S-T-I-K-S. Этот мир придуман не мной

Глава 22

А это здание основательностью потрясает. Тут стены в метр, не меньше. Может и не то, что мы думаем, возможно, это дом какого князя? Палаты, блин. Даже стекла на верхних этажах на месте.

Это мы разбрелись, пацана оставили на обзоре, так на всякий случай. Техна и я начинаем с верхних этажей, не хватало нам еще ползунка пригреть на свое мясо. Хоть и жилистое, но родное. Спуск обнаружился очень быстро, там и дурак обнаружил бы, специальная ниша, как у суфлера в театре. Лесовик на первый этаж сразу спустился, растяжки поставить. Ни один из нас не угадал назначение этого здания – это музей. Кажется, знаменитый полководец в этом доме родился, женился – галерея портретов указывает на это торжество. Она красавица из красавиц, сразу комплексы подняли голову из колодца зависти. А он… шикарнейший мужчина, кого до этого знала, ему и в подметки не годятся. Даже шрам на щеке его ничуть не портит. Особенно глаза привлекают, в них торжество согласно моменту и счастье, и грустинка. А стать, военная выправка. Неоднозначный персонаж, я выпала из реальности. Техна пока не толкнула меня, адеквата не дождалась. Удивительно притягивающий взгляд. Лицо? Не каждый его красавцем назовет, нос чуть длинноват, губы не полные и не узкие, в самый раз для поцелуя… тьфу. Это, наверное, неудовлетворенность сексуальная во мне кровь будоражит. Шарм. О боже, какой мужчина! Не, я эту картину уволоку. Любоваться буду. Мечтать…

– Славка, да сколько можно!

– А да, – очнулась я. Он мимолетное виденье, он ангел грешной красоты, прости Пушкин, так мысль легла. Но надо топать дальше. Тут точно нет никого живого, второй этаж также пуст. Нет, я поторопилась, вот эту картину свистну, он тут один… настоящий полковник…

– А где у нас Лесовик?

А он коньяк лопает с каким-то стариком. Я даже зажмурилась и помотала головой. Наверное, почудилось, но у старика такой же взгляд, как на картине. Может родственник?

Кажется, Лесовик уже реалии обрисовал. Пьет старичок живчик, за милую харю. А хороша тут столовая, мест на пятьдесят где–то. Новичок. Куда будем сажать найденыша? Наверное, со мной рядом положим, черт я совсем с крышей дружить перестала? Притяжение какое-то. Наваждение.

Чтобы его нарушить пошла в сторону выхода. И это дверь? Нет это не просто дверь, это вход в крепость. Металл блестящий, из него и засовы… пять насчитала. Засовы метр в поперечине. Обалдеть. Вояка был еще тем перестраховщиком. Окон вокруг не наблюдаю, получается тут этажей больше, чем снаружи кажется.

Встретить тут иммунного дорогого стоит. Две недели и живой!

Техна отправлена спать, пацана сменила всего на полчаса, он успел принять холодную ванну и деда своего обтереть, памперс сменить. Хороший парень растет. Он выспался, так что сторожит два часа, перекусить ему дали, упер на пост. Машина прикрыта со всех сторон башенками на крыше. В одной он с прибором ночного видения и обосновался, с видом на дорогу. С других сторон завалы порой непроходимые, да что там – непролазные.

Лесовик тоже поднялся в одну из спален. Я же составила компанию дедку, он тоже днем отоспался, негоже неизвестность за спиной оставлять, я своего рода подстраховка. Доверяй, но проверяй. Чикатило вон тоже парнем выглядел безобидным.

Голос как черный бархат, блин, живчика хлебнула… полный разлад с реальностью. На самом деле голос деда придушенный, приглушенный, видно связки надорваны. Мне интересно послушать историю этого дома, в особенности конечно хозяина, но напрямую об этом не спрашиваю.

Вот не могу отделаться от мысли, что дед и хозяин – родня, может брат?

После двух часов не выдержала, озвучила крутившийся на языке вопрос.

– Ха, ха, ха… нет я не родня. Ты первая влет поняла. Ха. Ха. Ха. Я живу в родном городе уже двадцать лет, а они представляешь, так меня и не узнали.

Грусть, злость, обида, прозвучавшая в его словах, открыла мне глаза, – да он, не родня, просто ОН.

Молчание затянулось.

Друг правителя, сиятельный герцог, родился в замке, который остался в том мире. Там продолжает жить его бывшая супруга, деля ложе с его другом. Они успели наплодить семь бастардов.

Первый бой нами крещенный – Зверь – принял в семнадцать, в двадцать пять женился и практически в медовый месяц отправился защищать от очередного набега пиратов берега своей державы. Бой был кровопролитным и на земле, и на море. Его корабль с победой вернулся на причал, но без него. Увлекся. Никто и не заметил, вернее адъютант, что закрыл его раненого грудью, знал. Только сказать никому не успел.

Там тел на той шхуне полегло очень много, за борт сыпались и мертвые, и раненые, он в том числе.

А спасли меня от смерти в холодной воде враги. Так я стал гребцом. Пять лет.

– А спасли меня от смерти в холодной воде враги. Так я стал гребцом. Пять лет. Потом носильщиком два года. Повышение, блин. Наконец достался в вечные рабы алхимику-врачевателю. Еще десять лет. Там я голос и потерял. Пять лет вообще только шипел змеёй. Тот еще затейник был, искал вечную молодость. Единственное что не трогал, это лицо. Кожу сдирал, руку ломал, но потом усердно лечил. Так и жили. Садо-мазо. Раз до истощения полного меня довел, я уже с жизнью распрощался, но не судьба.

А потом решили страны помириться. Вот я и пригодился, не один я, нас с десяток нашлось нужных, имя я свое скрыл с первого дня, гордыня обуяла, взял имя своего адъютанта. Получилось, что не стало меня на свете. Утонул и утонул. Издержки профессии.

По этикету стал консультантом. Там заодно и невесту обрюхатил. Это с моей стороны и не любовь была, наверное, месть разум застилала. О фаворитке на каждом перекрестке шептались. Моей бывшей любимой жене. Не долго дева горевала, через месяц, как я пропал, к другу прыгнула в койку.

Этот же дом был именно моим, не замок, где полно гостей, просителей, кого там только нельзя было встретить. Тут я работал, тут намерен был свить любовное гнездо. Не срослось. Кстати тут и часть казны я прятал. Сделан он был по моим чертежам, вернее учел архитектор все мои желания, строил я его пять лет. Из первой компании привез огромную добычу. Вот её и тратил. Тогда еще родители были живы. Мне о герцогстве горевать не приходилось. Была еще и вторая, и третья военная компания, не бедствовал.

До моей свадьбы родители чуть не дожили, меньше года, какая-то болезнь выкосила половину страны. Вот на этом фоне и полезли враги из всех щелей. Я метался с одного конца на другой, подавляя, пресекая. Одним словом, работу свою любил и выполнял качественно. О встрече с будущей женой промолчу, я её презираю.

Так вот, чтобы следы преступления скрыть, доверили все моему хозяину, я же с ним сговорился, откупился, если честно. Они боялись, что я права заявлю, так стал бы соправителем, им это надо? Гадюшник тот еще, мне тоже не надо. Вот и попал я инкогнито на родину. Обещанное отдал и стал свободным гражданином. Документов подложных еще в те времена заготовил, правда, не для себя. А вон как все обернулось. И устроился смотрителем и экскурсоводом в одном лице в этот музей.

И никто меня не признал, никто… Сынок мой править скоро будет, бастардам жены моих богатств хватит, еще их внукам достанется.

Да и она будь здоров, как любит блеснуть, она на семь лет меня моложе, в первый выезд её охмурил… я этот музей выкупил.

Так вот, тут мне известен каждый закуток, жил я в бывших комнатах управляющего. Повезло, что выходной день для музея был, вернее, закрыл в связи с моим отпуском, вот и не встретились мне ваши зомби в первые дни. Причины выходить на улицу не было. Увидел мутантов только на днях, когда в городе поднялся невыносимый шум. Тогда и понял. Я уже где-то, где угодно, но не на родине.

Если Лесовик все верно сказал, то алхимику надо было рядом жить. Но что вспоминать, нет его уже в живых. Может что-то он проглядел, но я и его пережил, и мать моего сына. И знаешь, Слава, странно, но, когда ты вошла, мой старый хрящ, вспомнил, для чего он предназначен. В свою группу возьмешь?

– Возьму, – когда он меня приобнять успел. Так и вырубилась у него на плече.

Он по-стариковски не привык долго почивать, я по законам Стикса, но через час сон убежал. А сон, я вам скажу, был классным, с эротической подоплекой. Чуть слюньку на его плечо не пустила. Странно, но этот час я ощущала себя не только комфортно, но и защищенной.

Потом мы оружейку его смотрели, вещи первой необходимости собирали. Мне была подарена замечательная пара боевых ножей. Не кинжалов, а тяжелых ножей ближнего боя. А кинжалы достались Техне и пацану. Стрелковое оружие не впечатлило – конечно, не средневековье, на уровне сороковых годов в моем мире, но не предел мечтаний. А картину я прихватизировала. И пусть кто-нибудь косо посмотрит, пальцем показывать не буду, на каждого Зверя найдется хомут.

А вот холодное оружие и впрямь тут вне всякой конкуренции, и металл, кажется дверь из такого сделана. Ящик его впихнули, пришлось Лесовику потеснится и на тот ящик притулить свою пятую точку. А Зверю пока стар, уступил кресло.

С вылетом пришлось поторопиться. В нашу сторону пылила колонна. В бинокль углядела и обмерла, атомиты. Этим что в этих краях понадобилось? Мерзкие на вид существа, но упертые. Тащат за собой почти двадцать пушек, машин шустрых с десяток и, кажется, танки… благо идут медленно, не из-за танков, они урожай собирают. И еще… захотелось блевануть, тухлятину жрут на ходу. Мутантов, как саранча облепляют, пока на них не начинает прикрикивать кто-то из старших.

Уродливы не только морды и тела, но и разум.

И все же нет желания с ними искать встречу, облетели по дуге, благо есть возможность. Плохо при переходе границ было всем, кроме Техны. Пришлось терпеть. Потом по дороге мчались на предельной скорости, Лесовик держал скрыт, новые члены воздушно-наземного транспорта наблюдали за ситуацией вокруг. Перед каждым поворотом скорость снижали. Опять хотелось жрать. Даже болтанка не смогла задушить эту урчащую скотину, именуемую пузом.

Пару раз в воздух взмывали свечкой. Первый, когда дорогу перегородил завал из деревьев, второй раз, просто показалось, но судьбу не стали испытывать. Откуда здесь засада и на кого?

Привал все же сделали во второй половине дня. Не у одной меня животик пел песнь голода. Да и больного надо осмотреть, после наших виражей. До стаба оставалось еще шесть границ, но чую ночевать там сегодня нам не светит, если и прилетим, то в ночь, кто же нас пустит? Все же мы одно предполагаем, а жизнь расклад имеет свой. И ночевать нам придется или в лесу, или в поле. Первый вариант все одобрили и уже на следующем кластере решено лагерь разбить. У меня уже спина в одну сплошную линию превратилась, а как Лесовику на ящике, даже не решаюсь подумать. Да и ночь бессонная о себе знать дала. Перерыв два часа. На дежурстве опять малец. А болезного? А тю-тю. Вовсю кузнечиком прыгает, правда на плечо внучка опираясь. Регенерация просто бомба. Вот теперь воочию убедилась, спек творит чудеса. И конечно питание усиленное. Да мы даже двумя руками за, чтобы припасы подъедали. Тем более Зверь тоже в стороне не стоял, из своих закромов такую закусь подогнал. Окорок копченый, соленья в бочонках на пять литров, сказал в этих бочонках и мясо свежим месяц держится. Заодно в стабе проверим. Окорок мы как термиты обглодали, да чего там тридцать кило мяса всего на нашу прожорливую компанию. Полирнули чаем, на наше приспособление все косились с завистью. Вода в одном баке закончилась. Пока набрать негде, да и смысл? Потом я спала. Отрешившись полностью. И глаза открыла, как по будильнику. Гигиена и в полет.

Но как-то так оказалось, что все же к ночи до стаба добрались и офигели. Вокруг него светло, как днем. Прожектора светят во все стороны, выхватывая фигуры нападавших. Вовсю идет сражение. Причем с двух флангов. Я и раньше, на подлете догадалась, что не все спокойно в Датском королевстве – ну кто на ночь грядущую будет стрелять?

– Наш план, команда? И есть ли он у нас?

Первым высказался Лесовик:

– Со стороны степи нам делать нечего, и в город не пустят, надо разгружаться в лесу. А то машина полная боеприпаса слишком заметная цель.

Второй Техна:

– При таком освещении тень от машины засекут.

– А при скрыте? – Дед.

– А при скрыте? – это Дед.

– У нас ушастых и глазастых на Скиксе хватает, – парирую я. – Техна, а ты одна не сможешь и летать, и палить?

– Нет.

– Зверь, у тебя созрел план?

– Если бы Техна нас прикрыла огнем, то можно со стороны леса извести муров.

– Так их там, как муравьев? – Дед.

– Муравейники замечательно горят. За каждым бегать не придется. Только надо решить, кто останется на огневой поддержке. Я пас, к вашему оборудованию долго буду притираться. Мне бы пулемет какой-нибудь. Только бегать, наверное, я быстро не смогу.

– Я тоже, – Дед воодушевился, – но могу камень держать, мне тогда и удар из пушки не страшен.

– Вот и первая огневая позиция нарисовалась. Ползти если что можешь камнем?

– Запросто. И это малец может тебя сменить, он в стрелялках спец. Правда на планшете тренировался.

Наконец малец понял, что и ему надо вставить свои три копейки:

– Я смогу, тем более шлем я уже изучил.

И когда пострел успел?

– Лесовик, – командовать, Слава, ты будешь?