С привкусом пещерной соли

Глава 6. Закручивая гайки неприязни

Хотя сны снились ничем не примечательные, да и по сути бессмысленные, просыпаться все равно не хотелось.

— Вставай! — заорали над ухом. Наташка сморщила нос и отвернувшись, накрыла лицо подушкой. В общем-то, она привыкла просыпаться рано, но сейчас не отказалась бы еще от нескольких часов сна. Во-первых, перегревшиеся мозги требовали длительного отдыха, а голова после вчерашнего дня распухла от переизбытка нового и гудела, как огромная трансформаторная будка. Во-вторых, можно считать, что ночью (то бишь тем временем, когда свет в коридорах Ракушки приглушался) она почти не спала, так как непонятно отчего проснулась и потом долго не могла заснуть. Просто лежала, слушая доносящееся с нижней полки тихое сопение Полины и думала об аквелях, пещерах, поездке в целом и некоторых препятствиях, которые возникли на пути к достижению цели. Ну, еще составляла план действий, хотя месяц срок немалый, но нужно ничего не упустить, это раз. А для этого нужно много-много знать и… нужно отделаться как-то от навязанного вчера сопровождающего.

— Я не понял, — подушка улетучилась и сквозь веки в глаза проник яркий свет. — Какого черта мы должны тебя ждать? Полина пришла полчаса назад, как и было договорено. Ты чего тут развалилась?

Наташка, наконец, изволила разлепить глаза и убедиться, что это действительно он собственной персоной. И так как верхняя полка рассчитанной на проживание двух человек комнаты находилась довольно высоко, то и гримасы недовольства удержать не удалось. Еще бы, сложно сохранять вежливость, когда ты еще не отошел ото сна, весь мятый и мягкий, а прямо перед тобой, всего сантиметрах в тридцати маячит чисто выбритая свежая физиономия человека, который, кажется, умеет портить жизнь одним фактом своего существования.

…Вчера, когда завалившийся за ней следом в бар Гонза уселся на стульчик среди остальных встречающих гостей аквелей, Наташка просто не обратила на этот факт внимания, потому что имела намерение поважней — изучить свое новое окружение. Через пару минут осмотра, на который аквели реагировали довольно равнодушно и даже с понимающими улыбками, она пришла к выводу, что для начала стоит разделить хозяев на две категории: первая (вроде парочки немолодых, но очень стройных женщин) — аквели, ровным счетом ничем от обычных людей не отличающиеся, и вторые (вроде сидящего возле Галины Сергеевны мужчины) — весьма от людей отличные. Мужчина часто, странно моргал, будто смахивал с ресниц лишнюю воду и постоянно разворачивался в сторону коридора, явно чего-то ожидая. И даже не это удивляло, а пустота в глазах, напряженность, как будто он к чему-то прислушивался, а временами даже слышал. Черные и белые, тут же определила Наташка, которая обожала развешивать ярлыки, ни разу не задумавшись, насколько они точны или правдивы. Черные — новички, пробывшие в Ракушке относительно недолго, белые — аквели со стажем, что не могло не сказаться на поведении. Белые… очистившиеся от грязи верхнего мира, провыл издевательский голос в голове и Наташка усмехнулась.

Как символично!

Скоро эту байку им, как неофитам начнут вдалбливать с особой тщательностью.

Гонза наверняка черный, хотя и строит из себя…

Наташка улыбалась, предвкушая попытки увлечь ее их дурацким учением, ей было весело, тем более Гонза сохранял крайне мрачное выражение лица. Видимо, передумал дружить.

Но когда Карл кратко рассказал, как происходит ознакомление с Ракушкой и перешел к назначению сопровождающих, Гонза открыл рот и негромко сообщил.

— Карл, я возьму Эту, — и совершено невежливо кивнул в ее сторону.

Прежде чем Наташка сообщила, как хорошо (и много) о нем думает, Карл согласился.

— Как скажешь. Наталья, это Гонза, если вы еще не знакомы, хотя я думаю иначе. Он будет вас сопровождать.

Новость оптимизма не внушала.

— Куда? — мрачно отозвалась она.

— Что куда?

— Сопровождать куда?

— Везде.

— Хм. Везде… — протянула она. — Можно уточнение, что по вашему пониманию везде? Это только по Ракушке или в кровать тоже?

Говорили, что аквели считают себя одной большой «семьей» во всех смыслах этого слова. Наташка вполне могла допустить, что для них само собой разумеется считать, что новоприбывшие без вопросов начнут вступать с первыми попавшимися аквелями в близкие отношения. Правда, про себя Наташка выразилась куда как короче и грубее.

— Не понял, — насторожился Карл.

— Девушка интересуется, не является ли сопровождающий еще и непременным сексуальным партнером. Глупость, конечно, но кто его знает, что за дурость варится в головах современных девушек. И еще вопрос. Она интересуется? — задумчиво переспросил Гонза. — Или… надеется?

Кто-то за спиной захихикал, окружающие Гонзу аквели широко заулыбались и Наташка не нашлась, что ответить, но зато быстро повернулась к Карлу.

— Я могу отказаться?

— Нет, — коротко ответил тот.

Просто отлично!

Тихо, тихо, тихо, успокаивала свою злость Наташка, разглядывая синие лампочки над баром. Ты в чужом монастыре… Порядки пока чужие…

Надо просто научиться разворачивать их в нужную сторону. Любой законник знает, что при должном умении закон начинает работать на тебя и сгибаться во всех нужных местах.

— Гонза, Рафа тоже должен был взять гостя, где он? — рассержено спросил Карл.

— Наверху. У него дела.

— Он должен был взять новичка, — упрямо повторил Карл и Наташке на мгновение показалось, что упрямится тот в отместку. Отсюда вопрос — какие тут все-таки отношения? Карл не стал протестовать, когда Гонза влез с требованием назначить его сопровождающим, но зато сейчас явно собирается за это отыграться — вон как хмурится.

— Хорошо. Я возьму за него кого-нибудь еще, — покорно согласился Гонза.

Щелк!

Ее мозги всегда такой звук издавали, когда до нее что-нибудь доходило. Обычно самый элементарный ответ, только доказывающий, что любой ум способен на время отупеть.

Он тут в роли службы охраны и внутренней безопасности! — дошло до Наташки. Она не сразу поняла, что вылупилась на Гонзу и рассматривает того с огромным любопытством. Все сходится! Он сопровождал аквелей, прикидываясь обычным человеком. Он влез в драку, чтобы их защитить, а после смог выбраться из отстойника. Пристал к ней, как банный лист, потому что знает о ее профессии, то есть воспринял как потенциальную угрозу своей секте. Непонятно, правда, с какой стати он притащил письмо от Маринки. Но это могло быть не по работе, а… нечто личное.

Совершено неожиданно дыхание перехватило. Но всего на короткое мгновение, так что она сразу об этом забыла. Чего только не случается, отчего только оно не перехватывает: резкая вонь, порыв ледяного ветра, звук выстрела… Обычное дело.

Итак, служба безопасности или как там она тут называется. Потому его так и напрягает Наташка, ведь он в курсе, кто она и где работает. Конечно, конечно…

— Желающие пойти с Гонзой есть? — спросил Карл, сердито посматривая на гостей. Энтузиазма на лицах новоприбывших не виднелось и Наташка снова усмехнулась. Да здравствует свобода выбора! Интересно, как он станет выкручиваться?

Она смотрела, как Гонза оглядывал туристов, останавливаясь на лице каждого, будто всего за несколько секунд успевал пробраться внутрь и вызнать все тайное. Пройдясь по всем, он вернулся к Полине и спросил:

— Полина, Вы согласны на помощь моего друга Рафы? Он очень надежный, хотя временами и походит на шута. А пока его нет, я помогу вам обжиться. У нас вам будет хорошо, вот увидите.

— Ну, пусть… — ответила Полина и еще под вопросом, поняла ли она, на что согласилась.

Наташку передернуло от прозвучавшего в голосе мертвого равнодушия, она видела людей, которые говорят так… И больше видеть не хотела. Вдох-выдох, в мире нет ничего важнее и дороже себя собственной, я самая важная на свете персона, умница и красавица, я пуп земли и центр вселенной. И нет ничего важнее… Вдох-выход, ну вот теперь можно слушать дальше. Наташка пропустила часть разговора, а теперь смотрела, как Гонза осторожно улыбается Полине, как улыбаются больному человеку, которому предстоит длительное лечение, а та кивает так равнодушно, будто давно разуверилась в положительном результате любого стороннего вмешательства.

— Забирай их и вали, — коротко сказал Карл и его борода дрогнула от злости. Улыбка, которой Гонза улыбался Полине, не померкла ни на секунду.

Вот так все и произошло.

Наташку с Полиной и поселили в одной комнате, чтобы этому хмырю было проще «сопровождать» обеих, пока Рафа не вернется с поверхности.

— Ну? Я тихо разговариваю? — противно зудел голос. Подушку возвращать он тоже не собирался.

Наташка вздохнула и села на постели. Отличное начало, ничего не скажешь!

Она смотрела сверху вниз в его глаза и молча ждала.

— Чего ждем? — тут же рявкнул Гонза.

М-да… — решила Наташка. Похоже, ему и в голову не приходит, что поднятая с кровати женщина может оказаться неодета и не совсем вежливо вваливаться в чужую комнату без приглашения, а тем более оставаться там слишком долго.

Наташка молча спрыгнула на пол. Если честно, ее ничуть не волновало, что из одежды на ней всего лишь узкие белые трусики и короткая майка с незаметными лямками. Просто она считала, что мужчина должен быть вежливым, иначе это не мужчина. Ну а обезьян Наташка давно научилась игнорировать. Она молча прошла к умывальнику и наклонилась над раковиной, совершено не заботясь о том, как откровенно выглядит подобная поза со стороны. По сути, ей было наплевать, она привыкла расхаживать по дому в таком виде, еще когда жила у судейского отпрыска, а эту комнату со вчерашнего вечера считала именно своей берлогой. Скоро… совсем скоро она начнет защищать свою территорию в драке. Может, завтра. Не сейчас.

Наташка умылась ледяной водой, от которой по коже мгновенно пробежал озноб и сон окончательно развеялся. Один на несколько комнат туалет находился в коридоре, как и душ, а вода в комнате была только ледяная. Первым делом надо узнать, как это все финансируется, это же какие деньжищи потрачены только чтобы все это построить, не говоря о том, чтобы поддерживать в рабочем состоянии! От предполагаемой суммы в глазах побелело, будто она собралась грохнуться в обморок.

— Как мне тебя звать? — поинтересовался голос за спиной, причем уже совершенно спокойно.

— Наталья Александровна Иванова, — четко ответила она.

Он помедлил.

— Разве я не говорил, что ты можешь выбрать какое угодно имя? Разве ты никогда не мечтала называться как-то иначе? Не придумывала себе в детстве прозвища, при звуке которых сама становилась лучше? Или хотя бы просто становилась кем-то другим?

— Что за бред? — рявкнула Наташка, закручивая кран и стряхивая с рук воду. — Детский сад какой-то. Нафига мне другое имя? Меня мое вполне устраивает! Я не собираюсь быть Радужной звездой или Ароматом трогательных цветущих лилий, если ты об этом.

— Хорошо, — покладисто согласился Гонза.

— А еще меньше я понимаю, как можно добровольно назвать себя каким-нибудь идиотским прозвищем, например кличкой известной порнозвезды. Как можно мечтать так называться?! Хотя, придурков в мире много, все может быть.

— Забей, — коротко ответил он. Если и уловил намек, то никак не отреагировал.

Когда Наташка вытерла лицо и обернулась, то с трудом удержалась от желания броситься вперед и врезать своему сопровождающему прямо в челюсть. Или пнуть туда, куда лучше всего пинать мужиков. Это, кстати, она проделывала превосходно, первым делом научилась, когда в юности лезла в драку наравне со своими друзьями-приятелями. Удачно прицелился — и противник вне игры.

— Как это понимать? — ледяным тоном поинтересовалась Наташка, наблюдая, как он разложил на столе ее сумку, спокойно расстегнул молнию, достал оттуда ее вещи и теперь внимательно их изучает.

— А в чем дело? — Гонза вертел в руках свечи. Да, промашка вышла… надо было фонарик брать, но фонарик точно запретили, а насчет свечей ни слова сказано не было.

— Ты роешься в моих вещах! — она шагнула вперед с намерением выдрать сумку из его рук, даже если из-за этого ей придется с ним драться. Ей, конечно, не победить, но врезать первой она ему успеет, а этого в некоторых случаях достаточно, чтобы предупредить о всей серьезности своих намерений.

— Я проверил вещи Полины, теперь проверяю твои. Не вижу причин вопить, тебя предупреждали, что ваши вещи проверят. Что я и делаю, так что нечего фыркать.

Наташка сдержалась, хотя и с большим трудом. В общем-то, он прав, она согласилась на выдвинутые аквелями требования — полный досмотр и послушное исполнение приказов сопровождающего (Наташка, естественно, не преминула сообщить, что будет слушаться только те, которые относятся к жизни в Ракушке и пропускать мимо ушей те, что касаются личной жизни). Когда они сюда ехали, Наташка и не думала, что туристов пропустят без досмотра. Вот и досмотр. Она сжала зубы, потому что видеть кого-то, хватающего своими лапищами твои вещи было просто омерзительно!

— Надеешься найти что-нибудь запрещенное? — поинтересовалась Наташка, нервно дергая локтем. Черт, как бесит, когда приходится слушать кого-то типа Гонзы и представлять, как он тащится от любого проявления своей власти!

— Очень надеюсь.

Ну-ну, хоть какое-то удовольствие — видеть, как он обломается. Собирая вещи, Наташка долго думала, не попробовать ли обойти запрет, но решила, что риск того не стоит. Память у нее отличная, а рисковать… не так просто ей удалось попасть в Ракушку, чтобы так безмозгло подставиться. Если ее выпрут за мобильный телефон с камерой, она не узнает вообще ничего. Поэтому в сумке Гонза ни найдет никакого компромата. Существовал, конечно, вариант, что компромат окажется там именно благодаря его помощи, но вот если… тогда и будем решать.

Гонза рассматривал вещи очень внимательно. Когда он достал из прозрачного пакета одни из ее трусиков и развернул их, Наташка заподозрила, что он специально действует ей на нервы, ведь вряд ли он на самом деле рассчитывает найти среди швов и в крошечном полосе кружева по канве какую-нибудь скрытую камеру или записывающее устройство? Голову медленно заполняло бешенство.

А потом лопнуло, как мыльный пузырь.

Бог мой! Да он же пытается меня… смутить, поняла Наташка. Поставить в неловкое положение. Вывести из равновесия. Дезориентировать. По-хозяйски копается в моем нижнем белье, думая, что меня можно смутить такой фигней! Этот его поступок четко преследует нужную ему цель, как и само его появление в комнате, ведь подразумевается, что обычная полуголая женщина, терпя вынужденное соседство малознакомого мужчины, будет чувствовать себя неуютно.

Ах, вот как? — подумала она и стала ждать. Когда все вещи были осмотрены и развороченной кучей валялись на столе, а Гонза стоял над ними, задумавшись, Наташка поинтересовалась:

— Что? Ничего не нашел? — и столько сочувствия звучало в ее голосе, сколько может быть разве что у святой.

— Ну, ничего, может, найдешь в других местах, — продолжила она, с удовольствием наблюдая, как его спина напрягается, а потом расслабляется. Надо же, он неплохо держит себя в руках, промелькнуло в голове.

— Ты же еще не все осмотрел, верно? Наверняка у меня имеются места, где я могла припрятать портативную камеру!

Гонза обернулся, но молчал. Судя по всему, если бы мог, он много чего сказал. Но почему-то не стал.

— Куда же я могла ее спрятать? — придуривалась Наташка. — Смотри, сколько у меня еще осталось тайных мест!

Она провела руками по бедрам и чуть не вздрогнула, когда он действительно посмотрел. Тут же выбросила из головы ощущение щекотки на голой коже, вместо этого схватила края майки и молча ее задрала, выставляя напоказ голую грудь. Покрутилась из стороны в сторону.

— Как видишь, и тут я ничего не спрятала, — самым честным голосом сообщила Наташка, опуская майку обратно. Она вообще с трудом понимала, отчего люди так боятся показываться другим людям свое голое тело. Что в этом такого ужасного? Она же не боится. Может, фигурой Наташке до Свиридовой далековато, ну так понятно — та тратит половину жизни на фитнес, а Наташке вполне достаточно чрезмерно активного образа жизни. Пусть фигура у нее не очень спортивная, талия, пожалуй, не четко выделена, да и ягодицы могли бы быть более подтянутыми. Но Наташке давно уже было плевать на современные критерии красоты, когда поддержка своего тела в идеальной форме приравнивается к новому виду спорта. К чему эти пытки? Да и остальные привычные процедуры она проделывала только по желанию. Ноги, к примеру, брила чисто потому, что ей самой не нравилась лишняя растительность. Но не настолько не нравилась, чтобы таскаться на лазерную эпиляцию. В сладостях ограничивалась, потому что не любила, когда живот надувался, как барабан и выпирал вперед. Но не настолько, чтобы отказаться от сладкого навсегда, возведя в абсолют здорового питания пресную овсянку. В общем, даже осознание собственных недостатков не могли объяснить Наташке, что такого неловкого в голом теле. Хотя сейчас, смотря на крепко сжатые губы Гонзы, она с трудом удерживала хохот — иногда такие общепринятые нормы морали ей только на руку.

— Это что, предложение? — наконец, спросил Гонза.

— Это похоже на предложение? — изумилась Наташка.

Ответ знали оба.

Конечно же, нет, не похоже.

Это было похоже на издёвку.

— А теперь, ваше джентльменское величество, — проникновенным тоном продолжала Наташка. — Может, вы изволите выйти за дверь и позволить мне одеться без свидетелей?

Еще немного и она бы захохотала. В полный голос, с большим удовольствием и совершенно искренне. Да, иногда чувствуешь себя просто обязанной преподать какому-нибудь придурку урок вежливости. И замечательно, если урок удался!

Гонза ждать не стал, а молча пошел к двери. В небольшой комнате со смазанными углами места казалось куда меньше, чем было на самом деле, и даже у порога он оставался все еще слишком близко.

Открыв дверь, он задержался.

— Тебе не идет белый цвет, — сообщил он на прощанье.

Наташка не обратила внимания. Сейчас ей хотелось только одного — взять свои вещи и стряхнуть с них следы чужих рук. Да еще и мужских, фу, это в два раза гаже!