Рыкарь

Глава 5. «Император, поручик и царский постельничий»

РИ, Санкт-Петербург, улица Декабристов, дом 21/2, ночь с 21 на 22 сентября

О, как же мне все-таки не хотелось ехать в Императорский Дворец! от всей этой ситуации просто веяло какой-то «подставой», но ни Белобог, ни Чернобог на мои вопросы ответов не давали, а двадцать первое сентября настало. Единственное, что меня хоть как-то обнадеживало — я буду в компании с князем Кобылиным. После событий у ректора и последующего разговора со старшим Кобылиным у меня дома, мне как-то не хотелось оказаться в компании высоких чинов в одиночку…Да, меня вряд ли (но это не точно) кто-нибудь решил меня захватить силой с целью включения в состав какого-то из государственных ведомств. Но вот подвести все так, чтобы скомпрометировать меня, получить возможность шантажировать или вообще жениться и войти в какой-то род — запросто… Опять же, Долгоруковы и Юсуповы, как и все старшие благородные фамилии Империи, тоже будут присутствовать на этом "добровольно-принудительном" мероприятии. И если на Юсуповых первоначально мне было откровенно начхать с высокой колокольни (или просто шпиля Финского маяка, который стоял на краю береговой линии), то самой опасной встречей могла стать для меня встреча с князем Долгоруковым. Глава рода был очень опытным Лекарем, и очень опытным придворным игроком…Но вариантов у меня не осталось — не прийти на одно из семи главных мероприятий года в столице (четыре бала посвященные равноденствиям и солнцестоянию, день Империи, день рождения Императора, день рождения наследника престола), приглашение на которое подписано лично рукой Его Величества, все равно, что подписать семе аутодафе на надгробной плите ещё при жизни. Так что в вопросе внешнего вида род Кобылиных меня спас уже во второй раз. Неделю назад с меня сняли последние мерки, а вчера вечером мне доставили новый костюм. Стоит говорить, что костюм сел идеально? Думаю, что нет. Черная приталенная тройка, белоснежная сорочка, серебряные запонки и заколка на галстук, небольшой платок паше, который вставляется в нагрудный карман пиджака того же серебряного цвета, узкий черный галстук "селедка" и черные лакированные туфли "оксфорды" — и мой образ закончен. Честно говоря, моя коммунистическая душа так и подмывала меня устроить какую-нибудь глупость — надеть яркие носки, краешек которых будет выглядывать при ходьбе, сменить галстук или рубашку, но мой инстинкт самосохранения (наверное, это был единственный мой инстинкт, который работал нормально в критических ситуациях) не позволил мое бунтарской душе совершить какую-то глупость и подставить князя Кобылина. В момент, когда я заканчивал со своим внешним видом, в дверь раздался звонок. Я посмотрел на настенные часы в прихожей — стрелки на восьми часах вечера."Точно в указанное время" — отметил я про себя и поспешил открыть дверь. — Добрый вечер. — Поздоровался я, открыв дверь. За ней стоял один из сотрудников службы безопасности рода Кобылиных. Я уже видел его, когда СБ рода встречали Сашу у Университета, да и когда к императорскому госпиталю после покушения на главную семью рода прибыли безопасники Кобылиных. — Добрый вечер, Матвей Александрович. Владимир Алексеевич и Алексей Владимирович ожидают вас в машине, чтобы далее проследовать на бал. Вы готовы выдвигаться? — Да, готов. Одну минуту. — Буду ожидать вас у входа в аптеку, прошу вас не задерживаться. — Кивнул безопасник, развернулся и начал спускаться. Я развернулся, окинул себя взглядом в зеркале, оставшись довольным увиденным молодым человеком, взял ключи, покинул квартиру и, заперев ее, отправился к старшим Кобылиным. Честно говоря, я и не думал, что поеду вместе с дедом и отцом Саши. Хотя, откуда мне знать, кому именно отправлены все приглашения на данное мероприятие?..У входа в аптеку меня ждал сбэшник Кобылиных. Увидев меня, он подошел к центральному автомобилю кортежа и приглашающе распахнул заднюю дверь, когда мне оставалось пройти три шага до машины. — Владимир Александрович, Алексей Владимирович. Рад встрече и заранее благодарю вас за оказанную помощь в сегодняшнем вечере. — Я пожал руки обоих Кобылиных, как только сел в машину. — Добрый вечер, Матвей. Не стоит, твой дед сразу сообразил, что тебя постараются взять "в оборот", как только ты вернешься в столицу. А нас теперь связывают не только дружба, но и совместное предприятие, которое вскоре должно начать функционировать. Так что, в твоей безопасности и независимости, как физической, так и правовой, мы также заинтересованы. — Кивнул Владимир Алексеевич. — Все верно, Матвей. Нам бы не хотелось, чтобы наследника дружественной нам семьи просто вписали в состав армии на ближайшие десять лет и отправили в дальний гарнизон или экспедиционный корпус. — Поддержал отца Алексей Владимирович. Князь и наследник были одеты "с иголочки". Оба в темно-серых с металлическим отливом костюмах, белоснежные сорочки и черные галстуки с заколками из белого золота с маленькими черными драгоценными камнями. На груди каждого, под черным платком паше серебряными нитями был вышит родовой герб. На руке князя выделялся тяжелый перстень главы рода, с гербом жеребца, вставшего на дыбы. — Нужно ли мне что-то узнать до нашего прибытия на бал? Возможно, кто-то из присутствующих на балу, является старым врагом или просто недолюбливал деда? Может он кого-то из их родственников отправил на тот свет? Да и просто — кого из присутствующих мне стоит опасаться или вообще не попадаться на глаза? — Мне хотелось разобраться, с чем или с кем я могу столкнуться, ведь и князь с наследником не могли быть со мной постоянно, да и меня не пустят в некоторые залы… — Ну, если подумать, то особо враждебно настроенных к твоей семье нет, уже нет. Все-таки, Аристарх в годы службы находился под крылом Императора, как и любой сотрудник Тайного Приказа, а связываться с Императором, который хоть и номинально, но все же является главой Тайного Приказа, никто в империи не решится. Из особо ретивых я бы постарался не сталкиваться с твоими родственниками, в первую очередь. Я, честно говоря, еще не узнавал еще, как Долгоруковы отнеслись к твоему появлению в столице. Но, зная как князь Долгоруков стремится последние двадцать лет усилить свое положение не только на политической арене, но и экономически, я бы не сбрасывал со счетов возможность того, что он постарается привязать тебя к роду твоей матери, пусть земля ей будет пухом. Тем более, что сейчас ты для них довольно интересен. — Почему? Разве у Долгоруковых недостаточно специалистов в медицине? — Специалистов-то у них как раз более, чем достаточно. Но вот общее отношение к роду в высших кругах довольно своеобразное. Посуди сам. Долгоруковы — консервативный род с жесткой, если не сказать, жестокой системой правления. Они довольно надменны, эгоистичны, и, чего ж греха таить, наглы. Все-таки, патронаж императорского род о защите Долгоруковых они используют на полную катушку. Да, они — лучшие медики в стране, возможно, даже в мире. Каждый князь Долгоруковых является личным врачом Императора и лейб-медиком всего императорского рода, и их ежегодное содержание, которое им выплачивается, могло бы обеспечить небольшую такую область внутри империи. Но при всех их заслугах, треть родов империи их откровенно ненавидит, а вторая треть просо боится с ними связываться. А ты бы мог стать ключиком к простому народу — лекарь, работающий в простой городской больнице, проводящий операции и не берущий за это безумные деньги, отмеченный вниманием самого Императора, незамеченный в дурных связях и поступках, трудящийся на благо всех подданных Империи, из этого можно слепить очень хорошую "политическую" конфетку, которая направит мнение простого населения, которых, на секундочку, в Империи более двухсот миллионов, относиться к роду Долгоруковых с почтением, а возможно и с любовью. А любовь толпы — страшная сила, ууж поверь мне. — Вы назвали две трети, а что с третьей частью благородных родов Империи в отношении Долгоруковых? — Я вычленил нестыковку в речи князя. — А тут еще проще, — слово взял Алексей Владимирович, — эту треть можно разделить пополам. одна половина подмята под Долгоруковых, они служат им на основе вассальных клятв, а вторая половина — в долгах, и они тоже служат им с очень простой целью — расквитаться с долгами самому защищенному роду в Империи, потому что возможность у князя Долгорукова пожаловаться на любой род в Империи самому главному человеку в ней есть буквально ежедневно. И он не упускает возможность напомнить об этом должникам при каждой встрече. К слову, наш путь лежал в Царское село, в Летний Рюриковский Дворец (в моей прошлой жизни, это был Большой Екатерининский Дворец в Пушкине). Балы, посвященные Летнему Солнцестоянию и Осеннему Равноденствию, проходили именно там. Да, и комната там тоже была, только не янтарная. Царская опочивальня была полностью изготовлена из нефрита. Весь этот нефрит был выкупом от Поднебесной Империи Дракона за одного из генералов, принадлежавших к императорскому роду Дракона. — Алексей Владимирович, а как много гостей ожидается на императорском балу? — О, тут не так много гостей, как у вас в Университете. Это кардинально разные мероприятия по своей сути. Ваши балы созданы с целью укрепить и познакомить молодых Одаренных между собой. Императорский бал — это мероприятие статуса. Одними приглашениями император выражает свое отношение в родам. Приглашен, значит, в почете, не приглашен, значит, в опале. Но это применимо разве что к старшим благородным родам. Дворяне, военные, купцы и сановники получают приглашение за определенные заслуги. — Ответил Алексей Владимирович. — А есть ли те места, куда мне не стоит заходить во дворце? — Об этом не волнуйся, на балу охрану обеспечивает Золотая Тысяча, которая вежливо укажет тебе путь на бал, но не пустит в недра дворца или спальные крылья императорского рода. — Золотая Тысяча? — С непониманием переспросил я. — Да, — Вернул себе слово князь Кобылин, — формально они являются частью Тайного Приказа, а по факту — самостоятельное подразделение, обеспечивающие безопасность императорского рода. По сути своей, это элитный полк численностью в тысячу бойцов со времен Иоанна Четвертого, прозванного Грозным, которые отвечают за охрану всех царских резиденций и самого царского рода. Как правило, в него набирают наиболее сильных Одаренных из числа курсантов еще на третьем курсе военных училищ или нашей академии. — Понятно. — Да, Матвей, в некоторые моменты очень понятно, что ты жил все детство очень уединенно. Все-таки, мало кто не знает о Золотой Тысяче и Царском Постельничем. — Царском Постельничем? — Снова удивился я, припоминая, что уже где-то слышал этот термин. На мою реакцию вначале повисла тишина, затем оба старших Кобылиных рассмеялись. Смеялись весело и долго. — О, вот Аристарх, развеселил. — Вытирая выступившие слезы, ответил князь Кобылин. — И не говори, отец, — весело поддержал князя Алексей Владимирович, возвращая взгляд на меня, — Матвей, царский постельничий — официальная должность главы Тайного Приказа при Императоре. На эту тему сотни страшилок придумали за долгое время существования Приказа. К примеру, о том, что Царский Постельничий вечерами шепчет на ухо Императору имена предателей и заговорщиков, а утром их уже никто не находит. — Не думаю, что это далеко от истины. — Криво улыбнулся я. — Ну, тут ты прав. Для глав Тайного Приказа определено время доклада государю по штатным вопросам, а также глава Приказа при возникновении неотложных дел имеет право немедленно потребовать аудиенции главы государства с целью изложения ситуаций и обстоятельств, несущих угрозу государству, подданным или самому Императору. — С улыбкой ответил Владимир Александрович. На это я уже только молча кивнул. Как по мне, князь Кобылин был самым опасным человеком Империи, которого я встречал. Даже Великий Князь Сибирский Михаил Васильевич Рюриков не вызывал во мне такого чувства опасения, как князь Кобылин. Да, Великий Князь был силен, да, в открытом бою он всех Одаренных, которых я встречал в этой жизни, он мог задавить просто голой силой. Но именно чувство страха у меня вызывал лишь князь Кобылин…За продолжившейся беседой "ни о чем" мы добрались до Царского Села. Летний Дворец Рюриковых встречал нас морем света, вереницей дорогих представительских автомобилей, толпой журналистов, стоявшей за лентой ограждения, и чередой народа, чинно восходящей по ступеням к парадному входу дворца. — Нам пора проследовать во дворец, уже скоро должен прибыть сам государь — император, не стоит вызывать его раздражение. — Кивнул князь Кобылин, когда наша машина остановилась у начала ковровой дорожки. Стоявший у начала дорожки слуга в императорских черно — золотых цветах камзола услужливо распахнул дверь автомобиля, позволяя нам выйти на дорожку. Стоило покинуть салон автомобиля, как нас троих окружила сотня вспышек фотоаппаратов. От частых хаотичных вспышек света у меня зарябило в глазах, и я немного растерялся. Ситуацию спас отец Саши, Алексей Владимирович:- Матвей, старайся не отставать и ни в коем случае не останавливайся, не слушай крики журналистов, не отвечай на вопросы, просто иди за нами. Я кивнул и пристроился в центре между князем и наследником.

Ковровая дорожка тянулась почти сто шагов до лестницы. Честно говоря, я уже смирился с тем, что ослепну под вспышками фотоаппаратов, но Кобылины меня спасли, в конце концов, просто направляя меня легкими толчками плеч.

Уже поднявшись наверх лестницы, один из церемониймейстеров дворца встречал нас у парадного входа во дворец.

— Князь Кобылин в сопровождении наследника рода и дворянского недоросля Волкова. — Сказал Владимир Алексеевич.

— Прошу Вас проследовать в главный зал, желаю приятного вечера вам и вашим спутникам. — Церемониймейстер поклонился князю согласно этикету, но даже и не подумал проверить пригласительные у нас.

Чего нельзя было сказать о других гостях. Почти всех гостей перед нам церемониймейстер проверял.

Мы прошли через холл и, не задерживаясь, двинулись вглубь дворца. Я толком даже не успевал рассматривать убранство каждого зала, лишь отмечал общее богатство, большое количество разнообразных картин — в одних залах на стенах размещались коллекции пейзажей, посвященных разным временам года, в других — портретные галереи, один из пройденных залов был увешан огромными полотнами, на каждом из которых были изображены батальные сцены.

— А вот и главный зал. — Сказал Алексей Владимирович, когда мы прошли в очередные огромные двери.

Мы пришли в огромный богато украшенный ангар. Это была моя первая мысль. Огромные золотые люстры в несколько рядов освещали все пространство, редкие колонны по бокам зала немного визуально уменьшали воспринимаемое пространство, но это только на первый взгляд… По боковым сторонам этого «золотого» ангара шли окна высотой около трех метров. Весь зал уже был заполнен толпой людей, в глазах просто рябило от парадных кителей, увешанных различными наградами, на мужчинах и дорогих украшений на женщинах. Средний возраст гостей, которых я видел вокруг себя, колебалась от сорока до пятидесяти лет, даже в возрасте тридцати лет здесь было достаточно мало мужчин и женщин.

Вся эта толпа распивала вина и сбивалась в небольшие компании, в каждой компании обсуждались свои вопросы и сплетни. Кто-то говорил о новых назначениях в генеральном штабе, кто-то — о торговле с другими государствами, кто-то — о новых законах, которые рассматриваются Парламентом вместе с Императором…

И вся эта толпа придворных и гостей то и дело бросали взгляды на лестницу на другой стороне зала, ожидая прибытия Императора. Это ожидание напряженной струной буквально висело в воздухе…

В момент мне показалось, что на этой струне можно играть. На краткий миг я обратил свои глаза в глаза рыкаря и, честно говоря, немного обомлел — вокруг меня в поле зрения были только Одаренные. Очень сильные Одаренные! Но четверо меня буквально заставили зависнуть. И от одного Одаренного моя спина покрылась липким потом в одно мгновение. Четверо были рыкарями. Все рыкари обладали темными Источниками. А один… Я не видел таких, как он, раньше…

Я уже привык, что Источник сияет внутри каждого Одаренного в груди, чуть ниже мечевидного отростка, и никогда не выходит за границы физического тела. У этого мужчины Звезда Источника сияла в несколько раз ярче, чем у всех окружающих, и каждый луч выходил за пределы тела.

— Алексей Владимирович. — Тихо позвал я наследника.

— Да, Матвей? — Отозвался отец Саши.

— А кто эти люди? — Я аккуратно кивнул на четверку рыкарей, одетых в военные мундиры.

— Уже заметил? Слева направо: Сергей Павлович Шереметьев, Александр Сергеевич Морозов, Андрей Владимирович Милославский, Петр Петрович Кутузов. Каждый из них — рыкарь. — Назвал каждого Алексей Владимирович.

— А это кто? — Кивнул я на пятого.

— О, ответь сначала мне — как ты его ощущаешь среди всех? — Прищурился Кобылин.

— Он — самый опасный среди всех гостей, он сильнее каждого в отдельности, скорее всего сильнее всех присутствующих в этом зале. — Сглотнул я.

— Тут ты прав. — Кивнул Кобылин. — Это Алексей Андреевич Трубецкой, Одаренный Ранга Стихия. Он — Аватар Молнии.

— В каком смысле, Аватар?

— Когда он использует свой Дар, то принимает форму воплощенного в мире аспекта Стихии. В конкретном данном случае, он превращается в живую молнию.

— Честно говоря, мне даже интересно было бы это увидеть. — Кивнул я. Хоть мне и было страшно, но было и жутко интересно после полученной информации.

— Поверь мне, не стоит. Большинство тех, кто видел его в этой форме, уже не ходят по этой земле. Скорее, то, что от них осталось, закопано в нее.

— Он военный? — Продолжил я.

— Да, генерал Военного Воздушного Флота Российской Империи, Командующий Столичным Гарнизоном и, по совместительству, Северо-Западным Воздушным Флотом.

— Жуть.

— Подожди, он — не самое страшное существо во плоти, которое ты увидишь сегодня. — Усмехнулся Кобылин.

— Да куда уж еще страшнее? Да и кто может быть ещё опаснее или страшнее? — Я поднял бровь.

— О, не буду портить сюрприз. — Улыбнулся Алексей Владимирович, — но тебе придется предстать перед ним сегодня, дам один совет — не робей, он этого не любит.

— Не понимаю, о ком вы говорите, Алексей Владимирович, но постараюсь следовать вашему совету. — Кивнул я.

Наследник рода Кобылиных удовлетворенно кивнул.

— Владимир Александрович, давненько мы с вами не виделись! — К нашей компании подошел низкий полноватый мужчина в возрасте «уже за пятьдесят» на вид в компании молодого крепкого мужчины.

Мужчина был одет в светлый серый костюм — тройку, с черным галстуком и черным платком в нагрудном кармане. Седые, почти белые волосы, аккуратная ухоженная борода, серо-голубые глаза с постоянным хитрым прищуром и «дежурная» улыбка на лице — у меня появилось ощущение, что к нам присоединился какой-то глава крупной корпорации.

— Тимофей Ильич, рад встрече с вами, действительно, давно мы с вами не встречались. — Кивнул в приветствии Владимир Александрович.

— Ну, так и сферы наших интересов разняться, все-таки, службу я оставил уже давно. Теперь только дела рода. — Развел руками «глава корпорации».

— Да, дела рода — главная забота для его главы. Позвольте представить, Тимофей Ильич, этот юноша — Волков Матвей Александрович. — Кивнул Владимир Александрович, — Матвей Александрович, представляю вас князю Юсупову Тимофею Ильичу, главе рода княжеского рода Юсуповых.

О! Это его второго внука я отделал на дуэли! Как же его звали… Дмитрий… Дмитрий Алексеевич… Нет! Дмитрий Александрович Юсупов. Да! Точно!

— Для меня честь быть представленным вам, князь. — Я поклонился, моментально трансформируя глаза в форму рыкаря.

Поднимаясь, я моргнул пару раз, рассматривая князя.

А князь-то с гнильцой! Злость, ненависть и презрение — первые три эмоции, которые я почувствовал от князя по отношению к себе. Будь у князя возможность — он бы меня уже здесь и сейчас порвал на куски. Эх, жаль я не умею мысли читать! Лишь ощущать сильные эмоции, которые может скрыть лицо, но вот Источник врать не будет…

— Здравствуйте, молодой человек. Рад наконец-то встретиться с вами! Честно говоря, я был крайне удивлен, когда узнал, что мой внук проиграл вам, ведь, вы всё же не военный. — Все также с дежурной улыбкой говорил князь Юсупов.

Я выпрямился и вернул свои глаза в нормальное состояние.

— Думаю, что ваш внук усвоил этот урок. В будущем, если так сложиться, у меня уже не будет такой форы. — Ответил я.

— Не переживайте, он усвоил. Но позвольте узнать — кто вас тренировал?

— Мой дед, Волков Аристарх Прохорович. — Быстро соврал я.

— Весьма достойная подготовка, весьма. Честно говоря, не могу припомнить это имя… Возможно, мы и не встречались…. — «Задумался» Юсупов.

— О, вы точно встречались, Тимофей Ильич, лет двадцать назад. — Хитро улыбнулся князь Кобылин.

— В самом деле? — Деланно улыбнулся Юсупов.

— Да, вы с ним даже беседовали в нашем столичном управлении. — Кивнул князь Кобылин.

— В нашей жизни всякое бывает. — Пожал плечами Юсупов, — в вашем управлении я бывал, и не раз, как и множество других людей.

— Ваша правда, Тимофей Ильич. — Продолжал улыбаться князь Кобылин.

— Что ж, господа, не смею вас более отвлекать, тем более, скоро уже должен прибыть сам государь. — Князь Юсупов попрощался, кинув взгляд на меня напоследок и развернувшись, покинул нашу скромную компанию.

— И что это было? — Спросил я, когда Юсупов удалился на достаточное расстояние от нас.

— Игра на самом любимом инструменте всех плутов и интриганов. — Ответил князь Кобылин.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Нервы. — Ухмыльнулся князь, — Тимофей Ильич решил поиграть на нервах. А еще он теперь лично знаком и знает в лицо человека, который оскорбил его род.

— Род Юсуповых я не оскорблял, Владимир Алексеевич. Лишь поставил на место одного заносчивого мальчишку. — Покачал головой я.

— Это ты ему расскажи, он очень захочет тебя послушать, правда, это скорее всего будет проходить перед тем, как оторвать твою голову и добавить её в свою коллекцию. — Ответил Владимир Алексеевич.

— У него есть коллекция голов его собственных врагов?

— По слухам — черепов, но прямых доказательств нет.

— Жуть… — Выдохнул я.

В это время главный церемониймейстер вышел вперед на вершине лестницы в конце зала и трижды ударил церемониальным золотым посохом в пол:

— Император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонеса Таврического, царь Грузинский; государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны повелитель; и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель, государь Туркестанский; наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, Хозяин земли русской, Его Императорское Величество Александр Четвертый, народом именуемый Великим!

Весь зал замер. Все гости замерли. Дыхание словно бы замедлилось. Я осмотрел вершину лестницы. Там уже стояли Великий князь Сибирский Михаил Васильевич, брат Императора, и его сын, сама Императрица Екатерина Александровна и четыре старших дочери Императора. Юного наследника и самую младшую дочь Императора на балы ещё не представляли… Но даже все родственники Императора не давали такого ощущения, которое появилось и росло, как только открылись двери на вершине лестницы.

От темечка, по затылку, шее, плечам, вниз по спине поползла череда мурашек. Появилось ощущение того, что волосы на затылке встали дыбом. Кисти рук непроизвольно задрожали, мне захотелось вжать голову в плечи, да и вообще оказаться как можно дальше отсюда…

На помост вышел высокий крепкий мужчина. Серные волосы отливали каким-то странным потусторонним багряным отблеском в свете люстр. Короткая борода скрывала виски и подбородок, но на правой стороне её разрубал уродливый кривой белый шрам, уходящий на висок. Тонкий хищный нос, раздувался при вдохе, словно был сломан, и перегородка искривилась. Алые радужки глаз горели ярче фар автомобиля. Император обвел глазами всех присутствующих. И никто не выдерживал его взгляда.

Я вновь перевернул свои глаза. Кутузов тут самый опасный? Беру свои слова обратно! Вот этот человек стоит на вершине лестницы в белом парадном мундире, пустыми погонами и одиноким гербом империи на груди, убрав руки за спину. И вокруг него бушует его Источник! Не сияет, не горит, не мерцает, не пульсирует! ОН БУКАЛЬНО БУШУЕТ!!! Вокруг Императора Всероссийского бушевало призрачное марево, сплетенное из черного и белого пламени, напоминающее раскинувшую крылья птицу.

— Дорогие гости, — Тихо сказал Император, — я рад видеть всех вас сегодня в своем доме. Да начнется праздник Осеннего Равноденствия. Через час мы начнем награждение сегодняшних героев нашей Империи.

Император говорил тихо. Очень тихо. Зал словно наполнился шелестом осенних листьев. Только этот вроде бы приятный шелест звучал страшнее грома в чистом поле с одиноким деревом. При чем, я уверен, что каждый находящийся в зале ощущал себя этот момент сидящим на верхней ветке того самого одинокого дерева…

— Словно орел за ним… — Прошептал я.

— Жар — птица. — Прошептал Алексей Владимирович, — Родовой герб и воплощение всех старших сыновей, которые наследуют трон империи, в каждом поколении Рюриковых — Жар — птица.

— Знаешь, почему Рюриковы смогли удержать власть после Божьего Суда? — Шепнул с другой стороны Владимир Александрович.

— Нет. — Помотал я головой.

— После обретения Дара, они были первыми и единственными, кто получил смешанный Источник. И строго лишь в связке «отец — первый сын», Источник императора и наследника имеет три луча «Тьма — Свет — Пламя» и идентичный Атрибут «Светоч Святого Проклятого Пламени». Все остальные Рюриковы наследуют мощный, но вполне стандартный Темный Источник «Тьма — Земля — Пламя».

— Как Пламя может быть Святым и Проклятым одновременно? — Не понял я.

— А никак. Нигде и никогда не может. Кроме двух людей в мире. Императора и наследника Российского престола. Но их пламя бьет по носителям Света Тьмой, а по обладателям Тьмы — Светом. Оттого их Атрибут так и прозвали. — Прошептал в ответ князь Кобылин.

В это время Император Александр Четвертый начал спускаться вниз по лестнице. Вслед за ним начала спускаться и его семья.

* * * * *

— Матвей, пора бы уже и расслабиться. — Усмехнулся князь Кобылин.

— Простите, Владимир Александрович, у меня не получается. — Я стоял рядом с князем Кобылиным в третьей линии гостей и напрягал разные группы мышц с целью унять дрожь во всем теле.

Прошел уже час с момента прибытия Императора. Сейчас глава государства уже начал торжественное награждение подданных, что отличились, по мнению главы государства, в вопросах отстаивания и защиты интересов Империи.

Главный церемониймейстер называл награждаемого, тот выходил, представлялся Императору. После Император называл подвиг, за который награждался подданный империи, затем вручал благодарность, подписанную самим Императором и награду, а потом шло торжественное фото.

— Волков Матвей Александрович. — Назвал меня главный церемониймейстер.

Я на ватных ногах отправился к Императору. Эти двадцать шагов до трибуны, за которой стоял Император, мне показались марш-броском.

Я встал напротив Императора. И хоть мы с ним были примерно одного роста, мне казалось, что стою я перед вулканом. Даже без использования Дара, я чувствовал Жар, исходящий от него.

— Ваше Императорское Величество, Волков Матвей Александрович по вашему указанию прибыл. — Ответил я, вытянувшись в струнку.

— За отвагу и смелость, проявленные при спасении товарища и отражении посягательств на территориальные границы Российской Империи, мы, Император Всероссийский, Александр Четвертый, приняли следующее решение: присвоить Волкову Матвею Александровичу почетное звание поручика Первого Стрелецкого Полка с соответствующим годовым жалованием. России — Виват!

— Виват! Виват! Виват! — Рявкнули сотни глоток гостей.

— Виват! Виват! Виват! — Повторный крик вновь прогнал строевым шагом по моей спине полк мурашек.

— ВИВАТ! ВИВАТ! ВИВАТ!!! — В третий раз гаркнул весь зал и затих.

— Во имя Империи. — Тихо прошептал Император, глядя мне в глаза.

Это были усталые глаза. Очень усталые глаза мужчины, который очень давно не отдыхал.

А ведь, если вспомнить историю, Император Александр взошел на престол в довольно молодом возрасте — в восемнадцать. Его отца, Императора Василия Седьмого (прозванного Мирным за то, что во время его правления Империя не участвовала ни в одном военном конфликте), убили. Во время парада, посвященному Дню Империи (который проходил каждый год первого августа), произошел теракт, в котором погибли Император Василий Мирный, его супруга и три дочери. Из главной семьи остались лишь Александр и Михаил, и то по причине того, что были на практике от военного училища.

Сразу после теракта началась Восточная Война, которая длилась почти двенадцать лет с несколькими перерывами. Активные действия длились четыре года, остальное время составляли пограничные конфликты. И в первый год Император и заслужил свое народное прозвище «Великий». Тогда войска противника продвинулись вглубь Восточной Сибири и почти заняли всю территорию Байкала. Тогда молодые Александр и Михаил прибыли на фронт. И Император буквально сжег атакующий корпус восточников меньше, чем за десять минут. Почти пятнадцать тысяч человек со всей техникой, вооружением и тыловым обеспечением. На это победное наступление восточников захлебнулось на три года. Если бы не действия Императора и Великого Князя, Империя могла бы лишиться почти десятой части своей территории…

— Во имя Империи, Ваше Императорское Величество. — Ответил я и опустился на одно колено перед Императором.

— Словом своим, мы, Александр Четвертый, Император Всероссийский и Хозяин Земли Русской именуем тебя: поручик Первого Стрелецкого Полка Волков Матвей Александрович. Пусть поступки твои служат на благо Империи, пусть дела твои будут сотворены во имя Империи.

— Служу Империи. — Ответил я, поднимаясь с колен.

Император кивнул, отпуская меня. Я вновь поклонился и развернулся, сжимая в руках две рамки — в одной была благодарственное письмо, подписанное лично императором, во второй, размером поменьше, пара золотых погон со звездами поручика.

Я вернулся к Кобылиным.

— Поздравляю, Матвей. Первые погоны. — Улыбнулся Алексей Владимирович.

— Благодарю, Алексей Владимирович. — Кивнул я, выдыхая.

Только удалившись от Императора, меня начало «отпускать» от давления его ауры. Сейчас я стоял и просто дышал, стараясь успокоить безумно колотящееся сердце.

— Да, Матвей, поздравляю, а сейчас прошу меня извинить, мне нужно попасть на аудиенцию к государю в перерыве перед фуршетом. — Владимир Александрович кивнул, — Матвей, останься с Алексеем.

— Понял, Владимир Александрович.

Князь Кобылин удалился вслед за императорской четой, уходящей в небольшие двери рядом с трибуной. В зале из династии остался лишь Великий Князь Сибирский.

— Алексей Владимирович, мне показалось или князь был чем-то недоволен? — Спросил я.

— Ну, есть такое дело. Он твоим награждением был недоволен. — Ответил наследник.

— Почему? — Не понял я.

— Первоначально, как мы с ним узнали, тебя представили к ордену «За заслуги перед Отечеством» самой малой, четвертой степени. И вроде бы как, государь все лично согласовал. Отец был доволен таким решением: и тебя отметили, и титульное дворянство у тебя в кармане, и премия солидная на твоем счету. А тут все изменилось. Ордена нет, тебе на плечи погоны практически насильно влепили. И теперь ты не награжденный студент, а поручик Первого Стрелецкого Полка, со своими обязательствами, которые пусть и призрачные, но обязательны к исполнению в случае приказа хоть и небольшого, но все же определенного круга лиц.

— Каких обязанностей? — Тут же заинтересовался я.

— Матвей, ответь, пожалуйста, а что ты знаешь о Первом, Втором и Третьем Стрелецких Полках? — Алексей Владимирович ответил, как говориться, в «еврейской манере».

— Ничего. — Честно ответил я.

Алексей Владимирович вздохнул:

— Эти три полка называют «почетными». Их реально, как таковых, не существует. Самое низкое звание в иерархии этих полков: прапорщик. Каждый, кто числится в этих полках — члены родов: боярских, княжеских, дворянских. В основном, конечно, дворянских. Все они Одаренные. Выйти на пенсию из этих полков можно только при двух условиях: либо офицер возглавил свой род, либо он просто остался единственный мужчина в роду. Да, тебе будет выплачиваться соответствующее твоему званию жалование. Но в любой момент Император может потребовать тебя и остальных Одаренных прибыть на место постоянной дислокации Первого Стрелецкого Полка и исполнять обязанности своей должности. Вопрос только в том, на какую должность тебя определили? Ну это ты узнаешь скоро, тебе домой должны будут привести документы Императорской Канцелярии о назначении на должность внутри полка.

— А если отказаться подписывать эти документы?

— Тогда считай, что ты подписал себе приговор, в котором фигурирует самый тупой способ самоубийства.

— Тысячу раз ударился об пол головой.

— Ага, отбивая поклоны на коленях перед Императором. — Улыбнулся наследник.

— М-да, участь незавидная, согласен. То есть, меня, фактически, подставили? — Прищурился я.

— Именно, Матвей, именно. Вопрос в том, кто это придумал и смог реализовать? — Отец Саши обвел гостей, присутствующих в зале, взглядом, — одно могу сказать точно: этот человек или группа людей присутствуют сегодня здесь.

* * * * *

Князь Кобылин вошел в комнату, где отдыхала императорская чета. В данный момент в комнате находились Императрица Екатерина Александровна и трое дочерей: Анастасия, Софья и Наталья.

— Екатерина Александровна, вы, как и всегда, выглядите просто великолепно. — С улыбкой коротко поклонился князь императрице.

— Добрый вечер, князь. Вряд ли вы решили заглянуть ко мне, чтобы выразить свое восхищение. — Императрица качнула бокалом с игристым в правой руке и слегка приподняла бровь, — с чем пожаловали?

— Поверьте, Екатерина Александровна, ваша красота стоит того, чтобы выражать вам свое восхищение ежедневно, вне зависимости от места, где это происходит. — Кивнул Кобылин, — но вы правы, я хотел бы просить вас о встрече с государем.

— Вряд ли ВАМ нужно просить МЕНЯ о встрече с государем. — С улыбкой, выделяя отдельные слова, ответила императрица, — он на балконе.

Князь кивнул и отправился к двери на балкон. Открыв дверь, князь моментально оказался в облаке табачного дыма. Император сейчас располагался в глубоком мягком кресле, попыхивая грушевой трубкой с ароматным табаком с нотками вишни и мяты. Верхние две пуговицы кителя были расстегнуты, Лента с орденом Святого Станислава второй степени лежит на барном столике рядом с пепельницей и зажигалкой.

— Государь. — Коротко поприветствовал князь императора.

Обращение «государь» к Императору Российской Империи могли использовать не более тридцати человек во всей империи. Остальным подобное и не снилось…

— Князь, мне кажется, что еще не время для сказок на ночь. — Улыбнулся император.

— Государь, позвольте обсудить с вами один вопрос, если у вас найдется для меня пара минут? — Продолжая стоять, спросил князь.

— Пара минут у нас есть. Задавай, Владимир Алексеевич.

— Государь, два дня назад я видел документы о награждении Волкова Матвея Александровича орденом «За заслуги перед Отечеством» четвертой степени. Они уже были вами подписаны и заверены печатями Императорской Канцелярии. Сегодня же Волкова зачисляют в Первый Стрелецкий Полк. Так позвольте узнать, кто смог так радикально повлиять на ваше решение?

— Это так важно для тебя?

— Хотелось бы понимать всю ситуацию, тем более, что это внук моего близкого друга. Так что скажу честно и открыто — я лично заинтересован.

— Волков Матвей Александрович, студент, Лекарь, внушительный резерв, хороший контроль, новаторские подходы в операционной практике, молодой рыкарь, талантлив, расчетлив, хладнокровен, психологически старше своего возраста. Князь Долгоруков, ознакомившись с досье и приказом посоветовал оставить его при себе, он думает, что Волков может вырасти до ранга «Стихия» в развитии Жизни. Такие таланты, даже будущие, лучше держать при себе.

— Кхм — кхм… — «Проглотил» свой смех Кобылин, — а поженить его на одной из своих правнучек или внучатых племянниц он еще не предложил? А то так и генофонд сильных Одаренных сохраним внутри империи…

— Об этом он пока промолчал. — Улыбнулся Император, глядя в сад у дворца, — но думаю, об этом пока речи идти не будет. Слишком молод наш Волков для семейной жизни. А вот лет через пять посмотрим. Пока пусть учиться. Но ты приглядывай за внуком друга, чем боги не шутят, вдруг, он через десять лет с тобой в соседнем кресле на чаепитии нашего клуба заседать будет…

— Э-э-э-э, государь, не рановато ли вы о таком говорите? Или вы воспользовались своим Аспектом?.. — С удивлением поднял брови князь Кобылин.

— Знаешь, Владимир Александрович, самое интересное, что использовал. — Хитро улыбнулся Император, — и самое интересное в том, что Светоч ничего мне не показала, ни в святом, ни в проклятом пламени его я не увидел. И тут только два варианта, почему я не смог увидеть его в будущем.

— И какие же? — Сглотнул князь.

— О, князь! Тут интересны оба: первый — я в будущем уже мертв, — усмехнулся Император, в это же время вместо зрачков в его глазах вспыхнуло черное пламя обрамленное белоснежной каймой, — и второй, который не менее интересен: наш юный рыкарь на особом положении у кого-то из Вышних Богов…

Кобылин знал, что Аспект императора позволяет заглядывать в будущее людей. И за всю свою службу нынешний Император и его отец, как знал князь, не смогли увидеть будущее лишь пятерых. И каждый из них уже оставил след, как минимум, в истории Империи.

И хоть князь уже давно бросил такую вредную привычку как курение, в этот момент ему резко хотелось вновь закурить. Почувствовать, как дым обжигает горло, чтобы убедиться, что это не сон. Потому что просить императора ущипнуть себя даже во сне выглядело как моветон…

* * * * *

— И как тебе Бал Осеннего Равноденствия во Дворце Императора? — Алексей Владимирович спросил меня, когда мы все втроем уже покидали Летний дворец.

— Честно говоря, я бы лучше лишний раз на таких мероприятиях не появлялся. — Я покачал головой, вспоминая прошедший вечер.

— Что так? — Усмехнулся князь.

— Это не бал у Императора, а какой-то змеиный рассадник. Все-таки слух у рыкаря более чувствительный… И то, что я услышал, меня не радует, не такие разговоры и беседы должны вести представители высшего света Империи…

— Идеалист… — Кивнул князь, садясь в автомобиль.

— Максималист пока что. — Вторил ему наследник и последовал за главой.

С минуту оба Кобылина молчали, пока мы все рассаживались, и наш водитель выруливал от дворца, и лишь затем весело рассмеялись. Спустя минуту князь продолжил:

— Матвей, эти балы — самое важное мероприятие в Империи. И на них существуют две крайности: первая — здесь заключаются самые важные соглашения, контракты и союзы внутри Империи, вторая — здесь ты встретишь самые низменные пороки среди высшего света Империи.

— Это я допускаю и понимаю. У меня вопрос в другом: почему весь старший цвет Империи превращается в такое скопище эгоистов?

— А я тебе очень просто отвечу: мы слишком давно не воевали. — Покачал головой князь, — Пока Империя живет в мире, все рода начинают себя жрать. Каждый хочет урвать свой кусочек: богатство, влияние, власть. Каждый стремиться забраться повыше, сесть на голову более слабому. И это касается всех: армия, духовенство, политическая, экономическая, социальная сферы жизни общества. Даже посмотри на родственников твоей матери, пусть земля ей будет пухом.

— Вы про Долгоруковых, Владимир Алексеевич?

— О них, родимых. Посмотри на них: они находятся под личной протекцией Императоров последние шестьсот лет, у них самая сильная родовая школа Лекарей, их услугами пользуются во всем мире, их богатство практически не исчислимо, но они все равно рвутся к власти. Все больше и больше влияния, собирают компромат, шантажируют рода, даже княжеские и боярские.

— Опять же встает вопрос: зачем им эта власть?

— А это просто, по моему мнению: власть ради власти. Когда у человека в жизни есть все, что он только может себе представить, он начинает стремиться к власти, к абсолютной неопровержимой власти.

— Если они к этому стремятся, то у меня снова есть вопрос: почему Император до сих пор допускает существование этого рода?

— Потому что за руку Долгоруковых пока что никто не ловил. А пока прямых доказательств нет, а польза от Долгоруковых существенна, их никто трогать не будет. Пока польза перевешивает ущерб, никто трогать их не будет.

— Владимир Алексеевич, вы ведь не просто так вспомнили про Долгоруковых? — Прищурился я.

Князь откинулся на спинку кресла и прищурился:

— И все-таки, нужно было Аристарха уговаривать тебя в нашу академию отдавать.

— Так к чему разговор о Долгоруковых зашел?

— Изменения в твоем поощрении идет от князя Долгорукова Андрея Павловича. Это с его легкой руки тебя сосватали в Первый Стрелецкий Полк и присвоили звание поручика. Так что это не секундный каприз государя.

— А замуж меня выдать ещё не хотят? — Криво улыбнулся я.

— Вот поверишь или нет — я спросил о том же самом. — Усмехнулся князь.

— Мне даже страшно узнать, что на это ответил император. — Ответил я.

— Пока можешь выдыхать — никто тебя насильно женить не собирается, пока что. — Хитро улыбнулся наследник.

— А с чего ты решил, что император принял такое решение? — Посмотрел на наследника князь.

Вот тут я реально напрягся. Вот чего — чего, а жениться по указке, пусть даже Императора, я точно не согласен! А тут такие спорные моменты…

— Отец, ты же не хочешь сказать, что Матвея… — Алексей Владимирович повернулся к князю с удивленными глазами.

— Ну, не то чтобы нет, но пока что… нет. Император подобных распоряжений ПОКА не давал. — Усмехнулся князь.

Наследник просто рассмеялся, а я шумно выдохнул. Пронесло. Почему-то у меня сложилось мнение даже от одной встречи с императором, что с таким человеком отказ не пройдет…

Некоторое время мы ехали молча, просто отдыхая от прошедшего вечера. Уже трасса сменилась городом, и мы въехали на улицу декабристов.

— Владимир Александрович, позвольте, я выйду здесь — хочу немного пройтись.

— Уверен? — Спросил князь.

Я просто молча кивнул в ответ.

— Гена, останови машину. — Распорядился князь.

— Благодарю за помощь, Владимир Александрович, Алексей Владимирович. По нашему совместному проекту я сообщу через Сашу дату демонстрации для согласования с вами. — Я пожал руки князю и наследнику на прощание.

— До встречи, Матвей. — Кивнул князь.

— Увидимся. — Махнул на прощание наследник.

Дверь закрылась, и две машины Кобылиных резво стартовали с места.

Я же пошел пешком от одиннадцатого дома.

Было, о чем подумать.

Ночная улица Декабристов в последней декаде сентября встретила меня легкой прохладой, белоснежным инеем, выступившим на листьях деревьях и полной тишиной.

Дойдя до своего дома, я зашел во двор и забрался в беседку.

И так, что мы имеем? Долгоруковы в курсе обо мне, уже приглашали на встречу, от которой я смог убежать на границу с Афганистаном. После моего возвращения люди Долгоруковых на меня ни разу не выходили. Я, честно говоря, думал о том, что они обо мне уже забыли и отпустили. Лишь перед Равноденствием меня начали мучить опасения о возможной встрече с князем Долгоруковым на приеме. Но тут пронесло.

Да вот только я встретился с другим человеком, о котором и не думал. Князь Юсупов оказался очень злопамятным дедулей. За внучка он будет мстить. И мстить такие люди умеют очень изобретательно. Я не верю, что Долгоруков заботился об интересах Империи, скорее повесил на меня хоть и гипотетические, но все же обязательные к исполнению требования. И это даже не пакость, так, выражение мелкого недовольства. А вот как будет с Юсуповыми — вопрос…

И гадостей и Долгоруковы, и Юсуповы могут создать много. А раз так то, что мне нужно? Мне нужна защита, протекция. От кого-то, кто может потягаться и с Долгоруковыми, и с Юсуповыми. Разница лишь в одном — Долгоруковым нужно что-то от меня, а вот Юсуповым нужна только моя голова, как мне кажется.

И тут мне могут помочь две фамилии: Кобылины и Рюриковы. Но об этом я буду думать завтра.

А сейчас пора уже спать. А то учебу завтра никто не отменял.