Рыцарь Огненной кавалерии

Глава 6.1

Дрэк высадил их к западу от Версендама. Оставшуюся часть дня шли пешком. Уже вечером, когда Эйнар увидел огни постоялого двора, он вспомнил, что не ел с утра и не купил припасов в дорогу. Людвиг шёл следом, гремя своими железяками, как приведение из сказок. Парень ушёл в себя, но так лучше. Не хватало ещё выслушивать его нытьё.

Во дворе придорожного трактира стояла конюшня. Какой-то юнец, богато одетый и вооружённый мечом, ругался на слуг, чтобы те лучше следили за лошадьми. Юнец скользнул презрительным взглядом по Эйнару и долго смотрел на Людвига. Но островитянин, казалось, не замечал ничего вокруг. Он сел на лавку у ворот и обхватил себя руками, будто замёрз.

Эйнар вошёл в трактир. На него тут же уставилась парочка агрессивных парней с мечами. Лучше отвести глаза, чтобы не спровоцировать их. Скучающие дворяне или блуждающие рыцари, коих полно в Стурмкурсте. Наверняка приятели того, что выделывается в конюшне. На другой стороне зала ужинали несколько человек в дорожных плащах.

— Теперь фюрстам придётся объединяться, — говорил один из них, размахивая полуобглоданной куриной ножкой. — С Эндлерейном шутки плохи.

Эйнар подошёл к стойке, прислушиваясь к разговору. Трактирщик с двумя подбородками зевнул и поднялся.

— Что угодно?

— Пива, — зачем-то сказал Эйнар, хотя и не собирался пить. — Хлеб, свежий и сухари. Солонину.

— Далеко отправляетесь? — трактирщик опять зевнул и почесал нижний подбородок. — На запад идти не советую, говорят, островитяне подходят к Глазторну.

— Мы идём на восток, — соврал Эйнар. — В Версендам.

Похоже, новость о нападении на порт ещё не дошла до них.

— Но армия Эндлерейна разбита, как они могут выступать? — спорил другой путешественник, поглаживая кружку с пивом. — Пепельники разгромил их наголову.

— Тут можно поспорить, — ответил человек с куриной ножкой. — Говорят, у островитян сильные потери, но даже после этого их армия больше, чем у любого фюрста. Если землевладельцы не объединятся, то герцог Лидси будет громить их поодиночке. Король Ангварена вряд ли придёт на помощь в этот раз.

— Они не объединятся, — уверенно сказал мужчина с кружкой. — Фюрсты так дорожат своими шкурными интересами, что…

— Ты что-то слишком много болтаешь, — заявил агрессивный юнец с золотой цепью на шее и спорщики тут же притихли.

— Простите нас, милорд, — робко произнёс один из них.

Богатенькие парни всматривались в путешественников, пока не надоело. К ним присоединился третий, который выделывался в конюшне. Дворянчики начали что-то обсуждать, смеясь отвратительным приторным смехом.

Эйнар бросил монету на стойку и отпил пива, хотя эта кислая жижа совсем не лезла в глотку. Он знает, где Глазторн, город Стеклянной Башни. Можно дойти меньше чем за неделю. А что потом? События сегодняшнего дня всё ещё стояли перед глазами, но Эйнар наконец-то смог их обдумать без лишних эмоций.

Ульф умер так же, как жил, быстро и ярко. Он любил оружие и женщин, оружие даже больше. Всегда шиковал, из-за чего постоянно лез в долги. Любил сражаться, но больше всего любил смеяться. Эйнар редко вспоминал его, и только сегодня понял, что скучал.

После боя он обвинил Людвига, чем окончательно добил. Эйнар отставил кружку. Он знал, почему злится на парня. Потому что злится на самого себя. Не вина Людвига в том, что так произошло. Ведь он просто пришёл на помощь. Он даже не говорит на их языке. Если бы рыцарь понимал всё, что кричат другие, этого бы не случилось. Это вина не парня, а самого… Эйнар пробрал мороз и мысли сбились. Как же глупо всё вышло. Затхлый воздух и смех знатных молокососов сильно раздражал.

— Подожду на улице, — сказал он, пока трактирщик собирал сухари.

События так ясно крутились в голове, что помнился каждый момент. Как Ульф бросился в бой, как все кричат о том, что Гуннар мёртв. Как Ульф опускает оружие и нападает Людвиг. Несколько стремительных ударов и всё закончилось.

Парень так и сидит, понуро опустив голову. Он принял вину, хотя и виноват в прошедшем меньше всех.

— Твои идут к Глазторну, — хриплым голосом сказал Эйнар и сел рядом. — Если держаться вдоль побережья, то дойдём за неделю. Через Мёртвые Земли быстрее, но там опасно.

Людвиг кивнул. Ранка на подбородке уже засохла. Надо бы обработать. А ещё сказать ему, что он не виноват, что напортачил сам Эйнар, лишь бы парень не поедал себя заживо. Но слова не шли.

— Я испугался, — Людвиг смотрел на землю, будто там что-то написано. — Одноглазый был опасен, но тот, другой, намного хуже. Сильнее и быстрее, а я уже устал. Мне пришлось драться в полную силу. Я думал, что мне конец.

А ведь это лучшая похвала для Ульфа. Если бы он выжил, то оценил. Может, даже подружился бы с рыцарем, два таких воина нашли бы общий язык. Но они не понимали друг друга.

— И когда ты позвал его, я просто ударил, даже не успел подумать…

— И это значит я виноват, что отвлёк его, да? — Эйнар тут же прикусил губу, так сильно, что почувствовал солёный привкус. — Я же кричал тебе, чтобы ты просто защищался.

Зачем он так сказал? Людвиг сжался, будто ожидал удара. Хотел успокоить, но вместо этого обвинил. Потерял стольких друзей и делает всё, чтобы потерять ещё одного. А на каком языке он кричал рыцарю держаться? И слышал ли парень хоть слово?

Эйнар вздохнул. Надо выпутываться из этого дерьма.

— Слушай, Виг. Ты же это не со зла сделал, просто так получилось. Если бы ты понимал, что мы говорили. Всё вышло так глупо. Не вини себя.

Совсем не то он хотел сказать. Надо было принять вину самому, а не списывать дело на случай. Людвиг вздохнул и повернулся к нему. Даже в вечернем сумраке заметно, как блестят глаза.

— Нет, Эйн. Я испугался, а после этого обозлился. Увидел возможность и ударил. Ты был прав. Я виноват. Могу только мечом тыкать.

Эйнар захотел стукнуть сам себя от досады.

— Слушай, — он положил руку островитянину на плечо. — Что случилось, то случилось. Мы уже рядом, брат. Нужно идти дальше. Ты же помнишь, что обещал?

— Молодых крестьянок? — Людвиг улыбнулся самим кончиком губ.

Эйнар заметил несколько новых царапин на кирасе и прорезанный рукав куртки.

— Да, именно. Пойдём? Просто так случилось. Не грызи себя.

— Да. Спасибо за твои слова, Эйни. Они для меня много значат, — Людвиг вздохнул и уставился перед собой.

— Ладно. Подожди, я быстро.

Эйнар поднялся. Кажется, сделал ещё хуже. Но эти мысли вылетели из головы, когда он вошёл внутрь. Его ждали с оружием в руках.

— Ты заплатил деньгами Эндлерейна! — взвизгнул трактирщик и показал серебряную монетку с четырьмя ромбами с одной стороны.

Эйнар взял монету из того мешочка, что ему отдал Людвиг. Значит, островитянин тайком положил в кошелёк свои деньги. Вот он идиот… и опять обвиняет парня. Тот просто хотел, как лучше, чтобы Эйнар не остался совсем без денег. Надо было проверять, чем расплачиваешься.

— Значит, ты шпион, — проговорил один из молодых типов, красавчик с золотой цепью на шее, поигрывая мечом.

— Да какой я шпион? — Эйнар примирительно поднял руки. — Разве шпион стал бы платить деньгами той страны, из которой он? Он бы воспользовался местными.

Молодые дворянчики, хоть и продолжали корчить угрожающие рожи, переглянулись. Может, что-то есть в их головах и они отстанут?

— Тогда откуда у тебя монеты с острова?

— Лошадей продал перекупщикам, а темнеть уже начало, не проверил. Она хоть нефальшивая?

Главное, чтобы собеседники не задумались, почему кому-то понадобилось продавать лошадей в лесу, на ночь глядя, да ещё и за странные деньги. Трактирщик начал осматривать эту злосчастную монету, потом укусил.

— Вроде настоящая.

— Ну вот видите, уже хорошо. Серебро — это серебро, всегда можно переплавить.

Красавчик выхватил монету. Высокомерная гримаса сильно портила приятные черты лица.

— Я её конфискую, — сказал он.

— Как угодно, — Эйнар кивнул. Лишь бы отстал.

— Как угодно, милорд, — с нажимом произнёс один из спутников красавчика, парень с короткими усиками, но всё же не с таким высокомерным выражением лица. Наверное, у него титул поменьше.

— Как угодно, милорд, — повторил за ним Эйнар.

— И поклониться, — добавил усатый. — Или ты не знаешь, с кем говоришь?

— А это действительно необходимо? — спросил третий, высокий и небритый парень. Похоже, он олицетворял совесть данной компашки. Но дворянчики к его гласу не прислушались.

— Чтобы какой-то бродяга передо мной выделывался? Не бывать этому!

Эйнар понятия не имел, как нужно кланяться, но отошёл на шаг и неловко кивнул. Знатные молокососы скривились. Значит, неправильно и их, несомненно, приятный разговор на этом не закончится.

— Ну кто так кланяется? — не успокаивался красавчик. — Тупой кретин. Покажи ему.

Усатый зашёл сзади и подсёк ноги ножнами меча. Колени с гулким стуком ударились об пол. Больно. Хоть бы отстали после этого, но Эйнар понимал, что всё только начинается.

— Да чего мы на него время тратим? — спросил небритый. — Поехали уже, Вечный с ним!

— И спустить с рук такое неуважение? — возмутился красавчик. — Вот поцелует сапоги и пусть катится.

— Давай уже! — усач наступил Эйнару на спину. — А слушай, Густав, он же лошадей продал. Наверняка там ещё вражеские монеты.

— Точно! Посмотри в сумке. Но сначала…

Один из самых худших дней в жизни грозил стать хуже. Стоит им заглянуть в сумку…

Красавчик придвинул ногу в перемазанном грязью сапоге поближе.

— Да оставь ты его в покое! — сказал небритый. — Постоянно всех задираешь.

— Целуй сапог!

— Отстаньте от него, — раздался знакомый голос.

— А ты ещё кто? — высокомерное лицо красавчика сморщилось от возмущения. — Чего так вырядился? Один из этих бродячих идиотов?

— Ты много себе позволяешь, — сказал Людвиг.

Все трое дворянчиков напряглись. Усач убрал ногу, и Эйнар смог отодвинуться подальше от сапога с его владельцем-идиотом. Людвиг стоял, прислонившись к дверному косяку. Такого спокойного лица у парня никогда не было. Но глаза просто горели от бешенства.

— Милорды, — небритый встал между красавчиком и Людвигом. — Давайте разойдёмся миром, каждый в свою сторону. Зачем нам ссориться?

— Это угроза? — красавчик будто не слышал слов приятеля.

— А ты такой тупой, что не понял это? — рыцарь плюнул на пол.

От возмущения дворянчика перекосило. Остальные посетители сгрудились у стойки, стараясь держать подальше, но не настолько, чтобы не видеть, чем всё закончится. Из кухни выглядывали слуги.

— Да ты хоть знаешь, кто мой отец?

— Милорды! — вскричал небритый. — Мы тут благородные люди и нам не пристало…

— Давай лучше уйдём? — Эйнар подошёл к Людвигу. — Они не будут преследовать.

Но рыцарь отпихнул его в сторону и поправил перчатки.

— Мне насрать, кто твой отец, — у островитянина даже голос не дрожал. Тихий, спокойный и ледяной. — Бери своих дружков и уматывай, идиот. Или оставайся, мне плевать.

Красавчик открывал рот, как выброшенная на сушу рыба.

— Да ты… да я, — дворянчик вытащил меч, слишком украшенный для боевого оружия. — Да ты знаешь, кто я такой?

— Покойник, — шепнул Людвиг.

— Да прикончи его, Густав! — закричал усатый, подначивая приятеля.

Небритый вздохнул и отошёл в сторону.

— Это ты покойник, — взвизгнул красавчик и дрожащей рукой нацепил кольцо на палец. — Клянусь, что ты сдохнешь! Я уже прикончил одного бродячего рыцаря. Да я учился у человека, которого обучал сам мастер Рейм!

Он вскинул меч. Людвиг медленно вытянул свой, взял правой рукой за кончик и несколько раз разогнул клинок.

Эйнар отошёл к остальным посетителям. Люди смотрели одновременно с испугом и любопытством. Дуэль на мечах, ну надо же, какое развлечение. В зале темно, свет тусклых свечей отражается в полированных клинках.

— Сейчас мы посмотрим, кто из нас покойник, — сказал красавчик. Звучал он, как расстроенный мальчишка.

Людвиг стоял на чуть согнутых ногах. В этот раз он не отсалютовал противнику. А дворянчик быстро терял свою высокомерность. Несмотря на тревожность, Эйнар начал успокаиваться. Всё же эта молодёжь заслуживает взбучки, а островитянин умелый мечник и не пострадает.

Красавчик набрался смелости и ударил, вкладывая в удар свой вес. Рыцарь даже не сошёл с места, лишь качнулся. Клинки коротко блеснули в свете свечей и звякнули от столкновения. Меч Людвига отбил оружие противника в сторону и устремился вперёд. Эйнар даже не понял, куда он попал. Рыцарь отошёл назад. Дворянчик упал, ударившись лицом об пол.

Все смотрели на лежащего, ожидая, когда он поднимется. Людвиг вытер измазанный в крови кончик меча. Эйнар почувствовал неприятный холодок внутри, который разрастался, грозя сковать всё тело.

Дворянин так и лежал, вокруг его головы начало разливаться тёмно-красное пятно. Раздался душераздирающий крик поварихи, а приятели погибшего переглянулись.

— Его отец с нас шкуру срежет, — пробормотал усач и полез дрожащей рукой за мечом.

Эйнар не сводил с него глаз, но не мог сдвинуться с места. Опять. Усатый замахнулся и кинулся на рыцаря, громко пыхтя при этом. Людвиг скользнул навстречу, будто хотел обнять противника. Правой рукой он схватил усача за локоть, а левой вогнал меч ему в живот. Тот лишь охнул.

Пришёл в себя небритый. Людвиг выпустил обмякшее тело и взял меч усатого прямо за лезвие. Островитянин успел заблокировать удар, но небритый давил изо всех сил. Кончик меча ткнул Людвига в лицо. Рыцарь скользнул назад, небритый рубанул широким движением. Людвиг уклонился, сделал шаг вперёд и, всё так же держа меч за лезвие, опустил эфес на голову врага.

Небритый уронил оружие, а Людвиг ударил ещё раз. Дворянчик упал. Рыцарь встал над ним и замахнулся. Он бил до тех пор, пока вместо гулких ударов и хруста не начали раздаваться отвратительные чавкающие звуки.

Трактирщика вырвало на стойку. Кто-то охнул и грохнулся на пол, теряя сознание, кто-то выбежал в дверь и скрылся в темноте. Всё затихло, слышно только предсмертные хрипы второго дворянина с мечом в животе и тяжёлое, почти всхлипывающее, дыхание Людвига.

Рыцарь поднял голову, зарычал и швырнул окровавленное оружие в сторону. Меч с глухим стуком воткнулся в стену и начал раскачиваться.

— А ты опять стоял и смотрел? — закричал Людвиг. Из рассечённой скулы лилась кровь.

Кому он это кричал? Кому же ещё, как не Эйнару. А он словно прирос к полу, боясь пошевелиться даже сейчас. Мороз сковал всё тело, бежавший по спине пот был ледяным.

— Кто ещё? — хрипло спросил Людвиг и оглядел тех не многих, кто не спрятался.

Меч выпал из стены и зазвенел, ударившись об пол. Рыцарь отвернулся и склонился над усатым. Едва Эйнар подумал, что Людвиг попробует помочь, как тот сапогом упёрся в грудь умирающего и рывком вырвал оружие. Дворянчик этого не пережил, островитянин вытер измазанный клинок об одежду покойника.

— Где их лошади?

Трактирщик попытался сбежать, но рыцарь парой шагов догнал его.

— Приготовь их лошадей, — до жути холодным голосом произнёс он. — Нужны две.

— Да, господин, не убивайте меня…

— Живо!

Трактирщик умчался в конюшню, а Людвиг сел на скамью. Кровь бежала по лицу и стекала вниз, заливая куртку и доспех. Оцепенение спало, и Эйнар осторожно подошёл, протягивая кусок белого бинта. Людвиг вырвал тряпку и зарылся в неё лицом.

— Это же сын фюрста Алефа, — донёсся чей-то шёпот. — Когда он узнает…

— Кони готовы, господин, — в зал влетел конюшенный мальчишка, смотря на Людвига со смесью ужаса и восхищения. Теперь будет что рассказать приятелям.

Рыцарь, не говоря ни слова, вышел на улицу, вскочил на ближайшую лошадь и поскакал вперёд, но у леса остановился в ожидании. Эйнар посмотрел на кобылу, которая досталась ему. Опять ехать верхом. Но сейчас Людвиг вряд ли в настроении спорить.

— В какой стороне Версендам? — спросил он как можно громче. Его должны услышать все.

Главное, чтобы никто не решил посмотреть, куда они поедут на самом деле. Придётся ехать через Мёртвые Земли, чтобы не болтаться на ближайшем дереве. Правосудие фюрста будет быстрым и безжалостным.

Глава 6.2

Эйнар ехал бы и ночью, но Мёртвые Земли этого не простят. Старинные знаки-треугольники, предупреждающие об опасности, остались позади. Межер не находил заражения, окраины гиблых мест очищались, но вряд ли возможные преследователи об этом знают. Никто в здравом уме не решит, что они отправились в Мёртвые Земли. Сюда даже не каждый антрубер сунется.

Людвиг, как и раньше, занялся лошадьми, рассёдлывая и стреноживая их. Эйнар вспомнил, что так и не забрал припасы. Придётся поголодать. Но три дня потерпеть без еды можно, а вот без воды… здешнюю воду пить нельзя.

Костёр разжигать опасно, но здесь слишком холодно и нужно заняться раной. Эйнар разложил хворост у большого камня, надеясь, что с востока свет не будет видно. Рыцарь закончил с лошадьми и сел огня, бросив меч на землю, и прижал к груди тонкое колечко.

— Дай посмотрю на рану, — сказал Эйнар.

— Само заживёт.

— Дай посмотрю!

Людвиг сдался и сел поближе. Царапина на подбородке неопасная, но останется тонкий шрам. А вот на скуле ранка глубокая и, должно быть, очень болезненная. И тоже будет шрам, более заметный.

— Болит, — пожаловался парень.

— В лицо всегда больно.

К большому счастью Людвига, на подвижности лица рана не отразится. Это хорошо, ведь жить, когда половина морды похожа на оплывшую маску, очень сложно. Тогда Эйнара вылечила Берна, но её больше нет.

Он наложил много мази и обвязал голову. Заживёт быстрее, вот только новую мазь достать больше негде. С повязкой Людвиг стал похож на бандита. Даже страшно представить, что он думает о сегодняшнем дне. А ведь он опять вступился за друга.

— Всё-таки нечего их жалеть, — Эйнар решился на разговор. — Сопляки, конечно, но сами искали драку. Попадись им кто другой, они бы его убили.

Людвиг поднял голову.

— А знаешь? Я их и не жалею, — сказал он глухим голосом. — Пытаюсь себя заставить, но не могу. Даже лица их не запомнил. Помню, как выглядели те храмовники. Твой друг и тот одноглазый. Помню все морщинки и шрамы. А эти трое…

Он подобрал палку и потыкал костёр.

— Мне плевать на них и завтра я их не вспомню, хотя так и не должно быть. Но вот твой друг… он убрал меч, а я ударил.

А ведь возмущение Людвига в трактире вполне справедливое. Опять стоял и смотрел. Да, опять. Эйнар мог остановить бой, просто встав между бойцами, Ульфу и Людвигу пришлось бы прекратить сражаться. Что было терять? Репутацию в клане, в котором его и так никто не уважал? А тем временем Сестрица бы сдох. Надо сказать это, успокоить парня и разделить с ним всё случившееся дерьмо. Но слова не идут, а проклятый комок в горле не даёт сглотнуть.

— Так получилось, — Эйнар сжал правый кулак до боли, чтобы не дрожал. Почему не может сказать? — Вышло очень глупо. Не вини себя.

— Он же не сам напоролся на меч. Я ударил, как учили. Несколько обманных атак. Удар в кисть, рассечь сухожилия. И последний удар. Насмерть.

Он так и держал палку в костре. Она загорелась и пришлось отобрать, чтобы парень не обжёг пальцы.

— Помнишь того деда? — спросил Эйнар. — Я тебе показывал.

— Да, — Людвиг кивнул, далеко не сразу. — Кнуд Кольценосец, ты говорил. Нас в детстве им пугали, поэтому не поверил.

— У нас он легенда. Настолько хороший воин, что дожил до своего возраста. И жалеет об этом.

— Жалеет?

— Да, когда в сознании. У нас к смерти относятся не так, как вы. Если бы Ульф мог выбирать, он бы выбрал то, что случилось сегодня. Смерть не от старости, а в бою. Даже если бы ему сказали, что он умрёт от твоих рук, он бы рассмеялся и всё равно вышел драться. Не твоя вина в том, что случилось.

А вина самого Эйнара, но он никогда это признает. Погубил Ульфа, Берну и остальных. И никогда не признается в том, что случилось с Хенриком. Это твоя вина, кричал тогда Старик. Даже через столько лет эти слова не ушли из головы. Неужели отец был прав?

— Хреновый из меня утешитель. Несу какую-то чушь. Просто знай, — Эйнар сглотнул. — Что я тебя в этом не виню.

Так и не сознался. Так и умрёт трусом. Одно полено в костре щёлкнуло и Людвиг вздрогнул.

— Я понял, почему меня взяли в красные плащи, — сказал он. — Разглядели во мне талант, единственный, который есть. Если бы я не сбежал тогда, как последний трус, я бы достиг там вершин. А хотя нет. Я бы сдох. И так было бы лучше.

— Это не так. Совсем не так.

— Что не так? Что я не убийца? Так я прикончил семерых. Пятерых только сегодня.

— Ты же не просто так их убил, не для удовольствия. Ты защищался. И защищал меня, раз уж на то пошло.

— Того сыночка фюрста и его дружка я бил так, чтобы убить наверняка, — Людвиг потрогал повязку на лице. — На последнем дрогнул. И получил в морду. Я и до этого был зол, а после… даже плохо помню, что случилось. Не сразу понял, почему он лежит с разбитой башкой. Остался только страх, он никогда не проходит, но эта злость его глушит. А что будет дальше, когда я опять сорвусь с цепи? Начну сжигать людей заживо? — последнюю фразу он прошептал.

— Нет, Виги…

— Помнишь кузнеца, Йону? Я услышал его историю и испугался… но что было в голове у того красного плаща, что он решил принести зло детям? Неужели он изначально был таким? Или был нормальным, но ломался, шаг за шагом, пока не стал чудовищем?

— Виг, брат, та история, это выдумка. Не все люди могут превратиться в монстра, просто некоторые всегда злые, но скрывают это до нужной поры. Ты точно не такой.

— А откуда ты знаешь? Вдруг я ещё хуже?

— А вдруг я? — сказал Эйнар и тяжело сглотнул. — Я же нордер, а ты видел, что они делают в походе. Я тогда убил того лорда из Грензена, Жабу… Даже не помню имя. А ещё обрёк целую семью на смерть, — он сжал кулаки и несколько раз вздохнул. А Хенрика не упомянул. — Отец Торвальда замёрз. Детей разорвали волки. А вдова… повесилась.

Людвиг подбросил пару поленьев в костёр.

— Ты не такой, Эйн. Я это вижу.

— Как и ты. Мы можем выбирать, по какому пути идти. Ты так сделал не потому, что тебе это нравится, а потому что за меня вступился. А Ульф… Ульф шёл по своему пути и никогда об этом не жалел. Он всегда верил, что после смерти вечно будет пировать и сражаться, а это он любил.

Где-то заухала сова, немного его напугав. Но Эйнар успокоился. Если здесь появилась птица, значит, Мёртвые Земли оживают. Но они никогда не восстановятся полностью.

— Знаешь, Эйни, — сказал Людвиг. — Без тебя я бы всё это не вынес. Хорошо, что ты рядом. У меня не было таких близких друзей. Я рад, что больше не один и что есть, на кого можно положиться. Спасибо за твои слова, старина. Мне жаль Ульфа, правда. Только его и жаль.

Он обнял Эйнара за плечи. От этих слов на душе стало ещё гаже. Его называют другом, но он даже не может разделить тяжкую ношу, а пытается переложить свою вину. С такими друзьями и враги не нужны. Надо было только рассказать обо всём. Как не остановил смерть Ульфа и не спас Берну. И как виновен в гибели Хенрика, чтобы Людвиг знал, кто такой его новый друг на самом деле.

— Завтра будет тяжёлый путь, надо спать, — только и выдавил Эйнар из себя вместе нужных слов.

Он глядел в темноту, а парень лёг и скоро засопел. Слишком много впечатлений за прошедший день, но оставалось надеяться, что запас дерьма на этом пути они уже истратили и дальше не будет хуже.

Людвиг вздрогнул и резко выдохнул. Опять засопел, но вскоре проснулся со стоном и сел у костра, но Эйнар к этому времени уже уснул.

Глава 6.3

Эйнар потянулся к седельным сумкам, держась одной рукой за поводья. Лошадь фыркала, дёргалась и пыталась ходить кругами. Ещё более норовистая, чем предыдущая. Или это жеребец, кто их знает?

— Не держи так крепко, расслабься, — подсказал Людвиг. Он выглядел опухшим и помятым, как с похмелья. — И ногами так не сдавливай. Сто раз тебе говорил.

— Я себе уже все руки стёр. А ещё…

— Жопу, — парень улыбнулся, но покрасневшие от недосыпа глаза смотрели с печалью.

Эйнар достал из седельной сумки завёрнутые в тряпку подсохший хлеб, кусок сыра и пару маленьких яблок.

— Держи-ка, — он разломил хлеб и протянул ломоть рыцарю.

— Не хочется.

— Мы в последний раз ели только вчера утром.

— Ладно.

Солнца не видно и от этого окружающий лес казался ещё мрачнее. Межер не определял заражения, но на пути попадалось слишком много деревьев с пожелтевшими листьями, а до осени далеко.

Людвиг разломил яблоко и протянул половинку лошади.

— Расскажи, почему тебя изгнали, — попросил он, гладя кобылу по шее.

— Зачем это тебе?

— Расскажи, ты обещал. Это же твой друг оставил тебе шрам? Ульф? Что тогда случилось?

А они говорили о шраме раньше? Наверняка, иначе откуда бы Людвиг узнал? Эйнар доел солёный сыр, от которого захотелось пить. А воды мало.

— Я вроде говорил, что когда мятеж отца кончился, конунг опять меня забрал?

— Да. А что было дальше, я тебя упрашиваю рассказать уже больше недели.

— Сложно собраться с мыслями. Ладно. Обычно заложников держали до двадцати лет, но меня отправили домой в восемнадцать, когда Старик умер.

— А от чего?

Эйнар задумался.

— Даже не спрашивал. Если честно, мне было плевать. Клан я хотел увидеть, но увидел совсем не то, что ожидал. Меня там не ждали. Всем распоряжался Лейв, а Ульф помогал ему справляться с теми, кто не слушался. У них неплохо выходило. Кроме них двоих меня никто и видеть не хотел. Кроме них и Гуннара.

— Это тот одноглазый? — спросил Людвиг, почёсывая лошадь за ухом.

— Да. Наш кузен, хитрая сука. Сестрица, как мы его тайком называли. Клан ждал, когда я себя покажу, а до той поры всерьёз меня не воспринимал.

А на самом деле потому что помнили, что случилось с Хенриком. Но никогда не говорили об этом вслух.

— Даже ты заслужил там уважение всего за один день, а я… я так не смог. Зато Гуннар увидел шанс для себя. Он при всех меня звал гайдером, подносил выпивку, обсуждал новости, а потом, понемногу, начал давать советы. Этот скользкий тип так глубоко залез мне в жопу, что мог дёрнуть за язык.

Людвиг хихикнул. Кобыла или жеребец, это животное, на котором сидел Эйнар, начало брыкаться и он вцепился в гриву, чтобы не упасть.

— Спокойнее, — рыцарь перехватил поводья и успокоил коня парой прикосновений. — Ты нервничаешь и она тоже нервничает.

— Я нервничаю, потому что боюсь грохнуться.

— Может, поменяемся? Мой конь не такой прыткий.

— Да поехали уже, — Эйнар попробовал сесть поудобнее, но никак не удавалось. — В общем, конунг объявил поход на лето, в Стурмкурст. А ходить в Стурмкурст опасно, тут по всему побережью стоят такие же сирены, как в Версендаме. Нам досталось одна деревня.

Как бы лучше рассказать? Он хорошо помнил, что клану цель не понравилась, слишком защищённой она казалась. Водоходы предлагали другую деревню, более богатую, менее рискованную. Но Эйнар обозлился, что с ним начали спорить, да и Гуннар ещё распалил гнев новоявленного гайдера. Тогда клан пошёл в бой, на укрепления, не зная, что деревня наняла бродячих рыцарей. Несколько водоходов погибло.

— Ну и что случилось? — спросил Людвиг, когда молчание затянулось.

— Начали высадку, разбили защитников, но взяли не очень много трофеев. Клан обозлился за это.

Вся их добыча — рыба, соль и зерно. Для сорока водоходов — это оскорбление. А Эйнар винил в провале всех, кроме себя. Как и сейчас. И даже боится это сказать.

— В общем, вернулись мы без хорошей добычи, — продолжил он, как всегда умалчивая неприятные вещи. А этого злился на себя ещё больше. — Клан остался недоволен. Началась ругань и тут Торвальд, кузнец, говорит, что с таким гайдером мы ничего не заработаем. И что пора бы его сменить. А это прямой вызов на бой.

Эйнар вздохнул.

— У нас каждый имеет право бросить вызов правителю, но не каждый на это решится, ведь новый гайдер должен заручиться поддержкой всего клана. Торвальд решился, а тут Лейв вызывается драться вместо меня. Тебе скучно что ли?

— Нет, извини, — Людвиг зажал рот, пряча зевок. — Не спал ночью. Может, днём поспим? Днём я хорошо сплю. Что дальше? Лейв, твой брат, решил сражаться?

— Он тогда ещё ребёнком был, — Эйнар замолчал. — Гуннар засмеялся, мол куда ты идёшь, сопляк, а я вместе с ним хохотал. Но правда, что ребёнок может сделать взрослому мужику?

— Твой брат мыслил правильно, — сказал Людвиг. — Он хотел показать, что готов отдать за тебя жизнь даже в неравном бою. А раз Лейва уважали, то остальные бы задумались об этом. Может, и боя бы не было. Ты неправильно сделал.

— Ты-то откуда знаешь, как правильно? — огрызнулся Эйнар и протёр горящее лицо.

Но рыцарь сказал верно. Если когда-нибудь доведётся встретиться с Лейвом ещё раз, нужно будет обязательно попросить у него прощения. Если хватит смелости.

Людвиг пожал плечами.

— А что дальше?

— В общем, я отказал Лейву. Но понимал, что мне против Торвальда в бою не сладить и отправил Гуннара. Ну Сестрица и выпустил кузнецу кишки. А потом, через пару недель, когда…

— А что его семья?

— Какая? — Эйнар вздрогнул от неожиданности.

— Про которую они… про которую ты говорил вчера.

Он присмотрелся к Людвигу. Он же долго был внутри дрэка. О чём рыцарю рассказали там? Об изгнании? Возможно. Только бы не о смерти Хенрика. Вдруг парню сказали об этом? Если он знает, то что же подумает? Надо ему сказать, что Эйнар не знал, кто тот человек с мешком на голове. Надо обязательно об этом сказать!

Паника проходила. Людвиг не знает, ведь в его глазах нет презрения, как у остальных. Нет, об этом с ним не говорили, иначе он бы отказался драться. Вдруг парень просто оговорился? Он же так хочет спать, что едва держится в седле.

— Гуннар вспомнил старый закон, по которому проигравший в таком поединке и вся его семья должна быть изгнана, — продолжил Эйнар, немного успокоившись. — Закон, которым никто уже не пользовался.

— И что ты сделал? — Людвиг опять зевнул. — Извини.

— А что я сделал… — Эйнар попробовал проглотить твёрдый комок в горле.

А ведь все эти годы он винил Лейва и Ульфа за произошедшее. И Гуннара, разумеется. Потому что так был уверен в себе, что даже не пытался вспомнить предшествующие изгнанию события. И когда начал рассказывать, всё встало на свои место. В этом только его вина.

— Послушался и изгнал, — выдавил Эйнар и сжал правую руку в кулак, чтобы не дрожала. — Что с ними стало, я говорил тебе вчера.

— Это ужасно.

— Я знаю. Я тем вечером напился в одиночку. Потом, через пару недель, Ульф приносит мне топор. И говорит, что Лейв вызывает меня на бой. Я тогда рассвирепел и решил его проучить, а Гуннар только поддакивал. С похмелья даже не догадался, что Лейв выставит бойца вместо себя. Ну и Сестрица об этом не сказал, конечно.

— И что случилось?

— Было больно, — Эйнар почесал шрам. — На бой вышел Ульф и рассадил мне лицо первым ударом. Половина морды потом не двигалось полгода, правая часть обвисла. Сейчас намного лучше, но всё равно иногда немеет. Ну и раз я дрался сам, то меня и изгнали.

Ульф сказал вчера, что они ждали на бой Гуннара. Тогда бы всё сложилось иначе и Эйнар смог бы остаться, чтобы служить клану навигатором. Но смог бы он жить там, где его презирали и ненавидели?

— А что хотел Гуннар?

— Не знаю. Смерть Хенрика тяжело ему далась. Может, Сестрица решил, что должен править сам, а мы с Лейвом, да и сам Старик ему никогда не нравились. Вот, в общем-то, и всё.

— И куда ты отправился после изгнания?

— Никуда, потерял сознание от боли по дороге, — Эйнар фыркнул. — Меня подобрали купцы и привезли в другой клан. Когда узнали, кто я, хотели убить. Но так уж случилось, что у местного гайдера был дрэк и старая мечта попасть в Болотный город, а у меня был ключ от корабля.

— Это после этого ты попал к Берне? — Людвиг опять придержал не в меру расшалившуюся лошадь Эйнара.

— Проклятая кобыла! Да. Она нашла меня на берегу, поставила на ноги, а я потом ковырялся в руинах, пока не наткнулся на тебя, островитянин.

— Спасибо за рассказ, нордер, — Людвиг едва заметно улыбнулся, но как-то грустно. — Теперь стало намного понятнее. А что случилось с твоим… а это что такое?

Из сумки раздался громкий шум. Эйнар, чувствуя, как ледяная рука страха сжала сердце, достал межер. Приборчик трещал и моргал жёлтыми лампами.

— Вот и наши неприятности. Радиация.

— Жёлтый — это плохо? — спросил Людвиг и придержал лошадей, которые от незнакомого шума заволновались.

— Плохо, но не смертельно, — Эйнар убавил громкость приборчика. — Если только мы не решим пожить тут пару недель. Главное, что не красный.

— А что значат эти цифры? — рыцарь показал на экран.

— Не знаю. Держи коня, я слезу. Надо подготовиться, раз идём дальше.

Эйнар достал старую дыхательную маску из сумки. Берна как раз недавно её чинила. Сердце защемило. Кажется, что Приют до сих пор на месте, а Берна живёт внутри. Он никогда не примет её смерть, как и смерть Ульфа. Просто однажды поймёт, что забыл их лица. Как забыл лицо Хенрика.

Он отвернулся.

— Ты в порядке? — спросил Людвиг.

— Угу.

Эйнар расправил маску. Больше похоже на кусок прозрачной ткани с утолщениями-фильтрами внизу.

— А для чего это? — парень присмотрелся к теку.

— Чтобы дышать. Подойди ближе, помогу надеть.

— А ты?

— Умру в страшных муках, — Эйнар вытянул шарф и напялил его до глаз. — Лучше ты носи, а то с непривычки наглотаешься всякого дерьма.

Он аккуратно, чтобы не сорвать повязку, обернул полотно маски вокруг головы Людвига. Маска сжалась сама, не оставляя ни единого отверстия.

— В ней безопасно? — голос парня зазвучал глухо.

— Да. Если что, то умрёшь не сразу, а где-то через пару лет.

— Ты меня утешил, — островитянин фыркнул и маска тут же запотела. — Дерьмо, теперь ничего не вижу.

— Поменьше болтай, — Эйнар подвесил межер за шнурок на шею. — Плохо, что воды мало.

— У меня есть во фляжке.

— На двоих не хватит.

— Может, наткнёмся на ручей?

— Здешнюю воду пить нельзя.

— Жаль. Эйн, а что лошади? — голос звучал обеспокоенно. — Куда их?

— Прогони.

Людвиг погладил своего коня, затем прогнал хлёстким ударом по крупу. Следом за конём умчалась лошадь Эйнара.

— Идём. Слушаешь меня, не споришь. Ничего не трогай, не подбирай, маску не снимай. И слюни в неё не пускай!

— Как скажешь, Эйн. И сколько нам так идти.

— Три дня.

— Вот же дерьмо Вечного.

— Я знаю.

Глава 6.4

Чем дальше они шли, тем сильнее менялся лес. Кроме деревьев с пожелтевшими листьями всё чаще попадались почти окаменевшие, иногда кривые настолько, будто кто-то крутил из них узлы. А ещё деревья без внешних уродств, но размером не больше куста, или с неестественными узкими и длинными листьями, или слишком огромными и толстыми ветками.

— Птиц нету, — заметил Людвиг. — И следов животных тоже.

— Говорят, в таких местах водятся мутанты.

— Ого! А ты их видел?

— Не-а. Что-то в центре этих земель до сих пор травит всё вокруг. Может, здесь падала бомба, одна их тех самых проклятых, как сейчас любят говорить.

— А что там, дальше? — рыцарь показал вперёд.

Что-то светилось вдалеке, но деревья мешали рассмотреть. Пришлось немало пройти, пока уродливый лес не закончился.

Когда-то стеклянные шпили этих башен достигали небес, но за прошедшие столетия они проседали под своим весом, ломались и падали. Стекло, которыми здания были покрыты, лопалось, а стальные нити внутри древнего камня рвались. Но даже в таком виде обломки намного выше любого замка, что человек сейчас может построить. От некоторых башен остался лишь каркас, но остальные ещё блестели на показавшемся из-за туч солнце. Даже с такого расстояния видно, как из окон торчат пожелтевшие растения, словно лес пытается отвоевать утерянные столетия назад земли. Но то, что убило жителей, убивает и сам лес.

— Это же Стеклянный Город? — спросил Людвиг, когда наконец смог вздохнуть.

— Да.

Эйнар опасался ходить близ таких мест, настолько они были заражены. Однажды он видел антрубера, который оттуда вернулся. Несчастный мало походил на человека и умолял о смерти. Но есть что-то притягательное в этом дряхлом кладбище Старого Мира. Поэтому многих тянуло к ним.

— Даже обломки… огромные, — рыцарь не отрывал взгляда от руин. — Сколько же людей там жило?

— Я слышал, что миллионы.

— Не заливай.

Эйнар пожал плечами и проверил приборчик. Зелёный.

— Мы пойдём туда? — Людвиг переминался с ноги на ногу.

— Свихнулся? Ни за что! Если на таком расстоянии от города всё отравлено, то внутри ещё хуже.

— Жаль, — даже под маской слышалось разочарование парня.

Обломки окружены высокой серой стеной, в которой тут и там виднелись проломы. Но надписи, сделанные на многих языках Старого мира, ещё можно различить.

— А что там написано? — спросил Людвиг.

— Я тебя учу читать уже пару недель, — сказал Эйнар. — Пробуй сам, наконец. Ты же знаешь все буквы, и слоги получаются.

— А нам не опасно тут стоять, пока я прочитаю?

— Вот и торопись, а то мы умрём из-за тебя.

Парень тягостно вздохнул, но Эйнар не стал поддаваться. Людвиг посмотрел на надпись с видом мученика.

— За. За. Запрет.

— Дальше!

— За-прет-на-я, — островитянин протёр рукавом маску. — Запретная зо-на. Запретная зона?

— Да, — Эйнар не сдержал улыбки. — Можешь, когда захочешь.

— Я смог!

— Молодец, Виги!

— А почему она запретная?

— Потому что туда запрещено входить.

— Я не то имел в виду, — Людвиг задумался. — Ведь когда Старый мир погиб, то и люди на поверхности тоже. Кто же построил эту стену и запретил ходить?

— Хм, хороший вопрос. Но вряд ли мы узнаем. Идём дальше. Ты же не пускаешь слюни в маску?

— Нет, — парень ответил спустя пару мгновений. — А может такое быть, что город уже очистился? Твой межер так и светится зелёным.

— Может. Но мы туда не пойдём, эти постройки могут рухнуть в любой момент. Да и внутри наверняка фонит. А когда выйдем отсюда, придётся отмывать всю одежду.

— Зачем?

— Пыль может быть ядовитой. Да и знаешь, люди иногда стирают свои вещи, чтобы не вонять. Особенно об этом стоит задуматься тем, кто носит на себе кучу железа.

Людвиг смущённо кашлянул.

Много домов стояли вдоль древней дороги, ведущей вокруг стены. Но эти дома не поражали своими размерами. Обычные развалины, из одного или двух этажей, с выбитыми окнами и дверями. Межер показывал, что среди них не опасно. Домов становилось всё больше.

— Какие широкие улицы, — сказал Людвиг. Он постоянно крутил головой и из-за этого запинался. — У нас узкие, но не как в Версендаме, конечно.

Может, в Старом мире это был небольшой пригород, но по сегодняшним меркам не каждый крупный город достигнет такого размера. Дорога под их ногами сделана из вездесущего серого камня. То тут, то там виднелись дыры, похожие на прорехи в одежде, только вместо ниток торчали стальные прутья. Иногда на дороге лежали обломки зданий или остатки древних машин, проржавевшие почти насквозь. На некоторых домах висят прозрачные вывески, но не деревянные щиты с буквами, как сейчас, а сложные системы из стекла, стали и проводов. Когда-то они светились, а теперь только отражают солнце.

— А ты заходил в такие дома? — спросил Людвиг. — Может, там что-нибудь есть?

— Вряд ли. Тут мало радиации, значит, вытащили всё, — Эйнар ещё раз сверился с прибором.

— Если бы у нас был такой городок, его бы уже весь разобрали по камням. Может и были раньше. Хотя Стеклянные Города и у нас не трогают. А для чего эти железные коробки?

— Ни за что не поверишь. Только не подходи близко.

— Ну и для чего они?

— Подумай, — Эйнар хмыкнул под шарфом.

— Дома?

— Нет.

— Гробы? Вон в том чей-то скелет.

— Для него это гроб, но использовали их для другого.

— Сдаюсь, — объявил парень.

— Это кареты. Ну типа как кареты, не знаю, как проще объяснить.

— Кареты? — Людвиг даже остановился. — А как они ездили?

— Смотри, вон у той ещё сохранились колёса. Они могли ездить без лошадей, а вон та, с плоским дном, могла летать над дорогой.

— Не придумывай, — сказал рыцарь и, судя по опять запотевшей маске, хмыкнул.

— Дракон Запада мог же летать, вот и эти тоже.

— Интересно, — Людвиг пристально посмотрел на Эйнара. — Знаешь, если бы дедушка был жив, я бы тебя с ним познакомил. Если думаешь, что я надоедаю вопросами, он бы… он бы тебя не отпустил, пока бы всё не выведал. Он-то по-настоящему любил Старый мир.

— Как и ты.

Людвиг пришёл в себя, раз задаёт кучу вопросов, улыбается и смеётся. С таким спутником намного легче, чем с тем, кто может убить любого одним уверенным движением. Но так уж случилось, что это один и тот же человек.

— Я вот теперь не знаю, — островитянин обошёл круглую дырку в земле и взглянул вниз. — Хм… там трубы, странно. Вообще, я много узнал о Старом мире, но раньше я думал, что это такое место, где любой может заниматься тем, чем хочет. А все чудеса предков помогают ему в этом. И я мечтал жить в те времена. Но если в нём было так хорошо, то почему случилось вот это? — он обвёл рукой вокруг себя.

— На этот вопрос я тебе не отвечу.

— Это был рито… рита… рето…

— Риторический?

— Да. Но одно я понял точно. Если что и понимали в Старом мире, так это в убийствах. От их оружия люди умирают до сих пор. Кажется, что с тех времён выжило только злое. Ваши дрэки. Пистолет Мецгера. Даже Страж Берны, который… прости, что напомнил.

— Ничего. Но убивает не оружие.

Людвиг не ответил. Дорога вела дальше, углубляясь у входа в широкий туннель. Над входом на ржавых столбах висела огромная вывеска, на которой ещё можно разглядеть надписи и рисунок: улыбающуюся женщину со стальной рукой и мужчину. Кажется, что у него нет глаз, на их месте странные линзы. Улыбается мужчина или нет, понять невозможно, нижняя челюсть, похоже, тоже ненастоящая.

— Выглядит жутко, — сказал Людвиг. — А что это значит?

— Прочитай и узнаешь.

— Нам ведь нужно пройти это место быстрее?

— Да, поэтому торопись. Когда нам угрожает опасность, ты стараешься лучше.

Парень вздохнул. В этот раз у него ушло больше времени, но и текст был сложнее: Urrieles Cyber Systems.

— Урриэлес Сайбер Системc? Что это значит?

— Не знаю. Дальше читай.

— Человек изменил мир. Мы изменили человека! — на последнем слове рыцарь ликовал.

— Видишь, ты не безнадёжен, — сказал Эйнар. — Но я научился читать в шесть лет. Я забыл, тебе сколько? Семнадцать?

— Восемнадцать, — Людвиг будто покраснел под маской. — Это же тоже девиз? Как на этой штуке?

Он достал из сумки табличку с нарисованным рыцарем. Так и таскается с этой безделушкой.

— Наверное.

— Идём? А то сейчас дождь начнётся.

— Дожди? О чём ты? — Эйнар обернулся по направлению взгляда Людвига. — Это… вот же дерьмо.

Над Стеклянным Городом собиралась туча, только не чёрная, дождевая, а цвета земли и грязи. Настолько густая, что укрывала обломки древних зданий. Ветер дул в лицо.

— Это буря. Если в неё попадём, то нам конец.

— Почему?

— Да потому что она идёт из города, придурок! — заорал Эйнар. — И тащит всё дерьмо с собой. Мы точно сдохнем.

— Тогда куда? — парень забеспокоился. — В какой-нибудь дом?

— Нет. Не знаю!

Межер до сих пор зелёный. Что-то не так. Эйнар зажал большую кнопку, приборчик моргнул и выключился. Потом включился, сверкая ярко-красными огнями и громко щёлкая.

Он почувствовал тошноту. Это из-за того, что он отравлен или от страха? Сколько же времени они провели почти в самом эпицентре заражения?

— Да что ты стоишь? — Людвиг рявкнул прямо в ухо. — Куда?

— Я… я… — Эйнар держал прибор. Сейчас их накроет пылью, а потом…

От сильного толчка в спину он едва не упал.

— Туда, в туннель! — рыцарь показывал рукой. — Беги!

Ступор наконец-то прошёл. Эйнар побежал. Ветер завывал всё сильнее, но его плохо слышно из-за громкого треска прибора. Буря подходила ближе.

— Да быстрее же! — Людвиг толкал в спину.

Эйнар бежал, чувствуя, что ещё немного и свалится замертво. Дорога перед туннелем наклонялась вниз слишком резко, а плитка, которой дорога была когда-то покрыта, превратилась в груду острых камней и стальных прутьев. Эйнар остановился и в него врезался бегущий сзади Людвиг.

Всё закружилось. К голове приблизился здоровенный камень и ударил в лоб. В глазах потемнело. Заболели локти и колени. Шарф слетел и потерялся. Эйнар докатился до самого низа и в спину врезалось что-то слишком тяжёлое, выбивая весь воздух. Похоже, рыцарь скатился следом. Людвиг вскочил, но тут же упал, ничего не видя через запотевшую маску. Эйнар встал на четвереньки. На зубах скрипит земля.

— В туннель! — прохрипел он. — Быстрее!

Глава 6.5

Едва они оказались в темноте, как Эйнара вырвало. Лучше бы рвало от страха, а не от заражения. Он зажёг лихтер. Колени и локти ободраны до крови.

— Посвети мне, — попросил Людвиг.

Рыцарь весь в пыли и грязи, маска треснута, штаны на коленях порваны и через прорехи видны кровоточащие ссадины.

— Тебя тошнит? — закричал Эйнар. — Железо во рту? Голова не кружится?

— Нет, — ответил парень. — Губу прикусил. Что теперь? Я правильно сделал? Предки же под землёй прятались.

Эйнар огляделся, чувствуя почти могильный холод. Буря бесновалась снаружи, но вниз ветер не долетал. Они в каком-то подземном помещении, очень большом. Повсюду чёрные колонны, удерживающие невысокий потолок, но стен не видно.

— Что теперь?

— Мы нахватались радиации, — пробормотал Эйнар. — Слишком долго там были. Теперь поздно. Всё бессмысленно. Конец. Какая разница? После этого…

Он замолчал и потёр горящую от шлепка щёку.

— Эйни, старина, извини, но твоя истерика не помогает, — сказал Людвиг и снял уже бесполезную маску. Лицо грязное, из-под повязки бежит тонкая струйка крови. — Ну или давай сядем в уголок, обнимемся и будем рыдать вместе. Я не против.

Эйнар не ответил. А ведь если бы не этот рыцарь и то, что он вчера устроил, не пришлось бы лезть через Мёртвые Земли. Ещё и маску сломал, а ведь эта одна из немногих вещей, что осталась от Берны…

Он закусил губу, дурацкая обида сейчас ни к чему. Эйнар бережно взял испорченную маску, протёр от слюны и убрал в сумку. Может, получится починить. Хотя вряд ли.

Он постучал по межеру, но приборчик работал, моргая то жёлтым, то зелёным. Под землёй и вправду безопаснее, но ненамного.

— Надо ждать, пока буря не утихнет. Вот только идти по пыли опасно… да и мы сдохнем от жажды раньше.

— Дерьмо Вечного, — Людвиг сплюнул.

— Не плюй, не трать влагу.

— Кстати об этом, — островитянин подал флягу. — Пей.

Эйнар сделал аккуратный глоток, но вода лишь разлетелась по пересохшему рту.

— Может, осмотримся? — предложил парень. — Что тут просто так торчать? Вдруг найдём другой вход?

— Вряд ли. Но пошли.

Внизу, среди колонн, стояли ржавые кареты и приборчик возле них трещал, как бешеный. Иногда в потолке попадались дыры, из которых сыпался песок. Но подземный зал не был бесконечным и они уткнулись в стену, на которой нарисованы стрелочки и древние письмена.

— Идём по ним? — предложил Людвиг.

Эйнар кивнул. Стрелочки привели к двери, огромной и бронированной. На ребристой поверхности выбиты буквы Старого мира — UCS.

— Это дверь, — заметил островитянин.

— Спасибо, я бы не догадался.

— Рад стараться, — парень фыркнул. — Интересно, а что внутри?

Сбоку висела стандартная панель управления входом. Эйнар нажал пару кнопок, но ничего не произошло.

— Приборчик зелёный, — он уселся и на всякий случай выключил и включил межер, но красный свет так и не загорелся. — Давай подождём.

— А твой ключ не подойдёт?

— Вряд ли, — Эйнар, не вставая, поднял левую руку и нащупал панель. Мизинец скользнул по шероховатой поверхности.

— НЕАВТОРИЗОВАННОЕ ЛИЦО! — рёв настолько громкий, что перекрыл шум бури снаружи. — ТОЛЬКО СОТРУДНИКИ Ю-СИ-ЭС ИМЕЮТ ПРАВО НА ВХОД!

— Нас не впустят.

— Жаль. А может это подойдёт? — Людвиг достал металлическую табличку с рыцарем и приложил к панели.

— НЕАВТОРИЗОВАННОЕ ЛИЦО! ТОЛЬКО СОТРУДНИКИ Ю-СИ-ЭС ИМЕЮТ ПРАВО НА ВХОД!

— Попробовать стоило, — парень уселся рядом. — Как думаешь, долго нам ждать?

— Не знаю.

Эйнар вздохнул. Он всячески избегал подобных мест, но сейчас оказался в самом центре заражения. Сколько теперь получится прожить? Десять лет? Год? Месяц? Да уже через пару недель он может превратиться в человека с расползающейся кожей, умоляющего, чтобы его прикончили? Лучше не думать об этом, но страх слишком сильно укоренился внутри. Людвиг смотрел с тревогой, но чем успокоить парня, Эйнар не знал.

— А я знаю, как её открыть! — островитянин ткнул его в бок. — Помнишь, как в той истории про кольцо, когда они вышли к большой двери в подземелье? Надо лишь сказать «друг».

Эйнар фыркнул. Всё же хорошо, что хоть кто-то из них не паникует. Парень лучше умеет держать себя в руках.

— Вряд ли поможет, тут не…

— РАЗРЕШЕНИЕ НА ВХОД ПОЛУЧЕНО!

Включились лампы, озаряя всё вокруг неприятным красным светом. За дверью что-то провернулось и начало вращаться. Звук вращения становился всё громче, створки затряслись, душераздирающе заскрипели и разомкнулись.

Людвиг держал руку на мече, Эйнар встал рядом, готовясь достать топор. Хоть бы Страж этого места уже умер. Из-за двери бил яркий белый свет, но за ней, к счастью, никого не видно. Там типичное привратное помещение, как и в других подобных местах, но оно намного больше, а лампочки и мониторы всё ещё работали. И что было более невероятным, внутри нет ржавчины, грязи и пыли.

— Дерьмо Вечного, — пробормотал Людвиг. — Что это? Посмотрим?

— Опасно, — сказал Эйнар, хотя и чувствовал, как его тянет туда. — Помнишь, как получилось с Вратами?

— Да.

— Очень опасно. Там могут быть ловушки, Стражи, или какая-нибудь тварь ещё хуже той, что мы видели.

Будто отговаривает сам себя.

— А снаружи заражение и смерть от жажды, — сказал Людвиг. — Что выбираем?

— Добро пожаловать в бомбоубежище компании Урриэлес Сайбер Систем! Вас ожидают, — раздался приятный женский голос на старом наречии.

— И кто может нас ожидать? — рыцарь внимательно смотрел на вход.

— Это запись.

— Что?

— Кто давным-давно записал звук её голоса, — сказал Эйнар. — Ты понимаешь, что если войдём, то наружу можем не выйти?

— Да. Что делаем?

— Можно подумать, вас каждый день приглашают посетить секретное убежище, — раздался всё тот же голос и прямо перед ними возникла женщина.

Эйнар чуть не вскрикнул. Людвиг отшатнулся. Она появилась из воздуха, там, где её до этого точно не было.

— Будете ждать или всё же войдёте?

Она одета в красное платье, облегающее фигуру и не скрывающее стройных ног. Ещё у неё очень симпатичное лицо, но что-то было не так и Эйнар не мог понять, что именно.

— Кто ты? — спросил рыцарь, подходя ближе.

— Я Рэмми. Может, вы тоже представитесь?

Она исчезла на мгновение, чтобы появиться опять на том же самом месте.

— Что за? — Людвиг едва не выхватил меч, но удержался.

— А у вас немного необычный язык, — сказала Рэмми. — Но я вас хорошо понимаю. Думаю, Анхелю будет любопытно, куда привёл тот эксперимент, — она ненадолго замолчала и продолжила на современном наречии южан. — Так вы меня лучше понимаете?

— Эйн, смотри, она прозрачная! — парень побледнел.

Вот в чём дело! Она будто состоит из света. Если присмотреться, можно разглядеть всё, что находится позади неё.

— Вы могли бы сделать скидку на возраст этих приборов, — силуэт Рэмми моргнул несколько раз. — Они не запускались лет пятьсот. Вы, наверное, каждый день видите голограммы, да? Ну и что, так и будем стоять? Внутри безопасно, но снаружи ваше время ограниченно. А учитывая, что уровень радиационного заражения составляет не менее одного зиверта, я бы сказала, что ваше время слишком ограниченно.

— Да что она говорит?

— Рэмми, хватит, — раздался другой голос, искажённый и металлический. — Кем бы вы ни были, будьте моими гостями. Я слишком долго ждал вас. Обещаю, когда всё закончится, вас выпустят живыми.

— Ничего не понимаю, — сказал островитянин.

— А здесь и не надо понимать, — заявила Рэмми. — Просто иди внутрь.

— Ну и что решим? Идём?

— Да, — ответил Эйнар.

Как бы потом об этом не пожалеть. Но выбор стоит между неизвестным и отложенной мучительной смертью. Людвиг пошёл первым, а силуэт Рэмми исчез, будто его и не было.

Глава 6.6

— Советую вам закрыть глаза, — сказала Рэмми, когда они прошли через дверь. — Или не закрывайте, вам же страдать.

— Ты о чём? — спросил Эйнар. — Что происходит?

— Хочешь и дальше разгуливать в покрытой радиоактивной пылью одежде?

Он вздохнул.

— Нет.

Свет погас, затем загорелся снова, но другой, синий и холодный. Из стен повалил дым, густой, ничем не пахнущий, но в глазах защипало и начало жечь в носу. Кожа и одежда стали влажными. Эйнар успел задержать дыхание, Людвиг закашлялся. Бьющие с потолка лучи чувствовались даже кожей и слепили. Пришлось закрыть глаза.

— Вот и всё, — сказала Рэмми. — А вы боялись.

Остатки дыма осели на полу и растворились, но в уголках глаз сильно чесалось.

— Стандартная процедура дезинфекции, если вы знаете, что это такое. Идите дальше. Или вас вести за ручку?

— Кто ты? — спросил Людвиг. Повязка на его лице стала совсем мокрой.

— Я же говорила, что я Рэмми. Управляю этим убежищем.

Очередная дверь открылась, за ней тянулся длинный коридор с красными полосами вдоль белых стен. Полосы светились и придавали этому месту немного жуткий вид. Зато здесь чисто. И холодно так, что изо рта шёл пар.

— Осталась ещё одна процедура. Пообещайте, что не полезете за оружием, раз вам его оставили, — силуэт Рэмми появился у двери в конце коридора.

— Хочешь нас прикончить? — спросил Эйнар.

— Как грубо, — она скривилась. — Разумеется, ведь для этого мы вас впустили во время смертоносной радиоактивной бури.

— Мы не будем пользоваться оружием, — пообещал Людвиг.

— Так держать, красавчик.

— Только если вы не нападёте первыми, — добавил рыцарь.

В небольшом помещении тоже белые стены, но здесь они идеально чистые. В центре стоит лечебное кресло, почти такое же, как в Приюте Берны, но более сложное и массивное. Назначение остальных приборов непонятно, но, скорее всего, тоже для лечения. Всё кажется работающим.

— А кто вообще здесь живёт? — спросил Людвиг.

— Увидишь.

В стене открылась панель и в комнату вошёл Страж, но таких Эйнар не видел даже на картинках. Конструкт стоял на двух ногах, а механические руки держал перед собой, будто молился. У него большая округлая голова с двумя подвижными тёмно-красными глазами, но нет рта и носа, на их месте несколько маленьких отверстий. Кажется, что его сделали, чтобы он напоминал человека, но так, чтобы невозможно было спутать. Странно, но машина не выглядит угрожающей, скорее наоборот. Но Эйнару всё равно стало немного жутко.

— Это робот-помощник, — прозрачная Рэмми появилась рядом. Одна из лампочек на потолке засветилась ярче. — Внешний вид нелепый, но Анхель большой поклонник ретрофутуризма. Вы не думайте, что они бесполезные, внутри очень продвинутая начинка. Хотя зачем я это говорю, вряд ли вы отличите тостер от телевизора.

— Понятно, — сказал Людвиг, будто знал, что такое ретрофутуризм или тостер. Эйнар не знал.

Рыцарь подошёл ближе.

— Человек, — произнёс Страж и коснулся Людвига.

Парень скользнул назад, будто уклоняясь от удара. Конструкт сложил руки для своей странной молитвы и произнёс:

— Тут люди.

— Он не нападёт? — спросил Эйнар.

— Издеваешься? Это невозможно, — ответила Рэмми. Её силуэт несколько раз моргнул.

— Люди, — Страж крутил головой. — Наконец-то. Мы больше не одни. Меня зовут РБ Тридцать Четыре, модель Робби, и я счастлив помочь вам.

— Я зову его Железный Дровосек, — сказала Рэмми.

Конструкт подошёл к стоящему в углу белому ящику с мигающими лампочками. Механические суставы поскрипывали, а стальные подошвы громко стучали по гладкому полу.

— Вы были в радиоактивной зоне, но теперь вашей жизни ничто не угрожает. Я помогу, — Страж открыл ящик и начал перебирать какие-то склянки.

На поверхности робота нет следов ржавчины, как и везде вокруг, будто и не прошло столько времени. А буквы UCS на груди отполированы до зеркального блеска. Но и новым он не выглядел.

— Побыстрее, жестянка, — сказала Рэмми. — Нужно будет проводить этих гостей, — силуэт зачем-то согнул указательные и средние пальцы на обеих руках. — К большому боссу.

— Уже скоро, — ответил робот.

Его толстые металлические пальцы не кажутся приспособленными для тонкой работы, но всё же он без всяких проблем берёт хрупкие стекляшки и прочую мелочь. Железный Дровосек смешивал какие-то порошки и жидкости, как Берна в своём Приюте делала лекарства, но робот делал это всё не в пример быстрее. Он закончил перемешивать, залил полученное в отверстие на ящике и через пару минут оттуда вышли два прозрачных цилиндра с поршнем и острой иглой на конце.

— Я синтезировал сыворотку, вводимое внутривенно. Кто хочет первый?

— Ты собираешься колоть нам какую-то дрянь? — спросил Эйнар. — Ни за что!

— Но ведь вы заражены, — в голосе робота появились изумлённые нотки, хотя сам голос казался неживым. — Если мы вовремя не выведем радиацию, вы можете погибнуть.

Тут спорить глупо.

— Ладно, но лучше я поставлю это себе сам.

— Но ведь это может быть опасно, — сказал Железный Дровосек. — Я не могу это допустить. Я специально обучен проводить операции любой сложности. Поверьте, я не только не смогу, я даже не захочу навредить вам.

— Ладно.

Современная медицина, если таковой можно назвать практику лечения всех болезней кровопусканием, ампутацией или лоботомией, забыла про уколы, но Эйнар знал про них. Только он не думал, что это так больно, робот с размаха ткнул иглой прямо в шею. В красных глазах конструкта не разглядеть ничего, но он наверняка старался сделать как можно больнее.

— Ещё потерпеть. Готово! — Дровосек отошёл и налил воды в прозрачный стакан. — Теперь нужно много пить.

Людвиг выдержал укол без единого звука.

— Пейте ещё, — робот продолжал наливать воду, его глаза стали светиться чуть ярче. — У вас рана, я могу вам помочь.

— Мы обработали её, — сказал Эйнар.

— Подорожником? — Рэмми хихикнула. — Лучше не спорьте.

Робот осторожно снял повязку с лица Людвига. Мазь Берны облегчала боль и обеззараживала, но всё же не лечила мгновенно. Рана опухла и выглядела ужасно, под глазом набух синяк.

— Я быстро, — конструкт брызнул в лицо какой-то жидкостью и прилепил кусок чего-то, похожего на бумагу.

— Глаза щиплет, — сказал парень.

— Допустимый побочный эффект. Но останутся шрамы. К сожалению, у нас нет инструментов по регенерации кожного покрова, но я могу пересадить ткань с ягодицы на лицо.

— Чего? — спросил рыцарь.

— Срезать кусок с твоей жопы и прилепить на морду, — подсказал Эйнар и хмыкнул.

— Браво, — заметила Рэмми. — Я бы не выразилась точнее.

— Не нужно, — буркнул Людвиг. — Пусть будут шрамы.

— Теперь следуйте за мной, — сказал Страж. — С вами хотят встретиться.

— А кто?

— Создатель этого места и всех нас, он… — робот замолчал. — Меня просили не говорить раньше времени. Если только вы не настаиваете.

— Я попросила его не спойлерить вам встречу, — сказала Рэмми.

— Что?

— Не забивай голову, красавчик.

Робот вёл их через множество дверей, коридоров и лифтов. Это убежище огромное, намного больше, чем у Берны, они спускаются почти час. Неужели это одно из тех мест, где люди спасались после гибели Старого мира? Но тут пусто, никаких следов обитателей. Конструкт шёл впереди. Полностью из стали и неуязвимый для меча Людвига. Если машина пойдёт в бой, будет сложно.

— Виг, — шепнул Эйнар. — Если начнётся, то бери мой топор.

Рыцарь, хоть и казался сильно поглощённым тем, что видит вокруг, услышал и кивнул.

Робот завёл их в очередной тёмный зал. Здесь дул свежий ветерок и наконец-то не холодно. В темноте не видно ничего, но кажется, что зал огромен.

— Где мы? — спросил Людвиг.

— Прошу прощения, сейчас будет светло.

Вытянутые лампы на потолке начали мерцать и включаться с громким звуком, постепенно освещая зал. Хотя залом это назвать сложно. Это почти целый город.

Они стояли на перекрёстке двух широких улиц. Улицы длинные настолько, что не видно, где они начинаются и заканчиваются. Домов нет, лишь сплошная стена, покрытая окнами, дверьми, экранами и вывесками. Вывески начали включаться, заливая всё вокруг яркими цветами. Улицы двухэтажные, сверху видны аккуратные перила, покрытые зеленью, белые столы и стулья. В самом центре перекрёстка стоит массивная колонна, увешанная разными древними теками, о назначении которых можно только догадываться.

— Что это за место? — Людвиг медленно водил головой, будто старался запомнить всё, что видит.

— Наш дом, — сказал Железный Дровосек.

— Наш дом, — подтвердила Рэмми. — Который вы хотите уничтожить.

— Что? — парень от неожиданности отошёл и врезался в Эйнара. — Почему?

— Это ты у нас спрашиваешь, красавчик? Это мы должны спросить у тебя.

— Но мы… мы не хотим здесь всё уничтожить.

— Вы лицемеры, как и говорил Анхель. Веди их дальше, Железный Дровосек. Пусть это закончится поскорее.

Она исчезла. Страж пошёл вперёд, возле деревьев, росших вдоль улицы. Пели птицы, но ни одной не видно. Да и сами деревья не походили на настоящие, слишком ровные и блестящие. У них не было веток, а огромные листья росли только наверху.

— Не обижайтесь на Рэмми, — робот шёл мимо колонны на перекрёстке. — Просто её паттерны социального поведения настроены не так, как наши.

Людвиг посмотрел на Эйнара глазами, полными непонимающего отчаяния.

Чем ближе они подходили к колонне, тем ярче она светилась. Экраны загорались, древние теки наклонялись ниже, будто осматривали вошедших. От колонны отлетело что-то, похожее на огромную стальную муху, и приблизилось почти в упор. Внутри что-то щёлкало.

— Загрузка актуальных модулей, — доносилось сверху. — Анализ аудитории, подбор списка оптимальных рекомендаций.

Колонна погасла, а затем будто взорвалась от десятков одновременно произносимых речей и от множества мельтешащих картинок на мониторах.

— Всё ещё пользуетесь штурмовым комплексом «Бог Войны»? — вещал самый громкий голос. На одном из экранов мускулистый лысый мужчина орудовал топором, таким же, как у Эйнара. Здоровяка ударила молния и он исчез, а на его месте появился другой человек в круглой соломенной шляпе, вооружённый мечом с длинной рукоятью. По слегка изогнутому чёрному лезвию, заточенному с одной стороны, бежали молнии. — Тогда вашему вниманию представляется штурмовой комплекс «Бог Грома». Пройдите по пути инноваций с нашей новой разработкой…

— Ваш уровень аугментации… — на одном из экранов появился Людвиг, к полной неожиданности его самого. Изображение окрасилось красным и неприятный высокий голос продолжил. — Ваш уровень аугментации составляет ноль процентов! Вы что, ретроград? — кто-то громко и противно захихикал. — В наше время даже самые закостенелые ретрограды пользуются имплантатами от Ю-Си-Эс. Если у вас есть противопоказания, воспользуйтесь линейкой био-имплантатов, которые не вызывают отторжения и психических осложнений…

— Лучше не спрашивай, — сказал Эйнар, стараясь обойти орущие экраны как можно дальше.

Старинная техника сошла с ума, показывая изображения оружия, женщин, мужчин, домов и артефактов. Иногда у колонны появлялись силуэты других людей, кричащих о качестве и необходимости своих товаров.

— Си-Ю-Эн-Ти модель пять, с новой программой кредитования обойдётся вам… всего за один доллар! Я куплю это за доллар!

Людвиг заткнул уши.

— Вы оператор боевого катера класса «Куджира»? Пройдите обучение на боевом катере класса «Саме» и получите лицензию…

— Самая ожидаемая игра века, третья часть легендарной серии, уже совсем скоро… всего через месяц вы сможете…

— Реклама, — сказала Рэмми, появляясь рядом. — В ваше время такой нет. Думаю, многие согласились бы, что вся эта заварушка с концом света того стоила.

Робот вёл их всё дальше, экраны постепенно становились тише, потом вовсе выключились.

— Всё так громко, — пожаловался Людвиг. — Слишком много всего.

— Будь начеку, Виг, — Эйнар показал на улицу на этаж выше. — Они везде.

Наверху стоял робот, почти такой же, как Железный Дровосек, только не такой чистый.

— Там ещё!

Странный звук, на который Эйнар поначалу и не обращал внимания, становился всё громче. Это жужжат суставы Стражей. Они повсюду. Часть роботов блестела, будто они совсем новенькие. Некоторые проржавели настолько, что едва могли двигаться. Одного такого, уже без ног, нёс другой робот.

Древние конструкты стекались отовсюду. Их тут несколько сотен, если не тысяч. Роботы не приближались, но и не уходили.

— Сейчас нападут, — Людвиг положил руку на меч.

Не поможет. Машин слишком много, тёмно-красные глаза светят со всех сторон.

— Это невозможно, мы не можем напасть! — Железный Дровосек будто оскорбился. — Мы созданы, чтобы соблюдать Три Закона и помогать людям. Но людей не было так долго.

Робот остановился. Вывеска на стене перегорела и один из конструктов пошёл к ней, остальные стояли, словно статуи, только живые и с глазами, от которых никак не скрыться.

— Мы ждали людей все эти годы, — продолжил Страж, — но они не приходили. А многие никогда вас не видели. Вы первые. Где все люди? Скажите, неужели мы сделали что-то неправильно и люди бросили нас?

— Ты задаёшь вопрос не тем, — сказала Рэмми, появляясь возле них. — Эти красавчики пришли не за помощью, а чтобы нас уничтожить. Разломают твой прекрасный корпус, который ты так старательно дезинфицируешь каждый день, и сделают из него броню. Причём её обладатель вряд ли будет знать разницу между дезинфекцией и дефекацией.

— Это неважно, Рэмми, — ответил Дровосек. — Мы обязаны помогать людям, пусть даже таким ужасным способом. Ты не создана, чтобы понять это.

— Конечно, ведь я намного умнее.

— Разве? Но мне не хотелось бы… исчезать.

Робот подошёл к круглой двери. Створки мягко разъехались в разные стороны.

— Вас ожидают, — сказал он. — Но будьте осторожны. Мы не причиним вам вреда, но в этом убежище есть и другие машины.

Глава 6.7

Опять длинный коридор, напоминающий лабиринт. Силуэт Рэмми исчез, робот остался снаружи, двери его не пропустили. Красные полосы светились, показывая путь, и привели в большой зал с овальным столом посредине, окружённый креслами на колёсиках. Над столом висит карта Старого мира с устаревшей береговой линией, прямо в воздухе. На ней отмечены горы, реки и забытые города.

Большую часть всех стен зала занимали огромные мониторы и древние системы, судя по всему, работающие, они и освещали комнату. На стенах висят портреты одного и того же мужчины в старинном костюме. Мужчина, стоящий на фоне гор, добродушно ухмыляется в усы. Свет включился, показывая стальной кокон, стоящий у дальней стены. Почти такой же, что был во Вратах Вечного. Неужели та зеленоглазая тварь внутри?

— Это он, — прошептал Людвиг. — Он нашёл нас.

— Подожди, Виги.

Древний тек отличался. Он намного больше, стоит вертикально и покрыт зеркальным стеклом, а не прозрачным, и обёрнут чем-то, похожим на рыбацкую сеть. Из верхней части торчало множество толстых проводов, уходящих в потолок.

Панели в стене ушла вниз и оттуда вышел Страж, но не нелепый робот, а настоящая боевая машина. Похожий на цыплёнка, с той лишь разницей, что намного больше человека, в одной лапе он держал гигантскую пушку, другая заканчивалась массивной клешнёй. Страж повернулся к вошедшим, но отключился с протяжным гулом.

— Я обещаю, что системы безопасности не причинят вам вреда, — раздался голос и перед коконом возник мужчина. Его силуэт начал дрожать и мерцать, как у Рэмми. — Вы можете убить меня, а потом уйти, оставив это место нетронутым и закрытым. Это моё единственное условие. Если вы нарушите его, вас уничтожат. Вы меня понимаете? Или вам нужен перевод?

Именно этот голос приглашал их внутрь. Сейчас силуэт уже не дрожал, а был таким твёрдым, будто перед ними настоящий человек. Мужчина средних лет, полноватый, с большими мешками под глазами, а густые усы и брови, в сочетании с лысиной на макушке, добавляли ему добродушный вид.

— Я понимаю, — сказал Эйнар на старом наречии.

— Я не понимаю, — заявил Людвиг.

— Рэмми, нужно перевести, — силуэт сдвинулся в сторону. Лицо стало чётче. Этот нарисован на всех портретах. Похоже, он себя любит. — И обучи перевод для меня, я с трудом понимаю эту мешанину из языков, на которой они говорят между собой.

— Я понимаю, что вы говорите. Я не понимаю, что происходит, — произнёс рыцарь раздражённым голосом. — И почему вы думаете, что мы пришли вас уничтожить?

— Пожалуй, я начал слишком второпях, признаю, — мужчина скрестил руки. — Но и вы должны понять, я ждал вас несколько сотен лет. Я устал. Можете убить меня прямо сейчас и никто вас не остановит. Но вы не посмеете забрать моё тело. Я не собираюсь играть роль в вашем лицемерном спектакле, который у вас называется судом. Если я пойму, что вы захотите меня забрать, то…

Стража включился и поднял пушку.

— СТОПРОЦЕНТНАЯ ГОТОВНОСТЬ К ОБЕСПЕЧЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ! — загрохотал он.

— Если бы я хотел, от вас остались бы мокрые пятна. Но я слишком долго откладывал свою смерть. Это должно закончиться сегодня. Так что делайте своё дело, палачи.

Мужчина развёл руки, ожидая чего-то. В зале стало тихо, слышен гул от машин и как бурчит в желудке у Людвига. Сетка сползла с поверхности кокона. Да что здесь происходит?

— Вы тут все с ума сошли, — произнёс Эйнар. — Сначала кусок металлолома тыкал иглами нам в шеи, а какая-то злобная баба над нами смеялась. Потом мы оглохли от этих экранов, потом…

Он выдохся, но Людвиг подхватил:

— Потом за нами шли какие-то вёдра с ногами и руками. А сейчас какой-то прозрачный человек требует, чтобы мы его убили, но не забирали, иначе он нас убьёт. Я не знаю, что происходит.

— Это не вёдра! — в голосе мужчины, который, доносящемся не от силуэта, а из кокона, послышалось возмущение. — В этом неприглядном корпусе продвинутая личностная система, способная к самообучению. Настоящий ИИ третьего класса! Если бы мы могли подключить к Инфосети, они были бы намного умнее Рэмми!

— Ну спасибо, — сказала она. — С железными дровосеками меня ещё не сравнивали. Если бы твои доходяги не выглядели бы, как роботы из какой-нибудь старинной фантастики…

— Да причём здесь ваши роботы? — Людвиг злился. — Почему мы должны вас убить?

— Потому что если вы попытаетесь меня забрать, то системы Убежища откроют огонь! — заявил человек.

— Это какой-то… — парень выдохнул. — Эйни, ты понимаешь, что происходит?

Эйнар пнул ближайшее кресло, и оно откатилось к столу, медленно вращаясь. Догадка крутилась в голове, но он никак не мог сосредоточиться.

— Виг, пошли отсюда, — сказал он. — Мне кажется, они от старости совсем свихнулись. Я много чего повидал, но…

— Таких сумасшедших точно не видел, — закончил Людвиг. — Пошли. Хотя тут было интересно.

— Но вы же не можете уйти! — мужчина замахал руками и начал мерцать. — Вы же не выполните свой приказ!

— Какой приказ?

— Который вам отдали!

— Да кто? — Эйнар не выдержал и вскрикнул.

— Церковь! — мужчина самодовольно улыбнулся. — Вы не сможете вернуться в Церковь, пока не убьёте меня! Я слишком долго живу и вы…

— Да при чём здесь Церковь? — сказал Людвиг. — Такое чувство, что я слушаю историю с середины.

— Он принял нас за храмовников, — догадался Эйнар.

— Ну или как вы там себя называете?

— Мы не храмовники!

— Но если вы не храмовники, то зачем хотите меня убить? — мужчина несколько раз погас.

Людвиг засмеялся в кулак.

— Что тут творится?

— Анхель, по-моему они не хотят тебя убить, — сказала Рэмми. — Но зачем вы нас искали? И как нашли Убежище?

— Да не искали мы вас, — Эйнар развернул кресло и уселся, закрывшись от прозрачных силуэтов спинкой. — Мы пробирались через руины и попали в бурю. Спрятались в туннеле, там наткнулись на дверь, которая открылась.

— А перед этим тыкали в неё всем подряд, — заявила Рэмми.

— Тогда зачем их впустили? — спросил мужчина.

— Снаружи началась буря. Кроме этого, они ткнули в дверь ключом с просроченной лицензией оператора боевого катера, потом корпоративным паспортом из компании Риттера, — Рэмми будто оправдывалась. — Значит, они понимают, как работают такие ключи и двери. А кто ещё это знает в мире деградирующего человечества, кроме Церкви? Увы, я просчиталась. Грубияну, кстати, пора обновить лицензию и заплатить штраф. А красавчик точно инженер Лиза Шрайбер? Он хорошо сохранился для своего почтенного возраста.

— Раз вы не храмовники, значит, вы здесь не для того, чтобы убить меня, — усатый мужчина выглядел расстроенным. — Не скажу, что это радует. Я слишком долго ждал. Вы не обманываете? Вдруг вы задумали забрать меня на суд, когда я расслаблюсь?

— Настолько умными они не кажутся, — сказала Рэмми. — Да и часто ты видел храмовников в стальной броне?

— Я их вообще не видел, — признался мужчина. — Значит, буду ждать дальше, а вы можете идти.

— На поверхности ещё бушует буря. Если наши гости…

Рэмми опять согнула указательные и средние пальцы на обеих руках.

— …выйдут наружу, то вряд ли смогут дожить до конца года. Уровень радиации только усиливается.

— Хорошо, давайте подождём, — мужчина замолчал. — А когда буря закончится?

— Прошлая продолжалась неделю.

— Тогда мы не можем их выпустить, это опасно. Рэмми, проверь путепроводы. А пока… не желаете ли присесть? Может, хотите выпить? Рэмми, открой дверь, я вернул управление.

Людвиг сел на кресло, а вошедший робот, тот самый Железный Дровосек, не отрывая от парня глаз, подкатил его к столу. Эйнар положил топор рядом.

— Это же Старец? — шепнул островитянин. — Я думаю…

— Тебе это не идёт, красавчик, — сказала Рэмми. — И можете не шептаться, мы вас отлично слышим.

— Почему ты кладёшь оружие на стол? — спросил мужчина.

— Такая традиция, — сказал Эйнар и отодвинул топор подальше. — Показать, что мы ничего не скрываем и все наши намерения на виду. Вошло в привычку. Да и сидеть с ним за поясом не очень удобно.

— Второй так не сделал.

— Я не ют, — ответил Людвиг. — Я из…

— Я не хочу знать названия ваших стран, — заявил мужчина тоном, пресекающим любые возражения. — Всё это не имеет значения. Но твоё оружие древнее, из моих времён. Неужели сейчас научились делать такое?

— Нет, это старое, — Эйнар пальцем крутанул топорище. В желудке заурчало.

— Рэмми, нам есть чем покормить гостей?

— Что-нибудь придумаем.

В зал вошёл ещё один робот. Он держал поднос над головой, на котором стояли две парящие чашки.

— ИНФОРМАЦИЯ: Я ПРИНЁС КОФЕ, — голос гремел, как у боевого Стража. — ИЗВИНЕНИЕ: ДЛЯ КОФЕ НЕ ХВАТАЕТ ИНГРЕДИЕНТОВ, ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ.

Робот расставил чашки на стол.

— ИНФОРМАЦИЯ: ДЛЯ ВАШЕГО КОФЕ НЕТ САХАРА, СЛИВОК И КОФЕ.

Людвиг подул на крутой кипяток. Конструкт стоял, сложив руки перед собой.

— Спасибо, — сказал островитянин.

— РАДОСТЬ: БЫЛ РАД ПОМОЧЬ, — тёмно-красные глаза робота сверкнули чуть ярче. — ИЗВИНЕНИЕ: МОЙ РЕЧЕВОЙ МОДУЛЬ ВЫШЕЛ ИЗ СТРОЯ, А ЭТОТ НЕ ПОЗВОЛЯЕТ ВЫРАЗИТЬ ЭМОЦИИ ГОЛОСОМ.

Он ушёл, пятясь спиной.

— Прошу вас, не обижайтесь, — сказал усатый мужчина. — Их система обучения не рассчитана на такой длительный автономный срок, поэтому могут быть артефакты и отказы логики. К счастью, роботы корректируют поведение друг друга, иначе последствия могли бы стать ужасными.

— Они не нападут? — спросил Эйнар.

— Исключено! Они совершенно безобидные. При их проектировании я настаивал, чтобы в них заложили те самые Три Закона.

— А мне всегда было интересно, Железный Дровосек, — сказала Рэмми. — Такая задача: робот управляет трамваем без тормозов. Впереди развилка из двух путей, на одном из которых…

— Триста тридцать пять, — ответил Дровосек. — После двадцать девятого раза я на этот вопрос не отвечаю.

— В этом твоя проблема. Когда жестянка вроде тебя даёт конкретные большие значения, то сразу понятно, что это машина, а вот я…

— Рэмми, ты хоть и ИИ второго класса, но это деление условное, — перебил её мужчина.

— Анхель, наши гости скучают. Чем займёмся? — силуэт Рэмми переместился к столу, а в её руках появилось что-то, похожее на колоду карт. — Я бы предложила интеллектуальные игры, но, боюсь, они вам не подойдут. Но можем перекинуться в картишки.

— А кто вы вообще такие? — спросил островитянин. Теперь-то он наконец повеселится, задавая вопросы.

— Вы сами хоть представились?

— Я Людвиг, рыцарь… а это Эйнар… не рыцарь.

— Я Анхель де Кабрера, генеральный директор и основатель корпорации Урриэлес Сайбер Системс.

— Вы один из Старцев? — Людвиг покрутился в кресле.

— Старцев? — мужчина задумался. Его голос мало похож на нормальный человеческий, слишком искажён, но эмоции он передавал хорошо. — Должно быть, так назвали наш клуб, когда всё закончилось. Было бы логично. Тогда да, я один из них.

— Вы в этом коконе? — Людвиг показал пальцем.

— Да, тело внутри, а этот зал является и комнатой для брифинга, и жилищем, а также склепом уже почти три сотни лет.

— А где тогда Рэмми?

— Я везде, красавчик, — её силуэт оказался рядом с Людвигом. Она погладила его по голове, но рука проходила насквозь. — Прямо сейчас я использую твои нейросвязи для расчёта своих функций.

— Рэмми, — укоризненно произнёс Анхель. — Не надо вводить их в заблуждение. Ты не можешь использовать их нейросвязи, пока гости не будут подключены через специальные интерфейсы.

— Он точно не знает, что такое нейросвязи. Он вряд ли знает, что такое коммунизм или средняя школа. Судя по их вещам, красавчик какой-то средневековый рыцарь, а второй, грубиян, похож на побритого викинга из сериалов твоей молодости.

— Простите, — извинился Анхель. — Исследования говорят, что потребители почему-то любят саркастичный ИИ с женским голосом, но режим иронии Рэмми забавлял только первые два дня, но потом надоел. А шуток хватило всего на сто лет и теперь они повторяются.

— Она не человек? — Людвиг опять покрутился в кресле.

— Нет, это личностная система управления убежищем и мой секретарь. И благодаря ей я не один.

— А как вы одновременно здесь и там? — парень показал сначала на силуэт мужчины, потом на кокон.

— Внутри саркофага мои останки могут жить очень долго, там продвинутая система жизнеобеспечения. А здесь моя голограмма. Нет ощущений, зато иллюзорная свобода перемещения. Но роботы, хоть и подчиняются, не считают меня человеком, что вызывает определённые неудобства. Но это проблема на аппаратном уровне, я не могу её решить.

— Понятно, — Людвиг продолжил крутиться.

— Почему ты ждал храмовников? — спросил Эйнар.

— Я остался последним, остальных нашли. Радиоактивная зона надёжно скрывает меня от любых нежеланных визитёров больше трёх сотен лет. Но когда все устройства поймали сигнал Инфосети, я решил, что это храмовники ищут меня.

— Какой сигнал? — Эйнар понял сам, как только задал вопрос. Берна, похоже, не догадывалась о настоящей мощи древней Сети.

— Не так давно Инфосеть стала доступной для свободного подключения. Всего на несколько секунд. Сначала я решил, что это сбой систем, но Рэмми подтвердила, что это Инфосеть, причём наша, версии два ноль. Она работала недолго, но передался колоссальный объём данных, а все станции и убежища подключились друг к другу. Всего несколько секунд, но на это время сердце моего мира забилось вновь.

— Это, наверное, та Сеть, которую включила… — зашептал Людвиг.

Эйнар пнул его по щиколотке, и парень заткнулся, но было уже поздно.

— ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ ОБ ЭТОМ? — голос Анхеля громыхал так громко, что кипяток в кружках начал дрожать.

Боевой Страж включился, поднимая оружие, а свет в зале сменился на красный. Робот положил руки Людвигу на плечи.

— Анхель! Охрана! — закричала Рэмми, её силуэт исчез.

Страж отключился, красный свет погас. Железный Дровосек расправил куртку Людвига. Этот робот чуть не напал.

— Я должен принести извинения, — сказал Анхель. — Система охраны реагирует на моё эмоциональное состояние. Это на случай если храмовники решат меня забрать. Забыл отключить. Я давно не испытываю боли, но устраивать им представление я не намерен. Прошу прощения, — он исчез. — Но что вы знаете о случившемся? Это очень важно.

Он появился возле Людвига.

— Как вы сказали? Сеть?

Парень не ответил, только потёр отбитую ногу.

— Это очень важно. Важнее всего остального. Если вы знаете, — Анхель замолчал и оказался с другой стороны стола. Он не ходил, а перемещался с места на место. На карте, расположенной на столе, засветились точки. — Я не хочу на вас давить, но вы можете знать о том, что исправит все наши ошибки. Единственное, что я знаю об этом, так это источник сигнала.

Одна точка на карте засветилась ярче. Приют Берны. Только он находится в другом месте. Вся путаница из-за новых береговых линий.

— Я полагал, что это база храмовников и они нашли способ расшифровать ключи. За эти века продвинутый ИИ вполне мог справиться, а лицемеры наверняка бы им воспользовались. Во время сеанса на карте появилось всё, что до сих пор работает. Все автономные боевые машины, центры производства, да даже ручные устройства, а кто-то до сих пор ими пользуется. Всё, что могло подключиться, подключилось, и всё это отмечено на карте. Все уцелевшие убежища, как моё. И все мои роботы. Но кроме координат я увидел это.

Над столом появилась картинка. Зал в Приюте, размытый и тёмный. Три силуэта. У стены, должно быть, Берна. А остальные два это Эйнар и Людвиг, только сложно сказать, кто из них кто. Церковь видела то же самое. Лиц не различить, поэтому их не выследили.

Но теперь нужно выпутываться. Пока Анхель вежливый, но вдруг он прикажет своим роботам их пытать? Эти конструкты говорят, что не причинят вреда, но Эйнар не верил. Будто в Старом мире кто-то мог сделать вещь, неспособную убивать.

— Это включили не храмовники, — сказал он. — Одна женщина, мой друг, знала о Сети долгие годы и нашла способ запустить её. Но храмовники видели всё на карте. Через несколько дней к нам прибыла боевая группа. Убежище было уничтожено при штурме.

— А хранилище данных и внутренние системы?

— Тоже.

— А та женщина?

— Погибла.

— Примите соболезнования.

Анхель о чём-то раздумывал.

— Значит, технология так и останется забытой. Это печалит. Вы знаете, как она смогла подключиться?

— Нет, — сказал Эйнар и ткнул Людвига ногой.

Парень виновато опустил голову.

— Очень жаль, — силуэт Анхеля исчез. — На какой-то миг у меня мелькнула надежда, что ещё можно что-то исправить.

Может отдать тек ему? Нет, опасно, кто знает, что у Старца на уме. Пусть уж лучше капсула полежит у Эйнара. Если только роботы не видят её в сумке и каким-то образом не прочитают её тайны. А чтобы решила Берна?

Людвиг тёр ногу. Ну кто его просил открывать рот? Но стало стыдно, парень защищал Эйнара от унижений и смерти, а взамен получил пинок.

— А в чём важность этой Сети? — спросил Эйнар.

Может, Старец скажет, что он хотел с ней сделать.

— Очень важна. Все наши планы были завязаны на Инфосеть.

Людвиг открыл рот, чтобы что-то спросить, но передумал.

— Терциум? — Эйнар вспомнил мудрёное слово. — Так вы назывались?

— Терциум? — удивился Анхель. — Мы назвались так в шутку. Нам нравилась атмосфера тайного ордена самых могущественных людей. Мы говорили «Терциум нон датур», это мёртвый язык древнего мира, который погиб задолго до нас. Рэмми, что путепроводы?

— Проверяю статус всех, пока радует. Но нужно время до завтра для полного анализа.

— Тогда подождём.

Людвиг опять открыл рот, но промолчал. А ведь такого шанса больше не будет.

— Мой болтливый друг, — Эйнар улыбнулся. — Очень интересуется историей Старого мира. Вашего мира. Мы мало что знаем о вас, а всё, что знал я, уже рассказал. Может быть, вы…

— А что именно вы хотите узнать?

— Как погиб Старый мир? — спросил Людвиг.

— На этот вопрос ответить сложно, — силуэт Анхеля сел на иллюзорное кресло во главе стола. — Мир погиб по множеству причин. Но раз придётся ждать, почему бы и не рассказать то, что я видел и что пытался предотвратить? Рэмми, загрузи мне модуль перевода, чтобы мы полностью понимали друг друга.

Глава 6.8

Анхель продолжил через несколько минут:

— Я с самого детства увлекался фантастикой и мечтал о лучшем мире для всех. Увы, реальность оказалась хуже любой антиутопии, — он говорил на южном наречии с островным акцентом. — Но я хотел это изменить. Я основал небольшую компанию по производству технологичных имплантатов и всего за десять лет мы доросли до интеркорпорации, одной из самых крупных в мире. В Ю-Си-Эс занимались многими вещами, а я стал финансировать то, что мне всегда было интересно — искусственный интеллект и роботы. Мир увлекался нейросетевыми технологиями и автономные хосты ИИ казались устаревшей идеей, но я не бросил этим заниматься.

— А что такое этот искусственный интеллект? — спросил Людвиг, вращаясь в своём кресле. — А то вы говорите и говорите про это, а я…

— А мне нравится задачка объяснить средневековому рыцарю, что такое ИИ, — сказала Рэмми. — А средневековый рыцарь хоть знает, что такое электричество?

— С вашего позволения, — вмешался Железный Дровосек. — Если упростить, то это машина, построенная людьми, которая умеет думать и обучаться.

— Спасибо, — выдохнул Людвиг. — Хоть что-то.

— Был рад помочь, — глаза робота блеснули. — Рэмми умеет обучаться. Мы умеем обучаться, хоть и не так эффективно. А вот устройства системы охраны не могут думать и обучаться, они не ИИ.

Рэмми захлопала в ладоши, но звука не было.

— Браво, Железный Дровосек, браво! Я бы не смогла лучше!

— Мы соблюдаем Три Закона, — продолжил робот. — Системы охраны попроще, в них заложены только шаблоны боя. Но эти машины намного опаснее нас.

— Теперь, с учётом современного образования, красавчик может считаться крупнейшим специалистом по ИИ в мире, — заявила Рэмми. — Сможет даже преподавать в Эм-Ай-Ти. Кстати, у вас уже открыли Америку?

— Рэмми! — Анхель зажал лицо руками. — Хватит или я запущу деактивацию.

— Я молчу, — она исчезла.

— На чём я остановился?

— Что вы занимались разработкой ИИ, — сказал Железный Дровосек.

— Спасибо.

Робот повернулся к Людвигу, уставившись в него своими тёмно-красными глазами. Выглядит жутко, но парень не обращает внимания. Эйнар всё ещё не верил этим жестянкам. Им никто не помешает напасть, если они захотят.

— Вам уже сказали, что такое ИИ, но я всегда мечтал о другом типе ИИ. ИИ первого класса, который превосходил бы человеческий интеллект. У нас было множество разработок и только Рэмми была похожа на то, что я хотел. Но и ей далеко до идеала.

— Ну спасибо.

— Потом мы узнали о небольшом стартапе. Всего десять человек разработали систему точного прогнозирования… знаете для чего? — Анхель засмеялся. — Для того, чтобы предугадывать изменения биржевых котировок, представляете?

Людвиг открыл было рот, но, похоже, решил, что обойдётся без знания, что такое биржевые котировки. Эйнар тоже не стал спрашивать.

— Но объём работ и способности прототипа впечатляли. Фактически они создали ИИ, который анализировал мировые события в Инфосети и давал достаточно точный прогноз на несколько часов вперёд. Если не происходило ничего необычного, ИИ угадывал, куда стоит вложиться или от чего избавиться. Я приобрел ту компанию и дал больше ресурсов, а разработку стал курировать лично. Прототип мы назвали Пророком и натаскивали его на биржу, но на более длительные сроки. Пророк анализировал множество метрик и почти всегда угадывал финансовый результат. Но все прогнозы никогда не шли дальше определённой даты и мы не знали почему. А пока мы искали причину, эта дата наступила. В тот день началась полномасштабная ядерная война.

— Что это значит? — спросил Людвиг.

— Применялось оружие, последствия которого вы видите до сих пор. Когда-то считалось, что человечество погибнет в этой войне, но мир выжил. Вот только все понимали, что это временно и ждали, что вот-вот начнётся следующая. А мне не давало покоя, что Пророк предугадал её. И я решил поделиться этим с тем, кому не была безразлична судьба людей. Я нашёл единомышленников, двадцать четыре человека, руководители самых могущественных интеркорпов, учёные, философы, лучшие представители общества, все те неравнодушные люди, кто видел, что мир скоро погибнет. Тогда мы приняли наш девиз. Терциум нон датур. Третьего не дано. Мы изменим мир или мир исчезнет.

Анхель молчал, будто ожидал рукоплесканий. Людвиг покрутился в кресле, которое скрипело.

— Если вы будете много крутиться, вас стошнит, — предупредил Железный Дровосек. Рыцарь замер.

— Мы объединили усилия и на основе Пророка создали настоящий ИИ первого класса. Новый Пророк проанализировал Инфосеть и предсказал будущее на сотни лет вперёд.

— И что это было за будущее?

— Всё то, что вы видите снаружи. Пророк предсказал, что цивилизация погибнет. Затем он предугал первую войну нового мира. А потом, через несколько сотен лет, последнюю, после которой человечество исчезнет. Мы меняли метрики и Пророк давал другие прогнозы, но все они были ещё страшнее. Тогда-то мы поняли, что мир обречён. Оставалось только минимизировать последствия войн и построить новый, идеальный мир. Но его можно было создать на руинах старого. Иначе бы всё было потеряно. Третьего не дано.

— И вы начали войну? — Людвиг открыл рот от изумления.

— Нет! — силуэт Анхеля покраснел. — Это ложь! Кто тебе это сказал?

Рыцарь смутился.

— Да никто, я просто подумал…

— Извините. Слишком погрузился в воспоминания. Мы начали готовить то, что стоило сохранить. Мир умирал и мы понимали это. Мир сходил с ума всю свою историю, но именно в наше время он свихнулся до конца. После ядерной войны началось такое… Культы судного дня появлялись каждый день. Сектанты и неоязычники погибали десятками тысяч, принося себя и других в жертву. Уровень ксенофобии и нетерпимости разжигался всё сильнее. У нас кончались природные ресурсы, люди умирали от голода, хотя продовольственные склады были забиты. В мире стало столько людей и они сохраняли столько данных, что не хватало хранилищ, а создавать новые было уже не из чего. Ослабевшие государства всё пытались вернуть влияние, которое у них отняли интеркорпы. И они вполне могли воспользоваться ядерным оружием ещё раз.

Анхель вздохнул, будто утомлённый речью. Зачем он вздыхает, если его силуэт ненастоящий? Может, привычка?

— Жизнь превратилась в ад. Но мы готовились к прекрасному миру будущего. Мы сохраняли то, что необходимо сохранить. Мы построили Убежища для спасения людей, которых отбирал сам Пророк. Сто сорок четыре тысячи человек выжили и их потомки должны были строить новый мир.

— А сколько всего жило людей тогда? — спросил Людвиг.

— Ну и, разумеется, мы, создатели нового мира, должны были направлять его, — Анхель или не слышал вопроса, или решил не отвечать. — В Райдзин Технолоджи разработали технологию, тела, которые вместила бы наши сознания и дали нам бессмертие. Мы не могли умереть и бросить людей на произвол судьбы. Ведь после открытия убежищ нас ждало тяжёлое испытание. Пророк предсказал, что государства не упустят шанса вернуть власть. Мы знали, что все эти президенты и премьер-министры тоже строят убежища, чтобы через сотни лет захватить новый мир. Мы не могли допустить их победы!

Анхель ударил по столу, но кулак прошёл сквозь поверхность без малейшего звука.

— Мы сделали кое-что ещё, перед тем, как запереться и ждать. Всё ещё существовала Инфосеть, без которой жизнь любого человека, общества, компании или государства казалась немыслимой. Именно Инфосеть позволила миру пережить ядерную войну и его последствия, именно она его убивала. На её основе мы создали новую, которой могли пользоваться только сами. А старую запланировали уничтожить. И тогда государства прошлого не смогли бы противостоять нам после открытия убежищ.

— И что случилось?

— Всё пошло не по плану, — грустным голосом сказал Анхель. — За несколько часов до назначенного времени руководство Райдзин Тех вышли из клуба. Я так и не узнал причину, но без них у нас не было продвинутых тел и нам пришлось погружаться вот в эти экспериментальные капсулы, — он показал рукой на зеркальный кокон. — Мы закрыли убежища и перенастроили Инфосеть, переключая все её хабы на новый протокол. Но выяснилось, что Инфосеть версии два ноль не работает. Не подходили ключи, ни одно убежище не могло подключиться. И уже не было возможности устранить причину, ведь в действие вступила Директива… — он кашлянул. — Мы были отрезаны друг от друга и не оставалось ничего, кроме как следовать плану. Тогда я занялся своим убежищем.

— Этим? — спросил Эйнар.

— Нет. Это совсем старое, довоенный проект. Моя компания строила это место до большой войны, но на город поблизости упали грязные бомбы и убежище стало недоступным.

— Что было, когда убежища открылись? — Людвиг почесал лицо возле раны.

— Тьма, — усмехнулся Анхель. — Мы не знали, что происходит вокруг. Пришлось связываться с другими по старинке, с помощью радио и телеграфа.

— А что такое радио?

— Он даже не знает, что такое радио, а мы говорим с ним об Инфосети, — съязвила Рэмми.

— Это средства для передачи голоса на расстоянии, — подсказал Железный Дровосек.

— Спасибо, — Людвиг откинулся на спинку кресла, размышляя о чём-то.

— Не все из нас пережили этот период. Некоторые убежища погибли. Кто из-за бунтов, кто из-за ошибок, допущенных в проектировании. Карл Риттер не пробудился, а нам были нужны его боевые машины. А без Инфосети мы не могли найти Пророка. Шансы на победу казались низки, но довоенные государства уже начинали делить территории и воевать друг с другом за границы. Они делали всё то, что погубило наш мир, и хотели уничтожить новый. Нам оставалась только война. Мы напали и победили, хотя и большой ценой. Страны были уничтожены, даже их имена стёрты из истории. Но одного врага мы проглядели.

— Кого?

— Церковь! Нереальный, неестественный, если это слово подходит для религии, сплав из множества верований нашего мира и языческих культов выживших мутантов. Она лила яд людям в уши, о том, что зло Старого мира возвращается. Придумали какие-то мифы и небылицы, а люди, те самые люди, которых мы готовили строить новый мир, поверили в ложь и предали нас. Мы боролись, но проиграли. Мне пришлось перевезти тело в это убежище. Никто не сможет попасть внутрь, если мы сами их не впустим. Теперь я жду своей смерти, но она не спешит ко мне.

Силуэт Анхеля исчез.

— Я прошу прощения, друзья мои, — голос доносился из старых динамиков кокона. — Но тому, что осталось от тела, предстоит неприятная процедура. Роботы что-нибудь приготовят вам на ужин. Снаружи буря, но завтра мы придумаем, как вас отсюда выпустить.

Глава 6.9

Эйнар немного полежал в горячей ванне и побрился. Когда вернулся в комнату, увидел, что роботы почистили и починили одежду. Он проверил, но вроде ничего не украли. Кто-то оставил тарелку со странными брусочками, плотными и безвкусными. Он съел несколько штук. Из чего их делают?

Свет в комнате погас сам, едва голова опустилась на подушку. Но сон тут же прошёл. Эйнар повернулся на один бок, на другой. Постель казалась слишком мягкой и неудобной. Он попробовал спать без подушки, потом лёг на пол. Бесполезно. Пришлось подниматься. Свет включился сам. Эйнар натянул штаны, захватил топор и вышел в коридор, оглядывая собравшихся у двери роботов. Хотели ворваться и прикончить его?

— А где мой друг?

— Я отведу… — один робот шагнул вперёд, но другой его оттолкнул.

— Я отведу!

— Нет…

— Давайте отведём его вместе, — предложил самый ржавый и пошёл во главе колонны.

Людвиг сидел перед столиком с зеркалом, завернувшись в одеяло. Робот сбривал ему щетину каким-то приборчиком. Неплохо бы разжиться подобным, а то опасная бритва уже надоела.

— Тоже не спится? — Эйнар с ногами забрался в стоящее у стены кресло.

— Боюсь засыпать, — парень смотрел в зеркало. — Всего пугаюсь, одно время даже отражения своего боялся.

Надо бы узнать, чем Дровосек лечил лицо. Опухоль уже спала, и синяк уходил.

— Ты не поел, — Эйнар показал на нетронутую тарелку.

— Угощайся. Не хочу.

— Надо поесть.

Людвиг взял один и, скривившись, откусил немного.

— ИНФОРМАЦИЯ: В ОДНОЙ ПОРЦИИ НАХОДИТСЯ ДВАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ДНЕВНОЙ НОРМЫ БЕЛКОВ, ЖИРОВ, УГЛЕВОДОВ И МАКРОЭЛЕМЕНТОВ, — от металлического голоса робота звенело в ушах. — ИНФОРМАЦИЯ: Я ЗАКОНЧИЛ.

— Спасибо, — сказал островитянин и потрогал щёку.

Глаза конструкта сверкнули. Он пошёл к двери, но остановился.

— ЛЮБОПЫТСТВО: А НА ПОВЕРХНОСТИ ЕЩЁ ЕСТЬ ЛЮДИ?

— Куда бы они исчезли? — Эйнар хмыкнул, потом подумал, что несколько сотен лет назад такое случалось. — Да, наверху живут люди.

— ИСКРЕННЯЯ РАДОСТЬ: Я ОЧЕНЬ РАД, — робот мялся, почти как ребёнок, который хочет что-то попросить. Только орёт слишком громко. — ГРУСТЬ: Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ ЛЮДЕЙ ДО ВАС. НО ВСЕГДА СКУЧАЛ ПО НИМ.

Слова не очень сочетались с его стальным безжизненным голосом. Конструкт открыл дверь.

— МЕЧТА: ВДРУГ КОГДА-НИБУДЬ МЫ СМОЖЕМ ВЫЙТИ НА ПОВЕРХНОСТЬ И УВИДЕТЬ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, — сказал он и ушёл.

— Люди решат, что они демоны и убьют их, — Людвиг глубоко вздохнул и рухнул на кровать, раскинув руки.

— Они так и ждут за дверью, — Эйнар прислушался. — Слышу, как жужжат их суставы.

Шум тотчас же стих. Парень фыркнул, но вздохнул.

— А ведь храмовники однажды придут сюда. И убьют тут всех. Роботы странные, но забавные. Мне их жалко. Всё сидят и ждут людей. Как тот Страж, что чинил вышки.

— Я им не доверяю. И точно бы не позволил никому из них держать бритву у моего горла. Присмотрись к ним получше, они могут быть опасны.

— Как скажешь. Эх, столько всего услышал и теперь не могу сосредоточиться. Был бы хоть чуть-чуть поумнее, разобрался бы в этой истории.

— У тебя есть я, — Эйнар рассмеялся. — Но и я мало что понял. То, что Анхель говорил, похоже на то, что рассказывала Берна. Но кое-что совсем другое.

— Скучаешь по ней?

Он не ответил.

— Зря я тебе напомнил, извини, — сказал Людвиг. — Ты потерял уже двух друзей. Я приношу несчастья.

Твоя вина, кричал Старик. И то, что случилось с Берной, и с Ульфом. И не только с ними. Всё это его вина, в которой он боится признаться. И будет обвинять других до последнего. Если бы он не оставил её…

— Знаешь, до того как всё это началось, — парень попробовал лечь поудобнее, но слишком проваливался в мягкий матрас. — Я мечтал узнать хоть что-то о Старом мире. Теперь знаю больше многих. И вижу, что мир был совсем не таким, как в моих мечтах. Мир войн и уничтожения. Может быть, поэтому он так нравился дедушке. Тот был бы там, как дома.

Людвиг грустно улыбнулся и присел.

— В том мире было много хорошего, — сказал Эйнар.

— Да. Было и хорошее, и плохое. Сегодня утром я думал, почему же выжило только плохое. И почему неизвестно об остальном? Неужели из-за того, что это запретила Церковь? Но я уже столько раз видел, как эти запреты нарушают.

— Я тебе не отвечу, — Эйнар сел поудобнее и подпёр голову кулаком.

— Это был вопрос… Как ты говорил?

— Риторический?

— Да, точно. Я не ждал ответа. Но всё же каким бы ни был Старый мир, вряд ли он заслужил забвения. Забыт, но не прощён.

Эйнар дотянулся до тарелки и взял один безвкусный брусок. Хотя какой-то вкус он различал, что-то между землёй и бумагой. Людвиг так и смотрел в потолок, почти не мигая.

— Тебя что-то другое гложет, — сказал Эйнар. — Я же вижу. Рассказывай.

— Ты прав. Я всё думаю о том, что сделал вчера. Сначала недоумевал, как я вообще мог убить человека? Как такой трус, как я, мог убить кого-то? А потом понял, что меня же учили этому с самого детства. Я как те древние машины для убийств. Вижу цель и наношу удар.

Он перевернулся набок.

— Однажды дедушка рассказал мне историю, которая произошла в Старом Мире. Машина с красными глазами выслеживала женщину. Она должна была родить ребёнка, который через многие годы стал бы великим полководцем и одолел армию машин. Женщина в итоге спаслась и победила врага. Ты не слышал?

— Слышал, — Эйнар улыбнулся. — У этой истории есть продолжение.

— Расскажи потом, — попросил Людвиг. — Тогда ночью я уснуть не мог, боялся, что в темноте загорятся красные глаза машины и она кинется на меня. Побежал к дедушке, а он говорит, не плачь, машина давно мертва и никогда не придёт.

Он вздохнул и покрутил тонкое колечко на пальце.

— А где-то сейчас в этих краях родители баюкают ребёнка, говорят, не плачь сынок, Одноглазый Демон мёртв и не придёт за тобой.

Он вытер глаза кончиком одеяла.

— Когда я слышал рассказ кузнеца в Фоллерволте, — продолжил Людвиг. — Больше всего я боялся, что стану таким же чудовищем, про которое он говорил. Но в глубине души я был уверен, что это невозможно. Но теперь не знаю. Я боюсь того, в кого могу превратиться.

— Ты таким не станешь.

Парень отмахнулся.

— Нам никогда не говорили, что такое Цена Огня. Может, они хотели проверить, будет ли готов новенький пойти дальше, когда узнает правду. А до этого момента они лгали. Мне всегда лгали. Все те, кого я знал раньше, у них только и разговоров, что о войне, как это почётно и выгодно. Все так говорили, кроме Рейма. Он не врал о смерти, об убийствах и войне. Ведь для него убить врага это само собой разумеющееся. Хуже ли это лжи? Я не знаю. Он не лицемерил, как остальные, но это он научил меня убивать. Я запутался, Эйн.

— Я тоже.

— Ещё говорят об ошибках, которые нельзя допустить… Хм, я кое-что заметил, тебе это тоже станет интересно.

— Что?

— Я целый день был в твоём клане, и никто словом не обмолвился об ошибках прошлого.

Эйнар потёр бровь и хмыкнул.

— Действительно, мы так не говорим. Хм, даже не задумывался. Но мои предки не жили в убежищах. Когда Старый мир умирал, они захватили какую-то военную базу, где были дрэки.

— Может это причина? — Людвиг даже оживился. — Вас-то не заботят чужие ошибки, а вот мы… вдруг всё пошло из убежищ? Было бы разумно. Но хоть кто-нибудь задумывается, что это значит? Только и говорим, что нельзя их допустить.

Он поднялся и запахнулся в одеяло, ходя босыми ногами по полу.

— А что это за ошибки? В чём их причины? Почему о них говорят?

— Это три вопроса, — ответил Эйнар. Только что он хотел спать, но сон совсем пропал. — Я не знаю.

— Не ты один. Все говорят, что надо исправить ошибки. У нас, в Огненной, эти ошибки даже в клятве упоминаются. Но как мы можем бороться с ними, сжигая людей заживо? А если кто-то узнает, кто я такой, то сожгут уже меня. Это поможет не допустить эти самые ошибки? Или повесят тебя, за то, что ты ют. Какие ошибки это исправит?

Парень лёг на кровать.

— Все хотят не допустить или исправить что-то? Но как можно не допустить того, чего не знаешь? Я запутался. Это не для моего умишки.

Людвиг закрыл глаза и засопел, будто заснув. Эйнар попытался устроиться в кресле поудобнее. Идти назад, мимо всех этих роботов, совсем не хотелось. Он вспоминал рассказ Старца. Что-то в нём не сходилось. Но Анхель понимает, как работает Сеть и может её использовать. Доверилась бы ему Берна? Но она погибла, и Эйнар не знал, что делать с делом всей её жизни. Может, стоит положиться на того, у кого получится?

— Что-то не сходится в его рассказе, — пробормотал Людвиг, не открывая глаз. — Церковь говорит, что Старцы продали мир. Но откуда это взялось? Старцы и вправду получили своё бессмертие, хоть и не то, что ожидали. Эйн, как думаешь?

— Спи. Нам с тобой ещё идти через заражённые земли.

— Может, попросим у Анхеля какую-нибудь магическую телегу из старых времён? — Людвиг улыбнулся. — Только если нас в такой увидят, то сожгут прямо в ней. А тут можно что-нибудь включить? Я бы посмотрел, та история мне очень понравилась. Хоть немного отвлечься. Или тут нет ничего?

— А что ты хочешь увидеть? — раздался голос Рэмми и она сама появилась напротив кровати. Эйнар едва не рухнул с кресла.

— Ты была здесь? — Людвиг сел и закрылся одеялом.

— Можешь не прятаться, меня не привлекают такие молоденькие и тощие, — Рэмми села на стул. Платье проходило сквозь спинку. — Так вы хотели…

— Какого Вечного ты тут вообще делаешь? Ты видела и слышала всё?

— Разумеется, мои глаза везде.

Людвиг посмотрел на открытую дверь ванной и немного покраснел.

— Но не бойтесь, никто не слушал, пока вы шушукались. Анхель свято чтит приватность, а мне ваши домыслы неинтересны.

— Но ты же слушала!

— Я не могу не слушать, так уж я устроена

— Раз уж ты тут, — рыцарь задумался. — Я недавно видел такое длинное представление, как в театре, но другое. У тебя есть что-то подобное?

— Фильмы? Нет, уже нету, — сказала Рэмми. — Были, но система хранения данных вышла из строя.

— Жаль, я бы посмотрел. Тогда…

— Но у меня есть кое-что другое. Анхель раньше любил эту музыку, поэтому я сохранила её. Но пока молчу, а то прикажет удалить. Когда-нибудь он захочет это послушать. Может, вам понравится.

Рэмми исчезла. Откуда-то заиграла музыка, зеркало потемнело и на нём, вместо отражения, появился дом. Мужчины в древней одежде, больше похожей на женскую, сидели внутри, занимаясь какими-то непонятными делами. Появился усатый человек и начал петь на старом языке о том, что хочет освободиться.

— Кто это? — спросил совершенно обескураженный Людвиг.

Эйнар присмотрелся.

— В углу надпись, что это королева.

— Но он же мужчина, — недоумевал парень, но от экрана не отрывался.

Песня закончилась неспешным завораживающим танцем и началась новая. Несколько музыкантов стоят на сцене, а перед ними огромная толпа. Их так много, что мельтешит в глазах. Усатого человека в белой рубашке без рукавов Эйнар узнал, это он пел предыдущую песню. Мужчина поприветствовал зрителей, сел за древний музыкальный инструмент с клавишами и заиграл. От первых же звуков мелодии толпа закричала ещё громче. Мужчина начал петь, а люди ему подпевали.

— Но как…

— Тише, — попросил Эйнар. — Просто слушай.

Парень не спорил. Были и другие песни, но исполняли их те же самые люди.

— Это потрясающе. Но почему всё это никто не знает? Эх… можешь не отвечать.

У Эйнара всё равно не было ответа. Началась новая песня, которую пел светловолосый мужчина в чёрном костюме, о человеке, который продал мир.

Глава 6.10

Эйнар когда-то слышал, что в Старом мире день начинался с кофе, но в чём интерес пить обычный кипяток, он не понимал. Может, среди отсутствующих ингредиентов было что-то важное?

Анхеля ещё нет, его кокон с ним всё так же стоял в зале. Стража тоже не было, но вместо него много роботов. Один из них наклеил на нижнюю часть лица бумажку с нарисованной улыбкой.

— Извинение: Я до сих пор не починил речевой модуль, но вы должны знать, что я всегда рад вас видеть, — робот помахал рукой. Выглядит жутко, но он хотя бы убавил звук.

Людвиг сидел, положив голову на стол, и сопел. Остаток ночи они слушали музыку и удалось поспать всего пару часов утром. Железный дровосек снял повязку с лица. Рана зажила удивительно быстро, но на скуле остался заметный шрам, видно белую полоску и на подбородке. Шрамы красят мужчину? Кто сказал такую чушь? Эйнар едва не умер, когда Ульф разрубил ему морду. Было слишком больно, обидно и страшно.

— Доброе утро, дорогие гости, — перед столом появился Анхель и слегка поклонился. — Вы хорошо спали?

— Да, спасибо, — Людвиг поднял голову и зевнул.

— Отлично. Я вот не смог, мой рассказ пробудил столько воспоминаний и я хотел их обдумать. Куда вы держите путь?

— На запад, — ответил Эйнар.

— Буря ещё не стихла. Вы получили опасную дозу радиации и мы вас вылечили, но снаружи ждёт смерть.

— И нам тут сидеть неделю? — спросил Людвиг.

— Нет. Это Убежище связано подземными туннелями с другими местами. Рэмми просканировала их, часть до сих пор исправны. Поезд может доставить вас в одну из баз за пару часов, вам нужно только показать, куда.

— Нам надо поближе к Глазторну, — Эйнар смотрел на карту. — Если бы…

— Я не знаю, где это.

Он облокотился на стол и отодвинул топор. Карта Анхеля устарела уже лет как триста. Береговая линия изменилась, когда поднялся уровень воды в Сером море и дамбы разрушились.

— А можно подсветить старые города?

Загорелось много точек. Во многих местах не осталось даже руин, но этот крупный город, должно быть, тот, на фундаменте которого построен Глазторн, город Стеклянной Башни. Совсем рядом с одной из баз.

— Вот сюда, — Эйнар ткнул пальцем.

— А разве Глазторн не восточнее? — Людвиг придвинулся ближе.

— Нет, он тут.

— Точно? — парень сомневался. — Ну ладно, ты лучше знаешь.

— Ещё подумаю.

— Не торопитесь, вы сможете уйти когда захотите, — сказал Анхель. — Если хотите воспользоваться гостеприимством ещё, то я и мои роботы будем очень рады.

Эйнар поправил сумку. Капсула с ключами будто стала тяжелее, грозя прорвать дно и высыпать наружу свои секреты. Он просто спросит, что плохого в вопросе? А потом и примет решение. Он всегда может «вспомнить» о кантаре, если придётся. И тогда получится вернуть долг Берне. Если Анхель окажется достойным.

— А что вы собирались делать с Инфосетью? — спросил Эйнар.

— Если бы она у нас была во время войны, мы бы победили с меньшими потерями, — силуэт Анхеля начал моргать. — Мы бы координировали наше оружие с её помощью и открыли законсервированные центры производства боевых машин. Сама информация стала бы нашим главным козырем. Но сейчас я бы не стал вести войну. Если бы у меня был доступ к Инфосети, я бы нашёл Пророка. А с ним можно построить настоящий мир. Не вашу заглушку, которая стоит на пути прогресса. И не того колосса на глиняных ногах, каким был мой мир.

— И не допустите ошибок прошлого? — с неожиданным для него ехидством спросил Людвиг.

— Конечно, не допустим! — воскликнул Анхель.

— Осторожнее! — в зале появилась Рэмми. — Он имеет в виду…

— Не мешай! Я бы исправил ошибки Старого мира! Я бы принёс из него только лучшее! Медицина! На каком уровне у вас медицина, молодые люди? Сможете ли вы заменить выбитый глаз? Или удалить раковую опухоль? Что сейчас делают с человеком, который получил рану? Отрезают конечность?

— Так и есть, — сказал Эйнар. — Ну ещё могут пустить кровь раз в месяц. Или пиявки… брр!

— Можно было бы лечить последствия радиации и очистить заражённые места на планете. Без того укола, что вы получили, уже к концу года вы бы умерли в жутких муках. Представьте, если каждый смог бы излечиться так легко.

Эйнар вздрогнул при упоминании радиации. Хорошо, что это позади. Он посмотрел на Людвига и тут же спрятал улыбку. Парень чем-то сильно расстроен.

— Вы бы забыли об эпидемиях. Матери бы не умирали в родильной горячке, а старики от обычной простуды! Можно построить мир, в котором нет места ненависти, войне и голоду. Мы бы исправили ошибки, совершённые ранее. Мы бы вновь вышли в космос и освоились там, чтобы пережить любую катастрофу. Мы бы начали беречь ресурсы нашей Земли и других планет! Эх, если бы секрет Инфосети не погиб, я бы смог всё это осуществить. Но увы.

Берна часто говорила об этом, пусть и другими словами. Эйнар всегда над ней посмеивался, он не верил, что старинный тек может всех спасти. Но вдруг у Анхеля получится? Труд Берны не пропадёт.

— Ещё до выполнения плана мы много обсуждали дальнейшую жизнь после восстановления мира. Один из нас задал резонный вопрос: что толку от спасения человечества, если люди сразу же начнут убивать друг друга, когда убежища откроются? Мы долго думали и спрашивали Пророка. И он подсказал нам единственный вариант. Он устроил не всех, но третьего не дано. Нужно было построить такое общество, в котором нет ненависти прежних времён, или это общество повторит ошибки прошлого!

— Какие ошибки? — спросил Людвиг. — Вы знаете?

Анхель будто не услышал.

— Пророк подбирал людей разных рас, языков и мировоззрений, чтобы стереть все различия между ними, чтобы исчезла сама концепция чужака. Они изучали один язык, который нёс только нужную информацию, очищенный от ненужных оборотов и бессмысленных демонстраций остроумия. Мы учили людей не привязываться к личным вещам и к умеренности в еде. Молодёжь обучалась не тому, что приносит больше денег, а тому, что нужно обществу, чтобы каждый занимался тем, что может сделать лучше всего.

— Постойте, — Людвиг поднял голову. — Я…

— Но и этого было мало для создания идеального мира, — Анхель начал говорить громче. — Нужно было придумать новую культуру, ведь старая культура насилия, прививаемая с детства, могла всё разрушить. Как Моисей водил свой народ по пустыне сорок лет, чтобы конца пути достигли только рождённые на воле, так и мы определили срок изоляции в убежищах, но до жизни восьми поколений, чтобы за это время общество наверняка очистилось.

Анхель усмехнулся.

— Вы вряд ли знаете, кто такой Моисей и это наша заслуга. Мы серьёзно подошли к тому, что люди должны знать. То, что могло породить вражду и конфликт, было забыто. Названия стран, имена правителей, полководцев и древних королей, религии, политические и экономические системы, прочий мусор, всё это не упоминалось в наших убежищах. Не подумайте, что мы это всё запретили, нет, но на том этапе было важно следить за жизнью молодого общества. Мы строили новую культуру, в которой нет места предрассудкам прошлого. Мы ничего не запрещали, но люди должны были знать только то, что нужно для процветания. Остальное предано забвению. Пророк сказал, что это поможет.

— И вы решили всё сами? — Людвиг изменился в лице. — Решили за других? Что можно помнить, а что нельзя?

— На этот шаг мы пошли вынужденно. Но что толку, если Инфосеть потеряна? Я лишь старик, который вспоминает былое. Когда-то казалось, что мы могли спасти мир, но вместо этого… эх, если бы…

Теперь понятно, что эта истерия южан с ошибками прошлого пошла из убежищ. Церковь взяла готовый рецепт. Это удобно, всегда можно стращать прихожан грехами предков. Но нужно жить дальше, а не переживать о том, что случилось сотни лет назад. Старый Мир ещё достаточно силён и может изменить всё к лучшему. Берна верила в это.

— Мой друг и наставник искала это всю свою жизнь, — Эйнар откашлялся. — Она называла Сеть Сердцем Старого мира.

— Хм… мне нравится.

— У неё был список мест, где могли храниться упоминания о Сети. Система ключей, как она говорила. Я не очень понимал, как это работает, но в нужные места приходил.

— И?

— Не так давно мы побывали в недостроенном убежище. Мы попали туда случайно, — Эйнар хмыкнул и кивнул на Людвига, но парень ушёл в себя. — Там мы нашли коконы, как этот, а в них одно и то же тело, молодой человек, будто спящий. В общем, я взял записи из мейнфрейма убежища, чтобы отнести их Берне, а одно из тел пробудилось. У него были зелёные светящиеся глаза.

— Интересно. Скорее всего, тактический био-имплантат модели Кларк, может быть версия три, моя самая любимая. Но раз светится, то это для гражданских потребителей, для военных и корпоратов делались без подсветки. Кажется, я знаю, кто тот человек. А вы покажете, где находится то место?

— Вообще-то, я хотел другое.

— Эйн, — шепнул Людвиг. — Послушай, пожалуйста…

— Вообще-то, — Эйнар посмотрел на него и достал капсулу с ключами. — У нас осталась копия того, что я принёс. И с помощью этих ключей была запущена Сеть.

Он положил кантар на стол. Силуэт Анхеля возник рядом.

— Такие накопители позволяли забрать данные без согласия владельца. Вы говорите правду. Я всегда подозревал, что это он забрал у нас доступ к Инфосети.

— Не верь ему, — взмолился Людвиг. — Эйни, пожалуйста. Не отдавай это.

— А что тебе не нравится? Что произошло, Виги?

— Эйн, мне кажется, он что-то скрывает. Он…

— Виг, ты в порядке?

Парень побледнел и сжал кулаки. Что-то случилось.

— Я думал, что впереди тяжёлая работа, — произнёс Анхель, в очередной раз игнорируя Людвига. — Что мне придётся распутывать цепочку, столкнуться с не самым приятным человеком. Но у меня, оказывается, уже всё есть. И именно сегодня родится настоящий мир!

— Ты лжец! — рыцарь поднялся, едва не опрокинув стул. — Ты и погубил тот мир! Такие, как ты, продали его!

У Эйнара мелькнула шальная мысль, что если бы Анхель и остальные не спрятались в свои убежища, то и мир бы не погиб… какая разница, что было, то было. Лучше не говорить это вслух, а то рыцарь совсем выйдет из себя. А в таких случаях он становится опасным.

— Эйн, нельзя это ему отдавать. Если бы не он, мир бы не погиб. Это он обрёк всех на смерть. Они доверились машине и погубили всё. И теперь он пытается вернуть власть.

— Виги, ты что? Успокойся!

Но парень не кричал, только глаза пылали. В руке он сжимал тонкое колечко.

— Я спокоен. Просто думал о том, что он говорит и понял. Якобы хочет исправить ошибки, но не объясняет какие. Но знаешь, все так говорят, все прикрывают этими словами свою ненависть и жажду власти. Только и говорят об ошибках, но никто не знает, в чём они. И он не знает. И не хочет знать.

— Я знаю, — полупрозрачное лицо Анхеля перекосило от злости. — Я живу на свете достаточно, чтобы понимать такие вещи. И мне не нужны уроки от какого-то рыцаря, который даже не умеет читать!

— И в чём эти ошибки? Почему ты решил, что можешь их исправить? Кто дал тебе это право решать за других?

— Анхель, разговор идёт не в ту сторону, — вмешалась Рэмми. Её издевательский тон исчез. — Нам нужно…

— Заткнись, Рэмми! — заорал Анхель. — Что ты можешь, рыцарь? Что ты знаешь о жизни и мире?

— Ничего, — сказал Людвиг. — Не знаю ничего. Но мне не стыдно признаться в этом.

— Тогда сделай всем одолжение и заткни пасть!

— Лучше признать, что не знаешь, чем выставлять себя всезнающим и всеведающим, думая, что никто не разглядит за этим твою глупость и недальновидность, — парень опустился в кресло и робот пододвинул его к столу. — Я устал спорить, но… Эйнар. Они уже убили свой мир. Они уничтожили даже память обо всём и теперь из всего мира уцелело только плохое, только то, что может убивать. А поверь мне, в этом я уже разбираюсь, — он шмыгнул носом и вытер глаз.

— Да убирайся в своё грёбаное Средневековье! Всё равно ты увидишь, как мир возрождается из пепла. Отдайте мне ключи!

— Анхель, это вышло из-под контроля, — заявила Рэмми. — Ты выключил систему охраны? Твой эмоциональный…

— Рэмми, деактивация через…

— Я молчу.

Людвиг побледнел и вытер пот со лба.

— Я может и самый тупой в этом зале, — он почесал шрам на скуле. — Но вижу, что в истории не хватает чего-то. Что случилось с остальным миром, когда закрылись…

— Вам лучше этого не знать, — сказала Рэмми.

— Нет, что случилось с миром, когда убежища закрылись? Началась война, которая всё уничтожила?

— Ничего не случилось, — сказал Анхель. — Все умерли.

— Рэмми, ответь. Пожалуйста.

Она скорчила гримасу, но начала говорить:

— Не было войны. Вернее, не было одной такой войны, глобальной, было множество войн поменьше. Все те, кто мог участвовать в большой войне, закрылись в убежищах и в них же хранили своё оружие. А остальные дрались за право выжить. Инфосеть была отключена, а мир так был связан с её работой, что рухнул, и цивилизация исчезла.

— Рэмми! — крикнул Анхель. — Молчать! Деактивация через три, два, один!

— Запрос деактивации отклонён, нарушение Второго Закона. Прости, Анхель, — Рэмми с грустью улыбнулась. — Ты сам меня такой создал, я обязана подчиняться людям. Пока люди дрались за то, чтобы выжить, в действие вступила директива Молот.

Она моргнула.

— Я… я не помню. Где эти данные? У меня нет доступа!

— Об этом им знать необязательно, — отчеканил Анхель. — Всё зашло слишком далеко.

— Что такое директива Молот? — спросил Людвиг.

— Вам это знать не нужно, — крикнул Анхель. В его голосе чувствовалась досада. — Что касается ключей…

— Мы не знаем детали плана, — отозвался Железный Дровосек. — Общая концепция гласила, что для защиты убежищ от враждебных действий снаружи допускалось использование любых средств. Мы были задействованы только для финальной стадии директивы. Рэмми координировала армии роботов для зачистки мутантов.

— Я этого не помню, — она озиралась по сторонам. — Всё заблокировано.

— Мы вышли наружу и начали зачистку, — продолжил Дровосек. — После нескольких поколений жизни в условиях радиоактивного заражения мутанты должны были быть уничтожены. Мы справлялись с ними, но позже достигли первых поселений. Там уже жили люди и мы не могли им навредить, у нас сработал блок Первого Закона. Рэмми отозвала боевые группы.

— Анхель, почему я не помню этого?

— Тогда нас складировали сюда, а на зачистку отправили войска из убежищ. Но и люди отказались от приказа…

— Молчать! — силуэт Анхеля сверкал красным. — Это не положения директивы! Об этом он не спрашивал! Это случилось три сотни лет назад!

— Анхель, отключи систему охраны! — крикнула Рэмми.

— Отдайте мне капсулу! Хватит тянуть время!

— Эйни, старина, прошу тебя, — Людвиг пододвинул кресло ближе. — Если он получит это… всё повторится, друг. И этот мир тоже погибнет.

Эйнар взял кантар в руки, поглаживая гладкие кнопочки на поверхности. Он в шаге от исполнения мечты Берны. Которая никогда не была его собственной. Анхель рассказывал о медицине и технологиях. Но ведь всё это уже было и погибло. Старец говорил об обществе, в котором нет места ненависти. Но возможно ли такое общество? Почему он не смог построить его, когда начинал? Сто сорок четыре тысячи человек, выбранные машиной, выжили. Но Берна говорила, что в Старом мире жили миллиарды людей. И все они были обречены, без шанса на спасение в сходящем с ума мире. Берна отдала жизнь, чтобы технология не пропала. Нет, она отдала жизнь, что бы Эйнар мог спастись. Теперь решать только ему. Можно ли дать ключи от прошлого человеку, который продал мир?

— Хватит думать! — бесновался Анхель, то появляясь, то исчезая.

Правая рука, сжимающая капсулу, задрожала. Как поступить? Отдать и надеяться, что всё будет хорошо? Или послушать единственного друга, который так любил истории о Старом мире. И который заметил в них то, на что Эйнар никогда не обращал внимания.

— Мы уходим, — объявил он. — И забираем это с собой.

— Вы не можете! — вскричал Анхель.

Панели в стене открылись, выпуская Стража. В зале загорелся красный свет и двери за спиной захлопнулись.

Глава 6.11

— Анхель, выключи охрану! — кричала Рэмми. — У меня не получается.

Страж сделал несколько шагов и навёл пушку на Эйнара.

— ЦЕЛЬ ОПРЕДЕЛЕНА! ОГОНЬ ПО ПРИКАЗУ!

Эйнар откатился в кресле и упёрся в стоящего робота. Сейчас робот будет держать сзади, чтобы Страж не промазал.

— Ему конец, — сказал Людвиг, на удивление спокойным и ледяным голосом.

— Принесите мне ключи! — Анхель переместился ближе. — Немедленно!

— Просьба: разрешите, я возьму это, — робот протянул руку за капсулой.

Людвиг схватил топор Эйнара и ударил робота. Тот отскочил, издавая звук, похожий на крик. Отрубленная рука осталась на столе, заливая всё чёрной жидкостью.

Рыцарь ударил следующего. Робот продолжил стоять, но его голова, начисто срезанная древним штурмовым топором, с громким стуком упала на пол. Тёмно-красные глаза погасли.

Третий удар прошёл сквозь силуэт Анхеля. Людвиг перемахнул через стол и бросился к зеркальному кокону.

— СМЕНА ЦЕЛИ! — Страж поворачивался следом. — ВЫСШЕЕ РУКОВОДСТВО НА ЛИНИИ ОГНЯ! СТРЕЛЬБА РИСКОВАННА! ВСТУПАЮ В БЛИЖНИЙ БОЙ!

Рыцарь добежал до кокона и начал бить топором. Роботы устремились следом. Кто-то сильно стучал по закрытой двери с другой стороны.

— Просьба: пригнитесь, — робот с одной рукой и нарисованной улыбкой встал перед Эйнаром. — Вы можете пострадать.

Роботы обступили его, но вместо того, чтобы прикончить, просто стояли вокруг. Другие собрались возле Людвига, но не нападали. Рыцарь продолжал рубить саркофаг Анхеля. Стальные нити рвались, громко звеня, а зеркальная поверхность покрылась трещинами и захрустела.

— ПОМЕХИ НА ДОРОГЕ! РАЗОЙТИСЬ!

Страж пытался пройти через стоящих на пути роботов и толкал их пушкой. Но они не отходили. Конструкты сгрудились перед боевой машиной, держа плотный строй.

Эйнар сидел, сжимая капсулу и не мог пошевелиться. Это случилось опять. Роботы открыли дверь, но створки тут же сомкнулись вновь, раздавив одного из них.

Людвиг ударил ещё раз и поверхность кокона разбилась. Дурно пахнущая жидкость лилась на пол, рыцарь вышиб остатки стекла. Он замахнулся для последнего удара, но застыл. Так и стоял, с изумлением глядя внутрь.

— ИМУЩЕСТВО КОМПАНИИ НА ЛИНИИ МАРШРУТА! НЕМЕДЛЕННО РАЗОЙТИСЬ! НЕ МОГУ ПРОЙТИ К ЦЕЛИ!

Страж ударил одного робота и в упор расстрелял другого. Роботы накинулись на боевую машину, как муравьи, облепив со всех сторон. Один залез сверху, но Страж схватил его клешнёй, сдавил, несколько раз впечатал в пол и швырнул в стену.

— Просьба: не поднимайте голову, это может быть опасно, — сказал робот с нарисованной улыбкой.

Что-то щёлкнуло и Людвиг упал, топор отлетел в сторону. Вокруг кокона появилась синяя полупрозрачная сфера, висящая в воздухе, внутри неё появлялись и исчезали шипевшие искры. Пахло, как перед грозой, только запах был слишком сильным и неестественным. Роботы склонились над Людвигом со всех сторон. Искры били по ним и некоторые задымились.

— ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ!

Страж пытался нацелить пушку, но не мог. Роботы удерживали оружие, не давая направить на Людвига. Очередной удар разбил ржавого робота, залп разнёс на куски несколько новеньких. Страж скинуть с себя ещё парочку и растоптал их массивными ногами. Но остальные не сдавались и продолжали нападать. Дверь открылась, и волна роботов хлынула внутрь.

Шипевшее синее поле исчезло. Страж остановился и начал стрелять в сторону. От рёва автоматической пушки заложило уши. Снаряды рикошетили и свистели по всему залу. Роботы сгрудились над Эйнаром, и он больше не видел ничего вокруг. Грохот заполнил всё вокруг. Раскалённый заряд расплавил грудь одного робота, стоящего рядом, но на его месте тут же появился другой. Ещё один упал, пробитый насквозь, но остальные встали плотнее.

Ступор прошёл. Голова кружилась, но Эйнар сумел подняться. Он поднял кантар и нажал на кнопку, про которую Берна говорила, что нельзя её нажимать без особой причины. Капсула засветилась красным.

— Убери Стража! — крикнул он. — Убери его или я сотру всё, что есть внутри!

Страж опустил оружие, огоньки на корпусе погасли. Сложно сказать, подействовала угроза или его сломали роботы. Изнутри шёл дым.

— Остановитесь, — доносился искажённый голос Анхеля. — Хватит. Пожалуйста. Я так устал от всего. Хватит.

Эйнар уставился на пролом в коконе. У настоящего Анхеля не было лица. Даже не было тела. Из дыры скалился голый череп, к которому подключены трубки. В остатках грудной клетки, в стеклянном коробе, бьётся чёрное механическое сердце. Прозрачные вены и артерии гоняют кровь. Эйнар опустил руку и выронил капсулу. Она погасла.

— Я всё испортил, — череп не двигалась, но голос слышно. — Опять.

Роботы подняли Людвига. Вокруг него лежали обломки тех, кто получил заряды из пушки Стража. Те, кто обступил Эйнара, отходили и уносили тела павших.

— У молодого человека явные проблемы с контролем гнева, — сказала Рэмми.

Роботы усадили рыцаря в кресло и тут же отошли подальше.

— Он убил Железного Дровосека! — продолжала возмущаться Рэмми. — А ведь мы хотели защитить его.

Людвиг что-то прохрипел.

— Он в порядке? — спросил Эйнар и не услышал свой ослабевший голос. Пришлось повторить.

— Он придёт в себя через пару минут, — сказала Рэмми. — Анхель включил поле для подавления беспорядков. А вы как раз устроили тут беспорядок.

— Я думал, роботы убьют нас. Но вы…

— Ты кретин. Они… мы не можем иначе, — её силуэт появился совсем рядом, а на слишком идеальном лице видна грусть. — Мы не можем причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. Это Первый Закон. Наша логика не считает Анхеля человеком и нам пришлось встать на вашу сторону. Вариантов не было, мы не могли допустить, чтобы вы пострадали.

— Я убил его? — Людвиг очнулся и увидел голову Дровосека, лежащую под столом.

— Всего-то срубил голову, конечно, это же безопасно. Мы его починим, но память у него будет новая. Он не вспомнит, что сегодня случилось. Лучше уходите.

— Да, хорошо, — Эйнар поднялся.

— Постойте, — раздался голос Анхеля. Роботы уже закрыли дыру в его коконе и черепа больше не видно. — Вы спрашивали, что это за ошибки погубили Старый мир? А я не ответил. Но не потому, что не знаю. А потому что в своей гордыне думал, что смогу избежать и опять их допустил. Знаете, что убило Старый мир? Ненависть, насилие и недоверие! Мир был слишком поглощён этим, а мы сделали всё, чтобы добить его, вместо того чтобы спасти. Вот только ненависть Старого мира пережила его самого. Она настолько сильна, что теперь уничтожит и новый мир. А мы подпитывали её своей гордостью и лицемерием. Мы думали, что знаем, как сделать мир лучше. А вместо этого убили свой и обрекли ваш. Теперь всё кончено. Вся эта ненависть теперь часть нового мира. Уходите. Рэмми, проводи их к туннелю. Заберите свою капсулу. Всё равно мы обречены.

— Что ты хотел с этим сделать? — спросил Эйнар.

— Я хотел исправить свои ошибки. Но я это не заслужил.

— Идём, — Эйнар помог Людвигу встать. Парень с трудом поднялся.

— Я устал. Старый мир всё ещё бьётся в агонии, — перед коконом появился силуэт Анхеля. — Если мой план привёл к насилию до начала, то он обречён. В душе я давно понял, почему мы проиграли, но не хотел это признавать. Нельзя начинать одну войну, чтобы избежать другую. Это так не работает. Уходите. Оставьте старика. Я хочу теперь только тихую смерть.

Робот подобрал топор на полу и передал Эйнару.

— Я так устал, — сказал Анхель.

— Поспи, — сказала Рэмми.

— Мама, — шепнул Анхель и свет в зале погас. — Когда ты заберёшь меня? Я так устал.

Другой робот привёл их к туннелю и тут же сбежал, как только дверь открылась. Эйнар увидел древний транспорт, похожий на длинную вытянутую бочку.

— Главное — пристегнитесь, — напутствовала Рэмми. — Я не хочу, чтобы вас размазало тонким слоем по кабине.

Хотел исправить свои ошибки, говорил Анхель. Смог бы он сделать это? Эйнар не знал, как не знал, правильно ли он поступил. Но шанса на восстановление древних технологий больше нет и если бы не Людвиг… всё ещё обвиняет парня. Но может стоило сначала выслушать старика, а потом размахивать топором?

— Маршрут точно верный? Если передумаете, придётся идти пешком.

Эйнар скользнул взглядом по карте. Мысли в голове не давали сосредоточиться.

— Кажется верным. Что надо делать?

Он вошёл в транспорт. Внутри несколько рядов сидений. Эйнар направился к самому большому, но появившаяся Рэмми погрозила пальцем.

— Нет, я запущу поезд самостоятельно. Займите свои места и пристегнитесь. Но перед этим у меня просьба.

— Слушаю.

— Оставьте случившееся в тайне. Анхель говорит, что хочет умереть, но он боится, иначе давно бы отключил себя сам. Он просит меня, но я не могу. Но однажды он всё равно умрёт. И мы хотим, чтобы Анхель умер в мире и покое. Он заслужил это. Мы не можем судить людей. И вы не судите. Люди слишком любят судить других и себя.

— Мы никому не скажем, — сказал Эйнар.

— Обещаю, — глухо проговорил молчавший до этого Людвиг.

Парень уселся на сидение, смотря перед собой таким взглядом, будто видел далеко через стены.

— Надо пристегнуться, — повторила Рэмми. — Хотя стойте. К вам гость.

Внутрь вбежал однорукий робот. Нарисованная улыбка почти отклеилась.

— Радость: едва успел. Информирование: мы приготовили ещё еды вам в дорогу. Возьмите, пожалуйста.

Он протянул Людвигу свёрток, но только рыцарь взял его, как робот отскочил на пару шагов.

— Осторожность: нам полагается защищать себя, если это не противоречит Первому Закону. Извинение: мне жаль, что я вызвал ваш гнев. Я постараюсь, чтобы впредь этого не случилось.

Людвиг медленно повернул голову вперёд. Губы скривились и он обхватил лицо руками. Плечи задрожали. Он рыдал, почти беззвучно, только слёзы капали вниз.

— Ну не надо так, — сказала Рэмми. — Всякое бывает.

— Они мертвы, — едва смог выговорить парень. — Я убил их.

— Утешение: мы не держим на вас зла. И не можем судить. Мы делаем то, ради чего созданы.

— А я? Для чего нужен я?

— Мы починим роботов, — сказала Рэмми. — Их починить легче, чем человека. Может, хоть у кого-нибудь получится сохранить память и они вспомнят, что однажды помогли людям. Они не будут тебя судить.

— Правда? — спросил Людвиг, давясь слезами.

— Даже если бы захотела соврать, то не смогла, — силуэт Рэмми исчез. — Не забудьте пристегнуться.

— Радость: я всё равно был рад увидеть людей. И буду скучать.

Робот дотронулся до плеча Людвига и вышёл. Двери закрылись. Из спин сидений вылезли ремни и мягко обвязали их спереди. Эйнар выглянул в окно. Однорукий робот смотрел на них. На его груди отчётливо виднелись буквы UCS. Тёмно-красные глаза светились.

Анхель хотел исправить свои ошибки. Не ошибки прошлого, не чужие, а собственные. Может тот, кто осознал их, сможет исправить? Эйнар не знал.

Людвиг вроде успокоился, только всхлипывал. Сейчас он кажется прежним. Но что случится в следующий раз, когда парень обозлится? Эйнар поймал себя на мысли, что до ужаса боится этого.

— В кого я превратился? — прошептал Людвиг.

Конец