Руины Изиды

14

Над Изидой вставало солнце. Цендри посмотрела на расстилающуюся внизу реку. Она увидела широкую дельту, где кипящая вода с шипением и ревом ударялась о плоские, покрытые водорослями валуны, откатывалась на берег, срывала с него громадные комья земли и уносила с собой. Всю ночь Цендри слышала шум моторов подъезжающих и отъезжающих грузовых машин. Она наблюдала, как мужчины и женщины, работая бок о бок, выносили со складов все ценное и загружали в машины. И всю ночь рядом с ними находились Проматриархи, руководя работами. Ванайя останавливала всех проходивших мимо нее мужчин и спрашивала их дрожащим от волнения голосом:

— Ты не знаешь, где моя дочь? Если знаешь, кто ее удерживает, пришли его ко мне, скажи, что за свободу Миранды я заплачу ему любые деньги.

Но мужчины только отрицательно качали головами. Цендри вначале сомневалась в их неведении, но затем пришла к мысли, что они действительно могут ничего не знать. "Цели восстания, — думала она, — и тайные его пружины известны, скорее всего, только узкому кругу лидеров". Она вспоминала слова посланника Яла. "Вы не заставите меня сказать то, чего я не знаю". И сейчас Ванайя пожинала плоды своего страшного бесчеловечного правления.

Но Ванайя не предавалась отчаянию, она находилась со своим народом. Уже ближе к полуночи, глядя на измученную неизвестностью Ванайю, Махала подошла к ней.

— Сестра моя, отправляйся в город и поищи свою дочь там, я справлюсь без тебя.

Ванайя, бледная, уставшая от душевных страданий, отвергла просьбу Махалы.

— Я должна быть здесь, сестра. Миранда — моя дочь, и она понимает, что такое ответственность. Если мы переживем эту ночь, я отыщу ее. Я встану на колени перед всеми мужскими особями и добьюсь ее освобождения на любых условиях. Тот, кто удерживает Миранду, не увидит с моей стороны ни презрения, ни ненависти, наоборот, я буду говорить с ним как с почтенной женщиной. Однако если мне не удастся договориться с ним, то пусть тогда Богиня даст нам мужества и силы достойно встретить выпавшую на долю Миранды судьбу. Но сейчас мое место — здесь, я не могу бросить свой народ умирать только потому, что меня очень заботит судьба моей дочери и ее ребенка.

Махала склонила голову перед Ванайей.

— Ты права, сестра моя. Прости, что я плохо подумала о тебе, — произнесла она.

Цендри занималась самыми разными делами, не требующими особых навыков. В основном она работала на кухне вместе с подростками и несколькими пожилыми женщинами. Она готовила рабочим чай, напитки, варила еду и жарила рыбу. В небольших перерывах она наблюдала за тем, что происходит вокруг нее. Вся работа, как заметила Цендри, состояла в методичном прочесывании стройки. Мужчины и женщины под наблюдением Проматриархов обходили помещения и отбирали самое ценное, в основном оборудование и продукты, и грузили на машины. То, что могло как-то противостоять сокрушительной волне или вовсе пропасть, — оставлялось. Работа продолжалась всю ночь.

Утром, на рассвете, Цендри увидела Ру. Она чуть не столкнулась с ним, он, опустив голову от усталости, торопливо нес тарелки с едой для одной из групп рабочих.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Ру Цендри.

— То же, что и вы, — ответил он. — Я недостаточно умен, чтобы работать с женщинами, и не слишком силен, чтобы работать с мужчинами, поэтому делаю, что могу.

Цендри посмотрела на его болезненно бледное в слабом свете восходящего солнца лицо и сразу вспомнила, что, как говорил Дал, у Ру слабое сердце.

— Я видел Дала на склоне, у самой стройки, — сказал Ру. — Все мужчины Изиды хотят посмотреть на него и поговорить с ним. Он вдохновил нас. Что бы ни случилось сегодня, жизнь мужчин на Изиде уже не будет такой, как раньше.

Цендри кивнула. Она видела, как в мгновение ока рухнул основной постулат общества. Отношение к мужчинам как к низшим существам оправдывалось на Изиде тем, что Строители не говорят с ними. Но для того, чтобы преодолеть уверенность женщин в том, что мужчины не способны ни к чему хорошему, им придется много поработать. Борьба за истинное равенство еще только началась, впереди долгий и негладкий путь. Не один год еще мужчины и женщины будут жить раздельно, поскольку не мыслят себе иного существования. Однако свершилось главное — божественного предопределения рабского положения мужчин уже нет, а следовательно, первый шаг к равноправию сделан. Разумеется, за одну ночь это общество не изменится, и более того, кое-что в нем останется неизменным, но уже появилась надежда, которой раньше не было.

Одна из женщин окликнула Ру:

— Отнеси дарительнице жизни Ванайе еды, Ру, пусть она подкрепится. Она отказывается брать ее от нас, может быть, из твоих рук возьмет ее.

Поскольку помощников на кухне хватало и без нее, Цендри пошла к Ванайе вместе с ним. Проматриарх выглядела очень усталой.

— Ванайя, ты должна поесть, — с мольбой в голосе произнес Ру. — Возьми, я принес тебе еды и вина.

— Я не хочу есть, — ответила Ванайя, вздохнув. Она села, разложила на коленях карту строительства и обратилась к стоящему неподалеку мужчине: — Вон те три склада у края стройки можете не осматривать, там только цемент и доски, оборудования там нет. Горючее, которое мы потратим, вывозя оттуда материалы, стоит больше, так что не теряйте на них время, идите дальше.

— Тогда куда направить технику? — спросил мужчина.

— Вон туда. — Она показала в другой конец стройки. — Возьмите трех инженеров из колледжа и укрепите сваи и перегородки. Когда волна пойдет, они должны остановить ее и повернуть в другую сторону, в нижнюю дельту. Конечно, зальет много полезной площади, но, как мне сказали инженеры, большого вреда от этого не будет, вода скоро схлынет. — Ванайя устало вытерла лоб. Мужчина и женщина-инженер склонились над картой. — В здании управления есть копировальная машина, — сказала Ванайя, — сходите и попросите, чтобы вам сделали копию. — Она отдала им карту, и они ушли.

— Ру, Цендри. — Проматриарх попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой. Ванайя посмотрела на еду, взяла вилку и стала есть. — Ну что ж, Цендри, я думаю, что тебе повезло. Ты прилетела сюда изучать Матриархат и теперь видишь все: кризис, анархию, восстание, вообще все, что только может обрушиться на общество. Хочу тебя спросить, какой отчет ты пошлешь в Сообщество?

— Я еще не знаю, Ванайя, — мягко ответила Цендри. — То, что происходит здесь, — Цендри обвела рукой стройку, — меньше всего напоминает анархию.

Ванайя зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Возможно, — согласилась она. — Сейчас, в минуту опасности, мы делаем то, что должны. Наши сыновья и дочери работают рука об руку, потому что от всех зависит, спасемся мы или нет. Я удивляюсь одному: почему мне самой никогда не приходило в голову просить помощи тех, кто живет в "Нам-указали-путь"? — Она снова зевнула и вдруг пристально посмотрела в лицо Ру. — А ты не знаешь, где может находиться Миранда? Я уверена, что она захвачена мужчинами.

Бледное, осунувшееся лицо Ру стало печальным.

— Нет, Ванайя, клянусь жизнью, я ничего не знаю. Они предали нас обоих, — тихо произнес он.

Ванайя недоуменно посмотрела на Ру.

— Что-то я тебя не пойму. О каком это предательстве ты говоришь? Ру, говори, какое ты к этому имеешь отношение! — Услышав грозный голос Ванайи, Ру вздрогнул, и лицо его стало заливаться краской.

— Я пришел сделать тебе признание, — неожиданно твердым голосом произнес он. — Миранда покинула дом сама, но это я уговорил ее. Она и я… — Голос Ру сорвался. Цендри внимательно смотрела на него, она понимала: то, в чем сейчас признается Ру, в обществе Матриархата считается немыслимым. — Мы, то есть я и Миранда, часто были вместе, и она сказала, что любит меня.

— Тебя?! — Ванайя уставилась на Ру в изумлении. — Ты бредишь. Да, она хорошо к тебе относилась, но полюбить мужскую особь, даже не мужскую особь, а спутника!

— Кем бы я ни был и что бы ты обо мне ни думала, я тоже люблю Миранду, — чеканя слова, произнес он. — Ее, как и меня, всегда заботила судьба мужчин, ты ведь их в грош не ставила, Ванайя. Для тебя я был всего лишь спутником, игрушкой, с которой ты забавлялась во время отдыха, но для Миранды я был человеком. Мы надеялись, что когда-нибудь уедем в мир, где мужчины и женщины встречаются когда и где хотят, а не на берегу моря, в темноте. Так спариваются только крысы, ползая в грязи и шурша замусоленными тряпками.

— Замолчи! — вскрикнула Ванайя. — Да как ты смеешь говорить такие вещи мне!

— Мы надеялись, что будем жить в мире, где мужчина и женщина могут встречаться при свете и приносить друг другу радость и счастье, — продолжал Ру, не обращая внимания на крики Ванайи. — Поэтому Миранда, узнав, что ты заставила истязать посланника, даже не выслушав его, решила сама стать заложницей. Она думала, что если тебе не дорога жизнь мужчины из Сообщества, то ее судьба тебе не безразлична. Мы вышли из дома вместе и пошли туда, где собирались мужчины, которые, как и я, верят, что мы родились без цепей.

Лицо Ванайи перекосило от злобы.

— Значит, ты, ничтожный спутник, посмел подойти к моей дочери?! Ты осмелился дотронуться до нее?! Да я прикажу убить тебя, для таких, как ты, есть только одно наказание — смерть!

— Да, я дотрагивался до нее, я гладил ее руки, целовал в губы и обнимал ее так, как ребенок обнимает свою мать, но не более того. Ты думаешь только об одном и полагаешь, что все люди такие же, как ты. Нет, Ванайя, мы любили друг друга, а любовь — это не посещение берега моря. Ты так ничего и не поняла. — Он сокрушенно опустил голову. — Да ты и никогда ничего не понимала.

— Куда ты отвел ее, животное?! — заорала Ванайя, трясясь от ненависти и злобы.

Ру опустил голову.

— Я не знаю, куда отвели ее. Они не сказали мне этого, боясь, что я могу выдать место тебе. Нас обоих предали. Они не доверяют мне так же, как не доверяют тебе. Я продолжаю оставаться изгоем, мне нет места ни в мире мужчин, ни в мире женщин. — Он опустил голову, закрыл лицо руками и заплакал. — Ты не знаешь, Ванайя, как я люблю Миранду. Она для меня дороже жизни, — всхлипывал Ру.

Ванайя посмотрела на него, и внезапно лицо ее потеплело.

— Как ты мог так поступить со мной, Ру, — тихо сказала она. — Разве я была с тобой жестока?

— Нет, Ванайя, ты была добра ко мне, — глухо ответил он. — Но для тебя я всегда был ничтожеством. Ты никогда не любила меня так, как я люблю Миранду, как ученая дама любит своего спутника.

— Как ты можешь думать об этом? — взорвалась Проматриарх. — Разве может женщина любить мужчину? Отношения между мужчинами и женщинами строго упорядочены, они зависят только от времени года, приливов и отливов. В положенное для этого время они встречаются. Но любовь! О чем ты говоришь!

Ру покачал головой и больше ничего не сказал.

"Оба они — жертвы этого мира", — думала Цендри, глядя на них. Каждое общество не лишено недостатков. Цендри была счастливее многих, она жила в мире, из которого, если бы ей что-нибудь не понравилось, всегда могла уехать. В сущности, она так и сделала, отправившись на Университет. Она смотрела на Ру, беспомощно стоящего перед грозной, обозленной Ванайей, и внезапно ее осенило.

"Я вышла замуж за мужчину с Пионера, хотя прекрасно понимала, что он рано или поздно потребует от меня покорности, к которой я не приучена. Мне всегда нужна была свобода, мне почему-то требовалось ее значительно больше, чем другим женщинам в нашем мире. И тем не менее я винила Дала за то, что он такой, какой есть. Следовательно, я обязана либо принять Дала таким, либо уйти от него. Пытаться изменить его я не имею права, да и не могу. Нас не изменила даже Изида, она только показала, какие мы есть на самом деле".

Ру смахнул с глаз слезы и, выпрямившись, гордо посмотрел в лицо Ванайе.

— Когда все закончится, иди в «Нам-указали-путь», к Строителям. Они знают все, скажут тебе, где находится Миранда.

Жалкое подобие улыбки исказило лицо Ванайи.

— Строители отвергли меня, — ответила она упавшим голосом. — Разве ты не знаешь этого, Ру?

— Тогда я пойду и спрошу их, где мне найти Миранду, — сказал он.

Слабая искра надежды промелькнула на лице Ванайи.

— А если она где-то здесь?

— Тогда все находится в руках силы, связывающей нас и Строителей, — невозмутимо ответил Ру. — Но если она здесь, рабочие обнаружат ее. Ты отпускаешь меня?

— Да. Возьми мою машину, но шофера я тебе не дам.

— Я могу водить машину, Ванайя.

— Почему я не знала этого? — удивилась Ванайя.

— Потому что ты никогда не спрашивала меня, дорогая, — ухмыльнулся Ру и повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, Ру. — Цендри схватила его за руку. — Мы с Далом тоже отправимся с тобой. Только не спрашивай меня пока ни о чем, я все равно тебе ничего объяснять не буду.

Она побежала на холм, где стоял Дал и смотрел на расстилавшуюся под ним стройку. Там кипела работа, тысячи людей таскали, грузили припасы, машины и материалы. Каждые несколько минут к Далу подбегал какой-нибудь мужчина и, произнеся несколько слов, кланялся ему чуть ли не до земли.

Не добежав до Дала, Цендри остановилась. Дал заметил ее и пошел навстречу. Забыв обо всех запретах Матриархата, она взяла его за руку.

— Дал, пойдем со мной в «Нам-указали-путь», — взмолилась она.

— Сейчас? В такое время? — удивился он.

— Да, — кивнула Цендри. — Я хочу поговорить со Строителями.

— Это не Строители, — поправил ее Дал. — Город построили не они.

— Это не важно, — торопила его Цендри. — Я сказала «Строители», потому что так их называют жители Матриархата, и ты прекрасно это знаешь. Пойдем, мне очень нужно сказать им кое-что, это очень важно.

— Сказать им? — еще больше удивился Дал.

— Да. Пойдем, ты поможешь мне, если они не захотят разговаривать со мной.

— Я не имею ничего против, чтобы на некоторое время смыться отсюда. Помощи от меня им все равно никакой. — Он стыдливо посмотрел, как проходящий мимо мужчина с тяжелым мешком на плечах неловко поклонился ему. — Я, конечно, понимаю, что в какой-то степени воодушевляю их, но, честно говоря, мне это уже надоело.

Ру правил машиной довольно неплохо, во всяком случае до Ариадны они доехали почти за полчаса. Никто не разговаривал. Цендри вспомнила день прилета на Изиду и как Дал всю дорогу до резиденции Проматриарха сидел рядом с багажом.

Сейчас дом Проматриарха выглядел заброшенным и мрачным. Ру остановил машину у самого подножия гор, все вылезли и направились к Руинам. По дороге им повстречались двое детей, мальчик и девочка лет девяти-десяти.

— Есть какие-нибудь новости о леди Миранде? — спросил их Ру.

Мальчик печально и гордо покачал головой.

— Ру, а правда, что теперь Строители разговаривают только с мужчинами? — спросила девочка чуть не плача.

— Не плачь, малышка. Прошлой ночью они разговаривали с мужчинами, но что будут делать в будущем, не знает никто.

— Ру, значит, когда я вырасту, меня уже не прогонят из дома?

Ру обнял маленького мальчика за плечи.

— Не знаю, Кэл, — ответил Ру. — Но то, что жизнь у тебя будет совсем другая, не то что была у наших стариков, это точно.

Мальчик посмотрел на Дала и спросил:

— Ты вправду ученый?

Дал кивнул, и мальчик снова обратился к нему:

— Значит, ты можешь победить любого стрелка из лука или борца?

— Не знаю. — Дал пожал плечами. — Едва ли, я всю жизнь занимался другими, как мне кажется, более важными делами.

Мальчик пренебрежительно посмотрел на Дала.

— Тогда ты еще недостаточно силен для мужчины. Нет, лучше я буду жить в мужском доме. — Он взял за руку девочку, и они побежали вниз.

Поднимаясь по ступенькам к «Нам-указали-путь», Цендри подумала: "Трудно представить, каким будет это общество, но, определенно, оно будет другим".

Они вошли в еще не освещенный солнцем, полутемный город. Холодные и мрачные стены стояли так же незыблемо. Цендри посмотрела на то место, где они с Далом совсем недавно работали, и на оставленное, покрытое непромокаемой плотной тканью оборудование. Небольшая горка аппаратуры в сравнении с уходящими высоко в небо мощными громадами шпилей показалась Цендри издевательской попыткой пигмея разобраться в периодической таблице, ранкой, царапиной, нанесенной величию Руин. "Неужели их действительно построила раса, миллионы лет назад заселившая галактику? Или это следы еще более древнего общества, населенного полулюдьми-полуживотными? А таинственные голоса в «Нам-указали-путь»? Кому они принадлежат и какое они имеют отношение к Руинам? Как они попали сюда и почему поселились здесь, в чужом и старом космическом корабле? Какие чувства связывают их с кораблем и жительницами Изиды?"

Бестелесная раса существ, живущих в сфере чистого разума. Цендри знала, что теоретически существование таких рас предсказывалось, но она никогда не встречала ни одной из них. В мире много всевозможных рас, так много, что даже на Университете, где сконцентрирована вся сумма знаний, накопленных человечеством, не знали, сколько именно их может быть. "Но если существо не имеет тела, оно не имеет и ощущений. Я всегда полагала, что ощущения, эмоции вызываются реакцией гормонов на внешние условия".

"Это не так", — услышала она ответ и осознала, что все ее мысли сейчас открыты. Цендри задумалась и не заметила, как подошла к космическому кораблю. Она знала, что все вокруг заполнено бестелесными существами и исходящим от них теплом.

"Мы живем в ваших мыслях и в чувствах. Поэтому мы так близки вам, людям. Нам нужны ваши чувства и эмоции".

Цендри знала, что все вокруг заполнено ее мыслями, мыслями Дала и Ру. "Конечно, это телепатия. Как еще может контактировать бестелесная раса? Но как они могут существовать без мозга, хранилища памяти? И как возможно существование эмоций без тела? Что вызывает их и что на них реагирует?"

"Я понимаю", — услышала Цендри ответ и догадалась, что это были мысли Ру, его эмоции. И она и Дал могли сейчас понять все его чувства, ибо они были для них полностью открыты. Цендри поймала себя на том, что она вспоминает, да нет, это не она, это Ру вспоминал тот день, когда Цендри увидела его здесь с Мирандой. Они сидели взявшись за руки.

"Моя любовь к Миранде не имеет ничего общего с телом. Мне с детства внушали, что все, что происходит между мужчиной и женщиной, вызывается половым влечением и нет другой природы в их отношениях, как не может быть между ними и других отношений. Но теперь я знаю, что это не так".

Цендри услышала другие голоса, это были голоса бестелесной расы.

"Мы можем существовать только в том случае, если нас любят, почитают, если нам внимают и поклоняются".

Цендри почувствовала мысли Дала. Четкие, немного скептические и недовольные. Они били по самому существованию расы.

"Не стыдно вам притворяться богами, морочить голову бедным легковерным женщинам?"

"Пришелец, мы никем не притворялись. Мы те, кто есть. В своих мыслях женщины называли нас богами, ну и что? Пусть. Что бы боги ни представляли собой, если их природа — давать и принимать любовь, тогда это — мы. Но я вижу в твоих мыслях другую концепцию бога. Ты видишь его как существо, которое обладает силой и пользуется ею для наказания. Нет, женщины так нас не рассматривали. Твоя точка зрения, видимо, характерна для тех миров, которые женщины называют мужскими".

Цендри подумала, что в этом, вероятно, и лежит разница между мужскими и женскими обществами. "Действительно, в обществах, организованных мужчинами, образ высшего существа отождествляется с силой и властью, в то время как в обществах, организованных женщинами, высшее существо ассоциируется с любовью".

И снова Цендри услышала голос Дала и почувствовала его мысли, на этот раз злые.

"Но вы сделали жительниц Изиды своими рабами, они стали зависеть от вас".

"Для того, чтобы жить, нам нужна их любовь, без нее мы умрем, превратимся в воздух. До тех пор, пока они не пришли к нам, мы спали в страшном одиночестве. Они дали нам жизнь, так почему мы должны отказывать им в помощи?"

"Это прекрасный вопрос", — с радостью подумала Цендри.

"Пришелец, только прошлой ночью мы поняли, насколько сильно они нуждались в нашей помощи. И нам ничего не стоит оказать ее. От нас требуется всего лишь предупредить заранее о надвигающемся землетрясении или цунами. Мы с радостью будем делать это, и женщинам не придется тратиться на покупку дорогостоящего оборудования".

Ответ Дала был быстрым и гневным.

"Таким образом вы поможете им еще больше отдалиться от остального цивилизованного мира Сообщества и продлите существование тирании".

"Совсем нет. Теперь мы знаем, что мужчины не такие, какими они представляли их в своих мыслях. Мы думали, что мужчины — опасные и слабые существа, но теперь мы знаем, что мужчины и женщины похожи друг на друга, и отныне мы будем говорить со всеми. Что касается отдаления от остального цивилизованного мира, то мы против этого. Мы одиноки и любопытны. Мы хотим, чтобы сюда приходило как можно больше людей, готовы говорить со всеми".

Дал обнял Цендри, и так они стояли перед мерцающим огнем космического корабля. Цендри чувствовала мысли Дала, как никогда раньше, она видела его мечты. Он представлял, как сюда приедет много ученых, для начала человек сто, и как он вместе с ними будет исследовать Руины. Он видел, что мужчины и женщины Изиды тоже будут работать здесь как равные. И женщины увидят, что в тех самых мужских мирах, которых они так панически боялись, нет ни неравенства, ни тирании.

С удивлением Цендри отметила, что Дал мыслит категориями Изиды, он подумал "нет тирании Сообщества".

Дал мечтал о том времени, когда на Изиду прилетят ученые с Университета и будут относиться к женщинам Изиды как к равным, как к друзьям. Это многому научит всех, и в первую очередь Изиду. Увидев своими глазами множество ученых и почувствовав их отношение к себе, женщины поймут, что им нечего бояться равенства с мужчинами. Можно прочитать тысячи лекций о равенстве в Сообществе, но лучше, если жительницы Изиды побыстрее увидят все своими глазами.

"Они поймут, когда узнают нас лучше".

Цендри почувствовала, как ее снова обволакивает непередаваемая любовь и тепло. Теперь мысли Строителей обращались к ней. Зная, что она не может ничего скрыть от них, Цендри внезапно ощутила стыд, затем повернулась к Далу, обняла его и почувствовала его отношение к себе. В нем было все — принятие, понимание и нежность, не имеющая ничего общего с сексом. И было это результатом стремления заботиться о ней, следствием совместной работы и взаимного познания друг друга. Обнимая Дала, Цендри чувствовала и свою собственную любовь к нему, уже почти потерянную и забытую в тревогах и раздражении повседневной жизни. Она ощутила ответный поток.

"Дал, милый, мы снова обрели себя и теперь никогда друг друга не потеряем", — подумала Цендри.

Постепенно в ее мысли вплетались мысли Ру.

"Теперь я знаю, что искал всю свою жизнь. Наше общество не признает этого, более того, отвергает. Оно говорит, что этого чувства не существует, но я полюбил. Я люблю Миранду. Я знал, что где-то это чувство есть, и вот оно пришло ко мне. Любовь, о которой мы с Мирандой мечтали, всегда была, только в другом мире, она была недоступна нам. Сейчас она здесь, с нами".

Цендри почувствовала, как Ру взял в свои ладони ее руку и руку Дала, затем отпустил их и пошел к самому подножию космического корабля. Он говорил, и его слова проникали в самое сознание Цендри. Она почувствовала всю силу мыслей Ру.

"Вы знаете, кто я и что я чувствую. Я не прошу у вас ничего для себя. По своей слепоте и неведению я совершил большую ошибку, вверив судьбу Миранды в руки людей, в отличие от меня, далеких от романтики. Помогите мне найти ее и вернуть в дом, к матери, и пусть потом Ванайя сделает со мной что угодно".

Последовала долгая и томительная тишина. Цендри ощутила новый наплыв тепла и нежности. Она почувствовала всю силу любви Ру. Огонь наверху космического корабля медленно угас, и Цендри услышала шепот Ру: "Спасибо, спасибо вам". Подул прохладный утренний ветер, верхушки шпилей осветились восходящим солнцем, и Цендри ощутила пустоту вокруг. Она поняла, что они ушли.

— Миранда, Миранда, — тихо произнес Ру и закачался.

Дал подскочил к Ру и подхватил его.

— Как ты чувствуешь себя? — спросил Дал.

Цендри видела, что Ру было нехорошо. Его лицо начало покрываться мертвенной бледностью, затем стало сереть. Ру судорожно хватал воздух, цеплялся за Дала, чтобы не упасть, но сердечный приступ прошел так же внезапно, как и начался. Ру глубоко вздохнул и прошептал:

— Миранда… она находится в центральном складе, там, где сложены доски и цемент. Мы немедленно должны туда ехать. — Он посмотрел на Дала и Цендри. — Вы слышали, Ванайя приказала не осматривать их. Она сказала, что доски и цемент ничего не стоят. Из центральных складов ничего не вывозили, инженеры думают, что волна, ударившись о них, потеряет скорость и не принесет потом большого вреда. Богиня, — застонал он. — Миранда там одна, и ее некому спасти.

Выходя из Руин, Дал и Цендри наперебой успокаивали Ру, говоря, что еще есть время и они вполне успеют спасти ее. Они уверяли Ру, что Миранда должна услышать грохот тяжелых грузовиков, она поймет, что вокруг ведутся какие-то работы, и будет кричать, звать на помощь. Конечно же, утешали они Ру, те, кто захватил Миранду, не бросят ее.

— Нет, — лепетал бледный от страха Ру. — Там много людей, но в панике — не по злому умыслу, а в панике — они могут забыть про нее.

— Да послушай ты, — горячился Дал. — Из того, что слышал, я понял, что волна достигнет стройки не раньше вечера, а сейчас только утро. У нас вполне хватит времени, чтобы вернуться на стройку и начать поиски. Мы найдем ее обязательно. Не переживай. — Он усадил Ру. — Машину поведу я или Цендри, тебе лучше отдохнуть, ты очень неважно выглядишь. Цендри, ты умеешь управлять этой штукой?

— Конечно. Я видела, как это делала Миранда. Тут все очень просто, — ответила Цендри, посмотрела на Ру, и ее охватила жалость к этому слабому, до самозабвения влюбленному человеку. "Бедный, как ему, должно быть, больно. Он привык, что с ним никто не считается". — Дал, — сказала Цендри, — веди ты, у тебя это лучше получится.

Дал вскочил на сиденье, быстро развернул машину и по засыпанной гравием дороге помчался к стройке. Машина, а это был лимузин, который Проматриарх использовала для официальных поездок, скрипела и трещала, она не была приспособлена к быстрой езде, да еще по таким дорогам. Для поездок по деревням у Ванайи был специальный автомобиль — неприхотливый и с высокой проходимостью. Вот такой и нужен был Далу сейчас, но подобные машины все были заняты на стройке.

Все трое сидели тесно прижавшись друг к другу в кабине водителя. Машину трясло и качало, как вдруг земля перед ними вспучилась. Цендри не успела сообразить, что произошло, но Дал понял. Он резко нажал на тормоз, машина несильно ударилась о вставшую дыбом землю и отскочила на обочину. Только теперь Цендри поняла, что выросший перед машиной холм был результатом очередного землетрясения.

— Вот это как раз то, что нам нужно, — с ледяным спокойствием саркастически заметил Дал.

— Я не переживу, — начал было Ру, но Дал так посмотрел на него, что тот сразу осекся.

Дал вышел из машины, осмотрел корпус машины и пошел обследовать дорогу.

Вернувшись, он произнес:

— Машина, кажется, в порядке, с дорогой дело обстоит хуже. Впереди — холм и расщелина, неширокая, чуть больше фута. Делать нечего, будем через них перетаскивать машину на руках. Хорошо, что на Изиде они довольно легкие. Случись такое на Пионере, было бы много хуже, наши автомобили меньше чем вдесятером и с места-то не сдвинешь.

Все трое взялись за колесо и, медленно толкая машину, обогнули препятствие. Цендри толкала наравне со всеми и с волнением смотрела на бледное лицо Ру. Она вспомнила про его больное сердце и попыталась ободрить и успокоить его, но внезапно Ру твердым голосом произнес:

— Не беспокойтесь обо мне, ученая дама. Я хотя всего лишь спутник, но мужчина и, если нужно, умею быть сильным.

Наваливаясь на колесо и чертыхаясь, Цендри проклинала в душе физическую силу и мужскую гордость, внезапно проснувшуюся в Ру, а также Пионер и Изиду, где от женщин требовалась только крепость мышц, после чего плавно перешла на другие известные и неизвестные ей места, провались они все пропадом!

Перетащить машину удалось только к полудню. Мокрые от пота, они снова сели в машину, тронулись и тут же остановились — дверца, возле которой сидел Ру, распахнулась. Проверив дверной замок и убедившись, что он повредился, Дал заблокировал дверь металлической шпилькой, вытащенной из пояса Ру.

"Ну наконец-то", — подумала Цендри, когда они снова тронулись. Вдруг машина угрожающе забренчала, Ру и Цендри забеспокоились и вопросительно посмотрели на Дала.

— Пока ничего страшного, — успокоил он их. — Ослабло крепление амортизаторов, придется ехать помедленней, а то этот рыдван, того гляди, развалится по дороге. — Дал подмигнул Цендри.

Цендри не поддержала веселья Дала. Прикрывая глаза от слепящих лучей солнца, она сидела как на иголках. Солнце страшно пекло, но еще страшнее для Цендри была потеря времени. Она не знала, во сколько именно должна появиться волна, да и хронометра у нее не было, поэтому Цендри успокаивала себя, мысленно повторяя, что время у них еще есть.

Через несколько часов тревожной и утомительной поездки, когда вдали уже показалась стройплощадка, они наткнулись на стоящие по всей дороге заслоны. Громадные штабеля бревен через равные промежутки были расставлены вплоть до самой стройки. К машине подбежала женщина с большим значком и объявила, что со стройплощадки все эвакуированы, там остались только несколько рабочих и проезд туда запрещен.

— Мне нужна Проматриарх Ванайя, — потребовал Ру. — Где она?

— Дарительница жизни на площадке, — ответила женщина и презрительно рассмеялась. — Но я думаю, что сейчас ей меньше всего нужен спутник. Иди назад, мальчик, а то тебя здесь здорово ушибет. Когда все закончится, Ванайя придет и приголубит тебя.

Ру вспыхнул, и Цендри показалось, что сейчас он ударит наглую охранницу. Мгновенно вспомнив, что "каждая мужская особь, напавшая на гражданку Изиды, должна быть умерщвлена", Цендри схватила Ру за руку.

Ру успокоился.

— Я настаиваю, чтобы нас пропустили к Ванайе, у меня к ней важное сообщение.

— Не раздражай меня, красавчик, — поморщилась охранница и, отходя от машины, прибавила: — И убирайся отсюда.

Цендри поняла, что должна вмешаться. Она вышла из машины и направилась к охраннице. Ей вдруг стало почему-то странно и неприятно смотреть на представительницу власти, находящуюся при исполнении служебных обязанностей, одетую в шаловливую розовую пижамку, так не соответствующую опасной ситуации. "Видимо, в меня глубоко въелись понятия и стандарты Сообщества", — думала Цендри, подходя к охраннице.

— Я — ученая дама Цендри Малок, — резко сказала она, обращаясь к охраннице. — Мы ездили по поручению Ванайи, оно касается ее дочери. Пропустите нас немедленно.

Строгая охранница в игривой пижамке нахмурилась и сжала губы.

— Да, — кивнула она, — я слышала о том, что ее дочь пропала. Хорошо, проезжайте, ученая дама, но мужчин вам лучше оставить здесь. У меня приказ не пропускать на стройплощадку детей и спутников. На стройке есть рабочие.

— Я отвечаю за безопасность этих мужчин, — холодно ответила Цендри.

— Ну что ж, вам лучше знать, ученая дама, — неохотно произнесла охранница. — Запомните, что я вас предупреждала.

Когда машина проезжала заграждение, охранница дотронулась до руки Цендри.

— Дарительница жизни Ванайя находится у края внутренней стены плотины, оттуда вывозится последнее оборудование. Сначала рабочие укрепляли перегородки, но после недавнего землетрясения на них появились новые трещины, и мы бросили их. Все тяжелые машины брошены на укрепление внутренней стены, если она выстоит, достраивать придется не так много. Торопитесь, — она посмотрела на висящий у пояса счетчик времени, — где-то через час на стройке не должно остаться ни единого человека и ни одной машины.

Цендри внимательно посмотрела на охранницу, и ей показалось, что она уже где-то видела ее. Цендри мучительно напрягла память и наконец вспомнила, что эта женщина лежала на берегу сразу за Лауриной, а утром они обнимались как сестры. Охранница тоже узнала Цендри. Она обвила рукой плечи Цендри и произнесла:

— Я поеду с тобой. Когда на следующих постах увидят в машине меня, к тебе не будут придираться. Она села рядом с Цендри и спросила: — Нам действительно нужны эти особи?

Цендри кивнула, и Дал погнал машину вперед. Навстречу им шли последние грузовики. Пропуская их, приходилось съезжать к самому краю дороги, но Дал мчался не сбавляя скорости. Они въехали на стройку, и Цендри тут же увидела Проматриарха Махалу.

— На северной стороне не осталось никого, Ларида! — крикнула она, и сидевшая рядом с Цендри охранница кивнула.

— Осталось совсем немного. — Она повернулась к Цендри и спросила: — Правда, что они теперь будут предупреждать нас о надвигающихся землетрясениях и цунами? — спросила она.

— Да, — коротко ответила Цендри.

— Вот это прекрасно. — Она одобрительно кивнула. — Мы еще им покажем, — неизвестно кому пригрозила она и вытянула вперед руку. — Туда! Нам туда! — крикнула она Далу и с сомнением посмотрела на Ру. — Мне кажется, оно не должно с нами ехать. Кто будет его таскать, если оно упадет в обморок?

Цендри посмотрела на бледное лицо Ру.

— Послушай, — сказала она. — Может быть, тебе в самом деле лучше остаться здесь? Мы все передадим Ванайе.

— Нет, — упрямо произнес он, — я должен сделать это сам.

Они подъехали к внутренней стене плотины, укрепленной мощными конструкциями и мешками с песком. Последние грузовики отправлялись в сторону выхода со стройплощадки. Их отправляла Ванайя. Цендри сразу увидела высокую фигуру и бросилась к Проматриарху.

— Ванайя, Ванайя! — крикнула она. — Мы знаем, где Миранда, она здесь, на стройке. Вы не нашли ее?

Ванайя посмотрела на Цендри глазами, полными удивления и тревоги.

— Здесь? — повторила она. — Этого не может быть, мы осмотрели все строения.

— Нет, — закричала Цендри. — Миранда находится в одном из центральных складов, там, где лежат доски и цемент. Ты сказала, чтобы эти склады не осматривали. Быстрее, — Цендри жадно хватала воздух, — быстрее идем туда!

Не говоря ни слова, Ванайя повернулась и бросилась к внутренней стене. Цендри побежала с ней вниз, где посреди равнины одиноко стояли три брошенных склада.

— Как ты узнала об этом? — на бегу спросила Ванайя.

— Это не я, это Ру, — ответила Цендри и обернулась. — Но где он? Что с ним? — произнесла она, не задумываясь над тем, что непростительно путает местоимения.

Цендри увидела, что наперерез им бегут несколько охранниц.

— Стойте, стойте! — кричали они. — Туда нельзя! Уже поздно, возвращайтесь!

Охранницы подбежали к ним.

— Какой-то придурок сбежал вниз, — сказала одна из охранниц. — Курчавенький мальчик забыл свои ленточки. — Она захохотала.

— Внизу, в одном из складов, находится моя дочь, — произнесла Ванайя.

— Этого не может быть, — возразила старшая из охранниц. — Там никого нет, можете мне поверить. В складах остался только цемент и доски, но кому они сейчас нужны? Если бы ваша дочь была там, она давным-давно бы вышла.

— Она беременна, ей трудно ходить. Может быть, она лежит без сознания, — простонала Ванайя.

— Она бы услышала наши предупреждения, мы несколько раз передавали их, — неуверенно произнесла одна из охранниц и, приложив к глазам ладонь, посмотрела вниз. — Богиня моя, — вдруг вскрикнула она. — Посмотрите, я вижу, как из склада кто-то вышел. Точно, их двое. Проклятье, времени у них в обрез. — Она замахала руками и побежала.

Ванайя бросилась за ней, но Цендри вовремя схватила ее.

— Нет, они спасут Миранду, если это вообще в человеческих силах. Пожалуйста, Ванайя, пойдем отсюда.

Не в силах больше смотреть, Ванайя зашаталась и стала падать. Цендри подхватила ее.

— Дал! — крикнула она. — Помоги мне!

Дал подскочил и поддержал Ванайю. Она смотрела вниз полными ужаса глазами.

— Смотри, смотри, Ванайя, — крикнула Цендри, — они несут Миранду. Охранницы несут ее.

— И Ру тоже несут, — прибавил Дал. — Я так и знал, что он свалится, напрасно я его отпустил. — Дал отвернулся от бьющих в глаза солнечных лучей и вдруг прошептал: — Боже мой! Вы только посмотрите туда.

Цендри взглянула, и глаза ее округлились от страха. Где-то завыла сирена, и люди бросились спасаться от быстро приближающейся водной громады. Цендри прижала к себе Ванайю, та кричала и рвалась вниз, откуда охранницы бегом выносили Миранду и Ру. Добежав до безопасного места, они положили Миранду на траву. Ванайя закричала, вырвалась из рук Цендри и Дала и бросилась туда. Цендри и Дал последовали за ней.

Добежав до лежащей Миранды, Цендри услышала, как одна из охранниц проговорила:

— Не знаю, нужно спросить. Может быть, тут и есть кто-нибудь из наших акушерок. — Она посмотрела на собравшуюся неподалеку толпу.

Миранда, бледная как полотно, попыталась улыбнуться.

— Все хорошо, — тихо произнесла она, — только позовите скорей акушерку. Цендри? — удивилась она. — Это ты? А что случилось? Ру мне ничего не сказал, он просто подхватил меня на руки и понес.

Цендри сразу догадалась, что Миранда ничего не знает о надвигающейся беде, но до того, как кто-нибудь успел объяснить ей, что происходит, на стройку с ревом ворвалась стена воды. Разметав в щепки оставшиеся строения, она с гигантской скоростью ударилась о внутреннюю стену плотины, но стена выдержала, и вода, унося с собой доски и пятна цемента, отхлынула к берегу. Увидев все это, Миранда вскрикнула. Лежащий рядом с ней Ру открыл глаза.

— Миранда, — прошептал он.

— Она здесь, здесь, — успокоил его Дал. — Не волнуйся, Ру, лежи спокойно.

— Миранда, — снова прошептал Ру.

— Я здесь, Ру, — ответила Миранда. Она повернулась к нему, поцеловала в побледневшие губы и снова откинулась на траву.

Страшная мука исказила лицо Ру, агония охватила его тело. Он застонал, открыл рот, пытаясь вдохнуть, и вдруг лицо его стало тихим и спокойным.

Дал протянул руку и пощупал его пульс.

— Он умер. Бедняга. Я никогда не думал, что он может быть таким героем.

По щекам Миранды потекли слезы. Ванайя наклонилась к Ру и закрыла ему глаза. Снова послышался рев гигантской волны, она подхватила остатки бревен и ударилась о защитную стену с такой силой и грохотом, что Цендри на секунду показалось, будто стена пошатнулась и сейчас развалится. Но стена выдержала бешеный напор, и цунами, обдав солоноватыми, грязными брызгами стоящих наверху людей, отошло так же внезапно, как и появилось.

Ванайя с умилением посмотрела на лежащее у ее ног тело Ру.

— Невероятно героический поступок для мужской особи. — Она вздохнула. — Казалось бы, кто ему Миранда? Да, оказывается, и собака может совершить благородный поступок.

От этих слов Цендри охватила ярость. Не в силах сдержать ее, она подошла к Проматриарху.

— Неужели ты не понимаешь, что он сделал? — закричала Цендри. — Ведь это Ру спас твою дочь, он пожертвовал ради нее своей жизнью. Неужели ты не способна понять это? Миранда бы погибла, пока твои охранницы спорили да совещались! Если бы не Ру, Миранда и твоя наследница вместе с ней плавали бы сейчас в море среди досок и цемента, а ты бы об этом даже и не знала! Ру бросился спасать Миранду сам, не дожидаясь твоего разрешения или приказания. Он любил ее, Ванайя! Любил! — Цендри бросила гневные слова в лицо Ванайи и, отвернувшись, зарыдала. К ней подошел Дал и обнял ее.

Ванайя была потрясена.

— Откуда ты можешь это знать? — спросила она, всхлипывая и вытирая глаза.

Цендри рассказала ей все, что с ними произошло в "Нам-указали-путь".

— Значит, в спасении моей дочери есть и твоя доля, Цендри, и твоя, ученый. — Цендри поняла, что Проматриарх обращается к Далу.

Дал, склонившись над безжизненным телом Ру, произнес:

— Если бы я мог спасти его, Проматриарх, я бы не задумываясь сделал это. И не только потому, что Ру был моим другом, а чтобы доказать тебе, что и мужчины обладают всеми теми хорошими качествами, которые вы, жительницы Изиды, приписываете только женщинам.

Ванайя склонила голову.

— Возможно, когда-нибудь я узнаю, как мне следует отблагодарить тебя.

Миранда плакала, прижимая к себе похолодевшую ладонь Ру.

— Цендри, — шептала она. — Как это случилось? Зачем, почему это случилось именно сейчас, когда наши мечты только-только начали сбываться?

"Его сердце не выдержало любви", — думала Цендри, вспоминая, с какой болью он пел свою печальную песню: "Когда я уйду, о Богиня, прижмешь ли ты меня к своей любвеобильной груди?"

Миранда схватилась за живот и пронзительно вскрикнула:

— Быстрее, быстрее, кто-нибудь. Помогите, приведите сюда акушерку.

Несколько женщин захлопотали вокруг Миранды.

— Сейчас, сейчас, — успокаивала ее Ванайя. — Она уже идет сюда.

Миранда облегченно вздохнула.

— Понадобилось целое цунами, чтобы заставить мою ленивую дочку родиться, — дрожащим голосом произнесла Миранда. — Ну, ничего. Во всяком случае, я буду первой женщиной, которая рожает после посещения берега моря.

— Миранда, — укоризненно покачала головой Ванайя, — как ты можешь шутить в такое время?

Стоящие рядом женщины игриво захихикали.

— Цендри. — Дал посмотрел на жену. — Что это за чертово посещение берега моря, которое все они постоянно вспоминают? Что в нем такого смешного?

Но Цендри знала, что она не может сказать об этом ни одному мужчине в присутствии женщин Изиды. Она не скажет ему ничего ни сейчас, ни позже. Не скажет никому и никогда.

Часть отчета, составленного ученой дамой Цендри Овайн, проживающей на Изиде-Золушке, и отправленного на Университет наставнику Лакшманну из колледжа ксеноантропологии и исследования культур.

…В наступившем сезоне на реке Анахит была построена сейсмостойкая плотина. Большинство мужчин участвуют в проекте по освоению новых земель внутри материка. Живут они там же, в построенных для себя поселках. Немногие мужчины пользуются данными им правами, заявляя, что увлечение политикой вредно влияет на их природные инстинкты. Единственное, от чего не отказываются все мужчины, — это заработная плата.

После того как цунами разрушило первую стройплощадку, совет города Ариадна по предложению мудрых, как назвали жители Изиды населяющую Руины высшую расу, назначил Верховного Матриарха Ванайю Верховной Жрицей и возложил на нее выполнение всех религиозных обязанностей. В то же время Верховный Матриарх Махала по назначению совета занимается исполнением обязанностей мирских. Решено, что каждый долгий год в совет от всех мужских домов будет выбираться один представитель, достигший "степенного возраста", не подверженного, как здесь говорят, "половым импульсам, и, следовательно, способный здраво рассуждать". Совет возглавляется представителями трех группировок, но каждый вопрос решается только ко взаимному удовлетворению сторон. Это, как утверждают жители Изиды, не только "не позволит большинству навязывать свою волю меньшинству и воздействовать на его сознание", но и "не даст материальным вопросам превалировать над духовными". Формально мужская особь, выбранная в председатели совета, называется "старшим братом". Хотя каждый год в совет выбирается новый "старший брат", согласно утвержденной традиции, это звание и место в совете оставляется за ним до конца жизни. "Старший брат" обязан информировать мужчин города Ариадна и его окрестностей о всех вопросах, рассматриваемых советом.

Почти целый год в «Нам-указали-путь» работает археологическая экспедиция, проводящая предварительные исследования. Состав ее насчитывает сто девятнадцать мужчин и сто двадцать четыре женщины. Работы проходят превосходно, кстати, помогают исследователям добровольцы из колледжа Ариадны, ныне называемого женским колледжем. Мужчины также проявили интерес к наукам и участвовали в археологических раскопках, после чего девяносто два человека поступили в мужской колледж, недавно организованный в одном из поселков близ реки Анахит. Первый выпуск ученых этого колледжа состоится через два года.

За исключением некоторых образованных женщин из колледжа Ариадны и небольшого числа мужчин, работающих в археологической экспедиции, большинство мужчин и женщин Изиды по-прежнему предпочитают не общаться друг с другом. Однако есть сведения, что около тридцати женщин, способных к деторождению, обратились за разрешением иметь спутника. Тем не менее подавляющее число женщин предпочитает жить с подругами, поэтому социальный статус спутника до сих пор остается крайне низким. Появилось даже новое оскорбление, популярное в основном среди детей: "ребенок от спутника". Правда, взрослые женщины его не употребляют, среди них оно считается слишком неприличным.

Двадцать девять женщин с Университета организовали "коммуну Ариадны" и, хотя я была у них в гостях только один раз, я заметила, что некоторые из них уже имеют подруг, правда, близких контактов между женщинами Сообщества и Изиды не замечено.

К данному отчету прилагаю семь одобренных советом и посольством Сообщества заявлений, пять от женщин и два от мужчин, на предоставление разрешения временно проживать и обучаться на Университете. Две женщины мне известны, первая — это Лаурина из дома Верховного Матриарха Махалы, профессор истории колледжа Ариадны, оказавшая мне неоценимую помощь в составлении карты «Нам-указали-путь». Кстати, ее, помимо меня, рекомендует и ученый магистр Даллард Малок. Лаурина является автором монографии по археологии, используемой в обоих колледжах Ариадны в качестве учебника. Она также изъявила желание после получения степени на Университете отправиться снова на Изиду-Золушку, дабы продолжать свои исследования в области контактов с инопланетными разумами. Свою работу она предполагает строить на контактах с высшей расой, населяющей Руины.

Вторую женщину, обратившуюся за разрешением, я вполне могу назвать своим другом. Это — дочь Верховного Матриарха Ванайи, Миранда. Она получила степень по музыке и вокалу в колледже Ариадны. На время своего отсутствия она назначила меня попечителем своей дочери Цендрии.

Пятеро остальных заявителей мне неизвестны, хотя одна из них является специалистом по механике времени и имеет личное рекомендательное письмо от ученой дамы Лаурины ди Вело. Что касается мужчин, то оба являются инструкторами в колледже и имеют рекомендации ученого магистра Далларда Малока.

Несколько позже я представлю вам информацию о результатах своих исследований социального устройства высшей расы, населяющей Руины, каковые исследования я продолжаю и по сей день.

Хорошо понимаю, что и вас, и ваших уважаемых коллег особенно интересуют результаты исследований Руин в «Нам-указали-путь». Позволю себе обратить ваше внимание на работу, отдельно проводимую ученым магистром Даллардом Малоком и ученой дамой Лауриной ди Вело. Разумеется, полученные ими данные носят предварительный характер, гипотеза о том, что Руины оставлены именно расой Строителей, пока еще не подтверждена. Сама ученая дама ди Вело отправит вам отчет со следующим кораблем, отправляющимся на Университет. К своему отчету я прилагаю ее просьбу наставникам колледжа археологии о направлении на Изиду-Золушку четырехсот ученых. Являясь представителем Университета на Изиде-Золушке, позволю себе напомнить комитету, ведающему отправкой специалистов за пределы Сообщества, что, согласно законам Матриархата, в группу исследователей женщин должно входить больше, чем мужчин. Кроме того, ученая дама ди Вело просила включить в состав группы как минимум шесть женщин со степенью ученого в области механики времени. Она уверена в правильном отношении современных ученых к теории существования временного поля, поэтому попросила меня передать ее просьбу помимо официальных каналов.

Благодарю вас за пожелания и за предоставление в следующем сезоне отпуска, связанного с рождением ребенка. Также позвольте поблагодарить за предоставленную отсрочку предъявления отчета на соискание ученой степени. Однако я вынуждена отказаться от этого, поскольку подобные отпуска не в традициях Изиды-Золушки, и если я им воспользуюсь, это может плохо отразиться на репутации женщин Университета среди местного населения. Тем не менее я очень тронута вашей заботой и предусмотрительностью.

С нетерпением жду ответа и обещанного визита на поле исследования высшей расы, обитающей в "Нам-указали-путь".

С искренними пожеланиями

Цендри Овайн Малок, ученая дама

(звание подтверждено; Изида-Золушка).