Ружемант 4 (СИ)

Глава 22

Кроваво-красные глаза следили за нами отовсюду. Сжалась Сано. Брать ее в отрыве от сестриц оказалось ошибкой. Скверно чувствовала себя без поддержки Уно, не знала, что делать без окриков Старшенькой. Испуганно и в последний момент, зажмурившись, выудила щит из закромов ветки умений.

Выскользнувший на нее из теней вампир чихал на подобные преграды, слабенький экран лопнул россыпью осколков от первого же удара. Когтистый замах обещал располовинить девчонку, вырвать живот. Стиснувшая спусковой крюк автомата, она все равно была обречена, ее оружию не хватало огневой мощи пробиться сквозь его плоть.

Не хватало у нее, хватило у меня. Ириска взяла его в прицел «Топтыгина». Вампир был быстр, ракета еще быстрее. Сейрас зацепила Сано кошкой с дрона, рывком повалила наземь, потащила прочь. Взрывная волна лизнула малютке лицо, обожгло ресницы, но не больше.

Кшиштофу повезло меньше. Угодивший в носферату снаряд швырнул несчастного, словно мяч. Отощавшая фигура рухнула наземь. Айка в два прыжка оказалась рядом, не ведая, кто перед ней, она высадила три патрона.

Думал увидеть на его месте кровавое месиво. Вампир оказался крепче. Протяжный мышиный писк ударил по ушам, готовившаяся высадить остаток боезапаса девчонка вскрикнула, выронила оружие. Вампир ударил ей чародейским снарядом в живот. Словно плеть, тот сбил ее с ног, тяжко опустился на плечи. Айя свернулась калачиком.

Нам было не лучше: вампир верещал не хуже граммофона. В ноздри ударил едкий жуткий дух. Едва стих шум, как услышал крик ужаса. Никогда не видел Сейрас такой. Сано застыла, как вкопанная, склонившись над дробовиком — сочла оружие Айки внушительней.

— Сейрас, Сано? — позвал по нейросвязи, но не ответили. Ириска жала плечами, они отчаянно рвали любую мою попытку связаться с ними.

Вампир возник передо мной, острый взгляд ударил по глазам, сковал.

Паралич держал в заложниках точно так же, как и девчонок. Ириска кричала в ухо: мерзавец наложил на нас пяток неприятных статусных эффектов. «Топтыгин», ведомый Ириской, беспомощно, словно я сам, застыл в воздухе.

И без того гадкое лицо носферату исказила жадная ухмылка. Поганец разинул пасть — в нос ударил смрад мертвечины и слежавшейся крови. Страшно блестели желтые клыки.

«Арес», готовый разорвать мерзавца яростью ружеманта, заговорил сам, вопреки моей воле.

Грудная клетка вампира взорвалась, брызнула кровью. Вереща, заливаясь криками боли, он спешно нырнул в прикрытие теней. Морок, державший меня в параличе, сгинул. Я ощутил нервную дрожь в коленях, чуть не упал.

— Сейрас, девчата, вы как?

Мне никто не ответил. К «Топтыгину» вернулась возможность двигаться. Под управлением Ириски дрон юркнул ко мне, заслонил.

Очередь, подло бившая в спину, истерзала гладкие бока корпуса. Пластик обшивки треснул, рассыпался, но машина уцелела. Отчаянно пихнув в спину, дрон опрокинул меня наземь. Дробовик, тяжко ухнувший справа, оказался мощнее. «Топтыгин» слег.

Я сгруппировался до того, как оказался на земле, перекатился, вскинул винтовку. «Арес» послушно заурчал антигравами сошек, но заблокировал спусковой крюк, не дал возможности стрелять. Так вот что значит это его «своеволие»?

От того, что увидел сперло дыхание, не зря мне Бог Войны не давал наделать глупостей. Сано как ни в чем не бывало закладывала с «плечевой» обоймы дробовика один снаряд за другим. Сейрас целилась в меня из штурмовой винтовки.

Едва разжатые губы шепнули: «Во славу графа!» за миг до того, как открыть огонь.

Да какого черта происходит?

Зажатый дружеским огнем, метнулся к булыжнику укрытия, рухнул наземь. Винтовочные выстрелы крошили бывшие перекрытия второго этажа, словно бумагу. На голову сыпалось бетонное крошево.

— Ириска, что за бес в них вселился? — не дожидаясь, когда мне ответят, Сано высекла заряд дроби, заставила менять позицию. Чуть не споткнулся, новомодный «Топтыгин» Сейрас бросился прямо под ноги.

ИИ-ассистент с запозданием брызнула на сетчатку месиво букв — отчет о состоянии девчонок. Главнее всех, краснее прочих кричала иконка дебаффа «Очарованы».

Чем они там, сука, так очаровались?

И сразу же вспомнил: рейд Скарлуччи после обстрела, Влада, напуганный ей до усрачки пленник. «Феромоны, всего лишь иллюзия. Работает на представителей противоположного пола…»

Все сразу же встало на свои места.

Сглотнул, уходя наверх по сложившимися лестницей обломкам. Здравый смысл хватался за мысль, что своя шкура дороже. Гнал ее прочь, прятался за пулеедом. Тому было чем закусить. Сейрас не жалела патронов, тяжелая длинная очередь била точно в цель. И почему только в иных условиях она столь точно не стреляет?

Вопрос остался без ответа. Перескочил через старый диван, нырнул в широкий коридор. С него в узкую, почти в три квадратных метра комнатушку. Отчаянно молился, чтобы Ириска не загнала меня в кладовку.

Через окно спрыгнул на улицу. Колени пожаловались: сказали, будут благодарны, если обойдусь без подобных опытов в будущем.

Совесть не позволяла стрелять по своим. Выдохнул, коснувшись гнутого фонарного столба. Замутило и вывернуло. Очень кстати!

Уловил краем глаза вынырнувший «Топтыгин» Сейрас. Украшенный медными полосами, сейчас он выглядел угрожающе. Еще страшнее стал, как только показал клыки ракет. Казалось, воочию слышу писк системы наводки.

Им в такт Ириска на пузе рисовала красную рамку, куда и целились.

От этих пулеедом не отмашешься, «Аресом» не отстреляешься.

Везение, дарованное Белкой, не сгинуло: остов вражеского танка принял удар вместо меня, стоило залечь за его громадой. Слух доносил шлепки маленьких ножек. Сано, растеряв в вражьем очаровании нерешительность, спешила наградить меня свинцом. Привыкшая таскать тяжелый пулемет, она легко управлялась с дробовиком.

Нет, здесь как прежде нельзя, иначе надо. Совесть нашла новую причину изгрызть мне холку: бежал как трус, бросил Айку.

Что там сейчас с ней вытворяет этот вурдалак?

Одна лишь мысль об этом заставила вздрогнуть. Дрон эльфийки пошел на новый заход. В нем что, еще остались ракеты?

Ждать не стал, безжалостно срезал его из винтовки. Отчаянно заискрив, «Топтыгин» взорвался не хуже царенатских игрушек.

Мысленно извинился перед Сано, схватив булыжник поувесистей. Швырнул выше головы. Почуяв опасность, кендер отвлеклась. Ружеклятье вмиг юркнуло в самое нутро ствола, обращая его в бесполезный хлам. Сано дернула спусковой крюк, но оружие не откликнулось. Почуял, как похолодело внутри живота, не заклинь патрон, я бы обливался кровью. Сано успела раскрыть рот от удивления. Медлить не стал, швырнул кучей пыли ей в лицо — девчонка закашляла. Ириска проводила диагностику. Только бы не занести ей этой дрянью какую заразу. Подсечкой сбил с ног, младшая из сестричек мягко и безвольно оказалась в руках. Ребром ладони по макушке. Только бы правильно рассчитать силы! Оглушить, не убить.

Повезло. Мягкая, легкая, словно куколка, девчонка осела на землю. Рано праздновать победу. Сейрас наверняка гонится следом и граф…

Что за холера на него нашла?

У Ириски был ответ: после начавшегося наступления мог попасть в царенатские тиски. Оголодал, отведал крови, озверел. Теперь ясно, чего боялась Влада…

Велел Ириске поставить отметку, вернемся за Сано чуть позже.

Сейрас встретила меня шквальным огнем, присел за миг до того, как эльфийка снесла голову. С хладнокровным равнодушием остроухая механик меняла магазин. Ни капли сомнения на лице. А ведь попавший под влияние Влады потомок легионеров вел себя иначе.

Ответ сам пришел на ум: у графа и уровень побольше, и крови он испил…

Выскочил на эльфийку, тут же споткнулся. Когда только она успела поставить здесь ловушку? Синяя чародейская нить змеей скользнула к «Аресу», тот разве что не завопил от ужаса.

Мгновение — и его разберут!

Портить механику Грингра умела не хуже моего. Ружеклятьем с ладони встретил ее чародейство, мана, столкнувшись друг с дружкой, заискрила. Эльфийка зарычала, в один гигантский прыжок оказалась рядом, почуял на себе то, что всякий раз видели наши противники.

Подобрал ноги, ударил снизу вверх пружинящим ударом, выбил винтовку из рук. Ногами, что ножницами, заключил в захват, рывком повалил наземь. Нелепо вскинув руки, девчонка рухнула. Попыталась схватиться за пистолет, но я уже коснулся того ладонью. Пораженный мутагеном, он мутировал в нечто безобидное и бесполезное.

Надеюсь, она не убьет меня за него как придет в себя.

— Тише, Грингра, тише. Лейтенант велит сержанту баиньки, — закрыл ей рот ладонью.

Вырывалась, что разъяренный вепрь: правая рука, что не сумел блокировать, локтем въехала в бок раз, другой. Больно, но не отпускал. Она сильна, но все еще женщина, со мной не сравнится. Надеялся на то, что у эльфов устроено все так же, как у людей, нащупал сонную артерию.

Сдалась на четвертой попытке сунуть мне в ребро. Бок горел огнем, но терпимо, таблетка «Промедизиака» из медпакета помогла вернуться в строй. Чувствовал себя как новенький.

Айки не было там, где потеряла сознание. Я грязно выругался, ощутил горечь потери. Какого черта мне понадобилось вызнавать, чья эта кровожадность? Проехали бы мимо, всем было бы только лучше!

Любопытство пряталось, боясь моего гнева. Где теперь искать Айю? Что скажу Бейке, решили пойти невесть зачем?

И ведь бросил! Позволил не кто-то другой, я сам!

Горькая, некрасивая, неприкрытая обида злыми слезами просилась на глаза, стекала по щекам. Нелепо, глупо, бездарно.

Рев вырвался из глотки хором тысячи разъяренных бесов. Почувствовал, как меняюсь сам. Чудовище, ружейный демон, больше никем не сдерживаемый, вырвался наружу…

Мир схлопнулся до маленькой, крохотной, малюсенькой точки. Вит Скарлуччи заклятым врагом бежал из кошмаров мне на глаза. Я чувствовал, как дикий жар разрывает тело, отчаянно лупил призрака. Тот, гогоча после каждого удара, таял на глазах, исчезал.

— Вот мы и снова встретились, uomo. Я же обещал!

Велел ему заткнуться не словом, выстрелом. Кулак, словно пушка, в очередной раз взорвал брызгами его призрачную тушку.

Костяшки пальцев пылали огнем, в лицо летело жесткое крошево.

— Что ты так яришься? Потерял кого-то? — он рассмеялся прямо над ухом. Словно вредная ночная муха, продолжил жужжать: — Ragazzo! Idiota! Что ты мечешься, как шелудивая cagna? Ты же видишь! Не видишь, чуешь!

Здесь мертвый великан не врал: все было как на огромном столе.

Выдохнул, и от меня разошлась волна. Бежала сквозь стены, руины и развалины, моему гласу не было преград. Зверь Войны многозначительно хмыкнул, когда почуял дух ружейного пороха и смерти. Винтовки солдат галдели в ряд на незнакомом языке о знакомых проблемах. Грязь в дуле, расшатавшееся шептало, плохо смазанный затвор. Ждущие своего часа груженые в коробки, взятые про запас гранаты щерились клыками рифленых боков. Вопрошали, когда же им позволят чудо взрыва?

Словно призраки, учуявшие рядом некроманта, оружие потянулось ко мне ответными волнами. Ему было о чем мне рассказать — тысяча и одна история.

— Чему ты дивишься, scemo? Руж-волны, ты же слышал про них…

Вот, значит, как они выглядят. Бронемаг маячил перед глазами, не позволяя отвлекаться. Ожившим безумием указывал вдаль.

— Туда, fusielemante, туда! Видишь?

Словам призрака не верил, а вот новым, открывшимся чувствам очень даже.

Айка, маленький дамский пистолет в кобуре. Носила как талисман на удачу. Никто не верил, что он в самом деле может стрелять. Старушка и не могла. Скрипела, отчаянно звала на помощь. Коснулся ее крика, не очень понимая, как это возможно. Исполинской стрелой, ружейным снарядом метнулся сквозь толщь расстояния, сметая все на своем пути.

Морок начал спадать, пустоты принялись заполняться не вконец разрушенными домами. Многоэтажки опустевшие, недавно покинутые вкусили огня: черные, огромные полосы уродовали собой верхние этажи.

Стойкий, не выветрившийся запах гари, хруст битого стекла под ногами. Осколки впивались в плоть подошвы армейских сапог, рвали насквозь, но я не чувствовал. Единственное, что ощущал — желание говорить.

Граф на девятом этаже. Бывший офис, в спешке брошенная канцелярия. Сиротливо, словно звал на помощь прежних хозяев, урчал работающий принтер.

Я ломал собой перегородки, единым прыжком бросив тело вверх. Противился здравый смысл: ему мерзко видеть сны наяву. Кричал, что так не бывает! Кто бы его еще слушал…

Носферату устроился уютно. Десяток мертвецов, выпитых напрочь. Стонущая, не приходящая в себя от сна Айка, гласом разума в чем-то заверявшая меня Ириска…

Зарычал, не собираясь сдерживаться. Вампир зашипел, закрываясь плащом, едва я проломил пол под ним своей головой. Схватил вырывающуюся тварь за ноги. Мой удар выбил из него дух и желание сопротивляться. Отчаянно спасаясь, он потянулся к теням.

Ну уж нет, не в этот раз! Пальцы, словно стволы, изрыгали грязную брань ружейных залпов. Одно попадание за другим. Носферату захлебывался кровью.

Его тело восстанавливалось быстро, чужая кровь в самом деле давала ему несравненное могущество. Но сейчас он был будто загнанный зверь. Ненависть, злоба и кровожадность сменились обывательским страхом и желанием бежать, бросив добычу.

Объявился тот, кто многократно сильнее…

Останавливаться я не собирался, разум колотился в лихорадке, любая мысль тут же принимала облик приятных окриков.

Рвать, драть, стрелять, убивать! Прикладом в зубы, залпом в упор! Вражью голову в перекрестие прицела, мягко давить на спусковой крюк!

Сплетал все и воедино, не ведая жалости. Ружеклятья обратились в плеть, лишая вампира возможности бежать. Он взывал к магическим силам, но те не откликались на его зов. Черными полосами ожогов я оставлял на нем следы, бил, словно грушу. Отчаянный визг, мольба о пощаде сменилась протяжным, хрипящим стоном. Мерзкая рожа старого графа была ни на что не похожа.

Скарлуччи гоготал. я больше не разбирал, что он говорил. Мертвец подбадривал, кричал восторженным зрителем. Сквозь плотную пелену ненависти проклюнулось понимание: следующий удар убьет бывшего благодетеля.

Занесенный над ним кулак хранил мощь тротиловой бомбы. Голоса в голове шептали: весь мир в труху, и будь что будет! Вместо того оглянулся и увидел ее глаза.

Пришедшая в себя Айка, среди поднятой нами в пылу сражения пыли смотрела на меня. Смотрела, не пряча собственного ужаса. Совесть на пару с пробившимся в мой мозг гласом Ириски подтвердили: я ее напугал. Старый носферату давно не сопротивлялся, мешком висел в моих руках.

— Айка, я… — сказал, будто собираясь в чем-то оправдываться. Слова не шли на все еще затуманенный ружейным демоном ум.

Она сделала шаг назад. Попятилась, будто собираясь бежать, если подойду ближе. Огромная прореха за ее спиной, словно сюда залетела ракета. Быстрого взгляда хватило, чтобы понять, так оно и было.

Не напугать еще больше, приказывал самому себе. Ведь упадет!

Нечто больно кольнуло меня со спины, словно ужаливший паук. Хлопнул самого себя ладонью по спине, но там ничего не было. Заклинание ударило в позвоночник, лишило сил, разом утративший прежнее могущество, рухнул на колени.

Айка выдохнула, застывшая мраморной куклой, сейчас она смотрела на собственные труды. Нечто отнятое у меня кружилось в ее ладонях послушной снежинкой. Девчонка сложила их, словно в шкатулку, тяжко выдохнула, и я понял, она вмещает мой ружемантский раж в себя.

— Зачем? — вопрос сорвался с моих губ. Она смутилась.

— Ты бы ее убил.

— Он тебя убить собирался! Стоп, что?.. Ее?

Глянул на тощую фигуру перед собой. На женщину оно походило меньше всего. Айка пояснила.

— Э-это же Влада, д-да? Д-другим носфе…ту здесь… откуда взят… — с каждым мгновением она говорила все тише и тише, обещая перейти на ультразвук.

— А твой ИИ-ассистент тебе ничего не подсказывает? — ответил вопросом на вопрос. Она закусила губу. Сжалась, будто собирался ее бить.

— Н-ну, он ведь н-не видел никогда В-владу… такой? — смелости она набиралась с полминуты. Я подошел ближе стремительно, в два шага. Не позволил ей пятиться, приобнял рукой. Вампир на полу стонал, едва двигался, досталось ему крепко.

— Оглянись вокруг, Айя. Что ты видишь? Хотя нет, стой. Не оглядывайся, — вдруг понял, что показывать ей тучи трупов и лужи крови, будто в мясницкой, не лучшая затея. — Пойдем отсюда. Давай в ту дверь, — кивнул на выход к лестничному пролету.

Она нехотя оставила нас с вампиром наедине.

Над тем, что делать дальше, раздумывал недолго. Решил выбрать револьвер. Он поубойней «Буяна» будет. Надеюсь, если разнести ослабевшему сукину сыну голову, это закончит его страдания.

Время было сказать эпитафию, но ничего не шло на ум. Вместо этого направил ствол ему в голову, спустил курок…