Рубежье

Глава 11 Мышечная разумность

Внезапное появление реального монстра среди макетов заставило серьезно задуматься: я только локаны к себе притягиваю, или вообще любые неприятности? Теплилась еще робкая надежда, что дело не во мне — просто этот мир такой, и здесь всем «на орехи» достается. Увы, смотритель полигона быстро развеял мой самообман — оказывается, у них за десять лет ни один пришелец на полосе не объявлялся, только их самодельные макеты. И вдруг — нá тебе!

А еще мужик не вернул нам деньги за билет, хотя я и поразил шестерых макетных и одного настоящего пришельца.

— Седьмого добил наставник, поэтому осьминог в зачет не идет.

— Шторм тебе в кишку! — беззлобно выругался Кент. — А как же двуглавый питон? Мой ученик в него так врезался, что настоящий бы точно коньки отбросил.

— Ты хочешь, чтобы я с вас вдобавок за ремонт оборудования деньги вычел? И за уборку туши монстра?

— Держи, — наставник положил еще полсотни упсов на прилавок. — Это тебе от моего юнги за успешную сдачу экзамена.

Когда возвращались в гостиницу, впервые увидел детей. Шли парами, держась за руки, за спиной — ранцы.

— Школьники? — не удержался от вопроса.

— Они, — кивнул наставник. — Казачье — большая станица. Тут и школа, и церковь, и больница имеется.

— А на базе?

— На базе все временные, там вахтовый метод. Смена каждые три месяца.

Отметил про себя, что школьники шли по улице под охраной двух бойцов, которые то и дело поглядывали на небо. До сих пор из пернатых я видел лишь птеродактиля.

— Кент, тут еще и летающие твари имеются?

— А как же! В основном местные, но и пришельцы иногда наведываются. Стрекозу помнишь?

— За ее голову всего сотню начислили, — пожаловался я.

— Их три вида: серая — твой трофей, зеленая вдвое больше её, и голубая, которая вообще до трех метров вырастает. Очень опасна. Взрослого человека ей в воздух не поднять, а ребенка утащить может.

— А из местных?

— Из мелких — шершни, а еще грифоны. С последними лучше не встречаться.

— Мелкие — это сколько в сантиметрах?

— С два кулака. Они, к счастью, стаями не летают и достаточно одной пули, чтобы справиться с насекомым. А тебе, думаю, и лопатки достаточно. Видел, как ты ею первую башку осьминогу снес.

За это достижение снова пополнили копилку разума, посчитав оригинальным использование упругости щупалец пришельца. Получилось, что меня выстрелило, словно из рогатки, и тварь была вынуждена отклониться во избежание удара, но недостаточно далеко для моей саперной лопатки.

— Интересно, а какого размера тогда здесь пчелы? — воспользовавшись словоохотливостью боцмана, продолжил расспросы.

— С один кулак, — пояснил Кент. — Их мед, кстати, весьма полезен.

Постарался представить улей для таких пчелок. Получилось строение сродни здешним домам, а соты…

В Казачьем не увидел ни одного каменного дома, все были бревенчатые. Улочки неширокие, кое-где выложенные мелким гравием. Избы — не выше двух этажей, и у каждой крыша выступала от стены не менее, чем на метр — видать летающих хищников тут опасались всерьез.

В гостиницу пошли не сразу. Пришлось сделать небольшой крюк до пункта приема добычи. Поскольку победу над монстром одержал наставник, он и сдал трофеи.

— Эх, еще тысяча двести упсов на оплату долгов ушла, — вздохнул Кент.

— Так радоваться надо!

— Надо, но получается не очень. Из-за этого Миронга я попал под подозрение в поджоге бывшего своего дома, а с подозреваемого весь безнал сразу на погашение долгов уходит.

— Ну и ладно, мой счет пока никто не трогает.

— Зато банку сразу становятся известны все мои успехи. А я этого не хочу.

Когда мы вошли в гостиницу, Кент предложил зайти в бар и там вспомнил о прерванном разговоре, стоило нам присесть за столик:

— А теперь, юнга, разрази тебя штиль, колись — откуда знаешь о копилках?

— Да что тут особенного? Система рассказала. Даже пытать не пришлось, — ответил без утайки.

— Тебе? И чем же ты ее так умаслил, что сначала она с тобой договор заключила, а потом о копилках разболтала? — вопрос был задан не без ехидства, и меня это возмутило.

— Машинным маслом, чем же еще? Я без него никуда не хожу вообще! — раздраженно произнес я. — Слушай, откуда я знаю про вашу систему⁉ Мне сообщили, что монстров я убиваю неправильно, и за эту оригинальность сыпали преференции по копилкам. Когда открыли, немного бабахнуло по мозгам, хотя ускорили мозговую деятельность всего на пятнадцать процентов.

— Юнга, зарази тебя русалка, ты соображаешь, чего несешь? — повысил голос наставник. Судя по его интонации, я сейчас ляпнул нечто из ряда вон.

— Отвечаю на вопросы наставника, — стараясь совладать с эмоциями, ответил почти спокойно.

К нам как раз подошел официант:

— Чего изволите? — спросил он.

— Сделай нам пару пива по ноль пять.

Когда парень ушел, Кент продолжил расспросы, заметно убавив громкость:

— Чего тебе там открыли? — он тоже попытался успокоиться.

— Копилки.

— На третьей ступени?

— Нет, тогда я еще вторую осваивал.

— Да ты издеваешься! — он откинулся на спинку стула, продолжая сверлить меня осуждающим взглядом.

— Ни в одном глазу. — Я начал понимать, что сболтнул лишнего, однако теперь отступать было некуда. Подумал, что Кент должен обо мне знать немного больше, вдруг и вправду учить начнет?

Наставник принялся сверлить меня взглядом, словно хотел прочитать мысли. Потом покачал головой и заговорил:

— Я сам о копилках узнал после десятой ступени. Раскрыть первую удалось, когда стал ратником. Мозговую деятельность ускорили всего на пять процентов после восхождения на двадцатую. Может тебя еще и мускульной разумностью одарили?

Хотел утаить, но меня выдало лицо — рта не успел раскрыть…

— Только не вздумай мне врать, глаза уже сказали правду.

— И что теперь — выгонишь меня из учеников?

— Я похож на идиота? Нет, юнга, дочь Нептуна тебе в жены. Раз уж нам столько плюшек свалилось, надо ими суметь правильно воспользоваться!

— А у Нептуна дочь красивая?

— Да при чем здесь… — Кент не сразу сообразил, о чем это я, поскольку все ругательства у него выскакивали на автомате. — Ей необязательно быть красивой, юнга, у нее папа — Нептун.

Нам принесли пиво.

— Если у девушки хвост вместо ног, и она холодная, как лягушка, то мне пофиг, кто у нее папа.

— Да ну его в Марианскую впадину, того Нептуна вместе с его дочкой. Я думаю, ты почти готов к настоящему плаванию, а потому следует срочно запастись нужным инвентарем, преподать тебе пару уроков и — в путь.

«Неужели меня наконец-то начнут чему-нибудь учить? Надеюсь, не палубу драить?»

Когда вечером мы зашли в просторное помещение с деревянными полами, я заволновался. Действительно, не хватало лишь ведра и швабры для реализации моих опасений. Комната оказалась спортивным залом, однако мы пришли в своей походной одежде. Наставник сказал, что драться придется в повседневном прикиде. На моё замечание об отсутствии матов на полу только хмыкнул:

— Не кипишуйся, юнга. Пару раз шмякнешься об пол — и матов будет более, чем достаточно!

Он оказался прав. Уже третье мое приземление пришлось обезболивать крепким словцом. Не скажу, что сильно помогло, но на душе малость полегчало. В результате за десять минут спарринга я выдал на-гора всю свою годовую норму ненормативной лексики.

— Теперь ты понимаешь, что как рукопашник в нынешнем состоянии ничего не стоишь? — спросил Кент, который даже не запыхался.

— Да я бы тебе и на слово поверил.

— Через синяки быстрее доходит, юнга.

— А то у меня синяков на лице мало! — не мог ни возмутиться я.

— Кстати, от них почти не осталось следа, — порадовал меня наставник. — Так что самое время зарабатывать новые.

— Надеюсь, они хоть как-то помогут?

— Уверен в этом. Поэтому сейчас будешь очень медленно повторять за мной.

Каждый прием мы выполняли раз по десять. То, что наставник проделывал за секунду, я выполнял за полминуты, добиваясь правильности захватов и движений. Когда Кенту казалось, что мои действия близки к норме, он заставлял ускоряться.

— Мышечная разумность закрепляет навыки, а твоя ускоренная мозговая деятельность подгоняет приемы под возможности тела. Они должны будут выполняться на автомате, причем именно те, что наиболее эффективны в каждом конкретном случае.

До темноты я разучивал комплекс из десяти основных приемов. Потом наставник дал небольшой отдых и…

— Теперь я нападаю, ты отбиваешься. Задача: не дать сбить себя с ног.

Он напал — я упал. Опять сказал много «добрых» и «ласковых» слов. Поднялся, проморгался, чтобы из глаз ушли черные точки. Хотел уже плюнуть на тренировку и идти в гостиницу, но Кент снова ударил. Точнее, попытался…

И тут случилось чудо.

Блок, захват, он выскальзывает, пытается достать ногой. Хватаю за лодыжку, он бьет другой ногой. Блокирую удар, делаю разворот, наношу свой правой, дублирую левой. Попадаю в блок, ухожу от захвата, бью коленом, локтем с разворота… Снова блок, уворачиваюсь от прямого в горло, перехватываю руку, отталкиваю противника, чтобы не попасть под его левый кулак, разрываю дистанцию.

Довольный наставник останавливает бой:

— Вот видишь, юнга, что значит — ускоренные мозги и мышечная память. Ратнику, чтобы добиться подобных результатов, нужно год заниматься, а мы с тобой за полдня справились. Рад?

— Наверное, — устало выдохнул я, — но точно буду знать, когда наемся и высплюсь.

«Новику с позывным Дмилыч заведена копилка мышечной разумности. Преференции будущих успешных боев с сильными противниками будут зачисляться в нее».

Появившаяся в интерфейсе надпись заставила задуматься. Я полагал, что за определенные навыки отвечают конкретные наноботы в крови, значит сейчас в организме появился еще один вид? Очень хотелось верить, что все микромеханизмы подчинялись только мне, и ни в коей мере — не системе, пусть даже резервной. Ведь может случится, что основная возьмет контроль над вспомогательной и… Даже думать не хочется, что произойдет.

— Кент, а зачем в этом мире больницы? Разве нейросеть не способна излечить болезнь?

— Мужикам больница действительно не особо нужна, они с болезнями могут и сами справиться, разве что серьезные раны подлечить. Только женщины рожают не в сети, им требуется помощь акушерок. А у детей нейросети нет, иначе развитие организма пойдет криво. Молодое поколение получает доступ к системе после шестнадцати.

— И сколько лет Рубежью?

— Не меньше трех веков, юнга. По крайней мере, именно такой ответ выдает система.

— Скажи, а тут только русские? — спросил, поскольку ни с одним иностранцем до сих пор не сталкивался.

— Насколько мне известно, из России можно попасть в русский сектор Рубежья, но это не значит, что нет других.

— А…

— Юнга, хорош доставать наставника! Мы идем ужинать, а потому не порть мне аппетит своим занудством.

Пришлось умолкнуть. Я заметил, что Кента хватает всего на две-три минуты познавательного для ученика разговора, потом любые расспросы воспринимаются агрессивно.

Ужин растянулся на час. Меня так разморило, что даже вставать из-за стола не хотелось. Понимал, что в подобном состоянии нельзя спать. Вроде и выпил всего два бокала пива, а как-то сразу захмелел.

— Как насчет проветриться? — очень кстати предложил наставник.

— Двумя руками «за».

— Тогда идем на дискотеку, — предложил Кент.

— Куда⁈ — я даже слова этого не ожидал здесь услышать.

— В Казачьем хороший танцклуб. По вечерам туда приходят все одинокие местные. Развлечений в нашем мире немного: охота на монстров, да алкоголь, поэтому культурный отдых в цене.

— И в чем он заключается?

— Местный ансамбль исполняет хиты, народ двигается под музыку. В общем, танцы-шмансы-обнимансы. Держи, — он протянул мне сотню упсов наличными. — Вдруг захочется барышню коктейлем угостить?

— Хорошо, — я взял деньги. — Давно не отжигал под музыку, надо тряхнуть стариной.

— Это ты — старик?

— По сравнению с теми же школьниками — однозначно.

— Кстати, о молодежи, — Кент убрал улыбку с лица. — К тем, кто моложе восемнадцати, лучше не подходи, местные не поймут.

— Предлагаешь у девушки возраст спрашивать?

— У тебя мозги раскручены на пятнадцать дополнительных процентов, юнга. Вот и подключай их, чтобы не обмишуриться.

— Понял.

Мы быстро добрались до танцклуба, представлявшего собой круглый павильон диаметром метров тридцать. Здесь уже зажги факелы, расставили инструменты, но музыкантов не увидел.

— Рано пришли? — спросил наставника, машинально взглянув на часы.

— Вас ждали, — произнес кто-то сзади. — Сейчас начнем.

Это оказался один из музыкантов, пробиравшийся к инструментам. Через пару минут зазвучала музыка.

Люблю рок-н-ролл, может потому сразу и пустился «зажигать», тем более, меня вскоре поддержали другие. Хорошо! Мне действительно была нужна встряска, причем не та, от которой веет смертельной опасностью. Просто двигаешься в такт и — никаких тревожных мыслей. Первое время даже не замечал окружающих, настолько получилось слиться с музыкой, это был настоящий кайф.

Прозвучали еще три быстрых композиции, которые здорово меня разогрели. Затем музыканты объявили трехминутный перерыв.

— Оказывается, ты не только лопаткой умеешь орудовать, юнга! — похвалил наставник. — Ноги во время танцев тебе не мешают?

— Наверное, сказывается мышечная разумность, — решил я пошутить.

— Ты бы не болтал, о чем не надо, — строго одернул меня Кент. — Свои секреты лучше держать при себе.

— Виноват, не повторится. А ты чего не танцуешь?

— Я другие мелодии уважаю. Там энергии тратишь меньше, а результата достигаешь быстрее.

— А что за результат? — спросил, не подумав.

— Там видно будет, — ушел он от ответа. — А ты смотри, поосторожнее — твои дрыги у многих девиц глаза зажгли. Помни о малолетках, их тут немало.

— И куда их родители смотрят?

— Не беспокойся, за девками тут есть, кому приглядывать, — наставник кивнул на парочку добрых молодцев, стоявших за пределами танцевальной площадки.

Следующей зазвучала медленная композиция. Кент, подобно круизному лайнеру направился к выбранной цели, а я решил осмотреть местный контингент. И сразу наткнулся на умоляющий взгляд юной девушки.

«Буду считать себя последней сволочью, если не порадую девчонку. В конце концов, я же не в кабак ее зову».

Увидел, как радостно вспорхнули ее ресницы, когда пригласил, и мы закружились.

— Ты классно танцуешь! Из Рубанска к нам?

— Нет, прямо с Земли.

— Это как?

— Провалился пять дней назад. Добрался до базы «Раскол», там нашел наставника. Потом — Клондайк, и мы здесь.

— Ух, ты! — она прижалась сильнее. — Ты, наверное, много монстров видел?

— Нет, не повезло. Как-то меня они стороной обходят, — счел за лучшее ни перед кем не рисоваться. — Опять же, у меня наставник очень опытный, он всех чудищ одной левой.

Как-то мой ускоренный мозг не особо справлялся с ее обаянием. Обратился к проверенному способу — мысленно воспроизвел образ Лили. Помогло, да и мелодия уже закончилась. Проводил девушку на место. На обратном пути меня перехватил один из молодцев. Пришлось выйти за пределы площадки.

— Мужики, все понимаю — был не прав, но девчонку обижать не хотел, потому и пригласил на танец. Больше не повторится. Надеюсь, белых танцев тут не бывает? Не хотелось бы от нее убегать, не по-мужски как-то.

— Малолеткам запрещено мужикам на шею вешаться, — пробурчал один из молодцев.

Похоже, я не оправдал их ожиданий. Видимо, другие приезжие начинают бузить, выясняя, «чей кун-фу лучше». Мне же приключений хватало и без этого, а геройствовать перед девочкой, даже столь милой, точно не входило в ближайшие планы.

«Как-то я в этом мире себя слишком повзрослевшим ощущаю, хотя смотрелся недавно в зеркало — лет на пять помолодел. Разве что глаза стали немного другими. Жесткими».

Белый танец объявили уже на следующей медленной композиции, и меня очень оперативно пригласила другая женщина. Этой было явно за двадцать пять. Рыжие волосы, небольшой рост, ладная фигурка и довольно напористая речь:

— Я — Ларика. Как насчет провести со мной вечер?

— Вечер? — переспросил я, забыв представиться.

— Потанцуем, выпьем коктейль, могу даже позволить проводить меня домой. И уж точно не позволю ни одной малолетке испортить тебе отдых.

— Принимается, — согласился сразу. Рамки наших отношений были очерчены, и они меня полностью устраивали.

А дальше все пошло, как по маслу. Танцевали, пили коктейли, разговаривали ни о чем.

«Давно себя так хорошо не чувствовал! — поймал себя на мысли, когда проводил дамочку домой. — Полезно иногда устраивать отдых, а то сплошные страсти от слова 'страх».

Возвращался в гостиницу по пустынным улицам и смотрел на звезды. Темное небо, темные улицы и… темная тень, промелькнувшая на мгновенье.

Удар. Короткий полет, но приземлился я, как кошка — на четыре лапы. Тут же вскочил и скорее ощутил, что кулак летит в ухо. Блок, захват, бью коленом, добавляю локтем и отталкиваю противника ударом двух рук. Понимаю, что останавливаться нельзя, иду на сближение, блокирую резкий выпад, успеваю схватить за кисть, выворачиваю с таким хрустом, что явно без перелома не обошлось. Напавший продолжает бой. Перехватываю ногу у своего паха, с силой вращаю. Враг орет и падает, а к нам уже бегут местные.

«Новику с позывным Дмилыч засчитана победа над ратником. Преференции зачислены в копилку мышечной разумности».