Ростов. Книга 1. Лабиринт

Глава шестнадцатая. Пахак

Выбравшись из северо-западного луча к развилке, Карина остановилась. Лабиринт был таким же, как обычно: та же густая тьма, те же еле уловимые запахи воды, камня, плесени и летучих мышей. И все же что-то изменилось. Карина свистнула — наклонила голову, прислушиваясь. Звук отбился от стен, прокатился по длинным извилистым коридорам, схлопнулся в круглом колодце, сразу после которого начинается длинный прямой тоннель, ведущий к дому. Лабиринт был пуст — по крайней мере присутствия в нем другого человека Карина не ощутила.

— Мака-а-ар! — прокричала она, сложив ладони рупором. Прокричала на всякий случай и от отчаяния — догадалась уже, что Макара здесь нет. Снова прислушалась. Тишина. Присев на корточки, Карина обхватила голову руками и принялась соображать. Если Барбаро не обманул, если она действительно сейчас в другом времени, там, куда провалился этот идиот, то надо же его как-то искать. Только вот как? Где? И вообще, хорошо бы понять, куда их занесло. Что ждет на поверхности — Средневековье или далекое будущее? Встретит ли ее Арташес Ангурян, первый смотритель лабиринта, или же вынесет нанохлеб-наносоль Каринин прапрапраправнук в футуристическом костюмчике и с антенной, торчащей из башки. Хорошо, если он будет без роговых наростов, щупалец, чешуи и прочих генно-модификаций. Карина хмыкнула, подумав, что, будь у нее такая возможность, она бы поставила себе фасетные глаза, чтобы увеличить обзор, поменяла бы мускулатуру ног и спины и м-м-м... с удовольствием отрастила бы хвост. Очень удобная штука — хвост. Можно отталкиваться им от стен и использовать, как руль, на поворотах. Ловкость и скорость увеличатся процентов эдак на двадцать... Карина представила, как она будет смотреться с хвостом и прозрачными шарами вместо глаз, и решила на время отложить фантазии. Тем более что следовало спешить.

Так. В темпе! Сначала добраться до дома, если он еще существует, конечно. Подняться наверх и серьезно поговорить с нынешним смотрителем. Вряд ли там сильно изумятся ее появлению. Ангурянов вообще довольно сложно удивить.

— Да. Точно. А потом все вместе подумаем, где искать этого... придурка, — проговорила Карина вслух и добавила уже тише: — И как вернуться обратно.

— Хихи, — раздалось в шагах двадцати от нее. Пахнуло прелой шерстью. — Хихи. Хихи. Хихи.

Карина повернула голову на звук. Встала. Зачем-то нашарила в кармане брелок с фонариком. Нажала на кнопку и поводила тонким красным лучиком по стенам.

— Чего нервничаешь? Проголодался?

За крутым поворотом, прямо перед развилкой, стоял Пахак и переминался с лапы на лапу, водя носом по сторонам.

— Я это. Я. Успокойся. Сейчас к дому пойдем. Знакомиться с родными и близкими. — Карина кивнула старому другу, ожидая, что он, как всегда, подбежит, хрюкнет радостно и ткнется рылом ей в плечо, а потом потрусит рядом, однако демон остался на месте.

— Хихи. Хихи. Хихи.

— Извини, гулять сегодня не будем — мне некогда. Слышишь? Не фырчи. Некогда.

Демон метнулся влево и встал поперек нужного ей тоннеля, закрывая туловищем проход. Ничего необычного — Пахак частенько капризничал, когда девушка, покормив его, сразу же спешила домой, но сейчас Карине показалось, что монстр ведет себя как-то непривычно. Слишком дергаными стали его движения, слишком резкими. Таким он бывал лишь тогда, когда чуял поблизости жертву.

— Хихи... — хихиканье звучало угрожающе.

— Ты что бузишь? Говорю же, я спешу. Дай же пройти. Ты что? Ты... Черт! Нос! Что с твоим носом?

Красное пятнышко света замерло на косматой морде демона. Медленно поплыло от покатого лба к заросшим слепым глазам, потом скользнуло ниже. Нос Пахака — крупный, ноздрястый и влажный — был абсолютно целым. Не раздвоенная страшная фасолина, а здоровый такой, волосатый и дрожащий носище.

— Так. Выходит, это все-таки прошлое. Похоже, на встречу с хвостатыми потомками рассчитывать не приходится. Тоже годно, — пробормотала Карина, пытаясь при помощи неловкой шутки побороть накативший страх. — Охх.

Пахак шагнул вперед, осклабившись. В эту секунду Карина швырнула прямо в текущее слюной рыло брелок, высоко подпрыгнула и, толкнувшись пяткой от знакомого выступа, отлетела в сторону. Этот Пахак еще не знал ее. Не мог знать. Ведь она даже не родилась. Но родилась или нет — это Пахака не волновало. Девушка была здесь — живая, теплая, из плоти и крови. Девушка пахла страхом и мясом, а значит, являлась для демона тем, чем и любой другой нарушитель, — едой.

— Хихи.

— Пахак, нет...

Карина рванула вдоль стены в сторону левой штольни, но демон перегородил ей путь. Она дернулась влево — там маршрут подольше, посложнее, но тоже ведет к дому. Пахак, уловив ее движение, тут же перескочил влево.

— Нет. Нет. Вот не надо этого! Только не туда...

Но монстр сознательно вынуждал девушку выбрать третий путь и, забравшись по каменным ступеням на два метра вверх, пойти в широкий тоннель, весь утыканный ловушками. Дед называл этот тоннель штольней смерти — самая широкая, светлая (стены были покрыты светящейся плесенью) и самая на первый взгляд безопасная, она считалась среди смотрителей худшим местом лабиринта.

— Ладно. Черт с тобой... Полезем к дьяволу. Но ты не на ту напал, Пахакджан.

В три прыжка Карина оказалась наверху и вошла в широкий коридор. Стащила с себя куртку, скомкала ее, швырнула вниз, прямо в слюнявую морду, зная, что монстр непременно заинтересуется, а значит, получится выиграть целых полминуты. Не оборачиваясь, она пригнулась и быстро побежала вперед. Минута, другая, пятая...

— Хихи. Хихи. Хихи.

Звук донесся спереди. Демон обогнал ее по параллельному короткому рукаву и теперь поджидал у поворота. Карина еще раньше догадалась, что Пахак сыт и играет с жертвой. Это было обидно, но неплохо. Значит, можно побороться. Собравшись с мыслями, она просчитала маршрут. Через километра три есть узкий боковой штрек с наклонными стенами, с каменной спасительной «полкой» под самым потолком. До этой полки Пахак никогда не мог добраться, оскальзываясь и падая вниз. Запросто можно отсидеться день или даже два, до тех пор пока не придет нынешний смотритель и не спасет незадачливую гостью из будущего. Главное — не заснуть.

— Хихи...

— А-а-а-а-а! — завопила Карина во всю мощь легких, выманивая зверя.

Нагнулась, сгруппировалась и, когда Пахак лениво вышел из-за поворота, перелетела через него, опираясь на выступающие из стен камни. Кувырок. Откатиться вбок. Вскочить и рвануть дальше, считая шаги.

...шестьдесят... сорок... двадцать... стоп. Прямо перед ней была ловушка — уходящая вниз, едва наступишь, плита, через которую с разбега не перелететь. Зато можно переползти по правой стене, опираясь на едва видимые глазу «ступени». Девушка привычно положила ладонь на стену — ровно и гладко. Скользнула влево, вправо, вверх, вниз. Ни единого выступа!

— Черт! Черт! Черт! Хуже некуда, говоришь? Некуда?

Карина от отчаяния выругалась. Отличная новость! Зато теперь ей очевидно, что год, в который ее занесло благодаря некоторым отморозкам, отдален от две тысячи двенадцатого как минимум на век.

Раз в сто лет все ловушки лабиринта проходят полную перенастройку — механизм, конечно же, остается прежним, но, чтобы запустить его или, наоборот, отключить, нужно точно знать новую последовательность действий. Карина об этом правиле прекрасно помнила, вот только представить не могла, что ей придется однажды стоять перед старинной ловушкой и злиться на деда Тороса за то, что в двухтысячном он, как и положено, прошелся по всем капканам и поменял настройки. На себя она, кстати, тоже злилась — можно было и открыть дедовы старые записи, тем более что он несколько раз об этом напоминал. Но было недосуг, некогда, да и надобности особой она в этом не видела.

— Хихи... — дохнуло в спину смрадом. Клацнули зубы.

Понимая, что совершенно точно уже пропала, она кинулась вперед и наступила на предательский пол, ожидая, что вот-вот полетит в тартарары. Все! Все! Это все! Однако плита осталась на месте, лишь чуть просела под пяткой. Буквально миллиметра на три — другой бы и не заметил, но Карина чудесно знала, что это значит. Точно такой капкан стоял в заброшенной штольне под Нижнегниловской и, как ни странно, все еще работал. И лучше бы это оказалась перенастроенная дедом плита. Внутри каменного мешка хотя бы можно побарахтаться с недельку. Вот только это была не плита, а КК.

КК — Катящийся камень! Примитивно, жестко, действенно.

— Черт!

Чуть сзади и сверху раздался шорох — это выползал из-под потолка гранитный шар в человеческий рост, который уже через секунду ударился о пол и покатился вперед, стремительно ускоряясь. Карина летела впереди шара на пределе скорости. Через сто метров будет выемка в стене, такая, чтобы человек мог укрыться, когда мимо проскочит многотонный булыжник. Проскочит, промчится вперед. Клацнет о стенку и тут же исчезнет, провалится под землю, чтобы через несколько часов вернуться на прежнее место. Катящийся камень — страшная машина. Безжалостная. Кровавый боулинг, установленный с самых первых дней лабиринта. В тридцать восьмом гидравлика ловушки износилась, и тогдашний смотритель лабиринта — Вачик Ангурян — заменил КК на падающую плиту.

Итак, она где-то до тридцать восьмого года — знать бы еще где. Точнее, когда...

Прыжок, еще один. Влево. Вжаться в стену. Гранитный шар прокатился так близко, что на рубашке остался пыльный след. Не теряя ни секунды, она рванула вслед за камнем — тут же сзади захихикал Пахак.

— Что? Не дождался? — крикнула Карина, дразнясь.

Она была быстрой — очень быстрой, но все же не такой, как демон. Перед «гильотиной» он почти нагнал ее, но притормозил, пережидая, что капкан сработает и ему не понадобится даже прилагать усилий к приготовлению «ужина». Чтобы пройти «гильотину», пришлось пожертвовать косой — чувствительная механика реагировала на колебания воздуха между «датчиками». Можно было, конечно, снять джинсы или рубашку, но, если она в прошлом, да еще, как выяснилось, довольно далеко, вряд ли уместно появляться дома без штанов. Поэтому Карина, притормозив за шаг от «датчиков», провернулась вокруг себя на пятке, так чтобы металлические острые ножи клацнули возле самого уха, отрезав почти всю косу. Две секунды на то, чтобы, пока ножи встают обратно в «рабочее» положение, проскочить капкан и помчать дальше. Волосы, конечно, тут же полезли в глаза и рот, и Карина пообещала себе, что, вернувшись, пострижется под мальчика.

Пахак прошел «гильотину» легко — датчики не успевали среагировать на демона. Он был не просто быстрым — он был... как ветер. Пахак нагонял свою жертву — Карина прикинула и поняла, что где-то через пару минут она сперва лишится пальцев, а дальше...

Дальше думать не хотелось.

Из-под следующего капкана — опускающегося потолка — они выскочили почти одновременно. Пахак, разгоряченный погоней, чавкнул над ее головой — девушка едва успела уклониться. До бокового штрека со спасительной полкой оставалось пятьдесят шагов.

— Хихи-хихи-хихи...

Она почувствовала, как он больно ткнул ее в плечо рылом, толкая к стене. Раздался треск — кажется, Пахак располосовал ей рубашку на спине — простите, уважаемые предки, бонтонного визита, видимо, не выйдет. Тут же по спине потекло горячее и липкое...

— Прости, Пахакджан...

Шаг вбок, развернуться, выдергивая из кармана нож, размахнуться и опустить лезвие прямо на черную скользкую сливу носа...

— Ххи-ххи-и-и-и-и-и-и, — завизжал монстр. Визг был страшным, нутряным и невероятно громким. Где-то в соседних коридорах зашуршали потревоженные мышиные гроздья.

...сорок... тридцать... десять...

И еще пять шагов до точки, откуда нужно оттолкнуться левой ногой, потом ухватиться за торчащий острый камень, подтянуться и закатиться в холодную скользкую нору. Самую, как оказалось, уютную нору в мире, чем-то похожую на третью багажную полку плацкартного вагона. Может, тем, что с нее точно так же легко упасть вниз, если заснешь. Только в поезде внизу сидят пассажиры, а не разъяренный монстр с рассеченным надвое рылом, из которого сочится бесцветная липкая сукровица.

— Хихи...

— Не смешно, — она свесила сверху голову. Неровно обкромсанные волосы упали на лицо. — Ну и что? Будешь сидеть, пока я не свалюсь? Поймал, да? Загнал?

— Хихи...

— Бедный Пахак. И я бедная. И Макар...

— Хихи... — Пахак поднял вверх башку, обнажил челюсть. Нос его, еще час назад ровный и целый, был рассечен надвое.

«Понятия не имею, лусик, — пожал плечами дед, когда она пристала с вопросом, кто так страшно порезал ее Пахака. — Сама поищи в старых записях. Может, что и найдешь». Карина две недели ковырялась в семейных архивах, прежде чем в папке с надписью «Ануш» нашла тетрадный листок со схемой быстрого прохода через «штольню смерти». На полях небрежный карандашный набросок, датированный апрелем тысяча девятисотого. Пахак, оскалившись, смотрит вверх. Нос как нос. А не как развалившаяся надвое фасолина.