Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ)

Глава 11

Иногда мир по доброму, искренне улыбается нам, тьма же пожирает нас изнутри, оставляя после себя лишь пустую оболочку. Эта тьма отступает, но отступает она неохотно, обещая вернуться, а в это время мир нам улыбается.

И окружающий Мир внезапно наполняется яркими красками, серая обыденность отступает и ты вдруг понимаешь, что тоже хочешь улыбаться, хоть и забыл, как это делать. Да так крепко, что мышцы аж болят от непривычки. И как же, сука, страшно все это потерять. И если кто-то попытается это отнять — я готов убивать. Только попробуйте отнять у меня улыбку!

Свой дом, своя девушка, свой друг, своя страна, что еще для счастья надо?

Правильно, ничего. Мне не нужно более ничего, не нужно мне быть героем, миллиардером, начальником и пусть мир вокруг меня чужой. Пусть он меня ненавидит и называет мутантом! Но я хочу быть счастливым в нем. И мне казалось, что я вот-вот коснусь этого и буду счастлив. Навсегда.

Но жить спокойно я не могу, я невиданный доселе богомерзкий мутант, особо ценный эспер, которому везет то ли по веленью божьему, то ли из-за того, что мой мозг просчитывает всё наперед. И пусть я этого не осознаю, но я все делаю идеально по заранее продуманной стратегии.

Глупо надеяться на спокойную жизнь с такими-то способностями, лишь в тюрьме я был в спокойствии, прекрасно зная, что будет на следующий день.

Мое счастье просто напросто невозможно, мне не грозит умереть от старости, не грозит быть счастливым с любимой.

Я месяц в этом мире, я убивал и меня пытались убить, моей жопой торговали. Моё счастье невозможно, но я его так желал сейчас.

И за это я был готов пойти на многое, и на богом забытой лесной поляне я сражался с землей за свое счастье. За то, чтобы меня оставили в покое! Я хочу свободы!

Яркое солнце в Подмосковье жарило как будто в последний раз и пыталось прикончить лично меня, запекая мою спину и голову до состояния тотальной прожарки, а я все копал и копал, а по носу лилась летняя капель.

Лопата вгрызалась в землю, углубляя яму с каждым разом все глубже и глубже.

Затихли вокруг птицы, не видно было вокруг ни человека, ни птицы, ни зверя, а я все копал в непроходимом лесу могилу. И вот тень от могильной ямы прикрыла меня от солнца. Могильная яма была не для меня. И она должна быть достаточной глубины, чтобы тело не нашли.

Прохладная земля неплохо остужала мое тело, но не мою голову, и вот уже я выкопал могилу по грудь. Выдохнув, я зло посмотрел вокруг.

— Мало! — прорычал я в лесной тишине. — Нужно глубже.

Со злости я вгрызался в землю очень быстро, да и в лесу по удаче оказалась податливая рыхлая земля. Рядом с могилой, прислоненная к дереву, приходила в себя оглушенная лопатой та, что скоро поместится заживо в выкопанную мной могилу.

— Бобер, тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? — просипела Тамара. — И как ты меня победил и оглушил лопатой? Меня прямой выстрел фугасом с танка рядом не должен глушить!

— А я говорил тебе, что я свободен и на работу не пойду, а будешь настаивать я тебя закопаю? Говорил же? Ну вот, я тебя закопаю, — тихо проговорил я, выпрыгивая из могилы и смотря на связанную Тамару.

— Говорил, — хмыкнула Тамара, напрягая руки, металлический тросик, которым она была связана, захрустел, но выдержал. — Развязывай уже, пошутили и хватит.

— Не развяжу, — хмуро проговорил я. — А победить меня, пока моя удача со мной, невозможно даже тебе. Я непобедим, Тома, ты сама поскользнулась и ударилась об мою лопату.

— Так это же надо использовать! Бобер, ты хоронишь свой талант в землю! — проговорила Тамара, связанная тросом. — Мы таких делов наворотим, все будет, и Россия и Китай и Индия. Будешь нашим лучшим агентом, ты нужен родине!

— Удача не вечна, Тамара, не вечна! Я утром пролил на себя кофе! Обжег причинное место. Я не хочу ни убивать, ни умирать, я не хочу сгнить в тюрьме в Африке когда моя удача кончится. Я хочу умереть в объятиях Лилии, а не в твоих объятиях в какой-нибудь богом забытой дыре на краю мира! Ты это можешь понять⁉ — закричал я на Тамару. — Я свободен, отвали! Я вчера вышел из тюрьмы, а ты с утра заладила, Бобер, пора на задание. Я сказал, прикопаю? Вот я живьем тебя и закопаю, сука!

Позади меня хрустнула ветка и я замер.

— Вторая лопата есть? — донесся до меня голос Иннокентия.

— О да, мой дорогой друг, — улыбнулся я, кинув ему лопату — Ты как всегда всё понял сам.

Дело быстро делается, если, особенно, вдвоем работать, все решается. Десяток минут и мы уже притоптали могилу и пошли домой.

Все-таки лето в России прекрасно, наш заросший травой и деревьями дом был невероятно огромным и прекрасным, пусть он и немного разрушен, но все же идеален.

С одной стороны озеро, с другой стороны лесок, и оттуда почему-то начали выбегать испуганные люди, словно за ними гналось что-то страшное.

— Зомби! — кричали люди, а мы с Кешей только улыбались.

Мы сидели под деревом и с упоением трескали яблоки, смотря на то, как из леса в строгом костюме вся грязная и злая выходила Тамара.

— А я говорил, что ее надо было глубже закапывать, — возмутился Кеша.

— А ты и не копал, лишь закапывал! Я устал копать! Там внизу уже камни.

— Надо было экскаватор заказать или лучше связывать.

— Вот в следующий раз будешь ее закапывать, всё сделаешь сам, и экскаватор не забудь вызвать, — возмутился я. — Я тросом ее связал! Вот сам теперь думай, чем ее связывать надо.

— Как думаешь, она поняла хоть что-то? — спросил Кеша, косясь на небольшую корзинку с яблоками, в которой лежала бутылка водки.

— Не знаю, но в Африку я не поеду, — пробурчал я. — Искать второго мессию или дьявола там, в джунглях, бродя по болотам с крокодилами, я не желаю.

— Во как, а, подожди, а может без нас и не справятся?

— Не наши проблемы. Слушай, с безумным киборгом в Африке пусть сами разбираются. Тебе этой религии с Сенатором не хватило? Там, как я понял, в стране около двух сотен миллионов населения, ты представляешь, какой будет там замес? Русские что, в каждой дырке затычка? Сами пусть все делают, сами!

— Ну а я все же рассчитываю на задании спасти кого-нибудь симпатичного, — загадочно с придыханием проговорил Кеша. — Я как принц, мечтаю о принцессе.

— Купишь себе альтушку и успокоишься. Кстати, может, не будем красить в розовый дом?

— Пидарасы! — издали прокричала Тамара, увидев нас под яблоней.

— Она нас убьет? — спросил я.

— Нет, — задумчиво проговорил Кеша. — Ну смотри, она пытается нас вытащить на задание, ей надо…

— Надо что? Замучить нас? Она нам еще за Париж не ответила, — достал я из корзинки рядом с деревом бутылку водки. — Мы все на пенсии и имеем право отказать.

— Отказать-то мы имеем право, а у нее задание расширять влияние России по всей планете.

— У нее пенсия вообще предусмотрена?

— Нет, — ответил Кеша, а рядом с нами села Тамара. — У Томы нет пенсии, лишь путь.

— Козлы, — проговорила Тамара. — Я уже в пятый раз из могилы вылезаю, еще и кого-то при освобождении до смерти напугала.

— Мы видели, — усмехнулся я. — Ты теперь зомби, местная легенда.

— Зомби меня еще не называли, — отвернула голову бутылке водки Тамара и залпом ополовинила бутылку, лишь слегка поморщившись. — Так, еще раз, мальчики, в Африку надо слетать. Отдохнете еще сутки и полетите.

— Тамара! — воскликнул Кеша. — Мы ж тебя еще раз закопаем! Всё, я вызываю экскаватор! И кандалы!

— А что Тамара? Там миллион человек с чипами по контролю разума, и это они еще не восстановили оборудование после удара неядерной ТОМОЙ! — воскликнула женщина, опустошив бутылку водки. — Что мне делать с десятью миллионов ни в чем не повинных людей? У нас там союзники чернорусы, твою их задницу, а эти верят в спасителя и собираются очистить все страны вокруг от неверных!

— Пусть американцы с этим разбираются, — пробурчал я. — Почему в эту жопу должны лезть именно мы?

— А ты думаешь, кто поставил им оборудование? И где обучался их мессия? — скривилась Тома и протянула мне пустую бутылку водки. — Еще!

— Лилия, — Тихо проговорил Кеша — Мы знаем, что ты подслушиваешь.

— Ты знаешь, мозгочтец, а они нет, — проговорила Лилия, выходя к дереву из сада и протягивая Томе еще одну бутылку водки, но уже литровую. — Тамара Александровна, вы бы закусывали.

— Ага, вот после третьей и закушу, — свернула горло бутылки вместе с дозатором Тамара. — Я после второй не закусываю.

— Тома, — тихо проговорил я. — Я кофем облился больно, моя удача может вот-вот закончится и нам надо отдохнуть. Моя удача не вечна.

— Ладно, уговорили, — отрыгнула Тамара. — Сегодня отдыхаете, а завтра будешь перебирать бумажки. Тестировать буду тебя на то, какие решения будут более удачны для страны.

— Тома!

— А что Тома? Мне работать надо, стране нужен постоянный прогресс, я не для себя стараюсь. Ваши жизни и спокойствие дороги мне, но кто будет умирать и отдавать все силы за нашу родину? Кто? Мигранты? Роботы⁉ Вы эсперы, вы рождены, чтобы помогать родине прогрессировать! — опустошила бутылку Тамара. — Ну ладно, уговорили, сегодня у меня выходной. Я посплю чутка…. хр-р-р-р-р-р-р…

Мы с удивлением смотрели как Тамара упала на траву и моментально отрубилась, а затем громогласно захрапела, а я с Кешой вопросительно посмотрели на Лилию.

— Она и правда пыталась нас вытащить из тюрьмы? — вдруг спросил Кеша.

— Да, — улыбнулась Лилия — Мы даже пытались пойти на штурм и мне дали автомат любимого, но с Тамарой поговорил какой-то лысоватый мужчина, а через час нам сообщили что вас выпустили.

— Что, в Африку едем, Ауф? — ухмыльнулся Кеша.

— Давай мне сперва зубы восстановим, — улыбнулся я. — А это дня два как минимум.

— Так давай на дом вызовем, к вечеру у тебя все зубы будут на месте, — вынул телефон Кеша. — Вызываю.

— Давай, — ответил я, а сад наполнился могучим храпом то ли старушки то ли богатыря, который просто устал, да о Африке думы думает.

А у нас тем времени было много работы, стоматолог обещал приехать через пару часов, а в доме был лютый капец. И его для начало надо было нормально осмотреть и составить план работ. А работы непочатый край и конца ему не видно.

Огромный дом в недалеком прошлом принадлежал какому-то чиновнику, хоть и будущее, но воровать из бюджета желающих немало. Но как и многие века назад, жадность фраера сгубила, спалили на очередном золотом унитазе.

Ну вот его и взяли, показательно, положив при этом всех родственников, а что делать с имуществом никто не знал.

Придержали свободным лишь дом, не зная кому отдать, а вот все остальное конфисковали варварским способом. Вынесли все, даже стены ободрали, на которых были какие-то панели из красного дерева, а с полов содрали весь мрамор. Ни унитазов, ни ванн, даже люстр нет, пристава забрали все, правда, это не было их первой задачей. Они искали тайники, перерыли весь дом заодно, сорвав все более-менее ценное. Что на переработку, что в музей, что на перепродажу в пользу государства.

На первом этаже все было еще терпимо, но вот на втором этаже бушевал пожар и зияли дыры от танковых снарядов. На третьем этаже все изрешечено плазменными зарядами, так что мы с Лилией спали в подвале, где было ещё более-менее уютно и стояла кровать. И стоя сейчас на третьем этаже я даже боялся заглянуть на четвертый этаж под крышей. Где, как я понял, спускался роботизированный спецназ.

— Так, и кто будет заниматься ремонтом и заказывать мебель? — спросил я девушку с розовыми щечками.

— Я, — тихо проговорила, немного смутившись, Лилия. — Если доверишься.

— Пробуй… — начал было говорить я, как с первого этажа донесся истошный крик.

— Я УЖЕ ВСЕ ЗАКАЗАЛ! — прогрохотал Иннокентий.

— Мы будем жить во всем розовом? — выдохнула испуганно Лилия.

— Главное, чтобы не есть все розовое, — вздохнул печально я. — Кеша, только стены ты выбираешь, только стены снаружи! Или ты хочешь жить внутри желудка?

— Вообще-то цвета ваг… — начал было кричать Кеша, но вдруг замолчал. — Мои комнаты в розовом, а ваши в нормальном цвете, согласен, Ауф?

— Да.

— Хочу розовый халатик, как у Кеши, — прошептала Лилия мне на ухо.

— Я не против, главное, мне бы вас не перепутать.

— Только попробуй! — донеслось с первого этажа.

— Надеюсь, что не попробую, — с ужасом проговорил я.

— Ауф, к тебе пришел доктор! — прокричал Кеша. — А, нет, я ошибся! Товарищ агент, у нас тут немного не убрано.

— Ну что вы, для меня небольшой беспорядок не проблема, — донесся спокойный голос мужчины, — Иннокентий, ну вы же знаете, что доступ к вашим телам запрещен гражданским специалистам.

— Да, но вы даже не стоматолог, — проговорил Кеша.

— Ну что вы, я специалист широкого профиля, я, конечно, по основной профессии патологоанатом, но в стоматологии немного понимаю. Правда, не живых, как понимаете, специфика моих клиентов такова, — ответил мужчина пока я спускался на первый этаж. — Я просто буду наблюдать за гражданским специалистом и, возможно, помогу с некоторыми проблемами.

На первом этаже посредине огромного зала на деревянном табурете сидел мужчина, худой, лысый, в круглых черных очках, в песочном пиджаке и белых джинсах. Его руки были облачены в синие одноразовые хирургические перчатки.

— День добрый, — проговорил я.

— Здравствуйте Ауф, я ваш лечащий врач и ваш же личный патологоанатом, Афоня Станиславович, — улыбнулся мне доктор.

— Но вы же патологоанатом, — удивился я. — Вы не можете быть моим врачом.

— Ну, я ваш куратор по врачебной тайне. У меня допуск к государственной тайне пятого класса, — улыбнулся доктор. — Как говорится, я буду следить чтобы вы не внедрили себе что-нибудь при жизни неприемлемое, например, чтобы вы себе член не увеличили. Да и после жизни вы встретись со мной, я буду последним, кто вас коснется перед кремацией… Сами понимаете, нам не нужны ваши клоны.

— К слову, что у меня в шее? — проигнорировал я слова про свой член, так как уже начал привыкать к усмешкам. Главное, что меня и мою девушку он устраивает.

— Универсальный модуль для помощи в экстренных случаях, вот такой вот костыль, чтобы вы выживали на задании с большей вероятностью. Вы слишком хилый, агент Ауф.

— Я не хилый.

— Агент Ауф, не смешите меня, — отмахнулся от меня доктор. — Вы слабее Иннокентия, он качает мышцы силой мыслей когда спит, а по сравнению с воинами с синтетическими мышцами вы вообще щеночек.

— Но я уже прошел огонь и медные трубы.

— Агент Ауф, вы эспер, хоть ваше тело и хилое, но вы природный эспер, потому нет ничего удивительного в том, что вы можете выживать там, где универсальные солдаты дохнут пачками.

— А Тома? Не эспер?

— Тамара Медведева была кандидатом на эсперы, ее выживаемость выше всех похвал и мы ее заподозрили в… скажем так, в эсперости, но все же мы на врачебной комиссии признали ее человеком, в отличие от вас с Иннокентием, — улыбнулся нам не по доброму патологоанатом. — Она, кстати, зря уснула, ни за что не поверю, что ее всего лишь полтора литра вырубит. Оставила всю грязную работу мне.

— Значит, что-то она знает.

— Ваша удача, агент Ауф, ставит нас в неудобное положение, — улыбнулся патологоанатом. — Вам выбили пять зубов, во всех зубах были препараты.

— Ауф, он не врёт, там был яд, — быстро проговорил Иннокентий.

— Нет, не во всех пяти зубах был яд, только в одном, да и не совсем яд это, так, ликвидатор. Но это на агента Ауфа могло и не сработать, а вот чутка взрывчатки на четырех оставшихся зубах должны были уже точно ликвидировать его, как, впрочем, и…

— Пидоры! Мне тоже нужен стоматолог! — схватился за челюсть Иннокентий. — Какие же вы пидоры!

— Вот видите, как мы и предполагали, ваша удача забирает у нас все козырные карты, товарищи Агенты, — устало улыбнулся патологоанатом. — И потому я прибыл принести извинения от конторы, и заодно проследить, чтобы вам все удалили. Агент Иннокентий, подтвердите.

— Подтверждаю, — кивнул Кеша.

— Вся проблема в том, что любой стоматолог бы рассказал Ауфу, что стояло в его зубах.

— А потом мы бы проверили Кешу, — задумчиво проговорил я.

— Вы правы, агент Ауф, — проговорил патологоанатом. — О, а вот и ваш стоматолог.

— Кеша, присмотришь за мной.

— Если что, прикончишь, их? — спросил меня Кеша. — Когда мне будут удалять зубы?

— Да, — твердо проговорил я, а позади меня характерно передернули затвор моего калаша.

Я обернулся и увидел ее, платиновая девушка, стояла в бронежилете с моим калашом в руках,

— Солнышко, ну не нужно…

— Так надежнее, котик, — улыбнулась мне Лилия. — Я никому не дам забрать тебя у меня.

— Ей тоже зубки надо проверить, — проговорил со вздохом Кеша.

Стоматолог, простая обыкновенная девушка, быстро делала свою работу, а дел у нее в наших пастях было много, девять зубов у Лилии под замену.

Контора и тут успела, у Кеши за один раз нельзя было поменять зубы с разным предназначением. У него не осталось ни единого своего зуба, и то, как ругался Кеша… это была просто песня, он орал словно резанный. Даже Тамара проснулась, похмелилась и смотрела, как чтец мыслей кричал от боли. Не смотря на все обезболивающие, Кеша сдался на шестом зубе, он не Лилия, которая даже бровью не повела. А у меня просто заменили пять зубов. Патологоанатом ушел, обещая вернуться завтра. Очень неприятный тип.

Время шло, доставка не заставила себя ждать и вот с десяток роботов прибыли и во всю клеят что-то похожее на обои, искусственный пластиковый мрамор укладывается на пол. Но не обошлось и без ужаса, я увидел новую спальню Кешы, у которого комната оказалась как у тринадцатилетней девочки.

Там все было розовым, вообще все, подушка, одеяло, потолок, стены и матрас, вообще все, и даже розовая панель телевизора на всю стену.

— Кеша, нет! — прокричал я, смотря на кухню в розовом. — Только не кухню! Пощади! Я требую пощады!

— Она общая! — кричал в ответ Кеша. — Я же не спорю с тем, как ты обставил кабинет! Красное дерево? Это просто отвратительно! Кожаные диван! Черный мрамор, фу, как ты будешь там работать! Это безвкусно!

— Так, это мой личный кабинет! Где я буду запираться и орать! От того, какое безумие творится в моей жизни!

— Это общий кабинет.

— С какого хрена? Он мой!

— Мальчики, — хмуро проговорила сидящая на диване Тамара и смотрящая на то, как орем мы друг на друга. — Это мой кабинет.

— Что⁉ — хором прокричали мы, смотря на Тамару, попивающую виски из стакана.

— Что слышали, — отпив виски, проговорила термоядерная. — Мне за вами присматривать надо, вы два обдолбанных сильнейших в мире… ну, когда в паре… эсперы, думали, что вас оставят без присмотра?

— Эм.

— Мы тупые, да, Ауф? — спросил меня Иннокентий.

— Наверное, Кеш, я как-то об этом не раздумывал, — почесал я затылок.

— Ну вот и молодцы, что понимаете мою неотвратимость, надеюсь, ты, бобер, диванчик удобный в кабинет прикупил? — ухмыльнулась Тамара. — Лилия, солнышко, налей мне еще виски.

— Вам уже хватит, — наставительно проговорила Лилия.

— Я свои недопохороны обмываю, так что можно, — улыбнулась Тамара. — Никогда не знаешь, когда умрешь и от чьих рук.

И Тамаре налили виски полный стакан, но не Лилия, а я, а затем Кеша, в качестве извинений, и ремонт продолжался. За один день даже с роботами и бригадиром-человеком справиться было нельзя. Но многое было сделано, и сделано шикарно, а мой счет таял. Правда, только мой, для Кеши же это не было тратами, а так, пустяки.

К вечеру мы безумно устали, хоть всё и делали роботы, даже еду привезли роботы. Кайфовал я безмерно, наконец-то осознав, насколько лучше люди стали жить, это как сравнивать шестнадцатый век с двадцать первым, здесьпочти социализм, всё за копейки. Ну, как за копейки, это мне хорошо с миллионом в кармане, делать все так легко получается, а вот если бы сам все делал…

А особенно если на все самому пришлось бы заработать упорным трудом, то я бы так не улыбался, а наверняка задыхался как загнанная лошадь. И жить бы не хотелось.

Мы сидели в саду, который уже был приведен в порядок. Большая территория, постриженная трава, ограда заделана, стоит беседка. Вокруг тишина, а над нами звезды, мы сидели вчетвером и молчаливо наблюдали за ночным небом.

— Хорошо сидим, — потянулся я.

— Хорошо, — приговорил очень грустный Иннокентий. — Но в Африку придется съездить, Ауф.

— Я же говорила! — воскликнула Тома. — Давайте же выпьем за это!

— Жопой чую, там будет жарко, — недовольно проговорил я.

— А ты поработай над своим цветочком получше, — толкнула в бок меня пьяненькая Тома. — Так, на всякий случай, чтоб ребеночек после тебя остался.

— Я не против, — вдруг оживилась Лилия.

— Ауф! Две! Нет, три! — Закричал в ночи Иннокентий. — Если у меня завтра не появится альтушка… То послезавтра я убью тебя!

— А я-то тут причем⁈ Сам выбирай! И сам покупай!

— Потому что если ты выберешь ему альтушек, — тихо проговорила Лилия. — Это будет то, что предназначено ему судьбой.

— Оно так не работает, — поморщился я.

— А твоя невеста дело говорит, — сделала глоток вискаря из бутылки Тамара и выхватила телефон из кармана. — Знаешь, нравитесь вы мне, я это… завтра вас венчаю, — проговорила Тома и начал говорить в трубку. — Мне нужен Алексий, связать меня со святым. Лёшенька, привет, мне тут надо повенчать двоих… возможно, четверых. Нет, никто не против. Лёшенька, да плевать на их мнение, мы их свяжем. Лёшенька, а меня сегодня похоронили, да, в пятый раз, заживо… да-да, как всегда безрезультатно, да, я понимаю что тебе обидно. Да, можешь молиться, чтобы в шестой раз я не выбралась…

Вот и закончился мой второй безумный день на свободе, да, не спокойный и на горизонте маячит новая миссия. Но как же красивы эти звезды.

— Не отпущу, — обняла меня Лилия.

— Отпустишь.

— С тобой поеду.

— Нет, солнышко, — улыбнулся я. — А то вдруг Тома окажется права…

— Вдруг, — улыбнулась мне Лилия.