Росомаха. Том 2

Глава 19

Да, происходило что-то непонятное. Мой палач, который по совместительству учил меня, на этот раз не встречал меня у дверей лекционного зала! Хоть я пришёл почти на полчаса раньше, но настолько привык, что он меня ждёт, что… А вот про «что» я додумать не успел, поскольку со стороны лестницы раздались шаги.

— О, ты меня впервые порадовал, ученичок! — раздалось в пустом коридоре. — Впервые ты явился раньше меня. Так полагаю, у тебя ко мне куча вопросов, из которых все сложные и неприятные? Я готов ответить до начала занятий. А ты готов услышать ответы?

— Готов, — твёрдо объявил я. — И первый вопрос, на который я, кажется, знаю ответ. Мы вчера говорили на эту тему, но я всё равно его повторю. Почему вы не остановили дуэль? Игорь был под психотропами, на него повесили аж четыре проклятия, которые должны были его защищать! А вы промолчали! Я же мог и должен был спалиться со своей магией.

— Всё просто, Андрей, — сказал седой статный мужчина, обходя меня и ковыряясь в замке аудитории ключом. — Всё просто. Я точно знал, что ты умеешь работать своей магией на расстоянии. Это только в легендах возможно! Было… Это первое.

— А есть и второе? — невольно схохмил я. — А может, даже третье?

— Терпение, мой друг, терпение, я не закончил. — Дверь, наконец, открылась, и мы прошли в аудиторию. — Второе. Ты великолепный боец, у тебя невозможная скорость реакции и принятия решений. И главное: если бы я рассказал всем про благословения, что наложили прямо перед боем, я бы сдал широкой публике свои возможности. О которых знают избранные клиенты и государство. Прямо рассказал бы о нашей магии. Понимаешь?

— Звучит логично, — вынужденно признал я. — Я только привыкаю к режиму секретности. Ладно, давайте заниматься тогда, чего уж. Стоп!

Я открыл рот от озарения. Вчерашний ли день был богат на события, или просто у меня мозг отшибло? Я даже окинул себя взглядом, может меня прокляли? Я же вчера должен быть посетить Сергея Викторовича Смородинцева! Да мать же вашу! Вместо этого умотал спать, а после в академию. Стыдно-то как!

Было желание бросить всё, сесть в машину и поехать навёрстывать. Тем более, что мужчина был максимально серьёзен, когда предлагал стать моим вассалом. Мля, я даже до конца не понимал, что это значит! Слово сюзерен я даже не слышал! Да уж, прокололся.

— Что случилось? — мужчина посмотрел на меня внимательным взглядом. — Явно что-то серьёзное.

— Да, одну тему не закрыл, — честно признался я, не вдаваясь в детали. — Учитель, вы позволите пропустить день обучения? Мне срочно нужно обратно, с соседом повидаться. Я своё слово нарушил невольно, надо срочно это исправить!

— Хм, интересно, — протянул он. — Конечно, не вопрос. Но я составлю вам компанию, вы готовы принять меня в гости на ночь?

Через пять минут мы выходили из здания и шли к порталу на лицо мира. Ну да, мимо моего домика и домов и домиков остальных господ. И тут мне навстречу мне шагнуло нежное белокурое создание. Я моментально вспомнил, кто это.

— О, Андрей! — улыбнулась девушка и легко подбежала, не обращая на моего спутника внимания. — Я тут с тобой поговорить хотела, найдёшь часик?

— Арина! — улыбнулся я. — Рад тебя видеть. Извини, мы спешим. Дело важное.

— Ой, прости, — явно огорчилась девчонка и повернулась к учителю. — И вы простите. Просто я сегодня уезжаю домой, но мне нужно тебе кое-что сообщить. Мы точно сейчас не можем поговорить?

— Прямо сейчас мы едем к твоему батюшке, — честно ответил я. — Встреча должна была состояться ещё вчера, но не сложилось. Потому спешу неимоверно.

— Ой, так вы в сторону Ейска? А может, и меня прихватите? Мне даже вещи брать не надо, я налегке. Вы поездом, машиной, каретой?

Её журчащий голосок гипнотизировал, непосредственность подкупала, а внешность заставляла дышать чаще. Задолбали эти гормоны молодого тела! Но в самоанализ я сейчас не готов, времени нет. В любом случае, мы едем к ней домой, и будет верхом неприличия отказать красотке.

— Мы машиной, — вежливо склонил я голову. — Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?

— Ой, так я собрана! Единственное, я бы сумочку свою дамскую прихватить хочу. Ну и мобилет. Можно? Буквально минутку, мой дом — вон тот! Я мигом! Ах да, и я одна.

— Это кто? — склонился ко мне учитель. — Чрезвычайно внешне привлекательная барышня. Да и манеры великолепны, учитывая определённую детскую непосредственность.

— Это Арина, — ответил я. — Дочь человека, к которому мы прямо сейчас направляемся. Ежели вы ещё не передумали составить мне компанию.

— Да с такой попутчицей хоть на край света! — схохмил седой мужчина. — Она точно скрасит часы пути.

А я вновь почувствовал раздражение. Я опять ревную? Не, ну что за бред? Этак скоро я не оставлю ни одной юбки, которую не буду считать своей. За исключением, наверное, Светланы. Вот её я не ревновал. Надо будет зайти к нашему лекарю, пусть проверит мою гормональную систему, ненормально это! К каждой девке ревновать.

Девушка действительно подбежала к нам спустя всего пару минут. Приталенное платье, шпильки, крохотные серёжки, грива слегка вьющихся волос, она была обворожительна. Со своей личной непосредственностью она подхватила меня под ручку и понеслась в сторону перехода. Я еле успевал переставлять ноги, параллельно любуясь её ножками и курносым носиком.

Машина уже стояла прямо напротив входа. Опередив водителя, лично открыл дверь спутникам. А вот закрывал её за мной уже водитель. Всю дорогу мы слушали треск этой юной дамы. Вставить слово было невозможно. Кроме моментов, когда она спрашивала «вы согласны?». Сразу после согласия её речь продолжалась. Странно, но мне это нравилось.

Вот если спросить у меня, о чём она говорила, я вспомню только Эверест и уссурийских тигров. Но даже про них я не вспомню контекст. Балаболка, как есть балаболка. Спустя почти три часа мы подъезжали к поместью, где она родилась и выросла, судя по её последним словам.

Барон, глава семьи встречал нас на высоком крыльце своего большого дома. Его единственная дочка, которую мы подвезли и от которой мои уши свернулись в трубочку, позвонила ему сразу после нашего отъезда, опередив меня. Сам я звонить и дублировать информацию не стал.

Когда машина остановилась на кольце выгрузки перед зданием, глава фамилии нарочито медленно спустился к машине Двери нам уже открыли, и из неё, наплевав на поданную руку моего водителя, выскочило это бешеное очаровательное создание, повиснув на отце.

— Папочка, я так соскучилась! А мы вот в гости приехали, ты рад? А это мой сокурсник, он наш сосед! Хотя, вы точно знакомы, он же к тебе ехал. А я даже без вещей, налегке совсем, у меня же тут шмоток много, я всё с собой не увозила…

Это продолжалось с минуту точно, я с учителем терпеливо пережидали этот словесный понос. Наконец, барон отцепил от себя дочку и повернулся к нам. Он протянул руку моему учителю.

— Юрий! — среагировал тот. — Учитель магии этого оболтуса, причём личный, рад знакомству.

— Барон Сергей Викторович Смородинцев, можно просто Сергей, — отреагировал хозяин поместья. — Рад встрече, позвольте пригласить вас в дом? Или, может, в летнюю веранду? Нам накроют там. Что предпочтёте?

Мы переглянулись и в унисон выбрали беседку. Через пару минут мы уже были там, а слуги таскали всевозможные блюда и напитки. Мы не успели оглядеться, как была накрыта действительно шикарная поляна, хозяин явно готовился.

Пока барон отошёл на минутку, я задал давно мучавший меня вопрос своему учителю:

— Юр, надеюсь это не будет совсем невежливо, но почему у вас нет статуса? Ну, баронского хотя бы. С вашим даром это минимум, на что пошло бы государство, чтобы вы оставались лояльны.

— Хех! — добро усмехнулся тот. — Я четвёртый сын в графском роду. Вот только мне эти регалии совсем не интересны. Пока моя родня режет друг друга, подставляют и используют близких, я кайфую от жизни, понимаешь? Вот сколько времени у тебя лично занимает вся эта суета, связанная с баронством? Кстати, мы сюда сорвались по той же причине. А мне это в хрен не упёрлось, я уже двести лет живу только для себя. Мои пра-пра-правнуки даже не знают о моём существовании.

Я задумался. Звучало очень верно, с одной стороны. С другой… у меня был род! И я единственный, кто может его сохранить и возвысить. Это моя цель, точнее, одна из двух. Второй всё так же оставалась мысль навсегда прикрыть эти долбанные гладиаторские бои, в которых умирали мои друзья. И просто незнакомые мне хорошие люди. На потеху публике, которую я не просто не уважал, я мечтал загнать их на эту арену! Уф… Я выдохнул.

— Кажется, я тебя понимаю, учитель, — ответил я. — Но не согласен с подобной позицией. Впрочем, что-то в ней есть. Думаю, будучи постарше я и научусь такому здоровому эгоизму, возможно даже попробую жить для себя. Но пока нет. Может, это юношеский максимализм, но мне и правда важно, чтобы мой род процветал и жил в веках.

— Похвально, Андрей, весьма похвально! — прозвучал голос из-за моей спины. — Именно об этом я и хотел с тобой побеседовать. Вы уж простите, что я подслушал вашу беседу, правда не всю. Андрей, скажите, мы можем обсуждать семейные дела при вашем учителе?

Ого! Старый барон начал мне выкать, значит, вопрос обсуждения очень серьёзный. Или он категорически не одобряет присутствия моего учителя, и второе, как мне кажется, ближе к истине.

— Учитель, — я повернулся к наставнику. — Во избежание и так далее, вам куча лет, огромный опыт и тому подобное. Так что думаю, вы не обидитесь, что мы проведём приватный разговор? Это ненадолго, честное слово.

— Да о чём речь? — хохотнул препод. — Конечно! К тому же, здесь настолько крутой стол! А это действительно коньяк двадцати восьмилетней выдержки? Тут год написан. Ничего, ежели я приступлю к трапезе? Путь сюда меня немного утомил, и я каплю проголодался.

Я понятливо хмыкнул и повернулся к Смородинцеву. Он вежливо указал рукой, чтобы я следовал за ним. Оказывается, на территории беседка была не одна. Мы уселись за стол соседней. Причём, стол здесь тоже был накрыт, но не так изобильно, как первый. Были напитки, включая алкоголь, и лёгкие закуски.

— Вы подумали над моим предложением? — с места в карьер начал Сергей Викторович. — Не подумайте, что я свихнулся и прочее. Это сильно обдуманное решение.

— Я не считаю вас психом, — осторожно ответил я. — Просто мне многое непонятно. Я не знаю, что такое вассальные отношения, я не понимаю, зачем это вам, столь сильному, даже по сравнению с моим, родом! Я потерял память, думаю, вы точно в курсе. Этот пласт воспоминаний точно полностью испарился. И мне нужно обоснование мотивов.

— Да что мы стоя-то? — всплеснул руками Сергей Викторович. — Давайте уже присядем.

Он лично налил нам немного и протянул мне бокал.

— За понимание и достоинство, — почти прорычал он, явно думая о своём. Но тут же опомнился. — Андрей, разговор, как ты понимаешь, весьма серьёзен. И надеюсь, абсолютно приватный.

Я согласно кивнул головой, и барон, сделав глоток, продолжил:

— То, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться между нами лично. Никто не должен узнать, ибо это будет огромный репутационный удар по моему роду. Я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно, Сергей Викторович, — ответил я. — Любая поднятая вами тема останется между нами. В том числе и о вассалитете. И вот это мне совершенно непонятно. Ваш род намного сильнее моего. Ну, был до недавнего времени так точно. Объяснитесь?

— К этому мы перейдём, — он ответил с такой тоской в глазах, что мне захотелось обнять этого пожилого мужчину.

Столько боли и страданий во взгляде я не видел давно, ещё со времён арены, когда близкий друг терял друга. Ещё хуже, возлюбленную или любимого.

— В общем, — продолжил барон. — Не буду ходить вокруг да около. Мой младший сын, которого ты победил и не добил… Сейчас он в Ейской тюрьме. Даёт показания. Даже если процентов десять подтвердится, того, что он вываливает на следователей, то с изнанки минимум второго уровня ему не вернуться. Будет добывать в какой-нибудь шахте до самой смерти через пару лет от отравления высоким магическим фоном.

— Не отравится, — на полном автомате буркнул я. — Он маг воздуха третьего уровня с заделом на всю четвёрку. Выживет. Даже на изнанке третьего уровня.

— Жаль! — на мужчину было страшно смотреть. Он разом постарел, сдулся. — Но это лишь часть того, что я хотел сообщить. Выяснилось, что то проклятие, от которого ты меня спас, наложил он. Сейчас следователи выясняют поставщика, надеюсь, найдут.

Я с удивлением вздохнул. Родного отца? Да лично я за то, чтобы просто знать своего, отдал бы всё на свете. К сожалению, в обоих жизнях мне это не светило.

— Вот. Так же он организовал несколько преступных группировок на твоём тонком месте. Он уже сознался и сдал место хранения незаконной прибыли. Которой там было под миллион, только представь себе обороты! Деньги изъяты. Ещё была куча покушений на тебя, с целью завладеть твоим тонким местом. Про преступления, тебя не касающиеся, я пока умолчу.

Он крутил свой бокал и разглядывал симпатичную бабочку фиолетового цвета, не разбираюсь я в них. Я терпеливо ждал. Наконец, он опять поднял на меня глаза.

— А теперь, почему я попросил вассалитет. Ты невероятно сильная личность. Во мне почти нет магии эмпатии, но этой половинкой уровня я овладел виртуозно. И ты — самая сильная личность, встреченная мной за долгие мои годы. Я наблюдаю за тобой, вижу, как ты растёшь. Вижу, что ты заботишься о своих людях. Я был свидетелем того, как ты избавил тонкое место от банд моего сына. Его я потерял, во всех смыслах.

Он допил коньяк и с силой опустил снифтер на стол. Ножка треснула и колба улетела в траву, но барон, кажется, этого не заметил. Возникла невидимая мне суета, и через пару секунд перед мужчиной стоял новый фужер, на дне которого плескался шикарный коньяк. Надо бы ему сообщить, что слуги слышат нас.

На самом деле, многие воспринимают слуг за мебель. Могли обсуждать при них государственные дела, или международные, или готовить преступление века. Жутчайшая ошибка и заблуждение! От того, что их статус ниже твоего, они не перестают быть людьми! Которые могут любить, ненавидеть, а главное, хотеть денег! И которые тебя за эти деньги легко продадут.

— А старший мой… — Сергей Викторович опрокинул содержимое посуды в рот, думаю, даже не чувствуя вкуса и не закусывая. — Он пентюх. Ведомый, понимаешь? Я почему все задачи на младшего складывал? Потому что старший не умеет решать. Ему как скажешь, так и будет. Это младший хищник! Был. Старший — жертва. И это не исправить, уже никак не исправить.

— Так, а вы? — попробовал возразить я. — Вы же, на мой взгляд, очень сильная личность! Да и сына можно перевоспитать временем. Давать задания, контролировать, объяснять, где он ошибся, где он повернул не туда.

— А мне лекари прогнозируют два года максимум, — грустно усмехнулся мужчина. — Перегруз магического сосредоточия. У меня утечка жизни идёт двадцать четыре на семь. Я поддерживаюсь макрами, на что ужодит большая часть семейного бюджета, но до конца это не спасает. Я умираю, Андрей. И что обидно, очень медленно. Ещё обиднее, что я об этом знаю. Это хуже всего. В идеале однажды заснуть и не проснуться. Да, не смотри на меня так, лекари бессильны. Даже седьмого уровня, и даже маги жизни. Я всё перепробовал.

— Простите, — я не знал, что ещё можно сказать в подобной ситуации. — Мне искренне жаль. Вы только не забудьте передать привет моей матушке, когда придёт время.

Да, некрасивая манипуляция, учитывая его любовь к женщине, которую настоящий я никогда не знал. Но она сработала! Взгляд приобрёл осмысленность, плечи и вся осанка выпрямились. Он странно посмотрел на меня, и этот взгляд я не смог прочитать, несмотря на все мои познания в этой сфере. А потом коротко ответил:

— Клянусь, чего бы мне это ни стоило!

Его божественное кольцо вспыхнуло красным цветом и осыпалось брызгами диаметром в метр. А после начало медленно появляться на своём месте. Красиво Смородина клятвы принимает! Но Росс всё равно красивее.

— Так вот, — грустно улыбнулся барон. — Без меня мой род вымрет, понимаешь? У любого рода есть враги и завистники. Мой старший, как ни горько в этом признаваться, просто не потянет главенство. А я хочу, чтобы моя семья жила, понимаешь. И потому, ещё раз спрашиваю!

Он снова встал, преклонил колено. Меча на этот раз не было. Но решимости в глазах было столько, что против подобного взгляда у противника на арене я выходил бы с серьёзной опаской.

— Росомахин Андрей Сергеевич! Я прошу принять от лица моего рода вассальную клятву. Все правовые коллизии обязуюсь уладить лично в императорской канцелярии.