Росомаха

1. Ветер, которого нет. Припорошенный след

Илья еще не заснул, когда услышал этот непонятный звук.

Звук напоминал трепет белья, вывешенного на заднем дворе и терзаемого порывами ветра.

Некоторое время Илья лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, не снится ли это ему. Во-первых, сейчас зима, и на заднем дворе нет никакого белья. Во-вторых, погода сегодня была безветренной, да и сейчас не слышно обычного в этих случаях гула в водосточных трубах.

Не считая этих хлопков какой-то ткани.

Илья приподнялся на локтях, глянул на жену. Та спала, ее ровное тихое дыхание убедило его, что ему ничего не мерещится. Не хотелось выбираться из-под одеяла на холод, но Илья все-таки встал с кровати. Проверил, не разбудил ли Ольгу, накинул пижаму, вышел из спальни.

Дверь в свою комнату они не закрывали с тех пор, как решили, что их ребенку пора ночевать вне родительской спальни. Оля волновалась, что они не услышат, если трехлетний Данила проснется среди ночи, испугается и заплачет. Илья предложил оставлять двери их комнат открытыми.

Он прошел к спальне сына, заглянул туда, убедился, что ребенок спит, прошел дальше, на кухню. Именно с кухни задний двор просматривался лучше всего.

Это был просторный участок, ограниченный невысоким – по пояс взрослому человеку – забором, часть которого скрывали заросли черемухи и сирени. Сейчас голый кустарник не справлялся с этой задачей, забор просматривался по всему периметру, не считая участков справа и слева, общих с соседскими дворами. Справа располагался гараж, слева – сарай, благодаря чему задний двор Ильи и Ольги Даменковых оставался скрытым от посторонних глаз. Если, конечно, не встать с тыла на тропинке, протянувшейся вдоль леса, который с этой стороны поселка подходил вплотную к домам. Задний двор, достаточно открытый, удобный, стал местом, где хозяева устраивали шашлык с друзьями и родственниками. Илья планировал оборудовать здесь песочницу, поставить качели, горку. Для Данилы и… его будущего братика или сестрички – Оля была на четвертом месяце.

Не решаясь включить свет, Илья подошел к окну. Хлопки, напоминавшие трепет белья на ветру, стали отчетливее. Плотная занавеска на окне усиливала тьму и не позволяла рассмотреть задний двор. Появилась необъяснимая тревога, Илья помедлил, прежде чем, наконец, приподнял край занавески.

Сначала Илья не заметил ничего особенного. Заметенный снегом двор, темная бесформенная масса гаража и сарая, сжавшийся под тяжестью снега мертвый кустарник, расплывчатая стена спящего леса. Илья удивился: откуда хлопки, если на заднем дворе ничего и никого нет?

Затем он увидел человеческую фигуру.

Не происходило ничего криминального: никто ничего не тащил, никуда не крался. Человек просто стоял, глядя на дом, но у Ильи похолодела спина, и он не отпрянул от окна, отпустив уголок занавески, лишь потому, что оцепенел.

Это было неожиданно – человек, вошедший к ним на задний двор незадолго до полуночи. И, наверное, не предвещало ничего хорошего. Впрочем, это предположение отодвинули на задний план другие детали. Неизвестный был в длинном темном плаще, не черном, скорее фиолетовом или бордовом. Света уличных фонарей со стороны фасада хватало лишь на то, чтобы различить некоторые мелочи.

Одежда визитера показалась Илье тонкой, совсем не зимней. Он напоминал того, кто, замерзая в лесу, решился постучать в первый попавшийся дом в поисках приюта. Именно полы его плаща трепетали, издавая те самые хлопки, что подняли Илью с кровати. Полы трепетали, несмотря на отсутствие ветра – в противном случае шевелились бы ветви кустарника.

Спустя минуту или около того Илья решил, что человек на заднем дворе – женщина. Он сам не объяснил бы, почему пришел к такому выводу. Капюшон плаща накинут на голову, лицо не рассмотреть. Наверное, причина в росте и хрупком сложении. Илье показалось, что женщина вошла во двор босиком. Ему не удалось рассмотреть обувь, хотя полы плаща не скрывали ноги полностью.

Очередной хлопок странной одежды под несуществующим порывом ветра заставил Илью прервать это созерцание. Нужно что-то делать. Он отпустил занавеску, и задний двор скрыла тонкая белая ткань. Илья оглянулся, подумав, не разбудить ли жену? Отказавшись от этой затеи – Оля беременна, он ее только напугает – Илья решил выяснить все сам. К ним на задний двор кто-то вошел, и он как хозяин дома получит объяснения. Вдруг этой женщине, в самом деле, требуется помощь?

Илья шагнул к веранде, к выходу на задний двор, осознал, что у него босые ноги, поискал во мраке холодной веранды хоть какую-то обувь. Нашлись старые тапочки – в них Илья выносил мусор или спускался в подвал, когда было тепло.

Он отодвинул засов, когда появилась мысль-предупреждение: он выходит из дома в пижаме, безоружный, без уверенности, что это не какие-нибудь отморозки-грабители странным способом выманивают хозяев. Но было поздно – он толкнул дверь, холодный воздух иголками впился в обнаженные голени, быстро пополз вверх, забираясь под пижаму, вгрызаясь в бедра и ягодицы.

Илья застыл.

Во дворе никого не было…

Илья покосился влево, затем – вправо.

Пусто. Словно никого и не было.

Появилось абсурдное желание вернуться в кухню и выглянуть в окно. Убедиться, что оттуда задний двор предстанет пустым, без странного визитера, минуту назад стоявшего в неуместном одеянии и, кажется, босиком.

Вместо этого Илья шагнул вперед, спустился с невысокого крыльца на заснеженную землю.

– Эй? Кто тут?

Никто не ответил.

Любопытно: могла ли та женщина в плаще покинуть двор, пока Илья искал на веранде обувь и открывал заднюю дверь? Теоретически это возможно, если двигаться очень быстро. Впрочем, теоретически возможно многое. А вот в реальности…

Женщина в плаще стояла шагах в пяти от калитки – у выхода с заднего двора на лесную тропу. И калитка была закрыта. Уйти из поля зрения человека, выходящего с черного хода, можно было, лишь побежав. Да, только с помощью быстрого бега. Неужели женщина в плаще заметила Илью в окне и догадалась, что он вот-вот выйдет на задний двор? Если так и она ничего не хотела объяснять хозяину, что она вообще здесь делала? В тонком плаще, босиком?

Немевшие от холода ноги укрепили Илью в уверенности, что женщина в плаще замерзала, стоя на одном месте неопределенное время. Если так, она тем более не могла бежать. Куда же она подевалась?

Илья шагнул к калитке. Тревога, перераставшая в страх, тянула его назад – в дом, но он лишь коротко оглянулся на дверь, сомневаясь, оставлять ли ее открытой или все же прикрыть, чтобы не напустить в дом холода? Так и оставил открытой, как будто не рискнул отрезать единственный путь к отступлению. Десяток шагов – и он оказался на том месте, где стояла женщина в плаще. Он посмотрел на калитку, на лес. Подумав о следах, опустил голову, вглядываясь в землю.

На минуту он забыл о холоде, о боли в обнаженных ногах.

Следы были, но… Несмотря на приличный слой снега, они показались неотчетливыми, припорошенными, что ли. Как если бы женщина стояла здесь пару часов назад, до того, как поздним вечером недолго шел снег.

Илья оглянулся назад, на собственные следы. Так и есть – собственные следы отчетливы. Илья окинул взглядом лес. Ему стало нехорошо: внутри как будто появился кусок льда. Могла ли женщина в плаще быть галлюцинацией? Илья ходил во сне, вышел во двор, после чего проснулся, стоя возле калитки? Не факт, что раньше с ним такого не случалось – всегда что-то случается в первый раз. Значит, ходил во сне? Во сне выглянул в окно и увидел то, чего не было? Иначе как это объяснить? Возможно, это происходило с ним раньше, но он ложился спать и на утро ничего не вспоминал. И сегодня, прежде чем он вернулся в постель, его разбудил холод.

Илья повернулся назад, согласившись с тем, что иногда бывает лунатиком, снова посмотрел на землю. Не будь здесь следов, объяснение с хождениями во сне стало бы подходящим. Но следы были. Они выглядели как оставленные здесь несколько часов назад, но никак не минут. Илья мог поклясться, что сейчас не спал, только не на этом холоде в рваных тапках. И припорошенные снегом следы не были сновидением. Он видел их в реальности.

В очередной раз окинув взглядом лес, Илья покачал головой и поспешил в дом. Ко всем чертям эти следы! Он уже не чувствовал больших пальцев обеих ног. Кто бы ни заходил к ним во двор, ничего страшного не случилось. Ну, забрел кто-то – на здоровье! Быть может, такой же, как те лунатики, что ходят по крыше и не падают.

В кухне, поглядывая в окно, Илья массировал ступни, пока в пальцы не пришла горячая ноющая боль. На всякий случай Илья выпил горячего чая. И только потом вернулся в спальню.

Заснуть удалось лишь под утро.