Романов #10

Глава 3

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — с улыбкой произнес я, протягивая гостю руку. — Рад вас видеть! Надеюсь, вы успели проголодаться за время полета?

Соколов пожал мою руку в ответ — уверенно, но без попытки надавить сильнее положенного. Четкий, грамотно отмеренный жест, за которым скрывается исключительно уважение, и никакой агрессии.

С такой же дежурной улыбкой княжич Выборгский заговорил:

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — я всегда рад побывать в вашем Красноярске. С удовольствием присоединюсь к трапезе с вами.

— Тогда прошу за мной, — махнул я рукой и первым направился в сторону семейной столовой.

Будь гость не один, я бы принял его за длинным столом. Но так как мы члены одного клуба, да к тому же я не испытываю к Ивану Михайловичу никаких враждебных чувств, стоит показать ему, что он допущен в ближний круг общения.

— Прошу, садитесь, княжич, — выдвинув стул, я прошел дальше к своему креслу, оформленному под княжеский трон. — Сегодня повара обещали мне великолепный обед из традиционных блюд русской кухни. Надеюсь, и вам понравится.

Появившийся из-за неприметной двери управляющий сразу же стал рассказывать о блюдах, которые сегодня ожидаются. Я слушал со всем вниманием, поглядывая на реакцию Ивана Михайловича. Соколов держался спокойно и тоже внимал, не думая демонстрировать нетерпение.

Наконец, перед нами появились холодные закуски. Несколько видов икры, смешанных со сметаной — к ним тонкие ломти ржаных сухарей. Рядом слуги выставили ассорти паштетов: куриный, с куриной печенью и с кроличьей. Отдельно водрузились селедочницы с солеными кусочками филе и вареным картофелем.

Пока мы занимались этой едой, Иван Михайлович не заговаривал первым о деле, и все обсуждение за столом сводилось к деятельности клуба. Слушать княжича Выборгского было интересно — он всегда умел правильно распорядиться своим ораторским талантом.

— Теперь, когда мне запрещено появляться в столице, я организовал под клубный дом старое охотничье поместье, — рассказывал он, тщательно намазывая паштет на ломоть серого хлеба. — Реставраторов мне посоветовал ваш друг Юсупов. И знаете, Дмитрий Алексеевич, я не прогадал. Теперь поместье выглядит гораздо лучше, чем когда-либо!..

— Михаил Эдуардович не один исторический памятник поддерживает, — кивнул я, делая глоток горячего сладкого чая. — Так что с его опытом неудивительно, что его люди справились с охотничьим домиком. Он у вас века с девятнадцатого?

— Да, — подтвердил Иван Михайлович, после чего не без гордости добавил: — Подарен лично государем моему прапрадеду за вклад в безопасность Русского царства на переговорах с Японским сегунатом.

Я кивнул, взяв в руки вилку.

— А под Казанью до сих пор в избытке памятников почти тысячелетней давности, — сообщил я, накалывая кусочек селедки. — И Юсуповы следят за ними без малого лет сто. Государь им за их вклад послабление в налогах подарил.

— Достойная награда для достойных людей, — подытожил Соколов. — Наш клуб, Дмитрий Алексеевич, теперь будет собираться в этом поместье. И я бы хотел пригласить вас к нам. Сами понимаете, ваша операция в Англии не оставила равнодушными никого. А даже ваши близкие друзья еще не слышали, как вам удалось все так лихо провернуть. Я бы хотел, чтобы вы поделились опытом.

Не став отвечать сразу отказом, я наклонил голову, демонстрируя, что обдумаю этот вопрос.

В этот момент вошли слуги. Густой аромат наваристых щей потек по столовой, разом вымывая все мысли о другой еде или разговорах. Мы с княжичем замолчали, и все следующие пять минут было слышно лишь звон посуды и приборов.

А когда первое блюдо пало в неравном бою с двумя мужчинами, ему на смену внесли московские расстегаи, начиненные лососем. Сочное тесто, пропитавшееся соком красной рыбы, пошло с горячим чаем просто на ура.

Наконец, слуги поставили передо мной кофейник, а перед гостем — кувшин с холодным квасом. Иван Михайлович, немного осоловевший от обильной еды, посматривал на меня, а я наслаждался перерывом перед очередными переговорами.

— Благодарю, что разделили со мной трапезу, Иван Михайлович, — наклонив голову, я поднялся на ноги.

— Ваши повара отлично готовят, Дмитрий Алексеевич, — отпустил дежурный комплимент Соколов, тоже вставая из-за стола. — Честно говоря, насколько я осведомлен, если вы оказываетесь в местах, где гостей кормят, эта еда всегда заслуживает высоких похвал. В чем ваш секрет?

Я улыбнулся, приглашая гостя за собой.

— Как человек, выросший в Казани, я люблю вкусно поесть, Иван Михайлович, — ответил я.

Мы перешли в серую гостиную. Здесь была организована рабочая зона, а для гостей — мягкие кресла и диваны. Темная драпировка, темно-зеленые шторы и современное освещение сливались в гармоничную картину единения веков.

— Прошу, присаживайтесь, Иван Михайлович, — указал я княжичу на кресло. — И перейдем к делу.

Обойдя стол, я опустился на сидение и сложил руки на покрытой зеленым сукном столешнице. Соколов же чуть придвинул свое кресло и сел напротив. Чуть кашлянув, княжич заговорил:

— Мы хотим выкупить у вашего Уральского комплекса права на изготовление части оборудования вашего проекта «Рой», — объявил он. — Как вам наверняка известно, у рода Соколовых имеется собственное производство микроэлектроники.

Я кивнул, не спеша говорить.

— Нашему «Электрону» пора расширяться, — продолжил Иван Михайлович. — И мы рассматриваем возможность инвестировать часть своих средств в открытие предприятия в княжестве Красноярском. Объединив наши усилия, мы не только сможем увеличить скорость изготовления вашей техники, Дмитрий Алексеевич, но и создать рабочие места для ваших подданных. Помимо этого «Электрон» уже выпускает широкий ассортимент продукции, которая используется повсеместно. У нас есть договоры с множеством русских производителей промышленного оборудования, техники бытовой и двойного назначения. А также мы участвуем в ряде производств для царской армии.

Я продолжал молчать, считывая сообщения «Оракула» по «Электрону» Соколовых.

У них на самом деле имелось больше полутысячи контрактов. И доля военных разработок составляла не менее половины. Действительно обширная сеть покупателей и выгодное производство — «Электрон» входил в тройку сильнейших в своей отрасли. Однако наращивать объемы не мог — требовалось ставить новые комплексы, так как мощности уже имеющихся предприятий были задействованы на максимуме.

— Предложение любопытное, — кивнул я, выдержав паузу. — Однако я сразу должен уточнить ряд вопросов.

Иван Михайлович чуть откинулся назад, демонстрируя готовность слушать меня.

— Во-первых, право допуска стороннего исполнителя. Мой Уральский комплекс выпускает продукцию по заказу царя. И самостоятельно передать вам право производить части для него я не могу, — медленно проговаривая слова, озвучил я. — Во-вторых, о какой именно части идет речь? «Рой» довольно сложная система, и мне важно понимать, с чем конкретно вы намерены работать. И в третьих, сколько готовы инвестировать в княжество?

Соколов улыбнулся.

— Наш род готов вложить в вашу землю тридцать два миллиона рублей, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он. — Это покроет расходы на постройку комплекса, закупку и отладку оборудования, обеспечение логистики, обучение персонала. Естественно, все денежные транзакции будут прозрачны и будут проводиться по законам Русского царства.

— Зачем вам «Рой»? — спросил я напрямую. — Я готов предоставить место и людей, Иван Михайлович, чтобы «Электрон» смог нарастить поставки по всем своим уже имеющимся договорам. Это принесет вашему роду выгоду и продемонстрирует государю, что, несмотря на случившееся с великим князем Невским, вы все еще верны Михаилу II. «Рой» — разработка сугубо военная, обложенная столькими подписками о неразглашении, что ваши рабочие проклянут тот день, когда подали заявление на трудоустройство к вам.

Соколов медленно наклонил голову.

— Я понимаю, что вас, Дмитрий Алексеевич, произошедшее тоже коснулось, — сказал он. — И хотя впутывать вас мы не планировали, глава моего рода готов обсудить с вами любые условия мирового соглашения. Вне зависимости от договоренностей, которые мы достигнем по «Электрону», само собой.

Обсудить еще не значит, что князь Выборгский их безоговорочно примет. Что ж, раз Соколовы в принципе не возражают расплачиваться за то, что подставили меня под удар, стоит выжать из них по максимальной ставке. Но и не превратить во врагов Романовых.

— Я передам главе рода ваши слова, Иван Михайлович, — кивнул я. — Алексей Александрович свяжется с Михаилом Викторовичем для обсуждения условий.

Разумеется, отец будет настаивать на том, о чем я скажу. Но принимать решения, не задействовав главу рода — верх неприличия. Да и Михаил Викторович расценит это как дурной знак. Сопляк диктует великому князю, пусть и бывшему, свои пожелания? Это оскорбительно.

А вот если вести переговоры от лица Романовых будет Алексей Александрович, то все правила хорошего тона будут соблюдены, и равный станет общаться с равным. Типичная ситуация для высшего света.

— Однако это не снимает моего вопроса, почему именно «Рой», — напомнил я.

— Нас интересуют конкретно ваши машины, Дмитрий Алексеевич, которые вы использовали для подзарядки ваших роботов в Британской империи… Простите, королевстве Британия, — пояснил Соколов. — В перспективе, если будет привлечено достаточно инвестиций, мы с вами будем наблюдать зарождение настоящего автомобилестроения — машины будут действительно двигаться сами, без наличия водителя. «Рой» в Британии доказал, насколько он совершеннее человека. Умение вовремя принять правильное решение и действовать с филигранной точностью — это превосходные показания.

Он взял небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, а потом заговорил. И я видел, как глаза Ивана Михайловича начинают гореть лихорадочным азартом. Возможно, впервые я видел, как Соколов говорит о чем-то, что для него действительно важно:

— Представьте, что вместо наших сегодняшних машин на дороги выйдут полностью автоматизированные автомобили, — произнес он с жаром. — С возможностями «Роя» мы можем получить полный контроль над движением. Камеры, датчики приближения, стопроцентное соблюдение правил дорожного движения, правил безопасности. Машины на таком управлении, особенно с поддержкой государственного аппарата, быстро вытеснят привычные для нас автомобили. Никаких аварий, никаких пробок — все движутся в одном потоке и не допускают происшествий. А ведь только в Русском царстве ежегодно происходит свыше пятидесяти тысяч аварий с участием пешеходов, и больше двух третей — с летальным исходом. И эта статистика включает только официально зарегистрированные аварии, а сколько их остается без внимания дорожной полиции?

Я кивнул, когда он замолчал.

Не думал, если честно, что кто-то дойдет до подобного решения ближайшие лет десять. Тем более — Рюрикович, который по праву рождения настолько далек от чаяний простого народа, что и представить эту пропасть сложно. Однако начинание благородное и достойное.

Не удивлюсь, если под это дело Соколовы планируют вернуть себе право жить в столице. Иван Михайлович, если он сам это придумал, фактически спасает жизни тысяч людей. Вопрос только в том, кто все это будет делать.

— Сменить целую отрасль — не так-то просто, — сказал я. — Вам придется разрабатывать не только сами автомобили под управлением «Роя», Иван Михайлович. Но и перекладывать дороги, обустраивать их приемниками и передатчиками. Наносить специальную разметку, переделывать пешеходные переходы, в конце концов. И я уже не говорю о том, что придется куда-то девать как таксистов, так и шоферов, которых вы оставите без работы.

Соколов вздохнул.

— Первое время присутствие человека будет обязательным, Дмитрий Алексеевич, — пояснил он. — Вы правы, говоря о том, что предстоит многое сделать, прежде чем нам удастся навести тотальный порядок на дорогах. Что там говорить, к подавляющему большинству поселений до сих пор не существует асфальтированных трасс, только грунтовые дороги, проложенные еще телегами с лошадьми! Но путь в тысячу ли начинается с первого шага, Дмитрий Алексеевич. И я верю, что с вами вместе мы добьемся успеха.

Я изобразил мыслительный процесс и даже по столешнице пальцами побарабанил, принимая решение. Иван Михайлович явно не играет, он окрылен идеей, и ведь, если говорить откровенно, начинание не только весьма полезное для общества, но и позволит еще одному царскому сыну войти в историю.

— Давайте договоримся так, Иван Михайлович, — подводя итог разговора, произнес я. — Вы передадите мне проект договора, и юристы рода Романовых с ним ознакомятся. Также мне потребуется консультация царской канцелярии — как я говорил, «Рой» изготавливается под государственный заказ, и у меня нет права привлекать сторонних подрядчиков.

Княжич важно кивнул. Он явно был доволен исходом, ведь я не отказался от идеи, а просто ищу законный способ сделать все правильно.

— Мне нравится ваше предложение, — продолжил я. — Но весь вопрос упирается в реализацию. Понадобится переход всего автомобилестроения под новые требования. Это время и деньги. Опять же — нам нужен будет как минимум один завод, который согласится выпустить хотя бы тысячу машин в качестве тестовой группы для сбора статистики. О серийном производстве говорить на данный момент рано, потому как я уже предвижу, что весь государственный аппарат первым делом потребует доказательств, что наши с вами автомобили под управлением «Роя» реально могут принести Русскому царству пользу.

— Я думал об этом, Дмитрий Алексеевич, — согласился княжич Выборгский. — И предварительная договоренность по заводу у нашего рода имеется. Я бы не стал об этом распространяться, но уже завтра вы все равно бы узнали из новостей, что род Соколовых выкупает в полную собственность завод концерна «Кречет». Они, конечно, выпускают грузовые автомобили, но с этого мы планируем начать.

Я мысленно хмыкнул, сохранив при этом полное внешнее спокойствие. Грузовики гораздо легче переводить на управление искусственным интеллектом. Несмотря на габариты, как раз с большими машинами проще — они редко появляются в городах, где есть риск аварий с участием пешеходов, а на карьерах, где и используется основная продукция «Кречета», такой опасности практически нет.

— Также нами уже составлен договор с инженерами на проектирование внедорожников на базе «Кречета», — продолжил Иван Михайлович. — Поэтому в части, касающейся замены автомобильной промышленности, мы уже подготовились.

Я покачал головой, глядя на своего биологического брата.

— И вы готовы к тому, что я получу отказ в царской канцелярии? — уточнил я. — Что же станете делать, если проект будет закрыт еще до его начала?

Иван Михайлович улыбнулся в ответ.

— Поверьте, Дмитрий Алексеевич, — произнес он таким тоном, что сразу стало ясно — к разрешению у него уже было все подготовлено заранее, — ваш запрос будет одобрен самим государем. Род Соколовых, возможно, попал в опалу, и нам запрещено занимать государственные должности, но никогда еще наш царь Михаил II не отказывался от проектов, которые повысят безопасность царских людей. А в нашем случае именно к этому мы и ведем.

Я не стал с ним спорить. Поднявшись из-за стола, я протянул руку.

— В таком случае буду ждать ваш проект договора, Иван Михайлович.

Когда княжич покинул мой особняк, я подумал о том, что деньги, которые Соколовы готовы вложить в Красноярский филиал «Электрона», придутся очень кстати. Однако это не повод сразу же соглашаться на их предложение.

Достав телефон из кармана, я мысленно отдал команду. Передатчики на голове расшифровали мою мысль, и на экране загорелось имя отца.

— Телефон князя Романова, — произнес Степан Витольдович, взяв трубку. — Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.

— Добрый день, — ответил я. — Передайте отцу, что он может связаться с князем Соколовым.

— Будет исполнено, князь.

Устроим мы революцию на дорогах или нет, а заплатят мне Соколовы в любом случае.