Романов #10

Глава 26

Московский особняк великих князей Невских, медицинский блок.

Ростислав Владимирович медленно поднял тяжелые веки.

Свет в палате был приглушен, но все равно резал глаза. Пациент попытался вскинуть руку, чтобы закрыть лицо. По щекам покатились слезы, свет продолжал терзать глаза, а рука оказалась неожиданно тяжёлой, как будто мышцы атрофировались.

Раздражающий писк приборов казался оглушительно громким и заставлял Ростислава Владимировича нервно дергаться, стараясь отдалиться от источника раздражающего шума.

Но все резко пришло в норму, будто в мозгу щелкнули рубильником. Свет стал таким, каким и должен восприниматься, слух перестала терзать аппаратура.

На этот раз поднять ладонь к лицу удалось без каких-либо проблем. И несколько долгих секунд сержант царской армии рассматривал ровную розовую кожу. Никаких шрамов не осталось, впрочем, волос на предплечье тоже не наблюдалось.

Немного растерянный, Ростислав Владимирович попытался сесть, и ему это удалось без особых усилий. Хотя он помнил, насколько серьезные травмы получил, и прежде чем потерять сознание, прекрасно понимал, что жизнь его покидает.

Однако вот он, в совершенно обыденной накидке, какую надевают всем пациентам. Белая ткань едва не хрустит новизной. Вокруг дорогое оборудование, какого точно не увидишь в государственных клиниках.

Стянув простынь с тела, сержант царской армии ощупал свои ноги. Их кожа тоже не знала солнца, не носила на себе шрамов после страшных осколочных ран, лишивших Ростислава Владимировича возможности ходить. И тоже без малейшего намека на волосяной покров.

Пошевелив пальцами ног совершенно рефлекторно, он медленно, опасаясь внезапной боли или еще каких-то подлых последствий страшных ран, спустил ноги на плиты пола. Ступни ощутили приятное тепло, и Ростислав Владимирович заметил оставленные заботливым персоналом тапочки.

Все еще не совсем понимая, на каком свете он находится, сержант обулся и, чувствуя, что совершенно здоров и в отличной форме, легко встал. Он не знал, сколько времени прошло с момента, как его спасли, однако тело слушалось даже лучше, чем когда-либо в жизни.

Ростислав Владимирович еще несколько секунд постоял, прислушиваясь к ощущениям, и тут его взгляд зацепился за зеркало, лежащее на столике рядом. Небольшое, с ладонь размером, его явно забыла медсестра — в комплекте к зеркалу шла начатая пудра.

Взяв зеркало, молодой человек посмотрел на свое отражение и усмехнулся. Сложно было ожидать, что уцелеет лицо после всех травм. Однако помимо отсутствия бровей и лысой головы с начавшими пробиваться волосками, никаких последствий он не увидел.

— Кажется, я все-таки умер, — произнес он вслух, чтобы услышать собственный голос.

Говорить получилось с некоторым напряжением, будто он забыл, как это делается. Звук вышел хрипловатым, но, казалось, и в этом плане неизвестные спасители позаботились о своем пациенте на славу.

О том, что некоторые целители высшего класса способны вернуть своих подопечных к жизни после смертельных ран, Ростислав Владимирович знал. Однако и вживую никогда таких целителей не встречал и не верил, что к сержанту царской армии подобного мага бы допустили. В армии их уж точно не было.

Побродив по палате и ощупывая то ткань, то пластик аппаратуры, сержант все больше убеждался, что это не предсмертный бред, и он на самом деле выжил. Мысль о том, что его пленили, вылечили и собираются использовать в качестве своего агента британские власти, молодой человек отверг сразу же.

Во-первых, у него не то звание, чтобы действительно вербовать пленника, от сержанта толку никакого. Во-вторых, все вокруг имело русские надписи, серийные номера, какие приняты в Русском царстве. Да и на шве своего халата Ростислав Владимирович обнаружил штамп города Иваново.

Не та сержант птица, чтобы ради него такой спектакль разыгрывать.

Часть стены отъехала в сторону, открывая не только находящийся за ней светлый коридор, но и пару бойцов в боевой броне с гербами великокняжеского рода Невских. За их спинами стоял молодой человек в строгом деловом костюме. И он, глядя на Иващенко, улыбался.

— Доброе утро, Ростислав Владимирович, — произнес незнакомец, перешагивая порог палаты. — Судя по всему, вы окончательно пришли в себя. От лица рода великих князей Невских искренне поздравляю вас с этим замечательным событием!

— Благодарю, — склонил голову тот, не зная, как обращаться к визитеру.

— Я — Георгий Емельянович Невский, великий княжич и наследник нашего рода, — представился вошедший, правильно поняв заминку пациента. — Сейчас вас осмотрят наши медики и целитель. Пока что я вас оставлю, но позднее мы обстоятельно поговорим о том, что случилось за те месяцы, которые вы провели в коме.

Месяцы.

Ростислав Владимирович по-новому взглянул на палату, великого княжича и охрану, пришедшую с ним. Наверняка же его не просто так обихаживали и лечили. Иващенко имел некоторый опыт посещения дорогих клиник, и знал, что обслуживаться в них могли себе позволить далеко не все царские люди. А здесь явно разговор пойдет совсем о других суммах.

— Простите, Георгий Емельянович, — обратился он к великому княжичу, пока тот действительно не ушел.

Невский вскинул бровь, разрешая сержанту говорить, и сержант спросил:

— Скажите только, Георгий Емельянович, мы победили? — уточнил Иващенко.

Великий княжич улыбнулся. Широко, искренне.

— Ростислав Владимирович, Русское царство не просто победило Британскую империю. Наш государь Михаил II разорвал эту проклятую страну на клочки, и теперь никакой империи там нет. Только королевство Британия, — сообщил он. — И это было бы невозможно, если бы не ваш подвиг, Ростислав Владимирович. Награда ждала вашего возвращения к жизни, — он снова улыбнулся и протянул руку. — И я горд тем, что именно великие князья Невские помогли такому герою, как вы, вернуться в строй.

Ростислав Владимирович пожал ладонь наследника несколько оторопело. Сложно поверить в то, что говорил Георгий Емельянович, но врать-то ему уж точно незачем. Да и все равно бы Иващенко узнал правду. А раз это так, выходит, не зря все было?

— Благодарю, Георгий Емельянович, — ответил он, с каждым произнесенным звуком чувствуя, что речевой аппарат приходит в норму и слова уже выходят такими, как и прежде.

Наследник похлопал пациента по плечу и, еще раз улыбнувшись, развернулся в сторону оставшейся распахнутой двери.

— А теперь я вас оставлю, Ростислав Владимирович, — сообщил Георгий Емельянович. — Когда осмотр закончится, и медики разрешат вам покинуть палату, я буду ждать вас на обеде. А сейчас, прошу простить, у меня есть дела, требующие моего непосредственного участия.

И только когда за великим княжичем закрылась дверь, до Ростислава Владимировича дошло осознание, что Георгий Емельянович общался с ним не как с сержантом царской армии, а как с благородным человеком. Будто никакого лишения боярского достоинства и не случилось.

Это добавляло нового непонимания, но Иващенко мысленно махнул рукой. Придет время, он во всем разберется.

А в палату действительно вошла целая делегация медиков в белых халатах. Среди них выделялся один, пожилой и хмурый. Он ничего не спрашивал, не прикасался к пациенту, а только смотрел, и Ростислав Владимирович решил, что именно этот мужчина и есть целитель.

Несколько часов, пока проходил осмотр и опрос о самочувствии сержанта, наконец, закончились. Ростислав Владимирович получил приличную одежду — ничего, разумеется, сверхъестественного, но добротный костюм, какой боярину подошел бы по статусу, сидел точно по фигуре. Никаких украшений не полагалось, однако на груди пиджака имелся герб Русского царства.

Затем его проводили в обеденную залу, где его действительно ждал наследник великокняжеского рода Невских. Еще по пути Иващенко имел возможность убедиться, что он действительно в Москве — из окон особняка были видны далекие, но узнаваемые очертания Кремля.

— Присаживайтесь, Ростислав Владимирович, — встав со своего места, с достоинством кивнул Георгий Емельянович. — У вас, полагаю, немало вопросов накопилось, и я уполномочен ввести вас в курс дел. Но сначала предлагаю утолить первый голод, а потом уже переходить к обстоятельному разговору.

— Благодарю, великий княжич, — с поклоном ответил Иващенко.

И снова подметил, что сажать за один стол с собой царского человека обладатель такого высокого титула не стал бы. Однако спрашивать сразу было бы грубо. Может быть, Ростислав Владимирович больше и не член боярской семьи, но воспитание никуда не денешь.

Прислуга носила блюда, и оба молодых человека отдавали ей должное. Ростислав Владимирович видел, что великий княжич голоден, и сам уже давно чувствовал, что пора поесть. Так что желание поговорить отошло на второй план, пока перед сидящими за столом людьми не поставили кофе и десерт к нему.

— Итак, Ростислав Владимирович, — размешав сахар в кофе, произнес великий княжич. — Наверное, будет проще, если я просто вкратце расскажу, что случилось за время, прошедшее со дня вашего героического боя?

Иващенко сдержанно кивнул, приготовившись слушать. А Георгий Емельянович, казалось, растягивает молчание специально. Наследник Невских задумчиво свел брови и с минуту молчал, решая, с чего начать.

— Что ж, давайте начнем с кампании, — проговорил, наконец, Георгий Емельянович. — Примерно в то же время, как вы сорвали контрнаступление британских сил, государь организовал всеобщий сбор. Князья выделяли либо своих людей, либо отправлялись сами в бой. Проявили себя очень многие люди русского царства, однако все отметили один непреложный факт.

Он взял паузу, чтобы сделать глоток кофе, после чего отставил чашку в сторону и поднял взгляд на собеседника.

— Роботы Романова Дмитрия Алексеевича, изготовленные в цехах Уральских гор, превзошли все мыслимые ожидания, — сказал наследник Невских. — Однако одной только демонстрации этой мощи для победы нам не хватило, и Дмитрий Алексеевич взял на себя смелость самому вступить в бой.

Ростислав Владимирович вспомнил встречу с княжичем Романовым. Тогда только вмешательство Дмитрия Алексеевича уберегло Иващенко от гарантированной смерти. И к княжичу Романову Ростислав Владимирович относился с уважением.

— Дмитрий Алексеевич лично убил императора Карла, — сообщил Георгий Емельянович. — А также уничтожил большую часть его сторонников, обезглавил огромную часть государственного аппарата. С помощью своих технологий Романов, можно сказать, принес победу Русскому царству на блюде. По результату этой войны Британская империя превратилась в королевство Британия. От нее ушли Шотландия, Ирландия и даже Уэльс отделился.

Вскинув брови, Ростислав Владимирович хмыкнул. Звучало фантастически, тем более для дела рук одного человека. Сильного, умелого, но только одного. Впрочем, раз Романов использовал роботов, то, выходит, у него уже под рукой собственная армия.

— Англия теперь не имеет ни военного флота, ни военных технологий. Все это было вырвано с корнем и доставлено в Русское царство, — продолжил речь Георгий Емельянович. — Помимо этого государь вытребовал у Британского королевства и другие не менее значимые условия мира.

Иващенко наклонил голову, показывая, что услышал.

— Русское царство перед этим, наконец, получило своего цесаревича, — сменил тему великий княжич. — Михаил II Милославский официально признал своего сына, до поры до времени скрытого ото всех ради безопасности наследника. Может быть, вы даже слышали его имя? Стремнев Игорь Павлович.

— Кажется, не доводилось, — покачал головой Ростислав Владимирович.

— Еще обязательно услышите, — усмехнулся Георгий Емельянович. — Так вот, до того, как государь признал сына, Игорь Павлович вместе с Дмитрием Алексеевичем объединили свои усилия, чтобы создать совершенно новое и крайне эффективное лекарство. Именно им вас и поставили на ноги, Ростислав Владимирович.

Иващенко покивал.

— Но почему, если лекарство изготовили Романов и Стремнев, я нахожусь у великокняжеского рода Невских? — спросил он.

Наследник улыбнулся.

— Мой отец нашел вас, благодаря своим связям, как только узнал о вашем подвиге. Вы, Ростислав Владимирович, должны были присутствовать на официальном признании цесаревича.

— Это была большая честь, — чуть вздохнул Иващенко.

— Однако ваш героизм принес вам не только славу и награду, но и раны, — продолжил Георгий Емельянович. — Поэтому наш род сделал все, чтобы вы выжили. Вас доставили в Москву, подключили к аппаратуре, и мой отец, великий князь Емельян Сергеевич Невский, договорился с Дмитрием Алексеевичем о вашем лечении.

Ростислав Владимирович ничего не сказал в ответ. И так было ясно, что Невские потратили немало средств и сил, чтобы его выходить. Однако он до сих пор не понимал, чего от него потребуют в ответ за такую помощь.

Да и постоянные упоминания Романова в рассказе наводили на мысли, что и Дмитрий Алексеевич может чего-то потребовать.

— Как вы понимаете, Ростислав Владимирович, на этом все не закончилось, — произнес Георгий Емельянович, вновь отпив кофе. — Возможно, вы слышали, что принц Германского рейха был оклеветан и оказался вынужден развестись с Анной Михайловной Соколовой? После этого его похитили и долго держали в плену, однако благодаря совместной работе русской и немецких разведок и благодаря технологиям Дмитрия Алексеевича Романова наследник Германского рейха был возвращен домой, оправдан и восстановлен в своих правах на престол.

Иващенко кивнул, не совсем понимая, зачем ему знать об этом факте. Где сержант царской армии, а где — монархи Европейского государства?

— Тщательное расследование помогло выяснить, что стоящие за действиями Британской империи кукловоды и похитители Герберта фон Бисмарка — одни и те же лица, — продолжил наследник Невских. — Общество ключников стоит за всеми этими событиями. Именно с их подачи Римская империя оказалась втянута в конфликт с Лондоном. И теперь государь отправляет делегацию в Рим, чтобы обсудить дальнейшие шаги по устранению этого общества.

Ростислав Владимирович хмыкнул. Он никогда не был сторонником теории заговоров, однако, как и многие, о ключниках слышал. Сложно не знать о тех, кто выступил инициатором международных договоров, положивших конец магической резне.

— Простите, Георгий Емельянович, — произнес он негромко. — Но почему вы рассказываете это мне?

Великий княжич широко улыбнулся, ставя чашку на блюдце.

— Потому что, Ростислав Владимирович, государь учел ваши заслуги и направляет вас в качестве сопровождающего князя Романова, который вскоре отправляется в Рим. Естественно, помимо вас там будут и другие люди, — пояснил тот. — Вы пока что не возведены в благородное сословие и выступите в качестве личного помощника Дмитрия Алексеевича. Ваша характеристика идеально подходит для этого.

Иващенко посмотрел на наследника Невских внимательным взглядом. Слова о том, что он не возведен в благородное сословие «пока что», Ростислав Владимирович услышал, но решил не задавать вопросов. И так было ясно — справится, получит титул. А если нет — и говорить станет не о чем.

— И я так понимаю, будет и какая-то задача от вас, Георгий Емельянович? — практически перейдя на шепот, уточнил он.

Тот улыбнулся, глядя на сержанта.

— Об этом вы узнаете в Риме, Ростислав Владимирович. Однако уверяю вас, получив инструкции, вы не пожелаете отказываться от нашего предложения. А пока что я вас покину, вам выделены покои в гостевом крыле, Ростислав Владимирович, — поднявшись из-за стола, объявил великий княжич. — Отдохните, почитайте новости за последние месяцы. Ваш вылет назначен на завтра.

И он ушел, оставив сержанта одного. Впрочем, Иващенко долго сидеть на месте не стал и тоже поднялся.

Для себя Ростислав Владимирович уже четко решил. Чего бы там ни просили великие князья Невские, но он обязательно предупредит об этом князя Романова. Титул, конечно, приятная вещь, однако достоинство не требует ни бумажек, ни привилегий.

А себя Ростислав Владимирович считал человеком достойным.

— Что ж, значит, Рим, — вздохнул он.

* * *

Кремль, личные покои цесаревича.

Игорь Михайлович смотрел на государя, а тот сидел в кресле и, прикрыв глаза, кажется, дремал.

— Ты уверен, что нам следует посылать Иващенко? — уточнил цесаревич, вращая в руке пустую чашку с кофейной гущей на дне. — Он ведь тоже твой сын, стоит ли рисковать после того, как ты только что наказал его приемную семью за то, что подвергли его опасности.

Царь приоткрыл один глаз и усмехнулся.

— А как ты думаешь, какое будущее нас ждет, Игорь? — спросил Михаил II. — Мое поколение умрет, и твои ровесники займут все государственные посты. Так скажи мне, почему мы не должны сделать так, чтобы все мои дети оказались на местах, для которых подходят? У меня есть впереди лет десять, чтобы связать вас не только общим генофондом, но и превратить в единую команду, где каждый будет тебе обязан.

Цесаревич покачал головой, вновь повернувшись к экрану, на котором закончилась трансляция разговора Невского и Иващенко.

— И на какую должность ты хочешь поставить Ростислава? — уточнил Игорь Михайлович, вновь оборачиваясь к своему биологическому отцу.

— Нам нужно поставить своего человека в армии, — пожал плечами царь. — А уж на какую именно должность — тут вы сами промеж себя решите, когда время придет. Я так думаю, что в этой поездке Иващенко себя покажет.

— И ты сделаешь его боярином, — кивнул цесаревич, чтобы прояснить ситуацию для себя.

— Сделаю. Как только вернется в Москву.

Игорь Михайлович видел, что государь совершенно не беспокоится за безопасность своего сына. Оно и понятно — ведь он отправлялся в Рим с Дмитрием Алексеевичем Романовым.

* * *

Воздушное пространство Римской империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Полет подходил к концу, предместья столицы уже можно было разглядеть в иллюминаторе. Находящиеся в салоне члены официальной делегации Русского царства сохраняли молчание — обо всем было уже сказано за время перелета, и теперь все занимались только одним делом — ожиданием приземления.

Я смотрел на постепенно розовеющее небо. Сидящий напротив меня Иващенко Ростислав Владимирович хмурил брови, но молчал. О содержании его разговора с Георгием Емельяновичем я был в курсе.

Но раз никто не стал объяснять одному из царских сыновей, зачем его на самом деле послали, то и я не буду играть в просветителя. Тем более в салоне, полном посторонних. Нет, можно, разумеется, поставить купол, но я не видел смысла — Ростислав Владимирович и так все узнает, когда мы приземлимся.

Звонок от Виктории разбавил томительное ожидание.

— Здравствуй, княгиня, — с улыбкой произнес я, приняв вызов. — Надеюсь, у тебя все хорошо?

Она ответила слегка вздрагивающим голосом, не в силах скрывать эмоционального напряжения.

— Дима, — произнесла она, переходя на неразличимый шепот, — я…

— Что? — переспросил я.

«Оракул» тут же развернул передо мной картину нашего особняка и рыдающую в ванной комнате княгиню. Значит, это не нападение и с супругой все в порядке…

— Я беременна, — чуть тверже ответила Виктория.

Она подняла повыше тест с положительным результатом, чтобы камеры могли зафиксировать получше. Разумеется, княгиня знала, что я за ней наблюдаю.

— Это же замечательно! — ответил я.

— Ты рад? — совсем неблагородно шмыгнув носом, уточнила Виктория.

— Разумеется, как иначе?! — чуть повысив голос, ответил я. — Я бы сейчас развернул самолет, но…

— Успеешь еще, — заверила меня княгиня Красноярская, глядя в камеру. — Возвращайся скорее. Я тебя люблю, мой дракон.

Ответить я не успел. Под днищем самолета внезапно раздался щелчок, и я сразу же вспомнил судьбу Емельяна Емельяновича.

А в следующий миг самолет раскололо взрывом.

Конец десятого тома