Роман с призраком

Тайна Бена

Когда вечером этого же дня Оуэн вернулся домой, все домашние наперегонки бросились его баловать. Ручонки мальчика были покрыты вспухшими царапинами: ему делали пробы на аллергию, пытаясь выявить реакцию на всевозможные продукты, от арахиса до моллюсков. На следующей неделе папа должен был отвезти его в Исследовательскую больницу Святой Терезы в Нью-Йорке для дальнейшего проведения анализов. Врачи в Риджлайне признали, что ребенок нуждается в повышенном внимании специалистов. Один из них сообщил Кэмпбелл, что аллергии бывают весьма «специфическими и необычными», и предупредил: на Оуэна может оказывать пагубное воздействие буквально что угодно. Врач также согласился с тем, что аллергены довольно редко провоцируют рвоту, хотя все же такое случается.

Во вторник в школе проводилась какая-то конференция, и ученики остались дома. Когда Мэллори проснулась, уже пришла Саша, потому что в семь утра Кэмпбелл необходимо было отправиться на занятия. Мэлли собиралась погонять Адама с футбольным мячом, но день выдался холодный, и она пошла по пути наименьшего сопротивления, а именно — оделась в черные бархатные штаны и водолазку и с книгой под мышкой спустилась вниз. Вечером в школе должны были состояться главные спортивные состязания округа — последний баскетбольный матч сезона. У Кэмпбелл сегодня намечались только лекции, никаких дежурств, поэтому она могла посмотреть, как Мерри и Саша будут поддерживать свою команду. За последние три дня у них было три тренировки, и на сегодняшнее утро назначили еще одну. Окружной турнир считался очень престижным.

Но, в отличие от Мередит, Саше разрешили сегодня не тренироваться с командой.

— Я отрабатывала эти трюки до тех пор, пока не стала делать их с закрытыми глазами, — сообщила она Мэллори.

Ее маневры походили на вольную гимнастическую программу Олимпийских игр. Сначала она исполняла сальто вперед, за которым следовало сальто назад, оканчивающееся поперечным шпагатом. Девчонки наблюдали за ней так восхищенно, будто ее и в самом деле ожидал пьедестал почета. Сейчас она подхватила Оуэна, прижала его к себе, посадила на пол и обернулась к Мередит.

— Мне придется поехать сегодня и на вторую работу. У них завтра похороны. Мне их так жаль.

— Ты говоришь о Хайлендах?

Саша помолчала и неуверенно ответила:

— Ну да… А что?

— Мы идем на эти похороны, — ответила Мерри. — Насколько я понимаю, наши семьи дружили. Впрочем, я ненавижу похороны, хотя пока что была только на одних.

— Это часть жизни, — ответила Саша, разжимая пухлый кулачок Оуэна и отнимая у него канцелярскую кнопку. — Это не игрушка, дружок.

Оуэн зашелся в крике и начал лупить ладошками по полу. Его личико раскраснелось, и Мередит наклонилась, чтобы взять его на руки и успокоить.

— Не делай этого, Мер, — вмешалась Саша. — Ему не больно. Он просто капризничает. И вообще, нельзя так вокруг него суетиться. Вы добьетесь только того, что он начнет устраивать настоящие истерики. Я вас очень прошу, перестаньте обращаться с ним, как с больным. У него такой милый и покладистый характер, а вы хотите его испортить.

Но даже Саша не могла удержаться от того, чтобы хоть немного не побаловать Оуэна. Она принесла любимчику игрушечный автобус в честь его первого большого слова — ГАТОБУС. На его языке это означало «городской автобус». Саша разыскала модель красного лондонского автобуса, изготовленную из твердого пластика. Теперь Оуэн возил его по стенам и полу, издавая звуки, похожие на гул двигателя. Саша села на пол и начала с ним играть. Она терпеливо позволяла ребенку возить машину по своим рукам, а потом подхватила его и понесла наверх, намереваясь искупать. Полчаса спустя она спустилась вниз, неся на руках Оуэна, завернутого в пушистое полотенце с уточками.

— Где моя кастрюлька? — спросила она. — С яблочным пюре?

— Я его съел, — заявил Адам, входя в кухню и вручая Саше кастрюльку. «Значит, это была ее кастрюлька, — подумала Мерри. — Может, дверь тоже она заперла?» — Это было очень вкусно, — соврал Адам. — В эти выходные у нас сложилась критическая ситуация с едой.

Саша рассмеялась и начала разливать органическое соевое молоко по стерильным бутылочкам. Кэмпбелл решила перейти с молочных смесей на сою, потому что Оуэну по-прежнему нравилось пить молоко утром и днем, перед сном. Кэмпбелл заявила, что не согласна с врачами, утверждающими, что малышей необходимо отучать от бутылочки к концу первого года жизни, не позже.

— Ты собираешься заниматься чирлидингом в колледже? — поинтересовалась Мерри у Саши.

— Конечно. И в больнице продолжу работать, — добавила Саша. — Все что угодно, лишь бы получить стипендию.

— А ты уже знаешь, в какой колледж будешь поступать? — не унималась Мерри.

— Нет, я еще не решила. Возможно, в Техасский A&M. У них очень сильная группа поддержки. Кроме того, я ведь по-прежнему резидент штата. Я не посылала документы на ранний прием, потому что, возможно, после школы мне придется еще годик поработать. Ваша мама обещала мне посодействовать в устройстве в больницу на полный рабочий день, если я начну учебу в техническом колледже всего с нескольких дисциплин. Она даже сказала, что я смогу бесплатно у вас пожить, если буду помогать с Оуэном. Это так мило с ее стороны.

— Мы нашли бы для тебя местечко. Давай мне Оуэна. Тебе ведь пора?

— К сожалению, да. Но Мэллори, по-моему, хотела позаниматься с Адамом?

— Не переживай. Братец все равно любит поспать. Он ведь почти тинейджер.

— Девчонки, я так рада, что вы дома, потому как не могу не поехать на мою вторую работу. Вообще-то, я никогда не бываю там днем, но леди, за которой я ухаживаю, очень плохо себя чувствует.

Оуэн, как медвежонок, кувыркнулся в Сашины объятия. Она его звонко поцеловала.

— Выздоравливай скорее. Ты меня понял, дружище?

— Адно, — кивнул Оуэн.

Сестры захлопали в ладоши. Саша помахала им рукой и выскользнула за дверь. Мерри поднялась наверх, а Мэллори села на пол рядом с Оуэном и позволила ему катать автобус по своему животу.

Дверь отворилась, и на пороге возникла Нили Чаплин.

— Саша — это какое-то стихийное бедствие. Куда она теперь помчалась? Тренер Эверсон разрешает ей пропускать тренировки. Хотя, я вынуждена признать, Мер, что она намного лучше всех нас. Ее прыжки в поперечный шпагат — это что-то уникальное.

— Ой! — скривилась Мэлли. — Это, наверное, больно. И я — Мэллори, Нили. Мерри наверху. Она что, забыла тебе сказать? Она тоже не едет на тренировку. — Мэллори старалась говорить тихо, надеясь, что Нили уйдет раньше, чем Мерри успеет спуститься вниз, что даст ей возможность еще немного поговорить с сестрой о Бене.

— Я все слышу, Мэллори! И я еду на тренировку!

— Значит, я ошиблась, — пожала плечами та.

— Я перепутала вас в первый раз, — произнесла Нили. Сверху донесся шум, и что-то посыпалось по ступенькам. Мерри опаздывала. В спешке она уронила свою экипировку, и теперь ей пришлось ее собирать. — Наверное, это потому, что ты одета в нормальную одежду, — продолжала Нили, обращаясь к Мэллори.

— Ага, спасибо. Я говорю, прыжок в шпагат — это, наверное, очень больно.

— Еще как больно. Я каждую неделю работаю над ним с частным тренером. После этого мне кажется, что мои бедра кто-то поджарил на гриле.

Оуэн застучал ложкой. Таким образом он давал понять, что голоден. Мэлли усадила его на высокий стульчик, достала из холодильника приготовленную Сашей тушеную морковку. Она дала брату печенье, морковку и крошечный кусочек дыни. Оуэн прицелился и швырнул дыню сестре в лоб. «Саша права, — подумала Мэллори. — Оуэн легко может превратиться в маленького тирана». Но она заставила себя улыбнуться.

— Насчет шпагата, Нили. Я имела в виду, что тебе, должно быть, очень обидно, что Саша умеет их делать, а ты нет.

— И это, конечно, тоже, — кивнула Нили. — Я ведь привыкла во всем быть лучшей.

— Я в этом не сомневалась, — ответила Мэллори, прислушиваясь к донесшемуся с лестницы топоту. Это летела вниз Мерри. — Но Саша, вне всякого сомнения, чрезвычайно разносторонняя личность. Скажи, Нили, кто-нибудь знает, чем она занимается на второй работе?

— Я знаю, — ответила та.

Мэллори предоставила ей возможность насладиться ролью распространителя информации, а потом поинтересовалась:

— Расскажи мне, что она делает по вечерам.

— Ты знаешь эту старушку, у которой она живет? Она не совсем в себе, и муж с ней не справляется. Кроме того, у нее проблемы не только с головой. Какие-то приступы или что-то в этом роде.

— Я думала, она живет у своей тети, — пробормотала Мэллори.

— Нет, эти старики обеспечивают ее жильем, питанием и платят ей небольшую зарплату. Мне рассказала Триста Новак. Это где-то…

— …в Тыквенной лощине, — закончила за нее Мэллори.

— Если ты сама все знаешь, зачем тебе понадобилось расспрашивать меня?

— Я просто догадалась, — пояснила Мэллори, снимая братишку со стульчика и вдыхая пьянящий аромат его чистых локонов.

— Нилс? — раздался голос Мерри. — Ты готова?

— Давным-давно, — ответила Нили, нетерпеливо притопывая носком туфли. — Машина ждет.

Мэллори улыбнулась. Она обожала наблюдать за Нили, когда та вела себя, как наследная принцесса.

Мерри подбежала к зеркалу в прихожей, чтобы закончить макияж. Она едва коснулась золотистыми румянами скул, а посередине нижней губы провела вертикальную полоску малиновым блеском. Окружной баскетбольный турнир был последним спортивным событием этого учебного года. Семь команд играли до двух поражений в двух сетках. Риджлайн традиционно проигрывал, как только болельщики отбрасывали в сторону скепсис и начинали на что-то надеяться. Однако гораздо важнее (во всяком случае, для Мерри) было то, что этот турнир был неофициальным смотром групп поддержки из Дептфорда, Киттико, Уорфилда, Мелтона и парочки других городков. К сожалению, почти не было сомнений в том, что суровые сыновья шахтеров и машиностроителей из Дептфорда в очередной раз заставят краснеть парней из Риджлайна.

Но чирлидеры все равно намеревались воспользоваться предоставленной им возможностью покрасоваться.

Сегодня Мерри должна была исполнить на вершине пирамиды скорпиона, а затем выполнить сальто вперед и приземлиться в руки четверых крепких парней. Кэмпбелл говорила, что от этого трюка у нее к горлу всякий раз подкатывает тошнота. А затем под финальные аккорды Саша должна была продемонстрировать свое акробатическое соло перед командой, застывшей в форме буквы V.

Кэмпбелл планировала провести сегодняшний вечер со своими домашними, Дрю и Мэллори тоже собирались на игру. В отличие от сестры, Мэл могла не истязать себя голодом, чтобы выглядеть перед публикой на все сто. Поэтому она с удовольствием предвкушала редкое лакомство, которое пообещала приготовить к обеду мама, — фаршированные баклажаны.

Вечером Кэмпбелл, глубоко вздохнув, опустилась на стул, глядя на Мэллори с любовью, к которой примешивалась усталость. Она была счастлива наконец очутиться в кругу семьи, но в уголках ее глаз залегли морщинки. Она была так измучена, что у нее не хватало сил на хорошее настроение. Впрочем, сестры уже успели к этому привыкнуть, хотя им хотелось, чтобы мамина любовь выражалась в ее смехе, а не в беспрестанной тревоге.

— Я взвалила на себя слишком много, малышка, — произнесла Кэмпбелл, глядя в глаза дочери. — Я чувствую себя виноватой. Мимо меня проходят лучшие годы твоей жизни.

— Мама, — мягко произнесла Мэллори. — Мы только и делаем, что жалуемся и стонем. Но, хотя мне очень не хочется в этом сознаваться, на самом деле я тобой горжусь.

— Правда? — обрадовалась Кэмпбелл.

— Правда, — кивнула Мэллори.

— Кэмпбелл, хочешь совет? — оживился Тим. — Найди способ делать меньше. Составь список необязательных дел.

— Что, если ты окажешься первым пунктом этого списка? — огрызнулась Кэмпбелл.

— Вы знали, что Саша живет не у тети? — решительно вмешалась Мэлли, на корню пресекая уже готовую вспыхнуть между родителями ссору.

— Да, — ответила Кэмпбелл.

— Ты это знала?! Зачем же она всем рассказывает про тетю?

— Я уверена, она скрывает от всех, что вынуждена жить у чужих людей, потому что она этого стыдится, — пожала плечами Кэмпбелл. — Ты хочешь, чтобы она начала стесняться этого еще больше? Человека добрее, чем Саша, я еще не встречала.

— Может, мы можем еще чем-нибудь ей помочь? — спросил Тим.

— Я пыталась намекнуть ей на то, что верблюжье пальто, которое она носит, слишком холодное, — кивнула Кэмпбелл.

— Я принесу из магазина парку. Она сможет ходить в ней в школу. Скажем ей, что в ней есть какой-то брак и я все равно не смогу ее продать.

— Тим, ты это серьезно? Я уже спрашивала у Кейт, не может ли она чем-нибудь поделиться с Сашей. У нее такие красивые вещи, и она такая же высокая и худенькая.

— Кейт с радостью ей поможет, — согласился с женой Тим. — И Карин тоже. Мы завтра встретимся на службе, и я с ней поговорю. — Оуэн прицелился, швырнул в подбородок Тиму кусок морковки и сам себе зааплодировал. Адам поддержал брата.

— Мы тоже хотим пойти на службу, — сообщила родителям Мэллори.

— Зачем? — обернулся к ней Тим.

— Мы сейчас проходим Вьетнам, — соврала Мэлли. — Оказывается, целое поколение молодых людей пропало там без вести.

— Нам это отлично известно, — грустно улыбнулся отец. — Эти парни были ровесниками моего двоюродного брата. Уайатт тоже оказался бы там, но получил большое число и оказался в самом конце призывного списка.

— Что значит «получил большое число»? — заинтересовалась Мэлли.

— Это была очень непопулярная война, — начал Тим. — И ты это уже знаешь. Вообще-то, прекратить ее помогли именно демонстрации и марши протеста людей немного старше меня. Последней каплей стало то, что президент Никсон…

Мэллори прикусила язык, но было уже поздно. Задав отцу один-единственный вопрос, она сама того не желая вызвала целый шквал ответов. Тим попросил добавку баклажанов, отрезал кусочек и похвалил Кэмпбелл за вкусный домашний обед, приготовленный впервые за несколько месяцев.

— Итак, никто не хотел идти на войну, — продолжил он. — Я помню разговоры взрослых о Вьетнаме. Правительство начало призыв, используя лотерейную систему. В канун Нового года они разослали призывникам номера. Кевин как раз приехал домой на каникулы. Его номер был, кажется, двести девяносто девять. Но многие его знакомые получили номера девять… или девятнадцать. И понимали, что это означает.

— Им пришлось идти на войну, независимо от того, как они планировали распорядиться своей жизнью? А если они учились в колледжах? Или у них были дети? — засыпала отца вопросами Мэллори.

— Дети не в счет даже сейчас, — хмыкнул Тим, покосившись на жену.

— Тим! — возмутилась Кэмпбелл. — Думай, что говоришь.

— Как бы то ни было, мой кузен Уайатт получил большое число. Дэвид Хайленд тоже, но он все равно пошел на войну, став в глазах горожан героем. Бен, который был всего на пару лет моложе Дэвида и боготворил старшего брата, явился на призывной пункт, не дожидаясь выпуска. Дэвид вернулся, а Бен погиб. Тело так и не обнаружили, поэтому его родители продолжали надеяться. Мы все слышали истории о подземных ходах и вьетконговских солдатах, которые не знали о том, что война закончилась, и продолжали держать в подземных тюрьмах захваченных в плен американцев.

— Но теперь они его нашли? — испуганно тараща глаза, спросил Адам.

— То, что от него осталось. Несколько костей, зубы… — вздохнул Тим.

— Тим! — многозначительно покосившись в сторону Адама, воскликнула Кэмпбелл.

— Кэмпбелл, он уже не маленький.

— Несколько костей? Зубы?

— Послушай, Кэмпбелл, это всего лишь биология! — парировал Тим, обратив против жены ее любимую фразу.

Та не стала спорить. Она засыпала, сидя за столом и опершись щекой на ладонь. Мэллори сомневалась, что мама продержится до перерыва и сможет насладиться выступлением Мерри. Большая Карла должна была присмотреть за Адамом и уложить спать младшенького, что давало ее родителям возможность отправиться на игру. Но, глядя на Кэмпбелл, было ясно, что ее тоже не мешало бы уложить в постель. «Адам и сам мог бы убаюкать Оуэна», — промелькнуло в голове у Мэллори. Но с тех пор как Оуэн впервые заболел, Адам отказывался оставаться с ним один. Мэлли обернулась к отцу.

— Папа, скажи, Дэвид… тот брат, который вернулся с войны…

— Он сейчас живет в Калифорнии. У него целая куча детишек. Как минимум четверо или пятеро. Конечно же, Дэвид будет на похоронах. Он уже приехал. И кого-то из детей с собой привез.

— С каких пор четверо детей — это целая куча? — сонным голосом поинтересовалась Кэмпбелл. — Ты ведь сам…

Тим взглядом заставил жену замолчать.

— Как я уже сказал, у него четверо или пятеро детей… если не больше, — повторил он. — Кажется, младшему столько же лет, сколько Адаму, старшие уже учатся в колледже. И он назвал одного из детей в честь младшего брата.

— Они все приехали? Я имею в виду детей, — уточнила Мэллори.

Она знала, что вот-вот к дому подрулит Дрю, чтобы отвезти ее на игру, и спешила выудить из Тима как можно больше информации. Она уже хотела отправить приятелю сообщение с просьбой немного повременить. Но тут все они услышали астматический сигнал Зеленого Чудовища на подъездной дорожке.

Кэмпбелл встала из-за стола и начала собирать тарелки.

— Скажи Дрю, что он может войти.

— Мам? — удивилась Мэлли. — Что случилось?

Проследив, чтобы Адам накрыл блюдо с баклажанами полиэтиленовой пленкой, Кэмпбелл обернулась к Мэллори.

— Меня раздражают эти его сигналы. Пока я не сдалась и не позволила тебе встречаться с ним на год раньше, чем положено встречаться с кем бы то ни было, он оставался милым и пушистым. А теперь сигналит, будто ты его прислуга.

— Адам, помоешь посуду, — распорядилась Мэллори. — Пока, мам. Пока, пап.

Она попыталась выскочить за дверь, но в это мгновение зазвонил телефон и Кэмпбелл постучала костяшками пальцев по столу, привлекая внимание дочери. Мэлли закатила глаза, шагнула в прихожую и затворила за собой дверь.

— Не спешите так! — громко заявила Кэмпбелл. — Еще надо привезти Карлу Квинн. У нее не заводится машина. Так что первым делом вам придется съездить за ней. Хорошо? А потом поедете на игру.

— Мама! — взмолилась Мэллори.

— Пропустите первые пятнадцать минут. Ничего страшного, — не допускающим возражений тоном произнесла Кэмпбелл. — Я за ней не поеду. Мне еще надо одеваться. Меня без белого халата уже никто не узнает.

Домик Большой Карлы был маленьким и зеленым, как синильная кислота.[19] Мэллори понятия не имела, что такое синильная кислота, но, когда Дрю произнес эти слова, ей понравилось, как они звучат. Во дворе лежала полузасохшая рождественская елка, с которой свисали початки кукурузы, ягоды клюквы и кусочки сала.

— Это для птиц, — сообщил Мэллори Дрю.

— А для кого же еще, — откликнулась она.

— Я о елке! Старые рождественские елки используются для кормления птиц, бестолковка!

— О боже! Заткнись, Дрю, — вздохнула Мэллори.

Она подошла к двери и осторожно постучала.

Дверь открыла девочка по имени Карла Квинн, которую тем не менее все называли Маленькой Карлой. Мэлли уже видела ее в магазине отца, куда приходила за футбольными бутсами. Девочка улыбнулась ей.

— Ты сестра Адама, — произнесла она.

— Да, я Мэлли.

— Он симпатичный, — снова улыбнулась синеглазая рыжеволосая девчушка.

Впрочем, маленькой она была только по возрасту. Что касается роста, Маленькая Карла на пару дюймов возвышалась как над Мэллори, так и над Адамом. Мэлли стоило большого труда не расхохотаться. Она никогда не думала, что ее брат стал таким взрослым, что девочки считают его «симпатичным». Но ведь, елки-палки, он уже в седьмом классе! Мередит «встречалась» с Уиллом Брентом еще в шестом.

Целых шесть дней.

— Я приехала, чтобы забрать твою маму и отвезти ее к нам. Она пообещала присмотреть за Оуэном, — сообщила девочке Мэллори.

— Входи, пожалуйста, — пригласила ее Карла. — Она сейчас выйдет из душа. А за мной должен заехать папа подружки. Мы едем на игру. Твоя сестра самый лучший чирлидер! Я надеюсь, что когда-нибудь тоже смогу этим заниматься. Я все время тренируюсь. Мамочка… мама говорит, что я смогу брать уроки акробатики, когда она окончит учебу и у нас появится больше денег. Мне ведь еще не поздно, как ты думаешь?

— А как это может быть поздно?

— Твоя сестра начала заниматься, когда ей было шесть лет. Так говорит Адам.

Они шли по длинному узкому коридору. Такие дома, как у Карлы Квинн, дедушка Арнесс, отец Кэмпбелл, называл домами-дробовиками. Стоя у входной двери, можно было прострелить дверь заднюю. Все комнаты выходили в этот единственный коридор.

— Кухня и гостиная в конце коридора, — пояснила Карла. — Входи и располагайся.

— Знаешь что, Карла? — неожиданно для себя самой выпалила Мэллори. — У чирлидеров есть специальная программа для младших сестер. Они приводят на занятия своих сестренок, чтобы те тренировались вместе с командой. Одновременно они начинают их учить.

— Правда? — выдохнула Карла.

«Теперь да, — подумала Мэллори. — Во всяком случае, это касается одного чирлидера».

— Давай посидим в швейной комнате, — предложила Карла. — Она также служит нам чем-то вроде библиотеки. Мама много читает. — Девочка покосилась на Мэлли. — Ты спешишь? Мама уже вышла из душа и через минуту будет готова. Пожалуйста, присядь. Мне очень неловко, что она опаздывает.

— Швейная комната, говоришь? — повторила Мэлли.

Помещение было завалено полуготовыми изделиями и рулонами ткани. Со швейной машины свешивались какие-то коричневые штаны, похоже, капри. Вдоль стен стояли книжные полки самых разных размеров. И еще здесь были детская лошадка-качалка и огромный плюшевый медведь. Фриз под потолком привлекал внимание цирковыми мотивами.

Карла опустила голову и уставилась на носки туфель.

— Это была комната моего братика, Эллиотта. Элли умер два года назад. Папа был не виноват. В них врезался пьяный водитель.

— Мне так жаль! Ты, наверное, очень по нему скучаешь. Мой братишка недавно болел, так что я тебя хорошо понимаю.

— Это случилось, когда мы только переехали сюда из Нью-Джерси. Папа светился от счастья. Это был его первый дом с садом. Я люблю вспоминать папочку счастливым… То есть я хочу сказать, папу. Моему братику было всего девять месяцев. Это случилось давно. Но, конечно, мне его не хватает. Я его никогда не забуду. Иногда, перед тем как проснуться, я чувствую, что он все еще здесь. Но я рада, что мама постепенно приходит в себя. Просто она пока не решается расстаться с этими игрушками.

«Бедная Большая Карла, — подумала Мэллори. — Как она может с ними расстаться?» Может, этот сон был о ней? Что, если женщина, которая спорила с мужчиной и не хотела раздавать чьи-то детские игрушки, была Большой Карлой? Но у Карлы теперь нет мужа. И, судя по голосам, те люди были гораздо старше. А Большая Карла младше матери Мэллори. И с кем она могла беседовать? С дедушкой Маленькой Карлы? То есть со своим отцом? А Хелен? Кто такая Хелен? Но даже если все это так, если Мэллори правильно все запомнила, это еще не произошло.

Внезапно в комнату ворвалась Большая Карла.

— Мэллори, я возилась с летними штанами, которые решила сшить для Карлы, и совсем забыла о времени. Милая, вот тебе пять долларов и еще один телефон, — обернулась она к дочери. — Можешь им воспользоваться в крайнем случае. Не забудь, папа Микки должен привезти тебя обратно не позже десяти часов. Мистер Бринн пообещал вернуться домой к половине десятого, потому что занят только переучетом. Так что, скорее всего, я буду дома раньше тебя. Будь умницей.

— Я расспрошу сестру о той программе, — сказала девочке Мэллори. — И передам Адаму, что он тебе нравится.

— О нет! — воскликнула девчушка. — То есть насчет программы — да. Но, пожалуйста, ничего не говори Адаму. Я умру от стыда.

Большая Карла вслед за Мэллори выбежала на улицу, и Дрю в рекордное время домчал их до дома Бриннов. Карла выскочила из машины, хлопнув дверцей и не удосужившись даже поблагодарить Мэлли и Дрю за помощь. Парень только плечами пожал.

— Как тебе ее дочка? — поинтересовался он.

— Просто прелесть, — улыбнулась Мэлли.

— Хм-м-м-м, — протянул Дрю. — Может, Карла и безвредная, но такая беспардонная!