Роман

Роман смотрел вниз, на город. Краски рассвета медленно расползались по небу, гасили звёзды и гнали прочь ночную тьму. А ночь выдалась что надо.

Он думал, что после того, как однажды вкусит Шарлотту, его увлечение ею пройдёт, но ошибся. Жестоко ошибся.

Занятие любовью с ней лишило его рассудка. За все бесчисленные годы на этой планете ни одна женщина не заставляла его чувствовать то, что чувствовал он с ней. Казалось, всё его тело вот-вот вспыхнет от её прикосновений. Один её поцелуй прожигал его до самой души. Он понимал, что никогда не насытится и всегда будет хотеть ещё.

В памяти вспыхивали картины её обнажённого тела — звук её стонов, её полные груди, ощущение её тёплого тела, скользящего по его. Роман неловко пошевелился, штаны натянулись, когда его эрекция упёрлась в ткань. А сверху ко всему этому ещё и шок от того, что она оказалась девственницей.

Сначала он был потрясён, но потом его захлестнуло первобытное, собственническое чувство. Мысль о том, что он единственный мужчина, который знал её тело таким образом, доставляла ему мрачное удовлетворение. О том, что она действительно его — и только его. Инстинкт защитника, накрывающий его всякий раз, стоило только представить, что ей грозит опасность, был неконтролируем. Он больше не мог с этим бороться — у него были к ней чувства. Он понимал, что это безумие, но отрицать уже было невозможно. Пока он дышит, никто и ничто не причинит ей вреда и не отнимет её у него.

МОЯ, — прорычал он мысленно.

Он встряхнулся. Что, блядь, ему делать? Люцифер хотел её и не остановится, пока не получит. Роман хотел убить Люцифера уже за одно то, что тот посмел подумать, будто может заполучить её. Если Дьявол снова пошлёт за ней своих людей, у Романа было нехорошее предчувствие, что другие падшие воочию увидят, во что он превратился.

Когда он был рядом с Шарлоттой, он едва мог себя контролировать. С тех пор, как он выбрался из Ада, лишь однажды он полностью выпустил наружу зверя внутри, и только по чистой случайности никто из его братьев не оказался с ним той ужасной ночью. Стоило ему представить, что Шарлотте грозит опасность, сдерживать превращение становилось всё труднее. Больше всего он боялся, что она это увидит, увидит монстра, которым он был на самом деле. То, как она отпрянула от него в спальне, чуть не вырвало ему сердце. Она не должна узнать, кто он на самом деле. Никто из них не должен.

Он услышал, как сдвинулась дверь дома. Роман обернулся, глядя через двор и бассейн, и увидел в проёме Армароса.

— Они все здесь, Роман. Кассандра тоже пришла.

— Кассандра? Зачем она здесь? — нахмурился Роман.

— Так надо. Нам понадобятся их знания о пророчестве, чтобы во всём разобраться, и их помощь, чтобы справиться с ведьмой Люцифера.

Роман кивнул. Если Армарос говорит, что нам нужны ведьмы, значит, они нам действительно нужны.

— Ладно, я иду.

Армарос вернулся в дом, оставив Романа одного с его мыслями. Тот снова повернулся к городу, глядя сверху на огни.

— Я не отдам её тебе, — прошептал он и повернулся, направляясь обратно в дом.

Роман смотрел, как падшие рассаживаются вокруг мраморного стола. С ними был и Деклан, созданный Люцианом. Люциан объяснил, что тот какое-то время останется в особняке. После того как Тора прочла его мысли, возвращаться домой для него было небезопасно. Да и для большинства ликанов сейчас тоже. Бог знает, какую информацию она успела вытащить из его бессознательного. Люциан приказал всем ликaнам из поселения здесь, в Лос-Анджелесе, покинуть город, пока он не сможет гарантировать, что демоны не захлестнут их. Он также предупредил поселения по всей Европе, чтобы те перешли в режим повышенной готовности.

Кассандра, прекрасная и в то же время загадочная ведьма, тоже сидела среди них. Её длинные, как воронье крыло, волосы волнами спадали до самой талии. Тёмно-зелёные глаза блестели любопытством, пока она молча наблюдала за ангелами вокруг. В конце концов её взгляд остановился на Романе.

Он кивнул ей:

— Верховная Жрица.

— Роман, — так же кивнула она. — Спасибо, что принял меня в своём доме, — добавила она, и её взгляд скользнул ему за спину.

— Григори, ты мой герой, — раздалось за ним голосом Шарлотты.

Роман обернулся, взгляд жадно отыскал её. Она стояла, держа в руках тарелку с огромным сэндвичем. Григори сиял, явно наслаждаясь тем, что в доме наконец-то есть кто-то, кроме ангелов, кого можно накормить.

Он медленно окинул её взглядом. Её прекрасные светлые волосы были закручены в небрежный пучок. На ней были его спортивные штаны и толстовка, обе вещи настолько большие, что буквально проглатывали её хрупкую фигурку. Он заметил, что она несколько раз подворачивала пояс штанов, пытаясь подогнать их под себя, но они всё равно оставались широкими и длинными.

Рукава толстовки были закатаны до локтей, и уродливый шрам, оставленный демоном, был отчётливо виден, пробуждая в нём глубокую ярость, медленно закипающую где-то под кожей.

Ранил её. Ранил то, что моё, — шептал ему внутренний голос.

Шарлотта, улыбаясь, вошла в комнату, глядя на Григори. Но стоило её грозово-серым глазам встретиться с глазами Романа, как улыбка озарила всё её лицо.

Господи, какая же она красивая, — подумал он, пока она шла к нему.

— Шарлотта, что ты здесь делаешь? Я просил тебя оставаться в комнате, — нахмурился он.

— Да брось, Роман, бедная девочка умирала с голоду. Тебе надо лучше о ней заботиться, — сказал Григори, подмигнув Шарлотте и поспешно улизнув на другую сторону комнаты, пока Роман не успел выбить из него всю дурь.

— Если по-честному, я правда умирала с голоду. И ещё я решила, раз уж вся эта встреча посвящена мне, и все так хотят посидеть и обсудить моё будущее, было бы справедливо, чтобы я в этом участвовала, — совершенно деловым тоном сказала она, проходя мимо.

Её запах наполнил его лёгкие, пробуждая все его чувства. Она устроилась в его кресле, и все воины разом смолкли, потрясённо уставившись на неё, потом перевели взгляды на Романа. Казалось, никто не понимал, как им теперь себя вести. Шарлотта, по всей видимости, этого не замечала: она откусила огромный кусок сэндвича и издала довольный стон, отчего Роман поёжился. Звук был таким откровенно чувственным, что ему стоило немалых усилий не перегнуть её через стол и не сорвать с неё одежду.

— Григори, это лучший сэндвич в моей жизни, — улыбнулась она ангелу.

Григори в ответ улыбнулся и рассмеялся:

— Grazie¹⁴, это удовольствие, дорогая. Хоть кто-то ценит мои исключительные кулинарные навыки.

— Это, блядь, сэндвич, Григори, а не суфле, — протянул Люциан, закатывая глаза, чем вызвал смешки у остальных.

— Видишь, с чем мне приходится жить? — вскинул руки Григори, глядя на Шарлотту, и та, с набитым ртом, только улыбнулась и хихикнула.

Роман злобно сверкнул взглядом в сторону Григори, мысленно ругая себя за то, что не догадался первым позаботиться о том, чтобы она была сыта и имела всё необходимое. Затем он заметил Кассандру, которая молча наблюдала за ним своими пронзительными зелёными глазами. Её взгляд скользнул от него к Шарлотте, и на лице появилась лёгкая улыбка.

— Роман? — голос Маалика вернул его внимание.

Роман быстро взглянул на брата, затем снова обвёл глазами комнату.

— У нас серьёзная проблема, и нам нужно решить, как поступить. У Шарлотты уже какое-то время бывают видения, жестокие видения с демонами. Иногда кажется, что это близкое будущее, в котором Люцифер поднялся, привёл с собой орды демонов, и Земля охвачена пламенем.

— С чего ты вообще взял, что она говорит правду? — спросил Турэль, его янтарные глаза внимательно изучали Шарлотту, а коричневые дреды до плеч качнулись, когда он снова перевёл взгляд на Романа.

— Потому что я их видел, — тихо ответил Армарос со своего места. — Не знаю почему, но всякий раз, когда у Шарлотты бывает одно из этих видений или снов, или чем бы они ни были, я тоже там.

— Подожди, что значит «там»? — спросила Сабриэль, нахмурившись.

— Ровно то, что я сказал. Я там вместе с ней, наблюдаю за ней, вижу всё, что происходит. А иногда сражаюсь с этими тварями и защищаю её.

— Но это же просто сны. Как ты можешь сражаться с демонами, если всё это нереально? — возразила Сабриэль. — В твоих словах мало смысла, Армарос.

Армарос пожал плечами:

— Для меня в этом тоже мало смысла. Всё, что я знаю, — за этим стоит очень могущественная магия. Если она получает рану, это следует за ней обратно сюда. Сегодня ночью произошёл ещё один случай, и я говорю не только о так называемом сне. Это было реально. Мы с Шарлоттой были у врат Ада.

Падшие тут же заговорили все разом: одни, казалось, ставили под сомнение слова Армароса, другие тревожились из-за происходящего. Единственной, кто оставалась неподвижной, как статуя, и безмолвной, была Ариэль. Её широко раскрытые глаза неотрывно смотрели на Шарлотту, лицо побледнело.

— Ты уверен в этом? — поверх всеобщего говора спросила Кассандра, и комната мгновенно стихла, когда ведьма заговорила.

Армарос кивнул:

— Да, уверен.

— Случилось ещё кое-что. Колдун, скажи мне, что именно, — потребовала она тихим голосом, не отводя взгляда от его фиолетовых глаз.

Черта шока скользнула по лицу татуированного ангела. Роман чувствовал напряжение между ними. Никогда ещё он не слышал, чтобы ведьмы называли его колдуном. Это звание они оставляли только для самых могущественных мужчин их рода. Для мужского ведьмака это был знак уважения и чести. Ненависть между Армаросом и ведьмами тянулась веками. Возможно, этот маленький жест, одно слово, был началом прощения между ними.

Армарос какое-то мгновение молча смотрел на Кассандру, словно не находя слов. Ведьма едва заметно кивнула, призывая его продолжать.

— Да. Как я уже сказал, мы были у одних из врат Ада. Шарлотта стояла на самом краю, когда демон намеренно напал на неё, полоснув по руке. Я был слишком далеко, чтобы успеть тогда. Когда я приземлился, я убил демона, но было уже поздно. Её кровь упала в бассейн врат и изменила её.

— Изменила как? — спросила Ариэль.

Впервые за многие столетия Роману показалось, что он заметил проблеск страха на её лице, и это заставило его нахмуриться.

— Всё было так, словно её кровь открыла его, — неуверенно сказал Армарос. — В тот момент, когда капля её крови попала на врата, они окрасились в красный цвет и пробудились. Движение и ветер, исходившие от врат, были такими сильными, что нам с Шарлоттой пришлось буквально кричать, чтобы слышать друг друга. Её рана — доказательство того, что я говорю правду, — добавил он, заметив, что некоторые из падших всё ещё сомневаются в его словах.

Роман подался вперёд, опираясь руками о спинку стула, и осторожно потянулся к руке Шарлотты:

— Можно? — спросил он, и она робко кивнула. — Это то, что сделал демон. Даже с исцеляющей силой Армароса шрам не исчез.

Роман аккуратно повернул её руку так, чтобы все в комнате могли увидеть рану.

— Невозможно! — потрясённый голос Кассандры разрезал тишину.

Она поднялась и обошла стол, подходя к Шарлотте. Ведьма протянула руку к её руке, глядя на неё сверху вниз:

— Можно я посмотрю поближе?

Шарлотта посмотрела на Романа.

— Всё в порядке, — заверил он её. — Она… друг.

Шарлотта кивнула ведьме и вытянула руку.

Кассандра коротко кивнула Роману, затем осторожно взяла Шарлотту за руку. Она застыла, вскидывая взгляд на Армароса:

— Ты чувствуешь это?

— Да, — кивнул он. — То же самое и в снах. Эта магия древняя, давно забытая сила.

— Магия почти идентична твоей, Армарос. Думаю, поэтому её видения связаны с тобой, — ответила Кассандра, медленно проводя пальцами по одному из шрамов, в то время как её глаза засветились белым, придавая ей неестественный вид.

Несколько падших резко вскочили со своих мест, их руки потянулись к оружию.

— Стоять! — рявкнул на всех Армарос.

Кассандра не отрывала взгляда от руки Шарлотты, и её глаза не переставали светиться.

— Я здесь не затем, чтобы причинять кому-то вред.

Пробормотав несколько фраз слишком тихо, чтобы Роман смог их разобрать, она снова стала прежней: её глаза вернулись в норму. Кассандра отпустила руку Шарлотты и с удивлением уставилась на неё. Потом перевела взгляд на Армароса.

— В её жилах течёт ангельская кровь. Ты разве не чувствовал? Её скрыли, как-то заблокировали. Но она есть.

Ангельская кровь. У Романа голова пошла кругом.

— Это шутка, да? — нервно спросила Шарлотта со своего места.

— Кто твои родители? — спросила её Кассандра.

— Я… я не знаю, — Шарлотта сидела, качая головой.

— Как это ты не знаешь? — Роман нахмурился.

— Я приёмная. По крайней мере, так мне сказала моя бабушка… приёмная бабушка, перед тем как умерла.

— Как её звали? У неё есть семья? — спросила Кассандра, внимательно наблюдая за Шарлоттой.

— Ты правда ничего не знал? — обратилась она к Армаросу.

Он покачал головой.

— Ничего. Я не понимаю, как я мог этого не почувствовать?

— Ангельская кровь и есть причина её способностей провидицы. Вопрос… вернее, более важный вопрос в том, кто её отец, — сказала черноволосая ведьма, оглядывая комнату.

Все падшие замотали головами, бормоча себе под нос что-то вроде «это не я». Ариэль печатала сообщение в телефоне, а Сабриэль водила взглядом по комнате, пока не остановилась на Габриэле¹⁵.

— Я ставлю на Габриэля или Феникса, — сказала она с усмешкой.

Оба ангела тут же злобно уставились на неё и начали выкрикивать оскорбления.

— Можно как-нибудь с помощью магии проследить её родословную по крови? — спросил ведьму Роман.

Кассандра покачала головой.

— Как я уже сказала, она заблокирована. Я едва её ощущаю, но думаю, именно поэтому Армарос ничего не знал. Его ангельская кровь и сущность, вероятно, перебили её. Я и сама еле чувствую её, но я не лгу. Эта человеческая девочка вовсе не человек. Она потомок ангела. Теперь, когда я увидела её собственными глазами и узнала об этом, я понимаю, почему Люциферу нужна она, чтобы разрушить печать.

— И почему? — спросил Роман, пока его братья продолжали спорить между собой о том, кто может быть отцом Шарлотты.

— Долгое время наши старейшины хранили и передавали это пророчество, всегда надеясь, что ему не суждено сбыться. В нём ясно сказано, что жертва должна быть провидицей, по чьим жилам течёт ангельская кровь. Люцифер должен поглотить её бьющееся сердце, чтобы заклинание сработало, — сказала им Кассандра, и в комнате воцарилась тишина.

Ариэль стремительно поднялась и направилась к выходу из комнаты.

— Куда ты идёшь? — рявкнул Роман.

Ариэль бросила взгляд через плечо, её огненно-рыжие волосы блеснули в свете, но шаг она не замедлила.

— Появилось кое-что важное. Я позвоню тебе позже.

И с этими словами она вышла.

Роман застыл, ошеломлённо глядя на дверной проём.

Что, сука, может быть важнее того, что происходит здесь? — яростно подумал он.

— Ты умолчала об этом в нашу последнюю беседу, — сердито сказал Армарос Кассандре.

— Ты никогда не утверждал, что она потомок ангела, так что эта информация не показалась мне достаточно важной, чтобы делиться ею. Я думала, что приеду, встречусь с ней и сама увижу, что кризис удастся предотвратить, потому что она всего лишь смертная. Но это не так.

Роман не мог поверить тому, что слышит. Шарлотта, потомок падшего ангела. Он должен был защитить её. Если эта новость выплывет наружу, Люцифер будет далеко не единственным, кто начнёт на неё охотиться.

Ведьмы. Они захотят её убить, — медленно подумал Роман, поворачиваясь к Кассандре, и его глаза вспыхнули.

— Истребление нашего потомства, всех тех младенцев и детей, которых убили. Это было из-за пророчества, верно? Не из-за мести. Ваши решили, что если уничтожить всех нефилимов, то не останется пророчества, которому суждено сбыться, — прорычал он, двигаясь к Кассандре, пока та отступала от него.

— Роман! — панический голос Маалика донёсся откуда-то из глубины комнаты.

Роман чувствовал, как внутри него поднимается ярость, как разгорается огонь. Он сжал кулаки, сверля ведьму взглядом.

Хочет навредить тому, что принадлежит мне, — прорычал ему его собственный разум.

Впервые за тысячелетие он ощутил, как горят глаза. Они не просто светились, а полыхали красным адским пламенем, клыки формировались во рту, и ему было плевать, что ни один из его падших братьев никогда прежде их не видел.

Должен защитить её.

— Ты не причинишь ей вреда! — зарычал он, приближаясь к Кассандре, чьи глаза начали сиять магией.

— Я не хочу причинять ей вред, Роман.

Армарос шагнул вперёд, заслоняя её собой, и ведьма исчезла из поля зрения. В глазах ангела закружилась фиолетовая магия.

— Роман, брат, ты должен успокоиться.

Но Роман его проигнорировал. Яростный зверь внутри поднимал голову и брал верх. Должен защитить её. Он продолжал надвигаться на них. Чистая, безумная ярость пылала в его теле. Он разрубил бы Армароса пополам, а затем оторвал бы ведьме голову.

— Армарос, он не послушает тебя. Она его родственная душа, — донёсся голос Кассандры из-за спины татуированного воина.

Глаза тёмного ангела расширились от шока.

— Не заставляй меня делать это, Роман, — взмолился Армарос, поднимая руки, его глаза яростно засветились, в ладонях начали формироваться шары фиолетовой магии.

Роман зарычал, раскрыв рот и обнажив длинные клыки. Он сделал два шага, готовясь прыгнуть на ангела и разорвать его на части. И тут перед ним неожиданно оказалось прекрасное лицо Шарлотты.

— Роман.

Её голос остановил его, когда он посмотрел ей в глаза цвета грозового неба. Вид этих завораживающих серых глаз сжал самую его душу, оттаскивая от края пропасти.

— Роман, прошу, ты меня пугаешь, — сказала Шарлотта, широко распахнув глаза, разглядывая его.

«Ты меня пугаешь». Её слова полоснули его.

Его всепоглощающее желание защитить её, уберечь, заставило Романа застыть и взять себя в руки. Он почувствовал, как клыки втягиваются, как гаснет огонь в глазах, пока его накрывала волна мучительной боли. Он никогда не хотел становиться причиной её страха.

— Шарлотта, прости, — прошептал он ей, постепенно вспоминая обо всех, кто находился в комнате.

Ангелы уже поднялись со своих мест и отступили к окну, устало наблюдая за ним.

Через плечо Шарлотты он увидел Армароса, всё ещё стоявшего, как струна, готового вступить в бой, защищая жрицу. Магия по-прежнему светилась в его глазах и кружилась в ладонях.

— Армарос, я не знаю, что на меня нашло… мне жаль, я…

Тёмный воин медленно опустил руки, фиолетовый свет погас в его глазах и ладонях. Кассандра осторожно вышла из-за его спины, подняв руки, словно перед ней было дикое животное, её зелёные глаза снова стали обычными.

— Ты в порядке, Роман? — спросила она, оглядывая комнату.

— Жрица, прими мои извинения, — прошептал он.

Какого хера? Он едва не развязал войну с ведьмами, и хуже всего было то, что он, без сомнений, собирался убить одного из своих самых близких друзей.

— Всё в порядке, Роман. Я не держу зла. Теперь, когда ясно, что она твоя родственная душа, мы все можем быть осторожнее в том, как обращаемся с Шарлоттой. Чтобы не рассердить тебя или, точнее, то, что внутри тебя, — сказала ему Кассандра.

— Что она имеет в виду — внутри тебя? — спросила Шарлотта, медленно отступая от него.

— Да, брат, расскажи. О чём именно она говорит? Мы все знаем, что ты выбрался из Ада изменённым. Но, может, есть ещё что-то, что ты скрывал от нас все эти годы? — его брат Маалик подошёл к нему, и его спокойное обычно выражение сменилось яростью.

Роман не мог выносить выражение страха на лице Шарлотты. Он больше не мог это отрицать. Он заботился о ней, и, если Кассандра была права, и Шарлотта действительно была его родственной душой, он не смог бы жить без неё.

Яростный взгляд Маалика напомнил ему о том, что он собирался предать брата. И не только Маалика, но и всех своих боевых товарищей. С тех ещё времён, когда они были на небесах, они шли за ним, не задавая вопросов, с непоколебимой преданностью. И ради чего? Сейчас им предстояло узнать, что он лгал, что веками скрывал от них эту мрачную тайну. Они возненавидят его. Одно это осознание причиняло боль. Они были его семьёй, последними людьми в мире, которых он хотел бы ранить, но теперь у него не было выбора. Наступило время всё им рассказать.

Он посмотрел на Шарлотту.

Она убежит от меня, будет считать меня монстром, — шепнул ему внутренний голос.

Он поднял голову, окинул взглядом всех, кто дрался и стоял рядом с ним дольше, чем он мог вспомнить, и глубоко вздохнул.

Ты справишься, Роман.