Рождественский подарок судьбы

ГЛАВА 15

— Лана, — звал меня Вилангриэль.

— Иссар, — произнесла, открывая глаза и ища взглядом серокожего ола.

— Я здесь. — Подойдя, Иссар присел на корточки рядом с кроватью, на которой я лежала. Похоже, что пока я была без сознания, меня перенесли в дом. — Зачем?

— Зачем я вас всех сюда за собой потащила?

— Нет, зачем ты меня спасла? Я же ведь уже практически умер.

— А зачем, ты меня отпихнул, приняв удар на себя?

— Я не мог поступить иначе, — тихо произнес он.

— Вот и я не смогла.

— Только вот я тебя люблю и именно поэтому бросился на твою защиту, в то время как я тебе даже не нравлюсь, но ты все равно почему-то рискнула ради меня своей жизнью. Я уже не единожды пытался понять и объяснить твои поступки, но они не поддаются логике. В твоих поступках нет корысти, ты не преследуешь выгоды, бескорыстно отдавая нуждающимся частичку себя. Я в своей жизни не встречал никого хотя бы отдаленно напоминающих тебя, и я сейчас говорю не о твоей внешней красоте, которая безупречна, я о твоей душе, в которой нашлось место для всех нас, а еще я восхищен твоим храбрым сердцем и отважным духом воина и я преклоняюсь перед тобой.

Все то время пока Иссар говорил, я не могла отвести взгляда от лучистой зелени его глаз. Его проникновенные слова запали в душу и согрели ее теплом, но в тоже время, серокожий ол заставил меня засмущаться. Что говорить, я не привыкла выслушивать признания в любви и не знала, как надо на них реагировать. К Иссару, я привыкла и даже воспринимала его как друга, но как ему об этом сказать, после того как он вывернул передо мной душу? Тоже мне, нашел место и время. Тут же полным-полно ушей и глаз. И ведь чтобы я сейчас не сделала и не сказала, все будет неправильно, потому что на такое признание можно только таким же признанием ответить, и я не нашла ничего лучше как промолчать.

— Как долго я провела без сознания? — спросила устав слушать тишину.

— Около десяти минут, — ответил Влас, подходя и протягивая мне кружку с водой.

— Спасибо, — поблагодарила, садясь и с жадностью делая несколько глотков, так как неимоверно хотелось пить.

Пока я допивала воду, Иссар поднялся и отошел от меня в самый дальний угол комнаты.

— Ты кто? — мой взгляд остановился на худенькой и хрупкой темноволосой девушке, которая настороженно поглядывала в мою сторону.

— Это Камелия, моя сестра, — ответил вместо девушки мальчишка, у которого я так и не спросила, как его зовут.

— Ее Глюк привел и он строго-настрого запретил нам выходить из дома, сказал, что пока он не наведет на территории шакнов порядок, это опасно. — Ронни сидел в массивном черном кресле, и в точно таком же расположился Кирмас. Закинув ногу на ногу и переплетя на груди руки, он пребывал где-то в своих мыслях.

Алангриэль сосредоточенно смотрел в окно, казалось, что его совершенно не интересует то, что происходило здесь у нас в комнате. Вилангриэль, сидел у меня на кровати и держал мою ладонь в своей ладошке, а вот спасенные брат с сестрой сидели возле квадратного деревянного стола, на стульях, в принципе в этой комнате больше ничего и не было.

— Чем займемся? — спросил Кирмас, расплетая руки.

— Если у тебя есть предложения, то я готова их выслушать.

— Если бы они у меня были, то я бы ими Лана с тобой непременно поделился. Хотя, раз мы здесь застряли надолго, то я не отказался бы от того чтобы чем-нибудь подкрепиться.

— Глюк, — крикнула, оставаясь сидеть на кровати.

— Лана, ты меня отвлекаешь, и при всем к тебе уважении я не позволю тебе выйти из дома. — Надо отдать должное Глюку, на зов он отозвался мгновенно, появившись в самом центре комнаты.

— Глюк некоторые из нас проголодались, а у нас на столе пусто и стульев на всех не хватает, — пожаловалась ему.

— Елки-палки, я-то думал, что у вас здесь что-то серьезное, — Глюк исчез так же внезапно, как и появился, но с его исчезновением наша маленькая и тесная комнатка разительно преобразилась. Она стала просторней, в ней появились диваны, еще два кресла, восемь стульев, стол значительно увеличился, и на нем появилась что-то очень вкусное. Нос сразу же уловил витающие по комнате ароматы, а желудок напомнил о том, что он практически ничего утром не получил, а то что в него забросили уже давно переварилось.

Односпальная кровать, на которой я до этого возлежала, так же преобразилась, она, увеличившись в несколько раз в размерах, стала значительно мягче, чем была до этого, а еще теперь на ней валялись разноцветные маленькие подушки. Но как бы меня не привлекала перспектива поваляться на мягкой перинке, вначале надо было подкрепиться. Кровать-то никуда не уйдет, а вот то, что находилось на столе, уже таяло на глазах, так как Ронни и Кирмас уже по-хозяйски орудовали, накладывая к себе на тарелки, приглянувшиеся им блюда.

— Вилангриэль, давай-ка мы с тобой отправимся к столу, а то некоторые, на которых я не буду показывать пальцем, увлекутся процессом пережевывания и нам с тобой ничего не достанется. Кстати, как спасенного парнишку-то зовут?

— Не знаю, — сказал он мне шепотом. — Имени у него никто из нас не спрашивал, а сам он нам не представился.

— Камелия, — обратилась я к девушке и та подняла на меня свои карие очи. — Как зовут твоего брата?

— Камиль.

— А меня Лана. Приятно познакомиться. Камелия не стой столбом, бери за руку брата и пошли к столу, пока на нем еще хоть что-то осталось.

— Лана, имей совесть, — Кирмас повернул в мою сторону голову. — Мы с Ронни не так уж и много едим.

— То-то я смотрю, что половина стола уже опустела. — Естественно я приукрашивала, издеваясь над Кирмасом.

— Ладно-ладно Лана, вот попросишь ты меня еще полетать вместе с тобой…

— Уговорил, умолкаю. Кушай на здоровье, пока не лопнешь.

Ронни фыркнул, Влас и Иссар, пытались скрыть на губах улыбки, Вилангриэль же глядя на Кирмаса в открытую улыбался, а брат с сестрой, только лишь переводили глаза с одного из нас на другого, при этом стараясь слиться с обстановкой. Кирмас же зыркнув на меня обиженным взглядом насупился и, кажется даже, аппетит потерял. А вот подошедший к столу хмурый и угрюмый Алангриэль положив себе в тарелку мяса, казалось даже и не заметил того что Кирмас на меня обиделся.

— Ладно тебе, — я слегка толкнула сидящего рядом со мной айланга, только вот он не отреагировал. — Что ты Кирмас мой не весел? Что ты голову повесил? — переделала я немного слова из сказки Пушкина. И вот тут меня удостоили взглядом и не только Кирмас, который судя по его испуганному взгляду, не иначе решил, что я выбрала его себе в мужья.

— Расслабься. — Глядя на Кирмаса, я как не старалась, не смогла сдержать улыбки. — Это слова из сказки, только там главного героя звали не Кирмасом, а Иваном. Если ты перестанешь на меня обижаться, то после того как все поедят, я тебе расскажу эту удивительную сказку.

— Согласен, — кивнул головой Кирмас, после чего он буквально секунд за тридцать запихал себе в рот все то, что у него находилось в тарелке. Мне даже показалось, что он толком и не жевал, словно удав, закидывая все себе в желудок. — Я все.

— А я нет, так что придется подождать. — Чтобы не рассмеяться, мне пришлось прикусить с внутренней стороны щеку, уж больно сейчас Кирмас напоминал взбалмошного мальчишку, которому за примерное поведение пообещали игрушку.

Так как делать все равно было нечего, а телевизора и интернета здесь не наблюдалось, сказка пошла на "ура". Усадив детей рядом с собой на кровать, для того чтобы им было лучше слышно, я старалась рассказывать сказку разными голосами.

Таких благодарных слушателей, у меня прежде никогда не было. Мне в буквальном смысле смотрели в рот, боясь пропустить хотя бы слово. Как большие, так и маленькие слушатели, наблюдали за моей мимикой и жестами, переживая и радуясь за героев.

Надо ли говорить о том, что одной сказкой дело не ограничилось. Когда число рассказанных мною сказок перевалило за дюжину. Мне надоела роль рассказчика.

— Все, я устала, а еще я хочу есть и пить, — заявила, сползая с кровати и направляясь к столу.

— Лана, а ты нам потом еще сказку расскажешь? — спросил идущий следом за мной Вилангриэль, и я закатила глаза к потолку. Я еще ни разу в жизни так долго не разговаривала и ведь ругать некого, сама предложила рассказать Кирмасу сказочку, так что… — Лана, ты устала, да?

— Есть немного. — Ответила, выпив кружку воды. — Я никогда прежде столько не разговаривала, — сев за стол, пробежалась глазами по тому немногому, что на нем еще осталось, и поняла, что есть мне совершенно не хочется. Взяв один из местных фруктов, по вкусу напоминающий хурму, вышла из-за стола и направилась к двери.

— Лана не выходи, это может быть опасно, — предупредил меня Ронни.

— Я всего лишь хочу немного постоять на крыльце.

Пластиковых окон в доме в котором нам всем приходилось отсиживаться, разумеется не было, и это я могла понять, но как можно ставить окна и при этом делать их глухими и без форточек? У нас же уже в комнате дышать совершенно нечем стало.

Подойдя к двери, распахнула ее и сразу же порыв свежего ветерка встрепенул волосы, и я полной грудью вдохнула прохладный вечерний воздух.

"Нам надо было бы хотя бы дверь открытой оставить".

Передо мной раскинулась великолепная картина: поляна, на краю которой росло дерево, а дальше вдалеке виднелись горы. Захотелось прогуляться и, подойдя к обрыву посмотреть вниз, после чего отойти от него немного и сев на траву, любоваться бескрайними просторами. Жаль, что у меня с собой даже мобильника не было, а то бы я запечатлела эту красоту.

Неожиданно меня толкнули в спину, и я не удержав равновесия, полетела с крыльца.

— Какого… — высказаться по данному поводу мне не дали, впрочем, как и подняться с земли на которой я распласталась. Алангриэль навалился на меня всей массой своего тела.

— Ты что творишь? — зашипела на него.

— С тобой все в порядке? — В фиолетовых глазах Алангриэля, которые в данный момент находились всего лишь в двух-трех сантиметрах от моих, я заметила боль, испуг и беспокойство.

— Ребра целы, а синяки наверняка появятся.

Внезапно лицо Алангриэля перекосилось от боли, и я почувствовала его боль как свою собственную. Приподняв руки, я положила их на Алангриэля, явственно представляя, что он здоров.

— Лана, не надо, не делай этого, — прошептал родитель, склоняясь еще ниже и практически касаясь своими губами моих.

Резкая боль в районе правой лопатки, заставила резко дернуться, и я почувствовала губы Алангриэля на своих губах.

Представив, что я здорова, боль исчезла, а на смену ей пришел жар, который охватил все мое тело. Сердце, замерев, остановилось, после чего пустилось в бешеную скачку. Поцелуй, если, конечно это мимолетное касание наших с Алангриэлем губ можно было назвать поцелуем, длился одно, максимум два мгновения, но это мгновение запало в душу. Глаза Алангриэля, находящиеся так близко и смотрящие в мои, заставили меня желать невозможного.

— Пойдем в дом, мы находимся на линии огня. — Поднявшись, Алангриэль протянул мне руку.

— Лана, — не успев подняться, меня вновь опрокинули на землю, только теперь это сделал Влас.

— Влас, — душераздирающий крик Кирмаса, в котором слышалось отчаяние, привел меня в чувство. Спихнув с себя мага, я села и сразу же заметила на спине Власа обуглившуюся рану.

— Немедленно в дом, — скомандовал Алангриэль, подталкивая меня и беря на руки мага.

— Я не уверен, но, кажется, в него попало заклинание, — чувствовалось, что Кирмас был близок к истерике.

— Здесь нам бояться нечего, дом защищен, — произнес Иссар, закрывая за нами дверь и приваливаясь к ней спиной.

Влас не дышал, я поняла это, даже не прикасаясь к нему.

— Нет. Нет. Нет, — закричала я, глядя на Власа и качая из стороны в сторону головой.

Упав на колени, я двумя руками вцепилась во Власа, которого Алангриэль положил на пол. Моя попытка воскресить мага не увенчалась успехом, похоже, что дар целительства на воскрешение мертвых не распространялся, а ведь я так надеялась на то, что Влас сразу же распахнет глаза. Умерший эмбрион который находился в утробе матери мне же удалось вернуть к жизни, а здесь вот не получилось.

Утерев ладонью катящиеся по щекам слезы, я стала делать Власу искусственное дыхание, раз за разом пытаясь запустить его сердце. Я должна была сделать все для того чтобы он жил. Он обязан был выжить.

— Ну, давай же, давай. Влас, мне нужна твоя помощь, — Уговаривала я мага, надавливая ладонями на его сердце и понимая, что у меня не так много шансов вытащить Власа с того света.

Вспомнился недавний разговор, в котором мне судьба говорила о том, что кто-то из нас с Власом должен умереть.

— Нет, — я с отчаянием надавливала на грудную клетку парня, а затем, склонившись к его губам, вдула в его легкие воздух.

"Если бы я не надумала постоять на крыльце и подышать свежим воздухом, ничего бы этого не произошло. Влас бы был жив. Почему из-за моей безответственности и глупости должен расплачиваться Влас, а не я"?

Маг судорожно втянул в себя воздух, словно он долгое время находился под водой, и я сразу же воспользовалась даром Ланы, полностью исцеляя Власа.

Чувствуя в голове легкое головокружение, я прильнула к груди мага, сразу же, как только он принял сидячее положение.

— Лана, ты что? — Влас успокаивающе погладил меня по спине. — Со мной уже все в порядке.

— Больше никогда не смей меня бросать, — заявила, глотая слезы. — Слышишь, не смей.

Вначале я еще пыталась как-то сдерживать рвущийся из глаз соленый поток, а потом перестала, поняв, что таким образом мой организм решил избавиться как от физического, так и эмоционального напряжения в котором я до этого находилась.

— А вот и я, — Глюк появился, когда я уже почти успокоилась и взяла себя в руки. — Лана из-за чего плачешь?

— Нервы, — ответила, утирая остатки слез.

— Лана, я же тебя просил не выходить из дома и предупреждал что это опасно. — Накинулся на меня Глюк, и даже голос повысил.

— Хватит копаться в моей голове, — сказала более чем равнодушно, поднимаясь с пола. Чувствовала я себя как выжатый лимон.

— Лана ты хоть понимаешь, что тебя могли убить? — визжал Глюк, словно ему на больную мозоль наступили.

— Если ты здесь все закончил, то мы готовы покинуть данную территорию. — Вопли Глюка я проигнорировала, пропустив их мимо ушей.

— Еще не все. Осталась самая малость. — Глюк казался взволнованно-обеспокоенным. Не знала, что призраки способны на эмоции, да еще на столь сильные.

— Раз ты здесь, значит, тебе нужна помощь, — рассудила логически, хотя и недоумевала, чем именно я могла помочь Глюку. — Говори что делать, мне не терпится покинуть это место.

— Уверяю тебя, скоро все закончится, а пока давай выйдем на улицу, — Глюк махнул рукой в сторону двери, и я заметила, что он нервничает.

— А на меня там случайно не готовится очередное покушение?

— У меня все под контролем.

Глядя в светло-голубые глаза Глюка, я только сейчас заметила, что они какие-то не такие, более человеческие, что ли. Разве они не должны быть прозрачными?

— Лана, ты сама себя задерживаешь, — Глюк первым выбежал за дверь.

На улице смеркалось. Стало заметно прохладнее и я, поежившись, обняла себя за плечи. В душу прокралось беспокойство и тревога, и я стала озираться по сторонам, пытаясь определить, откуда угрожает опасность. Взгляд остановился на крае обрыва, и меня потянуло к нему, захотелось подойти к краю, посмотреть вниз, а после расправить крылья и взлететь.

Сделав несколько шагов остановилась.

"У меня нет крыльев, и я не могу летать", — тряхнув головой, попыталась изгнать из головы странные мысли.

— Ну, вот и все. Мы с тобой, Лана-Светлана, подошли к финалу.

Резко обернувшись, обомлела от страха. Левая часть поселения шакнов исчезла, а вместо него раскинулось бескрайнее море. Приблизительно в пятидесяти метрах от берега, прямо на воде стоял Вилангриэль.

Сердце дрогнув, болезненно сжалось, при виде мальчишки, который в любую секунду мог оказаться в воде и утонуть, потому что он наверняка не умеет плавать.

— Действительно не умеет, — подтвердил мои домыслы Глюк, который спокойно и бесстрастно наблюдал за выражением моего лица, при этом нагло копаясь в моих мыслях.

— Что происходит? Что все это значит?

С правой стороны, по стойке "смирно", стояло все коренное население, а вместе с ними и мои спутники. Было очевидно, что никто из них не может двигаться, да и говорить, скорее всего, тоже.

— Зато они все видят и слышат, — на лице Глюка промелькнуло что-то отдаленно напоминающее улыбку.

— Зачем все это? — теперь я смотрела только на Глюка.

— Хочу захватить власть над всем миром.

— Как же все банально и предсказуемо.

— Можешь сколько угодно усмехаться, но я благодаря тебе уже нахожусь в одном единственном шаге от своей мечты. Лана я бессмертен.

— Сочувствую. Хочешь, чтобы я помогла тебе умереть? Так отпусти всех и покойся с миром.

— Девка. Да как ты смеешь говорить мне такое? — Появившись возле меня, дух угрожающе навис надо мной, только вот я его не боялась, я смотрела на него как на капризного ребенка, который требуя игрушку, в истерике катался по полу. — Чувствуешь, да? — Глюк злобно скрипнул зубами.

— И что я чувствую?

— Ты чувствуешь, что я не могу тебе ничего сделать. Ты чувствуешь, что мы связаны и поэтому издеваешься надо мной.

— Это ты надо мной издеваешься, а я еще и не начинала. — Взглядом постаралась показать все свое презрение к этому мерзкому и беснующемуся существу, а ведь таким спокойным, добродушным и безотказным казался.

— К счастью, мне не требуется твое одобрение, и можешь презирать и ненавидеть меня сколько угодно. Скоро семена, которые ты высыпала из моих мешочков, размножатся и разлетятся по всей планете и весь мир превратится в парк "Иллюзий". В мой парк "Иллюзий". Я стану всесильным и всемогущим и все без исключения будут мне поклоняться и беспрекословно подчиняться или же умрут.

Я смотрела на Глюка и не узнавала его. Как мог этот сумасшедший так долго скрываться под личиной безобидного и покладистого духа?

— Я несколько тысяч лет вынашивал этот план, но за все эти годы не было никого, кто бы мог мне помочь его осуществить. И тут появляешься ты, и соглашаешься вынести меня из парка "Иллюзий". Меня ведь нагло обманули и заперли в этом чертовом парке, из которого я не мог выйти. Меня посадили и заперли в просторную клетку. Лана, ты знаешь каково это находиться в клетке? — Глюк который до этого метался из стороны в сторону, остановился и посмотрел мне в глаза, но судя по выражению его лица он так и не нашел ответов на свои вопросы.

Я знала, что сумасшедшим лучше не возражать и не перечить, потому что от этого будет только хуже, именно поэтому я молчала и слушала, периодически поглядывая на все еще стоящего на воде Вилангриэля.

— Откуда тебе знать, каково это сидеть в клетке, причем не год и не два, а десятки, сотни, тысячи лет. Я великий и могущественный маг, вынужден был прозябать на территории в три километра, но теперь-то уж я развернусь.

— От меня-то тебе что понадобилось? — мне порядком надоело слушать душевные излияния Глюка.

— Ты должна умереть.

Спокойно, как что-то само-собой разумеющееся, произнес Глюк, а вот у меня кольнуло сердечко. Как и любому нормальному человеку, умирать мне совершенно не хотелось.

— Мне не нужна твоя душа, — прошептал мне на ухо Глюк, так чтобы его кроме меня никто не услышал. — Возвращайся обратно в свое тело, а это отдай мне.

Я смотрела на Глюка стеклянными глазами. Это какого же монстра сама того не ведая я выпустила на свободу?

— Со мной почти всегда можно договориться, — миролюбиво произнес Глюк. Только мне в это уже не верилось.

— Ты обещал присмотреть за всеми моими спутниками, — вспомнила недавние обещания Глюка.

— Так я и присматриваю и уверяю тебя, что все они мне без надобности и как только ты спрыгнешь с обрыва, они тут же смогут переместиться куда угодно.

— Я должна именно спрыгнуть? — в душе не было никаких эмоций, наверное, из-за того, что совсем недавно я пережила сильнейшее эмоциональное потрясение, которое и опустошило меня.

— Ты должна покончить жизнь самоубийством, а каким именно мне без разницы, так что способ можешь сама выбрать. Если захочешь застрелиться, то я тебя любым видом оружия обеспечу.

До меня только сейчас стали доходить масштабы надвигающейся на этот мир катастрофы.

— Светочка не переживай, ты этого в любом случае не увидишь, — успокоил меня Глюк.

— А если я не сама умру, а меня убьют?

— В этом случае я умру вместе с тобой, поэтому как ты понимаешь, я не могу этого допустить.

— Но я уже несколько раз могла погибнуть, — и я явственно представила себе все эти моменты.

— Спасая беременную олу, да. Там я был бессилен, а от физического воздействия я тебя еще в парке "Иллюзий" оградил. Думаешь, что ты сама так удачно упала в расщелину? А ты не задавалась вопросом, почему после падения с довольно большой высоты, ты отделалась всего лишь несколькими царапинами? Ланочка, я оберегал тебя. Я заботился о тебе, потому что мы стали чем-то единым, и я не мог себе навредить. На данный момент тебя не может убить никто, только ты сама, так что зря твои спутники тебя спасали, это тебе надо было загораживать их своим телом.

Глюк рассмеялся, а мне было не до смеха. Я искала выход из сложившийся ситуации, и не находила его.

— Зачем тебе Вилангриэль?

— Для страховки. Ты до такой степени привязалась к мальчишке, что ради его спасения пожертвуешь собой.

— А если несмотря ни на что я не захочу умирать?

— Мальчишка умрет, впрочем, как и все твои спутники. Ты останешься одна. Светочка, тебе придется привыкнуть к одиночеству, потому что оно станет твоим спутником. Я убью любого, кого ты пожалеешь, к кому ты проявишь сочувствие, и тем более того кто тебе приглянется, их всех ждет безвременная смерть, а тебе придется жить с этим грузом. Рано или поздно тебе это надоест, так как тебя и день и ночь будет глодать чувство вины.

— Глюк, ты же говорил, что с тобой можно договориться. Давай предположим, что мы с тобой пришли к консенсусу и стали существовать вместе, при этом, не ставя друг другу палки в колеса. Ты правишь, а я живу на относительно небольшой территории и ты не трогаешь моих близких.

— В принципе это возможно, но я не хочу рисковать.

— И чем же ты рискуешь, если ты бессмертный и всесильный?

— Да я всем рискую, — Глюк вновь оказался возле меня. — Пока ты живешь, существует вероятность того что ты найдешь способ избавиться от меня, а я намерен жить вечно, так что тебе придется умереть. К тому же после твоей смерти, я смогу вселяться в любое тело.

У меня перед глазами предстала картинка, как Глюк создав множество своих копий, вселяется в тела и начинает управлять ими и это помимо того, что вскорости, он сможет управлять миром только при помощи мыслей.

Стало жутко, и я почувствовала, как меня пробил холодный пот. Захотелось выпить.

— Последнее желание перед смертью, — Глюк хлопнул в ладоши, и вокруг меня возникло великое множество бутылок с алкоголем из моего мира. — Что предпочитаешь, водочки или коньячку? А может спирта?

— Красное вино, как при причастии, — произнесла тихо, представляя церковь и службу.

Где-то на подсознательном уровне, промелькнула мысль, она еще до конца не оформилась и не сформировалась, а я ее тут же прикрыла картинкой церкви, пытаясь думать о чем угодно, только не о том, что могло меня спасти. Глюк читал мысли, а значит, их надо было заполнить всякой ерундой.

— Вино-то не поддельное? А то глотну глоток, и упаду к твоим ногам, бездыханным трупом и это не будет считаться самоубийством, так как произойдет банальное отравление. Не хотелось бы рисковать.

— С чего вдруг? — Глюк смотрел на меня с подозрением, и я буквально ощущала, как он роется в моих мыслях.

— Хочу предложить тебе сыграть на желание, но вначале я должна выпить. Нервы, знаешь ли. Хотя откуда тебе знать про нервы, у тебя их нет, а у меня вон посмотри, как руки трясутся. Я только сейчас стала осознавать, что возможно это мои последние минуты жизни. Открой, — попросила, ухватив первую попавшуюся под руку бутылку.

Глюк медлил, а потом пробка вылетела из бутылки и я сразу же сделала несколько глотков красного вина, при этом, совершенно не ощущая его вкуса.

— Пробку найти сможешь, а то вино выветрится. Я почти равнодушно наблюдала за тем, как пробка наполовину воткнулась в бутылку.

— Что-то еще? — осведомился у меня Глюк.

— Удобное кресло и бокал, а то, что я из бутылки, как последний алкоголик пью.

Передо мной появилось все то, что я заказывала, и даже столик, на который я и поставила бутылку, предварительно налив из нее себе в бокал вина.

— На какое желание ты хотела со мной сыграть? — спросил Глюк, наблюдая за мной, в то время как я, крутя в пальцах бокал, разглядывала красные капли вина, оставшиеся на бокале. Они походили на кровь, которая неминуемо прольется.

— На любое. Если выигрываешь ты, то, к примеру, просишь меня спрыгнуть с обрыва, с которого прыгать мне совершенно не хочется, а если выиграю я, то ты покинешь эту планету. Согласись, ты рискуешь меньше чем я.

— Я вообще ничем не рискую, — взвизгнул Глюк. — Вот сейчас убью мальчишку. — Глюк бесился, а я как перед началом сложнейшей шахматной партии, была спокойна.

— Ты знаешь, мне все больше хочется жить. Я тут подумала, что ты все равно рано или поздно убьешь всех моих спутников, так зачем им мучиться? Уж лучше их сразу убить, а я смогу вместе с тобой править миром. Глюк, ты во многом прав, — я все еще смотрела на остатки вина в бокале. — Тот, кто стоит у власти, должен быть одинок. Так проще, потому что самую сильную боль могут причинить только близкие люди, так как они знают куда бить, да и, имея привязанности, становишься более слабым и уязвимым. А когда ты одинок, у тебя нет слабых мест. А если мне вдруг взгрустнется, то всегда можно найти заведение, в котором можно развлечься. Я молода, красива и я хочу жить.

Поставив на стол бокал, я взглянула на Глюка, который пребывал в ярости. Его гневно-озлобленные взгляды пронзали меня насквозь, но они не причиняли боли, меня нисколько не трогали душевные терзания Глюка, хотя я не была уверена в том, что у него была душа.

— Да как ты смеешь? — бешеной гадюкой зашипел на меня Глюк.

— Сам виноват. — Налив себе еще вина, приподняла бокал. — За мое здоровье, — произнесла тост, после чего пригубила сладкое вино.

— В чем я виноват? — Надрывно выкрикнул Глюк. Интересно, а у него может случиться сердечный приступ?

— Не надейся на это, у меня нет сердца.

— Об этом я могла бы и догадаться. — Глядя на содержимое бокала, я неспешно попивала вино.

— Нам двоим здесь не ужиться, — Глюк уселся напротив меня. — Я согласен поспорить с тобой на желание.

— Где гарантии того что проиграв ты его исполнишь? — откинувшись на спинку кресла, я в очередной раз пригубила вино. — Так что забудь.

— Тоже самое, я могу предъявить и тебе. В случае проигрыша ты можешь расхотеть прыгать с обрыва. — И вот сдался ему этот обрыв? А что если в процессе полета у меня крылья на спине отрастут? — Предлагаю произнести магическую клятву, которая не позволит проигравшему отступить от обговоренных требований и он будет вынужден соблюсти договор.

Магическая клятва не входила в мои планы, но с другой стороны, если я выиграю…

— Хорошо, говори, что делать, — согласилась, скрипя сердце.

— Да ничего особенного. Смотри. — Глюк положил правую руку, ладонью вверх на стол. — Клянусь в случае проигрыша покинуть планету.

У Глюка на запястье после произнесения клятвы появилась сине-красная полоска, а сам призрак, ликующе улыбнулся, не иначе решил меня обмануть.

— Лана, ты, что никакого обмана. Вот этот вот браслет, — Глюк указал на сине-красную полоску, — если я не улечу в оговоренный срок, сам меня поднимет и вышвырнет с планеты.

— А ведь о сроке ты даже и не заикнулся, — облокотившись о стол, я слегка подалась вперед. — Как насчет двадцати четырех часов? Суток тебе вполне хватит для того чтобы найти для себя подходящий корабль.

— А у тебя появится возможность пожить еще один день. — Глюк, как и я подался вперед, впиявливаясь в меня своим немигающим взглядом. — Клянусь в случае проигрыша покинуть планету в течение двадцати четырех часов.

Опустив взгляд, обнаружила, что на запястье Глюка появилась лишняя полосочка.

— Теперь твоя очередь.

— Клянусь в случае проигрыша спрыгнуть с обрыва в течение двадцати четырех часов, — произнесла и почувствовала, как обожгло запястье. У меня, как и у Глюка появилась сине-красная татуировка.

— Лана, не тяни время, давай говори, что я должен сделать?

Все еще разглядывая запястье, потянулась за бутылкой и, плесканув в бокал немного вина, вылила остальное на землю.

— Если ты сможешь поместиться в бутылке, ты выиграл, а если нет, то выиграла я. — Сердце в груди предательски сжалось и кольнуло. Как оказалось, невозможно отключить разом все мысли и чувства. Я боялась. Боялась проиграть.

"Я выиграю. Я обязательно выиграю, потому что Глюк большой, и он не сможет на так много уменьшиться, чтобы поместиться в этой бутылке. А если все же он там поместится? Надо было взять бутылку поменьше, чтобы он наверняка в ней не поместился. Может еще не поздно предложить Глюку другую тару"?

— Поздно, — радостно воскликнул Глюк и исчез. — Я выиграл, — заорал он на всю округу, появляясь передо мной после двухсекундного отсутствия. — Я поместился в бутылке.

— Я тебя там не видела, значит, тебя там и не было. — Подскочив с кресла, схватила бутылку и потрясла ей. — Ты просто стал невидимым, а потом проявился. Тебя не было в бутылке, а значит, ты проиграл.

— Я только что был в бутылке.

— Не верю, — Я горела праведным негодованием.

— Твои трудности.

— Трудности мои, а проигрыш твой, потому что играть надо честно. Я выиграла.

— Смотри, — взревел Глюк исчезая.

Глянув в бутылку, я заметила в ней мизерного Глюка.

— Теперь ты меня здесь видишь?

— Теперь вижу, — я закупорила бутылку пробкой, практически полностью вдавив ее вовнутрь. — Сказки читать надо.

— А-а, — крик Вилангриэля, побудил к действию, и я выронив из рук бутылку, со всех ног бросилась на его спасение.

"Вилангриэль не утонет, он будет барахтаться, а я быстро-быстро доплыву до него и спасу".

В рекордные сроки я доплыла до ребенка.

— Теперь все будет хорошо, — попыталась я успокоить ни то Вилангриэля, ни то себя.

"Я доплыву, я доплыву, мне не тяжело", — раз за разом повторяла я про себя, отчаянно работая ногами и гребя одной рукой, потому что второй я поддерживала Вилангриэля.

Юбка платья намокнув, тянула вниз, Вилангриэль болтался на руке словно гиря, а физические данные моего нового тела оставляли желать лучшего.

Хлебнув воды и откашлявшись, перевернулась на спину, необходимо было перевести дыхание.

— Лана, ты можешь немного приподнять Вилангриэля? — Кирмас, хлопая крыльями, завис над нами. Значит с ребятами все в порядке.

— Попробую.

Приподняв над головой Вилангриэля, я практически вложила Кирмасу в руки ребенка, после чего неспешно поплыла в сторону берега.

Ронни зайдя в воду по грудь, выловил меня, как только я до него доплыла.

— Прости, никто из нас не умеет плавать.

— Ничего страшного, — вцепившись в зеленокожего гиганта, я смогла перевести дух, кажется, у нас все получилось.

— Ты молодец, признаться, я не ожидал.

— Я и сама не ожидала, но надеялась. Отпусти меня, — попросила, как только Ронни вышел на берег. — Вилангриэль, — я прижала к себе мокрого мальчишку, перетянув его из объятий Алангриэля в свои.

"Надо бы просушиться, а то еще заболеем", — промелькнула в голове мысль, и я почувствовала как мои волосы и платье просохли, Вилангриэля тоже подсушили, наверное, Влас постарался.

— Сильно испугался? — спросила, крепче прижимая к себе ребенка.

— Лана, я знал, что ты меня спасешь, поэтому совсем не боялся. Разве что совсем чуть-чуть, когда в воде оказался. — Я почувствовала ответные объятья.

— Ты настоящий герой, а я только и делала что боялась, хотя старательно делала вид, что это не так.

— С этим что делать? — Влас приподнял бутылку, в которой находился Глюк. Мне повезло, местный призрак не смог пройти сквозь пробку и стекло.

— Давай мы об этом завтра подумаем, у меня просто ни на что не осталось сил. Может, мы уже переместимся из этого места? — я умоляюще посмотрела на Алангриэля, а тот лишь печально покачал головой.

— Мы все еще находимся под куполом.

— И кто его может снять?

— Снять защитный купол мог Чердей, но теперь он навряд-ли сможет это сделать.

— Ладно, со всем этим мы разберемся завтра, а теперь всем спать. Утро вечера мудренее.

Направляясь к дому, который для нас создал Глюк, я обратила внимание на то, что никого из местного населения на улице не было. Ходить же на ночь глядя по домам и у каждого спрашивать не может ли он снять защитный купол — глупо, хотя можно было бы поискать того кто у них теперь здесь за главного, только вот для того чтобы вести переговоры нужны были силы, а у меня их не было.

Зайдя в дом и оглядев диваны, кресла и кровать, поняла, что на всех спальных мест не хватит, поэтому расположив детей на огромных размеров кровати, я и сама устроилась вместе с ними.

— Лана, спой, — попросил меня Вилангриэль.

На душе царила тоска, в голове хаос, а мое бедное сердечко не знало, что ему делать.

Песня из фильма "Генералы песчаных карьеров", слетела с языка и поплыла по комнате. А потом я переключилась на Буланову, зацепив Наргиз и русские народные песни. Вспомнилась Пушкарева из фильма "Не родись красивой" и я запела песню "Вижу тебя". Благодаря крошечному светящемуся шарику, в комнате, где мы все находились, царил полумрак. Влас создал для всех, кому не досталось спального места кровати, а сам он на данный момент находился в кресле.

Я пела песню и смотрела на него и только после того как она закончилась, лишь на какие-то доли секунды, я позволила себе взглянуть на Алангриэля. Зря я это сделала, сердце, сбившись с ритма, дернулось, дыхание перехватило, и я поняла, что больше не смогу спеть ни одной песни.

— Всем спокойной ночи, — произнесла, ложась на подушку и закрывая глаза, только вот пронзительные фиолетовые глаза меня и здесь преследовали.

"Он мой отец", — напомнила я себе, только легче от этого не стало. — "У меня с ним не может быть ничего. Я не могу его любить". Только вот сердце вопреки всему говорило обратное, а в душу пробралась робкая надежда на маленький кусочек счастья.

"Спать, — приказала я себе. — Сегодня был тяжелый день, но он прошел. Вот так же и моя блажь с наступлением нового дня пройдет".

Вопреки всему, мне всю ночь снились фиолетовые глаза, возможно именно поэтому я проснулась с улыбкой на лице.