Рождённые волевыми

Запись тринадцатая. Июнь, 132 год от начала Нового времени

Старшего в рейдерской паре отличает только то, что он сдаёт письменные отчёты лично Алеку, в остальном всё то же самое. Правда, считается, что старший в смене имеет право решающего голоса в спорной ситуации или что младший должен ему подчиняться — именно об этом говорила Тесса. Мне же казалось, что в нашей паре мы должны быть равны, и… ладно, сдам я эти бумажки, пусть так. Но в остальном — равны.

Так думала только я. Кейн беспрекословно подчинялся каждому моему слову, как делал это с Алеком, и мне было безумно больно это видеть. Он отвечал на вопросы односложно, и когда я попыталась поговорить с ним о том, что произошло, попросил пока не поднимать эту тему. Я не знаю, что значит это «пока». Каждый раз, когда я слышала голос Кейна, моё сердце подскакивало от радости, но одновременно с этим было ужасно тоскливо. Я никогда не испытывала такие чувства одновременно, и мне даже не было страшно от мыслей о будущем — я понимала, что такого будущего бояться не стоит, оно будет таким же тоскливым, как и сейчас. Когда ты знаешь, что тебя ждёт, уже и не так страшно, правда?

Разве то, что мы любим друг друга, не должно быть важнее таких мелочей, как старшинство в рейдерской паре? Разве любовь не превыше всего? Сегодня я окончательно убедилась, что ничего об этом не знаю, и дело было не только в нас с Кейном. Дело было ещё и в том, что я случайно подслушала разговор между Тессой и Алеком — они стояли в коридоре, слишком близко друг к другу, а я выходила из комнаты отдыха, где готовила отчёты. И оставалось только удивляться, как они меня не заметили.

— Тесс, я не хочу, чтобы всё это закончилось вот так, — еле слышно говорил Алек. — Оставь парня в покое. Ты сама не замечаешь, что…

— Что? — вскинулась Тесса. — Не делай из меня свою собачку. Ты с самого начала сказал, что я имею право встречаться, с кем захочу, и любить кого захочу.

— Сказал, — негромко ответил Алек. — Только…

Он умолк. Зато Тесса молчать не стала — она рассмеялась.

— Только не говори мне, что влюбился, — протянула она, и в её голосе мне послышалась издёвка. — Только не ты, железный и бесстрастный Алек. Не верю.

— Как пожелаешь, — отозвался Алек.

Я выглянула и увидела, как он пожал плечами и шагнул куда-то в сторону, а Тесса повернулась в мою сторону. Но, кажется, она не успела меня заметить, потому что кто-то резко схватил меня за плечо и втащил обратно в комнату отдыха.

— Не вздумай никому рассказывать, — прошипел Кай. Он сжимал моё плечо до боли, его лицо исказила гримаса злости, и я никогда ещё не видела его таким… таким… эмоциональным, что ли.

— Я и не собиралась, — шёпотом отозвалась я. — А что… они на самом деле?

— Да, — в тон мне ответил Кай. — Они на самом деле, мне рассказывала Тэй. Это случилось едва ли ни в первый месяц, когда Тесса пришла сюда, и продолжается до сих пор. Тесса любила его, а теперь… сама видишь.

В ту минуту мне захотелось завыть от отчаяния. Да что такое эта любовь на самом деле, если у неё столько оттенков и видов? И неужели она не бывает просто навсегда, как бывает в легендах и книжках?

Мне нужна была помощь. Я поняла, что наконец-то созрела для того, чтобы поговорить с мамой. И потому едва я сдала отчёт, как сразу же поспешила домой, даже не стала дожидаться Кейна, чтобы пойти вместе. Мне нужны были ответы… но у мамы их не было.

— Родная, я не знаю, что такое любовь, — тихо сказала она. — Когда я говорю тебе, что люблю, это значит, что я привязана к тебе, что я буду о тебе заботиться, несмотря ни на что. Но я ничего не чувствую, когда прикасаюсь к тебе, когда называю тебя по имени… а ты ведь чувствуешь, да? И к Кейну, и ко мне.

— И к Рэю, — добавила я.

Мама смотрела на меня с сожалением, а я думала о том, что лучше бы и не спрашивала. Я перестала что-либо понимать, кажется, даже перестала соображать и чувствовать, как будто весь мир вдруг отдалился, а я оказалась заперта в своём теле как в маленькой комнатке в огромном доме. И мир остался где-то там снаружи, а я — где-то тут, внутри. И это чувство открыло во мне заслонку, впускающую новый приступ страха.

Получается, моя мама меня не любит. Ни меня, ни Рэя. Наверное, и я не особо-то люблю Кейна, раз не иду с ним разговаривать.

Наверное, все мы здесь не умеем любить. И это пугает больше, чем возможный новый приступ страха. Если здесь никто никого не любит, для чего вообще жить?