Рождение патриарха

ГЛАВА 13

На лесной опушке притаились двое дозорных, в отдалении виднелся изгиб дороги. Место было хорошее, густой кустарник надежно скрывал залегших наблюдателей, а растущие невдалеке хвойные заросли послужили источником материала для шалаша. Чуть сзади располагался старый выворотень, отлично подошедший для возведения надежного шалаша и расположенный так, что огонь от костра был совершенно не виден со стороны дороги.

Вот только дозорных за людей можно было принять лишь издалека, и то исключительно со спины. Хотя и на орков, каковыми они являлись с рождения, эти двое тоже мало походили. Прежде всего их отличала экипировка — добротные легкие кожаные доспехи, под которыми кое-где проглядывали кольчуга, короткие широкие мечи и стальные арбалеты. И все это содержалось в отличном состоянии, ни следа обычной для орков грязи и аляповатого разномастного вооружения. Да и сами орки выглядели на удивление опрятно. Поношенные плащи были местами аккуратно заштопаны, волосы, обычно у всех орков мира сальные и слежавшиеся, были чисто вымыты и собраны в тугие хвосты. Даже в Зентилийской твердыне, где орки составляли весомую часть армии и были подчинены суровой дисциплине, не часто можно было увидеть кого-то столь чистоплотного.

Однако эти двое уже давно не обращали внимания на такие мелочи, как внешний вид. За собой они следили автоматически, даже не замечая этого, как будто подчиняясь многолетней привычке.

Кусты едва слышно зашуршали, и к оркам, лежащим на подстилках из специально принесенных сюда хвойных иголок, присоединились еще двое в точно такой же одежде и с таким же вооружением. Новоприбывшие несли дымящийся котелок с каким-то варевом и деревянные миски на всех четверых.

— Ну как вы тут? Оголодали уже? — Задавший вопрос орк на вид был значительно старше остальных, его волосы уже почти наполовину окрасила благородная седина, но на его силе и мастерстве это никак не сказалось.

— С тобой оголодаешь, как же; так и жиром заплыть недолго, весь день лежишь, даже потренироваться толком нельзя. — Однако на лице говорившего было написано совершенно иное: что, мол, была б его воля, всю жизнь бы так провел. В подтверждение этой мысли он незамедлительно извлек из-за голенища сапога деревянную ложку.

— Да-а, тут хорошо, вот только еще бы солнце поменьше светило и бутылочку грибной настойки покрепче, — протянул второй наблюдатель, тоже доставая ложку.

— Эх, все бы вам, молодым, настойку хлестать.

— А я что? Я ничего. Да только с ней по любому вкуснее хоть каша, хоть мясо, хоть те же грибы. А кстати, что там у тебя?

— Да вот Харук из лагеря кабанчика притащил, — кивнул в сторону своего спутника седовласый. — Они там славно поохотились.

— Кабанятина — это хорошо. А что там в лагере говорят? С другой стороны известий нет?

— Нет, — мотнул головой Харук. — Со стороны пустыни вообще тихо, и разбойников нигде не видать.

— Жаль.

— А чего жаль-то? Тебе же тут нравится, сам говоришь — для полного счастья только бутылки не хватает, — ухмыльнулся Харук.

— Оно, конечно, да, только долго так сидеть тоже нельзя, не сегодня завтра с харушаками сцепимся, а у нас, почитай, сотня бойцов черт-те где сидит.

— Ты, Керк, попусту не болтай, — одернул его седовласый. — Пока князь не решит, не сцепимся, и вообще про это лучше помалкивать. Шаманы, знаешь, не только у нас есть, еще подслушают.

Керк хмыкнул, показывая, какого он мнения о чужих шаманах вообще и племени Харушак в частности, но спорить не стал.

Следующие несколько минут слышно было только сосредоточенное постукивание ложек и звук работающих челюстей.

— Кстати, а что там по поводу охоты? — нарушил тишину тот, что жаловался на отсутствие тренировок.

— О, точно! — оживился Харук. — Я когда в лагере был, там валялась туша здоровенного секача, в холке почти с меня ростом, матерый зверюга. Говорили, его сам князь завалил, в одиночку! Голова начисто срублена одним ударом; ну и бивни там, я вам скажу, что моя рука! Такой бы даже огра порвал, не запыхался. Ох, и не хотел бы я сам на такого нарваться.

— Ну, ты сравнил. Князь-то и дракона небось голыми руками в узел завяжет, а ты про какого-то огра! Или уже забыл, как он из нас дух на тренировках вышибает?

— Слушай, Цэрлэг, а я вот все хочу спросить, что вообще означает слово «князь»? А то уже год почти все Фобоса так называют, а что это значит? Или ты тоже не знаешь? — ушел от темы Харук.

— Почему не знаю? Знаю. Что-то вроде человеческого лорда, но ближе по смыслу к королю или вождю.

— А откуда знаешь?

— Гар сам рассказал, это же от него прозвище и пошло. Там, откуда Фобос родом, так называли правителей, вот Гар и решил, что слово подходящее.

— Ясно… — Харук замер, увидев, что вдали, на дороге, ведущей в лес, появилось облако пыли и едва заметные на таком расстоянии фигурки.

Орки мгновенно побросали опустевшие миски и залегли, внимательно вглядываясь в горизонт четырьмя парами глаз.

— Идут.

— Точно.

— Ну наконец-то! — оскалился Керк.

Цэрлэг, отойдя в сторонку и отвернувшись, уже что-то шептал в поднесенную ко рту черную веточку. Закончив, он резко ее надломил и вернулся к остальным.

— Все. Пошла птичка. Теперь смотрим внимательно и считаем, у меня еще шесть сигналок осталось. Шайг, давай в лагерь, магия это хорошо, но ноги надежней.

Орк дернул головой и в тот же миг скрылся в кустах, из этой четверки он лучше всех передвигался по лесу.

— Командир, — к нам подошел Варек. Торговец при его появлении нервно сжался. — Там ребята кое-что интересное нашли, ты хочешь взглянуть?

Мы подошли к одной из повозок, раньше она была накрыта брезентом, как, собственно, почти все телеги. Сейчас же ткань была откинута, и за ней обнаружились несколько клеток. Три из них были пусты, а в четвертой сидело странное существо. Я говорю «странное», потому что уже привык в первую очередь смотреть на ауру, и аура этого существа была очень необычной. Я не смог бы с точностью сказать, что в ней не так, все-таки в своей жизни я не так уж много видел биологических разновидностей разумных существ, даже десятка не наберется. Но то, что это существо не было человеком, я мог сказать сразу.

Через минуту я прекратил рассматривать ауру и обратил внимание на внешность раба — а кем еще может быть перевозимый в клетке торговым караваном разумный? Ребенок лет тринадцати, а может, и меньше. Весь в грязи, одежда представляет собой кипу заляпанной мешковины, но, похоже, что хоть согреть ночью эта кипа способна. Лицо вроде бы азиатское, хотя нет, европейские черты тоже проглядывают. Грязные черные волосы спадают на лицо. Большие карие глаза полны застарелого отчаяния и страха. Но то, что, по-видимому, и привлекло внимание орков, это уши, большие черные мохнатые уши, сейчас плотно прижатые, но слегка подрагивающие, когда кто-то из орков, разбирающих телеги, издаст особенно резкий шум. Повинуясь моему знаку, двое дюжих орков подтащили ко мне торгаша.

— Это кто?

— Звероухая, господин, я купил ее в Зантариме у одного знакомого.

Я перевел взгляд на клетку. Хм, действительно девочка, а так сразу и не скажешь.

— Оборотень?

— Нет, что вы, превращаться она не умеет, даже взрослые такие не умеют, у нее только уши звериные и хвост.

Значит, и хвост есть.

— Откуда знаешь?

— Так я сам спрашивал, когда покупал. У того моего знакомого и взрослые были, и давно уже, но ни один не превращался.

— Были?

— Их собирались принести в жертву, мне вот только ее и удалось выкупить, и то втридорога заплатил.

— И зачем ты ее выкупал?

Торговец замялся.

— Отвечай.

— У меня есть один постоянный клиент… можно даже сказать, друг… он волшебник и эм… любит экзотику, ну… я и стараюсь по возможности доставать ему редких существ.

Я вновь перевел взгляд на торгаша. Да-а, понятно, а ведь он уже давно промышляет таким заработком; помимо этой телеги были еще три с клетками, сейчас пустыми. И вот же совпадение, все они были рассчитаны на человека или кого-то другого, но точно разумного и прямоходящего, где же он столько «редких существ» берет, хотел бы я знать. Впрочем, не то чтобы я был ярым противником работорговли, уж не знаю, как другие виды, но многих людей из рабства выпускать нельзя в принципе. Холуи остаются холуями, как их ни назови, душа у них не меняется. Только получив свободу и, что еще хуже, власть, они превращаются в мерзопакостных тварей, чувствующих собственную ущербность и как следствие старающихся всеми силами загнобить и раздавить всех, кто качественно лучше них. Но тут был другой случай, судя по тем эманациям, исходившим от торговца, и его явному нежеланию говорить на эту тему, этот его друг-волшебник крайне мерзкая личность. А судя по следам, оставшимся на клетках, этот волшебник из всех «редких существ» больше всего предпочитает молоденьких девушек, если не сказать девочек.

Повернувшись к ребенку, я еще раз осмотрел ее ауру. Сильное истощение, но прежде всего не физическое, а моральное; на поверхности памяти плывут образы каких-то людей, нет, не каких-то и не людей, девочка вспоминает родителей и, кажется, брата с сестрой. Тех самых, которых скорее всего уже принесли в жертву в Зентилийской твердыне.

— Как тебя зовут? — обратился я к девочке.

— Она не понимает общего господин, она же дикарка из Бескрайней пустоши, они там даже с животными спят, — влез со своим замечанием торгаш.

— Как твое имя? — Мысленное общение давалось мне с трудом, так общался я только с Деймосом, но на таком расстоянии это не проблема.

Девочка дернулась и впервые посмотрела прямо на меня, а страх и отчаяние в ее глазах сменило удивление.

— Ю Лан.

— Лан из рода Ю? Правильно?

Ее мысли заметались, она что-то сказала, но языка я, естественно, не знал.

— Успокойся. Все хорошо. Просто четко проговаривай про себя ответ, я услышу. Ты Лан из рода Ю, верно?

— Да.

— Ну, вот и хорошо, сейчас я открою клетку и выпущу тебя, потом накормлю и дам другую одежду. Ничего не бойся, тебя никто не тронет, если что-то будет нужно, скажи мне. Как ты уже поняла, если сразу не услышу, дерни за плащ, договорились?

Девочка неуверенно кивнула. А я взялся за замок и сжал, механизм без всякого видимого сопротивления рассыпался железной крошкой.

У торговца глаза полезли из орбит; похоже, он даже забыл о наличии двух конвоиров, в сторону которых до этого постоянно косился и нервно вздрагивал при каждом их движении. Мои же орки при виде судьбы железного механизма и реакции торгаша только весело оскалились.

Ю Лан, выбравшись из клетки, посмотрела на меня каким-то странным взглядом, я следил за ее эмоциями, но определения чувствам, которые она сейчас испытывала, дать бы не смог.

— Вы дух ночи? Я чувствую… я никогда не чувствовала дыхания Великой Ночи так близко и так сильно. И мама тоже, и бабушка. Они говорили, что мать звезд очень крепко спит. А вы… а в вас… очень сильная Ночь! Вы великий дух, правда?!

Эта вспышка сопровождалась очень бурным эмоциональным выбросом, под конец Ю Лан очень смутилась, но продолжала смотреть на меня с какой-то отчаянной надеждой, затаенной радостью и страхом.

Я улыбнулся, хотя ее откровение было для меня как гром среди ясного неба. Значит, в этом мире есть темные? И не просто одиночки, а целый вид, где учение передается из поколения в поколение. Однако… А я-то был уверен, что это невозможно, раз уж даже орки начали поклоняться богам. Интересно, а Юринэ знала? Наверняка да, и говорить не стала абсолютно намеренно. Что ж, с этим я разберусь позднее, а пока…

— Мое имя Фобос, ты во многом права, я действительно очень близок к той, кого ты называешь Ночью, но об этом мы поговорим потом. Потерпи немного, сейчас я закончу дела здесь, и мы отправимся в безопасное место, где ты сможешь поесть и отдохнуть.

Закончив есть, Ю Лан смущенно посмотрела на меня. Да, аппетит у девочки отличный, и как только все влезло? Гоблинов и орков Ю Лан побаивалась, в связи с чем мы сейчас сидели вдвоем в моем небольшом личном домике, состоящем всего-то из одной-единственной комнаты, но для уединения достаточно. Пока Ю Лан утоляла голод, я успел подобрать ей кое-какую одежду из вещей неизвестных дроу. Конечно, все это будет великовато, но то, что шьют орки и гоблины, еще хуже, тут хотя бы натуральный шелк, правда, производимый скорее всего пауками, но кого волнуют такие мелочи?

Взяв сверток одежды и поднявшись с колоды, используемой в качестве табурета, я жестом велел девочке следовать за собой.

В шестидесяти метрах от лагеря располагался лесной пруд. Если бы не излишне сырая почва в его окрестностях, то лагерь стоял бы ближе, а так пришлось топать через лес.

— Вот тут помойся и переоденься. — Сверток с одеждой аккуратно пристроился на лежащем возле берега бревне. — Не волнуйся, тебя никто не побеспокоит, змей и пиявок в пруду тоже нет, только лягушки, но они не кусаются.

Я ободряюще улыбнулся и отошел в сторону. Конечно, никто из лагеря и не подумает ослушаться, но тут водятся дикие звери, хоть мы и существенно сократили их поголовье, но совершенно одну Ю Лан все равно оставлять нельзя.

Мои мысли тем временем вернулись к недавнему бою, или скорее избиению. В принципе, я и один мог справиться, за неполные два года, что я провел под землей, мой организм значительно окреп. Солнечные лучи уже не доставляли особого беспокойства, раздражая жаром кожу и яркостью глаза, но не более, хотя темные очки оказались бы очень кстати.

В отличие от тренировочных боев с Гаром и остальными тут я себя не сдерживал, стараясь как можно быстрее привести противников в недееспособное состояние, хотя все же старался по возможности не убивать, все-таки чем больше будет материала, тем лучше. Среди охраны каравана были очень неплохие бойцы, но против моей скорости и силы они ничего не могли сделать. Колдуна или мага, которого я втайне надеялся увидеть, в караване не было. Зато у некоторых торговцев оказались при себе волшебные палочки, простенькие артефакты, способные по команде владельца произвести некое определенное магическое воздействие. Как правило, это было простенькое заклинание, качеством сильно уступающее живой работе мага, много энергии в такой артефакт не вольешь, и подзарядить его тоже не каждый сможет, с подзарядкой артефактов у местных вообще проблема. Против слабеньких молний и сгустков магической энергии мне даже защиту выставлять не пришлось, пассивная справлялась, да и ее, пожалуй, можно было убрать. Но это я сейчас понимаю, а тогда эти горе-колдуны меня несколько напрягли, в результате чего очень быстро окочурились.

Бой не занял и десяти минут, вся работа орков свелась к отлову самых сообразительных, среди которых оказался и приснопамятный работорговец. Даже немного жаль, человеческая кровь моим мечам очень понравилась, пили они ее с большим удовольствием, так что из боя я вышел даже в лучшем состоянии, чем в него вступил. Помимо этого я диаблерировал командира охраны, дрался он очень хорошо, сразу виден богатый опыт. Аккуратно отключить его не получилось, пришлось убить.

Добыча, судя по горящим жаждой, злобой, предвкушением и безумием глазам Шуршана, была богатой, точно такой же взгляд бывает по утрам у кота, когда при нем режешь свежее мясо. Однако захваченные товары меня интересовали мало. Мне были нужны пленники. Из ста двенадцати караванщиков уцелели сорок три, у десятка были серьезные ранения, и выживут они или нет — большой вопрос. Из оставшихся для дела по разным причинам категорически не подходят двенадцать, а условно годны шестнадцать человек, и использовать их можно только в крайнем случае. И получается, что работать мне придется только с пятью кандидатами.

Невесело. Честно говоря, я очень рассчитывал, что в караване окажется хоть какой-нибудь, пусть и очень слабый, но маг или еще лучше эльф. Но надежды, увы, себя не оправдали, хотя чего уж там, не сильно я и надеялся.

— Господин. Я закончила.

Мокрые ушки, отдаленно похожие на кошачьи или лисьи, мелко подрагивают, как и длинный черный хвост, сейчас прижатый руками к груди. Одежда, надетая на мокрое тело, мгновенно промокла, и Ю Лан сейчас, несмотря на теплую погоду, была вся покрыта мурашками.

Поток теплого воздуха быстро высушил волосы и одежду, хорошо что я заранее подготовил это заклинание. Но все же надо будет найти девочке полотенце, а то я такой, казалось бы, простой и необходимой вещью так и не обзавелся. У орков спрашивать вообще бессмысленно, хотя наверняка среди добычи что-то подходящее найдется.

Теперь я наконец смог подробно рассмотреть, что же это за чудо мне досталось. Ушки действительно сильно напоминали лисьи, за тем лишь исключением, что были черными, хотя и полного сходства тоже не было. Хвост очень пушистый, с серебристым отливом и тоже однозначно лисий, по крайней мере, на мой не искушенный знаниями по звериной анатомии взгляд. Карие глаза вполне человеческие, только из-за смешанных европейских и азиатских черт лицо выглядит слегка необычно. В остальном тоже вполне себе человеческая девочка полутора метров росту, разве что верхние клыки чуть более выражены, но с вампирскими несравнимы, такие и у людей иногда встречаются. Одежда, конечно, великовата, но под плащом это не очень заметно. Магические способности есть, седьмая оболочка выглядит очень хорошо, и это природное, следов обучения почти не видно. А вот в то, что она не оборотень, ни за что не поверю. Да, вервольфы здесь, в Ториле, распространены очень широко, на втором месте стоят крысы-оборотни, вообще отвратительные и жалкие существа. А вот в земной мифологии лисы-оборотни встречались довольно часто, это китайские хули-цзин, корейские кумихо и японские кицунэ. Да даже в русских сказках присутствуют волшебные лисицы. Так что Ю Лан наверняка является каким-то местным аналогом, и описание сходится, вот только цвет меха немного смущает, но это уже мелочи, у меня вон тоже глаза нестандартной расцветки.

— Я что-то не так надела? — В ментальном голосе сквозило смущение.

— Нет, почему ты так решила?

— Ну, вы так на меня смотрите… — Только теперь я заметил, что она покраснела.

— Извини, если это тебе неприятно. Я просто впервые встречаю такую, как ты. Кстати, а как вы себя называете? Я имею в виду вид.

— Эм… ну никак… — замялась она. — Люди, как и все.

— А как вы называли других людей? Тех, что без хвостов и мохнатых ушей.

Она замялась с ответом; похоже, он ее сильно смущал.

— Бесхвостыми… ну… эм… это еще как ругательство было.

Ясненько. Я внутренне улыбнулся, что-то мне подсказывает, что в ближайшее время Ю Лан не доведется общаться с «приличными» людьми, и ей придется расти в окружении «ругательств».

— Понятно. — Я улыбнулся, показывая, что меня это совершенно не задевает. — А где ты жила? Ну, территориально, и как это далеко отсюда?

— Мы с семьей жили в лесу, в маленькой деревне. Но где это, и даже в какой стороне — не знаю, меня постоянно либо с мешком на голове везли, либо с накрытой клеткой. Только знаю, что это очень далеко, нас еще до того большого города почти два месяца везли.

К моему удивлению, ответ был дан очень спокойно, в ее голосе еще слышалась грусть и испытанная боль, но отчаяние уже было позади. То, что пережила Ю Лан, ее не сломало, а может быть, она смогла собрать себя по обломкам, и честно говоря, я не желал знать, насколько велика в этом моя заслуга. А сейчас она очень хотела показать мне, что является сильной и может быть для меня полезной. Именно такие мысли витали у нее в голове, хотя она и пыталась всеми силами их скрыть. Я в ее воображении был чем-то вроде мессии или воплощенного бога, сбывшаяся, ожившая мечта, посланец ночи, пришедший спасти ее. И несмотря на то что она понимала, что это не так и что у меня при нападении на караван были совсем другие цели, ей было все равно. Что со всем этим делать — у меня не было ни малейшего понятия, до сих пор еще никто не смотрел на меня такими глазами.

Эх… Как же все это печально.