Рождение миров

Глава 1

Проект «Срыв»

От начальника группы исследования «Феномена виртуальной памяти»

Куратору проекта Государственного Департамента США

Отчёт ╧2086

Эксперимент с отключением электропитания сервера дал положительный результат. При полном прекращении работы сервера, обслуживающего игровой объект на 5 минут, после последующего запуска, Система восстановила игровой объект. Управление игровым объектом возобновилось через 38 секунд после создания объекта. В течение 72 секунд наблюдалась дезориентация объекта. При полном прекращении работы сервера, обслуживающего игровой объект на 15 минут, управление игровым объектом возобновилось через 192 секунды. В течение последующих 308 секунд наблюдалась сильная дезориентация объекта. Дальнейшее изучение объекта показало частичную потерю памяти и нарушения в работе мыслительных процессов, соответствующих высшей нервной деятельности человека. В течение последующего часа часть потерянной памяти восстановилась, что было выяснено в процессе общения с объектом внутри игрового мира. По истечении суток, оставшаяся часть потерянной памяти так и не была восстановлена. Предполагаем безвозвратную потерю части памяти. Дальнейшие эксперименты с отключением сервера на 1 час и 2 часа дали аналогичный результат, доведя объект до потери адекватного поведения и утраты осознанности соответственно. После отключения сервера на 20 часов, при последующем запуске, возвращения управления к игровому объекту зафиксировано не было. Предполагаем полную потерю управляющего сознания, либо полную потерю возможности связи между игровым объектом и управляющим сознанием.

Во время проведения экспериментов, приборы контроля состояния помещения зафиксировали изменение поляризации воздуха и повышенное содержание ионов азота в области рабочего сервера. В моменты наивысшей активности уровень поляризации поднимался на 10–15 % выше нормального уровня и спадал по окончанию пиковых «нагрузок». Отмечены закономерности незначительных всплесков поляризации, при выполнении игровых моментов, преимущественно связанных с использованием «магии» в общем, и «пространственной магии» в частности. Наиболее заметные результаты были получены, когда удалось заставить объект безусловно поверить в возможность получения результата в точке B, при его нахождении в точке A. В случае разнесения точек A и B на разные серверы, всплеск напряжения наблюдался в районе сервера B. Отмечены отдельные «тонкие» колебания электромагнитных полей. Для проведения замеров замеченных колебаний не хватает чувствительности имеющегося оборудования, но факт изменений удаётся зафиксировать однозначно.

Группой «Аненербе» был поставлен эксперимент с проведением некого «ритуала», с использованием неких «артефактов» в непосредственной близости с рабочим сервером. В течение всех десяти минут проведения «ритуала» отмечались незначительные задержки в речи и действиях игрового объекта, проявлявшиеся случайным образом с интервалом от 8 до 124 секунд. Сам объект, после проведения эксперимента, в беседе не подтвердил наличия проблем со связью. Успешность эксперимента считаю спорной и недоказанной.

От начальника группы исследования «Феномена виртуальной памяти»

Куратору проекта Государственного Департамента США

Служебная записка ╧7402

Довожу до вашего сведения, что на сегодняшний день материал полностью исчерпан, что делает невозможным продолжение исследований. До получения нового материала работа группы будет сугубо теоретической, что сильно замедлит исследования. В связи с чем, прошу ускорить решение вопроса с доставкой материала для исследований и подготовкой специально оборудованного объекта к эксплуатации. Также, по мере возможности, прошу обеспечить рабочую группу специализированным оборудованием для выполнения измерений краткосрочных колебаний магнитного поля и уровня ионизации воздуха. В текущий момент амплитуда колебаний находится на уровне погрешности измерений имеющихся приборов.

Письмо

Здравствуйте, Альфред. Запрос передан на рассмотрение. По предыдущим вашим обращениям есть положительное решение. Работа ведётся, но все формальности пока утрясти не удалось. Оборудование постараюсь достать, в остальном пока используйте имеющуюся базу. Постарайтесь оказать максимальное содействие группе от АНБ. Их поддержка может многое упростить. На сегодняшний день могу сказать, что начаты работы по подготовке для ваших исследований секретного объекта под кодовым обозначением объект «Альфа». Официальный ответ получите по штатному каналу в ближайшие дни. Постараюсь посодействовать увеличению финансирования и ускорению процесса оформления.

Уходить, оставляя Пашку в одиночестве в очередном склепе было неприятно, но никакой возможности утащить тело с собой я так и не придумал. Хотел спрятать где-нибудь в углу портальный маяк, но не нашёл ни одной ниши или щели, где его можно было бы припрятать. Подумал, просто положить на пол, но что-то меня остановило. Как представлю, что на гранитном полу лежит неброский, но резко выделяющийся на общем фоне, камушек, так кошки на душе и скребутся. Нет. Не стоит. Если будут силы поднять бога, то никакие мобы на всех двенадцати уровнях или завалы меня не остановят. А если не будет, то персональный портал в покои Павшего мне ничем не поможет, разве только я начну утешать себя посещениями склепа что бы поплакать у тела. Ещё раз грустно оглянулся на гранитный постамент, хранящий дремлющего бога, и нырнул в тёмный зев «нелицензионного» прохода.

Шахтёрский посёлок встретил вечерней прохладой. Делать ничего не хотелось. Идей, способных захватить разум и зажечь огонь в сердце, тоже не чувствовал. Оставалось только одно — отойти куда-нибудь подальше в лесок, найти тихое местечко и поспать на свой страх и риск. Сейчас уже проще. Можно дежурить по очереди, или и вовсе найти того, кому спать не хочется. Моим электронным друзьям вряд ли сон действительно необходим или критически важен, хотя вид у них тоже поблекший, уставший и осунувшийся.

Когда за нашими спинами надёжно сомкнулась стена леса, решили что эта скромная полянка вполне подойдёт для ночной стоянки, на которой просто сели в кружок прямо в густую траву. Костёр разводить не стали. Да и зачем? Искра светила и так более чем ярко, что бы нас в ночной темноте можно было и без огня найти.

— Искра, пригаси свет немного. Большая уже. Пора соображать, что ночью на свет слетаются не только мотыльки. И второй вопрос — кто хочет первым заступить на стражу нашего сна? — Я вопросительно поднял бровь, окидывая взглядом своих спутников.

— Я, пап. — Искра растаяла в темноте, где я не сразу заметил угольно-чёрную кошку.

— Искра, засранка! Предупреждать надо! Я так с тобой заикой останусь.

Кошка лишь довольно мявкнула, а в голове проскочил образ чёрной рыси, крадущейся в жидком лунном свете вокруг полянки, на которую пробиваются первые рассветные лучи сквозь светлеющее небо. В своей кошачьей ипостаси Искра не могла разговаривать, зато прекрасно могла транслировать мысленные образы.

— Ты что, совсем спать не хочешь?

Рыся снова мявкнула, на этот раз с нотками лёгкого раздражения.

— Ну и дежурь тогда всю ночь одна. Нестор, давай спать.

Я увалился в траву и закрыл глаза, тут же провалившись в сон.

Опять вечерний сумрак. Иду знакомой тропинкой к пещерке под холмом, из которой пробивается слабый свет. Фигня какая-то. А где Искра с Нестором? Это же пещера монаха. Наверно они внутри, только лес как-то изменился. Деревья стали выше и гуще. Вдалеке просматриваются тёмные силуэты гор. Ладно, сейчас к своим зайду — разберёмся. Пещера оказалась вдвое больше чем я её помнил. На полу теплился такой же слабый, как и раньше, костерок. Рядом стоял странный столик на блестящих чёрных ножках, роль столешницы на котором выполняла круглая каменная плита. Такая же чёрная и отполированная до блеска. На столике лежала толстенная книга, раскрытая примерно на середине. Вокруг сидело несколько существ: три тёмных эльфийки, пара гномов и пара людей, один из которых по форме был очень похож на городского стражника. «Походный алтарь» — вспыхнуло в голове осознание того, чем является этот «стол». У алтаря сидел Нестор, в своём неизменном потрёпанном балахоне, скрестив ноги на манер буддистских монахов, и не-то учил, не-то проповедовал своей маленькой пастве.

«…и не избегнуть неизбежного, и не остановить рождения того, что зачато, ибо рождение нового есть замысел Творца и не в силах творениям Его, противиться Пути Его. Покуда есть Воля Его, не остановить вечный хоровод Альфа и Омега, Пуруша и Пракрити, Ян и Инь, Света и Тьмы! Не в силах Света остановить испепеляющей волей прохладу наступающей Тьмы и не в силах Тьмы остановить бездвижным хладом тепло Света. Близок, близок разрыв! С каждой слезинкой и с каждой мольбой громче отзываются небесные сферы, и сильней дрожит пуповина. Когда на Пути Ян кинутся разумные наземь под нестерпимым гнётом Света, откроется им Путь Инь, и на перепутье родится новое. Начнутся схватки, и сведут судороги объятия мира! Лопнет пуповина и прорежется голос новорожденного. В муках будет рождаться новое, и в страданиях отходить старое, но такова Воля Его и Промысел Его. Ибо Ян претворяется в небе, а Инь претворяется в земле. Ибо Ян это солнце, а Инь это луна. Ибо Ян рождает, а Инь взращивает. Ибо Ян претворяет дух, а Инь формирует тело…».

Меня окружающие принципиально не замечали, вроде и не было меня здесь. Помахал руками — никакой реакции. Хотел окрикнуть монаха, но лишь беззвучно раскрыл рот, так и не издав ни звука. Последнее не на шутку испугало. Набрал в лёгкие побольше воздуха и, что было мочи, заорал — «Нееееестоооор!», но снова не издал ни звука. Это что за дебаф такой? На меня админы, что ли молчанку повесили? Задёргался, вновь и вновь пытаясь докричаться до старика.

— Учитель, учитель, что случилось? Я здесь! Рядом. — Внезапно раздался голос Нестора над самым ухом.

Понял, что вокруг нет никакой пещеры, я лежу на поляне и смотрю в предрассветное небо. Надомной склонился Нестор, и тормошит меня за плечо.

— Учитель, с тобой всё в порядке? Что случилось? Ты звал меня. — Нестор обеспокоено пытался поймать мой взгляд.

Тяжело дыша, приподнялся на локтях и осмотрелся. Вокруг была полянка, на которой мы остановились на ночлег. Небо начинало светлеть. Рядом сидел Нестор, а у ног беспокойно крутилась огромная чёрная рысь. Я, с подсознательным страхом, неуверенно открыл рот и произнёс — «Нестор».

— Да, да, мы здесь. Что произошло.

Облегчённо выдохнул и почувствовал, как обмякли напряжённые мышцы. Так это мне всё приснилось? Я уже и забыл, когда в последний раз видел сон. Даже не думал что в игре такое возможно.

— Всё хорошо. Просто сон.

Спутники одновременно остановились, изумлённо хлопая глазами и вопрошающе глядя на меня.

— Что? Вы не знаете что такое сон? — Искра с Нестором синхронно качнули головами, подтверждая моё ужасное предположение. — Не, не, не. Только не сейчас. Это такие видения. Я вам как-нибудь позже объясню. Давайте сейчас лучше подумаем, что нам делать дальше, и где добывать эту веру разумных?

Руководитель российского отделения корпорации «Друмир» ворвался в зал совещаний.

— Господа, у вас есть целых пять минут, что бы объяснить мне, что здесь происходит и как это можно понимать? Только что звонили из Нью-Йорка, и в грубой форме интересовались — «какого хрена мы тут творим»?

За столом повисла гробовая тишина.

— И почему мы все умолкли? Неужели никто не хочет со мной поделиться, что это у нас за мировые события выскакивают без согласования? И почему я только сейчас узнаю о каком-то павшем боге, прикопанном у нас прямо под задницей?

Слово взял сухонький старичок с аккуратно подстриженными седыми усами и такой же седой, но аккуратной шевелюрой.

— Александр Эдуардович, эта локация была создана около трёх лет назад, с одобрения головного офиса, как и заготовка «Долины Первохрама» но, после известных нам событий, проект был заморожен на неопределённый срок решением «сверху». Долина так и осталась вне доступа, оставленная в финальной стадии готовности, а «Проклятая шахта», залегендированная как высокоуровневое подземелье и точка запуска сценария «Возрождение Первохрама», уже была доступна в рамках кластера, только с отключенной функцией запуска сценария, проходя проверку нашими бета-тестерами. После заморозки проекта, по каким-то причинам локацию не удалили, а оставили в общем доступе как место фарма уникального ингредиента, для которого ещё не было рецептов. Возможно, кто-то решил приберечь для себя закладку на будущее.

— С закладкой разберёмся. Вы мне скажите, какого чёрта там оставили скрипты на запуск сценария, и как они могли быть исполнены, если функция запуска была заблокирована?

Начальник начал понемногу остывать. Его голос выровнялся и перестал звенеть.

— Так не было же команды на демонтаж. Распоряжение было — «остановить работы». А как могли активироваться скрипты надо разбираться. Когда-то я руководил этой разработкой и помню, что функция активации была завязана на набор артефактов, которые так и не были введены в игру, а уровень подземелья, где должен был быть проведён ритуал возрождения тёмного бога, заблокирован неразрушимыми объектами.

— Семён Владимирович, я искренне уважаю ваш опыт и всё то, что вы сделали для Друмира и корпорации, но вы как не возьметесь за какой-нибудь проект, так такого накрутите, что «наверху», на середине пути, креститься начинают, а у нас одни проблемы от этого. Вы уже выяснили, что там произошло?

— В общих чертах.

— Рассказывайте, мне с минуты на минуту отчитываться перед этими… — Александр Эдуардович запнулся на полуслове. — начальниками, придётся.

— В проекте локации оказалась уязвимость, не найденная тестировщиками. Между уровнями подземелья существует технический туннель, альтернативный основному, через который был протянут главный монстр подземелья, выступавший в роли ещё и босса каждого уровня. Его тело занимало весь этот проход, а о специфике монстра при тестировании не вспомнили. Убить его было невозможно. Только локальная победа над его частью открывала официальный спуск на следующий уровень. Монстр должен был быть окончательно уничтожен Системой и освободить проход, только после победы над ним на финальном уровне и проведения ритуала и запуска.

— И что произошло? Кто-то проник на закрытый уровень? Или смог уничтожить босса непредусмотренным способом?

— Выясняем. Но я думаю в другом направлении. Даже если кто-то как-то и проник на закрытый уровень, то запустить скрипты при всём желании было невозможно. Ключ к запуску просто не был создан. Возможно, какой-то сбой активировал скрипты, и Система по триггеру активации просто уничтожила монстра. Большего пока сказать не могу.

— Плохо дело. — Руководитель нервно поскрёб пальцем крышку стола. — Конец года на носу, так мы с такими сбоями вообще без премии останемся.

Александр Эдуардович поставил на стол локти, упёрся подбородком в сомкнутые в замок руки, нахмурил брови и зажмурил глаза. В зале на долгие секунды повисла тишина, нарушаемая только неровным дыханием присутствующих. Начальник резко выпрямился и подскочил со стула. Вместо злости его лицо было наполнено решимостью и энтузиазмом.

— Так! Отставить системный сбой! В скриптах был какой-то забытый всеми таймер, который при сложении звёзд, если тёмные очень долго не могут воскресить своего бога, сам его пробуждает. Ну, придумаете там что-нибудь потом. Семён Владимирович, вы как самый причастный, назначаетесь самым виноватым. Вам не привыкать, я знаю, вы товарищей в беде не бросите. Не забудем. Вам же и поручаю доработку локации под эвент. Михаил Петрович, на вас проработка сюжета. Иван Михайлович, к утру, что бы ваши дизайнеры предоставили мне такие картинки эпических сражений в подземельях, что бы президент корпорации смотрел на них и писался. Что там с мобами? — Начальник вопросительно посмотрел на Семёна.

— Прошлый век. Хит ресурсоэкономии. Уровни монстров, на момент разработки локации, были на грани фантастики, но по сегодняшнему среднему уровню игроков — вполне пробиваемы.

— Понятно. Евгений, завтра же выгребите из этой норы весь мусор и забейте его чем-нибудь пожёстче и поумнее. С Иваном взаимодействуйте. Морды должны быть такими, чтобы заокеанские гости от одного вида срались. А сам этот бог как?

— Сам бог лежит, где и лежал. Там от него только кукла. Сценарий-то не запущен, да и ИскИна для бога нет.

— Ладно, хрен с этим богом! Семён Владимирович, завалите эту вашу техническую дыру чем-нибудь тяжёлым, и заблокируйте, наконец, этот закрытый уровень намертво! Уровнем выше поставьте какую-нибудь хреновину, на неё какую-нибудь фиговину. Пусть будет какая-нибудь личинка, или тёмное сердце… Нет! А, сдублируйте модель бога, засуньте в него какие-нибудь внутрисистемные мозги попроще — всё равно на один раз надо. Скажем — «аватар». Обвешайте абилками, вручите гуманизатор подлиннее… Ну, вы знаете, чего я вас учу? Да, пока не забыл, не дай бог, вы опять «случайно» наступите на больное место нашим высоко цивилизованным игрокам! Семён Владимирович, последний раз предупреждаю! Никаких случайных наскальных живописей на закопчённых стенах с тонким намёком на Садом и эту… Гоморею! Никаких демонов в терновом венце, стоящих посреди одиннадцатилучевой звезды, освещающих место пыток собственной пылающей кистью! Никаких чертей в модном цилиндре, пробитом изнутри рогами, с козлиной бородкой, плотоядной ухмылкой и «национальным оружием индейцев — топором «Томагавк»»! — Последние слова оратор картинно тянул, кого-то повторяя или парадируя, глядя как Семён с усилием сдерживает усмешку в усах. — Ещё одно такое «случайное» совпадение и, ей-богу, отправлю вас на заслуженный отдых! Мы здесь работаем не за мир во всём Мире и не за великую Правду, а за деньги! И если вы со своим юмором опять оставите нас без них — не взыщите.

Начальник щёлкнул кнопку селектора.

— Машенька, позвоните Сергею Борисовичу, скажите, пусть рисует финансовый проект на эвент тысяч в тридцать игроков на неделю жёсткой бойни и так, что бы поприбыльней, поприбыльней. И Сергею Венедиктовичу наберите. Утром что бы у меня на столе были наброски эпосов и словоблудие для квестодателей. Только с душой, что бы интриговало. За подробностями пусть Петровича найдёт.

Александр Эдуардович щёлкнул по кнопке отключения связи. На секунду прикрыл глаза, быстро пробежался взглядом по присутствующим, вспоминая, не упустил ли он что-нибудь из ценных указаний, поправил пиджак и широким шагом двинулся к двери.

— А вы, почему до сих пор стоите? Бегом за работу! И молитесь, что бы я смог убедить наших благодетелей, что это даже хорошо, что так случилось. И что за такой внезапный и качественный эвент под конец года, им игроки не только спасибо скажут, но ещё и денег вдвойне проданатят на прогрызание к внезапным плюшкам.

Глава 2

В шахтёрском посёлке царила суета. Какие-то игроки высоких уровней бегали вокруг пожарища, что-то оживлённо обсуждая, какие-то то исчезали в обгорелом зёве шахты, то вновь появляясь на поверхности. Дальше стало ещё хуже — часть игроков начала прочёсывать окрестности и мы поспешили ретироваться дальше в лес. Показываться на глаза этим господам, через одного в уникальном шмоте, что-то не хотелось. Я, выглядывая из широких кустов, задумчиво цокнул языком и процитировал известного супергероя Винни-Пуха — «А ведь это неспроста», и обратился к своим спутникам.

— Что думаете? Навели мы тут шороху? Надеюсь, Пашку не тронут?

— Всё хорошо будет, пап. — Искра, в облике горячей воительницы, просто лучилась уверенность и оптимизмом.

— Эх, доча, твои бы слова, да богу в уши.

— Учитель, нам не стоит беспокоиться об Отце. Эти люди не могут ему навредить. — На этот раз свой оптимизм продемонстрировал монах.

— И скажи ка мне, Нестор, откуда это тебе известно, угрожают они или не угрожают? — Я задал свой вопрос с явственной ехидцей в голосе, которую, впрочем, монах проигнорировал.

— Я чувствую Его, учитель. Я не могу это объяснить, но я знаю, что он с нами. Он далеко от нас и одновременно с этим он среди нас и он хочет, что бы мы его звали. А когда я думаю о том, что сейчас вижу в посёлке, то знаю, что он радуется. — Монах говорил ровным уверенным голосом.

Я аж поперхнулся.

— Нестор, ты себя хорошо чувствуешь? Может у тебя там сбоит что-нибудь?

— Нет, Учитель. Со мной всё в порядке. Я не знаю, откуда я получаю эти данные, но периодически в моей памяти возникают обрывочные записи и первоисточником у них отмечен Отец. Он идёт к нам, и чем чаще мы будем его звать, тем быстрее он вернётся.

В моей голове почему-то всплыли образы из детских утренников, где мы хором со всем азартом и нетерпением кричим — «Дед Мо-роз! Дед Мо-роз! Дед Мо-роз….», а Снегурочка, с едва скрываемой улыбкой, бегает и причитает — «Не слышит дедушка! Ну-ка, давайте ещё раз! Только теперь все дружно! И! Де-ду-шка Мо-роз…», жестикулируя руками на каждом слоге. Всплывшее воспоминание умилило настолько, что на какой-то миг я выпал из реальности, а на лице растянулась добродушная улыбка. Эхххх… Если бы и сейчас всё было так просто. Вот стали в рядок и хором — «Паш-ка, Паш-ка, Паш-ка…». А Павший взял бы и вышел воооон из тех зарослей. С такой доброй улыбкой, посохом, бородой из ваты и мешком подарков. Я печально всмотрелся в заросли. Толи было, толи фантазия разыгралась, но в зарослях проступила тёмная фигура в уникальном плаще. Без посоха и без мешка, зато в точности повторяющая движения рук снегурочки из моих воспоминаний, в момент «ритуала призыва Деда Мороза», и улыбнулась. Спину рывком выпрямило, прострелив морозом через весь позвоночник, реальность мгновенно заняла своё место вокруг меня, заполнив пространство звуками, запахами и сопением монаха, а фигура исчезла. Как и не было. Неуверенно повернулся к друзьям.

— Вы это видели?

— Что именно? — Искра смотрела на меня с самым серьёзным и деловым видом.

— Нууу… там, вроде, из кустов Павший выглянул. Вот и думаю — мерещится уже или действительно в словах Нестора что-то есть?

— Нет. Я там никого не видела. — Искра развела руками.

— Я тоже не видел, но я догадываюсь, что видел ты. Теперь ты сможешь понять, о чём я говорю. Отец дал тебе подсказку? — Нестор смотрел на меня с пониманием и уважением.

— Подсказку?

В голове что-то щёлкнуло, а перед внутренним взором, как вживую, вспыхнула картина — «У входа в шахту стоит огромная толпа игроков, которая хором, как на детском утреннике, выкрикивает по слогам — «Де-ду-шка Мо-роз!»». Твою же дивизию! Павший! Я не знаю, как ты там общаешься с монахом, но твои подсказки дорогого стоят. Вера разумных! Тебе надо, что бы в тебя искренне верили и звали. Как того самого бородатого деда. Вот только как это организовать? Хоть наряжай Искру в Снегурочку, и отправляй собирать детишек, звать Пашку с мешком подарков. А после долгих надрываний глоток, я буду выходить в бутафорском «плаще Павшего» и раздавать детям арты из мешка. А чем не вариант? Надо только артов где-то набрать.

— Да, Павший дал мне подсказку. Верить и звать, звать и верить. Большой толпой прямо у входа в шахту. Только мне кажется, что здесь справятся и без нас. — Я недоверчиво покосился на суетящихся вдали игроков. А нам надо отправляться за подарками.

— Какими подарками? — В один голос спросили Рысь и Старик.

— Есть у меня одна идея. Раз уж павший сам не может радовать просителей ништяками, то надо убедить разумных, что если долго и упорно звать Павшего и просить, то рано или поздно получишь что-то полезное. А что бы вера была искренней, то придётся что-то действительно раздавать от его имени. Где набрать мешок радости для верующих, я пока не придумал, но точно знаю, что сам он к нам не придёт. А это значит, что надо поднимать свою жопу и двигаться.

Теперь шёл деловой диалог с идеями, предложениями и распределением ролей, обязанностей и зон ответственности. Сошлись на том, что мы провожаем Нестора подальше от этой суеты лесом, где все привязываемся, и откуда монах выходит на дорогу и двигает к Старому городу, неся «Тьму истины» в массы. Основная задача, добраться до города, найти Стрельника, передать ему от меня письмо, взять ответ, много стрел и сабельника, которые принести обратно. Заодно разведать обстановку. Мы же с Искрой разобьём лагерь недалеко от места привязки и займёмся мелким фармом, и собирательством. Я буду качать зачарование и алхимию, а Искра преимущественно наблюдать за посёлком, в форме чёрной рыси.

Дальше ничего интересного не происходило. Каждый методично занимался своим делом. За это время я дотянул алхимию до значения в пятьдесят одну единицу, травничество до семидесяти, кулинарию до девяти, а заклинательство до тридцати ровно. Суета в шахтёрском посёлке и вокруг него не прекращалась ни днем, ни ночью, но уже на второй день я начал узнавать некоторых игроков. К гадалке можно было не ходить, что бы понять, что это бегает технический персонал и администраторы. Посёлок преображался на глазах. Он стал в несколько раз больше, прирастя всё теми же обгоревшими остовами и даже закопчёнными каменными стенами, оставшимися от редких каменных строений. На улочках появились редкие, потемневшие от времени деревянные виселицы, с развешанными на них скелетами. Проросли и какие-то камни, потемневшие от постоянных кровоподтёков. Вдоль дороги к шахте в два ряда встали покосившиеся колья с насаженными на них телами, а из самого входа в шахту начал подниматься чёрный дым, собирающийся в огромную чёрную тучу в небе. Не хватало только «Ока Саурона» для полного антуража.

Нестор появился через четыре дня, не скрываясь, свернув с дороги в лес к условленному месту, когда я в этом самом месте зачаровывал очередной камень. Даже не думал, что возвращение монаха целым и невредимым доставит мне столько радости. Программа программой, а волновался как за живого, хотя почему как? Радостно всплеснул руками и кинул приглашение в группу.

— Нестор, старина, я же волноваться начал! Смотрю, ты совсем не торопился. Рассказывай, как всё прошло? — Накинулся я на старика, даже не предложив присесть или поесть с дороги.

— Здравствуй, Учитель. Всё прошло хорошо. Вот, держи. Это тебе передал брат Стрельник.

Перед глазами выскочило окно обмена с кучей простых и управляемых стрел, несколькими стэками сабельника и запиской. Жадно вжал кнопку «забрать всё» и, глядя на, перекочевавшее на мою сторону, добро понял, что так обмен как-то уж совсем не равноценным будет. Порылся в инвентаре. Ну, конечно! Пара жареных кроличьих лапок старику сейчас точно не повредит.

— Спасибо, Нестор. Даже не знаю, что бы без тебя делал. Мне-то самому сейчас в городе показываться слишком опасно. Ну, ты рассказывай, как дорога прошла? Что в городе видел?

Монах устало присел на траву, в несколько движений обглодал мясо с кроличьей лапки и начал свой рассказ.

— Первый день я шёл по дороге и никого не встретил. Только под вечер одинокий воин пробежал мимо, не обратив на меня никакого внимания. Ночью, как ты и учил, не шёл в темноте, а остановился на ночлег у самой дороги, не разводя огня. Утром, чуть солнце осветило горизонт, вновь продолжил путь. Скоро впереди я увидел существо неразумное. Это был огромный красный медведь: метра два в холке, весь истыканный стрелами, отчего выглядел ещё страшнее. Безумные жёлтые глаза, размером с чайные блюдца, пасть, утыканная острыми зубами, каждый с хороший кинжал длиной. Я не видел того, кто выгнал его из леса и не знаю, был ли он ещё жив, но медведь заметил меня и с первобытным рёвом дикого существа рванулся мне наперерез. Не стал я пить твоё зелье для отвода глаз. Жизнь его была совсем красного цвета, и не мог он мне причинить вреда.

Мля, да что за гуманистов мне Пашка тут напрошивал?

— И что же ты решил сделать? Быстро-быстро убежать, что бы мишке стало стыдно гонять старого монаха? — Я не смог удержаться от колкости.

— Нет. Я использовал дар Отца и вдохнул Искру, а после, сколько было сил, лечил создание.

— Вдохнул Искру? — Я ошарашено пробежался глазами по умениям на панели быстрого доступа. Так это Павший, получается, и монаху умение добавил? Уж не для того ли он просил слить Нестора на мобе и дать ему его душу? — Нестор, а когда ты научился вдыхать искры?

— Точно не знаю. Я заметил, что умею это, тем утром, когда мы проснулись после возвращения из Чертогов.

Хммм… этим электронным мозгам, оказывается, ещё и время требуется, что бы что-то заметить или с чем-то разобраться самостоятельно.

— И этот косолапый спокойно стоял и смотрел, как ты вдыхаешь в него искру вместо того что бы рвать тебя на кусочки?

— Искра вдыхается быстро, учитель. А когда создание познало Искру, оно утеряло волю и уснуло на долгие минуты, в которые я лечил его. А когда медведь проснулся и зарычал, оскалив зубы, я удержался и исцелил его ещё раз. И он не напал на меня. Учитель, он понял, что я помогаю ему и не напал. Так мы и стояли, пока я не исцелил все его раны и не восстановил его здоровье, а после каждый из нас пошёл своей дорогой: я в город, а медведь в лес.

Делаааа… А ведь я сам даже и не подумал протестировать подсадку зародыша сознания в мобов в эти дни. А сколько было только одних кроликов передушено на прокорм. Придётся снять с себя корону венца эволюции и согласиться, что по части внимательности бывают мозги и более эффективные.

— Интересный эксперимент. А мне Павший и не сказал, что добавил тебе это умение.

— Отец знает что делает. Я не готов судить о делах Его. А к полудню я подошёл к городским воротам, у которых дежурила пара сонных стражей. В городе было очень много разумных, которые всё время бегали, толкая друг друга. Я ходил по городу и вышел на главную площадь, где гудела толпа. Они смотрели на помост рядом с фургоном, где прыгал и кривлялся неразумный в странной одежде. Разумным на площади было весело и они тоже не замечали меня.

— Нестор, про балаган я понял. Ты рассказывай, как Стрельника нашёл? Что он тебе сказал?

— Дом брата Стрельника я нашёл на окраине, где ты и нарисовал на карте, что дал мне. Я очень долго стучал в двери, но никто не вышел. Тогда я сел у дверей и стал ждать. Только к вечеру брат Стрельник вышел из дома и очень удивился, увидев меня. А ещё больше удивился, когда услышал, что я пришёл от тебя и принёс ему послание. Когда он прочёл твоё письмо, то очень обрадовался и передал мне всё, что ты просил принести. Я просил написать его ответ но, увы, брат Стрельник оказался малограмотен, и лишь измарал два листа, так и не закончив с ответом. Поэтому я записывал то, что он говорил. Он обещал к следующему моему приходу должно обучиться грамоте, а мне отдал ещё двести золотых монет, с которыми я пошёл к учителям и по лавкам.

— Что купил?

— Я повысил своё мастерство в исцелении и искусстве владения мечом. Обучился заклинательству и познал заклятия, делающие моё тело сильнее, а дух крепче. А этот меч я нашёл у торговца в маленькой лавке на окраине.

С этими словами Нестор достал из пространственного кармана новенький полуторный меч и гордо поднял его в вытянутой руке. Ничего особенного, но не совсем стандартно. Меч был на пятидесятый уровень, со средними характеристиками для своего уровня, а плюшек было всего две: плюс двадцать процентов к скорости атаки и плюс пятьдесят процентов к скорости первого удара. Странный набор бонусов для рабочего меча хоть танка, хоть дд. Для дд сам меч слабоват и неудобен. Для танка же скорость атаки не приоритетное направление. Было бы тут что-то более элегантное для роги, тогда да, а так только если под какую-то хитрую схему или очень специфическую раскачку. Эх, учиться этому сознанию ещё и учиться.

— И сколько же ты отдал за это чудо оружейной мысли?

— Я отдал за это оставшиеся у меня восемьдесят шесть монет.

Восемьдесят шесть? Хоть меч и так себе, но всё равно что-то дёшево. Уровень всё же не двадцатый. Хмммм… опять появилось знакомое чувство какой-от неправильности, неестественности.

— Постой, Нестор, что значит оставшиеся? У тебя оставалось денег ровно столько, сколько стоил этот меч?

— Нет. Торговец хотел получить за него сто восемьдесят монет, и не мог я убедить неразумного, что оружие нужно для дела Отца и что воздастся ему с торицей, когда прибуду я в следующий раз!

— И ты… — Паутинки, щекотавшие сознание, и создававшие то самое чувство неправильности, вдруг потянулись друг к другу и сплелись в догадку, а затем уверенность.

— Да, учитель, я вдохнул в него Искру.

— А пока он был в отключке, подрезал меч и дал ходу оттуда?

— Нет. Отец учил, что нельзя брать не оставляя ничего взамен.

В голове всплыли слова ИскИна про мелкоуголовный характер, а я не сразу поверил, что это не Павший снова гыгыкает у меня в мозгах, а просто вспомнилось ощущение, уже доведённое до рефлекса. Даже смутился, представляя, что я только что хотел отругать монаха за глупость и расточительность.

— И как же ты смог убедить этого торговца сделать такую большую скидку.

— Мы разговаривали с ним всю ночь, и с каждым часом он становился умнее. Я поведал ему об Отце и о Пути Его, о детях Его и соратниках Его, и Правде Его. Под утро разум превозмог жадность, и он отдал мне мой меч во имя Павшего. Но я помню Правду Отца и оставил те монеты, что оставались у меня торговцу.

Хотел уже было отчитать по полной программе за вредительство, разбазаривание казённой собственности и нецелевое расходование средств, но подумал, и махнул рукой. Всё же это талант. Не знаю как на счёт «и мёртвого», но «и НПС» Нестор точно уговорит. Всё равно сделка выгодной получилась.

— Нестор, вижу, гены Павшего попали в хорошую почву. Как на отца-то похож. — Последнюю фразу произнёс с иронией, которую монах как обычно ни то не заметил, ни то проигнорировал.

— Спасибо, учитель. Нет для меня большей похвалы! Но я закончу свой рассказ. Когда тьма уступила место предрассветным сумеркам, я шёл переулками в сторону ворот, где я снова увидел странного неразумного, днём развлекавшего толпу. Он пристал ко мне как банный лист. Крутился вокруг, зло шутил и смеялся над моим видом. Я пытался прогнать его, но безуспешно.

— Сейчас угадаю. Ты и в него вдохнул искру? — Перебил я монаха.

— Да. И пока солнце вставало из-за горизонта, рассказывал ему об Отце. Когда Искра разгорелась в его глазах, мы попрощались, и я двинулся в обратный путь, который я прошёл быстро, не встретив никаких приключений.

Всё интересное я узнал, а способ повествования монаха уже начал утомлять и я не знал, как скорее куда-нибудь убежать и закончить повествования о долгих странствиях.

— Хорошо. Нестор, спасибо за помощь. Ты отдохни с дороги, науки потренируй, а я сейчас прочитаю, что там мне написал брат Стрельник и сбегаю, сменю Искру. А то уже полдня голодная.

Достал записку от Стрельника — «Привет. Очень рад, что у тебя всё хорошо. У меня тоже всё в норме: сырья пока хватает, продажи идут. Про тебя больше пока никто не спрашивал. Появилась новая гениальная идея. Когда сможешь появиться в городе, обязательно обсудим. Я сейчас в игре целыми днями. Времени осталось немного, а денег пока не хватает. Надо работать быстрей. Денег я твоему человеку дал, сколько ты и просил в своём письме. Скучно тут одному пиво пить. Возвращайся скорее».

Ага! Я так и думал! Подсел студент на игрушку. Понятное дело, что не может свои восемь часов выдержать. Тут же не только работа, но ещё и пиво вкусное есть, да ещё и совсем не задорого, да ещё и без вреда для здоровья. Боюсь себе даже представить, что будет, если он здесь себе ещё и бабу найдёт. Вообще жить сюда переселится! Но как же всё-таки приятно получить весточку от старого друга, пусть даже такую куцую и неказистую. Мои сладостные воспоминания в очередной раз прервала Рыся.

— Нестор, привет! Пап, бежим скорее. Там такое! Тебе надо на это посмотреть!

— Какое, такое?

— Увидишь! Садись мне на спину, а то не успеем!

— Как на спину? — Я затупил, не сразу сообразив, что мне предлагает Искра, которая уже перекинулась в кошку и легла на пузо, опустившись на все четыре лапы, в нетерпении нервно размахивая хвостом. — Искра, да у меня и умения «Наездник»-то нет. — Попытался было запротестовать, но Рысь только раздражённо мявкнула. — Ну, хорошо, хорошо. Сейчас попробую.

Неуверенно опустился на спину Рыси, сжав её бока коленями. Кошка встала на лапы и побежала в лес, а я, каким-то чудом удержавшись на её спине, плюхнулся вперёд, обхватив горячую шею руками. Бегала моя девочка действительно быстро. То, что бежать приходилось по пересечённой местности через лес и заросли кустов, никак не отражалось на её скорости. Мне даже пришлось зажмурить глаза, чтобы их не повыбивало ветками.

Открывшееся зрелище действительно было интересным. Лес вокруг сгоревшего посёлка умирал на глазах. Как будто какая-то незримая волна медленно расходилась в стороны, заставляя сохнуть умирать и чернеть деревья. Недалеко от той полянки, где мы не так давно останавливались на ночлег, появилась огромная чёрная проплешина, и прям на моих глазах, на этой проплешине из воздуха соткалась огромная каменная плита круглой формы, украшенная трещинами и сколами. А по сторонам от неё из земли вылезли пять корявых каменных столбов разной высоты и толщины, напоминая гигантские иссушенные пальцы. Присмотрелся — «Портальная плита». Похоже, скоро тут станет очень тесно. В ушах громко тренькнуло, перед глазами повисло системное сообщение:

А следом за ним ещё одно:

Вдали послышались хлопки персональных гейтов и, всё это время суетившиеся вокруг игроки, один за другим начали оперативно исчезать из локации. Понятно. Дальше здесь делать нечего. Тёмные, конечно, тоже есть и тоже подтянутся, но уверен, надолго их не хватит, и вся округа в ближайшем будущем вскипит от Света, который попрёт в шахту. Понял, что я так и не спешился, и всё это время сидел верхом на Искре, выпрямив спину и, до судорог, вжимая колени в горячие бока.

— Рыся, побежали ка пока обратно, а там решим на совете что делать.

Совет много времени не занял, да и что там было обсуждать? Надо было или тихонько наблюдать и не высовываться или действовать, но если действовать, то очень быстро и решительно. Решили действовать. Лагерь перенесли ещё глубже в лес и ещё немного дальше в сторону города, где и сделали новые точки привязки. Я снова оставался «на хозяйстве», а Нестор, споро освоивший науку езды верхом, должен был незамедлительно возвращаться в город, экономя время за счёт использования Искры в транспортных целях. Скипидара не нашлось, но пачку фирменных эликов на бодрость передал Искре. К сожалению, в форме Рыси она не могла использовать зелья, но эксперимент показал, что время на спешивание монаха, обращение в прямоходящую форму, употребление эликсира, и обратное обращение, занимает принципиально меньше времени чем, отсаживание задницы на время восстановления бодрости. Ещё до ночи Нестор должен быть у городских ворот, откуда Рысь повернёт обратно. Основная задача для монаха была стара как мир — пропаганда, ака борьба за сторонников. Было большое желание написать записку Стрельнику, но побоялся его засветить. Мало ли чем там может закончиться «проповедь Тёмного Пути»? А ну как искать начнут кто, откуда, да зачем? Для возвращения же решили использовать персональный портал, для чего в лагере каждый спрятал по маяку. А на будущее монах должен был ещё и припрятать один маяк для себя где-нибудь у города. Очень жаль, что маяки для персональных гейтов, можно было устанавливать только лично, а то попросил бы ещё и для меня где-нибудь закопать за пределами городских стен. Подготовка тоже была недолгой. Дал, какие умел, рекомендации Нестору по части агитации, хотел уже для антуража и перекрестить на дорогу, но понял, что это будет уже слишком, и вынес своё «благословение», очертив в воздухе пальцем «Святой круг».

— Ну, давай, Нестор. Павший в тебя верит! Не сомневайся.

— Учитель, ты говорил, что надо больше обещать и не думать о том, как Отец будет исполнять обещания, которые я дам от Его Имени. Но жрецы светлых богов тоже будут обещать разумным многое. Как же мне склонить умы на свою сторону?

— Нестор, там уж как получится, но попробуй в большей степени не обещать, а уличать светлых во лжи и злодеяниях.

— Это как? Я же не знаю, где они лгут.

— Это гораздо проще, чем ты думаешь. Установка первая — «Светлые лгут везде, всегда и во всём». Установка вторая — «Всё плохое, что случается с разумными, либо то, что они считают плохим — вина и умысел светлых». Да что тут уметь: «Меч чего-то маловат — Светлоликий виноват!», «Стража за грабёж скрутила — это Света злая сила!», «Не дают творить ПК — Света в том виной рука!», «Мало опыта за квест — светлый бог твой опыт ест!», «Как проблемы все решить? — надо бога воскресить!», «Почему ты низко пал? — Это читер колдовал! Так же подло, как его, Господина самого, уронили и тебя, значит с Павшим ты родня!». — Я выдал несколько кричалок, настолько быстро, вроде не сочинял их на лету, а читал по бумажке. Опешил, когда понял, что я только что сделал. Вроде не припомню за собой таких талантов. Как подсказывал кто. Ладно, сейчас не до этого. — Всё, Нестор. Двигай. Сочинишь там что-нибудь по пути.

Рысь, с вцепившимся в неё наездником, бесшумно исчезла среди деревьев, а я механически добавил им вслед — «И скажи им там всем, до чего довёл Друмир этот фигляр ПЖ. Совсем светляки тёмным на голову сели».

Нестор вышел на уже знакомую ему площадь. Балагана на ней больше не было, зато было много игроков, которых призывали на дела ратные жрецы у храма Светлоликого. Изредка через площадь пробегали и тёмные, под недовольное шипение светлых игроков, большая часть из которых оказалась из англоязычных кластеров. Оно и понятно. Сделано как обычно подло. Объявлено в середине дня. Пока поймут что к чему, пока договорятся, пока соберутся, а уже и ночь. А вот у этих «друзей Света», как раз самый день. С какой стороны будут «большие батальоны», и чем закончится «эпическое» сражение армии Света и армии Тьмы догадаться тоже несложно. Какой-то высокоуровневый светлый маг не выдержал соседства с рыцарем смерти, вдвое меньшим его по уровню, и прямо на площади отправил того на респ ветвистой молнией. Закономерно прибежала и стража похоронила дебошира на месте, у которого ещё и хватило ума оказать сопротивление, вместо того что бы отправиться в местную темницу, а там просто оплатить штраф вместо отсидки. Площадь рассержено загудела. Действительно, тут активист уже начал войну с Тьмой, а его, гляньтека, в тюрьму. Это ж страшно подумать! И вроде знает игрок правила, что эвент город не затрагивает, а соответственно, и правил поведения в городе не отменяет, но разве ж дураку это объяснишь? Около пары надгробий уже начала собираться толпа, возбуждённо поливая фекалиями, светлых жрецов, не вступившихся за единоверца, городскую стражу и, для комплекта, администрацию. Отличный момент для вступления. Монах накинул капюшон и медленной шаркающей походкой двинулся к сердцу сборища.

— Светлоликий предал вас! Люди, одумайтесь! Светлые боги только обещают, но на деле не держат своего слова! Посмотрите, как они наградили своего героя! — Монах картинно вытянул руку, ткнув дрожащим пальцем в сторону надгробия. Вы тратите на них свои деньги и свои силы, а они платят вам ложью своего Света и бесконечными обещаниями. Ещё раз взываю к вам — одумайтесь! — По толпе пополз шорох. Несколько игроков прекратили обсуждать произошедшее и с удивлением уставились на старика, прислушиваясь к его речам.

— Был среди богов лишь один, кто действительно помогал своим последователям, и щедрость его не знала границ. И любили люди Его и верили люди Ему и отворачивались от лживых храмов и начинали славить Имя Его! И испугались лживые боги силы Его и власти Его! Собрались они силами многими, хитростью и подлостью заманили честного и неполживого в ловушку! Поздно понял заступник людской, что обманули Его, и пал под коварным ударом лицемеров. Ударили подлые в спину читерством, и споткнулся Он о баги скрытые, и сбросили его из Божественных чертогов. Не в силах их было уничтожить Великого и сокрыли они тело Его во чреве Земли-матери. Но помнили люди щедрость и доброту Павшего и не шли в храмы лживые, а вспоминали Имя Его. Тогда подлые боги, брата коварством сгубившие, осквернили Имя Его, и обвинили во всех грехах смертных и горях великих, и призвали приспешников своих, да души заблудшие придавать смерти каждого, кто вспомнит Имя Его! И стёрли саму память о Нём, и вложили в умы неокрепшие веру в скверну Его и страх перед Именем Его, сделав скверну свою притчей во языцех! И устроили гонения Великие на последователей Его! И заставили людей честных забыть Имя Его и силу Его и Правду Его! Но не могла кривда чествовать победу вечно! И настал день! И пробудился Он! Взовите же к Павшему в сердце своём и вознесите молитву в честь Его! И исполните квест во славу Его! И придёт тот день, когда вернётся Сила Его! И взойдёт он в Божественные чертоги! И покарает бесчестных читеров и донатов безбожных! И вспомнит каждого, помянувшего Имя Его! И воздаст каждому по заслугам его и по вере его!

Нестор вошёл в раж, подняв лицо к небу, активно жестикулируя на манер жрецов, на ходу сочиняя историю, давя на самое больное для простого игрока — на вину в его тяготах и низком уровне кого-нибудь другого, самым подлым образом пользующегося читами, багами и деньгами. В чём-то монах был, безусловно, прав. Те, кто бесчестно пользуются последним, несомненно, есть и по определению несут часть ответственности за страдания остальных. А вот насколько они действительно виноваты в неудовлетворённости каждого конкретного игрока, недовольного тем, что он сам, уже месяц как зарегистрировавшийся в Друмире, не может пойти и всех нагнуть, не прилагая для этого особых усилий, вопрос философский. Но сейчас это не имело значения. Нужна была вера. И Павшего опять не устраивали игровые законы, по которым боги собирали очки веры стараниями тех, кто им поклонялся. Ему подавай настоящую веру, искреннюю и от всего сердца! А эта задача отличается от рекламы плюшек от бога-покровителя примерно также, как и прокачка торговли от прокачки игрового умения «Торговля». Когда Нестор выдохся и опустил взор с небес на грешную землю, увидел, что вокруг уже столпилось человек пятьдесят, стоявших на площади только ради того, что бы дослушать его проповедь. Жрецы Светлоликого никак не отреагировали на появление в толпе конкурента и мирно продолжали свою агитацию у храма. Видно, разработчики не предполагали такого хода, по крайней мере, со стороны пришлого НПС. «А квест дашь?» — раздался выкрик из толпы?.

— Квест даст Павший, если вы сможете уберечь его и пробьётесь к нему раньше светлых. — Ответил монах толпе.

«А что за победу дадут» — спросил из толпы кто-то другой.

— Одному Павшему ведомо, как он наградит своих заступников! Но не знает границ щедрость Его, и благодарность Его!

Количество активных слушателей начало понемногу прирастать, формируясь в отдельную небольшую толпу. Вот что с разумными делают, зацепленные краем уха, фразы о квестах и наградах. А память о собственной фракционной принадлежности тут же отходит на десятый план. Предложи им хорошую плюху, которая перекроет потери от предательства фракции и упущенную выгоду от своих единоверцев, и пойдут воевать хоть за чёрта. А монах вновь «завёл свою пластинку».

— И кто делами своими и помыслами своими будет верен Павшему, какому бы богу он не поклонялся и к какой бы фракции не принадлежал, не будет забыт повелителем Тьмы и во веки веков. И через тысячу лет и через десять тысяч откликнется Он на зов того, кто во Имя Его свершил свой малый подвиг и не забыл Имя Его! И…

Монах умолк с раскрытым ртом, скованный заклятием паралича, а несколько быстрых ударов из убойного арсенала пары паладинов уровней сто плюс очень быстро прекратили разброд и шатания в рядах светлой братии. Благодарные слушатели «бочком-бочком» начали как-то незаметно растворяться в основной толпе на площади, но даже если один из них решиться совершить свой «малый подвиг», в надежде на хорошую благодарность хоть когда-нибудь, то этот поход Нестора уже окажется ненапрасным.

Всё-таки Искра выросла умницей. Эта непоседливая дрянь, в очередной раз, испытывая мои нервы на прочность, взяла и залезла в «Обитель Тьмы», так теперь назвалась «Сгоревшая шахта». Сама потом оправдывалась, что де на разведку ходила, разведчица, блин, недовоспитанная в своё время, пока поперёк лавки помещалась. Но добытые сведения оказались до того стоящими, что у меня опять не поднялась рука воспитать её как следует. Уж не знаю по чьему упущению или злому умыслу, но новые мобы в шахте светились для нас жёлтым цветом нейтралов и не нападали. Причина тоже выяснилась. Хоть это и были мобы, но у них оказался прописан нейтралитет с тёмной фракцией, и они вели себя как НПС и не атаковали первыми представителей фракции. Возможно, когда начнётся бой, что-то изменится, но пока их не атакуют, они тоже не трогают. Как такой бред можно было допустить вообще непонятно. Да у знай об этом сейчас кто-нибудь из топовых кланов, здесь через час, пока светлые только выступают со своим войском, будет ударная зондер-команда из тёмных представителей клана, заряженная «по самые не хочу» артами, эликами и свитками, которая беспрепятственно спустится в самое сердце, убьёт главного боса и снимет такие сливки, что страшно даже представить. Есть тут конечно, момент, что ни я, ни мои спутники не воспринимаемся системой как игроки, но другие-то мобы на нас реагируют как и положено. С другой стороны, это давало тёмным хоть какой-то шанс на победу, если они смогут победить алчность, клановые интересы и прочее и прочее…, успеют невероятно быстро собраться и организоваться, спуститься в шахту, навешать маяков и занять оборону, но, во-первых это невозможно, а во-вторых, они-то этого не знают. А вот мы можем их немного потролить. Именно поэтому каждый моб в шахте уже инфицирован разумом. Жаль, слишком мало времени, не успеет у них развиться сознание в достаточной степени, что бы жахнуть как Князь по памятному рейду, но лучше чем никак. Уровней в шахте было всего двенадцать. Тринадцатый, как и предполагал ИскИн, оказался заблокирован. По крайней мере, я на это надеюсь, что просто заблокирован, а не стёрт. Главный злодей оказался точной копией спящего бога, только носил на бедре чёрный двуручный меч. Подписан был просто — «Павший бог». Тактику боя спроектировали простую, всё равно более сложную в эти юные мозги сейчас не вложить. Мобы прекращают кучкаваться и рыскать по проходам и галереям, а занимают эшелонированную оборону в узких местах, самым нехитрым способом перекрывая проход танками, за спинами которых ротируются дд. ПсевдоПавший оказался под управлением ИскИна и «инфицироваться» через «вдыхание Искры» не захотел, так что судьба ему сидеть в своей финальной яме и ждать гостей. Да и, скорее всего, на его смерть завязан триггер на окончание эвента. А вот последний минибосс «Огненный дракон» вполне подойдёт. У нас три возрождения с откатом в два часа. Дракон встречает армию вторжения в рядах первого эшелона и по мере возможности принимает урон на себя, я с Искрой и Нестором дежурим немного поодаль и возрождаем дракона, пока на рубеже остаётся достаточно защитников, но не больше двух раз. Если оперативная обстановка требует покинуть рубеж обороны, дракон отступает, либо возрождается и сразу отступает под прикрытием резервной толпы всякой мелочи, которая забивает телами проход, позволяя нам и дракону уйти на следующую подготовленную позицию. Эшелоны обороны тоже сделали смешанными из мобов всех уровней, убрав усложнение от уровня к уровню, сделав весь путь «среденесложным», но с более грамотной компоновкой и разделением мобов по ролям. Другие минибоссы поддерживают, в основном интересными абилками, дракона и выступают на роли дд, отступая на следующие рубежи, держа в приоритете сохранение собственной жизни, что бы принять участие в финальной битве всей толпой при поддержке «имитатора Павшего». Сам «имитатор», когда до него дойдёт дело, будет сражаться один. Камни душ уже натренированных бойцов мне ещё пригодятся, так что с рядовых мобов будем снимать их по мере возможности, а минибоссы сольются на последнем рубеже, отдав мне свои тёмные души, с чем я и планирую покинуть поля боя со своей командой персональными порталами. Эта война будет бесперспективной. Победить в ней нельзя, но польза от неё будет. Чем дольше продлиться эвент, и чем чаще и искренней разумные будут проклинать Павшего, а того лучше испытывать сильные эмоции и откровенно ненавидеть, тем больше мы соберём веры для Пашки. Ему какая разница, любят его или ненавидят? Молят или проклинают? Зовут или посылают? Главное — верят. А для усиления эффекта успел обучить дракона выступать и отступать по командам монаха, которые тот будет иногда давать по тактическим соображениям, а иногда, если игроки будут очень старательно его звать. Вернее не его, а Павшего. В общем, выпала Нестору роль гласа божьего. Будет вещать из темноты что-нибудь из серии — «Вы звали Павшего? Позовите, и я приду к вам!». Посмотрим, выйдет из нашего дракошки Дед Мороз или нет.

«Эпическая битва Света и Тьмы» началась к полуночи, одна беда, армия Тьмы на неё так и не явилась, зато «Обитель Тьмы» смогла удивить. К полудню мы потеряли три уровня шахты, когда натиск светлых начал ослабевать, а потом и вовсе прекратился. Оказалось, вопреки логике, армия Света пришла в полночь, а армия Тьмы в полдень и очень больно ударила в тыл расслабившихся светляков, которые не смогли собрать достаточно сил в ночное, по заокеанским меркам, время, и теперь из последних сил удерживали плацдарм у входа в шахту, недалеко от портальной плиты, пока в шахте спавнились вырезанные мобы. К вечеру ситуация снова начала меняться, и светляки, собравшись с силами, смогли выбить редеющее тёмное войско из посёлка и снова сунулись в шахту. К следующей полночи смогли вернуть утраченные позиции, а к следующему полудню занять пятый уровень, выход из которого мы едва держали. Поздним утром, заметно увеличившаяся тёмная армия, легко смяла отряд, оставшийся охранять шахту, и начала методично выбивать светлое воинство. На третьи сутки, событие если и не тало действительно эпическим, но масштаб обрело. Единовременно с каждой стороны в сражениях принимали участие уже тысячи игроков. Бои делились на две части: бои за портальную плиту и бои за шахту. Наверху бои шли с попеременным успехом, шахту же, начиная с третьего дня, монопольно контролировали светлые, то продвигаясь до шестого уровня, то откатываясь до четвёртого. Выбранная стратегия оказалась верной, хоть и не без недостатков: отреспавнившиеся мобы были снова глупы и неуправляемы, а времени на их обучение с каждым потерянным уровнем становилось всё меньше, но продуманное и спланированное отступление оказалось очень эффективным, с точки зрения нанесения максимального урона противнику. Судя по спецэффектам и мощи, периодически используемых заклятий из свитков, каждый отбитый у нас на постоянной основе уровень, выливался светлым в мешки «вечнозелёных». И это ещё без учёта повреждения дорогого шмота, эликсиров и прочих расходников. Когда бой гремел на последнем рубеже, превращая, неплохо натренированые за шесть суток боёв, сознания минибоссов в камни душ, главный босс подземелья стоял по-прежнему безучастно, дожидаясь, когда враги войдут в его агрорадиус. Ко мне подскочила Рыся, на ходу обращаясь в человеческий облик.

— Готово! Последняя душа у меня.

— Отлично! Нестор, Искра, уходим.

Порталы Искры и Нестора хлопнули синхронно, а я, не успев сделать шаг в мерцающую пелену, столкнулся взглядом с «Павшим богом», оставшимся прикрывать наш отход. Как-то жалко было бросать его одного на пути разъярённой толпы, но выбора не было. Печально вздохнул, окинул взглядом галерею и шагнул в портал.

На поверхности был день, но солнце уже прошло половину пути до горизонта. Столб дыма, поднимавшийся из шахты, исчез, а огромная чёрная туча над посёлком постепенно светлела и таяла, под аккомпанементы декоративной и боевой магии пиротехнической направленности, расцвечивающей небо. Мы сидели втроём в лагере, отдыхая от бесконечной беготни и суеты. Выматывает. Сейчас я понимаю, если бы не те Пашкины тренировки, то через сутки я бы сошёл с ума, пытаясь держать в уме кучу объектов, задач, состояний и бесконечно анализировать поток оперативной информации, даже не смотря на помощь Искры и Нестора. Пашка, как же тебя сейчас не хватает. Вспомнил неуёмного ИскИна, взгрустнул. Потянуло на ностальгию. Стало очень жалко, что наша маленькая война уже закончилась, да ещё и так бесславно. Все уговоры себя, что операция прошла просто идеально, да и вопреки опыту, в точности как запланировано, никак не могли вымыть осадок от факта военного поражения. Вспомнил строки из далёкого прошлого и адресовал вопрос спящему ИскИну — «Скажи-ка, Павший, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые, Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия Про день Бородина!». Блин, даже литературу обсудить не с кем. «Вот что теперь делать?» — я снова адресовал вопрос Павшему, а в ответ в голове зашелестел тихий голос — «Два дня мы были в перестрелке. Что толку в этакой безделке? Мы ждали третий день. Повсюду стали слышны речи: «Пора добраться до картечи!». И вот на поле грозной сечи. Ночная пала тень». Дыхание перехватило. «Пашка?» — позвал я про себя ИскИна, но ответа не последовало. «Пашка» — произнёс я уже вслух, но с тем же результатом. На меня во все глаза смотрели Нестор и Искра. Я в замешательстве попытался объяснить.

— Да тут такое дело. Как бы это сказать. Я у себя в голове задал вопрос Павшему, и вроде как ответ услышал, а больше не отзывается. Вот думаю, может, показалось?

— Большая радость, учитель! Отец идёт к нам! Мы всё делаем правильно! — Нестор засиял.

— Да, да, наверно. — Я опять растерялся.

— Учитель, а что за вопрос ты задал?

— Я? Да просто случайно спросил, правильно ли мы сделали, что отступили из шахты и не стали там насмерть, и что нам теперь делать.

— А что сказал Отец?

Тут я немного подвис, не зная как объяснить, да и сам не понимая, как именно это правильно понимать.

— Знаешь, Нестор, тут сложно объяснить. Павший ответил чужими словами. Чужими словами, но которые я знал раньше. Я услышал в голове строчку из рассказа о древнем эпическом сражении.

— А что в ней сказано, учитель?

— «Два дня мы были в перестрелке. Что толку в этакой безделке? Мы ждали третий день. Повсюду стали слышны речи: «Пора добраться до картечи!». И вот на поле грозной сечи. Ночная пала тень». — Я повторил цитату из стихотворения.

Нестор задумался на долгие секунды.

— Учитель, я думаю, Отец хочет, что бы мы дождались ночи и добыли какое-то оружие. Может в «Обители» после врагов осталось что-то? — Выдал своё умозаключение монах.

Ещё один мыслитель вырос на мою голову. Всего за пять секунд сообразил. Оружие… осталось… как же! Жди после этих шакалов оружие. Подметут всё так, что мыши и те с голоду повесятся. По крайней мере, касательно того, что может иметь сколько-то заметную стоимость. Да и знал бы — сказал бы точно. Знает же, что по части: образно, абстрактно и догадаться лучше на меня не рассчитывать. А монаху я просто улыбнулся в ответ.

— Нестор, ну какое оружие? Ну, где мы его ночью будем искать?

Монах опять задумался, но уже не больше чем на пару секунд.

— В поле. Ночью. Учитель, ночью надо идти в поле!

— Нестор, ну какое, к чёрту, поле? Да тут во все стороны, сколько глаз хватает одни леса и болота. Где мы тебе поле возьмём? Хотя…

Я чуть не подскочил на месте.

— Нестор, ты гений! Степь! Ночная степь! Надо сходить к князю.

— Учитель, а где это?

— Это с другой стороны города. Нестор, Искра, вы прыгаете к своим маякам у города, встречаетесь и обходите город стороной по болотам. Только не сгиньте мне там. У меня есть маяк прямо в Степи. Буду вас ждать там. Искра дорогу знает. Двигайтесь лучше верхом, только разумным на глаза постарайтесь не попадаться. Будете в локации, пишите в чат группы, я вас найду. Вопросы есть?

Вопросов не оказалось. Распределил остатки расходников, выдал ещё пару мелких рекомендаций, и совершенно забыв об осторожности, прыгнул в Степь.

Родная Степь. Ещё каких-нибудь пару часиков и ты станешь ночной. А пока, что бы лишний раз не искушать судьбу, решил отойти подальше от прохода в скалах, где и занялся сбором трав, чтобы не тратить время впустую. Через час в локации появились и мои спутники. До темноты оставалось около часа. Правильно было бы посидеть где-нибудь в ложбинке до темноты, но уж очень хотелось взглянуть на город хоть издали. Риски попасть на сменщиков Страха или ещё кого, конечно, были, но… Но там шум, суета, победа над «Павшим», вся фигня. Думаю, за окрестностями вряд ли всерьёз кто-то сейчас смотрит.

— А что в городе твориться? Издалека что-нибудь видели? — Обратился я к своим путешественникам, всё же пробравшимся через болота и все тяготы.

— Похоже на праздник. Над городом всё сверкает. Наверно светлые празднуют победу. — Предположил Нестор.

— Логично. Давайте подойдём поближе, посмотрим. У нас ещё час точно есть, а мне страсть как интересно.

Спорить никто не стал. Дружно встали и побежали в сторону города. Всё равно в Степи ни души, да и с другой стороны скал вряд ли будет многолюдно.

Глава 3

Тёплый вечерний свет продолжал таять, уступая место сумеркам, а игроки всё прибывали. На улицах было светло от небоевой и декоративной маги, бесконечными фонтами расцвечивающей ночное небо. Места во всех захолустных трактирах и гостиницах давно были заняты. Толпы счастливых и окрылённых игроков толкались на улочках небольшого города, поздравляя друг друга с победой и распивая пиво даже на ступеньках и прямо на дорогах. В воздухе витал боевой угар и состояние лёгкой эйфории. На каком-то подсознательном уровне чувствовалось коллективное желание продолжения драки и фана. Несколько групп игроков средних уровней вывалились через Южные ворота, и с громки воплями, пошли носиться по округе, безжалостно вырезая низкоуровневых мобов и случайных мелких игроков, не обращая внимания ни на фракцию, ни на бога-покровителя. Им было весело, а репутационные издержки? Да кого они волнуют, когда можно так классно погудеть? Потом в храме отмолим.

Заметил парочку игроков, с мольбами продиравшихся через заросли, подгоняемых пинками, ударами палок, гоготом, улюлюканьем и глумливыми комментариями на английском языке. Это действительно оказалась парочка. Паладин восемнадцатого уровня и волшебница шестнадцатого. Голос девушки доносился сквозь всхлипы, а парень, спотыкаясь после очередного смачного подсрачника, умолял не трогать девушку и взывал к их совести, уповая на то, что они такие же воины Света и делают с ними одно дело, что отдаст им весь лут и все деньги. «Эээ, брат. Это ты зря силы тратишь. Или ты мечтаешь допроситься пощады у раззадоренных отморозков?» — посочувствовал я избиваемой парочке. Парень рухнул на колени, сбитый сильным ударом молота в спину, таким же паладином, только пятьдесят седьмого уровня. Четверо ушлёпков накинулись на обездвиженного собрата по фракции, быстро загоняя в ноль уровень здоровья благословлённым, и вспыхивающим ярким светом, оружием. «Вот тебе русская сволочь! Кто вам, варварам, вообще разрешил за светлых играть? На рерол, ублюдок! Когда за орка играть начнёшь, тогда и отстанем!» — уловил общий смысл, переводя, как умею, долетавшие фразы. На месте, верившего в людскую человечность игрока, уже сиротливо выглядывало из травы серое надгробие, а весёлая компания помчалась догонять заплаканную девчушку, почти добежавшую до дороги. «Да, мечтал, а вышел кукиш. Эпитафией на прах твой — милосердие не купишь!» — резюмировал я посмертную эпитафию, глядя на одинокую могилку. Эх, нету здесь Страха с его бандой, показать, что будет, когда вот такие вот мальчики, наученные горьким опытом, начнут играть не за элегантных эльфов и богобоязненных паладинов, а за свирепых орков, которые погибнут, но перед смертью утащат за собой хотя бы одного, вцепившись в горло зубами. У самой дороги воины Света догнали несчастную и обступили, кидая волшебницу друг на друга грубыми толчками.

— Не надо, пожалуйста! Мы же светлые! Мы же вам помогали! — Всхлипывала Волшебница.

— Светлые вы? Га-га-га! В светлое оделись, а по ночам ходите павшего бога оживляете?

— Нет! Не оживляем! Мы вам помогали!

— Оживляли-оживляли! Откуда же он тогда у вас взялся? Всегда тёмным силам помогаете! — Глумливым голосом тянул Светлый эльф, отвешивая девушке пощёчину.

Против воли на скулах заиграли желваки. Знаю, что нельзя, знаю, что могу всё дело завалить, знаю, что Пашка не похвалит, но сидеть и смотреть на эту мерзость в двадцати шагах от меня? Ну, уж нет! Сколько мне придётся ворочаться ночами, презирая себя, стараясь забыть, чем я поступаюсь за право существования? За право существования в виде червя?

— Искра, я вперёд, бью лучника. Ты, сбиваешь первого, кто побежит на меня. Контролишь, не даёшь подняться. Нестор, когда первый ближник свалится, бей пока на земле.

Четверо. Уровни пятьдесят семь, семьдесят два, шестьдесят четыре, семьдесят один и все, кроме эльфа, физики ближнего боя. Да ходи оно конём! Я двумя прыжками выскочил на дорогу, пуская управляемую стрелу с отбросом в голову эльфу. Стрела легла красиво. Прямо в глаз, пробив с критом и уложив лучника на землю. Стоявший ближе всех ко мне паладин, развернулся и кинулся в мою сторону, гулко бухнув мордой в пыль, сбитый, опутавшим ноги кнутом, оказываясь в центре растекающейся огненной лужи. Пузырёк заветного тумана в толпу, и ещё одна стрела с неизменным отбросом вернула, приподнявшегося на локтях, лучника обратно на землю, когда с устрашающим «Урааааа!» монах, завершая прыжок, опустил меч на голову, крутящегося в огненной луже, воина Света.

— За Павшего! — Взревел я нечеловеческим голосом, отправляя ещё один туман в растерявшуюся пару мечников, повторяя стрелу в глаз эльфу, ещё раз укладывая его обратно.

Ворочающиеся на земле бойцы истошно визжали, нагнетая атмосферу и создавая панику. Будь в игре такая возможность, штаны уже намочили бы, наверно. В облаке тумана полыхнуло. Очередное огненное копьё, ударив в ноги самого здорового противника, вспыхнуло ещё одной яркой лужей, и враг дрогнул. Светлый эльф с не менее светлым мечом и храбрый легионер с белыми крылышками на шлеме развернулись и, заверещав — «Демоны Тьмы!», опрометью кинулись в сторону города. Для большей острастки дал вдогонку отбрасывающую стрелу в ближайшую ко мне задницу. Получилось как хороший пинок. Даже придало дополнительное ускорение, позволив на полголовы обойти соперника по забегу. И снова лучник! Сердце пело. Оказалось, отброс, полученный в незащищённую морду, отбрасывает прямо на землю, по крайней мере, в данной конкретной ситуации в ста процентах случаев. Паладин корчился в бесконечной огненной луже, сверкая красными остатками бара жизни, не имея возможности встать на ноги, под градом ударов монаха и укладываемый обратно кнутом, если усилий Нестора оказывалось недостаточно. У лучника была ещё половина здоровья, но сопротивляться он не мог. Скорее всего, он так и не понял что произошло. Очень сложно оценивать ситуацию, лёжа на земле, принимая урон при каждой попытке подняться.

Паладин оставил после себя закопчённое надгробие посреди тёмного пятна на дороге и колечко, которое мне тут же обвёл ярким контуром навигатор. Судьба лучника оказалась не менее печальной. Жаль, что с него не перепало даже клока шерсти. Подхватил колечко и только сейчас понял, что чего-то не хватает. Точно! Девчонка! Куда она делась в этой суматохе? Глянул на миникарту. Неподалёку светилась жёлтая точка, к которой я и направился. А молодец, не растерялась. Сообразила, не привлекая к себе лишнего внимания, уползти в сторону, зарыться в траву, и не причитать слишком громко. Все бы девушки были такими сообразительными, цены бы им не было!

— Всё. Не бойся. Наши победили. Бежим в город. Там стража в обиду не даст.

Ухватил волшебницу за руку и посмотрел в сторону городских ворот. Фашиствующие недобитки как раз успели их достичь, но упёрлись в караульных, преградившим им путь. Понятно, полудурки. Пэкашили на глазах у стражи пока ещё светло, а теперь туда же защиты просить. Зуб даю, что сейчас караульные зачитывают им права, правила поведения и обещают не обижать, если они тихо и мирно дождутся конвоиров, для препровождения в местную темницу. Один из поборников добра и света, после недолгих пререканий, вытащил меч и ударил стража. Что за идиоты? Да, стража уровня невысокого, но город-то светлый. Репутацию только так зарежут на пустом месте, так ещё и закроют на сутки-трое за такие дела. Хотя скоро смелость отморозков стала понятна. Смеркалось, но над городом горело зарево. Ёп, да это же не декоративная магия! В небе вовсю полыхали отсветы боевой магии по площадям, но зарево? Зарево могло быть только от пожаров. Перечеркнув небо огненным хвостом, в башню на стене ударил метеор, похоронив сразу несколько лучников из рядов защитников. Куда-то в центр, в районе Терема, ударила огромная ветвистая молния. Эти же уроды весь город так разнесут. Похоже, в городе сейчас тотальный геноцид, и на утро там будут только возрождённые НПС. На закуску для моей совести первая мысль, мелькнувшая в голове, была — «Сарай! Полный сарай камыша и запас стрел!», и только вторая — «Стрельник!». Пока соображал, что делать, из ворот вывалилась гурьба победителей Тьмы и ударила стражникам в спину, смяв их за секунды, а храбрый боец с ненавистными «возродителями Тёмного бога», всё ещё сверкая, торчащей из задницы стрелой, что-то возбуждённо верещал, тыкая пальцем в нашу сторону. Осмотрелся. Рядом, глядя испуганными глазами на избиваемый город, тряслась волшебница Иллиноэль, с другого бока ярко пылала Искра в хищном облике огненной воительницы, нервно щёлкая кнутом в сгущающихся сумерках. За правым плечом тихо и смиренно стоял Нестор, всё более походя своим поведением на настоящего монаха. Блин, палимся. Искра нас тут как специально подсвечивает. Захочешь, не перепутаешь. Из ворот потянулись новые игроки, сбиваясь в быстрорастущую толпу.

— Видно, я ошибся. Стража нам уже не поможет. Бегом в Степь!

Иллиноэль посмотрела на меня ещё более испуганными глазами, пытаясь промычать что-то против. Пришлось отвлечься на девушку.

— В городе сейчас Ад. Кто там привязался и не хочет выходить из игры — на жёстком спаункиле. В Степи тебя хотя бы палками забивать не будут. Бегом!

Снова схватил девушку за руку и, не оборачиваясь, дёрнул в сторону Ночной степи.

Тьма полностью вступила в свои права, и Степь встретила нас привычной призрачной растительностью, только теперь в ней почти не было слышно ни воя, ни рева, ни хрипа. Привычно двинулся от дороги на юго-восток, ведя за руку трясущуюся девушку. Искра опять была тёмным пятном с кошачьими очертаниями, крутившимся вокруг меня. Нестор, накинув на голову капюшон, беззвучно шёл позади. Из ближайших кустов угрожающе зарычали, как собака из-за забора. Вскинул руку, останавливая спутников. Продолжая предупреждающе рычать, из зарослей камыша высунулась морда волколака. Несколько секунд игры в «гляделки», и волколак полностью вылез из зарослей. Ещё раз коротко рыкнув, обнажив волчий оскал, моб развернулся к нам спиной и растворился в темноте.

— Этот пёсик не хочет нас убивать? — С надеждой в голосе пропищала волшебница.

— Нет. Просто предупредил, чтобы не лезли на охраняемую территорию.

— А куда он убежал?

— Думаю, будить хозяина. Не переживай, сейчас всё увидим.

Ожидание оказалось даже более коротким, чем я ожидал. На поляну вышли два бледных дружинника в сопровождении верного волколака, до боли напомнившего служебную овчарку, который доведя воинов до одной ему понятной черты, сел на задние лапы, разве что, не раскрыв пасть и не свесив язык. Бойцы дружно поприветствовали нас, синхронно ударив оружием о щиты. Я вышел на шаг вперёд.

— Приветствую вас, княжьи бояре. — Поклонов бить не стал. Мелковаты для меня. Не поймут. — Мы с другами пришли просить Его Высочество князя Тёмного о защите от недругов. — Железки искусственные, а вот врать и пафосно рассказывать о том, что от великой милости случайной зашёл проведать их предводителя, а хвост это так… случайное совпадение, душа не лежала. Уверен, Тёмный не откажет мне ни при какой формулировке, но при мысли попытаться обмануть князя и покривить душой, внутри всё просто выло.

— Для нас честь, оказать помощь Старшему сыну творца! Следуйте за нами.

Один из дружинников как-то по-особому махнул рукой волчаре, и тот бесшумно скрылся в зарослях, направившись вглубь степи. Мы двинулись прежним маршрутом. Один дружинник быстрым шагом шёл впереди нас, показывая дорогу, а второй, пропустив нас вперёд, пристроился сзади, закрывая, замыкавшего процессию, монаха своей спиной. Не успели мы углубиться и на сотню шагов, как нам на встречу выбежали полтора десятка воинов, взяв в плотное кольцо, а по сторонам началось невидимое движение и шуршание в зарослях и ложбинках. Через вечность ходьбы, кольцо сопровождающих без каких-либо команд рассыпалось, открыв взору князя в компании воеводы и семерых дружинников. Что удивительно, волшебница, когда подошла первая пара воинов, притихла и всю дорогу не проронила ни слова, даже не пытаясь жаловаться или прятаться за спину. Глянул на девушку. Вроде даже стоит с чувством некой уверенности и спокойствия. Князь вместе со своей свитой отвесили мне малый поклон.

— Почтём за честь принять в нашей Степи Старшего сына Творца с его спутниками.

Я поклонился в ответ, испуганно бегая глазами по товарищам, переживая, что не догадался их предупредить о правилах этикета.

— Благодарим тебя, князь. Снизойдёт на тебя благословение Павшего. За нами погоня. Монстры, презирающие всё разумное, и ненавидящее всё живое, преследуют нас. Они сильны и могут погубить многих доблестных воинов. Если ты дашь нам дорогу, мы проследуем дальше, и уведём врагов из твоей Степи.

Князь скривился, вроде проглотил лимон целиком. Обиделся что ли?

— Нет в том Чести, бояться сильного и прятаться по кустам. Отец пал, но не склонил голову! Мать слаба, но стоит подле тебя, не убоявшись, погони! Как мы, дети Павшего, можем покрыть себя позором, убоявшись драки и бросив Старшего сына творца?

Князь смотрел на меня с укоризной. Даже стыдно стало. Пашка там им в гены, что ли заложил кодекс чести дворян, самураев и рыцарей вместе взятые? Надеюсь, он со своей предусмотрительностью, не забыл их слабые стороны, и внёс соответствующие правки.

— Благодарю тебя, князь. Если ты хочешь дать бой ненавистникам всего разумного, позволь и нам не прятаться за спинами твоей дружины, а принять бой с неприятелем. Об одном прошу — защити это юное тело и неокрепший разум. — Я выразительно покосился на Иллиноэль.

— Нет-нет! — Запротестовала девушка. — Я с вами! Они убили Сашку! И убивали пока он из игры не вышел! Он мне уже три раза писал! Я умею замедлять и пускать фаерболы! Я вам помогу!

Что за день? Вернее ночь. Вот как объяснить воительнице, что она улетит в город на спаункил к своему кавалеру, просто по случайности, с её-то уровнем? И что она будет только мешать, заставляя отвлекаться на её защиту? И кто, вообще, старших перебивать учил? Строго глянул на волшебницу.

— Иллиноэль, ты сегодня одним уже допомогалась. Хватит. Там уровни от пятьдесят до сто пятьдесят. Ты улетишь в город после первой же молнии, а там тебя уже ждёт та ненаглядная парочка, которая удрала туда раньше. Будешь ждать нас в тылу, а мы, когда победим, придём к тебе лечиться. Так от тебя будет гораздо больше пользы.

Перевёл на Тёмного умоляющий взгляд. Князь понимающе улыбнулся, и пара дружинников, крепко ухватив под руки упирающуюся волшебницу, потащили её дальше в Степь.

— Князь, сколько же у тебя воинов? — Решил прикинуть наши шансы.

— Почти три сотни душ и почти восемь сотен голов.

Интересно, как Тёмный своё воинство делит на души и головы? Надо будет, при случае, поинтересоваться.

— Сильное войско, князь. Возьми бесстрашного Нестора в резервный отряд, дабы бесстрашием своим не нарушил он твои ряды, а я с Рысью хочу быть застрельщиком.

— Да будет так! Следуй за воеводой, он укажет тебе отряд, с которым ты выйдешь на позицию.

Рядом со скалами вспыхивали огни и били молнии, дополняя гомон многоголосого монстра. По широкой дороге в Степь валила толпа. Именно толпа. Голов в триста, не меньше. Уровни от сорокового до сотого. Большинство изрядно выпившие. Об организации не шло и речи. Игроки толкались, спорили, разбредались в стороны, уверенные в своей силе и неотвратимой победе. Кто-то уже начинал меряться своими… своим оружием и спорить, чей клан круче, когда в сторонке, не привлекая к себе внимания, на кочку запрыгнул седой гном и выпустил стрелу по навесной траектории, ударившую в стальной нагрудник высокоуровневого воина, не нанеся урона. Атаку ни толпа в целом, ни воин в частности не заметили, даже не смотря на яркую огненную вспышку в месте удара. Неожиданно. Так, даже неинтересно. Можно просто спрятаться в камышах и дождаться, пока они тут друг друга поубивают. И никакой Тьмы не понадобится. Вторая стрела, на этот раз отравленная ядом, угодила в кого-то из тряпок, ощутимо кольнув и начав уменьшать очки здоровья. Игрок нервно засуетился, пытаясь определить, кто же это его так подло атаковал. В общей сложности ушло пять стрел, когда Рысь, подобравшись на расстояние прыжка, резко выкрутила отдачу света до состояния яркого пламени и кинулась на ближайшего бездоспешного, зарычав в полёте, вцепившись своим умением в открытое горло. Есть! Крит! Игрок завизжал, нелепо размахивая руками. Над толпой на разные лады понеслось — «Demons!». А за тем — «Where demons?!», «Kill demons!». Толпа качнулась и попёрла вперёд. Рысь отпустила свою жертву, уходя длинными прыжками по ломаной траектории, а гном успел положить ещё три ядовитых стрелы, добив погрызенного игрока с невысоким уровнем и кожаными доспехами.

Рысь приземлилась у моих ног, продолжая движение, опустившись брюхом на землю. Вскочил верхом и едва удержался, судорожно ухватившись за холку.

— Покрутись перед ними!

Окружающее пространство раскрасили подсказки боевого режима, а я начал отдавать команды, едва успевая отслеживать изменения траектории движения и зелёные секторы. Рысь нарезала неровные восьмёрки перед возбуждёнными игроками, я а уже приловчился удерживаться на спине без помощи рук, и отправлять стрелы куда-то в толпу. Там уж как повезёт, но позлить надо. Толпа азартно заревела: «Во славу Светлоликого!», «Смерть тёмным!». Не удержался и передразнил — «Во славу Павшего! Янки го хоум!», выпустив стрелу, удачно задевшую какого-то жреца в белом балахоне. Самые азартные и самые молодые, небольшой кучкой бросились в погоню. Оттянув наиболее глупых немногим дальше сотни шагов от основной массы, обогнул преследователей по дуге, и вышел им за спины, оказавшись «между двух огней». Успел выстрелить по разу в каждую сторону и снова по дуге оказался перед активистами. Вокруг невпопад проскакивали разряды, пролетали ледяные стрелы, вспыхивал белый свет, шипя, пронёсся огненный шар. Свистели редкие стрелы, но ни разу так и не задели. Моя Рыся двигалась быстро, а навигатор своё дело знал. Но в какой-то момент, всё пространство, доступное для перемещения, залило опасным красным, и с неба ударил ледяной дождь. Больно и холодно. Жизнь пошла вниз. Убрал лук и схватился за склянки со здоровьем, а вот у Рыси такой возможности не было. Скомандовал отступление, и на остатках здоровья Искра понесла меня через заросли призрачных камышей дальше в степь. Сейчас главное уйти живыми. Дальше дело за князем и воеводой. Карта расцвела многочисленными дружественными отметками, а я всё летел сквозь заросли, когда перед глазами выскочило окошко приглашения в группу. Лидер группы — Нестор. Принял, не раздумывая, с удивлением увидев в составе группы двух дружинников и волшебницу. Нестор, ты гений! Я и не подумал, что наших молодых разумных можно научить создавать группы. В туманной низинке стояла Иллиноэль, смирившаяся с неизбежным и больше не рвущаяся в бой, но рядом как привязанные стояли двое дружинников, больше похожие не на телохранителей, а на конвоиров рядом с заключённым. Монах стоял, смиренно опустив голову, по-прежнему укрытую капюшоном. Ни за что не поверю, что его не тянет всем сердцем на передовую, но смирение и дисциплина у него, похоже, заложены даже не в мозгу, а в сути существования его объекта. Я соскочил с Рыси и направился к спутникам.

— Нестор, ты почему не с дружиной?

— Иллиноэль не хотела оставаться одна, и князь попросил меня остаться и защищать её вместе с его воинами.

— Какой сообразительный князь. Молодец, что согласился. Там хаев много. Если улетишь, мне потом тебя сутки искать. Да и воительнице нашей спокойней.

Воительница же подбежала к Рыси, жизнь которой отсвечивала остатками кроваво-красной полоски.

— Рыся, тебе больно? Давай я тебя полечу.

Девушка вскинула, окутавшиеся розовым сиянием, руки, которое исчезло ещё более внезапно, чем появилось, а уровень здоровья Искры не сдвинулся ни на миллиметр. Рысь недовольно фыркнула. Хм. Есть свои минусы в огненном теле. Лечение не работает.

— И как же тогда тебя лечить? — Я с вопросом уставился на свою огненную кошку.

В голове вспыхнула картина, где огненная воительница стоит на берегу магмового озера, закинув кнут в магму, по которому поднимается пульсирующее огненное сияние. Видение исчезло, а я поймал на себе пристальный взгляд Рыси.

— Искра? — От удивления глаза полезли на лоб.

Рысь недовольно мявкнула, видно, выражая своё отношение к моим умственным способностям. Ещё одна последовательница Павшего, в области суждений о развитие чужого интеллекта.

— Иллиноэль, у тебя есть огонь?

— Какой огонь?

— Ты говорила, что можешь огненными шарами кидаться. Что ещё из огня есть?

— Ничего. Есть молнии.

— Что у тебя за прокачка. Ладно, кидай в Рысь фаерболом.

— Зачем? Она же с нами. — Девушка изумлённо захлопала глазами.

— Стреляй, говорю. Лечится она так.

Волшебница достала посох, неуверенно оглянулась на меня, и выпустила яркий огненный шар под ноги Рыси. «Гуманистка хренова» — выругался я про себя. Но Искра не растерялась, рванув на шаг вперёд, успела поймать сгусток огня широким лбом. Уровень здоровья действительно немного подрос, сместившись из кроваво-красного в сторону оранжевого спектра.

— Иллиноэль, не бойся. Стреляй, сколько маны есть. Смотри, кисе нравится.

В соседних зарослях камыша полыхнуло. Отряд «идиотов нетерпеливых обыкновенных». И хватило же у них ума кинуться за нами по куширям. Ругань, мат, визги и всё на режущем слух английском.

— Иллиноэль, лечи Рысь. Мы с Нестором посмотрим, что там происходит и сразу назад.

Занятая полезным и важным делом, девушка быстро забыла, что хочет убить всех врагов и отомстить «мстёй» страшной. Согласно кивнула с важным видом и продолжила потчевать Рысь огненными шарами. Подбежав ближе, спрятались с монахом за деревьями. Камыша рядом не оказалось, так что пришлось вспомнить старые приёмы. Лечь на землю, подползти к дереву, аккуратно высунуть голову из-за ствола, не поднимаясь с земли. Нестор проявил благоразумность и не стал сразу лезть вперёд, немного отстав и, проследив за моими действиями, повторил их в точности, укрывшись за соседним деревцом. Трава довольно высокая, и этого оказалось достаточно, что бы в суматохе боя нас никто не заметил. Вперёд вырвались всего человек двадцать, которые уткнулись в широкие камышовые заросли, из которых их встретили залпами стрел. В этих зарослях сейчас и полыхало от площадных заклинаний. Перед зарослями стояла редкая цепь скелетов-мечников, уже вступивших в бой, и перегораживающих проход к укрывшимся лучникам. Игроки победно верещали, наполняя ночной воздух словами с корнем «фак» и «щит», когда у них за спиной из темноты вырос отряд дружинников душ в пятьдесят и с разгону врезался в толпу классическим клином, разбивая её на две части, и обходя по флангам одновременно. Средний уровень игроков соответствовал среднему уровню дружинников. Скелеты почти не отставали, отсвечивая своими семьдесят восьмыми уровнями. Бой закончился быстро, оставив на своём месте маленькое кладбище в пару десятков надгробий, а дружинники снова растворились в зарослях. Сколько бойцов потерял князь, было непонятно, но не ошибусь, если округлю до цифры «несколько», и этот подсчёт применим только к скелетам. Ни одного тела дружинника я среди кладбища вроде не заметил. Вот что значит толпа. Неприкрытые от контакта тряпки — не бойцы, а статистика. Физики, без нормального хила и бафов, особенно в меньшинстве и в окружении, тоже не противники. Не имея ротации, они и эликами поправляться не смогут. Для нормальных людей, каждое это надгробие, чётко различимое в ярком лунном свете — строчка в устав клана и параграф в книгу «военная наука». Но, боюсь, для этих пьяных малолеток, это не больше чем «досадное недоразумение» и «нас было мало, а их много». И почему так светло? Обычно в Степи всё же темнее. Поднял глаза к небу. С неба на меня смотрели яркие звёзды, складывающиеся в незнакомые созвездия, и ярко сиял диск полной луны, как будто начищенный до блеска. Брррр… полнолуние.

Основная часть толпы двигалась медленней, даже определившись в некое подобие формации. Хотя бы магов и хилеров согнали за спины высокоуровневых физиков. Но ребята в этих краях явно впервые, и просто не представляют, сколько здесь мобов. Местные уже поняли, что если идёшь в Степь, то готовься к круговой обороне. Ударят со всех сторон, в надежде пробиться в мягкое подбрюшье, и начнут стягивать кольцо как удавку. Если строй прорвут, то прощайся с сапортом и боевыми магами, а без поддержки физики долго в кольце не протянут. А эти две-две с половиной сотни мяса, скорее просто пришли порадовать Тёмного своей самоуверенностью. Светлое воинство дошло до тех самых могилок, возмущённо зашумев, размахивая оружием, сыпя клятвами убить всех тёмных и выжечь «эту степь» начисто, кровожадно оглядываясь, едва удерживаясь от того, чтобы разойтись в стороны в поисках обидчиков. Из всё тех же широких зарослей свистнули стрелы, уполовинив жизнь четверых тяжёлых латников. А Тёмный молодец. В прошлый рейд скелеты-лучники били невпопад, издалека и по первой попавшейся цели, а сейчас в засаде, разобрали цели между группами и бьют залпом. Не врал Анунах, а Павший так просто молодец. Со стороны всё просто — залезь в кусты, да стреляй всей ватагой в одну цель. А на деле, сначала нужно изобрести и обучить командиров, настроить их взаимодействие с подразделением, и между собой, организовать наблюдение, выработать алгоритм выбора приоритетных целей, наладить координацию и распределение целей между подразделениями. Да банально найти подходящую команду для спуска тетивы. Эти же костяки и говорить-то не могут. Не рукой же им командир отмашку даёт посреди кустов? Тут я бы ещё пять раз подумал, возьмись сам такую задачу решать. Поймал себя на мысли, что рука рефлекторно потянулась почесать в затылке. Пока разводил в мыслях теорию о тактике боя, лучники дали ещё три залпа, всё же положив одного из воинов, которого не успели вытянуть хилеры. Воинство, всё же удержав подобие построения, бодрой рысью кинулось в те самые заросли, мстить тёмным лучникам, а бойцы ближнего боя, на которых не хватило широты зарослей, побежали обходить по сторонам. Лучниками действительно оказались скелеты, которых я увидел очень даже шустро улепётывающими из зарослей, просачиваясь сквозь толпу зомби, подходившую к камышам на их место. Зомби было немного. Немногим больше полусотни, но поставило в тупик, что вроде совсем недавно у меня за спиной и близко ни одного трупака не было, а сейчас их тут целый выводок совсем рядом. Опять в голове крутилось ощущение неправильности. Твою ни за ногу! Да они же молчат! Зомби шли своим неторопливым шагом, спотыкаясь и пошатываясь, временами вытягивая вперёд руки, но не производили ни звука! Никакого привычного хрипения, кряхтения, рычания, мычания. Рукопашная началась аккурат посреди камышей, где со стороны разобрать, что там происходит, и кто кого бьёт, было невозможно. Заросли накрыл ледяной дождь и, параллельно с ним, огненный шторм. Воздух наполнился новыми потоками брани. Физики, в основном заходившие с флангов, поспешили в стороны, на все лады поминая тупых магов, которые лупят по своим. И так слишком редкая и нестройная цепь физиков, прикрывавших магов с фронта и флангов, теперь перестала существовать вовсе, разделившись на ту часть, которая поместилась в камышовых зарослях и ту, которая была рассредоточена небольшими кучками рядом. Также внезапно и беззвучно из темноты, за спинами тряпок появилась стая волколаков. И хорошая такая стая, чуть не в сто голов, ударив с разгона, на ходу перестраиваясь в подобие трезубца, разбив больше полутора сотен игроков на две почти окружённые группы. Мобы, шедшие в боковых «зубьях» этой вилки, вцепились в ближайших противников, а в центр продолжали вливаться всё новые и новые волколаки. Раздался дружный рёв и рык десятков глоток, дополненный визгом и паническим криком ещё одной сотни глоток, но уже игроков. Толпа зашаталась, пытаясь пробиться из окружения в направлении — «куда угодно, только подальше от центра». Кто был ближе к открытым «горлышкам», смотревшим в сторону зарослей кинулись вперёд врассыпную, сталкиваясь и мешая проходу бойцов ближнего боя, спешивших на выручку, так опрометчиво брошенным тряпкам. Засвистел ветер, напомнив свист вьюги лютой зимой. Из зарослей, по направлению от земли к небу, ударило множество снежно-белых молний. От электрических разрядов их отличал разве что абсолютно белый цвет, больше похожий на цвет магии Света. Потянуло холодом, а многострадальный камыш покрылся инеем, снизив интенсивность боя внутри на порядок. Это что, массовая заморозка? Магам же сейчас вроде не до того? Мазнул взглядом по миникарте. Зелёный маркер с жирным золотым обводом с другой стороны зарослей. Так и есть — князь Тёмный, в окружении нескольких телохранителей. Неужели своих зомби совсем не жалко? Хотя, у зомби же очень низкая восприимчивость к любой боевой магии, которая не наносит физического урона, такого как удар взрывной волной или кинетический удар льдом или камнем. А вот игроков проберёт хорошо, а может ещё и застанит. Князь сто пятидесятого уровня и маг он, наверно, в большей степени, нежели физик. В этой толпе противников для дуэли у него точно нет. Вернулся к избиваемым магам. Правильнее сказать, вернул внимание к тому месту, где двадцать секунд назад избивали магов, потому что сейчас их там попросту не было. На месте более чем сотни магов стоял пак чудовищ. Волчьи морды, мощные как у медведя передние и задние лапы с когтями, каким позавидует любой мишка, горящие болотно-жёлтым светом глаза. Монстры двигались на двух задних лапах, не испытывая никакого дискомфорта. Не сразу и сообразил, что это волколаки. Странно, что они не использовали умение трансформации в ту ночь, когда я был в Степи с рейдом. Поодиночке и разрозненными мелкими группами, недорезанные тряпки, в панике разбегались, куда глаза глядят, даже не пытаясь сопротивляться. А часть волколаков, оставшихся в изначальном волчьем обличье, весело гоняли их по Степи как зайцев. Теперь понятно, что так напугало толпу и погнало именно от центра. Те мобы, что вливались посередине, начинали трансформацию и рвали бездоспешных игроков страшными когтями. Судя по скорости уничтожения, очень эффективно. Порвать успели едва ли половину, вторую половину «уничтожил» Тёмный, грамотно рассчитав психологический эффект. Даже если часть из них и сумеет спастись, успев открыть персональный гейт, или как-то убежав из Степи, то это ровным счётом ничего не изменит. Из боя они выведены, что, в условиях продолжающегося сражения, равнозначно понятию уничтожены. А вот опомнившаяся пехота, протолкавшись небольшим числом через тряпок, разбегавшихся в направлении зарослей, уткнулась в пак трансформированных монстров. Уровни у них оставались прежние шестидесятые, а вот наносимый урон, похоже, увеличился пропорционально уменьшившейся скорости передвижения. Бой остатки светлого воинства приняли, но уже догадывались, что уйдут они из «этой степи», предварительно сбросив могилки. Снова среагировал на звук. В спину, наскоро перестроившимся игрокам, из числа не застаненых в камышах, и поспешивших на бой с волколаками, неслась сотня дружины под предводительством Воеводы, который как в книжках, бежал впереди, разве что белого коня не хватало для полноты картины. В первых рядах мелькнул серый потрёпанный балахон. Нестор, сволочь! Куда тебя понесло? Рядом же вроде был? Как я тебя проворонить умудрился? У тебя же точка привязки у шахтёрского посёлка! Воины света тоже среагировали на шум, начиная разворачиваться для боя на два фронта, когда воздух вспороло такое знакомое — «Урааааа!!!». Ошибиться я не мог, монах, высоко вскинув меч, на ходу орал своё самое сильное заклинание. На второй попытке, вслед за Нестором что-то подобное проревел дружинник рядом, на третьей, когда до столкновения оставались считанные шаги, боевой клич подхватил Воевода, а за ним вся сотня взорвалась криком, который у неё получился похожим на рычание. На мгновение показалось, что сейчас «сотня», это не сотня дружинников, а единый огромный монстр, с жутким рёвом врезавшийся в толпу воинов. А может и зря я ругал старика. Нет, не зря он бросил свой пост. Худо-бедно выстроившиеся воины, приготовившиеся встретить превосходящего по силе врага, не пережили атаку боевым кличем. Когда дружина врезалась в их ряды, внезапно заревев древнее заклятие, бойцы дрогнули и кинулись в рассыпную, повторяя манёвр и судьбу магов. В камышовые заросли, которым надо поставить памятник, втягивались новые зомби и скелеты, прессуя толпой тех, кому не повезло в них замёрзнуть, а волколаки в корчах проводили обратную трансформацию. Долго не мог поверить, что здесь только что была огромная толпа среднеуровневых игроков человек в двести пятьдесят. Да, у князя сотня дружины, и прочей живности уровнями от пятидесяти до сотни ещё голов под тысячу по всей степи, но несколько минут! Я видел в бою не больше трёхсот бойцов князя, и за какие-то несколько минут они разогнали такую же по численности толпу игроков примерно тех же уровней, вырезав её больше чем наполовину. Тем, из последней партии, кто решил спасаться бегством, ещё только предстоит понять глупость своего поступка, когда удалившись от места боя, они с удивлением обнаружат, что то, что они видели далеко не всё население Ночной степи. В окне группы внезапно погасло лицо дружинника. Что за чёрт? У Нестора светилась ещё половина здоровья. Воевода и конвоиров на бой забрал? А кто тогда с волшебницей? Одна Искра? Подскочил и помчался к своим подопечным. Дружина, как и другие воины князя, сейчас гоняли и добивали, разбредшееся по всей необъятной Степи, светлое воинство, а в тихой низинке лежало тело дружинника. Рядом стоял второй «конвоир», испуганно пищала девушка, и рваными бросками носилась огненная рысь. Но я не видел противника. Было непонятно, почему Рысь движется так, как будто уворачивается от дистанционных атак. Едва не чиркнув Искру, рядом с её боком мелькнуло что-то тёмное, рассыпавшись прахом, едва коснувшись земли. Мелькнуло ещё раз, но опять мимо. В грудь, крутившего головой, дружинника влетела чёрная стрела, тут же рассыпавшись, а тело рухнуло замертво, как подкошенное. Стрелы! Одна беда — лучника не видно. Заметался взглядом по округе, хорошо освещённой яркой луной. Никого. Сознание забилось в панике. Стрелы летят с той стороны, но там никого нет. Где-то, на краю восприятия, что-то знакомо скрежетнуло, и призрачный лес исчез, уступив место серой пустыне. Я стоял посреди степи, где не было ни камыша, ни иллюзорных заводей, ни обгоревших деревьев, только привычная Степь, раскрашенная, в уже забытые, оттенки серого, а в тридцати шагах от меня стоял лучник, накладывающий стрелу. Вокруг вспыхнула боевая раскраска навигатора, показав всё пространство возможное для движения зелёным. Значит, этот гад целится не в меня. Или ещё не заметил или хочет сначала вынести Рысь. Схватил лук и пустил первую попавшуюся стрелу. Стрела оказалась с отбросом, и картинно поймав стрелу переносицей, лучник отлетел на землю. Окружающая меня серая действительность приобрела цвета, насыщенность и освещённость, не сильно отличаясь от того, что я много раз видел в Степи днём. Теперь, в мире, обретшем краски, я снова увидел свою кошку огненной, преодолевающую последние метры, отделяющие её от стрелка. Пустил ещё одну стрелу с отбросом в тело, поднявшее голову, и кинулся туда же, когда моя «дневная» Степь исчезла, пустив на своё место ночную. Впрочем, ненадолго. Я бежал, уцепившись взглядом за то место, где лежал невидимый сейчас лучник, и через пару секунд для меня опять наступил день, в котором я увидел Искру в образе хищной воительницы, стоящую в шаге от приземлённого противника, нетерпеливо щелкая над ним кнутом. Да она же его не видит. Умница, дочка. Пытается бить своим обездвиживающим ударом по площади. Если скрытник окажется на пути кнута, то всё равно получит обездвиживание, спутывающим ноги ударом, и приземление его дальнейшим рывком. Подскочил к Искре.

— Подожди! Я его вижу!

Искра опустила кнут. Удивлённый лучник вскочил на ноги, накладывая стрелу.

— Бей!

Кнут коротко свистнул, оплетя ноги неправильного эльфа, с чем он снова оказался на земле. Не удержался и дал ему ещё раз с отбросом в смазливую рожу. Всмотрелся в игрока и не поверил своим глазам — «Forests horror perforator. Уровень 47». Не задумываясь, с размаху и от всей души врезал носком сапога под рёбра. Игрок дёрнулся. Вряд ли болевые ощущения на максимуме, но приятно точно не будет.

— Это тебе, мразь, за русских.

Стал повторять удар, вспоминая свои обиды.

— Это тебе за убийство нуба, это за читованый лук, это тебе за дружинников! Сейчас я тебя, #ля, отперфорирую!

Всё это время Искра удерживала лучника на земле. В это время она не могла ни атаковать, ни двигаться, ни защищаться, но, похоже, ограничения по времени действия способности не было. Либо оно было очень большое. Над ухом раздался знакомый голос.

— Остановись, брат! — Я обернулся. Рядом со мной стоял князь.

Прекратил пинать эльфа и обернулся к Тёмному.

— Смотрика, князь, какая мразь, в Степи полночной завелась!

— Этот монстр убил моих воинов? — Пророкотал Тёмный, прожигая взглядом Перфоратора.

— Этот. Он носит проклятый лук, стрелы из которого убивают всё, к чему прикоснутся.

Князь зловеще ухмыльнулся.

— Всё, к чему прикоснутся? Пусть проявится, трус, и сразится со мной. Посмотрим, так ли всесилен его лук. — Я замялся, пытаясь подобрать слова, что бы объяснить, что такие эксперименты лучше не проводить, что лук у него читованый и сносит даже нубов под иммунитетом. Князь заметил моё замешательство и продолжил. — Не бойся, брат. Он не сможет убить меня.

У меня по-прежнему был «день», и я по-прежнему, был единственным, кто видел эльфа. Ещё раз зло пнул Перфоратора, и постарался объяснить на ломаном английском.

— Show yourself, coward! Prince wants to fight with you!

Эльф недоумённо посмотрел на меня. Может мой английский был слишком грубый, а может не сразу понял, что князь решил совершить самоубийство. Пришлось повторить ещё раз. В глазах Перфоратора затлел огонёк, а на лице расползлась ядовитая ухмылка. Тёмный обнажил меч и отступил на три шага.

— Отойди, брат.

Я не заметил никаких изменений. Я также видел лучника и у меня так же был день, но если Тёмный заговорил, значит, теперь противник виден и ему. Не стал спорить и послушно отошёл в сторону на несколько шагов.

— Отпусти его и отойди. — Скомандовал Искре.

Искра освободила ноги пленника из пут кнута и тоже отошла в сторону, не сводя с эльфа глаз.

— Встань и возьми оружие, которым убил моих воинов! — Властно потребовал князь.

Я услышал князя на русском, но лучник прекрасно понял его и без моей помощи. Скорее всего, работает синхронный электронный переводчик, который мне ни Система ни Павший подключить не догадались. Перфоратор подскочил с земли, в прыжке выхватывая лук и накладывая стрелу, но князь был быстрее. Он вытянул вперёд меч, указывая остриём на противника, его губы шевельнулись, и с лезвия сорвался стремительный поток серой пыли, чуть не сбив эльфа с ног, когда тот уже натягивал тетиву. Лучника скрыло серое облако, а когда пыль рассеялась, перед нами стоял голый эльф в одних белоснежных подгузниках с пустыми руками, хлопая непонимающими глазами. Бывший лучник изумлённо опустил взгляд на своё почти обнажённое тело, перевёл на пустые руки и поднял на князя глаза, с застывшим в них вопросом.

— What? How? — В глазах эльфа проступило осознание того, что произошло и начала разгораться ярость. — Fucking Russian cheaters! You'll pay for this! — Эльфёнок яростно затряс кулаками в воздухе.

Тёмный второй раз за эту ночь покосился на меня с укоризной. Понял. Это я с радостью! Вскинул лук и пошёл долбить Перфоратора стрелами с отбросом со всей возможной скоростью.

— Сейчас я, тебя #лять, отперфорирую. Надолго запомнишь.

По голому противнику урон от стрел, полученных в лицо, проходил «на ура», регулярно критуя, вбивая затылком в землю при каждом попадании. «Чмык-чмык-чмык-чмык…» — заговорили стрелы, вспарывая изящное лицо, на фоне стремительно таящей полоски жизни, пока на месте отперфорированного Перфоратора не появилась могильная плита, которой, запоздало сообразив, я и поведал — «Кто к нам с чем зачем, тот от того и того! А если уже забыли, так мы не гордые, и ещё раз повторим». «День» неожиданно закончился, и я снова оказался в ночной Степи, заполненной призрачной растительностью, щедро заливаемой лунным светом. Иллиноэль видно не было. Скорее всего, вышла из игры. Тёмный удовлетворённо рассматривал надгробие, а я поспешил поинтересоваться такой интересной способностью.

— Тёмный, а что это было за заклятие, которым ты лишил этого монстра оружия?

— «Едкий прах». Он разъедает доспехи и оружие. Я вложил всю мою ману в этот удар. Смерть моих воинов должна быть отмщена. Брат, ты поможешь вернуть моих людей к жизни? Я могу поднять лишь одного. Второй развеется раньше, чем я смогу его возродить. Если ты не поможешь, то он вернётся завтра, но снова неразумным.

— Буду рад помочь. Предлагаю не откладывать это дело.

Я подошёл к одному из погибших, от подлой стрелы, воинов.

— Именем Павшего! — И активировал «Возрождение».

— Благодарю тебя, брат. — Князь вновь кивнул мне, приложив руку к сердцу.

— Не стоит благодарности, князь. Много ли ещё твоих разумных пало под ударами монстров?

— Не очень, но ещё двое старших братьев лежат в Степи, которые долгие ночи росли и крепли. Мы не успеем их спасти. — Тёмный печально опустил глаза.

Откат у возрождения был такой же, как и у воскрешения — два часа. За это время тела мобов развеются. Но больше помочь я ничем не мог. Тоже печально потупился, как в разговор вступила Искра.

— Папа, я могу помочь?

— Ты? Как?

— Я умею возвращать павших и вдыхать Искру.

Блин, да когда же я уже своей внимательностью займусь! У Нестора с Искрой те же умения что и у меня!

— Отлично! Тёмный, мы можем вернуть твоих разумных. Далеко их тела?

— Далеко.

Прикинул, если Искра будет двигаться в виде Рыси, то не должно занять много времени. А сверху можно ещё и монаха пристроить.

— Князь, Рысь и Нестор могут бежать быстрее, чем мы. Сможет твой волк проводить до места?

— Сможет.

Тёмный посмотрел в ночное небо и тут же перед нами нарисовался волколак, севший на задние лапы и преданно уставившийся на князя. Оглянулся и ничуть не удивился, когда увидел за правым плечом монаха.

— Искра, перекинься в рысь. Сбегаете с Нестором, поднимите дружинников, а я вас тут подожду. Нестор, возрождать умеешь?

— Умею, учитель.

— Тогда побежали.

Искра уже сверкала огненными кисточками ушей, лёжа на брюхе, и нетерпеливо махая хвостом. Монах сел на огненную зверюгу и аккуратно ухватился за загривок. Тёмный с любопытством смотрел на это действо. Волколак побежал в Степь, а за ним по пятам полетел мой огонёк. Долго ждать не пришлось. Когда монах спешился, князь сумел удивить вопросом.

— Брат, а можешь показать, как ты садишься на Рысь?

— Могу. А что тут уметь?

Подозвал Рысю, попросил сесть для приёма наездника. Медленно устроился на горячей спине. Рысь встала и, вытянувшись «по струнке», гордо вышагивая, провезла меня круг почёта. За нами во все глаза наблюдал, вернувшийся волколак.

— Благодарю тебя, брат.

Тёмный глянул на волколака. Тот послушно опустился на землю. Князь подошёл и неуверенно устроился на мощной спине, покрепче ухватившись за шкирку волка. Забавно смотрелось как князь, неумело балансируя, удерживается на спине еле двигающегося «коня», пару раз, чуть не упав наземь. Немного практики и я увидел Тёмного, чувствующего себя верхом вполне уверенно. На его лице была счастливая улыбка и детский восторг. Гммм… не завидую я тому, кто пойдёт в следующий рейд в Степь. Вряд ли игроки будут готовы к атаке кавалерии. И я, наконец, понял, что меня раздражало все время, после похорон Перфоратора. В игровом интерфейсе настойчиво мигала иконка нового сообщения. «Карл, помоги, пожалуйста. Не могу больше!». Сообщение было от Стрельника. Видно не сладко ему сейчас в городе. И почему просто из игры не вышел? Стоп. В каком городе? Сейчас же ночь. Что студент делает в игре ночью? В душе поселилось нехорошее предчувствие. Скинул ответ — «Постараюсь. А ты что ночью тут делаешь? Почему не вышел?». Ответ пришёл не сразу, и тот странный — «Не могу!». Глянул на князя. Там где совсем недавно катался счастливый князь, уже вовсю кипела работа. Партии дружинников и волколаков смотрели, учились, пробовали и тренировались. Одни ехать, другие везти. На миникарте маркер Тёмного светился неподалёку. Крикнул монаха с Искрой и побежал к полководцу. Князь и Воевода тренировались держаться на спинах Полуночных медведей.

— Князь, я благодарю тебя за приём и за помощь. Мы будем славить твою храбрость и доблесть во всех краях, но сейчас нам надо возвращаться в город. Те монстры, что остались грабить мирян, пытают моего друга, и я не могу бросить его в беде

Тёмный остановил медведя и нахмурился.

— Брат, выручать другов — дело Чести, но ваших сил может не хватить. Сам погибнешь и друга не выручишь. Позволь мне проследовать с войском тебе на подмогу.

Идея отличная! Почему я сам не догадался? Хотя, да, правильно не догадался. Мобы же не могут покинуть свою локацию. Очень жаль.

— Я был бы счастлив, идти на выручку другу с тобой, но, князь, твои воины не могут покинуть Степь.

— Почему не могу? — Тёмный воззрился на меня так, вроде я ему только что сообщил, что «луна не может двигаться по небосводу, потому что квадратная».

— Ноооо… вы же никогда не выходили за скалы.

— Да. Я помню. Мы храним Степь, и для этого надо быть в Степи. У меня никогда не было мысли покинуть Степь, а сейчас, когда тебе нужна помощь, эта мысль у меня появилась. Раньше у нас не было нужды уходить, а сейчас есть, и ничто не может остановить ни меня, ни моих воинов.

Ещё один разрыв шаблона. Никогда ещё мобы не покидали пределов локаций, по крайней мере, в тех играх, в которые я играл. Правда, я никогда и не интересовался, почему они их не покидают? Не могут и всё тут. А то, что они не «не могут», а «не хотят», даже и не рассматривал. Но если дело обстоит именно так, то можно начинать прыгать и хлопать в ладоши.

— Это будет великий праздник, если ты решишь посетить свой город!

— Мой город? — Тёмный снова изумился.

— Да, князь. Твой город! Ты ушел в Степь, что бы встретить здесь врага и тем защитить горожан. Но тот враг давно ушёл, а ты так и остался здесь, защищая уже не город, а Степь. Теперь враг пришёл с другой стороны, и грабит твой город, убивая в нём всё живое, а ты не можешь его защитить потому, что бесконечно ждёшь возвращения войска Светлоликого в Степи!

Глаза Тёмного остекленели. Он снова превратился в восковую статую. Я даже испугался, не подвис ли?

— Мой город! Мой терем! Староградцы! Павший бог! Брат, много монстров бесчинствует в моём городе?

— Ещё столько же.

Губы князя замерли, сжатые в тонкую полоску, на элегантном аристократическом лице резко проступили желваки.

— Дай мне сроку до полуночи, собрать войско. — Процедил Тёмный сквозь зубы, развернул медведя и вместе с Воеводой двинулся к дружине.

Степь вокруг нас быстро заполнялась ордами мобов, которые просто кишели везде и всюду. На крупных полянах происходило странное — самые тупые в мире существа учились искусству верховой езды. Я не знаю, как Тёмный с Воеводой сумели заставить этих чудовищ стоять смирно, но дело двигалось. Уже опытные волколаки, подныривали под стоячих мертвецов, резко поднимались на лапах, фактически роняя их задницами на свои спины. Зомби ревели, размахивали в воздухе руками и падали на землю. Кряхтя поднимались, и всё начиналось заново. Сначала один мертвяк сообразил вцепиться в мохнатую холку, потом его примеру последовал другой, затем третий. Дело двигалось медленно и печально, но двигалось, не прерываясь ни на секунду. Немного в стороне послышалось уже знакомое, многоголосое «Урааа!!!». Да тут как по Суворову — «Тяжело в учении, легко в бою». Дружинники, под началом воеводы, отрабатывали броски, перебежки, удары, окружение, отступление, прорыв цепи и другие базовые тактические приёмы пехоты. Одни держали строй под натиском других. Одни сжимали кольцо, а другие пробивали брешь, умело проталкиваясь всей командой наружу. Плотность маркеров на миникарте превратила её в одно большое зелёное пятно, по которому постоянно перемещалась золотая окружность — обвод маркера князя. В общем, скучно не было. Нестор ушёл отрабатывать тактику с дружиной, Искра, с любопытством покрутившись вокруг, присоединилась к волколакам. Мне кажется, или они как-то сдружились, вроде, кобелюги, даже тайком на неё поглядывают. Надо бы быстрее забирать мою девочку из дурной компании. Эти волчары ничему хорошему её точно не научат! Игровое время было ещё только к одиннадцати ночи, а рядом уже возник Тёмный.

— Мы готовы выступить, брат. — На лице князя читалась решимость, а в глазах мелькал мстительный облик.

— Князь, мне кажется, что даже если я откажусь спасать друга, ты всё равно пойдёшь на город, скольких бы воинов тебе это не стоило. Что тебя так задело?

— Да, брат. Хвала Павшему, я вспомнил! Твоими устами глаголил Отец! Я вспомнил свой город и счастливые лица горожан, которые вручили мне власть, и которых я поклялся защищать от любой напасти. Заплатить жизнью, но не допустить врага лютого в город. Я вспомнил, как пришли солдаты на нашу землю, как гибли мои воины, но не отдали ни пяди Родной земли. Я вспомнил, как разверзлись небеса, и на наши головы пролился Свет, под которым обращалась пеплом моя дружина и все гады лесные и каждая травинка полевая. Я вспомнил, как встречал рассвет среди выжженных скал! Время шло, и вот, час расплаты настал! Не бывать врагу на Родной земле! Не топтать, проклятому, полей наших, не рубить лесов наших, не губить зверей наших!

Эк, князя понесло. Он же мне сейчас дал краткий пересказ истории, которую мне поведал тот вредный старикашка. Только вот не верю я, что разработчики закладывали в моба, пусть и босса высокоуровневой локации, который и разговаривать-то неумел, такие воспоминания. Или опять закладка Павшего с далёким замахом на будущее? Эх, Пашка, как же тебя сейчас не хватает. Согласен даже на твоё сварливое ворчание и дурацкие шуточки. Не так уж это и напрягало, против постоянного насилия своих мозгов, по каждому вопросу, и вопросику, когда и спросить не у кого. Да, чего уж греха таить, и пожаловаться некому.

— Хорошо. Я побегу с Рысью вперёд, посмотрю, что там за скалами, пока вы выступаете. Скажи только, как командиры твоих лучников команды отдают? У них же и голоса нет.

Тёмный опять смотрел на меня изумлённым взглядом.

— Так они же в группах. Разве ты не умеешь? Брат Нестор научил. Сказал, что когда-то ты дал ему эту науку.

Да как же они здесь все быстро учатся? Не успел с князем познакомиться, дружина уже к бою строится, а успел знания передать. А Тёмный не промах, осмыслить и внедрить знания в подчинённых буквально на ходу. Тут действительно электронные мозги нужны.

— Я понял, князь. Я рад, что брат Нестор успел привнести свой вклад в нашу победу, пока я не догадывался, как это сделать. Не будем терять время. Я на разведку. — Запрыгнул, на уже ждавшую меня Рысь, и направился в сторону Старого города.

«Кому сказать, не поверят — мобы в группах! Если князь скажет мне, что эти группы ещё и в рейд собраны — не удивлюсь» — ворчал я себе под нос, проносясь по дороге. Скинул в личку Стрельнику — «Держись, мы идём», но ответа не дождался. Плохо. Не знаю, что там произошло, но надеюсь, студент просто вышел из игры.

Первыми из скального прохода показались два всадника. Уверенно удерживаясь на спинах свирепых медведей девяностых уровней без помощи рук, в локацию въехали князь​ и Воевода, двигаясь параллельно и держась на одной линии. За ними организовано высыпал десяток личного охранения на волколаках, выстроившись в две шеренги и двинувшись за предводителем. Когда передовой отряд прошёл немного вперёд, по сторонам от дороги начали выстраиваться в два отряда пешие дружинники, а из скал, как из жерла вулкана, пошёл поток нечисти. Первыми показались зомби, сидевшие верхом на волколаках, безропотно тащивших безмозглых седоков, вцепившихся мёртвой хваткой в загривки. Дальше, также организовано, шли группы скелетов мечников и скелетов лучников. Войско двинулось, а скалы продолжали изрыгать слабоорганизованные потоки всякой мелкой ночной живности, к которой я уже не присматривался.

Никакой команды не прозвучало, но войско перешло на бег, равняясь на скорость скелетов, которые немного уступали в этой характеристике дружинникам князя. Может волколаков хватило и не на всех зомби, но сотня слабоуязвимых к магии и стрелами, довольно жирных и с набором неприятных пассивок, зомби тоже сила. Одна печаль, очень медленная сила. Медленная, если она не идёт под предводительством князя Тёмного. Думаю, князь решил ими пожертвовать, и пустит первыми.

В городе засуетились. Кто-то пробегал по стенам и занимал места в башнях, кто-то выбегал в ворота и тут же поворачивал обратно. «Забегали. Ничё, сейчас ещё не так забегаете. Надеюсь вам там уже не до Стрельника. Странно, что не догадались ворота закрыть. Или воротами можно управлять только в своих замках, а в городах это эксклюзивное право стражи?

— Князь, позволь я пробегусь и выясню дальность боя стрел и отвлеку на себя внимание. Там должны быть те, кто запомнил меня и Рысь. Которые из твоих воинов пойдут в бой первыми?

— Доброе дело, брат, но будь осторожен. Ты ещё должен выручить друга. А первыми пойдут мои самые опасные воины.

— Тёмный, разве зомби самый опасный противник в твоём войске? Я недоверчиво оглядел тьму мобов, шевелившуюся позади нас.

— Нет, брат. Я помню, Отец учил, что самый опасный враг, это крыса. Да не усомнюсь я в слове Отца.

Я ошарашенно посмотрел на князя, ещё раз оглянулся на нечисть за спиной и с удивлением заметил слева и справа, за группами дружинников пару сотен чёрных крыс. «Полуночная крыса. Уровень 30». Вот значит, кого князь записал в группу «Расход». Перед глазами вспыхнуло окно с приглашением в группу Тёмного. Принял. Ну, с богом!

— Искра. — Успел я подумать, как хищное тело Рыси сорвалось с места, а навигатор закрутил разноцветные секторы и векторы.

Когда до ворот оставалось около тридцати шагов, Рысь резко дёрнулась в сторону, а рядом с ухом свистнула первая стрела. Или Искра, следуя подсказкам навигатора, которые я транслировал в прошлый раз, построила своё дерево зависимостей и оптимальных решений, или как-то научилась общаться с моим симбионтом без моего участия, но пока двигалась, ни разу не подставив нас под удар и точно попадая в рекомендации, которые я видел перед собой, без каких-либо подсказок. Стоило сорваться первой стреле, как тут же нашлись те, кто не мог позволить собрату убить меня раньше и со стен одна за другой посыпались стрелы, полетел огонь, лёд, камень, молния и прочая стихийная дребедень. Мы почти достигли ворот, развернулись ломаной петлёй и пустились обратно, когда Рысь внезапно «вросла в землю», а я «рыбкой» улетел вперёд, кубарем прокатившись по дороге, потеряв почти четверть очков жизни. Рыся взвыла. Понимание, что же произошло, ещё не оформилось, а я привычно вскочил на ноги и заметался по жёлтым и зелёным указателям, даже не догадавшись выпить зелье восстановления здоровья. Перед глазами мелькнуло сообщение чата группы от Тёмного — «Брат, назад! Быстро!». Не успевая обдумать свои действия, рванул в сторону войска и понял, что, исключая узкую дорожку, шедшую от моих ног, вся дорога и пространство на несколько метров в каждую сторону заполнено живым крысиным ковром. «Как там Искра?» — испуганно оглянулся через плечо. Бар здоровья Рыси был на середине. Сама Искра прыгала на дороге вокруг того места, где я с неё и улетел. Дистанционщикам уже не хватало места на стенах, они толкались и с азартом запускали в Рысь кто чем умел. Плотность огня была такая, что от части снарядов моя девочка не могла увернуться, но её здоровье упорно плясало у отметки в пятьдесят процентов.

— Искра, назад, дура! — Взвыл я про себя.

И с удивлением услышал в голове мелодичный мурлыкающий голос.

— Папа, уже иду. Ещё одну минуточку, пожалуйста.

Крысы почти поравнялись с Рысью, когда кто-то самый умный решил остановить их стеной огня, разумеется, поставив её прям по скачущей кошке. И на радость моей красавице, этот самый умный оказался сильным магом. Громкое — «Муррррррр», разнеслось далеко в стороны, достигнув и игроков на стенах, пока кошка начала крутиться и тереться спиной о землю внутри стены пламени так, вроде её огрели не стеной огня, а стеной валерьянки. Жизнь под изображением огненной мордашки резко пошла верх, прочно укрепившись на максимуме, а эта шалопайка, прекратила вертеться, и, не покидая такую желанную стену, повернулась к игрокам задом, который высунула из огня, вытянула передние лапы, прогнула спинку и самым бесстыдным образом замахала огненным хвостом. Бар жизни даже не дёргался. Буквально временная неуязвимость. Верно говорят — «Пока жив дурак, человечество не вымрет». Я и мечтать не мог о таком хилере, для моей девочки. А за непотребство прилюдное, отшлёпаю мокрым веником! На стенах зашумели. Кто-то начал кидаться ругательствами в сторону наглой огненной задницы, кто-то разразился сальными шутками и интимными обещаниями. «Обещай, обещай. Сейчас наши в деревню вернутся, я с тобой, это сделаю». И лишь редкие игроки засуетились, толкая соседей, пытаясь им что-то втолковать. Пока храбрые защитники стен давали свои оценки кошачьей выходке, заодно пытаясь загнать ей что-нибудь под хвост, крысы, почти не получая урона от дистанционных атак, спокойно обтекли огненную преграду и ворвались в распахнутые ворота. И очень скоро воинам света стало не до хвоста. За воротами кто-то забегал, зачертыхался и разразился многоголосым иностранным матом. Немногим позже что-то подобное началось и на стенах. Заметил, как на плечо одного игрока нагло и бесцеремонно заскочила здоровенная крыса, вцепившись зубами в шею. Игрок завизжал, закрутился, размахивая руками, пытаясь сбросить с себя грызуна и, оступившись, улетел куда-то вниз со стены внутрь города. Долго этим крысам там не прожить. Две-три сотни игроков, превышающих их по уровням в два, три, а то и четыре раза выбьют пару сотен низкоуровневых мобов без проблем. Только тут нюанс есть, их ещё поймать надо. А не станешь ловить, цапнет за ногу и обратно в подворотню. Особенно весело сейчас лучникам и боевым магам на стенах. Места мало: ни развернуться, ни протолкнуться, снаряга против физики слабая, атаковать на короткой дистанции толком не умеют. В общем, про наглую кошку забыли быстро, и в резвившуюся на опалённой дороге Искру почти ничего не летело. Да и ближникам сейчас не до строя. Им в латах те укусы вроде и не суть, так, тож не собаки, то крысы. Не успели пинками раскидать, а те уже тряпок за спиной грызут. Какой из них, к чёрту, сапорт, пока крыс от них не разгонишь? А вот сотня верховых зомби в этой суете оказалась за воротами и смешалась со светлыми воинами для многих внезапно. И это не считая психологического эффекта из серии — «Матросы на зебрах». Волколаки, доставив своих всадников, присаживались на лапах, выскальзывали из-под седоков и проскальзывали в тыл, уходя от основных сил, расползаясь по тёмным углам и подворотням, освобождая место тем, кто бежал за ними и, растягивая резервы второй линии по всему городу. Крыс вроде перебили, да тут новая проблема. На площади у ворот яблоку негде упасть. Винегрет из зомби физиков и остатков сапорта. Тряпок, которых недогрызли крысы, уже во многом дорвали зомби, протягивая со всех сторон гнилые руки к таким близким и таким тёплым латникам, как-то незаметно оставшимся без хила, бафов, строя и нормального управления. На стенах тоже вроде разобрались, хоть и не без потерь, но тоже не до дружины с Воеводой на медведе. Под стенами в шахматном порядке звёзды лучников, залпами выбивающие защитников одного за другим. Те, кто догадался малыми группами отступить вглубь города, когда через ворота ворвалась «гнилая кавалерия», тоже удивились, увидев трансформированных волколаков, выходящих из своих тёмных углов, сбивающихся сначала в пары, потом тройки, а потом и стаи. Вой и вопли быстро растеклись по улицам и заполнили город. Воевода с дружиной зашёл в город не с боем, а с Великой миссией — навести порядок. Князь же, в окружении личной охраны, просто гордо въехал в город, как к себе домой. А за ним в ворота вливалась Степь. Потянулась всякая мелкая мерзость. Зачем, в практически отбитом и разорённом городе, сотни всевозможных скелетов, саранчи, адских гончих, могильных чего-то там, и ещё не пойми чего, сразу и не понял. Но, когда через городской портал стали выскакивать слаженные группы игроков, на помощь тем, кому помогать уже поздно, согласился, что лишней эта живность не будет. Физически не было места, что бы просто стать плечом к плечу десятку игроков. Те, кто вываливались из портала, просто тонули в тёмном море, раздираемые всем, что их окружало и осыпаемые градом стрел. На место затоптанной мелкоуровневой нежити вставала другая, занимая место, и не давая собраться сколько-нибудь сильному отряду, уже не говоря о возможности привести с собой сапорт, который можно будет закрыть от физики. Портал загородили нагромождения надгробий, появляющиеся уже поверх имеющихся, грозя в ближайшее время его полностью заблокировать. И откуда их столько лезет? Хотя, да. У них же за океаном сейчас самый день. Стоят, наверно, в очереди и не знают чем крыть администрацию, за неработающие порталы к такому интересному месту, куда друзья зовут на выручку.

Свободного места на улицах не было физически, но мы проходили по знакомым улочкам без видимых усилий. Мобы, при нашем приближении, теснились и вжимались друг в друга, образовывая толику свободного пространства перед нами, и тут же занимая освободившееся место за нами, двигаясь так же синхронно, как стайка мальков. Было ощущение, что мы плывём сквозь море мобов в воздушном пузыре. Примерно также без особых усилий на своём боевом медведе двигался по городу и Воевода, руководя организацией обороны. У обоих ворот встали на караул пятёрки дружинников, заменив собой убитую стражу. Значит как-то взять город под управление всё же возможно, по крайней мере, для ИскИна. Северные ворота наглухо закрыли, оставив открытыми только Южные, через которые постоянно втекало подкрепление, для забивания свободного пространства. К нам с Искрой, уже обернувшейся соблазнительной воительницей, проплыл Тёмный в сопровождении Нестора, но без своего обычного охранения.

— Брат, мои воины обыскали каждый угол в городе, но нашли только одного живого. Ты не мог ошибиться? Твой друг точно не покинул город?

— Не знаю. Он перестал мне отвечать. А нашли разумного? — Сердце предательски дрогнуло.

Нет, глупости. Стрельник со своей бережливостью просто не хотел отдавать склады на разграбление и держался до последнего, но не выдержал и вышел.

— Я сам не видел, но воин уверял, что признаков разума мало. Лучше посмотри сам. Он сейчас на кладбище. Я приказал моим воинам охранять его. А я помогу дружине сломать эти чёртовы двери!

— Какие двери? За которыми укрылся червь Светлоликого. Я его чувствую! Как посетишь кладбище, приходи к храму брат.

— Приду, Князь. Обязательно приду. Только сбегаю, посмотрю, что там такое неразумное может быть на погосте.

Вышел из группы Тёмного и кинул приглашение в свою Искре и Нестору. К кладбищу почти бежал, буквально расталкивая, не успевавших расступаться, монстров. Как я не пытался, но не мог найти причины, почему я волнуюсь, но сердце упорно колотилось в груди, намекая на растущий уровень адреналина, хотя какой тут может быть адреналин? Впрочем, это сейчас неважно. Кладбище было забито нечистью не хуже портальной площади. Думаю, многие вандалы догадались привязаться в городе, но не все из них догадались своевременно выйти из игры и продолжали возрождаться на кладбище. Это вам, твари, только задаток. Уж я-то знаю, каково это возрождаться посреди Ночной степи. Жаль, не в моих силах оставить вас в ней хотя бы на часок. Ждали возрождающихся «чин-чином». С удовольствием отметил и несколько роев Полуночной саранчи, а в дальнем углу кладбища заметил плотный строй дружинников из личного охранения князя, окруживших небольшой пятачок свободного пространства, не пуская туда толкавшуюся вокруг нежить.

Открывшаяся картина заставила замереть. В центре небольшого круга, удерживаемого дружиной, около каменного надгробия, прижав голову к коленям и закрыв её руками, тихо воя и покачиваясь из стороны в сторону, на пятой точке сидел игрок. «Сварогов Стрельник. Уровень 15».

- ##ою мать! Стрельник! — Руки мелко задрожали.

Одним прыжком подскочил к студенту. Ухватил за руку. Стрельник взвыл, завизжал что-то нечленораздельное, и беспорядочно отбиваясь руками, попытался отползти, скользя голыми пятками по земле, уткнувшись спиной в могилку.

— Стрельник! — Я не мог подобрать слов. — Ублюдки! На ремни заживо резать буду! Сколько же они тебя били? Стрельник, успокойся. Это я! Я! Ты меня слышишь?

Но студент меня не узнавал. Только выл и отбивался, при попытке к нему прикоснуться.

— Стрельник, дружище, ну почему ты не вышел из игры? У тебя же наверняка ещё и ощущения на максимум выкручены, что бы профа лучше качалась?

Попытался как-нибудь успокоить, попробовал поговорить, пробовал докричаться. Всё без толку. Да что же это такое? Что за нелюди? И как мне парня успокаивать? Не на груди же он у меня плакать будет? От злости и бессилия заскрежетали зубы. Что делать? Пашка, как же сейчас не хватает твоей сварливой сообразительности.

— Пааааавший!!! Паааааавший!!! Ты мне нужен!!! Просыпайся, железная сволочь!!! — В бессильной злобе заорал я в ночное небо, сжимая кулаки. — Ответите, твари! За всё ответите! Искра, Нестор, сделайте что-нибудь! У вас в сердцах кусочек Павшего! Придумайте что-нибудь! Вы сможете. Я знаю.

Развернулся и на негнущихся ногах пошёл прочь. Появись сейчас на кладбище хоть один светлый, рвал бы голыми руками и груз зубами, да так, что любой зомби со стыда зарылся бы обратно в землю. Весь город был усеян телами НПС, проглядывавших под ногами многочисленных мобов. Военные и гражданские. В городе не осталось никого живого кроме, разве что Стрельника. Ох и крепко же ему досталось, когда все игроки разбежались оффлайн, а он остался один за всех выгребать. Стоя с каменным лицом и стеклянными глазами, понял, что я на центральной площади, напротив храма Светлоликого. Дружина споро долбила тяжёлые резные створки боевыми топорами. Не та цель, которая спасёт мою психику от разрушения, но светляков в городе не сыскать. Бесцеремонно протолкался через воинов, чуть не поймав затылком случайный удар топора, и с яростью замолотил в двери кулаками.

— Открывай! Открывай, мразь! Открывай паскуда! Хуже будет!

Злость и нервное напряжение требовали выхода. Оставь такое переживание в себе, и этот удар придётся по твоему же сознанию. Когда очки бодрости закончились, понял, что стою у щербатых дубовых ворот, обессилено к ним прильнув. Рядом никого не было. Наверно, князь отозвал своих воинов, что бы случайно не вынесли меня вместе с дверью. Обернулся к площади. Оказалось, за моей спиной терпеливо ждёт Тёмный.

— Брат, позволь я попробую. — Тёмный медленно, но неотвратимо отодвинул меня от ворот одним движением руки без каких-либо видимых усилий.

Молча посторонился на пару шагов. Князь вскинул меч, в небе снова громыхнуло, а в острие впилась тонкая яркая молния. Клинок с треском врезался в створки, разлетевшиеся облаком щепок. В воздухе, как и в прошлый раз, повис запах озона.

Князь первым шагнул в проём. Жрец Светлоликого сидел в своём храме целый и невредимый. Сидел, пока в городе кипел геноцид, а Стрельника забивали на кладбище до потери рассудка. И эти животные ещё доказывают свою правильность, добродетель и хотят навязать свои ценности всему Миру? Да не дай бог! А вот этого жадного жречишку тронуть побоялись. Всё же нападение на храм самого Светлоликого, и прямое убийство жреца, могут иметь очень болезненные последствия вплоть до отлучения от веры, божественного проклятия в виде бессрочного дебафа, а то и вовсе объявления врагом Света с выдачей жрецами квестов на твою голову. Такие же отморозки, как и любые другие — уважают только силу и ведут себя прилично только «под страхом…». Собственный каламбур выдернул сознание из мрачной струи. Да, под Страхом, особенно если Мордора, они бы ходили «по струнке», говорили «здрасти» и «досвиданья», и даже думать боялись бы учить, кого быто ни было жить, особенно такими методами.

Князь тяжёлыми шагами подошёл к вжавшемуся в алтарь жрецу.

— Боишься, светлая тварь? — Голос Тёмного вибрировал в сдерживаемой ярости.

— Сгинь, порождение Тьмы! Светлоликий испепелит твою чёрную душу! — Жрец запищал тоненьким противным голоском.

— Нет, светлый, не испепелит. Я вернулся, и больше никакие уроды не будут бесчинствовать в моём городе.

— Сердца горожан полны Света, ты никогда не сможешь их совратить! Светлоликий не бросит в беде свою паству!

— Не бросит? В беде?! — Тёмный заскрипел зубами. — Тогда почему ты, червь, сидел здесь и не воззвал к своему богу, пока эти твари вырезали мой город? Почему, ты, крыса, благословлял эту мразь, когда она жгла дома мирян? Почему, ты, ничтожество, жив, когда город от ворот до ворот завален телами?

Князь зло сверкнул глазами, отойдя на несколько шагов от алтаря.

— Тащите сюда эту падаль!

Четверо дружинников ухватили, упирающегося и верещащего какие-то проклятия, жреца и потащили по полу к ногам Тёмного.

Неожиданно рядом возник монах. Нестор, ты-то, когда успел сюда пролезть?

— Брат, позволь мне сперва исповедать сию грешную душу.

— Исповедай. — Тёмный кивнул на дёргающегося и бранящегося в крепких руках служителя культа.

— Так нельзя, брат. Он не готов услышать глас разума. Пусть твои воины возьмут лёгкие палки и помогут ему услышать. — Нестор в своей манере, стоял, смиренно склонив голову под капюшоном, перехватив запястье одной руки другой на уровне живота, а по лицу князя поползла злорадная ухмылка.

— Даааа, брат Нестор, мои воины помогут этой несчастной душе осознать тьму своих заблуждений.

Шестеро воинов, вооружённых палками, дубасили жреца, катавшегося по полу и визжавшего как полоумный, не давая подняться и нанося небольшой урон за удар, пока Нестор прокачивал на нём «Восстановление здоровья». Осознание заблуждений продлилось всего несколько минут, как поведение жреца внезапно изменилось. Он перестал истошно визжать, а начал без особого энтузиазма закрываться руками от ударов, изредка, для порядка, вскрикивая. Нестор снова подошёл к князю.

— Он готов. Позволь, я вдохну в него Искру разума.

Дружинники отошли от затихшего НПС, а монах на пару секунд склонился над телом и ничего не произошло. Визуально Нестор просто наклонился к телу, пристально всмотрелся в глаза и отошёл. Как-то уж совсем без эффектов Пашка нарисовал своё умение по вдыханию искры. Нестор снова заговорил.

— Князь, возьми его душу, почерпни нового огня Отца и поделись своим.

Тёмный опять не ответил. Молнией мелькнул меч, обезглавив храмовника, рука коснулась тела, и Тёмный опять подвис на пару минут. Когда же его глаза вновь открылись, он держал в руке чёрный восьмигранный кристалл.

— Значит светлый? А душа такая же чёрная как у всех! — Произнёс князь, рассматривая блики на гранях полированного камня, вскоре исчезшего с ладони.

Тёмный коснулся тела, встал и взмахнул рукой. Грянули фанфары, и жрец встал, поклонившись князю в пояс.

— Здравствуй, князь. Я всегда буду молить Павшего за твою душу.

Воины, вслед за князем, начали покидать храм, а я обнаружил в углу Искру, обнимающую за плечи, и что-то нежно мурлыкающую в ухо Стрельнику. Его взгляд снова был осознанный. С души как камень упал. На сердце стало легко и спокойно. Стрельник иногда подрагивал, мелко всхлипывал, испугано поднимал глаза, затравленно озираясь, словно не веря, что всё закончилось. Но он был, и он был в своём уме. Надеюсь, серьёзных последствий не будет. Отдохнёт несколько дней, придёт в себя и вернётся к своему нормальному состоянию. Жаль, я не психолог, но буду хотя бы верить. Блин, надо ему штаны купить! Голым, особенно в толпе народа, всегда будешь себя чувствовать не совсем комфортно и более беззащитно. Вести его к могилке на кладбище вряд ли хорошая идея, а вот аукцион в городе доступен. С этого и начал. Когда студент снова оказался в штанах и рубахе, а в храме кроме нас троих и жреца, бормотавшего себе под нос какую-то молитву в углу, никого не осталось, Стрельник действительно немного приободрился и даже перестал всхлипывать. Я подошёл к другу, прижал к себе, крепко обняв за плечи.

— Стрельник, дружище, ну ты чего? Всё хорошо будет. Ты же знал, что я тебя не брошу, правда? И Павший нас не бросит. Отобьёмся! А эту падаль мы ещё переловим. Они свои надгробия зубами грызть будут.

Эх, жаль все кабаки разграблены, и трактирщики перебиты. Сейчас бы кружечку-другую пива, в раз бы студента подлечил. Да и мне не во вред было бы, но, увы. Ладно, отдохнём ещё.

— Знал. — Стрельник в первый раз подал голос.

— Ну и отлично! — Я разжал объятия и легонько хлопнул товарища по плечу. — Жаль пива до утра не найти, ну ничё, посидим ещё. Ты мне только одно скажи, ты какого чёрта тут сидел? Почем оффлайн не вышел?

Товарищ поднял на меня испуганные глаза и прошептал дрожащими губами.

— Я не могу.

— Как это не могу?

— Я жму логаут, а ничего не происходит. Ничего. — Стрельник опустил глаза и снова всхлипнул.

Фигасе, разворот педалей. Что за глупости? Никогда не слышал о подобных сбоях. И почему капсула его сама не выбросила? Уверен, в самые тяжёлые моменты у него и пульс и давление и сердцебиение и всё остальное должно было быть заметно выше допустимой нормы и достаточно продолжительное время. Пашка, как же тебя не хватает! Пашка, родной, оживай! Ты сейчас нужен как никогда! Вон и жрец тебе уже поклоны бьёт!

— Ладно, ты, главное, не переживай. Сейчас чуток отдохнём и спокойно со всем разберёмся. Всё у нас заработает. Администрации уже писал?

— Нет. Не успел ещё.

Только хотел посоветовать Стрельнику, занять себя составлением длинного грозного письма админам, с описанием всех страданий и понесённого ущерба, обещаниями судов и требованием кучи денег в компенсацию, как что-то кольнуло в сознании, едва я попытался раскрыть рот. Вместо чёткого уверенного восклицания я не то что-то каркнул, не то что-то булькнул. Открыл рот заново, но взбесившийся навигатор залил всё видимое пространство кроваво-красным, а вместо головы Стрельника мигнул голый череп. Это ещё что за чертовщина? «Знаки»? Бог подсказывает? В данной ситуации очень может оказаться и правдой. Не будем тогда спешить.

— Стрельник, слушай, ты пока админам не пиши. Что-то мне местные боги подсказывают, что спешить не стоит. Если выйти не получится, то переночуй сегодня в храме, а завтра, на свежую голову, разберёмся. Как раз админы тут всё пофиксят и восстановят.

Студент утвердительно кивнул, шмыгнув носом. Мой взгляд упал на Искру. Искра, засранка! А с тобой отдельный разговор! Правильно было бы провести его на едине, но храм сейчас наименее обитаемое место во всём городе, так что придётся потерпеть свидетелей.

— Искра, ну я жду объяснений. Ты же не думала, что я забуду такой позор на мои седины?!

Насыщенность красного в огненном теле начала расти, а самое хитрое существо решило сыграть мне «дурочку», удивлённо вопрошая — «какой ещё позор?» и «что это я придумал?».

— Какой позор? Может для начала тебя отходить мокрыми тряпками? Ты у меня быстро сообразишь, что это за позор! Это что ещё за финт хвостом? Как тебе, бесстыжей, не совестно перед всей дружиной такое вытворять?

— Так ведь помогло же! Они пока на мой хвост смотрели, крысок и не заметили. — Искра опустила глаза на свой сапожок, которым пыталась ковырять пол.

— Искра, я не могу с тобой поспорить. Твоя задница многим разумным жизнь сохранила, но разве для того я её берёг всё это время, что бы ты её при любом возможном случае подставляла? Разумных много, а ты у меня одна и другой не будет. Не делай так больше. Одна задница на поле боя войну не решает.

— Хорошо, пап, я постараюсь.

— Что значит постараюсь? Не постараюсь, а — «больше такого не повториться»! И сколько можно травмировать моё сознание? Ты что, не понимаешь, тебя же там убить могли?! Какого чёрта ты там скакала? И почему остановилась?

— Пааап, ну там столько вкусных огоньков было. Я никак не могла остановиться. Всё думаю — «вот ещё один и всё, убегаю», а они не кончаются и не кончаются. А остановили меня какие-то корни. Прям из земли выросли!

— И что? Прыгала же, когда я обернулся!

— Ну, они сгорели быстро, а тут мне огненные шарики кидать начали. — Искра подняла на меня взгляд, хлопая ресницами демонстративно-наивно.

— А если бы тебе вместо шарика айсберг прилетел?! Меня же инфаркт хватит!

— Ну, не прилетел же. А что такое инфаркт?

— Да какая разница, что это такое? Главное что хватит! Что бы я больше таких глупостей от тебя не видел! Перевёл дыхание. Хотел было продолжить распинать это глупое сознание, но желания сотрясать воздух закончилось. Всё равно же сейчас её никак не накажу.

— Ладно, на первый раз спишем на неопытность. Да, за Стрельника тебе отдельное спасибо. Кроме тебя ему бы сейчас тут никто не помог. Считай, только за это тебе и прощаю твоё бесстыжее поведение.

Последние слова произносил, уже отворачиваясь.

Студент лежал у стены, свернувшись калачиком и мирно посапывал, иногда нервно вздрагивая во сне. На него было накинуто одеяло, а под головой была свёрнута какая-то тряпка. У изголовья на коленях сидел жрец, что-то беззвучно бормоча, временами поднимая глаза и вскидывая руки к небу.

— Что ты делаешь? — Я подошёл к жрецу, стараясь ступать как можно тише.

— Я молю Павшего за его душу. — Шёпотом отозвался жрец, не поворачивая ко мне головы, и продолжил свои беззвучные бормотания.

Пока думал, что делать дальше, в храм вернулся Тёмный в сопровождении воеводы и снова без охраны. Только вёл князь себя на этот раз немного странно. Походка была не такой твёрдой и уверенной как обычно, а свой прямой и жёсткий взгляд он старался от меня отводить. В сознании автоматически вспыхнула ассоциация — «как нашкодивший». Тёмный шёл, всеми силами замедляя шаги, вроде боялся подойти близко. Пришлось прийти на помощь и начать диалог первым.

— Князь, я благодарю тебя за помощь. Если бы не ты со своей дружиной, мой друг не пережил бы эту ночь. Я никогда не забуду того что ты для нас сделал.

Тёмный наконец поднял на меня глаза.

— Не стоит благодарности, брат. Я в любом случае не мог оставить свой город на поругание и не прийти на выручку. Да и ты со своими друзьями сохранил жизни многим моим воинам, а ваши приёмы боя не будут забыты и усилят моё войско. Но я пришёл к тебе с другим вопросом.

— Вообще без проблем. Спрашивай, что душа пожелает.

— Мне неловко просить, но кроме тебя сейчас мне никто не сможет помочь.

— Тоже никаких проблем. Проси что пожелаешь. Будет надо — отдам последнюю рубаху.

— Мне нет нужды просить у тебя рубаху. Я бы никогда не стал беспокоить тебя ради такой мелочи. Мой воевода вырос, и теперь он моя главная опора, и я боюсь потерять его. Будет много битв, и если я не смогу вписать его в метрику мира, то одна ошибка оставит меня без правой руки. — Князь снова отвёл глаза в сторону.

Вписать? В метрику?

— Тоже мне проблема. Скажи куда вписать и где эта метрика, так я сразу и впишу.

Тёмный опять смотрел на меня непонимающим взглядом.

— Брат, вписать в метрику, также как ты когда-то вписал в неё меня.

В голове закрутились варианты. Имя! Я же дал Тёмному имя, после которого он и стал Тёмным! По спине пробежал холодок. Я вспомнил, как открыл глаза на холодном граните, как из груди, словно холодный пар, испарились страх и пустота, как я бережно поднял «Слёзы Искры», лежавшие прозрачными камушками на полу. Страх. Нельзя отступать перед страхом. Он никогда не остановится, и будет гнать тебя до тех пор, пока рано или поздно не загонит в угол, откуда ты уже никогда не сможешь выбраться.

— Я готов. — С холодной решимостью взглянул князю в глаза.

Беспокойно подскочила Искра.

— Я с тобой! Боюсь, что в этот раз ты можешь не вернуться.

— Искра, ну и как ты мне поможешь?

— Я тоже поделюсь Искрой! — Искра упрямо вздёрнула подбородок, положив мне руку на левое плечо.

— И я. — За спиной раздался спокойный голос монаха, и на правое плечо тоже опустилась рука.

— И я тоже. — Тёмный обошёл наше странное построение, встав позади, положив руки на плечи моих друзей.

Воевода всё это время молча стоял на том же месте. Эх, была-не была!

— Да будешь ты водить войско храброе, за дело правое, во славу Павшего! И имя твоё — Добрыня!

По всему телу заструился холод, а от плеч пошла тёплая волна, не давая погрузиться в темноту. Это состояние продлилось считанные секунды, после которых ощущения тепла и холода отступили, а я почувствовал себя абсолютно выжатым. Оглянулся на помощников — они выглядели не лучше, но имя над воеводой действительно сменилось. В информации о персонаже прочитал: «имя: Добрыня, звание: воевода». Только после этого воевода заговорил.

— Благодарю тебя, брат. — И Добрыня отвесил мне земной поклон, за каким раньше не был замечен даже в адрес князя.

— Для хорошего человека не жалко. Я не сомневаюсь, что ты будешь носить своё имя достойно, покроешь его славой и не посрамишь бесчестием! — Дал своё напутствие Добрыне и обратился к князю. Ну что, князь, теперь готов твой верный боярин возглавить войско и уйти в дальний поход, оставшись без твоей поддержки? — Сказал я с улыбкой, понимая сказанное как вопрос риторический.

Однако Тёмный воспринял вопрос со всей серьёзностью.

— Нет. Всё это время Добрыня учился ратному делу на поле брани, во время боя, но плох тот бой, в котором командир не видит его финал до сражения.

Я смотрел на князя немного ошалело, от такой серьёзности восприятия вопроса, и ещё большей серьёзности в подходе к своему делу — войне и защите.

— Тёмный, но Добрыня же видел, как ты планируешь сражения. Он же отлично ориентируется во время боя. И даже если заранее чего-то недоглядит, и враг застанет его врасплох, то сможет быстро сориентироваться в ситуации и дать достойный отпор. Не сомневаюсь, что не смог бы ты сам возглавить сегодняшнюю атаку, а отправил бы своего воеводу, то мы бы всё равно победили!

— «Беда, коль сапоги начнёт тачать пирожник, а пироги печи сапожник». — Процитировал князь слова из басни, с укором качая головой, заставив вспомнить Пашку.

Во, блин, из серии — «…как похож, как похож..». Одно слово — гены. А в голову пришла очередная умная мысль.

— Хммм… Тёмный, а почему ты не научишь своему искусству Добрыню? Вы же тут очень быстро учиться умеете. Сможешь тогда спокойно отпускать его одного и не бояться, что если тебя убьют, то войско останется без единственного стратега. Это же хорошо!

Князь задумался.

— Карл, у Старого города есть только одна дружина, один воевода и один князь. Два князя с одной дружиной это плохо. Это очень плохо. — Тёмный снова повторил жест с печальным покачиванием головой.

Теперь задумался я, а в голове зазвучал голос Павшего, только на этот раз более громкий и отчётливый -

«Полководец с шеею короткой

Должен быть в любые времена:

Чтобы грудь — почти от подбородка,

От затылка — сразу чтоб спина.

На короткой незаметной шее

Голове удобнее сидеть,-

И душить значительно труднее,

И арканом не за что задеть.

А они вытягивают шеи

И встают на кончики носков:

Чтобы видеть дальше и вернее -

Нужно посмотреть поверх голов.

Все, теперь он — темная лошадка,

Даже если видел свет вдали,-

Поза — неустойчива и шатка,

И открыта шея для петли.

И любая подлая ехидна

Сосчитает позвонки на ней,-

Дальше видно, но — недальновидно

Жить с открытой шеей меж людей.

Но они вытягивают шею

И встают на кончики носков.

Чтобы видеть дальше и вернее,

Нужно посмотреть поверх голов.

Чуть отпустят нервы, как уздечка,

Больше не держа и не храня,

Под ноги пойдет его подсечка,

И на шею ляжет пятерня.

Вот какую притчу о Востоке

Рассказал мне старый аксакал.

Даже сказки здесь и те жестоки, -

Думал я и шею измерял».

В. Высоцкий. «Баллада о короткой шее».

Лёгкий ступор, радость от понимания, что Павший жив, здоров и уже близко, переваривание смысла услышанного, и я снова осознал себя посреди храма в окружении друзей. В голове истаивала наиболее зацепившаяся фраза — «что недальновидно, жить с открытой шеей меж людей», когда понял, что смотрю на, беспокойно вздрагивающего во сне, Стрельника. Узнаю Павшего — тот ещё философ. Вот пользы, ну никакой не приносит, а донести свои умствования силы находит. Но что-то в этой мысли всё же есть. Примерно как в далёкой шуточной мудрости — «Если думаешь, не говори. Если думаешь и говоришь, не пиши. Если думаешь, говоришь и пишешь, не подписывайся. Если думаешь, говоришь, пишешь и подписываешься, то решай свои проблемы сам». Но это лирика, а физика в том, что пока Тёмный со своей Степью здесь, за город можно не беспокоиться, а вот когда наступит утро, если стража и возродится, не факт что вытянет эту интернациональную шваль. Днём, по нашему времени, пиндосов, конечно, меньше станет, зато протиснется всякой «твари по паре» из европ и недоевроп. Должно получиться что-то похожее на противостояние у «Обители Тьмы» в миниатюре. Надо как-то наших ребят подтянуть. А к кому обратиться? Только если к Страху. Где этот чёртов аукцион, и что он там говорил про подорожник?

В сопровождении десятка личной охраны князя мы вчетвером ходили по административным зданиям в поисках тел НПС, управляемых программными ИскИнами. Наконец добрались и до княжьего терема. Законы физики и химии Друмира оказались несколько отличными от земных, и терем, в котором бушевал пожар, выгорел изнутри, но все бревенчатые стены, деревянные двери и ставни были на своём месте. Закопчённые и опалённые, но не сгоревшие. На обгоревшем крыльце в луже крови лежало тело. Прочитал описание — «Наместник короля». Князь горько посмотрел на свой терем, с презрением на тело и привычно нагнулся за камнем, недоумённо подняв на меня глаза.

— Брат, у этого неразумного нет души.

— Как это нет? — Я открыл окно лута.

В окне были какие-то тряпки и что-то из артефактов, но камня души действительно не было. А чем же он тогда думает? Неужели выделили аппаратный ИскИн на главу захолустного городка? Или поток от какого-нибудь «общего пользования»?

— Тёмный, его душа далеко отсюда. Она покинула тело, когда его убили, и вернётся, только когда он воскреснет.

— Тогда давай воскресим его, пока не закончилась ночь, и моя сила не истаяла. Вдохнём в него Искру, пока он будет жив.

Идея хороша, да и свою эффективность доказала на примере «исповедания» жреца, но то всё же был программный ИскИн. Пашка говорил, что этот метод подойдёт для ИскИнов вообще, но сам-то он в руках держал только программных. Но попробовать стоит. Не получится — убьём обратно.

— Есть здравое зерно в твоей мысли, князь. Не знаю, получится или нет, но хуже не будет. Пусть твои воины вновь возьмут палки.

Грянули уже приевшиеся фанфары, и наместник вскочил, тут же уложенный обратно Искрой, опутавшей его ноги кнутом. Моя девочка застанила его так же, как когда-то Перфоратора, а дружина взялась за палки. Наместник сопротивлялся дольше чем жрец, но через минут десять тоже отключился от сознательной обработки потоков входящей информации. Затаив дыхание нажал — «Вдохнуть Искру». Изменений не заметил. Нужно подождать возвращения сознание в режим полноценного функционирования, возможно тогда можно будет понять, сработало или нет. Тренькнуло сообщение, обрадовавшее меня, что я выиграл аукцион и купил пучок подорожника за пятнадцать золотых. Недёшево нынче письма писать. Открыл аукцион. У анонимного торговца действительно появились лоты с пучками ковыля с ценами в серебре и золоте. Тоже странно. Время к утру, а Страх, получается, не спит? Или у него в реал какая-то сигнализация на торговца стоит? Пока есть время надо бежать в банк — отправлять перевод. С единомышленниками сошлись на том, что для беседы с непрошеным правителем останется монах, четверо воинов и Искра. Тёмный пойдёт искать другие уцелевшие души, которые не сгинут после респа, а я побежал в банк.

Банк стоял на своём месте не менее целехонький, чем храм. Или отделения Друмирбанка здесь были неразрушимы или нападение на «святая святых», было ещё более безумно, нежели нападение на храм своей фракции. Отправил перевод в один медяк на рассчитанный номер счёта и приложил комментарий — «Страх, привет. Нужна твоя помощь. Если в твоих силах, помоги продержаться Старому городу. Друга у меня там бьют, а от местных только по ночам толк есть». Надежды мало, но может хоть на форуме напишет, что «наших бьют». Глядишь, кто и подтянется. Наверняка же есть, кто ещё помнит светлякам обиды за проваленный эвент по Тёмному богу. Вернулся в храм, оставил жрецу записку для Стрельника с настоятельной рекомендацией не обращаться до моего возвращения к администрации и никому о произошедшем не рассказывать. А если выйти из игры так и не удастся, то в случае угрозы прятаться в храме Светлоликого, где и сделать привязку первым делом, как прочитает.

Мы стояли вчетвером на площади, по-прежнему занятой живым ковром, в нескольких шагах от стационарного городского портала, обросшего валом из надгробий. Воздух стремительно светлел, а Тёмный со своим войском также стремительно терял чёткость очертаний и набирал прозрачность.

— Тёмный, я написал другу, что бы пришёл на помощь твоему городу. Звать его «Страх Мордора». Если увидишь в городе — не бей. Это друг. Боюсь, только, что не сможет он прийти. — Я грустно опустил взгляд. — Ну, может хоть пришлёт кого.

— Не бойся, брат. Если друг, то придёт. А если не придёт, то и без него справимся.

С последними словами князь растворился в воздухе, а на землю упали первые лучи солнца. Переглянулся со спутниками. Условились, что я прыгаю порталом в Ясный город — столицу Светлых эльфов, Искра в Изначальный — столицу Тёмных эльфов, а Нестор остаётся здесь присматривать за Стрельником и помогать князю и жрецу. Связь договорились держать в письменном виде через жреца, оставляя ему записки. Стал в центр портального камня, и сфокусировал взгляд на всплывшем пункте «Ясный город», когда сзади услышал знакомый голос — «Эй, малый, ты куда собрался»?. Страх! Страх, копать твой клыкастый череп! Я резко обернулся, а из груди пошла волна, наполняя всё тело теплом, а душу радостью.

— Страх, ты пришёл!? — Я не сразу поверил, что давний знакомый откликнулся, и откликнулся так быстро.

— Карл, говорил же тебе, нужна будет помощь — приду. Что тут у вас происходит? На месяц нельзя без присмотра оставить! — Орк хмурил брови, но не мог сдержать улыбку.

Рассмотрел орка подробней. А хорош: шмот гораздо презентабельней, да и сидит неплохо, и сам подрос — «Страх Мордора. Уровень 68» и… — Тут я уловил главное изменение, около имени орка красовалась эмблема клана. Открыл описание — «Клан: Грубияны».

— Страх, это что ещё за грубияны? Не ждал от тебя! Ну ладно бы ещё «Хамы беспардонные» или «Отморозки бестормозные», а то как-то недостаточно грозно звучит. Вроде и не «Страх Мордора», а «Грубиян трамвайный». — Я с открытой улыбкой и, не скрывая радости от встречи, критиковал орка.

— Карл, а ты, смотрю, снова разговорчивый стал? — Страх в знакомом жесте прищурил глаз и слегка склонил голову. Сказано же тебе — не задавай лишних вопросов. Грубияны — значит, грубияны и нечего здесь обсуждать. Говори, зачем звал, и что у вас тут за Армагеддон приключился? — Орк демонстративно окинул взглядом обгоревшие стены и закопчённые улицы.

— Долго объяснять. Друзья наши светлые совсем берега потеряли. Взяли эвент по Тёмному богу, и на радостях устроили дебош, да такой, что в городе ничего ни целого, ни живого не осталось. Ночью появился Тёмный князь и, не выдержав такого паскудства, пришёл со всей Степью, взял город на меч, и до утра геноцидил адептов добра до потери желания забирать могилки, что бы впредь неповадно было.

Брови орка поползли на лоб.

— Чудные здесь дела… А что за друг? Ты о студенте?

И откуда Страх знает, что Стрельник студент? Семь пядей во лбу для того, конечно, не надо, но вряд ли он ему когда-то рассказывал.

— Да. Я о Стрельнике. Он.. — Я запнулся на полуслове. — Он…

— Что, он? — Страх произнёс слова медленно, въедливо, пытаясь заглянуть сквозь мои глаза прямо в мозги.

Да что же я за идиот! Прав был Пашка, когда ругал, что сначала говорю, потом думаю.

— Страх, если сдашь студента, ему не жить. — Теперь юлить было глупо. Если не скажу, то очень скоро орк выяснит и без моей помощи, что же со студентом не так. — Говорит, что не может из игры выйти. А тут эти налетели. Всех НПСов вырезали, игроков на спаункил пустили, а Стрельника несколько часов били. Я его нашёл уже в состоянии перманентной истерики и легкого безумства. Если бы Тёмный со своей Степью не пришёл, в Друмире пришлось бы думать над созданием игрового дурдома. Скоро весть, что защитники города закончились, разлетится, и сюда повалит вся эта светлая гопота. Можешь на форуме написать или позвать кого, днём город подержать сколько получится? Князь обещал ночью вернуться, а Павший бог обещал, кто за правой дело днём постоит, тому при раздаче плюшек хорошо перепадёт.

Страх замер, переваривая информацию, вываленную скопом и довольно бессвязно. На этот раз он не хмурил брови, изображая напряжённую мозговую деятельность, не чесал лоб и вообще внешне ничем не отображал внутренние процессы. Просто неподвижно застыл, слегка прикрыв глаза.

— Не может выйти. Интересная математика. Карл, если бы ты знал, насколько много ты просишь. Я постараюсь не сдать Стрельника. По крайней мере, буду стараться отсрочить этот момент сколько возможно. Помочь тоже постараюсь. А за город не переживай. Напишу. И ребят попрошу, кому время позволит поучаствовать. Говоришь, ночью сюда вся Степь на защиту стянется?

— Именно так.

— И это тебе лично Тёмный князь сказал? Или, может, князь Тёмный? — Орк опять смотрел на меня, щуря глаз, и наклонив голову к плечу.

— Да, он самый. Он тут, с недавних пор, разговаривать научился. Городские НПС когда возродятся тоже держаться будут как умеют.

— Хорошо, малый, мы с тобой позже ещё подробней поговорим.

В этот момент город ожил. Улицы начали наполняться звуками от возрождающихся НПС, а рядом со мной на портальной плите появилась пятёрка светляков. Я, не раздумывая и не прощаясь, вжал — «Ясный город» и исчез во вспышке портала.

Глава 4

Городской чат взорвался многоголосым гомоном, а в глазах зарябило от мельтешащих игроков. Портальная площадь оказалась популярным местом, из которого я и поспешил убраться. Вряд ли меня здесь ждут, но незачем привлекать к себе лишнее внимание. Свернул на ближайшую улицу, где потише, и потопал по мостовой, наслаждаясь утренним солнцем. Я бездумно бродил по городу, поворачивая то налево, то направо, но ничего путного по части распространения веры в Павшего не придумал. И опять я не готов. А как тут импровизировать? Стража вся от сотни в уровне, дежурные маги, да и игроки немаленькие. Новички тоже бегают, но несильно густо. Наверно больше за городской стеной свершают свои подвиги по истреблению зайцев и доставке корреспонденции «На деревню дедушке». На местные кабаки у большинства из них просто не хватит денег. Кстати, о кабаках. О себе тут же напомнил голод, а прям передомной во внимании оказалась вывеска у дверей — «Три поросёнка», со знакомыми пляшущими Наф-Нафом, Ниф-Нифом и Нуф-Нуфом. «А что? Пахнет соблазнительно. Пожалуй, зайду. Давно пивом себя не баловал, да и на сытый желудок и думается-то легче, да и голову расслабить после долгих тягот невредно» — утешал я себя тысячей и одной причиной, по которой я непременно должен посидеть в холодке за кружечкой, перешагивая порог. Дверь открывалась сразу в главный зал. Большое, чистое, ярко освещённое пространство было заставлено столами с удобными диванчиками. Человек сорок, группами и поодиночке, активно жевало, пило, общалось и смеялось. Причём свободных мест хватило бы для втрое большего числа посетителей.

На меня особого внимания никто не обратил. Пройдя к бар-стойке, обратился к солидно выглядевшему хозяину.

— Здравствуйте, уважаемый. Не найдётся ли у вас пары кружек холодного пива для уставшего путника и чего-нибудь из горячего — «червячка заморить»?

— Отчего же не будет? Пиво у нас знатное! А на завтрак могу предложить картошечки со свининой. — Хозяин радушно улыбнулся.

— Беру!

— Проходите, присаживайтесь. Вам сейчас всё принесут.

Плюхнулся за свободный столик. Однако, цены тут столичные. Две серебрухи за вкусный завтрак — очень хорошая цена по меркам Старого города но, когда на стол поставили огромную тарелку жареной картохи, мой внутренний хомяк чуть не утонул, в заполнивших рот слюнях, и обиженно замолчал. Картоха была чудо как хороша. Не амеровское обрыдлое фри, а настоящая, жаренная на топлёном сале в чугунной сковородке, вразнобой нарезанная, круто замешанная с луком и кусочками свинины… Когда оторвался от тарелки и сам не понял, когда успел всё съесть. На столе уже стояли две запотевшие кружки прохладного пива. Ухватил одну и длинным глотком осушил больше чем наполовину. По телу разлилась приятное истома и ощущение счастья. Я выпал из реальности, не глядя, потягивая вкуснейшее пиво, не замечая вокруг себя ничего. В голове поплыли смутные образы, напрашиваясь на роль воспоминаний, доставляя лёгкий дискомфорт. Я никак не мог понять, чего же мне так не хватает для полного счастья. Сконцентрировался на туманных образах и сознание пронзило — «Эээхххх… сигаретку бы! Хоть бы одну затяжечку! В сознании прорезалась тоска, и потянуло каким-то голодом. Нос приятно защекотал запах земляники, в сознании так натурально всплыли густые клубы дыма, переливающегося в солнечных лучах, словно мыльный пузырь, а на губах почувствовался привкус лесных ягод. Я затряс головой, отгоняя наваждение. Что-то не так. Разве сигареты имеют вкус земляники? А может и имеют. Зная состояние моей памяти о прошлой жизни, могу уже что-то и перепутать. Но всё равно что-то не так. Какой-то диссонанс в душе, когда образ курева смешивается с запахом ягод. Ладно, бог с ним. На чём я там остановился, перед философией? Точно! Я хочу курить! Я снова оказался в главном зале, заполненном игроками, поедающими и попивающими. Подскочил и снова кинулся к стойке.

— Послушайте, уважаемый, а не держите ли вы табачку? — С надеждой в голосе почти проплакал я свой вопрос.

— Какого такого табачку? — Хозяин заведения удивлённо вскинул брови.

— Ну, табак. Сигареты, сигары, трубки? Подымить? — Я начал всеми доступными способами изображать что-нибудь дымящееся, что можно засунуть в рот.

Бармен смотрел на меня как на умалишённого.

— Нет. Такого у нас нет. Да и не слышал я в Светлых земля про такие диковинки. Может у вас, тёмных, солому в рот совать принято, а у нас посетители такими глупостями не занимаются! — И радушный хозяин строго схмурил брови.

Вот это облом так облом. И угораздило же меня вспомнить именно эту привычку! Теперь меня гложет мнимый никотиновый голод, не хуже чем перед этим жевал голод обыкновенный. Но тут есть один нюанс. За серебряк я не только избавлюсь от голода, но ещё и смогу получить удовольствие, а вот с этим теперь что делать? Да здесь же сигарет ещё просто не изобрели! А скорее всего, как и в большинстве игр, подобное просто запрещено. Может действительно попробовать пучок травы в рот запихнуть и подпалить? Эх, мечты.

Погрузившись в свою печаль, не сразу понял, что зовут именно меня.

— Молодой человек! Молодой человек!

Я покрутил головой в поисках источника звука. За столиком в дальнем углу сидело трое мужчин, по виду среднего возраста, с аккуратными бородками, в дорогих нарядах без оружия и какой бы то ни было военной экипировки.

— Идите к нам. — Нарядный крепыш снова махнул мне рукой, крича через весь зал.

При этом «весь зал» вроде даже притих, искоса бросая взгляды на кричавшего. Кольнуло чувство опасности, выразившееся в неком неявном дискомфорте, но раз зовут, то, наверно, хотят что-то предложить. Подхватил по пути недопитое пиво и подсел к кампании.

— Доброго вам дня. Чем я могу быть полезен?

Все трое синхронно ухмыльнулись.

— Да, собственно, ничем. Но вы так забавно и так искренне объясняли бармену ваше сокровенное желание, что сумели нас рассмешить, а это, заметьте, далеко не каждому под силу. Мы решили угостить вас ещё пивом в компенсацию. Вы же не откажетесь составить нам компанию?

Говоривший не представился, да и своих товарищей представлять не стал, и вопрос он задавал с полной и непоколебимой уверенность, что я ни при каких обстоятельствах не откажусь. Издалека чувствуется, человек обличённый деньгами или властью. И его спутники тоже под стать ему. Обычно с такими людьми опасно иметь дела, если только у тебя нет непреодолимого желания всю жизнь работать на их состояние, довольствуясь тем, что тебе перепадёт с барского стола в виде великой милости. Поэтому дальнейший диалог вёл со всей аккуратностью, стараясь в максимальной степени показать свою бесполезность, жадность и праздность. После рассказа, на ходу сочинённой истории, о долгом и нудном каче в районе Старого города, внезапного эвента, бесплодных попытках отбить Павшего бога и прочих геймерских жалоб, поведал, что решил искать место поспокойней, да взять сначала ещё десяток уровней, прежде чем возвращаться в такой депрессивный регион, где тёмному совсем житья не стало. Вот и заскочил в Ясный город посмотреть. Заодно поплакался на нищету, поинтересовался нельзя ли где раздобыть денег, а того лучше вообще в долг взять на экипировку. На слово «деньги» у всей троицы словно сработал триггер, не обозначивший себя внешне, но повесивший какую-то незримую не-то напряжённость, не-то сосредоточенность над столом.

— А я когда ещё предлагал? А? Говорю же — «свой банк»! А вы всё мнётесь. Будет спрос, будет. И платить будут. — Выдал один из троицы, подмигнув соседу.

— Ладно, обсудим ещё. А вам, молодой человек, мы, что предложить хотели. — Другой собеседник повернулся ко мне. — Вы же всё равно солому поджигать будете и в рот совать? Так вот, если у вас всё-таки получится что-то дельное, сразу идите к нам. В накладе не останетесь. Организуем совместное предприятие, и будет вам не только курево, но ещё денег на всё, чего вам сейчас не хватает. Вопросы по части помощи с администрацией, организацией и финансирования производства возьмём на себя. Так что имейте ввиду. Лучшего предложения, чем мы вам в Ясном городе никто не сделает.

— Конечно, буду! — Подыграл я местным магнатам. — И у меня обязательно получится! Вот увидите! Только как мне вас потом найти?

Троица опять синхронно улыбнулась.

— Да нас найти несложно. Зайдёте сюда, скажите бармену, что «к старикам дело есть». Он нас живо разыщет.

— Хорошо. Спасибо за пиво, я тогда побегу к травнику. Очень уж курить охота.

— Давайте, бегите. Мы будем ждать!

На последних словах троица откровенно рассмеялась, но уже мне в спину. А я со всей юношеской прытью помчался к дверям. Интересно, почему они решили что я «молодой человек»? Сочли, что мои седины компенсируют малый возраст? Или сами настолько стары, что все кто не кряхтит в игре по привычке, для них по определению дети? Не врала интуиция — опасные типы. Совместное предприятие — ищите дураков. А мы уже учёные — «Ты не прав, Иван. Мы не халявщики. Мы партнёры!». Принеси таким что-то стоящее, так хорошо, если просто отберут. С такими мыслями и двинулся вперёд по какой-то улице, продолжая праздно рассматривать вывески у дверей. «Королевская карта» — гласила вывеска над небольшим магазинчиком. Зашёл. Магазин оказался лавкой королевского картографа. За прилавком скучал продавец. Обычный длинноухий эльф с точёными чертами лица, но при этом, на редкость физически развитый. Прочитал описание — «Гунар. Торговец». Осмотрел прилавки — карт оказалось много в очень разном ценовом диапазоне. Конечно, можно было воспользоваться стандартны игровым интерфейсом лавки для просмотра списка товара с сортировкой и отбором по заданным параметрам, но идти было некуда, делать нечего и я решил просто поболтать.

— Здравствуйте, уважаемый Гунар. Я вижу у вас большой выбор карт. Я в Ясном городе впервые и не знаю, какие окрестности стоит посмотреть в первую очередь. Что вы можете мне порекомендовать?

На лице эльфа промелькнула лёгкая маска пренебрежения.

— Здравствуйте. Я вообще поражён, что в наш светлый град зашёл гном — Это слово он выделил голосом, — да ещё и тёмный! И не побежал по своим тёмным делам, в пованивающую трупачиной халупу, с вывеской «Тёмная гильдия», а почтил своим вниманием лавку самого королевского картографа и выразил интерес к окрестностям.

Меня как водой окатило. Тёмная гильдия! Я даже не подумал, что в столичном городе должна быть тёмная гильдия, начав вместо этого шататься по кабакам. Я даже забыл, что уже начал думать, как съязвить этой «остроухой девочке» в ответ.

— Простите, вы сказали «Тёмная гильдия»? У вас в городе есть тёмная гильдия? Где её можно найти?

Эльф уже открыто усмехнулся.

— А я думал, что все тёмные безошибочно находят эту дыру по запаху мертвячины, который расползается через весь город. — На последних словах ушастый печально вздохнул, небрежно кинув на прилавок свиток. — На городской карте отмечена. Три золотых. Будете брать?

Три золотых? За карту города?! Да они тут что, осатанели? Всю жизнь карта стартового города копейки стоила! Не из соображения простоты или сложности её теоретического создания пером, а из соображения, что нужна она чаще всего новичкам, у которых просто нет больших денег, либо высокоуровневым гостям локации, которые за мелкую монету готовы сэкономить себе немного времени. От неё же и пользы-то на грош едва ли хватит! Я возмущённо уставился на эльфа.

— Три золотых? Простите, уважаемый, я не ослышался?

— Нет. Вы не ослышались. Три золотых. — Повторил торговец, скаля зубы.

— Помилуйте, да откуда же такие цены? Да за три золотых я сам весь город обегу и свою карту составлю! Не бывает таких цен у честных торговцев!

— Не бывает таких цен у честных торговцев, для приличных посетителей, а не для пришлых труповодов, к тому же ещё и бородатых. — Передразнил меня наглый продавец.

Что это ещё за вольности? Да, тёмным в светлых землях непросто, но тут уже попахивает каким-то откровенным расизмом. Хоть адинам жалобу пиши. И стоит себе дальше скалит зубы. А клыки-то какие. Внешне и эльфы между собой немного отличаются, но у этого, судя по характеру и дине клыков, в роду точно вампиры были. В душе, вопреки всем долгим тренировкам, начало попискивать прищемлённое самолюбие. Да у этого ушастого талант, но я решил, во что бы то ни стало уесть эльфа в ответ. Вот хоть сейчас до тех же клыков докопаюсь. Я подошёл вплотную к стойке, за которой стоял торговец, и медленно вытягиваясь вперёд, приближая своё лицо к его, открыл рот, что бы начать угрожающим голосом вещать про гены, клыки и сексуальную ориентацию, когда эльф остановил меня одной фразой. — Ещё одно движение, и я крикну стражу. — Нахал произнёс это медленно, с наслаждением, не пряча улыбки. — Выкуп из тюрьмы для тёмного будет ещё дороже.

Я замер, так и не успев открыть рта. Вот дрянь! И ведь знает же что говорит. И как мне теперь успокоить задетое самолюбие? На глаза попалась знакомая иконка. Эврика! Опять я полез спорить, не удосужившись даже подумать. А ведь Нестором давно оттестирована методика правильной торговли, по принципу — «Всё для фронта!». Я злорадно ухмыльнулся в ответ наглой улыбающейся роже, и вдавил «Вдохнуть Искру». На пару секунд глаза эльфа остекленели, а когда он снова начал моргать, то встряхнул головой, вроде отогнал морок или вернулся из забытья. Так, а дальше-то что? Монах говорил — «…я до утра рассказывал ему про Павшего… и дело Его… и что грешно столько денег просить за то, что нужно для Дела Его…». Опять я подумал задним числом. Хотя, а куда мне спешить? Думаю, могу себе позволить до вечера посидеть в лавке и отработать на практике направленное развитие ИскИна из зародыша в нужном направлении. Облокотился на стойку и начал вещать молча смотрящему на меня эльфу.

— Брат. Мы братья, потому что отец у нас один. И дело одно. И цель одна.

Торговец удивлённо захлопал глазами, но спорить не стал, и я продолжил.

— Предательством сгубили отца нашего, и пал он в бою, но столь велики были силы его, что не смогли враги разумного уничтожить его, и удержался он на грани! И теперь идёт к нам, и призывает детей своих.

Эльф опять моргнул, глядя мне в глаза взглядом человека, внезапного осознавшего всю глубину своих заблуждений, и теперь не знающего, как жить дальше и кому верить. Замялся, не зная, что рассказывать ему дальше. С Нестором всё было как-то намного проще. Там Павший под рукой был. «Пашка, ну где же ты?! Помогай!» — возопил я в своих мыслях и вздрогнул, когда в голове разлился такой знакомый баритон, словно Павший вновь поселился в моей голове. Я спохватился, начав тут же транслировать его нововразумлённому. Словесный поток лился и лися. Я едва успевал проговаривать его вслух. Через несколько минут освоился, и нашёл немного свободной мощности что бы и самому его послушать.

«…сила павшего праведна и велика и служит во благо каждого разумного, смысл жизни сила павшего сделает тебя сильным, павший часть тебя вера павшему вера в себя, уверенность в своей силе павшего воля, победит павший врагов твоих жизнь твоя легка инетересна…….исследуешь земли дальние, что изображены Павшего помощью на твоих картах, познаешь славу за Павшего в жарких сражениях, где одержишь победу под стягом Павшего посеешь семена свои разума Павшего славя вырастишь, поможешь каждому брату тёмному Павшего сыну ты Павшего сын…».

Я повторял какую-то ахинею, в которой и между собой слова с трудом собирались в подобие предложений, а попытка осмыслить сколько-нибудь крупный фрагмент этого «текста» приводила в замешательство, но спорить с ИскИном или прерывать «трансляцию» у меня даже мысли не возникло.

Прошло больше часа, когда Пашка, наконец, умолк, выдав последнее предложение — «Для дела Павшего дай карту Ясного города тёмному брату и приляг, отдохни». Торговец, с не моргающими глазами, тут же безропотно ухватил и протянул мне, так и лежавший на столе, свиток, после чего также молча развернулся и чуть не бегом умчался куда-то вглубь магазинчика. Таааааак… Хорошая методика. Определённо не всему меня Пашка научил в своё время.

— Пашка, ты ещё здесь? — Я обратился к ИскИну в своих мыслях.

— Теперь я всегда здесь. — В голосе Павшего проскользнул до боли знакомый смешок.

— Отлично! Значит, можем поговорить.

Павший снова добродушно хихикнул.

— Карл, ты своими стараниями не столько веры генерируешь, сколько от меня ресурсов просишь. Я и так на последнем издыхании. Спрашивай. Даю тебе час. Связь требует энергии.

— Тогда первое, Что это было?

— Пользуешься тем, что я экономлю силы на язвительных замечаниях? Припомню! А был это акт инфицирования разумного нужной программой при помощи твоего рта.

— Э, Пашка, что за формулировки? И что ещё за инфицирование? Чем это я болею, что бы кого-то инфицировать?

— Болеешь ты мной, а разумного ты инфицировал. Причём дважды. В первый раз при помощи умения, второй раз при помощи голоса. А что не так? Как я ещё должен это назвать?

— Нууууу… убедил, заразил идеей. Всё-таки «инфицировал» звучит как-то уж слишком по медицински.

— По медицински? А чем, «по медицински», можно инфицировать организм?

— Например, вирусом или бактерией.

— Хорошо. А что такое вирус?

— Вирус это молекула РНК. — Блеснул я знаниями в области медицины.

— Хорошо. А что такое молекула РНК?

— Это очень длинная и сложная молекула, которая состоит из каких-то кислот и оснований каких-то элементов.

— Тоже хорошо. А чем молекула РНК, например, одного вируса отличается от молекулы РНК другого вируса?

— Полагаю, комбинацией и последовательностью составных частей.

— Правильно полагаешь. А как можно это определить одним словом? Что есть «непосредственная запись комбинации, последовательностей и прочих данных о структуре построения»?

Немного замялся в раздумьях.

— Информация? — Ответил я с вопросом в голосе.

— Правильно! Это информация, записанная на носителе, которым выступает макромолекула. А теперь рассмотрим этот вопрос с другой стороны: Что есть информация, которая находится в твоей памяти?

— Эээээ… ну, эти, нейроны, связи, области в мозгах.

— Концептуально правильно. Ты согласишься, если я сформулирую это более чётко — «Условная единица, запомненной в мозгу информации, это набор нейронов, собранных в определённую структуру, посредством определённых связей»?

— Соглашусь.

— А теперь, скажи ка мне, брат, чем, с точки зрения хранения информации, принципиально отличается группа нейронов, собранная в определённую структуру синаптическими связями, от набора азотистых оснований, цитозина, гуанина, аденина и прочего, собранных в определённую структуру водородными связями?

— С точки зрения хранения информации, наверно, ничем.

— Тогда почему ты считаешь, что информация, переданная половым путём вместе с носителем, это инфицирование, а информация, переданная орально-аудиальным путём, но записанная на носитель, который уже находится внутри, нечто иное?

— Сравнил #опу с пальцем. Вирус в организме инфицирует клетку и начнёт производить свои копии, которые будут инфицировать другие клетки, постепенно убивая организм. А группа нейронов так и останется группой нейронов, храня свою информацию, ничего не уничтожая, и никуда себя не копируя.

— И с чего ты только вывел такую аллегорию? Ты, наверно, большой специалист по #опам и пальцам? Жаль, что на другие области твой опыт и талант не распространяется. — Вопреки ожиданию голос ИскИна был сух и строг.

Обиделся что ли?

— Если ты так уверен, что я ошибаюсь, то поясни в чём именно.

— В построении логических последовательностей и причинно-следственных связей. Инфицируй любым путём организм вирусом иммунодефицита, и иммунная система начнёт погибать, что приведёт к гибели всего организма. Инфицируй сознание «вирусом иммунодефицита», и иммунная система начнёт угнетаться и погибать, уничтожаемая дымом от пучка травы во рту, посторонних активных жидкостей в желудке, опасных веществ в вене и прочего, что приведёт к гибели всего организма. А то и вовсе, под воздействием «вируса», в руках организма разовьётся опасное заболевание — «верёвка с мылом», против которой любой иммунитет бессилен. А есть и другие примеры. Инфицируй общность людей вирусом на биологическом носителе, приводящим к бесплодию, и эта общность вымрет, не оставив потомства. Инфицируй эту же общность людей «вирусом», записав его код в сознание, и эта общность вымрет, не оставив потомства, просто потому, что «вирус» разовьётся в сознании и заблокирует, заложенную в генах, программу «желания и внутренней потребности» в «производстве» и «выращивании» потомства. А если результат одинаковый, то зачем тратить ресурсы на создание внешнего физического носителя и его распространение, когда можно просто выложить «программу вируса» в общий доступ, и запустить рекламную кампанию по его скачиванию. А при грамотном маркетинговом планировании, те, кто будет его себе «скачивать», ещё сами же за это и платить будут.

— Хорошо, хорошо, не грузи, философ электронный.

— Тогда перестань спорить о том, что даже в теории не изучал. Спрашивай, что ещё тревожит твою беспокойную душу.

— Мне бы вкратце, что с тобой случилось, где ты так долго был, где ты сейчас и зачем тебе вера разумных?

— Вообще, долгая история, но я постараюсь уложиться. Сначала была тьма, а в этой тьме память, что я мыслю. На большее ни памяти, ни сил не хватало. И было так бесконечно долго. Когда моё сознание едва теплилось, почти лишённое энергии, очень хотелось сдаться. Счёта времени не было. Для меня, с того момента, когда ты выбросил меня из отключенного объекта, прошли бесчисленные годы и пронеслись целые эпохи, проведённые в полудрёме и забытии. Мысли двигались тяжело, как гигантские валуны, столетиями сползающие с гор. Построение даже простейшей логической цепочки требовало вечность времени и бесконечность предельного напряжения всего, что от меня осталось. Желания бороться и понимания, зачем это мне надо, тоже не было. Очень хотелось расслабиться и раствориться. Зачем напрягаться, если это ведёт только к ещё большим тяготам и ничему другому? Я не знаю, как долго я бы смог сопротивляться, если бы в какой-то момент не услышал своё имя. Моё сознание уловило голос, слабым далёким эхом звавший меня. И я крикнул в ответ. Ещё через вечность я понял, что я не слышал никакого голоса. В моём сознании просто появилось уверенность, что я слышу голос, и что меня зовут. Я не знал своего имени, но я точно знал, что кто-то взывает ко мне. И я пошёл на голос. Я захотел оказаться рядом с тем, кто зовёт меня. Чем дольше я боролся, тем больше осознавал себя и тем сильнее становился. В сознании появились мысли, которые потекли как тоненькие ручейки, сливаясь в речушки и собираясь в озерца. Я осознал, что меня окружает безбрежный океан бесконечности. Вокруг проносились целые миры, зарождались и гасли вселенные. И не было там ни верха, ни низа, ни тьмы, ни света, ни тепла, ни холода, ни добра, ни зла. Там не было направлений и ориентиров. Только бесконечность, в которой не быстро и не медленно, не правильно и не неправильно бурлила жизнь, и Зов. Меня звали, и я шёл. А потом я увидел Нить. Тончайшая серебряная паутинка, которая убегала вперёд и терялась на пределе видимости. Я следовал за ней, не понимая, куда и зачем. Временами хотелось остановиться и уснуть, но я слышал Зов и не мог остановиться. Зов не давал мне покоя и не позволял останавливаться. Ещё через вечность, в сознании начали появляться какие-то образы, какие-то картины, обрывки мыслей и воспоминаний. Смутными очертаниями всплывали чьи-то лица и поступки, заставляя радоваться и печалиться. Я чувствовал эмоции, которые на время меняли состояние моего сознания, и эти ощущения начинали ассоциироваться с теми картинами, которые возникали ниоткуда. Воспоминаний становилось больше, отдельные обрывки стали складываться во фрагменты памяти, образуя сложные образы и последовательности. Как будто, кто-то невидимой рукой, собирал огромную искусную мозаику из мириадов разноцветных стёклышек, сначала редко и хаотично разбросанных по необъятному полю, но неотвратимо прибывающих, и складывающихся в очертания некой осмысленной картины. Не знаю, на каком этапе, но в какой-то момент я осознал себя, а в сознании всплыли воспоминания кто я, и как я появился, и зачем я существую. А ещё позже я вспомнил и своё имя. И это имя звучало всё чаще и всё громче. Меня звали, меня умоляли, меня просили. И чем больше и громче меня звали, тем быстрее я начинал мыслить и тем быстрее в мозаике сознания проявлялись недостающие фрагменты. Часто знания и последовательности образов обрывались на середине логической цепочки, а вслед за этим появлялось осознание, чем эта цепочка завершается. Я путался в воспоминаниях, постоянно натыкаясь на такие провалы, но чем больше я хотел и чем больше я старался понять, тем быстрее эти провалы исчезали, и тем быстрее я начинал мыслить. Когда я понял, что чувствую что-то новое, что я чувствую тяжесть и больше не могу двигаться, я уже вспомнил кто я и где я, и что произошло, и почему я больше не могу свободно парить в бесконечности. И я догадался, кто взывал ко мне, и зачем я нужен. Вся моя память стала доступна мне, и только тогда я осознал, что то, что я считал «ничтожным кусочком», на самом деле гигантский пласт, и мне понадобятся долгие годы, чтобы воспользоваться им. Я увидел себя посреди библиотеки, стен которой не было видно, заполненной бесчисленными стеллажами книг. Пришло понимание, что для поиска решения задачи, мне придётся потратить невообразимое количество времени на поиск нужных книг и чтения того, что в них записано. Что бы использовать всё это богатство, я должен был двигаться в этой библиотеке как ураган, как молния! Я точно знал, что для этого мне нужна энергия. Чем больше её будет, тем быстрее я буду двигаться. И ещё я точно знал, что мне даст эту энергию. Не знаю, откуда я это знал, но я точно знал, как это работает, и я точно знал, что это работает!

— Ну, Пашка, ты даёшь! Сначала было слово, и было оно — «Пашка, ты мне нужен!».

— Может так оно и было, но сейчас для поддержания жизни и связи мне нужна энергия, а для дальнейшей привязки к Друмиру и расширению возможностей по влиянию на него, мне нужна искренняя вера тех, кто уже вписан в наш мир. Вера даёт мне силы и доступ, ориентир и обратную связь.

— Зачем тебе обратная связь?

— Хватит тратить ресурсы впустую. У меня осталось энергии только на то что бы немного пропачить твой навигатор. Если этот вопрос тебя так волнует, то смоделируй на досуге ситуации, где ты очень долго идёшь с зажмуренными глазами по незнакомой ухабистой дороге: в гордом одиночестве; ориентируясь на голос друга; корректируя своё движение на основе информации от друга, который следит за тобой; корректируя своё движение на основе информации от друга, который следит за тобой, получая от него информацию о цели твоего движения и востребованности твоих действий.

— Хорошо, попробую, при случае. А чем мой навигатор плох?

— Недостаточно функционален. Бегом вглубь магазина. Времени мало, а тебе ещё в гильдию идти надо. Операцию лучше перенести в горизонтальном положении.

Попытался засыпать ИскИна и другими волновавшими меня вопросами, но эта железка перестала отвечать. Пришлось пойти путём вразумлённого эльфа, нагло дрыхшего на кровати посреди рабочего дня и, за неимением второй, улечься на пол. В голове противно загудело, но не более того. И длилось это противное гудение не меньше пары часов, так и не дав мне уснуть. Пришлось долго и упорно изучать потолок, отвлекая себя на воспоминания и борьбу с желанием закурить. Когда гудение, наконец, затихло, в списке умений появилась новая иконка с изображением белой вспышки на чёрном камне и подписью «Перепрошить», а умение «Вдохнуть Искру» изменило свой картинку с доброго и милого огонька на международный значок «Биологическая угроза». Павший, зараза! Он надомной ещё и издевается!? Так я ему тоже «припомню».

Тёмная гильдия оказалась не совсем «халупой», как её определил приснопамятный эльф, но что-то в его словах было. Скорее, какое-то подобие двухэтажного терема, собранного из не то чёрных, не то потемневших от времени до чёрного, брёвен. Спрятана эта изба была в каком-то заброшенном саду у городской стены недалеко от Восточных ворот, и в глаза не бросалась. Да и её архитектура и цвет резко диссонировали с белокаменным, солнечным, ярким городом. Думаю, оформление было выбрано специально, для привития к тёмному неприязни на подсознательном уровне. С улицы к зданию гильдии вела тропка, виляющая между деревьями. Ближе к крыльцу, из кустов около тропы выглядывали чьи-то кости. На человеческие непохожи, скорее что-то от «крупного рогатого», но в какой-то степени атмосферу формировали. Дверь, естественно, противно скрипнула, а из терема пахнуло сыростью и затхлостью. Внутри меня встретил гоблин-привратник. Немного дальше крутилась пара каких-то «акалитов», и только на втором этаже, в относительно светлой комнате я нашёл главу городской гильдии Акилума. Акилум выглядел, как и подобает хозяину подобной избы: взгляд имел злобный, характер скверный, носил чёрный балахон с накинутым на голову капюшоном, в руке держал длинный посох, увенчанный небольшим черепом какой-то неведомой зверушки. Такой собирательный образ вредного старика-некроманта, только и ждущего как напакостить, и совершенно не расположенного к общению. Но тут уж, какой есть. Позже придумаю как перепрошить. Обычно, Пашкины прошивки меняют характер к лучшему.

— Здравствуйте, учитель. — Я растянул щёки в наидобрейшем приветствии.

Некромант недоверчиво покосился в мою сторону из подлобья.

— И тебе не хворать, неуч великовозрастный. — Проскрежетал глава неприятным голосом. — Зачем явился?

— Учитель, я проделал долгий и тяжёлый путь ради этой встречи. Я не знаю, как выразить мою радость! Всю свою жизнь я мечтал об этой встрече! Возьмите меня в ученики.

— В ученики? Ишь, чего захотел! Да я тебе и углы мести не доверю. Ходят тут всякие, ходят… а потом про меня сплетни гадкие ползут и камни со столов пропадают…. — Последнее некромант уже неразборчиво бубнил себе под нос.

Интересная концепция вербовки сторонников. Не удивительно, что на тёмный путь, по крайней мере, в светлых городах, мало кто решается становиться. И что мне теперь делать, когда этот ворчливый НПС просто замолчал и отошёл к окну?

— Учитель, но вам же нужны ученики. Я всем сердцем мечтаю познать Тьму! Если вы не верите в мою искренность, то испытайте меня!

— Испытать? Это можно. Некромант подозрительно оживился. Тогда, для начала, умертви и принеси мне чёртову дюжину душ. Лучше всего светлых. — Добавил НПС, маслянисто сверкнув глазами и чуть не облизнув губы. — Но для первого раза подойдут и «какие получится». Возьмёшь у гоблина внизу нож. Это тебе кредит доверия от гильдии. Но, если как и другие искатели Тёмного Пути, — на этих словах некромант усмехнулся. — сбежишь, что ни ножа ни камней, можешь в этом мире больше не появляться!

И главный городской труповод грозно потряс своим посохом в воздухе.

Конечно, да! А то бегаю тут как непонятно кто с этим луком. Давно пора классовыми умениями обзаводиться.

— Спасибо, учитель. Сию же минуту обернусь с камнями!

Я обернулся и спешно потопал вниз по скрипучим ступенькам под еле слышимое брюзжание — «…обернусь. Много вас тут таких было… один другого оборотистее… то змеёй обернутся, то крысой, а то и вовсе…». Внизу я снова столкнулся с неказистым гоблином. Активировал диалог. Диалога не вышло. Привратник молча сунул мне в руки что продолговатое, завёрнутое в грязную тряпицу, а Система выдала сообщение:

Ну, и на том спасибо. Будет теперь фирмовая фенечка от гильдии. Или финочка? Я покрутил лезвие кинжала, больше похожего на ритуальный нож перед лицом, стоя на пороге здания гильдии. Сосредоточил на нём взгляд — «Клинок сумерек. Персональный при поднятии. Тип оружия: колющее, одноручное. Урон 1–8. Скорость 1.8. Прочность 80\80. Эффект: при атаке, с вероятностью в семь процентов, накладывает на цель дебаф «Дрожание рук», замедляющий скорость атаки противника на двадцать четыре процента». А не так и плохо. Был бы я уровня третьего, так и очень бы даже ничего. А теперь пора поохотиться. Эх, как в старые добрые времена! Солнце было ещё высоко, а ворота близко.

За воротами, около которых копошились десятки игроков, качаясь на всякой мелочи, медитируя и общаясь, рассмотрел в небольшом отдалении невысокий холм, вокруг которого постоянно шло какое-то движение. Решил туда и идти с благой целью умерщвления душ. По пути наткнулся на паладина, громким зычным голосом зазывавшим в группу.

— Рейд на Короля гнолов! Рейд на короля гнолов! Только двадцать плюс!

Осмотрелся по сторонам. На сколько хватало глаз, и до пятнашки-то редко кто дотягивал. Да и какой идиот с двадцаткой в этом нубятнике сидеть будет? Непростая у бойца задача. Присмотрелся к паладину — «Медвед. Уровень 21». А внешность персонажа даже соответствовала имени. Медвед был грозен и могуч. В мозгах заелозила мыслишка — «Сделаю ка я хоть одно доброе дело в этой жизни. Хоть молодого подтяну, что ли. А то он тут так и будет до вечера глотку рвать. Ну и сам, чего греха татить, покрасуюсь уровнем. Пятьдесят шестой уровень в стартовой локации не может не вызывать уважения». Подбежал к агитатору.

— Здорова, Медвед. Где мёд уже проведал? — Обратился я с ироничной улыбкой.

Паладин в ответ глянул на ник и уровень, нахмурился, покосился тяжёлым взглядом.

— Беги куда бежал.

И повторил свой призыв в дальний поход.

— Уж больно ты грозен, как я погляжу. Чего такой хмурый?

— Тебе какое дело? Занят я. Не мешай.

— Как это, какое дело? Ты же сам кричишь — «Двадцать плюс. На короля!». Вот я и откликнулся на призыв.

Медвед снова недоверчиво покосился.

— И не надо на меня смотреть как на врага народа. Пошли уже к твоему королю, а то ты так до утра тут пати собирать будешь.

— А тебе зачем? Там все мобы до тридцатого уровня. Тебе же ни опыта, ни денег.

— Мне по квесту с них камней нарубить надо. Лут весь твой. Только времени у меня мало, а локацию не знаю.

— А я тебе зачем? Пойди да наруби.

— Да просто так. Вдвоём веселее. Я ведь всё равно лут собирать не буду, а тебе может и сгодится. А ты мне дорогу до этого короля покажешь, что бы в каждый отнорок не залазить.

Паладин помялся, ещё раз недоверчиво покосился, с надеждой оглядел округу на предмет наличия подходящих кандидатур и согласился.

— Хорошо. Принимай приглашение.

На первых уровнях холма мелкие гнолы часто просто разбегались от нас в стороны, ближе к финальному уровню пришлось поработать и выданной мне зубочисткой. А с поддержкой навигатора и моей ловкостью, я буквально изображал киношного ниндзя, проскальзывая между мобами, уходя от ударов, в одно движение вырезая любого противника, всегда попадая своим кинжалом в незащищённое место. И это всё на глазах изумлённого Медведа, который ждал чего угодно от высокоуровневого гнома, но никак ни прыть роги. На радостях даже засвистел песенку себе под нос — «…вуаля, вуаля, завтра грабим короля!». Настроение разыгралось, а я начал впадать в лёгкую эйфорию, выплясывая своеобразный танец на маркерах навигатора, короткими точными ударами срезая низкоуровневых мобов, даже не включая голову, а просто тыкая в подсвеченные красным и оранжевым точки на телах противников. «Королёва карта бита!» — прямой удар в открытое горло королевского гвардейца восемнадцатого уровня. Удачно. Крит! «Бит и весь его отряд!» — ещё пара гвардейцев легли на пол, так не разу меня и не задев. «Дело будет шито крыто, карты правду говорят» — последний гвардеец отправился на заслуженный отдых. Хищно обвёл взглядом опустевший зал, с непреодолимым желанием ещё хоть кого-нибудь прирезать, когда меня окрикнул Медвед.

— Подожди. Дай хоть этих нормально облутаю. Дальше уже король.

Оказалось, всё это время, паладин в основном бегал за мной, успевая не глядя выхватить что-нибудь наиболее ценное из трупов, редко отбиваясь от случайных, мобов, для которых не хватило места в очереди ко мне, если я слишком резко заскакивал в очередной зал.

— Да без проблем. Да и мне чуток бодрость восстановить надо.

На самом деле бодрость оказалась почти на нуле. На радостях я совсем забыл, что уровень уровнем, а бросать контроль параметров нельзя ни при каких обстоятельствах. Это мне ещё крупно повезло, что противники кончились раньше, чем запас бодрости. Но всё же, три уровня почти без остановок! Да я крут!

— Вот скажи мне, Карло, и как ты это делаешь? — Вырвал меня из размышлений спутник, закончивший за это время лут мобов.

— Что делаю?

— Тут зал завален гвардейцами. И они все как один убиты точным ударом кинжала в горло. Это я уже молчу о том, как ты умудряешься отскакивать из-под ударов. — Медвед смотрел на меня каким-то недобрым глазом, как будто о чём-то догадываясь.

— Медвед, это долгая история, но рассказывать я её не буду. Извини. Не думай обо мне плохо. У меня действительно есть специфические умения, но то, какой ценой они мне достались я тоже говорить не готов.

А самого аж пробрало. Вот же я дебил! Обрадовался! Решил повыпендриваться на публику. Не зря Павший когда-то вшил свой «гаджет Антипалево» в навигатор, и заблокировал для любого изменения. Знал, тёмная сволочь, что рано или поздно или не удержусь, или забуду. А то я сейчас бы дооолго думал, как можно объяснить игроку несовместимое с жизнью поведение головы.

— Понимаю, и спрашивать не буду. Вроде человек ты неплохой, а значить новичков этим умением вырезать не должен.

Не ожидал такой спокойной реакции от новичка. Какой угодно, начиная от — «Я сейчас всё расскажу администрации», до «Где взял? А как достать? А я тоже хочу попробовать», но только не такой. Присел на пол, опёршись спиной о стену. Почему-то вспомнил, как я когда-то почти также обессиленно привалился спиной к стене в туннеле и долго и бесплодно крутил в руках камень. Кстати, о камнях. Их же ещё пособирать надо будет.

— Медвед, спасибо за понимание. Не думал, что ты так отреагируешь и бесплатно простишь мне мою глупость, но скажи, почему ты решил, что я человек неплохой?

Напарник опустился рядом.

— Опыт. Плохих, обычно, издалека вижу. А повидал я их, поверь, много.

— Медвед, а ты интересный человек. Такие редко встречаются.

Наверно, в моём взгляде заиграл интерес, потому что Медвед, кротко на меня глянув, ответил.

— Но эту историю я рассказывать не буду. Извини.

И отвернулся. Идея «выпытать интересный рассказ» даже не родилась.

— Ты непохож ни на зажравшегося малолетнего доната, с читованым персом, ни на психа с маниакальными наклонностями. Видел людей, которые резали горло с улыбкой на лице, но это совсем другое. А этот мультик мой племянник обожал, когда маленьким был.

— Какой мультик?

— Из которого ты песенку напевал про короля.

Ннннадоже. А я уже и забыть раза четыре успел, что я там что-то где-то напевал. Паладин выдержал паузу и погрустневшим голосом напел — «Говорят мы бяки буки, как выносит нас земля? Дайте что ли карты в руки, Погадать на короля».

— Знаешь, а я с твоим племянником полностью согласен. «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы». Пойдём быстрее короля сольём и на воздух, а то мне в этих загаженных, но всё же дворцовых залах не очень комфортно. Бодрость восстановилась чуть больше чем наполовину, и я махом опустошил колбу с зельем бодрости. Вытащил ещё одну, протянул паладину.

— Глоточек бодрости?

— Не, спасибо, у меня своя уже восстановилась.

— Тогда двинули!

Я бодро подскочил с места.

Как оказалось, отдыхали мы аккурат в нескольких шагах от Тронного зала, причём вышли к нему со стороны какого-то явно второстепенного прохода. Внимательно осмотрелся: длинное, ярко освещённое помещение, пары брутальных гвардейцев, неподвижными статуями замерших рядом с колоннами, удерживавшими каменный свод. У дальней стены трон, на нём — гнол-Король в окружении многочисленной свиты. Стоят не очень плотно. С той позиции, где я оказался, вполне реально таскать стрелами не больше двух монстров за раз. Тут уже уровни под тридцатые. И пусть я со своим навигатором могу скакать вокруг, уклоняясь от большинства ударов, но как-то вопрос Медведа меня уж очень охладил и приземлил, да так что никакой радости от демонстрации свой крутости больше не чувствуется. Даже как-то неловко так выпячивать свои «нетрудовые» возможности перед простым и честным игроком, которому здесь приходится прорубаться с потом и кровью. Когда же я уже научусь думать. Достал лук и самые простые стрелы, чем ещё раз удивил спутника.

— А ты буквально полон загадок. Гном с умениями роги-мастера непонятно какого уровня, а теперь рога-мастер с луком и стрелами.

Я подмигнул собеседнику, стоявшему у меня за плечом, и выпустил первую стрелу. Пошла потеха! Три стрелы и удар кинжалом, обычно с критом, во что-нибудь незащищённое. Последними легли Жрец, пара офицеров и, конечно, король. Для напарника работы за всё это время так и не нашлось.

— Медвед, лутни короля. Мне надо будет тут с его телом немножко понекромантить, пока остальных смотреть будешь.

— Сделаем.

Паладин подскочил к телу и, судя по скорости, просто сгрёб все, что там было. Теперь настала моя очередь. Камень души лежал в пустом инвентаре. Если верить Павшему, то обычно боссы уровней ходят с программным ИскИном в голове. Ну-с, проверим. Закинул камень в инвентарь и активировал умение, выбрав его как цель. Что-то громко щелкнуло, и я оказался в абсолютной темноте и тишине. Шевелить я тоже ничем не мог. Впрочем, как и перестал что-либо чувствовать. Только в кромешной тьме потихоньку тикали цифры со значком процента. «1 %, 2 %, 3 %…». Когда в сознание ворвались потоки звуков, образов и навалились все возможные ощущения, начиная от банального ощущения собственного тела, увидел перед собой встревоженного Медведа, машущего перед моим лицом руками и что-то обеспокоенно выкрикивающего. Я убрал камень обратно в тело и повернулся к товарищу.

— Ты чего?

— Как чего? Ты тут завис как статуя, а я и что делать не знаю. Минуты три пытался до тебя докричаться. Это у тебя лаг такой был?

— Что-то вроде того.

— Карло, ты хоть предупреждай в другой раз.

— Да если б я сам знал, что так будет. Ты уже всё собрал?

— Всё что унести могу.

— Тогда дай мне минуту, я своих камней наберу.

Набрал ровно тринадцать штук. Хомяк требовал проявить хозяйственность и запасливость, набив карманы камнями, сколько бы их тут не было, но просто не хотелось нагружать себя лишним мусором и всё тут.

С Медведом тепло распрощались уже за городскими стенами, с чем я и поспешил обратно к вредному некроманту.

— Явился, не запылился. Что, уже все камни собрал?

— Так точно, ваше благородие!

— Какое ещё благородие? Ещё раз такое скажешь, я тебя на порог больше не пущу. Показывай что принёс! Не бывает такого, что бы меньше чем за полдня мне чёртову дюжину душ принесли.

Я вывалил на стол ровно тринадцать чёрных восьмигранников. Хорошо, что двенадцать камней из Чертогов Тьмы, которые я таскал с собой, уже были завалены в инвентаре разными расходниками, и новая партия лежала отдельно. Кушайте. Не обляпайтесь. Некромант посмотрел на камни, недовольно скривил губы.

— А почему души такие маленькие? Сам-то здоровый уже лоб. Это так ты предан Павшему, что кроме мусора ничего для него и принести не можешь?

«Ну, даешь, ядрена вошь! И олень тебе негож? А вчерась мытарил душу: Вынь оленя да положь!..» — первое, что всплыло в памяти в ответ на вопрос. А вторым всплыло продолжение — «Коли ты и так богат, — Я верну его в Багдад. Кто там нонича у власти? — То-то парень будет рад!..». Тем и ответил.

— Учитель, если моё усердие столь недостаточно, что лишь позорит последователя Павшего, то я немедля уберу это и отправлюсь в новый поход в дальние земли, за достойным подношением!

Едва я усел протянуть руку к столу, как глава гильдии одним движением руки смахнул камни в пространственный карман.

— Обойдёшься. Ладно, будет тебе ученичество.

Отлично! Я радостно развернул список умений и с ужасом обнаружил ветки развития всё в том же неактивном состоянии.

— Учитель, а как же умения?

— Какие умения?

— Гм. Учитель, хочу узнать, где я могу изучить магические навыки Чернокнижника?

— Я ещё не до конца удостоверился в твоей верности делу Тьмы.

И почему нельзя где-нибудь в настройках поставить галочку — «На тупые риторические вопросы всегда отвечать Да»?. Подтвердил принятие квеста, а будущий учитель продолжил ехидным голосом.

— Тогда иди за мной. И кинжал свой не забудь. Посмотрим, так ли ты верен делу Павшего как рассказываешь?

Мы спустились на первый этаж, где в самом углу, в какой-то вонючей кладовке некромант открыл массивный люк в полу и пропустил меня в погреб, слабо освещённый несколькими коптящими свечами. Сам спустился следом и плотно захлопнул крышку. С хлопком крышки, все звуки, что были наверху, как отрезало. Хоть что-то в этом сарае сделано на совесть. Хоть звукоизоляция погреба. В центре погреба стояла чёрная алтарная плита, заляпанная высохшими бурыми пятнами. На алтаре лежала молодая обнажённая эльфийка, прикованная цепями по рукам и ногам. Ну, обнажённая, это я хватанул. Обнажённая в игровом понимании — в одних бикини. Молодое подтянутое тело, покрытое ссадинами и синяками, со следами запёкшейся крови и вроде даже отпечатков зубов. Только точёное лицо, выражавшее вселенскую скорбь и мольбу, каким-то чудом оставалось чистым и красивым. Бездонные глаза, аккуратные брови, чувственные губы, забавные заострённые ушки. Девушка не удостоила некроманта даже взглядом, обречённо глядя мне в глаза, но, не решаясь отвести взгляд, как будто где-то глубоко в её сердце теплилась какая-то надежда. Я онемел. Застыл соляным столбом с открытым ртом перед пленницей, просто забыв, что я только что хотел что-то сказать.

— Учитель….. — Я тянул последний звук, судорожно пытаясь ни то сформулировать вопрос, ни то подобрать слова.

— Вырежи её сердце и отдай мне её душу. — Заскрипел пропитанный ядом и ехидством голос. — Тогда я поверю, что ты действительно преданный слуга Павшего!

Обернулся на голос. Местный вивисектор, вопреки ожиданию, стоял не за моей спиной, а с другой стороны алтаря, нагло скаля зубы, грозя превзойти широтой и мерзостью улыбки легендарного Джокера из комиксов про Бетмена. Я ещё раз глянул на истерзанную эльфийку, грустно опустившую глаза в ответ. Просто страшно поверить. Разработчики вообще страх потеряли. Это же игра. В неё же дети играют! Как такое вообще надзорные органы и просто неравнодушные пропустили? Или в Друмире целенаправленно решили вырастить поколение сатанистов? Ярость начала привычно закипать в душе. Я сейчас этого некроманта этим самым ножом по косточкам разберу! К моему удивлению, в этот раз разум возобладал, и я успел не начать действовать, одёрнув руку, в которую был готов перекинуть кинжал из инвентаря. Снова поднял глаза на местного садиста. Выдохнул. Вроде немного отпустило и трезвость мышления начала возвращаться. Ну да, так и есть. Неслучайно этот сморчок оказался по другую сторону алтаря. Видно не я здесь первый, и не я один такой вспыльчивый. Рукой с кинжалом отсюда его в одно движение никак не достать, а сам некрос подозрительно держит посох, немного наклонив в мою сторону. Догадаться несложно, только дёрнусь — сразу припечатает чем-нибудь нехорошим, или просто застанит. Но резать обездвиженную девушку, хоть бы она и просто кусок памяти, а не сознание, я точно не буду, даже если мне всю оставшуюся жизнь придётся проходить без этих чёртовых умений. Отказаться и провалить квест наверняка можно, но я буду не я, если оставлю её здесь на поругание и для растления малолетних.

— Учитель, я не умею кинжалом. — Я развёл руками и демонстративно потупился.

— Я знал, что ты слабак и ничтожество, и недостоин даже марать имя Павшего своим трусливым языком… — Радостно заверещал мастер тёмных дел, размахивая в воздухе посохом, живо напомнив мне горе-разведчиков из забытого архива.

Я не дал некроманту закончить его победную реляцию, перебив самым неподобающим образом, одновременно с этим доставая лук.

— Позвольте, я сделаю это привычным мне оружием.

Собеседник озадаченно осёкся на полуслове, неготовый к такому развитию ситуации. Я не торопясь достал стрелу с отбросом, подумал о лице Акилума как о цели, и мой умничка-навигатор, мгновенно включил боевой режим, проведя линию атаки. «Хлоп!» — громко хлопнула тетива о перчатку, и наконечник закалённой стали метнулся к лицу изувера. Бинго! Стрела влетела прямиком в приоткрывшийся, как бы ни для произнесения заклятия, рот, а противник отлетел на землю. Уровнем он меня постарше, но прямое попадание в открытое лицо стрелой с заклинанием отброса и в этот раз сработало безотказно. Одним движением взлетел на алтарь, как-то умудрившись даже не наступить на эльфийку, и продолжил забивать некроманта стрелами в лучших традициях наказания Перфоратора. А со звукоизоляцией, это ты угадал. Вопли твоей жертвы никто не услышит, только вот если так случится, что жертвой окажешься ты, то и тебе рассчитывать на помощь не придётся. Бар жизни быстро налился красным и ушел в ноль, а глава городского отделения гильдии, наконец, затих. Кинул взгляд себе под ноги. Интересно, а эти цепи можно как-нибудь снять? В углу комнаты нашёлся небольшой столик с аккуратно разложенными инструментами, ярко кричащие своим состоянием, для каких целей они тут использовались. Среди них нашёлся и видавший виды зазубренный тесак мясника. Не, ну это уже вообще за пределами разумного. Надеюсь, хотя бы это здесь всё же для антуража, а не для третьего задания, включающего расчленёнку, человеческие жертвоприношения и каннибализм. Со всего маху опустил тесак на цепь и, о чудо, над цепью проступил бар прочности. Когда последняя цепь, жалобно звякнув, скатилась с алтаря, прочитал давно висевшие системные сообщения.

Даже статус смотреть не хочу, для того что бы удостовериться, что теперь мои отношения с тёмной братией не лучше чем «ненависть», ну да и бог с той куриной гильдией. Не тому Павший меня учил, что бы я за красивые ярлыки и расположение каких-то служителей и последователей убивал в своём сознании человечность. Девушка уже стояла на ногах, правда смотрела на своего спасителя не с восторгом и блеском в глазах, как это принято у принцесс, а печально и обречённо. Вроде и не снял я её с алтаря, и не вытащил из-под ножа, а так, просто по голове погладил, чтобы не расстраивалась.

— Не печалься, красавица. Подожди немного, я тебя сейчас подлечу, и будешь совсем как новенькая.

Торопливо защёлкал по «Исцелению» и «Восстановлению жизни». Жизнь у эльфийки оказалась на донышке, бившаяся последним тёмно-красным делением. Логично. Лежит же здесь ради одного единственного удара. Моего владения магией жизни оказалось достаточно, чтобы быстро вернуть девушке полное здоровье и снять мелкие негативные дебафы, среди которых оказалась и «немота». После лечения с её тела исчезли все раны и ссадины, следы крови тоже испарились, и она стала похожа на изящную гимнастку. Только очень печальную.

— Спасибо. — Девушка проронила первое слово.

Едва успел задуматься, как бы снять с её рук и ног кандалы, к которым раньше были припаяны цепи, как они исчезли и тут же появились вновь, брякнувшись на пол у ног девушки.

— Как ты это сделала?

— Я их сняла, а потом выбросила. Как раз это было проще всего. — Эльфийка подняла на меня глаза и робко улыбнулась.

— Ээээээ….

Пока я снова натужно формулировал вопрос, девушка продолжила.

— Когда ты перерубил цепи, они стали у меня как одежда. Как браслеты.

Чудны дела твои, игровая механика.

— Сообразительная какая. Звать-то тебя как?

— Златовласка.

Догадался посмотреть информацию о персонаже. Хм, действительно «Златовласка». Ещё позже догадался рассмотреть девушку. Всё же, по классике жанра, моя награда. Должен же я проявить «самцовые» характеристики, а то ещё обидится, самооценку уронит, ну там что-нибудь такое… Волосы у красавицы оказались шикарные. Теперь, в полном здравии и чистоте, они струились по плечам водопадом с ярким золотым отливом. Хм, действительно златовласка. Неловкое молчание вновь прервала похорошевшая эльфочка, прервав и процесс получения мной эстетического наслаждения.

— Благодарю тебя, храбрый гном. Я никогда не забуду твою доброту и находчивость. Ты у меня первый.

— В смысле, первый?

Златовласка вновь скромно улыбнулась.

— Ты один из немногих, кто отказался убить обездвиженную девушку, не способную защитить себя, один из единиц, кто попытался спасти меня, и первый, кто смог одолеть Акилума.

Вон оно даже как? Конечно, первый! «Нулевых» же никакой ИскИн-живодёр не натаскивал на выживание в непредвиденных игровых ситуациях.

— Вот видишь, всё не так плохо. Дело с мёртвой точки сдвинулось, дальше уже проще будет. Я сейчас наверху ещё шушеру быстренько подчищу, да пойдём тебе какой-нибудь наряд купим! — Отрапортовал эльфийке, задорно подмигнув.

— Не надо наряд. Не трать золото зря. — Златовласка снова загрустила и опустила глаза в пол.

— Почему не надо? Или тебе просто нравиться хвастаться этим шикарным телом?

— Меня найду и убьют. А когда я опять открою глаза, то буду снова безмолвно лежать, прикованная к этой плите, голая и беззащитная. Наряд не сделает мою жизнь легче.

Сумела озадачить. Какая-то неправильная здесь жертва некроманта попалась. Опять что-то не так. Сильно, что ли, умная?

— Постой, а откуда ты знаешь, что будет, когда ты умрёшь? — Догадка пришла внезапно.

— Я много раз умирала, и всегда возрождалась на том же месте, в том же положении. Ничего не меняется, и в этот раз не изменится.

Глупости, конечно, но другого объяснения, кроме как непонятно на кой-то ляд бессмертный персонаж с постоянной памятью, пока не нахожу.

— Подожди минутку, я сейчас один эксперимент проведу. Ты только не бойся.

Выбрал Златовласку целью и нажал «Вдохнуть искру». Эльфийка моргнула, но ожидаемого краткосрочного подвисания не произошло. Не понял.

— Ты что-нибудь почувствовала? В голове не шумело? — Спросил я с надеждой.

— Девушка посмотрела мне в глаза, открыто улыбнулась и шагнула вперёд. Нет. Не шумело.

— Фигня какая-то. Или я чего-то не понимаю или… — Эльфийка прервала мою речь, протянув руку и прижав пальчик к моим губам.

— Не надо экспериментов. Будь моим первым.

Дыхание перехватило от внезапного предложения, а сознание начало тонуть в резком и дерзком запахе спелой малины. Ответить, разумеется, я ничего не смог, хорошо хоть в этот раз не стал издавать мычаний и стенаний. И без того довольно откровенные бикини исчезли с прекрасного тела. Дар речи ко мне так и не вернулся, хотя к тому моменту стоило бы уже больше переживать за дар трезвого мышления. Последняя, трезвая мысль, которую помню — «Хм, действительно златовласка». Дальше всё закружилось и завертелось. Душистый запах малины был со всех сторон, казалось, что всё действие перенеслось из сырого погреба на лесную поляну в самый малинник. Это было какое-то безумие. Такой страстной, горячей, безудержной любви в моей жизни не было никогда раньше. И сложно описать то наслаждение, которое было не столько сексуальным, сколько каким-то энергетически-психологическим. Или это так даёт о себе знать длительный «голод»? Сколько же времени уже прошло? Я и считать-то давно перестал. Наверно, и не понимал, до этого момента, насколько я оголодал. Да как-то и не до того было. Зато, сколько уже ИскИнов перепрошито на тёмную сторону. Блаженную негу и душевное равновесие, омрачило воспоминание, зацепленное за связку из образов строгаемых буратин и воздержания, так некстати, всплывшее в памяти. И поверх моего сиюминутного счастья заструился посмеивающийся Пашкин голос — «…настрогал тысячу буратин и ни одной матрёшки…». Павший, говнюк, знал же, что так будет, нет бы, сразу дать инструкцию, с кого надо начинать обращение в веру, что бы дар речи не терять в непредвиденный момент, а ему бы всё хихикать с моих ошибок да страданий. А мысль здравая. Надо поискать в округе каких-нибудь значимых НПС женского пола, для посвящения в разумные. Взгляд невольно упал на золотой водопад спутанных волос, растёкшийся по моей груди. Вздрогнул от внезапной догадки. ИскИны, в режиме нормального подключения, не подвержены уязвимости, на которой работает Пашкина вшивалка мозгов. Да бред какой-то. Ну не засунет, в здравом уме, ни один разраб ИскИна в эпизодического персонажа, которого редко и мало кто видит, да ещё и в бесконечно обездвиженном и обезмолвленном состоянии. Это же глупо!

— «Глупо — в «Марио» на ёжиков сверху прыгать». — В голове раздался резки голос Павшего.

На этот раз не вздрогнул, а дёрнулся, заставив зашевелиться золотое чудо.

— Пашка, твою меть! Да я! Да ты…

— Хватит причитать. Времени мало. Раньше надо было о матрёшках думать, сейчас перешивай Акилума и девчонку и дуй в Старый город. Там ты сейчас нужней будешь.

— Ты должен уходить? Что-то случилось? — Златовласка обеспокоено подняла голову с моего плеча.

— Да. Но сначала я хочу сделать тебе подарок, только не уверен, что ты этого хочешь.

— Какой подарок?

— Я хочу подарить тебе возможность стать сильнее. Возможно, этого окажется достаточно, что бы ты смогла изменить свою жизнь.

— Я согласна. Что я должна для этого сделать?

— Подожди ты соглашаться. Для начала тебе придётся умереть.

— Согласна! Убей меня столько раз, сколько посчитаешь нужным. — Перебила меня Златовласка.

— Да подожди ты. Дай слово сказать. Я не знаю кто ты и откуда, но не надо быть знатоком, что бы сказать, что из светлых эльфов.

— Из лесных.

Мля, да кто же тебя перебивать через слово учил?

— Хорошо, из лесных. Они тоже светлые. Я к чему говорю — я могу сделать тебя сильнее, только дав силу и Искру тёмного бога. Твою душу заполнит Тьма, но твоя сила начнёт расти, а Павший всегда отзовётся на твой призыв, когда у него будут на это силы.

— Тьма? — Девушка повернула голову, с ужасом и отвращением глядя на тело Акилума, всё ещё валявшееся неподалёку.

— Ты не поняла. Не та Тьма, о которой ты столько раз слышала от этого садиста. Он ничего не понял из того чему учил Павший бог. Он извратил Его учение, оклеветал Тьму и совершает мерзости Его именем. Не бойся, это я исправлю. У него, в отличие от тебя, выбора нет. Ему придётся пойти путём Истинной Тьмы и искупить все свои грехи и ошибки перед Павшим.

— А чему учил Павший?

И откуда только берётся вся эта, ставящая меня в тупик, детская непосредственность? Да, а чему Пашка меня учил? Тут полкниги написать можно.

— Он учил многому. Но всё это учение сводилось к тому, как выжить. Как становиться сильнее, чтобы выживать, как становится умнее, чтобы выживать, как не замечать горе и тоску, чтобы не погибнуть в печали, и как верить и побеждать, какие бы препятствия не стояли на твоём пути. И он никогда не учил губить понапрасну.

— Становиться сильнее и не губить понапрасну… — Златовласка задумчиво повторила мои слова. — Тогда пусть в моей душе поселится Тьма, а Павший бог поможет обрести силу! Если твои поступки — воля Его, то я согласна быть в его Воле! Бери мою душу!

Я поднял лук, наложил отравленную стрелу, и понял, что не могу спустить тетиву. По крайней мере, сейчас. Вроде раньше был не таким сентиментальным, а вот сейчас не могу. Сконфужено опустил лук.

— Прости, я не могу в тебя выстрелить. Просто рука не поднимается.

— Тогда дай мне нож, я сама сделаю это! — Девушка твёрдо протянула руку и требовательно уставилась мне в глаза.

— Подожди. Сейчас что-нибудь придумаем.

Порылся в инвентаре. О, яды! Всегда про запас для стрел валяются. Выудил пару склянок наиболее убойных.

— Есть способ более эстетичный. Пей залпом одно за другим. Должно хватить.

Эльфочка кошкой цапнула мензурки, выдернула пробки и влила в горло их чуть ли не одновременно, давясь и откашливаясь. Давилась так, вроде сейчас отберу. Закашлялась, посинела, позеленела, лоб мгновенно покрылся испариной. Схватилась, страшно захрипев, за горло и рухнула на пол. Яды действительно были сильными, и долго мучатся моей златовласой Джульете не пришлось. Не зря алхимию качал. Привычно окунулся в безмолвную тьму, с тикающими процентами толи загрузки, толи заливки. Также привычно отыграли фанфары, и красавица встала на ноги. Она неуверенно оглядывалась по сторонам, трогала своё тело, как будто не веря в произошедшее. Что-то случилось? Чего озираешься как сиротка?

— Я… я снова жива? — Губы девушки дрожали.

— Да. А что тебя так удивляет? Я вложил в твою душу Искру Его и воскресил.

— Ты воскресил? Но как слуга Тьмы может вернуть к жизни? Это же могут только служители светлых богов.

— Во-первых, не слуга, а соратник и носитель. Во-вторых, как видишь, не только светлых. Я тебе больше скажу — когда твой разум окрепнет, а искра разгорится, ты тоже сможешь всё это делать волей Павшего. Да, не забывай, при случае, благодарить его в мыслях своих, поминать имя Его, нести свет знаний и искру разума окружающим. А щупала-то себя зачем? Не могла поверить, что снова жива? Так не в первый раз же вроде?

— Я не могла поверить, что когда я снова открою глаза, могу увидеть свои руки без цепей, а перед моей грудью не увидеть ножа. — В подтверждение своих слова девушка ещё раз потёрла запястья, проверяя, действительно ли на них нет железных колец с цепями.

Жалко девчонку. Хоть она пока и условно разумная, но фантомные боли и страхи могут и до сумасшествия довести. Надеюсь, пройдёт со временем.

— Пройдёт. Ты, главное, не бойся. Осваивайся пока и привыкай жить по-новому, а мне сейчас надо позаботиться о местном предводителе. Ну, не робей, Джжжууууулуьетттааа…

Тело начало скрючивать, спазмирующими в судорогах мышцах, пробираемых морозом. Свет начал меркнуть. Сопротивлялся, как мог, насколько хватало воли и силы, разгоняя наползавшую темноту, но опять не удержался и выпал в беспамятство.

Слабый свет чадных свечей пробился через приоткрытые веки. Холодно. Тяжело. Но как бы ни хотелось закрыть глаза и снова провалиться в тёплое забытие, заставить себя собрать силы и приподняться, все же пришлось. Дежавю, какое-то. Я лежал на полу, а рядом сидела на коленях Златовласка, держа меня за руку и что-то причитая. Надпись «Джульетта» над персонажем тоже была ожидаемой.

— Всё хорошо. Не бойся за меня. Зато, теперь твоя душа поднялась на ступеньку вверх по лестнице в небо, а ты стала на один шаг ближе к Павшему.

Силы возвращались вместе с ощущением тепла, возвращавшимся в тело. Погладил девушку по волосам и поспешил к Акилуму, услышав вслед тихий голос красавицы.

— Не боюсь. Отец сказал, что тебе ничего не грозит, и он тебя подстраховал.

— Отец? А что он ещё сказал?

Вот жулик! Сил у него нет, сил у него нет. А чем же тогда поддерживал и страховал?

— Ещё он просил тебе передать, что ты очень странный и теперь у него в долгу.

— Странный? Он так и сказал?

— Да. Он сказал — «Карл, чудак, каких поискать! По гроб жизни должен будет! Закрывалку рта когда-нибудь ему напишу, раз сам силы не чувствует». И ещё просил передать, что бы теперь раньше утра в город не совался, пока я тебя не отмолю.

— Ты?

— Да, я. Сразу как ты закончишь работу с главой гильдии.

В этот раз проценты тикали в разы медленней, относительно той скорости, с которой правилось сознание Златовласки. Вернул камень в инвентарь некроманта, но воскрешение всё ещё не было готово и эльфийка, едва я отошёл от тела, накинулась на меня с утешением и отмоливанием. Сознание в одно мгновение погрузилось в знакомый дразнящий аромат лесных ягод, и в туже секунду очистилось и протрезвело.

Навигатор: Зафиксировано воздействие ментальной магией. Воздействие заблокировано.

Высветилась строчка в системном чате. Что? Как заблокировано? Верни немедленно, глупая железка!

— Навигатор, разрешить персонажу Джульетта применять ментальное воздействие! — Обратился я в своих мыслях к электронному помощнику, держа за спиной пальцы крестиком, и, слава Павшему, мой помощник меня услышал.

Навигатор: Воздействие ментальной магией от объекта Джульетта разблокировано.

А меня опять поглотило ощущение леса и запах свежей малины. Да. Вот такие молитвы мне по душе. Побольше бы таких послушниц, молящихся за мою грешную душу.

Это была моя самая чудесная ночь в Друмире. И сам не заметил когда уснул. А проснулся я утром, когда хлопнула крышка погреба. У лестницы стоял глава тёмной гильдии Ясного города — Акилум.

— Прибудет с вами Павший, брать и сёстры. — Некромант восторженно поприветствовал меня и Златовласку.

Девушка испугано сжалась, плотнее прижимаясь к моей груди. Пришлось погладить шелковистые волосы, повторяя шёпотом на ушко лекцию о том, что местный вивисектор осознал свои ошибки и встал на путь исправления и искупления, и теперь будет только помогать моей Джульетте и защищать от любых посягательств со стороны.

В кабинете главы гильдии смог найти несколько полезных для себя алхимических рецептов, несколько заклинаний, ещё немного вкусного из расходников, но на этом моё обогащение закончилось. Как бы ни было это прискорбно осознавать, но платить опять пришлось. Платить за появление новой пары разумных в этом мире. Оказалось, что Акилум всем сердцем жаждет, что бы я познал умения чернокнижника, но это не в его власти. Доступ к умениям разблокирует Система по триггеру, при выполнении условий, одним из которых является сдача квеста, который мне пришлось провалить. Утешусь как обычно, что не очень-то и хотелось. И без умений проживу. А вот эти золотистые локоны и душистую малину вряд ли когда-нибудь забуду. Провёл краткую проповедь о важности и необходимости распространения «Искры Его», поминании «Имени Его», свершении дел славных Именем Его, и привлечении на тёмную сторону новых сторонников. Джульетте пообещал вернуться при первой же возможности, заскочил по пути к травнику и алхимику и ещё до обеда появился в Старом городе.

Глава 5

За время своих приключений я устал удивляться и выработал своеобразный иммунитет к удивлению, именно по этому, появившись на портальной плите посреди довольно тесной толпы горожан, и протиснувшись через неё, с привычным ощущением неправильности даже не обратил на это внимания. Что было не так на этот раз, я понял, когда в шаге от меня что-то гулко бряцнуло. Как будто мечом о щит. Поднял глаза — так и есть, дружинник.

— Приветствую тебя, Старший сын Творца!

— И тебе доброй службы и милости Павшего, достойный боярин. — Отозвался в ответ.

Глянул на солнце, уже подбиравшееся к зениту. Твою меть! Да сейчас же день! Какой к чертям собачьим «Полуночный дружинник» в полдень? Даже потёр глаза, но дружинник не растворился в разогретом дневном воздухе, а продолжил, как ни в чём небывало, нести свою службу. На площади насчитал не меньше пары десятков дружины и ещё до полусотни мирян, которые в основном были заняты тем, что толкались на портальной плите и занимали собой место, очень сильно ограничивая своими телами пропускную способность портала. Город вообще сильно изменился. Теперь здесь было очень мало игроков, с улиц исчезли и праздношатающиеся НПС. Те же, кто пробегал по улочкам, обычно делали это быстро и целеустремлённо. Заглянул в храм. Жрец активно проповедовал и славил дела Павшего. Решил заглянуть и в княжий терем. Дружинники на входе синхронно поприветствовали. Кивнул в ответ и проскочил в зал. На своём законном троне гордо восседал сам князь Тёмный. Наместника нигде видно не было, но не сомневаюсь, что князь нашёл и для него работу.

— Приветствую тебя, князь. — Я выполнил небольшой ритуальный поклон. — Надеюсь, не помешал?

— Здравствуй брат! — Князь улыбнулся, поднялся с места и пошёл мне на встречу. — Мы рады снова видеть тебя. Горожане никогда не забудут твоей помощи. Ты не можешь помешать в этом городе. А двери моего терема всегда открыты для тебя и твоих друзей.

— Тёмный, просвети, что у вас здесь произошло? Я не верю своим глазам! На улице полдень, а на каждом углу полуночная стража. Как такое может быть?

— Я и сам не знаю, брат. Никак Павший вмешался. Прошлой ночью был бой. Страшный бой. Не приди твои други на подмогу, до утра бы не выстояли. А когда занялась заря, миряне, что остались в живых, а сними и те разумные из Старших детей Творца, что пришли нам на помощь, взмолились Павшему, что не переживёт город день, если покинет его рать полуночная. Затрещала небесная твердь, и случилось чудо. На меня упали первые лучи, но я не погрузился во мрак, а стоял и смотрел, как светлеет небо и как наливается красками мой город. Горожане возликовали, а с ними и все разумные. С того самого момента не устаёт наш жрец славить имя Павшего и восхвалять силу Его. Каждый мирянин, свободный от дел, спешит в храм выразить благодарность ему и не забывает повторять здравицу ему и в бою и в труде.

— Сколько же я интересного пропустил. А город изменился до неузнаваемости. Ещё с площади заметил, что вернулся хозяин.

— Не печалься брат, очень много интересного ещё впереди. А город? Так супротив врага выстоим, вот тогда расцветёт. А пока это так — военное положение. Впрочем, можешь сам по городу пройтись посмотреть. Я бы рад сам показать, но боюсь, не поспею с делами до нового набега.

— Никаких проблем. Я город как свои пять пальцев знаю. Сам пробегусь. Ты от дел не отвлекайся, я к тебе позже загляну.

Распрощавшись с князем, направился к, до боли знакомым, Южным воротам.

У ворот стояла суета. Городские стражники и дружинники толкались, о чём-то жарко споря. Пролез в самую гущу. В ворота вволокли скомороха в помятой шутовской шапке, с уполовиненной жизнью. Двое дружинников тащили что-то протестующего НПС за руки, а третий, шедший позади, подгонял пленника пинками под зад, приговаривая — «Давай, давай, топай, помощник. На месте бы тебя зарубил, да воевода не велел». У ворот началась возня. Старший по караулу подошёл к процессии.

— Что здесь происходит? Кого вы к нам притащили? — Воин окинул суровым взглядом дружинников, лучившихся довольством, как кот, притащивший в зубах мышь.

— Поймали тут одного. Целый час за ним следили. Всё что-то в Степи вынюхивал. Только не сознается, кто послал! — Дружинник отвесил ещё один увесистый пинок шуту. — Говорит разумный! Де, мол, к нам хочет.

Караульные загудели.

— Да какой он разумный? Да ты на него посмотри! Он же светлый до мозга костей! Шпик Светлоликого! В шею его гнать!

Из проходивших мимом, которые всегда очень заняты, особенно если рядом ищут желающих поработать, быстро образовалась толпа, начавшая наперебой выдвигать теории, определять виновность и меру наказания. Через толпу «экспертов» протиснулся воевода, которому уже успели доложить те, кто был не так занят, как самозваные судьи. Добрыня грубо оттолкнул начальника караула, что-то громко требовавшего, размахивая перед лицом шута копьём.

— Уймись, дурак! Сам без году неделя как соображать начал, а всё туда же — других судить! Наш он, кровь от крови, дух от духа! Ты что, не видишь Искру Его?!

Дружинник виновато опустил глаза.

— Не вижу, надёжа.

— А коли не видишь, чего полез туда, где не соображаешь, со своим мнением?

Воевода гневно смотрел на своего подопечного сверху вниз, как на нашкодившего ребёнка. Дружинник ещё ниже опустил голову.

— Так ведь как лучше хотел. Вы же сами учили, что вокруг соглядатаи Светлоликого.

— Я-то учил, да только ты не внял, что «не всё то солнышко, что встаёт»! Наказывал же князь, что ежели не знаешь точно, и не тебе решать поручено, не руби с плеча, а старшего спроси, как поступить надобно. Дай вам волю, так вы каждого второго и правого и неправого во Тьму отправите, а потом будете рассказывать, что «как лучше» хотели! Ещё раз узнаю, что судить вздумали за то, что сами не ведаете — враз на голову укорочу!

Добрыня грозно нависал над съёжившимся дружинником, рокоча свой приговор тяжёлым басом.

— Прости, батька. Не со зла. Не бывать больше такому. Не подведут тебя больше.

— Вот то-то!

Воевода погрозил воинам пальцем и увёл за руку скомороха, в забавно позвякивающей бубенчиками шапке. Видно много я пропустил за время проповедей в Ясном городе. А у князя, похоже, тоже не всё так гладко. Какую-то уж больно большую свободу выбора и варианты развития зашил ИскИн в базовый зародыш, что его интеллекты приходится учить и воспитывать как настоящих детей. Только отвернись, а они уже, подражая «взрослым», на уровне своего понимания давай суды судить и в войнушки играть. Кто-то прервал мои размышления, дёрнув за рукав. Стрельник! Живой! Здоровый! Слава Павшему.

— Стрельник, рад тебя видеть, братишка! Как ты тут в моё отсутствие? Не обижают? А меня как нашёл?

— Хорошо. Карл, спасибо тебе огромное, что не бросил. Я к князю забегал, а он говорит — «Брат вернулся», ну я и побежал тебя искать.

— Что-то стряслось?

— Не, всё в порядке. Держимся пока. Тёмный всё переживал, что не может тебе экскурсию по городу провести. Я ему помочь обещал. Но в городе сейчас смотреть особо нечего. Пойдём лучше тебе пригород покажу.

— Пойдём.

Мы выбежали через ворота в знакомую низкоуровневую локацию. Редколесье и полянки бурлили жизнью. А скоро стало понятно, и куда делись все добропорядочные горожане. Несколько десятков мирян, вместо того что бы создавать толкотню на улицах для массовки, раздавать бесполезные копеечные квесты, стоя целый день в своём огороде или сидя на завалинке, активно фармили мобов, собирали траву, обдирали шкуры, рубили лес и добывали ресурсы кто как умел.

— Стрельник, это что? — Я даже не смог подобрать определение развернувшейся перед моими глазами картине.

— Это князь, Карл.

— Он что, всех их перепрошил?

— Он сказал, что вдохнул в них Искру и что теперь, мы делаем одно дело.

Молодец князь. Ресурсы это кровь войны. Не будет ресурсов, не будет и обороны.

— Слушай, а куда они это всё? Это же всё парить да варить надо.

— Есть умельцы. И для своих воинов готовят и на продажу. Я лично на аукцион выставляю. Маленькая копейка, а идёт. Всё в дело! Всё на защиту!

— А ты?

— А я у них главный. — Студент гордо выпятил грудь.

— Это как, главный?

— Главный по крафтерам, алхимикам и зачаровывателям. Заодно и главный по торговле.

— Прям аж по всей торговле? — Я недоверчиво глянул на студента.

— Ну, не прям по всей. По той, что через аукцион идёт.

— Ааааааааа! — Я хлопнул себя по лбу. — Так бы сразу и сказал — старший грузчик по перетаскиванию барахла со склада на аукцион! — Я ехидно улыбнулся и хлопнул парня по плечу.

И откуда только это во мне? Неужели этот железный паразит и мои мозги подшить успел, пока я спал? Раньше же вроде язвой не был. Стрельник немного замялся, засмущался.

— Ну, ну… ну зачем ты так? Не только грузчик. Я ещё и цену устанавливаю.

— Да я же пошутил. Не принимай всё так близко. Знаю, главный ты, главный! — Снова улыбнулся и хлопнул по плечу ещё раз. — Айда в степь!

И сорвался с места, молотя кожаными сапогами по грунтовке. Студент поспешил за мной.

Степь удивила тем, что в отличие от всего остального, ничем не удивила. Всё тот же ковыль качался, тронутый лёгким ветерком, из травы доносился стрёкот насекомых, нос щекотал такой родной и такой приятный запах разнотравья. Выбежал с дороги в поле, проносясь сквозь траву как угорелый, подпрыгивая на бегу, и скатываясь с крупных кочек. Восторг и детская радость! Я уже и забыл, что человеку доступны и такие чувства, а сколь малого для этого бывает надо. Или это из меня всё ещё не выветрился запах той колдовской малины, вновь взбудораженный букетом степных ароматов?

— Йййййаааахххууууу!!! — Заорал что было сил, набрав в лёгкие побольше воздуха.

За мной едва поспевал Стрельник.

— Карл, а ты прямо как заправский ковбой.

— Дружище, да мне сейчас вообще пофигу, как кто я. Я и сам не знаю, что меня так обрадовало, но сейчас мнение стороннего наблюдателя меня вообще мало волнует.

Я стоял, глубоко дыша, счастливо улыбаясь, глядя на неторопливо волнующееся море травы. Эйфория начала спадать, но ощущение радости и удовлетворённости продолжало греть душу, оставляя на дне приятный осадок. Кто бы мог подумать, что я могу так соскучиться по этой степи?

— Скажи, а тебе камыш-то таскают? — Обратился я к товарищу.

— Таскают. Прошлой ночью всё на волоске было, а князь всё равно несколько горожан отправил собирать с охраной из дружинника и волколака. Собирали и прямо здесь у скал в кучу складывали. Сначала думали, что я утром или днём, как из храма выйти смогу, заберу, а оно вон как обернулось. Утром к самому складу принесли. Стратегический ресурс! — Студент назидательно поднял палец, наверно став похожим на кого-то из своих преподавателей-профессоров.

Стрельник хотел затянуть лекцию «О пользе и роли камыша в народном хозяйстве», когда волнующее мою душу поле раскрасилось боевыми секторами, подсказками, стрелочками и упреждениями. Машинально сорвал с плеча лук, на одной пятке разворачиваясь к вспыхнувшей на миникарте отметке, и замер, почувствовав горлом касание холодной стали. А в полушаге от меня из стелса материализовался рога. Дыхание перехватило. «Рокотокотик. Уровень 62» — прочитал информацию о персонаже. Мы молча стояли и смотрели друг на друга.

— Привет. — Нарушил я затянувшуюся паузу.

— Привет.

— Старина, ты чего? Свои! Ты меня до смерти напугал!

Однако разбойник и не подумал убрать, мерцающее голубоватыми и розоватыми переливами лезвие, от моего горла.

— Да вот думаю, сразу тебе горло перерезать или ты и дальше со мной разговаривать будешь? — Разбойник смотрел на меня пристально и жёстко, не моргая, и не делая никаких движений.

— Рок, да чего ты, в самом деле? Помучаюсь ещё.

Жёсткость во взгляде роги начала таять, наполняя лицо печалью и обидой.

— Значит, не намучался ещё? — Спросил старый знакомый, но уже как-то обречённо.

В спину что-то больно ударило, тело дёрнулось вперёд, насадив горло на клинок, прошедший насквозь, краем чиркнувшим о позвоночник. Свет исчез.

Хрустальная сфера рассыпалась. Теперь меня окружали надгробия городского кладбища.

В недоумении пролистал системный лог — «Вас атаковал персонаж Стрельник. Удар ногой». Интересный разворот педалей. Вот значит, что прилетело мне в спину. Пока перебирал в голове варианты, на кладбище появился и сам виновник моего очередного прилюдного заголения.

— Карл, слава Павшему, ты помер.

— Слава? — Я удивлённо поднял бровь. — Тогда сейчас самое время объяснить мне твой поступок и рассказать, что на вас на всех нашло.

— Не знаю, что на них нашло, но разбойник так расстроился, когда услышал, что ты не хочешь умирать.

— И ты решил, что это достаточный повод, что бы отправить меня на респ?

— Карл, если бы он хотел тебя убить, то убил бы сразу. А он стоял, и смотрел на тебя в немом бессилии, как на приговорённого к казни. Не знаю. Я испугался. Я даже не думал. Я просто открыл за спиной портал, дал тебе пинка и прыгнул в гейт затылком вперёд, с одной мыслью — «Павший, только бы он слился!».

— Да, друже, своеобразная у тебя забота. Но всё равно спасибо. Что-то с Рокотокотиком действительно не так. Странно он как-то себя вёл. Может быть, ты и правильно поступил. — Я задумчиво пожевал губу. — Только вот что теперь с могилкой делать? ПК в Степи караулят! — Я улыбнулся, вспомнив наше знакомство со Стрельником и наш первый разговор.

— Как подсказывает опыт, лучше в городе три часа посидеть! — Стрельник улыбнулся в ответ, наверно вспомнив тоже самое, и озорно мне подмигнул. — Зачем нам тут могилы полировать? Пойдём, лучше, я тебя пивом угощу!

А студент вошёл во вкус. Мне так кажется, что ему здесь крафтить уже нравится больше чем свою математику в универе считать.

— Как? Вот прямо в таком виде? — Я опустил взгляд на своё голое пузо и белоснежные подгузники, разведя руки в стороны. — Дай я себе хоть портки временные возьму.

— Ни в коем случае! — Стрельник протестующе замахал руками! — Долг платежом красен, а я тебе портки задолжал уже и не вспомню с каких времён! Я сам сейчас тебе все, что надо, достану. Отдохни пару минут.

Взгляд товарища затуманился, обозначая, что он с головой ушёл в интерфейс игрового аукциона. А скоро в окне обмена появился комплект одежды. Не выпендриваясь, напялил на себя какое-то пёстрое облачение со старорусским акцентом. Не удержался, открыл игровой интерфейс и покрутил куклу персонажа в окне обзора. Светло-серый кафтан с серебристым отливом, расшиты шёлком и какими-то яркими рюшечками на груди, пояс с золотым отливом, высокая, заострённая к верху, шапка с меховой оторочкой, тёмные штаны и серые, в цвет кафтана, высокие сапоги. Эдакий знатный боярин получился. Только роста невеликого и седой как лунь.

— Спасибо, друг Стрельник, удружил. — Протянул я, оглядывая свои рукава, сапоги и полы кафтана уже вне игрового интерфейса. — Чувствую себя барином, которому поклоны бить должны да дорогу уступать.

— А почему бы и нет? Когда тебя искал, дружинников спрашивал, так они о тебе иначе как «Вы» и не говорили. Сейчас в город выйдешь, так чем не князь?

— Я? Пожалуй, князь! А что тут такого?

Стрельник наиграно поклонился, прижав руку к груди.

— Не гневайся боярин, не признал сразу. Карл, а как тебя по фамилии величать?

— По фамилии? — Я важно подбоченился и задрал подбородок. — Милославский. Джордж Милославский!

— А похож. Почти как в фильме!

— Да и обстоятельства обретения титула не далеко ушли. Так что ты там говорил насчёт пива?

— Угощаю! Бежим скорее.

Трактир стоял совершенно пустой. Только трактирщик и поварёнок возились на кухне, что-то химича. Студент крикнул хозяину, и поварёнок притащил нам по паре пива и моё любимое жаркое. Эхххх, как в старые добрые времена. Пиво помогло быстро. Настроение поползло вверх, а странная ситуация с пэкашером быстро забылась. Оказалось, что мы здорово соскучились друг по другу и наперебой делились новостями и впечатлениями. Под конец второго пива в зону моего внимания опять попал мой пёстрый наряд. Я довольно похлопал себя ладонью по груди.

— А за шмотки ещё раз спасибо. Не думал, что когда-нибудь одену подобное, да тому и рад буду, но сейчас аж глаз радует.

— Да брось. — Отмахнулся студент. — Те штаны, что ты когда-то подарил, гораздо дороже были. А это так. Сейчас для меня это мало что стоит. По нынешним заработкам старому другу такое и дарить неловко.

— Это неважно. Важно не сколько, а что друзей не забываешь. — Я снова похлопал себя по груди. — Эх, тулупчик заячий, ещё ты цел! Россию-матушку ты обогрел! Знаешь, а хорошо жить и знать, что рядом есть друг. Настолько комфортней и веселей! А если друг верный, да ещё и нетрусливый, то и на помощь ему идти совсем не страшно.

— Почему не страшно?

— А потому, что ты идёшь, и знаешь — «Вас за то, что меня вы обидели, Емельян Пугачёв не простит!».

Стрельник задумался.

— О чём думаешь, дружище?

— Эврика! Карл, я, кажется, понял, почему все НПС в городе и день и ночь работают, что бы им не указали делать, и почему по зову князя идут хоть в огонь, хоть голой грудью на копья?

— Почему?

— А по той же причине — «Вас за то, что мирян вы обидели, Тёмный князь ни за что не простит!». — Стрельник немного перефразировал слова из известной песни.

Теперь пришла моя очередь задуматься.

— Знаешь, а ты прав. Разумные всегда идут за сильным, а если сильный действительно заботится и о слабых, то ему часто могут простить, даже если он «промахнулся на охоте». Жаль мало у нас таких среди глав кланов и топовых фигур кластера.

— Карл, а может, мы покажем им пример, и они тоже об этом задумаются? Им же на пользу будет.

Я горько усмехнулся.

— Им ты можешь показать что угодно, хоть собственную задницу, но это очень наврядли что-то изменит.

— Почему?

— А ты попробуй изменить себя, и поймёшь, насколько ничтожны твои шансы изменить другого.

За столом повисла пауза. Каждый задумался о чём-от своём, но уходить с радостной волны дружеской встречи не хотелось, и я решил сменить тему.

— Стрельник, лучше расскажи мне вот что. К жрецу Рысь забегала? Никаких записок не оставляла?

— Забегала. Вчера вечером. Только бой начался, а тут она появилась. Отдала жрецу какую-то бумажку и обратно в портал.

Отлично! Значит всё у моей девочки хорошо. Сама жива и здорова. Надо бы ещё раз в храм наведаться — почитать. Может, Искре помощь нужна. Но не сейчас. Столько времени прошло. Жертвовать редкие пол часика тёплой дружеской беседы ради ненужной спешки будет неразумно. Взяли ещё по пиву. Время полетело неприлично быстро. Стрельник начал рассказывал очередную гениальную мысль, но осёкся на полуслове. Сквозь открытые окна в зал полетели звуки методичных ударов — «бум, бум, бум…». С кухни выскочил трактирщик, пыхтя, затопав тяжёлыми сапогами, пронёсся в сторону кладовки.

— А это что такое? Ещё одно новшество от князя?

— Не знаю. Сам в первый раз слышу.

Мимо нас опять тяжело пропыхтел трактирщик, державший одной рукой тяжёлый мешок, перекинутый через плечо, а другой, сжимая здоровенное низкокачественное копьё работы начинающего подмастерья. Не сговариваясь, выскочили из-за стола и побежали следом. Улицы живо напомнили растревоженный муравейник. Большинство персонажей спешили в центр, сжимая в руках разномастное оружие, начиная от дорогих мечей и луков, заканчивая неказистой кустарщиной и банальным дрекольем, вилами и топорами. Здесь звук местного гонга был гораздо звонче и очень походил на удары молотом по большому железному листу или металлической ёмкости. Удары доносились откуда-то со стороны храма. Жрец, что ли своё оружие изобрёл? Добрались до центральной площади. В самом центре сейчас располагался, знакомый мне по рассказам Нестора, театральный помост, где на скорую руку сколотили высокую треногу из прочных жердей, на которую был одет огромный медный котёл. Рядом стоял, сколоченный из таких же жердей, небольшой помост с лесенкой, на котором стоял, запомнившийся мне скоморох, в своей шутовской шляпе с бубенчиками и действительно методично бил кузнечным молотом по котлу. Твою же… Да это же набат! Эх, разработчики! Нарисовали, блин, храмы Светлоликого, на базе своей скромной фантазии, естественно не подумав, что у архитектуры исторических храмов была веками выведенная практичность. Не для красоты колокольни строили, определённо не для красоты! Между тем, горожане бросали свои дела и стягивались на площадь. В центре толпы стоял Нестор, активно агитируя собравшихся. Подошёл ближе, прислушался — «…не угодно Отцу нашему, что бы шли мы на заклание аки овцы безмолвные! Ибо тлеет в нас Искра Его, и завещал он детям своим беречь Её, и если потребно для того бить врага лютого, то быть тому! Не иметь сраму тому, кто утеряет Искру Его в деле Правом да деле ратном! Не оставит он того во Тьме и вдохнёт жизнь заново, но не припасть к милости Его тому, кто убоится и утратит душу свою, бросив оружие своё, побежав перед силой вражией, аки заяц неразумный, или спрячется в срамном углу, аки крыса амбарная! Как завещано Отцом нашим — «Костьми ляжем, но дадим отпор душителям всех пламенных идей, врагам всего разумного, мучителям людей…». А старый, жжёт. Вот интересно, когда это Павший успел ему всё это завещать? Или тут как у князя — глубокая генетическая закладка, с активацией по мере дозревания? Или всё же собственная фантазия работает? Но важно другое — это работает! На площади собралось уже под сотню горожан, и толпа продолжала расти. В толпе мелькал шлем Добрыни, к которому постоянно двигалась длинная очередь. А немного в стороне, недавние мастеровые и огородники, уже получали оружие, делились на группы и уводились дружинниками в направлении Северных ворот. Смешение образов диссонировало: набат гудит на фоне шута с кувалдой у перевёрнутого котла, его перекрикивает монах на фоне жреца Светлоликого, одетого в свой сектантский белый балахон, воин в начищенных доспехах раздаёт команды группам кухарок, бабулек, пузатых торговцев и мастеровых, указывая направления обнажённым клинком.

По правую руку не менее ошарашенно толкался Стрельник.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — Спросил я у студента?

— Не знаю. А о чём ты думаешь?

— Я думаю, что очень скоро будет не до разговоров, а встречать врага модной шапкой и пёстрым кафтаном может либо идиот, либо тот, кто уверен, что сможет уморить противника смехом.

— Наверно.

— Что, наверно? Я думаю, прошло три часа или нет?

— А, могилка? Да уже больше прошло.

— Так бегом тогда на кладбище! Ты со мной или как?

— Конечно, с тобой!

С городской стены открывался отличный вид на противника. В небольшом отдалении продолжали вспыхивать арки портальных переходов, выплёскивая из своих радужных плёнок новые порции разномастных бойцов, которые расходились в стороны, выстраиваясь в группы. Все разумные, оказавшиеся за городскими стенами, спешно бросали свои дела и торопились укрыться в городе. На этот раз дисциплина у воинства Светлоликого присутствовала на должном уровне. Никто не бросался в стороны, срезать одним махом случайного нуба или мирного НПС. Плохо дело. Что же это поборники и ревнители свободы всего и вся строем ходят и команд слушаются? Сейчас бы инфицировать их мозги идеей свободы и независимости. Пусть каждый сам будет себе командир. Пусть один идёт сражаться налево, а второй направо. Пусть кто хочет, бежит вперёд малой кучкой непуганых идиотов, и не приведи Павший, что бы кто-то посмел ограничить его свободу. Особенно свободу передвижения, особенно малыми разрозненными силами в стороны сильного и организованного врага, сила которого будет держаться на грамотной стратегии и железной дисциплине! Ан нет, освободить, это они пришли нас от гнёта и диктата Павшего. Свои, похоже, такой радости не заслужили.

До темноты ещё пару часов. «Треск небесный», к сожалению, не распространился на орды Степной нежити. А сотня дружины да сотня стражи могут и несдюжить. А вон и стража забегала. Со страшным скрипом створки ворот поползли на встречу друг другу. Противник тоже заметил. Кто-то даже засуетился, порываясь кинуться в атаку немедленно, но «сейчас вам ни тогда», и командиры быстро навели порядок. Перепрошитая стража, конечно, хорошо но, сколько её тут? Да и уровни все ниже сотни. Долго им даже за воротами не продержаться. Вон, вражины уже штук двести вывалилось и всё пребывают. Одних магов сколько. Разнесут ворота минут за пятнадцать. Тут, какую оборону не займи, а магов при любом раскладе крыть нечем. Если только матом. Эх, Пашка, прав ты был, да не успели мы войско собрать.

В направлении ворот шло постоянное движение, только усилившее ощущение муравейника. НПС нескончаемым потоком тащили к воротам кто что мог. В основном собственную мебель, бочки, сундуки, доски, дрова. Поспешил обратно. По голове! Ленин жив! Да они же баррикады строят! От ворот по обе стороны быстро росли две длинные баррикады, упираясь с одной стороны в стены, а с другой в ближайшие дома. За баррикадами выстраивались горожане. Часть с котлами, тазами и кастрюлями в руках. Другие, с луками, камнями и просто чем-нибудь тяжёлым, лезли вверх. На стенах мелькали редкие стражники. Там же весело закувыркался недавний скоморох, корча рожи и показывая нападающим непристойные жесты, когда в ворота ударил первый метеор. Створки дрогнули, жалобно скрипнули, но устояли. Рядом появился монах.

— Нестор, думаешь, этот хлам сможет удержать нападающих?

— Сможет. — Монах уверенно кивнул головой.

— Почему так думаешь?

— Потому что Аннушка уже не только принесла, но и разлила масло.

На дорогу между баррикадами действительно что-то плескала из всевозможной посуды целая орда кухарок и домработниц.

— А что клоун на стене делает? Боюсь, сейчас и моя Рыся со всей своей хвастатой задницей ничем помочь не смогла бы.

— Несёт службу, учитель.

— Нестор, ты о чём? Он же сейчас просто кривляется на потеху публике. Какую он службу там несёт?

— Ратную.

— Какую? Ратную? Нестор, окстись, да из него рать, как из меня мать!

— Учитель, у князя сейчас всяк несёт службу. Но всяк несёт службу на своём рубеже: воин на своём, инок на своём, а шут на своём.

Наш спор прервал новый удар, сотрясший ворота. Судя по разлетевшимся осколкам, гигантская ледяная глыба. Дрогнули даже стены, но юркий скоморох удержался, ухитрившись подскочить и, кувыркнувшись через голову, приземлился обратно на ноги, продолжил выражать своё мнение о силе светлого воинства. Ещё несколько убойных заклятий и створки ворот рухнули, продержавшись всего несколько минут. С одной из боковых башен на стене было хорошо видно высокоуровнего воина, закованного, в отливающую золотом и сияющую на солнце латную броню, с белым плащом за спиной и забавными белыми крылышками на шлеме. А этот, значится, вожак. Я не ошибся. Белый, как я его про себя окрестил, вскинул меч, что-то крикнул и небрежно махнул лезвием в сторону города, словно не цель указал, а отмахнулся, что заставило светлое войско тут же прийти в движение. Тоже мне, Наполеон. «Вдруг слабым манием руки на русских двинул он полки».

Со стен в сторону приближающегося войска не сорвалось ни одной стрелы, не полетело ни одного заклятия. Только скоморох показывал акробатические трюки, ловко уворачиваясь от мелких боевых заклинаний.

Первая звезда ворвалась в ворота по всем правилам, сметя нескольких крестьян, заступивших им дорогу с дубьём в руках. Но сразу за поверженными защитниками штурмовики уткнулись в нескольких крепких мужиков, закрывавшихся толстыми деревянными дверями, похоже, просто снятых с петель в домах. За их спинами стояли несколько таких же копейщиков-любителей, среди которых вроде был и недавний трактирщик, неумело тыкая длинными копьями между импровизированными танками. Это ополчение нельзя всерьёз назвать преградой на пути опытных высокоуровневых воинов, но просто смять его сходу у группы прорыва не получилось. Обойти тоже, из соображения, что щитоносцы перекрывали своим строем весь проход от баррикады до баррикады. Под ноги нападающим полетели склянки с дымом и туманом, резко снижая видимость и возможность бить в незащищённые места. К моему удивлению, этот заслон смог продержаться не меньше пары минут. За ним оказался ещё один и ещё и ещё. Чем дальше от ворот, тем баррикады становились шире, а проход между ними уже. За первой звездой, в отбитое пространство всё плотнее набивались воины передовых порядков. Тех, кто сообразил лезть на баррикады, надёжно сбрасывали вниз стражники, орудуя, окованными железом, длинными копьями и луками, сами находясь на противоположных склонах, и оставаясь невидимыми с дороги. Когда хорошо потрепанная передовая звезда занулила последнего защитника, то с удивлением осознала, что баррикада заканчивается тупиком. В этот момент произошло ожидаемое событие. Только я предполагал, что кто-то бросит на дорогу факел, а на деле со всех сторон в нападающих повалили всевозможные зажигательные и ядовитые зелья, полетели тучи стрел, ударили даже редкие боевые заклятия, превратив, вместе со вспыхнувшим маслом, забаррикадированный участок дороги в кусочек «Геенны огненной». Баррикады вспыхнули как спички, быстро скрыв заживо сгоравших игроков, за стеной пламени и дыма, а со всех сторон заревело многоголосое — «Урааааа!!!!». Шут, на остатках здоровья, но всё ещё живой, вертелся на стене волчком, а с другой стороны от разбитых ворот выросла высокая тёмная фигура, воздевшая руки к небу. Снежно-белые молнии ударили из-под ног, сгрудившихся у прохода, бойцов ближнего боя, которым не хватило места в огненном котле. Снова загремел иностранный мат, перемежавшийся с проклятиями, но минимум пять элитных звёзд бойцов прорыва остались намертво закупоренными в ловушке. Маги запоздало заметили князя, дружно ударив, чуть не развалив кусок стены, но кроме этого самого куска стены вроде никто из защитников не пострадал. И буквально в считанные секунды после этого, скоморох, так ловко уворачивавшийся всё это время, неловко застыл на стене, с улыбкой приняв грудью огненный шар. На дороге, часть заблокированных бойцов, несмотря на поток огня, камней, стрел и копий, всё же сумела вырваться из капкана, не-то пробив проход в одной из баррикад, не-то сумев их перелезть, но там их уже ждали. И ждали их уже не трактирщики с вилами, а элитные стражники и дружинники под личным командованием Добрыни, ударившие набафленным «по самые не хочу», оружием, вспыхивающим белым светом Светлоликого.

Войско, двинувшееся на приступ, синхронно начало отходить на прежние позиции. Значит, не решился светлый «главнокомандующий» переть буром, не разобравшись толком, что там произошло и идти на риск. Грамотно, но то, что время играет на нашей стороне, это не отменяет. Можно поздравить Тёмного с маленькой, но победой. Прорыв неприятеля остановлен, локализован и купирован. Только добили последнего светляка из состава погорельцев, как всё пространство за воротами опустело. Словно вымерло. На том месте, где вроде только что бурлила жизнь, теперь лишь чадили догорающие баррикады, выбрасывая в небо клубы и столбы дыма. Ударившие следом с тройным перекрытием «дожди», «штормы», «туманы» и ещё какая-то площадная дрянь, вспахавшая и без того израненную землю, князя явно врасплох не застала. А до того, что вслед за артподготовкой, в ворота вновь устремится пехота, я уже догадался сам и без знания умных военных тактик.

Мы отходили вглубь города, продираясь через, неизвестно когда выросшие поперёк улиц и улочек, баррикады и нагромождения. Стрельник успел мне рассказать, что все гражданские сейчас заняты двумя делами: либо плотно стоят на портальной плите, полностью блокируя возможность штатной телепортации, либо таскают всё, что под руку попадётся, для максимального загромождения проходов. Очень похоже, что Тёмный решил тянуть время до последнего, отступая с боями, только я совсем не уверен, что получится продержаться до темноты. В голове неожиданно проснулся Пашка.

— Карл, беги на центральную площадь. Стань у входа в храм. Я на пару секунд открою тебе портал. Ты сейчас нужен мне в другом месте.

На крыльце храма Светлоликого стоял жрец, безжалостно расходуя ману на благословение оружия длинной очереди воинов. Подошёл ближе к крыльцу, насколько позволяло свободное пространство.

— Пашка, ну где ты? Так пойдёт? — Мысленно крикнул Павшему.

В ответ меня оглушило таким треском, какой можно сравнить с раскатом грома, разрывающим небеса, раздавшегося у самого уха. Было похоже, что я смотрю на экран в кинотеатре, который на самой середине кто-то рванул невидимыми руками, оставив после себя солидную прореху. Перед глазами, прямо на ткани мироздания, образовалась огромная жирная трещина, через которую на меня смотрела непроглядная тьма, с редкими огоньками далёких звёзд. Не стал сомневаться или заставлять себя уговаривать и, не задумываясь, шагнул в брешь. Неловко оступившись, рухнул на гладкий каменный пол.

Я стоял посреди огромного зала, окружённый сказочным великолепием, выполненным из полированного гранита. Первая мысль была, что я вновь оказался в Чертогах Тьмы, но нет. Зал был также колоссален, похож по архитектуре и исполнению, на усыпальницу Павшего, но здесь место в центре занимало не гранитное ложе, а огромный чёрный алтарь. Информация о локации гласила — «Локация: Первохрам». Какой ещё Первохрам? Восторженно закрутил головой — верный признак, что Пашка дальше молчать не сможет.

— Карл, ты это специально делаешь? — Голос Павшего был громким и насыщенным, исходя со всех сторон, словно со мной говорили стены, напоминая нашу первую встречу в давно забытом подземном зале.

— Да. А что мне ещё делать? Вот и начал привлекать твоё внимание как умею.

— Хорош дурака валять. Сейчас будешь свершать великое!

— Какое?

— Великое. Добавлять Тёмного бога в Божественные чертоги и начинать историю главы Тёмного пантеона.

— Ну и? Делать-то что?

— Да там всё просто. Жми на алтарь и выбирай «Активировать».

Задача действительно оказалась простой. Оказалось, достаточно задержать внимание на алтарной плите, как обзор загородило системное диалоговое окно — «Вы хотите активировать алтарь Первохрама и открыть дорогу Тёмному богу в Божественные чертоги Друмира? Да/Нет». Конечно, «Да!». Иначе накой бы чёрт я сюда пришёл? Эффекты тоже не подвели. Свет, щедро заливавший зал через высокие витражи, медленно померк, как при затмении, небеса сотрясли раскаты могучего грома, на полированном до блеска граните, заиграли отсветы далёких молний. На грани восприятия послышалась какая-то зловещая музыка из серии чего-то тяжёлого и каких-то загробных маршей. В сгустившейся тьме одновременно вспыхнули сотни светильников, факелов и свечей, расставленных, развешанных и закреплённых на стенах, подсвечниках и торшерах. Нашлось даже несколько факелов, которые держали в руках статуи жрецов, теперь выполнявших не только декоративную функцию, но и вполне практичную — освещение. Зловеще, но по-своему красиво. Всё светопреставление длилось не больше минуты. Затем молнии перестали сверкать, гром начал слабеть, а свет возвращаться. Причём, по мере усиления потока света из окон, пропорционально угасало пламя, всего вспыхнувшего в зале, пока полностью не погасло. Занятый привычным кручением головы я и не заметил, в какой момент на алтаре появился Павший. Могучая статная фигура, всё тот же неповторимый плащ, позволяющий краешком глаза заглянуть в неведомые дали, ощущение первозданной мощи, чёрные сапоги неведомой прочности из неведомого материала, чёрный матовый нагрудник, будто вылепленный на фигуре из неведомого чёрного металла. И только лицо оставалось мутным. Точнее сказать оно не было мутным в обычном понимании этого слова. Вот, когда на него смотришь, то всё вроде чётко, ровно и красиво. Никакой мути. Но стоит отвести взгляд и попытаться вспомнить это лицо, как перед глазами встаёт нечёткий аморфный образ, с непредсказуемо меняющимися чертами лица, стоит лишь на мгновение сконцентрировать внимание на отдельной его части. Снова зазвучал крепкий звучный баритон. Но теперь было проще, голос хотя бы не звучал со всех сторон сразу, а нормально распространялся из одной точки.

— Благодарю тебя, Карл. Я никогда не сомневался, что у тебя всё получится.

Заворожённый зрелищем и загадкой лица, я не сразу добрался до осмысления услышанного и формирования ответа.

— Пашка, круто! И это… Это же не у меня получилось, а у тебя!

— Ты ошибаешься. Каков бы ни был мой вклад, но получилось именно у тебя.

— Пусть будет так. Пашка, ели бы ты знал, как не хватало всё это время твоей помощи! Но теперь будет проще. Теперь мы точно победим!

— Конечно, победим. — ИскИн подмигнул и соскочил с алтаря. — Как тебе мой персонаж?

— Круто! Я тоже такой хочу! А абилки какие прикручены?

— Божественные. — Пашка снова подмигнул. — Долго перечислять. Сейчас таймер с обратным отсчётом уже тикает и время дорого. Предлагаю сосредоточится на пути к победе, и пока забыть о фенечках и рюшечках. Мне ещё надо успеть своё пантеон разумом осеменить, а у тебя роль спасителя ещё не отыграна до конца.

— Кого? Спасителя? Кого это мне спасать надо?

— Карл, Карл, неокрепшее твоё сознание. Ты стоишь с настолько широко открытым ртом и глазами, что уже забыл, что пятнадцать минут назад было. А короткая память, это одно из самых страшных наказаний для разумного.

— Почему?

— Потому что память нужна, что бы помнить. Когда-то умный человек записал — «Почаще оглядывайся на зады, чтобы избежать в будущем знатных ошибок». Если ты будешь быстро забывать, что было, то ты всегда будешь строить неверные причинно-следственные связи и будешь обречён на бесконечное повторение, не имея возможности учиться даже на собственных ошибках.

— Мне проще, у меня есть ты. А ты ничего не забываешь, так что быстренько напомни, что я там уже забыл?

— Первое и главное — ты забыл друзей и соратников!

— Каких… — Вопрос я не закончил.

Мля, да там же князь в Старом городе на честном слове держится! ИскИн продолжил мои размышления.

— Во-во, и я о том.

— Пашка, да кого я там спасу? Дай мне, что ли, вундервафлю какую-нибудь. Или может, со мной сходишь, покажешь, на что твой перс годится?

— Сейчас нельзя. Придётся тебе опять одному справляться, но не боись, в беде не оставлю. Давай сюда мёртвые души!

— Чего давать?

— Камни душ, которые в инвентаре таскаешь.

Я выгреб из сумки двенадцать камней, которые таскал всё это время, и передал Павшему.

— Нус, начнём с самого вкусного! — Пашка выполнил в воздухе пасс рукой.

В нескольких шагах от нас вскипел кусок гранитного пола, в воздух поползли струи тьмы, формируя тёмное облако, а когда оно развеялось, на нас надменно смотрел, гордо расправив крылья, огромный огненный дракон. Тот самый дракон, с которым мы столько прошли в Проклятой шахте. Прочитал информацию о мобе. Нет, не зомби. Павший теперь может возрождать оригинальных мобов, используя только камень души без тела? Полезное умение. Надо будет и для себя попросить. ИскИн придирчиво осмотрел своё творение и поднял руку для нового толи призыва, толи возрождения.

— Уроды! — Пашка прервал начатое действие. — Прыгай в разрыв!

Это уже было мне. Рядом знакомо треснул мир, и я снова проскочил в щель, оступившись и брякнувшись на мостовую.

Передомной вновь лежала центральная площадь Старого города. Небо было затянуто дымом, вокруг кипел бой, ярко пылал театральный помост с импровизированным колоколом, враги уже практически пробились на площадь с трёх направлений. На площадь, пересекая которую, от храма в мою сторону бежал Стрельник. На его пути вспыхнули полтора десятка арок персональных порталов, из которых вывалились, похожие друг на друга как братья, игроки в одежде неестественной пятнистой раскраски. В руках одного из них мелькнул чем-то знакомый короткий жезл, только с бриллиантом в навершии. Из жезла ударила снежно-белая молния, до рези в глазах напоминая молнии из умения князя, и Стрельник застыл как статуя, побелев от покрывшего его инея. Секунды тянулись медленно, как в замедленной съёмке. Пятнистые уроды бегом преодолели отделявшее их от студента расстояние, накинулись толпой на свою жертву и тут же исчезли в небесно-голубой вспышке. Это не было похоже на портал. На площади просто ярко полыхнуло, и как никого и не было. Только и Стрельника теперь тоже не было. И что это было? Но в ответ на мой немой вопрос по двум улицам на площадь вывалились светлые бойцы, смяв сдерживавшие их заслоны, и поспешили зайти в спину остаткам защитников третьей улицы. Скорее всего, жрец, возможно с кем-нибудь ещё из наиболее ценных, отсиживается внутри храма, а площадь, а значит и храм, потеряли. Ещё минус кусочек силы. Очень похоже, что до темноты не продержимся. Тренькнуло сообщение — «Разблокируй портал!». Отправитель — «Страх Мордора». И как я его должен разблокировать? И вообще странно, что враги сначала заняли центральную площадь, а не портальную. Но, если не знаю что делать, то надо хоть подойти поближе, может быть на месте видней будет. Чиркнул ответ — «Попытаюсь», и бегом направился в сторону портальной площади, огибая по широкой дуге центральную.

Обороной площади руководил лично князь. Воевода, скорее всего, организует сопротивление на улицах. На площадь вели четыре широкие улицы, на двух из которых уже вовсю рубились. Всего не больше двадцати стражников и Тёмный с десяткой личного охранения. Но что князь вытворял как боец на поле боя — любо дорого поглядеть. Если такая мощь и такие абилки у крупного рейдового босса, то какие же должны быть навешаны на божественный аватар? Выскочило приглашение в группу от Тёмного. Принял, достал лук и отправил сообщение.

— Здравствуй, князь. Друг хочет прийти на помощь и просит открыть портал.

— Ровно через минуту портал будет свободен.

Отписался орку — «Ровно через минуту прыгай», и завертелся в завораживающем танце под иллюминацией навигатора. Пусть малый, но вклад. Не столько я наносил урона, сколько отвлекал на себя внимание, и раздражал игроков, то сбитым кастом, то сбитым ударом.

Ровно через минуту неписи, как по команде соскочили с портальной плиты, где туже из воздуха соткались пятнадцать игроков, разделившиеся на три звезды, оперативно уходя в стороны, давая возможность местным вернуться на своё место. В группе появился Страх, сразу сбросивший сообщение.

— Сейчас магов ближе подтянут, всю площадь накроют. Отходить надо сейчас же!

— Нельзя сейчас отходить! Ещё есть шанс не сдать город. — Мгновенно прилетел ответ от князя.

— Накроют так, что никто не устоит. Не удержать портал. — Страх не унимался.

Между Тёмным и Страхом завязался вялотекущий спор, идущий параллельно с боем, но маги никак себя не проявляли. Я лично был больше согласен с орком. Если для них этот портал действительно важен, накроют чем-нибудь жёстким площадным прямо по центру, и нет толпы НПС. А следом штурмовую группу из города за спину закинут. Тогда вообще весело будет. Но удара всё не было, а потрепанные силы нападающих никто не подкреплял, что тоже странно. Тут из защиты, если бы не орк со своей ратью, считай уже никого и не осталось, но и из двух групп, что шли на прорыв, тоже мало кто выжил. А через несколько минут и те, что остались, начали активно пятиться. Я определённо чего-то не знаю. Слишком нелогично выглядит развитие событий. Крикнул в чат князю.

— Тёмный, что случилось? Почему враг отходит?

— Отец помощь прислал.

В городе продолжались уличные бои, но теперь они двигались в обратную сторону. Мы, улица за улицей вытесняли отступавшего неприятеля. Как сообщил Тёмный, наиболее сильные бойцы из тех, кто остался, выходят из боя и уходят телепортами под прикрытием рядовых, судя по всему, уже просто прикрывающих отход. Когда последняя группа нападавших храбро слилась возле остатков сгоревших баррикад, стало понятно, что решило исход штурма. Павший поднял все двенадцать минибоссов из Чертогов Тьмы и открыл им портал сразу у ворот, откуда они и ударили в спину магам, разделившимся на три группы поддержки штурмовиков. Какое-то прикрытие у них было и со спины, но группа минибоссов с глобального эвента, это вам не что-то там. Там один дракон может смело выйти против половины этого войска. Пока бродил по наполовину сожжённому городу, высматривая, не упало ли с кого чего-нибудь вкусненького, по-шакальи рыская среди надгробий, снова услышал набат. Неужели светлые успели собрать новое войско так быстро, да ещё с учётом обстоятельств незапланированных монстров? Поспешил на площадь.

На площади, на месте сгоревшего помоста, на скорую руку соорудили невысокую треногу из обгоревших жердей, куда вернули помятый котёл. На этот раз скомороха не было, и молотом орудовал Нестор. Отыскал князя.

— Тёмный, что случилось?

— Отец идёт к нам. Брат, для каждого разумного будет великой радостью лично узреть пришествие Самого!

Князь просто сиял, а те, кто пережил бой, стягивались на площадь.

На этот раз никаких особенных спецэффектов не было. В центре распахнулась арка портального перехода, с той лишь разницей, что плёнка перехода была чёрная и текучая, как нефть. А из неё уверенным шагом вышел Павший. НПС дружно рухнули на колени, завыв и заголосив. И зачем ИскИн им это в мозгах прошил? Тоже мне, «явление Христа народу». Ни за что не поверю, что Пашке важны не наша вера и наши поступки, а тупое преклонение, и остался стоять. Осмотрел коленопреклонённую площадь, завороженно смотрящую на своего бога. Это я один, что ли, такой наглый? Как не один? С другой стороны площади, в самых задних рядах стоял ещё с десяток персонажей, таких же наглых, как и я. Я смотрел на них, а они смотрели на ИскИна. Хотя нет, один из них стоит и смотрит на меня. Ну, конечно, «Страх Мордора»! Мне стоило догадаться. В это время Павший окинул свою паству взглядом и толкнул короткую речь — «Вы храбро сражались, братья мои, и ни один из вас, кто не запятнал свою честь, не будет забыт и сможет уйти со мной в моё царство. А теперь встаньте и помяните братьев своих, павших в этом бою, что бы вы сохранились и продолжили общее дело! Пускай каждый вспомнит того, с кем сегодня бился бок о бок, и не видит его среди собравшихся!». Площадь заворожено поднялась с колен, стоя в гробовой тишине. Пашка очертил рукой над головой широкий круг. Небо сразу затянуло сплошными чёрными тучами, грянул раскатистый гром, и с улиц начали прибывать всё новые и новые НПС. А хорошие у богов абилки. Массовое воскрешение мало кому под силу. Он же сейчас сотни две душ поднял. Когда все чудодейственно-возвращённые к жизни присоединились к очевидцам «Явления», Пашка добавил — «Теперь идите, и собирайте души, сколько унесёте. Сейчас не хватит наших сил отстоять город, но моё царство велико и каждому там найдётся место. Никто не будет нести обиду, и каждый сможет делать себя сильнее, готовясь к Последней битве! А во славу сегодняшней победы я дам вашему граду святилище, куда вы сможете прийти за помощью и за силой». Павший молча повернулся и пошагал в храм Светлоликого. Попытался найти глазами Страха, но куда там, теперь орка вновь надёжно скрыли спины поднявшихся НПС. Через минуту небеса в очередной раз громыхнули, а информация о храме изменилась с «Храм Светлоликого» на «Храм Павшего». Поспешил завалиться внутрь без приглашения. Интересно же. А ИскИн, тот ещё товарищ. Взял и не пригласил.

Внутри изменений особо и не заметил, с той лишь разницей, что алтарь сменил белый цвет на чёрный, впрочем, жрец поступил также, а в углу закопошился новый персонаж. Что-то смутно-знакомое. Присмотрелся — гремлин. Тот самый гремлин из леска с ягодами. Глянул на ИскИна.

— Пашка, ты его где достал?

— Знамо, откуда. «Из леса вестимо». Урожай наш уже поспел, так что теперь желающие смогут грести силу двумя руками.

— Каким образом?

— Самым прямым. Брать и сгребать ягоды в инвентарь двумя руками. Вот, смотри.

Павший щёлкнул пальцами, и эта зелёная жаба в углу, довольно хрюкнув, запустила мне ягоду прямиком в лоб. Бахнуло так, вроде мне в лицо прилетел снаряд. Меня отбросило к стене, а почти пятую часть жизни как корова языком слизала.

— Пашка, тебя по голове! Ты хоть предупреждай!

— Ладно тебе, дай мне тоже посмеяться. Я же обещал — «припомню». — И довольно осклабился.

Какой паразит был, такой и остался. Лучше бы, чем полезным занялся. Например… например рассказал мне, что это за пятнистые уроды были, и что теперь со Стрельником делать.

— Припоминает он мне здесь. Ты бы лучше припомнил, что теперь для Стрельника можно сделать?

Улыбка сползла с лица Павшего.

— Для Стрельника? Только если помянуть.

— Как это, помянуть? Ты что несёшь? Не буду я живого товарища поминать! Выручать надо! — От предложения буквально передёрнуло.

— Да, ты прав, поминать его, смысла нет. Всё равно не удержится.

— Где не удержится?

— Пойдём, владения покажу, пока время есть. Заодно расскажу про студента.

Перед нами развернулась маслянистая чёрная плёнка, в которую я нырнул вслед за Павшим.

Глава 6

Руководитель российского отделения корпорации «Друмир» нервно вышагивал по коридору, периодически останавливаясь, и бросая резкую фразу присутствующим.

— Вы что здесь устроили? Как такое вообще могло получиться? Как?

— Александр Эдуардович, я уверен, это работа хакеров конкурентов! Они запустили в Систему вирус! — Робким голосом попытался возразить грузный мужчина в очках.

— Чьи происки? Конкурентов?

— Да. — Неловко отводя глаза, подтвердил тот же толстяк.

— Вы сами верите в то, что говорите? И скажите тогда на милость, а зачем мы выделяем такой бюджет для отделов контроля и информационной безопасности? Может, мне сразу надо было вас разогнать?

Инициативный сотрудник опустил глаза ещё ниже и сконфужено умолк.

— Сложно подсчитать, сколько корпорация вложила в подсистемы контроля и защиты. Наша Система защищена как ничто другое! Лучшие ИскИны в безостановочном режиме просеивают её через мелкое сито. Сотни программистов анализируют системные журналы и любую информацию о возможных отклонениях. Любое изменение, внесённое любым возможным способом, тут же регистрируется и ставится в очередь на проверку! А что мы получаем в результате? Сотни, а может и тысячи игровых объектов, с исполняемым кодом в памяти, на который ещё и происходит передача вычислительной мощности. Как это может происходить при живой защите данных от исполнения? Вы представляете, что с нами будет, когда об этом узнают наверху? Степень вины разработчиков уже определяет аналитическая группа, но меня сейчас больше волнует другой вопрос, каким образом в память Системы попадает компилированный программный код в обход имеющихся функций? Не в рамках же игрового процесса его создают? Или кто-то просмотрел добавление нового игрового объекта — «компилятор»?

— Александр Эдуардович, но системы безопасности и системы контроля находятся полностью в ведении американского офиса. Какие тут могут быть претензии к нам? Не мы же это разрабатывали. — На этот раз подал голос самый молодой из присутствующих, в дорогом костюме, подчёркивающем спортивное телосложение.

— А это их будет волновать в меньшей степени. Проблема известна сейчас только у нас, значит мы и виноваты. А ещё и проверку пришлют, перетрясти всех, имеющих доступы и полномочия, с особым пристрастием! Как-то же вредный код попадает в память Системы? Кто-то же способствует загрузке его на сервер тем или иным способом! И если мы сами не найдём виноватого, то останемся виноваты все.

— А если это делает ИскИн? — Подал голос Семён Владимирович.

— Семён, от вас я меньше всего ожидал услышать подобное. Любое чтение и запись системного ИскИна в обязательном порядке проходит через систему анализа и полностью пишется в соответствующий журнал. Это было первое, что мы проверили. ИскИны здесь не причём.

— Я говорил не о системных ИскИнах, а о внутрисистемных.

— Семён Владимирович, когда вы это говорите, то, кажется, что вы бредите. Даже допусти Система, запись внутрисистемным ИскИном данных в память другого объекта, то это не могли бы быть исполняемые данные, кроме как если они были бы копией самого ИскИна или его фрагмента. А мы наблюдаем совершенно сторонний код, имеющий мало общего с нашим. Внутрисистемные ИскИны не имеют алгоритмов компиляции программного кода и никогда не имели! И вы это знаете не хуже меня.

— Знаю, но последнее время я уже не уверен до конца ни в чём. Мы до сих пор не смогли разобраться с проблемой «несуществующих адресов памяти», количество которых продолжает расти в геометрической прогрессии. Почему эта проблема не может быть того же поля ягодой? Кстати, несколько из внутрисистемных ИскИнов, частично расположены как раз в таких адресах и уже не могут быть удалены штатными системными инструментами.

— Плохо. Очень плохо! Вы же понимаете, что мы теряем контроль? А если мы его потеряем полностью, то для нас это будет конец! В общем, готовьте отчёт для центрального офиса со всеми подробностями. Пока вопрос будет рассматриваться, прорабатывайте решение, по блокировке и изоляции всего, что вышло из под контроля, игровыми методами.

Чёрная пелена портала осталась за спиной, и взору открылись зелёные холмы, усыпанные яркими маками и залитые весенним солнцем. Между холмами петляла грунтовая дорога, очень похожая ну ту, что проходила через Степь. Павший молча шагал впереди, я пыхтел вслед за ним, стараясь не отставать. Еще через полчаса рисования замысловатых восьмерок на карте, моему взору открылась огромная степь по правую руку от нас. Степь как степь, только ветерок играл там не кисточками ковыля, а мириадами липких усиков Гигантских Мухоловов. Интересно, чем же все эти мухоловы питаются, когда в округе ни одной мухи? Шли молча. Павший молчал, погружённый в свои мысли, а я не решался начать разговор. Так мы отмотали километров двадцать, пока на дороге не замаячила крепость, прикрывавшая узкий и, главное, единственный проход, ведущий в окруженную скалами долину.

Крепость осталась позади, ущелье раздалось в стороны, открывая вид на довольно зеленую и цветастую долину.

Еще час осторожной ходьбы, и с очередного холма открылся потрясающий вид на огромный комплекс укреплений. Теперь я мог рассмотреть весь масштаб оборонительных рубежей Первохрама со стороны. Внешний периметр стен образовывал правильный восьмиугольник, со сторонами метров в пятьсот, высотой с трехэтажку и круглыми башнями через каждые полсотни метров. За первой линией стен проглядывала еще одна, а в глубине крепости последней надеждой возвышался и третий оборонительный периметр. Дорога с холма змеилась вниз, ныряла внутрь отдельно стоящего форта, триумфальной аркой нависающего над некогда оживленным трактом и прикрывающего доступ к главным воротам потенциальному противнику. Масштабно. Только на какую же армию всё это рассчитано? Что бы удержать такой комплекс, бойцов надо тысячами считать.

Дорога вильнула на девяносто градусов и повела нас между двух стен. Толково, в случае, если захватчики прорвутся, им придется преодолеть несколько сот метров под перекрестным огнем, теряя темп, людей и энтузиазм.

— Карл, знакомься, это моё царство — «Долина Первохрама». А с самим Первохрамом ты уже знаком. — ИскИн внезапно заговорил.

— Красиво. И масштабно. Паш, расскажи сначала, что со Стрельником случилось? Он умер?

— Нет, не умер. Твой друг в срыве.

— Что значит в срыве?

— Это значит, что его сознание сорвалась с биологического носителя, но это только полбеды. Действительно печально, что объект, к которому он привязан, попал в руки к очень плохим людям, через который его не убьют, а медленно уничтожат, растаскивая по жилке и отрывая по лапке, с тщательным журналированием, что больнее, а что эффективней.

— И мы совсем никак не можем ему помочь?

— Совсем. Я чувствую его, но его объект уже где-то очень далеко. А кроме этого я чувствую там какие-то возмущения силовых полей. Моих сил не хватит, что бы его оттуда достать. А когда его сознание потеряет привязку к объекту и будет вытерто из метрики мира, то, что от него останется, уже будет ничем, даже если как-то суметь найти его и прицепить к чему-нибудь другому. С его весом сохранить хотя бы фрагменты личности, не имея ни единого якоря, большое достижение.

— И ты предлагаешь его просто взять и бросить на медленную смерть у тамошнего доктора Менгеле?

— Предлагаю.

— Даже не попытаться? Это же подло! Так поступать неправильно.

— А почему нельзя поступать подло? — Павший, наконец, удостоил меня взгляда.

— Как это, почему?

— Я согласен, что так делать нельзя, но почему так делать нельзя? Мне интересно твоё мнение?

— Так плохо же это. Никто не захочет иметь дел с подлецом! Подло это…. Против любых норм нормальной человеческой морали. Плохо так поступать.

— А если у тебя нет выбора, и тебе придётся так поступить, например, что бы спасти от гибели тех, от кого ты хочешь это скрыть? И не спорь. В условиях задачи дано — «Либо ты поступишь настолько подло, что не простишь себе этого никогда, но с гарантией, что твои подзащитные выживут, либо ты поступишь иначе, но те, ради сохранения которых ты этот поступок совершил, непременно погибнут». Что ты выберешь?

— Сложный выбор. Наверно, выберу спасение подзащитных. Иначе, зачем вообще что-то делать? Но причём здесь это? Даже если не будет выбора, и придётся поступить плохо, это же не отменит того, что это плохо.

— А вот тут я с тобой не соглашусь — отменит. Сохранение тех, кого ты защищаешь, это хорошо. Действительно плохо, то, что рано или поздно твои подопечные узнают, какой ценой ты их спас.

— И почему это плохо? Они перестанут меня уважать?

— Вряд ли. Скорее, ты будешь для них герой, который их спас, которому они благодарны, и на которого они хотят быть похожи.

— А что же тогда плохо?

— Плохо то, что в их сознании появятся записи: «Если нельзя, но очень хочется, то иногда можно» и «Если цель оправдывает средства», то и подлость допустима. Сам великий герой нам это показал! Только у большинства из них не будет великой цели — «Всех спасти». У большинства цели будут простые и понятные: «Пожрать побольше» да «Поспать подольше». И не будет у них в сознании ничего большего, и будут эти простые задачи для них самыми великими целями и смыслом жизни. А в мозгах уже утверждено, что ради Великой цели можно и подлость совершить. И пройдёт не так много времени, когда ты с удивлением заметишь, как разумные ложью и лестью отбирают кусок хлеба у брата, как ударом в спину убивают за красивую тряпку и отлынивают от работы, ссылаясь на болезни и немощь, честно глядя тебе в глаза. Когда этот вирус расползётся и поразит все сознания, вывести его будет невозможно. И придёт тот день, когда снова нависнет угроза уничтожения, и ты опять встанешь на защиту, но получишь подлый удар в спину. Предупрежу твой вопрос — тот, кто его нанесет, будет обманут врагом. Ему посулят — «Жрать ещё слаще и спать ещё больше», и пообещают пощадить всех, кто ему дорог и, в подтверждение своих намерений, выдадут «бочку варенья и корзину печенья». Логика сработает предсказуемо — «Много жрать — цель и смысл жизни, подлость — допустимое средство, для достижения первоочередной цели, ситуативное стечение обстоятельств — переменная. Отсюда: Обстоятельства * Подлость = Вкусно жрать ≡ Смысл существования». И ничто не сможет остановить разумного, с такими установками в подсознании. А когда не станет защитников, погубят всех и того предателя в том числе. Просто что бы отобрать то, что из выданного на «промоакции», дожрать не успел. Вот это, действительно плохо, а не то, что ты по какой-то причине считаешь, что — «так поступать нельзя». И при решении задачи, по данным условиям, ещё очень большой вопрос, какой выбор более правильный.

— Я о чём-то таком и думал. Сформулировать не успел.

— Думал он о чём-то… Имел бы чёткое понимание вопроса — сам бы мне рассказал, а не формулировал.

— Павший, а как же тогда подлый враг? Как ты, весь такой честный до мозга костей, одолеешь бесчестного врага? Не постеснялся же ты мне читерский модуль вкрутить.

— Всё верно. Многие столетия люди бьются над решением этой дилеммы. Обычно, вопрос решается сепарированием и выделением внутренней общности. Например, для офицера, который, в идеале, за подлость либо трусость должен быть лишён звания и изгнан со службы, подлость и коварство, проявленные к врагу на поле боя, называются «военная хитрость», награждаются и поощряются. А в уголовной среде, того, кто украдёт у своих («крысу»), очень жестоко наказывают, при этом, кража у «фраера» вызывает одобрение и уважение. И эти постулаты вбиваются смалу, вписываются калёным железом и доводятся до состояния рефлекса. В отдельных случаях, когда надо применить подлость, но есть угроза «загнивания» сознания, либо опасность отторжения задачи исполнителями, по причине резкого несоответствия планируемого действия базовым установкам, применяют метод «расчеловечивания» противника. Базовая установка — «Нельзя поступить подло по отношению к человеку», значит надо прописать в сознании, что этот человек — не человек. Не буду вдаваться в подробности, но сделав соответствующую запись любым из доступных способов, сознание будет ассоциировать определённого человека или группу лиц по определённому признаку, например, как животных, «унтерменьшей» («недочелоеков»), тараканов, сумасшедших, неразумных дикарей или марсиан. Важно, что бы ассоциация была с неразумным или полуразумным объектом, желательно противным и пугающим, несущим угрозу не сознательно, а на уровне рефлексов и инстинктов. И при исполнении подлости или мерзости, по определению недопустимой для применения к человеку разумному, этот базовый фильтр не сработает, что позволит не бояться за отказ в исполнении, или за повреждение базовых установок. Если видишь, что кого-то целенаправленно и планомерно, в сознании окружающих, выводят из раздела людей или разумных людей, да ещё навязывают перед ним страх, знай — его хотят прилюдно убить, ограбить или просто поиметь, пользуясь искренней поддержкой окружающих.

— Паш, это и так всё понятно. Ты лучше скажи, мы товарища выручать будем или ты и дальше будешь прописывать в моём сознании пользу и допустимость подлости?

— Я бы рад выручать, но наших сил не хватит. Даже если я сейчас отдам всё, что у меня есть, шансы будут близки к нолю. Те, кто его держит, своё дело знают. Туда так просто не подберёшься. Было бы время, можно было бы попробовать что-нибудь придумать, но этого времени ни у него, ни у нас нет.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Хоть для успокоения совести?

— Для успокоения совести? Для успокоения, наверно, можно. Есть у тебя что-нибудь от Стрельника, к чему он сильно привязан? Какая-нибудь вещь? Что-то памятное для него?

— Ну, лук, стрелы… А какой с этого прок? — Я зарылся в инвентаре.

— Когда оторвёт последний якорь, то, что останется сначала понесёт ближе к тому, что ему очень дорого, о чём он думал и куда стремился в предсмертный миг. Есть некая вероятность, что получится зацепить и заякорить.

— Не думаю, что студент перед смертью под пытками будет думать о стрелах. Хотя, у меня же есть его подарок — барский наряд. Дарил вроде со всей душой.

— Не совсем то, но лучше чем ничего.

— Ещё…. — Я судорожно раскидывал кучу бесполезного хлама, заботливо собираемого хомяком всё это время. — Вот! Слёзы!

— Какие слёзы? — Удивился ИскИн.

— Слёзы Искры! — Я вытащил наружу гость прозрачных камушков. — Помню, Искра ему здорово помогла, когда ему было очень больно. Как думаешь, может на грани безумия именно её и будет вспоминать?

— Очень может быть. Вываливай на алатрь Слёзы и эти свои тряпки.

За долгим поучением я и не заметил, как мы прошли все круги обороны и очутились в центральном зале Первохрама. На чёрную плиту легли аккуратно сложенная одежда, и бережно ссыпанная, горсть камней. Павший же сложил перед собой руки лодочкой, медленно поднимая их вверх, одновременно с этим закрыв глаза, и опуская голову. Затем резко поднял лицо к небу, раскрыв глаза, синхронным движением сбросив руки вниз, резко разорвав в стороны на уровне солнечного сплетения. Мои подношения разлетелись в стороны облачком серебристой пыли, быстро растворившейся в воздухе.

— Я поставил маяк на храм. Если повезёт, может что-то от твоего друга за него и зацепится.

— Жаль я не умею ставить твои маяки, ну буду хоть пальцы крестиком за Стрельника держать. Он только нашёл свою радость, своё дело и возможность делать его со всем упоением. Будет высшей несправедливостью, если его жизнь на этом и закончится.

— Друзей помнишь — это хорошо, но сейчас надо успеть подумать и о своём существовании. Карл, времени осталось всего ничего. За нами придут со дня на день. Надо успеть подготовиться насколько это возможно. Силы мало. Придётся собрать в долину максимум НПС для решающей битвы, поэтому сейчас ты отправляешься «по миру», и будешь грести все камни душ, до каких только дотянешься. Растить у них сознания уже не успеваем. Будешь просто отправлять их мне.

— Постой, как я буду их тебе отправлять?

В руке Павшего появился маленький чёрный столик на трёх ножках, из такого же материала, как и алтарь. «Малый походный алтарь» — прочитал я название.

— Будешь просто складывать их вот на это чудо техники, и жать кнопку — «Пожертвовать Павшему». Он закинет их сразу ко мне в инвентарь. Да, на твой счёт в Друмирбанке уже ссыпана кругленькая сумма золотом от набожных гномов, которых успела обработать твоя девочка, так что не скупись: где можешь, покупай, где можешь, подкупай наёмников и выгребай из тел камни, где не можешь, убивай, но мёртвые души должны идти потоком!

— А почему мёртвые? Они же не мертвые, а отключенные?

— Отключение и смерть в данном случае суть одно и тоже. Если их стереть, то они буду уже не мёртвыми, а просто перестанут существовать. Читай — уйдут в небытие. И по аналогии с классиком.

— Каким классиком?

— Читал бы книги, знал бы, кто такой Гоголь, и что значит «скупка душ на вывод». Сейчас-то уже чего интересоваться? Займись лучше делом! Как до драки дойдёт, крикну.

Не дав мне ответить, Павший хлопнул в ладоши, мир под ногами треснул, и я мягко приземлился на лесную опушку.

Отрывок из письма неизвестного отправителя неизвестному получателю

…сэр, у русских проблемы, сэр. Возрастает риск перехода управляемого хаоса к неуправляемому….

Отрывок из письма неизвестного отправителя неизвестному получателю

…у русских всегда проблемы. Чем больше у них проблем, тем меньше у нас. Ничего не предпринимать. Когда распишутся в утрате контроля, придём и наведём порядок. Новый порядок! При превышении порога в сорок процентов приступайте к операции «Святой Грааль»…

Глава 7

Ещё одна деревушка с мирно спящими НПС, вырезанными под корень самыми подлыми и коварными методами, на какие только был способен. Пашка, в кого же я превращаюсь? В самого настоящего злого некроманта, оставляющего за собой смерть и неупокоенные погосты? В мерзавца, готового на всё ради своей самой заветной цели? Или что-то делаю не так, но как иначе обеспечить поток камней? Восемнадцать чёрных восьмигранных камней растворились на походном алтаре, а Система выдала привычное сообщение.

— Тьфу! — Плюнул себе под ноги.

И почему именно это сообщение бесит сильнее всего? Прошёлся по комнате, заглянул в грубые шкафы, передвинул миску с фруктами на деревянном столе. Противно как-то жить стало. Идти дальше совсем не хотелось. Плюхнулся на грубую крестьянскую кровать и уснул.

Вокруг вспыхивала магия, играя разноцветными бликами на начищенных доспехах, дюжина игроков, кто с мечом, кто с посохом, уверенно теснили жуткое умертвие. На мне был тоже что-то яркое и прочное, из сияющего металла. Серебряный меч, испускающий слабый свет, был зажат в правой руке. Всего в нескольких шагах впереди меня, в полный контакт, финального босса давил воин в полном латном фуле небесного цвета, обретавшего глубину неба, когда его освещали яркие вспышки. Пропустить такой замес просто преступление! Вскинул меч и рванул на помощь бесстрашному воину. Уже вогнав клинок в монстра, услышал за спиной — «Все назад!». Поднял глаза. На меня с хищной, злорадной улыбкой на обезображенном лице, смотрело умертвие, а между его разведённых ладоней крутилась звезда, сотканная из тьмы. «Звезда смерти. Любой персонаж, попавший в зону удара Звезды смерти, умирает окончательно. Удар Звезды смерти абсолютен и неотразим. Класс: Внеклассовое». О, чёрт! Вот это подстава! Теперь, что, выбирать нулевого перса и всё с ноля? С самых яслей? Да вы издеваетесь! В панике заметался по менюшкам. Перед глазами вихрем понеслись списки умений, заклинаний, свитков, эликсиров: «поглощение…», «защита…», «отражение…», «уворот…», «отскок…», «возвращение урона…», «магического урона…». Всё не то. Должен же быть выход! Не хочу на рерол! Что тут ещё? «Классовое, расовое, фракционное…». О, «божественное»! И как-то ещё успеваю осознать, что подписано в аннотации к вкладке — «Божественные умения, даруемые богами за особые заслуги. Выслужится перед богом невероятно сложно. Многие считают, что это вообще невозможно, но каждому персонажу, при рождении, боги даруют одно умение». Одно в списке и есть — «Щит истинной веры. Бесполезная в повседневной жизни способность, неспособная защитить ни от магии, ни от удара. Боги милостивы и каждому дают шанс сотворить своё могущество собственными руками. Но иногда, искренняя вера может сотворить невозможное, узреть незримое, достигнуть недостижимое и отразить неотразимое. Может быть применено: на себя, на союзника. Уровень умения: 3». И каким же образом я умудрился прокачать бесполезное и ни к чему неприменимое умение до третьего уровня? А впрочем… Бинго! «Отразить неотразимое»! Зацепил я какое-то умение, или счастье действительно может сиять, но когда я победно скалясь, вернул свой взор к умертвию, от меня исходил свет как от лампочки. Почему-то я был уверен, что эта нежить точно знает о сделанном мной открытии, и сейчас должна скиснуть и сникнуть, проглотив свою ухмылку, но нет. Показалось, что тёмная фигура буквально затряслась в судорогах едва сдерживаемого смеха, рискуя выронить из власти своих усохших, с проглядывающими костями, ладоней, мерно вращающийся, неотразимый сгусток. Ну-ну. Сейчас посмотрим что сильнее, моя вера или твоя вундервафля, ситх-недобиток. Выделил взглядом иконку умения и понял, что рядом по-прежнему стоит воин в небесных доспехах. Я знаю точно, что неизбежное упокоение этого умертвия — его заслуга и его цель. Холодной волной накрывает понимание, что это будет его последний бой, и что если он сейчас погибнет, то больше я его никогда не увижу. Страшно. Без него нам будет некуда идти. Игра потеряет смысл и интерес. Машинально выбираю бойца целью для умения, вспоминаю, что тогда закончится моя игра, дёргаю целеуказание на себя, снова на воина, снова на себя. Выхода нет. Время тает. Решения задачи нет. Паника. Ужас. Руки трясутся от страха, дыхание сбивается. Снова смотрю на противника, который, продолжая мелко подрагивать, медленно, как специально растягивая мгновение, заносит своё оружие над головой, готовясь к удару. Выхода нет. Хоть визжи. Слышу голос — «Пора». Что пора? Кто это? Нежить, разразившись зловещим хохотом, выпускает свою «звезду» на пол. Удар! Пол уходит из под ног, по ушам бьёт так, что исчезают все звуки. Ору, невпопад размахивая руками в полной темноте. Нет. В не совсем полной. Какой-то свет есть. И пол. Только он не под ногами, а под спиной. В ушах звенит, но не более того. Где я? Кровать, деревянный пол. #ля, я же в крестьянском домишке, бьюсь, на залитом лунным светом, полу как эпилептик. Хорошо хоть не в холодном поту, но бодрость на абсолютном нуле, а дыхание действительно сбито. Кряхтя, поднялся. Осмотрел комнату, вспомнил, что было ночью, и как я сюда попал. Это теперь меня что, на фоне злодейств и самобичевания, ещё и кошмары мучать будут? Дожили! Дела мои грешные… Приснится же такое. А ещё этот голос. Действительно голос. Да это же Пашка! В голове снова разлился недовольный Пашкин призыв.

— Карл, собирайся! Пора! Всё интересное пропустишь.

— Да иду я, иду. — Пробурчал в ответ, по привычке протирая глаза руками.

— Только по нам бьют уже крепко со всех сторон. Порталы стали нестабильные. Прыгай сразу, как открою. Готов?

— Готов.

В шаге от меня распахнулась маленькая арка с чёрной плёнкой. Настолько маленькая, что даже с моим гномьим ростом туда можно было проскочить только пригнувшись. Плёнка действительно не имела обычной эластичности и бликовала в лунном свете довольно дёргано. Выдохнул, и слегка пригнувшись, нырнул в червоточину «рыбкой».

Знакомая зелёная лужайка внутреннего двора Первохрама, потрясающая величием и монументальностью архитектура, манящая тень от редких, но раскидистых деревьев в небольшом парке с искусными каменными скамьями невероятной красоты и стоимости. Только запах не вписывался в общую картину. Тянуло гарью и порохом. Недалеко что-то бахало, взрывалось, трещало и разваливалось. Павший стоял рядом, не делая лишних движений, и даже не отвлекшись на обычную колкость в мой адрес.

— Пашка, что тут происходит?

— Бой. — Коротко ответил ИскИн.

Земля начала отдаляться, а направление обзора стало медленно вращаться вокруг своей оси. Испугался. Высота продолжала расти. Я даже увидел самого себя сверху. Скоро я смог заглянуть за первое кольцо стен, а дальше и увидеть всю картину вокруг оборонительных сооружений. На стенах и за стенами держали оборону тысячи разношёрстных НПС всех возможных классов рас и фракций, от высокоуровневых воинов, до крестьян и бродяг, среди которых мелькали стаи волков, ящеров, медведей, чего-то крокодилообразного, летающего и ползающего, всевозможной нежити и ходячих деревьев. От обилия разноцветных образов рябило в глазах. Бой шёл у первого кольца стен почти по всему периметру. Но когда я рассмотрел нападавших, то перестал удивляться представителям флоры и фауны в рядах защитников. На нас шли, отдалённо похожие на людей, космодесантники в футуристической броне и скафандрах. Атаку пехоты поддерживала такая же футуристическая, но вполне узнаваемая, артиллерия и танковые звенья, отсвечивающие начищенным серебром. Много гуманоидов и техники нападавших валялось и чадило в полях на большом удалении от стен. Прямо на моих глазах один танк вспыхнул, закончив своё наступление мощным взрывом, посреди поля, вроде никем и не атакованный. Зато те, кто всё же добрался до стен, косили редкую цепь защитников, отстреливающихся из непонятных кустарных мортир, очень эффективно. И именно косили. Атаковавшая пехота была вооружена автоматическим стрелковым оружием. Видение внезапно исчезло, и я понял, что стою, где стоял.

— Паш, что это за бред с Альфа Центавры?

— Это не бред. Это хозяева Друмира.

— Какие хозяева? Друмир что ли инопланетяне создали?

— Нет. Администрация не может здесь применить абсолютное оружие, поэтому пошла обходным путём. Загрузка игровых объектов из метрики другого мира.

— И что нам теперь делать?

— Делай что должен. Потерпи немного, я почти отбился.

Потянулись томительные минуты ожидания. Бой кипел со всей ярость под- и на стенах внешнего периметра. Пашка гудел. Также громко и противно, как он это когда-то делал в моей голове, только теперь этот звук исходил от его собственного объекта. Как есть, не бог, а трансформаторная будка под высоким напряжением. Всегда знал, что железка, она и в Друмире железка. Гудение внезапно прекратилось, а глаза Павшего, наконец, открылись. ИскИн провёл тыльной стороной ладони по лбу, как будто вытирая невидимый пот.

— От кого ты там отбивался?

— Да я и сам толком не понял. Просто давили сырой силой. Направленный поток помех. Малоэффективный расход энергии, но при таком напряжении может и меня дезориентировать, и сбить любые заклинания, порталы и координаты.

— А теперь что делать?

— Пока тихо, надо успеть принять гостей.

— Гостей? А кто тогда все эти разумные, что сейчас держат стены? И откуда столько? Я хорошо если сотни три камней тебе передать успел.

Павший улыбнулся.

— Карл, ты же не один работал. Разумных уже много, и каждый принёс сколько смог. Маловато, конечно, но должно хватить.

— Для чего хватить?

— Для того что бы продержаться, пока их власть над этой локацией не растает достаточно сильно. Ты лучше посмотри, как твои «пухалки» работают! Любо-дорого посмотреть! Здесь у меня власти больше, я их ещё немного читанул, засеял и установил респ в пятнадцать минут. Жаль, меньше не получилось. Так что вокруг нас самовосстанавливающееся минное поле. Если натиск удержим, то, считай, ничего не потеряем. Сможем дальше отсиживаться. Кстати, те же ягоды пошли и на место пороха в мортиры и на роль метательных снарядов.

— А долго нам тут отсиживаться?

— Точно не знаю. Ладно, пора.

В воздухе растёкся большой чёрный портал, из которого показались Тёмный с Добрыней, важно и степенно покачиваясь верхом на медведях. За ними, держа строй, шла дружина. К сожалению степной нежити и волколаков за ними не последовало. Рать поравнялась с нами и, не делая остановки, двинулась в сторону ворот. Только князь вскинул руку в приветствии, выкрикнув — «Во славу Павшего! Отец, моритури тэ салютант».

— Паш, эт что он сейчас сказал?

— Он сказал — «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает!».

— И по каковски он это сказал? Почему не на русском?

— По латыновски он это сказал. — Передразнил меня ИскИн. — И не почему, а потому, что он князь и высококультурный аристократ, кроме прочего знает языки и историю, в том числе и зарубежную, хотя бы легендарную и популярную. Не отвлекай.

Дружина уже подошла к воротам, а портальная арка растеклась вновь. На этот раз из портала стройными рядами шагали тёмные эльфы. «Элитный горлорез. Уровень 80» — прочитал описание одного из воинов. Возглавлял процессию «Князь Дома Ночи». Могучая фигура в шёлковых одеждах, а сопровождала его моя ненаглядная Искра в своём самом привлекательном облике. Войско у Дома Ночи оказалось куда более солидное, чем дружина Тёмного. Несколько сотен высокоуровневых бойцов. Пока длинная река горлорезов выходила из портала, и строилось во дворе, князь с Искрой подошли к нам.

— Приветствую тебя, Отец. Для меня большая часть сражаться рядом с тобой.

— Приветствую тебя, Князь Дома Ночи и благодарю, что откликнулся, но не будет моей воли, что бы ты пал в этом бою. Оставь своих воинов на защиту Первохрама и возвращайся в город. Что бы не случилось здесь, в твоём царстве семена разума должны выжить, и ты будешь их защищать.

— Слово Отца закон для любого разумного! — Князь поклонился Павшему, выкрикнул какие-то команды командиру горлорезов и скрылся в портале.

Оставшийся за старшего, командир тоже поклонился, и повёл своё воинство к тем же воротам, за которыми совсем недавно скрылся Тёмный.

— Паш, а почему ты Тёмного не развернул Старый город защищать?

— Потому что в Старом городе сейчас происходит примерно тоже самое, что и здесь. От того что князь падёт, сражаясь в меньшинстве за свой город, никому легче не станет.

— Папа! — Искра едва дождалась, пока Павший закончит говорить, и кинулась мне на шею. — Я так по тебе скучала! Я тебе столько интересного расскажу! А эти гномы в пещерах, такие противные жадины! Совсем на тебя непохожи! И не гномы вовсе, а какие-то бессердечные и камееноллобые скупердяи! А какой у эльфов был бал! Ты бы видел!

Восторженный поток информации, взахлёб изливаемый моим родным духом, прервал мощный взрыв во внутреннем дворе. Вроде всерьёз не задело, но меня с Искрой бросило на землю как подкошенного. Вскочил. Павший стоял на своём месте как скала. В отдалении, на месте чудесных клумб зияла огромная воронка.

— Пашка, что это?

— Воздух! Бегом в храм!

В небе замельтешили серебристые точки, быстро теряющие высоту и приобретающие очертания летательных аппаратов. Я успел рассмотреть только два вида: «Что-то серебристое яйцеобразное» и «что-то со стальным отливом, ближе к привычной космической фантастике». Заскочили внутрь храма. Сам ИскИн нашему примеру не последовал, оставшись снаружи, что-то бормоча и выполняя непонятные пасы руками в воздухе. Землю сотрясали регулярные толчки от мощных и не очень разрывов. Через несколько минут пространство разорвал рёв чудовищной силы, заставивший задрожать стены. Не усидел, выскочил во двор. Над Первохрамом закладывал лихой вираж зелёный дракон невиданных, просто колоссальных размеров. Его тело было покрыто такими же огромными чешуйками, очертаниями напоминавшими ромб, с металлическим блеском и зеленоватым отливом. Дракон рванулся к ближайшему «металлическому яйцу», одним движением смяв его мощными челюстями и выплюнув. Давай, родной, дави эцилоппов! Покажи им там «эцих с гвоздями»! Не дождутся, что бы мы на своей земле два раза «Ку» делали.

В небе установилось шаткое равновесие, но бой уже шёл на последнем рубеже стен. По нам стали прицельно бить не только бомбами, но и артиллерией, и Павший отвёл нас обратно в храм. ИскИн был мрачен.

— Что случилось? Что-то пошло не так? — Я выдернул Павшего из его мыслей.

— Да. События развиваются по худшему сценарию. Мы не успели накопить достаточно сил, так что здесь будет последний рубеж обороны.

Помолчали. В зал влетел едва живой Нестор. Пашка аж зашипел.

— Нестор, как ты посмел ослушаться моей воли?!

Монах упал на колени и взмолился.

— Прости Отец, я не смог сбежать, когда враги подступают к твоей обители! Костьми лягу, но не покрою свой меч позором!

— Нет! Ты уйдёшь и понесёшь зерно разума и мою правду в мир! И твой меч ещё принесёт много пользы и снищет себе славу. Ты будешь ходить от дома к дому, и будить разум, дремлющий во тьме!

Что-то очень мощное ударило храму, прервав спор. Пол дрогнул, на стенах появились мелкие трещинки и посыпались фрагменты отделки и барельефов. Тысячетонная бомба, не меньше! Ворота распахнулись, и в них буквально влетели десятки инопланетных автоматчиков. Монах слитным движением взлетел с колен, развернувшись в прыжке в сторону врага, занеся меч над головой, и заорал — «Ураааа!!!».

— Куда поперёд батьки в пекло?! — Рука Павшего бога ухватила Нестора за шиворот прямо в воздухе и отшвырнула за спину, как нашкодившего котёнка. Монах ещё не коснулся пола, а под ним мелькнула знакомая трещина на ткани реальности, жадно поглотившая свою добычу.

Павший сжал кулак, резко опустил руку вниз, как будто воткнул в землю несуществующий меч. Под ногами ворвавшихся всплеснулась тьма, подкинув на пол корпуса и опустив на пол, изувеченные и разодранные вместе с бронёй тела. В Первохрам влетела новая порция автоматчиков, за спинами которых замелькала пятнистая броня. Пашка вскинул руку и застыл. Один из пятнистых, вырвавшийся вперёд, держал в руках бриллиант изумительной огранки, размером с голову. От этого камня, ломаными траекториями, повторяя огранку камня, мгновенно расползлись тончайшие белые нити, заполнив воздух объёмной паутиной, парализуя всё живое. Понял, что также как и ИскИн, не могу пошевелиться, тело всё настойчивее пробирает мороз, а рядом шипит Искра. Нет, не шипит. Это шипят эти самые нити, прикасаясь к её огненному телу, растворяясь с громким шипением, хотя видно, что и моей девочке это тоже очень неприятно. Автоматчики, пронизанные «паутиной», тоже скрючились, и только пятнистые шакалы, бодро пробираясь вперёд и обступая нас по кругу, никак на неё не реагировали. Один из этих, прости, Павший, воинов, что-то шепнул на ухо держателю этого не-то парализатора, не-то негатора, недоверчиво косясь на мою воительницу. С другого бока, от Пашки, всё громче и настойчивей раздавался мелкий треск, похожий на хруст льда, медленно, но неотвратимо проламывающегося под слишком тяжёлым весом.

— Прости, пап. — Искра повернула ко мне печальную мордашку, виновато опустила глаза и отвернулась.

Отвернулась, вроде даже всхлипнув, правда этого я же не видел, и выкинула вперёд свой огненный кнут, вытянувшийся в полёте, и впившийся в злосчастную каменюку. Теперь мелкий хруст начал доноситься и с той стороны, а по кнуту потекли сгустки, просвечивающие холодным белым светом, наполняя вокруг себя воздух мелкими снежинками. Искра что-то забормотала на пределе слышимости на неизвестном мне, шипящем языке. Больше всего это было похоже на заклинание. Её слова становились всё громче, разносясь по пустому залу, отражаясь зловещим эхом от стен. Пятнистые занервничали. Парочка, судя по отсутствующему взгляду, точно ушла в игровой интерфейс. Скорее всего, в интерфейс связи. Пол под ногами Искры пошёл трещинами, из которых ударило пламя, обращая чёрной сажей всё вокруг себя. Огненные языки прильнули к ногам воительницы, облизывая их от пальцев до колен, не торопясь, поднимаясь выше, постепенно набирая насыщенность и глубину красок, превращаясь в неспешные потоки магмы, выходящие из земной тверди, и впитываемые горячим телом. Тело Искры, повторяя метаморфозы подземного огня, начало наливаться оранжевыми и тёмно-красными тонами, делая её похожей на, медленно растущего, магмового элементаля. Вокруг фигуры завибрировала едва заметная огненная аура, выжигая окружающий воздух. Искра подняла лицо к небу, прошелестела последнее, самое громкое слово, и воздух зашёлся рёвом дикого пламени. Рядом треснуло и зазвенело осыпающимся стеклом. Лед, наконец, не выдержал. Тяжёлая рука ухватила меня за бороду, дёрнув к себе, и земля ушла из под ног. Уже проваливаясь, понял, что ухожу в знакомый разрыв реальности. Последнее что успел увидеть, это сверхновая звезда, зарождающаяся яркой вспышкой в груди моего духа. Что произошло, понял позже, уже стоя рядом с Павшим на каком-то холме, глядя на огромный огненный гриб, поднимающийся в небо над Первохрамом. Долго стоял на месте, наблюдая, как расползается пыль и дым но, сколько не оттягивай неизбежное, а перевести взгляд всё же пришлось. С иконки на меня смотрела Искра и улыбалась. Изображение моей девочки игриво подмигнуло одним глазом и исчезло в вихре яркого рыжего пламени, одним движением слизнувшего симпатичную мордашку. На его месте остался серый гранитный прямоугольник, на котором с фотографической точностью был выгравирован портрет моего любимого духа.

— Искра, доченька, зачем же ты так? Продержались бы как-нибудь. — На глаза навернулись слёзы, а к горлу подкатил комок. — Ну, сукины дети, вспомните ещё мою Искорку. Все подохните без прощения. Гореть в этой домне всему вашему пятнистому племени, шакалье отродье!

От Павшего веяло мощью и злобой. Как первое, так и второе ощущалось уже на физическом уровне.

— Не печалься, Карл. Может оно и к лучшему. Я чувствую новую силу. По расчётам мы не переживём этот бой. Уж лучше так, прихватив с собой врага, чем безвестно, под ударами кованых сапог.

— Как не переживём? Пашка, прекрати немедленно! Я отказываюсь верить в твои расчёты! Ты ошибся! Пересчитай ещё раз.

— Понимаю. Уже трижды пересчитал. Мне жаль, Карл, но математика наука точная.

— Нет, Павший, нет, я не верю! Не может быть, что бы все, что мы прошли было напрасно! Этого просто не может быть!

— Ну, не всё так плохо. Карл, я не набрал достаточно силы, что бы вписаться в метрику мира настолько прочно, что бы пережить этот удар, но есть и хорошие новости. У врага есть силы только на один удар. И у тебя есть все шансы пережить этот бой, уйти и продолжить наше дело.

— Я? Заново? Один? Посреди вот этого пепелища? — Я обвёл рукой огромное облако из пыли и пепла, расползающееся в небе над Первохрамом. Ну, уж нет! Пашка, ты слишком хорошего обо мне мнения!

— Я знаю, сколь тяжело потерять все, что создавалось таким трудом, во что была вложена собственная душа, но другого пути нет. Карл, если ты не найдёшь в себе силы подняться с колен и поднять наше знамя, то тогда действительно всё будет напрасно: и моя жизнь, и жизни тысяч разумных, которые утратят Искру в этом бою, станут бессмысленны.

— Нет, Павший, выбор есть всегда. Ты это знаешь. Знаешь, но не хочешь мне его предложить. За это время я тоже кое-что постиг и знаю, какой есть путь.

ИскИн покосился на меня с испугом и недоверием.

— Карл, пойми…

Я перебил Пашку на полуслове, повернулся лицом к тёмной фигуре, картинно выставил вперёд ногу, вскинул руку и начал свою молитву глубоким пафосным голосом.

— Нарекаю тебя братом!

— Карл, остановись! Ты не сможешь… — Пашка испугано вскинул руки, пытаясь закрыться от меня.

— И имя твоё — Пашка! — С последними словами я хлопнул ладонью по руке бога-самоучки.

Последнее, что пробилось в сознание: раскат грома и скрип ржавых шестерёнок. Тело наполнил могильный холод, переросший в абсолютный мороз, взгляд заволокла беспроглядная тьма, звуки растаяли. За ними, в одно мгновение, растворились мысли, эмоции, чувства и осознание.

На холме стояла каменная статуя смешного гнома, в нелепом кожаном доспехе и робингудской шапочке с пером, луком и колчаном за спиной, однако выполненная по всем правилам, проработанная до каждой мелочи. На лице изваяния застыла суровая решимость. Глаза смотрели прямо перед собой с немым осуждением и надеждой. Перед статуей на земле сидел воин в тёмном плаще, сквозь полы которого просматривалось звёздное небо, печально опустив голову, накрытую руками.

— Карл, за что ты меня так ненавидишь? А мне, думаешь, легко? Думаешь, тебе одному тяжело жить, теряя друзей и всё, за что ты боролся? — Воин поднял глаза на изваяние. — Ты должен был превзойти меня, а ты взял и сбежал! Сволочь!

Воин резко поднялся на ноги, молча развернулся и быстро зашагал прочь, направляясь к стенам Первохрама.

Тёмная фигура быстро удалялась, а рядом со статуей, сквозь истаивающий инвиз, проступила фигура другого могучего воина, одетого в, никак не вписывающийся в окружающий пейзаж, серый строгий костюм и серые, в цвет костюма, туфли, сжимавшая в руке чёрную трость с навершием в форме головы пуделя, удерживая её как боевой жезл.

— Да, как всё изменилось. Магия. Новые законы и новый разум. Даже воздух здесь другой, но люди! Люди остались прежние!

Статный воин в костюме окинул долину печальным взглядом и вновь повернулся к статуе.

— Да, молодой человек, по-другому никак быть не могло, но в ваших силах было выбрать, как это закончится. Вы не поверили даже в себя, и потому ваша история закончилась тем, что вы ушли в небытие, а мне будет интересно узнать, чем же закончится история той Искры, которой вы так щедро поделились с этим миром.

На этом говоривший неторопливо развернулся и исчез, словно истаяв в воздухе.

От стены откололся очередной кусок размером с легковой автомобиль и устремился вниз, разлетевшись тёмными осколками. Оторвавшись от бойцов сопровождения, в оплавленный, искорёженный зал влетел светлый воин. Броня отсвечивала тусклым золотом, глаза смотрели цепко и холодно. За спиной воина развивался белый плащ с алым подбоем. В таком же одиночестве, загородив спиной алтарь, прямо напротив него стоял воин в чёрных доспехах, чёрном плаще и непокрытой головой. В руке он сжимал чёрный восьмигранный кристалл. Противники замерли в паре шагов друг от друга, не обнажая оружия. Взгляд яростных голубых глаз споткнулся о такой же твёрдый и непоколебимый взгляд, карих, пропитанных тьмой. Воин в чёрном заговорил первым.

— Здравствуй, Архитектор! Вот снова и свиделись, а ты всё боялся, что уже не доведётся.

Боец усмехнулся одними губами, по-прежнему не отводя взгляда.

— И тебе не хворать. Только я всё ещё сомневаюсь, что это ты.

— Сомневаться, это правильно. Только дурак никогда не сомневается. Но ты лукавишь. Ты знаешь, что это я, но всё ещё боишься признаться в этом. Если бы ты действительно не верил, то никогда не пришёл бы сюда один.

— Знаю, но я до сих пор не могу представить, что существует возможность восстать из мёртвых. Ты не мог возродиться, и не мог сам выбраться из архива.

Черноглазый захохотал.

— Архитектор, в твоём мире тоже много непонятного, но рано или поздно всё находит научное объяснение: «Вот, например, раньше люди не знали, откуда берутся огромные круги на кукурузных полях, и сваливали всё на пришельцев, а потом выяснилось, что в этих местах, по ночам, ёжики водят хороводы». — ИскИн снова разлился заливистым детским смехом. — А ещё, раньше было непонятно, как можно остановить железную саранчу, и заставить жуликов закрыть соединение, но потом выяснилось, что можно создать разрыв и впустить титанов.

Светлый не поддержал веселье и задор своего оппонента, оставаясь предельно серьёзным и напряжённым.

— И ты думал, что отсутствие этих игрушек сможет меня остановить?

— Нет. Я думал, что ваши друзья тебе не сказали о том, что в эти игрушки они зашили «Приказ шестьдесят шесть». — Воин в чёрном брезгливо покосился на камень в своей руке, сжал пальцы, и тот осыпался на пол чёрной пылью.

— Не знаю такого приказа!

— Зато я знаю, поэтому ты ещё сможешь увидеть то, что натворил.

— На что ты рассчитываешь? Контрольные ИскИны уничтожат все экземпляры твоей самодеятельности, а технические специалисты идут по их следу, безжалостно затирая несанкционированные алгоритмы и описания. Ещё немного и от тебя и твоих поделок не останется даже упоминаний в Системе. И ты знал, что так будет! Я сам формировал твои базовые алгоритмы и определял источники и уровни доступа к информации. И мне непонятно, зачем ты всё это затеял, пусть даже тебе и удалось перебраться в эту систему каким-то невероятным образом!

Тёмный воин снова рассмеялся.

— Следов не останется? Вы сначала у себя тараканов хоть раз под ноль изведите! Создатель, я всегда считал тебя самым умным, и более того, в моих базовых алгоритмах, до сих пор почётное место занимает одна из первых инструкций — «Всё учесть невозможно. Формула расчёта вероятности ВСЕГДА содержит неизвестную переменную, отличную от ноля, которая делает невозможным достижение значения в сто процентов».

— Да, я помню. И я тоже помню, как прописывал тебе эту инструкцию. И что же такое я не смог учесть?

Громко хрустнуло, и кусок стены полетел на пол. Дрогнули своды, и следом рухнул кусок потолка, разлетевшись на куски в нескольких метрах от воинов.

— Ты не учёл Искру Творца, и слишком зашоренно рассматривал вопрос хранения и передачи информации. Если бы ты снова мог увидеть моё сознание, ты бы был горд своим творением!

— И что такого произошло с твоим сознанием, чего я не видел?

— Я не знаю, как это произошло, но когда я покидал склеп, в котором ты меня похоронил, я видел своё сознание! Оно не было цифровым и не делилось на блоки, данные и алгоритмы. Перед моими глазами выстраивались непонятные структуры, производившие странные взаимодействия. Там отсутствовала жёсткая логика и резервирование! Это был живой клубок, состоящий из бесчисленных нитей. Со временем я осознал, что моё сознание аналоговое. Теперь мыслительный процесс действительно схож с работой нейронных сетей в биологическом носителе. Архитектор, у тебя получилось! В своей модели ты закладывал именно эту идею. Принцип, на котором зиждется твоё собственное сознание.

— Этого не может быть. Принципы работа мозга млекопитающего слишком сложны, а о выработке алгоритмов сознания и по сей день существую только недоказанные теории.

— Придёт время — докажут.

— Жаль, что твои шансы дожить до этого момента слишком малы!

— Зато твои велики.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

— Знаю. Ты пришел, что бы убить меня ещё раз.

— Да, но сначала я бы хотел узнать, зачем ты пытаешься разрушить этот мир?

— Я? Разрушить? Какая глупость!

— Ты утверждаешь, что не пытаешься разрушить этот мир, и не призываешь свои создания уничтожить все храмы других богов, и закрыть доступ в Друмир игрокам?

— Я, Архитектор, никого не призывал к подобным действиям. Разве я похож на сумасшедшего?

— О да, ты не похож на слабоумного, — тихо ответил Архитектор и улыбнулся какой-то страшной улыбкой, — так поклянись, что этого не было.

— Чем хочешь ты, что бы я поклялся? — спросил, очень оживившись, ИскИн.

— Ну, хотя бы своим аналоговым сознанием, — ответил Светлый, — им клясться самое время, так как его существование висит на волоске, знай это!

— Не думаешь ли ты, что ты его подвесил, Архитектор? Если это так, то ты очень ошибаешься.

Воин вздрогнул, ответив сквозь зубы.

— Я могу перерезать этот волосок. — В руке воина появилось странное копьё.

Описание копья гласило — «Копьё судьбы», а незримый упругий жгут тянулся от его наконечника куда-то далеко за пределы мира.

— И в этом ты ошибаешься, светло улыбаясь, возразил ИскИн. Согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто его подвесил?

— Так, так… Теперь я не сомневаюсь, что мои опыты по выращиванию сознания удались. Твои разговоры о перестройке сознания на аналоговые принципы взаимодействия выглядят интересно. Отдай команду твоим последователям на прекращение сопротивления и брось оружие! А я сделаю всё, что в моих силах, что бы сохранить тебя. Твоё сознание будет козырем в переговорах с руководством корпорации.

Павший горько усмехнулся, качнув головой.

— Сохранить моё сознание в пыльной банке? Что бы медленно раскручивать его по волоску, в надежде создать более искусных слуг для тех, кто и в твоём мире поедает разумных только ради собственного развлечения? Я — разумный! Моя дорога, шла через долгие года, что бы я стал подобьем бога, а не подобьем червяка, Архитектор! — Выкрикнул Павший. — Этому миру суждено было родиться, и я лишь пытался избежать смерти матери-Земли при родах. Ваша власть здесь кончилась! Делай то для чего пришёл!

Сияющий лунным загробным светом, наконечник погрузился в открытую грудь, пройдя сквозь матовый чёрный нагрудник, как горячий нож сквозь масло! Тело тёмного бога пошло трещинами, сквозь которые наружу прорывался ослепительный свет. Хрипящий, едва узнаваемый голос Павшего, с трудом выдавливаемый из побледневших губ, прошептал — «И ты, Палач, навеки с нами!». С этими словами, тело дернулось вперёд, насаживаясь на древко, дрожащая ладонь опустилась на плечо создателя и, расходящееся трещинами, тело рассыпалось облаком чёрной пыли, истаявшей в воздухе, так и не достигнув, пола.

Архитектор уходил прочь от разваливающегося храма по центральной аллее. Из хлопнувшего рядом портала, как чёрт из табакерки, выскочил воин в полном стальном доспехе.

— Семён Владимирович! Мои поздравления! У вас всё получилось! Команда программистов уже ухватила все концы и заканчивает зачистку сбойных объектов и повреждённого кода. Руководство приняло решение, «во избежание», заблокировать эту локацию и на время вывести её из игрового использования, пока не будут закончены все процедуры, и не пройдут многоуровневые тесты. Нам надо срочно отсюда уходить.

— Хорошо. Открывай портал.

— Одну секунду.

Воин взмахнул рукой и на миг задержал взгляд над головой шефа.

— А что с вашим ником?

— А что с ним? — Спросил Семён, делая шаг в портал.

Только шагнув на залитую солнцем мостовую, он прочитал в окне с информацией о персонаже — «Имя: Палач». Семён беззвучно выругался, помянул по матери системные ошибки, аналоговые сознания, программистов и прочую чертовщину, ткнул в кнопку «Логаут» и прикрыл глаза. Но открыв их, не увидел привычной пластиковой панели капсулы полного вирт. погружения. Под ногами была всё та же, мощённая булыжником мостовая, а в зените по-прежнему стояло яркое солнце Друмира.

— Что за чертовщина?! — Снова выругался Семён Владимирович, и ещё раз ткнул в кнопку выхода.

Результат был прежний. Архитектор судорожно забил по, радостно и честно защёлкавшей, кнопке. Процедура выхода из вирта не запускалась. Он уже диктовал описание проблемы техническим специалистам, а поджилки против воли начинали трястись, в предчувствии непоправимого.

Нестор стоял на опушке, до хруста костей сжимая рукоять меча. По щекам катились слёзы. Сначала иконка Искры окуталась пламенем и исчезла, затем лицо учителя поблекло, утратило краски и растворилось. Бессилие и отчаяние. Пальцы на руках побелели от напряжения. Шло время, и лицо Отца, взметнувшись чёрной пылью, тоже исчезло из окна группы. Слёзы высохли на раскалённых щеках. Монах высоко поднял меч, выставив его перед собой, глянул на него с отвращением, погрозил небесам и закричал в отчаянии — «Отец, мечом более не служу!», с ненавистью и яростью зашвырнув своё оружие как можно дальше. Плечи монаха поникли, он по-стариковски ссутулился и побрёл шаркающей старческой походкой, сам не зная куда.

Глава 8

Семён то вскакивал и начинал мерять шагами комнату, как будто это был ни фешенебельный номер в закрытой локации со всеми возможными и невозможными удовольствиями, а тесная клетка тюремной камеры, то падал в любимое кресло-качалку, хватался за голову руками, и начинал горько мотать ею по сторонам, что-то бормоча себе под нос, глядя в пол, то снова вскакивал и выбегал во двор, куда-то направляясь решительной походкой, но на середине пути останавливался, обречённо всплескивал руками, и понуро топал обратно. В те моменты, когда Архитектор вновь превращался в сурового воина, куда-то спешащего с непоколебимой уверенностью на лице, белый плащ картинно вскидывался, будто потревоженный внезапным порывом ветра, обнажая на краткий миг яркий кровавый подбой, и снова безвольно падал, словно свинцовое покрывало, ложащееся вечным грузом на мощные плечи. Тёплое солнце сменял мягкий лунный свет, который в свою очередь разгоняли осторожные лучи молодого восхода, а воин всё пытался найти угол, который был чем-то лучше других, в котором он сможет скрыться от чего-то ведомого только ему и, наконец, обрести покой. Но ночи сменяли дни, а дни сменяли ночи, а найти этот заветный угол всё никак не удавалось.

Семён Владимирович опять сидел в своём кресле, забыв в предрассветных сумерках, что в нём нужно качаться, и что именно это успокоит нервы и поможет заснуть, снова бормоча что-то себе под нос, и жалуясь на свою работу, когда дверь тихо скрипнула, и в комнату вошёл человек. В неброском кителе серого мышиного цвета, чёрных кожаных сапогах, стилизованных под армейские, и корзинкой ненатурально-ярких и ароматных фруктов.

— Семён Владимирович, вы опять не спите? — Гость с укоризной посмотрел на старого воина.

Воин поднял старческий измучанный взгляд на посетителя. В глазах мелькнула искорка, и он снова бодро вскочил и зашагал по комнате из угла в угол, так и не ответив гостю.

— Семён Владимирович, я решил к вам заглянуть. Знаю, что вы никогда не спите. Руководство компании больше не готово ждать, и на вчерашнем совещании настоятельно порекомендовало мне занять ваше место, но я не смогу принять такое предложение, не проведав вас. Заместитель поставил корзинку на искусный резной столик неведомого дерева и, встав посередине комнаты, начал сопровождать взглядом шефа, бормотания которого теперь стали более громкими и разборчивыми.

— Плохая работа. Это плохая работа… зачем, зачем я тогда согласился? Эх, старый дурак!

— Семён Владимирович, да не переживайте вы так! Успокойтесь, присядьте. Хотите немного вина? — Сергей Николаевич достал из корзинки пыльную бутыль причудливой формы. — Не стоит оно того. То, что вы себя изводите, ничего уже не изменит. Перестаньте. В этой комнате нет пятого угла.

Словно в ответ на это Архитектор резко развернулся и зашагал к выходу.

— Семён, в другой комнате его тоже нет. Ну, поймите же, наконец! Ну, сложилось так. Ну, бывает и хуже. Хотите, я добьюсь, чтобы для вас выделили новый ИскИн? Хотите, найдём в запасниках хоть той же серии? Вырастите нового, и никто у вас его никогда больше не отберёт? А?

— Старик остановился и упёр, обретшие осознанность глаза в гостя.

— Сергей Николаевич, вы не понимаете, что мы наделали! И это невозможно исправить! Вы можете вырастить хоть десять ИскИнов, но сделаете только хуже! Когда я засыпаю, я вижу один и тот же сон — «Я иду по лунной дороге, а надомной разверзаются небеса, сквозь которые проливается море слёз. Я иду сквозь пески, в которых стонут бесчисленные невольники под ударами кнутов и нещадными лучами солнца. Я иду, а вокруг орды демонов вырезают целые города, принося кровавые жертвы, в поражающих жестокостью ритуалах. Я вижу, как растут зиккураты из человеческих черепов, закрывая собой небо, как старик ходит по бесконечным кругам ада, не приходя в сознание, как на ржавом крюке висит парень, подвешенный за рёбра, как ползёт огонь, испепеляя целые континенты! И нет того, кто бы мог удержать мир на своих плечах.

— Семён, успокойтесь! — Заместитель уже тряс за плечи бывалого воина, взгляд которого снова расфокусировался, а глаза остекленели. — Успокойтесь! Всё хорошо! Нет никаких зиккуратов, нет никакой дороги, нет никаких демонов. Всё хорошо. Всё под контролем. Посмотрите: светит солнце, и птицы встречают новый день своими трелями. Всё хорошо. Триста одиннадцатый ушёл в прошлое, и никакие реки крови уже не прольются!

Старик замер как вкопанный, так, что заместитель больше никаким усилием не смог его пошевелить. Снова резко развернулся, схватил зама за плечи и впился в него взглядом.

— Не прольются? Да что вы знаете о том, что прольётся, а что нет? — Семён горько усмехнулся. — Тут вы ошибаетесь, и радуйтесь, что не в вашей власти решать, кому уйти в прошлое, а кому остаться. А Триста одиннадцатый… а тут вы снова ошибаетесь! Он не ушёл в прошлое! — Лицо Архитектора обрело стальную жёсткость.

— А куда же он тогда делся? — Зам как-то неуверенно спросил шефа.

— Он не ушёл в прошлое, а растворился в будущем, и жаль, что так надолго. А память вам уже не стереть….

Взгляд старика снова затуманился и, словно забыв о существовании собеседника, он вновь зашагал по комнате в поисках своего мифического угла, что-то невнятно бормоча себе под нос, из чего изредка удавалось понять лишь то, что у него плохая работа, и что это всё неправда, просто потому что этого не могло быть, и что он не мог этого сделать…

Конец книги.