Человек в черном, ниспадающем ровными складками халате из холодного блестящего атласа, расшитого золотом – в точности повторяющим рисунок кожи королевского аспида, – играющего и переливающегося синевой и голубизной, медленно идет по анфиладе комнат-терм. Он хотел бы принять ванну, но еще не выбрал, какую именно. У него в череде терм установлены любые ванны – разных форм и расцветок. Купания в прозрачной, струящейся и вскипающей тучами пузырьков, словно жемчугом окутывающей тело минеральной воде он принимает в ванне из кристально чистого, вечно холодного горного хрусталя; купания в белом, теплом молоке – в ванне, сделанной из нежного, словно взбитые сливки, оникса с разводьями розово-желтой пены; купания в морской воде – в ванне, сделанной из блока лазурита – яркого, как небо, с неровными белыми пятнами, словно солнечные блики скользят по морскому дну; хвойные – в ванне из малахита, где изумрудные завитки пересекают черные прожилки породы, как веселую зелень хвои рассекают прочерки темных ветвей.
Человек останавливается, входит в дверь. Это то, что надо. Черный пол, черный монолит ванны. Вошедший сбрасывает халат. Тяжелая ткань, шурша, соскальзывает вниз, обнажая тело.
Длинная жилистая шея, впадины над ключицами, симметричные клавиши ребер, подтянутый живот с тремя перехватами – два над пупком и один под ним, темные складки паха, белые ноги с сильными мышцами бедер и икр, ступни с большими выпуклыми костями лодыжек и фаланг. Ткань оседает кучей, складывается в объемные зигзаги.
Человек склоняется над ванной, пристально смотрит на жидкость. Маслянистая, с густым волнующим запахом, черная с еле просвечивающим в толще багрянцем, она неподвижна. Человек опускает руку – жидкость теплая, почти горячая, упруго сопротивляется. Он зачерпывает ее в ладони – и тут становится видно, что она непрозрачная, красная, словно потухающие угли, как темная вишня; капли гулко падают вниз, и поверхность вздрагивает там, где они касаются ее. Руки по локоть окрасились красным, потеки бегут по пальцам, кистям.
В ванне, сделанной из черного агата, Принц Мрака Ротриа принимал ванны из крови…
Принц заносит ногу через край, погружает ее. Жидкость, качнувшись, поднимается выше. Затем другую; потом он ложится. Уровень повышается. Кровь плотно обнимает тело, пытаясь вытолкнуть его вверх. Можно расположиться, точно в подвешенном состоянии, и расслабиться. Качнувшись несколько раз, кровь замирает. Тело теплеет, находясь в невесомости, отключается, ощущение тяжести исчезает. Спокойствие и умиротворение охватывают душу. Тепло, мир, покой, счастье. Веки наливаются истомой и смыкаются сами собой. Хочется спать, спать и спать… Кажется, опусти сейчас руку, и тело соскользнет вниз, в полный покой, и человек исчезнет без звука, захлебнувшись кровью. Острый одуряющий запах заполняет комнату, расходясь волнами при любом движении жидкости.
Кровь полностью соответствует составу кожи и легко всасывается сквозь нее. Она содержит полный комплекс витаминов, гормонов и биологически активных веществ. Она несет в себе глюкозу и все питательные вещества. Она прекрасно освежает и омолаживает организм, дает тонус и упругость коже, уничтожает морщины и продлевает жизнь. Надо только регулярно принимать ванны.
Это доступно сильнейшим из сильных мира сего. И никого для этого не надо убивать. В нашем мире, где все продается и покупается, достаточно иметь деньги. Сотни, тысячи здоровых, молодых людей продадут вам свою кровь. Продают же они ее в больницы – ежегодно сотни, тысячи тонн ее центрифугируют и изготовляют из нее препараты, чтобы ввести другим людям, и никому это не кажется ни чудовищным, ни аморальным. Существует целый бизнес на крови. И если кто-то купается в крови – это его личное дело; он честно заплатил за это.
Принц Мрака Ротриа купался в крови раз в неделю.
Страшилище, летящее из Пепелища, заметил в 11.14 патрульный дирижабль – и наблюдатель сразу заподозрил неладное. Не было оповещения о том, что по участку пролетит военный флаер, и вдобавок «харикэн» двигался наперерез воздушных линий, угрожая столкновением, летел медленно, и из турбин его шел сильно задымленный газ. Но прошло двадцать секунд после донесения телеметриста – «Объект курсом SSO вне распорядка движения!» – прежде чем ошеломленный наблюдатель доложил:
– Командир, у него нет кабины! «Харикэн», борт S-501, двигатели неисправны.
– «Харикэн», борт S-501, курс SSO по западной границе Синего Города – немедленно снижайтесь на ближайшую площадку! – затараторил диспетчер, спешно выбирая инвалиду место для посадки. – Ваша площадка DZ-8215; DZ-8215, готовность принять аварийный флаер! – и по сети: – Опасная ситуация на 121-м километре «Восток – Запад», коридоры 1-2-3; срочно перейти на коридор 4 и выше по разнарядке службы движения!..
– Дай ближе, – командир впился в экран. – Чистое небо, да там и пилота нет!..
«Харикэн» тем временем начал неуклюжий маневр, заворачивая к востоку, по курсу вдоль трассы. Командир патруля уяснил для себя главное – флаер кем-то управляется.
– Экстренное сообщение! На 122-м километре «Восток – Запад» беспилотный «харикэн», армейская модель, борт S-501, курсом N00, в аварийном состоянии! Высота сто пятнадцать, скорость сорок семь. Сопровождаю и веду наблюдение.
– Башня 142G, срочно бригаду техслужбы на беспилотный борт S-501, взять управление на себя, обеспечить безопасную посадку.
Заминка в движении и перераспределение транспортных потоков в небе над Городом с земли не бросались в глаза, но около 11.20 кто-то известил каналы III, V и VII, и флаеры охотников за новостями кинулись к месту событий – а это место смещалось на восток со скоростью до пятидесяти километров в час, и машина технарей воздушной полиции начала сближаться с «харикэном», и парни с ранцами «муха» готовились перелететь на странный беспилотник, но стоило дистанции стать меньше сорока метров, как «харикэн» свирепо взвыл сиреной, густо задымил, и в дыму, уходящем толстым хвостом к северу, захлопали разрывы петард; полицейская машина резво отпрянула, а те, что висели снаружи на корпусе, услышали вслед за оборвавшимся воем искаженный динамиком голос:
– Убирайтесь! Если кто рискнет залезть на «харикэн» – я уроню машину!!
Эти слова, отправленные по инстанции, сорвали с кресла Ультена А'Райхала – заместитель мэра по терроризму и чрезвычайным ситуациям не мог усидеть на месте, коль скоро ему брошен такой вызов. А'Райхал с командой советников взял дело на контроль и начал интенсивные переговоры по нескольким каналам одновременно.
– Держитесь на расстоянии! Ничего не предпринимать без разрешения! Определить, откуда пилотируют!.. Ваши рекомендации?
– Вероятно, «харикэн» на телеуправлении. Скорость и направление постоянны; ведущий явно использует трассу «Восток – Запад» как ориентир. Метод выбора – подвести снизу на равной скорости большую грузовую платформу с опорными захватами, прямо под днище.
– Платформы готовы, вылетят через несколько минут. Сэр, скорость платформ…
– Когда вы будете в Городе?!
– От космопорта до трассы – двести сорок три километра…
– Я спрашиваю – КОГДА??!!
– Через час с четвертью, не раньше.
– Быстрее! Как можно быстрее!!
– Пресса у объекта, сэр! Три флаера.
– Объект не числится в реестре ВВС!
– Объект обнаружен по спискам непригодного имущества. Сбит повстанцами в «черный вторник», оружие и кабина сняты, консервация на месте падения.
– Непригоден, как же! А вот – летит!.. Нам бы так скрепки списывать, как им – флаеры!..
– Обнаружен сигнал, идущий на «харикэн»! Источник выясняется.
Телеметристы, связисты, локация – все работало синхронно, с максимальным напряжением, но Ультену А'Райхалу казалось, что его люди медлят и возятся без толку. Того же мнения был и дежурный психолог, чья работа имела смысл лишь на прямом включении, в контакте с маньяками, самоубийцами и террористами.
– Выделен частотный коридор сигнала управления. Связь с «харикэном» двухсторонняя.
– Есть канал акустической частоты! Даем связь.
– Приступайте, – Ультен кивнул психологу.
– Ведущий «харикэна» S-501, слушайте меня внимательно, – убедительным голосом начал вещать тот. – Какими бы ни были ваши проблемы, мы в силах помочь вам. Мы готовы помочь вам сейчас. Что вам нужно? Говорите.
– Ааа, привет! – захрипело в эфире. – Вы, кто там сидит, – вы учтите, если пойдет свист, чтоб меня вырубить, я отпущу джойстик, и этот чемодан упадет вам на голову.
– Нет, с нашей стороны не будет никаких враждебных действий – ни-ка-ких. Продолжайте держать управление.
А'Райхал представил себе «харикэн», падающий на бигхаус. Даже со снятым вооружением эта глыбина, падая на скорости и с высоты, разнесет полдома вместе с жильцами. Даже если вычесть тех, кто сейчас на работе, – сотни убитых и раненых. Кошмар средь бела дня! Ну и денек! А началось-то все с Дорана, вывалившего на Город новость о войне киборгов. Не иначе, как он сглазил эти сутки…
– Спасибочки, – брезгливо отозвался невидимый пилот, – я и без вас соображу, как быть.
– Мы с вами можем договориться разумно, – лез в душу психолог, – но для этого нам надо знать о том, что беспокоит вас. Неразрешимых проблем не бывает; доверьтесь нам – мы сможем все уладить…
– Ни хрена вы не сможете, – зло откликнулся голос в эфире. – Я уже почти покойник, мне все равно. Меня в томпак никто не ставил – ну и я вас тоже! Зато теперь вы у меня попляшете, а я повеселюсь над вами напоследок!
– ПРОЩАЛЬНЫЙ САЛЮТ, – набрал психолог клавишами. А'Райхал помрачнел еще сильнее – нет хуже этих полумертвых, кого медицина починить не в состоянии. Завидуя здоровым и живым, они готовы утащить с собою на тот свет родню, соседей, первых встречных, хоть пол-Города, лишь бы не умирать в одиночестве.
– Ваше положение не безнадежно, – твердо возразил психолог, набирая «ВРАЧА НА СВЯЗЬ!»; плохой контакт с клиентом или неплохой – он все равно контакт, дающий шанс что-то исправить. Обнадеживало и то, что управляет «харикэном» не идейный террорист – такой бы сразу начал сыпать декларациями или торговаться об условиях – и не явный безумец – услышать по радио бред означало бы почти верный крах. – Сообщите, в чем вы нуждаетесь, – и мы немедленно обеспечим все возможное…
– Уу, как вы озаботились-то!.. Проняло, да? Ничего, ребята, все нормально – врач сказал, что мне осталось два-три месяца, а после я вас жду на небесах! Или в аду! Там поглядим, куда мы все загромыхаем – по дымовой трубе или по фановой.
– И СВЯЩЕННИКА! – дописал психолог.
– Курс S-501 прежний?
– Да, вдоль трассы. Скорость неизменна.
– Сэр, в связь проникает пресса! Их радисты определили акустический канал.
– Ну, с их-то техникой! Ур-роды, неужели без них нельзя?!
– На что надеяться сегодня? НА ПРОЗРАЧНЫЙ КЕФИР! Это – здоровье, это – победа, это – счастье!
– Проблемы с желудком? Нет проблем!!! Легкий и нежный ПРОЗРАЧНЫЙ КЕФИР нормализует пищеварение за две недели и навсегда!
– ПРОЗРАЧНЫЙ КЕФИР создан с любовью из отборной культуры витробактера. Рекомендации ведущих диетологов!
– Что в картинке?! – орал Доран в шлемный микрофон, наклонившись над колеблющейся бездной. Кортеж полицейских и студийных флаеров следовал за «харикэном» как привязанный, окружая беспилотник по задней полусфере; Волк Негели, тоже в страховочных ремнях и стоя на подножке, взял босса в объектив жестко пристегнутой к телу на кронштейне камеры и заглянул на родной канал.
– Идет кефир. Дальше трусы с охлаждением, десять секунд, потом магнитные колготки и расширение вен.
– Дайте канал! Режиссера смены! Это Доран! Мне срочно заставку – «ВНИМАНИЕ! ЭКСПРЕСС-НОВОСТИ „NOW“. После трусов, сразу же.
– Доран, после колготок и вен, не раньше. У тебя сорок… тридцать пять секунд на подготовку.
– Я УЖЕ ГОТОВ!!!
– Тяжесть в ногах… отеки… Это мучительно… Но поправимо! Магнитное поле колготок «Тонус» с эластичной полиметаллической нитью…
– Как вас зовут?
– Я нет никто, и звать меня никак!.. Ну, ладно, называйте Рыбаком. Рыбак, понятно?
– Рыбак, я врач Элен Русси. Ты можешь говорить со мной откровенно, я готова тебя выслушать.
– А что меня выслушивать? У меня легкие в дырочку, как сыр. Нужна пересадка…
– Мы обеспечим…
– …а это стоит тридцать штук только за легкие с сердцем, не считая отлежки в больнице. Ты мне отдашь такие бутки за спасибо? То-то же. И не мешай мне слушать музыку.
А в городе нашем стоит тишина.
А в городе нашем звенит тишина.
Возьмем пулемет мы и сядем у окна,
С тяжелым пулеметом у окна.
Пусть дуло металлом на солнце блеснет.
Ты ленту давай, мы откроем свой счет.
Раз-два, три-четыре —
Что мы можем в этом мире?
Пять-шесть, семь-восемь —
Мы родителей не спросим!
Девять-десять и двенадцать —
Им до нас не докричаться!
А оцепят весь район —
Мы подвалами уйдем.[1]
– Уважаемые зрители, мы вновь ведем репортаж из горячей точки Города! 156-й километр трассы «Восток – Запад». Воздушная полиция сопровождает беспилотный «харикэн», взлетевший где-то в Пепелище. Эта груда металла и композитов – чудовищный призрак «черного вторника», явившийся из небытия и тоже во вторник. Иногда они возвращаются, эти ужасные видения…
Волк Негели перевел камеру с лица Дорана на выемку, заменявшую «харикэну» кабину с экипажем.
– «Харикэн», модель Forsyth-ACWP-47, транспортно-штурмовой вариант; длина – 19 метров, ширина – 9, высота – 5; вес без оружия и груза – более трехсот тонн. Корабль-призрак ведет в никуда мертвый капитан. Мертвый – потому что он уже приговорен болезнью к смерти, и ему ничего не осталось, кроме злобы и ожесточения. Сидя где-то в укрытии, он пилотирует «харикэн» джойстиком под одну из самых деструктивных песен Хлипа – вот, послушайте.
Как пришел в этот мир —
Меня никто не звал,
И когда я уйду —
Мне решать, а не вам.
И если меня кто-нибудь зачеркнет,
Ты ленту смени и продолжи отсчет.
Раз-два, три-четыре —
Что мы стоим в этом мире?
Пять-шесть, семь-восемь —
Мы полицию не спросим!..
– Вы, конечно, узнали – «Считалочка» из альбома «Сейчас или никогда», мелодия «черного вторника». Какие мысли она ему навеет, куда направит?..
– Я, священница мать Коломба из церкви Преображения, обращаюсь к тебе, Рыбак. Слушай, что Бог сказал устами Павла: «Никогда не воздавай злом за зло. Не мсти за себя. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром». Почувствуй это, Рыбак, и пойми, что зло и ненависть – не выход, а тупик. Я знаю, что ты не боишься наказания от людей, но вспомни о Том, кто судит все наши поступки в высшем мире – как Он примет тебя? Одобрит ли Он тебя?.. Он хочет, чтобы ты обрел силу для добра. Враг рода людского пытается овладеть тобой – будь сильнее его, останови разрушение, скажи себе: «Нет!», не будь слепым орудием Зла! Разве ты хочешь, чтобы тебя проклинали? Разве ты хочешь жертв и крови? Я не верю, что ты стремишься к убийству! Сделай верный выбор, аккуратно посади флаер – и мы с тобой встретимся, чтобы поговорить по душам…
Власть денег и тьмы, насилия власть,
Свобода убить, свобода украсть.
Меня раздирает сомнений поток —
А с кем поделиться? Я так одинок!
Ни радость, ни счастье нас завтра не ждет —
А ну, веселее стучи, пулемет!
Раз-два, три-четыре —
Что мы значим в этом мире?
Пять-шесть, семь-восемь —
Мы правительство не спросим!
Девять-десять и двенадцать —
Долго будем отбиваться!
А когда ворвутся в дом —
Прямо в небо мы уйдем.
– Мать, ну куда ты тратишь столько слов? Я уже выбрал, я решил. Мне надоело подыхать одному. Я что, виноват, что родился в «зеленом» квартале, что я безотцовщина? А меня ведь пинали и гнали за то, что манхло, что не по-вашему одет и некрасиво говорю. Выучился – работать не дали; значит, иди в сталкеры. Отравился – так и надо; вам же главное, чтоб по закону правильно списать меня в утиль. Вам было хорошо не знать меня, как будто меня нет и не было отродясь. Лечить меня – дорого; ищи, Рыбак, спонсоров, или ложись в хоспис, наркота задаром, будешь розовых йонгеров ловить и хохотать. Ведь все идет по плану, верно, мать? Я сам читал и слышал – Бог имеет специально для меня и для всего манхла великолепный план. Знаешь, я понял этот план – это чтоб я околел незаметно и молча, тогда меня назовут хорошим парнем и дадут большую сладкую конфету. И то без гарантий – дадут или нет. Ну а я хочу, чтобы меня увидели СЕЙЧАС, пока я жив!! И не надо И-К-Б совать вместо лекарства – поздно уже, не поможет! Эй, вы, внизу, вы меня видите?! А видите вы, что я вас в руке держу?! Чик – и нет вас! Это говорю вам я, Рыбак! Рано вы меня зачислили в отходы!..
А в городе нашем стоит тишина.
А в городе нашем знать не знают меня.
Возьмем пулемет мы и сядем у окна,
С тяжелым пулеметом у окна.
Пусть очередь улицу смертью прошьет.
Ты ленту давай, не окончен наш счет.
– Рыбак, пока ты жив, надежда есть. Если ты не сделаешь непоправимого, у тебя останется верный шанс. Мы все поддержим человека, который выбрал жизнь – свою и множества людей, которые могли невинно пострадать…
– А вот я пострадал – не человек, что ли? Кто мне за все ответит?! Будь у меня нормальная работа, я б не лазил по химическим могильникам. Сами-то скупщики туда не ходят!.. Ничего; глядишь, Бог подскажет, на кого мне эту штуку уронить. А может, я просто так ее погоняю, хе-хе-хе.
– Сэр, по приблизительной оценке, даже при таком состоянии двигателей максимального запаса топлива ему хватит, чтобы вылететь за черту Города и дальше. Там «харикэн» можно будет сбить над безлюдным местом.
– Именно поэтому он будет держаться районов самой плотной застройки и вряд ли покинет Город. Кстати, ресурс топлива на борту неизвестен. Его может и не хватить до окраин.
– Если курс не изменится, он пройдет в сорока километрах к северу от Айрэн-Фотрис. Военные не собираются с ним церемониться, если он свернет на юг; комендантские подразделения Айрэн-Фотрис приведены в состояние повышенной боеготовности. Они не намерены запрашивать наше согласие на силовые действия, если «харикэн» войдет в первую охраняемую зону…
– О, этого еще не хватало!! Будто второй «черный вторник»! И зачем только Доран об этом вспомнил?!
– Срочный поиск по базам данных – мужчина в возрасте от двадцати до тридцати лет, из неполной семьи, получивший среднее техническое образование по льготам для необеспеченных детей, безработный, с тяжелым заболеванием легких, сталкер, прозвище – Рыбак.
С земли странную процессию в небе понемногу начали замечать и до экспресс-новостей Дорана, и кое-кому показалось, что это репетиция майского воздушного шоу – хотя обычно пилоты отрабатывали праздничные трюки на полигонах за Городом. Другие решили, что это рекламная акция, – но не было свечения проекторов, рисующих на небе девушек с товарами в руках и знак фирмы-производителя. Легкое смятение началось, когда дорожная полиция стала расчищать трассу «Восток – Запад», отводя потоки транспорта на смежные магистрали – а попробуйте сделать это быстро, без заминок и пробок, если имеете дело с тремя уровнями двенадцатиполосного движения! А поезда надземки? А подземные дороги? На станциях быстро начали накапливаться недовольные пассажиры; те же, что минуту назад ехали, теперь ждали неизвестно чего в остановившихся посреди перегона составах – или поезда пролетали станции со свистом, под вопль диспетчера через динамики: «Отойдите от края платформы! Поезд следует без остановки!» Ультен А'Райхал и его гвардия чрезвычайных ситуаций, в общем-то, не зря ели свой карбонгидрат – увод людей из-под удара техногенной катастрофы у них был расписан и отработан неплохо.
Но как быть с теми, кто не на колесах и не столь мобилен? По экстраполяции, сейчас в домах в зоне вдоль трассы находилось около 35 % постоянного населения и персонала. Это минимум полтора миллиона человек. Если начать оповещение по сигналу «Воздушная тревога» хотя бы за полчаса до пролета «харикэна», последствия будут едва ли не хуже, чем если бы «харикэн» – не дай Бог!! – и впрямь куда-нибудь рухнул. Сердечные приступы, инсульты, травмы, мародерство в брошенных квартирах… Однако, был у А'Райхала план и на такой случай – «Неопределенная угроза с предполагаемым локальным разрушением в неуточненном месте». Очистить улицы – и все. Остальным – сохранять спокойствие.
И попробуйте-ка сохранить его, когда Доран кричит, захлебываясь ветром высоты:
– Он готов обрушить «харикэн» на любой квартал! Он ищет попутчиков в вечность!.. Рыбак настроен более чем решительно, но – врач и священница дали нам понять, что Рыбак оставляет возможность для конструктивного диалога!.. Рыбак, ты слышишь меня?! Я Доран, я представляю миллионы централов, я вместе с Элен Русси и матерью Коломбой призываю тебя – остановись, будь благоразумен, прекрати акцию смерти и преврати ее в акцию жизни!! Что ты хочешь сказать Городу? Я обещаю – тебя услышат все!..
– А, Доран, приветик! Ну и вы все – здрасьте… Я тут шучу, ясно? Это у меня юмор такой. Вы не волнуйтесь очень-то, я никого убить не хочу. Я немножко полетаю и тихонько сяду. Пусть там с меня потом издержки взыщут, ха!.. А плевал я на всю вашу панику. Мне уже все проблемы по ящику. Давайте развлекаться вместе! Похохочем! Вот я для потехи песенку поставлю; Доран, транслируй на весь Город!.. Поет Хлип. Диск «Облава», «Крысиный марш».
Давайте припомним все наши обиды, —
Давайте устроим подонкам корриду,
Давайте покажем ублюдкам их место.
Борьба – это лучшая форма протеста![2]
– Объект «Рыбак» может совпасть со следующими личностями – Стефан Роберт Дукас, 26 лет, Остин Лайтвуд, 24 года, Бенджамин Мелькерсон, 28 лет, Варвик Ройтер, 27 лет, Беннет Джекэй, 22 года. Ожидаем информацию из банка данных по преступлениям.
– Мистер А'Райхал, на трассу выдвинуты отряды 56-й и 104-й бригад Корпуса Сэйсидов. Командир-координатор на связи.
– Полковник Кугель, честь имею. Сэр, я приступаю к рассредоточению прохожих в районе от отметки «186-й километр» до «215-й километр», согласно действующим инструкциям.
– Приступайте, – А'Райхал кивнул, ощущая, как к сердцу прильнула большая холодная жаба. Сэйсиды великолепны в работе, они охотно и старательно поддерживают акции по наведению порядка, но… как же трудно отучить централов принимать этих парней за оккупантов!..
– Бензин! – ворвался парнишка-подручный к дородному вожаку сталкеров. – Наш Рыбачок!..
– Что?! – всколыхнулся Бензин с дурным предчувствием.
– Он поднял откуда-то флаер-дистант, старый «харикэн»! Ведет над Городом, грозится уронить!..
Топот сэйсидов снова зазвучал в ушах Бензина; рассудок съехидничал – «Вот, и твоя горючка в ход пошла! Удружил ты парню, молодец!» – а сталкеры вокруг возбужденно галдели:
– Иии, классную потеху Рыбачок задумал!
– А куда уронит – не сказал?
– На Балаган бы!
– Э, а ты знаешь, какие там убежища, в парламенте?! Ничем не прошибешь!
– Да… ну, тогда на Президента, тоже хорошо.
– Не, собьют, не дадут в Белый Город влететь. Они лучше тыщ пять народа угробят, чем одну эту мокрицу. Есть-то всего-навсего клоун выборный, а берегут – как будто навсегда им нужен!
– Тихо!! А что бы нам не съездить на свалку к Трем Углам? Там сейчас наверняка охрану сняли! Айда! Кто со мной?
Бензин мешать не стал. Сталкер жив добычей, что же случай упускать?..
Стику Рикэрдо никто не докладывал о происшествии, он сам на новости нарвался – тут-то его и сжало. Доигрались! Черт-те кем себя вообразили, партизаны полоумные… Знать надо, где кончается игра и начинается дознание с расследованием! Ну, теперь уж всем достанется. А вдруг узнают, кто им скачал файлы по террору?.. Взять Рыбака – дело времени; может, его уже сейчас берут – а дальше что?.. Стик заметил дрожь в руках, сцепил ладони – вот как оно по-настоящему бывает, когда страшно!..
На трассе восточней отметки «186» начиналась суматоха – но не бестолковое смятение людского стада, а подконтрольное движение согласно Уставу, под рык мегафонов и резкие вопли команд. Зеваки, с вожделением воззрившиеся в небо (где он, «харикэн»-то?), увидели совсем другое – низко летящий блок десантных модулей черно-синей раскраски, с колючими эмблемами; коробки отстыковывались пачками от блока, падали на улицы, распахивались и выбрасывали группы сэйсидов в панцирных костюмах – угрожающе плечистых, широкогрудых и головастых. Богатая печальным опытом восстаний и последующих усмирений, толпа застонала и прянула в переулки, в подъезды, в подземку – а сэйсиды разворачивались в цепи, ощетиненные шокерами, и давили, теснили людей прочь от трассы.
– Очистить тротуар! Всем покинуть пешеходные дорожки! Быстро отходите в безопасные места, на удаление до двухсот метров! Не толпиться! Соблюдать порядок!
– Что, что там случилось?!
– Смотрите наверх! Вон, летит!
– Ааааа, моя сумка! Полиция!!
– Всем уйти отсюда!
– Вон он, убегает! Да ловите же его!!
– Он будет задержан, не волнуйтесь. Проходите. Проходите, не мешайте. «Тетра», второе крыло – перехватить подозреваемого, мужчину в темной куртке и спортивных брюках.
– Это не я! не хватай руками, ты!!..
– Офицер, это моя машина! Вот ключи! Почему вы не пускаете меня!?
– Отойдите от стоянки. Мы гарантируем сохранность имущества в охраняемой зоне. Если вы будете нарушать режим охраны, я…
– Реджи! где ты?! Офицер, мой мальчик потерялся!!
– Лейт, здесь женщина в истерике. Какие приметы у вашего мальчика?
– Отведите ее к модулю!
– Мальчик восьми лет, волосы светлые, красная шапочка, синий костюм. У него есть опознавательный жетон.
– Вижу мальчика. Куда его?
– В модуль «Тетра»!
– Преследуем подозреваемого в магазине.
– Крысы! Крысы летучие!! Вон из Города!! Что ты в меня целишься, урод?!!
Нарастающий шум, гомон, выкрики – и посреди этого содома вор сбил наземь лоток свежих развесных салатов с майонезом, кто-то рванул пломбу системы пожаротушения – быстро клубясь, засвистел сизый газ, покупатели хлынули в двери, сшибая друг друга, а какой-то бойкий малый голосил на улице, призывно размахивая руками:
– Кто хочет видеть «харикэн» – сюда!! Лучший обзор из нашего окна! Всего два басса! Торопитесь, пока видно!!
– Где восстание?!
– На Пепелище! Манхло прет по трассе, громят все подряд!
– Сэйсиды будут бомбить!
В недрах магазина рухнул стеллаж, со звоном покатились банки пива.
– Уже бомбят! Они здесь!
– Бежим!!
– Средства разгона к бою! Приготовиться к рассеиванию неорганизованных скоплений!
– Рыбак, ты должен понять, что твоя акция бессмысленна. Ты ничего не изменишь, если будешь продолжать это. Чтобы тебе помогли, посади флаер на ближайшую стоянку и…
– Доран, я никому и ничего не должен!
– Доран, прекратите вмешиваться в связь. У нас важная информация для Рыбака.
– Ооо, я жду ее! Наверно, ко мне обращается сам Президент? Пусть он поцелует меня в…
– Варвик Ройтер, мы тебя соединяем с Фрэнсисом Ди-Ди Лауром. Вам есть о чем поговорить.
– Как вы быстро имя-то узнали… Часа не прошло! Вы бы всегда так суетились, а не в последнюю минуту. А Ди-Ди Лаура я знать не знаю, кто такой.
– Хай, Варвик. Может, ты меня не помнишь – Ди-Ди Лаур; три года назад я стрелял по прохожим в Новом Парке. Но я никого не убил и сдался полиции. Меня лечили и нашли, почему я такой дурак и злой. Теперь у меня все нормально, через два года меня выпустят и дадут работу по программе «Человек среди людей». Я уже готовлюсь. Ты не думай, что меня нарочно посадили уговаривать тебя, – я сам им предложил, когда узнал, что происходит. Не дури, Варвик. Пока не дошло до убийства – перестань, посади флаер. И ребята в моей камере велели передать, чтоб ты…
– Есть, сэр! Найден источник луча, который ведет «харикэн»! Басстаун, 14-й Северный проезд, строение 118, так называемая Вышка.
– Группа захвата вылетела.
– Рыбак, призови Господа в день скорби; Он избавит тебя, и ты прославишь Его, ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Помолимся вместе – ты увидишь, как зло оставляет тебя, а душа наполняется добром и миром; повторяй со мной – Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое…
– Перехватчик «матадор» из Айрэн-Фотрис сблизился с «харикэном» на дистанцию пятьсот десять метров.
– …да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…
– Говорит А'Райхал. Я требую прекратить вооруженное сопровождение! Уберите «матадор»! Мы разрабатываем террориста на сдачу, а вы его провоцируете!!
– …и не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого…
– Мама, смотри – вон он, я вижу!
– Где?! Где?! – подзорные трубы, бинокли, глаза – все устремилось в поиск; никакие сэйсиды не отшибут у людей любопытство, которое подчас сильнее страха.
– И все, все, кто верует, молятся вместе с нами, Рыбак! Ты чувствуешь духовную поддержку?!
– Десять бассов, что уронит! Ставлю десять!
– Пятнадцать, что струсит!
– Кто принимает ставки?
– Харе Кришна, харе Кришна, Кришна, Кришна, харе, харе! – вдохновенно пела мать Коломба в искренней надежде заразить Рыбака древней священной мантрой.
– Бирюза, – с уличного таксофона убеждал Фосфор одну добрую знакомую, – твой хозяин еще полгода не вернется; у тебя целый домище, где никого, кроме андроидов. Я ничего особенного не прошу – только вписать на ночь, на две моих друзей… Какая тебе разница, как их зовут?! Мы придем и уйдем. Семья в бегах, да. Но… Бирюза!! – немного выждав, словно было чего ждать, он бросил трубку.
– Не хочет? – печально вздохнула Лильен.
– Карантин, видишь ли! Все боятся… Поедем в трущобы, хоть там спрячемся, у сквоттеров.
– Давай еще кому-нибудь позвоним, – жалобно предложила Лильен, положив голову ему на плечо. – Ну, так просто, для души, а то мне грустно.
– Да… Маска подставилась как-то по-сумасшедшему. Нельзя было так делать.
– Зато она дралась! А мы бегаем, бегаем…
– Смелая она была. Даже отчаянная.
– Как ты думаешь – она легко умерла?
– Надеюсь. «Взрыв» у нее был.
– По-моему, это Доран ее продал. Я этих шоуменов знаю – ради рейтинга на все пойдут.
– Не спеши винить. У репортеров много стукачей в полиции – иначе как бы они всюду поспевали вовремя?..
– Ну, Фосфор, позвони еще, а?
– Кому – Хиллари Хармону, что ли?! Я уже обзвонил всех, и везде облом.
– А хоть бы и ему! Уж я ему скажу…
– Вряд ли получится, – Фосфор набрал на аппарате: «СПРАВКА – ХИЛЛАРИ Р. ХАРМОН, 37 ЛЕТ, ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ, ПРОФЕССИЯ – СИСТЕМНЫЙ ИНЖЕНЕР». – Он спец Айрэн-Фотрис, их адресов нет в телефонных базах… Вот, видишь – «Введите код допуска серии WG». Хотя… погоди-ка! Есть один человечек, он… Алло, Злой Дух? Это Фосфор, привет. Запиши мне в долг заказ на розыск адресных данных. Хиллари Хармон. Ты сдурел?! Плачу сто двадцать. Да плевать мне, где и что ты будешь взламывать! Нет, не служебный, а домашний номер. Ага. Понял. Жду. Сейчас, – подмигнул он Лильен. – Но это только для тебя, солнышко… И когда будешь ругать его, ставь телефон на запись и отправку с замедлением минут на десять, чтоб удрать.
– ХИЛЛАРИ Р. ХАРМОН = ЖИЛИЩЕ 55, ДОМ 70, БЛОК «БАТТЛИН», ЛИНИЯ BW-4, ЮГО-ВОСТОК, СИНИЙ ГОРОД. ТЕЛЕФОН VTA-154639, – обозначилось вскоре на табло.
Лильен скривила губы; звонить ей что-то расхотелось. Они пошли назад, к фургону, где остальные террористы в напряжении и горькой злобе обсуждали гибель Маски и Фанка, одновременно наблюдая за полетом Рыбака.
Путешествия в трехмерных дебрях кибер-памяти – занятие для терпеливых и выносливых. Хронометраж, сопоставление событий, маркировка, копирование – все вместе и без передышки, особенно когда горячий случай. Хиллари уже слил Адану уточненные лица семьи Чары, много других лиц для опознания, виды местностей и помещений, когда его начали раздражать грубо стертые участки с остатками перекрестных ссылок. Что она выжигала в себе, эта Маска?.. Стирания были несвежими, продолжались минимум два с половиной, три года; похоже, истреблялись возникающие ретроспекции. Простая предосторожность на случай поимки?.. Хиллари собрал в пакет все ссылки и отправился с ними вглубь.
То, что кукла оборудована для интим-услуг, чуть раньше сообщил Туссен. Теперь Хиллари увидел потребителя услуг – плотного темнокожего мужчину; эти данные входили в базис самоопределения, и полностью изъять их Маска никогда бы не рискнула из боязни попутно повредить наработанные навыки движения и речи – столь тонкая чистка под силу лишь специалисту-человеку или мозгу Giyomer A – но она-таки сумела похозяйничать и тут. От идентификации хозяина осталась только кличка – «Снежок» – и номер трэка с пометкой: «Для близких друзей и потаскух».
Хиллари приблизил лицо цвета крепкого кофе, всмотрелся. Совершенно незнакомое лицо… Кто это? Администратор? Лидер мафии из Ровертауна? Политик? Из директоров?.. Одно ясно – богатый человек. Куколка-любовница стоит дорого… и очевидно, что свое приобретение Снежок не афишировал. Держал в личных апартаментах. Скорей всего, не мафиози – эти предаются наслаждениям без всякого стыда, тем более – речь идет об игрушке, а не о живой девчонке. А вот легальному, солидному боссу выставлять напоказ свою страсть к малолетним – опасно. Кстати, как он ее звал?.. Путти. Крошка, Малышка. Ишь ты, любитель нераспустившихся цветов… Хиллари брезгливо пожевал губами. Он признавал любовью только равную взаимность, прочее – изврат, и чем причудливей, тем гаже. Да, подростком и он пробовал кибер-любовь, но… тогда он был психологически не готов сойтись с девушкой, он считал заразным даже папиллограф со следами неизвестно чьих ладоней и больше всего доверял словам «Стерилизовано К-лучами».
И еще одна пикантная деталь – Маска не числилась в розыске. Малютка Кирс была в этом уверена, хоть и обещала перепроверить. Анонимный заказ с номерной регистрацией?.. Такой хозяин не заявит о пропаже, если знает, что придется называть особые приметы куклы!
Копаться в этом было неприятно – словно в ведре с помоями. Хотелось вымыть руки – и поскорей забыть. Забыть… забыть… стереть… А может ли кукла не имитировать, а действительно ЧУВСТВОВАТЬ омерзение, может ли внутренне противиться выполнению своих безобидных, обыденных кукольных функций?.. Карл Машталер ничего об этом не писал в своей «Общей робопсихологии». Не восполнить ли пробел в текстах мэтра, а, Хиллари?.. Ведь Машталер не имел дела с баншерами… Нет, не то. Изучить для себя – можно, но плестись в хвосте у BIC – как-то недостойно.
Грязь сочилась из памяти Маски – но… это тоже может оказаться важным.
– КИРС, ВОЗЬМИ КОЕ-ЧТО НА АНАЛИЗ. ВНЕШНОСТЬ, КЛИЧКА, НОМЕР ТРЭКА. ПОКА ПОСТАВЬ ГРИФ «СТРОГО СЕКРЕТНО – ТОЛЬКО ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ – ПО ЛИЧНОМУ ДОПУСКУ ШЕФА-КОНСУЛЬТАНТА» /// СЕЛЕНА, ПРОЗВОНИ ПО ЭМОЦИЯМ ВВЕРХ ОТ КЛЮЧЕВОГО СЛОВА «СНЕЖОК», ГРИФ СС-ТДВП.
– СРОЧНО!!! СВЕРХСРОЧНО!!! НЕМЕДЛЕННАЯ СВЯЗЬ ПО АУДИО-КАНАЛУ С ШЕФОМ-КОНСУЛЬТАНТОМ!!! НА СВЯЗИ БАЗА «БЭКЪЯРД», – вдруг ворвалась в поле зрения пульсирующая строка. Недоумевая, Хиллари перевел наушники на внешнюю сеть.
– Босс, говорит Этикет. Вы знаете о «харикэне»?
– Да; это тип тяжелого бронефлаера.
– Нет, я не о типовой принадлежности. Некий террорист поднял в воздух флаер-дистант и ведет по трассе «Восток – Запад», угрожая обрушить его на строения. Курс флаера проходит по прямой в двадцати километрах к северу от Бэкъярда.
– Та-ак… и что же?
– Мы запросили штаб А'Райхала; оттуда передали, что никаких мер принимать не следует, сохранять спокойствие. Они никого не эвакуируют, только отводят людей из зоны полета.
– Значит, придерживайтесь их рекомендаций.
– Я предложил командиру Гедеону эвакуацию по схеме 3. Он отказался. Но я продолжаю настаивать на выводе персонала и мобильного оборудования. Если «харикэн» свернет к югу, он будет над нами через двадцать три минуты. Надо принимать решение.
– Успокойся, Этикет. Никто не сказал, что он будет падать на нашу базу. Что, других целей нет?
– Именно – нет. Айрэн-Фотрис и район дислокации 104-й бригады сэйсидов он уже миновал; сейчас мы – ближайшая возможная цель. Босс, я прошу вас распорядиться…
Этикет, несомненно, обращался к нему через голову Чака, а соединял его, видимо, Электрик. Хиллари задумался. Этикет – опытный Robocop сэйсидской школы, знакомый с тактикой и ухищрениями партизан, ему можно доверять – он попусту тревожиться не станет. Но что касается катастроф… Кто у нас занимался ими? Домкрат!
Домкрат выслушал рассказ и вопрос Хиллари молча; он вообще был скуп на слова.
– Да, сэр. Я бы рекомендовал эвакуацию.
– Почему?
– Это всегда целесообразней, чем оказаться под ударом. В данном случае много неопределенных факторов, точный прогноз невозможен. Лучше перестраховаться. В Бэкъярде персонал немногочисленный, его легко эвакуировать. Если «харикэн» пролетит мимо, это будут учения.
Затем Хиллари вызвал Чака.
– Мистер Хармон, – где-то глубоко в его официальном тоне прятались досада и обида, – я догадываюсь, от кого это исходит…
– От МЕНЯ, – Хиллари голосом нажал на местоимение. – У вас есть схемы действий. Выполняйте!
Пристегивая трэк к нагрудной планке, Чак с ненавистью поглядел на Этикета. Сэйсидское отродье! Все молчком, через радар – поди поймай его, когда он телефонит… Учат их там, что ли, за спиной начальства козни строить?.. Как старый «кукольник», Чак знал – бывалые киборги могут и настоять на своем (живой тому пример – армеец Ветеран) и втихомолку поступить по-своему, но чтобы вот так, в нарушение субординации своевольничать, вовсю пользуясь благоволением вышестоящего начальника, – это он видел впервые!.. Кибер-фавориты, роботы-любимчики – этого только не хватало! Принц Мрака Хармон и его возлюбленные «Кибер-демоны»… Какую такую акцию на фургоне «Архилук» он им одобрил в субботу, а? Кто навел их на Фанка и Маску? Молчат, молчат и перешептываются по радио со своим «капитаном»… Капитан Этикет! Стоит, как ни в чем не бывало, глядит прямо – «Хоть ты меня режь, хоть ешь, а я останусь себе на уме!»
– Господин старший лейтенант, – нарушил молчание Этикет, – штаб чрезвычайных ситуаций сообщает, что «харикэн» направился на юг.
На миг Чаком овладела ледяная, пронзительная жуть – иррациональный страх, который порой посещает и уверенно владеющих собой людей.
Нет. Это невозможно. Киберы не обладают проскопией, они – только машины. Среди людей-то телепаты с ясновидцами встречаются не чаще, чем гвозди в карбон гидрате, а этим-то и подавно не…
– Если я точно представляю себе карту этой части Города, «харикэн» движется в нашу сторону, – прибавил Этикет. – Какие будут указания?
Точно! Уж он-то карту знал точнее некуда!
– Внимание, – Чак откашлялся, убирая нервную хрипотцу из голоса. – Говорит командир Гедеон. Немедленная эвакуация базы «Бэкъярд» по схеме 3!
Флаер спецназа облетел Вышку, плотно сканируя ее во всех режимах – чисто; террорист укрывался где-то внутри здания. Обнаружение радара на башенном кране мало порадовало – нужно было найти и взять пульт управления, причем никто не гарантировал, что Рыбак на Вышке, а не работает по проводу из любого соседнего дома; громадные надписи «МИНЫ!» на щитах, закрывавших оголовки лифтовых шахт, могли быть сделаны нарочно, чтоб сбить с толку. Но когда бойцы высадились у подножия и вошли в Вышку, у командира малость потеплело на душе – один лифт заварен! Он здесь – значит, есть, что искать. Сброшенные на крышу ринулись по этажам, трое на «мухах» пустились в облет дома снаружи, трое – вверх по разминированным лестницам.
Как бы там ни обстояло дело со здоровьем у сталкеров из манхла, на экипировку охотников за террористами в Сэнтрал-Сити не скупились – каждый сервокостюм, позволяющий бегать быстрей лошади, кулаком вышибать стены, одним взглядом находить иголку в стоге сена, не потеть среди огня и не кашлять в туче газа, стоил не меньше, чем Фанк в свои лучшие годы. Один сапер, похожий на большого муравья, нежно и быстро снимал дверь лифта; другой в соседней шахте изучал крышу кабины на предмет разрывных сюрпризов.
– Первый, здесь минные растяжки и… я вижу какие-то сенсоры.
– Начиная с этажа 12 лестницы разобраны – «мухи», уточните, до какого уровня!.. Полностью прочесаны этажи со 2-го по 8-й. Входы в лифт закрыты плитами при консервации.
– Прошли вниз до этажа 58 – никого, движемся дальше.
– Сторожевые сенсоры сняты; проверяю шахту на лучевую сигнализацию… Черт, а это что такое?!
Сверху очень густо, мягко и неслышно падали какие-то рыхлые белые хлопья – даже не хлопья, а пушистые комочки. Их было так много, что шахта перестала просматриваться даже через визоры шлема.
– Взрывчатый пух?
– Не похоже. Сейчас проверим… – подальше отбежав от лифта, сапер положил объемную «пушинку» у стены и выстрелил воспламеняющим разрядом шокера; ничего не случилось. Между тем весь низ шахты завалило пухом, и пух ползучей грудой шуршал по полу вестибюля.
– Первый, это бутафорский снег. Он не горит и не плавится; нужен особый химикат, чтобы он ссохся в шелуху.
Командир представил, как его бойцы медленно и вслепую лезут вверх, разгребая головой обманчиво податливый «снег». Где-то там стоят крыльчатки и мечут эту икру как бешеные. Если полимера много, скоро шахту набьет доверху. Эх, поймать бы того, кто придумал такое!..
– Продолжаем поэтапный поиск. Как вторая шахта?
Крыша кабины треснула – и сапера вмиг похоронило под «снегом»; чертыхаясь, он стал выкарабкиваться из завала.
– «Мухи», найдите любой проход в шахту и расстреляйте снегометы! Доступ к террористу – через шахту!
Но было поздно – Рыбак, часто и сипло дыша, высмотрел сверху башню Бэкъярда. Вот она – проклятая, желанная… То громоздившиеся, то обрывисто спадавшие уступы зданий разорвались прямоугольным провалом, на дне которого, обведенное забором, переулком и проездом, сплющилось под тяжестью квадратной башни невысокое сооружение с редкими прорезями окон.
Задрав нос, «харикэн» полез выше – а потом с ревом перегруженных турбин косо пошел вниз на ускорении. Казалось, плоская вершина башни летела Рыбаку в лоб – но сейчас он был озабочен только тем, чтобы вернее нанести удар.
Трехсоттонный снаряд с сухим грохотом врезался в строение; столкновение замедлило его, но не могло мгновенно погасить энергию движущейся массы – запрокидываясь, «харикэн» раздавил башню и упал на основное здание базы, проламывая крышу, сокрушая перекрытия, сминая несущие конструкции; стены вздрогнули и стали рассыпаться обломками плит; крики людей – а люди всегда бессвязно орут при виде грандиозных разрушений – утонули в скрежете и громе торжествующего хаоса.
База «Бэкъярд» перестала существовать.