Римлянин. Книга вторая

Глава IV. Австрийское наследство

//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, дворец курфюрста, 24 октября 1741 года//

Глубокоуважаемый друг дома Габсбургов курфюрст Шлезвигский Карл Петер Ульрих,

Выражаю Вам от моего имени глубокую признательность за выраженные соболезнования о безвременной кончине моего дорогого отца.

Также я очень благодарна вам за дары, в будущем они мне очень пригодятся.

Касательно же вашего вопроса: есть множество неопределённостей, которые требуют детальнейшего разъяснения, поэтому ожидаю Вас 15 ноября 1741 года с официальным визитом в Вене.

— Значит, хочет выклянчить у меня что-то ещё… — усмехнулся Таргус, отложив письмо. — Зима, внеси корректировки в мой график. Я поеду в Вену.

Таргус не стал медлить и начал все приготовления.

— Вебера ко мне! — велел он Зозим.

— Сию минуту, — ускоренным шагом направилась она на выход.

Спустя двадцать минут перед Таргусом стоял штаб-капитан Хельмут Вебер, заместитель Таргуса по военным вопросам.

— Отправь разведчиков по кратчайшему маршруту в Вену. Проверить всё, разработать четыре альтернативных пути по линии следования, чтобы можно было в случайном порядке менять их и запутывать организаторов гипотетической засады, — начал выдавать инструкции Таргус. — Проверить все мосты, выгодные стрелковые позиции сделать невыгодными, поработайте с местными, выведайте всё, что только можно выведать о подозрительных или совершенно не подозрительных личностях, которые появились буквально на днях, возьмите с собой пару специалистов из следственного комитета и чтобы их мозги работали на полную катушку. Путь должен быть безопасным. Максимально безопасным.

— Будет сделано, Ваше Светлейшее Высокородие, — шарахнул себя по кирасе кулаком штаб-капитан.

— Рассчитываю на вас, — скупо улыбнулся ему Таргус.

Вебер ушёл, а Таргус вновь обратился к Зозим.

— Ты остаёшься здесь за старшую, держи руку на пульсе, — заговорил он. — Если меня каким-то образом умудрятся прибить, то становишься регентом при моём «брате», Карле Фридрихе II.

«Брату» уже стукнуло четыре года, они видятся довольно-таки часто, едят всей семьей, Таргус разговаривает с ним и в целом поддерживает очень тёплые отношения. Карл Фридрих является его наследником, который получит в итоге всю полноту власти, но в четырёхлетнем возрасте обычному ребёнку государство доверять нельзя, поэтому нужен был человек, который поможет государству продержаться до совершеннолетия правителя.

На случай, если с Карлом Фридрихом что-то случится, есть ещё один "брат", Карл Альбрехт, который примет бразды правления.

Зозим прекрасно понимает, что со смертью Таргуса начнётся очень мрачный период в её жизни, так как весь груз его ответственности ляжет на её плечи. Она как никто другой знает, чем именно управляет сейчас Таргус. Это не классическое государство, в котором правитель проводит время в увеселениях и кутежах, здесь нет людей, которых можно поставить поближе к себе и просто справляться о том, как они исполняют работу. Тут за ошибки бьют крайне больно, планирование затрагивает ближайшие семь лет и предусматривает оперативную коррекцию в ходе реализации. Зозим знает, что не готова брать управление над таким, казалось бы, маленьким государством как курфюршество Шлезвиг. В недостаточно компетентных руках сложнейшая система рухнет в рамках пары лет, а обломки будут сожраны окружающими странами.

И вообще, кто она такая? Графиня, но у неё нет поколений славных предков, никто не забыл, что она была османской рабыней в недавнем прошлом, поэтому дипломатический вес её, как регента, будет равен количеству и качеству штыков легионеров, а легионеры сильно зависят от экономики курфюршества, то есть она будет обречена вкалывать как проклятая, чтобы обеспечивать штыки, которые удержат «дружелюбных соседей» от «дружелюбных поползновений».

Таргус понимал, что ей меньше всего сейчас хочется становиться регентом при его «брате».

Сутки спустя, ближе к вечеру, произошла ещё одна встреча с Зозим. Таргус сделал очень много за это время, причём втайне от всего его немногочисленного дворца. Конспирация была максимальная, так как он не знал точно, но допускал вероятность того, что у его недоброжелателей может быть агент, взаимодействующий с кем-то из вхожих в Эгиду. И возможно, этот контакт отрабатывается разведкой или скоро окажется в её разработке, но информацию о передвижении Таргуса передать может. И это будет фатально.

— Надеюсь, что ваша поездка закончится благополучно, господин, — ответила Зозим.

— Я же просил тебя, нет, я приказывал тебе не называть меня господином, — вздохнул Таргус и смерил виновато опустившую взгляд карлицу тяжёлым взглядом. — В общем, держи ситуацию под контролем, не давай никому расслабляться. Вернусь — приму отчёт.

— Хорошо, Ваше Светлейшее Высокородие, — поклонилась Зозим.

— Можешь идти и приступать к обязанностям временного руководителя курфюршества, — отпустил её Таргус. — Бумагу справлю сегодня же. Не подведи меня.

— Вы выезжаете сегодня? — удивилась Зозим.

— Да, но совершенно не в том направлении, которого можно ожидать, — ответил Таргус. — Разочарую некоторых заказчиков оригинальным ходом. И да, я исчезаю прямо сейчас, поэтому с сей секунды работай так, будто спустя час меня не будет в курфюршестве. Скоро здесь будет парень, который займёт моё место и будет действовать по плану, поэтому ничему не удивляйся, работай как работала, а он поедет по официальному маршруту.

Зозим ушла, Таргус сел за стол и быстро написал указ, согласно которому она становится временным руководителем курфюршества в его отсутствие.

Быстро собравшись и переодевшись в одежду попроще, он открыл потайной люк, расположенный под столом, и спустился в подземный ход прочь из города.

Спустя полчаса он выбрался на поверхность в лесу за Эгидой, после чего двинулся в направлении к Килю.

— Босс, — где-то через минут двадцать пути присоединился к нему капитан Георг Мейзель.

— Мейзель, — кивнул ему Таргус. — Где остальные?

— Ожидают нас у Канала, — ответил бессменный командир второй когорты первого легиона.

— Движемся самыми хитрыми маршрутами из известных тебе, — велел ему Таргус. — Никто не должен узнать, что я покинул Эгиду.

— Мы отработали маршрут и позаботились об отсутствии свидетелей, — заверил его Мейзель. — Пройдёмте, тут недалеко есть пара лошадей.

Лошади обнаружились за пожелтевшим кустарником близ небольшого и очень слабенького ручья, попивающие воду и жующие траву в зоне доступа, предоставляемого уздой.

Они поехали по звериным тропкам в направлении Канала.

Час пути спустя они уже были у корабля, готового к отправке.

Конспирация была на высоте и Таргус, на пути к кораблю, не встретил вообще никого.

Сейчас его кабинет занял мальчик его возраста и внешне очень похожий на него, настолько, что издали легко можно принять за него.

Загрузились на «Плачущую деву», корвет, купленный в прошлом году и переоборудованный под новые требования.

Плавсредство совершенно несерийное, можно сказать, корабль-лаборатория.

Отличительным свойством данного корвета являлся паровой двигатель, подающий усилие на подводный гребной винт. Устройство двигателя примитивное, паровик имеет 12 лошадиных сил, работает на специально подготовленном мазуте, которого налили в бронзовый бак на борту ровно десять тонн. Это сэкономило место на корабле, а также продлило автономность корабля, если сравнивать с угольным топливом.

Оба варианта топлива было испытано несколько раз, «Плачущая дева» два раза выходила в открытый океан на угле, а ещё три раза на спецмазуте.

В широком применении парового двигателя в морском деле в текущую эпоху Таргус сильно сомневался, так как мало того, что такой мощный движок был очень трудозатратен, крайне долог в производстве и находился где-то на пределе возможностей его мастеров, так ещё и спецмазут стоил недёшево и требовал отдельного производства.

Вот и получалось, что «Плачущая дева» — это уникальный в своём роде корабль, предназначенный для ограниченного круга задач. Например, для доставки Таргуса на север «Италии», откуда он может попасть в «Священную Римскую Империю» минуя возможные засады.

Капитаном «Плачущей девы» был Герхард Майндорф, моряк родом из Киля, который был взят на службу как наиболее опытный капитан из доступных.

Команда состоит наполовину из опытных моряков, а наполовину из легионеров, которых Таргус отрядил для формирования «своего» полноценного экипажа.

Без лишних проволочек они отчалили и пошли на запад по Каналу.

Пары запускать они будут уже в Северном море, а пока шли на парусах. Дело в том, что никто ещё не знает о существовании морского плавсредства, которому большей частью плевать на направление и силу ветра.

В Кильском канале нет течения, так что можно воспользоваться услугами парового тягача, который быстро протащит ваш корабль от начала Канала до конца.

Что есть паровой тягач? Это крепкая телега, большей частью состоящая из стали, на которую установили небольшой паровой двигатель на 6–7 лошадиных сил. Работают они на воде и чистом керосине, более или менее экономичны и способны тащить за собой даже довольно крупный корабль. Обычно подключаются тягачи с двух берегов, поэтому скорость провода корабля достигается довольно-таки высокая, что увеличивает количество кораблей, проходящих через Канал в сутки, а соответственно — его суточный доход.

«Плачущую» вытянули из Канала ближе к полуночи.

Таргус закрылся в своей каюте, найдя кучу свободного времени для написания особого наставления.

Он задумался о том, что его ведь действительно могут убить, а там Тартар, какое-то наказание от Бездны, после чего он неизвестное время спустя снова отправится в бесконечность миров убивать и покорять. Но бросать тут все дела вот так просто очень не хотелось, поэтому он решил написать наставление по управлению его шлезвигским детищем, что позволит Зозим, а затем и его «брату» довести его дело до логического конца.

Логическим концом он видел уничтожение таких государств как Дания, Швеция и Норвегия, низвержение их до уровня каменного века, а также захват всего, чем они там обладают. Сканды ответят за всё, даже если Таргус умрёт здесь.

Пока что валить данов, как самую ближайшую цель, было несвоевременно, поэтому он решил погодить до улаживания дел с Российской империей. Вот потом, получив ресурсы и средства, а главное — дипломатическое влияние, можно обрушиваться на всею скандских сволочей со всей легендарной яростью мести дома Виридианов.

Поэтому Таргус считал, что умирать сейчас крайне нежелательно. Слишком много планов завязано на Россию, императором которой он всерьёз рассчитывал стать в отдалённом будущем.

Но наставление написать нужно. Методы оптимизации производства, регулирования взаимоотношений с персоналом, взаимодействия с соседними странами, рационального использования вооружённых методов взаимодействия с ними же…

Про взаимоотношения с персоналом Таргус мог сказать очень многое. Он проспонсировал в своё время целую серию исследований института HRMI в штате Делавэр, США, чтобы они выработали рабочие методики по наиболее эффективной эксплуатации его сотрудников.

И он использовал всё это здесь на полную катушку. Его подданные производительны, эффективны и при этом искренне считают, что он, хоть и не обязан, но делает всё на их благо, а совсем не для получения ресурсов для дела уничтожения держав всеми богами проклятых скандов.

Эта самая иллюзия позволяет добиваться поразительных для окружающих результатов, которые просто невозможны при выдаивании последних сил из изнурённых нуждой и переработками сотрудников. Ведь даёшь ты сущие крошки, которые подчинённым кажутся гигантскими, за что они готовы вкалывать как проклятые, но ты им этого не позволяешь, чётко регламентируя режим работы, так как не забываешь о том, что наибольших результатов можно получить только при умеренном уровне мотивации. А ещё необходимо поддерживать ощущение сытой стабильности. Живущих в сытой стабильности людей контролировать гораздо легче, а ещё их очень тяжело подтолкнуть к изменениям. Зачем что-то менять? Ведь сейчас и так всё хорошо!

Ввиду того, что уровень жизни Шлезвига не имеет аналогов ни в одной из держав планеты, жители его готовы бороться за сохранение текущего положения вещей, поэтому следственному комитету работать на родной земле гораздо легче, так как простые обыватели с охотой докладывают о всяких непонятных личностях, которые вот точно замышляют что-то недоброе.

И таким образом, без лишнего популизма, без излишних финансовых и материальных затрат, согласно разработанным HRMI методикам, Таргус создал себе надёжный оплот, который работает исключительно в его интересах и устойчив к воздействиям извне.

До глубокой ночи он писал методички по управлению курфюршеством, на ходу шифруя их на третий уровень стойкости, чтобы на всей планете его могла прочитать только Зозим.

Утомившись, он провёл два часа в тренировках, чтобы добить остатки бодрости, а затем посидел примерно полчаса и лёг спать.

Лишнего веса себе он не позволял, так как избыточная масса снижает мобильность, а также негативно влияет на здоровье, что непозволительно для человека, который собирается жить очень долго и продуктивно.

Морской путь будет недолгим, ведь ночами они будут двигаться на парусно-паровом ходу, со скоростью примерно 11–12 узлов.

Это не так много, если сравнивать с паротурбинными монстрами его родного мира, но на фоне парусных судов подобной вместительности всё выглядит довольно прилично. Местные шхуны, суда классом пониже, чем корвет, развивают крейсерскую скорость где-то в районе 8–9 узлов, но даже это сильно зависимо от ветра, а «Плачущая» идёт невзирая на направление ветра, за исключением встречного, который снижает скорость судна из-за парусности корпуса.

Бывалые матросы никак не могут привыкнуть к, на их взгляд, противоестественному движению корвета наперекор ветру, что, если не знать физику, выглядит довольно-таки мистически.

Вообще, мир полон магии и волшебства, если не уделить в юности достаточно внимания точным наукам.

Уснув под равномерный гул от работы передаточного механизма подводного гребного винта, Таргус как убитый проспал до рассвета, который встретил уже у Ла-Манша.

Когда Солнце поднялось окончательно, паровую машину отключили и пошли только на парусах.

Скорость снизилась до девяти узлов, но это лишь на весь день, а ночью они снова возьмут достойный разгон.

Таргус сел завтракать на юте (1), где было оборудована комфортабельная столовая.

— Как у нас дела? — поинтересовался он у капитана корабля, Герхарда Майндорфа.

— Всё хорошо, Ваше Светлейшее Высокородие, — ответил тот, степенно пережёвывая варёную фасоль. — Машинисты докладывали о неполадках в работе машины под конец смены. Сейчас машинисты второй смены уже разбирают механизм и выясняют все обстоятельства. Обещают, что к ночи всё будет работать как надо.

— М-хм… — хмыкнул Таргус, зачерпнув полную ложку фасоли из своей тарелки.

Фасоль привезли из Центральной Галенойи, то есть из Центральной Америки, как говорят местные.

Крестьяне не горели желанием сеять какой-то непонятный овощ, проникновение которого в Европу ещё не закончилось, но с Таргусом сложно спорить.

Это было связано не с тем, что он любит фасоль, а с четырёхпольем, которое потихоньку распространялось по Англии и по всей Европе, но конкретно в Шлезвиге всё ещё предпочитали надёжное и проверенное ещё дедами трёхполье.

Введя эту новую сельскохозяйственную методику на законодательном уровне, Таргус, в качестве четвёртого растения, выбрал фасоль, которую продавали иберы. Кое-где он использовал клевер, но клевер люди есть не могут, а запасы требовалось создавать очень большие, мало ли. Сейчас его государство находится в продовольственной безопасности, поэтому часть фасоли продаётся за рубеж, а остатки идут на корм домашней скотине и людям. В обоих случаях фасоль приходится варить, так как в сыром виде она ядовита.

Но несмотря на заметное осложнение обращения с кормом для животных, коровы на варёной фасоли заметно быстрее набирают массу, что, с какой стороны не посмотри, выгодно. А когда выгодно, даже упёртые крестьяне перестают воротить нос.

— Когда ориентировочно мы окажемся у Венеции? — поинтересовался Таргус, поперчив немного фасоль.

— Пятнадцать суток спустя, Ваше Светлейшее Высокородие, — ответил капитан.

— Что будете делать дальше? — спросил Таргус для проформы.

— Берём на борт четыреста легионеров, а также партию грузов с топливом, после чего отправляемся через Атлантику, — ответил капитан Майндорф. — Ни с кем не разговариваем о предстоящих действиях, соблюдаем предельную конспирацию. Как только вы сойдёте в Венеции, старшим становится капитан Мейзель.

Присутствующий на завтраке упомянутый командир второй когорты первого легиона кивнул.

— Правильно, — улыбнулся Таргус. — Нельзя допустить захвата корабля кем-либо, в случае малейшей угрозы — топить. Океан хранит свои тайны. Побочный грабёж побережий тоже недопустим, вам платят достаточно. Как только капитан Мейзель выполнит поставленную задачу, отправляетесь обратно в Киль.

//Венецианская республика, г. Венеция, Местре, 13 ноября 1741 года//

Таргус сошёл по трапу на мощёный пирс и огляделся.

Воняло тухлой рыбой, потом таскающих различные морские грузы амбалов (2), какими-то специями, орали чайки, ищущие чего-нибудь ухватить и сожрать, звучал многоголосый людской гомон, в который превращаются многочисленные громкие разговоры, скрипели тросами и деревом примитивные подъёмные краны, а также к этому звучанию добавлялся многозвучный треск корабельного такелажа.

Порт — это шумное место, особенно днём. Венецианский порт — это шумное место вдвойне, так как сюда до сих пор, несмотря на общий упадок, стекаются товары со всего Средиземноморья.

В мире Таргуса Венеции не существовало. На месте этого городка находилась прекрасная и многолюдная Аквилея. Насколько он помнил из лицейского курса истории Рима, в 1205 году ab urbe condita, Атилла гунн, во главе с многотысячной армией кочевников, истребил вставших на его пути лимитанов и два территориальных легиона, добрался до Аквилеи и даже ограбил её, но у Медиолания его встретило восемь легионов старого образца, то есть по шесть тысяч легионеров в каждом. Они большей частью погибли, доблестно защищая свою родную землю, но всё-таки одолели кровожадных гуннов. Рим затем восстановил все восемь легионов, а вот гунны после такого удара больше не оправились. Впоследствии их истребили поголовно, а Атиллу распяли на Капитолийском холме, оказав ему тем самым особую честь. Крест использовался белый, что есть формальное приравнивание его к римлянину. Римляне уважают достойных врагов.

Но здесь Аквилеи нет, есть какая-то поганая Венеция, которая славится сейчас только игорными домами и роскошными борделями. Истинный позор — видеть это.

Таргус не хотел надолго задерживаться в этом проклятом месте, поэтому быстро забрался в подготовленную для него повозку и без передышек направился в путь к Вене.

— Эх, как бы я хотел стереть эту карикатурную «Италию» с лица Земли… — пробормотал он, задвигая бронированное окно из закалённой стали.

— Чем вас не устраивает Венеция, Ваше Светлейшее Высокородие? — спросил капитан Хартман. — По мне, так симпатичный город. Не сравнить с Александриненсбургом, но тем не менее, на фоне остальных городов Европы…

— Она — олицетворение всего того, что сделали со славной Римской республикой презренные варвары, — раздражённо ответил ему Таргус, вновь приоткрывая стальную створку. — Эти земли населили немытые и тупые ублюдки, которые незаслуженно пользуются благами, даруемыми ею. Проклятые лангобарды…

Он вновь задвинул створку и откинулся на спинку кресла.

— Я понимаю, что не занимаю положения, которое позволяет мне судить, но сейчас мы обладаем достаточными силами, чтобы прийти сюда и предать тут всё огню и мечу, — поделился Хартман мыслями.

— Нет, рано, — покачал головой Таргус. — К тому же, у меня нет формального повода. Пока что приходится считаться с мнением всяких варварских корольков, но настанет тот день, когда я смогу игнорировать любые возмущения франков, англичан, иберов и иных народцев! К тому же, я ещё не свёл счёты со скандами. Они — первая моя цель. После падения последней скандской державы я обязательно займусь остальными. Их время придёт…

— Партию в латрункули (3)? — предложил Хартман, доставая из-под сиденья характерную деревянную доску, раскладывающуюся надвое.

— А давай! — после небольшой паузы ответил Таргус. — Всё равно делать нечего.

Примечания:

1 — Ют — это кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы. Конкретно в данном случае кормовая надстройка корвета.

2 — Амбал — от арабск. ḥammāl — портовой грузчик. В дальнейшем амбалами начали называть крепких и рослых людей, так как всё возрастающая механизация портов больше не позволяла грузчикам наращивать впечатляющую слабонервных мускулатуру.

3 — Латрункули, latrunculi (лат.) — напоминаю для уже забывших: полное название звучит как Ludus latrunculorum, то есть игра солдатиков/наёмников. Это такая древнеримская игра шашечного типа. Версия с полем 8×8 считается прабабушкой шашек на 64-клеточной доске. В Древнем Риме игра была крайне популярна, встречаясь даже в таких тогдашних жопах мира как Виндоланда, каструм близ Вала Адриана, что в провинции Британия. Археологи обнаружили там каменную доску с игровым полем для игры в латрункули, причём не одну, а пять. Известно, что по латрункули проводились турниры.