Рианнон

— А… ну да, кстати… а… можно у вас спросить? А… вы любите десерт «афедрон»? И… если не любите, можете мне взять? А то мне больше двух в день не дают, он питательный слишком, а мне надо фигуру поддерживать — а Людвиг не даёт мне её поддерживать… Да, да, вот этот… Спасибо! А вам даёт сколько угодно, да??.. И чего угодно, да?? А… можете мне потом ещё один взять — и… или два?.. Мне нужно вот здесь — и вот здесь фигуру поддерживать, и даже увеличить ещё можно, вот здесь… У меня же хорошая фигура, правда ведь?.. А Людвиг — против меня! Здесь вообще все — против нас!

Фигура у Кармины была фигуристой, почти совсем уже фигуристой — да в общем-то больше и не надо (слишком фигуристых Кейрис не любил). Возможно, она тщилась фигуристостью скомпенсировать некоторую нехватку роста (хотя, чего плохого в нехватке роста? Избыток его гораздо хуже).

— Гостевым ключом не пробовала?

— Что?

— А, ладно… Людвиг уж найдёт повод гостевой отморозить… Два — так два.

Кармина вгрызлась в первый полученный десерт с жадной оперативностью. Два дополнительных осторожненько поставила на бортик; опустилась рядом, ногами в воду…

Кейрис ждал, пока нагреется до любимых двадцати восьми, изучая планшеткой меню гидромассажа, бросая взгляды на Кармину. Все они какие-то повышенно миленькие, эти целестеанки… Или Рианнон благотворно подправляет?

— Ну, рассказывай. Начинай.

Кармина, как раз освоившая первый афедрон, облизала губы. Приосанилась. Прищурила бархатно-чёрные глаза.

— Я знаю вот что. На нашем Рианноне на самом деле сек-ретный карантин! От нас никуда не возвращаются, это только фикция, что отсюда выпускают. Ну, вы об этом знаете — так вот, я тоже знаю. Если кого и увозят — то там они всё равно под карантином, секретным, а обычно увозят просто в другой карантин…

— Так-так… И многие из вас уверены в этом секретном карантине?

— Не-ет, никто не верит, почти никто — или вообще не знают, это раньше ещё немного знали, а теперь не знает почти никто. Потому что я никому не говорю…

— Да, правильно, что не говоришь.

— …а если и говорю, то не верят!

— Чудесно. Но карантин меня не касается, у меня правительственный иммунитет… Кстати, по секрету, могу дать тебе секретную капсулу — у тебя тоже возникнет иммунитет к карантину, и тебя кто угодно сможет вывезти отсюда. Напомни мне при случае. Но с тебя строгое неразглашение тайн.

— Конечно же! Я никому и не говорю!

— Так. Помимо карантина, есть ещё что-нибудь для меня?

— Да.

— Что?

— Значит, так. Там — на другой стороне планеты…

…От входного тамбура, бесцеремонно оборвав её, пропел вызов. Кейр принял его на планшетку в одностороннем видеорежиме:

— Да, да, я тут, отрешаюсь от суеты… Что-нибудь срочное?.. А?.. Чего сказать-то хочешь?

Опознав на визоре Айку, Кармина вскочила, заметалась, кинулась к душевым кабинкам — от них рванулась обратно, забрать с пола десерты — наконец забилась в самую дальнюю; заперлась, сдвинув свет на минимум — но достаточно было глянуть на индикатор, чтоб раскрыть чьё-то в ней присутствие. Вдобавок, если запустить синтюх — первой выедет стоящая на очереди Карминкина блуза…

А, ладно, так интересней.

Кейрис накинул халат и отправился отмыкать входной тамбур.

Айка сияла, сверкала (на этот раз она решила немного серебриться, как Рейка — вдобавок, она всякий раз делала несколько иную причёску):

— Я решила подойти, на всякий случай. Спросить, вдруг что нужно. Мало ли… Ты сегодня какой-то неуловимый, весь день! Устал?

Осеклась… Видимо, прочла в лице Кейриса что-то не то.

— Ты один?

…Если Людвиг как-то и вычислил, что Кармина здесь — Айке (да хоть бы и Аахену!) он не выдаст это инфо: грубое нарушение Конвенции… Но вопрос, вообще-то, раздражал:

— Лестный интерес… Желаешь проверить?.. Хочешь, за компанию, поплавать?.. Так вот: я пришёл сюда именно побыть один. Как и предлагал Рихтер. Но, я погляжу, что-то не выходит…

Айка затравленно кивнула. Нагло отыграть «Хочу… Можно?» — или, тем более «Ну, раз уж не выходит…» — у неё не хватало духу (и к лучшему, что не хватало!) — она стремительно теряла уверенность:

— Вы… рассердились? Что я вчера не проверила конденсатор?

— Ерунда, — отмахнулся Кейр.

Айка ещё более запаниковала: похоже, вместо «не бери в голову» прочла в ответе «что же ты, Аечка, всё ерунду-то мелешь?»… Заговорила совсем сбивчиво:

— Я… я хочу извиниться! Я — правда не думала, что… Я — думала, что… Простите меня! Ладно?.. Я… пойду!

Да уж, чистый облом… Соскок на «вы»… Сдача позиций. У Кейриса, однако, не было ни малейшего настроя выправлять и услащивать ситуацию — он смог лишь благожелательно (но увы, формально) улыбнуться.

Кивнул. Проводил взглядом. Замкнул вход.

Ну что ж, продолжим…

Если Кармина и бóльшая дура, нежели Айка — то… чуть более милая, что ли… Или просто ещё не успела надоесть… Кейру захотелось вдруг исследовать, откроет ли инспекторский ключ душевую кабинку с моющейся девушкой: потрясающе, без намёка на возражение, единым щелчком (или, как раз кабинки с девушками — самое верное направление, куда инспектора желательно спровадить?) — Кармина, в позе согбённого лотоса на полу, с тщательно набитым ртом (да, десерты следовало сожрать во что бы то ни стало!) застыла в ужасе, перестав жевать…

— Отбой тревоги, — сообщил инспектор. — Всё чисто.

Затворница встала, распрямив свои сложенные формы в стоячее состояние, тычком включила душ (она была, животом и коленками, слегка измазана в десерте) — тотчас срочно выключила (недоеденный пошёл тонуть) — здесь Кейрис уже защёлкнул мембрану, не желая быть обрызганным… Вышла спустя минуту, в некоторой ещё прострации:

— Мне нужен новый купальник… Этот мокрый…

— А что, в бассейн не собиралась?

— А. Да… Чё-ёрт! Причёска же легла! — проснулась она, срочно взлохматила волосы, насколько это было возможно. — Не смотрите на меня, в такой причёске!

— Бесполезно, уже видел. Кстати, тебе идёт. Не грузись.

— Правда?

— Да.

— Честно??

— Да. Тебе вообще «мокрую голову» делать можно.

— Да-а??

— Волосы — густые, сильные. Фигура — убедительная, при любой причёске. Знаешь же, — Кейр невозмутимо натыкал «двойной мальмстрём», опустил планшетку на бортик, забрался в око стихии. Подтаявшая от комплимента Кармина спустя секунды догнала, присоединилась — заняв свой водоворот.

— Ой, тёплая…

— Слишком?

— Ничего… Просто, обычная привычней.

«Хм, а они здесь закалённые, пожалуй. Прохлада — нипочём… Допустим, Айка могла под дождём продрогнуть — но Неллика прятала руки в рукава для красоты, конечно…»

Кейр зрительно вспомнил Неллику. Сюда бы её, в бассейн… На чистую воду… Неллика небесно стройна — но очертания, кстати, мягкие; интересно — заткнёт ли за пояс убедительную Кармину?.. И Айку, для комплекта — у которой верх ног особо красив (да и остальное…) — вот сейчас же вызвать: «Приходи!»…

Да, всех — в бассейн! Кроме Мерисценты. Она и так мила, хороша, нормальна, правильна — она не для дурдома в мальмстрёме… К чертям, хватит.

Кармина крутанулась — поплавком и на спине; легла в заводь.

— Не говорите никому про меня. Айке — особенно.

— Так и быть, не скажу… Что — Айка тебя третирует? Притесняет?

Кармина закивала:

— Да! Она вместе с ними, против нас — хотя, сама ничего не знает, ну, я ей и не говорю!

— Так что она делает?

— Ну… это… ничего как бы, с виду… Но я же вижу!

(Понятно. Похоже, никто тут никого не притесняет — Аахен знает своё ремесло…)

— Ладно, ясно. Так излагай свою важную инфу.

Кармина ещё разик крутанулась, раскинув руки; задумалась.

— На чём я остановилась?

— На той стороне планеты.

— А. Значит. Вот. Здешние наши долины на Рианноне — не единственные! Есть ещё долины, секретные! Они скрывают их от всех. Потому что там…

— Что?

— Там — боевые роботы, и прочие запрещённые вещи! Они прячутся в чёрной-чёрной скале, они спят — но однажды могут напасть!

Инспектор пристально посмотрел на рассказчицу:

— То есть, знаешь про Чёрный Схрон, да?

Кармина округлила глазки, космически чёрные:

— Да… И вы, значит, тоже уже знаете?

Инспектор кивнул.

— Мы давно его ищем. Он хранит запрещённых сбежавших роботов с планеты Карцанг. Они в тектоническом анабиозе, и для пробуждения их требуется Болотный Ключ. Главное — не говорить никому про них, тогда опасности не будет… Знаешь где он, да?

— Да, да, примерно знаю!

— Можешь показать? Если не можешь, то…

— Нет, смогу, пожалуй! Он — немножко на другой стороне, нам понадобится дальний глайдер, нет, флаер, вы же можете его взять? Я примерно почти точно знаю, куда лететь — на другую сторону, там немного поточней поискать — и найдём, я покажу, почти примерно точно знаю, где он! О-о-о… Я поняла! Вы — именно потому и пилот, чтоб летать над планетой и искать!! Только никого не берите, кроме меня — они все против нас!

— Хорошо. С этим разберёмся. Скажи мне… А о цугцванге у вас не говорят?

— Нет, не говорят — но я тоже знаю!

— Что?

— Я… Я не могу так просто сказать. Они же… Вы понимаете, что со мной сделают, когда вы уедете?! Здесь такие дела творятся… Я, конечно, могла бы сказать, если… если вы…

— Ясно. Тогда это потом. Успеется. О чём-нибудь, чего я наверняка не знаю — можешь сообщить?

— Ну… — Кармина задумалась. — Я же не знаю, что вы знаете… Если вы не знаете ещё что-то — то я… То мне надо вспомнить…

Кейр чувствовал, что стремительно теряет интерес к беседе. Выдумывать чушь надоело. Кармина, есть такое ощущение, была бы идеальна в роли первейшей добычи секс-туриста — но не в амплуа помощницы инспектора… Он ещё с минуту переключал, без цели и толка, гидрорежимы, подряд, по цепочке — наконец остановил, сел, сложив руки, в спокойной воде, поднял хмурый взгляд в кронфлексовую вышину…

— Мы — всё, уже уходим? — насторожилась Кармина.

— Да. По очереди. Значит, так: на ближайшие дни — ложишься на грунт. Никому ни слова, ни гу-гу. Я сам тебя вызову, когда настанет время. Самостоятельные обращения ко мне запрещаются. Понятно?

— Угу.

— Сейчас ты уходишь первой. Я — позже. Нас не должны видеть вместе.

Кармина, не прекословя, выбралась из бассейна — но (в неожиданно убедительном — просто блистательном — снизу вверх, ракурсе) что-то затормозила, засомневалась:

— А вдруг… Вдруг снаружи кто-нибудь… поджидает? И засечёт, что я… Айка, например!.. Вот если бы вы — ну просто, выглянули бы, проверили сначала… Если меня увидят… то…

Кейрис тяжко вздохнул.

Умиротворённой водной медитации, наедине с собой, сегодня никак не выходило — впрочем, и настроение таковое выветрилось совершенно. Да и помок, вроде, вполне достаточно…

— Так и быть. Выгляну.

Кармина обрадованно кивнула — и кинулась сушить волосы. Кейрис не спеша вылез, обтёк и высох под средней жарилкой; занялся синтюхом…

Соучастница омовений вернулась, уже сменив нательную пару. Рассмотрела готовую блузку:

— Бли-ин… Она опять жёваная.

Кейрис взялся предположить:

— Ты ставишь — прямой ресинтез. Он не воспринимает эту жёваность как дефект, повторяет точно. Правь вручную. Э-э… Давай я поправлю, быстрей выйдет. Здесь?.. Здесь. Та-ак… Ну-ка… Вот.

Кармина осмотрела результат, удовлетворилась. Надела, справилась с застёжкой…

Застёжка забавная: круглые кнопочки, зацепляемые за прорези (Кей раньше знал, как они называются — но забыл); немного долго застёгивать — зато, если в груди хоть чуть-чуть тесновато, подчёркивают, хм… выразительно…

— Что-то у меня размер сузился… в смысле, расширился… — озадачилась застегнувшая.

— А, это мне пришло в голову сделать чуть поуже. Подумал, так эффектней будет. Чисто эксперимент. Можно вернуть обратно.

Кармина рванулась вертеться перед зеркалом…

— …Шорты не надо, — предвосхитил её инициативы Кейр. — И так хороши. Там некуда заужать уже…

Снаружи, конечно, никого не было. Темно и тихо.

— Ага… Теперь я иду спереди, да? — уточнила Кармина; и на знак согласия отдалилась метров на двадцать; шла, постоянно притормаживая и оглядываясь — следует ли Кейр за ней.

«Идиотизм…»

Но тут у инспектора возникла мысль; действительно, интересно же; он покопался в планшетке… Получилось! Светоэлементы в приличном радиусе перестали реагировать подсвечиванием — теперь можно тайком от людей бродить ночами при небесном свете, было бы зачем… Идущая впереди ойкнула и застыла.

— Это я выключил, для конспирации, — успокоил её Кейр, приближаясь.

— А… Так теперь можно идти рядом, да? — поняла Кармина, решительно устремляясь навстречу; чуть не налетела; поймала его руку, вцепилась в неё… — Нет, я на самом-то деле смелая… Но тут просто темно, я не привыкла… А вы здорово разбираетесь в конспирации! Это с вашего мобика отключается, да?

— Да.

— А с моего не получится?

— Нет.

— Я знаю, наши мобики — ужасные! Я скачала себе один рецепт, ну, коктейля для поддержания фигуры — но он пропал, Людвиг влез в мобик и стёр! На мобике — ничего нельзя хранить!

— На нём и невозможно ничего хранить. Когда ты скачиваешь что-то себе — оно всё равно хранится там, у Людвига. И может быть стёрто, заменено, подправлено — без твоего ведома.

— Я знаю. Мобик же маленький, в него ничего не влезет.

— Влезет, если нужно. Память компактна. Чтоб не влезало — специально сделали. Под предлогом борьбы с играми.

— Играми?? С ними боролись?

— Вообще-то машинные игры опасны, вызывают тяжёлую зависимость. Человечество чуть не сдохло от них. С тех пор игры строго сертифицированы — учебные, развивающие. Неаддиктивные.

— То есть раньше они какие-то опасные для мозга были?

— Да. Очень.

Кармина задумалась…

— А если… Людвиг, скажем — тайком сочинит такую игру, что… все люди свихнутся, подчинятся ему?

…Вот ведь, напросвещал на свою голову — готова новая страшилка… Кейр постарался развеять её:

— Во-первых, игра не столь моментально действует. Успеют засечь. Во-вторых, Людвиг — не человек. Не корыстен, не тщеславен. И недостаточно автономен. Ему это не нужно, наоборот, опасно.

— А если… Людвиг уже сочинил такую игру? — проигнорировала объяснения Кармина. — И они все… А на меня — не действует!..?..

…Нет, здесь работают только сказочные аргументы:

— Люди — разработчики — следят, чтоб машины не могли никого поработить. В Людвига вставлена особая физическая заглушка, чтоб он не мог и думать об этом. Понятно?

— Угу…

Перешли мостик. Деревья приблизились, обступили дорожки, заглядывая сверху — но видимость осталась терпимой: глаза привыкли.

— Я вообще-то смелая, — шептала Кармина, придвигаясь вплотную и дрожа, — и очень решительная… Но вот ночью… Особенно если в лесу, где не светит… есть такое чувство… Страшное такое… На Целесте его не было… Как будто что-то мрачное, поджидает… А может быть, — Кармина задрожала сильней, — что запрещённые роботы… уже узнали, что мы узнали… уже где-нибудь здесь прячутся, и сейчас — нападут..?..!

(«Удивительно», думал Кейрис… «Рианнон — изолирован, ни одного случайного человека. Ни единой опасности. То же было и на Целесте. Боязнь окружающей среды в них должна быть атрофирована, с детства — а вот поди ж ты… Первобытная тревога, неискоренимая?»)

— Нет. Без Болотного Ключа они не могут. Ещё, у меня невидимый иммунитет от роботов. Просто, держись поближе…

Кармина и так держалась ближе некуда — локтем, предплечьем Кейрис то и дело ощущал её нежные тверди, стеснённые застёжкой; тепло, дыхание… бедро в шортиках; вцепившаяся рука… Нет, здесь не Карминины уловки, чтоб прижаться к инспектору — это всё искренне… Здесь, скорее, уловки инспектора «прижать Кармину»… Карминины глупые хитрости вдвое глупей Айкиных глупых хитростей — что делает их практически бесхитростными, честными воздвижениями. Это умиляет. Хочется даже в чём-то пойти навстречу…

Но тусоваться с ней, конечно, бессмысленно. Если не из соображений секс-туризма (вот где перспективы блистательны, только лови и подсекай!)… Нет уж, не будем…

— Твой дом?

— Да.

— Всё. Иди. Нас не должны видеть вместе.

Отойдя на сотню шагов — по наитию — сошёл с тропы, углубился в тёмный лес, постоял… Что-то недостаточно тревожно. Величественно, спокойно… Скучно. Тихо. Нет, пилотским нервам недоступны девичьи фантомы.

Добрался к себе, не включая подсветок, по планшетке.

Включил светокомбик на программу «ночной лес». Развалился в кресле.

Не залезть ли в Базу… Нет, ну её.

Единственное, вот что стоит сделать, по итогам дня: следилку окончательно квалифицируем как инструмент мониторинга интересов инспектора Людвигом — и ничто больше… Отлично. Заменил: Рихтера, Аахена и Кармину на: неких Эвридику, Инцесту и… вот, Волверину — тоже замечательное имя; ладно, Айку с Мерисцентой оставим… Хотелось последить за Найфредом — но нет уж, пошёл он куда подальше…

Всё. Больше ни над чем морочиться неохота.

Ночную таблетку от доктора Фермена. И — спать.

Утро было, влёгкую, пасмурным — но грозило нешуточно распогодиться. Настроение складывалось философское. Вышел в прохладу леса, вызвал Зиверта.

— Взаимосвязь корешков с вершками. Буйства жизни с величием космоса… Сольём аллейкам!

— Аллейкам — сольём. Ну, как лоно э-э… природы?

— Такое оно… продолговатое. Знаешь.

— Угу… Так чё? Копаешь? Могилу губернатору? Нарыл чё?

Кейр вчерашними скромными успехами решил пока не светиться:

— Не. А ты?

Зиверт сформировал морду попротокольней:

— Чисто. Норм. Но в вышних сферах всегда так… Одна надежда — на ваши низменные поползновения.

— Да мы-то тут что… Ноль обзора. Носом в почву, уткнувшись… Это вам — сверху видно всё.

— Нам сверху видно всё — но ме-елко, ядрён батон… Так что и не видно ни хрена… — Зиверт в планшетке придвинулся. — Ты их это… на жалобы раскручивай. Почему им хреново здесь, и уехать хочется.

— Девок?

— Конечно. Не мужиков же… К тебе вон, самую лучшую приставили.

— Айку?

— Да. Самая симпотная, я считаю.

— Не сказал бы. Мне вот близнецы нравятся. Видел близнецов?

— Да, видел, помню. Но какие-то они… полужёлтые.

— В смысле?

— Не блондинки, не рыжие; не шатенки даже — ни то ни сё. Я почётче люблю… — Зиверт лирически задумался. — Ты вот что: Айку — если её приставили — таскай всюду с собой. Где занервничает — там и копай.

— Это если она хоть что-то знает.

— Думаешь, нет? Местная же… Что, так всё ровненько? Совсем глаз ничего не цепляет?

— Наоборот. Я параноик. Везде слежка и заговоры мерещатся.

— Нормально для новоявленного инспектора.

— …Дроны-летучки, вон, запретил. Раздражают.

— И правильно! В костюмчике теперь можешь походить, в модненьком… Только в администрацию не суйся. Там наверняка сканнеры.

— Знаю.

— …И на объекты режимные, типа компенсаторов… А по лугам-долинам — ходи, роботов обманывай. В гости, опять же. Костюмчик модненький…

«Скучно ему там, вот и издевается» — подумал Кейрис.

— Ладно. Учту.

— Всегда пожалуйста… Ну, будь!

«Поговорили. Ни о чём. Ну, славно…»

Сделал несколько шагов — и вспомнил. Вызвал орбиту повторно:

— Вот ещё что. Чуть не забыл. Откуда они здесь знают про схрон Пэ-О?

— Чего-чего? — недопонял Зиверт.

— Схрон Планетарной Обороны! Боевые роботы, всё такое… Гриф высшей секретности. Рианнон — фронтир. Знаешь?

— Э-э… Разве?

— Ну, бывший фронтир… Да, нам об этом не говорили. И о Пэ-О тем более!

Зиверт поразмыслил.

— Слушай, по-моему это бред. Вроде давно уже не ставят этих схронов… Что, прям точно знают? Показали, где?

— Нет, конечно. На уровне детских страшилок — где-то, что-то…

— А. Тогда ерунда. Планетарная Оборона — не наше дело. Даже если есть — упаси боже, не ищи!

— Конечно, не буду. Ладно. Всё.

Уже подходя к дому, заметил что-то боковыми чувствами… Остановился. Прислушался… Нет, показалось. Двинулся дальше.

Тут (нет, не показалось!) из-за куста возникла лёгкая тёмноволосая особь в платьице «ночной камуфляж» (чуть выше колен, колокольчиковые волны внизу); мимолётно огляделась — не видит ли кто — и подскочила, протягивая зеленоватый сложенный листок:

— Вам письмо, от одного человека. Пожалуйста, прочтите.

Однако, здешние человеки не пренебрегают уроками начертания букв вручную… Кейр глянул на неё — раньше такую не видел, точно (помладше наших фавориток — но тот же высший сорт; рианноновские запасы неисчерпаемы!) — ладно, уже привыкли… Взял листок (даже бумага здесь камуфляжная, во дают!), развернул:

Почерк выглядел как сама почтальонка: лёгкий, стремительный… Кейр поднял глаза — она уже исчезла. Невесомая, неслышимая, ну прирождённая шпионка-разведчица (вот кого в Академию брать надо было, рекрутёры прошляпили!).

Однако же, по всем признакам — очередное «возьми меня». Похоже, от этой самой девчушки. Назначила свидание с собой… Или под камнем найдётся, в шпионском духе, новая наводка: «ИДИТЕ 30 ШАГОВ НА ВОСТОК», что-нибудь такое… Можно ещё кому-нибудь поржать из-за куста над морочащимся инспектором…

Кейр достал пилотское пишущее стило, дописал внизу листочка:

«Мне некогда, к сожалению. Приходите сами ко мне, когда получится.»

Сложил, воздел в руке, провозгласил:

— Эй, у меня ответ! Ау-у! Лучше получить сейчас!

Секунды помедлив, девчонка возникла снова, с оттенком неуверенности и замешательства. Волосы её, пожалуй, несли секретный красноватый отлив, а глаза — глубоководно-зеленоватый, хотя и то и другое на первый взгляд было черным-черно.

— Передай тому, от кого письмо. Строго конфиденциально.

Она кивнула, «передам». Кинула последний, пристально-изучающий взор. И упорхнула.

Ничего, прочитает в ближайших кустах. И пусть придумает что-нибудь получше.

Как бы то ни было, очень миленькая. Да, помладше — оттого такое детство в методах контакта… Ничего. Заберут, вывезут — в первых рядах. Великолепный экземпляр.

Придя домой, Кейрис решил покопаться в базе девок: давно уже собирался освежить и систематизировать познания в этой части… По вхождении в раздел заинтересовался ссылкой «горячее обсуждение» (температура зашкаливала) — что они там обсуждают?.. А… Ну да. Добрая полусотня кадров инспектора — с легальных камер эспланады и ещё нескольких точек парка (запросил карту… всё верно, только с них — без нарушений), пламенно обсуждаемая странными репликами, типа «Няу!», «Спок.», «тащщЩЩ», «Ааааау!!», «1111?», «Каф, каф», «ЯЩЗ, УМКн..!!» — ладно, бывает, им виднее, может, такой и есть…

Листал фото целестеанок подряд, иногда задерживаясь на интересных — да, теперь уже многие узнавались… Где-то почти треть… Но вживую узнанные были, как правило, лучше. «Наивняк. Сфоткаться не могут нормально…» — повторил Кейрис мысль Зиверта.

Анимируемых фоток почти не было — правильно, это давно уже моветон — но нормально поворачивались тоже лишь немногие; полносферные были как раз, в большинстве, анимированы (фигурка Лайкры поднимает голову на тебя вверх — и ещё делает ручкой; ну чистый детсад!). Осторожные «дёрганые» мультиракурсные, с (тоже устаревшим!) закосом под старину блистали (неумело!) выплощенной стереометрией; в этом массе стандартные безыскусные смотрелись даже лучше, по-деловому…

Айка, пожалуй, была безупречна. Как в жизни.

На удивление здорово смотрелись близнецы — Кейрис ещё раз в этом убедился, повращал их во всех ракурсах; чуть-чуть колебались волосы (как у Айки) — и выражения улыбок вроде бы, неуловимо, менялись — вот, собственно, грамотная анимация.

Неллика (похоже, годик назад снималась) не впечатляла совершенно — хотя, если приглядеться, всё было при ней. Голый пупок, длинноватые шорты. Отличная фигура, неинтересная поза. Слишком отрешённое лицо — не здесь, не с нами… Здесь и с нами — это близнецы, вот иллюстрация, как нелликовскую фигуру подать правильно: ведь да, совершенно тот же телесный склад… Изгиб бёдер чуть более завлекающий… Но в общем-то то же самое. Коленки строго те же, можно сравнить фотки рядом… И лица — сходный типаж, очень близкий… Занятное дело… Нет, надо обязательно с близнецами пообщаться.

Интересно, что скромница Мерисцента выглядела на отлично, если приглядеться — всё при ней, и, похоже, в лучшем из своих настроений…

Почтальонку не нашёл — впрочем, многие на фото весьма непохожи на себя…

Так. План на сегодня. Никаких экскурсий, никаких экскурсоводов. Бродить самостоятельно, наугад, пешком; ограничимся для начала Верхней, без глайдера — в долине достаточно закоулков.

Позавтракал, надел модненький костюмчик. И отправился.

Из Рубикона выбирался чуть более кружным путём.

На площадочке для подвижных занятий — тщательно неправильной формы, у вертикально трёхметрового камня — Инносента в бирюзовых на этот раз шортах перебрасывала шарик двумя ракетками: в одиночестве и подозрительной близости к его дому… Увидев Кейра, тотчас сплоховала: правая ракетка выдала перекос, шарик не преминул вильнуть траекторией и улететь в заросли — через секунды вернулся и выключенно прилип к центру левой; но ракетоносица застыла, то ли сподвигаясь обратиться (с новым сочинённым вопросом) — то ли уже решив, что сегодня не идёт что-то…

«Да, не идёт пока» — отметил Кейр, кивком и улыбкой обозначив максимум приветливой благосклонности.

На чуть более магистральной тропе, куда Кейрис влился, ему попались навстречу мокропричёсанная Кармина с подружкой: подружка скромно улыбнулась, Кармина сделала кирпичную морду, верх конспирации… Точно, обе же были на вечеринке: из угла поедали глазами гостя. Представлены не были…

Кейрис миновал поворот, войдя в густую тень — и тут сзади легким топотком его нагнало, подскочило вплотную — обдав своей аурой, нежным запахом, чем-то неуловимым — убедительно расширило чёрно-бархатные глаза и прошептало, показывая в сторону реки и моста:

— Осторожней туда. Там сосновские… Они все против нас!

Тесно дыша в старательно воспроизводящей кейрисовский тюнинг блузке, дождалось согласительного кивка — и, тайком просияв, конспиративно упорхало обратно, к подруге — чтоб коварный враг ничего не заметил…

Хм, что, здесь резкая сегрегация сосновские — рубиконовские?.. И сосновских не было на вечеринке??.. Да нет же, Селеста — смотрел — оттуда; Пелерина, Калипса… ещё кто-то… Ну, Кармина в своём ключе!

Миновал мост, свернул влево, к эспланаде.

Эспланада днём выдавала парадокс бездвижия и тишины, рассеявшееся эхо праздника… всё же, не совсем: в припоминаемом закутке двое мальцов вершили новые технические экзерсисы; из боковой галерейки навстречу выпорхнули Лерадора (кажется) с… нет, вторую забыл — робко улыбнулись, поздоровались. Кейрис улыбнулся в ответ.

Прошёл по галерее, остановился на знакомом месте, глядя на реку. Из ниоткуда возникла Рейка, вся ярко-белая сегодня. Сморщила носик:

— Ну, что — фигня? Тут, на Рианноне — фигня, правда? Вот я об этом и говорю.

Интересно: она была чуть-чуть тоньше, миниатюрней, мельче среднего — но лишь если приглядеться. Как будто за счёт апломба ей удавалось занять в пространстве немножко больше места, чем на самом деле.

— Нет, здесь забавно. На мой взгляд.

— И вы много где были, да? Думаю, много где… А знаете! Я ещё транзики собираю, у меня их больше всех! Я вам даже две штучки подарю, наверное! Хотите?

— Ну, что ж. Скинь. Дома, на визоре гляну.

Рейка удивилась:

— Скинуть — в смысле, темплейты? Так не выйдут же…

— Подожди-подожди… — Кейрис, конечно же, был уверен, что это какие-нибудь виртуальные финтифлюшки — вещественные сувениры из большого мира просто так не дарят. — Тогда я тебя не понял. Что есть транзики?

— А. Вы не знаете? Вот же…

Она достала из кармашка пару совершенно неясных мелких фиговин: двудырчатую резинку-блинчик, корявейших очертаний — и комок вообще не пойми чего, в яркую безудержную точечку и загогулинку. И пояснила:

— Вот этот — длинный, а этот — троится.

— Гм… Говоришь, длинный?? Какой? Вот этот??

— Да… Странно — вы что, совсем не знаете??.. Ну, значит, — Рейка выбрала блинчик, — суёте его в ресинтез. Получаете — второй, он с тремя дырками уже будет. Из второго — третий, вовсе без дырок. Из третьего — опять первый, такой же… А длинный — он без конца меняется, так до повтора и не доходит!

— А! Понял. Ресинт-баг у нас называется — действительно, редкая штука… Темплейт обычно из него не выходит, да…

— Так я же и говорю — правильный транзик не размножается, в этом вся фишка! Мои — настоящие!

— Понятно… Но имей в виду — они часто портятся, если сунешь в синтюх сильно не той модели. Сожрёт, не подавится… Раньше коллекционировали, да. Но сейчас слишком редко они выходят. И слишком портятся.

Рейка глубоко задумалась…

— …Так что лучше держи их у себя. Твой уникальный музей чисто рианноновских транзиков…

Задумавшуюся Рейку Кейрис оставил — ничего, с фонтанированием идеями у неё полный ажур.

«А что: возможно, из неё выйдет нарушение тренда. Начинающая королева здешних мальчишек; без комплексов, всё нипочём — вон, даже Айка копирует её прикиды…»

Миновал нижний мостик, оставив его слева. Углубился в ещё неисследованный сектор парка.

Кажется, сегодня везде было пооживлённей.

Под сенью кронфлекса на облеснённой скальной грядке царила пара физических аттракционов (уж думал, этого здесь нет) — парилка и попрыгушка (обе на антиграве). Ещё была тянучка, но хиленькая. Резвилась всего тройка лет одиннадцати, остальные внимали-комментировали… Ясно, Людвиг пускает на них бонусом за успехи в учёбе. Ожидаемое следствие: старшая женская часть эти бонусы будет демонстративно игнорировать — хотя полетать, конечно, хочется…

Вышел на окраину сени, к выпиленному в скале парапету с видом на дорожки, которые, кажется, проходили позавчера с Айкой.

У парапета, ловя лицом ветерок, стояла светлая шатенка с непокорной пышностью волос, длинноногая, в облегающем ультракоротком платье — Кейр по-свойски отсалютовал ей:

— Привет, Эмерета!

Девица удивлённо встрепенулась, застыла на мгновение; не ответила — но проводила, как отметило боковое зрение, взглядом… Кейрис отошёл едва на десяток шагов — она догнала его, забежала вперёд — Кейрис остановился, она тоже: распахнув глазищи, всем существом впитывая его.

— Вы… Мы… В смысле — это в том смысле, что мы говорили у… тогда, в Нижней?

— Да. Помнишь, значит? Это здорово.

— П-помню… конечно! — горячо закивала Эмерета. Тут же смутилась. — Но, я только сейчас вспомнила… Я такая была, невыспавшаяся…

— Ничего. Смотрелась мило.

— Ага… Значит, мы… Понятно! — хотя, судя по всему, ей мало что было понятно (Кейриса пробирало на смех — но он сдерживался). — Мы, значит… тогда… значит… А… я, пока, пойду, вот! А мы потом когда, ещё…

— Надеюсь.

Ретировалась, задним ходом, бочком, при пылающей улыбке и несколько ошалелом взоре…

«Вот, пожалуй, рианноновская классика! Наивно, глупо, мило, искренне… Вот за этим сюда и ездят.»

Настроению оказался созвучен путь в сторону и немного вверх — здесь ландшафт выдавал несколько больше камней и сосен.

Одинокая тропа замечательно петляла, затем в порядке сюрприза образовала почти прямой участок, со стройными просветами — и выходом к следующему очагу парковой цивилизации.

Там, за карликовым мелколистьем на перпендикулярной дорожке тусовалось несколько девиц (листва позволяла видеть лишь ноги) — тотчас одни ноги отделились (или они просто проходили мимо?) — ага, да ведь это…

Неллика.

Кейру захотелось притаиться, не показываться, понаблюдать. Почему-то. Он отступил чуть в сторону, в тень скалы… Но узнанная шла сюда. По спине тонизирующе прошёл холодок волнения, как перед встречей с серьёзным противником. Ну что ж, входим в клинч.

Неллика увидела Кейриса с планшеткой в руке (как бы, остановился поковыряться, да…) — и тут её гордый облик выдал некий эксклюзив.

Внезапное смущение (запнулась, чуть не споткнувшись). Явно вспыхнувшая радость — тотчас загнанная в потупленную улыбку — и тихий светло-нежный тон:

— Привет…

Но глаза мельком остро стрельнули в Кейриса.

— А… Здравствуй. Ты… как? — неожиданно для себя включил близко-дружественную подачу пилот-инспектор.

— Нормально. Хорошо, — кротко уверила его Неллика. — А ты?

«Получил, по заслугам… Ты…»

— А что я? Стою в тенёчке, карту разглядываю. Забавно тут у вас.

Визави с готовностью поддержала тему:

— Там наш посёлок, Сосновая Балка. Был уже?

— Нет пока.

— Там иначе немного. Здесь тоже уже, начинается… Выход скал. Много камней. Мне это нравится. Потому и живу в нём… А тебе — нравится такое?

— Да, люблю камни.

— А… нет, не про Землю, у нас же копия Земли! — на Альтее такое есть?

— Есть, как бы, но…

— Что?

— Понимаешь… Альтея — маленькая. На искусственной гравитации. Сплошная техносфера, город… Природа — только в парках. Совсем другое… Хотя — всем нравится. Одна из лучших столиц.

— Мне — понравится… — мечтательно кивнула Неллика; но дальнейшее размышление явно вернуло её с небес на Рианнон: — Так это… Ты как — посмотрел остальных девок?

— Ещё не всех, — с игривой старательностью ухмыльнулся Кейрис.

— Угу… — призадумалась Неллика. — Что Шенка?

— А что Шенка?

— Что говорит?

— Не в курсе.

— Вот это новость… — собеседница приподняла бровь. — Я-то думала, Шенка к тебе прилипнет насмерть. Но, не сразу. Когда Айка отвалится, по своей тупости… Или что, у Айки успехи?

— Никаких.

— Естественно…

Секундное задумчивое торжество в лике Неллики вдруг вспыхнуло озабоченностью, тревогой — она оглянулась (что там, идёт кто-то?) — решительно поймала инспектора за рукав и утянула прочь с дорожки, за камень; зафиксировала на нём свой яркий гипнотизирующий взгляд — и взялась изложить:

— Я это вот что… Давай их не злить, пока? Не говори им, что меня берёшь!

Кейрис кивнул…

Черты лица её нравились необыкновенно — свою пристальность пилот попытался оправдать вопросом:

— Хм… Ресницы и брови — тёмные, волосы — светлые. Модифицировали?

Неллика улыбнулась.

— Не-а. В детстве, на Целесте — волосы тоже были тёмные. Ну, то есть, не совсем — средние такие. Темней… А здесь — выгорать начали, до совсем светлого. А бровям и ресницам — ничего! Может, излучение сильнее… Хотя говорят, что нет. Или ещё что. Обмен веществ… Довольно странно. Когда уеду, опять изменюсь, да?.. Ой, зря я это тебе сказала…

— Ничего… Не странно. Там прорва факторов. Знаешь, вот в салоне, если сделают «загар как на Смальте» — он сойдёт быстренько. А если пожить на Смальте реально — это будет держаться годами, особенно на мягких планетах, типа Земли… Рианнон тоже мягкий — считается… А для тебя он — «жёсткий», видишь, как… Интересно — у других тоже подобные вещи?

— Не очень. Хотя… Ну, меняется же всегда что-то. С возрастом, даже… Трудно сказать. По-моему, только со мной.

— Понятно.

Сегодняшняя версия её пуловера — тоненького, в честь жары — являла гораздо больше рельефа и яркой оранжевости пятен и линий, на неизменно белом фоне; полоска шорт ещё точней облегала ноги. Кейр постоянно соскальзывал на эти детали, потому что лицо слишком нравилось, действовало чересчур сильно. Однако, и остальное действовало ненамного слабей… Гипнотизёрка, чёрт…

«Скажем честно: в Неллику я немножко влюблён. Или не немножко… А, ладно, бывает! Проходит…»

— …Кстати! Пойдём, сходим в медблок? Людвиг даст справку, что я девственница. Ты убедишься. Ну пойдё-ом!

— Успеется.

— А куда пойдём? — Неллика задумалась. Помотала головой… — Чёрт, я совершенно дурная какая-то, прости. Никуда не пойдём, да… Ты же не решил ещё, берёшь меня — или… — она посмотрела с нервной тоской. — Так. Значит… Смотри остальных, срочно! А потом нам надо будет ещё побольше… пообщаться, чтоб ты убедился, подхожу я тебе, или нет… Ну, убедишься! Чёрт… Тороплю ход вещей, как ненормальная. Извини. Просто я сразу поняла, что…

Здесь Неллику снова вогнало в краску, трепет, смущение. Обуздав состояние (точней, совершенно игнорируя его, с пунцовым, как есть, лицом) — она заявила:

— Ну… Ты неожиданно слишком появился! А я — о тебе только и думаю! Не принимай меня за психованную, пожалуйста! Я вообще — спокойная! Пра-авда! Нет… Всё. Ладно, — решительно коснулась тыльной стороной ладони его руки. — Пока. Чёрт, какая же я бестолочь…

И — не дав ничего ответить, сообразить — улетела, исчезла…

Инспектор постоял, разглядывая восходящие оранжевости сосновых стволов… Выбрался на дорожку. Ещё подумал. Двинулся в обратную сторону, к Рубикону.

«Что это было?.. Что у неё — по-честному совершенная нервная болтанка, её кидает, она едва держит себя в руках (иногда не удерживает) — или настолько умелая игра?.. Непонятно… И вот, кстати, ещё: судя по одежде, ей нужно, чтоб её всё-таки подозревали в беременности. В том числе я. Особенно я… Даже после её уверений, что это не так… Зачем?

А, ну да. Инспектора подманивают тайнами и загадками. Хоть какими-нибудь.

Хм… То есть, Шеннона подыгрывает Неллике? Кто б мог подумать… Ладно, не хватало ещё подобную фигню расследовать! Спрошу в лоб, когда снова на неё наткнусь. А нет — так и…»

…Вот что. Маршрут, пожалуй, на сегодня был выбран неправильно. Внезапное, дёрганое общение то с одной, то с другой — разбалтывает, хаотизирует. Перестаёшь понимать, куда идёшь и чего хочешь. Ни смысла, ни настроения.

Нужно что-то иное. Безлюдное. Уединённое… Развеяться. Собраться с мыслями… Нижняя долина.

Совершенно верно. Коттеджик в Нижней.

Фактически: здесь пока ещё дикий фронтир природы. Утыкают ведь аквапарками всё вдоль и поперёк, как Землю, не успеешь оглянуться! Хотя, Рианнон обещает сопротивляться ещё минимум пятьдесят лет… Целое поколение инспекторов-раздолбаев высших проб, худших из лучших… «Тьфу для терраформии»…

В общем, представляется нечто такое: сидеть в уединённом домике в Нижней, с выключенным сонором, внимать ночному дождю…

Бродить утром по лесу, учить глайдер приходить на свист (есть ли в этих полушках беспилотный режим?.. Можно вытащить, наверняка… Или затребовать посильней?)… Дойти до плато; до устья долины — там, уже дальше, по картинкам, какие-то голые озёрные разливы, лиманы-старицы: степь с неестественным обводнением… Проинспектировать, что ли? Сделать лодку, на принтере… С вёслами. Наткнуться на Чёрный Схрон, заодно на Белый, Жёлтый и Серебристо-Малиновый… Да. Как-то так.

Едва Кей красочно всё это вообразил, его окликнули:

— Инспектор Кейрис!

Обернулся: Шеннона. Стремительно подлетела, догнала.

— Можно с вами поговорить, совсем недолго? — (Кейрис осторожно кивнул) — Сядем здесь, ладно? — она предложила полукруглую фобитовую (ух, даже фобит откамуфлировали!) скамью поблизости; присела вполоборота, лёгкая, как пламя. Вперила восторженный взгляд — личико у неё было стройное, как и она вся:

— Так вы действительно не выдали, что нас там застукали?

— Угу. Неллику вот только подбросил… Но и она не прокололась?

— Неа, она скрытная. Да и зачем ей… Она говорит, вы трассировку глайдера стёрли, и всё такое!

— Я тоже скрытный.

— Удивлена… Вы же инспектор!

Кейр вздохнул. Включил менторский скучный тон.

— Дудка, для личного пользования — мелочь. Не повод. Вот коммерческая плантация какой-нибудь отпетой дряни — это да… Причём, шерстить будут не вас — губернатора. Потому что самостийно эксплуатировать плантацию на изолированной колонии — невозможно. Понимаешь?

— Начинаю…

— А ваши мелкие нарушения режима… Скорее я сам в них приму участие. Ну так, для тусовки. Потому что мне всё можно. И даже нужно. Общаться.

— Хм…

— Впрочем, сейчас я несколько устал от общения… Вы что — все вернулись с заимки в Нижней?

— Откуда-откуда?

(Не говорил ли он ей это уже?)

— Домик в лесу, глуши — заимка. Земной термин. Старинный.

— Ага… Буду знать. Да, все. Там никого уже.

— Понятно… Неллика сказала, ваше пребывание там — фора для Айки.

Шеннона с хитрецой улыбнулась:

— Есть такое дело. Фора кончилась.

Её несколько великолепных веснушек, носик, все черты лица наглядно подтвердили сказанное. Да, у Айки сильные конкурентки… Мечтательно глядя на Кейра, сильная конкурентка добавила:

— А мне вот интересно… Можно у вас спросить?

— Спрашивай.

— Я узнала, на орбите — ещё один инспектор…

— Да. Аудитор.

— И что он там делает?

— Проверяет, однако. Трансферы ваши и балансы… И ещё. Орбита — бутылочное горлышко. Связь с миром. Всё идёт через орбиту, так ведь?

— Да…

— Ну, вот. Предположим, я что-либо найду — но не смогу сообщить, если орбитой буду заблокирован. А так наоборот: он связь гарантирует. И сам блокирует любые утечки, если что… Собственно, это азбука колониальных инспекций.

— Хм… Да… А… что — действительно серьёзно, у нас сильные нарушения?

— Не обязательно, я же говорю — так проводится любая инспекция.

Шеннона задумалась.

— Но всё же вы знаете, что здесь что-то скрывают…

— Мне совершенно необязательно что-либо знать. Даже, наоборот, вредно.

— Как это?

— Незнание создаёт преимущество.

— Как это??

— А ты подумай.

Шеннона сосредоточилась — лобиком и бровями…

— Нет, не могу придумать.

Кейрис улыбнулся (сосредоточенная Шеннона стоила сочинения ещё одной стройной концепции):

— Преимущество вот в чём. Я не знаю, что должен найти. Поэтому ищу хаотически. По моим действиям нельзя понять, подо что копают. Но — предположим — вы-то знаете, что скрывать! И предпринимаете действия, чтоб что-то спрятать. Или — просто нервничаете, когда я подхожу к этому близко. По этим действиям вас можно раскусить. А меня — нет. Понимаешь?

Шеннона кивнула, просветлев ликом:

— Понимаю, теперь!.. А! И вот ещё, кстати! Почему инспектор — пилот?.. Это же тоже какая-то хитрость, да?

— Хитрость. Да.

Визави прищурилась:

— Секрет?

— Нет, — Кейр вздохнул. — Ну, ладно. Слушай… Галактический пилот — самая страшная тварь в космосе. Это тот, кто на полумёртвом корабле вернётся из миссии, в которой все погиб-ли. Это тот, кто может пустить в расход всю команду — обязан просто, если надо. Потому что шансы вернуться максимальны именно у него. Собственно, в малых командах пилот — всегда командир. Пилот — ещё и немного врач, немного технарь, немного психолог, экспедитор, ксенополитик… Это тот гад, который не покидает корабля — и меньше всех рискует. Его работа скучна и неромантична.

Шеннона вновь подключила мыслительные ландшафты на лбу:

— Ага… Пилота шлют инспектором, потому что… он во всём разбирается, понемногу. Так? Ну, и он жесток, это… циничен, да?

— Да. Но есть ещё причина. Главная.

— Какая?

— Галпилот быстро отходит от зеро-трансфера. Получите-ка инспектора, как снег на голову. Хотя, снега у вас нет… Вспомни — вас от силы за три часа до моей высадки предупредили.

— За четыре.

— Да, время тянули; Норману пришлось мимо орбитального окна нырок делать — блестящий спец, кстати…

Шеннона задумчиво кивнула. Нет, положительно: мозговые усилия собеседнице его шли. Под это зрелище Кейрис готов был придумать ещё пяток мудрых разъяснений и обоснований… Впрочем, ладно: хорошенького понемножку, на сегодня хватит.

— Знаете… Я вот о чём… Я могла бы вам помочь! Я же всё про всех знаю. И ещё я, между прочим — староста Сосновой Балки. Меня будут слушаться, если что!

— Как бы… Я очень рад, да… Но даже неназойливое присутствие Айки меня утомило.

— Так я ж не буду таскаться за вами, как Айка! Вызываете — и я тут как тут. Совсем другое дело.

— Годится. Так и сделаем. Решено, — Кейрис решительно встал. — Ну, до связи…

…Что ж, Шеннона не так опасна, как можно было подумать. Определённость, прямолинейность — хорошие черты. Это в ней импонирует… Вот та же Неллика: прикидывается прямолинейной — но чего-то в ней недопонимаешь; возникает ощущение, что она хитрит… Мерисцента: скрытная и робкая; однако если раскрыть — очень искренняя… Айка: фальшиво-вежливая, впрочем, едва занервничает — сыплется с потрохами…

Вообще вывод, что девки не задействованы в какой-либо двуличной игре — естественный, нормальный вывод. Инспектор легко переманит девку на свою сторону, тупо посулив вывезти — ну и как такой доверить инструкции по вождению инспектора за нос?

Наоборот: девки — лучший источник знаний! Вот, денёк отдохнуть от повышенного к себе внимания (явная же перегрузка, с непривычки) — и вперёд: больше девок! Выложат, не подумав, всё, что им рекомендовали деликатно скрыть. Будут врать — запутаются… Вдобавок: любое инспекторское воздвижение можно объяснить в духе «а вот от девчонок слышал, что…» — даже чистый домысел, бред: ну, наврали, значит. Кто — понять невозможно…

Пожалуй, попробуем прямо сейчас.

Вызвал Рихтера:

— Салют. От девчонок узнал, в Нижней у них плантация экспериментальная. Думаю посетить.

— А. Ну, что-то такое выращивают. Учебное… Это к Аахену, я не слежу… Слетайте, если хотите. Попросите Леннара, маршрут вобьёт.

— Оки.

«Отлично. Знает! Сразу свалил на Аахена.»

Аахен выдаст, конечно, какое-нибудь обтекаемо-нудное объяснение. Нет, с ним общаться не тянуло.

А вот Людвига помучить…

Вызвал.

— Людвиг, даю координаты объекта. Я на нём был. На карте не отмечен. Почему?

— Подтверждаю существование объекта. Маркирован: недостроенный рекреационный объект, экскурсантам не экспонируется, ярлык на схеме не показан. Если в ходе проверки выявлено несоответствие объекта описанию, внесите предложение по коррективам, пожалуйста.

— Нет, верно. Территория объекта совершенно не благоустроена. Экскурсантов — не пускать.

— Маркировка объекта сохранена. Могу предложить вам карту со всеми недостроенными, несуществующими, планируемыми, отменёнными, ошибочными, вымышленными и иными объектами — кои тщательно сфабрикованы, мифологизированы и эрратизированы в контексте создания техносферического, этнического и криптологического культурного контента истории Рианнона для нужд будущих поколений.

— Спасибо.

…Глянув на выданную карту, Кейр старательно сохранил её в планшетку — чтоб по возвращении поставить на некоторое время обоиной себе в квартиру на стену. Карта воистину была великолепна: вымышлена практически вся, с подписью Рiаннонъ древнючим кеглем и пометками на неизвестных языках, типа «here be lionz». Заимка на ней значилась как «Х3: недостроенный рекреационный объект». Объектов Х1 и Х2 нигде не значилось.

Разглядывая карту, Кейрис заметил некое оранжеватое движение поодаль от себя. Не поворачивая головы, навострил боковое зрение: то, что двигалось, покивало друг другу, приблизилось… Кейрис поднял взгляд — и медовые близнецы предстали пред ним во всём великолепии.

— Здрась-сьте, мы с вами ещё не знакомились!

— Пожалуй, что нет, — согласился Кейр: та первая встреча на заимке явно не тянула на знакомство.

— Шона и Шана, — представились они звонким хором, в лёгком синхронном поклоне. Кейр захотел было уточнить, кто из них кто, но передумал — отличить всё равно не было бы шансов.

— Я погляжу, тут у вас имена на «Ш» — особо модные, — сказал он. — Шана, Шона, Шеннона…

Близнецы переглянулись и радостно рассмеялись.

— Шенка-то? Она нам сводная сестра…

— …сводно-разводная!

— …по отцу. Младше нас…

— …на полгода, хи-хи… Отец сначала нам придумал имена, потом ей — подлиннее…

— …но это не помогло, ха-ха-ха!

— Вообще-то мы её любим.

— А она нас нет, потому что отец так и не ушёл от нас, хотя, говорят, собирался, но на самом деле нет…

— Её против нас настраивали, всегда.

— Но здесь мы помирились…

— …хоть и не совсем. Но мы её любим!

— Да.

Они ухитрялись говорить почти одновременно — перебрасывая друг дружке ход мысли, разветвляя её и воссоединяя обратно, иногда с особыми логическими эффектами (воссоединённая мысль оставалась раздвоенной) — Кейр подумал, что его это определённо забавляет.

— И ещё, у нас важное заявление!

— Нас нельзя забирать поодиночке…

— …это будет травма.

— …поэтому нельзя.

— …поэтому на нас действует скидка. Пятидесятипроцентная!

— То есть, забрать нас двоих можно за полуторную стоимость.

— …потому что мы занимаем мало места. Представляете…

Кейр попытался восстановить здравую логику — хоть в чём-то:

— Подождите-ка… Полтора вместо двух — это двадцать пять процентов, а не пятьдесят.

— Почему-у? Целая половина человека — это пятьдесят процентов же!

— Половина её или меня!

— А если половину поделить на двоих? Будет по двадцать пять на брата. То есть, сестру…

— Не-ет… Делить нас не надо…

— …не надо делить, нас надо вместе брать! Двое — это же лучше!

— …вдвое!

Кейр примирительно поднял ладони:

— Хорошо-хорошо. Буду в курсе.

Близнецы были в шортах и топах, щедро демонстрирующих линии тел — под предлогом тёплой погоды. Несимметричным, но одинаковым образом по правому боку каждой ткань шорт переходила в разрез-сеточку — обеспечивая непрерывность внешнего обвода, чтоб взгляд мог проскользить по голой коже от щиколотки до талии. Вдобавок, у каждой справа-спереди на бедре переливалась цветастая голографическая бабочка — такие несинтезируемые, то есть привозные, наклейки, всегда пользовались ажиотажным спросом у мелких детей дальних колоний.

— Ого! — показал Кейр. — Вы клеите их, каждый раз? У вас их много?

— Каждый раз…

— …но одни и те же! Там липучка вечная…

— …пока не сдохнет.

— Отлично. Я отдам вам наклейки. Я их набрал, как водится — но ваш Норман посоветовал ходить с хмурой мордой и никаких сувениров не раздавать, особенно мальцам: пристанут — не отстанут, затем ещё казниться начнут, кому там мало досталось…

— Это правильно!

— Не давать!

— …но нам дать!

— Младшие — они же глупые…

— …но мы же — старшие, только числимся младшими.

— …так что нам можно и нужно!

— Подождите-ка… Вы — числитесь младшими? По возрасту?

— Не-ет, мы — старшие…

— …по возрасту.

— Только числимся…

— …младшими. Людвиг считает, что мы нарушаем много.

— Но это неправда!

— …хотя, в общем-то, правда…

— …но не совсем!

— Ага. «младшие-старшие» — это не возраст…

— …не возраст.

— И возраст тоже!

— …а социальный статус, — закончил фразу Кейр, уже чётко чувствуя себя на волне близнецовой парадоксальной мысли.

Рассматривание наклеек, голых ног и прочих аспектов эстетической антропометрии вызвало в памяти небезынтересное наблюдение, почерпнутое из утренней Базы — да и из самой жизни:

— Слушайте, вот на Шеннону вы всё-таки не слишком похожи. Но не могу отделаться от ощущения, что у вас есть что-то общее — знаете с кем? — с Нелликой!

Близнецы, в который уж раз, рассмеялись в искреннем восторге.

— Неллика нам двоюродная сестра!!

— Наши матери — сёстры!

— Она действительно похожа на нас больше, чем Шенка…

— …но обычно не замечают…

— …но вы заметили! Это точно — она как будто третья из нас…

— …но у неё воспитание другое…

— …хотя мы часто вместе играли, в детстве.

— Жаль, что на неё скидка не действует — втроём, она бы нам пригодилась!

— И ещё на Шенку скидку!

— Да ну её…

— …я шучу же!

Вот и разгадка, отметил Кейрис. Запавший на Неллику с лёгкостью западёт и на близнецов, обратное тоже верно. Хотя, конечно, есть разница… Но тут качество компенсируется количеством: двое близнецов заменяют одну Неллику. Или наоборот: если за эстетический эталон принять близнецов — понадобятся четыре Неллики, чтоб скрасить расставание с ними…

Без вопросов, медовоголовые двойняшки были инспектору по душе. Попросту, заводили — от них шла некая тонизирующая энергия, весьма приятная…. Альтернативный кадр «Я на Рiанноне», фотографироваться на фоне карты…

Так, так, так… В глушь, в тайгу по-прежнему хотелось. Но уже не в одиночку…

Кейр задумчиво сощурился:

— Мне нужны добровольцы. В Нижнюю, с ночёвкой. Там у вас коттеджик такой, подходящий… Развлекать друг друга беседами, варить ночные чаи, проникаться атмосферой…

Реакция была сплочённой, немедленной, с обеих сторон:

— Так вот, мы же и есть добровольцы!

— …именно самые добровольные!

— …самые-самые!

— …или ещё нужны?

— Нет-нет. Команда нужна компактная… Вообще — инспектор любит перемещаться тайком, угнав мелкий двухместный глайдер. В мелкий глайдер войдём?

— Да влёгкую!

— Впятером же…

— …впятером входили!

— …правда, в речку упали.

— Но это Динка на джойстик села!

— Так. Отлично. Встречаемся через… час. Годится? Домой заскочить, то-сё… Я живу в Рубиконе. А вы?

— В Балке.

— …Сосновой.

— Только чтоб Леннар нас не видел!

— И никто…

— …не видел.

— Я подгоню глайдер. Если покажете, куда. Вот на схеме ваша Балка…

— Да возле спуска! Сразу за…

— Вот, вот, вон тут…

— …там площадки нет, но

— …но легко

— …но даже лучше!

— Всё. Форма одежды произвольная. С моей стороны гарантируется конспирация.

— И с нашей!

— С нашей — с нашей тоже!

Прямым ходом, до дома — меньше двадцати минут. Вдосталь времени собраться, перекусить; залезть в Базу, возможно…

Однако на самом подходе его догнала всё та же, утренняя, девчонка:

— Простите за беспокойство! Это ещё письмо.

Кейр, не без скептической мины, развернул…

«Ого… Догадалась, что нужен чужой почерк?.. Их действительно двое (или больше)?»

Именно: почерк был другой. Схожий своей лёгкостью — но другой:

— Куда? — недопонял Кейрис.

— Я провожу. Пойдёмте?

— Сейчас?

— Если можете…

— Далеко? Долго?

— Пять минут. Рядом.

Кейрис прикинул.

— Ладно, попробуем уложиться… Чего уж откладывать.

«Ведь я до завтра не появлюсь».

Визави благодарно кивнула и поманила за собой. Они углубились в лес, обошли камни — и выбрались к местечку под ветвями у журчащего ручья, где ждала другая девчонка. Тоже не виденная ранее.

Ростом с первую, с такими же глазами и схожими (хотя и без оттенка) волосами — но чуть более оформившаяся, взрослая. Впрочем, она не стремилась задемонстрировать свои женские формы: рифлёная свободная майчонка да шорты-бриджи ниже колен (с эстетстки сложными застёжками) давали полюбоваться лишь нижней частью ног — и её щиколотки-ступни-пальчики, стоящие на высоких адгезах без верха, действительно впечатляли своим совершенством. Что ж, достаточно для интриги. Тем более, учитывая умное симпатичное лицо незнакомки…

— Здравствуйте, Кейрис.

— Привет, привет… Вас двое? Или больше?

— Двое. Первую записку писала Риа — но по моей просьбе. В общем, обе записки от меня. Спасибо, что пришли.

— Ага. А я тебя узнал. Вечеринка, готическое платье. Зонтик.

— Да, — улыбнулась узнанная. — Меня зовут Нейра. А это — Риа. Полностью — Рианнона.

— Хм… То есть… Имя в честь этой планеты?

— Конечно же. Она не с Целесты. Она — здешняя… Но родители её упали на глайдере в океан, во флюореллу… Как раз пять лет назад. И её влили в нашу компанию.

— Ох… Ничего себе история… — Кейрис покачал головой. — А я подумал, вы сёстры. Здорово похожи.

— Да, мы похожи. Я считаю её сестрой.

— Понятно. Так что за дело?

— Сейчас объясню… Но перед этим — ещё одно, предложение… Если вы задумаетесь, кого бы отсюда увезти…

(Нет, воистину: любая беседа, абсолютно любая, здесь сводится к «возьмите меня!»)

— …То увезти я должен, конечно же, тебя, Нейра — потому что остальные никуда не годятся, так ведь?

Нейра на издевательский тон не обиделась.

— Меня брать не надо. Возьмите её. Вы не думайте, она уже взрослая. Она как раз получила сертификат.

— Хм… «Как раз» — под мой приезд?

— Да. Позавчера. Вообще, это обычно… Девчонок шесть в эти дни получили. Хотя, это даже больше обычного…

— Я что, повышенно популярен?

Нейра кивнула.

— На самом деле, да. Я смотрела ваши данные… Те, что были. И все смотрели. Кинулись восторгаться, дрожать коленками, буйно интриговать, с ума сходить… Даже я на вас посмотреть выдвинулась. Странная вечеринка была, да?

— Пожалуй.

— Собрались самые дрожащие в коленках. Во главе с Айкой… Остальных — задвинули.

— Что-то я слыхал про фору для Айки…

— Ну… Это такая справедливость, понимаете… Думаете, Айка крута? Айка уже на грани нервного срыва — заметили?

Кейрис неопределённо улыбнулся.

— У вас живая очередь, что ли?

— Не совсем. Ну, как бы… есть немного. Но выбор же за вами — поэтому все имеют право… попробовать, пообщаться… У Айки ничего не получится. Вы же её не возьмёте, я знаю.

— Знаешь-знаешь… Хорошо. Ладно. Что за «информация по делу»?

Нейра сгруппировалась. Посмотрела в глаза.

— Вам нужно что-то найти, так?

— Предположим.

— Назовите, что вы ищете — и я скажу, где искать.

Кейр решительно покачал головой:

— Нет, так не пойдёт. Не назову.

— Нет вопроса — нет ответа. Жаль…

На лице инспектора отобразилась ирония.

— Нейра, ну ты же умная девушка. Смотри, как это выглядит: кто-то решил выяснить, что именно я ищу. Чтоб понадёжней его спрятать… Попутно направив меня мимо цели.

— Я понимаю, — поморщилась Нейра. — Но у меня та же проблема… Я не могу сказать, где найдёте — пока не уверена, что вам это нужно… Ну, могу попробовать намекнуть — вдруг поймёте… Ладно. Тогда другая вещь. Возможно, немного странная.

— Внимаю.

— Итак. Дух Рианнона. Слышали?

— Скорее нет, чем да. И что с ним на этот раз?

Нейра снова поморщилась:

— Я понимаю, звучит несерьёзно… Давайте вот что. Если вам где-то покажется, что это он — вспомните, что я, или Риа, можем ещё о нём рассказать. А пока, в доказательство, мы берёмся показать вам нечто мистическое. Реально. Не возражаете?

— Это долго?

— Недолго. Без ритуалов, — Нейра улыбнулась. — Нужна какая-нибудь техника: мобик неинтересно, лучше всего глайдер. Риа запустит его, не касаясь. Заставит делать странные вещи…

— Э нет, глайдер мне понадобится, и заведомо исправный!

— Так мы же исправим! И по любому — их там несколько!

(Кейрис прикинул: если взять сначала глайдер — и на нём домой… Продираться по кривым дорожкам сквозь лес — слишком много форсажа… А, ничего. Попрыгаем, разомнёмся… Что они там с техникой творят — стоит глянуть.)

— Оке, пошли за глайдером.

Риа взяла слово:

— Только… Если там Леннар — то чтоб он нас не видел, а то…

— Что?

— Ну, старые истории…

— Что? В ходе экспериментов убили шесть глайдеров?

— Только… два, — честно созналась Риа. — Давно, очень!

Нейра поспешила успокоить:

— Этого, вообще, и не понял никто. Дело — вообще, в другом! Просто, я хорошо вожу. Раньше… выпендривалась, глупей была. Нарушения… всякие.

— А, — Кейрис ещё немного поразмыслил… — Ладно. Показывайте. Пошли.

— Лесом!

— Лесом, конечно.

И партизанский отряд двинулся на дело.

Общительность Нейры, впрочем, не оставляла места для долгих пауз.

— Можем по ходу сыграть в такую игру, — предложила она. — Вы кого-то хотите взять? Давайте, называйте — а я предреку, почему это не получится.

Говорить «никого» было бы неинтересно.

— Что ж, играем. Близнецы.

— Ха, а мысль неслабая, для начала! Почти прямо в цель — но мимо… Значит, так: их слишком много. Слишком дорого. Всего — слишком… Это как, погонишься за двумя — отловишь вообще не то.

— Вариант следующий. Селеста.

— Нет сертификата. Не прошла.

— Ого…

— Да, а на вид взрослая. Но тем не менее.

— Ладно. Неллика.

— Неллика вряд ли себя предложит. Хотя, её почти доконали… Нет, вряд ли. Ей не везёт, по жизни. Предвижу очередной облом.

— Хм… Мерисцента.

Нейра проголосовала поднятой рукой:

— Отлично! Именно то, что надо! У неё — проблемы. Вот и найдёте, что ищете. А если преуспеете в поисках — возьмёте не её.

Кейр рассмеялся:

— Мощно… Нейра, тебе говорили, что ты — ведьма?

— Конечно!

— Тогда идём дальше. Шеннона.

— А вот с этим осторожней. А то и вправду возьмёте.

— Гм… Нейра.

Взмах обеими руками, подскок:

— Да! Лучший повод ещё раз сюда заехать!

— Айка.

— Не смешно.

— Кармина.

— О-о-о! Вот это веселуха, действительно!

— Ха-ха… Ладно. Повеселила. Всё. Площадка. Ждите здесь…

Кейрис вышел, убедился: Леннара не было. Просигналил рукой — сообщницы выбрались из тени.

— Что ж, два глайдера, — констатировал он. — Один можем испортить.

— Всё починим! Давай, Риа…

Риа приблизилась к глайдеру. Остановилась, приобретя какое-то особо вдохновенное выражение лица… Полуобернулась:

— Только не говорите никому, пожалуйста — там, своим… Я это только вам покажу.

— Ладно, — согласился инспектор. — Единственное… Если наткнусь на проблему — и выяснится, что это ты напортачила — мне трудно будет никому ничего не сказать.

— Не-ет! Я внимательно слежу, чтоб ничего не случалось. И чтоб никто не знал.

— Хм… Что, вообще никто не знает?

— Почти… Девчонки знают, что я колдунья. Но — не всерьёз, как бы. Это специально так. Взрослые — тоже не всерьёз. Раньше знали, потом как-то забыли… Главное — Людвига не трогать. Я его не трогаю.

— Понятно. Договорились, не разболтаю.

Риа удовлетворённо кивнула, обратилась к глайдеру — подняла ладонь…

Глайдер ожил, минуя стартовый тест, плавно снялся на метр; подскочил на форсаже на три, сделал кобру и полный разворот (что уложилось в десять секунд) — и устало лёг обратно. Выключился.

— Ещё? — обернулась вдохновенная Риа.

— Достаточно, — успокоил ситуацию Кейр (хотя, видеть колдунью «при исполнении» ему очень нравилось)…

Обе, глядя на него, ждали реакции. Да, надо было как-то отрецензировать…

— Блестяще. И почему я не повергнут в трепет?.. Нет, Риа — ты сильнейший электросенс. Такие, наверное, сидят в спецприёмке, защиту военной техники тестируют… Может, ты даже посильней — не берусь судить…

Нейра решительно покачала головой.

— Риа — не электросенс. У неё электричество — просто часть.

— Часть чего?

— Попробую объяснить… Вот как обычные твикеры звук из ничего в нужном месте фокусируют?

— Не из ничего…

— …а из ультразвука, да. Ультразвук расщепляется в звук. В более толстые колебания… И тут так же: тонкая материя создаёт толстую… Электрическую и магнитную, например. Совсем толстую Риа не может. Пока.

— То есть, Риа скоро сможет синтезировать плотную материю?

Юная колдунья поспешила возразить:

— Не сейчас. Не скоро. Я только пытаюсь…

— Риа — гений, но очень скромный, — вставила Нейра.

— …сконцентрировать кое-что. Или разобрать. Разное — из одного.

Инспектор озаботился:

— Ты случаем, не выжигаешь всю технику вокруг? Как некоторые…

— Не-ет! — уверила скромная истребительница глайдеров.

Кейрис достал планшетку, ткнул диагностику…

— Уф, жива… А то запаска — на орбите.

Нейра со знанием дела кивнула, придвинулась:

— У вас защищённый пилотский мобик, Айка разболтала. Он может и файлы хранить. Да?

— Ты знаешь слово «файл»? — удивился Кейр, всё ещё поглядывая на Рианнону (вообще, зрительный контакт с ней был приятен). — И знаешь, как организуется и передаётся информация?

— Не всё, — призналась Нейра. — Если расскажете поподробней, буду очень благодарна.

Пилот покачал головой.

— Не сейчас. Долгая лекция… Но, кстати: вы в курсе, что файлы можно прятать в домашнем синтюхе? Если уметь… Вещевой синтюх — великая вещь, он автономен. И знаешь, откуда это пошло?

— Откуда?

— Было старое выражение: «нехорошо копаться в чужом белье». Личная Конвенция трактует это почти буквально: одёжный синт нельзя мониторить. И ваш Людвиг этого не может — пока не посылаешь темплейт в Базу… А вот пищевой уже в системе: регенерация, тут всё серьёзно… Плюс медицинские соображения, вплоть до диетических… Но главное — не было поговорки «копаться в чужей еде». Поэтому пищевые синты ябедничают, одёжные — нет.

— Хм… А ведь нигде нет об этом… Древние знания… Я так люблю их!!

Умничающая Нейра на самом деле оказывалась милой увлекающейся девчонкой. Кейру захотелось положительно подкрепить это настроение:

— Значит, так. Интересна история — могу дать ключ к базе, она пролечена. Увидишь скрытое и апдейченное. Историю постоянно патчат… Дать?

Обе горячо закивали.

— Да!

— Угу…

— Но… э-э… мы мобики не взяли.

Инспектор улыбнулся.

— Не-ет, мои ключи — человеческие. Их можно на бумаге записать. И ввести вручную… Дайте-ка листок.

— Ух… Спасибо!

— Так. Всё. Теперь мне надо спешить. Ещё поболтаем, надеюсь.

— Да! И про файлы! А то очень многое на бумаге писать приходится. Иначе не сохранишь…

— Оке.

«Что ж, с ними забавно. И это не Кармина дубль два, как сперва подумалось. Совершенно другое.»

…Переодеваться не стал. Взял полевой тулкит. Перекусывать некогда — а, там сварганим… Стремглав залез в базу: Нейра… Рианнона… Сосновая Балка, 17… Странно, у обеих нет фоток… Хм, ищем «без фото»: ну, ещё у десятка девиц та же мода. Ишь, скромницы…

Ладно. Нам к Сосновой Балке, 14, и даже ещё ниже — вот в это местечко…

Добрался, вполне соблюдя тайминг — ранговый пилот Кейрис умел не выпадать из времени. Приготовился ждать — но близнецы появились почти тотчас же, вот ведь пунктуальные симпатяги!

Быстро и успешно вписались на сиденье рядом — показав, что они всё-таки нечто среднее между одним человеком и двумя: со смешками и улыбками, с тёплыми задеваниями локтями-бёдрами — но именно это мы и планировали… Вот, пожалуй, две Шенноны заняли бы чуть меньше места на сиденье. Наверное… Или две Рианноны… А если две Кармины… Нет, всё же: близнецы — идеальный форм-фактор, есть такая идея, данная в ощущении…

Легли на курс, по неторным траекториям. Прошли Ворота.

— Сразу хочу сказать. Я знаю, что там у вас дудка. Но дудка мне пофиг. Я вообще инспектор-пофигист.

— Бли-ин, а нас её вчера…

— …заставляли.

— …запрягали

— …весь день!

— Даже два почти!

— Почти два дня!

— Что, устали?

— Не-ет.

— …сначала — устали, потом — нет.

— В смысле, потом уже устали! А сначала — нет.

— Это мы потом выспались.

— Сначала не выспались потому что — потом выспались.

— …потому что устали.

— Н-да… А кто заставлял-то?

Близнецы замялись — Кейрис их успокоил спешным жестом:

— Стоп, вопрос снимается, молчите! Не собираюсь валить какого-нибудь вашего Аахена, Рихтера — или кого там ещё… Кто вполне разумно осторожничает. И пытается вписать вас в здравые рамки — каковая попытка, конечно же, бесполезна…

Близнецы хитренько заулыбались.

До заимки добрались быстро. Плантация являла разительно отличное зрелище, плачевно опустошённое. Дудка отсутствовала полностью, как явление.

— Да, работа весомая…

— Ага.

— Убились, просто, дёргать!..

— А потом жечь свастиком.

— Чем?

— Свастик! Реагент.

— Им жгут — ну, гасят…

— Если что не то выросло.

— Сразу, в труху такую… Но кожу он не жгёт.

— Но вот одежду…

— …но мы разделись…

— …полностью все разделись, пока жгли…

— Потому что синт труху свастика плохо жрёт — всё коричневое выходит…

— …и трухлявое.

Кейрис осмысливал:

— Гм… Значит. Если одетого человека полить свастиком: одежда — в труху, коже — ничего?

— Да!

— Почти. Помыться надо, придётся…

— …чесаться будет, несильно…

— …Мы пробовали. Раньше.

— Ещё нас мальчишки, раньше, пару раз очень сильно поливали…

— …но это сурово запретили!

— …и надоело уже.

— Понятно. Свастик целлюлозу крошит. Стандартная настройка синта под одежду — именно целлюлоза. Вот купальники — наверняка не берёт?

— Ну так это бассейный синтюх нужен…

— Нет. Обычный можно перенастроить. Ладно. Фиг с ним.

(«Фиг с ним» — фигура речи, конечно, риторическая: войдя в дом, близнецы первым делом прилипли к синтюху — ритуал; даже для таких общительных, как они…

Да уж, думал Кейрис. Синтез стоило выдумать хотя бы как подспорье коммуникации. Ситуация любая: вот приводишь ты девушку домой, обстановка для неё новая, она в напряжении, да и сам не знаешь, что бы такое правильное сказать — но тут вы оба закидываете первую — верхнюю — серию одежды в ресинтез, непременно контролируя процесс, пусть даже молча — вы оба при деле, неотложном и важном — ибо каким же ещё ему быть, коль оно заполняет вакуум, снимает напряжение?.. Дальше — уже легче. Но и потом, чуть что — синтез поможет: еду тоже можно и нужно готовить вдумчиво и неотложно, избежав очередной маяты «а вот сейчас что бы мне правильное такое учинить?». Каждый на перепутье мыслей начинает ковыряться в синте — это символ, знак во множестве оттенков; как люди раньше жили без такого важного инструмента, чем заполняли неловкости — невозможно представить!)

Себе инспектор сделал шлафрок аахеновского толка (нашёлся в темплейтах), пару обуви в тон — и копию костюмчика (свой темплейт); сразу же переоделся.

Застал близнецов в холле, в четыре руки сервирующих уют и атмосферу грядущего вечера, в частности, трапезу: одна расставляла и собирала, другая рукой в рабочей перчатке (ага, чтоб ключ гостевой прошёл) дотыкивала на синте ингредиенты, свободной рукой на подхвате помогая сестре — впечатляла слаженность: двое действовали как единое целое.

Инспектор полюбовался. Не найдя, чем бы помочь, выразил витавшее в окружающей среде настроение:

— Блин. Так у вас и дудки не осталось…

Аудитория решительно воспротестовала:

— Не-ет! Осталось!

Откуда ни возьмись, в первой руке возникла славная охапочка неочищенного дударя; вторая рука выбрала из неё и представила пред очи Кейра несколько самых-самых зонтиков, умело подсушенных (Кей удовлетворённо хмыкнул) — остальная же пара рук, отлучившись на секунды, вернулась со снопом мясистой ботвы, зажатым в перчатке…

— Что это?

— Маслёнка. Нам её тоже советовали выпилить, но уж мы не стали.

— Людвиг нам масла не даёт, он заподозрил…

— …или масло урезали, чтоб Людвиг не заподозрил.

Кейрис взял веточку, повертел между пальцами…

— Масляная экстракция, значит… Правильно, умнички. Но мне-то можно…

— Что — можно?

— Масло из синта??

Кейрис задумался, прикидывая… Его подбодрили:

— Здешний куксер не ябедничает.

— Почти совсем не ябедничает…

— Его Юрген патчил…

— Юрген настраивал.

— …это главный техник.

— Но всё равно он нам много не даёт, из осторожности.

— Масло чистое вообще не даёт!

Кейрис решительно подобрался к синту.

— Куксер… Было такое слово. У нас говорят — писюн. Ну, от «пи-синт». Но чаще — просто синт. А одежный — синтюх, да.

— У нас почти так же.

Ковыряясь в настройках, Кей продолжил философствовать:

— Как подумаешь — сто лет назад ресинтеза ещё не было — странно становится…

В ответ напряжённо молчали. Наконец выдохнули:

— Ну, что??

— Попробуем. Совсем просто: внешние спайсы заправим.

— Что?

— Приправы. Пользовательские. Можно загрузить. Режим такой. Вам не дают?

— Нет.

— Мы не знали!

— …раз не знали — значит, не дают!

— Угу… Так или иначе — мне можно. Проверим-ка. Дударь пойдёт внешним спайсом. Игнор. Игнор… Всё, мне масла даёт сколько влезет. Ну-ка… И вот ещё что… Та-ак… Потянет. Нормуль.

— Ух… Интересная. Густая… Можно попробовать?

— Попробовать можно, да?

— Да. Осторожней. Может, сильная…

«Чёрт. Наварил, как на свору бортовых техников с двумя штурманами впридачу… Или нет, без штурманов. Техники всё равно всё выжрут, пилоту не оставят…»

…За полчаса употребили; далеко не всё, конечно — на пару-тройку штурманов осталось, с горкой. И ещё на стажёра-первогодку: их там в строгости держат, ему до полного отруба много не надо…

…Где-то в следующем часу — близнецы были уже давно на «ты» — Кей, словив параноид, водил сенсором планшетки по стенам, бормоча:

— Штроблёных нет, допустим… Провёл раз — и всё, выковыривай… Но кто знает ваши места… Излучающие… ищем, ищем, не видим… Но если пакетами… через систему, на маячок…

— Камеры ищешь? Все ищут.

— …их нет потому что…

— …конвенция, она у нас действует.

— Ещё б не действовала! Конвенция — священная овца. Ну, одна из… — параноид перетёк в дудочное красноречие. — Империя и выехала на таких вещах. Осуждение чипизации и тэ пэ…

— Чипи… что?

— Во, даже не знаете, что это! Как здорово жить в Империи… Это вот что: как бы, мобик — внутри тебя, зашит. И ябедничает, непрерывно.

— Ужас…

— Ужас!

— Вот-вот! На декларации запрета подобных штук Империя и собрала в себя тьмущу народов. Но… Мало ли, Конвенция… Что Конвенция? Ну, нельзя… Съёмка жучком не может служить доказательством, всё такое… Но их всё равно ставят. Находишь — начинается песня: это не наше, не знаем… Вот в моём коттедже — точно нет. Потому что если я найду — не отвертятся. Но и то! По инструкции, поговорить выхожу на воздух…

— Здесь тоже нет.

— Все проверяли…

— …никто не ставил.

— Тут все свои, в общем-то. Кроме Людвига.

«Все свои, кроме… Людвига».

Дудка наползает медленно — но и тащит долго. Догнались, грамотно, по чуть-чуть («а то устанем рано») — в ответ грамотно поднаползло; плющились под потолочные картинки, кто-то хорошо сделал размножение пространств; ручное управление светоформами перелилось в танцы рук — и вскоре танцорки вместо сонорного фона поставили музычку. Кейра передёрнуло, это были хаски: полиритмоидное шелушливое шуршание отшелушивающихся слоёв, сотканных из материй пузыристой гибкости, неистребимой вечности, возвращения в ноль — при бесконечном открытии, отшелушивании…

— Откуда это?

— Это все сейчас слушают! Ты не любишь?

— Можно не это, можно ещё…

— А, ничего. Сойдёт.

(Действительно: неприятен лишь первый момент, с лезущими ассоциациями — а дальше хаски нагоняют свою, в общем-то, правильную сущность… «Дарёный конь бороды не испортит» — вспомнил Кейр загадочную древнюю поговорку.)

Оба медовых существа, поразив симметрией и синхронностью (определённо, это был коронный номер), угомонились и подсели к зрителю:

— Нас на Целесте заставляли отличаться. Одевали по-разному!

— …но мы переодевались!

— …волосы красили.

— …но мы перекрашивались!

— Ещё у нас шустрик жил — вот он различал нас, чётко.

— Шустрик — это кто?

— Биоформ, управляемый. Тетрапод.

— Симметрично-соосный.

— Хм, ох уж эта биоформия… Некоторые вообще уверены, что вы там на Целесте нэкеток выводили.

— Нэ… что?

— Нэкеты. Кошкодевочки.

— Это… как?..

— Они — что…

— Что они делают?

— Царапаются. И кусаются… Шутка. Обычные девушки — но с ушами и хвостиками.

— Зачем?

— Вот и народ не понял: зачем?.. На самом деле, когда-то были такие времена… — (исторический стих всё не отцеплялся от Кейриса) — Своего рода развилка… Генный путь не прошёл. Я же говорю, Империя строилась на декларациях, приятных большинству. Что человеческая природа неизменна… Что править её нельзя. Что меняться она может лишь медленно, эволюционно. Иначе неизбежны цивилизационные катастрофы. И прочее… Поэтому мы развиваем технику. А люди — такие же, как сотни лет назад. Да нас бы и не было в космосе, если б уткнулись в правки человека…

Его слушали, внимательно. При этом — приятно, нежно — царапались и кусались, видимо, решив освоить лекцию как можно предметней…

— Я поняла-а! Кошки же не везде водятся — а их везде любят…

— Ага, тут нет. А на Целесте были…

— …а люди везде водятся! Ну, там, где есть люди… А где людей нет — так там всё равно ж людей нет…

— Я тоже поняла! Из людей сделали кошек, чтоб везде водились, как люди!

— Ну, да! Их же все любят!

— И картинки собирают… А… они красивые?

— Кошки?

— Нэ…

— …нэкетки!

— Очень красивые. Если по картинкам судить. Их с древних лет уже пытались сделать, может, даже делали.

— Ну вот, всё правильно!

Везде водящиеся кошкодевочки вдвое усилили свои притязания — однако вскоре синхронно и внезапно откатились, утекли, зашушукались — Кей расслышал только «тащит» — «ужасно тащит»; затем недавние нэкетки синхронно взмахнули передними правыми лапами — одна выбросила ноль, другая четыре пальца — и в четыре руки рассредоточились, делая что-то: так, одна переиначила комбик на статику, чтоб картинки не валили с ног — вторая, выбравшись в холл, выжала из синта неразбавленный лимонный сок с отчаянной цитрусовой отдушкой — но употреблять не стала, отнесла в ближний санузел… Вскоре обе вновь подступили к Кейру:

— Мы хотим сказать…

— …вот что.

— Мы честные девушки.

— Мы — девственницы!

— …но обнимать нас можно…

— …и нужно!

— Да вроде мы уж обнимались, так или иначе… — напомнил Кейрис.

— Да! И ещё можно!

— …и нужно!

В доказательство его обняли с обеих сторон — даже что-то нахлынуло, вдвое дудочней — ползающее мерцание жёлто-розовых тонов слилось с близнецами; это совокупное горячо потащило и обрушило на постель — но сразу же вновь утекло в стороны, собралось сбоку и зашепталось, с неразборчивостью отдельных слов:

— …нет, не так же.

— Совершенно не так же.

— …тащит, полностью!

— …а меня-то!!!

— …вот видишь, я права!

— Нет, я права!

— Вы о чём? — недопонял Кейрис.

Ему не объяснили, нахлынули заново, на ходу ногой двинув (умышленно?) по светокомбику, так что он совершенно психоделически ошизел (оставшись медленным) — через минуты инспектор, в четыре руки разоблачённый, оказался на спине, оплетённый медовыми существами, также разоблачёнными, в первую очередь ниже пояса… Что ж, можно и так… Настраиваясь на успешный результат без проникновения (текущий сетап явно обещал успех!), он даже попытался контролировать ситуацию — когда одно из оголённых лон определённо вознамерилось принять в себя его мужское начало. Кейрис самоотверженно попридержал воздвижение:

— Постой-ка. Ты — девственница. Секс-туризм не…

— Это не секс! — горячо возразили ему.

— …и не туризм…

— …не на всю глубину!

— …не нарушая девственности!

— Мы знаем — на сколько можно!

— …покажем!

— Так что это не секс!

…Нет, разумеется, против таких доводов уже не могло быть возражений — аргументы против такого смешны и бессмысленны, даже когда они есть: кто сказал «туризм»? Никакой не туризм. Чистой воды инспекция…

«Что ж… Показывайте, чего и сколько тут можно…»

Инспектор снова ощутил приглашающе-радостное лоно — и чуть-чуть вошёл, ненамного дальше порога; медовое существо прижалось и трепетно задышало — но тут же было срочно заменено на другое такое же, куда снова пришлось входить, осторожно и так же («с нами должно всё происходить одинаково», — объяснило существо, и второе, рядом, подтвердило дыханием); Кейрис воспринимал процесс с немалой взрослой ответственностью, не давая себе увлечься — но там, в острожной глубине, ничего особенного пока не было; он вошёл немножко дальше, терпко и ярко — но почти сразу же вход пришлось переиграть: возможно, на сантиметр глубже (абсолютно безумное ощущение — просто раздвоение времён и пространств!); в следующий заход стало ясно, что никакой плевы нет, яркая сладкая глубина приняла его целиком — и дубликат подтвердил это (конечно, различие было бы немыслимым!) — ну что ж, отлично, таким результатом инспекции пилот-не-поборник-девственности был всецело удовлетворён (нет, ещё не всецело — но полёт пока идёт более чем нормально, на двух юнитах сразу!)…

Пространства дышали и стонали. Светоформы и звуко-вздохи рисовали галлюцинаторную, для закрытых глаз, подкладку мира — горизонты и тектонические слои; где-то в глубинах проходила красная нить оргазма, ещё далёкая, но о ней стоило не слишком думать — всё должно случаться вдвое медленней, медленней, вдвое, вдвое…

…Красная нить, однако, не понимала возвращений во времени, придвигалась и нацеливалась — Кей игнорировал её; но когда, после десятка фрикций, в нарастающем мокром восторге, лоно меняется на такое же, но ещё чуть-чуть менее мокрое, заводящее, ждущее того же, но заново — внезапно обнаруживаешь, что эта расселина, вулканическая полоса — уже совершенно здесь; вроде бы, ещё возможно что-то сделать — но сделать уже ничего нельзя, потому что как раз сейчас же выдернутый на два такта Кейрис оказывается, неумолимо и неизбежно, помещён в новое медовое вещество, в параллельную реальность, всю в пошедших тектонических содроганиях, магматических полях и ярко-красно-медовом неостановленном, необратимом извержении… Нечто рядом звонко, на выдохе, прошептало:

— Шан, ты словила! Один-ноль!

— Да… — односложно согласилась словившая, срочно сдёргиваясь, соскакивая и улепётывая в ванную…

Остальная, всецело завладев Кейром — его естество держало ещё форморазмер — осушила постельным полотенцем оное естество и срочно вняла в себя… И в таком уникальном, помноженном на единицу в степени ноль, количестве — медовая близнецовость нашла в обоих ещё несколько совершенно замечательных стонов и содроганий…

— Ммм… вот это улёт… Улёт вот это, да… А тебе — понравилось? — шёпот ласкал его в несимметричное ухо. — Понравилось, да?

— Не то слово. Нереальная круть… Хотя — вначале здорово напрягся, что девственницы. Зачем такое говорить…

— Для информации же.

— Информации — о том, чего нет?

— Чего — нет?

— Девственности.

— Ну, как это — нет…

— Так — нет… Не было и нет.

— Как это — нет?! Там же ещё должно было немного оставаться!

— Немного чего? Девственности?

— Да! Она же не сразу проходит! Я читала, я знаю… Там дырочка уже сразу есть, она немного растягивается, ну потом ещё немного растягивается…

— …и окончательно пропадает. О чём и речь.

Мокро притопала и легла, восстановив симметрию, прижавшись цитрусовым лоном, недостающая часть.

— Шан, он говорит, я не девственница!

— Чё, правда? — удивилась лимонно-мокрая сторона. И я, значит, тоже?

— Ну, с вами же всё происходит одинаково…

— Блин, блин, облом! Я думала, там немного осталось…

— …и я думала!

— И что, уже совсем-совсем нет?

— Он говорит, совсем нет.

— И у меня?

— И у тебя.

— Ну блин. Облом-облом-облом…

— Может, на хоть чуть-чуть восстановится, а?

— …нет.

— А может, и да…

— …а может, и нет.

— …если не восстановится — облом…

— Слушай, надо убиться посильней… Ты — (это к Кею) — только не говори никому, что мы не девственницы!

— Не скажу. Никому. Замётано.

— …а нам надо убиться посильней…

— …посильней, убиться! Ты с нами убьёшься ещё, а?

— …посильней?

— Не уверен. Вы… начинайте. Посмотрим.

(«Фермен меня убьёт… Ни в коем случае не убиваться! Вся терапия уже под угрозой, ядрён батон!»)

Шона начала с того, что отправилась в ванную обретать — не закрыв дверь — лимонную мокрость, чтоб вновь сделаться неотличимой от словившей — или та уже совсем высохла? Кстати, где она?

В коттедже не было — Кейр озаботился, оделся, вышел наружу — и в правом отдалении, по стене и за угол, нашёл заблудшую: ползала на четвереньках по траве у дома, что-то выискивая.

— Потеряла что-то?

— Нашла-нашла!

Кейр посветил планшеткой: синенькие невзрачные крестоцветы…

— О! А вот и рогалики!

— Рогалики? — удивилась подсвеченная. — Почему? Мы называем их рыжиками.

— А потому что там молекула такая… Ну, это целый класс соединений…

— Чего-чего??

— А, неважно… Химию, я знаю, окончательно запретили в общем образовании… А почему рыжики?

— От них рыжьё такое, в видениях… ну, немножко. Цвета… А что там запретили?

— Опасное знание. Нефиг кому попало в рогаликах разбираться… Рыжики, говоришь?

— Угу.

— Цвета от рогаликов часто тонируются. Но не обязательно в рыжьё. Значит, ваш сорт — рыжики…

— Всем нравится! Говорят — мягкое, приятное, особенное.

«Попробовать, что ли?.. Не-ет, Фермен меня убьёт!»

— Попробуй!

«Однозначно, пробовать не буду. Разве что проинспектировать… Это, пожалуй, следует. В конце концов, быть может, здешний сорт действительно числится элитным… С рогаликами же что главное?? Не впадать в марафон!»

— Что? Нашли?

Ответ не требовался: двое на коленях в планшетном свете отыскивали, тянули находки в рот, морщились, разжёвывая характерную горечь (рогалики, как класс, водорастворимы — и приходят за считанные минуты; впрочем, и работают заметно короче дудки)… И, тотчас же, их стало трое.

Мир изменился. Он стал гораздо сложней, глубже — но и понятней. Рыжикам подсветка больше не требовалась — они светились, сами. Но и были уже не нужны. Да, чёрт возьми, работало… Очень так рыженько, деликатно…

Ночная ионизация потеплела вдвое. Травы принялись мыслить и расти не просто так. Стена коттеджа скрывала тайны — но сразу же соглашалась их открыть, если приспичит… Единственное, от леса текло что-то странное. Тревожное, намекающее, небезопасное… От этого хотелось спрятаться под крышу.

— Я под рыжиком не люблю снаружи, — угадало настроение нечто родное и близкое рядом. Второе уже уверенно, по стеночке, уходило в дом.

Кей последовал за ним, поддерживая первое (которое оказалось убито целиком и полностью — дудло с рогаликом убивает юный стройный раздетый организм гарантированно. И такому организму нужна тепловая и вестибулярная поддержка, не говоря о моральной)… На тёмной верандочке поддерживающий убедился, что второй юный организм убит ровно на столько же (валит кресла и не может найти дверь) — Кей подхватил его под второе своё крыло и осторожным боком провёл сквозь мембрану в холл… но здесь сам, почему-то, внезапно и традиционно, завис у синта… Синтюх прямо-таки мерцал идеями:

«Свастик! Валит целлюлозу — её одну… Ага! У Мерисценты — нестандартная настройка; керамит и чёрт-те что, против этой дряни почвоедской. Найфред настраивал… Кстати! Неллика: жатые рельефы — это упругие полимеры. Ей тоже Найфред синтюх настраивал! Найфред: спец по реагентам? Он и «советовал» маслёнку пожечь… И свастик дал… Вот кто следы заметает!»

Дальние углы разума понимали, что всё это — типичный рогаликовый накрут: всё притянуто за уши кое-как, но вдохновляет, простирается логическими цепочками, выстраивается и перестраивается — на почве антипатии к Найфреду, конечно — но остановиться Кейрис не мог. «А чем мы хуже», — бормотал он, зависнув над панелью…

— Что сочиняешь? — потеребили его слева. — Заморочка?

— Бронелифчик… У вас свастик остался?

— Замороморочка, — подтвердили справа. — Мороза морочка.

— Замора мороза…

— …зарочка.

— Эй, спорим, на Мерисценте одежда не сыплется от свастика? И на Неллике…

— Несыплеца… От сваа… Обливать их, штоле?

— Об. Левать.

— Штоле.

— Несыплевать.

— Ацвастик.

— А, ну вас, — отмахнулся Кей…

От него, постепенно, право-левым образом, оттеребились куда-то прочь; взамен мысли приобрели торжественность, гимнообразность: «Замора морочка нарочно порочна. Неточно замочна замочка заточка!»

…Таща бронелифчик, инспектор вдвинулся в спальню. Близнецы ме-едленно перекатывались по постели и разговаривали о странном:

— Осом пштюц.

— Осом птишц!

— Осомм…

— …пши-иштц!

— Пштиштс-ц. Осом.

Нет, эта какая-то другая мысль, не о том! Кей многосторонне вернулся в холл — но там мысли тоже не было; и на терраске (сшиб впотьмах пару кресел) — а… Она снаружи!

Стоял, осмысливал минут пять рыжевато-ночное сияние… оно выглядело логично, правильно. От леса текла воспоминаемая тревога, на которую сияние рекомендовало наплевать. Оно заметило ещё, что от правого леса тревоги текло больше, чем от левого — и на это рекомендовало наплевать также, но Кей возразил и возжелал направиться в левый лес — однако всё перепутал и направился в правый. Потому что, кстати, это была не тревога, а опасливая забота — её хотелось прочувствовать и рассмотреть: «Не ходи, ну зачем тебе это надо?» — увещевала как бы она; на что Кей как бы упрямился: «Надо! Проинспектировать, может, желаю!»

Вдоль опушки мысленно светились рыжики — в лесу они не растут, ясно. Зато, сам лес был каким-то мысленно рыженьким… Кейрис шагнул в него.

«Стой!» — пробился из глубин Пилотский Внутренний Голос — «Заплутаешь! Лес же!»

«Отнюдь!» — возразил ему Второй Пилотский Внутренний Голос, рыжеватый такой на привкус… — «Гиротрассер! Включи его! Сосчитает шаги, не заблудишься… Трип пройдёт через час, знаешь же!»

Кей нашарил планшетку, задействовал трассировку всеми средствами… Кстати: куда мы идём?..

Идём-идём… На цвет, на запах?.. А, там видно будет… Углубился ещё немного.

Рыжики звенели сзади и отрикошечивались где-то издалека спереди.

Нет, странное эхо… Будто рыжики — впереди!

Идея тотчас омыслилась, самонастроилась…

«Да-да-да! Мы здесь!» — зазвенело издалека, сквозь тревогу — «здесь-здесь-здесь!»

Кейр ускорился — деревья посылали ему гулкие звучные сигналы: «У-ух! Вухх!» — не давая на себя наткнуться; трава возражала — «кыш-шыык!», трогая за подошвы.

«Вот правда: мало тебе что ли?» — трезво резонировала Опасливая Забота; «Чего — мало?.. Кому — мне?!» — нетрезво недопонимал Кей, продолжая путь; шёл он, по ощущениям, бесконечно долго — поэтому когда вышел, окружающее показалось бесконечностью.

Опушка. Поляна... Поляна — влево, и она же — вправо. Спереди — ночной мысик леса, насупился, нагнетает; но вокруг всё звенит-звенит-звенит, радуется, дрожит от ужаса, приливает-отливает от ног…

Рыжики.

«Несусветных размеров поляна рыжиков… Ну не бред??»

Бред, конечно. Галлюцинация.

«Коммерческая плантация рогаликов, поздравляю!» — проснулся Первый Голос Пилота, злостно замаскированный под Зиверта.

«Глюк!» — возражал Второй. — «Впрочем, есть один хороший способ проверить…»

«Ты охренел!!!» — возражал Хор Остальных Голосов Пилота — «Догоняться?!! Здесь?!!»

«Я — контролирую — ситуацию!» — рапортовал им всем уверительно Кейрис, собственной персоной (он опустился на колено — и набирал, набирал рыжики в карманы; подсвечивать не требовалось, они светились…) — «Всё — под — контролем. Вот, это — образцы… Я — владею — ситуацией. Я — владею — собой. Меня уже — отпускает…» — «Вот-вот. Отпускает! Этак совсем отпустит! Ну, съешь парочку!» — «Не-не! На провокации — не поддаюсь! Вот, когда выйду к дому… Вот, когда увижу точно — это дом, да… Вот именно уже когда совсем подойду…» — «Да-да-да! Тогда можно захавать — не парочку, а пяток, точно!»

(Здорово я их обманул… За обратный путь Рыжий Голос ещё более ослабнет — можно будет ничего и не хавать…)… (…нет, нет, они всё же что-то заподозрили…)… (…а, вот! Если сейчас захавать ровно два — то на подходе как раз забуду захавать ещё пять, самый приходик ведь; нет, я умею же обманывать рогаликов!)…

…Дошёл, и даже очень легко (гиротрассер тянул за душу своими колючими наставлениями) — коттедж светился тепло и янтарно, был совершенно медов внутри, сказочен… Кей затёк в него, запер двери, снёс своим ключом доступ на «никому» — и, в остаточной рыжей подсветке мира (действительно забыл съесть последние пять!), заполз в межблизнецовье, в спящее переплетенье рук-ног, дыханий, лимона с мёдом и снов о несуществующем, выражаемом в непереводимом…

…И ни свет ни заря был разбужен кем-то, ломящимся в дверь. Выбрался с сожалением из-под рук-ног (контакт с близнецовыми телами нёс воистину нечто оздоровительное!), набросил шлафрок… Визор показывал Шеннону.

— Я по важному делу. Извините, что вламываюсь!

Пожав плечами, открыл, впустил — ворвалась, свеженькая, радостная:

— Решила инспектора проведать. Так и знала, что вы здесь! Но ещё, важное инфо!

Близнецы в глубинах неохотно зашевелились:

— Шен, ты чё это?

— А вот чё: Леска ваши мобики тухло перекладывала. Людвиг заподозрил, немножко.

— Она тупая, всё-таки…

— …всё-таки тупая, блин!

— Короче… Я пару раз их нормально переложила, но вам надо когти рвать. Возвращаться.

— Шен, ну мы немножко убиты ещё…

— …немножко ещё убиты. Ну через часик хоть…

На вид, впрочем, близнецы были не так уж убиты. Кажется, в ход пошло желание добрать немного ещё праздничка. Улёта. Отрыва.

— А… Моё дело предупредить.

Близнецы пособирались с мыслями ещё минут несколько, неохотно поднялись — и, в четыре руки, принялись собираться на выход. Шеннона тем временем встроилась, вписалась в контекст — первым делом найдя стаканчик с варёнкой:

— О… Немного густая. Вчерашняя?

— Да.

— Мне можно?

— На здоровье.

Отпила.

— О! Вкусная. Горло не дерёт.

— Это Кей делал! — объяснили ей тотчас же сторонние ценители, подав глас из спальни.

— Он улётно вообще делает.

— …улётно вообще в веществах разбирается!

— Только осторожно, она сильная!

— …сильная, ты осторожно!

Шеннона кивнула. Осторожно отхлебнула ещё…

Кейр поинтересовался у неё:

— А как ты поняла, что Людвиг заподозрил?

— А. Пинговал текстовой мелочью вечером пару раз. Утром — то есть уже скоро — запросто позвонит голосом. По какой-нибудь ерунде… А они — «Ну чё ты, Людвиг, мы дрыхнем ещё» — главное, ответить вживую. Людвиг предсказуем. Формалист.

— А Аахен близнецов не ведёт? Он похитрей Людвига, подозреваю.

— Когда — ведёт, когда — нет. Но у них с Людвигом не очень. Аахен Людвига недолюбливает. Они чё-то не поделили там, в методах воспитания… Ого, да… Подплющивает…

…Близнецы вовсю уже закрашивали ошенноненный холл своим медовым присутствием — в четыре руки паря, как оперфлотовские истребители. Их подплющенная оппонентка внезапно ушла штопором в перпендикулярную мысль:

— Тоже знаю… Я вот знаю… Человечество раньше очень много использовало такое вещество — его называли дрынк, или бухло; или ещё… лохокол… нет: локохол! На Земле оно ещё встречается, в колониях — уже нет…

— Да. Я пробовал. Не слишком интересная вещь… А в колониях — ты подумай: нужны особые сладкие плоды, причём, очень много. Это тебе не цветочек вырастить! Затем — их отжать, сок долго квасить; получится на вкус противная жидкость; пить её десятками грамм — прикинь, не в чаёк заваривать, а саму жижу пить!

— Ужас… — отозвалось раздвоенным хором в окружающих пространствах.

— …На Земле её ещё могут немного вкусней сделать. Но всё равно дрянь… А вещество — абсолютно тупое, простейшее — долбит целый организм. То есть, не какой-то точно-один рецептор в мозгу — а всё вообще. Поэтому от него последствия злостные. И зависимость… Если локохолику не дать бухло, когда он хочет — он умрёт, насмерть, вообще умрёт! От цепульки и даже тэшки, как бы тебя ни крутило, ну нет тэшки — помучаешься, но не погибнешь… Ну, то есть от них тоже сдохнуть можно — но от передоза, например. Но не от отмены. Понимаешь?

— Ужас, — повторила плющимая Шеннона.

— Ещё бы. Хотя — у локохола есть один плюс.

— Какой? — осторожно поинтересовалось со стороны.

— Именно: его гадостность. Пока его пить приучишься — несколько лет пройдёт.

Сзади помолчало. Затем ещё поинтересовалось:

— А цепулька — это что??

— Да! Цепулька!

— И ещё что-то ты советовал…

— Я?! Советовал?! Ну нет уж, цепульку — не советую! Как и прочее упомянутое. Вообще, чего попало — не жрать!

Реплика получила на удивление кроткое послушание в ответ:

— Угу…

— Угу.

— Шен, мы готовы!

Шеннона выдержала килограммовую паузу.

— Чё-то я… не рассчитала.

Опершись на локти, погрузила лоб в ладони:

— Ч-чёрт… чё-то меня всё убивает и убивает…

Близнецы, сигналя глазами, выманили Кейра, вытянули за рукава — и шёпотом проинструктировали в оба уха:

— Шенка всегда такая.

— Она всегда сначала не удалбывается, потом…

— …потом мордой в лужу падает.

— Ещё её тошнит.

— Ползёт к тазику…

— …потому что мы умеем отрываться, а она — нет!

Рекомая собралась с силами-мыслями, вдумчиво развернулась:

— Так… Доедете без меня? Я чуть-чуть… задержусь…

— Дда-дад, доедем! — звонко ответствовали младшие по званию — и потянулись к выходу, взглядом потянув Кейра за собой.

Шеннонин глайдер стоял рядом с инспекторским, точно и ровно. Кей только сейчас догадался, что синяя графема с завитушкой на борту его глайдера — это переосмысленный мостик с речкой; а руническая зелёная хрень на шеннонином — сосна в присутствии косогора, должно быть…

— Она кадриться прилетела.

— …ну, ты понял.

— С ней — это…

— Ну, с ней ты понял… Ну, мы ещё обязательно же затусуемся, да?

— …надо же, обязательно!

— Можно без веществ!

— Хотя лучше с…

— Потому что…

— …веществами…

— Давно так не улетали!

— Ну, улетали недавно…

— …но не так!

Из коттеджа тем временем выбралась немного расхлябанная, но изо всех сил собранная повелительница косогоров с соснами:

— Не прыгать! Понятно? Должна, как бы, я лететь! Мой мобик отдадите Роксане, ясно?

— Ддадад, хозяйка-староста! Буд-сделано! — дурашливым хором посулили медовоголовые; запрыгнули в глайдер, расточая улыбки и салюты Кейрису — и вполне нежненько, аккуратненько, не переча автопилоту, срулили меж грядок и ушли лесом.

Шеннона обратила к инспектору на удивление трезвый взор:

— Вообще-то такое дело… Я специально торкнулась. Чтоб с вами остаться. Думаете, клеиться буду?? Совсем не это, — (она бодренько повела Кейриса обратно в дом). — Хотела с вами поговорить. Чисто по делу. Понимаете… Я, когда отсюда уеду, хочу стать инспектором. Или, наоборот, администратором. Ну, следить за другими. Чтоб выполняли и не нарушали. Это очень важно же! Это самая важная работа! Я бы смогла… Это хорошо, что вы пилот… Вы мне нравитесь как инспектор… А близнецы — они свои же, я о них забочусь… При остальных я не удалбываюсь. Так… О чём я?

Нет, всё-таки её развозило…

— О близнецах.

— Угу. Им нельзя водить глайдер. По статусу. Но они могут…

— Что за статус?

— Они младшие. До сих пор. Так и не заработали… Хоть и старше меня, чуть-чуть. И Леска ихняя тоже младшая.

— Реально тупая?

— Нет. Толковая, наоборот. Но… Близнецы — это же…

(Близнецы всё ещё витали в воздухе, аурой и настроением, окончательно не выветриваясь — заставляя о себе говорить и думать…)

Шеннона меж тем спешно присела на высокий табурет. Облокотилась, для равновесия…

— Бли-ин… меня убивае-ет…. Что-то я…

Кейрис неторопливо прошёлся по холлу. Присел рядом.

— …слишком целиком убилась… — резюмировала болезная. — Сейчас. Это поможет, — она сделала несколько вдохов, по особой какой-то схеме… напряглась, расслабилась… после чего сообщила, почти не кося глазами:

— Меня слишком сильно убивает. И сразу… У всех получается, у меня — нет… Я всё пытаюсь научиться, но никак. При девках стараюсь вообще по минимуму… Потому что знаю, как это выглядит.

— Экспериментируешь, одна?

— Иногда.

— Та-ак, прогноз неблагоприятный. Я немножко разбираюсь. По признакам — тебе не стоит вообще с веществами связываться. Можешь плохо кончить.

Шеннона кивнула. Раз, другой, третий…

Застыла на секунды. Очнулась. Покачала стаканчик перед собой медленными шаткими пальцами.

— Я всё допила, да?

— Да.

— Тебе не хватило, да?

— Ничего. Нормально.

Встала, уронив табурет. Держась за стену, отправилась в сторону санузла… Роняла некие звонкие крышечки… Вернулась, по стеночке. Протянула, сильно шатаясь, маленькую баночку:

— У меня есть ещё вот что… Если тебе не хватило.

— Что это? Рыжики? А. Да, рыжики. Блин. Меня уже тошнит от ваших рыжиков! Вот что: пойду прилягу, пожалуй. Не выспался ни хрена…

Шеннона выпилила неопределённо-успокаивающий жест — и опять ушаталась куда-то по своим шатучим делам…

Кейр действительно намеревался поспать ещё пару часов — до ближайшего орбитального окна. Он отправился в правую спальню, развалился на ложе, сладко пахнущем близнецами (или это иллюзия?) — однако через считанные минуты его подняло странное поскрёбывание со стороны двери…

Шеннона, на четвереньках, толкала лбом тазик: красный, пластиковый — в направлении постели Кейра.

— Ты… чего?.. Что это?

— Ты… сказал… тебя тошнит… я тебе тазик… — пробормотала Шена, продолжая толкать тазик лбом. — Нести… не получа… ется…

Кейр вскочил.

— Я… понимаешь, фигурально это. Не нужно! — но Шеннона не понимала. Её плющило всё сильней. Она явно склонялась выполнить толкательную миссию любой ценой — концентрация воли и самоотверженность впечатляли…

…Кейр поднял её, доползшую, на ложе рядом с собой. Тазик поставил поблизости. В следующие секунды героиню момента, сторонницу лобовых решений свалило в глубокий сонный трип — ну и славно, да здравствует заслуженный отдых после великих свершений…

Лёг на свою половину. Забылся часа на полтора. Был поднят будильником планшета.

Выбрался во всё ещё утреннюю прохладу — и отправился на поляну с рогаликами.

Планшет отлично взял траекторию — хорошо, что на него вещества не действуют…

Ну что ж: не глюк — вот они! Дневные, настоящие — синенькие такие, неприметные… Здравствуйте, рыжики! Здравствуйте, милые! Ваш выход в свет! Мы начинаем наше шоу…

Зиверт отозвался не сразу — и выглядел он заспанно:

— Афф… Ну?

— Дрыхнешь, небожитель?

— А фиг ли? Я вообще отсыпаться сюда подался! Месяц здорового сна — вот что мне нужно, я чувствую. С редкими перерывами на аудит… Так что там? Что-нибудь срочное?.. Лопата наткнулась на..?

Едко-сонного Зиверта захотелось помучить:

— Как бы, да. Наткнулась. На.

— Э-э… Что? Что-то из физических нарушений с этим терраформированием ихним?.. Но ты не очень уверен, так?

— Не. Такой фигни, с виду, нет. Или я не понял… Так что я по веществам прошёлся.

— Ага. Ну и? Хоть дудку-то нашёл?

— Нашёл.

— Молодцом! А говорили — ты лапоть третьего ранга… Но, дудка для наших не потянет. Её хоть много?

— Нет. Обычно.

— Фигня. Лобуда. Вот если б рогалики…

— Нашёл.

— Ух ты! Нашёл?! Вот это дело! Натурально, инспектор! Как настоящий!.. Точно — рогалики?

(Зиверт не мог, конечно, без иронии — но искренняя похвала в его тоне слышалась.)

— Показать?

— Давай.

Кейрис впустил наконец в объектив окружающую натуру.

— Они, они… Целая поляна?? То есть, ты прям на месте? Один? Без хвостов?

— Да. Но лучше не тормозить.

— Конечно. Разумеется… — Зиверт засуетился. — Снять готов?

— Да. Руководи.

— Контейнер взял?

— Угу.

— Давай, тупо по инструкции. Набираешь в контейнер… Ага. Опечатываешь, крупный план… Да. Не выключая — простреливаешь плантацию, до периметров… Та-ак… Пройдись ещё… Нормуль. Всё отлично. Есть.

Кейр выключил акт-трансляцию, спрятал пробник.

— Всё?.. Ухожу с поляны, пилю домой, контейнер — в кейс?..

— Да. Да… — Зиверт явно просматривал доехавшие результаты. — Ух ты… А до фига! Коммерческая плантация…

— Однозначно. Интересно, как шлют.

На том конце — как будто только сейчас — проснулся обычный всезнающий Зиверт:

— Да в контейнер с их биодрянью всунуть, вглубь — самое оно! Тогда получатель в деле… Или вот что: сухой экстракт — можно и в багаж запаять. Если кто часто ездит. Хотя бы раз в год… Экстрактор поискать… Ладно. Разберут. Не наше дело. Оки. Подождём, что скажут…

— Угу.

— Ну, всё. Копай дальше… То есть, нет: отдыхай! Усыпляй бдительность. Копнём ещё — когда потребуют. Всё! Ура! Будь.

Шеннона спала. Кейру, однако, оставаться на заимке настроения уже совершенно не было. Он слегка прибрался — в основном в вещественном плане; побродил по коттеджу, заглядывая во все углы (кажется, он это уже делал) — наконец принял решение, поднял сонно забормотавшую Шеннону на руки — и поволок ко глайдеру.

Она, несмотря на приличный рост, была очень лёгкой. Ну да: тонкая кость, тонкая стать; идеально плоский животик с тонкой талией (если принять Шенку за эталон, то все конкурентки, во главе с Айкой, будут немного беременны, ну, совсем чуть-чуть); в ней был какой-то дальнейший ход эстетической мысли — от близнецов (есть, есть родственное сходство!) в совершенную лёгкость, светскость — и при этом доверчивость, моментальную привязанность, дружбу на всю жизнь; и телесная её лёгкость выражала и сулила то же — не обременяющую, но надёжную дружбу на всю жизнь, искренний интим без обид и ссор, полное взаимопонимание…

— Они вертикально склеенные, — прошептала Шеннона, укладываемая в глайдер.

Должно быть, это от отца — нести спросонья ахинею.

За Воротами повернул к Сосновой Балке. Порылся в логах планшетки, не выходя в сеть… Наконец включился:

— Роксана?.. Инспектор Кейрис беспокоит. Да. Я вижу маленькую площадочку на схеме, совсем близко от вашего дома. Подойди, я через минуту там буду… И хорошо бы, чтоб между ней и вашим коттеджем никого на глаза не попалось… Давай. Всё.

Роксана — сожительница Шенноны — оказалась толковой и сообразительной («Ого… Что это она? Не рассчитала?» — «Нет. Нормально. Таков её хитрый план.» — и больше вопросов не возникло). Спящая староста была на руках переправлена из глайдера в свою спальню, сокрытыми тропами, с раздвиганием ветвей и интересной каменной лесенкой вниз по ходу…

— Всё. Выберусь, не провожай…

Кейрис вернулся на площадку, поднял было глайдер — но немедля передумал; сел в некотором отдалении, за отрогом. После ночных событий несколько хотелось спать (и вправду, не выспался) — но голова при этом светилась ясностью и чистотой восприятия. Так бывает наутро после рогаликового трипа.

Погулять в окрестностях Сосновой Балки — вот что было бы сейчас в самый раз. Ведь пешком он так и не добирался ещё до этих мест…

Сосны, в прозрачных кронах которых струилось какое-то ажурное величие, строго соответствующее настроению, явно поддерживали решение.

В Сосновой Балке действительно угадывалось подобие оврага — извилистого, ветвистого, чьи склоны, в камнях и соснах, по-рианноновски прятали коттеджи, разбросанные в здешней бессистемной традиции — но в коттеджи инспектор углубляться не стал; от устья, расходившегося в необлеснённую вересковую пустошь (ух ты, настоящий вереск!), поднялся на левый склон, в редколесье с камнями.

Кейрис знал, что долины правили, выцарапывали в плато до нужных форм и размеров. Взрывная экструзия и продукт её — песок… Долины выстелены песком. Отсюда дружественность ландшафта к соснам и прочим голосеменным пионерам. Особенно здесь, в приподнятой части, где скалам разрешили поиграть складками…

Под ноги легла едва угадываемая тропа: она шла от Балки вверх, по одному из отрогов. Вверх — это правильно…

Через сотню метров впереди почудилось некое движение. Кейр притормозил, застыл… Нет, совершенно ничего; в любом случае не стоило подавать вид, что что-то заметил. Может быть, опять Риа?..

Уже начеку, но расслабленный с виду, он миновал лёгкий подъёмчик и поворот — и здесь, светлым пятном справа, с полускрещенными руками (левая на плече — но правая опущена) его взору предстала Неллика: спиной к камню, испытующе-прищуренно в повороте головы взирающая… и вызвавшая, узнаванием, моментальный эмоциональный прилив в голову и сердце.

«Так, так, в Неллику я влюблён, да» — напомнил себе инспектор. — «Не так душевно и возвышенно, как в Мерисценту. Не так телесно и нежно, как в близнецов… А как-то нервно и дёргано. Опасно и невменяемо. Осторожней…»

— Ты шёл за мной? — с оттенком театрального торжества вопросила стоящая.

— Нет, — развёл руками Кейрис. — Я здесь случайно. Я, наверно, должен для симметрии спросить: «А, ты шла передо мной!?»

Неллика на иронию не повелась.

— Значит. Случайно. Да? — торжество излучалось уже каждой нотой голоса.

— Да.

— Ну вот, это ещё лучше, — она оторвалась от скалы, встала ан фас, сложив руки на талии. — Ты здесь случайно… Но мы встретились. Понимаешь, почему?

— Почему?

— Просто. Нас тянет друг к другу. Ты ещё не понял? Нас тянет друг к другу, — здесь торжественность слетела, не удержалась, поползла нормальная счастливая улыбка — но Неллика постаралась хоть как-то доиграть сцену:

— В мире есть особые силы! И им нужно довериться!

Кейр (вид собеседницы показывал, что театральный экспромт закончен) выдал улыбку понейтральней:

— Ну что ж. Нас действительно тянет друг к другу.

Неллику притянуло поближе, почти вплотную.

— Значит, так. Я пересмотрела всё своё поведение. Я сама себя не узнала, особенно там, вчера… Ты должен был подумать, что я какая-то психованная, да?.. Но я же спокойная, вообще-то! В нормальных жизненных вопросах. Со мной нормально жить можно, ты увидишь. Мы поговорим, как нормальные люди на свидании, без рывков.

— Ну… давай.

Неллика с деловитостью кивнула. И задала тему для свидания:

— Смотри, вон там — каштанжевый сад. Хочешь посмотреть? Ну… проинспектировать.