Ржевский ведун

Глава 3

Ехал домой и думал о будущем. Денег после увольнения хватит на пару месяцев оплаты кредита и скромной жизни, а потом или продавать квартиру, или где-то срочно раздобыть денег. На новую работу устраиваться — не вариант. С моим послезнанием глупо вкалывать за копейки. Надо только вспомнить, на чем можно быстро заработать. Доллар уже резко подскочил в этом году, теперь следующий раз подскочит в 2008, 2014 и 2022 году. Биткоин появится только через десять лет, надо будет его прикупить в максимально доступном объеме на старте. Но до этого еще куча времени. Можно будет еще прикупить акций Сбера и других голубых фишек — они иксанут несколько раз, оставив далеко позади себя валютные спекуляции, но это тоже длинные деньги, а сейчас надо на что-то жить и кормить семью. Короче, надо будет попытаться продать квартиру и на вырученный капитал заново пройти свой путь по купле-продаже и производству стройматериалов. Другого выхода я не вижу, хоть и неохота этой мутотенью заниматься. В будущем прошло четыре года до превращения барыги-спекулянта в уважаемого производственника. Но эти первые годы были самыми трудными — приходилось везде ездить и лично продавать, покупать, доставлять, откатывать, и так каждый день. Так что путь проторен и известен. Вот только сейчас рынок недвижимости просел, не получится быстро продать квартиру за нормальную цену. А обратно рынок вернется к росту только через год… Мысли свернули на мое попаданство. Одно время сильно увлекался разными предсказателями. Все эти ванги, нострадамусы и мессинги с глобами говорили о будущем и что-то даже угадывали. Неужели, они все попаданцы, как и я? Научно ведь ничего не доказано. Даже в одном из старейших университетов мира в Эдинбурге в 1985-м открыли кафедру парапсихологии имени Артура Кестлера, чтобы подтвердить или опровергнуть наличие медиумов и телекинеза. Но что-то сенсационных заявлений мир не увидел, хотя и кафедру не прикрыли. Может, чего и нарыли.

Из раздумий меня вырвал поступивший звонок на мобильный. Я открыл портфель и достал огромную кнопочную трубку Моторолы. Блин, я уже и забыл, какие кирпичи мы с собой таскали. Еще и антеннка-ковырялка присутствует!

— Але?

— Серега, это я! — заорала прямо в ухо трубка голосом Вадика.

— Молодец, что это ты! Че орать-то? — я не винил друга, что Тома в будущем к нему ушла. Ну, захотелось ей более сытой жизни, разлюбила. Друг-то причем? Правда, после ухода к нему моей жены мы с Вадиком больше не общались. Сначала не мог, а потом уже коммерция закрутила, и переехал на новое место… Мы с ним подружились, когда я учился в МАИ. Я только приехал из провинции и никого здесь не знал. Общаги мне хватило после первого года учебы выше крыши, и со второго года я уже снимал квартиру в Тушино. В один прекрасный вечер я и познакомился у подъезда с чуваком, который не мог завести чудо американского автопрома. Вдвоем мы справились, с тех пор и общались периодически. Потом я женился и взял ипотеку в соседнем доме. И Томку с Вадиком познакомил.

Друг чуть снизил голос: — Серега, это чума! Решайся наконец! Эксклюзивная тачка на двадцать вторых тапках — двухлетний муст на аукционе в Америке отдают за копейки! Кожа, рожа, все дела! Я тебе привезу по-дружески за недораха! Поцарапана немного, но мотор цел. А в салоне даже муха не сидела — нулевый! Только стрельнувшие подушки заменить, и все! И цвет розовый, как твоя Томка хотела! Только надо предоплату кинуть в долларах, чтобы застолбить!

— Слушай, не готов я сейчас машину брать. Тем более битую. Поездим пока на самом демократичном виде транспорта.

— Ты подумай, с Томой посоветуйся, такой случай бывает раз в жизни! А мне надо контейнер сорокафутовик дозагрузить, чтобы доставка дешевле вышла. И тебе, и мне хорошо будет!

— Ладно, подумаю, посоветуюсь, — я взял паузу, чтобы не углубляться, и отключился. Не, машину сейчас брать точно не вариант.

У нашего подъезда опять вижу Василия Ивановича. В прошлой жизни у меня так и не получилось к нему зайти, как-то незаметно он пропал с горизонта. Но сейчас у меня образовалась куча свободного времени, могу уважить старика.

— Дядь Вась, ещё раз здравствуйте! Вот, появилось свободное время. Вы меня в гости приглашали, могу хоть щас зайти.

— Сережа, ну, наконец-то! Пойдём, я тебя чаем напою.

Мы зашли в светлую квартиру соседа. В ней царил идеальный порядок. На стенах висели большие фотографии нашего советского челнока «Буран» в разных ракурсах, карта Солнечной системы и старая политическая карта мира, где розовым цветом выделялся СССР, распавшийся в начале девяностых.

— Дядь Вась, а чего это у вас карта старая висит? Сейчас половина мира уже в новых границах и с новыми названиями, — спросил я, занимая табурет на кухне.

— Я живу прошлым, Сережа. Все светлые страницы моей жизни были связаны именно с Союзом. В будущем все плохо. Темно, много крови, болезней и страданий, — ответил он, заваривая душистый чай. — На вот, попробуй чай с сахандалей. Между прочим, хорошо влияет на мужскую силу, расширяет сознание.

— Ммм, необычный вкус! — Я попробовал терпкий чай и озаботился вопросом. — А откуда вы знаете про будущее?

— Дар у меня от деда видеть скрытое во времени. Что было, что будет — все вижу. Только сил на видения много надо, а я уже не тот. Заканчивается мое время.

— И зачем вы мне об этом рассказываете? — моя пятая точка напряглась в предчувствии. В то, что мир не так прост, как казалось раньше, я сегодня утром уже убедился.

Василий Иванович в задумчивости помешал ложечкой чай и ответил:

— Знаю, ты тоже видел будущее. Правда, и не так как я. Я вижу несколько вариантов событий, а у тебя целая проторенная дорога. Была. А сейчас, вижу, твоя дорога меняется. Почему именно тебе я рассказываю? Так не кому мне свой дар передать, кроме тебя: сыновей и внуков Бог не дал, а внучкам не надо этого, пусть живут спокойно. Все-таки мне уже сто лет исполнилось, стар стал и немощен. А ты молод, уже видел будущее и был богат, и, я надеюсь, новые способности не ослепят тебя жаждой наживы. Ты светлый человек, хоть и очерствел со временем. Деньгами ты будешь не обделен, сможешь с другими поделиться. Понимаешь, можно только для себя жить и сдохнуть в чужой постели, не принеся того добра людям, которое мог сделать, а можно жить для общества. Сколько раз ты помог детским домам? Всего пару раз за всю жизнь. А ведь мог. Господь завещал нам делиться, ибо не оскудеет рука дающего. Не даром даже в прогнившей Америке Рокфеллер каждый год отдавал десять процентов своей прибыли на благотворительность, следуя этой заповеди. Хоть он и бандит, но рука его не оскудела — он стал первым миллиардером в мире. Кому многое дается — с того и спрос большой. Он и умер в мучениях за свою неправедную жизнь, не помогла ему благотворительность на смертном одре, — Василий Иванович встал и начал размеренно ходить по кухне, как маятник. А я впал в какое-то оцепенение. Все понимаю, но ни пошевелиться, ни сказать ничего не могу. Что там за пургу сосед гонит? Бери больше, кидай дальше! Обмани, если надо, деньги не пахнут. Я помню, как у всех была эйфория после распада Союза. Вот сейчас старую систему сломаем, покуролесим, и все само собой наладится — все станут богатыми и счастливыми с помощью Запада! Как же мы ошибались, наивные нанайские мальчики. Тем временем сосед продолжил: — Вот и ты совершил смертный грех — прелюбодеяние. За что и умер не своей смертью. Постарайся в этой жизни не грешить, помогай сирым и убогим, и будет тебе счастье! Да, и не стоит делиться с людьми своим видением будущего — они этого не любят.

Он подошел ко мне и стукнул своей сухой ладонью меня по лбу. В мозгу взорвалась сверхновая вселенная, и я потерял сознание от боли.

Очнулся, стоя у своей квартиры в обнимку с Василием Ивановичем. Он выглядел неважно — осунулся и посерел лицом.

— Ну, вот и пришли, Сереженька. Открывай дверь и отдыхай. Я тоже пойду, полежу. Что-то устал я, — он оставил меня у двери и зашаркал вниз по лестнице.

Зашел домой и удивился — очень быстро наступил вечер, хотя вот только был обед. Скоро Томка придет от подружек, надо успеть отдохнуть, как посоветовал сосед. Что-то он важное говорил, но котелок совсем не варит. Сейчас прилягу на пять минут и встану…

Проснулся рывком от лязга захлопнувшейся двери. Мы после покупки квартиры сразу поставили железную входную дверь вместо деревянной — на дворе стояли беспокойные девяностые, и сознательные граждане поголовно озаботились собственной безопасностью, насмотревшись чернухи по телевизору. Вот и мы первым делом поменяли двери.

В окно светил фонарь, разгоняя темноту осеннего вечера. Ничего себе, прилег на пять минут!

— Сережа, ты дома? — спросила Томка из прихожей.

— Дома, — прохрипел пересохшим горлом. Откашлялся и уже нормально ответил: — Да, дома.

Тамара вошла в комнату и с подозрением спросила: — Ты что, спал???

— Немного. Устал, день выдался нервным. Как подружки?

— Нормально все с ними! А вот у тебя вид какой-то помятый. И зачем ты улегся раньше времени? Потом опять полночи будешь шарахаться, меня будить. У тебя все нормально?

— Все супер! Я придумал, как мы будем дальше жить!

— И как же?

— Долго и счастливо! Надо продать квартиру и открыть на вырученные деньги бизнес!

— Писец! Сережа, бизнес и ты — понятия несовместимые! Я не дам профукать все наши деньги! И как ты собрался совмещать работу в банке с собственным делом?

— Зачем совмещать? Я уволился и теперь открыт к новым проектам.

Томка в ужасе схватилась за голову: — Как, уволился??? А на что жить будем? Мне еще поступать и учиться!!!

— Я же говорю, надо продать квартиру, чтобы не было удавки в виде кредита. Снимем другую квартиру, ужмемся в тратах, и через пару месяцев получим первую прибыль.

— Ты, что, дурак!?!

— Нет. Это точно. Я знаю будущее, у нас все получится!

— Аааа, ты все пытаешься утвердиться в роли предсказателя!

— В смысле, утвердиться? Я, и правда, ведун!

— Звездун!!! О, боже, с кем я связалась! Говорила мне мама, что от тебя толку не будет, а я все не верила!

Я начал раздражаться. Ее мать жила за Воробьевыми горами и считала себя москвичкой в четвертом поколении, хотя полвека назад Москвой считалось только Садовое кольцо: — Тома, при чем здесь мама??? Это наша жизнь! От нас зависит, что с нами будет! Я — мужчина, и как обеспечить семью зависит только от меня!

— От тебя уже ничего не зависит!

М-да, супруга завелась, теперь бесполезно ее в чем-то убеждать. Придется принимать волюнтаристские решения, хоть и будет нелегко — я вспомнил, что фактически нашей семьей и бюджетом управляла Томка. Не-не-не, буду брать власть в свои руки в отдельно взятой ячейке общества. Я попытался перевести тему, не желая развивать конфликт дальше: — Дорогая, ты знаешь, Вадик звонил, машину предлагал… — слова застряли у меня в горле. При упоминании имени соседа вдруг в мозгу щелкнул переключатель, и рядом на кровати возникла призрачная фигура Вадика, который с охами и вздохами пялил на моей кровати мою жену!!! Да, да, трахни меня! О, ты такой страстный, не то что эта нищебродная лимита!

Так вот о каком Даре говорил Чапай! Я стал видеть прошлое! Глаза застило красным, в душе поднялась буря гнева, я сжал кулаки и медленно перевел взгляд на Томку. Она прочитала в моих глазах приговор и отшатнулась: — Что с тобой? Ты так страшно глядишь!

Я новыми глазами взглянул на свою любовь. Бывшую. И что я в ней нашел? Блядские глаза, смазливую мордашку и сиськи третьего размера? Воистину, грудь — мощное бабское оружие. Пуговку застегнула — мозг мужику включила, расстегнула — выключила. Я встал и выдохнул сквозь зубы, расслабляя кулаки. О чем с ней говорить? Бесполезно все.

— И еще хвастался, что спишь с ним! Нищеброд, говоришь? Ну ты и сучка! Пошла на хер! — у меня сильно кольнуло в виске, и сразу заболела голова. Перенервничал, наверное.

А она сразу поверила в мою маленькую ложь. Разревелась от неожиданности и пережитого испуга, потом начала орать, оправдываясь. Что, мол, устала, хочется красивой жизни, а не вот это вот все! Но мне уже все равно. Поскорее бы свалила только. Собрала чемодан и хлопнула дверью на прощанье, заявив, что подаст на развод.

Писец! Вдруг навалились воспоминания о будущем. Разводились мы тяжело: она настояла продать квартиру и разделить деньги, хотя ни рубля не вложила в однушку. Я был в депрессии, и мне было не до справедливости — она забрала большую часть денег. В этот раз все будет по-другому.

Напрягся, пытаясь при помощи новых способностей вызвать картинку своего будущего в двадцать втором, которое покинул. И ничего — только туман, и голова еще больше заболела. Тогда попытался опять заглянуть в прошлое. За пять минут узнал много нового, как моя супруга-изменница кувыркалась с Вадиком. Смотри-ка, а у них это давно. Как я еще без проблем в лифты заходил со своими рогами? Неожиданно пополохело, и мучительный видеоряд прервался.

Достал дежурную бутылку водки, пользуемую для санитарных нужд. Махнул полстакана. Вроде, чуть отпустило.

Вышел из квартиры. Спустился к соседу. Долго звонил в дверь. Когда уже хотел уйти, дверь открылась. Василий Иваныч выглядел, краше в гроб кладут. От его утреннего цветущего вида не осталось и следа. Он развернулся и пошаркал на кухню, я пошел следом. Сели, молчим.

— Дядь Вась, чет не пойму, свое будущее совсем не вижу.

— Я тоже про себя не видел. Ты сам творишь свою историю. Ближайшее будущее ты можешь увидеть, а свою смертушку — никак. Посмотри на меня.

Я вгляделся в его блеклые глаза. Вздрогнул. Это наша последняя встреча. И, походу, он в курсе, что уже все.

— Сколько мне осталось?

— Василий Иванович, сегодня ночью.

— Вот тебе еще один урок, Сережа. Никогда не говори, сколько человеку отмеряно. Господь не дал такого знания, и ты молчи. Не все могут вынести бремя знания своей кончины. Поэтому и ты не видишь всего своего будущего.

Сглотнул комок в горле.

— Ясно, чего там. А еще прошлое не до конца смог увидеть.

— Источник у тебя совсем молодой, малосильный. Тренируйся чаще. Настоящие прорывы случаются с кровью и соплями, когда пересиливаешь себя. Ничего, разберешься…

— Дядь Вась, а вообще, откуда это все?

— Оно тебе надо? Меньше знаешь, крепче спишь. Скажу только, что кроме ведунов еще и ведьмы есть. Слышал, цыганки будущее предсказывают?

— Так они все…?

— Нет, не все. Много, но они темные и слабенькие. Так, глаза отвести, мозги запудрить, будущее подсмотреть. Есть еще и не цыганки. Среди множества невинных, сожжённых Святой инквизицией, были настоящие. Порчу наводили, проклятиями занимались — сплошное черное ведунство. Вот с ними церковь и боролась. Вера силу дает. Живи по заповедям, сильнее станешь. Будешь пускать Дар на темные дела или грешить, тоже ослабеешь Даром. Здоровье начнет шалить, голова болеть будет. Мысли материальны и отражаются на твоем теле. Помни, помогать и защищать.

— Понял, — но не принял, добавил я про себя. Как помогать, если сам на мели? Не-не-не, сначала разбогатеть, а уж потом… Да и не праведник я ни разу. Но если от каждого обмана будет голова болеть, то лучше вообще ничего лишнего не говорить. Как в Спарте.

— Ну, тогда ступай. Хочу один побыть.

Вышел. В голове сумбур. Блин, а можно вернуть все обратно? Хочу обычной человеческой жизни. Грешить и наслаждаться. С другой стороны, чего я ною? Вот он шанс прожить жизнь по-другому. В будущем я успешно занялся коммерцией через полгода. Если не получится поднять денег с моим приобретенным Даром, всегда можно вернуться на уже знакомый путь.