Ресурс-9

Становление. Часть 42.

Вчерашний день, кто ж его теперь вспомнит толком? Двух дней не прошло, ах ладно – трёх дней не прошло, как стая Лютых вернулась домой с неслыханной ранее добычей. Это праздник. И по ходу он закончится не сегодня. Ей стало невыносимо душно в доме, где до сих пор очень активно праздновали. Пинком и по-всякому открывая двери на своём пути, она вышла наружу. Вовремя. Желудок, или что там ещё есть внутри, вывернулся вверх, выливая всё на землю левее крыльца. Скорее всего на дворе был день, что-то сверху ярко слепило глаза и сильно нагревало голову. Совсем не далеко стоял и манил своей прохладой каменный спуск в продуктовый ледник. Туда.

– У нас теперь нет дождя, – кто-то наверху собирался тоже спуститься в ледник, делясь с кем-то своей тревогой.

– Неужели?! – отвечал пожилой женский голос. – Нам без дождя никак. Все эти люди и мы без дождя не сможем просто.

– Да. Дождь нам нужен, – слышно было, как человек стоял у входа, но так и не решил спуститься.

Ушёл. Тишина охватила всё вокруг. Вслед за звуками постепенно начал уходить из головы и шум похмелья.

Очень хотелось спать. Мешки с золой, на которых она расположилась, стали отличной мягкой постелью, но сон так и не наступал. Голова была абсолютно пустой. Те мысли, которые туда заглядывали на мгновение, создавали лишь лёгкий прерывистый ветерок. Постепенно ей стало понятно, что мешало сну. Она чувствовала чьё-то присутствие в этом мрачном и холодном помещении.

– Не спится? – девушка услышала знакомый голос в темноте.

– Ну и зачем ты ко мне пришла? – спросила та, наконец узнав присутствующего тут человека. Очень давняя обида заставляла криком прогнать пришедшего ко всем чертям, но она сдерживалась. – Что? Наконец-то и для меня нашлось время? Если ты не поняла, то мне этого давно уже не надо. Уходи.

– Мне нужно кое-что от тебя, – ответила гостья.

– Неужели?! Величайший бандит всего человечества, от имени которого сотрясаются в страхе города и армии, вдруг стал нуждаться в помощи простой голодранки? Этому не поверит даже дурак.

– Я твоя мать, прежде всего!

– Прежде всего?! – вскочила та. – Да ты только сейчас это вспомнила! Мать. Иди к чёрту, мать! – в одно мгновенное движение взведённый пистолет оказался в её руке. – Где ты?!

– Я в твоей голове. Только не вздумай в неё стрелять.

– Не дождёшься, – не доверяя услышанному, она продолжала водить стволом по сторонам. – Я чувствую, что ты явно здесь.

– Ну ещё бы, – усмехнулся голос темноты. – Ведь я же на самом деле здесь, – в этот миг кто-то чувствительно больно дважды стукнул пальцем по её макушке. – В твой голове.

Стремительный бросок вперёд, переворот, выстрел! Тут же ещё два. Шаг назад, выстрел! Уперев спину в стену, не опуская оружие, затихла, вслушиваясь в темноту.

– Успокоилась? – теперь девушка чётко слышала голос именно в своей голове. – Ладно, я подожду.

– Вот это приход! – сползая по стене, села на пол она. – Говорили мне про такое, да я не верила. – она обратила внимание, что сейчас сказала эти мысли вслух. – Надо завязывать с бухлом.

– Ну зачем же завязывать? Херню всякую, конечно, не надо, а вот хорошее, если не налегать, то полезно даже.

– Глюк. Это понятно, – стараясь не замечать этот голос, она продолжала рассуждать вслух. – Но почему именно мать?!

– Так. И почему же? – поддержал рассуждение голос.

– А давай ты будешь Картузом? Он тоже противный, но прикольный дед.

– Вот ещё! – возмутилась та. – Я есть, кто есть! И никем не собираюсь становиться. Успокаивайся. У тебя не так много времени, а нам нужно поговорить.

– Бред. Надо идти к себе спать.

– Ну иди, конечно, только вслух не говори со мной, а то люди не поймут.

– Ой,– отмахнулась та. – Да кому я вообще нужна?

Стоял ясный и сухой день. Вечная лужа, обросшая пожелтевшим камышом, оголила илистое дно с глубокими трещинами. Дождь и впрямь очень нужен был всем в этом месте. Молодая смуглянка, отягощённая многодневной пьянкой, шагала к себе домой и что-то бубнила себе под нос, припираясь и споря сама с собой. То, что она называла домом, на деле являлось всего лишь хорошей комнатой в большом двухэтажном доме довоенного зодчества, тогда служившим административным корпусом небольшого посёлка. Единственный недостаток этого жилья проявлялся зимой – угловая комната на втором этаже была сильно холодной. Хозяйке пришлось хорошо поработать над внутренней отделкой комнаты – стены, пол и потолок которой со временем обрастали коврами. В единственном окне никогда не было стёкол. Бывали периоды, когда оно было затянуто чем-то полупрозрачным, но чаще всего глухо заделано кусками пластика и досками. Отапливалась комната, как и многие в этом здании, централизованно, путём различных воздуховодов, идущих из одной котельной в торце дома. Сейчас же знойное лето заставило хозяйку снять малую фрамугу с окна и просто занавесить её плотно сплетённой циновкой из камыша.

– Ух, как же мне всё это надоело сейчас! – рухнув на постель как есть, простонала хозяйка. – Уйдите все! Оставьте меня одну уже!

– Дочь. Я не поняла, а тебя сейчас ещё кто-то беспокоит кроме меня?! – голос внутри головы принадлежал однозначно её матери, но никак не соответствовал самому поведению матери и обычному отношению к ней. – Ты в постель в обуви легла? Сними сейчас же!

– Ты чего ко мне пристала?! Лет десять, даже больше, вообще меня не вспоминала, а сейчас заботу мне тут какую-то втираешь! Оставь меня глюк ужасный!

– Васима! У тебя на самом деле очень мало времени. Отнесись уже к этому факту серьёзнее. Послушай и пойми, ряд важных моментов сейчас.

– Я послушаю, и ты уйдёшь? Я хочу спать.

– Дело в том, что я уже давно перестала видеть своё будущее. Но я продолжаю чётко видеть твоё

– Мам! Ты опять этот бред? У нас у всех одно будущее. Сдохнем нахрен! Вот уж тут тебе спасибо за те десятилетия без этой хероты. Бред о взоре в будущее. У тебя единственный дар –находить себе тупых идиотов, которые глядят тебе в рот, – она отыскала какую-то ёмкость с водой и, смочив ладони, утёрла лицо. – Оооох! Когда ж меня отпустит-то?

– Хорошо. Васима, я оставлю твою голову, главное запомни сейчас две важные вещи.

– Ох. Слушаю тебя, мать.

– Сегодня мужчина будет говорить такие слова: «Сейчас у нас есть всё для того, чтобы покончить с этим!», тут ты вспомнишь о нашем разговоре. Когда другой мужчина издалека спросит: «Что делать с теми, кто не согласиться?», ты возьми свой пистолет в руку, но не доставай, покуда не увидишь улыбку на синем лице. И вот тут не мешкай, прямо падай на землю с разворотом на левый бок и стреляй! Человек с белыми плечами пришёл за тобой. Дальше разберёшься.

– Уйди, глюк, – она вдруг ощутила, что теперь просто проваливается в долгожданный сон.

– Знаю, почему ты так сейчас мне всё. Но знала бы ты, как мне было больно так жить! Такая цена. Цена твоих великих дел в будущем. Ты жива лишь потому, что абсолютно все здесь знают, что мне похрен на тебя и твою жизнь. Все поняли, что судьба смуглой Васьки никак не повлияет на меня и мои решения. Твои новорождённые братья и сёстры становились жертвой твоему будущему, помни об этом! И дело не только лично в тебе, а в твоих великих делах, – голос помолчал какое-то время. – Про тебя многие не знают, а иные и не помнят. Но вечером, всё поменяется.

– Ты ужасная тварь, мать, – были ли это слова или только мысли не понятно, уснула смугляночка Васька.

***

Дворец, как его называли местные, являлся по сути своей высоким строением из кучи металла, железобетонных кусков и стекла прошлой цивилизации. Находилось оно в центре большого города, который состоял из различных плотно застроенных строений: от халуп до добротных домов. Остроконечная башня по центру дворца имела четыре стены. Под самым верхом у каждой из металлолома было сформировано слово «Арсенал». Качество и шрифт этих слов сильно различался друг от друга, но всё же читалось однозначно точно.

Его воздвиг главарь самой мощной в те времена бандитской группировки без определенного названия, но с конкретным авторитетом. Он посвятил это творение своей возлюбленной, которую боготворил до конца своих лет, и даже прилюдно объявил её Королевой бандитов, и первый присягнул ей в верности. Люди помнят, как эта наглая выскочка со странным именем Шукнора изначально была его конкурентом, после злейшим врагом, и только полгода союзником. И сразу такое вот творение. Безрассудное расточительство добытых средств на не имеющее смысла строение привело людей к смуте и грозило расколом на три части. Стальной Влад, несмотря на всё, доделал дворец, после чего заболел и вскоре умер. Но вся власть уже была в руках Королевы Шукноры. Она умудрилась не только сплотить разлагающихся, но и прирастить к себе оставшиеся принципиальные банды промышляющих грабежом.

– У нас уже как вторую неделю нет вождя! – сморщенный безногий старик что-то пытался объяснить мальчишкам, собравшимся вокруг него. – Вот все наши главари и собрались там, во дворце, решать, кто теперь из них по праву заменит нашу Королеву. Если словами не решат, то заговорят пули.

– Картуз, а это всё правду говорят, что убили её там? – самый младший из пацанов перебил старика. – Мне вот сестра сказала, что она просто села на свой мот и уехала одна.

– Ну, где тут сейчас правды найдёшь. Говорят, что уехала одна, – подтвердил тот. – Не стала дожидаться, когда все братки соберут добро и поедут. Торопилась, говорят, домой сильно. Три канистры на багажник – и рванула сюда, на своём двухколёсном. Но вот только и не видел её больше никто, – он поднял свои костыли, собираясь уходить, и добавил, – вы бы попрятались пока. Эти же сейчас мирно не смогут поделить, стрелять будут. Давайте-ка по норам ребятки. Не смогут выбрать мирно они, не смогут.

Старик, как знал, вовремя ретировался сам и детвору отвёл – мощным пинком распахнулись обе двери центрального входа. Рыча от негодования, в проёме появился молодой здоровяк – в глазах жажда крови, а в обоих руках пистолеты.

– Батя! Ну как так-то?! От куда она зарисовалась? Я вообще её никогда не видел раньше!

– Сын, успокойся, – следующим в дверном проёме появился матёрый мужик, уступавший в комплекции первому на порядок, седина серебрила бороду и голову, что подчёркивало возраст. – Это и в правду её родная дочь. И ведь мы все напрочь забыли про неё, – спустившись с крыльца, он остановился и крепко задумался, в его застывшем взгляде еле улавливался страх и ужас.

– Батя, да чё за бред?! – молодой бык развернулся к отцу и, приблизившись вплотную, прошипел сквозь зубы, брызгая слюной. – Пусть она будет хоть кто! Я просто хлопну её, как мышь!

– Тебе не дадут сейчас, – поймал за руку сына тот. – Не сейчас.

– Блин! Да как же меня это всё задолбало! – отдёрнув свою руку, взвыл парень. – Эти ваши заумные мутки. Сратеглии. Дерьмо для слабаков! Сильнейший, быстрейший, смелейший! Вот это лидер на сегодня!

– Хитрый ум, – вздохнул седобородый. – Как меня хитро разыграла наша Королева?! Воистину великая женщина.

– Что?? Ты просто так отдашь престол?!

– Что значит отдашь?! – повысил голос отец. – Он никогда нашим не был! И не будет, покуда такие великие вожаки живут, – он вновь глубоко задумался, устремив свой взгляд в никуда. – Ты знаешь, сынок, что сейчас мне прошептала эта Васька? «У кошки много жизней. На седьмой день ты увидишь меня воскресшей».

– Это что?! Это из-за этогоно бреда мы ушли из зала?!

– Сын,– он подтянул здоровяка к себе. – Это с идеальной точностью повторенные последние слова Королевы Шукноры. Она три дня назад прошептала их, умирая на моём клинке. Этого никто не видел и не слышал. Пойми! Эта фраза мне тогда показалась старушечьей глупостью, но теперь, когда в полной точности я услышал это от воскресшей и помолодевшей Королевы...

– Да ладно! – бычий гнев перешёл в ликующую радость – Батя! Так это... – тот резко притих, сдерживая улыбку, и осмотрелся по сторонам. – Ты зарезал эту мразь?! Батя! Я всегда тобой гордился, но сейчас я просто готов носить тебя на своих плечах! А с этой мышью я справлюсь, завтра же. Вот увидишь.

– Остановись, на пару дней, сын! – мужик всё чётко осознавал, но пока так и не понимал, как его смогла и в этот раз обыграть Шукнора. Даже на смертном одре она была на несколько шагов впереди. – Я сперва должен понять «как». Как всё это так? Как уже мёртвая Королева продолжает обыгрывать меня до сих пор? Она умирала так, будто бы я проиграл эту схватку, а не она.

– Я не пойму тебя, Батя.

– Странно да? Если Васька уже всё про меня знает, то почему не убирает сразу? – вслух размышлял седой. – А, ну тут понятно. Мне ещё нужно перед моими бойцами присягнуть новой Королеве. Иначе, она теряет треть армии.

Зазвучали медные трубы. Их мелодия означала только одно – общий сбор населения для важного объявления. Жители города как ждали этого в своих укрытиях, и по сигналу наводнили собой все улицы ведущие к дворцу. Около крыльца появились вооружённые мужики, перекрывающие вход.

– Вольные люди! Лихие братья! Отважные воины! – голос звучал сверху, на башне два мощных громкоговорителя ровным баритоном начали вещать собравшимся. – Слушайте и сообщайте потом остальным! – народ уже был измучен различными слухами и затих, боясь упустить суть правды, которую решили наконец-то объявить.

***

Мудрые всё-таки оказались главы трёх основных группировок Арсенала. После потери вождя – Королевы, они не стали разваливать «Королевство». Люди уже лет пять живут в нём и сообща только прирастают богатством. Многие уже смешались семьями. И всё же, три головы одного народа уже месяц больно кусали друг друга, покуда смуглая выскочка Васька не обрела настоящую силу, авторитет и поддержку почти всего населения города, в котором стоял дворец с большими буквами «Арсенал».

Кто только не брался её убрать – удалить как ошибку, все эти попытки были провалены в сухую. И почти все провалены с публичным позором, что сильно травмировало авторитет главарей группировок, деливших власть.

Ровно через месяц, после гибели Шукноры, короновали её идеальную молодую копию – Смуглянку Ваську. Та не пожелала сменить по этому поводу имя, так и зазвучало в мире «Васька – Королева бандитов!». Ходили слухи разные, но в основном имели две сути: Шукнора воскресла; Шукнора вселилась в свою дочь.

***

– Кто сейчас живёт в моей старой комнате? – Васима практиковала метание ножей и, заметив вошедшего в тренировочный зал завхоза, вдруг решила спросить его.

– Простите, моя госпожа, но я думал, Вы самостоятельно знаете ответы на все вопросы.

– Как можно простить регулярную глупость? – не закончив слов, она метнула в него какой-то корявый кусок точёного железа.

– Аай! – от боли завхоз присел на колено и выронил из рук маленькую деревянную коробочку. Железка рассекла кожаную накладку на левом бицепсе и, наверное, отскочив от кости выпала, открыв волю кровеносному давлению. – Аай! За что?!

– Я задаю вопрос не для того, чтобы узнать этот ответ, а для того, чтобы узнать знаешь ли ты ответ на этот вопрос! – она подошла к рабу, который шёл следом за ним и теперь трясься от страха, еле удерживая поднос с кувшином и стаканом. – Что тут?

– Лёгкое вино, моя госпожа, для Вас, – ответил за раба тот, прижимая рану.

– Ах. Ну вовремя. Смотри как. Давай обеззаразим ранку.

– А! Нет! – тот попытался вскочить. – Нет! Прошу Вас, не убивайте! Я скажу, кто это оплатил. Прошу! Нет!

– Ты, походу, полный дурак. Я знаю, что тут. Знаю, и кто тебе это дал...

– Да-да. Тут яд. Моя Госпожа, не убивайте! – он превратился во что-то ничтожно беспомощное, – Я всё для детишек моих только. Голодают.

– Ох ты и чмо! – возмущённо изумилась она. – Я же знаю, что ты бездетный уебан, которому даже старые вдовы не дают.

– Бесподобная проницательность!!! – во весь голос восхитился кто-то в конце зала.

– Седой Лис, – вытаскивая стальную спицу из уха убитого завхоза, обернулась на звук Васька. – Чем он тебе мешал, этот беспомощный подлиза? Зачем его-то подставил?

– Ты всё равно будешь менять слуг. Вот обычный предлог для этого. Давай не будем о нём и пройдём в кабинет? – предложил тот, поглаживая свою серебряную бороду. – Там уютнее просто.

– Нет! Здесь, – отрезала та. – Раб. Унеси это вино ко мне на стол. И скажи, чтобы тут всё мясо и кровь убрали.

– Шукнора, – когда в зале остались только они вдвоём, по-другому заговорил он. – Это ты, или твоя мать? – мужик, будучи не молодым, превышал по всем параметрам в комплекции свою Королеву, спокойно зашагал навстречу к ней. – Шукнора.

– Я, – она резко вскинула руку вперёд, жест с указательным пальцем вверх перед его губами вынудил человека остановиться и помолчать. – И я по-прежнему тебя люблю, мой хитрый Лис. Я прощаю, твою глупость, – девушка обняла его тепло и нежно.

– Не верю просто, – растаял он.

– Дурачок, – она поцеловала его в губы, после мурлыкая дополнила. – Всё время споришь со мной. Не устал?

– Прости! – он рухнул перед ней на колени. – Если это вообще возможно? После того, что сейчас я вижу, даже мысли не появится спорить.

– Ты знаешь? А у нас скоро будет внучка! – радостно спросила она. – Васька дала твоему переростку немного Королевской ласки. Он тебе не говорил ещё?

– Нет, – по-молодецки изумился седобородый, забирая стакан с тем самым вином, который она всё же оставила у себя. – Такое счастье!

– Спи, мой Хитрый Лис, – она досмотрела, как тот, стоя перед ней на коленях, допьёт свой же яд и рухнет на пол. – Спи.

– Мама! – вдруг по-другому вскрикнула молодая Королева. – Я ненавижу это! Фу! Как ты смеешь моим телом делать свои эти противности?!! Фу!!! Он противный просто! Я теперь это буду помнить.

– Помни. Это отец твоего мужа и дед твоей единственной дочери, – голос внутри её головы восхищался случившимся.

– Какая же ты тварь всё-таки, мама!

– Ты просто учись пока, дочь. Моё время на исходе. Потом без меня расслабишься.

***

В один из следующих дней Королева собрала у себя человек четырнадцать. Кроме главарей, были придворные чинуши и полевые командиры. Тронный зал с высокими потолками мог вместить и больше народу, но дело было не в этом.

– Я собрала вас здесь, чтобы задать вопросы. И задаю я их не для того, чтобы узнать ответ, а для того, чтобы понимать, знаете ли вы ответы на эти вопросы, – она интонацией акцентировала последнюю часть фразы.

– Ты посмотри-ка, точная копия, – удивляясь происходящему, шепнул один из присутствующих соседу. – Я думал, внешне только полное сходство, а тут ещё и норов не отличим.

– Да, – тоже шёпотом отвечал тот. – Если бы я лично не был на похоронах её матери, то вообще бы не поверил, что это разные люди.

– Шептуны! – она взглядом уже прожигала первого. – После обсудите меня, сейчас ответь мне. «Кто мы? Что это за место? Что Ты здесь делаешь?»

– А, ну так это, – подбирал слова ответчик. – Вольный народ мы. Славные воины. Ну, как бы вот. Берём своё, так-то. А я что? Я с вами просто. Ну, не просто, я так-то всегда с вами. Просто, ну...

– А что у меня в зале сейчас делает Простой чувак?! – она обратилась к личному тиуну, что стоял с её правой стороны. Который без лишних слов вскинул на того оружие, готовый выстрелить. Люди тут же отшагнули от бедняги.

– Так мы все простые, по сравнению с тобой, моя Королева, – шагнув вперёд, прикрыл своим плечом оставшийся рядом его собеседник. – Ну, а среди «простых» он очень большой человек. Ваша матушка, да продлится на века память о делах её великих, в своё время поручила именно ему заниматься охраной нашего центрального города и его окрестностей.

– Да, – пришёл в себя обвиняемый. – Я Городовой так-то здесь ещё. Порядок чтобы был. И много лет уже.

– От кого охраняешь?

– Не от кого. Мы тут самый лютый бандит.

– А в городе какой порядок должен быть?

– Вот такой. Как сейчас. Люди нормально себя ведут.

– Дармоед значит? Охранять не от кого, порядок сам по себе не плох. Вот скажи, зачем ты мне?

– Так ведь, не сам же я это, – засуетился вновь чиновник. – Это Шукнора так сказала мне. Мать, матушка Ваша сама меня так тут.

– Сколько у тебя людей?

– Восемь десятков. В основном в обходах близ города.

– Достаточно? Или скажешь ещё бы добавить?

– Ой, достаточно. Ни дать, ни взять.

– Молодец. Люди сейчас нужны будут, так что, обходись чем есть. И булки не расслабляй. На твою ораву нагрузка подвалит тоже, – на том оставила Королева бандитов беднягу в покое и переключилась на его соседа. – Ну а ты кто? Защитник слабых и обиженных.

– Я советником был у Вашей мамы по внешним отношениям, – учтиво поклонившись представился он.

– Это как? У нас какие могут быть отношения внешними? У нас, по-моему, все одинаково относятся к «внешним», – улыбаясь своему остроумию, прокомментировала Васька. – А ну, расскажи-ка мне об этих отношениях.

– Что именно сейчас Вас интересует, моя Королева? – видно было, что мужик «сел на своего коня». – Для лучшего восприятия я разделяю это на главы: Приграничные земли – терпилы; Тритоны – Торговотехническое Товарищество; их псы – наёмники; ну и богоподобные люди – слуги Покупателя.

– Хм, удобно, – согласилась та. – Давай по порядку. Терпилы.

– Начну с севера. Одно поселение. Там, по ходу, вообще все собрались с тех краёв. Промыслуют Девяткой, но не много. Родников там мало. С Тритонами не торгуют. Они про них, скорее всего, даже не знают. Этим через нас добираться нужно, а это ой как дорого. Покупатель напрямую с ними. Порабощать нам их нет смысла, да и холодно. Дань берём по весне и по осени, за их спокойную жизнь. Так, если постращать немного. Там вообще пока просто. Северо-запад – Балтийцы. Ну, те в разы крепче. Тритоны сами к ним не ходят. А на путях караванных мы периодически дёргаем. Добыча разная, но по большей степени годное дело. Тут, кстати, мои пташечки принесли весточку, что новый посол Балтийский всё-таки договорился о возведении на пути торговых караванов форпостов. Хотят содержать там наёмников на колёсах, чтобы быстро помогать верблюжникам. Это наши полевые командиры теперь подумать должны, как добычу делать. Ну запад и юго-запад – это Тритоны, об этом отдельно. Юг – там ребятки сами не прочь пограбить. Рабов много собрали, те на Девятке, на земле все в основном. Еды много, скот дворовый даже в обилии. Вот и поживают не напрягаясь. Хорошо торгуют с Тритонами и с соседями восточными. Говорят, там ещё южнее страны есть, а у тех с горючим для машин без Покупателя всё очень вкусно. Все торговые пути у них мимо нас. Их нам не одолеть по-простому, дружбу ладить надо. Под ними территория большая, вот бы прирастить так владения Ваши.

– Ты на что намекаешь? – заулыбалась она. – Опять правителя в постели душить?!

– Ваша матушка была весьма успешна и в таких баталиях. Уверен, моя Королева, Вам это тоже по плечу.

– Не тебе такое решать, – отрезала та. – Дальше давай.

– А дальше и всё, – развёл руками ответчик. – На востоке, вплоть до гор, наше. Города небольшие, посёлки. Промыслуют Девяточкой. Там, конечно, тоже пожжённой пустоши много, пятен радиоактивных моря, не меньше нашего будет. Но есть лоскуты, где земля плодовита, и Девятки не мало поднимают. Вот эти вот моменты подробнее Вам расскажет Уругвай, это как раз его тема.

– За горами что?!

– А там, как с северянами пока что. Нам людей не хватит ещё и их залапать. Живут сами пока по себе. Торговлю с Тритонами наладили. Но дань караванщики южным хорошую платят. Мы тут наловчились высчитывать некоторые караваны, мои пташки только-только залетели в Загорье. Те через наши края в наглую караванить взялись. Сколько их прошло не знаю, но последний мы уже подловили. Вон, Карим расскажет о добыче этой.

– К нему у меня отдельные вопросы, – она закинула себе в рот несколько маленьких ягод из вазы стоящего рядом богато накрытого стола. – Ты давай дальше. Тритоны. Враги мы их самые лютые.

– Да, потому что мы им как заноза в жопе. Мешаем жить. А ведь с них у нас самая жирная добыча. Чтобы с ними дружить, нужно нам поменять свою суть.

– Ага, сейчас! – тут же перебила его она. – Только штаны сниму. Забудь! Слышишь?! Как грабили, так и будем грабить.

– Как скажешь, моя Королева. Нам бы только собственную наглость поумерить. А то либо мы их сильно задавим, что по передохнут все там, или крепко обозлятся, и все силы против нас бросят, а вот этого у них сейчас по-больше нашего может оказаться. Наёмники приноровились размножаться как клопы в тепле.

– То есть про торгашей ты закончил говорить?

– Да. Можно сказать так: «Наш брат вынудил этот мир размножать этих Наёмников». Это прибыльное дело. Кстати, как раз за южными Терпилами, где-то по глубже на юго-восток, открылась ещё одна школа Наёмников.

– А сколько их? Школ этих, – хитро спросила Королева, проглотив очередную ягоду.

– Четыре, – со всей уверенностью ответил тот.

– Нет, – сухо перебила та.

– Ну как же? – удивился чиновник. – Считаем. Северная, это у Балтийских где-то там. Волкодавами зовутся. Дальше две западные. Одна – Панзер Вульф; вторая, по-южнее будет – Скорта Перфетто. И вот эта новая на юге. Название я пока не знаю. Скорее всего, ещё без названия пока.

– Три, – не договорив мысль, прервалась Васима, сплёвывая косточки кубок.

– Как три?! – сосем смутился ответчик. – Я ж четыре сейчас назвал.

– Три, – не меняя интонации, спокойно, но сильно давила та. – Три стороны света ты мне сейчас назвал. Кто на востоке?

– Не знаю, да нет там никого, – растерянность, которую он умело скрывал, уже начала проявляться на его лице.

– Слова твои тебя дураком показали. Ты мне что до этого говорил? Что за восточными горами не знаешь толком ничего, а тут упёрся и говоришь, что нет там никого. Базаришь дядя? – она правой рукой успела остановить действие тиуна, что собрался навести своё оружие на чиновника.

– Так это, – понимая шаткость ситуации, на мгновение призадумался бандит иностранных дел. – Велика Ваша мудрость, моя Королева. Вы правы, я не могу этого знать, но только пока.

– Пока что?

– Пока не получу вестей от моих агентов. На это всё нужно время и...

– Средства? – перебила она. – То есть, ты сейчас хочешь выпросить у меня ещё какие-то средства? – она вновь остановила действие правого тиуна. – Борзеешь дядя?

– Нет-нет. Я хотел сказать: «...нужно время и терпение...». Только это, моя Королева.

– Когда узнаешь?

– Под конец осени точно. Но рассчитываю до осени.

– Хорошо. Дальше у тебя кто? Покупатель?

– Да. Вот с ним всё стабильно как с камнем. Ему глубоко плевать, как мы добудем «девятку», он её выкупит. Цену не меняет и на наши мелкие пожелания щедро реагирует. Его люди спускаются с небес раз в месяц, иной раз чаще. Зимний сезон реже, но в кредит легко поставляют необходимое.

– Всё, про тебя я поняла, – успокаивающе остановила его Королева. – В конце лета жду от тебя вестей про гнёзда наёмников. И теперь работай над тем, как купить наёмников. Они продаются, это их хлеб. Узнай цену.

– Слушаюсь, моя Королева.

– Кто там мне про наше личное расскажет? – она высматривала из всех кого-то конкретного. – А ну, где ж ты? Уругвай!

– Здесь я, – прозвучал угрюмый голос слева.

Человек стоял прислонясь к околостенной колонне и крутил в левой руке резные чётки из кости. Правая рука наполовину утонула в кармане широких штанов.

– Что тебе рассказывать? Моё личное тебя ебать не должно! А как я работу свою делаю – ты знаешь. Местные терпилы не ноют. Рабы не дохнут. Жизнь по кайфу у них. Или что-то кто-то заскулил за житуху? Ну так, решу всё. Скажи, если что пропустил я. А так, всё ровно. Братве хавка приходит без задержек. Люди братву любят, говна не делают. Всё от души. А если кто заныл, что коровино мясо те зажали, так это не ебёт их! Корова – не вода, сама с неба не падает. Её разводить надо. Если всю схуярить, то откуда птенцам вылупяться?! Так вот всем тут, ещё разочек, слово моё – «мне похуй, обсосутся, не графья!», – он перестал держать колонну спиной и шагнул к людям. – Я к себе вопросов у ребят не слышу. Все знают, Уругвай не базарит.

– Ты вот эту картину сейчас для кого рисовал? – трон не был столь высок, но всё же голова молодой смуглянки оставалась значительно выше всех присутствующих. – Эти уважаемые люди за тебя давно знают. Уважение есть. Ты сейчас ещё павлином походи теперь.

– Ребёнок! – вскипел тот, несмотря на то, что в него уже вся охрана Королевы направила стволы. – Я уважаю твою Маму! Тебя я помню у Картуза среди сирот. Я сюда не лезу, это ваши тёрки. Мне также похуй, что именно ты сейчас на этом кресле.

– У меня есть кое-что тебе сказать лично, – она как будто ждала этого поворота. – Но ты же похуист. Чёт я думаю, зря молчу. Скажу наверно всем, – она просто пилила его взглядом. – Сова с маленькой ящеркой на шее сидела сегодня ночью на ветке у моего окна.

– Это всё? – ухмыльнулся он. – Я не боюсь ни сов, ни ящериц. Походу в твоих ягодах дурь прикольная, – он поднялся на эти три ступеньки.

Три тиуна Королевы уперевшись стволами в его тело и голову, остановили смельчака в двух шагах до неё. Тот остановился и всё же смог дотянуться до вазы на столе, взял горсть ягод.

– Это вишня, что ли?

– Попробуй, Уругвай, – она оказалась вдруг между двумя охранниками и, приблизившись вплотную, что-то прошептала ему на ухо.

– Я всё понял, – он, оставаясь на своей марке, всё же отступил. – Я очень уважаю твою Маму. Она точно была Королева Бандитов. Посмотрим на тебя, – демонстративно повернувшись спиной, он не только спустился, но и вовсе вышел из зала.

– Так, Братки мои, – она с лёгкостью переключилась на полевых командиров. – Карим. Вы с Мамой моей грабили два восточных каравана в последний её раз. Что там из добычи вышло?

– Да, – прокашлявшись начал тот. – Да, обычный хороший куш.

– Прям так и обычный? Давай-ка не заливай мне-то. Что там не так?

– Кхым... – что-то голос никак не хотел восстанавливаться. – Вообще, много чего не обычного. Тут с самого начала Шукнора запретила нам брать всё. Брать прям по минимуму и уходить. Сама в бой на них не ходила, смотрела издалека.

– Это по чему так? Есть варианты?

– Нет вариантов. Я знаю. Шукнора сказала, что задолжала чутка этим восточным людям. Мы искали конкретную вещь и только за ней шли грабить.

– Нашли? Что за вещь?

– Нашли. Это какие-то пластиковые брёвнышки. Нет, не только пластиковые, металл там тоже есть, много. Стекляшки по-разному там круглые. Весят нормально так. Тяжелее брёвнышка обычного.

– Где оно? Покажите мне. Для чего это?

– Это я не понимаю для чего. А показать не могу. Шукнора их лично увезла с собой.

– Их? – зацепилась за слово молодая Королева. – А сколько их?

– Три брёвнышка.

– Их должно быть двенадцать! – она как-то заметно сменила интонацию на более взрослую, что ли. – Остальные ищите!

– Ваша матушка именно так и сказала мне перед отъездом.

– Нашёл?

– Так, где искать-то? – удивлённо развёл руками уже немолодой полевой командир. – Я на той дороге две банды оставил, будут постоянно тормошить всех там.

– Не так, – задумалась она, устремив взгляд вникуда. – Не так надо, – все присутствующие заметили, что голос молодой Королевы сильно повзрослел. – Хитрит Игорёша значит. Угу. Да что удивляться? Майор Наружный ему учитель. Будет хитрить. Значит, надо искать не так.

– Ну найдём мы эти брёвнышки, – мягко вклинился в размышления Королевы Карим. – И не такое находили.

– Карим, брёвнышки все на лесоповале, – поправила его та, не меняя взгляда вникуда. – А это великий артефакт прошлого! И раскрыть мы его сможем, только если все двенадцать будут у меня.

– Да мы найдём! – заголосил весь зал почти в голос. – Ты только покажи, что искать. Для тебя мы перевернём всё!

– Я покажу, – вдруг её голос вернул себе молодость. – Обязательно покажу.

– И если можешь, то скажи, у кого это искать? – добавил Карим.

– Обязательно скажу, – отвлечённо ответила она и тут же сменила тему. – А ну-ка скажите мне, кто такая «Сивая псина», о которой у нас все сейчас говорят?

– Это две отдельные суки, – продолжил отвечать Карим. – Сивая и псина. Они всё время вместе. Сивая – наёмница Тритонов. Её и рыжую псину ещё никому из нас не удалось хлопнуть. Нужно признаться, воин она превосходный. Но заверяю тебя, Вассима, ни один из твоих братьев не остановится перед ней, пусть она будет хоть Богиня самой смерти!

– Она знает, как открыть весь собранный артефакт, – вставая со своего трона, заключила собрание молодая Королева бандитов Васька. – Раз уж наёмницу трудно убить, то нужно её купить. Слышишь меня, Иностранник? Работай! Собираем в кучу все эти «брёвнышки» и «сивую псину».

– Слушаюсь, моя Королева, – мурлыкнул тот.

– Так! И ещё! – она встала возле трона, чтобы добавить. – Месяца через три на нас будут направлены сразу три скоординированные атаки Терпил и Наёмников тритона. Это значит за раз и с нескольких сторон. Собирайте и готовьте братву. Завтра старшие ко мне на расклад и расписание. Чтоб все были! Разговор серьёзный!

– Без базара, – забубнили в зале. – Ну понятно же, чё.

– Всё! – с отвращением закончила Королева. – Теперь съебались все от меня прям сейчас! – она посмотрела, как собственные тиуны тоже было решили свалить, и откорректировала свой приказ. – Уебаны, вы-то куда?! Стоять, лапочки мои. Мы ещё позанимаемся.