Решение

Глава 23

Мне казалось, что эту лошадку я не увижу больше никогда в жизни, и что более мне не грозит путешествие кверху попой сквозь пространство и время. И вот это сомнительное удовольствие вновь настигло меня и захватило с головой. Очнулась я прямо во время скачки и долго не могла сообразить, что происходит, и где я. Постепенно знакомый серый бок лошадки ассоциировался у меня с тем, как попала в этот мир — и я смогла сделать верные выводы. Кажется, меня куда-то везут… Куда? Вот вопрос века. И кто?

Попыталась приподнять голову и тут же пожалела об этом, организм в ответ на это действие сразу же замутило, и он вспомнил о том, что это, вообще-то жутко неприятно и больно, ездить на лошади, будучи перекинутой через её спину. Обессиленно обвисла и попыталась хоть как-то отвлечься от ноющего живота и рёбер. Получалось плохо, перед глазами мелькала какая-то серая поверхность. Неслись мы на бешеной скорости и то, что служило нам дорогой, сливалось в одну сплошную, серую линию, чуть более тёмную, чем то, что нас окружало. От этой монохромности становилось ещё хуже, появлялось ощущение падения в бездну, и одновременного взлёта в ней, когда меня на лошадке подбрасывало особенно сильно вверх.

Закрыла глаза, не в силах терпеть эту пытку серостью, и подивилась тому, что таких подробностей не заметила в прошлый раз. Впрочем, в тот момент меня больше интересовало, что за чушь вообще происходит и я была слишком шокирована случившимся, чтобы обращать внимание на детали, да и боль была намного сильнее, чем сейчас. А вот теперь, пройдя горнило общения с жителями Руалонэ, стала чуть спокойней относиться к неприятным сюрпризам, точнее, могу думать о них отстранённо и при этом не впадать в панику. Впрочем, это мало мне помогло, когда я попалась в ловушку.

Скачка завершилась столь же внезапно, как и завертелась вся эта история с походом во Дворец Удовольствий. Мне аккуратно помогли соскользнуть с лошадки на землю и тут я поняла, что как-то подозрительно холодно — ноги заледенели практически мгновенно. Правда, они меня не держали, и я опустилась прямо на землю и от неожиданности распахнула глаза и с недоверием уставилась на снег. Не может быть!

Поднялась на подгибающихся ногах и уставилась на знакомый пейзаж.

— Не может быть, прошептала непослушными губами.

Смотрела на такой знакомый путь до тринадцатого подъезда и не могла поверить, что это всё правда. Никак не могла прийти в себя после случившегося и осознать — я наконец-то дома! Это же Земля, детка! Россия! Родная и любимая! Столица, такая огромная и завораживающая! А ещё очень… непривычная. Казалось бы, стоило радоваться. Ведь получилось, как и хотела — я вернулась домой и все проблемы Руалонэ остались за спиной. Но не выходило. На душе было как-то муторно, погано… а ещё я зверски мёрзла. Валил такой памятный снегопад, довольно толстым слоем снега присыпавший тротуар и дорогу. Следовало бы поторопиться дойти до подъезда и подняться в квартиру. И всё бы хорошо, да сумка канула в лету ещё на том «чудесном» пути в Руалонэ. А с ней — ключи от подъезда и квартиры. А я обнажена… На мне ни нитки. И как выжить в такой мороз?

— Влияние Дома в этом мире нет. Я должен был предусмотреть… Прости! — Морок, которому, как и когда-то, явно ни капли не было холодно, смотрел на меня с досадой. — Такой переход осуществляется впервые в истории. Не ясно было, как поведёт себя энергия. Уходить надо было быстро, канал бы не удержали, — мужчина подошёл ко мне и положил руки на мои заледеневшие плечи, сразу стало теплее и потянуло прижаться к урмыту и отогреться. — Сейчас станет лучше… Я заменю магию Дома, — уверенно сказал экс-Главнокомандующий и мне захотелось влепить ему пощёчину в отместку за самодовольство, написанное на роже.

Повернулась, с ненавистью взглянула в зелёные глаза и процедила сквозь зубы лишь одно слово:

— Зачем? — не было уверенности, что хоть ещё один звук, произнесённый мной, не приведёт к приступу истерики.

— Ты и я… Мы остались одни. Теперь ты полностью принадлежишь мне и больше не подвергаешься опасности, — твёрдо и уверенно просветил меня первый урмыт.

Закрыла глаза, пытаясь успокоить ярость, пришедшую на смену растерянности.

— А меня ты спросил? Чего я хочу? Что планирую? — поинтересовалась пока ещё спокойно, чувствуя, что моя выдержка скоро скончается в муках.

Вцепилась в предплечья обнажённого по пояс мужчины, уговаривая себя сдержаться и не кидаться с кулаками на гада Морока прямо сейчас.

— Ты сама спрашивала, как вернуться в родной мир. Я выполнил твоё желание. Всё, как и хотела тэйалия, — мне показалось или в его голосе прозвучала издёвка?

— Сволочь! — припечатала пока ещё спокойно. — Гад! Ненавижу! Убью! Лично убью! Препарирую! Кастрирую! — ему удалось-таки вывести меня, и более держать себя в руках была не в силах. Толкнула мужчину кулачком в обнажённую грудь. — Ненавижу! Ты всегда творишь только гадости! Тебе плевать на мои чувства, желания, планы! Шовинист! Подонок! Всё снова решил за меня! В очередной раз! Почему?! — перешла на крик, стуча ладонями по обнажённой груди Морока. — Почему ты всегда стремишься причинить мне боль?! Что плохого я тебе сделала?! За что ты так меня ненавидишь?!

Слёзы лились ручьями, истерика показывала себя во всей красе. Мужчина стоял, непоколебимый как скала, держал меня в объятиях, и молчал. Каменному лицу и неподвижности, схожей со скульптурной, позавидовал бы любой мужик. Мало кому из них удаётся так стоически выдерживать женские слёзы.

— За что? — только и способна была повторять, не в силах поверить в подобное предательство.

Такой подлости от Морока я точно не ждала. Вот так взять и решить за меня, возвращаться мне домой или нет. Ещё и нагло украсть…, впрочем, наглую покражу он осуществляет не в первый раз. Вон как профессионально провернул! Опыт не пропьёшь!

— Ты сама этого хотела, — ответил он, наконец, а у меня возникло желание расцарапать ему лицо.

И почему мне постоянно хочется устроить этому невозмутимому гаду скандал с битьём посуды?

— Шовинист, — прошипела сквозь зубы, глотая рыдания и слёзы. — Как ты обманул Дом? Или вы были с ним в сговоре?

— Сейчас не время для разговоров. Нам нужно найти укрытие, — крепко прижал меня к себе Морок, а я не нашла в себе сил сопротивляться, уж слишком замёрзла и до сих пор до конца не отогрелась. — А потом я расскажу тебе всё…

— Осталось сделать так, чтобы я тебе поверила, — утёрла слёзы ладошкой и некрасиво шмыгнула носом. — А в таком виде, нам и вправду не стоит попадаться на глаза людям.

И стоило мне только это сказать, как во двор въехал автомобиль.

— Блин! — выпалила я и потребовала. — Сделай что-нибудь! Нас сейчас заметят! Ни ты, ни я, не вписываемся в картину! Привлекать внимание нам ни к чему! В полицию загребут!

Впечатлившись моей паникой, Морок прижал к себе сильнее. Стало теплее, нечего сказать, но при этом уверенности в том, что это как-то поможет скрыться от лишних глаз, не было.

Машина приближалась, а мы так и стояли.

— Сделай что-нибудь! — потребовала у Морока, ещё чуть-чуть и снова сорвусь в истерику.

— Нас не увидят, — ответил он уверенно. — Для него здесь пусто…

Сосед проехал мимо и даже головы на нас не повернул. Кажется, и вправду пронесло.

— Твоя лошадь… — начала я, вспомнив про животинку.

Глянула по сторонам и нахмурилась. Коняшка пропала.

— Ло-ша? — с недоумением переспросил урмыт.

— Мы не сможем вернуться? — отсутствие лошадки наводило на нехорошие мысли. — Где лошадь?! — паника царапнула душу.

Думать о том, что будет с Вием, Яром и другими урмытами в моё отсутствие и в ситуации противостояния с Домом Ррван и Советом, не хотелось… потому что становилось страшно. — Морок!

— Эр-шша, — поправил он меня.

Перевела это для себя как «прокладывающий путь» и хмыкнула.

— Лошадь же, — не согласилась с мужчиной. — Обыкновенная… — и споткнулась на слове.

Нет. Лошадь точно необыкновенная. Обычная не смогла бы между мирами скакать так просто…

— Мы можем где-то укрыться? — спросил Морок, посчитав, видимо, вопрос с транспортом исчерпанным.

Ну уж нет. К нему мы обязательно вернёмся. Но урмыт прав. Нам стоит зайти хотя бы в подъезд. И думать надо было раньше, сосед уже заходит и мы не успеем его догнать и проскользнуть следом. А ключей у меня нет…

— Можно было бы. Но мы не сможем войти. Двери закрыты, — буркнула сердито и шмыгнула носом, подумав о том, что выгляжу в этот момент похуже, чем по приезду на Руалонэ.

В тот раз меня просто тошнило, всё болело, а ещё я была одета. А теперь я голая, да ещё и зарёванная… Кто увидит, помрёт со смеху.

— Тве-ри? — повторил за мной Морок.

— Хм… — ну да, у них там дверей нет.

Странные стенки есть. Порталы есть. Возможность заходить через стену есть. Дверей — нет. Кажется, мы пришли к тому, с чего начали. Объяснений реалий чужого мира. Может, побыть такой же букой, как он когда-то и выдавать информацию скудными порциями? Это чтобы он понял, как я намучалась с ним тогда. Не. Я не настолько вредная.

— Чтобы войти в дом, нужно открыть дверь, — сказала и зависла на этой фразе, пытаясь понять как меня поймёт урмыт, если у него другое понимание значений использованных мною слов.

Настоящее я повернулся посмотреть, не повернулась ли она, чтоб посмотреть, не повернулся ли он.

Тряхнула головой, пытаясь разобраться в том, что сказала и поняла, что Морок сейчас точно ничего «не поняла».

— Для того, чтобы укрыться, нам нужно подойти к зданию и дождаться, когда кто-нибудь будет входить или выходить. Тогда мы сможем зайти в подъезд, — перефразировала сказанное ранее, начиная догадываться, что в начале нашего с ним знакомства, урмыт далеко не вредность, кажется, показывал.

— У тебя здесь есть Дом? — спросил он совсем не о про то, что ожидала.

Знакомая ревнивая интонация. Кажется, начинается ситуация «Тушите свет! Морок ревнует!».

— Не в том смысле, в котором ты понимаешь. Место, где живёт любой житель нашей планеты, он называет домом, — интересно, насколько непонятно это прозвучало.

Когда я рассказывала про свой мир в Доме на Руалонэ… Это было как-то не так сложно. Возможно, потому, что слушателями воспринималось это как занимательная сказка, понимать которую не обязательно. А сейчас, когда сказка стала реальностью. Ёпрст, и как мне быть? И что мне делать дальше, если о каждое привычное мне понятие мы будем спотыкаться при объяснениях? Я ж крышей поеду! И как когда-то со мной крышей не поехал сам Тарли? Кажется, теперь я начинаю его немножко понимать. Или нет?

— Не понимаю, — удивил меня первый урмыт, признав свою некомпетентность в этом вопросе.

Как-то не в его правилах так открыто признаваться в том, что что-то не под его контролем находится.

Подумав, пришла к выводу, что так и не смогла подобрать нужных слов и дать ясное пояснение понятию.

— Давай лучше так, зайдём вовнутрь и сам всё поймёшь, — нам и вправду стоит уйти с улицы.

Пусть Морок и сделал так, что я перестала мёрзнуть, чувствовала себя всё равно некомфортно. Да и прояснить ситуацию не помешало бы… А то мы светские беседы ведём, вместо того, чтобы решать как быть и что делать дальше. Можно было бы, конечно, обидеться на мужчину, прогнать, продолжить истерику. Но всё это были неконструктивные варианты развития событий. Пришлось взять себя и своё любопытство в руки и прошествовать в сопровождении Морока, при этом постоянно вздрагивая и оглядываясь по сторонам и ожидая в любой момент улюлюкания и смеха за спиной, к моему родному и знакомому подъезду.

Потопталась у двери и удивилась, услышав:

— Подвинься, — как был хамом, так и остался. — Это и есть тверь?

— Да, дверь, — подтвердила его догадку. — И её нужно открыть, чтобы попасть в подъезд.

Помолчал пару минут, приложив руку к двери. Потом коснулся пальцами домофона и произнёс:

— Готово, — красная точка на экране домофона перестала гореть.

Проверила его слова, дёрнула за ручку, потянув на себя тяжёлую дверь… она открылась. Кажется, кое-кто только что сломал домофон. И стоит сделать ноги побыстрее, чтобы соседи не догадались кто именно причастен.

Если сумел взломать дверь здесь, то и в квартире сможет… Значит, идём в лифт, открываем дверь моей квартиры и ищем нормальную одежду. Пока этого плана хватит… А вот после, можно и скандал с битьём тарелок закатить. И попутно выяснить, какого фига вообще происходит!