Решала

Глава 5

Красноярский госуниверситет у нас в крайкоме на особом счету — это наша гордость. В прошлом году, например, вуз получил Почетную премию министерства, а в этом мы запускаем программу преобразования Красноярского госуниверситета в «Центр науки, культуры и коммунистического воспитания». Ещё КГУ получил возможность проведения краевой программы «Кадры». А это приглашение новых учёных и преподавателей, улучшение жилищных условий сотрудников, повышение зарплат и прочее. В университетской жизни будет с нового года введено свободное посещение всех лекций, кроме лекций эстетического цикла, физического воспитания и практики. В этом же году биолого-химический факультет разделится на два — биологический и химический. Ещё в планах открытие в здании на Свободном комплексного приёмного пункта по ремонту часов, обуви, чистке одежды. Я не случайно говорю «на Свободном», так как имеется ещё, например, корпус на улице Маерчака, почти целиком отданный под юридический факультет. Также этой осенью прошёл первый набор на новый факультет ППФ — психолого-педагогический. В общем, планов громадьё, но мужики, что собрались тут, меня просто убили. Производство пластиковых окон! Это явно Пашкина идея — наездился по выставкам в ФРГ, насмотрелся и загорелся. Дело новое, предприятия ввязываться в это не хотят, а вот делец из НТТМ почуял запах наживы. Я, кстати, с ним согласен.

— Так вот зачем вы меня вызвали, — не преминул подколоть ещё раз я.

— Да кто вызвал! Лиза напутала, она у нас всего неделю работает, — всерьёз оправдывается Николай Николаевич.

— Вот, украл на выставке брошюрку, отдал ребятам, и — есть идеи! — вступил в разговор Павел, кивая на слове «ребята» в сторону мужика.

Тот понял его правильно и откашлявшись, начал читать мне лекцию:

— Пластиковый профиль в ФРГ делают из простого ПВХ — поливинилхлорид, он же винил.

Для производства ПВХ нужны 2 элемента — этилен и связанный хлор. Первый получают из нефти, второй — из поваренной соли. Всё это, пусть и не в промышленных масштабах, но у нас есть.

— У нас, это у кого? — перебил я. — Вы сказали, что вы из Иркутска?

— Зиминский химический завод, в городе Саянске. Я работал там, но сейчас работаю здесь, в КГУ, на биохиме, преподаю неорганическую химию, — пояснил мужик.

Листаю брошюрку под рассказ мужика. Оказывается, ПВХ уже гонят на экспорт, а его производство на вышеупомянутом заводе — сотни тысяч тонн в год, и сотни тысяч тонн винила этого. Продукция получила знак качества в прошлом году. Короче, передовое производство по мировым меркам даже. Я каюсь, не интересовался в обеих жизнях этим, но сейчас увлекло. У дядек есть реальный бизнес-план на производство профиля для окон! Сами окна планируют делать на мебельной фабрике недалеко от рынка в центре города. Есть там такое предприятие, оказывается, сейчас. Сто раз ходил на рынок мимо него и не замечал.

— Далее из смеси путем экструзии — это протягивания через специальную форму-фильеру, получаем оконный профиль. Экструзия — по сути, продавливание вязкой массы через отверстие определенной формы, — закончил лекцию химик. — Всё гениальное просто, в ФРГ такое уже делают, сделаем и мы! У меня есть друзья в Красноярском филиале ВНИВА, это…

— Стоп! — прерываю я. — Задача понятна, вынесем на бюро, но выступать там лучше тебе, Паш. И поменьше научных терминов, больше о прибыли и экономической выгоде говори.

— Так я не против, но кто-то из представителей науки всё равно нужен, для солидности. Давай уж втроём выступим? А то откажут.

— Ну, как хотите. Не откажут. Я сначала к первому зайду и подумаю, кому в Москву позвонить?

Вот не помню я пластиковых окон до нулевых в России. Неужели я наследил? А ведь и правда — без меня Павел на выставку в Германию не попал бы!

— Лиза, это наш студент и член крайкома КПСС! Чтобы всегда пускали его! — наказал декан секретарше, провожая меня.

Каталог я вернул владелице — пусть преклоняется.

На работе закрутили дела, и я чуть не пропустил обед. А кормят в нашей столовке хорошо. Никаких особых разносолов нет, но приготовлено всё качественно — ни прогорклого масла, ни водянистого пюре и прочих недостатков советского общепита. Порции большие, если борщ, так там кусок мяса обязательно будет, если рыба, то уже без костей и с золотистой зажаристой корочкой. И недорого. Давно уже есть больше никуда не хожу, ну только в кулинарию магазина «Нива» заезжаю за ром-бабой иногда. Вкусные они там.

Сытый и довольный спокойно работаю в своём кабинете. В замском сидит дядька мой уже давно. Проверяю списки на завтрашнее заседание комиссии. Вдруг дверь открывается и в кабинет заглядывает светловолосая головка девушки. Совсем молоденькой и очень красивой.

— Я Лариса от Марии! — почему-то шёпотом говорит блондинка.

— Заходи! — заговорщицки шепчу и я.

— А где можно раздеться? — по-прежнему не заходя полностью, вопрошает собеседница.

Я понимаю, что пришла она зря и вакантное место моей секретарши займёт, скорее всего, Анька, но всё равно охота пошутить:

— Если верхнюю одежду снять, то это в приёмной, а если совсем, то только тут!

— Совсем? Совсем не могу, мы мало знакомы, — хихикает собеседница. — А не украдут? Дверь в приёмную открыта же.

— Заходи уже, что там у тебя, норковая шуба, что ли? Даже если и так, никто тут не возьмёт её.

— Ага, норка, папа купил! — голова исчезла, чтобы появиться вместе с остальными частями тела через минуту.

А остальные части, особенно отдельные округлости, у Ларисы что надо! И она уже намекнула, что, если будем хорошо знакомы, то… Тьфу, Толя, гормоны тебя доведут до цугундера. «Кабаки и бабы» — зло.

Узкая талия, округлые бедра, обтянутые джинсой, тонкий свитерок и задорный хвостик на голове вместо причёски в виде начёса, который сейчас в моде.

— Э… Значит, ты хочешь работать в крайкоме? — слегка запнулся я.

— Не хочу! Это меня родители заставляют! А Машка — коза, сказала им, что устроит куда-нибудь! А я вообще работать не хочу! Я летом в театральное поеду поступать, на актрису! — неожиданно разоткровенничалась мнимая соискательница.

— А зачем тогда пришла? — удивился я.

— Я же говорю, мама и папа заставляют! Они у меня старомодные и хоть не живут вместе, но против меня заодно действуют! А я уже за полгода после школы три места сменила! Давай ты скажешь, что я не подхожу вам?

— Да без проблем, тем более нам действительно летуны не нужны! А кто у тебя папа?

— Я не летун, просто на этих трех местах меня начальство доставало, руки все распускали! А папа у меня прокурор.

— Тут, у нас? — оживился я.

Это ж каким надо быть идиотом, чтобы лезть к дочке прокурора!

— Нет, он в Москве сейчас, советник какой-то юстиции.

— Ну ясно, советник или может быть старший советник, — расслабился я.

А зря расслабился.

— Нет, не старший пока он, а этот… второй какой-то! — наморщила лоб красавица.

— Государственный советник второго ранга? — напрягся я.

— Ну да! А, точно, папа так и говорил — государственный советник юстиции 2 ранга! А какие они ещё бывают, частные, что ли? — Лариса хихикнула.

Генерал-лейтенант, значит, или вице-адмирал, если на флоте! Это бомба. Не сексуальная, а самая настоящая, такой чин прокуратуре может изрядных проблем доставить. Даже мне, несмотря на всех моих покровителей. Ну, кроме Раисы Максимовны. Та раком поставит даже генерального прокурора, если надо будет. Но с другой стороны, если, например, отсюда эта Лариса уйдёт из-за домогательств, то Светка Аюкасова точно за меня просить не станет. Ну, и под каким соусом мне сейчас отказать?

— У тебя резюме с собой?

— Что с собой? — не поняла Лариса и почему-то покраснела.

Черт, зря я её так плотоядно рассматриваю.

— Резюме — это от французского «сводка». Ну это твоя краткая биография. Где училась, где работала, какие интересы в жизни. Навыки какие, что умеешь?

— Нигде я не училась, я и так всё умею! — гордо задрала точёный носик Лариса.

— Это понятно, — многоопытно кивнул я.

— После школы работала секретарём на первой автобазе, но потом пришлось уйти, я говорила… начальник автобазы приставать ко мне начал. Но посадили его не за это! — сразу поправилась Лариса. — Он воровал!

— Да ладно! Экая скотина! — мне стало смешно.

— Во-о-от… А осенью меня папа в училище устроил, тоже секретарём. А там жена директора училища на меня с кулаками накинулась!

— Директора тоже посадили? — сухо переспросил я.

— Нет, наоборот, он на повышение пошёл, хоть и с женой развелся. А царапины на лице… папа сказал, мужчину шрамы украшают! Ну, а третий вообще козёл! Там я тоже секретарём работала. Меня заставили печатать бумажки разные на пишущей машинке, а когда я не смогла быстро по клавишам бить, директор сказал, что будет меня учить, а сам…

— Достаточно! Вы нам не подходите! До свидания!

А что? Формально я всё выяснил, но вот на печатной машинке работать дама не умеет, а компьютера у меня пока нет.

— Это из-за машинки? Петруша так и сказал…

— Не только из-за машинки, просто я уже нашёл секретаря, не успела ты!

— А что тогда мне голову морочишь?

Лариса встала, повернула голову назад, пытаясь оглядеть свою круглую попку, одернула свитерок и хотела уже уйти.

— Понравилась ты мне, вот и решил поболтать, — почти не соврал я.

— Ну, хочешь, в кино сходим? Давай, я тебе номер запишу, — смягчилась Лариса и перламутровой помадой (бля, я такое всего один раз в фильме видел!) написала на карте Красноярского края свой номер телефона.

Чудное видение ушло, оставив приятный запах духов, а я принялся дальше «работу работать». Позвонил в Москву Федирко и попросил помочь с обменом служебного жилья. А «чётакого»? Он мне личные просьбы высказывает, значит, и я могу. А Илюха зря просить не станет, помочь «другу» — святое дело.

— Да как «зачем», Толя! Специально же! Там самая чистая вода, мы её берём не в Енисее, а под руслом реки, — пояснил он причину, по которой вода в микрорайон «Солнечный» идёт с другого конца города. — Ну и аэропорт в центре города нам не нужен, в планах было снести его и застроить пространство жилыми домами. А воду для них как раз из этого водопровода можно брать.

— Понял. Так поможете?

— Да, считай, уже помог. Фамилию я записал. У неё, говоришь, однокомнатная в Академе?… дадим двушку в Солнечном.

У Федирко подвязок в крае больше, чем у первого, Шенина. О! Лёгок на помине — прямой звонок от него. Есть такой телефон на моём рабочем столе. Всего шесть штук, кстати, у меня телефонных аппаратов имеется, что не сравнится с чертовой дюжиной у Шенина. А у того ещё и селектор есть.

— Слушаю, — поднимаю я трубку.

Не здороваюсь — виделись уже.

— К тебе дочка Ашанина приходила насчёт работы? — в лоб спрашивает шеф.

— Была такая. Только мне уже секретарь не нужен, я нашёл — Аня Малова, староста моей группы в университете.

— Понял, так и отвечу заму прокурора РСФСР. Ты хоть в курсе, чья она дочь?

— Просветила. Ну, обещал я уже своей знакомой… Что, так надо её пристроить?

— Ни в коем случае! Головная боль, а не работник. Вот в кино можешь с ней сходить, или даже жениться, а в крайком… Не, без неё справимся! Бодаться потом с Ашаниным?