Решала

Глава 30

Проспал даже больше, чем планировал и проснулся от какой-то ругани. Оказывается, сегодня начался вывод войск из Афгана, и, несмотря на то, что дата начала вывода была известна заранее, Илья всё равно расстроился, ну и выпил водочки, благо, запас её у меня имеется. Ленка как-то этот момент упустила, и теперь поделать ничего не могла — Илья был уже бухой, а значит, на её претензии не реагирующий.

— Выпил с утра — весь день свободен, — одобрил я друга. — А где эта парочка?

— В бане! Кобель узкоглазый, сказал, что сегодня банный день, — недовольно проворчала Лукарь.

— Вот ушлый! — поразился я.

— Толя, ты дурак? Ирка давно ушла! — опровергла мои подозрения подруга.

И Ленка, бросив Няма и спящего Илью на меня, уехала к родителям. Бейбут, обсохнув, отправился в кафе, а я — на тренировку.

Шенин вернулся из Москвы только во вторник, вернее, прилетел в понедельник, но на работе не появился.

— Что там с поручениями? — с ходу спросил он.

На этот раз мне есть чем похвастать — три улицы в Николаевке осветили. Это было нетрудно — установили столбы и провода пустили поверху.

— Отлично! Есть ещё одно дельце! Для тебя новое, но ты, уверен, справишься. Красноярску в этом году сколько лет исполняется? Не знаешь? Триста шестьдесят! Стыдно не знать историю родного города! Включил тебя в комиссию по подготовке.

— Так я же не местный! Есть пожелания какие-нибудь? — задание мне нравится.

— Что-нибудь новое и интересное придумай. Там главный — Мыскевич, но практически решать всё тебе придётся.

Легко сказать, да трудно придумать. Но не для меня, я видел в своей жизни подобных торжеств множество. В первую очередь проведем что-нибудь массовое, вроде концерта какой-нибудь столичной знаменитости. Хотя стоп! Контингент уж больно разный — одни по Зыкиной фанатеют, другим «Песняров» подавай, а молодежи что-нибудь вроде «Наутилуса» нравится. Ладно, с этим я разберусь.

— Ань, зайди, — вызываю секретаршу к себе.

— Слушаюсь и повинуюсь, — Анька сегодня весела и красива как никогда.

Так-с, Толя, даже не смотри. А вообще, бабу тебе надо, на молодых секретарш уже засматриваешься, старый ты козёл.

«Я молодой, — вякнуло подсознание. — Эх, что за жизнь?!»

— Что? Коротая, да? Да половина крайкома в таких ходит, — Аня оправила свою узкую, чуть выше колен юбку, неверно истолковав мою паузу.

— Забей, главное — она есть. Я тебя чего позвал — какие сейчас певцы и группы популярные есть? — отмахнулся от видений разврата я.

— «Ласковый май», Пугачёва, Салтыков, Газманов… — начала перечислять та.

— Стоп. Короче, слушай вводную — нам дали задание помочь в подготовке Дня города. Надо подобрать для концерта популярных исполнителей. Вот думаю сделать один главный концерт для всех жителей, ну и для молодёжи отдельно вечером, вроде дискотеки.

— Бюджет какой? — по-деловому осведомилась моя секретарша, видать, уже поднатаскалась, работая тут.

— Что, бюджета Красноярского края может не хватить на Шатунова? — удивился я.

Малова, сделала неопределённое движение рукой, которое я понял, как «может, и хватит, но обо всех других планах по развитию города, вроде строительства метро, придётся забыть». Шучу. До метро ещё далеко. Советская власть закапывает деньги под землю успешно, но о такой идее я пока не слышал. Кстати, может предложить? Хотя город не миллионник, всего восемьсот тысяч с копейками.

— А что за праздник? Сроки какие? Надо узнавать, если, например, перед Новым годом, то…

— То дорого, я понял, — перебиваю девушку я. — День города отмечать будем. Триста шестьдесят лет всё-таки! Стыдно не знать историю родного города!

— Поняла! Но я так-то не местная, — отмазалась моими же словами Малова. — Нам только концерт поручили? Кого из музыкантов пригласить, я подумаю, посовещаюсь с девочками.

— ШурУ только не зови, — спохватился я.

— Какую ШУру? Не знаю такой.

— Вот никакой и не зови, — понял, что облажался я.

А вообще, чую, Анька вистов себе на этом задании наберёт среди «девочек» крайкома. Их с полсотни, а молодых всего, дай бог, с десяток наберётся, а остальные… остальным будет лестно, что они что-то решают. Кручёная Анька.

— Правильно мыслишь, созвонись с Мыскевичем из горисполкома, там в комиссию по подготовке меня включили. Он задание даст, но решать что и как буду я лично. Мероприятия запланируй, шествие прикольное по улице Мира, вроде как студенты, рабочие, можно машины красиво украсить, нарядиться… бюрократами, например, и таблички на шею «идём вон!» — расфантазировался я.

— А-ха-ха, — зажурчала серебряным смехом секретарша.

— И спортивное что-нибудь обязательно! Всё. Иди работай, — я доволен, что скинул на подчинённую часть забот.

Не успеваешь сам — делегируй!

— Толь, а что с юбкой не так? Ты так посмотрел, — спросила напоследок Малова.

Черт! Ну не признаваться же, что смотрел на неё как на бабу.

— Да вот думаю, отчего у одних ноги короткие и кривые, а у тебя длинные и стройные? — пытаюсь отшутиться я.

— А… так я на каблуках! Вот они длинными и кажутся, — обрадовалась комплименту секретарша. — Ну, и маме с папой спасибо!

Некоторое время упивался своей прошаренностью и сидел молча, пока не раздался звонок. Лариска!

— Я приехала! Что вечером делаешь? — спросила дочь прокурора. — Можно у меня посидеть, вина попить. Я джинсики купила в Москве — отпад. Заценишь заодно.

«Толя, вот он выход, вот он — луч света!» — застучали в голове гормоны, а память подсовывала мне соблазнительные картинки бухого Ларискиного тела, почему-то без джинс.

— Не могу, тренировка у меня, ведь турнир скоро в Ленинграде, — справился с собой я и положил трубку.

По всей видимости, Ани нет в приёмной, раз напрямую мне звонки идут. Ещё один звонок… от отца Михаила. Я помог ему с гостиницей в Енисейске, но сейчас он, видно, сделав все дела, находится в Красноярске и просится ко мне на прием. Я не против, но завтра. Сейчас мне некогда.

После обеда еду в универ, хоть иногда там появляться надо, тем более, справку из краевого спорткомитета надо отдать — зачет по физкультуре автоматом сам собой не проставится. Ну и стипендию получить неплохо было бы, стыдно сказать — ни разу в этом году не получал, а ведь у меня повышенная. Деньги выдаёт староста группы, и Малова эти обязанности с себя давно сняла.

Оставляю машину на стоянке, прямо ко входу здания подъезда нет. Прохожу мимо равнодушной вахтёрши и, не заходя в раздевалку, сразу поднимаюсь на второй этаж, где расположен деканат. По пути разглядываю наглядную агитацию на стенах. Напротив большой лекционной аудитории висит стенд — «Комсомольский прожектор». Мазнув по нему взглядом, иду дальше в колодец. Стоп! Разворачиваюсь на триста шестьдесят градусов и вижу свою морду. Очевидно, фото из студенческого билета увеличили, но прекраснее от этого мой лик не стал — коротко стриженая голова, сжатая челюсть, папино угрюмое выражение лица. Но как говорили вонючие деревенские мужики — «это ничаво» (Д. Хармс), гораздо более меня шокировал текст под фото:

Они там ничего не попутали? Ну ладно, я действительно прогульщик, хотя, половину предметов уже досрочно сдал, и причины у меня уважительные, но с какого перепугу я должен перед комсомольцами отчитываться? Я коммунист! Вот ещё один минус ухода Маловой с должности старосты — меня никто теперь не прикрывает. Но её-то нет в списках прогульщиков, а ведь она вообще не ходит на занятия! Пыша гневом, иду в деканат. Декана нет, а сотрудник деканата ничего не знает.

— Списки по прогульщикам брала Туткина, наш комсорг. А зачем они ей, я не знаю, — отбрехалась тётка, с опаской поглядывая на меня.

Помнит, наверное, давешний втык. Посмотрел на свои золотые — уже три с лишим! Бумагу от спорткомитета не отдаю пока и тороплюсь в аудиторию, где будет проходить собрание. А там совсем кисло с народом. Из пяти курсов в БФА сидит, дай бог, человек сорок. Причём десяток из них — наказуемые. Сажусь внаглую на первый ряд.

— Почему опаздываем, товарищ? — прерывается от чтения по бумажке девушка, некрасивая и толстая. — Как фамилия?

— Штыба, — отвечаю я, понимая, что это и есть наш комсорг, ведь кроме неё в президиуме девушек нет, а только два парня.

— А, ещё один прогульщик! Очень хорошо! Значит, все девять человек пришли, хоть тут молодцы — не прогуляли, — съюморила толстенькая. — Только я вашего личного дела не нашла почему-то. Вы на учёте стоите как член ВЛКСМ?

— Так, может, с этого и надо начинать? С чего вы решили, что я член ВЛКСМ?

— А вы не член? — удивилась та. — На первом курсе у нас все члены!

— Член, но не ВЛКСМ, а КПСС.

— Член КПСС? — удивилась Туткина.

— Да что всё заладили — член, не член, — разозлился я, вызвав хохот в зале.

— А что вы тогда мне голову морочите? Прекратите смех! А то… — повысив голос, покраснела толстушка.

— А то расстреляете? — раздался чей-то голос за спиной, вызвав новый взрыв хохота.

— Да прекратите балаган! Вас тогда первичка от КПСС должна чихвостить! — уже кричит Туткина.

— У меня освобождение есть! — трясу бумагой из спорткомитета.

— Значит, не будут… Ну, простите, я всего неделю как комсорг!

Через десять минут вернувшийся декан физфака отпаивал меня чаем в кабинете, смеясь над ситуацией.

— Ты в стройотряд не хочешь на море поехать? — спросил он.

— На Карское? — шучу я.

— На Дальний Восток собираем отряд, одни девочки набираются, с парнями напряжёнка. Из почти семидесяти записавшихся всего шестеро парней. Уже места в гостинице «Океан» забронировали для нас.

— А что за отряд? На рыбзавод? — я пока о своих планах уйти из университета деканат не информировал.

— Студенческий путинный отряд КГУ — ССО «Енисей». На плавбазу, да.

— У меня и так в планах визит на восток, я поеду на олимпиаду в Сеул. И вроде даже в той же гостинице планируют нас разместить перед этим мероприятием.

— Так отряд до 28-го августа, а олимпиада позже.

— Да, ну, — отказываюсь я, хотя мысль о куче девочек душу мне греет.