Ренегат. Тень Империи (СИ)

Глава 08 Контракт

Гиранец тут же принялся вопить. Я резко дёрнул его на себя, гиранец охнул и крик пресёкся. Я подал сигнал системе чтобы защитное стекло на шлеме откинулось.

— Будешь орать, сверну тебе шею, — предупредил я самым внушительным голосом, на который был способен. — Понял?

Дикарь замер, шумно хватая ртом воздух, затем быстро-быстро закивал.

— Вот и хорошо. Говори, откуда ты? Где остальные? Далеко отсюда ваша база?

Гиранец затрясся от страха, но явно не собирался отвечать. Меня это не устраивало, и я сжал его лодыжку сильнее.

От вспыхнувшей боли дикарь скривился и зашипел, но я снова произнёс:

— Не смей вопить! Отвечай на вопросы, иначе никогда не выберешься отсюда.

— Хорошо, — произнёс он писклявым голосом. — Я не знаю, о чём ты говоришь. Здесь нет никакой базы.

Проклятие, что с его голосом? Звучит так, будто он разговаривает через какой-то глупый фильтр. Да и мелкий какой-то. Может он этот… как его… карлик? Я слышал, что раньше среди людей такие существовали, но потом с помощью селекции их полностью исключили. Видимо, в этом отсталом племени такие типы всё ещё существуют.

— Как это нет базы? — рыкнул я — Наша разведка показала, что база есть и там находится несколько тысяч бойцов. А ты говоришь, что нет. Обмануть меня хочешь?

Гиранец отчаянно затряс головой.

— Да нет здесь никакой базы. Только мирное поселение в часе отсюда. А все военные базы расположены ближе к поверхности. Мы же специально обосновались так глубоко, чтобы не сталкиваться с военными

— Что ещё за поселение? — продолжил допрос я.

— Место, где мы живём, — ответил он, затем зло взглянул на меня. — вернее выживаем.

— Воины среди вас есть? — строго спросил я, давя голосом и оказывая психологическое воздействие.

— Нет, только охранники, которые сохраняют порядок.

— Как часто в этом месте бывают патрули? — задал я следующий вопрос.

— Нет здесь патрулей. — заявил гиранец. — Здесь вообще никто не живёт, и никто не ходит. Нет в этом смысла. Только я здесь и бываю, собираю грибы. Нашёл очень удобное место. А так, здесь правда никого нет.

— Гиранец говорит правду, боец! — подтвердила Стар, видимо уже просканировав мою жертву, изучив реакции и научившись анализировать поведение.

— Хорошо, — заключил я. — Мне нужны какие-нибудь взрывчатые вещества, чтобы расколоть этот камень. У тебя есть что-нибудь этакое? Если нет, то придётся тебя убить, — напустив жути в голос, произнёс я.

Мне надо было напугать гиранца, чтобы заставить его думать.

— Да не нужна здесь взрывчатка, — ответил он. — Этот камень очень легко расколоть. У меня отец геолог, я знаю.

— Что такое отец? — настороженно спросил я.

— Ну отец, ты чего?.. — вылупился он на меня, а затем жалостливо скривился. — А, ты же из этих… Ну блин… Отец — это тот, из чьего ДНК я сделан.

— Понятно. Значит, так и говори, твой донор.

— Ну да… Ага, донор, — сморщившись посмотрел на меня гиранец.

— Так, что ты говорил про камень? — снова спросил я. — Ты сможешь его расколоть, верно?

— Ну да, это не так сложно. Любой, даже самый крупный камень можно расколоть, если знать куда бить. Там сбоку трещина и если всё правильно сделать, то он должен рассыпаться, и ты сможешь освободиться. Это не так сложно.

Я соображал, анализируя лицо щуплого гиранца. Судя по мимике, он был очень напуган, но не врал. И про донора своего он говорил… Хотя какая связь между донором-геологом и этим недоразвитым, я не понял. Получается, при создании этот ущербный унаследовал от него какие-то знания? Да и вообще всё это очень странно. Зачем гиранцы клонируют столь неполноценных особей? Глупость какая-то…

Да уж, вариантов у меня было не так и много.

— Теперь детально расскажи мне, что и как будешь делать. А самое главное, почему я должен тебе верить? И если не найдёшь достаточно оснований, то умрёшь здесь прямо сейчас.

Гиранец немного подумал, затем посмотрел на меня в упор.

— Судя по всему, у тебя и выбора-то нет, — ответил гиранец, осматривая мой каменный саркофаг. — Или я попытаюсь тебя вытащить, или мы умрём здесь вместе.

Возразить на это было действительно нечего. Я оказался в чёртовой патовой ситуации. И хотя этот дефектный гиранец не вызывал у меня доверия, надо отдать ему должное, соображалка в его маленькой черепушке всё-таки работала.

Иного выбора, кроме как довериться этому типу, у меня не было. К сожалению, весь имеющийся взрывной боекомплект у меня оставался на другом боку, и я ничего не мог с ним поделать, потому что та часть была плотно зафиксирована каменной массой. Ладно, ничто не помешает мне разделаться с ним сразу после освобождения.

Тем временем, гиранец внимательно меня изучал.

— У тебя оранжевая окантовка вокруг шлема, — сказал он. — Насколько мне известно, это означает что у тебя высокий уровень. Кто ты такой?

Это напрягло меня ещё больше. Откуда этот гиранец знает про наши уровни? Нет, он точно подозрительный. Отпускать его слишком опасно. Чего не хватало — приведёт с собой ещё кого-нибудь на подмогу. Среди наших братьев все знают — гиранцы хитрые и коварные противники. Нельзя допускать, чтобы события разворачивались по его плану.

Пока я размышлял, дикарь продолжал нервно наблюдать за мной. Моя рука всё ещё сжимала его ногу. Получается, нужно прямо здесь его и удавить. А потом продолжить ковырять камень. Маловероятно, конечно, что у меня что-то выйдет. Но довериться противнику в такой ситуации — это ещё хуже, как по мне.

Прямо сейчас я одной рукой могу раздробить кости на его лодыжке. Судя по тому, как слабо он пинался, силы в этом дохляке немного. Потом я смогу попробовать притянуть его к себе, чтобы скрутить шею.

Я уже собрался перехватить руку, чтобы притянуть его к себе поближе, но внезапно что-то случилось с механизмом руки. Раздался щелчок, я утратил контроль над своими пальцами, и рука непроизвольно разжалась. Похоже, электроника моего боевого снова доспеха дала сбой и усиливающие движения приводы на короткое мгновение вышли из строя.

Гиранец, почувствовав, что давление на его ногу ослабело, не упустил момент и с силой оттолкнулся в сторону. Его хилое и тощее телосложение позволило ему быстро выскользнуть из щели и отскочить в сторону.

Вот чёрт! Теперь он был слишком далеко, и я больше не мог до него дотянуться.

Гиранец уже выбрался из щели и застыл на месте, сжимая в руках свой факел, который поднял с каменного пола. Он шумно дышал и вглядывался в темноту широко раскрытыми глазами, видимо пытался разглядеть меня.

Он никак не мог продышаться, судорожно хватая воздух ртом — слабак. Наконец, что-то решив для себя, вдруг рванул и побежал обратно вглубь пещеры, откуда пришёл.

Ну всё, побежал видно за подмогой! Остаётся надеяться, что этот недоразвитый приведёт сюда кого посерьёзнее, чтобы они прикончили меня и избавили меня от смерти из-за жажды и голода.

В моём костюме был рацион питания на три дня, но ситуацию это не облегчало. Меня не столько заботила сама смерть, сколько перспектива настолько бесславной кончины. Быть преданным собственным заместителем и погибнуть под завалами — это совершенно точно не та судьба, которой должен желать истинный воин.

Но сдаваться я всё равно не собирался. Задача любого воина — сражаться до конца. Поэтому я продолжил яростно скрести камень. Надо постараться достаточно освободить правую руку и попробовать дотянуться до гранат. А даже если и не успею, или гиранец не вернётся, он всё-таки вселил в меня некоторую надежду. Глядишь, пройдёт ещё сколько-то времени и мне удастся расколоть камень и освободиться.

Однако спустя ещё три часа я так и не приблизился к цели. Камень под моим ножом понемногу крошился в мелкую пыль, но огромная глыба по-прежнему придавливала меня к полу и все мои попытки оставались тщетными.

Единственная новость заключалась в том, что гиранец не привёл сюда подмогу. Но и в одиночку не вернулся. Отсутствие новостей тоже новости.

Может быть, этот ущербный погиб, пока шёл обратно в своё поселение? Кто знает, кто мог его подстерегать снаружи. Мир, куда ещё не ступила цивилизованная нога Империи, — весьма опасное место. Тем более для таких слабаков, как он. Если бы он встретил на своём пути дикого зверя, я бы поставил на кон свою репутацию десять раз что парны конец, и все десять раз этот убогий дикарь был бы разорван на части.

А может, он от страха так быстро улепётывал, что запыхался и его трусливое сердце не выдержало нагрузки? Как-то один тип рассказывал мне байки, что древние люди были физически слабыми и почти все страдали от болезней сердечно-сосудистой системы. Чепуха, конечно, но глядя на такого щуплого дикаря, можно поверить во всё что угодно. Да или попросту споткнулся и ударился головой о камень.

Глупости, конечно, размышлять о таком, но нужно хоть чем-то голову занять.

— Обнаружено движение, — доложила вдруг Стар, а в темноте послышался приглушённый звук. Мой слух, усиленный модулями и натренированный годами, не подвёл меня. Уже вскоре в тени появившегося света я разглядел фигуру, приближающуюся ко мне. Это был тот же гиранец.

— Эй, ты здесь? — позвал он.

Либо он очень глуп, либо очень хитёр. Куда я мог отсюда деться?

Я немного подождал, прислушиваясь, не идёт ли за ним следом ещё кто-нибудь. Вдруг это какая-то хитрая уловка?

Убедившись, что он пришёл один, я позволил забралу шлема открыться.

— Здесь, — ответил я.

— Я готов заключить с тобой контракт, — наконец, произнёс он.

— Контракт? — я не поверил своим ушам и едва не рассмеялся.

В нашем Уставе по этому случаю даже был особый раздел. Пункт № 146 гласил:

«В случае, если вы оказались в невыгодном для себя положении (плен, заточение, прочие чрезвычайные обстоятельства), незамедлительно прибегните к возможности ввести противника в заблуждение. Применяйте для этого любые методы и средства. Вы даже можете пойти на уступки, заключив контракт на заранее невыгодных для себя условиях. Используйте манипуляции, ложь, обман — любые хитрости, чтобы добиться своей цели и впоследствии нанести ущерб противнику. Помните, ваша цель — выживание и победа, и никакие моральные принципы или правила не могут стоять на пути этой цели. Не забывайте, что противники Империи — подлежат полному и безоговорочному уничтожению».

Была ещё приписка, касающаяся контракта:

'Фальшивый контракт. Заключается с врагом, когда нужно получить от него информацию или службу. Исполнять условия контракта необходимо до тех пор, пока враг полезен. После исполнения контракта, врага следует убить без свидетелей, чтобы противники верили, что солдаты Империи всегда соблюдают условия контрактов и охотно их заключали.

Внимание, не допускайте развенчания мифа о нерушимости контрактов.'

Эти строчки услужливо вывесила передо мной Стар, и я расплылся в дружелюбной улыбке.

— Какие условия? — не веря своей удаче, спросил я наконец.

Сам-то я в эти контракты не верил, и считал бесполезным инструментом, а тут вон как вышло.

— Ты поможешь мне… Сделаешь меня воином. А потом уйдёшь, и никого не убьёшь в нашем поселении. И больше никогда не будешь возвращаться сюда. И руководству своему не будешь докладывать.

Я нахмурился, сделав вид, что размышляю. Если слишком быстро согласиться, гиранец может заподозрить неладное. Поэтому, нужно для вида поспорить.

— Но моё руководство может отправить меня на задание, чтобы я зачистил ваше поселение, — возразил я.

— Тогда отказывайся от этого задания.

— Приказы вышестоящего командования не обсуждаются, — возразил я. Но не для того, чтобы переубедить гиранца, а наоборот, чтобы заставить его подумать, что мне трудно пойти на его условия.

— Да что хочешь делай! В ногу там себе выстрели, я не знаю… Но, чтобы тебя здесь не было.

— Хорошо, — подумав, согласился я. — Допустим, я смогу перейти в отряд, который занимается локациями на других континентах. Но зачем мне учить тебя военному делу? Вы, гиранцы, наши противники. А значит, я сделаю своего врага сильнее.

— Это нужно тебе для того, чтобы остаться в живых сейчас, — твёрдо заявил гиранец. — Ты ведь для этого меня выпустил, не так ли? Я сдержал своё слово и вернулся, чтобы освободить тебя. Но мы не обговаривали условия, что я получу взамен. Если мы не договоримся, то и сделки не будет. А мне просто придётся оставить тебя здесь, и ты умрёшь.

Похоже, он не понял, что у меня сломалась автоматика, и решил, что я выпустил его намеренно. Что ж, так даже лучше.

— Если я соглашусь, то как долго мне придётся тебя обучать? Каких результатов ты хочешь достигнуть, после которых будешь считать, что стал воином?

— Ну… — гиранец задумчиво почесал лохматую голову. — Я хочу стать таким же сильным, как ты. И научиться воевать так же эффективно, как вы, имперцы. Ты должен будешь учить меня до тех пор, пока я не смогу одолеть тебя в открытом бою.

От этих слов мне даже пришлось приложить немалое усилие, чтобы мои губы не расплылись в презрительной ухмылке.

Какой самонадеянный и наивный гиранец! Он даже не представляет, насколько высоки стандарты Империи в обучении воинов. Я годами оттачивал своё мастерство, тренировался с лучшими из лучших, проходил сотни симуляций на самых передовых военных тренажёрах. А после этого множество раз побывал в самых горячих точках, чтобы стать наконец тем, кто я есть сейчас — одним из самых сильных воинов в Империи, достойным своей репутации.

А этот глупец считает, что несколько уроков смогут сделать его таким же превосходным воином, как я. Остаётся только посмеяться над его наивностью и воспользоваться ей. Пусть и дальше верит в свои нереальные планы. Мне это только на руку. Пусть болтает что угодно. Соглашусь со всем, да прибью его сразу, как только он меня освободит. Всё равно свидетелей нет.

Я кивнул, делая вид, что соглашаюсь на его условия.

— И как ты себе представляешь обучение? — спросил я для порядка. — Для этого понадобится немало времени. Я ведь имперец, а ты гиранец. Я от вас отличаюсь. Где я буду жить, где спать? Как буду восстанавливаться, в конце концов?

— Как я уже сказал, в этом месте никто не бывает, — ответил гиранец. — Если хочешь, то можешь оставаться здесь. Но в принципе я могу проводить тебя в наше поселение, если дашь мне слово и пообещаешь, что никому не причинишь там вреда. А что касаемо твоего внешнего вида… Лицо у тебя такое же, как и у нас. Быть может, ты гораздо лучше физически развит, чем наши обычные мужчины. Но будь ты в нашей одежде, я думаю, никто ничего не заподозрит. Да и в принципе, вы, имперцы, мало чем отличаетесь от нас, настоящих людей.

Я поморщился. На допросах гиранцы почему-то всегда заявляли, что люди — именно они, а мы всего лишь искусственно выведенные копии. Очевидно, это была часть их пропаганды, из-за которой эти недоделки слепо верили, что у них есть шансы победить нас. Более того, они свято верят, что могут быть лучше нас, вершин эволюции. Какой вообще смысл пытаться переубедить этих безумцев?

— К тому же, даже если кто-то что-то заподозрит, я скажу о нашем договоре, и тебя не тронут, — тут же продолжил он.

— Ладно, договорились, — сказал я, делая вид, что принимаю его предложение.

Для убедительности я дал мысленное указание Стар, и запустил протокол голограммы. Из моего шлема стал бить тонкий лучик, который спроецировал прямо в воздухе изображение электронного договора. Я сосредоточился и видоизменил текст.

— Тебя как зовут, гиранец?

— Джесси, — ответил он.

— Так, значит, гиранец «Джесси» и воин «Макс-47» заключают данный контракт, что «Макс-47» обязуется обучать гиранца «Джесси» военному делу до тех пор, пока тот не будет способен победить воина «Макс-47» в прямом бою. Также воин «Макс-47» обязуется никогда больше не возвращаться на территорию Лутеранского материка…

Буквы выстроились в нужном порядке и гиранец принялся изучать текст договора на голограмме.

— Да, всё верно. Ты ничего не забыл.

На договоре тут же появилась подпись: «МАКС-47», печатными буквами, в том месте, где значилась моя сторона.

— А мне что делать? — спросил гиранец.

— Просто приложи свою ладонь, — подсказал я.

В принципе, никаких предписаний о том, как заключать договора с гиранцами, не существовало, поэтому здесь в моём распоряжении был свободный полёт фантазии.

Гиранец подполз поближе и попытался ухватить голографическое изображение. Ну да, умом он точно не блещет. Даже жалко его. На вид вроде совершенно безобидный. Но всё равно ему придётся сегодня умереть.

— И что, это всё? — спросил он, когда я изобразил отпечаток ладони прямо посреди фальшивого документа.

— Да, теперь мы официально заключили договор, — ответил я, выключая голограмму. — Теперь ты мой ученик.

Гиранец, судя по его довольному выражению лица, был удовлетворён сделкой и ничего не подозревал.

— Когда мы начнём обучение? — спросил он.

— Ну, для начала неплохо было бы вытащить меня отсюда, — напомнил я, указывая пальцем на гигантский валун, который удерживал меня в неподвижном положении.

— Ой, прости… — спохватился гиранец и потянулся к сумке за спиной, где, судя по характерному металлическому лязгу, у него были приготовлены какие-то инструменты. — Сейчас всё будет, подожди немножко.

Он выбрался наружу и принялся звонко стучать по каменному массиву, пытаясь разобраться, как лучше меня освободить. Несмотря на своё хлипкое тельце, орудовал он с завидной быстротой и уже через полчаса, в камне рядом с моим забралом, появилась трещина.

— Ещё чуть-чуть! — заверил меня гиранец и продолжил стучать чем-то металлическим по камню.

Спустя некоторое время трещина расширилась, а гиранец отскочил в сторону, наблюдая за тем, как огромный валун раскалывается на две части. Каменные осколки полетели во все стороны, а сверху на меня посыпался песок и мелкие камни. Я не знал, сколько ещё породы надо мной. Вполне возможно, всё осыплется прямо внутрь пещеры и похоронит меня под почвой и мелким гравием.

Похоже, гиранец и сам не ожидал такого эффекта, потому что глаза его расширились от страха, и он принялся пятиться.

Нарушит он, похоже, договор.

Однако каменной крошки оказалось не так много. Часть валуна съехала в сторону, освободив верхнюю часть моего тела. В итоге теперь я смог полноценно двигать и правой рукой. Но толку от этого не было, потому что броня была по-прежнему зажата между камней, и выбраться я бы всё равно не смог. Хоть стелс броня и менее мощная чем боевая, но от того не менее дорогая, и терять её обидно. Можно было бы, например, попробовать взять плазменный меч и раскрошить камень. Но тут есть другая проблема. Даже если бы он у меня с собой был, у меня попросту не осталось заряда в батарее. Оружие-то работает, а вот меч, как правило, питается за счёт той же батареи, что и броня. Излучения у них одни и те же.

Да, ситуация патовая. Не придумав ничего лучше, я позволил люку на груди раскрыться. Для этого пришлось приложить немало усилий, створки были серьёзно повреждены. Но справился я быстро и поспешил выбраться из каменной ловушки. Всё-таки каменная глыба пагубно повлияла на мой бронекостюм, повредив многие механизмы, так что в любом случае толку от неё сейчас будет немного.

Выбравшись, встал в полный рост перед гиранцем, который был чуть выше моего пояса.

Теперь оставалось придушить простака, а затем решать, что делать дальше. Нужно было поскорее возвращаться, чтобы наказать Алекса-20 за его предательство. Я никогда не прощу ему то, что он сделал.

— Так, слушай сюда, — зарычал я на гиранца, который, почуяв неладное, стал осторожно пятится от меня. — У вас на базе, там наверху, находится командир, которого мы должны были похитить. Миссия уже выполнена?

— Что? Командир? На базе? — удивился тот.

Я стиснул зубы, борясь с желанием прикончить его прямо сейчас.

— Ну же, говори всё, что тебе известно!

— А, ну да… — испуганно закивал головой гиранец. — Там наверху действительно есть военная база. Но это секретный объект и нас туда не пускают. К тому же, добраться до неё, даже зная местность, не так уж и просто. А что по поводу миссии… Так я не в курсе! Я же говорил, что мы мирные и к военным не имеем никакого отношения…

— Так, ладно. Но ты всё-таки знаешь, где эта база? — уточнил я.

— Да, она находится на самой вершине горы, — захлопал глазами гиранец. — Один раз у меня получилось до неё добраться. Но это было очень сложно. Я шёл по старой карте отца по секретному пути, которого никто не знает. А так, там немало наших погибло, кто хотел поглазеть на военных. Просто потому, что не на ту тропу заходили. Или под оползнями пропадали.

— И сколько времени тебе понадобилось? — спросил я.

— Три дня, — ответил он. — Всё-таки база находится почти что на двухкилометровой высоте. А мы в пещерах на дне ущелья. Надо было подниматься по склонам, пробираться через леса и скалы, обходить ловушки и патрули. Но я справился. И увидел то, что многие хотели бы увидеть, — он похоже хвастался, пытаясь произвести на меня впечатление. Вот же идиот.

Я задумался, пытаясь выработать дальнейший порядок действий. Три дня — это слишком долго. К тому же, я остался без своего боевого доспеха и, не зная точного пути, вряд ли смогу легко добраться до цели. А значит, мне понадобится помощь проводника. Вот чёрт… Неужели этот гиранец настолько везучий, что выживет только благодаря Сложившейся ситуации?