Река снов 8

Я спал, мне снилась какая-то бестолочь, а вещие прозрения, ниспосланные богами во сне до меня на сей раз не доходили. Потому я и проснулся от запаха гари. Увы, гарь исходила от меня-затлела одежда от искры из костра. Затушив подпалину и облегчив душу, я снова попытался заснуть, но ничего не выходило- видимо, впечатления от такой типовой вещи меня аж переполнили.

. Увы, такое счастье часто подстерегает путешественников при ночевках в диких местах. Впрочем, для Граничного хребта такая гадость не настолько страшна. Дикие звери, нежить с нечистью-это куда опаснее. Если же тебя за пять дней похода подпалило куртку, а змей ты видел только дважды, из хищников встретил только тощую и облезлую лисицу, а из нечисти только астию, то что об этом можно сказать? Только то, что ты благодарен богам за тихий отдых в пустынной местности, где ни одна гадость не побеспокоит тебя, чтобы ты мог побыть в гордом одиночестве.

Но с благодарностью за тихую прогулку я немного поторопился и не так оценил их замысел- это они мне так дали немного отдохнуть перел визитом дорогого гостя. Значит, надо изменить сказанные мною слова. И теперь я видел здесь не одну, а две астии, и обоих пристрелил. Следующий гость будет тщетно искать этих рыжих бестий, у которых когти растут на самы неожиданнх местах. Потому и важно их подстрелить подальше от себя. Видел я, как гниет нога, задетая астией в последнем прыжке. Помогает только магия, а где я здесь найду мага? У меня своих талантов в управлении Силой таких нет. Кое-что могу, но не прямо управлять. А даже мои пропавшие товарищи талантами н листали.

до рассвета я просидел уже без сна, поскольку никто не мог гарантировать-это все визитеры или еще остались? С рассветом нежить с нечистью расползаются, потому можно и попробовать подремать, восполняя упущенное ночью. Так я и сделал. Потом занялся собой и побрел дальше, к Растанному перевалу. Правда, он являл собой скорее легенду, и не факт , что существовал вообще, но куда уже деваться- коль пошел, так уж дойду. Вдруг правдою окажется рассказ про озеро Мести, про убежище между ним и перевалом, про опасный спуск, за которым растут сады, в которых даже зимой что-то есть а деревьях. Нынче же лето, так что должно быть побогаче с урожаем. Верил ли я в эти рассказы? Частично. Озеро может и быть, какой-то распадок, что может сойти за перевал-тоже, вот вечный сад-откуда ему тут взяться? Разве что правдою окажется и легенда об отверженном боге, что перестал общаться с всем остальным пантеоном и ушел сюда, подальше от интриг и грызни. Он может и сады развести в высоких горах. У людей это выйдет вряд ли. Правда, можно ожидать и прихода в Черную башню на прокорм тамошним обитателям. Никто не знает, куда она делась, потому может оказаться и здесь. Или нигде. Хотя я лично скорее поверю в гнездо вампиров, чем в сады. Правда, непонятно, из кого будут они сосать кровь в здешних местах? Ну, ведь пьяницы тоже попадают в тюрьму на неделю за мелкий дебош и на годы за свинство особого качества, и те воздерживаются, пока срок не отсидят. Вообще вампиров могли так покарать за их пороки-триста иди сколько там лет воздержания за десять выпитых ими досуха? Могли, наверное. А не сдохнут ли они от столь долгого периода без крови? Не знаю, я только слышал, что вампиры без крови слабеют, но вот насколько-до смерти или до не совсем? Еще говорили, что в Черной башне жил лич, то есть как бы особо злостный вампир-колдун. Но я еще меньше знаю, сколько он без крови способен выдержать. Впрочем, в существование личей не очень верю. Не видел сам и не встречал достойного уважения свидетеля, кто своими глазами видел этот ужас древних времен. Дракона -были видевшие живьем, вампиров даже сам видел, всякой нечисти кучу -тоже, а вот личей никто. И недаром,потом как последний лич по слухам помер пару сотен лет тому назад. А люди столько не живут-не эльфы, однако.

Да, все это была трепотня с моей стороны, призванная отвлечься ею от упорных мыслей о том, что ждет меня дальше. 'Паду ли я, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она' и так далее. Особое изощренное удовольствие было в том, что как и герой оперы, поющий про стрелу, я тоже любил Ольгу и из-за этой любви угодил в поход на Граничный хребет. Он длиннее дуэли, и опасностей больше, чем на ней. Перед Ленским был всего лишь сосед, хотя и не совсем бестолковый в стрельбе, а передо мной уже третья по счету астия. Правда, надо мной плакать не будут, в отличие от Владимира, ибо мало кто знает, где меня сейчас носит. Тогда надо стрелять лучше, чем поэт, что я и проделал, попав надрезанной пулей в башку твари. Одно лишь счастие даровано мне, что хоть серебра на ее убиение не требуется.

Тварь я рассматривать не стал, поскольку она ни мехом, ни съедобным мясом не наделена, а коли так, то пошел дальше, насвистывая песенку про Анну Каренину и ананас. Больно она подходила к ситуации. Песня старая, много в ней таких вещей, что моим современникам невдомек, особенно про рельсы и трехтомник Ленина, но как-то догадаться можно. Если же и не догадался, то в песнях есть и разные припевки вроде 'Хайдалейя' или 'Тра-та-та', не несущих никакой полезной информации, но их выпевают и не мучаются от этого, значит, и про Анну смогут спеть. Тропа закручивалась пружиною вокруг горы. Дорогою назвать ее можно было только в припадке невероятного оптимизма, ибо шириной она не достигала возможности вести вьючного мула туда и отсюда,а человеки еще так разойтись могли , если шли без коромысла на плечах. Головой я вертел, как дикий пейзанин, впервые попавший в большой город. А что еще делать, пытаясь быть готовым к атаке с любой стороны? Это когда движешься в составе группы, то можно разделить меж собой секторы наблюдения, а когда ты один-поневоле пожалеешь, что у тебя не десяток глаз и рук тоже только две. Дорогу пересек стекающий сверху ручеек, и я решил, что надо бы пополнить запасы воды. Огляделся и ничего страшного не увидел, а потому забросил винтовку за плечо и вынул из поясной сумочки амулет для проверки пригодности воды. Костяной кубик с рунами на гранях, погруженный в воду, потемнел. Увы, нельзя ее брать-не то ручей моет какую-то рудную жилу вроде свинцовой, не то где-то выше в нем сдох сурок и отравил собой течение. Жалко, но травиться нет никакой нужды. А амулет восстановится через полчаса отдыха, он не одноразовый. И я продолжил поход, подумав, что хорошо упитанный сурок не помешал бы на сегодняшний ужин. С едою все не радужно, а идти еще неизвестно сколько. Только сурку надо попасть в голову, которую винтовочная пуля оторвет, оставив тушку в целости. Если же попасть в туловище, то мяса сурка на еду может и не остаться, он же не лось и не корова. Вообще с дичью второй день ничего хорошего не просматривалось-ни сурков, ни кроликов, ни козочек, да и птицы тоже такие-после ощипывания и потрошения в остатке будет одна кожа и той немного. К середине дня я устал и решил устроиться отдохнуть. На самой дороге я не стал размещаться, а залез чуть повыше нее. Там, на откосе удачно сочетались пара кустов и крупный камень, прикрывавшие от взгляда с самой тропы. Так что можно даже будет подремать. Сегодня в придорожном ресторане подавали зачерствевший хлеб с салом, посыпанный листьями джалалии для придания изысканного пряного вкуса. Вот и все, хлеба уже больше нет-дальше пойдут остатки галет. Сала тоже немного, зато листьев хватает. Если б они еще и насыщали, а не только создавали привкус и запах, похожий на чесночный. Чай я греть не стал-лучше вечером, а пока только водички. Устроился за этим прикрытием, окружил себя противозмеиной веревкой и задремал. Как раз солнышко пригревало и помогало переходу ко сну.

Спалось хорошо, а вот просыпалось-не очень. Открыл левый глаз и как бы увидел, что прямо в мой глаз смотрит другой, чужой глаз. Похолодев, я раскрыл оба-и ничего. Ветка куста, травка. И ничего больше, если не считать всяких букашек. Снова захлопнул веки и открыл сначала правый -и опять взгляд в него в упор чужого. Да что же это такое, если одним глазом я вижу, а двумя -нет?! Привстал и огляделся: в небе какая-то птичка, на земле жучки и букашки, и ничего более. Тьфу! Это морок полдня. Описано такое путешественниками. Хорошо, что не привиделся хоровод неодетых эльфиек, приглашающих с собой потанцевать к краю пропасти. Да и на высокогорных тропах так вот задремлешь и грохнешься, резко дернувшись. И никакой тебе магии-пошел и не вернулся, и никто не скажет, что случилось и почему.

Разве что призраком станешь и будешь терзать своим рассказом редких путников, пока не сформируется стойкое убеждение, что лучше помучаться, обходя гору с другой стороны, чем выслушивать нудные жалобы призрака с этой.

Поскольку умирают многие, но призраком становится хорошо, если один из десяти тысяч померших, то вероятность этого понятно, какая. Иногда я думаю, что превращение в призрака - это в некотором роде кара богов. Посмертие, конечно, бывает разное, но жрецы говорят нам, что большинство людей пройдут и уйдут, как будто их и не было. То есть, если я страдал по Ольге всю оставшуюся жизнь, то смерть для меня будет избавлением от этого страдания. А стань я призраком, так потом мне еще столетиями стонать о пропавшей своей любви и по тому, что умер в муках, а не во сне. Вроде так получается с теми, кто остался призраком, и так мне поясняли это жрецы пяти небожителей. Христианский священник пояснил чуть не так, и не преминув сказать, что предыдущие жрецы-демонопоклонники ничего не знают о будущем, ибо демоны, которым они служат, будущего не провидят. А ждет за гробом нас либо вечные муки, если грешили, либо вечное блаженство, если был не столь плох. Поглядит на меня его бог, взвесит мои злодеяния и добрые дела и отмерит кару либо награду за них. И, как я понял его намек, мне блаженство очень не светит, скорее, наоборот, только он не пояснил, отчего так. Вот тогда я и понял, что ничего хорошего мне не светит, ни до смерти, ни после. Перспектива была незавидная, а слова друзей и родных, говоривших, что все это пройдет, ведь не один я лишился своей любимой, и люди это пережили, и даже новую любовь нашли, меня не успокаивали. О новой любви, кстати, сказал мне дядя Юра, он вообще человек неделикатный и может рубануть, как это он и сделал, заявив, что ни одна баба и то, что у нее есть, не является незаменимыми. В Нижнем есть еще пара десятков тысяч баб, которые ничем не хуже. Если же я их не желаю, то вдоль Великой еще много городов с бабами. Если же мне не подойдут и они, то можно поискать кого-то из харазцев или других кочевых народов. У них практикуется временный брак, так что, если какая-нибудь девица из племени деле мне не заменит Ольги, так и поменять не дорого стоит. Я встал и ушел, пока дядюшка не проявит широту души и не предложит мне найти орку или гному. Думаю, он бы дошел до этого градуса широты часа через два и еще после пары стаканов.

Я не стал ставить родных перед выбором орки или гномы, не стал травить себя водкой, а решил отправиться куда глаза глядят, хоть за Южный океан и с головой нырнуть в те занятия, при которых мне особенно некогда станет думать о том, кого у меня уже нет и больше не будет. К магам за лечением душевной боли обращаться не хотел. В некотором роде я оказался прав, потому что здесь хоть как-то, но сплю и реже возвращаюсь мыслями к ней, чем дома. Реже - это значит, что не каждые пять минут. Может, дальше станет еще легче из-за воздействия чудес Расстанного перевала. Неплохо бы. Уж если и на душе не посветлеет, так хоть что-то съедобное попадется.

Грибы из незнакомых мест я есть опасаюсь, ибо там тебя от смертной тени отделяет совсем немногое. Да, собственно, и родные нижегородские грибы тоже. Про ядовитые ягоды в горной местности я ни разу не слышал, хотя в лесах и поле их немало. Но тот же ягодный куст может тянуть из земли разные яды. Ладно, если попадется, то проверю его тем же амулетом, выдавив сок из ягод. Более вероятно найти что-нибудь съедобное из животных, благо есть запас соли и разных трав и специй. Жаль, картошка здесь расти не будет, но, если найдутся не жутко кислые яблоки, можно будет их потушить с мясом. Если, конечно, оно тоже будет, я как-то это уже делал и вышло ничего так...

---

И побрел я дальше. Чем в горах нехорошо ходить-тем, что перепады высот забирают силы быстрее, чем равнинная дорога, а когда идешь по незнакомым местам, где направление часто только угадываешь-еще хуже. Я попробовал сократить путь, не огибая все горки, но вышло еще гаже: подъем по каменисто осыпи оказался еще сложнее. Горцы обычно носят с собой палки, помогая ими при движении, то есть опираются, отталкиваются. Я об этом знал, но с учетом нередких появлений тварей занимать руку палкой не хотелось. Потому двигался пока так. Не исключалось, что дальше палка мне станет неотложно необходимой, но тогда ее не найду. А пока мог раздобыть ее - обходился. Как же горцы справляются- не знаю, раньше не спрашивал, а сейчас некого.

Рыжая тварь выкатилась на тропу передо мной, так что я еле успел вскинуть маузер и выстрелить. Вот теперь передо мной философская проблема из серии 'иметь или не иметь'. Имел бы я палку в руках в этот момент, так вот мог и не успеть. Так что палка мне бы скорее помешала, зато вот теперь подбитая тварь корчится на тропе. Будь у меня сейчас длинная палка, я бы ее сбросил подальше и шел, не боясь, что она в агонии меня когтем заденет. Теперь придется подождать, пока она отмучается. Так что палку лучше был иметь. И как бедному путешественнику иметь и не иметь одновременно? Я лично вижу выход только такой-путешествовать со слугой, который и будет для меня тащить то, чего на мне никак уж не поместишь. А дальше начнется еще более сложная философия-иметь или не иметь слугу, который и полезен и требует пищи и защиты. В общем, непотребная какая-то философия вышла. Надо будет издать свою карту этих мест, и называть места по- своему: Философская тропа, овраг Бессонницы, спуск Постоянных Ветров-после того, как я консервированных бобов поел и прочие памятные места.

Кто захочет переименовать-пусть сам пройдет и назовет в соответствии своим ощущениями. Если у него был понос там, где у меня запор -тогда он заработает свое право на имя на карте. А то мы и так пошли по пути, о котором имели очень слабое понятие и карту, сделанную по принципу: где-то там. Теперь и похоронить их некому. Один лишь я куда-то бреду, только для чего мне это? А потому что собрался и пошел, и духу не хватает плюнуть и возвращаться.

Опять рыжие твари. Но они отчего-то кидаться на меня не спешили, а уселись на пригорке и внимательно глядели в мою сторону. До них было метро стопятьдесят, так что одну я б точно достал,но стоит ли тратить патроны на тех, кто мне не угрожает, а сидит в стороне. Я ведь не подряжался пройти маршрутом и всех, кого увижу- подстрелить. Потому я был готов это сделать, но не пришлось. Рыжие бестии провожали меня взглядами, но не трогались с мест. Пройдя заставу астий, я только начал спускаться с горки, как остановился и про себя помянул всех известных мне демонов. И то славно, потому как мог и язык прилипнуть к зубам от зрелища. Дорогу впереди медленно, как суд богов судит злодеев при жизни, переползала неизвестная мне тварь. Не то змея, н то бескрылый дракон. Или тритон, отчего-то выросший до десятка метров, но при этом лишившийся лап. Сбоку какой-то отросток присутствует на месте первого сустава, а лапы -нет. Как будто в молодости откусили за ненадобностью.

Башка вроде крокодильей, но зубов не частокол, как у болотного жителя, а скорее, сколько у собак, да и по форме такие же. Аспидная чешуя блестит на солнце, как латы. Меня он не видел, так как оказался ко мне вполоборота, а я не стал ждать, когда он меня рассмотрит и укрылся за камнем. Да, пожалуй, не змея. а безногая ящерица получается. И что же мне делать с нею? Туловище величиной с лошадиное или коровье, метра три с половиной шеи и голова, хвост еще метров пять-да тут массы, наверное, с тонну. Ну, может, и полтонны, но это немногим лучше. И чем неудобно бить аллигаторов и тому подобную пакость, так это тем, что они сваливаются не сразу. Нужно как-то в мозг попасть, которого не так много. А если это тварь Дурных болот, то все еще хуже. Ох, не тот у меня калибр. Вот был бы магазинный маузер под патрон вроде берданочного, тогда стоило рискнуть, а у меня обыкновенный. Поэтому пришлось тихо лежать, ожидая, пока это чудо сползет в русло речушки и двинется по нему. Что ей там было надо-не ведаю, но смылась. Ну, пусть рыбешек ловит зубами или речные камни брюхом полирует, а я пока быстро рванул вперед и остановился. Что-то запах знакомый остался на месте, где тварь поперек дороги ползала. Точно, этот гнилостно-болотный запах с мускусным ароматом, какой бывает в передвижных зверинцах, когда среди прочих редких зверей и змеи затешутся. Да, но на поляне, где наш лагерь был и кончился именно так и пахло. Но были там отпечатки лап, а тут их нет. Совсем нет. Может, это был их брат- вегетарианец, который травку вкушает или речную тину, а его братья и сестры с ногами вкушают и живых людей, и вьючных мулов, не гнушаясь и их рюкзаками. Ладно, еще раз его встречу, попробую ему пулю в глаз засадить, пусть его родня с лапами горюет о безвременном лишении зрения неким хулиганом. Благо есть пара пристрелочных пуль, взрывающихся при попадании в преграду. Вот и обеспечу долгие воспоминания о встрече. А для чего тогда астии сидели и на меня смотрели? Или они хотели посмотреть, как кто-то из нас другого убьет, а они потом полакомятся проигравшим? Или они в паре с тритончиком работают? Нет, никогда не слышал про взаимодействие между тварями, разве что в смысле, что одна за другой доедает.

Вот про то, что одна другую загрызет или разорвет-сколько угодно. Есть даже места, куда добытчики ходят и собирают следы битв между тварями: от одной рог. от другой шипы. Потом их ремесленники обработают, отполируют и появится оригинальная статуэтка, чтобы на комод поставить или основание для лампы

Или табакерка. Сам, помню, бывал в такой артели по сбору остатков изверженцев Дурных болот: одни охраняют от еще не заеденных тварей, а прочие собирают рога и копыта. Что интересно, были твари, которые видя нас и конкурирующую гадость, кидались на нас, а имелись и такие, что вцеплялись в нее. Кто бы только сказал, отчего так? Может, тварей из разных планов закидывает к нам, а тогда они и выбирают по степени опасности-если мы страшнее, то кидаются на нас или наоборот?

Так что в этот день я поглядел па недодракона. Было много разных баек, что с драконами может случиться нечто необычное, отчего он превращается в что-то подобное змее или червю. Например, якобы может так разожраться, что крылья не будут способны его поднять, или станет жить в пещерах, где за долгую пещерную жизнь потеряет способность летать. Наконец, на некоторых из них наложено проклятие. Насколько все это правдиво-кто его знает. Когда читаешь бестиарии или слушаешь страшные рассказы у костра, можно быть уверенным в немногом- только в том, что не раз наблюдалось воочию. Скажем, что борейн атакует сначала зубами, а потом когтями. Ты сам это видел на речке Синей, и попутчик нечто подобно рассказывал про борейна на речке Желтой. Поэтому ты ожидаешь такой атаки. Если борейн против правил плюнул тебе в лицо ядовитой слюной, а потом уже приступил к зубам и когтям-значит, тебе сильно не повезло встретиться с борейном-извращенцем. А прочие должны ждать традиционной атаки.

Что же касается рождения и трансформации драконов, то никто не может наблюдать весь цикл их жизни в подробностях и справедливость потери крыльев драконом, живущим в пещере логически не противоречива, но реально не доказуема. Разве что кто-то из богов это подскажет тебе. А отчего они тебе это подскажут-знаний воли богов у обычного человека еще меньше, чем тонкостей перевоплощения драконов.

Так я бурчал себе под нос и шел дальше, пытаясь смотреть во все опасные для меня стороны, то есть повсюду. Получалось хуже, чем следовало бы.

Но боги оценили мои старания и послали мне второе редкое зрелище за сегодняшний день-скелет еще одного безногого змея, только поменьше размером. Он мирно лежал на галечной отмели и никому не угрожал, так что я мог внимательно изучить скелет, что и сделал, совместив отдых с удовлетворением своего любопытства. Недодракон покинул этот мир относительно недавно, ибо мясо с него уже ушло, но связки на суставах еще сохранились, потому кости не лежали россыпью, а сохранили естественный порядок. Так что теперь я пополнился знаниями, что у змея лапчатого сорок четыре зуба, позвонков около сотни-точнее считать я замучился, нечто вроде таза есть, а вот недолапы, видимо, останавливаются и не улучшаются с какого-то момента. Поэтом и получаются внешне култышки, как бы отрубленные или отъеденные, но внутри у них -скелет лапы, что перестал развиваться. Кстати, у этого змея на хвосте довольно мощные шипы, та что не факт, что удар этими шипами выдержит кольчуга. А вот шкура сгнила или съедена полностью. Так что все же это не совсем дракон, чья шкура пригодна для защиты и после смерти его. Не двести лет, но несколько точно. Показывали мне старые щиты, обтянутые ею и даже позволили ковырнуть старую шкуру новым ножом- и он не проткнул. Может, удара гномской секиры она и не удержит, оттого что уже старая и не на живом теле. Возможно, есть шанс пристрелить 'червяка', если сильно мешать будет. Я шутки ради поискал сокровища среди костей-ну, есть же разные байки о сокровищах драконов. Может, их родственники тоже не совсем нищие. Если и есть, то среди костей я их не нашел. Конечно, морду его можно было бы продать и украсить лавку или дом, но как дотащить трофей в более обжитые места? Череп, конечно, не взял, но зуб вполне можно. или даже два, благо они уже не воняли и хорошо извлекались из лунок. Кстати, кости черепа были очень тонкие, что еще раз намекало на то, что родство с драконом весьма отдаленное. Потому я еще раз вспомнил встреченного мною когда-то мага. Он сказал, что после того, как увидел убитого дракона, очень удивлялся, как кто-то может утверждать, что драконов убивали копьем или мечом. Это все равно, что убить корову заостренной деревянной зубочисткой.

Или серого медведя ударом кулака в грудь. Должен согласиться с ним - в доогнестрельные времена надо было как-то попасть отравленной стрелою в незащищенные чешуей места, чтобы реально убить дракона. Где взять такой яд, пригодный убить летающего монстра и как туда попасть-это не ко мне. Раз верят в то, что родоначальник некогда прибил дракона мечом-поверят и в это. Если быть унылым реалистом, начисто лишенным романтики, то можно еще подумать, что легендарные предки иногда встречали полудохлых драконов, уже настолько близких к гробу, что даже не имевших сил последним движением прибить нахального человека, портящего последние минуты жизни дракона стучанием железякой по голове. Тогда да, все правда. Подошел к живому еще дракону, рубанул того по голове, после чего дракон помер (от старости или болезни), но кто докажет это?

Что-то у меня к тридцати годам совсем испортился характер, никакого романтизма не осталось, везде видится унылая приземленность, и даже на краю света источаешь яд по поводу каких-то древних воинов, хоть убили они дракона столетия назад или не убили... Что тебе до них и их тайн? Ничего. Но натура брала свое, и я, двигаясь дальше вдоль речки-лежбища драконоподобных, продолжал скрипеть, как ехидный старый дед.

От столь малопочтенного занятия меня отвлекло новое зрелище-водопад. А, как меня учили еще в школе, если водопад падает с высоты человеческого роста, то глубина воды под ним будет с тот самый рост-вода вымывает под ним котловину. И что это значит? А то, что есть на мелкой речке глубокое место, где может водиться рыба покрупнее. Это не обязательно, но возможно. Конечно, в этой яме может сидеть некий монстр, но не нужно сразу о грустном. Поэтому я решил потратить время на ловлю рыбы. Червяков у меня не было и каши для прикорма тоже, имелась лишь так называемая аварийная снасть из набора для выживания авиаторов. Делается для них маленькая поясная сумочка, которую они в полете не снимают, чтобы, внезапно попав в переделку, они могли пару раз поесть, некоторое время костры жечь и о себе сигнализировать. Что еще можно в крохотную сумку засунуть? Если они попали в переделку полегче, то в самолете есть и второй, большой аварийный набор, с ружьем, запасом продуктов на несколько дней и другим полезным добром. Но можно грохнуться так, что не успеешь его достать, и тогда будешь пользоваться малым. Так что я извлек это аварийное убожество, надел на крючок кусочек копченого мяса, оторвав его от последнего ломтика сала и закинул снасть в воду. И приготовился к долгому сидению над водой. Но снасть почти сразу потянуло вниз. Я аккуратно потянул ее к себе. При всей своей неопытности в рыбалке за прошедшую жизнь вдоволь наслушался рассказов, как порядочная рыба своим рывком рвет леску и уходит вместе с крючком. Но сачка у меня не было, что усложняло задачу. Производители набора утверждали, что леска в нем магически обработанная и выдержит рыбу до двух кило, и вообще-то не соврали. Полукилограммовый здешний житель ее порвать не смог. Таких рыб я не видел раньше, но выглядела добыча как рыб, а не как крокодил, потому я оглушил ее ударом об камень и продел сломанный тут же прутик ей в жабры. Теперь надо было закрепить успех, и нашелся второй рыб, польстившийся на дармовое копченое мясо.

Можно было попробовать еще, но, пока я ждал поклевки и вытаскивал рыб на берег, то оглядываться мог ограниченно. Ко мне по мою душу никто не явился, но это же не может длиться вечно. Знамо дело, поэтому повезло, что никто не атаковал, и на том достаточно. Посему я занялся разделкой рыб для жарки. Потроха отправились в речку на радость рыбам помельче, а я стал искать место для ужина и ночлега. Нашелся каменный козырек, даже слегка могущий предохранить от дождя, под ним и устроился и разжег костерок для жарки рыб и чая. Съесть надо было обоих добытых, потому как до утра они могли и испортиться. Есть, конечно, опасность, что две съеденных рыбы тебя собой отравят, но нет никакой гарантии, что одна из них безопаснее сразу двух. Рыбы съелись хорошо, хотя я, по обыкновению, их где недожарил, где сжег, и ночью они мирно вели себя внутри меня. Утром заниматься рыбно ловлей я не планировал, потому что считал, что если надо идти куда-то, то стоит сначала пройти, сколько выйдет, а потом уже тратить время на обустройство лагеря и приготовление еды. Может, я и был не прав, но обычно так всегда поступал, уходя в поход. И до сих пор этот принцип плохого не приносил, надеюсь, и сейчас так останется. Ночью мне мешала спать какая-то местная гадина своим подвыванием, но что это нашлось здесь и насколько это опасно-идей у меня не было. Я снова двинулся вперед и через полчаса после начала движения мне встретился дом, стоящий близ дороги. Его слепили из камней, промазав стыки меж ними глиной, а потом и покрыв все стены еще слоем глины, возможно, с чем-то смешанной, и не исключаю, что чем-то вроде битума. В окне явно была рама, ныне уже выломанная, да и дверь кто-то убрал из проема. Я засунулся внутрь, но там была только крыса, при моем появлении юркнувшая в норку. Да, там давно никто не жил-везде налет запустения. Конечно, знай я о нем, можно было бы немного пройтись вчера и провести ночь здесь, но не вышло, так не вышло. А полезного ничего внутри не осталось-камень, полусгнившее дерево и крыса. Или какая-то тварь вроде нее. Интересно, это был жилой дом или нечто вроде убежищ в более обжитых местах? Пожалуй, скорее жилой-больно слабая защита против чудищ в его стенах. Хотя в бывшем окне и бывшей двери могли быть вбиты руны, препятствующие незваным гостям, ведь здесь их явно поменьше, чем в лесахи равнинах вдоль Великой, может, этого бы и хватило. А недодракон мог сюда от речки не забредать.

Тропа серпантином ползла вверх по горе, затем подошла к тоннелю. Я осторожно заглянул внутрь-неужели кто-то его пробил в горе? Странное зрелище он представляет-как будто кто-то раскалил острие копья и пробил гору насквозь, а наконечник проплавил толщу камня, как нагретый нож-масло. Впереди, метрах в тридцати, светит небо в противоположном его конце, но как-то не очень хочется идти внутрь, хотя ничего опасного и не видно и не слышно, какое-то предчувствие, вот и все. Не может ли это быть ловушкой горного тролля? Вроде как нет, не слышал ничего о таком. Троллей почитают слабоумными и магией не владеющими. Если бы им дать в руки кирку и заставить пробить туннель вручную, то явно бы справились, но не было бы таких гладких стен, словно проплавленных, а просто пробитые киркой.

Я поднял камень и кинул его в тоннель так, чтобы он поскакал по полу. Несколько ударов и все. Надо идти. Но как - сделать факел или выломать палку и щупать дорогу перед собой? Пожалуй, лучше факел. Сделав его, я закинул винтовку за плечи и взял револьвер в правую руку, а зажженный факел в левую и осторожно, словно наступал не на камень, а на тонкий лед, двинулся вперед. Пол тоннеля не был скользким, но шагал я так, словно боялся заскользить и остановиться где-то очень не тут, и не зря боялся-на середине пути в полу открылось аккуратное отверстие диаметром в полметра. Никаких бортиков или защиты, просто дырка в полу и все. Внизу чернота. Я пихнул в него камешек на полу и не дождался звука его удара о дно. Не то он упал на мягкое, не то там совсем не было дна. И, пока воображение не подсказало, что именно таится там, в черной глубине, я побыстрее двинул вперед. Второго колодца мне не встретилось, так что оставшиеся метры я проскакал максимально быстро, отбросил почти догоревший факел и, прикрыв глаза левой рукой, вышел из тоннеля. И чуть не грохнулся: больно высокий порожек там образовывал камень, на который встаешь, выйдя оттуда, потому что до следующего камня- ступени-три четверти метра. И в глаза тебе бьет свет. Не увидел и шагнул на пядь дальше-летишь лицом вперед и катишься далее. Еще метров пятнадцать, считая собой все камни, какие есть. Это что-специально ловушка для путников или просто так совпало, там размыло, тут само отпало. Да, так никаких драконов не надо, сам пошел, сам не вернулся.

Глаза потихоньку привыкли к свету, и я смог спуститься вниз, к бьющему из скалы источнику вниз. Вот его обиходили, железную трубу вставили, и ложе мелкими плоскими камнями вымостили. Я пристроил возле него флягу, чтобы через магический фильтр набиралась внутрь вода, и сам посидел близ него, попереживал, как это я мог и в колодец ухнуть, и все изгибы горы пересчитать собою. Но все же через гору прорвался. Теперь мне идти в распадке меж горами без всякого пространства для маневра-ширина прохода метров пять. Особо не отойдешь и не отпрыгнешь. А слыхал ли я про такое по этой дороге-нет, ничего такого не было. Или стерлось из памяти прошедших тут. Ладно, теперь моя очередь через что-то пройти и забыть в досаду тем, кто придет после меня. А что-чем моя забывчивость хуже прочих? Я это делаю не менее успешно, чем другие. Спросите меня, помню ли я всех одноклассников, сколько их был за всю школу-да нет же!

'Не печалься, друг сердечный, цепь забвений бесконечна, ты - не первое звено'.

И пошел я дальше искать, что еще можно увидеть и забыть или перепутать.

\

В проходе я больше смотрел наверх, опасаясь падения камня со склона, а под ноги глядел через раз, за что и был наказан. Внезапно голень правой ноги как будто капканом зажало. Опустил взгляд и увидел, что красноватый камень, что лежал рядом, как будто мою ногу взял и охватил каменным объятием. Именно такое у меня сложилось впечатление. Я выстрелил в это красное вокруг ноги, молясь чтобы не отрикошетило в совершенно необходимое мне место на теле. Револьверная пуля врезалась в камень и вошла в него с хрустом. И тиски вокруг ноги разжались. Сначала на красноватом фоне появилась дырка, из которой проступила темная кровь. А затем камень приобрел вид черепахи, разжавшей пасть и отпустившей мою ногу. Отпустила тварь меня неохотно, но по необходимости-жить ей уже времени не оставалось. Что это- морок? Вроде нет, амулет на нее о не среагировал, а черепаха была и от камня ее отличить никак невозможно. Да, сейчас она мертвая и вида обыкновенного, только весьма крупная, Цвет панциря тоже обычный для этого вида живностей. Неужто она, лежа на камне, приобретала окраску, как камень под нею, а если бы был песок, была б песочного цвет. Родители мои, что же это творится на земле!? Вдоль рек и озер, где пищи и воды вдоволь, там черепахи обычные по размеру и не опасные, а в горах, где с едой и водой не разгуляешься, такая тварь огромная вырастает, да еще и которую на камнях не видно! Куда катится мир, уж не к Рагнареку ли, как это думают в Норлаге!?

Я оглядел ногу. Тупые зубы черепахи не прокусили сапог, но изрядно испохабили его внешний вид. Слюна внутрь не затекла-и на том спасибо, вдруг еще окажется ядовитой. Еще раз подошел к черепахе и поддел ее ногой под бок. Она перевернулась кверху брюхом, но признаков жизни не подала. Результатом этого было только осознание факта, что передо мной самец черепахи. Придется теперь глядеть под ноги, в подозрительные камни палкой тыкать. И, возможно, дождаться падения чего-то на голову. Хоть той же черепахи, которую на какого-то древнего мудреца уронил орел, решивший, что лысина мудреца - это камень, об который удобно разбить ее панцирь. Так замкнется круговращение черепахи в природе, и она, как известный великий змей, ухватит себя за хвост. Хвост у черепах есть, хотя и скромных размеров, но у меня нет и такого, о чем я совершенно не жалею.

Сломанная палка нашлась неподалеку от места смерти странной черепахи, потому было чем переворачивать камни, но второй такой не встретилось. Таки надо будет написать книгу про путешествие по Граничному хребту, ибо есть, что отразить по географии, и есть что по монстрологии. Беда только в том, что я никогда не любил писать даже письма, а тут целая книга с картами и описаниями. А то напишу нечто вроде сочинения моего одноклассника Пети Синицына о том, как он провел лето. Петя писательского таланта, как и я, не имел, оттого уложился в одну фразу: 'лето прошло, как обычное лето, не о чем вспомнить'. Вот так тоже могу написать: 'Ходил по Граничному хребту долго, ничего здесь хорошего там нет, потому не советую нормальным людям ступать по моим следам. Если же кому-то делать нечего-приходите и получите, что заслужили'.

Если же мой труд будет в школе служить учебником, то школьники меня прославят-только выдающийся лентяй не сможет заучить его наизусть и отвечать на уроках одной фразой. И никакой дотошный учитель не заставит выучить больше-за неимением того, что больше. А черепаху надо как-то назвать. Допустим, 'черепаха кусучая камуфляжная'. Или лучше заногукусачая, а не просто кусачая? Надо подумать. А можно и не спешить с этим. Еще не вернулся, книжку писать не собрался и не написал. Можно и оттянуть до того момента, когда эльфы позеленеют, как говорят в городе Дареме, когда хотят сказать о чем-то, что никогда не наступит. Правда, утверждают, что, когда ее произносят при эльфах, те сильно обижаются, ибо сравнение их с зеленокожими орками им хуже пули в живот.

Проход с черепахами закончился, начался спуск в распадок, густо заросший колючими кустарниками. Шиповник, ежевика, еще что-то наподобие, но не менее колючее. Шиповника я набрал с собой, а вот над ежевикой постоял, терзаемый противоположными чувствами, потом решился и попробовал. Вкус был как у недозревшей ежевики в лесу, но, возможно, она тут лучше и не бывает. Поэтому я запихнул в себя пару горстей ягод, очистил руку соком совсем незрелых плодов и пошел дальше, размышляя на низменную тему-пронесет или нет. Увы, в походе о том и думаешь, а не о возвышенном. Жратие определяет бытие. Нет чего съесть-думаешь о еде, нашлось что-то вроде как съедобное- размышляешь о том, не отравишься ли только что съеденным, особенно в незнакомых местах, к плодам которых еще не привык. В них обычная проза жизни может превратиться в кошмар, особенно, если имеющийся лечебный амулет не справится с отравою. Но ежевика пока не стремилась покинуть меня с ужасом и громом, оттого я смог оторваться от размышлений о возможном и больше внимания уделил настоящему, а именно покойнику близ дороги. На сей раз это был не давно покойный змей, а относительно свежее человеческое тело. И чем больше я на него смотрел, тем меньше мне это зрелище нравилось. Я как следопыт-очень среднего уровня, а как полицейский следователь еще хуже, но выглядело все так, как если бы покойного не то могучим ураганом, не то не менее мощным колдовством где-то далеко приподняло, протащило, а здесь с силой шлепнуло оземь, да так, что мало что из костей осталось целым. Не помогло бедняге то, что он попал на песчаный участок, а не на каменную глыбу. Кости во многих местах прорвали кожу, череп явно лопнул тоже, винтовочное ложе сломано, лопнула часть ремней амуниции. И по песку вокруг видно, что ходила вокруг него только хищная мелочь, пожевавшая его отдельные места и ни сам он не пришел, и никто другой его тоже сюда не принес. Так что, если исключить магию творения, создавшую его на этом месте из муравья или какой-то полевой мыши, появиться он мог только двумя путями-свалиться с небес или из-под земли вылезти. Но я не слышал, чтобы засыпанный землей человек, выбираясь из-под завала, сломал ноги в трех, нет, в четырех местах. а с. Треснувшим черепом он и не вылезет. Остается версия полета и падения сверху.

Да и одет он не для здешнего климата. Я лично в такой легкой одежде вышел бы в летний день куда-то южнее Саратова, но не на Граничном хребте. В горах днем можно и изжариться, особенно на открытом месте, но ночью будет уже нечто другое, потому ходить без куртки, но в тонкой рубашке и легких ботинках, немножко оригинально. Я попытался найти на нем бумаги, но не преуспел. На рукоятке охотничьего ножа выжжены буквы В и М, хотя нож явно трофейный. Такие делают кузнецы в Болере-довольно популярная вещь среди аборигенского населения. Можно потратиться поболее и купить нож гномской работы, но этот тоже неплох. Аборигены не любят покупать ножи фабричной работы, которой они не доверяют, ибо предпочитают ручную ковку- совсем бедные-то, что выковал кузнец на соседней улице, средний уровень-вот такой болерский нож, у кого лишняя копейка водится-гномский. Ну и не забываем про трофеи. Я лично никогда против фабричных ножей ничего не имел, но вот теперь ношу клинок гномской работы, доставшийся мне от убитого разбойника. И сталь хорошая, и сделан красиво, можно и в людном месте пофорсить. На фляге и прикладе никаких знаков владельца нет. Винтовка маузер, как и у меня, правда, убита окончательно падением вместе с хозяином, на поясе два подсумка с патронами, что в некотором роде дар небес, поскольку мне они пригодятся. Подумав о даре небес, я ощутил двусмысленность этой идеи. Как-то нехорошо выходит, хотя я сам не колдовал и богов не просил, чтобы мне какого-то прохожего сбросили для пополнения патронного запаса. Еще в наличии нож, фляга, сумка через плечо с разной житейской мелочью и скромным запасом еды-банка консервов, пакет галет и две фабричные упаковки чая с сахаром по две порции в каждой. Карманные часы при ударе стали и вряд ли пойдут. Денег-никаких. Итого что получается? Неизвестный мне человек вышел в жарком месте, рассчитывая, что уйдет недалеко, максимум до конца дня, отчего сможет где-то перекусить, и не в лес и не на рыбалку и не на охоту. Скорее всего в соседнюю деревню. Может, даже пешком или на телеге. Но тут на него...

Теперь надо подумать, что с ним делать. Я вырыл могилу, поместил его туда, засыпал, положил в изголовье камень, в выбоину на котором пристроил нож незнакомца. Поскольку я не знал, какой он принадлежит вере, то ограничился только пожеланием покоиться с миром. Себе я оставил патроны, фляжку, еду и мелочи из сумки. Помершему они уже не нужны. Я пошел дальше, угрызаемый двумя вопросами, на которые у меня не было ответа. Второй безответный вопрос звучал так-почему покойник мне подозрительно напоминает своего двойника. Как это ни странно, но факт. Лицо, конечно, от падения пострадало, но цвет глаз такой же серый, как и у меня, рост такой же, очертания фигуры похожие, и на правой кисти татуировка, как и у меня. Он, правда, свою потом сводил, оттого сходство стало неполным. У меня виден ромб с единичкой внутри (память о воинской службе), а у него ромб виден наполовину, а вместо единички рубчик. И у обоих небольшой шрам, пересекающий левую бровь. Волосы у него подлиннее, как бывало и у меня, когда лень было стричься пару месяцев. Душа этой мысли сопротивляется, но что-то в этом есть и отмахнуться от этого невозможно. Хотя легко придумать опровержение, ибо лицо покойника все же травмировано, оттого и явно не будет похоже, а простенькая татуировка и шрам-ну мало ли ребят служили в первом полку и решили так его не забывать, и мало ли кому камнем в бровь прилетало.

Хотя другие думы немногим лучше-откуда он тут взялся, и какая сила его туда забросила. А теперь все что есть о нем-это номер винтовки, и то, если не подарил и не продал кому и не забыл, кому именно. Да, вот так пойдешь в соседнюю деревню за табаком и исчезнешь из мира живых, причем никто не узнает, как это вышло.

Мрачная история получилась и бьющая по нервам. Конечно, за свою жизнь я не раз рисковал ею, а иногда даже ни за понюх табаку. О том, что все могло закончиться плохо, голова тогда осознавала, но как-то отстраненно-да, может быть и плохо, да, может случиться и того-с. Но иногда что-то цепляло и пробирало до глубины души, что и я мог оказаться на месте погибшего быстро и печально. Вот и сейчас так зацепило, как крючком за душу. Хотя с чего-совсем недавно ведь был наш разгромленный лагерь, где никого в живых не осталось и неизвестно даже, как все вышло. И недодраконы, живые и обглоданные, не затронули, и невидимая глазу черепаха-не проняла, а человек из теплых краев, выпавший, как дождь из тучи-задел. Пора вставать, идти и отвлечься от тяжелых размышлений о возможности того, что с тобой может случиться невесть что, а не банальные стрела, пуля, понос и холера с золотухой... Хотя чего об этом рассусоливать-я пошел на хребет от отчаяния, великолепно осознавая, что могу оттуда не вернуться, и даже более того-риск здесь выше, чем в степи, в Озерном крае и хребте, населенном друэгарами. Поэтому чего дергаться-стоит оступиться и ухнуть с высокой скалы, и картина при этом будет аналогичная, только одежда будет чуть отличаться. Но какая разница для разбитого в хлам человека, насколько теплые на нем штаны.

Я брел дальше о тропинке бедствий, пытаясь не думать об увиденном, но не выходило. Тогда я занялся самообманом и стал себя отвлекать на мелкие детали истории упавшего. Например, думало его ботинках или о том, отчего при нем не оказалось денег. Ботинки у него были не армейские, да еще и шитые не фабричным способом, а вручную. Подошва достаточно толстая, в них можно ходить не только по полю, а верх-очень тонкая, почти перчаточная кожа, и есть небольшие отверстия для вентиляции, окантованные усилением, чтобы не рвались. С моей точки зрения, в таких надо ходить по пескам в жарком месте, а вот в лес и горы надеть нечто помощнее, а то сучком тонкую кожу проколет или мелкая тварь прокусит. Насчет денег - они, наверное, были где-то при нем, но, когда он падал, вылетели из кармана и упали где-то в другом месте. Или он вышел на дальний огород, посмотреть, не проклюнулась ли там рассада. Для похода туда деньги не требовались.

Так я себя отвлекал всякой ерундою, потом стал думать, можно ли в случае возвращения будет как-то хоть приблизительно определить, откуда он и сообщить о нем. Желание было из почти несбыточных, хотя теоретически шансы были. Если я не слишком поумничал и правильно определил, что это ботинки для хождения по песку, которого много в местах проживания павшего, то можно выяснить, в каких местах такие делают. Если же это его личное изобретение, которое он заказал местному сапожнику и тот сделал уникальную вещь-тогда увы. Разве что для очистки совести написать письма в столичные полицейские управления- не пропадал ли в прошлом у вас сероглазый гражданин в легкой одежде и особых ботинках, вызывая головную боль у тамошних полицмейстеров. С другой стороны, а чего жалеть их головы? Если они ищут свободы и покоя, то им лучше не столичные полицейские управы возглавлять, а сторожить фруктовые сады от птиц и мальчишек.

Съеденная ранее ежевика напоминала об этом событии только кислым привкусом во рту. Я решил остановиться и сделать себе чаю в качестве раннего обеда или позднего завтрака. Возможно, даже удастся оттянуть обед к ужину и тем сэкономить продукты. Заодно и кислятина из рта уйдет, да еще и попробую, что за чай был у бедняги. У него оказался знакомой марки 'Еледере'. Качество среднее, но недорогой, отчего его охотно используют производители продуктовых наборов для дорожных нужд, да и в армию он частенько попадает. Когда я в Боре сидел в полицейском участке после знатной драки, все четыре дня нас там поили им же. И даже не сильно разбавленным. От чаев лучшего качества он отличается тем, что более терпкий, но я это не почитал большим недостатком, если есть сахар. Вот если его без сладкого пить, то тяжело переносится, но бодрит неплохо. Тогда, если уж нету сахара, то лучше молока добавить или кусочек масла и получится терпимее. Так что трофей неплохой, но вот тайну личности покойного раскрыть не поможет, потому как встречается в лавках повсеместно. Пока чай поспевал, я вынул из ранца патроны и поглядел на них. Я это уже сделал близ могилы, так что сейчас осмотр был больше для убивания времени, поэтому ничего нового он и не дал-патроны как патроны, нижегородского производства для продажи населению. Две обоймы из десяти слегка погнуты, отчего я их разрядил и отложил в специальный кармашек. Подумал, и отложил туда же один из патронов - мне не понравился налет на его капсюле. Разряжу и использую порох для разжигания костра в сложных условиях. А стрелять им не буду-есть и менее сомнительные.

Я встали отправился далее, мимолетно подумав, что что-то астий не видать. И нескольких минут не прошло, как рыжая пакость попалась на глаза. Гм, а, может, это тропа исполнения желаний. Захотел патронов-с неба свалился запас их, захотел увидеть астию- и она явилась. Чего бы еще пожелать- охваченную любовным томлением эльфийку или прямо сразу пожелать пулемет-нести свет и мир в здешние места. Усмехнулся и всадил пулю в астию. Тварь аж подбросило. Вот так - и смерть следует за мной, не отставая. Подходить к ней ближе я не стал-ничего интересного, а винтовочная пуля этих тварей укладывает надежно. Коль я ей попал в лопатку, то уже не встанет, а через сколько минут она отдаст концы--какая разница?

Дорогу пересек ручей, через который был переброшен ствол дерева в качестве моста. Еще вчера бы я спокойно перешел по бревну, но сегодняшние приключения мне прибавили задумчивости и поиски сложного в простом, потому я переходил речку хоть и по стволу, но с предосторожностями. Кинул камень на сам мостик, потом влево и вправо от него в воду. Ничья лапа при этом не вылезла, обманутая моим хитроумным маневром, потому я еще раз кинул камень, и ничего не добившись, кроме попадания в деревяшку, вступил на бревно и перешел его. И даже после меня бревно не превратилось в смертоносную ловушку, опоздав с захлопыванием.

Так я миновал мост и направился далее. День выдался богатым на приключения, и что-то конца и краю им не было. Хотя надо сказать, что тут я был не очень логичным, ибо если отправляешься в дикие и опасные места, то чего удивляться последующим приключениям? Скорее следует считать странным то, что до обеда ничего не встретилось, и после не больше. Но я отнюдь не мерило логичности, в чем охотно признаюсь. Вот прибил черепаху и ее мясом не воспользовался, ибо брезглив к мясу разных ящериц, змей и крокодилов так, что даже в сем далеко не изобильном едой краю предаюсь переборчивости. И правда, черепаху и жабу я есть соберусь только с жуткой голодухи, какой еще в жизни не испытывал.

И все-таки есть что-то в этой дороге от тропы исполнения желаний-стоило подумать о том, что приключений на сегодня многовато, как меня уверяет действительность, что их не многовато, их еще больше. И это не паршивая астия, это классом выше- геммерт. А вот что он здесь делает, на травянистом склоне горы, а не в любимых им березовых рощах? Ну ладно, раз забрел, стервец, неведомо откуда, так пусть и уходит неведомо куда. Я взял его на прицел, но не успел еще выстрелить, как геммерт резко затормозил и, странно извернувшись, сменил направление бега и умчался вверх по склону. Как-то дико не только видеть его тут, но и наблюдать, как он прерывает атаку и чешет восвояси. На рану он не крепок, но, чтобы он смывался до получения заслуженной пули-такого еще не видел. Тварь эта представляет из себя как бы помесь собаки с кошкою голова кошачья, только очень крупного кота, передние лапы собакоподобные, задние - как у большого опять же кота. Хвост бубликом, как у банальной дворняжки, но зубы и когти весьма приличных размеров. Иногда еще они окрашены в серую или черную полоску, отчего при движениях мышц на бегу кажется, что он во что-то трансформируется в кого-то другого. Вот ведь занесло это создание Хаоса в такие места-кого же оно тут поедать будет?! Может, астиями питаться начнет, если, конечно, их вообще есть можно. Но я совершено н собираюсь мешать ни процессу пожирания одной нечистью другой, да и тому, что сожравший врага победитель своей добычей отравится-тоже. Пусть сдохнут не только сами, но и прихватят. собой ближайших сородичей.

Но геммерт на том не успокоился, а через полверсты решил-таки добраться до меня со второй попытки. Но на радость всем тем, кто его может встретить в березовых лесах вдоль реки Реле, ну и здесь тоже, он, когда разгоняется, испускает такой вот стонущий звук пастью, как будто у разогнавшейся машины мотор подвывает. Оттого есть шанс услышать и приготовиться. Первая пуля, попавшая ему в собачью лапу, его опрокинула. А дальше я прицелился поточнее и попал в голову. Счет тварей, убитых мною по дороге, умножился. Что же делать-был у него шанс уйти живым и сэкономить мне боеприпас. Но что взять с тварей Хаоса-они в основном только рвать и грызть способны. Самые умные могут прервать атаку и добраться до тебя по -другому. А в массе чаще просто тупой напор и рывок поближе к твоему горлу.

Поход протекал достаточно разнообразно, для полного счастия не хватает только демона. Вот тут пришлось прервать мысль, потому как так и действительно выйдешь на следующий поворот и увидишь кого-то из этого племени. А сокрушить его нечем. Для изгнания демонов существуют разные заклинания и магическое оружие, воспользовавшись которым, можно отправить демона в иной план. Я слышал, что не все из рогатой братии способны находиться в нашем мире долго, если не захватят чье-то тело, пусть даже это будет корова. Тогда есть некоторое время на шалости. Но, это будет, пока тело, захваченное демоном, не будет уничтожено. После такой неприятности демон отправляется восвояси и даже лишается возможности на некое время вернуться. Иногда это может длится столетиями, но обычно считается, что изгнанный демон на два-три года обязательно теряет возможность посещать наш мир. И даже через пентаграмму его не втащишь.

Про демонов и их проделки и поражения можно рассказывать несколько вечеров подряд у костра, и не все будет неправдой. Но самая истинная правда состоит в том, что чтобы ты не слышал у костра, в том числе и про посрамление рогатого племени, лучше всего не пересекаться с этой братией, особенно если ты не сильный маг или обладатель какого-то страшного для них амулета или оружия.

Один человек из Ребольда, столкнувшись с демоном, предпочел убить себя ядом. Он справедливо предполагал, что самоубийство будет менее ужасным, чем другой вариант. Хотя видал я и одержимых, из которых некогда демона выгнали. Жуткое зрелищ-навсегда потухший взгляд, полное нежелание' то-то делать, ранняя смерть. Нередко и сумасшествие- не приспособлены наше тело и разум для такой нагрузки. Потому-если столкнешься с демоном в совсем диком месте, выручить тебя будет некому. Если в команде может найтись человек с магическими способностями или порядочным амулетом, то у тебя одного....

Поэтом я подумал о демонах очень опрометчиво, так и легко доболтаться до реализации мысли о встрече. Меня считают молчаливым и мрачноватым, но и я могу лишнего сболтнуть, как сейчас. Такова природа человеческая-хоть иногда, но ляпнуть языком себе на горе. Но как иногда хочется так вот ляпнуть, а когда свершишь, на секундочку такое на душе облегчение и радость!

Начало темнеть, потому самое время подыскать себе место на ночь и чего-то приготовить. Этим я и занялся. Сегодня для ночлега пещеры не полагалось, а растягивать нечто вроде известного собачьего тента я не стал и пренебрег возможностью не намокнуть из-за того, что лучше промокнуть, чем закрыть себе возможность наблюдения и прицельной стрельбы. Исходя из этого, под утро подвергся дождичку, героически проснулся и закутался в полотнище палатки. Хорошо, что дождик был кратковременным и несильным. Итого рассвет я встретил невыспавшимся и продрогшим. Самое время воспользоваться свалившимся с небес чаем, так что я его изготовил почти полкотелка, и так согревался после ночной неожиданности. А ту сырость, что набрала одежда, преодолевал чередованиями бега с усиленной ходьбой. В гробу я, конечно, видал бег в гору, но надо же как-то обсушиться. Погода мне немножко помогла теплым ветерком, отчего я и не простудился. А дальше было нечто невообразимое. Не атака бестий со всех сторон и даже с воздуха, не демоны Подземного Пламени, а внешне вроде как ничего особенного-редкий смешанный лес, ближе к речке были березы, отчего-то вымахавшие ввысь и вширь с порядочную липу или тополь, потом молоденькие сосны, за ними сосны повыше. Пока я шел мимо берез, только удивлялся, как это они в горах широко развернулись, в соснах-было какое-то гнетущее предчувствие, отчего я пытался смотреть сразу во все стороны и во все же стрелять. Но дальше тропа вступила в поросль молодых дубов и вот тут мне стало плохо. Каждое дерево словно кричало о чьей-то погубленной жизни и этот голос ветвей и корней звучал во мне.

--Меня по подозрению в подготовке мятежа посадили в камеру герцогского замка и забыли обо мне. Приносили раз в день кусок хлеба и кувшин воды, и все. Сколько я сидел в полной темноте- даже не знаю, потому что сбился со счета. Однажды тюремщик принес еду очередной раз, но я не смог встать с пола, потому что умер во сне.

--Меня звали Бруно, я из города Арвеста. Однажды в полдень весь город вспыхнул и сгорел, и никто не смог спастись, по ому что колдовское пламя настигало даже тех, кто пытался убежать от него.

--Я е назову своего имени, ибо проклят. Моя жена и мой брат были недовольны тем, что я живу, поэтому они извели меня проклятием, от него я не умер сразу, а два дня у меня отовсюду сочилась кровь, даже из стыдных мест. Мои слуги боялись подойти ко мне, словно моя кровь перенесет проклятие еще и на них. И когда я умер, то ощутил невыразимое блаженство потому, что все это закончилось.

--Меня замуровали в строящуюся башню, чтобы враг владельца стал полезным для него.

-- Я жил как обыкновенный человек, в меру совершал доброе, в меру плохое. Таких, как я, полным- полно в любом городе. Так я и прожил бы свою обыкновенную жизнь, если бы меня не похитили и не принесли в жертву духам Зла. Мучители знали свое дело, поэтому я умер только к вечеру второго дня.

И так каждый дубок на этом параде смертей. Разорван демоном на перекрестке дорог, казнен без всякой вины, умер от ран после сражения. От множества имен болело сердце и пухла голова.

-- После взятия нашего города нас загнали на тонкий лед реки, он провалился подо мной. Долго плавать в холодной воде я не смог.

--Пытался сбежать от кочевников, что вели нас на невольничий рынок. Для наведения страха на остальных мне вспороли живот и так бросили в степи. Смерть пришла ко мне не так быстро, как хотел я.

От людских драм кружилась голова, заплетались ноги. Когда деревья закончились, я без сил упал на траву и долго отлеживался. А дальше побрел, нет, скорее потащился, загребая ногами, с трудом выдерживая направление движения и готовый снова упасть, потому как сил совсем не было. О самообороне и думать было нечего-разве что от какой-то твари, у которой сломаны три из четырех лап. ____

А голоса замученных все звучали в ушах: 'Я Ирен из Венле, я Менно из посада Реам, я...' Имена звучали, и, как осенние листья с деревьев, устилали лесок. А вот как это все получилось, что лесок на Граничном хребте говорит о жизнях десятков людей, погубленных за несколько столетий - это тайна, непостижимая для моего разума. Нутром чую, что без магии тут не обошлось, но вот как именно-совершенно непонятно. Будь я с нормальным магическим Даром, так вспомнил бы, чему меня учили, или разгадал, какие стихии сплетают тут свой узор и такое вот дают в итоге, но, увы, не одарен богами этим-некоторые движения магических потоков ощущаю, но как-то вроде этого: 'сейчас он при помощи амулета атакует меня холодом'. Ну и вижу, кто обладает даром мага, а кто нет. В детстве хотел стать магом, но пришло время, и ничего у меня нужного маги не увидели-нет и все Дара воздействовать Силой. А Дар ощущать потоки магии и видеть ауры-ну, такого среди людей хватает. Пользы от этого немного, разве что захочешь дать кому-то в морду, да увидишь ауру мага и вовремя остановишься и оттого тебя какой-то стихией не приподнимет и не вышвырнет. А надавать магу тоже можно-стоит отвлечь его, чтобы оглушающий удар оказался неожиданным для него. Да, были такие дела, когда мы выясняли с учениками магической школы, кто круче. Преподаватели магии запрещали своим подопечным использовать разные заклинания в подобных спорах, разве что при угрозе жизни их, но какой ученик делает все что о него требуют? Вот и официально они не использовали заклинания, а по факту тебе могло внезапно стрельнуть как электрическим током в руку или' ногу, могло и нестерпимо зачесаться в очень нежном месте. А все потому, что где-то рядом есть ученик мага, а вот другого мага и или преподавателя близко нет, вот кое-кто и обнаглел. Способов отомстить неразумному адепту было несколько. Самое главное-неожиданно проделать свой ход. Зачесалась у тебя спина от мелкой пакости ученика-так засеки его, но делай вид, что всецело поглощен своими ощущениями и не поймешь, откуда они, а потом внезапно отвесь плюху обидчику. У него сразу резко сдвинется сознание, и он растеряется. А дальше -как хочешь. Можно было и посложнее сыграть-взять ведро воды и со спины внезапно вылить на адепта, что пакостит заклинаниями. Когда вода внезапно обдает паршивца, он теряет нить заклинания. Ну и, естественно, выглядит, как мокрая курица. Так что, когда он мокрый побредет домой, над ним и девчонки посмеются, и мама заругает, да и проходящий почтенный маг может остановить и поинтересоваться, почему это ученик магической школы имеет вид, позорящий его самого и учебное заведение? Самое главное оружие человека-его голова. Если она работает, то найдет способ, как преодолеть и магическую стихию, и много чего другого. Да, было времечко. Сейчас я бы поостерегся так с магами поступать. Но тогда мне было двое меньше лет, чем сейчас, а незнание и отвага часто идут рука об руку,

А вот про то, как в здешнем лесу отобразились события из многих мест и многих времен-над этим стоит подумать, особенно потому, что некоторые дубы моложе страданий человека, вещающего из них. А как это возможно-нет у меня ответа. Слышал я, что отпечаток ауры человека можно получить и сохранить, должно быть, возможно и заставить этот отпечаток говорить. Есть же призраки, что говорят и даже что-то делают, но при этом привязаны к одному зданию или комнате. Когда мне с друзьями пришлось останавливаться в замке Флом, где уже столетие в годовщину события убитый братом барон Леммерт Флом полчаса стонет и горестно вопрошает своего убийцу. Мы дождались, когда настало три четверти часа до полуночи, и правда, барон возопил в ночи: 'Гвидо, не делай этого, прошу тебя!'. Крик перешел в стон, а стонал он почти до полуночи, при этом глазами мы призрака не видели. Язык с тех пор сильно изменился, но нам любезно разъяснили, что тогда вспомогательный глагол больше писали, чем говорили и прочие тонкости. Теперь уже это не драма, а, скорее, развлекательное действо вроде балагана.

Хотя я лично, случись у меня подобное в семье, о нем рассказывал только немногим, а брать за это деньги и вовсе не собрался. Но у аристократии свои резоны. Барон может много рассуждать, что его бабушка гуляла напропалую и наставляла деду рога не только с соседними владетелями, но и с прислугой, но при этом до него не доходит, что таким образом законность рождения его отца или матери как бы сомнительна. Вообще у них принято такое, что аристократия ничем не ограничена в высказывании мнений. На практике получается, что он, если ему очень хочется, может рассказывать про измены бабушки, если же другой аристократ про них выскажется, то тут возможен и поединок, и совместное веселье по этом поводу, а вот если простолюдин про то упомянет, его могут сразу же убить. Таковы законы и обычаи. Со мной такое чуть не случилось, причем без всякой моей вины-хорошо нализавшийся аристократ недослышал и принял разговор на счет своих родных, хотя беседа шла не про него - я лично его спиной бы и не увидел. Вот этот красавец вытащил пистолет и пытался отмстить за поруганную честь семейства, хорошо, что не попал, хотя фора у него была хорошая-стрелять в спину с пяти шагов. Но это был не его день: раз неправильно услышал, попал не в нас, а в кабатчика и ответную пулю не пережил. Интересное у него тогда было выражение лица, прямо, как у ребенка, который развернул конфету в бумажке, а внутри ее и нету-такое же безмерное удивление мировой несправедливостью.

Как только он пал, его сопровождающие оружие побросали и подняли руки, а мы быстро похватали вещи, оставили плату и смылись. Нормальный суд бы нас оправдал, но не аборигенский. Он вообще протекает по системе -что судьям этим утром вчера выпитое подсказывает. Да еще и насидишься в ожидании суда в узилище, а это может занять месяцы и годы. С тех пор я в баронство Тарн ни ногой-вдруг приговор на нас еще существует и каждым следующим бароном продлевается. Ну, если следующий наследник не забыл продлить. Но лучше на это не рассчитывать- с очередного владетеля станется забыть, потом вспомнить опять. Даже если он отчаянно рад продвижению в лестнице наследования, то может все выкрутить в удобную для себя сторону. ____

Это вот - не очень приятная часть воспоминаний, но был и некий профит-пистолет барона-забияки. Он не пожалел денег и материалов на его украшение, отчего кольт сверкал позолотой прицела, мушки, курка и спусковой скобы, затвор черного воронения, а рамка-хромирована. Если добавить посеребренный спусковой крючок и обильно инкрустированные щечки рукоятки, то можете представить, как все это выглядело. В поле такую игрушку не возьмешь, побоишься уронить, потерть и поцарапать, так что брал я его пару раз на разные торжественные сборы и слегка пускал пыль в глаза. Можно было и чаще, но не мое это- изукрашенным орудием потрясать. Оружие -это инструмент, а потому ему подобает простота. Если же есть лишняя копейка, то лучше ее потратить на какое-то улучшение его. Ну, там прицел к винтовке найти получше, отдать гномам доработать спуск или что уже там надо двести до ума. А что гномы?! Ну принято у них как традиция свое оружие и доспехи изукрашивать, ну и пусть все свободное время своей долгой жизни этим занимаются. Это не единственный пример их традиций, которые у них всей жизнью руководят, и даже не самый худший их пример. Но как бы они не заскорузли в своих традициях, но я-то не гном и традиции у меня другие

Традиции, традиции...стоп, а не появился ли этот лес плача по загубленным жизням тоже от какой-то традиции? Ну, скажем, все эти шепчущие вместе с ветром голоса принадлежали пропавшим без вести или умершим неотомщенными. Да, второе правильнее, потому что был рассказ проклятого, к которому слуги подойти боялись, то есть о его болезни и смерти знали. Вот кто-то не мог отомстить за смерть, а забыть был не в силах. Ведь не всегда можно свершить месть по каким-то причинам-скажем, если вспомнить рассказ про тех же кочевников, казнивших пытавшегося сбежать-пойди их потом найди в степи! Вот незабывший шел к магу или жрецу или даже вообще к Темным силам и получал от них, ну, скажем, кусочек дерева или камня, на который магически записан слепок его ауры ну или что-то еще, вроде управляющего заклинания. Далее он тащился сюда, и, дойдя, вырезал в коре дубка щель и вставлял туда деревяшку с записанным. И вот потом, может, даже через несколько лет, в шумящих под ветерком листьях дубка прорезался стон о погубленной жизни: 'Ворота темницы захлопнулись за мной и все живые забыли меня в камере второго яруса. И пока билось мое сердце, я мечтал о солнечном свете, что когда-то увижу его снова'. Понятно, что таких неотмщенных было много, но вот далеко не у всех их родные и друзья могли дойти досюда и оставить послание в шелесте листьев. Наверное, не все знали, что это можно так сделать. Вот теперь и я выслушал письма из прошлого. А сможет ли кто-то оставить такое про меня? Не знаю, да и зачем мне шептать путнику, что от нечастной любви, что жгла душу, пошел я в неизвестные края, где и погиб от чего-то там. скажем, от колик в желудке после недозревшей ежевики. Тоже мне -драма, от которой сердобольные дамы рыдают лишь чуть меньше, чем от истории о том, как целых вести лет не могли соединиться два любящих сердца эльфа и эльфийки, пока не сбылось пророчество, что их сердца соединятся только тогда, когда главы их родов, мешавшие счастью, впадут в детство от старости. И сбылось предначертанное, но оба любящих сердца потеряли от старости память и не узнали друг друга. Чирикает от горя лесная тетеря и с мэллорна от жалости к влюбленным падают желуди.

Желуди на мэллорне меня позабавили и немного подняли настроение в конце тяжелого дня. Поскольку я сегодня так и не пообедал, да и сейчас есть не хотелось, то ограничился кружкой чаю и парой галет. Ничего, завтра наступит утро, с рассветными лучами прибавится и аппетиту. Ну, я так надеюсь, что рассвет придет ко всем в этой долине, не исключая никого. Даже если здесь затесался вампир-и ему желаю дожить до рассвета, и чтобы в его глаза попал свет рассветного солнца, а коль захочет, так и в другие места тоже.

Сну моему никто не мешал, за что не знаю, кого благодарить. И дождика не случилось, опасные твари не подошли, а разная мелочь своим шумом не могла пробиться сквозь мой сон. Правда, вода в ручейке, когда я пошел ополоснуться, отдавала неким неприятным привкусом. Раньше я такого не встречал, поэтому пришлось водные процедуры свернуть-кто знает, какую рудную жилу моет этот ручеек и какой именно минерал портит вкус воды. Так и безвременно облысеешь от подобных добавок в воду. Весь день этот вкус стол во рту, и как я не полоскал его и не жевал всякие травы, лучше не становилось. И так и не понял, что это за вкус.

Да, путешествовать лучше командой, когда на все случаи жизни есть специалист. Можно даже собрать представителей нескольких рас: гном пусть тащит груз больше себя самого и определяет, что за минерал отравляет воду и чем это чревато. Можно даже задействовать эльфа или полуэльфа - пока идем лесами, многие их таланты пригодятся. И женщину- повариху, она же стирает народу белье и носки, не отвлекая мужчин от важных дел на стирку, варку и штопку.

Да, мечты, мечты. Гном, конечно, полезный член команды, но через одного жуткий зануда. Эльф с людьми и гномами вместе никуда не пойдет-даже не представляю, что могло его заставить так поступить. Полуэльфа найти можно, и даже полезного по умениям, но ты каждый день будешь наблюдать его истерики и выяснения, почему его не любят, а если любят, то почему недостаточно горячо? Причем даже в угрожающей ситуации, когда надо бежать быстрее собственной тени, а не страдать, отчего его заставляют бежать, и уж не по причине ли острых ушей, унаследованных от папы или мамы. От орка в команде я отказываюсь сразу же без всяких колебаний. С тифлингом или алху в походы не ходил, потому ничего про них не скажу. О кобольдах тоже. Дама же в походе частенько приносит несчастье, когда жаждущие ее внимания и любви начинают выяснять, кто более достоин. Хотя возможно и без этого.

Хотя наша команда, хоть и не включала ни существ иной расы, ни женщин, тоже была неплоха. По крайней мере прошли немало и не заблудились, и не влезли ни в болото, ни в каменный мешок какой-то долины. Не смогли только одолеть ту напасть, что появилась и почти всех убила. Но если я не ошибся, и это те самые недодраконы, то есть смягчающие обстоятельства-их наличие тут предсказать было нельзя. Поэтому заранее никто не готовился с ними бороться. А если ты их не ждал, а они появились, то что можно было бы им противопоставить? Мощную магию, штуцер вроде шестисотки, пулемет. Все это ограниченно доступно и заиметь весьма сложно. Маги просто так в походы не пойдут-практически их можно вытащить за порог, когда они рассчитывают найти некий могущественны артефакт или получить порядочную сумму денег, если уж без артефакта. Участвовал я в таких походах, было дело, так что навидался я магов в походе. да и кто знает, можно ли недодракона одолеть магией? Ведь дракон считается неуязвимым для магической атаки. Вдруг его недоразвитый родственник тоже? Штуцер и пулемет-это весьма малодоступно. И, чуть вернувшись снова к предвидению-на набережной Нижнего летом комаров хватает. Но до сих пор не встречались комары, что одним укусом выпивают всю кровь и жалом протыкают кольчугу. Поэтом жители гуляют по набережной и не ждут появления такого чудища, жаждущего их крови. Так вот и мы не ожидали подобных чудищ.

Что касается дамы, то где ее тут возьмешь? Разве что встретится местная горянка, которую я как-то склоню идти за мной. Гном теоретически возможен, эльф же -ну что ему тут делать? Хотя бывают и совсем безумные эльфы, и ограниченно вменяемые их соплеменники. Но зачем мне в товарищи безумный эльф? А гном вне их основных мест поселений, на опасном краю света окажется только как член гномской экспедиции, которая что-то там горнорудное ищет или уже добывает. А из экспедиции ко мне гном не уйдет. Так что нечего рассуждать о событиях, вероятность которых -практически нулевая. Я тоже так думаю, что незачем.

Так что я обречен идти дальше в одиночку. Разве что соединю благие пожелания иметь спутников другой расы и женского пола воедино, возжаждаю этого всем сердцем, и оттого приблудится ко мне самка собаки или кошки, которой приспичило прогуляться по погибельным краям. Так я подумал и усмехнулся своим мыслям. Ладно, демон с ними, приблудится дикая кошка, безопасная в обращении-пусть идет рядом. Продукты, правда, не рассчитаны на такое усиление, так что придется ей бегать вокруг, добывая птичку или рыбку. А сможет ли она бегать столько, чтобы и не отстать, но и раздобыть себе пропитание. Не знаю, собаки в экспедициях бывали, от группы не отставали, но, правда, едой их обеспечивали люди, а они разве что суслика меж делом разроют в норе и съедят. А вот кот-практически нет. На судах они путешествуют, это да. А в походе припоминаю только одного мага из Твери, у которого был красивый кот-фамилиар, и маг Александр взял его с собой. Но там тоже сложности имелись-он быстро уставал, потому ехал больше либо у хозяина на плечах, либо на конском вьюке. С питанием там было тоже интересно-фамилиар магически приманивал к себе мышей и птичек, после чего их давил и поедал, но свою миску тоже очищал до блеска. Ладно, помечтал я немного, посмотрим, насколько осуществит это тропа желаний-

Тропа желаний, очевидно, исполняла желания по очереди, оттого не нашла для меня животное для совместного времяпровождения, а вспомнила, что когда-то я пожаловался на отсутствие приключений, и вывалила их полной горстью. Грянул выстрел, и пуля свистнула совсем рядом с левым ухом. В байках возле костра или за столом обычно говорят, что она прошла на волосок от тебя, ну или на другую малую меру длины. Но так я об этом подумал позднее, а пока, укрывшись за валуном, пытался определить, что это за нарушитель спокойствия. Пока было понятно, что стрелял он откуда-то спереди от меня и стрелял патроном с дымным порохом. Ветерок дул мне в лицо, так что дым горелого пороха и принесло в мою сторону. Угу, с учетом этого дыма и громкого выстрела скорее всего это местный горец или бедный абориген, которого сюда занесла судьба, и ружье у него не из лучших: либо старая винтовка, либо даже нечто кремневое. Я аккуратно и медленно стал поднимать кепи на винтовочном прикладе из-за камня. Снова грянул выстрел моего противника, кепи свалилось на землю, и я снова смог понюхать запах горелого. Значит, он меня видит и продолжает пытаться достать. Поднял кепи с земли и не увидел на нем пробоины-а как же он тогда его сбил? Должно быть, пуля врезалась в валун и отбитым кусочком камня мой головной убор и сбило с приклада.

Ага, стрелок уже дважды в меня не попал, правда, о результате последнего выстрела он может не догадываться. А вот теперь его положение малость осложнилось из-за нелегкого выбора-что делать дальше?

Два патрона уже выстрелены, а цель цела. Это уже слишком подрывает бюджет покушения, потому как бедный человек не должен много стрелять мимо-ему это не выгодно, да и жадность задушит. Так что должен он либо идти вперед и таки добить меня, либо очистить поле боя. Ладно, снова испытаю его на прочность- и снова приподнял кепи. Противник не реагировал. Я убрал, подождал, потом еще раз попробовал. Нет реакции. А теперь передо мной неприятный выбор -рискнуть, высунувшись или еще ждать? Я преисполнился оптимизма, решив, что он сейчас уже сматывается и предположение оправдалось. В прицел было видно, как он уже удаляется. Согбенная фигура, словно ожидающая пинка под зад, мешковатый балахон бурого цвета, на голове облезлый колпак. Винтовку его я не разглядел. До него было метров четыреста, то есть можно попасть, а можно и нет, но с профилактической целью надо бы поразить. Потом я прицелился и выстрелил. Фигура с воплем приземлилась на склоне, потом вскочила и, явно припадая на правую ногу, скрылась в кустарнике. Второй раз я выстрелить не успел. Интересно, это я попал или он просто неудачно грохнулся и отбил ногу? Лучше бы, чтобы попал, авось подумает, стоит ли снова на меня охотиться. Вскоре я нашел его позицию. Стрелял он из сделанной из веток рогульки, ждал меня довольно долго, ибо курил трубку, а пепел из нее выбивал тут же. В наличии три кучки пепла, и кто знает, сколько было еще, ибо, уходя, он их задел каблуком и смел. Обе гильзы он забрал с собой, но при падении они вывалились. Судя по ним, была у него однозарядная винтовка под большекалиберный патрон на дымном порохе. Их в шутку называют берданками, хотя по факту это система маузера, но берданка и берданка. Но мало кто знает, то это слово значит, особенно пользователи из числа небогатых аборигенов. Иногда ее и пришлые покупают, для старших детей лет шестнадцати от роду, чтобы учились охоте на дичь покрупнее птичек или зайчиков, но не портили более дорогие патроны на бездымном порохе. А так выстрел получается дешевым-дымный порох не чрезмерен ценою, пули делают сами, снаряжают тоже лично-как раз для начинающего охотника все подходит. Мягкая свинцовая пуля приличного калибра вполне надежно кладет большинство опасных зверей и нечисти. По серому медведю, конечно, слабовато будет, если не попасть между глаз, но он не за каждым деревом попадается, равно как и мантикора.

Скорее всего, я в него попал, потому что на камнях и земле были капли крови, показывающие его путь, но несся он резво, а крови пролилось не так много, итого можно считать, то он не помрет, но нужный опыт получит. Гильзы забрал с собой, хотя мне они принципиально не были нужны, ведь нет у меня такой винтовки ни дома, ни с собой. Так что в основном это будет в досаду стрелку, ну и дополнительно по системе 'вдруг пригодится'. Пока силы есть их нести, а как устану - недолго и выкинуть. Но если какая тварь от жадности гильзу проглотит, и она жадной гадости поперек пищевода станет, то я и этому порадуюсь.

Вот так мы и расстались с неизвестным типом. Стрелял в меня он, явно желая чем-то поживиться, когда не выгорело -смылся. Жизнь в горах не сильно богатая, поэтому горцы и разбоем промышляют, если удастся, и такое есть не только здесь. Вот насчет других жителей гор, а именно гномов, то они бережливы донельзя именно от столетий жизни впритык. Поднакопив жирку и устроив в своих подземельях теплицы, и улучшив добычу руд, они в итоге прибавились числом и здоровья приобрели. Когда жили победнее, то от цинги часто зубы терли, а от всякой пищи почти все хворали хворали желудками. Это мне дед Иван рассказывал, много лет имевший дела с гномами и кое-чего наслушавшийся из историй не для всех. Тогда гномы ели все, что от них не успело убежать и чем сразу не вырвало. Но, правда, на большую дорогу грабить не выходили. Разбоем промышляли близкие к ним друэгары, правда, гномы родство с ими стараются отрицать. Откуда взялись друэгары- среди пришлых не знают, поэтому в ходу теория, что это те же самые гномы, но когда-то отделившиеся и с тех пор оказавшиеся почти что врагами.

Ведь сходство их с гномами и близкий образ жизни прямо- таки бросаются в глаза. Но, коль гномы отрицают родство, тогда публично при них это не озвучивают, чтобы не раздражать. Я лично думаю, что друэгары-это помесь гномов с другим народом, ныне исчезнувшим, но это вывод только для человеческой аудитории. Но прав ли я -я же не профессор, чтобы это знать наверняка. Друэгаров и я лично не люблю, но если бы происходил от них, то не скрывал бы.

Не отрицаю же, что прапрадед Василий в приступе белой горячки начудил много и кроваво. Оттого сам стараюсь в рюмку не заглядывать глубоко-вдруг Василиево наследие вылезет наружу. Да и как буду скрывать, если в нашей слободе Афанасьевской все друг друга знают и могут про всякого рассказать, кто от кого происходит, и кто чем раньше отличался. Мама мне рассказывала, что ей и ее старшей сестре было тяжело выйти замуж, поскольку общественное мнение считало, что будут у них рождаться только дочери, а наследников их мужья не дождутся. Мужу тети Клавдии, когда он к родителям обратился за благословением, они так и сказали, что он, видно, хочет, чтобы род на нем остановился и семейное дело зятьям ушло. Но он настоял на своем и со скандалом получил разрешение. А далее тетя Клава посрамила общественность, родив двойню- Никифора и Федора, а потом у нее еще один сын был. Потому, когда пришел черед сватовства к моей маме, общественное мнение заколебалось, а мое рождение его еще раз посрамило. Правда, у их младшей- сестры Нины все три ребенка были девочки. Вот так и думай-общественное мнение право или нет, и что будет, если пойдешь наперекор ему и окажешься неправ?

День я закончил концертом. За неимением музыкальных инструментов (гитара осталась в Нижнем) пришлось петь без сопровождения, наводя тоску и ужас на округу. Почем ужас-потому что пел я разные матросские песни, что для малолюдных гор прямо-таки необычно и несозвучно. Этих песен я наслушался от двоюродного брата Федора, что шкипером на самоходной барже плавает по Великой. Песни такие раньше называли 'песни якорного каната' и пели для помощи в работе. Запевала начинал что-то вроде:

--В Черном Яре у мартышек нет хвостов,

Потому что все они пошли в отцов!

Эгей, давай!

И вот тут матросы, услышав нужные слова, напрягаются и тянут канат, поднимая якорь, или другое делают, что требует дружного рывка всеми силами. Запевала продолжает:

--А отцам мартышек рубят хвост в три года.

Эгей, давай!

И они снова тянут якорь из воды. Вместо 'Эгей давай' может быть нечто другое и текст не про столь интимные тайны черноярцев, а про девушку, которая все никак не дождется встречи с матросом, который все не возвращается из плавания. Да и ручного труда на судах стало поменьше, но он еще не пропал. Многие самоходные баржи по-прежнему подымают якорь из воды вручную. И еще звучат над рекой песни:

--По реке нас унесло, вырвало из рук весло

Не случится нам напиться аж до самого Венло...

Хэйя, хейя!

Из трюма ручной лебедкой поднимается груз, а астии и гремлины трепещут от бодрой матросской песни, ожидая от нее близких неприятностей. И не зря ожидая-я ведь иду все дальше и намерений уменьшить их число не оставил.

Насчет гремлинов я, естественно, пошутил, ибо не уверен в том, что они реально существуют. Ибо как можно думать о существовании того, встречу с которым не переживает ни один свидетель? Так что даже не знаю, чем его и убить можно. Раз все видевшие его померли, не сходя с места, то, похоже, что никак и ничем. Впрочем, существ, которых человек без магических способностей не одолеет вообще, весьма много, и стоит сказать, что их одолеть способен и не всякий маг. Но, коль есть на свете инницер, которого уничтожить способен только один из очень немногочисленных Великих магов, то остальным тысячам живущих и не жить после встречи с ним. Нет, люди этим не заморачиваются, а живут же, кто как может, и в меру сил пьют и гуляют, а когда инницер встретится-помирают. Справедливости ради надо сказать, что от лихорадок и кишечных хворей людей погибает многократно больше, чем от его когтей и зубов. Про нечисть ниже классом и говорить нечего. Даже с разбойниками я встречался за прошедшую жизнь четыре раза, и это не считая недавнего стрелка. Если он меня тоже желал убить и ограбить, то будет пять, а инницера-ни разу.

Больше за день никаких приключений не произошло. Ужинать не стал, экономии ради и отправился на боковую. Про сны аборигены рассказывают, что по земле течет Великая река, в которой сливаются воды многих рек и ручьев окружающих земель, так и в небесах течет Река Снов, в которую погружается каждый человек по вечерам, и в этой небесной реке сливаются все людские сны,, как в Великой, человек может попробовать что-то поймать. Кому, как и при рыбалке на берегу Великой достанется сон, сравнимый с порядочной рыбой, а кому-комок водорослей. Но перед Рекою Снов все равны, потому на ее берегу можно выловить и королевский сон не только королю, но и последнему нищему. Да после череды снов, аналогичных водорослям и старым башмакам может прийти сон, великолепием сравнимый с осетром или чернохвосткой.

Мне же красивые цветные сны приходили только в детстве. Когда я стал постарше, то во сне видел либо несусветную чушь, либо произошедшее со мною ранее этим же днем. Снов, предвещающих будущее, и вовсе не было. Ну нельзя же считать за вещее прозрение сон летом, что я иду по заледенелой улице, поскальзываюсь и шлепаюсь набок. Это проза жизни, а не пророчество. И вот, кажется, положение стало исправляться.

Ресницы смежились, и дуновение сна понесло меня по водам той самой Реки Снов, что явилась мне в виде подземного озера, по которому я плыл на лодке. Впереди был свет-не близкий освещенный пещерный зал, а некий дальний отсвет, который больше угадываешь, чем видишь. Темная вода в темноте окружала лодку. В ней ничего не было видно, но я ощущал, что, что нечто грозное и опасное таится там, в непроницаемых для света глубинах. И у меня была спутница-кошка, сидевшая на носу лодки. То, что она кошка с рыжей шерстью, я не видел, но знал, что так и есть. Мы так плыли по черному лабиринту, пока сон не истаял к рассвету.

Ну вот, совсем другое дело. Он длинный и хоть немного интересный, а не воспоминание о вскопанном днем огороде или тоже часто приходящий ко мне сон, что я иду по болоту в туман, практически ничего в нем не вижу, лишь слышу хлюпающие звуки ходьбы по жидкой грязи. Слышит их и мой враг и пытается подстрелить меня, стреляя из тумана на звук моих шагов. Откуда такая ерунда взялась в моей голове-не знаю, ибо лично такого не переживал, да и от знакомых не слышал похожего. Одно счастье, что враг явно не одарен музыкальным слухом, оттого пули свистят то впереди, то сзади меня, а не там, где иду. Почаще бы и наяву встречались такие мазилы, а не эльфы, могущие одной пулей достать сразу двоих близкоидущих солдат или прохожих. И сразу становится весело-раненые кричат от боли, необстрелянный народ бестолково суетится, одновременно пытаясь отстреливаться, перевязывать пострадавших, бежать назад и вперед... Ну и прочее на грани паники, а иногда и за гранью. А эльф снова выбирает жертву или жертв... Даже если остроухая зараза сочтет, что он достаточно поработал и с него хватит, пока еще кто-то дышит, то начинается второе действие пьесы-как вытащить раненых из чащи и дотащить живыми до того места, где им окажут помощь. А у обоих раненых прострелены сразу две ноги, потому ходить сами они будут еще не скоро, и вот все отделение превращается в носильщиков... Когда у эльфов более серьезные намерения, то умерший от кровопотери почти сразу солдат оказывается счастливчиком, потому как другие умирать будут куда дольше и куда страшнее. Им отомстят за все обиды эльфов начиная с момента Воссияния Звезды. Видя это, солдаты ожесточаются, и попавший в плен эльф получает той же мерою. Такая тихая война идет на границах эльфийских владений уже долго, то обостряясь, то почти затухая. Умные люди говорят, что для эльфов их война безнадежна, ибо любая потеря практически невосполнима, поэтому непримиримые из них сгорят в ее огне. И она вправду затухает- в старых газетах пишется про куда большее число нападений, но пока что воюет Тверь на своем левом берегу Великой, не забывает сражаться Ярославль, да и Нижнему приходится иметь дело с обоими пущами непримиримых. По поводу самой южной Красноборской пущи сколько ломается бумажных копий в газетах, городской думе и Законодательном Собрании-когда, дескать,будет нанесен последний и решительны удар по этому змеиному гнезду, чтобы раз и навсегда покончить с ним?! И потому люди, имеющие большее понятие о ситуации, объясняют, что, хотя в пуще вряд ли больше четырех десятков эльфов, что кажется горячим головам крайне малым, но они не где-нибудь собрались, а в эльфийской пуще, которая единый организм с эльфами, просто в нем сейчас четыре десятка бойцов могут передвигаться, а несколько тысяч не могут, ибо глубоко вросли корнями, наподобие дотов. А выкорчевать все, что там живет-это очень нетривиальная задача, не решаемая мнением: 'побольше напалма и все само сгорит'. Последний бои с обитателями пущи будет крайне сложным. Рассказывают еще, что у эльфов есть одно смертное заклятие. Два или больше из них, чувствуя, что наступает конец, могут произнести его и вокруг них образуется некое кольцо смерти, в котором не выживут ни они, ни те, кто оказался слишком близко. Как будто взорвался снаряд и выжег там все живое. Магия в теле эльфов сделает это. А сколько ее будет в теле сорока эльфов и боги лишь знают, в скольких мэллорнах и аэрболлах? Как бы это смертельное кольцо не дотянулось своим краем до границ Нижнего... Некоторые утверждают, что эльфы слишком ценят жизнь, чтобы самоубиваться хоть так, хоть совсем просто. Да, эльфы боятся боли и перед захватом в плен с собой не кончают. Но я предпочитаю не испытывать судьбу и не выяснять возможность эльфов устроить прощальный фейерверк и выжженную пустыню. Коль время работает на нас, так пусть и работает. Чем меньше эльфов в наличии, тем у них меньше возможности покинуть ее и пойти побезобраничать в обжитые места. И самое главное-чем меньше эльфов живет в пуще, тем она слабеет все больше и больше. Не знаю-передастся ли это ослабление остальным эльфийским анклавам, но пусть лучше Красноборская пуща медленно угасает вместе со своим населением. И даже если последние два эльфа решат уйти из жизни с громким треском, то пусть треск зазвучит послабее. Нельзя исключить, что у оставшихся прорежется голос разума, и они перейдут к мирной жизни, как и обитатели Семетейнской, но в это верится меньше. Вторая пуща-там эльфов еще много.

Впрочем, мне пока нет дела до Красноборской пущи, Эрала и иных подобных мест. Надеюсь, в этих горах они хороводы не водят и не охотятся. Эльф-то в меня дважды не промахнется. Уж я-то знаю- десяток лет назад я в лесной перестрелке прятался за стволом дерева и совсем несильно выставил из-за него.

-----------------

Буквально на несколько сантиметров, на тот самый волосок. И в этот торчащий 'на волосок' участок и прилетела пуля эльфа. Ранение вышло касательным, свинец рассек кожу и верхнюю часть дельтовидной мышцы, потому я остаточно быстро вернулся в строй. Выставился бы чуть поболее -пуля раздробила бы плечевую кость или край лопатки. Там где-то проходит артерия, так что можно было и навеки остаться двадцатилетним. Но мне повезло высунуться так, что отделался нетяжелым ранением. Чуть позже со мной случилась и болотная лихорадка, но там от этой болячки страдала вся наша рота. Кто как, но практически все болели. Десяток-полтора угодили в госпиталь, потому как их проняло как следует, а мы, остальные, переносили ее на ногах. Раза четыре в день стучали зубами от жара и с трудом стояли на ногах, потом попускало и чувствовали себя даже терпимо. Унтера, которые были сами кто- красный, кто- зеленый, в зависимости от фазы болезни, обходили посты, и видя, что кто-то в секрете или у пулемета первый номер совсем с ног падает, заменяли его тем, кто уже чуть лучше себя почувствовал. Да и народ держался из последних сил, опасаясь, что если потеряет сознание из-за жара, то эльф-диверсант подползет и зарежет. И получилось- за время лихорадочной эпопеи никого эльфы так не сняли, а до этого был во втором взводе погибший на посту солдатик. Второй оттуда же тоже на посту задремал и тем обратил на себя нездоровое внимание эльфов. И тут во сне ему увиделась мать, что плакала и просила его вернуться живым. Заснувший пробудился и как раз вовремя, чтобы успеть выстрелить. Он честно про это рассказал, а оттого отделался самым минимальным числом нарядов вне очереди. По обычаю, трофеи с эльфа пускались на пропой, но я тут рассказать ничего не смогу, так как служил в другом взводе, потому в обмывании его второго рождения не участвовал. Еще эльфы баловались магическими ловушками, но в нашем взводе от них потерь не было, потому как пускали вперед меня, а я оба раза их обнаруживал. Маг в черной форме был далеко, потому ловушки обезвредили сами-сунули корягу на ее место и пронаблюдали, как обугливается колдовским пламенем полметра древесины. Желающие могли прикинуть, до какого уровня им бы спалило ноги. Приходилось видеть и немагические ловушки-настороженный самострел, отогнутая ветка, при распрямлении бьющая поперек живота и прокалывающая отравленными зубьями кожу бойца. Петля с противовесом, в зависимости от фантазии эльфа либо подвешивающая жертву в воздухе, либо ломающая ногу. Про ямы-ловушки уже и не говорю. Да, много тогда было непривычного и пробирающего, как мороз, да не только до костей, но и до костного мозгу. Когда меня потом спрашивали друзья и знакомые об этом периоде, я неохотно говорил об этом вообще, а многие детали прямо выбрасывал из рассказа. Не рассчитывал, что вообще поверят, а о том, что поймут-еще меньше. Потому и рассказывал нечто вроде того, что описывалось в газетах и все. Конечно, был неправ, думая, что меня поймет только побывавший в чем-то вроде этого, а непобывавший - нет. Позднее до меня дошло, что не обязательно не поймет, потому что понять другого человека можно и даже самому не испытав подобного. Слушаешь рассказ освобожденного из плена и рабства человека, как его мучили и издевались над ним-как из ограничивали в еде и питье и когда над баржей прошел дождь, то все пленники горько плакали от того, что палуба была железная и даже капля через нее не просачивается. Нужно ли самому такое испытывать? Не обязательно, просто видишь, какая буря эмоций бушует на лице рассказчика и этого достаточно. Или слушаешь рассказ о погибшей любимой...э, нет, не надо, не надо об этом вспоминать. Ну, в общем, твоя душа, как струна, может быть настроена и звучать в тон чужой. Да и большая часть наших бед и радостей происходила и с другим человеком или его родственниками, поэтому без больших усилий осознается. А более сложные коллизии не так часты. Мне вот довелось наблюдать, как мучается человек, который не хочет править, но должен. Точнее, не должен и может отказаться, но, если он так сделает, то на престол воссядет его двоюродный брат, и герцогство взвоет от такого владыки. Вот и Менвед, которому причитался восьмой номер в ряду герцогов Ребольда, целый месяц решался -стать или не стать. А потом его ждала еще одна тяжкая ноша-решиться, что делать с своим кузеном Винни, что восстал и, разбитый, попал в плен. Предыдущие семь Менведов выбором не мучились бы, да и с Винни вопрос решили бы быстро и легко. А я наблюдал, как человек мучился, и, сделав невыносимый выбор, был вынужден делать следующий выбор, который оказался еще страшнее.

Мы охраняли его осень, пока шли бои с кузеном, и всю зиму. А лета Менвед Восьмой уже не увидел. Сердце не выдержало переживаний. Народ о нем плакал. Еще бы! Если при подавлении мятежа сгорели всего пять деревень и два замка, а казнили всего восьмерых аристократов - это крайне необычно и можно сказать, что по тамошним меркам вообще бескровно. Народ нутром чувствовал, что такой праведник долго не проживет и оттого вознесется на небо, к Мардогу в палаты праведных и чистых душою. Земная жизнь слишком грязна для таких, их чистота сохранится только на небесах. А мне наш наниматель напоминал сначала тигра в клетке, а потом человека, раздавленного горем. Пока не был подавлен мятеж, герцог с тоской глядел на округу из окон дворца, но родные и придворные настаивали, чтобы он не покидал надежных стен замка. И он соглашался, печально глядя на текущую за стенами жизнь, которою он лишился, сказав, что согласен. А когда на городско площади с эшафота покатились головы руководителей мятежа, это его просто придавило, как гора, свалившаяся на плечи. Его уже ничего не радовало, и никакие зимние забавы не вызывали интереса. Как автомат, он исполнил свои обязанности, потухшие глаза глядели на мир, безучастно и равнодушно. В конце зимы он слег и протянул еще два месяца. Придворный маг пытался ему помочь, потом пригласили еще какое-то светило издалека, но приехавший маг уже не застал Менведа в живых. И мы вскоре уехали, когда полностью сошел лед. Жалко было его. Он добровольно, но не по зову души взвалил на себя ношу, которую нести не мог. Возвращаясь к пониманию, могу сказать, что я его понимал и искренне жалел о его мучениях и безвременной кончине. Хотя сам не испытывал проблемы с престолонаследием, но душа моя чувствовала голос его души.

Следующим мне выпало узреть посреди дороги сундук. Увидев его, я сначала протер глаза, потом взялся за амулет для изгнания морока и наваждения, потом произнес формулу отречения от демонов, которые могут разными видениями смутить свою жертву и вселиться в него. Ничего не помогало, сундук как стоял посреди дороги, так и оставался, опровергая реализм и логику.

Ведь как сундук может оказаться посреди дороги в совершенно малолюдном месте? Только если его везли и уронили, а подобрать отчего-то не смогли. Хотя- как можно потерять сундук, который ты везешь на телеге или арбе, или вьюке? Это же не монетка из кармана и не просыпавшееся из прохудившегося шва мешка зерно. Логика мне подсказывает, что так не бывает, разве что везли много чего и все сбросили, испугавшись некоего ужаса, от которого у владельцев совершенно атрофировалась жадность. Но тогда должно быть побольше пожитков, брошенных в приступе паники. Но вот и опровержение, сундук есть, стоит посреди дороги, и вокруг ничего другого нет. Может, мне это кажется, причем очень сильно? Брошенный мною камешек отскочил от него-значит, сундук присутствует. Глянуть, что ли внутрь? Вдруг что-то полезное или интересное есть в нем...

Это не дорожный сундук из толстой кожи, с деревянными стенками, которые можно установить двояко, чтобы создать и небольшой объем, и максимальный, Это вполне себе домашний сундук из дерева, даже оковка есть. Размер средний, то есть его человек двумя руками поднимает пустой, но вот с грузом-нужно обычно двое для подъема и переноски. Замка нету. Подойти и взять его мне никакая юстиция не помешает = во всем обитаемом мире, за исключением особо забытых богами дырок действует принцип-'что с воза упало, то пропало'. С этого момента хозяин всему-нашедший. Даже если прежний владелец спохватился и подскакал обратно, а у оброненного появился кто-то-то хозяин упавшего уже он. Ты можешь поторговаться и уговорить его за лепту малую вернуть потерянное, но можешь и услышать отказ. И он в своем праве. Так что мне может угрожать только колдовская ловушка в стенке сундука или в содержимом. Механические сейчас вроде как делать перестали. Зачем они, когда есть амулеты, которые не помешают хозяину и его слугам, но всякого другого атакуют.

Так что я попытался определить, чувствую ли магическую ловушку. Нет. Теперь можно поднятой сухой веткой подцепить крышку и поднять ее, на всякий случай отскочив. Тоже никакого ужаса. Ни облака отравы не взлетело, ни магический фон не усилился. Теперь можно аккуратно бросить взгляд внутрь. А там пусто. Ну, почти, только одна связка на дне и без тубуса.

Аборигены до известного события редко использовали книги с переплетами. Лист бумаги или пергамента скручивался в трубку и хранился в тубусе. Если же текст не вмещался на один лист, то брали нужное их количество и скрепляли листы в левом верхнем углу и сворачивали в трубку для тубуса, отчего и в старом, и новом варианте их языка книжкой называется нечто с обложкой, а такое вот связкой. Со времени пересечения миров с типографиями стало получше, но связки до сих пор в ходу-традиция. И чем важнее документ, тем вероятнее, что его хранят в тубусе. Почему? Так делали деды и прадеды-вот почему.

Связка оказалась короткой, всего шесть листов, да и на каждом написано не так много, есть и одна картинка. Вот только текст был написан на неизвестном мне языке. Или это был шифр? Но если это и тайнопись, то использующая не знакомые буквы алфавита, а какие-то другие знаки. Некоторые из них были похожи на детские рисунки, когда ребенок пытается нарисовать человечка. Но часть из них-уже не рисунки 'людей', но какое-то хаотическое скопление черточек. В жизни не встречал такого алфавита, да и тайнописи тоже. Итого-что мне с ней делать? С другой стороны, шесть листиков-вес невелик, можно и поносить с собой, не сильно напрягая спину. И бумага также может на что-то пригодиться. Если же я ее донесу до более цивилизованных мест, то кто-то может помочь разобраться с ней. Вдруг там что-то очень интересное и нужное, ну, хотя бы в смысле истории, прояснение какой-то тайны веков. На трактат по какому- то искусству или науке непохоже, больно коротко. На историческую хронику тоже- недостаточно много текста, а вот про прояснение какого-то эпизода-вполне возможно.

Или нечто по магии, скажем, про применение какого-то заклинания или группы их, но относительно узкоспециализированное, для людей, уже знающих основы. Учебники магии-то я видел, ими и убить можно. если такими томищами стукнуть по голове. Теперь рисунок. Но он тоже сильно понимание не приближает. Изображен человек в сандалиях и набедренной повязке, и вокруг него какое-то непонятное изображение- словно бы закручивался смерч, только не такая воронка, которую я пару раз видел, а ее схематическое изображение из стрелок, указывающих на направление движения воздуха в воронке. Ну, это бы я счел действительно магической иллюстрацией, куда направлены потоки магических стихий в каком-то случае. Поскольку магии я не учился, то опознать, что именно за стихия, не могу. Но могу как-то потом показать знающему человеку с жезлом в руках, что бы все это значило. Смущает только рисунок человека- я бы сказал, что там изображен какой-то восточный кочевник, судя по очертаниям лица и волосам. Правда, фигура не очень похожа на наездника- не худой, а с изрядным брюшком. Ноги не кривые. Или здесь оседлый харазец или джамиец, который больше питается овощами с огорода, оттого и заимел такое брюшко, а на лошади никогда и не сидел? ________________________

В общем, опять загадка. И сколько этих загадок я уже видел в походе к Граничному хребту? Кажись, пять- ящеры, проплавленный туннель в скале, черепаха, которую не отличишь от камней, лес рассказывающих о своей смерти, и упавший с неба человек издалека. Теперь будет шестая-сундук с непонятными текстами. Стрелок-мазила на загадку не тянет, в нем ничего интересного нет, разве что повторит он попытку стрелять или не решится-таки?

Но интереснее всего письмена-так и тянет снова залезть и поглядеть на них, вдруг осенит, а на всяких там ящеров глаза бы вовек не глядели. Посему я и на каждом привале заглядывал в книгу. Сначала прикидывал, может ли помочь попытка читать текст не слева направо, а справа налево или снизу вверх. Понятность совершенно не увеличилась, поскольку не было ясно, что изображют эти знаки-слово, букву, слог, предложение? На большом дневном привале я решил, что стоит поразмыслить вот о чем: ведь в разных языках предложение строится по- разному. В вилларском, хоть старом, хоть новом, обязательно существует вспомогательный глагол, так что каким алфавитом или тайнописью его не записывай, но от короткого слова в начале предложения уйти невозможно. В русском же его нет. В харазском тоже. Других официальных языков Казанского ханства я особенно не знал, но вроде как вспомогательного глагола там тоже не упомню. Зато харазский язык требует, чтобы подлежащее всегда стояло впереди, в то время как по- русски можно крутить и так, и эдак, То же относится и к прилагательным-у харазца оно четко за подлежащим, если вообще есть. Так вот, надо поглядеть на чередование этих знаков: ест ли какие-то закономерности в построении текста. И вот таким делом я занимался следующие два дня в те часы, которые были свободны от текущих дел. Итого понял я две вещи-что текст пишется сверху вниз и есть разделительный знак, заканчивающий предложение. Была еще одна догадка, но справедливость ее пока нечем подтвердить-что каждый такой сложный знак-это нечто вроде слога, только отличается количеством черточек от другого. Но я не слыхал о таком в известных мне языках людей. Может, надо подумать и о нелюдях? Эльфийские языки, а также гномский абсолютно не подходят. На каком языке говорят тверские алху, я не ведал, ибо те два раза, когда я видел их живьем, они общались на русском, хотя к их щебечущему произношению еще привыкнуть надо было.

Орки? Пожалуй, нет, я как-то видел оркскую надпись на клинке, там были совершенно не такие знаки. О том, есть ли письменность у гоблинов и кобольдов, я ничего не слышал. Может, и вообще ее нет. Тогда стоит подумать о друэгарах. Язык их похож на гноиский только отчасти, хотя они друг друга понимают, если в данный момент не намерены друг другу головы оторвать. Я сколь мог, вспоминал немногие известные мне слова языка друэгаров, и получилось всего десятка полтора обычных слов. И три ругательства. Вообще у них принято на своем языке говорить только с своими, а с людьми они говорят на человеческих языках, причем очень чисто, у тех же гномов получается похуже, хотя и понятно. Это, пожалуй, не то язык. А кто же остался? Только тифлинги и прочие варианты помесей людей и демонов, которых известно пять, но больше понаслышке. Тифлингов я видел всего несколько раз, как охранников больших людей, так что о быте и языке их ничего не знаю. Внешне-видел и ощущал их милые фокусы с вызыванием плотских желаний, но про их язык даже не слышал, есть ли у них отдельный и есть ли письменность на нем. Язык-то должен быть, а вот алфавит-кто их знает....

Итого тупик. Ладно, отложу, вдруг потом снова прозрение посетит. Тем более, что загадка явно несрочная, это не схема пещеры, где нужно выбрать, куда идти. Был в моей жизни подобный эпизод, о котором очень сложные теперь воспоминания. Вроде как все закончилось благополучно-мы все вышли оттуда, нужный артефакт нашли, за что получили очень приличную награду, но вот поиски в темных пещерах, а потом участие горного духа веделя мне очень не понравилось. Дух-то он дух, но из двоих выдрал по приличному куску плоти, хотя чем-непонятно. Но раны были какие-то треугольные. Даже не представляю, как у него пасть устроена. Выплывает из бокового ответвления розово-фиолетовый силуэт, и первый в цепочке внезапно валится на землю и корчится от боли. Народ занервничал и начал стрелять, а в пещере стрельба чревата рикошетами. Как нас всех ими не поубивало-осталось для меня загадкой. Но народ потом клялся, что, хоть призрак не пал от попадания пули, но оно чем-то не нравилось, и он прерывал опасное сближение. Ну да положение же было- если от тебя кусок не оттяпают, так пуля в тебя с рикошета врежется, .в общем, волнующие и достающие до глубины души были ощущения. Гном с нами был, специально взяли на поход в пещеру, только сначала от него толку не было, видимо, ведель для гномов создание непонятное, оттого Двалин и сразу не разобрал, что делать нужно. А потом допер, устроил фигуру из трех предметов-пучка какого-то пещерного мха, кристалла наподобие горного хрусталя и каменной статуэтки. Когда он поджег сухой мох, то призраку это не понравилось, розово-фиолетовый силуэт стал блекнуть и потом пропал. Нам тоже запах горелого мха не понравился, какой-то он оказался неприятный и голова от него болела, но выбирать было не из чего. Я потом хотел больше узнать про этого веделя, и про тот мох, которым его выкурили, но Двалин отказался рассказывать под соусом того, что это тайны рода и никому постороннему их открывать нельзя. Удобная позиция, демон побери. Так что я после похода попробовал поискать без неболтливого гнома. Про мох, конечно, никто мне сказать не мог, а вот про веделя немного нашлось, правда, составители бестиариев во мнениях сильно разошлись, особенно по тому, как он раны наносит. В общем, есть в нем что-то от вампира, поскольку в укусе он вытягивает кровь и даже вроде как жизненную силу, только он безопаснее, чем всем известные кровососы. Одним укусом всего человека не осушает, не трансформирует в себе подобного. Мы этого тогда не знали, и опасались только заражения. Раны оказались чистыми и зажили как обычные раны, дней за десять. Специального лечебного амулета в отряде не было, так что лечили разными старыми и обычными способами. В книгах гномский способ изгнания его не упоминался, а рекомендовалось воздействовать на нападающего магией. Можно амулетом, можно и без него.

Уже который день я шел, шел, удивлялся увиденному. И отчего-то в душе появилась уверенность в том, что пошел в это не очень понятное путешествие неспроста, что все, что происходит, именно необходимо мне, как взросление или роды. Для того, кто это испытывает, все выглядит как непонятное, но если узнаешь, как и для чего все работает, то станет яснее, что это и ля чего. Вот тут я сам себя и поймал на противоречии. Словно я это говорю не сам, а выдаю сказанные кем-то слова. И правда, ведь если свое взросление я переживал и теоретически мог и понять, что было со мной, и чем оно отличалось или было похоже на других. Но вот с родами-отчего я так подумал? Ведь я об этом знаю не больше обычного мужчины, не лекаря и не мага. Ну да, если сесть и подумать, что раз роды протекают и сутки, и двое, то несомненно, в этом есть какие-то последовательные стадии, и раз иногда случаются смерти детей и матерей-значит, на какой-то стадии случилось не так, хоть обычно все проходит нормально.

Было бы даже понятным, что я привыкаю к своему походу, нахожу в нем положительное. Но вот мысль оказалась чуждой, словно бы вложенной кем-то мне в голову, и это сильно не понравилось-вдруг это козни какого-то демона. Эта вложенная мысль -первый шаг, а потом и очутишься под властью рогатого пакостника.

Мысли об этом грызли меня еще долго. Так что был на выбор несколько грызущих мыслей-хочешь-думай о том, что скоро кончатся запасы еды, хочешь-о погибших товарищах, а хочешь-о возможных кознях демона. Душевная боль на выбор. После этого аж захотелось кого-то подстрелить, и только милость богов спасла астий от безвременной кончины. Надоумили небожители их куда-то смыться и остались все рыжие бестии живы. Но еще не вечер, они еще появятся, и будут покараны. Для того, чтобы противодействовать хаосу в душе и будут убиты твари Хаоса.

А затем я добрел до того самого монастыря или убежища. Его кто как хотел, так и называл. Пришлые монастырем, поскольку память о подобных заведениях пришла вместе с ними из другого мира. Да и кое-где они и в этом мире существуют. Находятся верующие, которые решают жить вдали от прочих, общиной одинаково верующих и считающих, что вне монастыря их вера как-то пострадает от контакта с чем-то обыденным. У аборигенов такие заведения назывались Убежищами, где искали покоя в душе те, кому он не сужден. Кроме того, это было неплохое место для отправки туда неудобных для престолонаследия лиц. Должен сказать, что я чаще слышал об убежищах для женщин, а вот об убежища для мужчин-наверно, и нет. По крайней мере навскидку вспомнил о трех женских, а в одном я даже бывал. Но попытки вспомнить про мужское ничего не дали. Возможно, их и не было, а я просто сам заключил, что такие должны быть. Для симметрии или гармонии мироздания.

Про здешний же монастырь ходили разные рассказы. Их можно было разделить на две группы. Что здесь, в нем, есть некие сокровища человеческого разума, но их население этого места дает не всяким, и второе-что здешние обитатели достигли неких невыразимых высот в лечении, и всегда лечат бесплатно. Это их принципиальная позиция, и от нее не отступают. Поскольку место малодоступное, то потока людей не наблюдается, приходят за помощью только безнадежные больные, которым уже никто и ничто не помогает, но жить еще хочется. Кажется, в Ьогораде есть поговорка: 'Он созрел до Облачного Убежища'. Так говорят не только об отчаявшихся больных, готовых идти на край света, но и вообще о всех, кто готов на отчаянный шаг.

Возможно, эти все рассказы говорят об одном, только о разных его сторонах. Ведь, если там лежат древни книги, то среди них может быть и трактат по медицине, но у меня лично рассказы о великих целителях из монастыря вызывают некоторый скепсис. Значительные маги и аборигенов были есть, значительных врачей-нет. И вообще с их отношением к гигиене и здоровью странно то, что их население увеличивается. Правда, из этого следует, что тот из них, кто был просветлен богами. Стал после этого содержать себя в чистоте и перестал болеть хотя бы кожными поражениями, действительно будет выглядеть человеком, покорившим свои болезни.

Про Облачное Убежище говорили, что это длинный одноэтажный дом, стоящий квадратом, частично каменный, частично деревянный. Вокруг него разбит сад, и труды живущих тут совершили чудо, ибо все деревья и травы растут там, как будто в долине. Еще я вспомнил, что дом был украшен по углам изображениями фантастических животных. Интересно-это вырезанные из дерева скульптуры или там вставлены черепа реальных чудовищ?

И я дошел и увидел. Да-дом здесь был, только давным-давно сгорел. и сад тут тое был-четыре карликовые яблони, вопреки всему выращенные на этом продуваемом всеми ветрами холме. Были ли лекарственные травы-сказать сложно. Обыкновенная трава их давно заглушила. Каменный фундамент, сложенный насухо, остатки двух печек, ныне развалившиеся, да и размеры дома были явно не циклопические. Приблизительно шесть на шесть, если в метрах, а если в локтях, то двенадцать на двенадцать. Спасающихся от суеты мира здесь был явно не так много, может, даже двое-трое. Может, иногда их бывало и больше, пока холод и болезни не сокращали число спасавшихся. Надеюсь, что никто не сгорел в пожаре, хотя не знаю, что лучше - задохнуться от дыма или остаться на морозном ветру без крова и пищи умирать.