Реинкарнировал в мире ЭРОГЕ!

Глава 42. Миньет от сестренок

Кума был жутко уставший и сонный, он уснул почти сразу, как лег в постель. Долгий и очень выматывающий день, да еще стоит отметить, что у него больше не было тела аватара бога, а значит, его выносливость вновь стала зависимой от уровня и характеристик. А так как они сильно снизились… да еще приплюсуем мягкость дивана и как итог — он заснул практически сразу. Мари же отправилась в душ и когда она вернулась, то… Кума дрых без задних ног и на внешние раздражители не реагировал. Она даже раздела его, но холодный воздух в комнате без одежды и одеяла, не принес результатов.

Однако… кое-что вообще не спало, а жило, казалось своей отдельной жизнью.

Мари немного надавила на головку и задала вопрос вслух, который не был обращен к кому-то конкретному:

– Это мне только кажется или раньше он был больше? — на ее лице появилась легкая улыбка недопонимания.

Решив не упускать шанса и ловить момент, она сняла полотенце. Теперь на ней не было никакой одежды. Она погладила свои волосы и подровняла мех, хотя глупо было прихорашиваться перед Кумой, что спал как убитый. Она залезла на кровать и встала на четвереньки, проведя ладонью по лобку, от чего пальцы щекотало волосней. Пока ее дочь занята и веселится со своими подружками, она, наконец, смогла заполучить Куму в свое полное распоряжение. Ей хотелось потянуть момент и больше им насладится, но с другой стороны, неясно, когда Эрири решит навестить спальню. Мари понимала, что та тоже очень хочет это сделать, к тоже Мари сама приказала (хотя, наверное, стоит сказать, не приказала, а принудила… не все равно плохо звучит) ей практиковаться с братиком. В общем, Мари была, что витязь на распутье. Хочется и быстро все сделать и удовольствие растянуть. А еще беззащитность спящего Кумы пробуждала в ее душе какие-то невероятно темные мыслишки.

Наконец, Мари прильнула ближе к корню, выгнувшись, словно кошка и оттопырив зад. Она пару раз вильнула своей завлекающей попкой, положив свой подбородок на живот братика:

«А разве у него пресс был не более рельефный? Да и бицепс вроде был больше? Ну, член то точно был больше! Может в комнате просто холодно?»

Она чуть приподнялась и член братика коснулся ее соска, вызвав эклектический разряд пуще статики от пушистого кота или вязанного свитера.

— Хм… а вот это идея, я вроде такого еще не делала, так ведь? — Мари пыталась вспомнить свои утехи с Кумой, но не сумела вспомнить чего-то конкретного.

Плюнув и метафорически махнув рукой на прошлое, она положила одну грудь на член, накрыв его, и несколько раз провела грудью, по его стволу. Это было интересное ощущение, так что Мари непроизвольно застонала.

После на взялась за свои груди, неловко сжав соски, и раздвинула эти «горы», накрыв ими пенис Кумы. Только самый кончик торчал из сисечного капкана. Поддерживая груди ладонями, Мари пригнула голову, коснувшись головки члена губами и начала работать язычком, иногда заглатывая весь кончик. Только вот колени немного болели, пытаясь, опуститься как можно ниже, ее попа упиралась в пятки, а ее ноги были согнуты в коленях, и отсутствие регулярных физических упражнений дало свой негативный результат – сильную боль в коленях. Но Мари терпела, не желая отступать. Она шла на огромные жертвы ради братика (на самом деле — только ради своей похоти).

Кума прямо во сне начал тихонько стонать, хотя Морфей и не отпустил его из своих объятий (я про мифологического Морфея, а не про того, о ком вы все подумали).

Мари ритмично и аккуратно работала головой, водя своими губками вверх-вниз по члену Кумы, и в какой-то момент даже закрыла глаза от удовольствия. Ей нравилось чувствовать братика в себе, и контролировать все, что он чувствует. И когда дело подошло к логическому завершению, она обернула член своим язычком, и плотно сжала губы. Струя спермы выплеснулась ей прямо в ротик, и была благополучно проглочена. Выпуская в значительной мере обмякший член Кумы на свободу, старшая сестричка не упустила шанса слизать все оставшиеся капли и плотоядно облизалась.

Немного ранее, днем, за разговором и обучению дочери основам минета, она слукавила. Ведь на самом деле она обожала это делать, и прикосновения к горячему члену языком и полный контроль над вниманием и чувствами мужчины во время этого процесса, были ее любимыми моментами в сексе.

А еще она обожала глотать семя. Она часто оправдывалась перед подругами, вроде Наоко или Босси, что так выходит чище, и позволяет держать одежду и тело в чистоте, но на деле она просто заводилась от самого процесса минета и наибольший пик наслаждения – момент эякуляции. Она хотела забрать все, что мог дать партнер. Мари была (да и сейчас временами такой бывает) очень жадной девочкой.

— Братик, тебе стоит есть больше овощей – перевернувшись на спину, она легла на кровать и смотрела в потолок.

Кума спал и, разумеется, не слышал ее:

– Эрири была права, вкус действительно не самый топовый, бывали у меня мужчины и с более насыщенным семенем. Наверное, потому что ты жрешь слишком много мяса! Это все из-за большого количества белков, углеводов и жира!

Она говорила тихо, почти шептала, просто ей хотелось выговориться. Она заметила небольшую каплю семени на своем запястье и тут же ее слизала.

***

Когда Эрири наконец перестала плакать, то коснулась своих щек и долго крутилась перед зеркалом. Она пыталась понять, не распухло ли лицо из-за слез, но вроде все было нормально. Тщательно умывшись холодной водой, она насухо вытерла руки и лицо, и вышла из ванной. Из «одежды», на ней было только полотенце. Оно оборачивало ее бедра, так что грудь свободно болталась и колыхалась, вообще не сдерживаемая никакой тканью.

Она уже собиралась покинуть ванную комнату, когда вспомнила еще кое-что – блеск для губ со вкусом черники. Она открыла ящик над раковиной, и нашла в отделе с косметикой искомое. Блеск был настолько насыщенно красного оттенка, что при плохом освещении становился черным, его Эрири и нанесла на свои губы, тщательно аж в три слоя. Поняв, что это перебор, она вытерла губы салфеткой и нанесла блеск заново, на этот раз, уложившись всего в два слоя.

После она, наконец, покинула ванную и оказалась в спальне своей матери. Та спала рядом с Кумой, держа его за руку. Или она не спала? Она ровно дышала, а ее глаза были крепко закрыты. Поколебавшись несколько секунд, она развернулась, собираясь уйти…

– Сбегаешь?

Эрири вздрогнула и повернула голову на источник шума.

— Мне делать это при тебе? Это не слишком ли… стыдно? Тебе в первую очередь.

-- Ну, я ведь уже видела, как вы кувыркались, так что ничего страшного.

– Но сейчас-то я тебя вижу! И знаю, что ты будешь за мною подсматривать!

– Не повышай голос! А то кое-кто проснется и все испортит. И что это за негативное слово – «подсматривать»? Я буду просто смотреть, наблюдать. Хочу же я посмотреть, как ты освоила мои уроки. Да и раз собираемся сделать это втроем, то…

– Я уже не так уверена. Думаю, это будет жутко мерзко.

Она сделала шаг к двери:

– Значит сдаешься? Ведешь себя как цыпленок.

Эрири с гневом на лице развернулась:

– Я знаю, что я тупая во многих аспектах, но на такое даже я не поведусь!

– Ладно… – пожала плечами Мари, удобно устроившись рядом с Кумой и держа его руку – но если уйдешь сейчас, значит он теперь только мой. Выбросишь белый флаг, значит отступаешь. Никаких реваншей.

– Почему ты такая злая!?

Мари усмехнулась и похлопала по простыне:

– Хватит уже набивать себе цену, мы ведь обе понимаем, что ты любишь братика, и ты готова его делить, но отдать его только мне – тебе жадность не позволит.

Эрири беззвучно зарычала и сжала кулаки. Она ринулась к кровати, желая высказать матери все, что о ней думает, но в шаге от кровати остановилась. Член Кумы реял, словно боевое знамя.

– Ладно… я так много и долго этого ждала, и даже вытерпела приставания тех тупых куриц…

– Эм… куриц?

– Не важно. Это дела прошлого. Дела давно минувших дней.

Эрири опустила глаза и попыталась скрыть легкое покраснение щек.

Она подошла к кровати со свободного бока и встала на матрас одним коленом, после поставила рядом второе и, переведя вес на переднюю часть туловища, уперлась руками в кровать, чтобы не перевернутся. Полотенце, скрывающее ее попку, зацепившись за край кровати – спало и медленно сползло, оголяя тело младшей сестренки. Она поежилась от внезапного холода. Но ее руки дрожали не только от этого, но и от недовольства, граничащего с гневом – глаза Мари в темноте, будто по-кошачьи сверкали.

– Ну? Может, начнешь, пока я не уснула со скуки?

Мысленно проклиная мать, Эрири высунула язык и склонила голову. Она легонько коснулась ствола языком, оставляя на коже блестящую капельку слюны, и прошла языком вверх, касаясь головки. Ее язычок проник даже под крайнюю плоть, облизав мантию. Мари сделала руками жесты, похожие на аплодисменты, но, не касаясь ладонями друг-друга, так что и звука не было.

Затем Эрири крепко, но не сильно обхватила член и поставила его вертикально, насаживаясь ротиком прямо на него, не забывая работать языком, пока член был внутри ее рта. Удивительно, но видимо Кума вымотался просто в усмерть, так как даже после этого – не проснулся. Только сопеть стал громче.

Волосы Эрири начали спадать, попадая на лицо, но помощь пришла от Мари, которая взяла ее локоны и закинула за ухо дочери. Эрири продолжала проделывать все эти действия. Чтобы было удобнее, ей пришлось опустить голову совсем низко, и ее поза почти в точности копировала позу Мари, в которой та стояла ранее.

И не смотря на все ее тренировки, ее попа начала неметь, как и пятки, которые упирались в «булочки» девушки. Иногда она выпускала из рта головку, чтобы хорошо пройтись по ней язычком, а после она возвращалась к тщательной работе губками и языком. Все эти штуки, она почерпнула из манги, которую не так давно штудировала.

Наконец, когда она почувствовала, что пришло «то самое время», то начала жутко нервничать. Через мгновение сперма ударила прямо ее горло. Плотно сжав губы и закрыв глаза, Эрири приподнялась, сев на свои пятки, прямо как на занятиях боевыми искусствами. В итоге, пересилив себя и сжав свою волю в кулак, она попыталась проглотить семя и…

Спрыгнув с кровати бросилась из комнаты.

– Птьфу ты! – Мари разочарованно вздохнула.

Она приблизилась к до сих пор еще стоящему члену, из которого лилась пузырящаяся жидкость и закончила за нее работу, все тщательно прибрав языком.

Через пару минут Эрири вернулась.

Мари подошла к ней и обняла. Это было трудно сделать, ведь их здоровенные груди, соприкасаясь, пружинили почище резиновых мячиков.

По щеке Эрири скатилась слеза. Мари прижала ее голову к своей груди и принялась гладить ее волосы:

– Да ладно тебе, ну не получилось и не получилось, чего так убиваться?

– Я думала, хотя бы сейчас выйдет. А в итоге… не знаю… сам по себе процесс, вроде гладко идет, но как все доходит до финиша, так… не знаю. Какая же я никчемная. Не могу ничего доделать до конца.

– Ой, ну хорош реветь! – Мари поцеловала девушку в губы, и пока та нелепо озиралась по сторонам, вытерла ей слезы уголком покрывала – Ладно, давай уже спать ложится?

Мари легла справа от Кумы, в то время как Эрири – слева. Мари обняла его за руку, а Эрири положила свою руку и голову на его грудь.

Когда утром Кума проснулся, его встретило следующее сообщение:

«Поздравляем! Вы выполнили задания «Две по одной цене – будьте с двумя красотками одновременно» и «Дочки-матери – будьте с Эрири и Мари одновременно», вы получили 2 поинта»

– Ээээ? Когда это я умудрился? И почему у меня руки онемели?