Реальность миров

Глава 34. Жертва

Река Лада

Ещё до восхода солнца, почти что в кромешной тьме, торговец Морт, прибывший в Эшт вчера к вечеру, то есть ещё раньше отряда орденов, погружал свой эль и разную снедь на небольшую ладью для дальнейшего путешествия в Акр. Он очень спешил.

— Осторожнее Кирш, уронишь и вовек не расплатишься. Не прохлаждайся, Золе, бездельник. Тащи уже, время дорого! Чем быстрее доберёмся до Акра, тем лучше, — командовал Морт, стоя на пристани, широко расставив короткие, полные ноги и выпятив вперёд свой животик.

— Всё же нас маловато для охраны такой ладьи. В таверне вчера поговаривали о шайке какого-то кровожадного Гута, что нападает на караваны прямо на реке. У него не менее полсотни злодеев и против них у нас четверых без шансов, — продолжал бурчать Дирк.

— О боги, Дирк, не будь таким трусом! Ведь не сидят они целыми днями у реки. Им нужно время, чтобы заниматься награбленным, да и отдохнуть они любители, — скептически размахивал руками перед лицом наёмника торговец. — Монк не допустит, чтобы я подвергся нападению каких-то грязных злодеев, мне слишком нужны сейчас эти монеты!

— И всё же мы с товарищами решили без подкрепления не соваться на реку. Выплати нам за дорогу до Эшта и разойдёмся, — наконец выпалил Дирк.

— По монете каждому сверх оплаты и не проси больше, иначе мне точно придётся искать другую охрану, — насупился Морт.

— Спрошу своих людей, — не в силах скрыть радости, с довольной улыбкой, наёмник зашагал к своим людям, сидящим в ожидании неподалёку.

Они посовещались и решили, что выдавить из хитрого торговца ещё больше монет вряд ли получится и стоит рискнуть.

— Согласны, — донеслось вскоре до торговца.

— Ещё бы, вировы дети! — взвизгнул Морт. — Надеюсь вас не убьют по дороге! Умрите позже, когда придёт срок оплаты вашей службы, — зло пробурчал он уже себе под нос.

Весь эль и снедь были благополучно погружены. Все расселись по местам, а гребцы взялись за вёсла. Торговец сел за рулевого и смотрового заодно. Морту было не привыкать, за свою жизнь он уже не раз ходил по реке с товаром. Другие торговцы часто нанимали команду гребцов и рулевого, но Морт постоянно экономил, стараясь выжать из торгового предприятия побольше прибыли. Зная, что в портах и на рынках погрузка товара может обойтись ему намного дороже, он и работяг брал с собой на весь путь. Никто из ладьи торговца не заметил последовавшей за ними небольшой лодчонки. Вскоре горе-гребцы выдохлись и отдыхали, подняв вёсла, а ладья некоторое время двигалась против течения.

— Гребите, лентяи! — заорал на них торговец, как только течение начало медленно, но верно, тянуть лодку назад к Эшту. — Устроим привал позже, там и отдохнёте. На вёсла, вирова прислуга!

Морт вглядывался в заросли обоих берегов, мысленно молясь Монку оградить их от внимания злодеев. Остальные молились не меньше и если работяги ещё имели шанс стать рабами, а торговец выкупить свою жизнь, воинов, ещё и не оказавших сопротивление, обычно ждала смерть. Можно было конечно сдаться на милость врага и отдать ему всё что есть, в обмен на свою жизнь. Однако остальные выжившие непременно разнесут по всем городам весть о трусах и наёмниками им уж точно тогда не быть. И всё же в сердце Дирка закрался страх и, несмотря на хорошую оплату и бремя позора, он готов был в случае опасности предать товарищей. Наёмники с работягами вновь налегли на вёсла, а утреннее солнце, поднимаясь всё выше, светило им прямо в глаза. Оттого гребцы опустили головы и лишь слушали размеренный счёт командира. Торговец, щурясь и прикрывая глаза ладонью, правил судно так, чтобы идти подальше от берега, полагая что основная опасность именно там. Ладья приближалась к узкому месту реки, где раскидистые ивы свесили свои ветви прямо в воду. Боялся ли торговец Морт? Определённо нет. Просто в поворотный момент своей жизни он понял, что страх мешает жить, тем более побеждать, и перестал бояться. Ну или почти перестал, ведь полностью управлять своим страхом не может никто. Он изменился тогда, раз и навсегда.

Морт вспоминал, когда это произошло. Момент чётко запечатлелся в его памяти. Он вернулся из Эшта, провернув очередное выгодное дело. Вернулся на день раньше обычного, тогда как обычно наоборот задерживался. Сразу же направился домой к своей любимой жене и сыну. Он застал её с мастером, у которого она недавно заказала себе платье, а раньше покупала ещё много чего и для себя, и для Морта. Они как раз совокуплялись, так страстно, что даже не слышали, как он вошёл. За одно мгновенье весь мир для него перевернулся. Предательство любимой женщины, что может быть больнее?! Он стоял там и смотрел на них, не видя ничего. Пелена скорби заволокла разум, он не чувствовал ни рук, ни ног. Вскоре они заметили его и, после некоторого замешательства, стали объяснять почему и зачем. Жена даже стала обвинять его самого. Он, как оказалось, виноват в том, что она перестала любить и теперь полюбила другого. Мастер заверял его, что они поженятся, как только этот, уже никому ненужный союз, будет разорван пред богами и людьми. Морт молчал. Его молчание ещё больше распалило жену, девушку которую он ещё совсем недавно боготворил и казалось любил всем сердцем, женщину бывшую ему такой родной. Она стала кричать, что по его вине у них долго не было детей, а сын вовсе не его, а мастера. Сын, который обнимал его своими крохотными ручонками и был для него божьим благословением, теперь для него чужой! Это было похуже измены. Они собрали её вещи и ушли. А он продолжал стоять на одном месте, так и не проронив ни слова. Внутрь торговца вползла ледяная пустота и на время лишила его всех чувств. Это изменило его. Этот момент, словно ключ, открыл в нём тёмные стороны.

После этого дня он стал бесстрашным, жёстким и пристрастился к игре в кости. Морт, благодаря своей смелости и безрассудному напору, стал получать больший навар, чем любой из торговцев Рица. Однако частые проигрыши в игре сводили на нет всю его успешность. Долгое время вынашивал он планы мести, но нужный момент не наступал. Он купил себе меч и тренировался с одним из стражников за щедрую плату. Воином он не стал, но защитить себя уже был способен вполне. Часто размышлял о переезде. Всё в Рице напоминало о боли предательства: и его дом, ставший вдруг таким пустым, и случайные встречи с женой и тем более с сыном, оказавшимся чужим, и даже сам город, который он так любил раннее и так раздражавший его теперь. Оба его брата пытались отвлечь Морта от мрачных мыслей и поддерживали всё это время, а он до сих пор не вернул им долг. На этот раз, думал торговец, он уж не подведёт их и вообще никогда не возьмёт в руки проклятые кости.

Ладья стремительно рассекала водную гладь, приближаясь к узкому месту. Гребцы старались, надеясь на скорый отдых. Солнечные лучи исчезли за набежавшим на небо лохматым облаком и можно было без труда разглядеть их дальнейший путь. Река, бывшая до того не меньше сотни, а часто и более, садий вширь, стала сужаться до каких-то сорока. Поросший кустарником берег даже по весне способен был укрыть немалый отряд.

— Опасное место, для засады само… — стрела, попавшая прямо в правый глаз, оборвала на полуслове и подтвердила опасения одного из наёмников, сидевшего в первом ряду вёсел.

Не успели ещё остальные осознать, что произошло, как несколько стрел прилетели за первой. Одна из них вонзилась в шею второго наёмника, также сидевшего в первом ряду. Другая пробила грудь работяги Кирша. Ещё одна попала в плечо Золе. Стрела, явно предназначенная для вмиг пригнувшегося Дирка, лишь ударила того по шлему и оцарапала руку Морта. Немало стрел пролетели мимо, но учитывая столь опустошительный урон по движущейся ладье, враги явно мастерски владели луками. Наёмник, сидевший рядом с Дирком, внезапно вскочил, намереваясь то ли прыгнуть за борт, то ли достать атакующих прямо с ладьи выхваченным мечом. Глупец получил аж две стрелы в лицо и третью в горло. Он так и упал за борт, во всеоружии, захлёбываясь собственной кровью. Наёмник, исчезая в водных объятиях, продолжал сжимать мертвеющей рукой направленный в сторону врагов меч. Кирш, хрипя завалился на бок, схватившись за торчащую в груди стрелу. Ещё две впились в бок бедолаге, прекратив его страданья. Враги знали своё дело, намеренно убивая охранников и никому не нужных работяг, чтобы добраться до торговца и груза.

Так внезапно начавшийся обстрел продолжался. Несколько стрел просвистели мимо или вонзились в само судно, другие ударили в щит Дирка. То, что ни одна из стрел не задела торговца было понятно, он был ценным трофеем в качестве заложника на выкуп. Та, что срикошетила от шлема наёмника, явно была случайностью. За несколько мгновений он остался без охраны, растерянный и одинокий. Ладья по инерции летела вперёд, но стала замедлять ход, не в силах сопротивляться течению. Оно уже начало тянуть её назад, когда несколько небольших лодок, выскочивших из-под ивовых ветвей, с лёгкостью нагнали добычу. Дирк застыл на самом дне ладьи, прикрывшись утыканным стрелами щитом и держал свой верный меч наготове. Пара мгновений и то, чего так боялся наёмник, уже случилось. Теперь все его мысли крутились вокруг жизни и смерти. Морт сидел на корме, отрешённо наблюдая за корчившимися в конвульсиях воинами. Золе стонал от боли, завалившись на бок в попытке вытянуть обломок стрелы из плеча. Это ему всё же удалось, и он распластался на дне ладьи, зажав рану залитыми кровью ладонями. Лодки с разбойниками были уже рядом и несколько злодеев запрыгнули в ладью торговца. Всего же их было больше десятка, да ещё лучники на берегу, уже немалая шайка.

— Господин торговец, наш вожак Гут приглашает тебя к себе в гости. Но судя по тому, что ты вооружён, ты можешь и отказаться, предпочтя смерть. Выбор за тобой, — издевательским тоном заговорил с Мортом один из разбойников, в то время как двое других наставили на него свои мечи. — Наёмник также может сложить оружие и выбрать жизнь или же сразиться и умереть.

Ещё трое злодеев окружили Дирка. Морт выхватил свой меч и на мгновенье всем показалось, что он отчаянно бросится на злодеев, предпочтя славную смерть плену. Однако, слегка помявшись, он бросил оружие им под ноги и лишь выругался. Дирк, оставшись в одиночестве и также не желавший себе геройской смерти, тут же сдался вслед за торговцем. Раненных воинов безжалостно закололи, обобрали и тут же сбросили за борт, вслед за мёртвым Киршем. Работягу из-за его стонов тоже хотели добить, но за беднягу, как ни странно, вступился Морт, и того пощадили. Золе так хотел жить, что от боли и страха впился зубами в воротник своей накидки. Они с Дирком перевязали раненному плечо и тот отчаянно старался уже ни единым звуком не привлекать к себе внимания злодеев. Разбойники препроводили пленников на берег и отобрали всё ценное, с лёгкостью обнаружив и спрятанные в сапог монеты наёмника. Затем заковали троицу в предусмотрительно подготовленные кандалы и повели в свой лагерь в горах. Опечаленный произошедшим торговец уж не знал какому богу молиться, чтобы выпутаться из такой передряги, а наёмник и вовсе проклинал и самого торговца за его жадность. Пожалуй, лишь работяга был уверен, что заслужит у злодеев не только жизнь, но и свободу, своим полым ничтожеством.