Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии!

Глава 19 - Доброе дело.

Наши с Августой занятия «гимнастикой» хорошо повлияли на резко пробудившийся перед ужином аппетит. Не став навязываться той с глупыми на данный момент вопросами «кто» и «почему», решил дать ей притереться в нашем особняке. Сейчас говорить с ней об обидчике было бессмысленно, даже если та и назовёт имя, что я сделаю? Этот человек точно из свиты императора, тот кто не боится гнева моих братьев обязан являть в себе силу и мощь, способною противостоять нашему роду. Скорее всего это кто-то из церковников: именно святой престол являлся второй властью после императора. Но, как говорилось ранее, сейчас заниматься решением этой проблемы, по факту являясь «принцем одной горошины», я не собирался. Точно так же, как и вводить в курс всех моих дел и планов сестру. О частоте моих профилактических работ со служанками тоже решил умолчать. Пока она не заводит эту тему, я тоже предпочту помолчать.

За трапезой Гвиний, уже прекрасно осведомлённый, чем мы с сестрой занимались, прям таки сиял. Ну ещё бы, столь тесные и «взаимно доверительные» отношения, говорили о ещё одной само собой решившейся проблеме, тяготившей того последние сутки. Единственное, что того слегка смутило, так это информация о том, что сестра не собирается более покидать «моё величество», и планирует занять место Капитана моей гвардии, заменив тем самым здоровяка Магнуса. Дедок одобряюще принял эту новость, а это в свою очередь означало, что мой личный, карманный инквизитор являлся крайне подготовленной фигурой. В принципе, когда та зубами перекусила мою бляху, уже тогда я задумался человек ли она, но, как говорится, поживём — увидим.

Отужинав, решил вынести на свой «мини совет» состоящий теперь из трёх человек, включая меня, вопрос, касающийся следующего дня. А именно: завтра я планировал под видом обычного горожанина, вместе с сестрой посетить таверну. Именно так я хотел услышать, что обо мне по настоящему думают жители, и позволить Августе самой убедится в последних свершённых деяниях. Как оказалось, что там случилось с рабами инквизиторшу вообще теперь уже не заботило. «Было до было»… — краснея и тупя взгляд, признала свои прошлые речи обычным поводом для визита инквизиторша. Гвиний же напротив, как обычно многозначительно задумался. Старик считал, что данное действие, такому как мне, пойдёт на пользу, вот только опасность подобной авантюры затмевала все возможные плюсы. В итоге, кое как сначала убедив Августа, а после, пользуясь её авторитетом в глазах мага-целителя, мне удалось склонить ворчливого деда на свою сторону.

Утро следующего дня.

Шлёпая подошвами старых сапог по разбитой временем дороге, я с небольшой тоской наблюдал и принюхивался к каждой куче, оставленной на проезжей части вьючными и ездовыми животными. Ведь если людей гадить где попало мне чутка и удалось, то вот животных уговорить не срать где попало вряд-ли удастся. Да и штрафы с поркой в этом деле точно не помогут. Придётся терпеть, пока не найду выход из этого решения.

Двигаясь под пристальным надзором пущенным по новому, специально созданному на сегодня маршруту для моей личной гвардии. Не вызывая подозрений постоянно находился под присмотром как минимум десятка имперцев. К тому же, по соседству от выбранной мною сегодня для «развлечения» таверны, по приказу Гвиния, с частью своих армейских друзей гвардейцев и новоприбывшей ничего не подозревающей толпой добровольцев, свою отставку обмывал Магнус. От чего, прятавшийся под волшебной маской я, маг и инквизиторша, несмотря на задрыпанность и опасность одной из самых неприглядных городских таверн, должны были чувствовать себя в максимальной безопасности. К моменту когда мы соизволили прибыть к двери сего заведения, наши соседи по зданию, включая самого Магнуса, уже порядком так поднажрались, и во всю глотку вопили песни, восхваляющие империю и её гвардию. Сами же мы, молчаливо и прикинувшись странствующими путниками, тихонько забрели в крайне шумное, и также что-то празднующее место.

На первом этаже, с двумя десятками квадратных столов, во всю шёл галдёж. Несмотря на то, что эта таверна и таверна по соседству являлись худшими из худших, мест свободных здесь не оказалось. Справа от входа, на руках боролась пара то ли лесорубов, то ли плотников. Поддерживаемые своими болельщиками, с таким же как и у них повязками на лбу, мужики кряхтя и краснее, пытались не только побороть соперника, но и играя на публику своими бицухами, привлечь сидевших и глазевших на тех из-за соседнего столика женщин. Судя по всему, бабская компания являлась группой портних, об этом говорила их чистая и хорошо пошитая одежда, а также странные штуки на пальцах, которые, насколько я знаю, те использовали при шитье. Наперстники — кажется так они назывались. И зачем те их носили в повседневности? Возможно, чтобы показать свой класс, а может принадлежность к какой-то группе, не знаю…

Слева обстановка была чуть повеселее. Раскрепощённые на все сто процентов, два мужика в странных шляпах, разложив на столе бабу, драли ту в зад и горло, попутно успевая ржать как кони, и чокаться своими глиняными кувшинами. Как только один из них заканчивал, на смену приходил кто-то другой. Отводя шлюхе всего минуту на то, чтобы промочить тем же пойлом своё горло и забрать положенную плату, та сама по готовности возвращалась на стол и раздвинув ноги, подзывала к себе следующего, и что самое странное, у мужиков, глядя на это беззубое, грязное и заросшее волосами тело, стоял, да ещё и как!

Побоявшись сравнивать это пятидесятилетнее чудовище с одной из своих горничных, обратился к Гвинию с вопросом, а как быть дальше — столиков-то нет. На что не растерявшаяся Августа, хмыкнув, решила сама разобраться с возникшей проблемой. Сейчас, женщина в своём старом доспехе и скрытая магией измены лица, совершенно не отличалась от мужчины. Такого же роста как и я, более плечистая, хорошо подтянутая, обычный молодой наёмник. Похожих на неё здесь наблюдалась не мало.

Подойдя к одному из столиков, сестра осторожно сверкнула перед сидевшими по ближе к стойке группой серебряной монетой. Переглянувшись между собой, мужики хмыкнули. Затем в руке сестры заметил ещё одну, уже менее яркую медную, после чего парни, всё так же хмура поглядывая на Августу и нашу компашку, встали из-за стола.

— Аристократы… — Сплюнув передо мной на пол, рыкнул один, и специально зацепив плечом прошёл мимо, на удивление, не став затевать скандала.

Заняв столик, дабы не привлекать лишнего внимания заказали самую обычную по цене еду и выпивку. О чем вскоре я и пожалел. Ведь если бухло оно и в Африке бухлом да хоть как-то, но отдаёт, то жрать какую-то кашу, с хрен пойми какими грибами и овощами я себя заставить не смог. Ибо от неё так тухлятиной несло, что даже не такой уж привередливый Гвиний решил дополнить наш заказ жаренным поросёнком, причём щедро отсыпал местной жопастой прислужнице, попросив несколько самых свежих и хорошо прожаренных кусков.

— Если вы не против… — Без какой либо церемонности, и вообще не понимая, как такую «вкуснятину» можно не есть, пододвинула к себе наши порции Августа.

— Ну не пропадать же добру. — Видя, как лице мага от чего-то появилась лёгкая бледность, так же как и он, глядя на сестру, с улыбкой отозвался я.

Люди в таверне говорили много: выбранное сестрой место позволило нам хорошо слышать все интересующие местных вопросы, что те, постоянно подходя к прилавку, в ожидании своего стола, задавали трактирщику. В основном, большинство приезжих интересовал налог на въезд в город для повозок. Оказывается и такой у нас был… Также, они спрашивали о налоге на продажу, покупку, и о всей другой, кардинально изменившейся системе налогообложения. Все вопросы казались однотипными, и видимо, когда трактирщик уже устал по сотому кругу объяснять одно и тоже, не выдержав, вспылил, сказав, что о налогах те могут узнать бесплатно в мэрии. Также удивило и ещё кое кое-какое происшествие.

Когда один из постоянных клиентов, нажравшись, спиной рухнул из-за стола и принялся блевать. В трактире показался коренастый, не типично смуглый для этих мест, лысый мужчина. Что подняв мужика, усадил того обратно к ржущей компании, а сам при помощи щётки и швабры принялся убирать с пола блевотину.

— Это чё, раб? — обратился к трактирщику пивший у стойки мужик. — Хэнк, тыж никогда не держал рабов, говорил, что резать тех ещё на месте надо, а тут…

— Да блять, принц наш, будь проклят со своими ебаными налогами, ты уже слышал, чё замутил? Мол, берёшь себе десяток рабов на обеспечение, и платить месячный налог на десять процентов ниже. Ладно этим, на полях которые, им на хер десять ртов не усралось, они себя прокормить не могут, а для меня это прям жила золотая! — стукнув кружкой, начислил типу за счёт заведения трактирщик. — Эти смуглые свиньи отлично убираются, моют посуду, стирают, да и к тому же спокойно жрут остатки, прям как настоящие свиньи, да и прикинь, ещё мне спасибо говорят. И гости, что приезжие, что местные, в мою начищенную берлогу чаще приходить начали. Не хочется признавать, но повезло мне с ними блять, если б тока не эти налоги ебаные… Эй, уроды, если ещё раз его ударите, штраф суки сами платить будете, я вас предупредил! — Вытащив тесак из-под прилавка, пригрозил железякой одному из ударивших раба трактирщик, а после затянув очередную историю для бухающего за его счёт гостя.

— Вы молодец господин… — Улыбнувшись, стукнул своим кувшином об мой Гвиний.

— Я тоже так считаю… — Понимая, что хоть что-то в своей жизни наконец-то сделал правильно, с улыбкой на лице отозвался я.