Разрушение и Искупление

10

Мы с Лейлой сидели на кровати, пока она снова объясняла все про щит, в то время как Николетт рылась в моем шкафу. Каждые несколько минут она выбирала наряд и прижимала его к своему телу. Я старалась придерживаться слов Лейлы, но мои мысли были заняты моим предыдущим разговором с Николетт.

— Сосредоточься, — отругала меня Лейла, и в тот же момент что-то невидимое ударило меня по лбу. Я потерла это место и сердито посмотрела на нее.

— Я делаю все, что в моих силах, — прорычала я.

— По-видимому, твоих стараний недостаточно. — Я закатила глаза и пробовала снова и снова, пока солнце не оказалось в зените. Поскольку я не могла посещать обычные занятия, у меня было немного свободного времени.

— Могу я одолжить это? — Николетт указала на груду одежды, ее щенячьи глазки были идеально посажены.

— Конечно. — Я кивнула. — Не похоже, что я покину академию в ближайшее время.

Николетт склонила голову набок. — Почему это? Когда-нибудь тебе снова придется пообщаться.

Лейла издала раздраженный звук. — Потому что эта упрямая дура отказывается пить.

Темные глаза Николетт расширились так, что чуть не вылезли из орбит.

— И ты все еще выходила из своей комнаты? Эйвери, это опасно. Представь, если бы на тебя наткнулся человек, — воскликнула она, ее голос был на октаву выше.

Я покачала головой и поправила свою форму.

— Это мое дело. Кроме того, ничего не произошло. У меня все под контролем. — Девушки понимающе переглянулись, но не стали зацикливаться на этой теме.

Я последовала за ними по коридору в класс теории заклинаний. Тема, конечно, была такой же скучной, как и звучала, но я не жаловалась. По крайней мере, мое горло больше не горело как в аду, но это был только вопрос времени, когда мое самообладание снова подвергнется испытанию.

— С кем я должна спать, чтобы иметь такую великолепную комнату в своем распоряжении? — пошутила Николетт, и я чуть не подавилась собственной слюной, шатаясь, сделав шаг вперед.

Лейла фыркнула, и я бросила на нее злобный взгляд.

— Ни с кем, — быстро ответила я. — Одноместный номер предназначен для защиты Лейлы, поэтому я не откушу ей голову, пока она спит. Но теперь, когда я думаю об этом, это было бы неплохой идеей.

Она подмигнула мне, а Николетт переводила взгляд с одной на другую, очень смущенная.

— Это была просто шутка, — смущенно призналась она, и я отмахнулась от нее.

Из ниоткуда меня швырнуло вперед с такой жестокостью, что на моем покрытом синяками лице остались красные следы на полу.

Какого черта? Краем глаза я увидела, как мальчик самодовольно улыбнулся мне, прежде чем раствориться в воздухе.

— Чертов Арден, — фыркнула Лейла, помогая мне подняться и проводя пальцами по моему виску. Тепло разлилось по моей коже, и я почувствовала, как рана заживает. — Подобные инциденты будут происходить всегда, пока ее ученики не научатся никогда не опускать свой щит.

Мой испуг сменился гораздо худшим чувством — яростью. Я чувствовала, как это закипает внутри меня, поглощая каждую клеточку моего тела. Мои обострившиеся чувства побуждали меня охотиться на него, заманить в ловушку, убить его. Пульсирующая боль распространилась по моей челюсти, и я облизнула свои выступившие клыки.

— Не сейчас, — предостерегла моя подруга. — Вместо этого вложи это чувство в создание своего щита.

Только с большим трудом я смогла сдвинуться с места, оставить случившееся позади. Это было почти так, как если бы все мое тело сопротивлялось поражению. Этот метод обучения был жестоким и блестящим одновременно.

— Давайте поторопимся. Урок вот-вот начнется, а профессор — засранец. — Моя голова резко повернулась в ее сторону. Это мог быть только Александр. В тот же момент я прокляла себя за чувство предвкушения. Нет, я не с нетерпением ждала встречи с ним, не собиралась терпеть его еще два часа. Мое сердце не выдержало бы этого. Он был как яд для моей самооценки, и я должна была разорвать этот порочный круг.

Мы прибыли как раз вовремя.

Мы с Николетт подошли к двум последним свободным местам в заднем ряду и достали наши ручки и блокноты, прежде чем откинуться назад и занять место.

Мои глаза изучали каждую деталь. Это была комната, достойная королевской семьи, украшенная замысловатой резьбой и гобеленами, которые свисали с высоких стен. Окна были крошечными, поэтому комната освещалась мерцающими свечами, отбрасывающими мягкий свет на лица студентов.

Вдалеке послышались шаги, гораздо более быстрые и неистовые, и я вздохнула с облегчением. Это был не мистер Престон.

Дверь открылась, и вошел мужчина с несколькими глубокими морщинами на лице.

Темно-синие глаза вампира осмотрели комнату, их пристальный взгляд остановился на мне. Я почувствовала, как дрожь пробежала у меня по спине, когда он заговорил, его голос был подобен бархату, гладкому и манящему.

— Добро пожаловать, молодые люди, — начал он, — на урок теории заклинаний.

Он двигался с грациозной элегантностью, его длинные белые волосы ниспадали по спине шелковым водопадом. На нем был черный костюм, ткань которого облегала его худощавую фигуру так, что казалась почти потусторонней.

— Как вы знаете, магия — это не просто произнесение нескольких слов, — продолжил он. — Это искусство, наука, отдельный язык. Чтобы по-настоящему понять это, мы должны проникнуть в саму ткань вселенной.

Я внимательно слушала, как он говорил, его слова околдовывали меня. Я почти чувствовала, как сила магии струится по моим венам, как будто сам воздух вокруг меня был заряжен электричеством.

Вампир подошел к большой классной доске, его длинные пальцы пробежались по ее поверхности. Он начал рисовать замысловатые символы и глифы, каждый из которых пульсировал своей собственной уникальной энергией. Рисуя, он рассказывал об истории магии, о великих ведьмах, которые жили до нас, о заклинаниях, которые сформировали мир таким, каким мы его знали.

Я с благоговением наблюдала, как символы обретали форму передо мной, каждый из которых был прекраснее предыдущего. Мне казалось, что мы наблюдаем за работой великого художника, который пишет картину всей душой.

Урок продолжался, профессор ни разу не запнулся в своих объяснениях, и я ловила каждое его слово, мой разум пылал от возможностей того, чего я могла бы достичь с помощью своей силы.

Он рассказал о различных типах заклинаний. Некоторые требовали крови, другие — всего нескольких слов на древнем языке, как он это называл. Он показал нам одну такую надпись, но я не узнала язык. Даже Николетт покачала головой.

Он сказал, что мы научимся использовать заклинания у кого-нибудь другого, и я поймала себя на том, что с нетерпением жду этого урока. Это было удивительно и пугающе одновременно — новый, опасный мир, который вырвал меня из моего унылого существования. Но дорогой ценой за это я рассталась со своей жизнью.

Когда урок подошел к концу, профессор повернулся ко мне. — Помни, — сказал он, его голос был подобен шепоту на ветру, — Магия — это не та сила, к которой следует относиться легкомысленно. Это дар, которым нужно пользоваться с умом и большой осторожностью.

Я кивнула, прекрасно понимая, что не смогу реализовать даже малую толику из того, что он объяснил нам всего несколько минут назад.

И независимо от того, сколько я узнала о заклинаниях, я никогда не найду ни одного, которое исцелило бы мое разбитое сердце.