Разносчик

3

На искомый джип они наткнулись на автостоянке третьего ресторана ближе к шести вечера. К тому времени им выслали информацию, кому принадлежит машина, — какой-то женщине, которая явно передала машину по доверенности своим знакомым. Той самой городской мафии. Интересно, знала ли она, кому передаёт машину?

Номер увидели сразу, потому что глаза привычно шарили по регистрационным знакам именно чёрных джипов. Игорь осторожно подъехал ближе, а потом поставил машину боком, чтобы Наташа смогла уточнить, те ли люди в этом джипе.

— Ну? Что? — нетерпеливо спросил Игорь.

— Кажется, они, — неуверенно сказала девушка. — Только я не поняла, Радим уже в ресторане или нет. Кто пойдёт выяснять, чья здесь охрана?

— Не «Лёд», — издалека определил Игорь. — У них форма другая.

— Я подойду, посмотрю, — вызвалась Лена. — А вы пока присмотрите за джипом. Мне тоже интересно взглянуть на этого вашего таинственного Радима.

— И очаровать его? — подколола Наташа.

— Но-но! — с шутливой претензией напомнил Игорь. — У Лены здесь единственный герой — я.

Лена послала ему воздушный поцелуй и выпорхнула из машины. Она вообще очень легко двигалась, несмотря на небольшой лишний вес. Пока парень наблюдал за тем, как она подходит к охране, Наташа, пересевшая к нему, наконец увидела, как зашевелились в джипе напротив. Дверцу открыли с другой стороны, но высокую и тощую фигуру девушка узнала сразу.

— Радим, — негромко сказала она. Игорь немедленно повернулся к ней.

— Чё-то жидковат…

— Я же рассказывала, что тощий… Уже готов войти в ресторан. Что делаем?

— Придётся идти следом, но позже. Чёрт… Его клиента не разглядим.

Радим внезапно повернулся к машине, а потом сильно вздрогнул.

— Что это с ним? — удивился Игорь.

— Ударили. Наверное, идти не хочет.

Парень простоял ещё некоторое время неподвижно, а потом вышел из-за джипа. Спина уже прямая, и шагал он так, что надменность человека из общества чувствовалась отчётливо. В руке он держал квадратик бумаги — кажется, приглашение на вечер.

— Если его у рынка постоянно находят, почему он не сбежит в другое место? — вслух поразмыслил Игорь. — Мазохист?

— Да нет, — от неожиданности его вывода улыбнулась Наташа. — Просто он это место за несколько лет под себя пристроил. Полиция к нему благоволит — не шугает с места. Продавщицы все знакомые — наверняка подкармливают. Да и прохожие, думаю, все знакомые. Ну, я имею в виду, что он касался их незаметно, и они время от времени мелочь подбрасывают. А в другом месте всё начинать сначала… Да и найдут его быстро — эти-то. Не так много в городе мест, где нищие попрошайничают.

— Ты так хорошо знаешь про него? — удивлённо покосился на неё Игорь.

— Думала, прикидывала, как всё происходит, — пожала плечами девушка. — О… Лена!.. Торопится.

Девушка-эмпат и в самом деле быстро подошла к машине.

Олега Льдянова, на счастье всех троих, знали в городе многие из охранных фирм и агентств. Так что с охраной у дверей в ресторан договорились быстро. Наташа спокойно поднялась по лестнице и вошла в помещение, тем более что дресс-код был ею соблюдён. Предупреждённые внутренние охранники, узнав, что под прикрытием работает полевой агент, указали девушке на два зала, где проводились самые многолюдные торжества. В первом зале Наташа Радима не нашла. Во втором — нетерпеливо оглядываясь, даже испугалась, что он уже ушёл.

Но парень стоял в мельтешащей огнями темноте, у дискотечного пятачка, где отжигали самые молодые гости, и спокойно наблюдал за танцующими. Правда, его спокойствие заставило сердце Наташи заныть: даже в круговерти светового разноцветья его лицо вспыхивало чуть не трагичным бесстрастием. И видеть такое выражение на лице молодого человека было страшновато.

Наташа взяла с одного из разорённых уже столов тарелочку с какими-то изысканными закусками, положила сбоку несколько салфеток и сквозь толпу пробралась к Радиму. Минуты две стояла рядом, придумывая первые слова для разговора.

Обращая внимание на себя, коснулась его ладони.

— Радим! Очень рада тебя видеть!

Парень обернулся, как ужаленный. Едва не подпрыгнул. Возможно, созерцая дискотеку, слишком глубоко ушёл в свои мысли.

— Ты? — удивлённо сказал он, чуть придя в себя. Даже сумел улыбнуться. — Наташа?.. — Внезапно застыл, будто прислушиваясь к себе, и выдохнул: — Что… Что ты наделала!

— Я? — изумилась девушка. — Ничего не наделала. А вообще… Я искала тебя. Мне надо поговорить с тобой.

— О чём? — помедлив, спросил он.

— У меня к тебе дело — на миллион. — Всё ещё продолжая говорить, Наташа даже в обманчивом, прыгающем свете видела, как лицо Радима на глазах худеет, а дыхание всё больше частит. Что с ним? Но всё же взмолилась: — Только не убегай, ладно? Я всего лишь хочу поговорить! Радим…

Она уже пожалела, что взяла закуски. Желание накормить его всё ещё оставалось, но теперь остро стало видно состояние парня: даже если он и был голоден, есть не смог бы — слишком напряжён. Да и сама Наташа с определённого момента не могла поддерживать беседу. Она жадно вглядывалась в него. Первоначальный испуг заставил его полностью открыться, сбросив и маску гостя, и маску нищего… Теперь девушка видела истинное лицо Радима — и оно ужасало: мальчишка, лет семнадцати, отчаянно кричит — а брызги крови захлёстывают всё его лицо!

… Наташа не знала, сколько времени продолжался этот фантасмагорический ад: весёлая ритмичная музыка, под которую дружно и азартно танцует в хаотических вспышках разноцветного света толпа, подстёгиваемая подбадривающими воплями диджея; высокий худощавый парень напротив неё, чьё неподвижное лицо прозрачно, а сквозь него видно дёргающееся от падающих на него множества мелких капель крови лицо мальчишки, который затем отшатывается. И — повтор… Повтор…

Осязаемый ужас прервал Радим, не подозревавший, что девушка видит его истинное лицо.

— Хорошо, поговорим. — Он вдруг огляделся, хмуря брови. — Здесь? — словно сам удивился, что до сих пор стоят у края дискотечного пятачка.

Выдохнув, Наташа тоже машинально огляделась.

— Ой, нет, конечно. Здесь кричать придётся. Может, выйдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить?

И чуть не открыла рот, когда он естественным движением, даже не глядя на неё, предложил ей руку. Ничего себе — манеры…

Выяснилось, он знал расположение помещений этого ресторана. Провёл девушку через ползала — и они очутились в относительной тишине вечернего города — на просторном длинном балконе, который словно опоясывал всё здание-пристрой. Чтобы в чужие залы не заходили из других помещений, части балконов были отделены друг от друга декоративными решётками, обвитыми плетями искусственного плюща.

Здесь было достаточно мягких стульев, а народу, желавшего подышать свежим воздухом, — маловато. Вечер только-только начался, и сюда выходили редкие пары или поодиночке, чтобы почти сразу убежать назад, в помещение.

Радим посадил спутницу и пододвинул второй стул. Оба оказались под окнами зала, закрытыми плотными шторами. Наташа ещё подумала, не специально ли он сделал именно такой выбор, чтобы не подслушали: ведь теперь каждый, кто на ресторанном балконе появлялся, был перед ними почти как на ладони.

— Я слушаю.

— Извини, — смутилась Наташа и протянула тарелку с закусками. — Я взяла это для тебя. И не бойся: я не задержу надолго.

Он осторожно взял кусочек из тарелки и с удовольствием съел его. Потом сообразил, что значит «для тебя», и забрал всю тарелку к себе. Ел Радим жадно, но аккуратно, то и дело вытирая пальцы салфетками. Невольно заглядевшаяся на него и уже способная улыбаться, Наташа мысленно похвалила себя за то, что взяла что-то именно мясное.

Дождавшись, когда парень возьмёт последний кусочек, Наташа взяла опустевшую тарелочку и поставила её за спину, на широкий карниз, где уже стояли не только тарелки, но и пустые бутылки из-под напитков. Туда же, в тарелочку, сложила скомканные парнем салфетки.

— Радим, мы хотим пригласить тебя к себе, — осторожно сказала девушка.

Она ожидала, что он перебьёт и уточнит: «К себе — это к кому?» Но парень лишь выжидательно смотрел ей в глаза. Лицо — вновь безучастное. Недавнее удовольствие от еды уже исчезло. Только внимание. Поняв, что перебивать вопросами он не будет, пока не услышит всё, Наташа расслабилась.

— Есть в городе такое общество — группа людей, которые занимаются практической эзотерикой. Эзотерика — это всё, что люди иногда называют магией или колдовством. — Показалось или нет, что его взгляд стал ещё более сосредоточенным? Поколебавшись, Наташа решила не обращать на это внимания. — В юго-западном районе города, в самом начале пригорода, находится поместье. Его владелец — Алексеич. Это не отчество, фамилия. В группе он главный. Именно благодаря ему, многие нашли самих себя. Он и учитель, и практикующий экстрасенс. Он тебя и приглашает. — И девушка замолчала, показывая, что ожидает вопросов.

Радим хмыкнул, сообразив, что значит это молчание.

— Откуда он обо мне знает?

— Сегодня к Алексеичу привезли одного человека. Он вокалист, который три года по контракту работал в берлинском театре, — снова осторожно сказала Наташа. Лицо Радима не дрогнуло, но он откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу — закрылся. — Этот человек не мог спать всю ночь, потому что его мучили кошмары. Алексеич сказала, что они наведённые. И снял их.

— Снял? — Абсолютно безэмоциональный вопрос. Даже уточнение.

— Без остатка. Я же сказала: Алексеич — сильный экстрасенс. Но вокалист пришёл к нам не с пустыми руками. Он принёс видеозаписи с камер наблюдения. Вечер был хоть и многолюдный, но без дискотеки. Света не выключали.

Радим задумчиво пропустил сквозь зубы нижнюю губу. И отвернулся, глядя в вечернее небо. Наташа уже решила за него, что он сейчас будет говорить. Начнёт оправдываться, мол: «Я всего лишь разговаривал с певцом!» Или требовать: «А докажите, что это сделал я!» Поэтому изумилась, услышав:

— Ты после ресторана домой? Или к своему Алексеичу?

— Домой.

— Ты с большой любовью рассказывала об этом Алексеиче. Он твой любовник?

В отличие от него, Наташа сдержать чувств не смогла.

— Кто-о?! Алексеич?!

Он молчал, выжидательно глядя на неё. Кажется, очень терпеливый. Девушка, проглотив негодование, заставила себя прекратить нервничать.

— Если хочешь честно, я бы хотела, чтобы он был моим любовником. К сожалению, вот уже тридцать лет с небольшим, как он влюблён в свою жену.

— А почему ты хочешь?

Наташа некоторое время смотрела на него и пожала плечами.

— Что бы я ни сказала, Алексеича это не охарактеризует реально. Его видят все по-своему. Если ты познакомишься с ним, ты поймёшь меня.

— Значит, у тебя никого нет, — сделал он странный вывод.

«Впрочем, вывод не очень странный, — решила про себя Наташа. — Логичный. Ведь если я безнадёжно, как он решил, влюблена в Алексеича, значит, у меня и впрямь никого». И ответила грубовато и риторически, не рассчитывая на ответ:

— Хочешь, чтобы я рассказала о себе всё?

— Хочу.

Он в очередной раз заставил её оторопеть. «Нет, вы посмотрите на него! — возмутилась она в душе. — Сидит передо мной, совершенно спокойный, — и допрашивает! Или он меня специально из себя выводит?»

— Зачем тебе? — буркнула она.

— Интересно.

— И после моего рассказа ты примешь наше предложение?

— Нет.

Она уже задохнулась от возмущения, но постаралась удержать эмоции. Всмотрелась в его глаза. Серьёзен.

— Поняла, — стараясь говорить насмешливо, сказала Наташа. — Ты хочешь сказку на ночь — историю из реальной жизни.

— Если говорить о желаниях, я бы хотел побыстрей уйти из ресторана.

— И что тебя удерживает?

— Ты.

— Ты меня запутал, — призналась девушка после паузы. — Я всего лишь предложила познакомиться с нашей группой, а ты… — Она замялась, не зная, как вежливо назвать его поведение…

Радим чуть слышно вздохнул и сказал:

— Наташа, ты мне сорвала дело. Я хочу за это компенсацию. Вот и всё.

Теперь она смотрела на него, пытаясь сообразить. Поняла только одно — что ничего не поняла. И сказала напрямую:

— Я не знаю, что за дело тебе сорвала. И я не знаю, какую компенсацию ты хочешь.

— Ты приняла на себя то, что я приготовил для другого человека, — монотонно сказал Радим. — Мне придётся это снять с тебя, потому что после ресторана ты едешь домой, а не к своему любимому Алексеичу. За это я хочу компенсацию — рассказ о себе.

Когда до неё дошло, она даже испугалась, сначала эхом вспомнив его слова: «Что ты наделала!», а потом эхом же услышала, что он собирается снять с неё сновидческий кошмар. Посидев и посоображав, как и что, девушка склонила голову и упрямо сказала:

— А я не хочу, чтобы ты его снимал.

Он встал и вышел с балкона. Открыв рот, Наташа смотрела на пустой дверной проём — до тех пор, пока в него не вбежали хохочущие девушки из ресторана. Медленно встав со стула, Наташа побрела в помещение, кляня себя и этого странного парня на все корки, а потом протискивалась сквозь толпу… Пока не натолкнулась на кого-то, кто спокойно сказал:

— Танцевать ты тоже откажешься?

Чуть не всхлипнув от счастья, она немедленно прильнула к нему — лишь бы не сбежал! Кажется, на этот раз он удивился: сначала держал её за талию, немного отстраняя от себя, потом — расслабил руки, позволив чуть не прижаться к себе. А Наташа вдруг в смятении подумала, что задание, кажется, перестаёт быть заданием: второй танец с ним — с перерывом в несколько недель, а она так его хорошо понимает — каждое его движение! И сама попыталась отодвинуться.

— Нет, — жёстко прозвучало над головой, отчего её окатило пронзительной волной мурашек и холода. Рука на талии резко отвердела и притиснула её к Радиму.

Пришлось взглянуть на него. Радим смотрел недовольно, даже с толикой злости. Да что такое… Довелось же ей столкнуться с таким человеком… Вскоре Наташа пришла к выводу, что она побаивается его. Но танцевать с ним всё равно было… уютно. И она чуть слышно усмехнулась, почти уткнувшись в его грудь.

— Как ты сюда пришла?

— То есть?

— Ты без приглашения?

— Да. Меня привезли ребята из группы.

— А охрана?

— Наши сотрудничают с частным агентством, владельца которого все знают в городе. Связи, — чуть подняла она плечи. — А… ты? Тебе нашли приглашение?

— Да. Ты живёшь с родителями?

— Нет. Снимаю квартиру.

— Поехали к тебе.

— Я уже устала переспрашивать и строить из себя идиотку, повторяя одно и то же: что-о? С какого рожна я должна тебя привозить к себе?

— Тебе и правда хочется увидеть тот кошмар?

— Радим, ты сам по себе, блин, кошмар хороший! — не выдержала она. — Почему, кстати, только я должна отвечать на вопросы? А если я спрошу: а не поехать ли к тебе?

— У меня тебе не понравится, — чуть улыбнулся он.

— Почему?

— Я живу в доме из продуктовых коробок, — сказал он. — Там холодно.

Она скользила рядом с ним под музыку и размышляла.

— Радим, а сколько тебе лет?

— Не знаю.

— А… — Естественный вопрос, почему он этого не знает, пришлось придушить в начале его зарождения: всё равно не ответит. — А какой ты настоящий? Тот, который сидит у рынка, или тот, который сейчас со мной?

— Ты видела меня у рынка?

Интонация была слабо вопросительной, словно парень и не ожидал ответа. Зато он остановился. Наташа вопросительно посмотрела на него и чуть снова не пожала плечами: он вглядывался в неё так, словно пытался увидеть что-то такое, чего она не расскажет.

— Ладно, — сказал он, будто решившись на что-то трудное. — Ты не представляешь, что такое тот кошмар, который я сбросил на тебя. Не всякий его выдержит. Я могу снять его прямо сейчас. Если охрана тебе знакома, пусть найдут для тебя закрытый кабинет. Или пусть дадут нам посидеть в их раздевалке. Мы там пробудем минут пять, не больше.

— А почему пять минут?

— А за какое время твой Алексеич снимает… этот сон?

В голосе Радима изумлённая Наташа ясно расслышала нотки ревности.

— Не знаю. Могу позвонить — спросить, если хочешь.

— Не хочу.

«Медляк» сменился более зажигательным танцем, под который радостно завопившая толпа принялась усердно прыгать. Но Радим продолжал прижимать к себе Наташу, тихонько покачиваясь в такт музыке, но будто не замечая смены ритма. А Наташа, прислонившись к нему ухом, вдруг горестно задумалась о том, что не выполнила приказа своего замечательного начальства, но почему-то не жалеет ни о чём. Возможно, оттого что ей выпала удача потанцевать. Возможно, оттого что выпала удача познакомиться с необыкновенным человеком, который состоит сплошь из тайн и противоречий. А ещё… Это странный человек настолько необычен, что она истово верит: он может исчезнуть из её жизни в любой момент. Не прощаясь.

— Мне пора.

Он как будто подслушал и снова решил сломать впечатление о себе.

— И как ты теперь будешь? — спросила Наташа, встревоженно вглядываясь в его глаза, рассеянно шарящие по залу. — Может, всё-таки пойдёшь со мной? Алексеич тебя защитит — честное слово. Будешь жить нормальной жизнью…

— Нормальная жизнь для меня — это проблематично, — задумчиво сказал Радим и словно так же рассеянно погладил её плечи.

— Продавщицы там, на дорожке, сказали, что тебя… — Она оборвала фразу и закончила иначе: — Что к тебе эти люди плохо относятся.

— Меня там больше не будет. Наташа, ты точно не поедешь к Алексеичу? — Он отстранил её от себя заглянуть в глаза.

— Точно. И не пугай дальше. Если я решила посмотреть, что такое твои кошмары, я посмотрю. Утром мне их всё равно уберут.

Он, прищурившись, посмотрел на неё, а потом неожиданно потрогал её нос.

— Как маленькая.

— Ты это к чему?

— Так просто. — Он снова погладил её уже по голове, будто подтверждая — маленькая, а потом гибким и стремительным движением встал боком и легко вывернулся из её рук. И пропал в толпе.

Открыв рот, девушка некоторое время беспомощно оглядывалась и даже пыталась определить, куда он мог сбежать, по людям, которые расступались бы перед быстро идущим человеком. Увы, всё тщетно.

Она, понурившись, вышла из ресторана и села в машину.

— Что у тебя? — нетерпеливо спросил Игорь, продолжающий на пару с Леной наблюдать за чёрным джипом.

— Мы поговорили — и он сбежал, — сердито огрызнулась Наташа. — А что у вас?

— Сидят и ждут, — хмыкнул Игорь. — Кажется, они ещё не знают, что он сбежал. А о чём болтали? Есть что-нибудь ценное?

— Кошмар, предназначенный для другого человека, неожиданно получила я. Я напугала Радима, а он от неожиданности «запустил» в меня страшным сном. Весело звучит? Потом он предложил мне убрать этот кошмар, но я отказалась, потому что мне стало интересно, что за кошмары он рассылает заказанным людям. Алексеич утром мне снимет «порчу», — добавила она. — Ну, что? По домам? Этих можно уже не сторожить. Радим сказал, что теперь он у рынка не объявится. Не знаю, что на него повлияло…

— Не совсем вник, — сказал Игорь. — Ты ему предложила присоединиться к нам?

— Предложила. Ушёл от ответа.

— Ладно. Лена, как думаешь? По домам?

— Я не вижу, чем ещё можно заняться в этой ситуации, — сказала Лена. — Ты прав. Пора по домам.

Когда машина отъезжала со стоянки, Наташа оглянулась в смутной надежде, что увидит бегущего по лестнице Радима, который решился примкнуть к ним. Смутная надежда переросла в самую настоящую обиду — до выступивших слёз! Хорошо ещё, Лена сидела на этот раз рядом с Игорем и, занятая беседой с ним, ничего не заметила. Неожиданный плач Наташа сумела подавить. И скоро угрюмо думала, что виноваты во внезапной депрессии и слабости слишком яркие эмоции, оттого что Радим пообещал помочь ей справиться с кошмаром, а потом словно забыл и о кошмаре, и о ней, Наташе. Одновременно она вспоминала его лицо, то высокомерное, то задумчивое… И почему-то становилось ещё обидней. Сосредоточившись на своих, не совсем ей самой понятных обидах, она перестала следить за происходящим вне машины…

И не заметила, как таксист-частник, подрабатывающий в вечернее время, придерживаясь определённого, безопасного расстояния, последовал за машиной Игоря.

Сначала высадили Лену у её дома… Потом Игорь отвёз Наташу к снимаемой квартире. Не замечаемая ими машина на этот раз осталась на месте, когда Игорь на своей выехал со двора. А потом пустое такси тоже пропало в темноте. И только тогда, оглядевшись вокруг, нет ли поблизости невольных свидетелей, высокая фигура быстро и легко взобралась по газовым металлическим трубам на крышу подъезда и, опробовав рамы, сумела открыть подъездную форточку, в которую осторожно и влезла.