Глава 36

Я не смотрела, куда бежала, да и вряд ли смогла бы, потому что глаза заполонили слезы. Просто хотелось оказаться как можно дальше и все. Больше ничего. Я вылетела на улицу и повернула куда-то в сторону парка, потом свернула с тропинки и проломилась через колючие заросли из каких-то кустов и высохших цветов. Сухие ветки с хрустом ломались. По щекам текли слезы.

“Понимаешь, Джефф? Я просто должен ее получить…”

Перед глазами предательски всплывали аккуратно выведенные строчки. Я все бежала вперед, и бежала, и бежала… А потом ноги подкосились, и я опустилась на траву. И, наконец, разрыдалась. Я притянула колени к груди и обняла их. Было очень холодно. Хотя вот мне уже было все равно. Не помню, что бы я когда-либо плакала, даже не уверена была, что умею плакать. А тут я просто рыдала. Навзрыд рыдала.

–Да как он мог!? Как он вообще мог… посмел,– выплюнула я и вскочила на ноги, но память предательски подсунула ещё пару строчек, и прочитанное тут же ударило с новой силой. Я бессильно упала на траву. –Теперь все хорошо будет!? Да ничего хорошо не будет!

“Для нэйти Мании,” – гласило письмо. “Не знаю имею я право писать вам или нет, но вы должны знать правду хотя хазяйка скорее всего и теперь меня уволит…”

А дальше автор письма приложила клочки недогоревших писем, которые она находила, убирая камин последний месяц. Скрупулезно переписав все обрывки фраз своим корявым почерком и подтверждая каждую еще и словами этого самого Джеффа, на семью которого она, по-видимому, и работала служанкой. Пара подслушанных разговоров, обрывки писем…

“Не поверишь”, “запах”, “я всегда был уверен”, “горели белым”, “один вид”, – сново прозвучало в моей голове. Только вот теперь уже его голосом, и от этого стало тошно. Один вид, мы всего лишь один и тот же вид! Как ты мог, Риммон, вот как ты только мог!?

“Представляешь, Джефф”, “но я все же нашел”, “я знаю, кто она”. И потом четко выведенное: “Мания Квирина Тэнвин”.

Я закинула голову назад и закричала, просто закричала, потому что терпеть все это больше не было сил. Ветка надо мной качнулась, и с нее взлетела маленькая птичка. Я упала на спину и стала кататься по траве, стиснув челюсти и и, казалось, до крови сжимая кулаки. Меня предали, жестоко так предали. А я ведь поверила ему, вот впервые наплевала вообще на все и просто поверила, а он… А он меня использовал.

“Годами думал, что я был последним”.

А из следующих кусочков можно было составить, что у даэмонов, оказывается, дети с другими расами наследовали расу второго родителя. А полукровок с чертами обоих видов не было. Их просто не существовало. Мы всего лишь один вид, один вид. Я для него, как я сама, ничего не значу. Он использовал меня. Образец вида.

“Она будет моей”, “неважно как”, “я ее получу”, “любым способом”.

Больно. Очень холодно и больно. А он расчетливая сволочь. Вот как ты только посмел, Риммон!? Стало тяжело дышать, я захлебнулась своими же слезами и закашлялась. Ну да, а с чего это он вдруг ко мне хорошо относиться-то стал!? В Арени так я крыська, первый месяц в академии тоже… Вот почему я раньше этим вопросом не задалась!? Я истерично рассмеялась. Крыська. Экспонат на опыты.

“Она должна быть моей”.

Я села, жадно втягивая ртом сырой утренний воздух. В небе все так же насмешливо ярко светило солнце. А ведь он знал, он с самого начала знал о даэмонах больше, чем я. И воспользовался этим. Я больше не плакала, а слезы сохли на щеках холодными дорожками. Я хмыкнула. Он ведь все знал, потому и взял меня с собой в Разлом. У нас в крови говорил, да? Ну конечно, у нас в крови. Знал, что после такого жеста я не устою. Сволочь. Расчетливая сволочь.

Ах, тени, как же больно-то. Я впилась ногтями в свою кожу, крепко обнимая плечи и вжимая руки в грудь. Сердце ныло. Сердце болело и, казалось, обливалось кровью, но все равно продолжало бешено колотиться. Сталь браслета больно впилась в мою руку, и я дернулась и вскочила на ноги как ошпаренная. Точно, сила ты ж потусторонняя! Пара, да!? Пускай катится он на ту сторону! Я зарычала, сдернула браслет и швырнула его куда подальше.

Продолжение расы значит, да!? Да лицемер проклятый! Я зарычала и пнула подвернувшееся дерево, пальцы закололо, и я впилась ногтями с свои ладони. Тут же отпустила, когда черные когти полоснули до крови.

–Да катитесь вы все!– заорала я, размахивая руками.

Вперед пронесся ярко-белый огненный шар и ударил в камень, полыхнула сухая ветка деревца и пламя быстро перебросилось и на него. Я остановилась и как завороженная смотрела на огонь. Внутри он тоже разгорался. И становилось легче. Предал, использовал? Вот пускай и катится теперь этот в`Энер, Венатор, как его там!? К теням пусть катится, и они пускай его загрызут, мне-то какая разница!? Я шумно выдохнула. Никакой. Никакой мне разницы.

Я решительно двинулась вперед, по пути швыряя еще пару огненных шаров в сухие кусты. Фыркнула. Весной новые вырастут, а вот меня запах паленного дерева успокаивал. И не больно мне вовсе, так, показалось. Вовремя мне эта нэйти написала, тень ему, будем два живых даэмона, но даже и ближе чем на пять метров к себе больше не подпущу. И пустота не гложет. И не больно, нет, совсем-совсем не больно. Замерла. Небрежно вытерла лицо и нос рукавом.

–И пускай,– фыркнула я и огляделась по сторонам. –Он для меня теперь никто.

Я с трудом опознала часть парка, в которой оказалась. Мда, от академии далековато было. И поплелась назад, обхватив себя руками. Все-таки рано утром в рубашке холодно было. В ноябре. Я дрожала от холода, но не могла заставить себя пойти быстрее. Если вдруг столкнусь с ним, просто развернусь и уйду в противоположную сторону. Ничего не было. Ничего и не могло быть. Он для меня никто. Я неустанно повторяла это снова и снова, но слова холодными иглами впивались в сердце. Остановилась.

Слева от меня, среди густых деревьев, обнаружился большой булыжник. А я ведь даэмон, верно? Грустно вспомнилось мне, и я залезла на него, усаживаясь поудобнее. Положила руки на колени и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своем пламени и не думать. Вот совсем не думать. Разгорелись слабенькие белые искорки, перемежаясь с желтевато-золотыми. Абсолютно изнеможенная, я сползла на землю и, облокотившись на камень, провалилась в тягостную дремоту.

Загрузка...