Разгадка судьбы

Глава 27

Ристан стоял передо мной, и мы молча наблюдали, как ведьма исследовала комнату и её содержимое. Она так и не заговорила с нами, но очень заинтересовалась обстановкой — брала одну вещь, но тут же отвлекалась на что-то другое. Каллаган стоял у двери, на случай, если понадобится, и Ханна с опаской поглядывал на него.

— Ты искупала её? — спросил Ристан, покосившись на меня.

— Она очень долго спала. Для большинства женщин, ванна — всегда отличная идея для улучшения настроения. Она мне не враг, — протянула я, зная, что ведьма нас слышит.

Мы с Дариндой искупали её в ванне. Так как многое изменилось с тех пор как её и сестёр поместили в стазис, если бы я магией помыла её, она бы вышла из себя. Ханна аккуратно двигалась в огромной ванне, но больше всего её шокировала не это. Мне пришлось сдерживать улыбку, когда она начала искать под ванной огонь или уголь, который бы нагревал воду. Вместо того чтобы таскать вёдра с горячей водой, как было принято тогда, я опустила пальцы в воду и нагрела её до комфортной температуры. Пузырьки изменили цвет, придавая воде насыщенный и пьянящий аромат лаванды.

После ванны я наколдовала на Ханне нижнее бельё и одежду — юбку цвета плюща, которая доходила до лодыжек, и мягкий белый шёлковый топ на широких бретельках с кружевной каймой. Ханна прикрывала грудь, вероятно, из-за того, что казалась себе голой, но на дворе XXI век, и ей нужно вписываться. Даринда уложила ей волосы, закрепив их заколками цвета полуночи, чтобы убрать длинные тёмные локоны от лица.

Я рискнула, приведя Ханну в Царство. Здесь полно сильнейших лей-линий, могущественнее, чем где-то ещё. Прикосновение к линии для неё детская забава, но я готова поспорить, что она дезориентирована и немного смущена своим внезапным пробуждением. Пока не узнает, зачем она здесь, карты раскрывать не станет, как и я, пока не узнаю всё, что нужно.

— Я так и не могу взять в толк, зачем ты привела её сюда, — проговорил Ристан, нахмурившись, и посмотрел на ведьму, как на неизвестный фактор, как это сделал бы Райдер. — Опасно показывать любой аспект нашего мира, учитывая, что её сёстры повинны в проблеме с порталами, — закончил он тихо, не упрекая, но и не одобряя моё решение.

— Они открыли их, но она может сказать, как их закрыть, — предположила я.

— Тебе больно, — заметил Ристан, и я вздрогнула от его проницательной способности читать меня как книгу.

— Царству тоже больно. Мы единое целое, — проворчала я. — Это недостаток связи. Мы чувствуем, что происходит вокруг. Представь, что Дану чувствует, пока Царство соединяется с Террой? — я повернулась к нему, не обращая внимания на ведьму, которая внимательно слушала наш разговор.

— Я не могу сказать, что она чувствует, но ты можешь отказаться от этого, Цветочек. Скажи, как помочь. Тебе нужно отдохнуть. — На обеспокоенное выражение его лица я слабо улыбнулась.

— Я устала, да. — Я рассмеялась, но пустым звуком, настолько же пустым, какой чувствовала себя внутри. — Я убила Фэлана, и ничего не почувствовала. Ни сожаления, не угрызений совести. Знаю, что не должна ничего чувствовать, потому что он был монстром, но что насчёт моего отца? Или матери? Они должны похоронить ребёнка, которого убила я. Это на меня давит. Я должна чувствовать что-то ради них, но внутри пустота, и что ещё хуже, я бы сделала это снова. Я бы миллион раз его убила и заставила родителей его хоронить, чтобы мои дети могли жить, не прячась в тени. Дану умирает, потому что спасла меня, а я ничем не могу спасти её. Райдер в руках Гильдии. И ты больше других знаешь, что они делают с ним. Существует столько всяких этих «что» и «если». Я частично знаю, что там происходит, благодаря воспоминаниям Наёмника. И могла бы, сломя голову, пробраться туда и спасти его, но на пути слишком много неизвестных. И в довершение всего появляется Судьба и говорит, что если я вмешаюсь в возвращение Райдера, мне придётся заплатить цену, но не может сказать какую именно, потому, что не знает. Я не могу оставить Райдера там. Это не вариант. Так что мне придётся жить с тем, что от меня потребуют. И если ты, демон, можешь что-то из этого изменить, не стесняйся, предлагай варианты.

— Что ты подразумеваешь под ценой? — спросил он, прищурившись, и я поняла, что сказала лишнего. Его недавние поведение с Дану подсказывало, что он много знает о том, как работают боги.

— Честно говоря, без понятия, — ответила я, поворачиваясь к ведьме, внимательно наблюдавшей за нами.

— Мы вернем его, и сделаем Царство безопасным для всех, — задумчиво протянул он, и я не была уверена, убеждал ли он меня или себя.

— Знаю. Хотя и думала, что раз уж Гильдия нанесла первый удар, я, по крайней мере, могу дать сдачу, не заплатив за это. Я не напрашивалась, и не люблю играть в игры Гильдии. Я бы позволила им жить, верни они Райдера… Ну, большинству из них.

— Боги непостоянные ублюдки. В их поступках редко бывает смысл. Они вмешиваются и называют это судьбой или божественным вмешательством, но когда дело доходит до людей, всё становится щекотливым.

— С этим я спорить не буду. — Я судорожно выдохнула и размяла шею. — Ханна, пора поговорить. — Она посмотрела на меня с неприкрытым любопытством.

— Ты богиня. Но родилась ли такой или была сотворена? — спросила она с сильным акцентом, принадлежность которого я не смогла разобрать.

— Полагаю, сотворена… Это довольно сложно. — Я не знала, как объяснить.

— И ты пробудила меня, так как считаешь, что мои сёстры что-то у тебя забрали? Или что-то сделали с этим миром? — продолжила она с недоверчивым взглядом.

— Не что-то, а кого-то. Если уж быть точным, того, кого я очень люблю, но ты это уже знаешь. Я видела на твоих щеках румянец.

— Матильда и Беттина его забрали в Гильдию Сиэтла, и ты хочешь обменять меня на него.

— Таков план, — согласилась я. — Откуда ты это знаешь? Ты с ними общаешься?

— Нет. Да и в стазисе мы не спали. Ну, не совсем. Мы просто лежали, не в состоянии что-либо сделать. Просто слушали и ждали дня, когда вы вытащите нас. — Она с обвинением посмотрела на Каллагана.

— Что ещё ты слышала в Гильдии?

— Всё, что говорили. Ты много чего говорила за все эти годы, а я слушала всё, что происходило внутри. Каждое слово, каждый шёпот, каждую ложь, каждый момент любовных утех, проходивших за закрытыми дверями. И тебя. Ты была одним из моих любимых существ, живших там. Такой грустный ребёнок из-за пережитого, а потом ещё Гильдия добавила. Ещё до того, как ты ушла всё изменилось. За последние двадцать лет шептаться стали иначе. Уже не невинные интрижки влюблённых, не обучение Наёмников или болтовня детей на уроках. В тенях начали скользить коварные маги. Ты уверена, что мы не знаем, чему помогаем или в том, что мы используем магов для мести? Мы понимаем, что повинные в том, что мы оказались в стазисе уже давно умерли. Но их дети нет, а у большинства наших детей выбора не было. Их убивали самыми ужасными способами. Били будто животных.

— Каллаган говорил, что ты не похожа на своих сестёр. — Я махнула на молчаливого паладина, который чертыхался под нос, пока я думала, как справиться с Ханной.

— Я хорошая, — она улыбнулась, — и не желаю людям смерти. Хотя некоторые из них заслуживают чего-то ужаснее. Когда-то мы все были хорошие, но это не помогло ни нам, ни нашим детям.

— Жизнь ещё та стерва, — тихо проговорила я. — С ними не должно было случиться такого, но это древняя история. Ты и твои сёстры это понимаете. Но убивать людей, которые никак не связаны с действиями предков, бессмысленно. Люди несовершенны — никто не совершенен — но они учатся на своих ошибках. Мир изменился.

— Некоторые судьбы хуже смерти, — закончила она, смотря на меня. — Я бы предпочла умереть, а не превратиться в безжизненные существо, которое может видеть и слышать всё происходящее, но не может двигаться. Я чувствовала каждую жертву, смерть каждой девушки, благодаря которой оставалась обездвиженной. Каждую из них я узнала после смерти, и они заслуживали справедливости. Но этот мир даже не всплакнул об этих девушках. — Она вздохнула, покачала головой и её глаза затуманились слезами. — Признаю, что хотела уничтожить человеческую расу, но в отличие от моих сестёр, слушала. Я узнала, что мир живет без нас, что наши дети живут в Гильдиях. Мы перешагнули через это и начали жить дальше. Я понимаю, что убийство потомков людей ответственных за смерть наших детей, означало бы убийство наших потомков, поскольку в некоторых случаях потомки наших детей воспитывались с их. А их смерти я не могу допустить, — решительно сказала она.

— Значит, ты не хочешь убивать людей? — с надеждой спросила я.

— Я нет, — ответила Ханна. — Я всегда буду чувствовать необходимость отомстить тем, кто совершил преступление, но понимаю, что они не ответственный за поступки своих предков. Я никогда не убивала невинных, но большинство моих сестёр думает иначе. Я не святая и мне нравится грешить. Те, кто проводил испытания, издевались лишь, и я знала, что они не остановятся. Поэтому и присоединилась к сёстрам. Всё нужно было остановить. Для них мы и наши дети были чудовищами, но именно они совершали чудовищные поступки против наших сестёр, детей и потомков. Ты мать, и как никто другой поймёшь нас и будешь чувствовать то же самое к каждому ребёнку своей родословной. Ты бы смогла смотреть, как их убивают, словно животных?

— Мои дети бессмертны, как и ты, — заметила я.

— И ты считаешь, что они найдут себе бессмертные пары? Нет. Любовь слепа. Они не будут думать, когда влюбятся. Думаешь, в древности ведьмы выходили замуж за таких же, как они бессмертных? Самые первые ведьмы, как я, бессмертные, но выходили замуж и рожали детей от простых людей. Те дети становились слабее и слабее, пока не превратились в простых смертных. Тебе неизвестно, кого полюбят твои дети или дети твоих детей. Если на то пошло, в этом ты беспомощна, как и мы. А теперь представь, что твоих потомков убивают за то, что они унаследовали твои способности. Представь их крики, когда они проклинают тебя за это, пока их убивают. Ты жаждешь мести, словно воздух, которым дышишь. Мы немногих убили, лишь тех, кто лишил жизни наших детей и прочих потомков. Людей кто забивал их камнями, сжигал или топил, доказывая, что они бессмертны. А когда те умирали, никто не наказывал убийц. В истории написано, что ведьм не сжигали заживо, но до сих пор чувствую запах плоти правнучки, когда собирала её сожжённые останки, чтобы похоронить. Так поступали люди, а чудовищами называли нас. Уложили в стазис, потому что мы хотели отомстить тем, кто будет продолжать охотиться на нас и наших детей. Вот почему сёстры жаждут уничтожить людей. Да слишком поздно мстить людям, ответственным за смерть потомков. Но люди всегда будут рожать новых чудовищ, которые будут стремиться делать то же самое с детьми или с теми, кто может отличаться от них или иметь то, что они хотят. Алчность, ревность, фанатизм — это всё человеческие черты, которые привели к смерти наших детей.

— Не могу представить, через что ты прошла. Но месть не изменит того, что с ними случилось, не вернёт их назад и не утешит. Думаешь, твои сёстры жаждут мести? — спросила я.

— Я не буду притворяться, что знаю их мысли. Когда меня схватили, я собиралась уйти из ковена, планировала отправиться к священному алтарю, найти нашу мать и спросить, может ли она вразумить чудовищ. Мои сёстры узнали об этих планах, поэтому во время стазиса я практически ничего от них не слышала. Только недавно они снова начали со мной общаться, и даже после этого я не знаю, что они чувствуют.

— Гекаты очень долго не было, — согласилась я.

— Мы считаем, что она не по собственной воле покинула этот мир, и думаем, что её похитили. Но не знаем, у кого хватило сил на это. Сначала винили Моргану, но и она пропала. Быть может, кто-то собирает очень сильных ведьм, чтобы наложить или разрушить заклинания. Я решила, что если не смогу найти мать и попросить у неё помощи, обращусь к богам.

— Поэтому твои сёстры помогают Гильдии? Верят, что там смогут помочь отыскать вашу мать?

— Неужели Судьба тебя ничему не научила? — небрежно пробормотала она, словно была мной раздражена. — Твоего жениха неслучайно похитили. Я попросила ведьм сыграть в игру Гильдии. Мне нужно было проснуться и найти нашу мать. Ты сильнее других должна это понимать, учитывая твоё положение с Дану. Нас не волнует, падёт ли Гильдия, там больше нет наших потомков. Наши наследники живут в Англии и Шотландии, туда мы отправимся. Большинство полагает, что сёстры в Гильдии Сиэтла самые сильные из тринадцати, но они ошибаются. Мы сильны вместе, поэтому отправимся будить остальных. Как только мы это сделаем, гарантирую, примемся выслеживать только тех, кто знает, что произошло с нашей матерью.

— Твои сёстры открыли порталы в Царство Фейри. Смогут они их закрыть?

— Я не верю, что порталы можно починить, пока этот мир не исцелиться. Если не заживут все раны, они никогда не закроются полностью. Всё взаимосвязано и всё происходит не просто так, поверь.

— А что насчёт Райдера? Они мучают его, и твои сестры помогают им искать способ убить его, — прошипела я, а Ристан замер рядом со мной.

— Он бессмертный король грозной орды. Мы не можем убить его и не станем этого делать. План сестёр состоял в ожидании, и я согласилась на него. Как только ты отведёшь меня к ним, мы уйдём, а Гильдия будет открыта. Но она ни без ресурсов. Тем более на их стороне зло.

— То есть, с самого начала таков и был ваш план? — спросила я и её улыбка стала мне ответом.

— Конечно. Как только мы услышали, что маги согласились разбудить некоторых из нас, чтобы помочь уничтожить Царство Фейри, мы знали, что лишь тебя они боятся. Нам нужно было заставить тебя драться с ними, дать причину освободить меня. Какое-то время ты уже не приходила в Гильдию, поэтому мы не рассчитывали, когда запускали план, что ты станешь богиней и матерью. Как я уже говорила всё время, пока ты была в Гильдии, я наблюдала за тобой. Ларисса позаботилась об этом, а я так обрадовалась, когда узнала, что ты освободишь нас.

Сердце сдавили тиски.

— Не трогай её.

— Почему нет? Она моя прямая наследница. Всё взаимосвязано. Я уверена, Судьба рассказала тебе как именно всё связано и упоминала домино. Самое простое. Например, толчок в правильном направлении, и ты нашла фейри, и он дал тебе то, что ты потеряла — сердце, которое ты считала разбитым после смерти первого возлюбленного. И твоё сердце привело тебя ко мне. Ларисса ещё до того, как всё произошло, знала о своей судьбе, и даже тогда решила завершить цель. В своей смерти она не одинока, рядом родители. Она любила тебя, очень сильно. Так сильно, что не хотела оставлять тебя или Адама, мужчину, которого любила, даже зная, что у них есть лишь краткий период времени. И вот мы здесь, и не важно, как сюда пришли. Важно лишь то, что ты решишь делать дальше. Поэтому действуй осторожно, помни, все костяшки домино всегда падают независимо от того, как ты хочешь их удержать.

— Ты преодолела такие трудности, чтобы добраться до меня, — настороженно сказала я.

— А чтобы стать собой, ты прошла ещё через большее. Жаль, что ты не из моей родословной. Когда придут маги, я буду стоять рядом, потому что в неоплатном долгу перед тобой. Мы испортили твою свадьбу, но я привела к тебе Фэлана. Сделки с дьяволом не всегда плохие.

— Ты велела магам привести Фэлана ко мне? — спросила я.

— Когда ты сбежала, он лишился репутации. Они разочаровались его бесконтрольностью и исчезновением, особенно, когда так много их братьев пало от кинжала фейри. Он хвастался, что ты умерла, хотя среди фейри ходили слухи, что ты выжила.

Я покачала головой, гадая, кто сумасшедшая она или я. Я хотела ей верить, вот только она ударила меня по носу, да и не из доверчивых я.

— Если ты говоришь правду, ты и твои сёстры покинете Гильдию следующим утром.

— Мы уйдём, как только ты окажешься там, чтобы её контролировать.

— Я не хочу контролировать Гильдию, — ответила я и отрицательно покачала головой. — Я просто хочу вернуть Райдера.

— Понимаю, и должна кое о чём тебя предупредить, — она мешкала, и я нахмурилась.

— В чём дело? — спросила я.

— Мои сёстры пытались с ним кое-что сделать.

— С кем и что? — запутавшись, спросила я.

— С Райдером… Пытались с ним спариться.

Я сглотнула, когда ярость, словно грузовик со скоростью восемьдесят миль в час, врезалась в меня, и почувствовала, как магия распространяется по телу. Но на моё плечо легла рука. Ристана, и я наблюдали, как Ханна отступала.

— Клянусь богами, сдеру с них кожу живьём, если они заставят его что-нибудь сделать. Что угодно. Мне плевать, кем они себя возомнили — он мой.

— Я не знаю, удалось ли им это…

— Не заканчивай это предложение, — отрезала я. — Не смей! Если они причинили ему боль или сделали то, чего он не хотел, и это не было частью представления для магов, им не спрятаться от меня. И я не просто так бросаюсь словами. Вы не захотите увидеть во мне своего врага, потому что местью своим недругам я наслаждаюсь.

— Понимаю, — тихо проговорила она, глядя на меня, как на змею, готовую укусить.

— Отдохни; завтра мы нападём на Гильдию Сиэтла, — сердито проговорила я и повернулась, натыкаясь на внимательный взгляд Ристана. Демон чувствовал силу, которую я не могла полностью контролировать.

— Цветочек, прибереги это для Гильдии. Нам она понадобиться.