Разгадка судьбы

Глава 10

— Ты что, лыбишься? — в ужасе спросил Ристан у Райдера, когда мы вошли в главный зал, где собрались некоторые члены Элитной Стража для обсуждения проблемы растущих порталов.

— Да, — протянул он, улыбнулся и подмигнул мне.

— Отвяжись от него, — я рассмеялась. — Мне нравится эта улыбка.

— Конечно, Цветочек, из-за тебя же она у него на лице. Он раньше никогда так не улыбался нам, — поддразнил Ристан, подмигнув и кивнув мне.

— Ну, вы же не можете того же, что она, — парировал Райдер, а я покраснела.

— Чертовски верно. Не можем и не собираемся пробовать! — он ухмыльнулся и перевёл понимающий взгляд на меня. Этот извращенец всегда всё знал.

— Есть что-то от Дану по поводу порталов? — он потянулся и почесал спину, словно там было раздражение, вызывающее страшный зуд.

— Нет, она уже давно молчит. Прошлой ночью я пыталась призвать её, но ответа не было. Я начинаю волноваться. Это не в её привычках. Обычно, именно она становиться неприятностью, и длительное молчание беспокоит.

— Может она нашла кого-то другого помучить, — пробубнил Ристан себе под нос, подпитывая любопытство, какого хера происходило между ними? Дану всё чаще попадала, хотя проблемы мира нарастали, как снежный ком, а Оливия и Ристан всё больше были тут.

— Она обещала меня обучить, но пока, я лишь мучаю овец в Царстве. В прошлый раз всё стадо едва не сбежало, как только я подошла. — Я видела, как все пытались сдержать улыбки. Я взорвала одну овцу! Одну! А они ведут себя так, словно я нарочно.

— Бедная овца, — усмехнулся Райдер.

— Вот именно, овца! Одна овца! — я шумно выдохнула. — Мои силы изменились. Я, буквально, простым мановением пальца могу взорвать всё к чертям. Дану нужно вернуться и научить меня пользоваться силой прежде, чем маги нападут, а я буду стоять столбом.

К нам присоединилась Оливия. Краем глаза я видела, как она нервно заламывает руки, а глаза у неё были красными и опухшими. У меня сдавило сердце, и я задумалась, что стало причиной ее расстройства.

— Ристан, — прошептала она. — Мне нужно с тобой поговорить. — Она закусила губу.

— Оливия, — он улыбнулся и поцеловал её, не волнуясь о зрителях. — Ты прекрасно выглядишь, что случилось? — Он нежно сжал её плечи и посмотрел прямо на неё, наконец, замечая отёки.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — проговорила она, нервно переступая с одной ноги на другую.

— Оливия, я сейчас немного занят, — неловко ответил Ристан, осматриваясь. — Мы можем позже поговорить?

— Больше уже нельзя откладывать, — нетерпеливо зашептала она. — Мне прямо сейчас надо с тобой поговорить.

— Оливия, — предупредительно протянул он, пока его глаза нервно вспыхивали красным.

Я, скрестив руки на груди, наблюдала за ними. Можно заметить, что Ристан почувствовал что-то неладное, но не похоже, что он замечал, что Оливия, расстроенная, вероятно, после встречи с Элираном по моему совету, впадала в панику. Обычно, Ристан очень хорошо читал Оливию, но на нас навалилось столько проблем и беспокойство о Сиаре отвлекали его.

— Я не могу уйти прямо сейчас, — терпеливо пояснил Ристан, но она не ответила, и он с замешательством окинул её взглядом. Замечая то, как она нервно сминала пояс юбки, словно маленький клочок ткани мог её удержать при необходимости. То, как она переминалась с ноги на ногу. Затем Ристан посмотрел ей в глаза, наводнённые беспокойством.

— У меня задержка! — выпалила она, словно больше не могла сдерживать это в себе. Господи. Она резко накрыла рот ладонью и осмотрела каждого, широко распахнутыми глазами. Я сглотнула и задумалась, как ей помочь. Но Оливия расправила плечи и вздохнула, словно готовясь к битве. — И виноват ты! — прорычала она, ткнув ему в грудь пальцем.

— Ты не задержалась, мы только начали, — спокойно возразил Ристан с улыбкой, но нахмурился, словно не понимал, почему из-за него она задержалась. Поколебавшись секунду другую, он продолжил. — Оливия, я тебя омыл магией и хотел одеть, чтобы ты не тратила время на выбор наряда, но ты отказалась. Так что я не виноват, что ты задержалась на встречу, тем более, что она ещё не началась, так что, любовь моя, нечего переживать.

Я рассмеялась про себя на его суждение, и заметила улыбку, с которой он смотрел на Оливию в ожидании ответа. Правда ли он так её понял, или просто не хотел услышать то, чего она пыталась сказать? Я сдержала стон, когда Оливия перевела на меня взгляд, ища поддержки. Я должна была кинуть ей спасательный круг, но хотела, чтобы она сама сказала Ристану о своём положении.

— У меня задержка, — прошипела она.

— Мы только…

Я перебила его:

— У неё задержка менструации. Уже какое-то время к ней не приходит и ещё не скоро вернётся проклятье матушки природы, — пояснила я. Ристан посмотрел на меня, поражая болью в клубящихся серебристых глазах. Демон был великолепен в извращениях; он знал все позы для секса; имел бесконечные запасы шуток, а ещё он ходячая энциклопедия лучших фильмов мира, но, по-видимому, сейчас он превратился в тугодума. Казалось, до него не могли дойти наши слова.

Цвет кожи Ристана менялся с красного на алебастровый и обратно. Я начала задумываться, не принести ли ведро, на случай тошноты Оливии и Ристана. От обоих исходила нервозность, а хихикающие мужчины всё лишь усугубляли. Когда Ристан продолжал молчать, я вновь вмешалась.

— Поздравляю, ты станешь отцом, — объявила я, наслаждаясь тем, что теперь моя очередь над ним стебаться. Это ведь он разрезал живот и достал детей, и мне хотелось отомстить, хотя я безмерно благодарна за спасение детей.

Однако Ристан выглядел отнюдь не счастливым, а злым и даже, казалось, ему было больно. Я переводила взгляд с него на Оливию и обратно. Казалось, Оливия со смесью ужаса и паники ждала реакции Ристана.

— А можем ли мы дитя демона и ангела называть Демгел? Или как таких созданий зовут? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

— Нечего называть. У меня не может быть детей, — со злостью отрезал Ристан. В его глазах сверкало бешенство со смесью боли от предательства Оливии. У меня волосы на затылке встали дыбом, и я сглотнула. Ой.

— Ну, у неё будет ребёнок. От тебя. Ребят, мне кажется, вам надо обсудить это всё наедине, — предложила я, подавляя беспокойство, скручивающее живот. Оливия не из тех, кто спит со всеми подряд, и любит Ристана. На это я бы поставила жизнь. — Может, вам стоит поговорить с Элираном, вероятно, он вам поможет всё объяснить?

— У неё не от меня ребёнок. Не может у меня детей быть. Алазандер убедился в этом, когда кастрировал меня, чтобы я не мог создать жизнь. Он не желал, чтобы я пополнил генофонд Орды, так что он лишил меня репродуктивной функции, как и всего остального, — яростно выплюнул Ристан.

— Дерьмо, — выругался Райдер, чьи глаза менялись с золотых на черные, а злость на отца вырывалась из глубин души.

— Хреново, — прошептала я.

— Ерунда какая-то, — Оливия всхлипнула, а по её щекам потекли слёзы.

— Нет, правда, — Ристан продолжал рычать, и я без чтения мыслей могла сказать, что он про себя матерится. — Я не могу иметь детей, так что если ты…

— Демон, не заканчивай этого предложения, — перебила я его, и оказалась под натиском злобного взгляда.

— Ни хрена не лезь в это, — прошипел он, и я ощутила его боль. Это прекрасное создание хотело детей. Моих он так яростно любил, отчего я обожала его сильнее.

— Ристан, — предупредил его Райдер, но я махнула ему. В зале разлилась неловкая тишина, пока все ждали, что произойдёт дальше. Ристан посмотрел на меня, затем на Оливию, а Райдер уставился на меня. Демон двинулся на Оливию, склонился и прижался губами к её уху, чтобы никто больше не слышал его слов. Я уловила что-то взглядом, ожидая дальнейших действий от Ристана или Оливии.

С другого конца зала на меня смотрела Дану. Её образ мелькал, рябился, а потом исчез. Испугавшись, я проморгалась, чтобы вновь найти её и обернулась. Но в этот момент моего плеча нежно коснулись. Я обернулась и увидела Дану, то исчезающую, то опять появляющуюся.

— Что с тобой? — выговорила я, но на то, чтобы услышать меня ей потребовалось время.

— Это я сделала, — её едва было слышно.

— Сделала что? — настороженно спросила я.

— Помогла Ристану, Синтия, — пояснила она, пока её облик продолжал мерцать и испаряться всё чаще с каждой секундой. — Он обожает твоих детей, особенно Калиин, и заслужил счастья стать отцом. Я так много ему задолжала. И это мой подарок ему. Он вновь может иметь детей. Учитывая всё, что он потерял, подарок не такой уж и грандиозный.

— Что именно ты с ним сделала? — спросила я, ощущая напряжение позади себя, так как все поняли, что я разговариваю с Дану, сыгравшей роль в исправлении повреждений, которые так давно Алазандер нанёс Ристану. Я надеялась лишь, что это никак не связано с заменой яиц или улучшением сперматозоидов или чем-то ещё таким.

— То, что происходило между мной и Ристаном, не твоё дело, дочь моя. У тебя есть проблемы серьёзнее. То, что мы вылечили Древо не помогло Царству, как мы того ожидали. Больше меня не видит никто, кроме тех, кто порождён от моей крови. Происходит что-то страшное, и ты должна это предотвратить. Царство Фейри в беде, как и я. И если повреждения не исправить, я перестану существовать.

— Ты умираешь? — спросила я, сглатывая ком в горле и сдерживая слезы.

— Я связана с Царством, а оно разрушается. Ты видела порталы, которые никак не закрыть. Если мой мир объединится с Террой, я прекращу существовать, Синтия. Я связана с миром, ты — нет, хоть и можешь чувствовать, что происходит с царством. Я не могу исправить всё без твоей помощи.

— Поэтому ты меня вернула, — прошептала я. — Ты умираешь, кто-то должен занять твоё место, — выдохнула я. — Ты связала меня с фейри, но не с Царством, так что если мир падёт, я буду всё равно с ним связана. Ты знала, что это произойдёт, — подытожила я. — Надо было раньше мне сказать, чтобы всё не зашло так далеко. Ты вернула меня ни для того, чтобы спасти Царство, так как ты уже умирала и знала, что то же произойдёт и с миром, да?

— Разве? Или я эгоистично спасла своего ребёнка единственным доступным мне способом? Ты кровь от моей крови, и единственная дочь, которая не предала меня. Может, ты так и не думаешь, Синтия, но я тебя очень люблю, — прошептала она. — Я не могла спасти и тебя и мир, мне нужно было выбрать, и я выбрала тебя. Но это заметили другие. Этот мир может умереть, и тебе, вероятно, придется отказаться от него, но наш народ ты не бросишь. Я понимала, что об этом прознают, но в общей картине не сомневалась в твоей преданности. Если ты не можешь спасти этот мир, ничего страшного. Я прожила отличную жизнь. И уже устала.

— Нет, Дану! — прорычала я. — Если мы не можем спасти Царство, ты умрёшь, так? Ты связана с проклятым деревом, и оно не может жить за пределами этого мира, потому что является его сердцем. Ты говорила мне, что делать, сказала, как его исцелить, — прокричала я и сжала кулаки. Мне едва удавалось сдерживать рыдания, дышать глубоко и не сломаться. — Так что и сейчас скажешь, что делать.

— Всё не так просто. В мире людей тоже не всё ладно. Не только Царство разрушается. Что-то нарушило баланс, и это что-то мы контролировать не можем. Это сильнее нас, дочка. Я постараюсь, как можно дольше защищать твоих детей. Найди оленя, он может знать о порталах больше меня и поможет с твоим обучением. Синтия, он помощник там, где я бесполезна.

— Я не хочу, чтобы меня обучал олень. Мне нужна ты, моя мать, — заспорила я, хоть и понимала, что она не может. Возникало ощущение, что я её теряла, а для неё это ничего страшного. Почему она не сражалась? Почему не злилась?

— Потому что выбрала тебя. И если бы меня заставили выбрать снова, поступила бы так же. Я вмешалась в судьбу, и если такова цена, я её заплачу. Передай Ристану, что мне жаль и что я прощу прощения за всё, что с ним сделал отец, что я не смогла это предотвратить или изменить, так как не должна вмешиваться напрямую. Я уже расплачиваюсь за то, что бросила вызов, так что больше со мной ничего не могут сделать. Вот почему я возвращаю то, чего его физически лишили, раз не смогла помочь ему раньше. Он, верно, служил мне ни один век и заслужил хотя бы этого. Я лишь надеюсь, что этого хватит, сил у меня осталось мало. — Она говорила тихо и с таким сожалением, продолжая мерцать и тускнеть. Она уходила. — Я люблю тебя, дочка, сильнее всего.

— Дану! — закричала я, когда она ушла. — Вернись! — Я начала кружиться вокруг своей оси и искать её. Остановившись, я посмотрела в глаза Райдера, а затем бросилась в его объятия, пряча лицо у него на груди. Слова Дану лишила тепла мой мир, но Райдер вновь согревал его, обнимая и утешая меня.

— И какого хрена Дану теперь наворотила? — злобно рыкнул Ристан. Я его не винила, но мне было больно.

— Выбрала меня, — прошептала я, игнорируя Ристана, а затем посмотрела в глаза цвета янтаря, которые стали центром моего мира и не давали сойти ему с орбиты. Райдер стал моим якорем. — Оживив меня, она сделала выбор, и теперь её жизнь висит на волоске, как цена за меня. Она умирает. — Я подавила всхлип, пока Райдер крепче обнимал меня и не давал упасть, хотя у меня подгибались колени из-за пронизывающей боли произнесённый вслух слов.

Как только я смогла стоять на своих двоих, повернулась и посмотрела на Ристана, стоящего неподвижно и с неопределённостью на лице. Мои глаза жгли слёзы, готовые пролиться.

— Я не знаю, что произошло между вами, и раз вы решили оставить нас в неведении, пусть будет так. Что бы ни произошло, оно в прошлом, где ему самое место и больше не имело значения. Дану умирает. У нас появилась проблема важнее порталов. Царство Фейри умирает. И чтобы спасти его, нужно работать вместе. Дану сказала, что исправила то, что сделал Алазандер, и твои мальчики, — я посмотрела на его пах, а затем вновь в глаза, давая понять, на что намекаю, — вновь работоспособны. Она вроде как сказала, что ты сможешь вернуть всё остальное, чего лишился, только не сказала когда. Типа, это дар за то, что было между вами, хотя вслух она этого не говорила. Она не должна была вмешиваться, но когда нарушила правила со мной, смогла это сделать. Без Дану не будет Царства Фейри. Так что сейчас необходимо излечить мир, а затем опять сможешь её ненавидеть.

— Дану не может умереть, — тихо возразил Ристан. В его глазах виднелся страх, но не за себя или Оливию, а за Дану.

Я подавила гнев и тряхнула головой. Что бы там между ними не было, когда-то давно он любил её. И сильно.

— Может, и она привязана к Царству. Я к людям, и пока дышит последний фейри, я буду жить. Она несколько раз говорила, что не могла непосредственно вмешиваться в наши дела, но когда я умерла, вернула меня обратно, тем самым отдала свою жизнь за мою, а я не принимаю такой дар. Нам нужно исправить все огрехи Царства Фейри.

— Исправим, Синтия, — заверил меня Райдер, беря меня за руку и притягивая в свои тёплые объятия. — Мы спасём Царство, потому что это наш мир.

— Я стану отцом, — прошептал Ристан. Когда я обернулась, увидела, как он целует Оливию с удивлённым выражением лица, которое я никогда не забуду. Какое бы дерьмо Дану с ним не вытворяла, казалось, сейчас старалась всё исправить. Я лишь не была уверена, награда ли это за всё время служения или искупление… а может и то и другое.

— Что насчёт Сиары? Она у них и может быть ранена, — проговорил Дристан.

— Сиара сильная и умная. Она будет тянуть время, пока не появимся мы, — сказал Райдер и поцеловал меня в макушку. — Мы её найдём. Не сегодня, так завтра, но я уверен, что найдём. А тот, кто её украл, познает, что такое настоящая боль.