Раз попаданец, два попаданец

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Когда я очнулась, леденящий воздух щекотал лицо и трепал волосы, но телу было тепло. Я с трудом открыла тяжелые веки и с минуту изучала причудливый узор вышивки, похожей на национальный, пока не сообразила, что под тканью вздымается от дыхания могучая грудь. Я попыталась дернуться, но тело отказалось повиноваться.

— О, голубушка, очнулась, — знакомый голос, принадлежащий не кому иному, как Бьорну, послышался прямо над ухом, но я только сейчас смогла заметить, какой он глубокий. Немудрено, что он так легко завоевал доверие Шарлотты, если бы я не была насторожена заранее, тоже не смогла бы устоять. Вот чего не хватало ловеласу Лоуренсу.

Но я отвлеклась.

Кое-как мне удалось повернуть голову, и не завопила что есть мочи я лишь потому, что тело все еще плохо мне подчинялось. Вокруг меня было… небо. Сверху, снизу, справа, слева, везде, куда доставало зрение, простиралось нереально голубое холодное небо с редкими перистыми облачками. И только прямо перед нами виднелся кряжистый драконий затылок с забавным хохолком и тремя парами длинных ушей с кисточками. Сознание поплыло, отказываясь воспринимать действительность такой, какой она, видимо, была.

Мы с Бьорном летим на драконе на высоте не менее… Нет, понятия не имею, сколько там внизу под нами метров, если не километров, что вероятнее всего. Даже думать об этом не хочу, всегда боялась высоты. И, значит, меня все-таки выдворили из университета от греха подальше, да еще и с этим мужланом.

— Куда мы летим? — вяло поинтересовалась я у «пилота». — И откуда ты взял такого здоровенного… дракона? В кармане прятал?

Я даже не сомневалась, что это за зверь, хотя в жизни никогда их не видела. Ну за исключением Барсика, но он не в счет, тот разве что кошку поднимет.

— А-а-а, это Каспер, — довольно хмыкнул Бьорн и, придавливая меня своим весом, навалился сверху, хлопая дракошу по загривку. — Да, дружок? Давненько ты красавиц не возил?

Я вцепилась в край его плаща со всей возможной в моем состоянии силой. Это? Каспер? Этот маленький улыбчивый монстрик? Да быть того не может!

Показать весь спектр своих эмоций у меня просто не хватало возможностей, не знаю, что сделал этот зеленоглазый бес, но я отходила от его колдовства, как от общего наркоза — неприятно и по частям.

Зато дракон, услышав свое имя, довольно вильнул хвостом, и нас занесло вниз и в сторону.

— Уру? — да, теперь это было больше похоже на рык, а не на милое воркование крылатого котика. Теперь он не только мою руку откусить может, но и всю меня заглотить, целиком. Нет уж, пусть лучше вниз сбросит.

— Но-но, Кас, аккуратней, красавица еще не отошла от заклинания, ее может стошнить.

Надо же какая забота.

— Вообще-то у меня имя есть, — недовольно огрызнулась я. — Что у вас с Лоу за идиотская привычка так по-идиотски обращаться к девушкам?

Он снова усмехнулся, оценивающе, как домохозяйка перед прилавком с огурцами, оглядев мое недовольное лицо:

— Хочешь сказать, что ты не красавица?

Это был удар ниже пояса, и я предпочла не спорить. Первый страх уже улетучился, и мне захотелось посмотреть на землю. Знаю, что вниз смотреть нельзя, но очень хотелось.

— Так куда летим? — Я попыталась запрокинуть голову так, чтобы увидеть что-то кроме однообразного голубого небосвода, но мужчина держал крепко, и я оказалась зажата между его коленей.

— На север, — равнодушно отозвался Бьорн и, подумав, добавил: — В Северный Крочфорд, к старейшинам.

Это еще зачем?

— Ты ведь соврал тогда? — перешла я в наступление. Мужчина даже не дрогнул:

— Когда?

— Про то, что вы с Лоуренсом друзья с детства и ты прибыл повидаться с ним, — терпеливо разъяснила я. Мои мысли были достаточно тягучи, чтобы не позволить сбить себя с толку. Ты меня не заболтаешь!

— Ничуть. Мы и правда с Лоуренсом друзья, и я правда прилетел за ним, — он усмехнулся, погладив меня по плечу. — За ним и за ключами. Луиджи просил тебе все рассказать, и я расскажу. А ты слушай, второй раз повторять не стану.

Если бы я не была обездвижена, наверняка бы замерла. Его тон неожиданно поменялся, игривые нотки пропали, значит, он серьезен? Ух ты, и такое бывает, оказывается?

— Откуда ты знаешь Луиджи?

— Я был подростком, когда умудрился забрести в Инарию. Не спрашивай, как и зачем, совершенно об этом не помню. И, разумеется, попался стражникам, а потом на суд Совета магов. Там я и повстречал Луиджи. Не знаю, что он сделал, но спас меня от виселицы, это точно, и я оказался у него в долгу.

— А он не упустил своего?

— Я украл ключ. Да, тот самый, который до этого инарийцы украли у нас. Вернувшись в Крочфорд, я затаился, попал в отряд и ждал весточки с юга. Луиджи связался со мной несколько лет назад, сообщил, что обнаружил остальные ключи, и было решено отправить Лоуренса в Университет прикладной магии. Он опытный маг, к тому же ему не чужда южная магия, это редкость, когда у кого-то получается ее совмещать. Он должен был украсть ключ на последнем смотре талантов в УПМ, а я с Хейке ожидал его в городе и должен был забрать во время мероприятия, но весь план пошел кувырком после фестиваля — пропал Каспер, а без него мы не могли улететь. Затея была под угрозой, откладывать попытку было нельзя, после твоего появления Густав мог стать осторожней. Мы пошли на риск. Остальное ты и так знаешь.

Я честно попыталась на лету, в прямом смысле этого выражения, переварить информацию. И тут-то меня реально затошнило. То есть я как дура с высунутым языком по чайной ложке собирала информацию из самых ненадежных источников, а все вокруг меня все с самого начала знали и молчали? А Лоуренс, поди, еще смеялся в кулачок?!

И тогда я спросила первое, что на ум пришло:

— А Хейке — это та красотка с косой до пояса? — припомнила я сорванное «свидание» блондинчика.

— Э… — кажется или Бьорн растерялся? — Ну не совсем, скажем так…

— Ладно, забей, — сама же его и прервала. — А теперь вопрос дня. Зачем вам после всего этого я? — Заворочалась, потихоньку возвращая себе чувствительность. — Если у тебя два ключа, иди и открой этот, как его там? Терминал. Зачем тащить с собой меня? О! Кстати, а третий у кого?

Ну да, умнею на глазах.

Бьорн придавил меня здоровой ручищей (может, и не такой здоровой, но придавил капитально) и, надо же, тоже похвалил:

— Соображаешь, голубушка. — Блин, лучше бы красавицей называл, это его «голубушка» как-то устаревше звучит. — Третий ключ остался у Густава, поэтому миссия Лоуренса еще не закончена. А тебе вообще грех жаловаться, я тебя спасаю, между прочим.

— Это еще от кого? — машинально огрызнулась я.

— С трех раз догадайся.

Я вспомнила злобные маленькие глазки Густава и гадать даже не стала.

Ветер теребил волосы, стало заметно прохладнее. Я поежилась, теснее прижимаясь к источнику тепла, а он, Бьорн то есть, только загадочно улыбался, глядя куда-то вдаль.

Мысли мои были невеселы. Сами посудите, только устроилась с относительным комфортом, друзей завела, план по собственному спасению разработала, как меня, будто вещь, передали новому владельцу. Я злилась и одновременно грустила. Грустила по Каю.

— Эй, ты там уснула, красавица?

Я дернула локтем, но результата не добилась. Ничего, зараза зеленоглазая, я тебе еще отомщу.

— Тогда давай просыпайся, на привал приземляться будем. Каспер устал.

Дракон согласно загудел, и в этом жутком звуке я безошибочно угадала его коронное «эу». А потом с резким рыком пошел на снижение.

Я вцепилась в рубашку ухмыляющегося Бьорна, ему определенно нравились экстремальные виды полетов, в отличие от меня. Голова дракона перестала закрывать мне обзор, и я смогла увидеть целую цепь белоснежных вершин, уходящую куда-то в обе стороны от нас. Как оказалось, туда-то мы и направляемся.

Мы снова сменили направление, на этот раз взяли левее, минуя один из высоких пиков, обогнули гору и свернули вправо. Среди нескончаемых гор, в самом сердце гряды, пряталась маленькая долина. Я даже подпрыгнула, едва не вывалившись из кольца рук Бьорна, но тот вовремя успел удержать, и вытянула шею, стараясь рассмотреть как можно больше.

Каспер остановился на большой лужайке, зеленой-зеленой, но холодно здесь было, почти как на вершине. Дракон махнул крыльями, сотрясая нас, лег на пузо и опустил одно крыло, как трап самолета.

— Отлично, малыш. Спасибо, что летаете нашим драконьим флотом, — он резво подхватил меня на руки и соскользнул вниз. Оказавшись на земле, я едва смогла удержаться на ногах, спасибо Касперу, вовремя подставил мне крыло, и я вцепилась в него пальцами.

— Знакомься, Милана, это Хейке.

Я мигом ощетинилась. Если этот незнакомый мне тип хоть вполовину похож на Бьорна, я его покусаю. И скажу, что так и было.

Из-за спины мужчины вышел… ну не знаю. Мальчик? Парень? Юноша? Одним словом, нечто худенькое, женственное, изящное, как статуэтка, с серебристо-пепельными волосами, спадающими на тонкую шею. Из-под длинной густой челки на меня настороженно взирали два разноцветных глаза — синий и желтый. Странно, но желтый показался мне более дружелюбным.

— Привет. — Я помахала ему рукой. — Я Милана. Приятно…

— Пф! — то ли фыркнул, то ли прошипел он, отворачиваясь. — Бьорн, я найду Ингвара. Будь настороже, я скоро вернусь.

Вот какую речь ему зачитал, а мне просто «пф», и понимай как хочешь.

— Что это он? — недовольно поинтересовалась я, когда спина мальчишки скрылась за скальным уступом. Бьорн лениво отмахнулся:

— Не обращай внимания, он не очень ладит с незнакомыми людьми.

Можно подумать, это позволяет ему фыркать на всех подряд.

— Пороть его надо, — буркнула я. — Крапивой по голому заду.

Бьорн отчего-то смутился — кто бы мог подумать, что он это умеет, — и закопошился в сумках, снятых с дракона:

— У нас есть немного еды, до города хватит продержаться. Дождемся ребят и будем устраиваться на ночь.

Я заинтересовалась:

— У вас есть города? Что, прямо настоящие?

Мужчина оскорбленно вскинулся:

— Голубушка, мы не кобольды какие-нибудь и не дикие люди. Ну, конечно, у нас есть города и получше ваших.

— Моих городов ты не видел.

Я твердо встретила его колдовской взгляд, Бьорн понял, что сказал лишнего, и даже извинился.

Впрочем, настроение мое вернулось к исходной нулевой точке, поэтому я решила побыть немного в одиночестве, точнее, в обществе Каспера.

— Что, маленький? — Я подошла к нему со стороны морды, уютно покоящейся на передних лапах. Ну в точности как когда мелким был. — Заездили тебя злые дядьки? Нашли себе транспорт, и на бензин тратиться не надо. — Я погладила Каспера между огромных ноздрей. — Я бы на твоем месте его съела. Чтобы неповадно было редких зверюшек эксплуатировать.

Дракон согласно выпустил мне в лицо два облачка горячего пара. Я буквально почувствовала, как волосы электризуются и становятся дыбом. Блин, теперь все стало совсем плохо.

Но долго скрашивать мое одиночество этот огромный проказник не стал. Аккуратно обойдя меня стороной, он с мощным толчком взмыл в небо. А я в растерянности обернулась и покосилась на Бьорна, попутно пытаясь пригладить вздыбленные волосы.

— Ему тоже надо поесть, — пояснил патлатый, подходя ближе с охапкой сухих веток. Где только успел набрать? — Мы подождем возвращения Хейке и Ингвара, чтобы выбрать место для ночлега. В этой части гор полно кобольдов. Мерзкие твари чуют человеческий запах, так что не отходи далеко от меня.

И снова он был убийственно серьезен. Так серьезен, что я моментально заскучала по его игривому тону. Не хочу, чтобы меня съели какие-то там кобольды.

Через полчаса приблизительно я отвлеклась от сеанса жалости к себе и заметила, что нашей «дружной» компании прибыло. Разноглазый парнишка уже вернулся, а я вообще этого не услышала.

— Нашел? — сразу спросил Бьорн. Хейке кивнул:

— Пещеру, да. Ингвар что-то почувствовал и решил углубиться в ущелье. — Он фыркнул. — Если его не сбили эманации от диких драконов.

— Прекрати, Хейке, — добродушно пожурил его мужчина. — Ингвар никогда не ошибается.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Так, цыц. — Бьорн водрузил тяжелую ладонь ему на макушку и от души потрепал. — Поговори мне еще. Ингвар нас пока не подводил, прекрати к нему придираться.

Да где уже этот Ингвар, о котором столько разговоров? Я уже хочу на него взглянуть.

Хейке снова фыркнул, но на сей раз как довольный ежик (не спрашивайте, к чему такое сравнение), и только что не зажмурился от удовольствия. Ну ни дать ни взять — семейная идиллия. Тьфу, аж тошно.

Наверное, я тоже издала какой-то не слишком довольный звук, потому как оба повернулись ко мне, и разноглазый вперил в меня подозрительный взгляд. Особенно подозрительно глядел почему-то синий.

— Она мне не нравится, — вдруг без предупреждения заявил этот мелкий тип. — Пахнет странно.

— Ты мне тоже не нравишься, — не осталась я в долгу, добавив от башки. — Вид у тебя странный.

Парнишка гневно дернул ушами. Как я догадалась? По торчащим из гривы волос острым кончикам.

— Эй-эй, ребята, — замахал руками Бьорн. — Хорош, мы же в одной команде. Хейке, перестань капризничать.

Так это, значит, у него капризы такие, ага.

— Прости, Бьорн, — и этот прохвост улыбнулся ему, заглядывая в лицо снизу вверх. — Пойдем, я покажу ту пещеру.

— А я?

Мужчина хохотнул и с ходу вручил мне охапку сушняка.

— Кто не работает, тот не ест, голубушка. А иногда еще и не спит.

Это на него Хейке так повлиял или со мной в принципе никто больше церемониться не будет?

Мы подошли к укромной, скрытой от глаз пещерке, достаточно просторной для троих, но не более того. Бьорн мастерски разжег костер ударами камня о камень, Хейке забрал у меня хворост и принялся обхаживать мужчину. «Бьорн, что тебе надо?», «Бьорн, чем тебе помочь?». Почему-то меня это дико раздражало.

Воспользовавшись тем, что эти два голубка снова разворковались между собой, я выглянула наружу из пещеры. Как-то незаметно успело стемнеть, на недавно голубое небо набежали тучки, сквозь которые мигали нестерпимо-яркие северные звезды. Я запрокинула голову, любуясь проплывающими сквозь облака огоньками. Красотища-а-а…

Шурх-шурх.

Умиротворенность как рукой сняло. Я настороженно огляделась — как назло, буквально за считаные минуты успело стать так темно, что даже ближайших камней уже не разглядеть.

— Хейке, Бьорн, — тихо позвала я. Наверное, даже слишком тихо.

Шурх-шурх.

Снова этот звук, и будто бы взгляды из темноты. Ай-я, что-то мне не по себе!

— Хейке… — пискнула я. Во рту пересохло. — Бьорн!..

Какого черта я тут стою и имена перебираю? Линять же надо!

Я попятилась, естественно, споткнулась о мелкий каменный мусор и, замахав руками, с протяжным воплем полетела на землю. Ударилась больно, зато на крик все-таки выбежали парни.

— Милана! — услышала я свое имя, и с перепугу, сквозь болезненные всполохи в мозгу, мне показалось, что меня зовет Кай.

— … совсем рядом…

— …где этот кретин?..

— … ты же просил не называть его…

— … и ты кретин… слышишь?..

Я помотала головой и даже смогла приподняться на локтях. Кто-то тут же потянул меня вверх, ноги мои оторвались от земли, но почти сразу нашли опору. Туман перед глазами развеялся. Я поняла, что меня за плечи держит Бьорн и заглядывает в лицо. Его губы шевелятся, но я не слышу ни звука. Головой ударилась?

Я потянулась к затылку, проверить, как вдруг увидела вдалеке, в чернильной мгле, белые вспышки, будто кто-то раскидывал в воздухе светящиеся снежинки. Хейке выбежал вперед, сдергивая с плеча лук:

— Ингвар привел за собой кобольдов! Бьорн, нам не сбежать!

— А мы не собираемся бежать. — От его усмешки у меня озноб по телу прошел. — Кто собирается бежать? Хейке, — скомандовал он твердо, — иди назад, выбери точку повыше. Стрелы не экономь. Милана, держишься за ним и не высовываешься.

Он оглянулся через плечо. Белые вспышки были совсем близко.

— Не бойся, красавица, я для тебя порублю этих тварей в капусту. — Он обхватил мою голову своими огромными ладонями и поцеловал в лоб.

Темнота раскрасилась белым неровным светом на секунду, я моргнула, а когда снова открыла глаза, перед Бьорном стоял высокий запыхавшийся мужчина в строгих очках. Я больше ничего не успела разглядеть, Хейке схватил меня за руку и с недюжинной для такого хрупкого тельца силой потащил за собой. Сбоку от темного зева пещеры притаилась каменистая насыпь, на которую разноглазый и вскарабкался, точнее, это я с его помощью вскарабкалась, а он буквально вспорхнул на высоту чуть ли не в полтора раза выше собственного роста!

Отсюда мне было видно, как темнота позади двух мужчин расцвечивается желтыми огоньками звериных глаз. Бьорн бросил в нашу сторону последний серьезный взгляд, неожиданно подмигнул, и с боевым кличем выхватил широченный меч и рванул в темноту. Второй товарищ тоже обнажил оружие, но даже я видела, что его клинок короче и уж наверняка гораздо легче.

До меня донесся шум драки, хриплый рык и азартные вскрики Бьорна. А потом на пятачок земли перед пещерой высыпали… Ну, не знаю. Кобольды?

Они были низкорослыми, серокожими и мерзкими на морду. В длинных, по сравнению с телом, руках они сжимали шипастые дубинки и каменные топоры, которыми бойко размахивали в опасной близости от двух отбивающихся от них мужчин. Но глаза меня не обманывали — Бьорн улыбался. Нет, он даже смеялся, выписывая мечом смазанные фигуры. Его товарищ прикрывал спину, и с его левой руки, свободной от оружия, то и дело срывались те самые белые «снежинки». Вспыхивая, они на миг освещали ночную тьму, и кобольды замирали, будто обращаясь в камень, и его с залихватским «гэканьем» разрубал Бьорн. Хейке посылал в толпу стрелу за стрелой, но, казалось, эти монстры просто не кончались. Я опустилась на колени, задыхаясь от волнения. Ведь кроме дубинок, топоров и когтистых пальцев у них были еще и острые зубы!

Маг выронил меч, хватаясь за прокушенную руку, и в ту же секунду ликующий кобольд свалился со стрелой в башке.

— Ингвар! — Бьорн развернулся, подхватывая друга под локоть. Я вскрикнула, привлекая внимание. Хейке понял меня без слов, но этот кобольд оказался слишком ловким и избежал прямого попадания. Словив стрелу в плечо, а вторую в спину, он все-таки подобрался к Бьорну и замахнулся палицей.

Я дернулась вперед, схватила первое, что под руку попалось, и со всей дури швырнула в гада.

Камень обжег руку, прежде чем, описав длинную дугу, зацепил цель по касательной. Я чуть не взвыла от досады, но тут кобольд страшно заревел, по его серой коже пробежал электрический разряд, посыпались искры. Падая, он задел другого монстра, пошла цепная реакция. Все сверкало, искрилось и трещало.

Бьорн замер на секунду, ошарашено косясь на весело переливающуюся кучку врагов, присвистнул и, подхватив с земли меч Ингвара, потащил раненого в сторону, подальше от возникшей аномалии. И вовремя. Воющие от страха кобольды, до которых еще не дошла электрическая очередь, не способные совладать со своим телом, размахивали палицами без разбора. В этой каше сложно было разобрать, хотели они напоследок добить врага или же пытались отбиться от собственных сородичей, лишь бы не стать жертвой убийственного заряда электричества. Кто подальше, бросились врассыпную, побросав умирающих товарищей, а Хейке, тратя последние стрелы, добивал, кого мог.

Зрелище было настолько жутким, что я никак не могла отвести взгляд. Неужели… это сделала я? Физик из меня так себе, но если эти твари не металлические, то, выходит, они… из кремния? Мамочки! Голова закружилась, в глазах потемнело, а к горлу подступила тошнота. Это уже начало входить в привычку.

Удариться о землю во второй раз мне не дали тонкие холодные руки. Находясь в полубессознательном состоянии, я слышала неразборчивые голоса, потом меня будто бы куда-то несли, правда, уже более теплые, почти горячие руки. Сильные, крепкие. Меня укачивало в них, как в колыбели.

Кремний… Полупроводник… А у меня была «тройка» по физике…

— Эй, голубушка, и о чем же думаешь?

Я распахнула глаза, хотя только что казалось, что они для этого слишком тяжелые.

— У тебя зрачки бегали, — хохотнул Бьорн и положил меня на походное одеяло, у меня аж ветер в ушах засвистел и сердце в пятки ухнуло.

Лежать мне не хотелось, я рывком села, поддерживая гудящую голову за затылок, и быстренько огляделась.

Хейке стоял у выхода, напряженный, как натянутая тетива его лука. Почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня в ответ из-под кривой густой челки и тут же отвернулся. Недалеко от меня на другом одеяле сидел, привалившись к каменной стене, раненый маг. А передо мной на коленях стоял Бьорн и улыбался. И как у него скулы еще не свело, постоянно лыбиться?

— А что… — начала я, но зеленоглазый не дал мне договорить.

— А нехило ты их уложила! Особей десять одним ударом, не меньше, а остальные так перепугались, что поспешили удрать, — веселился Бьорн. Определенно, этот товарищ меня пугает. Невольно я подумала, как бы вел себя в такой ситуации Кай. Наверняка косил бы направо и налево с мрачным хладнокровием, а потом презрительно сплюнул в сторону и вытер меч шелковым платочком. Хотя нет, благородные мужи не плюются, о чем это я?

— Главное, чтобы с подмогой не пришли, — мрачно отозвался из угла раненый маг.

— А ты! — тут же вспыхнул Хейке, нервно носясь на Ингвара. — Где ты был? Тебя не было на условленном месте! Бьорн, — его голос сразу стал чуточку капризным, — он нас обманывает!

Я видела, как мужчина обреченно закатил глаза и поднялся, отряхивая руки. Мне лично этот жест показался бы угрожающим, будь я на месте лучника.

— Хейке, твою мать! Я же просил по-хорошему, и не раз. Мы одна команда. Я доверяю каждому из вас, так что будь добр следовать моему примеру.

Парнишка картинно надул губы и отвернулся. Было видно, что слова Бьорна хоть и были для него авторитетными, но совсем не переубедили. Скорее наоборот. Не знаю, что за распри происходили в их «слаженном» коллективе, но мне было откровенного жалко мага, прижимающего укушенную руку к груди. Я проигнорировала удивленного Бьорна и протопала к нему.

— Давай посмотрю, — почти потребовала я, хотя желания лицезреть рваную кровоточащую рану у меня не было. Ингвар нахмурил темные брови, которые, кстати, немного диссонировали с густыми пшеничными волосами до плеч. Он буквально прожег меня суровым взглядом ярко-голубых, почти как у Лоуренса, глаз и покачал головой:

— Нет нужды. Твоя помощь будет бесполезной, чужачка.

Я аж опешила. Что, прямо все вокруг в курсе?

— Не переживай, красавица. — Бьорн положил на меня тяжелую ручищу. — Он только кажется нелюдимым, но стоит только выпить и ладную девицу пола… В общем, вы должны подружиться.

Логики я не нашла, к тому же упоминание каких-то там девиц меня задело. Мама, куда попала твоя дочь?!

— У меня есть имя! Имя, понимаешь? — я практически проорала это ему в лицо и кинулась к выходу. Правда, там меня перехватил Хейке и, несмотря на протест, вернул обратно.

— Твоя сила нам еще понадобится, — вдруг выдал Бьорн и переглянулся с Ингваром. Тот в это время отдирал от раны клочки разрезанной ножом одежды.

— Если она есть у чужачки, значит, ей найдется применение. Там, где находятся Врата, — подтвердил маг и, сцепив зубы, дернул последний лоскут. Снова хлынула кровь. Меня замутило.

— Врата… это терминал, что ли? — припомнила я строчки настоящего пророчества.

— Называй как хочешь, смысл не изменится, — Ингвар кивнул Бьорну, и тот опустился перед ним на колени, свел пальцами края рваной раны. Замерцали голубые огоньки, стягивая плоть. Я смотрела как завороженная. Ни тебе заклинаний, свитков, сложных иероглифов.

— Я хочу научиться создавать порталы! — выпалила я, сжав кулаки. — Научи меня! Пожалуйста.

Тишина воцарилась ну в точности могильная.

— Научить? — Бьорн как-то неуверенно переспросил. — Это тебе, наверное, лучше к Ингвару или кому-нибудь из старейшин. Хотя… — Я ждала вердикта. — За пару поцелуев могу и научить.

Вот бы съездить ему чем-нибудь по наглой физиономии! Например, моей спортивной сумкой, вон она в углу валяется. Это желание настолько ярко отразилось на моем бесхитростном лице, что мужчина захохотал, аж затрясся весь от смеха.

— Забавная ты, голубушка, — ржал он, как конь. — Разве девушка должна так щеки надувать?

Ах, щеки ему мои не нравятся?!

— Осторожнее, Бьорн, — спокойно осадил его Ингвар. — Ты не знаешь, на что она может быть способна.

Вот так, то ли защитил, то ли оскорбил.

— От меня все равно никакого толку, — прохныкала я, теряя весь свой боевой задор. — Я просто хочу домой. Отпустите меня…

Шмыгнув носом, я опустила голову и из-под опущенных ресниц следила за реакцией мужчин. Наблюдение за Шарлоттой не прошло даром для моих скудных женских чар.

— Берегись, Бьорн! — Хейке вдруг выскочил, как черт из табакерки, и, раскинув руки, возник между мной и его обожаемым волосатиком. Тьфу, аж противно.

— Ничего я твоему дорогому другу не сделаю, — зло выплюнула я и отвернулась. Очаровать их не получилось, надавить на жалость тоже. Ну почему я вечно такая беспомощная? Плечи опустились. Я вздохнула и поморщилась от боли — начали болеть полученные при падении ссадины.

— У тебя кровь. — Бьорн снова стал серьезен. Его настроение так быстро менялось, что я уже не поспевала за ним. Будто он постоянно притворялся другим человеком, а иногда сквозь маску просвечивала истинная суть, вот только я не могла отделить одно от другого. Если мальчишки из универа казались мне странными и порой глупыми, то эта компания меня откровенно пугала.

— Я хочу переодеться и смыть грязь. — Я повернулась обратно и упрямо скрестила руки на груди. Костьми лягу, но не отступлю.

— Я их не чувствую. — Хейке поймал вопросительный взгляд Бьорна. — Ушли очень далеко. Сегодня едва ли вернутся. Она их напугала.

Мне так и захотелось по-детски показать ему язык, но я сдержалась. Перевела взгляд на Бьорна.

— Если так, я могу дать немного воды, чтобы промыть ссадины. Но тебе понадобится помощь, — он задумчиво потер щетинистый подбородок. — Хейке тебе поможет.

Я облегченно перевела дух, но тут же, услышав последнюю фразу, напряглась:

— Не хочу! Сама справлюсь, без него. У меня даже полотенце есть.

— Отлично, отдашь его Хейке, он потрет тебе спинку.

— Пф! — фыркнул Хейке, тоже недовольный таким решением, но авторитет Бьорна был слишком силен. — Давай свое полотенце.

Нет, они серьезно? Я вот сейчас разденусь, подставлю этому мелкому задаваке спину и буду спокойно сидеть и ждать, когда он меня накупает? Ни за что!

… Спустя пять минут я сидела на камушке возле пещеры, пяля глаза в темноту, и прижимала к груди приспущенную до пояса драную грязную ночнушку. Как-то уже и забыла, что меня в поход прямо из постели выдернули. Позади стоял Хейке и с напряженным сопением холодными руками водил по саднящей спине мокрым полотенцем. Я морщилась, но терпела.

Когда Бьорн совершенно серьезно предложил помыть меня сам и окинул плотоядным взглядом, я ретировалась с позором. На улице хотя бы меньше свидетелей и не видно почти ничего.

— Ай, — полотенце слишком сильно вдавилось в кожу, царапая больные места. — Осторожнее! Не Бьорна натираешь.

— Именно. — Парнишка тихо фыркнул. — Бьорн заслуживает самого лучшего.

Меня одолело любопытство.

— Почему ты за ним так бегаешь?

Полотенце замерло.

— Бегаю?

Я, как смогла, описала свои впечатления.

— Как влюбленный подросток, — в заключение заметила я.

— Ну знаешь! — Хейке небольно стеганул меня полотенцем, потом бросил его и унесся прочь, в темноту. Ох, кажется, я все-таки ляпнула лишнего.

— Он спас ему жизнь.

Я вздрогнула, торопливо натягивая ночнушку. Судя по голосу, ко мне вышел Ингвар.

— Я слышал, что ты сказала, чужачка, — без тени раскаяния продолжил он. — Хейке — альв, его родичи редко приживаются среди людей. Потому жители одного маленького селения решили убить его, чтобы не навлекать на себя беду. Глупые суеверия.

— И Бьорн его спас? — Я справилась с одеждой и с интересом слушала мага.

— Да. Альвы, особенно лишенные своей семьи, такого не забывают.

Разумеется, я не знала, кто такие эти альвы, ясно только, что не люди. Я невольно покосилась в ту сторону, куда убежал Хейке. Жалко, что я его обидела.

— Твои вещи. — Ингвар бросил передо мной сумку и с чувством выполненного долга удалился.

Спала я, на удивление, крепко, хотя, казалось бы, от волнения и страха должна была всю ночь не смыкать глаз. Перед сном я переоделась в шорты и майку, перебрала вещи в сумке — среди них даже полезные попадались — и заодно послушала, о чем разговаривали мужчины. Они обсуждали, почему провалился план, но я это уже слышала от Бьорна в кратком пересказе и скоро начала дремать, пристроившись на чьем-то одеялке. Вернулся Хейке, получил взбучку от Бьорна и пристыженно ушел на первое дежурство. А я все лежала в оцепенении, но никак не засыпала. А потом закрыла глаза и открыла уже от того, что кто-то усиленно трясет меня, как боксерскую грушу.

— Что? Куда? — Я попыталась отбиться, активно дрыгая ногами, но мой противник оказался во сто крат сильнее. И наглее.

— Поднимайся, красавица, — пропел мне в ухо Бьорн и под мышки, как непослушного ребенка, сдернул с импровизированной кровати. — Позавтракать ты уже не успела, но нужду справить время еще есть.

От такого хамства у меня второе дыхание открылось. Я пнула агрессора по коленке проверенным и отточенным до совершенства движением и еще для верности припечатала локтем под дых. Что, не ожидал, солдафон неотесанный?

— Оставь ее, Бьорн. — Ингвар был уже собран и готов к полету. — Она еще совсем ребенок. Лучше проверь, как там Хейке и Каспер.

Патлатый покорно отпустил меня, хотя, как мне показалось, все же с неохотой, и покинул нашу уютную пещерку.

— Не играй с огнем, чужачка, — обратился ко мне светловолосый маг, и меня пробрало от его вкрадчивого, чуточку угрожающего голоса. — Это не твой мир, ты всего лишь непрошеная гостья.

Я так и обмерла. Значит, вот что он на самом деле обо мне думает, а Бьорна отослал, чтобы донести свое мнение до меня. Но… Что, если они все так думают? И Лоуренс, и Рансу, вызвавший меня случайно, и даже Кай, которому я фактически испортила будущую свадьбу. Может быть такое, что они все считают меня помехой, досадным недоразумением? И сейчас Кай думает обо мне немного с грустью, но больше — с облегчением.

Я отвернулась от мужчины, украдкой проводя ладонью по глазам. Так, Милана, не раскисать. Можно подумать, ты и раньше чего-то такого не подозревала. Ну и пусть считают себе что хотят, моего положения это не изменит. Я стиснула кулак с еще не до конца сошедшим ожогом.

— Да мне плевать, — развернувшись, я смерила Ингвара решительным взглядом. — Доберусь с вами до терминала, дождусь, когда вы его откроете, и помашу ручкой. Больше мне ничего не надо. Ясно?

Я прошла мимо, на выход, потрясая сумкой. Надеюсь, прозвучало не слишком истерично, потому что голос еще чуточку подрагивал. Я повторила речь про себя еще раз и успокоилась. Если в это верить, все обязательно получится.

А Кай… Мы же и в самом деле совсем не пара.

Хейке крепил сумки к специальным ремням на боках дракона, мирно подремывавшего на острых камнях, а Бьорн любовно чесал его огромную клыкастую морду.

— О, голубушка соизволила выйти, — оповестил он всех, а потом увидел мое хмурое лицо. — А чего глаза на мокром месте?

— Тебе кажется, — отбрила я, подваливая к Хейке. Альв, теперь-то я знаю это слово, покосился на меня с удивлением и вернулся к своему занятию. Я молча протянула ему свою поклажу, и парнишка, как ни странно, принял ее и приладил рядом с остальными вещами.

— Хейке, — я впервые обратилась к нему по имени. — Куда мы летим?

Он сначала взглядом спросил разрешения у Бьорна, а потом ответил:

— В нашу столицу, чтобы передать два ключа старейшинам и получить новые указания.

Он вновь отвернулся, но мне еще не все было ясно:

— А что они могут решить?

Хейке испустил душераздирающий вздох, похоже, я его и правда раздражала:

— Спроси у Бьорна, он лучше скажет.

А я не хочу у него спрашивать. Вот не хочу и все. Бьорн, если и слышал наш разговор, предпочел проигнорировать — тоже мне, великая тайна.

— Так, все, — он преувеличенно громко хлопнул в ладоши. — Садимся. Дама вперед.

Я покосилась наверх, примерилась к услужливо опущенному кожистому крылу. Нет, мы так не договаривались.

— Я не полезу.

— Лезь давай. — Хейке чуть подтолкнул меня в спину холодной рукой. — Не тормози.

Я отмахнулась от мелкого хама.

— Не полезу, тут высоко.

— Ну это же дракон! Еще бы не высоко было.

Мы скрестили взгляды, аж искры полетели. А потом нам обоим на макушки легло по тяжелой широкой ладони.

— Спокойно, детки. Сейчас я всех подниму. С кого начать?

— Пф! — оскорбленно (я быстро научилась разбираться в его фырканье) выдал альв и легко вскарабкался вверх по «трапу». Я попятилась.

— Не надо меня поднима… А-а-а-а!

Он схватил меня рукой под зад и поднял. Я уперлась ладонями ему в плечи, чтобы не упасть, и в таком положении меня затащили на дракона, я даже понять не успела, как у мужчины это получилось. Что же меня все таскают, как котенка? Да, маленькая, да, тощая, да, вешу от силы полцентнера, но разве это повод?!

Само собой, оказавшись на спине Каспера, я попыталась переползти подальше от Бьорна, но в это время, дождавшись Ингвара, Кас начал подъем. Меня чуть не стряхнуло на землю, и спасительные объятия Бьорна я приняла с куда большей благосклонностью, правда, пришлось пару раз заехать острым локтем ему в бочину, напомнить, что, если у меня маленькая грудь, это не значит, что на нее можно преспокойно класть руки.

Полет в сознательном состоянии мне понравился больше. Под нами простирались поросшие травой луга, кое-где зелень сменялась сиреневыми пятнами лавандовых полян, дальше от гор сменившихся ярко-синими вкраплениями горечавки и колокольчиков, желтыми островками золотистого прострела и розовыми взрывами багульника. Ветер пробегался могучими волнами по этому цветному великолепию, отчего казалось, что пестрый ковер движется вслед за нами. Иногда мимо с пронзительными криками пролетали стаи птиц, и Каспер ловко маневрировал, пропуская их мимо себя, неожиданно гибкий для таких подавляющих размеров. Его крылья мерно рассекали прохладный освежающий воздух, мои волосы развевались вокруг лица, лезли в глаза, в рот, и я без устали их смахивала.

— Нравится?

Голос Бьорна с трудом преодолел свист ветра в ушах. Я, не оборачиваясь, покивала. Очень нравится. Страшно, но все равно круто!

Пару раз я видела небольшие огороженные селения, похожие с высоты на темные круги на зеленом фоне. Они проносились так быстро, что я не успевала разглядеть детали, да и едва ли смогла бы.

После обеда над одним из таких поселений мы резко начали снижаться.

Я восторженно вскрикнула, цепляясь за топорщащуюся бурую чешую, и Бьорн ухватил меня крепче за пояс. Каспер ушел почти в штопор, земля стремительно приближалась, и восторг быстро сменился ужасом. Мы же так разобьемся! Струей воздуха меня вжало в грудь Бьорна, дракон выровнялся в паре десятков метров от земли и плавно, для его, конечно, габаритов, зашел на посадку.

— Ух, хорошо постарался, молодчинка! — Бьорн отпустил меня и лихо соскользнул на землю по крылу. А я осталась сидеть ни жива ни мертва, волосы дыбом, лицо горит от холодного ветра. Слезать? Нет, не слышала.

Каспер повернул ко мне морду и сочувствующе моргнул янтарными глазами. Раскаивается, уже хорошо.

— Эй, голубушка, долго восседать будешь? — крикнул мне Бьорн и поманил рукой.

Как ни удивительно, но спуститься мне помог Ингвар. Деликатно, не то что этот патлатый наглец.

Вчетвером мы подошли к воротам крепости, огороженной высоченным бревенчатым частоколом со сторожевыми башенками по обеим сторонам. И, что характерно, наш бойкий и острый на язык Хейке незаметненько так скрылся за спиной Бьорна, который вовсю размахивал руками и орал:

— Свои прилетели! Открывай ворота, Фогг, старый ты пройдоха, я знаю, сегодня твое дежурство!

Лично я бы после такого обращения не только заперлась бы покрепче, но и гранату из-за забора кинула, для верности. Однако ворота со скрипом начали распахиваться нам навстречу. Мужчины, не дожидаясь, прошли сквозь узкую щель, и мне ничего не оставалось, как не отставать от них.

За забором на нас налетел невысокий коренастый мужчина, сдернул с головы шлем и швырнул им в Бьорна.

— Совести у тебя нет! Долго еще над старым человеком издеваться будешь прилюдно? — Воин потряс седовласой головой и без перехода заключил Бьорна в объятия. — А мы уж не чаяли тебя увидеть. Поди, с той стороны не всякий живым возвращается.

— А я вот вернулся, — хохотнул он, похлопывая старика по спине. — От Лоуренса привет, кстати.

Фогг недоверчиво поцокал языком:

— И хлыщ белобрысый живой еще?

— Жив-живехонек, — резко прервал его Ингвар, проходя мимо, и зло выплюнул: — Что ему сделается. Идем, Бьорн, старейшины вечность ждать не будут.

Из этой короткой сценки я сделала сразу несколько простых выводов.

Во-первых, Бьорна в городе любят и знают.

Во-вторых, Ингвара тут не очень любят, потому как к нему никто обниматься не полез.

В-третьих, за Лоу тут ходит та же слава, что и в УПМ. И, кажется, его не сильно жалует Ингвар.

До «в-четвертых» додумать не успела, мужчины шли слишком быстро, даже по сторонам поглазеть было некогда. Рядом с одним из одинаковых вытянутых «паровозиком» домов они распрощались, и Бьорн наконец обратил на меня внимание.

— Ну что, голубушка, поживешь пока с нами. — Он подмигнул мне и пакостно хохотнул. — Условия не как в вашем университете, но ни одна краля еще не жаловалась.

Вот ведь… все они тут такие озабоченные?

Я проигнорировала и ухмылку, и явную подколку, прошла в услужливо распахнутую передо мной дверь и угодила прямиком в настоящий хаос. Да у меня дома кладовка уж на что меньше, и та не так захламлена! Вперемешку устрашающее оружие, развешанное на бревенчатых, ничем не покрытых стенах, глиняная посуда а-ля «привет из Средневековья», на натянутых веревках висело забытое неизвестно когда белье. И пыль.

— Грязно, — заметила я, наморщив нос. Я все-таки девочка, и запущенное холостяцкое жилье навевает на меня тоску. — У тебя весь дом такой?

Бьорн загородил проход, и сразу стало темно из-за отсутствия нормальных окон. Крохотные квадратики, выпиленные в бревнах, не в счет.

— Нас просто давно не было. Дэйси следит за чистотой.

Снова эта неведомая Дэйси. Она терзает мое женское любопытство.

— Познакомишь нас? Я сообщу ей, что пора нанять горничную.

Не уверена, что он меня понял, но, главное, я уколола его в ответ.

— Непременно, красавица. — Мужчина опередил меня и отдернул штору. — А теперь прошу пройти в дом.

Э? То есть сейчас это еще не дом?

За занавеской обнаружилась просторная комната, в центре которой размещался круглый, сложенный из камней очаг. Окошки были здесь такие же маленькие, как в предбаннике, но благодаря их количеству помещение выглядело более светлым и уютным. По стенам крепились лавки, а у дальней стены стоял простой деревянный стол и рядом — пара стульев. Пыльно было так же, но все равно чувствовалась не очень уверенная, но все же женская рука.

— А там что? — я кивнула на дверь, ведущую в следующее помещение.

— Спальня. — Бьорн поманил меня за собой как хозяин, которому позарез нужно было сдать квартирантам жилье. — Осмотрись, в ней ты будешь пока жить. А мне пора.

Он похлопал меня по плечу и пошел на выход.

— Подожди! А как же я? — совершенно не хотелось оставаться тут одной. — Возьми меня с собой.

— Женщинам в Ратный дом заходить не положено, — остановил меня Бьорн. — Традиция такая. Дождись Дэйси, пожалуйста.

Я почти сразу же выскочила на порог, убедилась, что меня не заперли, и вернулась в дом. Ладно, посижу, раз попросили. Тем более усталость после полета и экстремальной посадки понемногу клонила меня к подушке. Я вернулась в спальню.

Сюда и девиц водить было не стыдно. Почти по центру, резным изголовьем к стене, стояла широченная кровать с живописно накинутой медвежьей шкурой, в углу ютилась небольшая печь, а из остальной обстановки — только массивный обитый железом сундук да две металлические треноги с чашами по обеим сторонам от кровати. Скорее всего, чтобы обеспечивать освещение. Я обошла спальню по периметру и обнаружила над сундуком пару аккуратных полочек со всевозможной мелочовкой. Меня ничего не заинтересовало. Я зевнула, прикрывая рот ладонью, и вдруг увидела что-то блестящее, выглядывающее из кожаного мешочка. Само собой, любопытство оказалось сильнее воспитания, я вытрясла содержимое мешочка на ладонь.

— Монеты?

Серебряные и медные кругляшки, ничего особенного, если бы не гравировка. Я на всякий случай поскребла по серебру ногтем. Нет, мне точно не показалось. Это настоящий серебряный рубль 1915 года с портретом императора Николая какого-то. Тут же были монеты по 20 копеек того же года, с двуглавым орлом на обратной стороне. Я быстро засунула монеты обратно в мешочек, спрятала в карман и бросилась на улицу.

Ну, Бьорн, ты мне все объяснишь! И в первую очередь, откуда у тебя деньги из дореволюционной России.

Отойдя от дома, я сообразила, что не представляю, куда идти. Все встреченные нами по дороге города казались относительно небольшими, даже маленькими, но с земли выглядело все несколько иначе. Даже при сравнительно простой планировке поселение оставалось поселением — не стучаться же мне в каждый дом и спрашивать Бьорна? Я остановилась, осмотрелась. Прямоугольные жилые постройки располагались по окружности в несколько рядов, тропинки между ними тянулись к центру, где высилось самое крупное и добротное здание из увиденных мной здесь.

— Эй, будьте так добры! — Я бросилась наперерез женщине с пустыми ведрами. Примета не из лучших, но выбирать мне не приходилось. — Скажите, как мне попасть в Ратный дом?

Понятия не имею, что это и с чем его едят, но Бьорн не зря произнес это название перед уходом. Аборигенка склонилась в поясном поклоне и молча указала рукой в сторону центрального строения. Так я и думала.

— Спасибо, — поблагодарила я, но женщина только ниже склонила голову. Странная она, хотя я же местных обычаев не знаю, может, тут вообще разговаривать не принято. Вспомнила Бьорна и Хейке. Нет, тогда этих двоих разорвало бы на части.

— Привет! — Я подошла к дверям этого самого Ратного дома и помахала двум суровым мужикам, пристроившимся рядышком с копьями наперевес. — Можно мне войти? Я Бьорна ищу. Знаете такого? Мы вместе прилетели. Так я войду, да?

И я бочком-бочком начала приближаться к дверям, но прямо перед моим носом скрестились два древка.

— Не положено, фрекен.

Фре… кто?

Покопавшись в памяти, я вспомнила, что так называли незамужних девушек в северных странах, правда, давно, так что слово устаревшее. Как и все, что меня сейчас окружало.

Получив от ворот поворот, я отправилась обратно. Никто не изъявлял желания со мной заговорить, но на вопросы отвечали, женщины в основном жестами, мужчины более развернуто. Складывалось впечатление, что они наслышаны обо мне и попросту побаиваются. Хотя нет, я бы сказала, что взгляды, бросаемые на меня, были не испуганными, а скорее уважительными.

Я зашла в дом и возле очага обнаружила орудующую котелком девицу. Она услышала мои шаги, обернулась и окинула меня подозрительным взглядом пронзительно синего глаза, второго за челкой видно не было.

— Где ты была? — с ходу наехала она на меня. — Бьорн же велел сидеть на месте и ждать меня.

— Ты Дэйси? — Более внимательный осмотр выявил прискорбный факт. Она была невероятно хорошенькой. Почти как Шарлотта, но более, хм, острой. Черты лица более жесткие, большие глаза с длиннющими черными ресницами, капризно поджатые розовые губки. И грудь. Небольшая, даже по сравнению с моей, но такой хорошей округлой формы, что даже под глухим платьем выглядела соблазнительно. Неудивительно, что зеленоглазый любитель дам поселил ее рядом с собой.

— Да! — Дэйси отложила посуду и вытерла руки о полотенце. — Всегда делай так, как говорит Бьорн.

«Всегда делай так, как говорит Бьорн», — мысленно передразнила я. Все, блин, любят Бьорна, меня одну он раздражает все больше. Я подошла к столу и села на ближайшую лавку:

— Ты ему вообще кто? И, — меня осенило, — как добралась сюда из Тепала так быстро?

Девушка перекинула толстую пепельную косу с разноцветными ленточками за спину и гордо вскинула голову:

— На драконе прилетела, а что?

Я мысленно присвистнула.

— Сколько же у вас драконов?

Дэйси загадочно улыбнулась, хотя я бы назвала это ухмылкой, и проигнорировала мой вопрос. Ну и ладно, не сильно и хотелось. Я отвернулась, скрестив руки на груди, девушка вновь загромыхала посудой, а по комнате поплыл аромат какого-то варева. Сглотнула вязкую слюну — все-таки я определенно проголодалась — и постаралась себя чем-нибудь отвлечь.

После появления Дэйси жилище патлатого неожиданно преобразилось. Не было уже клочьев пыли, все стояло на своих местах и даже радостно поблескивало и искрилось от чистоты. Удобно устроился, поганец.

— А кто он такой, этот Бьорн? — вырвалось у меня, когда напряженная тишина уже стала раздражать, а любопытство во мне все сильнее крепло. Почему бы о монетах не спросить у нее?

Девица сняла котелок с огня, придерживая ручку полотенцем, и развернулась ко мне.

— Приглянулся? — Она нахмурилась, и ее синий глаз помутнел. — Учти, Бьорна я тебе просто так не отдам.

— Больно надо было, — огрызнулась я. — И вообще, у меня паре… жених есть! Куда лучше твоего Бьорна!

А дальше меня просто понесло, и я высказала нахалке все, что думала о ее ненаглядном, долго перечисляла все достоинства и преимущества Кая, а под конец едва не разрыдалась. Поэтому просто резко встала и ушла в спальню, оставив удивленную Дэйси стоять столбом посреди комнаты.

Меня душили слезы, но я усиленно сдерживалась, пытаясь обернуть обиду в злость, и с силой пнула кровать. И, разумеется, сдерживая вопль, рухнула лицом в медвежью шкуру.

И зачем только я вспомнила Кая? Этого серьезного благородного самурая, наглого собственника, но такого… заботливого и честного. Пока я о нем не думала, даже дышалось легче, а теперь мучили обида и неопределенность. Я ведь даже не смогла с ним попрощаться как положено, и, скорее всего, уже никогда его не увижу. Даже если мы не сможем исполнить пророчество и я не вернусь домой, на ту сторону для меня дорогая закрыта. Интересно, когда он узнал, что я исчезла, как себя повел? Был зол? Или просто развел руками, мол, не случилось и слава богу? Если его слова о свадьбе были всего лишь попыткой протеста против собственного отца, то, скорее всего, он вздохнул с облегчением. Может, оно и к лучшему?

А что, если за моим неожиданным отлетом стоял не Луиджи, а отец Лемминкайнена? Не понравилась ему невеста, он и решил ее сбагрить под шумок?

От неожиданной догадки я развернулась и резко села на кровати, но продолжить мысль не успела — заметила в дверях Дэйси. Она стояла, привалившись плечом к косяку, и, скрестив руки на груди, смотрела на меня.

— Ты бы переоделась, — брезгливо бросила девушка. — Не стоит тебе разгуливать в таком виде перед мужчинами.

— Боишься, что твой обожаемый Бьорн польстится на мои голые ноги? Что, не в первый раз, что ли? — я не могла удержаться от сарказма, хотя понимала, что во мне просто говорит обида. Но эта девица меня порядком раздражала и чем-то напоминала Хейке. Кстати, интересно, куда он делся?

— Не смей так о нем говорить. Кто ты такая, чтобы… — резко взорвалась она, но, видимо, сумела перебороть порыв и со свойственным ей превосходством продолжила: — Ты ничего о нем не знаешь, поэтому не смей судить о нем вот так, свысока.

— А то что? — пошла я напролом, терять нечего. — Глаза мне выцарапаешь? Волосы повыдергиваешь? Кислоты в лицо плеснешь? А?

Конечно, не стоило бы давать ей такие опасные советы, а то мало ли что. Попортит мне физиономию, мама по возвращении не узнает.

— А если и плесну, — прошипела эта мегера. — Кипятком! Будешь знать, как про Бьорна гадости говорить!

И она реально, на самом деле, не шутила. Оскалилась, как дикая собака Динго, того и гляди — загрызет.

Я подобралась, готовая, в случае чего, срочно отпрыгнуть в сторону и закатиться под кровать. И маневр мой не остался неразгаданным.

— Ты куда это собралась? — Дэйси увидела торчащий из моего кармана мешочек с монетами и взвыла, как автомобильная сигнализация. — Это не твое! Верни!

Она рванулась на меня, и в этот решающий момент, когда я прощалась с жизнью, меня спас Бьорн. Своими могучими ручищами он обхватил визжащую девицу за пояс и сгреб в охапку.

— Пусти! Я ей глаза выцарапаю, волосы повыдергаю!

О, как неоригинально!

— Забери свою бешеную подружку! — в том же истеричном тоне вякнула я. — На привязи ее держи!

Монеты я затолкала поглубже в карман, чтобы под горячую руку не обвинили в воровстве, а спрошу про них, когда страсти поутихнут.

Мужчина покрепче обнял бушующую девицу и вынес из спальни. До меня донесся его спокойный голос:

— Посиди тихо хотя бы пять минут.

Можно подумать, это я скандал устроила? До жути захотелось продолжить склоку, но это так, в порядке общей вредности. На самом деле я немного устала и, что скрывать, проголодалась. А кашеварила тут Дэйси…

— Выходи, — позвали меня спустя обещанные пять минут. — Есть будем.

И сразу потянуло чем-то аппетитным, что аж в животе заурчало. Я отложила попранную гордость до лучших времен и выползла из комнаты.

Бьорн сидел за столом и за обе щеки уплетал что-то горячее и, несомненно, вкусное из глубокой глиняной миски, рядышком на втором стуле примостилась Дэйси, так преданно наблюдающая за мужчиной, что даже к своей тарелке и не притронулась. Я кашлянула, привлекая к себе внимание.

— А, вышла-таки, — Бьорн улыбнулся и махнул в воздухе ложкой. — Садись к столу, только накладывай себе сама, раз уж к ужину опоздала.

Скрипя зубами, я подошла к горячему очагу и, чудом не обжегшись, налила себе дымящейся картофельной похлебки с чем-то вроде мясных тефтелек в густой жиже. Надеюсь, на вкус оно лучше, чем на вид, или я вылью это варево кое-кому на голову. И все мы знаем, кто это будет сегодня.

— Ну, красавицы, — пробасил Бьорн, от души дуя на ложку, — кто первой извинится?

Я бы сказала, что та, которая первой начала возникать, но прозвучало бы как-то по-детски, поэтому я просто отвернулась и принялась с преувеличенным интересом разглядывать вышивку на стене. Надо же, Дэйси еще и крестиком вышивать умеет? Просто не женщина, а подарок.

Хотя, вру. Это не крестиком вышито, а гладью. Кажется.

— Прости, — покладисто выдала девица. Я решила, что мне, видимо, послышалось.

— Что?

— Прости, говорю, — прошипела она и под осуждающим взглядом Бьорна протянула мне руку. Соперница была пристыжена, но вкуса победы я не ощутила.

— Ладно уж, — я быстро пожала узкую холодную ладошку, — забей.

На этом с официальной частью было покончено, и я погрузилась в процесс чревоугодия. Готовила Дэйси вкусно, я так не умею. Спросила бы рецептик, но не хочу давать ей повод продолжить задаваться.

— Спасибо, солнце мое. — Бьорн отдал девушке посуду и сыто потянулся. Так, пришло время отвечать на вопросы.

— Что сказали старейшины?

Не успела. Дэйси опередила меня на считаные секунды — что ж, хотя бы думаем мы почти одинаково. Мужчина сразу поскучнел:

— Что сказали… Сама как думаешь? — Лично у меня была пара вариантов, но, к счастью, он не стал тянуть резину. — Отказали. И ключи забрали.

Если бы у меня в руках еще была ложка, я бы ее выронила.

— Что значит, забрали? — Стул буквально поплыл подо мной, так я разволновалась. — И ты отдал?!

— Не мог не отдать, — без тени раскаяния пожал плечами этот великовозрастный идиот. — Они же старейшины, их слово — закон. Выше только временный конунг, но его избирают раз в год, на время осенних торгов.

А я вот чихать хотела на их конунга и его торги.

— Я без ключей домой не попаду! — Я вскочила и с размаху врезала ему кулаком по плечу. — Ты чем думал, придурок?

Я размахнулась снова, но мою руку перехватила Дэйси и с неженской силой заломила мне за спину.

— Пусти, дура! — вконец рассвирепела я и, извернувшись, лягнула ее ногой. — Я его пришибу!

— Пусть сама успокоится, — спокойно обратился он к Дэйси и почесал место ушиба, будто мушка укусила. — А я пока закончу. Старейшины видят в открытии Врат опасность, и их мотивы понятны. Я попытался объяснить им свою точку зрения, но не нашел поддержки. Они потребовали ключи как залог моей покорности, но переживать не надо, ситуация в любой момент может поменяться.

И он подмигнул мне.

Я чего-то явно не понимаю. Что за мутные намеки? У него есть план Б?

— Дэйси, отпусти нашу гостью. Кажется, приступ агрессии миновал.

Я почти вырвалась из ее захвата и оседлала свой табурет:

— А если нормально объяснить?

— Ну, голубушка, — усмехнулся Бьорн. — Не торопи события. Домой мы тебя отправим, только наберись терпения и не лезь в драки.

Можно подумать, это я сама себя провоцирую.

Дэйси с милейшим видом убирала со стола, как тут дверь распахнулась, и из-за шторки показался Ингвар, покосился на меня, потом на Бьорна и сел на скамью.

— Вижу, ты уже поделился последними новостями? — хмуро поинтересовался он и добавил: — Как ароматно у вас тут пахнет. Кстати о новостях. С полчаса, как по всей столице трубят, что на границе инарийцев поймали.

И выразительно так покосился на меня.

— Что? — не вытерпела я. И тут хотят виноватой выставить, что ли? Ничего не знаю, не мой хвост. Или… А вдруг это Густав своих людей отправил за мной? Ну и хорошо, что поймали. Или Кай… Нет, быть того не может.

Я мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

— Ничего, чужачка.

Состроив противному очкарику рожу, я поднялась из-за стола и ушла в спальню. Правда, дверь закрывать за собой не стала — вдруг чего интересного расскажут. Долго сидела на кровати, прислушивалась, а они, как назло, шушукались, как заговорщики. Я почти заснула, когда дверь скрипнула и на пороге нарисовался Бьорн собственной персоной:

— Еще не спишь? — спросил он очевидную вещь. Я покачала головой. — Прости Дэйси, у нее временно некоторые… проблемы с настроением.

Знаю я такие временные проблемы, но это между нами, девочками. Бьорн убедился, что я его поняла и собрался уходить.

— Стой! — остановила я его. — А вы где спать будете?

Я как бы заняла их «брачное ложе», неудобно получилось, вдруг у них какие-то планы были. Не виделись давно и все такое… Я, кажется, покраснела, представляя, как Бьорн обнимает эту сумасбродку, и опустила глаза.

— В доме полно лавок, не переживай, красавица.

Он снова качнулся к выходу.

— Стой! — второй раз затормозила его я, торопливо достала из кармана мешочек и вывалила монеты на ладонь. Плевать, что он подумает. — Откуда это у тебя? Кто тебе их дал?

Мужчина заколебался. Как-то неуверенно посмотрел на серебристые и медные кругляшки, потом на меня. Готова поклясться, что в колдовских зеленых глазах промелькнула детская растерянность, совершенно не похожая на Бьорна, которого я успела узнать.

— Не помню. — Он взял себя в руки и вяло улыбнулся. — Они и ценности-то не имеют, просто жаль выкидывать. Может, на талисманы сгодятся. Если нравится, забирай.

Я разом погрустнела:

— Совсем-совсем не помнишь? Ну постарайся, пожалуйста.

Он почесал подбородок, подумал немного. И покачал головой:

— Совсем не помню. Прости, голубушка, но это не то, что я привык держать в своей голове. Вот тебя я бы запомнил.

Была бы под рукой подушка, швырнула бы в засранца.

— Сладких снов, красавица. — Он послал мне издевательский воздушный поцелуй и прикрыл за собой дверь.

— Тупоголовый болван, — сообщила я в никуда и упала на спину. Вот блин, не повезло так не повезло! Если бы узнать, кто отдал эти монеты Бьорну, я бы вышла на попаданца из своего мира. Ведь есть же такая вероятность? Я подползла к краю кровати, цапнула свою сумку и вытрясла содержимое. Книжка из несуществующей лавки осталась у Рансу, но я прихватила с собой ту самую, из закрытого отдела библиотеки. Вдруг пропустила что-то важное?

Увы, читай я ее хоть всю ночь, ничего сакрального между строк не появится, а больше ничего полезного, кроме пары учебников по телепортам, у меня с собой не было. Я перекатилась на живот, раздраженно дергая пальцами лохматую шерсть шкуры. Совсем заучилась, учебники с собой таскаю…

— Точно!

И как же сразу в голову не пришло. Я подорвалась с места и выбежала из спальни. Пусть Бьорн учит меня магии, теорию я уже знаю, а практику пусть мне покажет.

В горнице меня ждала презабавная картина, отбившая всякий научный пыл. Бьорн развалился на лавке у стены, а на расстоянии вытянутой руки от него была придвинута вторая лавка, на которой клубочком свернулась Дэйси и, не смыкая глаз, наблюдала за спящим мужчиной. Ни дать ни взять ревнивая жена. Получив от нее яростный взгляд, я ретировалась обратно и разочарованно залезла под шкуру. Буду спать, но утром Бьорну от меня никуда не деться.

После отказа старейшин и конфискации ключей Бьорн как-то неожиданно поник. Нет, выглядел он, как обычно, веселым, шутил, байки какие-то рассказывал и периодически подтрунивал то над Дэйси, то над заглядывающим в гости Ингваром. Но в бесенячьих глазах чего-то не хватало. Видимо, той самоуверенной искры, которая так зацепила меня в первые наши встречи. Словно ему крылья подрезали и выпустили из клетки. Выспавшись, я была полна решимости потребовать от Бьорна частных уроков магии, но когда вышла из спальни, он сидел на лавке и строгал что-то ножичком с таким видом, будто ночью, пока я спала, случился локальный конец света. Поздоровавшись, я вышла на задний двор, где накануне видела скромные деревенские «удобства», а когда вернулась, обнаружила Бьорна все в той же унылой позе, только стружек на полу прибавилось. Я молча присела рядом, не зная как себя вести.

— Не понимаю. — Мужчина запустил руку в волосы, взлохматив пучок мелких косичек. Ингвара не было, он ушел по каким-то своим делам, а Дэйси убежала на базар за продуктами. Мы были одни, и Бьорн, неожиданно для меня, снял свою маску беззаботности. — Почему старейшины вдруг передумали? Ведь была же договоренность.

Это было настолько на него непохоже, что я даже растерялась. Но вопрос беспокоил не только его, моя судьба тоже зависела от решения старейшин идти или не идти к терминалу. Пусть даже у нас не было третьего ключа сейчас, рано или поздно мы бы его раздобыли.

— А что, если они с самого начала не хотели открывать терминал? — Я подсела поближе и, наклонившись, заглянула Бьорну в лицо. Мне вспомнился Совет магов в Инарии. Они стерли все упоминания о пророчестве, потому что хотели подмять власть под себя, боялись, что легендарный «воин» нарушит все их планы. Может, и у этих то же самое? — И, чтобы обезопасить себя, предпочли забрать ключи. И ты безропотно для них достал необходимое.

— А ты, голубушка, оказывается, можешь иногда соображать, — хмыкнул патлатый и потянулся к моему лицу, но я, наученная Лоуренсом, ловко отбила руку.

— В вашем отвратительном мире все мужчины такие… заносчивые? — фыркнула я.

— А в твоем мире они… лучше?

Прежде чем ответить, я задумалась, и, видимо, зря. Сейчас, находясь далеко от родного мира, нахваливать его казалось проще простого. Вот только не мы ли с подружками, собираясь где-нибудь в парке на лавочке, костерили на чем свет стоит нашу сильную половину человечества? У Маринки отец пил, выносил из дома последние деньги, лишь бы достать бутылку, а младший брат, едва окончивший школу, явно торопился пойти по его стопам. Мать вкалывала как проклятая, лишь бы прокормить семью и не дать им умереть с голоду, когда папаша в надежде заполучить бутылку находил спрятанную от него заначку.

Светка не раз платила за своего ухажера в кафе, а под конец их отношений вообще отбила (в прямом смысле, ногами и руками) его у кредиторов, которым он задолжал энную сумму. Именно после этого случая она с ним и рассталась, только он потом еще несколько месяцев преследовал ее и слезно просил дать еще один шанс. А Дашкин парень, высокомерный, самовлюбленный сноб, почти без стеснения заводил на стороне интрижку за интрижкой, а потом как ни в чем не бывало предъявлял подруге претензии за то, что она, мол, кому-то улыбнулась.

Собственного отца даже упоминать не хотелось. Он бросил нас с матерью, что само по себе не характеризовало его как порядочного мужчину. Но родителей не выбирают.

Да и я сама, учась на горьком опыте своих подруг, была свято уверена, что мужчина должен как минимум уметь постоять за себя и свою даму, поэтому и запала на тренера Виталия. Только сильные из сильных, как правило, были уверены, что достойны внимания и ухаживания со стороны девушек, а никак не наоборот.

Так, может, вот этот самоуверенный хам со странной прической ничуть не хуже? Или даже лучше? Я помню, как он отбивался от кобольдов, а, значит, в трудной ситуации не убежит, сверкая пятками. Я не видела, чтобы он пил, к тому же его здесь уважают и любят, а то, что бабник… Как сказала бы бабушка: «Коли бабник, то хоть мужик нормальный, а не голубой какой-нибудь». К тому же в этом мире я ничего не слышала про разводы, и, выйдя замуж, можно быть уверенной, что, заделав ребенка, новоявленный папаша не попытается сбежать от ответственности.

Я вздохнула.

— Ну так что? — напомнил о себе Бьорн. — У вас мужчины лучше?

— Разумеется, — не моргнув и глазом соврала я и тут же прикусила язык. Настроение изрядно подпортилось.

— Что-то по твоему лицу непохоже.

— На свое лицо посмотри! — вспыхнула я. Вот терпеть не могу, когда кто-то пытается залезть мне в душу. Тем более он так точно угодил в цель своим предположением, что мне ничего не оставалось, кроме как разозлиться на собственную беспомощность. Качество, тоже доставшееся мне от матери: после того как отец ее бросил, она перестала полагаться на других, что не только закаляет характер, но и изрядно его усложняет. Нет бы прикинуться дурочкой, поплакаться о своей нелегкой судьбе, так нет же!

Я встала с лавки, полная решимости уйти, но была быстро поймана за руку.

— А ты интересная, Милана. — Бьорн почти никогда не называл меня по имени, все голубушка да красавица. А тут вдруг такая милость. — И знаешь, ты мне нравишься.

— Да тебе каждая вторая юбка нравится. — Я дернула руку, желая вырваться, но мужчина настойчиво усадил меня обратно на лавку и обнял могучей ручищей за плечи.

— Юбка, может быть, — усмехнулся он. — И груди мне тоже нравятся. Только я про тебя сейчас говорю, а не про твой гардероб и части тела.

Он был серьезен, даже несмотря на скользящую в голосе улыбку. Я смутилась и опустила голову, сердце почему-то взволнованно затрепыхалось. Ведь подобное признание было не только большой неожиданностью, это было первое серьезное признание за время моего пребывания в этом трижды проклятом мире. Да и вообще. Даже Кай ни разу не сказал, что я ему нравлюсь, не говоря уже о признании в любви. Просто поставил перед фактом, что женится, и все.

А мы, девушки, как ни крути, любим ушами.

Я шумно вздохнула и покосилась на Бьорна. Тот встретил меня очередной ухмылкой.

— Что? Твой аристократ, поди, даже до комплимента не опустился?

Я стукнула его кулаком по колену.

— Вот можешь ты все испортить!

И откуда только про Кая знает? Следил, что ли? Или Лоуренс напел, что больше походило на правду.

Мужчина рассмеялся и подхватил пальцами за подбородок, развернул к себе. Я даже сообразить не успела, как он меня поцеловал, и, не поверите, я даже не попыталась освободиться. Закрыла глаза, обвила его шею руками и полностью отдалась поцелую.

Как тут громыхнула входная дверь.

Я резко дернулась, желая отстраниться. В груди словно бомба взорвалась, в голове с бешеной скоростью забегали мысли.

— Бьорн! Милана! — позвал кто-то смутно знакомым голосом. Шестеренки завращались быстрее, а Бьорн и не думал меня отпускать.

— Бьорн! — голос приблизился, к нему добавился грохот шагов. — Милана?

Что же я творю?! Уперлась руками в грудь мужчины и вдруг поняла, откуда мне знаком этот беззаботный тон. Лоуренс! Мама дорогая, это точно Лоуренс!

Я так отчаянно зажмурилась, что слезы брызнули. Да отпусти ты меня, поганец! Поцелуй перестал казаться приятным, а объятия — нежными. Ну зачем все это? Я же… я же Кая люблю…

В груди родилось мерзкое щекочущее жжение, начало расти, разгораться, заполняя собой все тело. Ощущение, будто кипятка хлебнула. А потом меня тряхнуло и с чудовищной силой отбросило в сторону. Я упала с лавки, разбив локоть о деревянный пол. Подняла глаза и увидела, как мелко сотрясается крепкая фигура Бьорна, шевелятся длинные волосы, а от кожи исходит едва заметное свечение. Я так испугалась, что даже позвать его не смогла, даже не поднялась на ноги, когда горница наполнилась людьми. Бьорн широко распахнул глаза и, издав сдавленный вопль, запрокинул голову и вдруг весь обмяк, как марионетка, лишившаяся нитей. И я не знаю, что из произошедшего со мной за всю мою короткую жизнь было бы страшнее этого.

— Бьорн! — короткий вскрик расколол мрачную тишину. Или это мне казалось, что из мира исчезли все звуки? Из-за моей спины выскочила Дэйси и рухнула перед обездвиженным мужчиной на колени. — Бьорн, Бьорн! Ответь мне, пожалуйста!

Она не плакала, но голос ощутимо изменился, стал глуше и ниже, будто она давно и безутешно рыдала.

— Что с ним, Хейке? — к ним приблизился Лоуренс и, присев рядом, заглянул Бьорну в лицо, приподнял одно веко. — Расслабься, жить будет. Мне больше интересно, что такого тут произошло? А, Милана?

Я беспомощно валялась на полу, пытаясь сопоставить происходящее в комнате с тем, что творилось в моей голове. Губы покалывало, и я рефлекторно зацепила нижнюю зубами.

— Милана! — от этого голоса внутри все буквально перевернулось. Я подняла глаза и уставилась на опустившегося передо мной на колени Кая. — Что с тобой? Этот… он с тобой что-нибудь сделал?

— Это она! Это она с ним сделала! — голос, минуту назад принадлежащий Дэйси, захлебывался от отчаяния.

— Успокойся, Хейке. Не кипятись, — вразумлял Лоуренс, и, судя по всему, именно он спас меня от неминуемой расплаты. Кай между тем заботливо поднял меня на руки и усадил на лавку. Комната перевернулась, приняв свое привычное положение, и я смогла наконец, оценить ситуацию.

В платье Дэйси, поддерживаемый блондином под локоть, сидел Хейке, глаза его блестели от слез. Теребя в руках шторочку, у входа мялся Рансу. Заметив мое внимание, он робко улыбнулся и махнул мне рукой.

Но больше всего меня пугало совсем другое. Кай. Он был здесь. Рядом. Он появился в тот самый постыдный момент, когда я безропотно кинулась в объятия другого мужчины. И самое неприятное, я испытывала не чувство раскаяния или стыда. Нет, мне было страшно, что Кай узнает о моем поступке и… Он теперь рядом, будет очень больно, если он отвернется от меня.

И я захныкала, обвив Лемминкайнена руками и уткнувшись лицом ему в грудь. Парень бережно погладил меня по волосам.

— Ребят, помогите. Надо уложить его на кровать. Один я не справлюсь. — Лоуренс за плечи тряхнул Хейке и припер к стене. — Стой спокойно. Все в порядке будет с твоим Бьорном.

Парни поднялись и спустя несколько минут сумели втиснуть расслабленное тело в дверь спальни и уложить на медвежью шкуру. Я же все это время не отрываясь смотрела в растерянное лицо Хейке. А он невидящим взглядом смотрел на меня.

Жутко.

До меня дошло не сразу.

Дэйси — это Хейке? Мама родная, как такое могло случиться? Нет, ну фигурка у него стройная и маленькая, грудь идеальной формы, скорее всего, накладная, но вот волосы. Я бы видела, если бы это был парик. На всякий случай я пробежалась взглядом по полу и не нашла никакого намека на волосы.

Или наоборот. Хейке — это Дэйси. Грудь можно перебинтовать. А голос?

А-а-а, черт. Я резко вскочила на ноги и едва смогла на них удержаться. Голова закружилась то ли от удара (опять током шандарахнуло, не иначе. Когда-нибудь я себя убью), то ли от обилия мыслей в голове. Что сказать, как оправдаться, как себя дальше вести, что случилось с Бьорном, а вдруг он что-нибудь скажет Каю, а если кто-то догадается? А если… если он не очнется?

Я уперлась рукой в стол и потерла глаза. Так, Милана, быстро взяла себя в руки и успокоилась. Проблемы надо решать по мере их поступления, только вот поступили они все одновременно.

Кай обнял меня и притянул к себе, сажая обратно на лавку. Его рука была теплой и нежной. Мне захотелось позорно, чисто по-девчачьи разрыдаться, но пока еще были силы держаться. Поплакать успею, если мой грешок всплывет наружу. Кай был рядом, все обязательно снова наладится.

Хейке оттолкнулся от стены и подошел ко мне. Нужно было что-то ему сказать, извиниться за Бьорна:

— Дэй… Хейке, я…

Хлесткий удар по щеке заставил меня подавиться извинениями. Удар получился совсем не женским, но и недостаточно сильным для парня, но я все равно дернулась. Потому что было за что.

— Как ты смеешь? — Кай вскочил на ноги, и я не успела его остановить. Мне на помощь пришел Рансу, бросивший, наконец, мять цветастую занавеску на входе. Рыжик очень вовремя вырос между парнями и раскинул руки не хуже, чем сам Хейке когда-то.

— Стойте! Как вы можете в такой тяжелый для этого мира час? — пафосно воззвал он, сверкая очками. Никто ничего не понял, но Рансу, видимо, на это и не надеялся. Он схватил Хэйке за руку и потащил на выход. — Идем, нам нужно срочно познакомиться и переодеть тебя. У тебя есть мужские вещи? Могу одолжить свои сменные, только тебе великовато будет. Кстати, а почему на тебе женское платье?

И так, болтая громко и ни о чем, он увел одну мою головную боль подальше. Мы с Каем остались одни.

Надо с ним заговорить. Почему так страшно? Ведь он же не знает, не может знать про этот дурацкий поцелуй. Ну почему же я молчу!..

— Милана, — он заговорил первым, и от звука его проникновенного голоса по телу пробежал табун мурашек. — Я волновался.

И все. Больше можно ничего не говорить. Я повернула голову и уткнулась парню лбом в плечо.

— Ты так внезапно исчезла, я… — тихо продолжил он. — Я думал, что это моя вина. Моя настойчивость.

Я закусила губу, чтобы не всхлипывать.

— Глупости… — кажется, будто я совсем разучилась разговаривать, так тяжело было выдавливать из себя слова. — Ты ни при чем.

— Луиджи мне все рассказал. Они с моим отцом были в курсе всего. Если бы я знал, Милана, я бы ни за что не оставил тебя одну. Ты мне веришь?

— Да.

Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Глаза, синие, как сапфиры, мягко мерцали совсем близко. Столько всего нужно было спросить и сказать, но дверь спальни приоткрылась, и к нам выглянул Лоуренс.

— Эй, голубки, не хотите присоединиться? Бьорн сейчас не самый активный собеседник, и я немного заскучал.

Момент блондинчик испортил мастерски, но, может, оно и к лучшему. Мы с Каем поднялись и, держась за руки, вошли в соседнюю комнату.

Бьорн все в той же позе лежал на кровати. Лицо его непривычно осунулось, вызывая не самые приятные ассоциации.

— С ним… все будет в порядке? — Я подняла голову на Лоуренса. Блондин смерил меня изучающим взглядом, я прямо ощутила, как он хочет задать этот неприятный вопрос. У меня даже все зачесалось, но Лоу промолчал.

— Он просто без сознания, — пояснил блондин.

— Это и есть тот самый Бьорн? — неожиданно поинтересовался Кай и притянул меня к большому сундуку в углу. Крышка была широкой и довольно удобной, чтобы можно было на ней устроиться вдвоем. Воспользовавшись моментом, я снова прижалась к парню, прислонившись щекой к его плечу, и смотрела на Бьорна. Почему-то никак не получалось оторвать взгляд от его лица. Я точно никогда не встречала его раньше, но что-то в этих добродушных чертах казалось неуловимо знакомым и родным. Где-то читала, что так бывает, когда уезжаешь за границу и с легкостью узнаешь на улицах своих земляков. Такое же чувство было сейчас и у меня, словно было в его лице что-то такое неуловимое, чего не хватало всем остальным обитателям этого мира.

— Я с самого начала подозревал, что с тобой что-то не так, — недовольно пробурчал Кай, и я вздрогнула. О чем они тут говорили? К кому он обращается?

Лоуренс в ответ ухмыльнулся, и у меня неожиданно отлегло. Так недолго и параноиком стать, от каждого шороха вздрагиваю. Может, стоит самой все рассказать, пока не поздно?

Дверь открылась, и в комнату просунулась взлохмаченная голова Рансу.

— А, вот вы где! — Он просочился в проем, следом за ним вошел Хейке в уже более привычном для парнишки виде, то есть не в платье. Он нашел взглядом Бьорна и, игнорируя всех остальных, пошел к нему, но натолкнулся на вставшего на его пути Лоу.

— Полегче, — строго велел блондинчик, и Хейке — о, чудо! — послушался. — Он в любой момент может очнуться, так что не стоит пугать его твоей хмурой физиономией.

Я ждала взрыва, но парнишка послушно вернулся и встал рядом с Рансу, тот что-то шепнул ему на ухо, и Хейке еще ниже опустил голову. Мне стало его до слез жалко.

— Это я виновата. — Я не нашла в себе моральных сил гордо подняться навстречу осуждающим взглядам, да и твердая рука Кая не дала бы мне этого сделать. — Это я его, хм, вырубила.

Трусиха. Про поцелуй так и не сказала.

— А мы уж подумали, молния в окно залетела и по темечку его шандарахнула, — съязвил Лоуренс, и я поморщилась. Раньше он не был таким. Или был, просто умело притворялся? — Как давно это началось?

Я снова подумала, всего на секунду, что он имел в виду меня и Бьорна, но вовремя спохватилась.

— Да практически на следующий день, — поразмыслив, ответила я. Да, наверное, впервые я почувствовала это… эту силу, когда пыталась защитить Лоу от нападок Джастина и его дружков. Тогда мне показалось, что это сделал кто-то другой. Но постепенно приступы случались все чаще, их стало сложно скрывать. И вот к чему все привело.

— Ты не обязана отвечать, — Кай стиснул мою руку и бросил суровый взгляд на Лоу. — С какой стати ты ее допрашиваешь? За время пути ты не сказал нам ни слова правды. Если вообще хоть раз ее говорил.

Атмосфера сгустилась до предела. Я переглянулась с единственным адекватным человеком здесь — с Рансу. Ну же, братик, сделай уже что-нибудь!

Он правильно истолковал мой взгляд и выплыл на середину комнаты с ученической сумкой наперевес.

— Ну что вы как дети малые? — пожурил их этот великовозрастный ребенок. — Можно подумать, мы сюда ругаться примчались.

Рансу сунул руку в сумку с самым загадочным видом, но Лоу и Кай так синхронно хмыкнули, будто до этого полдня репетировали.

— Я вообще не пойму, зачем ты за нами увязался, — не слишком по-дружески заметил Лоу, скрестив руки на груди. Определенно, по возвращении на родину его характер сильно изменился, не в самую лучшую сторону. — Ныл всю дорогу, как из телепорта вышли. И постоянно говорил о еде.

Рансу покраснел:

— Это нормальная реакция на стресс. — Он вцепился в сумку, как в спасительную соломинку. — Я раньше никогда не покидал города.

Лемминкайнен молчал и не собирался вступаться за рыжика.

— Прекратите оба! — рявкнула я и в наступившей тишине задала интересующий меня вопрос. — Как вы все трое здесь оказались?

Лоуренс, как обычно, предпочел сделать вид, что ничего не слышал, а вот Кай ухватился за мой вопрос как за отличную возможность сменить тему:

— Сразу после твоего исчезновения Густав что-то заподозрил. Тем же днем он вместе с парой своих телохранителей покинул университет, перед этим вызвав к себе ректора.

— Папа ему ничего не сказал, — торопливо вставил Рансу и снова замолчал.

— Луиджи достаточно хитер, чтобы не сказать лишнего и не потерять свое место, но и глава Совета магов не просто так занимает свой пост, — заметил Кай, между прочим, вполне резонно. — Уверен, что он отправился за тобой. Луиджи думал так же и послал нас предупредить тебя и… и Бьорна.

— Нас — это меня и Кая, — уточнил Лоу, и мне захотелось засунуть его головой в печку.

— Да ты не понимаешь, как важно было, чтобы я отправился с вами! — не выдержал Рансу и погрозил блондину своей сумкой. — Что с тобой вообще творится?

Мне вот тоже было интересно. Собрались вокруг постели больного, как жадные родственники в ожидании наследства. Я стукнула себя кулаком по коленке:

— Я же просила прекратить! Почему вы ругаетесь? Вы же друзья!

— Это твое мнение, — очень тихо сказал Кай, но все все равно услышали, а я еще и увидела, как болезненно сморщился Рансу, будто в него бросили камень. Все, не могу больше. Это просто какой-то кошмар.

— Мое! — Я зло спихнула с себя руку Кая. — И вам придется с ним считаться!

Я все-таки поднялась на ноги и свирепым взглядом, жаждущим справедливости, окинула всю эту гоп-компанию.

Лоуренс, скрестив руки на груди, стоял в расслабленной позе возле кровати нашего больного, который за это время ничуть не изменился в лице. Кай сидел на сундуке, гордо отвернувшись в сторону, чтобы не видеть блондинчика. Рансу растерянно замер посреди комнаты в обнимку с сумкой и хлопал глазами, как обиженный ребенок. Хейке… Хейке уже когда-то успел добраться до Бьорна и уютно свернулся калачиком на шкуре рядом с ним. Только Ингвара для полного счастья не хватало.

Кого я тут собралась вразумлять, простите?

— Где я?

Мы как по команде замерли, а потом, сообразив, откуда этот слабый тихий голос, рванули к постели, где Хейке уже навис над Бьорном с выражением безграничного счастья на лице.

— Бьорн! — возопило это разноглазое чудо природы, радостно подергивая кончиками ушей.

— Кто Бьорн?

Мужчина пошевелился, сморщился и потер лоб ладонью. Зацепил пальцами длинную косичку из прически, внимательно ее изучил. Отпустил.

— Где я? — задал он следующий странный вопрос и окончательно нас всех припечатал. — Кто я?

Это было даже немножко смешно. Правда, Лоуренс даже хихикнул неуверенно.

— Его по голове никто не бил? Милана?

Я усиленно замахала головой. Не била я его, точно помню.

— Он память, что ли, потерял? — озвучил общую мысль Рансу и с интересом заглянул «больному» в лицо. — Я знаю пару заклинаний…

— Не надо! — почти взвизгнул Хейке, падая Бьорну на грудь. — Ничего он не терял! Правда, Бьорн? Ну скажи что-нибудь, Бьорн!

Мужчина уставился на альва с нескрываемым ужасом, потом, видимо, отчаявшись разобраться в происходящем самостоятельно, обратился к нам:

— Простите, господа, не имею чести быть представленным. Будьте так добры объяснить мне, что я делаю в… столь странном месте? Где матушка с батюшкой? Они должны были забрать меня на каникулы.

От удивления у меня, как говорится, чуть челюсть не отпала. Откуда эта манера речи, как из позапрошлого века? Какие еще матушка с батюшкой? Я ему что… мозг повредила? Как электрошокером? Мама дорогая!

— Бьорн! — Я рухнула перед ним на колени и от переизбытка эмоций схватила за руку. — Прости, пожалуйста, я не специально! Просто не надо было меня целовать…

Первым отреагировал Кай, про которого я, каюсь, на какое-то время умудрилась забыть. Он откашлялся и хриплым голосом уточнил:

— Так вы, значит, целовались. Да?

Я отвернулась от Бьорна, чтобы как-то оправдаться, как мужчина снова выдал непонятную реплику:

— Сударыня, Бога ради, простите! — Он вскочил, игнорируя повисшего на нем Хейке. — Если я оскорбил вас, приношу свои нижайшие извинения. Но прошу, не говорите месье Мартену, он непременно прикажет высечь меня розгами, как в прошлый раз.

Ситуация отдавала абсурдом.

— Отойди, Милана, я сам его сейчас… высеку, — Кай сделал шаг вперед с весьма недвусмысленными намерениями, Рансу отмер и схватил его за пояс. Хейке оторвался от Бьорна и в буквальном смысле зашипел на парня. Впору было хвататься за голову и ложиться рядом на постель, изображая амнезию.

— Так, все на выход, — неожиданно командирским тоном велел Лоуренс и в лучших традициях жанра добавил: — Милана, ты останься.

Хейке пришлось практически уносить на руках, с этим непростым заданием блестяще справился Рансу, который нашел к норовистому парнишке какой-то свой волшебный подход. И вот мы остались втроем.

— Рассказывайте, что произошло на самом деле, — потребовал блондинчик, хотя, называть его и дальше в такой фамильярной манере было уже как-то неловко. Я сжалась под его пристальным взглядом, надеясь, что вот сейчас он щелкнет пальцами, и Бьорн снова станет самим собой. Но чудо не собиралось происходить.

Выслушав мои сбивчивые объяснения, Лоу нахмурился:

— Что же делать? Может, ударишь его еще раз?

Бьорн перевел потерянный взгляд с него на меня. Губы этого здорового сильного мужика слабо затряслись, будто он собрался разрыдаться.

— Я не понимаю… — простонал он. — Не надо меня бить, пожалуйста, смею предположить, здесь закралась какая-то ошибка. Вы… — его глаза вдруг испуганно расширились. — Вы… анархисты? Вы хотите взорвать лицей?

М-да, а дело-то и впрямь пахнет жареным. Я попыталась вспомнить, что мне все это напоминает. Монеты с императором, заковыристая речь Бьорна и потеря им памяти, анархисты эти опять же. Не говорите мне, что…

— Вырубился, — констатировал Лоуренс и помахал ладонью перед носом мужчины. — Как же это все не вовремя. Ключи хоть где?

Это уже какая-то научная фантастика пошла, такое даже Дашке с ее фантазией не снилось.

— Ключи, спрашиваю, где?

Я отмерла, заметив, что Лоу повысил голос. Слушать, как он кричит на меня, было выше моих сил:

— Далеко! — отбрила я резко. — Даже тебе не достать. Сделай одолжение, сбегай до старейшин, забери у них эти долбаные ключи, прошвырнись до терминала и открой его уже сам!

Кажется, я тоже начала кричать.

— А… черт с тобой, — глядя на совершенно бессовестное лицо Лоуренса, я только рукой махнула. Что напрасно нервы тратить. Нервы, они, как известно, не восстанавливаются.

— Милана! Милана, подожди!

Я, не поворачиваясь, показала ему фигу и хлопнула дверью.

Бьорн приходил в себя тяжело. Никто даже не мог точно сказать, что происходило в его голове следующие несколько дней. Мужчина сделался замкнутым, не желал выходить из комнаты и с кем-либо общаться. Разве что только со мной.

— Почему все зовут меня этим именем? — спросил он, выспавшись и немного оклемавшись. Я сидела на краю постели и нервно мяла юбку на коленях. — От рождения я был наречен Родионом, меня крестили в церкви. Неужели это сон?

Так я и узнала, что зеленоглазого красавца с роскошной гривой темных волос и лукавой улыбкой зовут Родион и ему всего-навсего шестнадцать лет. Точнее, было шестнадцать лет, когда он загадочным образом переместился из России 1915 года в этот мир. Меня передернуло от мысли, что я заглядывалась на прыщавого подростка и — ужас! — позволила себя поцеловать.

— Я тебя понимаю, не волнуйся… Родион, — солгала я. Меня-то память пока не подводила. — Мы что-нибудь придумаем. Все исправится.

Недавно я жаждала, чтобы кто-нибудь говорил это мне, и вот сижу, успокаиваю здорового детину, как ребенка. Блин, он же и есть ребенок. Так ведь? И в какой-то степени я ответственна за то, что с ним сейчас происходит.

Вечером того же дня я принесла ему тарелку с супом на ужин и, пока он ел, размышляла над ситуацией. Но по всему выходило, что на пустом месте много не нафантазруешь.

— Ты помнишь, как попал сюда? — спросила я. Бьорн (ну не могу я его Родионом звать) отставил тарелку и сложил руки на коленях, как примерный ученик:

— Был конец учебного года, директор лицея, месье Мартен, позволил мне остаться на пару дней, чтобы дождаться приезда матушки с батюшкой. — Мужчина загрустил. — Каникулы я в имении проводил, под Петербургом, доктора мне смену обстановки советовали…

Вот и сменил обстановку.

— Я и друг мой, Федор, в сад полезли, куда ходить нельзя было, за ягодами. А после не припомню. Будто только что ото сна проснулся.

И он посмотрел на меня влажно блестящими зелеными глазами. Что я могла ему сказать? Что тоже пошла туда, куда не надо было, — и вот результат?

— Ты помнишь, что провел здесь много лет? — я вспомнила его собственные слова. — Десять, кажется.

— Помню, будто в книжке читал. Будто и не со мной было.

Мы долго разговаривали. Парнем он был неплохим, этот Родион из Петербурга, но по Бьорну я уже начала скучать.

— Похоже, время тут немного иначе идет, — попыталась объяснить я, хотя сама только-только начала вникать. — Интересно, сколько времени прошло с моего перемещения?

Само собой, никто не мог мне ответить, уж тем более несчастный потерявшийся Бьорн.

На второй день он проснулся более, хм, бодрым. Мне даже на секундочку показалось, что это снова Бьорн, но нет — у того взгляд был другим.

Странно, но с Родионом я чувствовала себя увереннее, может быть, потому, что он оказался в ситуации еще более худшей, чем я. Звучит немного эгоистично, однако и я никогда не утверждала, что склонна к альтруизму.

— Милана. — Кай подловил меня на улице, когда я шла обратно в дом. Ребят поселили отдельно, и мы за эти сутки виделись впервые. — Подожди, нам надо поговорить.

Этого я и боялась. В голове все перемешалось, встало с ног на голову, и мои чувства к Каю едва не потонули под слоем навалившихся сверху новых проблем. Но стоило только заглянуть в синие глаза, как сердце ухнуло в пятки, а в груди что-то сладко заныло. Это и есть любовь?

Мы присели на порожке задней двери, я чуть в отдалении, смущенно обхватив колени руками.

— Милана, ты испытываешь что-то к этому человеку? — голос парня прозвучал глухо и очень серьезно. — Он ведь из твоего мира. У тебя с ним больше общего, чем… чем со мной.

Я вздрогнула и зябко обхватила себя руками за плечи, ежась от пробежавших по спине мурашек. Не знаю, что сказать. Чувства… Конечно, они есть, но вовсе не те, которые Кай имел в виду.

— Дурак. — Я развернулась и, прижавшись к нему, обхватила руками за шею. Он обнял меня, осторожно, словно не решаясь. — Если Хейке нас увидит, убьет обоих.

— С ним Рансу. Говорит, что испытывает к нему исследовательский интерес. — Кай усмехнулся мне на ухо. Я теснее прижалась к его груди, но никак не могла расслабиться до конца.

— А Диана? — Я решила прояснить эту ситуацию. — Что с ней?

— Забудь, она покинула университет. Наша помолвка с самого начала оказалась ловушкой для нас с отцом. Так Густав надеялся подчинить нас себе, а когда не удалось, решил избавиться, опозорив наш род клеймом воров и государственных предателей. Лишь твое вмешательство спасло меня. Спасибо.

Последнее слово он ласково прошептал мне на ушко. Кому теперь вообще нужна эта Диана, когда мой принц рядом.

— Кай, а…

— Хватит вопросов.

Он прервал меня поцелуем, нагло и бесцеремонно, но способ мне понравился. Я муркнула довольно и устроилась поудобнее. И именно этот момент выбрал Рансу, чтобы вылететь из дома, едва не свалившись нам на головы. Сообразив что к чему, рыжик покраснел, выпучил глаза и испуганно прижал ладони к лицу.

— П… шу п… щенья! — выпалил этот стеснительный чудик, и половина букв затерялась где-то между пальцев. Ему вообще лет сколько? Ведет себя иногда как дитя малое. Из-за его спины выглянула любопытная рожица Хейке.

— Пф! — фыркнул он и быстро скрылся с глаз. Лемминкайнен грозно нахмурился:

— Что случилось?

— Он вышел! — радостно возвестил Рансу, убирая руки от лица. — Бьорн то есть. Из спальни. Вышел, сам.

— Мы поняли, успокойся уже, — прервал его Лемминкайнен, поднялся с порожка и подал мне руку. — Лоуренс в курсе? Если да, предлагаю сразу приступить к делу.

Бьорн действительно сидел на лавке в горнице. При виде меня он приподнялся с места, но быстро сел обратно под тяжелым взглядом Кая. Хейке, как и ожидалось, ошивался поблизости, но не лез с радостными воплями, видимо, либо Лоу, либо Рансу провели с ним воспитательную беседу. Кстати, Лоуренс тоже тут. Прическу сменил — высокий хвост ушел в прошлое, и светлые волосы по местной моде были распущены и кое-где переплетены в мелкие косички. Это придавало бывшему алхимику более задиристый и молодой вид. Но взгляд, которым он меня встретил, напротив, был крайне серьезен и собран.

— А вот и вы, — коротко улыбнулся он и кивнул. — Теперь все заинтересованные стороны в сборе.

— Считаешь, что уже пора? — перебил его Лемминкайнен, и Рансу выскочил вперед, размахивая руками:

— Ну а чего ждать? Чего ждать-то? Это вообще Миланина книга, если помните.

Книга… Точно, я и забыла про нее! Рансу достал из своей тщательно оберегаемой сумки фолиант и потряс им в воздухе, как боевым трофеем:

— Я нашел к ней магический ключ! То, что я там прочитал, перевернуло наше представление о мире! Ребята уже в курсе, осталось рассказать тебе.

Мне, как всегда, в последнюю очередь.

Мы расположились по лавкам, я аккурат между Каем и Бьорном, чтобы им обоим было спокойнее, а Хейке на нашей скамье места не хватило, поэтому он присел напротив, сверля меня подозрительным взглядом. Теперь оба глаза — и синий, и желтый — глядели одинаково хмуро. А жаль, желтый мне в принципе нравился.

— Ну давай, начинай, — разрешил Лоу. Рыжий вышел на середину комнаты, как на сцену — он вообще был склонен к театральщине, как выяснилось, — и продемонстрировал книгу:

— Однажды в далекие-далекие времена мир был огромным, и в нем жили люди, владеющие магией, — нараспев начал зачитывать Рансу, от волнения едва не захлебываясь слюной. — Можно дальше своими словами? В общем, они были очень могущественными и в один прекрасный день решили выяснить, кто из них круче. Ну или как-то так. Долго боролись, попутно уничтожая все живое, пока не заметили, что мир гибнет. Тогда они объединили остатки своих скудных сил, нашли место, где множество миров проходит через одну точку, и создали на этом месте терминал, который мы называем Вратами. Потом создали три ключа от терминала и запечатали в нем магию, чтобы дать своему миру возможность восстановиться. Ну и сами тоже отправились на покой. А теперь самое интересное, — Рансу поправил очки и поднял вверх указательный палец, по всей длине перемотанный пластырем. — Сердце Врат — временная спираль. С ее помощью можно прокручивать время вперед и назад. Представляете себе? Полжизни бы отдал, чтобы взглянуть на нее хоть одним глазком!

Я честно пыталась осмыслить услышанное.

— Подожди. — Я сжала пальцами виски, но не сильно помогло. — Ты хочешь сказать, что место, куда я попала, где вы все живете, это лишь обособленная часть большого, моего, мира? И вы тут заперты, как рыбки в аквариуме?

Рансу задумался, будто раньше эта мысль ему в голову не приходила, хотя, скорее всего, он уже давно разложил всю информацию по полочкам в своем гениальном мозгу. Еще бы научился выдавать ее более или менее связно.

— Выходит, что так. Первые летописи нашего мира начали вестись примерно 6 тысяч лет назад. Получается, — он азартно сверкнул линзами, — если Бьорну было шестнадцать в момент перемещения и прожил он тут осознанно десять лет… Какой у вас там сейчас год?

Я поняла, что он имеет в виду, прикинула в уме, благо подсчет оказался довольно простым, и из 2015 вычесть 1915 мне удалось без калькулятора. Я озвучила результат вслух. Жуть какая — для Бьорна целый век пролетел как десять лет!

— Чудесно! — воскликнул рыжий, хотя чудесного тут было до прискорбного мало. — Значит, время у нас течет в десять раз медленнее, чем у вас. И магическая война в вашем мире произошла…

Я снова его перебила, громко ахнув:

— Шестьдесят тысяч лет назад. Как же давно это было! До динозавров что ли?

— До кого?

Я замотала головой. Нет, динозавры к этому времени давно вымерли. Меня аж в жар бросило.

— Кому скажу, не поверят же!

Мой восторг никто не стремился разделить, пришлось замолчать, если выберусь отсюда, Дашке расскажу. Радует, что дома от силы чуть больше двух лет прошло. Два года… Меня уж точно объявили пропавшей без вести. Поскорее бы вернуться.

— Прошу прощения, — подал голос до этого молчавший Бьорн. — Я правильно вас понял? Прошло… сто лет? Меня не было дома сто лет?

Если бы он сейчас заплакал, никто бы его не осудил, честное слово. Даже представить страшно, каково это, вдруг узнать, что ты на самом деле совершенно другой человек и все, что ты знал и любил, уже почти век как покоится в земле. Я не заметила, как начала дрожать, и не оттолкнула Кая, поднявшегося и обнявшего меня руками за пояс.

Бьорн по очереди окинул нас всех взглядом и вздохнул:

— В таком случае мне спешить некуда.

Это могли бы быть слова настоящего Бьорна, который легко относился к трудностям и шутил даже в самых непростых ситуациях. Мне очень захотелось его обнять, но это, пожалуй, было бы уже слишком.

— Долой траур! — Рансу гордо вскинул рыжую голову. — Временная спираль вернет вас обоих в то время, откуда вы пришли. То есть я надеюсь, что так и будет. Скорее всего. Должно получиться.

«Я надеюсь», «Скорее всего». Рансу, как всегда, точен и уверен. Обожаю его.

— Тогда я пойду с вами. — Бьорн решительно поднялся с лавки и едва не оказался сбит подлетевшим Хейке. Отшатнулся, но быстро взял себя в руки. — Вы же собираетесь туда, да?

— Я пойду с тобой и буду тебя защищать, — альв положил руку ему на грудь и коротко кивнул. Бьорн улыбнулся, и у меня как камень с души свалился.

— Забыл, что отдал ключи вашим старейшинам? — напомнил Кай, уже успевший вникнуть в положение дел.

— Помню, но… — мужчина засомневался на секунду, — кажется, у меня был какой-то план.

Лоуренс засмеялся. Это было так неожиданно, что мы все, наверное, дернулись.

— Ха! Значит, память двух людей потихоньку накладывается друг на друга. Интересно. — Он откинул с лица волосы и хитро улыбнулся. — Я в курсе этого плана, так что ключи будут у нас. Но только два. С третьим разберемся, когда сбежим из города.

Я не совсем понимала, о каких планах идет речь, да никто и не спешил меня в них посвящать. Однако решение покинуть это место меня радовало.

А потом лицо Лоуренса резко омрачилось:

— Ингвар?

Я обернулась и увидела вошедшего мага. Он встретился взглядом с Лоу и кивнул:

— Лоуренс.

Блондинчик поджал губы, борясь с презрительной гримасой, так и лезущей на лицо, и, наконец, расплылся в беззаботной улыбке:

— Здравствуй, дорогой братец! Давно не виделись, да? Два года уже.

— Все так. — Ингвар замолк и равнодушным тоном добавил: — Брат.

До рассвета было не менее нескольких часов, когда мы, как в приличном рыцарском романе, кутаясь в тяжелые плащи с капюшонами, подошли к глухим воротам. Смотровые вышки по обеим сторонам ограждения казались пустыми и безжизненными, почему-то я ожидала увидеть там зажженные факелы или что-то в том же духе, но ошиблась.

Кто-то, совершенно неразличимый в темноте, открыл большой засов и отворил ворота настолько, чтобы можно было просочиться одному человеку. А когда мы гуськом выбрались наружу, так же бесшумно их за нами закрыл.

Я вопросов не задавала, да и не было необходимости. Лоуренс, как оказалось, родной сын одного из старейшин и прямой его наследник, сумел не только достать изъятые ранее у Бьорна два ключа, но и подкупил стражей, чтобы те вовремя «уснули». И теперь мы, стараясь производить как можно меньше шума, спускались вниз с холма, где нас ждал Ингвар с лошадьми.

— Надо спешить, пока не рассвело. — Ингвар кинул поводья последнего жеребца Лемминкайнену. Я содрогнулась. Опять лошади, мама дорогая. Хорошо, что в этот раз меня не пытались заставить ехать самостоятельно, я бы в дневное время расшиблась за пять минут, а в такой темноте даже в седло не залезла.

Компания перекинулась сухими дежурными фразами, и мы двинулись в путь. Спустя напряженные четверть часа, за которые у меня уже свело поясницу, мы припустили коней, да так, что в ушах засвистело.

— Как долго нам ехать до Врат? — Кай поравнялся с Лоуренсом, слегка сбавившим скорость после поворота. Мы скакали уже несколько часов, линия горизонта окрасилась розовато-свинцовым, выхватывая из темноты очертания унылого серого рельефа. Я зевнула.

— Как минимум до обеда, если не сбавлять темп, — нас догнал Ингвар, — мы можем добраться до границы. Оттуда еще полдня пути.

— Лошади не выдержат. Нужно будет сделать привал. — Лоу окинул брата недовольным взглядом, я закатила глаза.

Историей их родства со мной поделился Бьорн-Родион в тот вечер, после того как Ингвар ушел. Маг оказался сводным братом Лоуренса — незаконнорожденным сыном одного из старейшин, которым, как нетрудно догадаться, был отец Лоу. С самого детства между братьями росла и крепла кровная вражда — Ингвар был уверен, что куда серьезнее и умнее ветреного блондина, и в общем-то был недалек от истины, вот только прав на отцовское место у него не было никаких. А если еще учесть, что Ингвар был старше, терпеть превосходство младшего брата было, наверное, особенно неприятно. Да уж, положение его было незавидным. Я бы на его месте ни за что не стала бы нам помогать, но, видно, он более хороший человек.

Отдохнуть мы смогли остановиться лишь тогда, когда солнце заняло самую высокую позицию, то есть к полудню. Заросшая высокой травой равнина впереди была разбавлена редкой рощицей, в буквальном смысле три сосны, как в поговорке. У меня уже желудок приклеился к позвоночнику к тому времени, а мы все скакали и скакали, поэтому, когда Кай снял меня с несчастного взмыленного жеребца (как он вообще восемь часов выдержал?), я едва смогла стоять. Лошадей Хейке привязал неподалеку, чтобы в случае чего можно было быстро вскочить в седло. Деревья давали приятную тень и прохладу, под них так и хотелось упасть и не вставать ближайшие пару суток. Никогда бы не подумала, что на севере может быть такое жаркое солнце! А еще я совершенно не была приспособлена не только к длительным конным прогулкам, но и вообще к походным условиям. Благо Лоуренс каким-то магическим способом нагрел нам воды для чая, и мы смогли поесть. Сухпаек состоял из козьего сыра и ржаных лепешек, есть которые в обычной жизни я бы просто побрезговала, сдобы в них ни на грош. А сейчас вот поглощала с завидным аппетитом. Кай примостился рядом и ненавязчиво подкладывал мне свою порцию по кусочкам, я сначала не брала, а потом все же польстилась. К слову, сыр оказался весьма и весьма неплох.

— После отдохнем не больше четверти часа и в путь, — напомнил Лоу и расслабленно откинулся на древесный ствол. Я послушно догрызла свою долю и приготовилась вздремнуть хоть эти жалкие пятнадцать минут, и, само собой, у меня ничего не получилось. Парни расселись на расстоянии друг от друга, даже Кай сидел в сторонке, точил меч, и я подсела к Рансу, выглядевшему самым незанятым.

— Покажи ключи, — попросила я. — Они же у тебя, да?

Жуть как интересно было подержать их в руках, особенно теперь, когда в наших руках оказались все три. Произошло это тем самым вечером, когда в разгар нашего импровизированного совета вклинился Ингвар.

Тогда Лоуренс смерил его нехорошим взглядом, после чего расплылся в беззаботной улыбке:

— Здравствуй, дорогой братец! Давно не виделись, да? Два года уже.

— Все так. — Ингвар замолк и равнодушным тоном добавил. — Брат.

Повисла напряженная пауза, которую так никто и не решился нарушить. Я же смотрела на Ингвара с новым интересом. Брат? Что значит «брат»? Тогда я еще не знала всех подробностей, ими позже поделился Бьорн.

Маг прошел в горницу и, опустив все лишние приветствия, заявил:

— Третий ключ у меня.

Ахнули все, даже Хейке, который, как я успела понять, Ингвара недолюбливал. Только Лоуренс недоверчиво прищурился и переглянулся с Каем. Что это они, интересно, удумали?

— И откуда же, позволь поинтересоваться, у тебя взялся третий ключ? — Блондин скрестил руки на груди. Очень правильный и интригующий вопрос.

— Пожалуй, пришло время рассказать об этом.

Все обратились в слух, семейные распри были отложены, объявили временное перемирие. По крайней мере, со стороны выглядело именно так — Лоуренс, все так же сплетая руки на груди, уселся на лавку напротив Кая. Рансу сник, слезая с лавров рассказчика и уступая почетное место Ингвару.

Я еще более внимательно присматривалась к магу, с одной стороны, меня терзали сомнения, ведь не могло все оказаться настолько просто, чтобы третий ключ, который так сильно нам сейчас необходим, был под самым носом. А с другой — обуревало любопытство, а в голове уже один за другим возникали различные варианты. Но ни один из них не оказался правильным.

Ингвар начал без излишнего эпатажа:

— Надеюсь, все помнят историю с Крочфордским ключом, — в голосе его скользило пренебрежительное превосходство, я лишь подивилась, как Бьорн умудрялся находить с ним общий язык. Хотя что это я? Патлатый обладал именно тем складом характера, который находил хорошее во всем и всех и располагал к себе если не с первой минуты знакомства, то уж точно довольно прочно. Чего нельзя было сказать о Родионе — сейчас питерский мальчишка в Бьорне смотрел с подозрением и недоверием. — Инарийцы пытались украсть его, но мы вовремя спохватились. Охотников до ключей оказалось очень много, и мы с отцом, — тут он сделал выразительную паузу, победоносно посмотрев на блондина. Лоуренс в ответ хмуро кивнул, — решили обезопасить его. Старейшины объявили, что ключ украден, организовали целую операцию по поиску вора, но, разумеется, так его и не нашли. Чтобы отвести подозрения от старейшин и предотвратить очередную попытку кражи, тайник обустроили в доме моей матери. Я сам узнал об этом совсем недавно.

Я закивала, как китайский болванчик. Теперь понятно, почему старейшины, получив два ключа, успокоились и просто отобрали их у Бьорна, ведь вся верхушка знала, что третья часть надежно спрятана.

Маг, так и не дождавшись должной реакции (видимо, бурные овации звучали лишь в его воображении, судя по кислому лицу), достал из кармана шкатулку.

— И это ключ? — Я вытащила на свет странный треугольник с одной округлой стороной. Похоже это было больше на плоский кусок сыра с дырочками — только выемки были самой разной и непредсказуемой.

А теперь в моих руках было три таких «сырных» куска. Я приняла их от Рансу и сложила в стопочку, пытаясь соотнести отверстия друг с другом, но они оказались слишком различными.

— Я не знаю, как они работают, — с горьким вздохом признался рыжик. — И даже, если честно, пробовать боюсь.

Вот это было на него очень непохоже. Я по-новому взглянула на металлические треугольнички — вдруг они реально опасны? Держу их на ладони, а они тем временем поглощают мой разум.

— Их создали для людей из твоего мира. — Рансу доверительно наклонился ко мне и заглянул в глаза. — И книгу, наверное, тоже написали специально для тебя.

— Дай ее сюда, — мне пришла в голову одна мысль, которую я хотела проверить до конца привала. Получив фолиант, сразу перевернула задней обложкой и поднесла к лицу. Незнакомый Рансу символ, в сущности, был не таким уж теперь и незнакомым и кое-что напоминал.

— Смотри! — Я разложила на земле три ключа, и мы дружно вдвоем склонились над ними. — Если сложить их так, так и так, — я поменяла их местами, — то получится похожий рисунок. Ну? Скажи, что я молодец?

Рансу горячо закивал. Со стороны мы, вероятно, смотрелись как два заговорщика.

— А давай проверим? — предложил он, потянулся к ключам и быстро отдернул руку. — Поймем, правда ли будет похоже.

Звучало соблазнительно. Моя жажда знаний ничто в сравнении с исследовательским энтузиазмом кузена, но мы, девушки, от природы любопытны.

Я взяла в руки два ключа и поднесла друг к другу. На глаз их пазы идеально подходили друг к другу. Нужно было только соединить.

— Нет. — Я в последний момент отступила. — Мне страшно.

И не соврала. А если опять бабахнет, что мама не горюй? Прибью еще и Рансу, вдруг окажется, что и он попаданец, оказался в Инарии с младых лет, а на Земле теперь прошло лет двести? Рыжик, с его внешностью, мог бы быть сыном какого-нибудь французика, наступающего на Москву в одном ряду с Наполеоном. Нет, такого удара судьбы я просто не переживу, хватит с меня сюрпризов.

«Сын французика» посмотрел на меня с пониманием, но в глазах уже загорелся исследовательский азарт. Все-таки он неисправим.

— Так, хватит тут рассиживаться, — мы оба вздрогнули от прозвучавшего слишком грозно голоса Лоуренса. Он наклонился, собрал с земли ключи и убрал в шкатулку. — Выдвигаемся.

И все. Вот так вот просто забрал ключи и ушел дальше раздавать распоряжения. Мы с рыжиком переглянулись, не в силах возразить.

— Странно, что Хейке до сих пор не почувствовал погони, — протянул Бьорн. Все это время он предпочитал отмалчиваться, вел себя тише воды ниже травы, что было мало похоже на него как Бьорна, но вполне объясняло как Родиона. Возможно, он до сих пор боролся с двумя живущими в нем личностями, и каждый раз, смотря в его бесенячьи глаза, я испытывала к нему самую искреннюю жалость, на которую была способна. А что, если бы со мной случилось то же самое?

— Именно поэтому нам нужно спешить. Если погони до сих пор нет, не значит, что ее не будет вовсе.

Рансу спрятал книгу в свою котомку и поднялся, помогая встать и мне тоже. Соблазн соединить ключи не пропал, и я была благодарна Лоуренсу, что он вот так вот лишил меня возможности привести желание в действие.

Сборы были быстрыми, и я снова оказалась верхом, бережно прижатая к Каю, а зад незамедлительно отозвался болью. С непривычки я, видимо, натерла неплохую мозоль, а после короткого перерыва кожаное седло словно выпустило шипы.

— Долго еще? — громко спросил Лемминкайнен, будто мои мысли прочитал. Возможно ли такое, что и у него задница болит? — Мы не можем скакать вечно.

Лоу махнул рукой на скаку, что могло означать что угодно, от «не знаю», до «отвали, достал». За брата ответил Ингвар:

— Невозможно сказать точно. Барьер защищает Врата и скрывает от посторонних глаз, — светловолосый маг замолчал, приноравливая бег своего коня к нашему. — Раньше только чужаки не могли приблизиться к Вратам, теперь же вообще никто.

Дальше разговаривать стало неудобно, и следующие несколько часов скакали молча. Я отбила себе буквально все и, если бы не Кай, свалилась бы по дороге, ищи меня свищи. Внезапно лошадь Хейке встала на дыбы и остановилась. Парнишка завертел головой, будто бы принюхиваясь.

— Что? — Бьорн на мгновение стал похож на себя прежнего, с жадным любопытством глядя на юного альва. Хейке прикрыл синий глаз и снова принюхался:

— Кровью пахнет. Откуда мы пришли. — Он привстал в седле, оглядываясь. — Сильно пахнет. И гарь. Пф, ну и гадость.

Я уже успела наслушаться про уникальные способности альвов. И слух у них тоньше, и обоняние острее, а гетерохромия каким-то образом улучшает ночное зрение. Правда, характер обычно так себе, учитывая постоянную смену пола. Никакая психика не выдержит.

— Далеко? — уточнил Лоуренс, как глава отряда. Хейке неуверенно поморщился:

— Да. Запах слабый.

— Тогда хватит болтать. — Лоу пришпорил коня и рванул с места.

Мы скакали до самого вечера. Я все никак не могла понять, почему в этой стране все делается, так сказать, вручную, когда все, от мала до велика, свободно владеют магической энергией. Бьорн как-то в самом начале сказал: «Зачем, если есть пара здоровых рук и ног? Магия — она для женщин и детей, а взрослый мужчина должен уметь выживать, полагаясь только на себя». Скажи он такое в Университете прикладной магии, и его бы подняли на смех. А кроме всего прочего, слова Хейке внушали тревогу. Кровь и гарь — два слова, вызывающие целый веер не самых приятных ассоциаций.

— Я больше не могу! — взмолился Рансу, чуть не падая с лошади. — Я не ел уже четыре часа! Давайте отдохнем, все равно же уже темнеет.

— Хочешь, чтобы пообедали тобой? — нервно огрызнулся Хейке и ударил лошадь рыжего по крупу, та ускорила и без того немалый темп.

Уточнять, что именно имел в виду альв, не хотелось. И так было понятно, что за этим кроется сложная цепочка выводов, но вдаваться в подробности было бы небезопасно для желудка.

— Не переживай, — почти на самое ухо пробормотал Кай, видимо, почувствовав мое беспокойство, — мы обязательно выберемся, и все будет в порядке.

Хотелось бы мне в это верить, но почему-то именно сейчас реальность казалась беспощадной. К тому же я неожиданно ощутила совсем другое ноющее чувство в груди, резко оттеснившее страх, и оно показалось мне куда более неприятным. Предстоящее расставание с людьми, ставшими за последнюю пару месяцев родными, парень, за которого я почти вышла замуж, магия, которой я смогла бы овладеть. А там, за границей, помимо неопределенности меня мог ждать лишь скучный мир со скучными людьми, нелюбимая работа и уже совершенно нелюбимый тренер Виталик. Если у меня и была цель вернуться домой, то лишь ради мамы.

Я упрямо поджала губы и напряглась, борясь с порывом разрыдаться от переизбытка эмоций. Потом, подумаю об этом потом. К тому же впереди уже маячила мутная полоска посадки, а за ней — необычайно ровная линия горизонта, словно проведенная рукой опытного чертежника. Разве так бывает или зрение меня обманывает?

— Приехали, — оповестил Хейке, едва мы миновали лесок, и первым спрыгнул на землю. Я же на нее буквально стекла. Лоуренс вместе с Каем первыми подошли к… ну, не знаю. Кажется, Ингвар назвал это барьером. При ближайшем рассмотрении раскинувшийся перед нами пейзаж чуть плыл, как мираж в пустыне. Чем дольше я в него вглядывалась, тем больше казалось, что я смотрю не на унылый серый луг со свернувшимися до зари цветочными бутонами, а лишь на его мутное отражение.

— Согласно последнему донесению разведки, — Лоу со сдержанным интересом изучал невидимую стену, — наши маги перестали проходить сквозь барьер, он уплотнился, перестроился. Сложно сказать. Попробуешь, Кай?

Я дернулась, чтобы остановить парня, но он уже протянул руку, и ладонь точно увязла в расплавленном серебре. А потом Кай отлетел назад, по инерции пропахав землю спиной. Я до одури испугалась, но Кай уже поднялся и махнул, мол, все хорошо. Лоу повторил его опыт со схожим результатом, разве что улетел не так далеко благодаря помощи того же Кая. Всем сразу стало очевидно, что путь дальше для нас закрыт.

Это был жестокий удар. Я упала на колени, без сил даже на то, чтобы разозлиться. Стоило проделать такой изнуряющий путь, чтобы тупо стоять перед магической преградой, как баран перед новыми воротами? Было так обидно, что даже плакать не получалось.

— Милана?

Я поднялась на ноги и сурово свела брови. Ну уж нет, какой-то местный фокус-покус меня не остановит! Шандарахнуть бы по барьеру сумкой, все-таки проверенный метод, но вещи жалко, если не получится.

— Ой, ой, ой… Милана, ты что задумала?

Я обогнула Рансу, поднырнула под рукой растерявшегося Бьорна и, размахнувшись, врезала по прозрачной стене кулаком, как учили в секции рукопашного боя. Хоть где-то приемчик пригодился.

Было немного больно, но я уже как-то и привыкнуть успела. Горячая волна прошлась сквозь все тело, молнией прошила вытянутую руку, и ладонь ошпарило так, что я все-таки вскрикнула и разжала пальцы. Ощущение было такое, будто раскаленную чугунную сковороду без полотенца взяла. Кто-то без страха схватил меня за плечи и, шипя сквозь зубы, оттащил в сторону. По «стене» прошли трещины-зигзаги, светящиеся изнутри перламутровым светом, сверкнуло ослепительно-белым. Мы все прикрыли глаза, а когда открыли, перед нами лежала уже не пасторальная картина альпийского луга с поникшей травой, а голая, точно прилизанная, кое-где поросшая редкой муравой, равнина с высоким пирамидоподобным зданием в центре.

Я ахнула:

— Офигеть! Это что?

— Внешняя часть Врат. — Ингвар вышел вперед и впервые широко улыбнулся. — Молодец, чужачка.

— Милана, ты в порядке? — ко мне подошел Кай и бережно взял за пострадавшую руку. — Покажи. Болит?

Я взглянула на свою ладонь — шрам от удара электричеством исчез, будто его и не было никогда.

— Видимо, твой дар выполнил свою функцию. Да, я все знаю, — Лоу встал по другую сторону от сводного брата и задумчиво посмотрел вдаль. — Немного осталось. Ты готова?

Знать бы еще к чему.

— Как поем, так сразу и приступлю, — ляпнула я сгоряча, и Рансу поддержал меня руками и ногами. Вот кто никогда меня не предает.

Для начала мы пешком дошли до загадочного строения. По мере приближения в уходящем вечернем свете вырисовывались монументальные гранитные плиты, из которых оно было сложено. Высокое и четырехугольное, оно устремлялось в небо зауженой верхушкой, оканчивающейся срезанным острием. К зияющему чернотой входу вел ряд широких ступеней, по обеим сторонам которых выдавались вперед огромные квадратные колонны. От Врат веяло древностью, жутью и почему-то плесенью. Наверное, это психологическое.

Неподалеку от ступеней я остановилась.

— Можно мне… отдохнуть немного?

Хотелось отсрочить неизбежное как можно на более долгий срок. Я нервничала, сердце колотилось как бешеное, меня бил озноб. Получив разрешение, я отошла подальше и села на сумку спиной к храму. Темнело буквально на глазах.

— Тебе не обязательно уходить. — Кай подошел сзади и присел рядом. — Ты можешь остаться здесь. Со мной. Обещаю не принуждать тебя ни к чему, защищать и…

Вместо продолжения он прикоснулся к моему плечу, будто это могло заменить мне слова, которые безумно хотелось услышать.

— А мама? Кай, два года прошло. — Не уверена, что он в состоянии меня понять. Вот Бьорн бы смог. — Она уже решила, что я умерла. Можно подумать, я бы не хотела остаться. Но я должна, понимаешь, должна уйти… А-а-а-а, блин!

Я уткнулась лбом ему в плечо и сквозь зубы тихо выругалась. Он что, специально издевается? Знает, что я не могу изменить свое решение, и предлагает мне такое.

— Если я скажу, что почти… почти готова променять все на жизнь с тобой, что ты мне на это скажешь?

Мне нужно было только три слова. Если бы я их услышала, все могло бы поменять свое значение.

— Я был бы счастлив, — проронил Кай, и я резко выпрямилась. Поднялась на ноги.

— Я открою терминал, верну Бьорна в его время и уйду домой. Прости, мне правда очень жаль.

Боясь передумать и первой признаться в своих чувствах, я едва ли не бегом вернулась к ступеням, где без особого пиетета расположились на привал мужчины. Лоуренс играл в гляделки с братом, Рансу жевал импровизированный бутерброд, сидя на холодном камне, а рядом с ним напряженный до предела Хейке не сводил глаз с Бьорна, задумчиво косящегося на темнеющее небо.

— Кхем! — кашлянула я и неловко махнула рукой. — Ну я готова. Что надо делать?

В глазах обоих братьев промелькнуло почти хищное торжество, у меня аж мурашки пробежали. Блондинчик бросил мимолетный, полный превосходства взгляд на подошедшего Лемминкайнена и взял мои руки в свои.

— Милана, — проникновенным голосом начал он, — ты понимаешь, что скоро изменишь целый мир?

Я мрачно кивнула. Хотелось честно ответить, что с некоторых пор мне плевать на их мироустройство. Меня достали приключения, я устала и просто хочу выспаться в своей постели. И перестать думать о Кае.

— Конечно, понимаю.

— Тогда возьми ключи. — Он открыл передо мной шкатулку. — Рансу и Бьорн войдут в храм вместе с тобой, на всякий случай.

Ингвар недовольно нахмурился:

— Лучше мне пойти вместо Бьорна. На него больше нельзя полагаться. Лоуренс, ты должен это понимать. — Маг был неумолим. — Я пойду с ней.

— Нет. — Лоу упрямо мотнул головой и бросил взгляд мне через плечо, на Кая. — Это исключено. Ты понадобишься нам здесь.

— Но Лоуренс…

Я сглотнула слюну и просипела резко севшим голосом:

— Прекратите спорить, — облизнула пересохшие губы. — Что… Что меня там ждет?

— Не знаю. — Лоу кивнул Каю, и тот встал рядом с ним.

— Я сделаю это вместо нее! — Бьорн вышел вперед, вклиниваясь в обсуждение. — Я тоже попаданец. Не помню, как это произошло, но я пришел в ваш мир первым. Отдай ключи мне.

У меня закружилась голова. Он боится чуть ли не больше, чем я, но готов избавить меня от неизвестности.

— Родион, не надо, — я не могла подобрать слов. — Я справлюсь.

Мужчина взял меня за плечи, развернул, заглядывая в глаза, и знакомо улыбнулся:

— Бьорн. Это имя мне больше подходит, красавица.

Я сначала удивилась, потом обрадовалась, но ситуации это, увы, не меняло. Я шутливо ткнула его кулаком в грудь:

— Брось, я же типа Избранная, воин справедливости и что-то еще такое. Просто поддержи меня, если что.

Я приняла три ключа и начала восхождение по ступеням, ко мне присоединился Рансу, отряхнувший крошки с одежды и успевший на бегу хлопнуть Хейке по плечу. Бьорн чуть задержался возле альва, но, так ничего и не сказав, ушел. И все же парнишка просиял. Наверное, увидел в лице друга то, что хотел.

— Я должен, — Ингвар сделал шаг к ступеням, — я должен быть там. Лоуренс, поверь мне!

Я остановилась почти что в дверях и обернулась на крик.

— Пропусти меня!

Кай и Лоу, плечо к плечу, загородили Ингвару путь. Лемминкайнен обнажил меч, и Лоу протянул довольно:

— Как мы и думали, Ингвар. Ты все-таки не доиграл до конца, хотя, не спорю, получалось очень натурально.

— По-хорошему прошу, — прорычал маг, и в его руке сверкнула сталь короткого меча.

— Ты предатель по своей мерзкой ничтожной натуре, — припечатал Лоуренс. — Таким родился, ублюдок. Мое место ты не получишь. Я тебе не позволю.

Бьорн схватил меня за локоть и втащил внутрь, не дав дослушать до конца, но лязг металла мне расслышать удалось.

Ингвар — предатель?

— Третий ключ хранился у Густава, — тихо пояснил Рансу. — Это совершенно точно. Лоу должен был его выкрасть, как потом стало известно, так что быть в семье Ингвара ключ никак не мог. Теперь понимаешь?

Я сморгнула; выступившие слезы. То есть они знали об этом с самого начала? Кто еще среди нас мог оказаться обманщиком?

— Милана, идем. — Бьорн подтолкнул меня в спину, и мы втроем оказались в огромном промозглом зале с каменными стенами, уходящими в темноту. В первые секунды я растерялась, вцепилась в рукав Бьорна, боясь споткнуться в полумраке, слабо разгоняемом холодным белым свечением, исходящим от узкой стрельчатой арки на ступенчатом возвышении в самом центре. Все вокруг было вытесано из камня, даже сама арка, тонкие стенки которой были украшены грубо вырезанными неизвестными мне символами и рисунками. Сквозь бьющий в глаза кристально-белый свет, клубящийся, как густой туман, проступала беспрестанно двигающаяся, как бы перетекающая из цвета в цвет спираль. Она закручивалась широкими витками и казалась живой. Я всматривалась в нее точно зачарованная, в перетекания цветов, плавное движение, похожее на течение воды в горном ручье. Это было Время.

Рансу рядом восторженно ахнул, возвращая меня в реальность.

— Там есть что-то, смотри. — Он близоруко прищурился и ткнул пальцем в громоздкую плиту из цельного гранита с красно-черными вкраплениями. — Нужно собрать ключи вместе. Давай, сейчас самое время.

На секунду я замешкалась, но все же нашла в себе силы отбросить сомнения в сторону. Я приняла решение, а значит, отступать поздно, нужно быть сильной.

Положив ключи на край плиты, я переместила их так, чтобы каждый был на своем месте. И мне даже не пришлось их складывать, они, словно сильные магниты, притянулись друг к другу сами, озарив стыки слабым сиянием. Надо же, и тут спецэффекты.

— Вот мы и встретились снова, Милана.

Я резко вскинула голову. Прямо передо мной стояла… я. Чуть потрепанная, в темном плаще, из-под откинутых пол которого виднелись голые ноги в шортах, некогда приталенная маечка висела на животе. Что, я правда так печально выгляжу?

А потом пришло осознание, что это не зеркало.

— Ты кто? — Я внимательно присмотрелась к своей копии, у которой помимо моих острых черт присутствовали еще едва уловимые, но чужие. Сразу в глаза бросились яркие, почти изумрудные глаза, как у Бьорна.

— Я интерфейс терминала «Врата Времени», версия 2.3, доработанная и исправленная. Запрограммирован на копирование внешности последнего Хранителя ключа, — пояснила копия чуть скрипучим голосом, словно еще не настроилась. И в этих чуть безумных интонациях я узнала того фрика из книжной лавки.

— Ты! Ты подсунул… ла мне ту книжку с легендами!

— Моя задача при появлении Хранителя ключа найти и привести его к Вратам. Я давал подсказки.

Понятно, подсказки он давал.

— А проще нельзя было сделать? — От живота начала подниматься волна возмущения. — Взял бы и просто все объяснил!

Интерфейс улыбнулся и промолчал. У меня аж мурашки по телу пробежали. Ладно, просто он не мог, может, настройки слетели?

— Ты сказал «последнего» Хранителя, значит, были и другие?

— Десять лет назад появился первый, но моя система слежения довольно быстро его потеряла.

Я перевела взгляд на Бьорна. Может быть, это потому, что он потерял память?

— Все это время я искал первого Хранителя, а потом появилась ты. Я выполнил свою задачу, и теперь ты здесь. Чтобы активировать Врата необходимо вставить Ключ в паз на алтаре.

— Что тогда произойдет?

— Врата откроются, как и завещали маги-создатели, спираль Времени раскрутится, и в мир вернется магия, — в нейтральных интонациях интерфейса мне послышалось благоговение. — Прежде чем это произойдет, первый Хранитель может вернуться в свое время.

С этими словами интерфейс исчез. Просто мастер объяснений. Я повернулась к Бьорну:

— Ничего не вспомнил?

Мужчина покачал головой:

— Нет. Разве что какие-то смутные образы… — Он тряхнул головой. — Не думай об этом. Действуй.

Они с Рансу спустились к подножию, оставив меня одну.

Я и не догадывалась, что это так страшно. Вроде бы стремилась сюда с самого первого дня, жаждала вернуться, наплевала на всех и вся, и вот стою, переминаясь с ноги на ногу, с ключом от своей свободы в руках. И жду чего-то.

— Давай, красавица! — подбадривал Бьорн издалека. Они с Рансу отошли от Врат, оставив меня наедине с искрящейся белым светом аркой, в центре которой переливалась всеми цветами радуги временная воронка. Использовать можно лишь раз? Я с сомнением посмотрела на диск в своей руке. Каменный «алтарь» ждал, когда я вложу в него ключ, чтобы разомкнуть цепи, удерживающие этот мир. А я не могла.

Сначала уйдет Родион, вернется в далекий 1915 год, потом я шагну в портал и окажусь во дворе, неподалеку от тренажерного зала, откуда шла домой почти два месяца назад.

— Ну же, Милана! — голос Рансу дрожал от волнения. — Ты же так этого хотела!

Я глубоко вдохнула, мысленно прощаясь с друзьями и с Каем, который даже не увидит, как меня не станет, и поднесла ключ к круглой выемке в камне.

Прости, Кай…

— Остановись!!!

Вопль был такой громкий и неожиданный, что я едва не выронила драгоценный артефакт. Обернулась и увидела Густава, черной крылатой тенью залетевшего в храм. Полы его плаща развевались, ноздри крючковатого носа грозно трепетали, а жгучий взгляд буквально пригвоздил меня к месту. Я отступила на шаг, прижимая ключ к груди.

— Давай же! — крикнул мне Рансу и первым бросился наперерез магу, выхватывая что-то из кармана. Густав взмахнул рукой, и рыжий мешком осел на пол, склянка выпала из разжавшихся пальцев и покатилась по полу. Из-за спины мага вышел кто-то в дорожном плаще. Капюшон упал с головы, я увидела белые как снег волосы и с ужасом узнала Джастина. Парень продемонстрировал маленький предмет, зажатый в ладони.

Так и есть, мой мобильник. Вечно его повсюду забываю…

— Этот мальчик обладает редкой способностью управлять людьми через их личные вещи, — пояснил Густав и разразился каркающим смехом. — Если бы не ты, талант так и остался бы нераскрытым. Так что будь хорошей девочкой. Отдай мне ключ.

Я перевела взгляд на лежащего без движения Рансу. Рядом с ним был Бьорн, и он показывал мне, что все хорошо.

— А если не отдам? — рискнула уточнить я. — Мне он больше нужен, и вы это знаете. Мне необходим портал, чтобы вернуться домой.

— Ха! — Маг не трогался с места, но у меня складывалось полное ощущение, что он контролирует ситуацию. — Мне не нужен портал, девочка. Мне нужна спираль Времени. Отдай мне ключ, и я отправлю тебя домой.

Я стиснула влажные от выступившего пота пальцы. Хорошо поет, но все равно не верится. Я сделала шаг к алтарю.

— Не советую. — Джастин наклонил голову, и я почувствовала, как каменеют ноги. Попробовала сдвинуться с места — не вышло. Вот тут мне стало действительно до одури страшно. Снова оказаться во власти этого придурка? Нет уж, увольте.

— Снаружи мои друзья. — Так, попробуем поугрожать. — Они меня спасут.

— Ингвар и мои люди разберутся с двумя студентами и одним диким зверенышем.

Я заметила, как изменилось лицо Бьорна. Мужчина потянулся к поясу, где был закреплен меч. Нет, ничего не получится! Меч против магии Густава не поможет! Я сделала огромные глаза, надеясь, что он поймет предупреждение. Но мой трюк легко разгадал Джастин и развернулся прежде, чем Бьорн дотянулся до рукояти.

— Господин Густав! — крикнул он, и вдруг Бьорн выхватил из рукава метательный нож и швырнул в парня. Узкое лезвие прошило воздух и вошло тому в руку чуть пониже плеча. Джастин коротко вскрикнул, хватаясь за рану, мобильник выпал и рассыпался на части. Я почувствовала свободу, ноги снова принадлежали мне.

Бьорн выхватил-таки меч, и в этот момент в зал вбежали Лоуренс, Хейке и Кай. Я чуть не задохнулась от облегчения. Они в порядке, все живы, хотя и немного помяты. Рукав Хейке набух от крови, а левая сторона милого личика Лоу багровела от огромного синяка. Я посмотрела на Кая — если не считать пары царапин, он не пострадал. Слава богу! Тут и Рансу застонал и попытался подняться, ему помог альв, позволив опереться на свое здоровое плечо.

Расклад сил резко поменялся.

Я обозревала картину с высоты своего постамента и отлично видела, что деваться Густаву некуда. Студенты студентами, но все они были настроены серьезно, и никакая, даже самая крутая магия не позволила бы Густаву выйти из схватки победителем. Да и не хотела я, чтобы эта схватка вообще происходила, поэтому первой обратилась к нему:

— Я не хочу, чтобы из-за меня мои друзья рисковали собой. Поэтому уходи. Ключ ты не получишь.

И в подтверждение своих слов я подошла к плите и занесла над ней ключ, уже во второй раз. Занесла и замерла, глубоко в душе надеясь, что мне снова что-нибудь помешает.

— Нет! — отчаянно выкрикнул Густав, протягивая ко мне тонкую, высохшую, как куриная косточка, руку. — Пожалуйста! Прошу тебя, я сделаю все, о чем ты попросишь!

— Не слушай! — Бьорн погрозил магу мечом. — Врет как дышит.

— Я скажу правду, — почти взмолился прежде грозный и всемогущий глава Совета магов. — Только дай мне шанс переубедить тебя.

Я не оттягиваю неизбежное, уговаривала я себя. Просто хочу узнать всю правду. Напоследок.

— Зачем тебе спираль Времени?

— Чтобы вернуться в прошлое и прожить жизнь с женщиной, которая умерла. Для этого я хотел, чтобы кто-нибудь собрал для меня ключи и открыл терминал.

Такого ответа не ожидала даже я. Парни тоже переглянулись, недоверчиво и хмуро. Я решила, что, раз уж начала, надо выслушать все до конца.

— Откуда ты столько знаешь о Вратах, ключах и попаданцах?

Густав немного успокоился и продолжил без прежнего отчаяния в голосе:

— Потому что был тем магом, который строил терминал и создавал ключи. Одним из многих. Мы ждали, когда Земля достаточно восстановится, чтобы вернуться и вернуть свое могущество, но люди так быстро развивались, что нам не нашлось среди них места. Я остался во внешнем мире, чтобы дождаться подходящего момента и выпустить своих товарищей из добровольного плена. Мне доверили третью часть ключа, с которой я мог пройти сквозь терминал и объединить ее с остальными двумя элементами. Я ждал и ждал, так долго, что потерял счет времени. Человеческая цивилизация только росла и крепла. Я привык к этому новому миру, почти стал его частью. Я… я встретил женщину, которая показала мне, что значит быть человеком по-настоящему. Я оставил мысли о грядущем, забыл о своей миссии. А потом она умерла. Тогда я понял, что только надо мной Время не всесильно и смогло достать меня только через то, что я любил больше всего на свете. Если я вернусь в прошлое, я стану таким же, как все, как она.

Я предал своих братьев. С помощью своей части ключа я вошел в этот мир, стал управлять целой страной, чтобы добиться желаемого. Я призвал человека, который мог открыть терминал — таково было условие создания Врат, — и хотел от него избавиться, боялся, что он все испортит. Мальчишка был в моих руках, но Луиджи, скользкий мерзавец, спрятал его вместе со второй частью ключа. Мы выкрали первую, хранящуюся возле самого терминала, но последней все равно не хватало. И тут студенты вызвали тебя, Милана. Я решил, что это мой шанс, и изменил план. И вот как все вышло.

Я опустила голову, пряча глаза. Снова все перевернулось вверх дном. Плохое, хорошее — все снова перемешалось.

— Мне пришлось постараться, чтобы достичь того, что я сейчас имею, — продолжил он. — Власть дается нелегко. Главнокомандующий армией никак не желал становиться моим союзником, пришлось надавить на его сына. Можно было обойтись малой кровью. Девушка, что я выбрал ему в невесты, должна была повлиять на юного Лемминкайнена, но она не справилась. У меня не оставалось выбора. Нужно было убрать обоих, и отца, и сына, со сцены. С Луиджи было проще, он слишком хитер, чтобы в открытую идти против меня. Жаль, в итоге именно его я и недооценил.

Это было даже больше, чем я хотела бы услышать. Я встретилась глазами с Каем, в них плескался холодный гнев. Хотелось обнять его, но я не решалась покинуть свое возвышение и отойти от пылающих белым светом Врат.

— Это ты… из-за тебя Диана стала такой? Из-за тебя она пострадала? — забытый всеми Джастин, пошатываясь, безумным взглядом сверлил Густава. — Убью. Я тебя убью.

Он стиснул зубы, выдернул из плеча нож и, размахнувшись, метнул в мага.

Я закусила губу, но ничего не произошло. Нож со звоном упал на каменный пол, так и не долетев до человека.

— Я делал все, чтобы достичь цели. Разве ты, мальчик, не поступал так же?

Мне впервые стало жаль Джастина. Но почему-то никак не получалось испытывать к Густаву ненависть. Да, он злодей, множество людей по его вине пострадали. Он скрывал правду, плел интриги и ни отрицал этого. Но кто из нас, скажите, без греха? Кто бы не хотел вернуться в прошлое и исправить свои ошибки? Как бы мерзко на душе ни было, я его понимала.

— Я бы помогла тебе, но… Бьорну тоже нужна спираль Времени. А она действует лишь раз. Прости.

Все, тянуть больше нельзя, как говорится, долгие проводы — лишние слезы. Я и так шмыгала носом, едва сдерживая рыдания. Сказка про попаданку оказалась слишком реалистичной для меня.

— Я не вернусь обратно, — вдруг четко и громко произнес Бьорн. — Мне нечего там делать. Пусть прошлое меняет он. Мужчина должен уметь жить настоящим.

Взгляд Бьорна горел решимостью, я ни на секунду не допустила мысли, что он сомневается в своих словах. Что ж, если таково его решение…

Я вложила диск в углубление.

Грома и молний, скажу сразу, не последовало. Строго говоря, вообще ничего не изменилось. Я обернулась к Вратам, но и плавные текучие движения спирали Времени вроде бы не изменились. На первый взгляд. Ну и? Куда мне нужно шагнуть, чтобы выбраться отсюда?

— Они открываются! — дрогнувшим голосом сказал Густав и сделал шаг вперед. — У меня наконец-то получилось!

Допустим, получилось у меня. Не люблю, когда присваивают себе чужие лавры. Я с тоской посмотрела на пульсирующий белый свет. Пульсирующий?

Пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть, когда из арки вырвался сноп яркого сияния и залил собой весь зал. Мир стал смазанной картинкой, я ничего не видела, по лицу текли слезы. Казалось, этот свет прожигает меня, как рентгеновские лучи, почти до боли. Я прижалась спиной к алтарю и вдруг увидела фигуру, запрыгивающую вверх по ступеням. Густав несся как мальчишка, я бы просто не успела его остановить. Хотя я не собиралась. Маг издал радостный вопль и влетел в бешено крутящуюся спираль. Она опутала его, как огромная радужная змея, сухое сгорбленное тело в черном плаще испарилось, став облачком искрящейся пыли, и та скоро исчезла без следа. Свет перестал быть слепящим, пришедший ему на смену сумрак показался мне кромешной тьмой. И это все?

Спираль Времени застыла, похожая на извивающуюся прозрачную сосульку. Не очень благозвучно сравнивать Время с сосулькой, но меня можно понять — не каждый день увидишь такое светопреставление. Только вот что теперь делать мне?

Я оглянулась на ребят и обнаружила, что они застыли без движения. Джастин, стоя на коленях, зажимал дыру в плече, а его лицо искажала трагическая гримаса. Рансу стискивал ладонь Хейке, во все глаза глядя на Врата, будто боясь упустить какую-нибудь мелкую деталь, а альв повернул голову в сторону Бьорна, взволнованный и взъерошенный, похожий на недоверчивого зверька. Бьорн стоял в уверенной позе, широко расставив ноги, по выражению его лица казалось, что происходящее его скорее забавляет. Как это на него похоже. Лоуренс щурился, прикрывая одной рукой глаза, а другой сжимая плечо Кая. А сам Кай… Я сморгнула слезы. Лемминкайнен смотрел на меня. Ресницы не дрожали, приоткрытые губы замерли вместе с так и не произнесенными словами.

Что он хотел сказать мне в тот момент, когда думал, что больше меня не увидит?

Я прижала ладонь к груди, чувствуя, как неровно и часто бьется сердце. Вторая я появилась незаметно и кивнула:

— Готова? Врата открыты, ты можешь уходить.

Она была спокойна. Ни один мускул не дрожал на расслабленном лице. Я ей завидовала, скорее всего, интерфейс не был способен чувствовать эту раздирающую боль в груди.

— Дай мне одну минуту, — попросила я. Взяла свою сумку, подошла к ступеням, спустилась до самой последней и остановилась в нерешительности. Так хотела прикоснуться к Каю в последний раз, но, сделав это, едва ли смогла бы уйти. Я закрыла глаза и, глубоко вздохнув, глухо спросила: — Куда мне идти?

Интерфейс махнула рукой, указывая на темнеющий впереди выход. Мне пришлось, затаив дыхание, пройти мимо застывших, как восковые куклы, друзей, мимо скорбящего Джастина, мимо Кая. Я не остановилась, не оглянулась. Дойдя до двери, провела по холодному камню кончиками пальцев.

— Я… Я люблю тебя, Кай. Если ты меня слышишь…

И вышла.

Мгновение мерзкой тошноты, черные искорки перед глазами, и вот уже в лицо ударяет волна раскаленного воздуха.

Я сильнее сжала ручку спортивной сумки, приготовившись защищаться. Однако никто не спешил нападать на меня, разве что только полосатая кошка, примостившаяся на покосившейся лавке времен Сталина. Над головой, чуть скрытое нависшими крышами многоэтажек, ярко светило полуденное солнце. Щебетали птички в густых ветвях отцветающих лип, где-то за домами гудели автомобили. Я открыла глаза, окинула двор мутным взглядом и, закинув сумку на плечо, побрела домой. Метров через пять остановилась, запрокинула голову и закричала. Я кричала и кричала, пока кто-то из жильцов не пригрозил мне полицией. А мне было все равно.

Я вернулась домой.