Центр по-прежнему бился на пять, левый нижний не давался, как и правый верхний, зато правый нижний вошел, как по заказу. Перед глазами встала картина, как мы со стены бьем по "гусенице", стремясь зацепить ноги, торчащие из-под щитов. Времени на прицел тогда было гораздо меньше, чем тут, а высота стен - больше.
Не обращая внимания на окружающих, я опять взвела тетиву, а по знаку Юнга щит отнесли подальше. Теперь я начала с центра, чтобы набить руку, но ветра во дворе не было и болт лег точно рядом с первым. Угловые сдвинулись к центру и опять промазала в правый верхний... это урок для отработки. Щит отнесли еще дальше, я погладила вложенный болт и тщательно прицелилась. "Девочка моя, целься тщательней, отпускай рычаг мягко, не дергая," - последний совет Фрица, когда он давал его еще на стене, гордясь тем, что я разбила "гусеницу" первая. Болт низко загудел и пропал впереди, с глухим цмыканьем воткнувшись в щит. Остался один...как там мишень поживает? В угол не попаду, далеко, попробуем в центр уложить...
Ремень на арбалете никуда не делся и я автоматически вскинула его на спину, не заметив подбежавшего Тромса. Теперь можно и посмотреть, куда там болты ушли и на какую глубину. Наверняка последние плохо легли, стальной доспех не пробьют, а ранить могут все равно.
У щита уже сгрудились стражники, обсуждая между собой результаты. Подошел Юнг, рассматривая расположение болтов, подергал один из них и выдернул почти без всякого труда. Покрутил в руках и протянул мне.
- Неплохо, фрау Марта. Из десяти всего три промаха, но могло быть и лучше, если бы вы тщательнее целились. Правый верхний в пролете, отрабатывайте его.
До середины дня я упорно отстреливала мишень, пока не заболела с непривычки рука. В центре щит разбился болтами и вытаскивать их было легко, а по краям кучность попадания была невелика, болты входили глубоко и я долго раскачивала каждый, чтобы вытащить его.
- Марта, давай помогу, - широкая ладонь Гунтера почти без усилия выдернула болт и протянула его мне. - Бери, сейчас остальные выну!
- Спасибо, а то я до ужина ковырялась бы с ними, - поблагодарила я парня и он просто расцвел на глазах. - Давно не стреляла, но это дело наживное, наверстаю. Правый верхний хромает, надо туда больше бить.
- Как ты жила эти два месяца? - Гунтер встал напротив и даже не думал уходить. - Я и не думал, что увижу тебя еще раз, а тут весь Штальзее только о тебе и говорил последние дни. Говорили, что ты в вольные города ушла?
- Да, я ушла в Гедерсберг и жила там все это время. Пристроилась служанкой в трактир, не очень богатый и не очень хороший, но хозяину я пришлась очень кстати. Там был свой особый контингент, но меня они не трогали и даже уважали, как свою. Гедерсберг оказался неплохим городом, если бы Ульф и Хоган не увезли меня оттуда, сама бы ни за что не уехала.
- А теперь ты будешь здесь жить?
- Пока еще не знаю, это не зависит от меня.
- Марта, - Гунтер понизил голос и оглянулся с таким видом, что сразу было понятно - он что-то задумал, - Марта, ты хочешь уйти из Штальзее? - он сделал ударение на слове "уйти".
- Пока что нет. Я поняла, что мне нет смысла отсюда бежать куда бы то ни было. Во всяком случае, сейчас.
- Это из-за него? - парень показал глазами в сторону, имея в виду Рихтера. - Ты действительно ... с ним?
- Да, с ним. - Мне было безумно жаль Гунтера, но надо было рвать, пока это не переросло во что-то более серьезное, пусть это будет сейчас и сразу, чем потом и с кровью. - Ты же понимаешь, что я не давала тебе никаких обещаний и я намного старше тебя. Просто наши пути временно пересеклись и шли рядом. Я благодарна тебе за то, что вы с Лукасом поддерживали меня, но не больше. Ты еще найдешь хорошую девушку, а у меня другая судьба и я до сих пор не могу понять, какая она.
- Наша судьба в наших собственных руках и в руках Господа нашего, - серьезно заявил он. - Если все время ждать направляющих указаний, можно умереть от старости или с ножом в горле. Много мы ждали указаний в Варбурге, когда узнали, что нас могут убить только за то, что мы дружили вот с этими игрушками? - парень мотнул головой в сторону арбалета, который стоял у моей ноги. - Мы ушли и все, а если бы ...
- Нам было указание, - мягко возразила я. - Помнишь, тот солдат, что сказал мне о соединении епископств? Без него мы никогда бы не решились уйти.
- И то, что Рихтер приказал вернуть тебя в Штальзее, а потом уложил с собой в постель, тоже имело указание, которому ты подчинилась?
- Да, Гунтер. Теперь я не могу отсюда уйти. Лучше, если ты вообще перестанешь думать обо мне. Прости, но так будет лучше для тебя и для меня.
- Я обещал вернуть тебе деньги, которые ты потратила на меня в Бернштайне, - он зло смотрел исподлобья, упрямо выпятив челюсть. - Сейчас еще я не имею такой суммы...
- Перестань, - я положила ему руку на плечо и сжала его. - Это я перед вами в долгу и долг этот измеряется не деньгами и не подарками. Вы сделали для меня гораздо больше, чем думаете, хотя и не понимаете этого. Вы шли со мной рядом, подставляли плечо в трудную минуту, делились одеялом и ничего не требовали взамен, поэтому я и говорю, что должна вам гораздо больше. Из вас получатся настоящие мужчины и я завидую тем девушкам, которые будут с вами рядом. Им повезет больше, чем другим в этой жизни.
- Марта, но может быть...
- Нет! - я оборвала Гунтера и отвернулась, укладывая болты в мешок. - Нет, это невозможно и нам надо перестать даже думать об этом.
Он яростно выругался, развернулся и ушел широкими шагами, а я подумала и стала снова крутить ручку воротка, натягивая тетиву.
- Герр Зайдель, - поймала я управляющего, когда он с глубокомысленным видом пялился на оттопыренный зад Клотильды, - у меня в комнате совершенно темно. Могу я получить в свое распоряжение подсвечник со свечами?
- Фрау Марта, - задумчивый вид Зайделя говорил об огромной умственной работе серого вещества, - вы хотите освещать свою комнату всю ночь или у вас есть другие причины? Шить вы могли бы внизу, где собираются все женщины по вечерам...
- Я не собираюсь шить, герр Зайдель. Во всяком случае - пока не собираюсь, но и сидеть в темноте тоже не хочу.
- Хорошо, - с кротким вздохом мученика, закатывая глаза к потолку, согласился Зайдель. - Кто-нибудь из служанок принесет вам подсвечник со свечами.
- Когда? - продолжала настаивать я, вспоминая, как тут становится темно вечерами. - После ужина уже полная темнота и я не хочу блуждать в потемках по коридорам и лестницам, а тем более стукаться головой в собственной комнате. Извольте распорядиться об этом сейчас.
Зайдель еще раз оглянулся на Клотильду, то та делала вид, что ей совершенно до лампочки наш разговор и даже повернулась к нему боком, чтобы уйти.
- Сейчас распоряжусь, фрау Марта, кто-нибудь из служанок наверняка бегает внизу.
Управляющий надеялся, что уж теперь-то я точно уйду, но одно воспоминание о мраке кромешном заставляло настаивать на своем.
- Пойдемте, герр Зайдель. Ну что вы так уставились на меня? Пойдемте со мной, вы дадите мне подсвечник, свечи и я оставлю вас в покое, а потом можете гонять ваших служанок за нерасторопность или за что хотите.
Я ухватила его за рукав и потянула за собой, Зайдель вздохнул еще раз и не стал отбиваться, раз уж я оказалась такой настырной.
За ужином девицы на другом конце стола перешептывались и хихикали в кулачок, тряся воланчиками чепчиков. Я выложила перед собой запас свечей, подсвечник и лениво ковырялась ложкой в миске, соображая, надо ли мне есть вообще. Процесс вживания и адаптации на новом месте всегда сложен, нужно лишь время, чтобы пережить неприятные моменты и привыкнуть к новым декорациям, потом дело пойдет легче. На моем конце стола сидели мужчины, которым или не хотелось идти далеко вдоль столов, или их просто не интересовали служанки. На том конце девицы уже начали стрелять глазами по сторонам и к ним подсел какой-то парень, обнимая за плечи сразу двоих. Сейчас их веселый смех разносился по всей трапезной, заставляя улыбаться людей, сидящих за столами. Вышла Клотильда, посмотрела на развеселую компанию, широко улыбнулась сидящим стражникам и вернулась в кухню, виляя задом. Подол юбки при этом шуршал и колыхался, как будто ей сбоку задувал ветер. Это еще уметь надо вот так проитись, чтобы все взгляды были прикованы только к тебе!
Одна из служанок поднялась из-за стола и парень двинулся за ней, широко улыбаясь и что-то говоря ей в спину. Девушка придержала шаг, чтобы он поравнялся с ней, дернула плечиком и засмеялась, не забывая стрелять глазами по сторонам.
- Не понимаю, Базиль, что в ней нашел герр Рихтер, даже подержаться не за что, не женщина, а корешок сухой, - ее любопытный взгляд, брошенный на меня, сменился легкой брезгливой гримаской. - Тощая, одни глазюки торчат...
Даже удаляющаяся спина служанки выражала неистребимое чувство собственного превосходства и я прыснула от смеха, заметно удивив сидящих рядом.
Собрав свечи, я подхватила подмышку подсвечник и пошла прочь по коридору, прикидывая, где бы поджечь свечу. В коридоре царила полутемь, прорезаемая острыми клинками чуть более светлого воздуха, падающего откуда-то сверху. Боязни не было никакой - в привидения я не верила, как и в нечистую силу с магией, а самый страшный зверь на свете - человек, это нам еще в институте один парень рассказывал, который был родом из Таджикистана и часто ходил там в горы. "Зверя не бойся в горах, - говорил он, - человека бойся. Это самая страшная встреча."
Пока шла по коридору, скатываясь на всякие мысли, проскочила то ли лестницу, то ли поворот и вышла на полутемную площадку, на которую только в одном углу падал неяркий отблеск со двора через узенькое окно. Углы были затянуты вековечным мраком и в одном из них что-то двигалось и шуршало.
- Ой, герр Пауль...
- Тихо, моя прелесть...
Шуршания и характерные звуки поцелуев заставили меня сделать несколько осторожных шагов назад. Какая-то не в меру ретивая парочка облюбовала это место и смущать их не хотелось.
На цыпочках я вернулась в коридор и пошла обратно, уже более внимательно рассматривая двери. Чего болтаться по замку, спрашивается? В комнате можно и одежду проинспектировать, наверняка дырки найдутся, и новые трусы сообразить, а то старые скоро расползутся прямо на мне. Так, какая это дверь моя...эта, что ли?
Сунувшись в приоткрытую дверь я слишком поздно поняла, что ошиблась комнатой, потому что даже в полутьме заметила, что на постели идет интенсивное движение и недовольный женский голос произнес с придыханием:
- Михель...ты дверь забыл закрыть, что ли?
Вылетела я в коридор быстрее ветра, проклиная все на свете, а уж когда поняла, что за имя произнесла женщина, и вовсе расстроилась. Лучше бы в трапезной сидела до последнего, да ничего не слышала и не видела!
Дни пошли друг за другом одинаковые, как таблетки в пузырьке. Утром подъем, тренировка в стрельбе до середины дня, потом помощь в самых разных делах фрау Эльзе. Точнее, не в самых разных, а в одном - зашивать драную одежду стражников. На это меня никто не подвигал, но как-то днем я откровенно маялась от тоски, не зная, куда приложить силы - книг тут отродясь не водилось, стирать чужие штаны я бы не стала ни за что, а вот увидев кастеляншу за ворохом рубашек с иголкой в руках, я предложила свою помощь. Тонкой работы тут не требовалось и я с удивлением заметила, что время до ужина пролетело незаметно, куча поубавилась, а фрау Эльза уже не смотрит сквозь меня мутным взглядом, а довольно приветливо улыбается и даже с интересом рассматривает, как я зашила то или иное место. Постепенно это вошло в привычку и каждый день меня ждала очередная халтурка, ставшая обязанностью. По вечерам ко мне заходил Михель, чаще всего после ужина, громко стучась в дверь и рассыпаясь в самых любезных выражениях, чтобы слышали окружающие. Правда, посещения эти были не каждый день, но я была рада и этому.
- Привет, Марта, - бросал он с порога, хлопая дверью и вытягивался либо в кресле, либо на кровати, куда он частенько стал перемещаться в последнее время. - Устал, как собака...сегодня мотался в Цвандер, деревушка такая в полудне ходьбы отсюда, там опять поножовщину устроили. И опять чужие, не свои. Кто такие, чего жить не дают спокойно...староста нам гонца прислал, вот и поехали втроем разбираться. Четверо раненых лежит, не тяжело, но непорядок это, бабы воют, как над покойниками, а кто приходил, так тех и след простыл. Селян спрашиваю, что из скота или птицы пропало, а они сказать не могут, считать не умеют...бестолочи! Хорошо, Хоган перья гусиные заприметил, значит птицей решили подкормиться, а не скотом. Не из Айзенштадта ли опять гости пожаловали? Придется туда отправить пару человек прочесать дорогу.
- А что толку шерстить по дороге? Мы, когда из герцогства убегали, по дороге вообще днем не шли, только в густых сумерках, когда уже путников мало. Днем по кустам двигались или отсиживались, если лес был непроходим вдоль нее. Какой дурак будет идти по дороге, зная, что там патрулирует стража?
- Дураков всегда хватает, - резонно парировал он. - Это ты была такая умная, да парни твои трезвые да смышленые, а большинству только пожрать, выпить, да бабам подолы задрать - вот и все их желания. Таких и ловить особо не надо стараться, сами попадутся рано или поздно. Завтра пошлю по тем дорогам парней, пусть проедутся, авось, кого сцапают. Сам не поеду, и так сегодня в седле целый день трясся, на заду уже мозоль набил. С тобой посижу, пока там воду греют, потом пойду отмокать. Ничего в голову не пришло?
Этот вопрос мы задавали друг другу постоянно. Кто знает, когда может прийти озарение и в руки свалится золотой ключик от волшебной дверцы? Но ни ключика, ни дверцы пока не обнаруживалось и мы время от времени начинали разбирать события по перемещению нас в этот мир по косточкам, надеясь на чудо.
- Марта, если бы в этом мире была магия, я бы пошел искать оракулов, ведьм, волхвов, места силы и прочую дребедень, которая обычно сопровождает все это. Но единственная ведьма на всю округу, это старая Анна Витке, которая выжила из ума лет сто назад. Будь она хоть юродивой, я бы еще прислушался к ней, но это самая обычная глупая старуха с болезнью Альцгеймера, хоть этого названия тут пока и не знают. Ух, увидеть бы мне того, кто это все устроил... - Рихтер перевернулся на спину, глядя в потолок, - порвал бы на кусочки. Клянусь! Но спасибо все-таки сказал бы... Здесь я научился принимать решения, брать на себя ответственность за жизнь тех, кто стоит под моим началом и верит мне. Хорошая школа была...Рожи хоть и не такие, как у нас, но по ним я уже научился читать многое. Смотришь, как в открытую книгу заглядываешь... О чем ты думаешь сейчас? - без всякого перехода спросил он, повернувшись набок и подперев голову рукой.
- О нас, - совершенно честно ответила я. - И о том, что делать.
- Вот и я думаю об этом, а выхода не вижу. Не помирать же тут! А если какая заваруха начнется, что тогда? Знаешь, я сегодня ехал по дороге, а у дороги девушка стояла. Беленькая такая, с голубыми глазами, и так она мне Ольгу напомнила, что я даже остановился. Смотрю на нее, а перед глазами - Лелька стоит, вот не поверишь! И как живая...та кланяется, глаза лупит на меня, улыбаться стала завлекающе...да я опомнился, дал коню сапогами и поскакал дальше, а у самого опять мысли в голове крутятся - Лельку обидел ни за что, может, в этом причина? Ну, глупая она, так зачем вам ум? Красоты достаточно... Интересно, она хоть изредка вспоминает меня? Вернулся бы, не только сам за ум взялся, но и ее заставил. Или учиться дальше уговорил, или оба к отцу бы пошли работать. Она хоть и с характером, но не Буратино же совсем, в компе все сидят, кто хоть один палец имеет, а техработники всегда нужны, отец бы мне не отказал...как ты думаешь?
- Родители никогда своих детей не бросят, если есть хоть малейший шанс им помочь. - Надеюсь, что мой голос прозвучал достаточно ровно, чтобы ничего не заподозрить. - Думаю, что твои родители были бы только рады, если б ты вернулся к ним с таким настроем.
- Вот и я того же мнения.
После подобных разговоров настроение у меня портилось чрезвычайно и наутро я мрачно возилась в миске без малейшего аппетита, а болты летели особенно зло и метко. С полудня я тогда предпочитала оставаться на импровизированном стрельбище одна и могла торчать там хоть до ужина, если ко мне никто не приставал.
...- Марта, у меня тут такая мысль проявилась - может быть, нужен еще кто-то, кто попал сюда, и тогда у нас троих будет шанс уйти? Вдруг тот, кто нам нужен, и есть наша подсказка?
- Михель, твоя гипотеза не лишена смысла, - я потягивала знаменитое розовое, бутылку которого Рихтер принес в комнату для посиделок. - Только почему третий, а не четвертый или десятый? Помнишь, была такая книга Станислава Лема "Звездные путешествия Ийона Тихого"? Так вот в одном из путешествий он встретился с разновидностью семьи на одной из планет, где их было пятеро. Там они сцеплялись все в один шар и весело катались по просторам не то танцпола, не то вселенной. Так можно ждать хоть целый отряд...скажем, энергии нам двоим не хватает, а у десятка ее в избытке. Только вот где этот десяток собрать, объявления развесить по Тевтонии, что ли? "Всех попаданцев из России просим собраться в замке Штальзее для дальнейшей отправки на историческую родину". Печать, подпись.
- Это ты серьезно? - Михель опять лежал на моей кровати в любимой позе - на боку, поставив стакан на пол. - Нет, это условие невыполнимо изначально. Условия задачи должны быть реальными, иначе она не имеет смысла. Чем больше народу участвует, тем больше вероятность, что кто-то просто не дойдет до места назначения. Меня за время нахождения в Тевтонии должны были убить два раза...нет, реально - один, когда в Берсхоф попал. Это произошло через год после моего перемещения сюда. Ну да, полгода я с отрядом в Норсете блудил, потом в Айзенштадт ушли...через два месяца нанялись на охрану рудников...через три бежали...точно, через год! А у тебя была такая ситуация? Так, подожди, ты же на год позже сюда попала...кстати, - он растянул губы в резиновой улыбке, - ты мне так и не рассказала толком, почему попала сюда. Темнишь ты что-то...пила, ничего не помнишь, а про кольцо такие подробности выдала, что вся история стала, как на ладони. Да и последний день подробно описала...
- Ну как будто у тебя не бывает такого, что ты напьешься и потом наутро не помнишь ничего, - деланно смутилась я. - Ты же сам сказал, что не помнишь, что было после твоей встречи с тем стариком у ларька, вот и у меня в голове дырка...
Рихтер подозрительно посмотрел на меня, но больше давить не стал.
- Подумали мы тут с Конрадом на пару и пришли к выводу, что кольцо эти прохиндеи могли спрятать только в башне Кронберга. Больше у них ни времени не было, ни подходящего места. В лесу его не зароешь - сам место потеряешь, по дороге тоже, а в башне - лучше не придумаешь. Хоть вы и лежали там вповалку, но не столь большая то вещица, чтобы не умудриться ее засунуть в подходящую щель. По большому счету нам на фон Дитца плевать с горы, даже выдавать Вольфа с его уголовниками мы не обязаны, что бы они там не кричали.
- А Вольф и все остальные еще у вас сидят? - неподдельное изумление так рассмешило Рихтера, что тот даже пересел в кресло, прихватив с собой стакан.
- Их можно было уже вздернуть не раз, но эрсенских законов они не нарушили, никого из подданных Теодора жизни не лишили, так что сидят пока внизу, как миленькие. - За разговором Михель незаметно подлил вина в мою посуду и подтолкнул ко мне. - Вот думаю, не пристроить ли их на хозработы где-нибудь. Пусть подумают о своем поведении. Скажем, на те же рудники...И отечеству польза будет. Надо его светлости протолкнуть эту идею, а подходящие рудники везде есть.
Мысленно я содрогнулась при мысли, как там под землей заживо гниют люди, но быстро спохватилась, вспоминая рассказ самого Михеля о Зильдерсберге и как он оттуда бежал. Не судите да не судимы будете...
- На днях поедем туда, будем искать. Ребят твоих возьмем, устроим эксперимент - кто где сидел, кто где лежал, кто что видел. Авось, повезет. Ты тоже поедешь, вспомнишь, что было. Спешить не будем, отдохнем на природе, заодно и территорию объедем. Как тебе моя идея?
- С удовольствием! - обрадовалась я, чуть ли не подскакивая в кресле. - Оттуда нас пешком гнали, это не увеселительная прогулка, да еще под конвоем, а с военным отрядом - почему бы и нет?
- Я был уверен, что ты обрадуешься, - Михель еще подлил вина, спрятав под столом оставшееся в бутыли. - Надоело же в четырех стенах сидеть?
- Надоело, - голова качнулась сама собой. - Хорошо, что не галопом помчимся, я ж верхом не ездила никогда.
- Научишься, невелик труд. Так что там твоя подруга говорила о своем бойфренде? Кстати, она красивая?
Умываясь утром в тазике с водой, я вспоминала вчерашний разговор, предвкушая будущую поездку к развалинам Кронберга. Пусть хоть боком, хоть раком, но верхом я постараюсь доехать, может действительно и кольцо отыщется? В голове немного гудело, но это пройдет, стоит только попить знаменитые отвары Клотильды. Жаль, что не сегодня едем, вот это была бы радость! В затуманенной памяти всплыли еще воспоминания о Катьке и ее бойфренде... Саша, кажется. И почему-то Михель уж очень ею интересовался, только вот причина была мне неясна. Выспрашивал о подруге все подробности, как будто собирался знакомиться с ней, что да как было у нее с Владом и почему тот ее бросил, а потом вдруг женился на Лерке. Почесав голову, я поняла, что мысли разбегаются, как кролики и какого хватать за хвост, непонятно. Пить, голубушка, надо меньше...
Выехали мы из Штальзее сразу после рассвета. Поначалу я драла рот в непрестанной зевоте, но потом взбодрилась и стала крутить головой по сторонам, подмечая путь. Вот проехали деревню, вроде мы через нее двигались пешком, потом свернули в лес и двинулись по узкой дорожке, пригибаясь от веток. Этой части пути я не помнила абсолютно и решила, что мы просто срезаем дорогу. Время шло, мы мерно двигались через лес, покачиваясь в седлах, только я крутилась на спине у лошади, пытаясь попасть в такт ее шагов. Удавалось это плохо - утром был короткий инструктаж, трехминутная разминка и все, больше никто не обращал внимания на то, как я сижу и сижу ли вообще. Десять человек верховых, включая меня, Рихтера, Конрада, Лукаса с Гунтером и еще пятерых солдат, вот и весь отряд, направившийся на поиски кольца Нибелунгов...пардон, герцогов Норсетских.
- Герр Рихтер, - окликнула я Михеля при первой возможности, - а когда планируем приехать на место? Пешком мы по другой дороге шли кажется...
- Пешком вас вели по наезженному тракту, где можно остановиться в деревнях, а это короткая дорога, по ней тогда Юнг и приехал за вами. Хорош был бы комендант, который не знает дорог и ездит окольными путями, - ответил он через плечо. - Скоро будем на месте, если прибавим шагу.
Кто прибавил шаг, так это лошади, а я запрыгала мячиком на спине, проклиная верховую езду. Индейцы, говорят, вообще без седел ездили, а я скоро помру прямо тут, если раньше зад не превратится в отбивную. Но сочувствие здешнему сильному полу недоступно в принципе, поэтому оставалось только терпеть и дожидаться конечной станции и когда впереди замаячила знакомая башня, я чуть не заорала от радости, но тут же прикусила язык - лошадь сделала странное движение, отчего я подпрыгнула и взвыла от боли...втихую, конечно, но на сдавленное мычанье обернулся Конрад, хмурый и недовольный как всегда. Посмотрел, удостоверившись в отсутствии опасности и подвоха, перевел взгляд на Рихтера и направил лошадь под стены башни, откуда нас забрали почти три месяца тому назад.
Мужчины уже слезли с лошадей, осматривая знакомое место, Рихтер и вообще кружил по остаткам стен и куску дороги рядом с ними не хуже заправской ищейки, разве что не вынюхивая следы, а я все еще крутилась в седле, пробуя сползти оттуда с наименьшим риском для жизни. Проклятая лошадь оказалась слишком велика для моего роста, но стражники взлетали и прыгали вниз без малейшего напряга, я же, как продукт техногенной эпохи, даже не подозревала, как это вообще может делаться. Зад болел неимоверно, позвоночник обещал осыпаться в трусы и в довершение всего я повисла, держась руками за седло и безуспешно пытаясь нащупать ногами благословенную землю. Пфух... острый запах лошадиного пота резанул нос, а стремя и какой-то ремень больно проехались по животу и плечу, вроде слезла... только вот ходить стало мучительной пыткой и исключительно враскорячку. Пешком, что ли, назад пойти?
Тем временем ажиотаж около башни усиливался. Рихтер уже осматривал окрестности с самого верха, рядом то и дело между полуразрушенными зубцами показывался Конрад, рассматривая подножье, трое стражников заняли наблюдательные посты на дороге, а двое оставшихся ломались в ближайших кустах, перекликаясь друг с другом. У входа в башню стоял Лукас с задранной головой, которому Конрад во что-то тыкал пальцем сверху и за парапетом мельнул Гунтер, обходя площадку по краю.
- Марта, поднимайся наверх! - самого Михеля было не видно, но голос слышался отчетливо. - Лукас, Карл, Тромс, наверх живо!
Обрушенный пролет никуда не делся и как туда влезли мужчины, было загадкой. Так и этак я пристраивалась взобраться по остаткам торчащих из стены камней, но сорвавшись оттуда второй раз, оставила эти дурацкие попытки.
- Фрау Марта, сколько вас еще ждать? - недовольный голос Конрада полетел эхом от щербатых стен.
- Мне никак не залезть, тут обрушен пролет! - заорала я в ответ. А то они сами не видели, хоть бы кто спустился руку подать!
Сверху раздались странные фразы, уверяющие в том, что господа гневаться изволят, на голову посыпались камешки и песок, а следом протянулась рука.
- Ну, руки давайте...- меня вздернули вверх, как морковку из грядки с такой силой, что я начала сомневаться в собственном весе.
Мрачный Конрад подтолкнул меня к лестнице, на всякий случай посмотрев вниз. Высота рухнувшего пролета, на которую я не могла забраться, показалась ему недостаточно убедительной.
- Долго копаешься, - прокомментировал мое появление наверху Рихтер, даже не повернув головы. - Располагайтесь там, где вы находились во время осады. Конрад, встань тут...Тромс, Карл, Гунтер, скидывайте вниз лишний мусор, остатки камней тоже вниз, если они без раствора, Лукас, берешь нож и проверяешь вот здесь, между зубцами каждую дырку.
Площадка башни оставалась в таком же состоянии, как она и была оставлена нами, только трава пожухла, да остатки кострища были разметаны ветром и дождем. Лишнее полетело вниз, освобождая территорию, на обнажившейся земле стали хорошо видны стыки между крупных камней, в которых торчали кустики травы и пеньки от срубленных стволиков.
- Тромс, поднимай ножом землю и траву с камней, да хорошенько рассматривай ее, - командовал Михель, сидевший на корточках у подножия парапета. - Гунтер, Марта, показывайте, где вы сидели или лежали, что делали... а где Вольф и остальные находились?
- Тут, - Лукас обвел ножом то место, где больше всего толклись вольфовцы. - Там стояли айзенштадтцы, а он и Хайнц мочились отсюда.
- Я вот тут сидела, чтобы солнце меньше пекло, - мое место у парапета было завалено обломками камней.
- Я здесь сидел и здесь, - присел рядом Гунтер. - Спали мы здесь, в стороне от костра.
- Огонь наверху ветром сдувало, - Конрад вытащил из-за пазухи тряпицу и держал ее двумя пальцами, определяя направление ветра. - Под огонь запросто можно было запрятать, если щель приличная.
- Карл, поднимай землю, - приказал Рихтер, - Гунтер, ты тоже, у тебя нож широкий. Не бросать вниз, пока не раскрошите в руках и не убедитесь, что ничего нет. Марта, помогай им, Конрад, давай вдоль парапета пойдем, пока еще не стемнело.
Почти до самой темноты мы все пыхтели, буквально просеивая каждый квадратный сантиметр углублений в каменной кладке, куда за давностью лет забилась земля. Вниз то и дело сыпалась грязь, летели осколки камней, вырезанные корешки и ругань, сопровождающая все эти поиски. Внизу уже разожгли костер, подогнали лошадей и варили ужин в котелке, от которого иногда доносился аппетитный запах даже наверх.
- Все, закончили, завтра продолжим поиски наверху и на лестнице, - дал отмашку Михель. - Все равно в темноте бесполезно искать.
Он первый спустился вниз по лестнице, спрыгнул и пошел мыться к узкой речушке, журчавшей недалеко от башни. За ним потянулись остальные, отряхиваясь, вытирая ножи и поддергивая штаны. В проеме было темно и я осторожно спускалась, держась за стену и нащупывая ногами ступеньки. Гудела уставшая спина, ныли ноги и руки, а еще надо было спуститься вниз через рухнувший пролет. Когда я поняла, что все уже ушли и мне в сгустившихся сумерках никто не собирается помогать, то чуть не заревела от обиды и села прямо на последние ступени, прислонившись боком к стене. Вроде я и так не прошу к себе особого внимания, но такое откровенно наплевательское отношение было невыносимо. До утра теперь, что ли, тут сидеть? Я осторожно подползла к краю обрыва, повернулась задом и стала сползать на животе, пытаясь ухватиться за камни. Руки скользили и мерзкий песок сыпался вместе со мной.
- Фрау Марта, - подхвативший меня сзади Конрад оказался как нельзя кстати, я уже не могла удержаться, сползая вниз, и дрыгала ногами в надежде упереться хоть во что-то, - почему вы не позвали никого, если не можете спуститься сами?
- Кричать "помогите"? - хмыкнула я, когда он поставил меня на твердую землю. - А вы все будете при этом веселиться от души? Благодарю покорно...как-нибудь сама.
Кое-как спустившись к воде по круглым камням, обросшим толстым слоем зеленого мха, я с наслаждением отмывала руки и лицо после поисковых работ. Руки заскорузли, но если их потереть о мох, а потом опустить в воду, то въевшаяся грязь потихоньку смывается. Лицо я бы с удовольствием опустила в воду целиком, но на влажных камнях и стоять-то было неудобно, не то, что лежать. Вернусь, полезу мыться в самую горячую воду!
У костра тем временем уже шли бурные дебаты между Рихтером, Конрадом и одним из солдат, где может быть спрятано искомое кольцо. К спору прислушивался и Гунтер, держащий в руках миску с кашей, а Лукас сидел боком к костру, рассматривая темнеющий силуэт башни на фоне звездного неба. Я подошла к костру поближе, прикидывая, куда бы мне присесть и заглядывая через сидящих в котелок. Неужели все сожрали, пока я мылась? Желудок обиженно взвыл прямо над головами сидящих мужчин и один из них подвинулся в сторону, освобождая мне место. Мисок рядом не было видно и я подтянула к себе котелок, справедливо решив, что раз все уже не едят, то оставшаяся доля - моя. Только вот чем ее есть? Руками? Ковырять остатки каши со дна было абсолютно нечем, ножа у меня не было, ложку я тоже не догадалась захватить и растерянно пялилась на свой ужин, глотая слюну. Палочку, что ли, поискать?
- Марта, ты куда пошла? - окрик Михеля настиг меня уже на границе полной темноты.
- За ... палочкой, - растерялась я. - Не руками же есть...
- Сядь на место. Конрад...
- Сейчас, герр Рихтер, дам. - Конрад повозился и протянул мне ложку, вытерев ее о рубашку. - Не ходите одна в темноту, фрау Марта.
- Все, решили проблему? - нетерпеливо дернулся Михель. - Ты дальше давай говори, не отвлекайся.
Пока я выскребала кашу из котелка, двое солдат отправились на охрану лагеря и их тяжелые шаги из темноты были слышны даже здесь, несмотря на разговоры и споры. Во втором котелке, стоящем рядом, дымился отвар и я зачерпнула его мятой бесхозной кружкой. Приятное тепло побежало внутри, я передернулась и пододвинулась к костру боком, чтобы погреться. Михель продолжал свои дебаты на тему что и куда можно спрятать, приводил умозаключения и в конце концов не выдержал и пошел к башне, прихватив с собой Конрада и Гунтера. Не дойдя до стены, они уже втроем стали что-то доказывать друг другу, то отходя от стены, то вставая под ней. Ну да, у них Важное Задание, а мне стало так тоскливо, хоть волком вой. Я обняла руками колени, положила на них голову и стала размышлять о своем положении, глядя на танцующие языки пламени. Положение получалось до безобразия грустное и непонятное...
Может, оставайся я и дальше в Гедерсберге, все пошло бы по-другому. Но что произошло, то назад не воротишь и в Штальзее я оказалась привязанной такой прочной веревкой, которую ничем не разорвать. Михель - человек из моего мира и он моя единственная надежда на то, что я когда-нибудь смогу вернуться домой. Только поэтому я не сделаю ни единого шага из крепости, что бы мне не предлагали взамен. Он поступил по-своему благородно - приложил все силы к тому, чтобы помочь соотечественнице, попавшей сюда, пусть даже такими методами, как похищение из вольного города, он пристроил меня в замке на полное довольствие и на своего рода привилегированное положение. Прачкой, например, было бы куда хуже. Он обезопасил меня от возможных посягательств со стороны мужской части гарнизона, создав соответствующую репутацию, но при этом я ему совершенно безразлична. Интерес для него я представляю разве что как товарищ по несчастью да возможный собеседник на щекотливые темы. Со мной можно обсуждать положение дел хоть на герцогском дворе, хоть на королевском - выслушаю, если не смогу дать дельный совет, так помогу сформулировать проблему, а это уже может натолкнуть на путь решения. В основном все наши встречи при закрытых дверях сводились именно к этому и навевало мысли о собственной непривлекательности для мужского пола и злости на все вокруг.
- Фрау Марта, вы будете всю ночь сидеть у костра? - Конрад нарисовался из-за спины и хмуро смотрел на меня, встав рядом. - Нам завтра предстоит продолжить поиски...
- Нет, - я постаралась улыбнуться как можно непринужденнее, и огляделась по сторонам. Действительно, уже почти все спали, завернувшись в одеяла, одна я торчала тут...кстати, а одеяла-то у меня и нет... - Я задумалась, герр Конрад.
- О чем? - мужчина присел рядом и зачерпнул еще теплый отвар из котелка.
- Так...вспомнила...как все было тут три месяца назад, свою прежнюю жизнь до той осады...
- Осады Варбурга?
- Да, когда к нам подошел отряд Ульфа Кривое Плечо.
- Вы знали его раньше, фрау Марта?
- Нет, но о нем рассказывали мой муж и Курт, его друг. Я знаю, чем они когда-то промышляли, если вы хотите мне сказать про это, но когда Фриц был моим мужем, то стоял вместе со всеми на стенах и организовывал оборону с Лайницем, начальником стражи. У них с Ульфом были старые счеты, которые закончились со смертью обоих. То кольцо, которое вы ищете, было на пальце Ульфа и я видела, как солдат герцогского полка хотел его снять, а потом отрубил палец у трупа.
- И вы не побоялись уйти из города, где вас все знали?
- Боялась, но оставаться в Варбурге было еще страшнее. Приезд прелата не оставлял шансов, а так у меня была надежда выжить где-нибудь в другом месте.
- Например, в Гедерсбурге? - Конрад неожиданно рассмеялся. - Дать герру Рихтеру по голове кочергой и сбежать из Штальзее, кто бы мог подумать! Стражников выдрали кнутом и они еще долго поминали вас, фрау Марта!
- Ну, в этом моей вины нет, герр Конрад, - я поежилась и пододвинулась поближе к огню. - Это была случайность, что они выпустили меня.
- В охране не должно быть случайностей, иначе это плохая охрана. Теперь это исключено. Спокойной ночи, фрау Марта.
Конрад поднялся и отошел в сторону, а я повернулась к огню спиной. Еще немного погреюсь и лягу рядом с костром, буду впредь умнее.
- Возьмите одеяло, - мужчина уже вернулся и протягивал мне круглый сверток. - Ночью холодно, а вы устали и замерзли.
- Спасибо, герр Конрад, - подступили слезы и голос предательски дрогнул. - Это...ваше одеяло? А как вы сами будете спать?
- Я-а? - удивленно протянул он и посмотрел вокруг. - Я привычный, фрау Марта, к тому же я еще буду не раз подниматься.
- Тогда еще раз спасибо...я слишком плохо собралась в дорогу.
Одеяло было толстым и грубым, но теплым и от него пахло лошадью, мужским потом, дымом от костра и миллионом других запахов, от которых становилось тепло и уютно. Перед тем, как завернуться в него и лечь, я посмотрела вокруг - Рихтера не было видно, но я слышала его голос в темноте. До меня ему не было никакого дела...
Кольцо герцогов Норсетских нашлось во второй половине дня, когда мы перенесли поиски на спуск с башни. Тот, кто запихал его в эту щель, сообразил, что на площадке его могут увидеть, а вот на спуске такая вероятность гораздо меньше. Обнаружил его Лукас, выковырнувший из щели в стене небольшой осколок камня, забитый ссохшейся землей. Вслед за осколком по ступеням с веселым звоном запрыгало кольцо, раскидывая во все стороны яркие лучики преломленного света. Все замерли от неожиданности, а солдат, ковырявшийся ниже всех, лег на него животом.
- Молодец, Тромс, - искренне похвалил его Михель. - Если б не ты, искать бы нам его в полной темноте! - и он ткнул грязной рукой в сторону продолжения лестницы в подземелье, откуда ощутимо потягивало сырым холодом.
- Дай-ка хоть глянуть, за что копошились в грязи, - Конрад поднялся с колен и убрал нож. - Ничего себе игрушка...денег стоит немеряных, - протянул он, рассматривая кольцо. - Гляньте, что герцоги на пальцах носят, чтоб потом детям рассказывать!
Кольцо пошло по рукам, все крутили его так и сяк, а у меня перед глазами стоял отрубленный палец, с которого оно было сдернуто.
- Фрау Марта, а вы что ж не смотрите? - удивился Карл. - Или оно вам не в диковинку?
- Я его уже видела, когда вместе с ним отрубили палец его прежнего хозяина. Слишком на нем много крови...лучше я пойду помоюсь, а то грязная вся.
- Карл, давай кольцо сюда, - Рихтер посмотрел на него и спрятал подальше. - Всем собираться, моемся, седлаем лошадей и возвращаемся! - Он спрыгнул вниз с последних ступеней, придерживаясь одной рукой за камни. - Чего стоите? Живей, живей шевелитесь, нам до темноты надо успеть вернуться в Штальзее!
Мужчины спускались вниз, прыгая с последнего пролета, последними спустились Конрад и Гунтер, одновременно обернувшись ко мне. Посмотрели друг на друга, Конрад усмехнулся и вышел через пролом на дорогу.
- Марта, - протянул мне руки Гунтер, - спускайся, я поддержу тебя.
- Спасибо, - я отряхнулась от пыли и песка. - Надо быстрее собираться, чтобы успеть в замок до темноты.
- Иди, помойся, я оседлаю твою лошадь.
Парень ушел через пролом, а я, отмывая руки и лицо, думала о том, что может быть я снова ошиблась и Рихтер не имеет ко мне никакого отношения.
Вернулись в замок мы уже в полной темноте, освещался только двор, куда высыпала куча народу. Все тут же узнали, что кольцо найдено, загомонили и пожелали увидеть такую драгоценность, причем особенно ахали и верещали девицы, чуть ли не подпрыгивая на месте.
- Р-разойтись! - рявкнул Михель, отдавая свою лошадь подбежавшим конюхам. - Устроили тут балаган...все устали, два дня носом землю рыли...Клотильда, вода горячая есть?
- А как же, герр Рихтер, - закланялась повариха, отступая назад на пару шагов. - Еще с утра поставили, как водится, вас ждали! Изволите приказать лохань налить?
- Изволю, наливайте, - он милостиво кивнул окружающим. - Герр Юнг, кольцо нашли, оно при мне. Завтра же еду в Эрсен к его светлости докладывать о проделанной работе. Марта, ты где? - спохватился Михель и наклонился к моему уху. - Отметим это дело? - заговорщицки шепнул он. - Сейчас у Зайделя розового возьму, а ты иди пока мойся, только побыстрее, я сам грязный, как свинья. Ты устала?
Окружающие навострили уши и вытянули шеи, подслушивая наш разговор.
- Устала конечно, и от верховой езды все болит.
- После ванны пройдет...- он засмеялся и все уставились на такую непривычную картину. - Ванна...- повторил Рихтер и я поняла причину его смеха - он вспомнил те ванные комнаты, которые остались в нашем мире.
- Герр Рихтер, вы расскажете нам, как вы нашли кольцо? - пискнула одна из служанок.
- Фройен Амалия, я не находил его, - повернулся к ней Михель, - его нашел Лукас, а Тромс даже лег сверху, чтобы оно не убежало от нас еще раз. Обо всем они вам подробно расскажут в трапезной и даже наглядно продемонстрируют, как было дело. Лукас!
- Да, герр Рихтер! - вынырнул из толпы парень.
- Ты взял с собой тот обломок, за которым пряталось кольцо? - гроза в голосе строгого начальства мигом смела улыбку с лица Лукаса.
- Н-нет...а надо было?
- Надо! - гроза достигла своего апогея. - Девкам что показывать будешь? Палец, которым ковырял? Тромс вон живот будет показывать, а ты что?
После секундного молчания все во дворе засмеялись так, что едва не валились на землю, а Рихтер, удовлетворенно посмотрев на это, погрозил кулаком Лукасу и потянул меня за собой в сторону трапезной и обещанной нам лохани.
Пока Михель шустрил за розовым и ел, я наслаждалась теплой водой, потирая отбитый за время дороги зад. Если в сторону Кронберга мы еще ехали вполне прилично, то обратно я уже не чаяла добраться живой - ветки то и дело хлестали со всех сторон, всадники подгоняли лошадей и под конец я и вовсе скрючилась на лошадиной шее, мечтая только об одном - чтобы это издевательство закончилось побыстрее. С самой скотины я сползла просто со стоном и кто-то сзади услужливо поймал меня и поставил на ноги.
Растирая мочалкой эти самые ноги, я тихонько подвывала от боли, но горячая вода делала свое дело и становилось все легче и легче. Вылезая из бадьи, я оценила ее размеры - там вдвоем можно запросто сидеть, а таких, как я - и троих запихать. Помнится, ехали мы с одним знакомым ночью, а на углу парочка голосует. Ну, кто ж от денег отказывается, он остановился, а парочка - вьетнамцы. Чирикают по-своему, только поняли, что им ехать туда же, куда и нам. Ну, мой кавалер согласился, а те заверещали и руками машут, как ненормальные. Мы с ним в шоке, что случилось, а из-за угла еще трое выскакивают и шасть на заднее сиденье тоже! Причем делают вид, что по-русски не понимают. Так и довезли всю эту кодлу, которая, кстати, вполне нормально разместилась в Форде...
Вспоминая подобные приколы, понятные только жителю моего мира, я оделась и уже почти досушила волосы, как в дверь стали лупить, как будто приехала бригада ОМОНа.
- Марта, ты что, уснула там, что ли? - Михель ворвался, словно за ним гнался пресловутый ОМОН. - А я думал, что ты еще в бадье сидишь, - разочарованно протянул он, оглядев меня. - Клотильда! - заорал он в открытую дверь. - Где эти бездельники? Пусть грязную воду выльют и чистую принесут!
- Сию минуту пришлю их, герр Рихтер! - голос поварихи удалился и действительно через минуту причались два здоровых мужика, перевернули лохань набок и под ноги потекло все ее содержимое, журча и крутясь мелкими волнами. Постепенно вода утекала в угол, оставляя мокрым каменный пол. Я слезла с лавки, где сидела, поджав ноги, а Михель и вовсе по-турецки.
- Вода чистая совсем, чего ее выливать-то, - проворчал один, плюхая в лохань ведро кипятка.
- Молчать! - рявкнул Рихтер, - делай, что тебе велено, а то самого тут мыться заставлю!
Попутно он уже начал раздеваться и пока я шла к дверям, он уже прыгнул в лохань, застонав от наслаждения.
- Ты к себе? Тогда свечу возьми в трапезной, а то в коридорах темно, - напутствовал он из воды. - Розовое я принесу сам. Может, останешься, спинку потрешь?
- Что...потереть? - я задержалась в дверях, думая, что ослышалась.
- Да ладно, иди, - раздался всплеск сзади.
Навстречу мне попалась девица Амалия, которая недавно дюже интересовалась подробностями поиска кольца. С крайне озабоченным видом она протопала в сторону кухни, подбирая юбки на ходу. Завернув за угол, я опять расслышала быстрые шаги в коридоре, но возвращаться и подсматривать, кто куда так спешит, сочла ниже своего достоинства.
Михель пришел с бутылкой розового подмышкой, успев переодеться во все чистое. Дезодорантов тут отродясь не водилось, но само по себе отсутствие дорожных запахов уже было шагом вперед. Сел, тряхнул головой и поставил на стол фугас запыленного толстого стекла с выковырянной пробкой.
- Давай выпьем за успех, - он поднял мутный стакан на уровень глаз и довольно прищурился. - Это действительно удача, Марта, что мы его нашли.
- Я рада за нас всех, а за тебя в особенности, - халявное вино пилось с двойным удовольствием. - Герцог не предъявит тебе счет за него?
- За вино? - усмешка была почти незаметной, - вряд ли. Я его уже отработал и не раз.
- Повезешь кольцо ему сам?
- Конечно, это целиком моя заслуга. Вольф и его уголовнички мутили воду и делали вид, что ни про какое кольцо и не слышали, а прямых доказательств у меня не было. Даже если трое не в курсе, то один точно знает, что украл его.
- Хочешь выяснить, кто это сделал?
- Мне на это наплевать. Пусть сам Теодор принимает решение, что с ними делать. Пытать их я не хочу, потому что виноват только один, а остальные брали только деньги. Что толку, что они будут орать на дыбе или на решетке, когда ничего не знают? Да и противно мне это. Бить связанного - что может быть подлее? Но я решил эту задачу вместе с Конрадом, почитав их показания и поговорив с фон Дитцем. Тот, кстати, тоже не был уверен, что кольцо украли именно они, но упорно пер за ними следом. Мне он сказал лишь то, что оно лежало рядом с золотом и пропало. По логике вещей его мог взять кто угодно, да хоть он сам, если зашел в комнату полковника сразу после их ухода. Другое дело, что девать это кольцо ему было совершенно некуда, его описание известно каждому меняле и под страхом смерти запрещено брать его даже в руки. Вот оно и нашлось...
- Не боялся держать его? - съехидничала я, - под страхом смерти все-таки...
- Мне еще везти его в Эрсен, - откликнулся Михель.
- Один поедешь?
- Нет, головой рисковать не хочу. Возьму пяток солдат с собой, этого хватит. До Эрсена два дня пути, завтра утром выедем, послезавтра к вечеру уже у Теодора. Утром обратно, если только он не захочет, чтобы я сопровождал его в Айзенштадт. Тогда визит затянется на пару недель. Дорога, плюс тамошние приемы-разборки, то и выйдет. У вашего герцога я не был, говорят, двор у него приличный, есть на что посмотреть.
- На что? И почему приличный? У других что, бордель сплошной, что ли?
- Приличный потому что большой, народу много у него трется самого разного. Можно пошататься, послушать о чем болтают на приемах и ужинах, заодно кое с кем повидаться. -Михель повернулся, пододвинув к себе подсвечник, и при этом распахнулся ворот его рубашки. - Марта, свечи есть запасные? От этой уже только огарок остался.
- Сейчас дам, я их на каминную полку бросила, как у Зайделя выудила. - В прыгающем свете комната стала напоминать пещеру, не хватало только Людоеда или другого аналогичного персонажа. - На, меняй, до электричества тут еще и палкой не докинуть!
Мужчина запалил фитиль и в ярком свете я увидела на его шее красный след. М-да, не зря с таким деловым видом спешила девица в ту сторону, где была мыльная... Поймав мой взгляд, Рихтер криво усмехнулся, но воротник запахнул и разлил еще вина по стаканам.
- Прозит!
- Прозит.
Я медленно цедила вино, делая вид, что меня нисколько не шокировал этот след и вообще мне все безразлично.
- О чем ты собираешься докладывать герцогу? - равнодушный тон вопроса успокоил его.
- Тебе это интересно?
- Да, мне бы хотелось знать, что сулит эта находка лично тебе, Штальзее и герцогству в целом.
- Для Штальзее это не сулит ничего, - Михель внимательно посмотрел, но я сидела с самой деревянной на свете мордой и отражала эмоций не больше, чем табуретка. - Мне, возможно, он предложит присутствовать на переговорах в Айзенштадте и самом Эрсене, или сдвинет кого-нибудь из старых маразматиков, чтобы освободить место для меня. Эрсен столица, а Штальзее только пограничная крепость.
- И будет прав, - вино закончилось слишком быстро и я налила себе еще. - С твоими талантами тебе пора перебираться в столицу. Расскажи об основных направлениях политики его светлости. Прозит!
Рано утром Рихтер уехал в Эрсен, а я вышла на задний двор, поставила поудобней щит и принялась отрабатывать мишени. Раз-два-три, завернули ручку до упора, четыре-пять, вложили болт в паз, шесть - прицелились, семь - дернули за рычаг. На все уходит секунд пятнадцать, главное - заняться делом и не думать о том, что было вчера. Как не думать о том, что было позавчера, а также три, четыре, пять дней назад. Все было, как всегда - я слушала, он говорил, только перед глазами маячил красный след у основания шеи и дробный перестук каблучков девицы Амалии с пухлой рожицей и глупыми глазками-пуговками. Я со злости саданула изо всей силы по деревянному щиту и даже не поняла, почему это разлохмаченная древесина вдруг стала красной. Боль пришла позже, когда костяшки засаднило, а из-под кольца с фианитом стал расползаться темный синяк и закапала кровь. Было безумно больно и обидно, но об этом тоже нельзя было говорить никому. Достаточно того, что во время поездки к башне Кронберга он вообще не обращал на меня никакого внимания и если бы не Конрад, я бы вообще спала на голой земле. "Принц плюнул в меня два раза! - Так и запишем, два знака внимания..." На левой руке блестело обручальное кольцо Фрица - я вновь стала их носить, когда поселилась в Штальзее. Здесь я не служанка, мне можно. Что еще мне здесь можно? Несмотря на выпитое вчера, я почти не захмелела и прекрасно помнила весь разговор. Политика Эрсена, устремления самого герцога Теодора, налаживание торговых связей и поблажек со стороны Айзенштадта, продажа серебра по льготным ценам прямо с Зильдерберга - много интересов, на которых можно хорошо сыграть, получив свою долю почестей и денег. И еше намечающийся перевод в столицу герцогства, где быстрее пойдет карьера. Я здесь не у дел, просто какая-то Марта Хайгель, которую разыскивали в Айзенштадте, она же Марита Круглова, пытающаяся выжить в этом мире, и которая никому здесь не нужна. Гунтер не в счет, у него пройдет и он еще не раз усмехнется юношеским воспоминаниям. Где мои болты, черт подери?
Боль хорошо отрезвляла, хотя и оставляла пятна крови. Я полизала разбитые костяшки, примерилась и вбила девять болтов из десяти в намеченные точки. На всадника, говорите? Поставим щит повыше, чтобы болт шел снизу вверх...
- Тромс, подгони этот щит под высоту лошади, я буду тренироваться в стрельбе снизу вверх. И рядом поставь колоду, чтобы я могла дотянуться и вытащить болты.
- Фрау Марта, вы позовите меня или кого другого, мы вам мигом их выдернем!
- Нет, Тромс, я сама. Кто придет помогать мне выдергивать их из щитов и трупов, когда закончится бой?
Щит раскрошился к вечеру. В середине уже зияла приличная дыра, углы разлохматились и куски дерева вылетали оттуда вместе с болтами, чвакаясь об стену. В сгущающихся сумерках я никак не могла найти последний болт и пнула со всей силы колоду и щит. Они упали, а щит рассыпался на части. Пнув еще раз его останки, я подобрала десятый болт и сложила их в кожаный мешок. Арбалет был гладкий и горячий, ручка блестела даже в темноте, отполированная моей рукой за эти полтора года. Мозоль на ладони стала каменной, хоть ножом режь и не чувствовала боли. Мне бы внутри так - закаменеть и не чувствовать ничего. Интересно, что за чувства испытывают служанки, когда прибегают сами в чужую постель? Но повторять их опыт - унижаться перед самой собой в первую очередь, лучше уж делать гордое лицо и проходить мимо, брезгливо плюнув.
В трапезной все было, как обычно - женский угол хихикал и веселился, солдаты уже наполовину разошлись, но тот, кого я высматривала, еще был за столом.
- Герр Конрад, щит, сколоченный для мишеней, раскрошился. - Брови мужчины поползли вверх в степени крайнего изумления. - Прошу вас отдать приказание сколотить завтра с утра новый.
- Но он был еще совсем новый, фрау Марта. Может быть, его надо просто сколотить заново?
- Нет, герр Конрад, он рассыпался в труху. - Ложка каши, брошенная в миску, едва-едва закрывала дно. - Сожалею, но его уже не восстановить.
- Как прикажете, фрау Марта.
- Я не приказываю, герр Конрад, я прошу.
Каша не лезла в горло и я с трудом доскребла ее остатки со дна. Здесь не принято бросать пищу недоеденной, взял, значит, рассчитывай правильно и не выбрасывай еду. Болела разбитая правая рука, болело все внутри и снаружи. Я поморщилась, подвинула кольцо и слизала капли крови, выступившие под ним. Нечего тут сидеть, надо идти спать.
На второй день в новом щите уже стала разлохмачиваться в труху середина, но правый верхний угол оставался поистине заколдованным. Туда попадал только один болт из пяти и не чаще.
- Фрау Марта, что вы все с колена целитесь, попробуйте с павизы стрелять, - Конрад поболтался у меня за спиной и решил внести свое предложение.
- Герр Конрад, лук и так имеет преимущества перед арбалетом по скорострельности. Сколько стрел может выпустить лучник и сколько болтов арбалетчик за одно и то же время?
- Четыре-пять болтов против восемнадцати-двадцати стрел. Позвольте ваш арбалет, - осмотр тетивы оставил его вполне удовлетворенным и смертоносная машинка вернулась ко мне.
- Кроме того, лучник может сражаться и в строю, а арбалетчик менее мобилен и его надо прикрывать. - Арбалет встал у ноги, как верная собака. - Щит будет затруднять и без того медленное перемещение...нет, с колена я уже привыкла, а щит мне не по силам.
- Без него больше возможности ранить вас или убить, - Конрад пнул лежащий рядом обломок старого щита и тот лихо улетел в сторону.
- Один раз живем, герр Конрад, - повторила я слова Вольфа. - Правый верхний...поехали!
Мужчина еще постоял у меня за спиной, но я не лезла к нему с разговорами и он незаметно ушел. Правый верхний упорно не желал поддаваться до самого вечера.
Злость хороша, когда надо сделать рывок, а при стрельбе нужна выдержка. Фриц учил меня поначалу единственно верным способом - вставал сзади и направлял каждое движение руки, чтобы не тратиться на долгие объяснения. Проделав несколько раз вместе с ним простые, по сути дела, движения, я сразу запомнила, где рука должна быть напряжена, где расслаблена, а где надо применить силу на очень короткое время, чтобы побыстрее взвести тетиву. За два дня, что Рихтер отсутствовал, я полностью успокоилась и взяла себя в руки, не позволяя больше распускаться. Подумаешь, и не такое переживали, непоправима только смерть, а все остальное как-нибудь утрясется. Вчера за ужином Конрад неожиданно сел напротив меня за столом, сверля хмурым взглядом. Я пришла только тогда, когда большинство народу разошлось и говорить с ним ни о чем не хотелось, чтобы не видеть, как все тут же вытягивают шеи и прислушиваются к любым пустякам. Мы поиграли в гляделки и я ушла, хоть внутри и грыз маленький червячок любопытства - опять, что ли, подозрения у него созрели?
Сегодня с утра рядом крутился Тромс, то и дело хлопавший тяжелой дверью сарая, где был склад оружия. За спиной слышались шаги, что-то таскали, роняли и даже звенели этим о камень, но бросать арбалет и с любопытством таращиться на происходившее там, я не стала. Пусть этим занимаются служанки, хихикая и строя глазки солдатам. Послышался шум и гомон где-то у ворот, характерный скрип воротин и цокот копыт. С моей позиции все равно ничего не видно - заслоняет каменная стена амбара, переходящая в угол, а подсматривать потихоньку, кто там пожаловал...ну уж нет! Рихтеру еще рано возвращаться, да и не кидаться же ему на шею, все равно не поймет, скорее всего, кто-то из стражи вернулся. Вчера пятеро уехали почти под вечер как раз, когда я закончила бесконечную борьбу с мишенью, не исключено, что это они.
Отойдя от щита еще на пять шагов, я взвела тетиву, прицелилась...низкое гудение болта звучало, как музыка. Чвак! Попала. Пойдем еще раз... Размеренные движения успокаивали, гоня все посторонние мысли. Не обращая внимания на шаги и передвижения за спиной, я видела только мишень, как зашоренная лошадь. Топчутся, понимаешь ли, но когда я не вижу зрителей, то абсолютно спокойна и не сбиваюсь с выдержанного ритма. Зато стоит кому-то встать над душой - все пропало, буду мазать, делать сплошные ошибки и от этого впадать в тихую панику. Сзади потоптались и затихли - все знали, что разговаривать я все равно не буду, когда стреляю, поэтому и обращаться бесполезно да и незачем.
- Фрау...
- Не мешай, - я уже поймала проклятый угол и встала на колено.
Болт загудел, как большая муха и ушел с чпоканьем в дерево. Есть! Ручка воротка провернулась положенное число оборотов, рейка натянула тетиву, в паз аккуратно лег новый болт. Прицел...спускаем рычаг...чпоканье и удовлетворение от меткого выстрела. Остался последний болт, но что-то сбилось и он чиркнул по самому краю щита и ударился с глухим звоном в камень.
- Что ты хотел, Тро...- недосказанная фраза застряла в горле, когда я повернулась назад. - Ваша светлость? Простите, я думала, что это солдат...
- Фрау Марта, - герцог Эрсенский улыбался так, как может улыбаться уверенный в себе человек, не боящийся ничего, - я с большим интересом наблюдал за вами и скажу, что это доставило мне удовольствие. Как давно вы научились этому? - кивнул он на мишень.
- Полтора года назад, ваша светлость.
- Кто вас учил? - заинтересованность была вроде бы неподдельной, но лицедейство у высоких особ в крови, так что это еще ни о чем не говорит.
- Мой покойный муж, ваша светлость.
- Покойный? - вежливое удивление в светлых глазах.
- Да, ваша светлость. Он погиб три месяца назад при обороне Варбурга от большого отряда мародеров.
- И потом вы бежали оттуда, - задумчиво произнес герцог, рассматривая щит с болтами. - Что-то я припоминаю... но всегда по возможности предпочитаю выслушивать сам, чем полагаться на других. Что вы скажете по этому поводу? - последняя фраза вылетела вместе со взглядом, больше присущим следователю с Петровки.
- Полностью согласна с вами, ваша светлость. Чужое мнение, переложенное на чужие амбиции и чужой взгляд, может очень затруднить правильную оценку. Можно целый день описывать портрет словами, но только личная встреча даст самое полное описание.
- Я не был в Штальзее около месяца и нахожу, что с момента моего последнего посещения здесь кое-что изменилось, что кажется мне достаточно интересным. К сожалению, герр Рихтер в данный момент отсутствует, а с герром Юнгом я буду оговаривать несколько другие вопросы...
- Простите, ваша светлость, - я воспользовалась паузой, чтобы пояснить ситуацию, - герр Рихтер повез в Эрсен некий предмет, который являлся причиной конфликта между Айзенштадтом и вами. Возможно, вы разминулись в дороге и он сейчас ожидает вашего возвращения в столицу?
- Как изящно вы указываете мне на ворота! - рассмеялся герцог. - Да, мы действительно несколько разминулись с герром Рихтером, но теперь я нисколько не сожалею об этом и даже подумываю задержаться в Штальзее до его возвращения. Вы считаете, что мне не стоит этого делать? - металл, прозвучавший в последней фразе, заставил внутренне вздрогнуть и напомнить, что это местный король и, возможно, самодур, а не просто залетный гость.
- Н-нет, ваша светлость, - я смущенно опустила взгляд, - здесь везде ваша земля и вы вправе находиться там, где сочтете нужным и сколько захотите.
- В таком случае, раз я прав и вы это признаете, я останусь здесь на некоторое время. - Командные нотки в голосе поставили жирную печать и подпись на принятом решении. - Фон Дайниц, - он чуть повысил тон и к нему подошел один из группы вооруженных людей, стоящих поодаль. - Передайте мой приказ, возвращение отменяется, мы остаемся в Штальзее, пока...пока не вернется герр Рихтер. Вы свободны, Дайниц. Фрау Марта, поскольку я буду ужинать в замке, то не хотелось бы изменять своим привычкам...вы не спрашиваете, каким?
- Я слушаю вас внимательно, ваша светлость, когда вы доведете до меня свою мысль. Только прошу извинить, но я в Штальзее не хозяйка и не могу обещать, что все будет в точности исполнено, как вы того пожелаете. Может быть, стоит обратиться к тем, кто стоит по должности и званию выше меня? Например, к герру Юнгу, герру Конраду или герру Зайделю?
- Вы пытаетесь уйти из комнаты, даже не занеся ногу на ее порог и не проявляя исконно женского любопытства. Это странная черта для женщины, вы не находите?
- Простите, ваша светлость, но за излишнее любопытство можно запросто лишиться головы, а она нужна даже женщинам.
- Хотел бы я знать, вследствие чего вы приобрели такой необычайный жизненный опыт, фрау Марта, - мужчина говорил, как бы рассуждая вслух. - Тогда я хочу сообщить вам, что я не привык есть в одиночестве и, поскольку уже понял, что вы не будете ни о чем спрашивать меня, сообщаю, что приглашаю вас отужинать в моем обществе. Возражения, естественно, не принимаются. Ах да, забыл спросить, у вас есть платье, соответствующее моему статусу? - изрядная доля высокомерной иронии еще раз дала понять, кто он, а кто я и где.
- Что...платье? - совершенно потерявшись, я захлопала глазами, как последняя дурочка. - Вашему ...статусу? Но у меня нет... простите, ваша светлость, - я постаралась максимально успокоиться и отвечать по возможности на равных, гордо подняв голову и подпустив такую же иронию, как и он, - я вас чрезвычайно огорчу, но платьев у меня нет. Никаких.
- Я распоряжусь, чтобы этот вопрос был решен к вечеру, фрау Марта, - покровительственно кивнул мне герцог. - Жду вас за ужином.
То, что его светлость своим неожиданным визитом навел шороху в замке, не надо было и говорить. Служанки опрометью носились по коридорам, стучали двери комнат, во дворе слышался непрекращающийся шум, возгласы и топот ног, а я, вздыхая и мучаясь, сидела в своей комнате, где две девицы орудовали иголками, как заправские швеные машинки. Из какого угла мне притащили целый ворох женской одежды, было непонятно, но из всей кучи более менее подходило только одно платье, которое надо было еще расставлять мне в плечах и талии, а второе сидело на мне балахоном для беременных.
- Не-е, фрау Марта, да нас убьют, если вы в таком платье пойдете, - крутила меня во все стороны плотная широколицая Труди. - И ведь времени-то мало, второе расшить не успеем, хоть костьми ляг! Прикажут господа, а мы голову ломай, что делать...
Вторая девица, белобрысая и конопатая Альма, зло посмотрела на нас, но ничего не сказала. Я встряхнула нежно-зеленую ткань платья, зашуршавшую в ответ и сползающую с руки, подцепила нижнюю юбку с воланами и кружевами и растерянно посмотрела на всю кучу не пригодившейся одежды. Пояс одеть? Жилетик?
- Девушки, а можно сверху на это платье сообразить мне вот такую штуку, - я начала на пальцах объяснять, что мне надо. - Выкроить его можно из любого плотного материала, сшить пока на живую нитку, по краю тесьму какую-нибудь пустить, лишь бы подогнать по фигуре. А шить я тоже могу, так что с вами сяду. Сюда черное подойдет, бархатное, или темнозеленое. Юбки у вас широкие, таких жакетиков десяток выйдет. Есть что-то на примете в ваших кладовых?
Труди быстро смекнула, что надо делать и даже Альма перестала сопеть и ершиться, а принялась умело работать иголкой, едва успевая вдевать новую нитку. Мне доверили только самую грубую, по их мнению, работу - подшивать низ и рукава. Тканую золотом тесьму по краям они приметывали со скоростью швейной машинки прямо на мне, как и продергивали шнуровку в наспех обшитые дырочки. Точно такой же жакетик я носила в Гедерсберге, когда работала служанкой у хромого Ганса. Двойник того, гедерсбергского, получился не хуже, а даже намного лучше, поскольку шился на меня.
Девушки облегченно вздохнули, когда я оделась и затянула шнуровку - излишняя ширина платья утянулась темно-зеленым жакетиком с маленькими рукавами, нижняя юбка придала необходимый объем и не хватало только зеркала в полный рост, чтобы оценить себя со стороны.
- Фрау Марта, а что же вы, так и пойдете простоволосая? - выдохнула Альма, откусывая нитку. - Давайте, я вам прическу начешу повыше, да заколю волосы над шеей.
- Начесывать не надо, они и без того тонкие, это у Клотильды не волосы, а грива, - отмела я предложение, - а заколоть...
- Да вы не бойтесь, я аккуратно заколю, я умею! - Альма подняла мне пряди по вискам, завернула их и распушила. - Вот, смотрите, я такое у одной фрау видела, которая в карете ехала, только она старая была, да волосы седые, а вам это пойдет, клянусь!
- Ну попробуй, - меня все еще глодали сомнения, но в зеркале вроде бы особого уродства не замечалось.
- Знать бы раньше, я вам и волосы завила, как положено! - девица вошла во вкус, закручивая прядки. - Тогда и прическа была бы, как у знатных...хоть вы на простую тоже не похожи. Ой...фрау Марта...
Альма отошла в сторону и они с Труди стали перешептываться между собой, а я посмотрелась в маленькое зеркало. Ничего особенного, все как было, так и осталось - глаза не уменьшились, рот не съехал на сторону и даже нос остался прямым. Ну, похудела малость, даже на плечах кости торчат, а с поднятыми волосами и шея стала какая-то тощая и голая. Раньше-то я рубахи с воротом носила, да воротники высокие, чтоб ее прикрыть, а здесь все открыто, декольте какое-то слишком большое, что ли...да нет, на картинах я и больше видала, а оттуда такие булки сдобные торчали...мама, не горюй!
Сделав себе заметку, чтобы посмотреться в полный рост, я покрутила принесенную мне обувь. Ох ты, господи, ну как они в этом ходят? Сапоги, на мой взгляд, куда удобней! Выгнутый каблучок, тряпичный верх, там жмет, тут давит...ах да, обувь в это время шилась, как и перчатки, по клиенту. Ну вот одни шлепалы с ленточками принесли...хорошо, хоть устойчивые, их и поддену под юбку. Надеюсь, задирать подол мне герцог Эрсенский не будет.
Служанка, которую прислали за мной, оказалась той самой Амалией, которая ... ну и к черту ее, даже вспоминать не хочу! Девица вытаращилась на меня, как на явление Божьей матери посреди базарной площади и даже приоткрыла рот.
- Да? - как-то там положено выгибать брови, но у меня из этого царственного жеста получалось обычное кривлянье и пришлось ограничиться холодным тоном.
- Фрау Марта...там...ждут...- запинаясь, затрещала служанка, почему-то заглядывая мне за пазуху. - Его светлость уже спустился...меня послали...ждут вас в трапезной...
- Раз ждут, пора идти, - весьма глубокомысленное изречение напоследок рассмешило и я украдкой по дороге заглянула себе за пазуху - чего это туда девица так пялилась? Но там все было в порядке, осталось пожать плечами и оставить, как есть.
Идти по коридору в пикантной обувке и подметая подолом пол, было непривычно. Забыла я, что такое ходить в женской одежде, а сапог - он никакого изящества не требует, шагай да шагай вперед. Служанка семенила впереди, поддерживая пальчиками подол спереди и я собезъянничала, искоса глядя на нее - в Варбурге у меня подол был короче и я запросто бегала по улицам, не обращая внимания на его длину. Может, обрезать надо?
В трапезной уже передвинули столы буквой П и в центре восседал сам Великий и Ужасный правитель сей земли, а по обе стороны от него расположились Юнг, Конрад, герцогская охрана и дальше, по убывающей, к концу стола пристроились стражники из Штальзее, оживленно обсуждающие приезд высокого начальства. Амалия встала столбиком у косяка, сдавленно сообщив, что в один зал с его светлостью им не положено, но шею вытянула, заглядывая в приоткрытые двери. Передернув плечами то ли от холода, то ли от волнения, я шагнула через порог, прикидывая, как бы половчее пройти...а куда пройти-то? Все места заняты и где мне прикажете сидеть?
- Ваша светлость, прошу простить меня за опоздание, - разговоры маленько поутихли и все уставились на меня, как будто увидали в первый раз...ладно, те, что с герцогом приехали, а Юнг-то что, глаза потерял?
- Проходите, фрау Марта, - звучный бархатный голос был слышен очень хорошо, - для вас приготовлено вот это место...
Непонятная возня в торце стола быстро прекратилась, один из сидевших рядом с герцогом вскочил и пересел на другое место, а сам он уже галантно придвигал мне под зад стул. Зайдель поставил чистую тарелку, положил замысловатые вилки-ножики и в воздухе разлился знакомый аромат розового, которое мы втихую пили с Рихтером.
- Фрау Марта, - Зайдель наклонился почти к самому уху, - что вам положить? Извольте попробовать...
- Герр Зайдель, немного и попроще. Больше, чем обычно, я все равно не съем.
На тарелку бросили какое-то темное мясо подозрительного вида, кучку паштета, непонятное варево вроде каши - видать, расстарались ради визита. Ну и как все это ковырять двузубой вилкой? Миска каши с ложкой была бы более подходящей, а уж розовым я бы и кашу запила с удовольствием.
- Фрау Марта, - герцог повернулся ко мне вполоборота, - вы прекрасно выглядите и это платье вам чрезвычайно к лицу. И эта прическа так меняет лицо...
- Ваша светлость, не поймите меня превратно, - вполголоса ответила я, - но если вы хотите рассыпаться в комплиментах, то представьте, что все уже сказано, я покраснела и комкаю в руках платочек. Или уголок скатерти, все равно. Вы же не собирались весь вечер петь дифирамбы моей неземной красоте? Возможно, есть и другие темы для разговоров, а то я буду в ответ щебетать, как вы красивы и мужественны и мы превратимся в персонажей одного веселого произведения. Надеюсь, я вас не обидела?
Постаравшись улыбнуться как можно милее, я подтянула бокал с вином и сделала вид, что пью. Мой кавалер наклонил голову и его взгляд был ох, как далек от обожания и лести, даже дежурная улыбка пропала, а выражение лица стало серьезным и непроницаемым. Но длилось это совсем недолго, потом он снова приобрел вид радушного хозяина и вежливого собеседника.
- Я никогда не слышал о подобном произведении, фрау Марта, - он подтянул к себе бокал с вином аналогичным жестом, сделав вид, что пьет. - Не будете ли вы так любезны познакомить меня с ним, чтобы я не оставался в неведении, если в моем присутствии кто-то упомянет о...как, кстати, зовут персонажей?
- Кукушка и петух, ваша светлость. Вообще-то это произведение было написано стихами, но я слишком давно читала их последний раз и не смогу донести полностью их неповторимый стиль. Давайте, я перескажу своими словами, ладно?
Подробный пересказ басни дедушки Крылова навел герцога на некоторые раздумья, а заключительная фраза хоть и не имела столь хорошего звучания, как в оригинале, но смысл доносила изрядно. Мужчина побарабанил изящными пальцами по столу и усмехнулся.
- Кукушка и петух...эти птицы имеют особый смысл или все-таки здесь возможны любые персонажи?
- Почему-то я никогда не задавалась этим вопросом, ваша светлость, но тот человек, который написал это и многие другие произведения, старался использовать известные людям природные данные птиц и животных, чтобы подчеркнуть смысл своего произведения. Например, у него есть притча о том, что нельзя впрячь в одну телегу трех разных животных - лебедя, рака и щуку, потому что каждый из них будет тянуть в свою сторону, а движения вперед не произойдет. Слишком они разные изначально. Или рассказ о лисе и винограде, не слышали о таком? Лиса увидела виноград высоко над собой, но не могла достать и убедила сама себя, что он зелен и невкусен. Она же хитрая, вот кроме нее никто и не мог быть подобным персонажем. Это очень краткое содержание, можно и поподробней, если желаете.
- Обсуждение стихов и прочих литературных произведений очень интересно и дает всегда новый толчок для размышлений, а также для желания прочитать то, о чем говорят окружающие. Но это может и подождать, вряд ли притча о лисе и винограде бесследно пропадет в ближайшие дни. Меня больше интересует другое, фрау Марта. - Он помолчал, но поддаваться на провокацию я не пожелала, пятой точкой чувствуя подвох. - Мне бы очень хотелось услышать от вас лично рассказ о том, что в действительности произошло с вами во время осады Варбурга и после нее. Не воспринимайте мое искреннее любопытство как допрос, пусть это будет интерес к тем событиям, которые уже ушли в прошлое.
- В общем-то я не собиралась пропадать в ближайшие дни, ваша светлость, - кончик вилки наконец поймал свою жертву в тарелке. Еще бы китайские палочки дали!
- Разве я говорил о том, что вы можете пропасть? - бровь изящно вздернулась в искреннем недоумении.
- Конечно, ваша светлость, - я была ужасно довольна, что финт получился и логика не подкачала. - Вы же сами сказали, что притча о лисе и винограде вряд ли исчезнет в ближайшие дни, а вас интересует другое. Значит, это другое может пропасть и очень скоро. Потом вы изволили поинтересоваться, что произошло со мной во время осады, из чего я сделала вполне закономерный вывод, что вы опасаетесь именно того, что я могу пропасть и поэтому заверила вас в обратном.
Его светлость изволил напустить некоторое недовольство, впрочем быстро сменившееся на любезную улыбку.
- Фрау Марта, я ценю ваше старание уйти в сторону от интересующего меня разговора, но заверяю вас, что я прекрасно помню, что я говорил и повторяю, что это всего лишь мой интерес к минувшим событиям, в которых я не мог участвовать, но о которых много слышал. Пусть это будет...некоторая любезность с вашей стороны. Все-таки я пока еще хозяин этих земель и от моего решения может зависеть многое...очень многое, фрау Марта.
Прозвучавшая угроза была слишком реальна, чтобы ее можно было игнорировать, а сидящие рядом охранники герцога не были глухими и прекрасно расслышали все, что он говорил. Ближайший из них делал вид, что занят содержимым тарелки, повернув голову вполоборота, еще один слишком быстро отвел взгляд в сторону, третий убрал руку под стол, перехватив невидимое приказание...
- Ну что вы, ваша светлость, - попытка мило улыбнуться и дернуть плечиком вроде бы получилась, - я даже и не думала так поступать, только вот эти воспоминания для меня слишком мрачны и сопряжены со многими смертями...и другими неприятными вещами, о которых не хотелось бы рассказывать... - жалобные вздохи и шмыганье носом произвели впечатление на охрану, но герцог был неумолим.
- Фрау Марта, - губы мужчины почти касались уха, произнося шепотом то, что стало последним аргументом, - вы уже делали так...помните, когда я поймал вас на ступеньках? До этого даже Конрад сомневался, та ли вы Марта Хайгель?
- Ваша светлость, - осталось попытаться сделать хорошую мину при плохой игре, выпрямив спину и сменив тон с хныкающего на сдержанно-благородный, - мне действительно тяжело вспоминать некоторые моменты, к тому же не всегда можно найти оправдание некоторым поступкам, совершенным под действием давящих обстоятельств. Но я попытаюсь довести до вас все, что произошло со мной...только нужны ли вам все подробности? Может быть, я могу рассказать вкратце...
- Фрау Марта, позвольте мне самому принимать решение и задавать вам некоторые уточняющие вопросы во время вашего рассказа. Обещаю вам не настаивать на том, что может затрагивать вашу честь...если вы дадите мне понять, что с этим сопряжено дальнейшее повествование.
Опасения, что его светлость будет лезть без мыла во все щели, оправдалась, но совсем не в той степени, чего я опасалась. Он уточнял, сколько было на мой взгляд осаждающих, как они строились в "гусеницу" и как мы пытались ее разбить, подробно выспрашивал, как нам удалось избавиться от лучника, выманив его на "живца" на стенах, и как мы разбились на пары, чтобы вдвоем выбивать из-под щитов осаждающих. Ничего лишнего, только чисто деловой и военный интерес к участнику событий, за что я ему была даже благодарна и старалась отвечать четко и по существу. Но за три месяца воспоминания не успели еще потерять свою остроту и я несколько раз украдкой смахивала непрошеные слезы, вспоминая тех, кто умирал рядом со мной. Герцог при этом замолкал и перебрасывался короткими фразами со своей охраной, давая мне возможность передышки. Дальше рассказ пошел легче - предупреждение солдата, сбор вещей и уход с похоронной командой, ожидание в лесу Лукаса и встреча с Куртом - это уже был краткий рассказ, к которому он почти потерял интерес.
- Фрау Марта, значит, ваш муж пролежал вместе со всеми убитыми и вы так и не присутствовали на его отпевании и похоронах? Это не делает вам честь. Он погиб, исполняя свой долг, и ваше отношение к этому человеку мне совершенно непонятно. Отдать последний долг тому, кто был рядом с вами...сколько времени вы были женаты?
- Полтора года, ваша светлость.
- Так вот, отдать последний долг ему, как мужчине и как солдату, вы были обязаны, несмотря ни на что. Вы даже не были на его могиле...и не знаете, где он похоронен. Как правило, оставшихся без родственников, кладут в общую могилу, потому что никто не платит за похороны. Вы поступили с ним не так, как подобает поступать жене. - Арктический холод и металл в голосе заморозили даже сами стены, что уж говорить обо мне!
- Я понимаю это, ваша светлость и не пытаюсь оправдаться, потому что должна была сопровождать тело мужа до тех пор, пока последний комок земли не упадет на его гроб. Любые мои слова будут восприняты как жалкий лепет, хотя совесть гложет меня за это до сих пор. Единственное, что я успела сделать - это отнести деньги кузнецу Йохану, чтобы он потратил их на достойные похороны и отпевание моего мужа. Простите, ваша светлость.
Видит Бог, что если бы не стервозная Клодия, больше всего на свете жаждавшая избавиться от меня и не крестовый поход епископа Кобургского против арбалетов, я бы и в мыслях не держала уход из Варбурга, но для герцога, как и для всех живущих здесь, мое бегство было преступлением по отношению к Фрицу и оправданий ему не было. Первый удар в мою стену был мощным и сокрушительным, а что еще будет дальше? Конрада интересовало только кольцо, как солдат он не обратил на этот момент особого внимания, Рихтера этот факт тоже не особенно тронул, а герцог раздул целый костер аутодафе и я уже сидела по уши в дыму. Ох, не пришлось бы делать и отсюда ноги...
- Фрау Марта, не надо сейчас думать о том, что вы захотите в ближайшее время покинуть Штальзее...
От едва слышного шепота в самое ухо я вздрогнула так, что разве что не подскочила на месте. Он что, мысли читает?
- С чего...почему это вы так решили, ваша светлость? - повернув голову, я поймала полный удовлетворения взгляд мужчины, напустившего на лицо самую любезную улыбку. - Я не собираюсь никуда...
- И правильно делаете, что не собираетесь, - интонации говорили о том, что он ничуть мне не верит. - Но вы что-то замолчали, а мне очень хочется услышать продолжение вашего занимательного рассказа, фрау Марта. Будьте любезны, снизойдите к настоятельной просьбе вашего правителя и продолжите. Я весь внимание.
Рассказ поплыл дальше. Посещение нами села, ограбление на одну козу и двух кур вызвало усмешку герцога и сдавленный смех охранников, которые, как я поняла, уже давно прислушивались к моему повествованию.
- Вы все-таки ее съели или так и водили за собой всю дорогу? - встрял кто-то из них, не утерпев. - Хорош отряд - три арбалетчика с козой!
- Сварили, - буркнула я с тяжелым вздохом и мрачно посмотрела на веселившихся. - Между прочим, очень вкусная оказалась, два дня ели.
- Это как два дня? - удивилсь сбоку. - Что вам за коза досталась, с телку размером, что ли? Или вы не голодные были?
- Нормальная коза, самого козлячьего размера, - обиделась я. - Только я варила ее с кашей, чтоб сытнее было. Жареную за один день бы слопали, а так два дня протянули, пока в Герлау дошли. Там уж Курт без нас все решил, когда мы на постоялом дворе ночевали...
- Пошли еще селян грабить? - герцог щелкнул пальцами и Зайдель материализовался за спиной с вином.
- Нет...да...то есть нет...
- Фрау Марта, - неожиданно голос его светлости стал бархатным и почти что интимным, - я уже говорил вам, что ваш рассказ для меня лишь рассказ о событиях, уже ушедших в прошлое. К тому же они проходили не на подвластной мне территории, значит, не имеют ко мне лично никакого отношения. Продолжайте, я слушаю вас.
- Дальше мы пошли...в Айзенштадт. Командиром отряда у нас оказался Радель...
- Кто-о? - одновременно рыкнули охранники и его светлость, а я прижалась к спинке стула и пожелала самой себе побыстрее провалиться сквозь землю.
- Фон Дайниц, - бросил герцог, - пересядьте к фрау Марте, чтобы слышать все, что она будет рассказывать. Кто бы знал, что вы попадете к нему... Слушаю вас очень внимательно, фрау.
Судя по нешуточной заинтересованности, Радель чем-то хорошо насолил его светлости. Фон Дайниц тоже имел с ним счеты, потому что выспрашивал подробности, кивал и переглядывался с герцогом, как будто речь шла о хорошо известном знакомом. Подробности уничтожения отряда они выслушали с величайшим удовлетворением и под конец Дайниц просто-таки расплылся в радостной улыбке.
- Молодцы айзенштадтцы, прихлопнули-таки этих волков! А ведь сколько лет его ловили, да как сквозь пальцы уходил, помните, ваша светлость? Тогда, под Шварцвайном, прижали их, почти всех положили, а ведь Радель так и утек вместе с награбленным!
- Да, много он нам крови попил, - согласился герцог. - Два года я о нем в моих землях ничего не слышал, уж думал все, ушел на север или погиб, а он решил сорвать такой куш, чтоб мешками золото везти... кто-то умный все просчитал и подкинул ему наживку. Может, с ним еще были люди из Айзенштадта, да только сейчас мы уже не узнаем об этом. Если они остались живы, то у его светлости Вильгельма или фон Дитца уже есть подробные описания всех, кто шел в те дни с Раделем.
- Фрау Марта, кроме Курта и парней, кто-нибудь знал, что в отряде Раделя есть женщина? - негромко спросил фон Дайниц.
- Знал...- мне еще раз захотелось провалиться под землю прямо сейчас. - Радель знал, он сам мне сказал об этом, когда ставил на точку обстрела. Наверно, догадался по дороге.
- Как он сказал вам об этом? - Дайниц бросил вопрошающий взгляд на своего сюзерена и тот кивнул. - Кто еще был рядом в это время?
- Никто. Он сам разводил нас по местам, меня поставил одну, чтобы я не выпускала никого из-под того большого карниза, где можно было укрыться на дороге. Объяснил, что делать, спросил, поняла ли я и ушел. Больше я его не видела.
- Может статься, что он и не сказал об этом никому, ваша светлость. Радель - волк, он все продумывал один, сам убивал провинившихся и отставших. Попытайся вы бежать от Раделя, он бы убил вас не задумываясь. Если бы он захватил обоз, как предполагал, то скорее всего вас ждала бы та же участь...через некоторое время, - фон Дайниц сделал ударение на слове "вас" и я мысленно содрогнулась, представив, что он имел в виду. - Вам очень повезло, фрау Марта, что вы остались живы. Вы и ваши парни.
- Надо запросить Айзенштадт, что они знают про Раделя. Вряд ли они будут держать в секрете известие о его кончине, - герцог побарабанил пальцами по столу и выразительно посмотрел на Дайница. - Этим займется Рихтер по приезде. Уже поздно, фрау Марта, но я бы не хотел прерывать ваш рассказ и обещаю вам лично проводить вас до вашей комнаты, когда бы он не закончился.
- Мы уходили от погони айзенштадтцев через горы, - покорно склонив голову, я пошла вспоминать давно прошедшие события. Проводит он меня до комнаты, какая честь! Лучше бы прервался с расспросами, да отпустил прямо сейчас, тогда бы моей благодарности не было границ. И ведь не сократишь до стиля "украл-выпил-сел", как только герцог чуял, что я пытаюсь побыстрее закончить, сразу начинал расспрашивать подробности типа "а сколько раз вы ночевали в лесу" и "где вы брали еду, если шли без вещей и денег". Теперь рядом еще сидел фон Дайниц, который тоже живо интересовался рассказом и уши у него уже были размером со слоновьи. Деревня, где нас накормили за деньги, интереса не вызвала, рассказ о пути до трактира тоже не особо интересовал, разве что Дайниц хмыкнул, когда я пояснила, что шли в основном сумерками и ночью, а днем спали или крались вдоль дороги. Трактир вспомнился случайно и убийство того, кто собирался нас пограбить, привело почему-то обоих слушателей в хорошее настроение.
- Фрау Марта, - фон Дайниц смотрел вполне доброжелательно и не делал попыток поковыряться в грязном белье, - почему вы вдруг решили оставить арбалет заряженным?
- Господь надоумил...ну и дорога научила, - скромно потупилась я.
Его светлость изволил негромко рассмеяться почти что над моим ухом.
Причины покупки оружия Гунтеру и Лукасу я изложила по возможности сухо и сдержанно, чтобы без излишних эмоций довести информацию до сведения властьпредержащих лиц. Лица выслушали сие понимающе, но молча, а цена за меч Гунтера заставила фон Дайница присвистнуть и привлечь внимание тех, кто и так давно поглядывал в нашу сторону. Было уже действительно поздно и на столах почти не осталось еды, но все продолжали сидеть, потягивая вино - те, кто был поближе к верхам, и пиво на дальних концах. Повинуясь неуловимому приказу, герцогские охранники раздвинулись и занимали гораздо больше места, чем сначала, а из местных за столом остались только Конрад и Юнг, остальные потихоньку ретировались из трапезной.
- Герр Конрад, герр Юнг, - оба вскинули головы в сторону его светлости. - Не смею вас задерживать, время уже позднее и вы свободны. Отдыхайте. Фон Дайниц, объявите остальным, что они тоже могут быть свободны до завтра. Вы тоже можете идти, если хотите, а мы еще побеседуем с фрау Мартой, если она не возражает.
На ироничный тон последнего предложения очень хотелось именно возразить и погромче, но герцог изволил посмотреть так, что я тут же прикусила язык и получила пододвинутый бокал с вином.
- С вашего позволения я бы хотел остаться, ваша светлость, и послушать все до конца.
- Оставайтесь, если ваш интерес превышает вашу усталость, - от милостивого разрешения заботливого сюзерена я чуть не заскрежетала зубами. А я не устала?
Видимо, мой предел усталости по мнению их светлости еще не наступил, потому что оба ждали дальнейшего рассказа так, будто напились энерджайзера.
Переход от Бернштайна, встреча с вольфовцами, их объяснения о причинах ухода в Эрсен - все приходилось вспоминать, напрягая уже порядком уставшую голову. Особенно обоих мужчин интересовал первый разговор в лесу и то, что Вольф сказал, что нам будет легче вместе отбиваться.
- Значит, до своих мешков они вас не допустили? - спросил фон Дайниц совершенно будничным и занудным тоном.
- Нет конечно, сами несли.
- А когда они догадались, что вы женщина? Это было еще до перехода через границу Эрсена?
Опять пришлось рассказать уже вроде бы ненужные подробности, при которых потянуло все внутри, как бывает, когда вспоминаешь миновавшую тебя опасность. Перевал, серпантин, уход в горы, отстреливание от погони - сумасшедший марш-бросок до сих пор остался в памяти как мелькающие по бокам деревья и сплошное буханье сердца, не выдерживающего навязанного нам темпа. Когда я дошла до того, как мы добрались до башни, глаза уже откровенно закрывались и я откинулась на спину стула, чтобы случайно не упасть головой в пустую тарелку. Последние детали осады, закончившиеся приездом Юнга с карательной командой, я уже выкладывала с закрытыми глазами, видя перед собой лица вольфовцев и площадку башни Кронберга.
- Фрау Марта, вы слишком устали за сегодняшний день, - прозвучал издалека голос его светлости, - думаю, что вам пора отдохнуть. Фон Дайниц, проводите нас до комнаты фрау Марты.
Поднимаясь на негнущихся ногах, я была совершенно уверена, что дойду все-таки сама, гордо выпрямив спину. На втором шаге проклятые шлепалы подвернулись и в бок мне уперся локоть.
- Я обещал лично проводить вас до вашей комнаты, - пожурил сбоку бархатным голосом хозяин локтя, - а вы почему-то решили не поверить мне. Должен признаться, что я не привык к подобному недоверию и в дальнейшем могу неправильно понять его.
- Простите...ваша светлость...- язык ворочался с трудом, а глаза слипались намертво. - Я не привыкла...так долго...сидеть за столом...да еще так поздно...я же встаю рано..со всеми... после рассвета...
По пути герцог перебрасывался короткими фразами с фон Дайницем, а я уже проваливалась в блаженный сон и недоумевала, почему никто не спрашивает, куда надо идти.
- Ваша комната, фрау Марта, - знакомый звук открывающегося засова встряхнул засыпающее сознание.
- Благодарю вас, ваша светлость, - чуть не налетев на косяк в прыгающем свете факела, я шагнула в темный проем, потянув за собой ручку двери. Уже в комнате наощупь добралась до постели и, стащив тесный крошечный жакетик, рухнула поперек кровати, обнимая подушку. Спать, только спать...
Утро вечера мудренее, это факт. Но когда утром просыпаешься одетой и с остатками чего-то там уложенного на голове, то поневоле закрадывается вопрос, что было вечером? Пила, но немного. Устала, как собака - пить охота до смерти. Где тут тазик для умывания?
По ощущениям - утро, но уже не раннее, это вчера его светлость решил выжать из меня все, что я знала и помнила, хорошо хоть порядочным оказался и под юбку не лез. Впрочем, скорее всего просто побрезговал, я же тут как Буратино - бездомная, беспаспортная и беститульная. Но пусть уж лучше так, чем утром вспоминать, кто был рядом, а потом лечиться и проклинать все на свете. Тем более, что многое и вообще не лечится.
Повеселев от этих мыслей, я быстренько натянула свою привычную амуницию, причесалась, как обычно, и поскакала вниз. Надеюсь, там еще не все сожрали, моя горсточка каши меня дождется обязательно!
Приезд высокого начальства всегда выбивает из накатанной колеи, но война - войной, а обед по расписанию и половник чуть теплой каши я все же получила. Клотильда неодобрительно посмотрела на меня и величественно уплыла на кухню, а я даже вылизала миску и с удовольствием тянула уже вторую кружку отвара из трав. Сзади раздались легкие шаги - кто-то из служанок прибежал в трапезную.
- Фрау Марта, - Альма подсела ко мне на лавку, сложив руки на животе, - мы с Труди уже почти дошили вам платье, только померять надо бы...
- Какое платье? - удивилась я, - еще одно? Куда мне столько? Я вчера вроде в луже не валялась, подол не оборвала...или все же оборвала? Так подшить можно!
- Его светлость распорядился, чтобы вам сделали два платья, вот мы и постарались, - обиженно протянула Альма. - Нельзя, чтобы два дня подряд вы ходили в одном платье!
- А ...куда я должна в нем идти сегодня? - глупо спросила я, уставившись на Альму. - Разве герцог сегодня не уезжает из Штальзее?
- Да вы что, фрау Марта! - девушка точно также глупо уставилась на меня. - Никуда он не уезжает, вон уже пошел с герром Юнгом осматривать замок на стены!
- Ладно, пошли мерять платье, раз вам приказано, - вздохнула я. - Потом тогда пойду к мишени на задний двор...
Платье примеряли недолго - натянули, покрутили меня, наметили-подрезали и стащили, отправив восвояси. Сам фасончик был поинтересней вчерашнего - и вырез сердечком, и рукава с кружевными раструбами, только вот пугала шнуровка сзади. Это как я его снимать-то буду, служанок кричать по всему замку? Могли бы и спереди ее присобачить, тогда и проблем бы не было!
На заднем дворе у щита шустрили солдаты из нашего гарнизона, занимаясь знакомым до боли делом - у них был ПХД. От стен оттаскивались здоровенные колоды и с дружным тевтонским матом тащились куда-то за угол. Из оружейного амбара летела пыль и какие-то перья.
- Карл, - окликнула я знакомого по поездке в Кронберг солдата, - это что тут такое?
- Да его светлости не понравилось, что колоды эти здесь лежат, - сплюнул в сторону парень. - А чего их убирать-то, когда в них копейщики кидаются? Унесем, а потом назад тащи опять...- парень еще раз сплюнул для наглядности отношения к причудам начальства и пошел к товарищам. Порядки одинаковы во всех мирах и временах!
На арбалет мне вылили какую-то дрянь и она облепила почти половину деревянного ложа. Что это такое может быть, я не представляла, но ложе надо было отчищать и я потащилась на кухню, искать управляющего.
- Герр Зайдель, мне нужен нож, чтобы отскрести от арбалета то, что на него вылили сегодня, - настойчивая просьба уже во второй раз не доходила до чрезвычайно занятых ушей. - Что это может быть, не знаю, но отскрести надо. Ножа у меня нет.
- Там есть куски кожи, в оружейной, ими можно потереть. - управляющий попытался отвернуться и слинять.
- Не оттирается кожей, она только размажет все, - я упрямо стояла у него на пути к спокойной жизни. - Вам что, нож трудно мне дать?
Последовала длинная неразборчивая тирада, из которой я уяснила, что он занят архиважными почтичтогосударственными делами, а я тут путаюсь под ногами с каким-то ножом.
- На кухне, у Клотильды, - изрядно подумав, наконец изрек он. - Может, подойдет что-нибудь.
Нет, ну почему так трудно поднять зад и решить малюсенькую проблему, когда тебе в этом замке все известно досконально - что где лежит, стоит или прячется? Такая категория менеджеров средней руки меня просто убивала на работе, а оказалось, что и в другом мире они тоже проживают, причем в той же самой ячейке общества! Клотильда не даст ни одного предмета со своей обожаемой кухни, это аксиома, у нее легче выпросить котел еды для единоличного пользования, чем что-то из кухонного инвентаря!
- Герр Зайдель! - я повысила голос, чуть ли не завопив от возмущения, - Мне! Надо! Нож! Вы же знаете, что Клотильда...
- Что вы так кричите, фрау Марта, - поморщился управляющий. - Нашли, из-за чего раздражаться. Какое вам лезвие нужно?
Решение было найдено буквально в три секунды, вдобавок мне был вручен кусок кожи, чтобы я обтирала об него лезвие и напутствие в виде бормотанья, что лучше было бы зашивать рубашки мужу и стирать штаны, а не тревожить устоявшийся покой замка. На второй возмущенный вопль "какому мужу?" управляющий отреагировал, как и большинство тех самых мужей - то есть бесследно испарился. Клотильда вновь выглянула из кухни и пояснила:
- Не в духе сегодня герр Зайдель. Его светлость задержаться у нас изволил, а на сколько - не сказал. Вот и осерчал он, сама понимаешь. Мне-то все равно, что готовить, только давайте птицу там да муку, а он уже подумывает, чтоб людей послать в село за мясом. Не будет же его светлость кашу с нами есть!
Я согласилась, что приезд начальства всегда морока для подчиненных и с пребольшим удовольствием увижу спину этого самого начальства, облегченно вздохнув напоследок и смахнув прощальную слезу. По ходу дела я вспомнила посещения начальства в офисе и добавила те эмоции и слова, которые рождались при этом.
- Вы так стремитесь выпроводить меня из Штальзее, фрау Марта, что я начинаю подумывать вообще отсюда не уезжать и начать выяснение такой настойчивости с вашей стороны.
Бумс! Его светлость появился сзади в самый неподходящий момент и я застыла с ножом в одной руке и куском кожи в другой. Клотильда испарилась точно также, как и Зайдель полчаса назад.
- Простите, ваша светлость... я не имела в виду...точнее, я говорила совсем про другое...я не хотела...
Все, выдохлась! Герцог улыбался, наблюдая, как я пыталась объяснить ему суть потемкинских деревень, но только стала запинаться и в конце концов замолчала.
- Пойдемте, фрау Марта, пройдемся по верху крепостной стены, вы успокоитесь и объясните мне внятно и толково, что вы имели в виду, когда говорили, что будете рады увидеть мою спину, смахивая при этом прощальную слезу. Поскольку я все-таки в первую очередь правитель здешних земель, мне интересно знать, что думают мои подданные и насколько они расположены ко мне, как к законной власти. Зачем вам нож, фрау Марта?
- Я хотела зачистить ложе арбалета, ваша светлость, а это можно сделать только ножом.
- Разве нельзя отдать ваш арбалет кому-нибудь из солдат, чтобы они занялись этим? - спросил он через плечо, идя на полшага впереди. - Это занятие не для женских рук.
- Это мой арбалет и я сама должна следить за ним, ваша светлость. У меня нет в подчинении солдат и я нахожусь в Штальзее на тех же основаниях, что и прочие...или почти на тех же самых. Оружие должно знать только руки своего хозяина, тогда оно будет настоящим другом и помощником. А руки...ну что ж, женские руки могут выдержать и большее, чем чистка ложа.
- Тогда отложите на время это занятие. - Герцог Эрсенский шел впереди уверенной походкой хозяина, знающего дома каждую ступеньку и выбоину. - Вы идете, фрау Марта?
- Да, ваша светлость.
Подниматься по крутой лестнице было не так удобно, как по пролетам в жилой части, но скорее всего размеры ступеней связаны с тем, чтобы доставлять как можно больше неудобства противнику, нападающем снизу на тех, кто еще стоит на стене - высота ступеней чуть выше, ширина - уже, даже у меня не встает полностью подошва сапога и теряется упор. Толкнешь посильнее того, кто ниже тебя и он полетит назад...хитро придумано.
- Как вы находите вид со стены Штальзее?
Вид, разумеется, был хорош. Что ни говори, а горы все же красивы, хотя многие из них коварны и подлы. Гигантские зеленые холмы, поросшие темным лесом, смотрелись издалека декорациями к сказкам братьев Гримм и только попав в эти места становится понятным, почему у них были такие мрачноватые сказки.
- Вид со стены может быть прекрасен и ужасен одновременно. Все зависит от того, с какой точки зрения его рассматривать. С точки зрения обороны замок господствует над местностью и держит под контролем обе дороги, проходящие под его стенами. В то же время дороги могут быть перекрыты и выход из замка невозможен - это плохо, если надо будет сделать вылазку, чтобы пробить себе путь к отступлению в центральную часть Эрсена. Но муж говорил мне, что осады долго не длятся - самое большое неделя и осаждающие либо уходят восвояси либо крепость сдается. Наверное, с вашей точки зрения мои рассуждения звучат достаточно глупо...
- Глупым выглядит всегда то рассуждение, когда изрекающий понятия не имеет о сути обсуждаемого предмета, - глубокомысленное изречение относилось, ясно дело, ко мне.
- Вряд ли вы хотели услышать мои восхищения местными красотами, для вас это лишь повод посмотреть чужими глазами на давно уже известное вам место. Возможно, я ошибаюсь во многом, но есть хорошая поговорка: "Не ошибается только тот, кто ничего не делает". Надеюсь, она может служить мне некоторым оправданием.
- А больше вы ни в чем не хотите оправдаться в моих глазах, фрау Марта?
- Для чего надо оправдываться, ваша светлость? Если мнение составлено изначально, то надо приложить слишком много усилий, чтобы изменить его и не всегда эти усилия оправданы. Предположим, я начну убеждать вас, что я белая и пушистая, приводя при этом весьма убедительные доводы, но вы не захотите принимать их во внимание...и тогда любые убеждения бесполезны. Но возможно и другое, например, что вы изначально расположены ко мне, тогда до поры до времени вы будете закрывать глаза на те мои прегрешения, которые в первом случае вели бы к суровому осуждению с вашей стороны. Оправдания - удел слабых и виноватых, кажется так говорят сильные и правые.
- В вас говорит гордыня, фрау Марта, а это один из грехов, перечисленных в заповедях Божьих. Когда идет суд, то попытка оправдаться воспринимается как должное, чтобы избежать несправедливого приговора.
- Да, ваша светлость, если только суд настроен на выявление истины, а не получил указания осудить любыми способами того, кто сидит на позорной скамье. Прошу извинить меня за дерзость, ваша светлость, я всего лишь женщина и не всегда говорю то, что нравится моим собеседникам, - поздновато я вспомнила, что рядом со мной человек, облеченный властью, а такие не всегда с удовольствием выслушивают то, что им против шерсти.
- Я бы сказал как раз обратное, потому что женщины чаще всего говорят только то, что нравится собеседнику...правда, поступают они чаще всего наоборот. Лесть разъедает изнутри, как ржавчина железо и отвыкать от нее труднее, чем кажется. Но я могу отложить спор о лести и на потом, а вот сейчас мне интересно, почему вы так настойчиво выпроваживаете меня из Штальзее и с чем это связано?
Тон вопроса был достаточно серьезен - опять мой длинный язык доставил кучу неприятностей, от которых еще неизвестно, как избавляться, лестью или голимой правдой.
- Ваша светлость, сегодня я видела, как по вашему приказу с заднего двора убирали здоровые деревянные колоды, потому что они не понравились вам своим видом. Но задний двор используется солдатами для учебных боев и тренировок, это не парадный плац, где все вычищено и убрано для посещения высоких гостей. Эти колоды используют копейщики...вы уедете, а они потом опять притащат их на место, не понимая, зачем их таскать туда-сюда ради сиюминутной прихоти. Если бы это был обыкновенный мусор - обломки щитов, камни, или сломанные дубины, то все было бы понятно - беспорядок надо убирать, а так это выглядело...
- А вы не боитесь высказывать мне подобные мысли, фрау Марта?
- Боюсь, ваша светлость, но врать и льстить боюсь еще больше. То и другое вы раскусите быстро, а мне надо будет опять оправдываться перед вами... нет уж, лучше я сейчас скажу правду.
- Сейчас? Значит, в другой раз вы можете и не сказать правды?
- Могу, ваша светлость.
- Сегодня я увидел, что на заднем дворе стоят не просто колоды, которые используют копейщики, но и еще их количество превышает всякое допустимое. Три из них были наполовину раскрошены, а на таком небольшом пространстве, как этот двор, вполне хватило бы и двух, а уж никак не шести, - занудно-поучительным тоном, рассматривая сверху двор, начал герцог. - Теперь посмотрите сверху, фрау Марта, что вы видите?
Двор как двор, видала я и более захламленные. Щит на подставке, одна колода в углу, вдоль стен лежат то ли палки, то ли дубины. Из одного угла исчезли камни, к которым был привален какой-то хлам, от стены пропала небольшая кучка сухого мусора и все это я добросовестно перечислила его светлости.
- Если дул сильный ветер, то вам никогда не попадал песок в глаза? - оборачиваться он не изволил, а я переминалась рядом, как солдат-первогодок, старающийся побыстрее слинять от надоедливого начальства.
- Бывало, попадал, - уже понимая, к чему он клонит, тоскливо согласилась я.
- Наверняка и мусор тоже мешал, но вы упорно обходили его стороной. Чистота и порядок должны быть везде, фрау Марта, а не только на парадном входе. Я не так далек от грешной земли, чтобы не знать, чем пользуются копейщики, а чем - вы. Обломки старого щита лежали уже не один день и никто не подумал их убрать. Копейщиков во дворе не может быть более двух, иначе они будут мешать друг другу, поэтому остальные колоды я рассматриваю как ненужную помеху. Вы согласны со мной или у вас есть возражения с точки зрения удобства учебных боев? Подумайте, прежде чем возражать исключительно из женского упрямства.
Герцог отвернулся и стал рассматривать горы за стеной, заложив руки за спину.
- Вы правы, ваша светлость, я также как и все уже привыкла к виду того, что находилось во дворе и не обращала на это внимания. Прошу извинить меня за мои необдуманные слова, сказанные под влиянием чувств, а не разума.
- Вы признаете, что я был прав, фрау Марта? - герцог подошел совсем близко и в его тоне не было ничего, кроме желания узнать правду.
- Признаю, ваша светлость. - А чего не признать, раз уж это действительно так? Спорить ради спора...только не с ним.
- И ваше горячее желание выпроводить меня из Штальзее имело под собой лишь нежелание посмотреть на привычную вам обстановку со стороны... - его губы тронула легкая улыбка. - А что вы можете мне сказать о герре Рихтере, фрау Марта?
- В каком смысле? - растерявшись, я не поняла, что он имел в виду. - Что вас интересует, ваша светлость? Я не настолько хорошо знаю герра Рихтера, чтобы давать ему оценку...
- Но вы же ездили с ним и другими солдатами в Кронберг на поиск кольца, как он вел себя там?
- Так, как ведет себя человек, который поставил перед собой цель и всеми способами старается ее решить, - я пожала плечами, прикидывая, с чего это вдруг у меня начинают выспрашивать подобные вещи.
- Расскажите-ка мне поподробней о вашей поездке, фрау Марта. Вы были непосредственным участником событий еще тогда, три месяца назад, когда за вами гнался фон Дитц, вы участвовали в поисках кольца сейчас... Память у вас хорошая и я хочу послушать и вас тоже.
- Как скажете, ваша светлость.
Создавалось впечатление, что герцог хотел услышать со стороны рассказ о том, что Михель разве что не землю рыл, чтобы добиться подтверждения своей правоты. То, что даже ночью он еще ходил вокруг башни, споря с Гунтером и Конрадом, его весьма удивило.
- Значит, когда вы ложились спать, все уже лежали, кроме часовых, герра Конрада и герра Рихтера? А что делал герр Конрад, тоже ходил вокруг башни?
- Нет, ваша светлость. Мы поговорили с ним немного, он принес мне одеяло и потом ушел, сославшись на то, что ему еще надо будет проверять охрану.
- О чем вы говорили с ним?
- Я вспомнила, как мы бежали туда из Айзенштадта, как мой покойный муж и Курт говорили об Ульфе Кривое Плечо и этом кольце, как его отрубил вместе с пальцем тот солдат, что предупредил нас о прелате...еще герр Конрад сказал, что стражникам, выпустившим меня по глупости, всыпали плетей и они долго точили на меня зуб, но теперь такой номер больше не пройдет. Это все, ваша светлость. Разговор был не очень длинный...
- А где был в это время герр Рихтер? Вы видели, как он ложился спать?
- Нет, ваша светлость. Я слышала только его голос в темноте, он обсуждал с кем-то из солдат то, что происходило в башне и куда могли спрятать кольцо.
- Почему он не расспрашивал вас об этом или тех двух парней, которые были с вами?
- Он расспрашивал и их и меня, но, видимо, этого ему показалось недостаточным.
- Но там, на башне, вы могли бы еще раз показать и рассказать все сначала, фрау Марта, чтобы облегчить поиски, - легкое недоумение проскользнуло в голосе его светлости.
- Мы и рассказали, когда прибыли на место, а потом...потом уже все только работали до самых сумерек, снимая землю и просеивая ее. Герр Рихтер расставил всех по местам и мы искали это кольцо, прощупывая каждую щель и осматривая каждый камень.
- И вы тоже?
- А чем я отличалась от других, ваша светлость? Мне, Гунтеру и Лукасу оказали доверие и надо было его оправдать всеми способами.
- Я понял вас, фрау Марта и послушал вас с большим интересом, - герцог ободряюще улыбнулся, поднял небольшой камешек и запустил его вниз во двор. Камешек ударился о стенку и запрыгал по убитой земле, а из-под стены показалась голова фон Дайница. - Попал, хоть и не совсем в тот камень, в который метил! Пойдемте вниз, фрау Марта, а то наш разговор затянулся и фон Дайниц обеспокоен.
Спускаясь по неудобным ступеням, я держалась ближе к внешним стенам, где ступеньки были пошире и не сразу среагировала на внезапную остановку его светлости, который вдобавок еще и повернулся ко мне.
- Право, вы очень неловки, фрау Марта, - бархатный голос не оставлял никаких сомнений в том, что его обладатель сделал это специально, разве что держал меня не так сильно, как тогда во дворе. - Еще немного и вы могли бы упасть...а мне бы этого не хотелось.
- Благодарю вас, ваша светлость, - руки разжались далеко не сразу, но светлые глаза успели за это время пообещать многое. - Впредь я буду значительно осторожнее.
- Осторожнее? - герцог рассмеялся так весело, что стоявшие внизу притихли, вслушиваясь в его слова. - Осторожнее...- и он опять рассмеялся, уже не оборачиваясь до самой нижней площадки. - Фрау Марта, вы свободны...до ужина. Идемте, фон Дайниц, я намеревался осмотреть стены Штальзее снаружи.
Круглой дурой я никогда не была и потому интерес к своей персоне со стороны его светлости усекла достаточно быстро. Чем он там в действительности изначально вызван, уже было не столь важно - все могло измениться не раз. Решит герцог, что я белая и пушистая, значит так тому и быть, решит, что мне нет прощения за ...да хоть за побег из Варбурга и отсутствие на похоронах Фрица, и ничего уже не поможет. Иметь дело с сильными мира сего - занятие крайне гнусное и неблагодарное, капризов у них немеряно, попадет шлея под мантию и чего делать? Несмотря на все умные разговоры, его светлость оставался единоличным правителем и мужчиной, спорить с которым можно лишь до определенного предела. Как бы это так себя поставить, чтобы не дать ему переступить этот предел?
Платье Альма и Труди все-таки успели доделать и теперь затягивали сзади шнуровку и подшивали последние кружева. Большого зеркала я так и не нашла, хотя обе девушки наперебой объясняли, где оно находится, тараторя и перебивая друг друга.
- Да внизу оно, как входите в большую залу, там сразу у входа!
- Нет, Труди, его переносили, я сама видела, теперь его завесили и оно стоит не в той зале, а подальше по коридору налево, где за трапезной!
- Альма, ты все на свете путаешь, вот пойдем и я ткну тебя носом, что там ничего нет!
- Труди, ты только и знаешь, что пялиться на своего Карла, а больше ничего не замечаешь! Его и завесили, потому что все девушки больше всего рассматривали в нем себя, а не убирались!
- Ти-хо! Альма, Труди, сейчас я могу туда пройти?
- Да! - завопили обе одновременно. - Пойдемте, фрау Марта, мы проводим вас к нему!
- Ну и прекрасно. - Попытавшись в очередной раз заглянуть себе за спину, я едва не свернула шею и долго крутила ею во все стороны. - Все, пошли, показывайте ваше зеркало!
В большой зале, где зеркало видела Труди, его не оказалось. Девушка покраснела, засопела и была вынуждена признать, что оказалась неправа к вящей радости Альмы. Та сразу вздернула кверху нос, выпятила грудь вперед и поплыла впереди меня как боевой фрегат, шелестя юбками. Мы с Труди двинулись за ней через полутемный коридор, стараясь производить как можно меньше шума.
- Фрау Марта, проходите, ваше место свободно, - распахнулась дверь в трапезную и фон Дайниц аккуратно, но настойчиво втянул меня вовнутрь. Альма и Труди замерли, как две мышки, но Дайниц скользнул по ним профессиональным взглядом и оставил дверь полуприкрытой. - Прошу вас, - повторил он, - его светлость уже спрашивал о вас.
- Вас извиняет только то, что в этом платье вы еще лучше выглядите, чем во вчерашнем, фрау Марта, - негромко отпустил мне комплимент герцог. - Чтобы вы не говорили, но этот цвет вам чрезвычайно идет, можете мне поверить. Больше не буду ничего вам говорить, хотя видит Бог, что мои слова совершенно искренни. Ваше здоровье, фрау Марта.
Мы подняли бокалы, сделали вид, что пьем и отставили их так синхронно, что его светлость даже не подумал засмеяться.
- Почему вы не отпили из вашего бокала, фрау Марта?
- Я еще не успела ничего съесть, ваша светлость, а пить вино на голодный желудок чревато неприятными последствиями.
- Фрау Марта, - Зайдель подсунул мне под локоть тарелку с весьма разнообразным содержимым и уже знакомую двузубую вилку. - Прошу вас, отужинайте.
- Спасибо, герр Зайдель. Я еще вчера оценила качество готовки, думаю, что сегодня все будет не хуже.
- Фрау Марта, вы всегда так разговариваете со слугами? - его светлость изволил проявить некую заинтересованность в вопросе взаимоотношений классов.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ