Рай для закалённых (СИ)

14. Добрый вечер,

Через пару дней, вечером, когда бытовой модуль вновь превратился в кинозал, а диван - в лежбище, в дверь без ввалился нежданный гость. Это был молодой человек в темно-сером комбинезоне, точно таком же, какой носил Микаэль и его приятели, светловолосый и бледный. В руках он держал лыжный комплект: длинные широкие лыжи, палки и ботинки, скрепленные друг с другом. Замерев на пороге, он с серьезным видом стал разглядывать сборище на диване. Сборище стало разглядывать его, кто-то даже остановил фильм. Сидя за кухонным столом и наблюдая эту сцену со стороны, я чувствовала, как одноклассники сочиняют что-нибудь эдакое, едкое и остроумное, что заставило бы гостя сообщить о причине вторжения. Но они не успели - он заметил меня и сразу стало ясно, к кому он явился.

Я встала из-за стола и подошла к нему.

- Привет, я Анри, - быстро сказал он, явно недовольный количеством внимательных взглядов на своей персоне. - Это - тебе!

И сунул мне свою ношу.

Я ее приняла, от неожиданности не соображая, что на это сказать. Внезапно до меня дошло: лыжи - именно то, что нужно, чтобы доехать до леса и не торопясь рассмотреть те полянки, на которых я так хочу поупражняться в ландшафтном дизайне.

- Спасибо!..

- А мне?! - тоном капризного ребенка спросила Наташа.

Она очень любила этот прием - заставлять кого-нибудь оправдываться за внимание, оказанное не ей. На человека, пришедшего с подарком, и потому чувствующего себя добрым волшебником, способным исполнить самое заветное желание маленькой девочки, это должно было подействовать, как стакан холодной воды за шиворот. Одну девочку удовлетворил, а другую обидел. Плохой дядя. Давай, объясняй всем, что хороший. Она и с нами такое пыталась проделывать, но ее всегда осаживала любимая подруга Рута, за чужака же никто заступаться не собирался.

Однако Анри явно был не из тех, кто хочет нравиться. "Грубоват" - так сказал про него Микаэль. Ожидая, что случится дальше, я рассматривала Анри и видела полную противоположность Микаэля. Дисгармоничное лицо: широкие скулы и челюсти, тонкий нос, маленькие светло-серые глаза - принадлежало мужчине, уверенному в правильности всего, что и как он делает, и ни во что не ставящему посторонних. Ощущая интерес толпы, он смерил Наташу таким высокомерным взглядом, что она немедленно почувствовала себя не просто капризным ребенком, а омерзительным в своей глупости капризным ребенком.

- Папу с мамой попроси, - сквозь зубы предложил он перед тем, как повернуться и выйти из модуля.

Едва за ним закрылась дверь, Рута хохотнула.

- Фу!.. - выдохнула Наташа, изображая возмущение, но сочувствующих не нашла. Все вокруг наслаждались ее растерянностью.

Я обнимала лыжи, прикидывая, куда их деть до завтра.

"Под кровать засунь, - посоветовала Вероника. - Не кататься же сейчас, в темноте".

И правда. Хотя очень хочется... Пока снег не завалил накатанные снегоходами дорожки. Картины леса стали навязчивой идеей, и, о чем бы я ни думала в последние дни, все время сбивалась на мечты о том, как преобразую эти сказочные места.

Я заснула и проснулась, изо всех сил желая, чтобы следующий день был бесснежным и ясным, и утро оправдало мои надежды. Но, как выяснилось, кое-кто в то же время надеялся на меня: Рута с Наташей заявили, что не могут продолжить свою часть работы над проектом, пока я не завершу мою задачу. Пришлось задержаться на полдня.

- Не уезжай далеко, - сказала Вероника, глядя, как я, спешно надев свитер, натягивала колготки. - Лыжник ты такой же, как я - балерина. С этой горы съедешь легко и быстро, а подниматься придется долго в обход. Успевай до ночи. Хотя, по уму, одной вообще не стоит гулять.

Но мой ум отказывался анализировать что-нибудь кроме лесного ландшафта. Не его был день. Я ведь даже не сообщила подруге, что не собираюсь ограничиваться съездом с горы и возвращением на базу, интуитивно понимая, что она бы просто не выпустила меня за порог. Испытываемый мной азарт был не просто иррациональным - он был почти преступным... Кстати, балерина из меня тоже не очень.

После десяти минут бестолковой возни разобраться с креплениями помог Джеппо, и смотрел он на меня при этом с сомнением. Чувствуя себя неуверенно от этого взгляда, я осторожно оттолкнулась палками и покатилась вниз.

Путь до леса оказался долгим. Я рассчитывала, что без виражей и прочих кульбитов, которые выделывали снегоходы друзей Микаэля, по накатанной ими дорожке, доберусь быстро, но на самом деле потратила больше полутора часов. До наступления сумерек мне удалось найти и осмотреть всего одно место. С неимоверным трудом заставив себя вспомнить о безопасности, я двинулась в обратную дорогу.

На выходе из леса меня встретил ветер. Он влепил затяжную пощечину, притих ненадолго и врезал вновь, всыпав в лицо пригоршню колючего снега. Началась метель. Небо заволокла туча, и сумерки резко сменились тьмой, а через короткое время пошел снег. Я подняла воротник до самых глаз, крепче затянула фиксаторы капюшона и пошла вперед, надеясь не сбиться с пути. Надо было пройти каких-то несколько километров, чтобы увидеть горящие окна базы, и там уже будет проще, даже в обход...

Каких-то несколько!.. В темноте и в метель... Только чудом я могла бы не заблудиться. Глаза можно было и закрыть - все равно дальше собственных рук я ничего не видела. Даже на ногах держалась, напрягая все мышцы тела. Это было по-настоящему страшно. События трехнедельной давности, когда я испугалась замерзнуть посреди города, вспомнились как наивнейшая глупость.

А у холода, видимо, на меня свои планы... И он настырный!

Но я пока жива. И не замерзну, пока сама себя буду греть, вырабатывая тепло движением. Поэтому, тупо - вперед... И не думать о том, что снежные бураны могут длиться сутками.

Я шла, стараясь не замечать кошмара вокруг себя, концентрируя внимание на движении. Но это было слишком тяжело и слишком страшно. Механически переставляя ноги, я вдруг подумала, что жизнь не стоит таких усилий. Моя - уж точно. Говорят, смерть от холода совсем не так мучительна, как борьба с ним...

"Ты где?!!!" - заорала Вероника.

"Не знаю, - ответила я. - Здесь темно и снег".

"А-а-а! Что делать?!!... Ты когда-нибудь пробовала ориентироваться по ментальному голосу?"

"Что?"

"Попытайся идти на мой голос!"

Как ни странно, от ее паники стало спокойнее, иллюзорное присутствие подруги дало иллюзию поддержки, и я хихикнула в воротник. Не понимала я, откуда доносится ментальный голос. Сверху откуда-то или снизу, но точно не справа или слева. Вроде, есть какая-то специальная техника такого ориентирования, но в школе "Каменное соло" ее не преподают.

"Извини, я не могу определить направление по твоему голосу. Давай я просто буду идти вперед, а?"

Пауза.

"Давай! Ты только живи: иди, думай, говори со мной - главное, переживи эту метель, а там вызовем вертушки и тебя найдут!"

Ох, как она была права... Я шла.

"Вот слушай: Игорь больше не обнимается с Кларой. Рядом с ним сидит Наташа".

Сил откуда-то прибавилось.

"А что делает Джеппо?". Если нужно настроиться на хорошее - это к Джеппо.

"Твой карандаш ломает. В нервах. Уже на четыре части разломал".

"Лора, держись! - взволнованно крикнул Джеппо. - Я хоть чем-то могу помочь?"

Ветер попытался отобрать обе палки сразу, но петли удержали их на запястьях. Тогда он врезал мне одной из них по ноге. Надо же, как больно...

"Попробуй разломать на восемь. С тебя карандаш".

"Лора, если надо, я все разломаю, только ты иди на базу, ладно?"

Не знаю, как это получается, но от его голоса хочется жить. Он какой-то искренний, что ли, полнозвучный.

"Лора, что стряслось? Ты где?" - это Алан.

Кто-то что-то ему объяснил, а ветер, сговорившийся со снегом, наконец-то сбил меня с ног. Мелкие колючие ледышки тут же насыпались под воротник, а ноги запутались в лыжах и палках.

"Держись, я иду к тебе с фонарем!"

Герой, что поделать...

"Сиди на месте, я ушла на пятнадцать километров. А то и больше. Джеппо, давай, рассказывай про своего кота!"

Как же встать? Расстегнуть крепления... Ой, нет, я потом не смогу надеть лыжи, а без них просто увязну в снегу.

"Сидеть?! - буквально взвыл Алан. - Как я буду спокойно сидеть, пока ты в метели?!"

"Неспокойно сиди!" - в бесполезных трепыханиях силы иссякли. - "Джеппо, что с твоим котом?!"

"Ну, Маська, он... - растерянно начал Джеппо - ...разбудил меня недавно лапой по морде. По лицу, то есть. Потому что не те витамины ему утром дали".

Голос Джеппо действовал. Я смогла отключиться от воя ветра, ледяных шипов на шее и снежной "перины", успевшей накрыть все тело. Зацепившись мыслями за образ мраморно-серого нахального Маськи, я сосредоточилась на руках, высвободила кисти, снова взяла палки, и опираясь на них, преодолевая сопротивление ветра, смогла встать.

"Спасибо! Продолжай, пожалуйста".

Джеппо начал другую историю, и я снова пошла.

Легко сказать - переживи метель! Она и не думала заканчиваться. В ней невозможно было жить - только бояться и бороться, а это катастрофически отнимало силы. Чтобы абстрагироваться от вскипевшего вокруг черно-белого ада, я отключила слух и зрение, и, слушая Джеппо, мысленно любовалась его котом.

Как долго это было, не знаю. Бедный Джеппо устал и делал большие паузы, но это не мешало. Я шла механически, как робот. Но вдруг идти стало не по чему - видимо, я подобралась к краю обрыва - и ветер понес меня вниз... О, пьянящее чувство полета... где оно? Сжавшееся в кулак сердце не позволило ощутить ничего, кроме ужаса. Впрочем, падение было недолгим. Его внезапно и невыносимо болезненно завершил удар спиной обо что-то очень острое. На этом мое сознание отключилось.

Включилось оно от мерзкого запаха, чуть не взорвавшего нос, и я подскочила на руках от испуга, что меня уже занесло снегом... Но снег исчез. Вокруг было тихо, тепло и светло. Глаза привыкали к свету медленно, и пришлось несколько раз моргнуть, чтобы помочь им.

Я лежала на животе в комнате из толстенных рубленных бревен, на узком кожаном диване. Комбинезон и ботинки кто-то с меня снял, но человека, находившегося в этой комнате, я увидела, лишь когда повернула голову. Он сидел возле дивана на полу и, поймав мой взгляд, произнес медленно и жестко:

- Будь добра, убери защиту.

Несмотря на безграничное удивление, я подчинилась мгновенно и за три секунды сняла все ментальные щиты, поставленные в школе под руководством Ксандрии и дома с помощью Саши, - потому что человек, сидящий передо мной на коленях, имел право это требовать.

- Добрый вечер, господин Президент, - автоматически проговорила я.