Равенклифф

Когда позже этой же ночью мы открыли дверь своей комнаты, мы увидели, что Дианы уже ходили от двери к двери, поднимая на ноги заспанных и растерянных птенцов. Я поспешила в сторону комнаты Этты и обнаружила её помогающей Сюзанне и Мэри обуть шлёпанцы и уверяющей их, что всё будет хорошо. Миртилена, в шёлковом халате и с бумажными бигуди на голове, громогласно возмущалась о том, что ужасно нецивилизованно криками будить леди посреди ночи, пока её кузина не прошипела ей замолчать. Когда птенцы были собраны, я умудрилась заполучить себе место в хвосте группы, прямо за Эттой и её подружками. Когда Дейзи жестом позвала меня вперёд, я сказала ей, что возьму на себя тыл, чтобы удостовериться в отсутствии отстающих.

Мы отправились вниз по широким лестницам, освещённым только лампами, что несли Дианы. Хотя я и знала, что собой представляет посвящение, я осознала, что испытывала благоговение от торжественности процессии. В мерцающем свете ламп, портреты учителей и известных выпускников школы на стенах мрачно смотрели свысока на нас, как будто приказывали нам жить традициями Блитвуда. В Главном Зале женщины-лучницы, изображенные на витражных окнах, казалось, стояли на страже тьмы, втискивающейся в замок. Но затем мы прошли через широко открытые двери, и вышли прямо в эту тьму.

Наши лампы отбрасывали иллюзорные пятна света на широком просторе закутанной туманом лужайки, лучи вырезали необычные формы в тумане, и затем сократились до точечных ориентиров, когда мы вошли в лес. Птенцы, которые перешептывались между собой, затихли, как только мы шагнули в лес. Я открыла свой внутренний слух и прислушалась.

Сначала я ничего не слышала. Все звуки леса, которые я услышала сегодня — падение листьев, треск ветвей, суета диких созданий, которые живут здесь — всё это исчезло. Казалось, будто лес знал, что подвергся вторжению и залёг на дно, подобно напуганному зайцу. Или как сова, которая выслеживает свою добычу на приглушённых крыльях. Лес Блитвуда прислушивался к нам, наблюдал за нами, выжидал…

Я остановилась и позволила последним девочкам пойти вперёд. В эту тишину прорвался звук крыльев, пикирующих с огромной высоты, направлявшихся прямиком ко мне. Потребовалось собрать все нервы в моём теле, чтобы не сбежать, но я ждала, пока эти крылья не спустились и не унесли меня в ночь.

ГЛАВА 14

После недель страстного стремления полетать, полёт по небу ощущался великолепно, даже несмотря на то, что крылья, которые несли меня, моими не были. Хотя, трепет в моей груди был моим собственным — моё сердце билось о грудную клетку. Мне было любопытно, мог ли Рэйвен почувствовать это в месте, где он держал меня прижатой к своей груди. Я могла чувствовать, как его сердце стойко билось в ритме с пульсацией его крыльев.

Мы вздымались вверх так долго, что я подумала, что он несёт меня на луну, но когда мы, наконец, приземлились на сосновую ветвь, и я уловила запах чая и фиалок, я совершенно точно поняла, где мы находились.

— Обманщик! — счастливо произнесла я. — Я боялась, что ты забросил это место, когда переехал жить в Дом Фиалок.

Его губы изогнулись в ехидной улыбке.

— Я предпочитаю думать о нём как о своём уютном уголке, — ответил он, приподняв ветвь сосны с пути, чтобы я смогла войти в укромный шалаш на дереве. — И, конечно же, я не забросил его. Дарклинг может ходить среди людей, но рано или поздно он — или она — должны расправить крылья и полетать.

Когда он положил руку на мою спину, чтобы направить меня в своё «гнездо», я почувствовала тепло его руки сквозь мантию и тонкую ночную сорочку…

И прямо сквозь мою оголённую кожу! Под ночной сорочкой у меня не было корсета. Внезапно я стала крайне остро чувствовать его, стоявшего так близко ко мне в маленькой комнате, его дыхание было горячим на моих щеках, его рука лежала меж моих лопаток. Мои крылья зашевелились, и я машинально напрягла мускулы спины, чтобы удержать их от раскрытия. Он резко одёрнул руку.

Мне хотелось сказать ему, что я напряглась не из-за того, что нервничала в его обществе, но он уже отвернулся, чтобы зажечь лампу и небольшую газовую плитку, которую он использовал для кипячения воды. Я огляделась по сторонам, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить своё сердце. «Гнездо», по сути, представляло собой маленькую круглую комнату с гладким дощатым полом и стенами из сплетённых веток. Фиалки росли в карманах изо мха, уложенных среди ветвей. Чайники и чайные кружки, и частицы часовых механизмов на умно размещённых полках — но последних было больше, чем в прошлое моё посещение.

— Как вижу, ты всё ещё работаешь над часами Тадеуша Шарпа, — сказала я, когда уверовала, что снова могу говорить.

— Да. Я считаю, что он работал над системой контроля «сумерек», — ответил он, поставив чайник на плитку.

Неужели у него дрожала рука? Нервничал ли он рядом со мной, так же как нервничала я, когда он был рядом?

— Контролировать их? — спросила я, постаравшись сосредоточиться.

— Тадеуш догадался, что определённые повторы звуковых волн могут отгонять «сумерки».

— Так же, как автоматический репетир, что мисс Эмми дала мне, отогнал ван Друда? — спросила я, посчитав, что я прозвучала вполне нормальной, как будто моё сердце не трепетало, как у колибри.

— Именно, — ответил Рэйвен, налив кипящую воду в заварочный чайник, сполоснув его и вылив воду в открытое окно. — Тадеуш разработал часы в Доме Фиалок, с целью набросить защитную сеть на их дом, так чтобы он был огражден от «сумерек». Я пытаюсь разобраться, может ли его система быть использована для формирования более широкой защитной сети. Тадеуш не смог — поэтому он разработал репетир для мисс Эммалайн, когда он осознал, что если колокольный ребёнок может контролировать колокола в своей собственной голове, ей никогда не стоит опасаться «сумерек». Даже Мастер Теней будет бессилен против неё.

Рэйвен поднял взгляд и поймал меня наблюдающей за его руками, пока он отмерял чай в чайник. Он покраснел и снова опустил взгляд.

— Именно поэтому ты настолько потенциально опасна для ван Друда и почему он так отчаянно хочет заполучить тебя под свой контроль. Вот почему я советовал тебе держаться от него подальше — но ты всё же преднамеренно подвергла себя опасности, отправившись в клуб «Хелл-Гейт», — внезапно его голос стал гневным, что застало меня врасплох.

— Откуда ты об этом знаешь? — спросила я. — Ты следил за мной?

Прозвучало это более вспыльчиво, чем я хотела. По правде говоря, я ничего против идеи о приглядывающем за мной Рэйвене не имела — но мне не нравилось, что он отчитывал меня за то, что я должна была и не должна была делать.

— Больше нет, — сказал он, налив ещё больше горячей воды в заварочный чайник. — Ты не показалась мне обрадованной данным намерением, когда я упомянул об этом на балу.

Упоминание о бале оживило в памяти то, каково ощущалось кружить по залу в объятиях Рэйвена. «Забавно», — подумала я. Платье, что я надела тем вечером, было куда тоньше, чем моя ночная сорочка, но сейчас я чувствовала себя более обнажённой. Я уже собиралась ему сказать, что я не возражаю, когда он добавил:

— Я знаю о твоём визите в клуб «Хелл-Гейт» от Рут.

— Ох, — тихо произнесла я, — конечно. Она же в Доме Фиалок с тобой. Я не осознала… я хочу сказать… я не знала, что вы станете… хм… что она будет чувствовать себя комфортно…

— Сначала она скромничала в моём обществе, — сказал он, активно перемешав чай. — Это вполне понятно, учитывая, через что она прошла. Но затем, когда я объяснил, что я был…

— Ты рассказал ей, что ты Дарклинг? — пронзительно выкрикнула я.

— Я посчитал, что это поможет Рут, если у неё будет кто-то, с кем она сможет поговорить о том, что она пережила, — он подал мне чашку чая с уже добавленными молоком и сахаром. У меня было искушение сказать ему, что я не пью чай с сахаром, но он продолжил: — Сирена помогла объяснить.

— Ох, значит, она знакома с Сиреной. Понятно, — я подняла чашку и сделала глоток, который обжёг мне язык.

— Сирена крайне сострадательна. Рут рассказала нам о том, как ты со своими друзьями спасла её, — он оторвал взгляд от своей чашки. — Это было очень…

— Глупо? — уточнила я, оборонительно.

— И это тоже, но я собирался сказать смело. Если бы вы не познакомились с Малышом Марвелом и Омаром на Кони-Айленд и не отследили путь Рут до клуба «Хелл-Гейт», она до сих пор была бы там. Я должен был додуматься поговорить с какими-нибудь фейри со связями в преступном мире.

— Ты не можешь предвидеть всё, — сказала я, пожелав быть примирительной теперь, когда Рэйвен похвалил меня. — Вообще-то, я просто-напросто натолкнулась на мистера Марвела, и он придумал план, как вызволить Рут — аферу, как он это называет. И каждый сыграл свою роль в этом. Ты бы видел, как мисс Шарп сыграла разгневанную жену…

— Да, и я слышал, что Натан проделал прекрасную работу, выдав себя за клиента, хотя может быть это не потребовало столь большого актерского мастерства.

Я открыла было рот, чтобы защитить Натана, но Рэйвен продолжил:

— Вы все разыграли впечатляющее шоу. Жаль только, что вы испортили его, пожертвовав одной невинной девушкой ради другой.

— Ты имеешь в виду подменыша? Но она настояла.

— И это сделало ситуацию лучше? Если бы одна из твоих подруг — Хелен или Дейзи — настояла на поселении в борделе, позволила бы ты ей?

Кровь хлынула к моему лицу.

— Но Рут сказала, что там всё совсем не так… и подменыш сказала, что если она сможет сделать нечто такое, чтобы защитить Рут и Этту, она будет знать, что принадлежала ч-чему-то… — я запнулась, остановившись и подавившись на словах, слёзы закололи глаза.

Неужели Рэйвен вызвал меня сюда лишь для того, чтобы подвергнуть меня жёсткой критике? Ему больше вовсе нет дела до меня? По-видимому, он не считал меня столько сострадательной, как Сирену.

— Подменыши очень чувствительные создания. Они проводят свою жизнь исключительно в ожидании подходящей возможности слиться с хозяином и быть полезным в жизни этого хозяина. Но это не означает, что вы должны были позволять ей жертвовать собой.

Я потрясённо посмотрела на Рэйвена, придя в ужас. Это было несправедливо. Неделями я практически ничего не делала, кроме как волновалась за девушку в клубе «Хелл-Гейт». Ночью мне снились сны о том, что я видела в голове Молли. Я пыталась отговорить подменыша.

— Что я должна была сделать? — в итоге, спросила я. — Если бы подменыш не пошла туда, Рут пришлось бы возвращаться.

Рэйвен просвистел тихо себе под нос, звук был похож на песню птицы, зовущую свою пару.

— Это так. Просто… твой вид с такой лёгкостью относится к фейри, словно они нечто менее важное, чем люди. Я думал, ты была другой.

— Что это вообще значит «твой вид»? — требовательно спросила я. — К какому виду отношусь я? Когда Орден обнаружит, что я, они изгонят меня. И затем куда я отправлюсь? Примет ли меня твой вид? Что если я не смогу летать? Что если я просто полукровка-выродок с недоразвитыми крыльями? Конечно, я позволила подменышу убедить меня и позволить ей вернуться в клуб «Хелл-Гейт». Я поверила ей, когда она сказала, что предпочтёт умереть, нежели ничему не принадлежать.

Рэйвен ошарашено посмотрел, словно у меня отросли рога.

— Это то, чего ты боишься? Не принадлежать?

Я кивнула, не в силах говорить. Рэйвен снова тихо насвистел и отвернулся от меня. Моё сердце колотилось в груди, и всё во мне затрепетало, как будто все до единого нервные окончания в моём теле оказались в огне. Я выложила ему всю свою душу — свои самые сильнейшие страхи — и теперь он рылся на полках, переставляя какие-то фотографии в рамках. Когда он закончил, он повернулся ко мне, одарил меня мрачным взглядом и схватил меня за руку.

— Встань здесь, — грубо сказал он.

Он рывком дёрнул меня и поставил перед полкой и затем отступил в сторону. Я стояла, моргая и смотря в свои собственные напуганные глаза. Он установил зеркало на полке, под таким углом, что я могла видеть себя с головы до пят — и от кончика крыла до кончика крыла. В самый разгар моей речи, мои крылья прорвались сквозь ночную сорочку и откинули мантию. Полностью раскрытые, они заполнили весь пролёт «гнезда» Рэйвена. И всё же они не были чёрными, они были огненного оттенка червонного золота, цвета моих волос.

— Ты, безусловно, редкость, — произнёс Рэйвен, его голос охрип от эмоций. — Ты попала в огонь, как раз, когда ты начала оперяться, и поэтому ты стала фениксом, созданием, глубокоуважаемым Дарклингами. Тебе однозначно не стоит беспокоиться о способности летать. Твои крылья…

Он оценил размах моих крыльев, в его глазах отразилось их червонное золото, его кожа купалась в их зареве. Я и сама почувствовала себя пылающей, как если бы пламя возгорелось от его взгляда.

— … аэронавтически пригодны.

Я фыркнула от его формального языка и он, удивившись, тоже рассмеялся.

— Ты говоришь как Кам с её «памяткой лётчика», — сказала я, испытав облегчение от созерцания его смеющимся. — Но если они столь пригодны, почему я не могу летать?

— А ты пробовала?

— Ну, нет, — призналась я.

Он широко улыбнулся.

— Тогда думаю, настало время твоего первого урока.

Рэйвен перелетел со мной через реку. Я сидела на его спине, так я могла «почувствовать ветер» в моих крыльях. Я закрыла глаза. Мы двигались сквозь слой воздуха, который был теплее, чем окружавшая нас атмосфера, паря по нему, словно нас несло теплое течение океана. Когда я открыла глаза, я увидела, что мы пересекли реку и взмыли ввысь над пластом многорядных утёсов и дремучим лесом. Голые камни горных хребтов выступали в лунном свете. Над ними парили крылатые создания, пролетая и окунаясь в каньоны внизу. Сначала я подумала, что это были ястребы, но как только мы подлетели ближе, я осознала, что это были Дарклинги. Я застыла и стянула крылья.

— Всё хорошо, — выкрикнул Рэйвен. — Мы, оперившиеся птенцы, прилетаем сюда, размять крылья. Эта цепь гор называется Шайвенганкс, это индейское имя, которое означает «туманный воздух». Мы думаем, они назвали горы так, потому что мельком видели здесь летающих Дарклингов по ночам.

— Мне казалось, ты говорил, что наши крылья «укрывают» нас от человеческого взора, — было забавно произносить «наши».

— Для большинства людей, — ответил он. — Всегда есть несколько — таких как Этта, или членов Ордена, кто обучался методам выявления магических созданий — кто может видеть сквозь завесу смертного мира. Многие из индейцев, которые жили здесь, были способны видеть нас. Кстати, когда твой Орден впервые разместился здесь, он использовал индейцев ради получения информации о местных магических созданиях — а потом стоял и смотрел, как индейцев массово истребляли, или вынуждали уйти на запад.

— Это ужасно! — ахнула я.

Но я вовсе не была удивлена.

— Но я принёс тебя сюда не для того, чтобы читать лекции по истории Ордена. Я принёс тебя сюда полетать. Эти утёсы создают отличные восходящие потоки.

Я наблюдала, как паривший над гребнем горы Дарклинг внезапно нырнул вниз и затем, прямо перед тем, как он мог бы разбиться об скалы, совершил сальто в воздухе. Другой Дарклинг последовал за ним и исполнил двойное сальто. Я вслух рассмеялась.

— Выпендриваются, — сказал Рэйвен. — Многие из птенцов прилетают сюда, чтобы отрабатывать свои трюки. Я посчитал, что это будет хорошим местом для проверки твоих крыльев.

— Ох, я никогда не смогу полететь перед ними! — воскликнула я. — Я буду слишком смущена.

— А они нет. Смотри.

Неуклюжий парень, совершенно неповоротливые длинные крылья и спутанные каштановые волосы, ласточкой нырнул с гребня горы. Он попытался исполнить тот же самый изящный манёвр, как двое предыдущих парней, но вместо этого он перевернулся набок, отклонился в сторону утеса и заскользил вниз по скале.

— С ним всё в порядке?

— С Марлином? Он потерял так много хвостовых перьев со времени как оперился, другие птенцы называют его «Плешивым». Смотри, вон Сирена, хотя она отлично кружит.

Здесь была Сирена? Я посмотрела на хребет горы и узнала грациозную, атлетически сложенную Дарклинг, за бесстрашным погружением в Ист-Ривер которой я наблюдала. Её густые тёмные волосы развевались вокруг её тонко изваянного лица. Она потянула руки над головой, встала на цыпочки и затем грациозно полетела вниз к следующему хребту на своих блестящих иссиня-чёрных крыльях, где она плавно заскользила близ к краю, а потом обрушилась ещё на десять футов ниже и приземлилась на узком каменном устои горы.

— Так изящно! — вздохнула я с тоской. — Я никогда не смогу так делать.

— Сирена начала обтёсывать гору, как и Марлин, несколько месяцев назад. Она просто больше тренируется. Сюда, — мы приблизились к утёсу, но вместо того, чтобы приземлиться на хребет, мы приземлились на узкий выступ, чуть ниже вершины, в маленькую нишу, высеченную в скале. — Почему бы нам просто не понаблюдать некоторое время, — сказал он, подав мне руку, чтобы придать мне устойчивости, когда я соскользнула с его спины. — Ты не обязана пробовать сегодня, если ты не готова.

Я села и Рэйвен втиснулся рядом со мной. В нише было достаточно места всего лишь для двоих, если мы сложим свои крылья. Я обняла руками колени, натянув на ноги ночную сорочку, и задрожала.

— Замёрзла? — спросил он.

Я пожала плечами. Я не замерзла — возбуждение от наблюдения за другими созданиями, парящими в воздухе, заставило меня задрожать — но когда Рэйвен накрыл крыльями мои плечи, я не возражала. Под мантией его крыльев, внутри ниши в скале с освещённой светом полной луны долиной перед нами, я почувствовала себя в полной безопасности и абсолютно свободной, чего не было с тех пор, как я обнаружила, что была полукровкой-Дарклингом.

Рэйвен сообщал мне имена молодых птенцов, когда они планировали мимо нас. Кроме Марлина и Сирены, здесь также был Ориол, который был упрямым и бесстрашным; Спарроу, скромный и милый, но всегда присматривающий за остальными, и Базз, который был немного задиристым. Некоторые из них выворачивали свои крылья в нашу сторону, а некоторые свистели приветствие, на которое Рэйвен отвечал также свистом, но в нашу маленькую нишу можно было вместиться лишь нам двоим, и остальные птенцы предоставили нас самим себе. Через некоторое время я осознала, что они, должно быть, знали кем я была. А это означало, что Рэйвен говорил обо мне.

Мне казалось, что я могла остаться так навечно, но когда я заметила, что небосвод на востоке начал светлеть, я ахнула.

— Мне надо возвращаться! — воскликнула я. — Посвящение уже давно закончилось, и они будут волноваться, куда я пропала.

— Да, нам тоже надо возвращаться в свои «гнезда» до рассвета.

Рэйвен поднялся на ноги и помог мне встать. Пространство было настолько узкое, что когда я встала, наши лица разделяло всего несколько дюймов. Я могла ощутить его тёплое дыхание на своём лице, подобно термальным потокам, по которым мы летели. Я чувствовала себя так, словно плыла по этому самому течению, я подалась в его тепло, жар его кожи… и затем жидкий огонь его губ, когда он поцеловал меня. Падение в его руки было подобно прыжку с утёса, будто держалась и отпускала одновременно, словно летела и падала…

А потом мы стали падать. Рэйвен обхватил меня крыльями и руками и, крутанувшись, прыгнул в пустоту. Когда мы повернулись, я почувствовала, как мои крылья раскрылись, поймав воздух. Я открыла глаза и посмотрела прямо в его глаза. Они были чёрными как ночь, со вспышками золота, где вставало солнце. Он широко улыбнулся мне… и затем отпустил меня.

Меня закружило настолько быстро, что я не могла сказать, в какую сторону было наверх, а в какую — вниз. Воздух свистел сквозь мои крылья, наполнив каждое перо, тяга против гравитации натянула мою плоть. Мне казалось, будто я разрываюсь на части, как будто два моих «я» — человек и Дарклинг — сражались друг против друга. Если они не уладят друг с другом, я разобьюсь об скалы.

Затем я поймала восходящий поток. Казалось, будто тёплая рука обхватила, словно руки Рэйвена держали меня. Я напрягла крылья, выпрямила спину, и воспарила в более высокие слои, где утреннее солнце озаряло небо. Я не была Дарклингом и человеком; я была просто…

Падение. Я провалилась в воздушную яму более холодного воздуха, и словно встав на расшатанную каменную брусчатку, я начала падать в сторону земли.

ГЛАВА 15

— Ты научишься, приспосабливаться к переменам в атмосферном давлении, — заверил меня несколько раз Рэйвен, пока мы летели назад через реку.

Он поймал меня прямо перед тем, как я ударилась бы об дно ущелья, так что всё, что я стерпела, так это удар по своей гордости прямо на глазах других птенцов, которые в большинстве своём были великодушны в своей реакции.

— У меня всегда такое происходит, когда я попадаю в воздушную яму, — сказал Марлин, пока летел рядом с нами по пути назад. — Но ты и впрямь на минутку стремительно взмыла вверх.

— Твои крылья такие красивые! — сказал мне Ориол. — Я никогда раньше не видел крылья феникса!

— Да, это была замечательная первая попытка, — сказала Сирена немного более чопорно. — Лучше поторопиться, Рэйвен, Старейшинам не понравится, если они обнаружат, что мы ганкали.

Словом «ганкали» птенцы называли прыжки с Шайвенганк. И, по-видимому, я была не единственная, у кого был комендантский час. Я считала, что Рэйвен в его «гнезде» — или в Доме Фиалок — был совершено независимым, но оказалось, что Старейшины пристально следили за юными Дарклингами.

— Это значит, что они знают обо мне? — спросила я, внезапно застеснявшись, когда Рэйвен опустил меня на землю на краю леса.

— Пока ещё нет. Я подыскиваю лучший момент, чтобы рассказать своим родителям о тебе. У них возникнут возражения, но я знаю, что они полюбят тебя, как только с тобой познакомятся.

Затем он накрыл меня крылом, так что мы оказались скрыты от глаз, быстро поцеловал меня в губы и исчез во всплеске крыльев.

Я немного постояла, попытавшись перевести дыхание. Рэйвен никогда не упоминал родителей! И он хотел, чтобы я познакомилась с ними? Потом я услышала заутренний звон и понеслась через лужайку, моя мантия вздымалась у меня за спиной и мои ноги в чулках скользили по влажной траве. Где я потеряла свои тапочки? И неужели у меня дырка на чулках? И что Рэйвен подразумевал под возражениями?

Я добралась до чёрного хода, запыхавшись и испытывая головокружение. Слава колоколам, она не заперта! Я рывком открыла дверь… и обнаружила Хелен с Дейзи, сидевшими на нижней ступеньке служебной лестницы и свирепо смотревшими на меня.

— Ну, самое время! — воскликнула Хелен, вскочив на ноги. — Дейзи едва ума не лишилась от беспокойства о твоём местонахождении.

— Значит, ты была… — начала Дейзи, но затем просто остановилась и обняла меня. — Слава колоколам, ты в полном порядке. Что с тобой случилось? Ты… — Дейзи сделала шаг назад и посмотрела на меня, её глаза широко распахнулись. — Ты выглядишь так, словно ты…

Если бы она произнесла «летала», я, возможно, разразилась бы истерикой. Вместо этого, заговорил голос позади нас.

— Она в лесу искала меня.

Я развернулась и обнаружила стоявшую в дверном проёме Этту. Она была в ещё более ошеломляющем состоянии беспорядка, чем была я. Её волосы были распущены и украшены плетением из сотни цветов и перьев. Её ночная сорочка была разорвана и испачкана травой, её голые ступни были покрыты грязью.

— Этта, где ты была? — спросила Дейзи. — Мы посчитали, что ты с Авой, когда вы в одно и то же время обе исчезли.

— Я была с фейри, — сказала она им, и затем добавила, — Ава пришла, чтобы вернуть меня.

— Фейри? — вдвоём одновременно повторили Хелен с Дейзи.

Я держала рот на замке. Этта явно была настроена никому не раскрывать мой секрет. А Хелен с Дейзи были чересчур расстроены растрёпанным состоянием Этты, чтобы задавать мне вопросы. Нам пришлось тайно провести её в уборную на верхнем этаже, запихнули её в ванну, вытащили цветы и перья из её волос, и убедили её, что неразумно рассказывать всем об её приключении с фейри.

— Но они такие прелестные, — замурлыкала Этта, обнимая свои окрашенные травой колени и прижимая их к груди, пока Хелен лила на её голову воду. — Не понимаю, почему мы все не можем быть друзьями.

— Ты намекаешь нам подружиться с гоблинами и трау и ледяными великанами? — отрезала Хелен, продирая расческу сквозь спутанные волосы Этты с излишним усилием.

— Они объяснили, что гоблины на самом деле просто слегка… простодушны. Они нападают лишь, когда чувствуют угрозу или очень голодны. Трау и ледяные великаны обычно вполне безобидны, но кто-то заставляет их вести себя гораздо хуже, чем обычно.

— Ван Друд, — сказала я, расплетая болотную тростинку из волос Этты.

— Да, — согласилась Этта, понюхав одну из фиалок, что упала в ванну. — Фейри рассказали мне, что Мастер Теней посылал «сумерки» в лес Блитвуда, чтобы завладеть ещё большим числом уязвимых созданий, такими же бесхитростными, как гоблины и трау, и заставить их натворить проблем, чтобы Орден начал борьбу против всех фейри.

— Но зачем? — спросила Хелен.

— Так мы боремся друг с другом вместо «сумерек», — ответила Дейзи. — То же самое мне поведала и Перозвон.

— Да, — сказала Этта. — Сияющие спрайты находились на грани нападения на школу в прошлом году, из-за того насколько ужасно обращался с ними Орден, но когда Дейзи спасла Перозвон, они решили, что должно быть мы не все плохие.

— Ты хочешь сказать, что Дейзи предотвратила войну? — спросила Хелен.

— О, да! Дейзи героиня среди рода lychnobious, — взахлёб заболтала Этта. — И сияющие спрайты распространили это среди других фейри — болотных богглов, домовиков, пуков²¹ и клуриконов²² — что Ордену надо доверять. Они хотят заключить союз между Орденом и фейри и Дарклингами…

— Дарклингами? — воскликнула Хелен. — Орден никогда не пойдёт на это. Слишком много всего плохого между нами было.

— Вся ложь была распространена Мастером Теней, чтобы держать нас врагами, — сказала я, держа полотенце для Этты, когда она ступила из ванны. — Если бы я только могла найти книгу, о которой мне рассказал Рэйвен — «Порочность Ангелов» — может быть тогда я смогла бы убедить Дейм Бекуит, что Дарклинги нам не враги.

— Эта книга на дне океана, — с яростью высказалась Хелен. — Вот и всё, если она вообще когда-либо существовала. Ты никогда не убедишь Дейм Бекуит, что Дарклинги не зло — и если ты попытаешься, они просто подумают, что тебя околдовали, — Хелен послала мне испытывающий взгляд. — И если ты снова исчезнешь, мы с Дейзи будем вынуждены пойти к Дейм Бекуит, и добьёмся, чтобы она выслала Охоту.

— Но это же, именно то, чего хочет ван Друд, — возразила я.

— Ну, тогда, — фыркнула Хелен, — вы обе просто должны быть крайне осторожны и не давать нам ни единого повода для беспокойства.

Мы умудрились сохранить наши с Эттой исчезновения в тайне, но стало затянувшимся тяжким трудом следить, чтобы Этта не ушла снова в лес.

— Я слышу, как они зовут меня, Авалех, — пожаловалась она однажды, когда я поймала её уходящей с поля для стрельбы из лука в сторону границы леса. — Разве ты не слышишь?

В сущности, и я слышала. С новым слухом Дарклинга, я слышала голоса фейри, включавшиеся в разговор в тишине послеполуденного леса или в полутьме зари, обволакивающей реку. Они взывали к Этте, к истинно видящей. Слушая их, я узнала, что естество Этты делало её не просто свидетельницей, которая могла идентифицировать фейри, но и очевидицей всего того, что случилось с фейри. Они хотели рассказать ей свои истории. Именно поэтому они призывали её, и именно поэтому она хотела пойти к ним. Это была её сущность.

Мы были очень заняты между курированием Этты и попытками не отстать в своём обучении. Я считала первый год обучения в Блитвуде вызовом, но работа, которую ожидали от нас учителя во втором году, казалась, была в два раза сложнее.

Майлс Малмсбери, который взял на себя уроки науки профессора Йегера, и который поначалу показался приятным, общительным учёным, оказался безжалостным надзирателем. Он заставлял нас запоминать каждый известный вид и тип фейри, и их языки и нравы.

— На задании, — поучал он, — ваша жизнь и жизнь ваших соратников может зависеть от способности устанавливать связь с уроженцами. Доскональное обучение основам флоры и фауны Волшебной страны также насущная необходимость. Пожалуйста, выучите наизусть первые сто страниц моей новой книги — незавершенной работы, ныне отпечатанной моей дорогой женой, Эуфорбией, под названием «Полевое Руководство Рода Lychnobious: путешествие обывателя в Волшебную страну и обратно».

— Она же в тысячу страниц, — шикнула Хелен, когда машинописные рукописи были розданы нам.

— Да, стоит просто радоваться, что тебя не завербовали помогать мисс Фрост с приложениями, подстрочной библиографией, списком цитируемой литературы и оглавлением, — прошептала в ответ Беатрис. — Долорес по своей инициативе сделала нас добровольцами.

Беатрис свирепо посмотрела на свою сестру, которая невозмутимо улыбалась Профессору Малмсбери. Поскольку Долорес никогда не говорила, мне стало любопытно, как она вызвалась добровольцем, но видя выражение её лица, я не удивлялась, что стало причиной этого. Совершенно очевидно, она влюбилась в Профессора Малмсбери.

Как будто у нас и так не было достаточно работы, мистер Беллоуз задал нам написать курсовые работы в объёме по шестьдесят страниц по вопросу совершенствования военной тактики за последние пятьсот лет.

— Это же даже не о магии, — выразила недовольство Хелен.

— Вместе с тем, о магии, — заявил Натан. — Если ты посмотришь на войны сквозь века, ты сможешь разглядеть источник злобных сил. Каждый раз, когда человечество осваивало одну из форм войны, развивались новые технологии — начиная от большого лука, заканчивая порохом — что приводило к ещё большей резне. Если мы сможем предсказать, какой будет следующая инновация, мы сможем получить преимущество перед соперником.

— Говоришь так, будто это игра, — сказала Дейзи. — Не будет ли лучше не иметь вообще никаких войн?

— Такому никогда не бывать, — ответил Натан. — Жестоки от природы — в этом вся суть нас мужчин.

Произнёс он это чуть ли не с гордостью. Было ли это правдой? — задалась я вопросом. Были ли люди по своей природе кровожадны, или стоило винить «сумерки» за злых людей, мстивших за себя?

Я решила, что спрошу об этом Рэйвена в нашу следующую ночь полётов к Шайвенганк. Мы улетали туда всякий раз, когда я могла ускользнуть — обычно, когда Хелен с Дейзи раньше времени засыпали над своими книгами. Я стала гораздо лучше справляться с короткими полётами, но я всё ещё не доверяла самой себе, чтобы лететь над рекой — или, по крайней мере, так я твердила себе, растянувшись на спине Рэйвена, приютившись меж его крыльев, жар его тела поддерживал меня в тепле, в то время как ночи становились холоднее. Когда мы приближались к горному хребту, я раскрывала крылья и, как только чувствовала тёплый поток воздуха, что протекал над каньоном, взлетала с его спины. Мы летали бок о бок, кончик крыла к кончику крыла. Если я попадала в воздушную яму и падала, Рэйвен всегда был рядом, чтобы удержать меня. Это было подобно танцу с партнёром, который ведёт тебя по танцполу малейшим смещением своего веса или прикосновением руки. Я могла ощутить перемены в воздухе, когда он двигался рядом со мной, тёплые потоки его тела смещались, касаясь каждого дюйма моего тела.

«Преследуя», в одну из ночей я выяснила, что так называли это действие только что оперившиеся юнцы, когда Сирена подметила, что если Рэйвен продолжит преследовать меня, я никогда не научусь летать самостоятельно.

— Она научиться, когда будет готова, — коротко ответил Рэйвен.

— Ах, если ты хочешь, чтобы кто-то преследовал тебя, Сирена, тебе стоит только попросить, — вмешался Марлин, толкнув Сирену, и затем спрыгнул с обрыва скалы в неуклюжем тройном сальто, которое закончилось выглядевшей болезненной посадкой «на брюхо». Всеобщее внимание было отвлечено от меня.

Позже Ориол сказал мне не обращать внимания на то, что сказала Сирена.

— Она просто ревнует. Только моногамные пары преследуют друг друга.

Я покраснела и, запинаясь, пробормотала нечто о том, что Рэйвен просто пытался помочь мне, потому что я была чересчур беспомощной в полёте, но Ориол лишь рассмеялся и устремился ввысь.

Моногамная пара. Мне стало интересно, не было ли это чем-то похоже на быть обручёнными. Но у меня не было кольца, как у Альфреды Дрисколл и Уоллис Резерфорд, и я до сих пор не знакома с родителями Рэйвена. Что если их возражения убедят Рэйвена, что мы никогда не сможем сочетаться браком? А Дарклинги вообще женятся? Меня не заботило получение кольца или померанцевых цветов и приданное, что сопутствовало светской свадьбе. Я просто хотела провести с Рэйвеном вечность. Но хотел ли он этого? Как я могла спросить его об этом?

Поэтому вместо этого, когда мы втиснулись в нашу нишу, плечом к плечу, и Рэйвен окутал нас своими крыльями для тепла, я спросила его, считал ли он, что зло, которое совершает человек, исходит из него самого или это связано с «сумерками».

— Вопрос немного смахивает на «яйцо или курица», — ответил он.

— И ты, конечно же, сделал бы выбор в пользу птиц, — подначивала я.

Он улыбнулся, но немного грустно.

— Боюсь, всё сводится к людям. История, которую рассказывают нам наши Старейшины, такова, что когда люди впервые появились на сцене, фейри пристально за ними наблюдали с целью понять, какого рода созданиями они станут. Они видели много хорошего в них, но также и много плохого. Они были жестоки и кровожадны, имели склонность бить друг друга по голове и красть друг у друга женщин и еду.

— Ох, так значит, плохо вели себя мужчины.

— Разумеется, но женщины были ничуть не лучше. Некоторые фейри хотели уничтожить всю человеческую расу, но другие утверждали, что уничтожение их сделает фейри такими же плохими, как и люди — более того, отмечалось, что влияние людей уже делало фейри более ожесточёнными. В итоге, фейри решили, что если бы только они смогли изгнать зло из рода человеческого, появится надежда для всей расы. Они совершили ритуал, который вытянул зло из всех людей, и они заперли это зло в трёх огромных сосудах и спрятали сосуды в трёх тайных местах глубоко в земле.

— Стало после этого лучше?

— На некоторое время. Люди создали мирные поселения во время этого периода, но было несколько людей, которые чувствовали, что чего-то не хватает. Истории о сосудах и их потайных местах распространялись по миру, некоторые из них говорили, что сосуды содержали великое знание.

— Подобно ящику Пандоры, — сказала я. — Или зеркалу в «Снежной королеве».

— Да, эти истории — пережитки историй о сосудах. В конечном счёте, один из сосудов был обнаружен и разбит. Когда его разбили, всё содержавшееся в нём зло вырвалось наружу в форме теней — «сумерек». Они захватили мужчину, который обнаружил сосуд, и завладели им. Он стал первым Мастером Теней. Он научился управлять «сумерками» и направил их на захват других, чтобы те исполняли его приказы и распространили зло по миру. Первым делом они занялись поиском второго сосуда и освобождением «сумерек» из него. С тех пор зло свирепствует.

— Что насчёт третьего сосуда? — спросила я.

— Он так и не был обнаружен. Мастер Теней ищет его. Если он найдёт его и освободит оставшиеся тени, мир погрязнет в непоправимый мрак. Дарклинги уже и так едва способны сохранять баланс между добром и злом. Когда мир становится всё больше и больше наполнен людьми, нам становится всё труднее и труднее существовать в нём. Как много ещё таких мест, к примеру, где юные птенцы могу расправить свои крылья?

Он наклонил подбородок в сторону открытого воздуха, где Ориол с Марлином выкручивали параболы на фоне розового небосклона. Рассвет наступал слишком быстро в такие ночи!

Я удобней устроилась в объятии Рэйвена, придя в уныние от рассказанной Рэйвеном истории.

— Если Орден и Дарклинги смогут объединить силы, Орден сможет защитить Дарклингов.

— Боюсь, что любая надежда на это умерла, когда твой мистер Фарнсуорт погрузился на дно океана вместе с «Порочностью Ангелов».

— Мы не знаем, утонул ли он, — возразила я, хотя уже прошли недели без какой-либо весточки от Агнес, и во мне оставалось всё меньше и меньше веры, что он до сих пор был жив. — И должен быть иной способ убедить Орден, что Дарклинги не зло. Я могу поговорить с Дейм Бекуит…

— Это слишком опасно, — быстро ответил он. — Ты считаешь, Дейм Бекуит и своих учителей своими друзьями, но также считали и индейцы, которые жили здесь, и другие, кого предал Орден. Они убьют тебя, если обнаружат, кто ты.

Он покровительственно погладил мои крылья, и я ощутила трепетное чувство глубоко в душе.

— Ты не должна рисковать до тех пор, пока… — хрипло произнёс он, он перенёс свои руки с моих крыльев на моё лицо, его прикосновение было столь воздушным и лёгким, как и прикосновение его крыльев, одно из которых обернулось вокруг моей спины и подтолкнуло меня к нему.

Я пододвинулась ближе, мои собственные крылья раскрылись и сплелись с его, пока мы оба не оказались полностью заключенными в мантию из наших соединённых крыльев. Казалось, будто мы были внутри гнезда. Розовеющее зарево рассвета просвечивалось сквозь наши перья, заставив расстояние между нами алеть, окрасив нашу кожу золотом, а его губы в розовый оттенок лепестков роз.

Когда наши губы соприкоснулись, я ощутила, как его крылья затрепетали рядом с моими, быстро и легко, подобно крыльям колибри.

— Пока что? — прошептала я.

— Пока ты не будешь готова покинуть их и прийти ко мне.

ГЛАВА 16

Никто из нас больше не заговорил той ночью, пока мы летели домой. Равно как и я не смогла встретиться с ним всю следующую неделю. Приближались промежуточные экзамены, и Хелен сформировала из нас учебную группу, которая походила на военный лагерь.

— Разве у меня был выбор? — поинтересовалась она, когда я начала жаловаться. — В противном случае ты никогда не сдашь экзамены. Ты провалила последний опрос по латыни и зачёт по истории.

Она была права. Я никак не могла сосредоточить всё своё внимание на учебе. Что проку учить склонения на латыни, когда девушек держали заложницами в месте, подобном клубу «Хелл-Гейт». Как могла я наслаждаться привилегиями Блитвуда, когда подмёныш и другие девушки сносили жизнь презренного рабства, когда такие девушки, как Молли, с головой бросались насмерть? И зачем изучать прославленную историю Ордена, когда половина того, что мы узнаем из книг, была ложью, маскирующей действительность дрянного отношения Ордена к половине людей на планете?

На большинстве занятий я металась между отвлеченностью и раздражительностью не в силах даже правильно натянуть тетиву на уроке стрельбы из лука, из-за чуждого напряжения в мускулах моей спины от полётов, либо из-за перезвонов колоколов, поскольку мой новый слух Дарклинга делал звук невыносимым. Я даже не могла уделить должного внимания своему любимому предмету, Английскому, на котором строки стихов, читаемые мисс Шарп, напоминали мне о прикосновении губ Рэйвена к моим губам. Если я не возьмусь за дело решительно, мне даже не потребуется разоблачения меня как Дарклинга, чтобы быть изгнанной из Блитвуда. И тогда у меня не будет иного выбора, как пойти к Рэйвену…

Но куда? Мы будем жить вместе в его укрытии? Или в Доме Фиалок с ним под личиной Реймонда Корбина, подмастерье часовщика? Женится он на мне? Но Рэйвен не просил меня выйти за него замуж. И он больше не заводил разговора о том, что отведёт меня знакомиться со своими родителями.

За день до экзаменов до меня дошло, что мне не надо выискивать шанс ускользнуть ночью, я могу сходить в Дом Фиалок и повидаться с Рэйвеном. И у меня был идеальный предлог.

— Этта, — сказала я, когда мы собрались в Комнате Отдыха после обеда, чтобы позаниматься, — ты должно быть ужасно скучаешь по Рут. Почему бы нам не прогуляться сегодня в город и не навестить её?

Хелен с Дейзи оторвали взгляды от учебников и посмотрели друг на друга. И, как будто, придя к согласию, заговорила Хелен:

— Нам не позволено покидать замок в Хэллоуин. Помнишь, что случилось в прошлом году.

В прошлом году по пути назад из Дома Фиалок на нас совершили нападение сумрачные вороны.

— Помнится мне, так это ты подбила нас на экскурсию в город в прошлом году, — сказала я, встав и стряхнув стружку от карандаша с юбки. — Но мы с Эттой можем пойти и вернуться задолго до сумерек. Мы просто заскочим на чашечку чая и нанесём короткий визит. Что скажешь, Этта?

Этта уже была на ногах и бежала в парадный вестибюль за пальто. Я последовала за ней более вальяжной походкой, с волочившимися позади меня Хелен и Дейзи.

— Разве тебе не всё равно, что ты можешь провалить экзамены? — спросила Хелен.

— Вообще-то, — произнесла я, надев куртку и расправив волосы перед зеркалом в коридоре, — мне всё равно. Но вы обе оставайтесь здесь и занимайтесь, если хотите. Мы принесём вам пирожные к чаю.

Хелен с Дейзи обменялись очередным встревоженным взглядом и кивнули.

— Мы пойдём с вами, — заявила Хелен.

— Дело ваше, — сказала я, быстро смываясь за дверь.

Прогулка в город прошла бы в неловком молчании, если бы не оживлённая болтовня Этты. Она была настолько счастлива шансу повидаться с Рут, что я пожалела о том, что не отвела её раньше — и испытала чувство вины из-за того, что подумала об этом только сейчас и то в качестве повода увидеть Рэйвена. Однако когда мы повернули на улицу Ливингстон, я забеспокоилась, что его там не окажется. Он мог уйти по работе для мистера Хамфри, часовых дел мастера, или быть в лесу в своём укрытии… или кто знает, где ещё. Я осознала, что хотя и разделила много ночей — и поцелуев — с Рэйвеном, на самом деле я не особо много знала о том, как он проводил свои дни. Мужчина, который мог летать, мог быть где угодно.

Но затем взрыв смеха со стороны Дома Фиалок положил конец всем моим переживаниям. Это был смех Рэйвена; я бы узнала его где угодно. И это был его роскошный баритон, тесно сплетённый с высоким сопрано…

Сопрано?

Когда мы подошли к Дому Фиалок, я увидела, откуда раздавались голоса. На переднем крыльце, сидя на уютном плетёном диванчике — довольно маленьком диванчике — Рэйвен с Рут попивали чай. Или, во всяком случае, стол перед ними был накрыт для чаепития, и на Рут было надето очень красивое жёлтое чайное платье, отделанное светло-вишнёвыми лентами. Но в эту минуту они не пили чай. Я не была уверена в том, что они делали, только то, что как представлялось, Рэйвену потребовалось запустить руки в волосы Рут, и оба они смеялись довольно сильно.

Я остановилась на дорожке из голубого песчаника, моё сердце с гулким стуком упало в груди, жар опалил щёки. Мои крылья натянулись, борясь с корсетом.

— Рут! — воскликнула Этта.

Рут подняла голову, её щёки были розовыми, а тёмные глаза сияли.

— Этталех! — вскрикнула она, вскакивая на ноги.

Вишнёвого цвета ленточка поплыла по воздуху у неё за спиной. Рэйвен встал и поймал её в руку и затем, увидев меня, стал такого же цвета, как и ленточка. Я бы развернулась и убежала бы прочь отсюда, но Этта с Рут потянули меня в сторону дома. Рут затараторила мне на ухо нечто, что я не смогла разобрать, и затем она уже представляла Хелен и Дейзи «мистеру Корбину».

Я увидела, как Хелен сощурила глаза, посмотрев на Рэйвена, и потом перевела взгляд с него на меня и обратно. Впервые Рэйвен появился в Блитвуде под видом Рэймонда Корбина, подмастерья часовщика, и она не узнала в нём Дарклинга, которого мельком видела в лесу. Тогда он на все сто выглядел как застенчивый рабочий. Но сейчас застенчивым он не выглядел. Его щёки зарделись, тёмные волосы ниспадали вокруг лица, а расстёгнутый ворот рубашки обличал прекрасно выгравированное горло. Он протянул руку, чтобы пожать руку Хелен в приветствии, и смутился, когда увидел, что до сих пор держит вишневого цвета ленточку.

— Полагаю, это принадлежит мисс Блум, — чопорно высказалась Хелен.

— Д-да, — запинаясь, ответил Рэйвен. — Она застряла в плетёном диване. Я помогал распутать её.

— У мистера Корбина самые проворные пальцы, — разразилась потоком Рут. — Конечно же, они и должны у него быть такие, учитывая род его занятий.

Я свирепо посмотрела на Рут, но она была слишком занята, жеманно улыбаясь Рэйвену, чтобы заметить.

— Дамы Шарп будут рады вас видеть, — сказал Рэйвен. — Они любят нежданных гостей.

Нечто в том, как он произнёс это, наводило на мысль, что он не любил незваных гостей. Я не должна была навещать его в Доме Фиалок? Или он просто был в замешательстве от того, что его застали в момент, когда он запустил руки в волосы Рут? Но если это было совершенно невинно, с чего ему тогда стесняться?

Я бы многое отдала за успокаивающий взгляд или пожатие руки, но вместо этого Рэйвен занял себя сбором чайного подноса и сопровождением нас внутрь дома.

— Мы пили чай на улице, — объяснил Рэйвен, — поскольку был такой прекрасный день, но я уверен, что тётушки захотят, чтобы мы все присоединились к ним в оранжерее на должное чаепитие.

— Ох, — лукаво произнесла Хелен, — так значит, то, что у вас было тут, не было должным чаепитием?

Рэйвен покраснел, а Рут рассмеялась. Когда я видела Рут в последний раз, она была напуганным, съёжившимся созданием. Когда она стала такой беззаботной, розовощёкой наивной девушкой? Я должна была быть счастлива по поводу её преображения — Этта определённо была счастлива — но моё подозрение, что её заинтересованность в Рэйвене — или его в ней — поспособствовало этому преображению, охладило моё великодушие.

— Тётушки всегда стараются оставить нас наедине, — прошептала мне Рут. — Они такие старушонки.

— Да, они такие, — согласилась я сквозь стиснутые зубы.

Старушонки шумно вышли из оранжереи, восторгаясь нашему появлению.

— Я лишь час назад только осознала, что вы придёте! — воскликнула Эммалайн. — Должно быть, это было спонтанное решение.

Она обвела всех нас взглядом своих ярких, как у птички, глаз. Эммалайн была колокольным ребёнком, как и я, и обычно могла предсказать будущее, но видимо моё поведение было настолько изменчивым, что это сбило даже её способности предсказывать.

— Да, так и было, — согласилась Хелен. — Авой, похоже, завладело внезапное желание побыть здесь.

— С тем, чтобы Этта смогла повидаться с Рут, — сказала я, хмуро посмотрев на Хелен.

— Ну, чья бы это идея ни была, мы счастливы, что вы здесь, — сказала тётя Хариет. — У нас столько всего к чаю. Давайте пройдём в оранжерею.

Мы все столпились в оранжереи, где действительно оказалось много угощений к чаю — канапе, булочки, сливочный варенец и джем, бисквитные пирожные королевы Виктории и огромный Трайфл²³ с хересом.

— Дорогие тётушки были настолько добры и сделали для нас всё кошерным, Этталех, — сообщила Рут своей сестре.

Дейзи, Этта и Рут протолкнулись внутрь, с воодушевлением восклицая по поводу каждого лакомства, две сестры затрещали на идише, а потом, смеясь, перевели всё сказанное Дейзи. Хелен присела, изящно попивая чай и допрашивая Рэйвена.

— Так откуда ты сказал твой народ родом? — умильно спросила она.

— Я не говорил, — недовольно ответил Рэйвен.

И так далее. Я обнаружила, что аппетит у меня отсутствовал. Равно как и не в состоянии была следить за ходом разговора тётушек Шарп — пока мисс Хариет не подалась вперёд и не поделилась со мной, с придыханием прошептав:

— Как же приятно видеть, что дорогая Рут так хорошо поладила с мистером Корбином. Его компания пошла на пользу бедной девочке.

И тогда-то я пролила чай.

И в ту секунду, когда я подумала, что чаепитие не могло стать ещё более неловким, дядя Тэдди вприпрыжку ворвался в оранжерею и объявил, что пожаловало несколько гостей, чтобы повидаться с мисс Блум.

— Ещё больше незваных гостей! — воскликнула мисс Эммалайн. — Моя интуиция жутко меня подводит сегодня. Кто же это может быть?

Рэйвен вскочил на ноги и протиснулся между Рут и дверью.

— Мы должны выяснить кто они такие, прежде чем пускать их внутрь, — сказал он тётушкам.

Я знала, что он всего-навсего хотел убедиться, что никто из приспешников ван Друда не обнаружил Рут, но для меня это стало последней каплей. Я раздраженно встала.

— Пойду, удостоверюсь в их личностях. Если они здесь с целью навредить Рут, я просто брошу на них кинжалы.

Ещё до того как кто-то смог остановить меня, я уже была в прихожей, где обнаружила довольно растерянного вида Малыша Марвела, стоявшим со шляпой в руках, и более собранного и увенчанного тюрбаном Омара, ошарашено смотрящим на дедушкины часы.

— Вам, пожалуй, лучше войти, — сказала я им. — Все остальные уже собрались.

Странно, но пополнение группы собравшихся Малышом Марвелом и Омаром, казалось, свело разрозненные составляющие нашего неловкого чаепития в некого рода гармонию. Рут была рада увидеть мужчин, которые организовали её освобождение из клуба «Хелл-Гейт»; Дейзи выпучила глаза от знакомства с перформерами с Кони-Айленда; мисс Хетти, казалось, была очарована встречей с человеком, который был ещё меньше, чем она; а мисс Эммалайн и Омар обменялись взглядами, которые, похоже, указывали на то, что они установили своего рода телепатическую связь.

— Полагаю, вы отдадите предпочтение сэндвичам с огурцом, а не с кресс-салатом, — это был один из самых наименее загадочных замечаний, что она адресовала ему.

На что он ответил:

— Да, причина, по которой вы не смогли предвидеть наше прибытие, кроется в том, что я «скрыл» наши намерения.

До того как любому из мужчин было дозволено рассказать нам о цели их визита, их требовалось накормить изобилием сэндвичей, чая и чайных булочек, которые Омар, сидевший скрестив ноги на подушке на полу, отведал в небольших количествах, в то время как мистер Марвел с аппетитом уплетал, что очаровало мисс Хариет. Только когда оба мужчины были достаточно накормлены, мисс Шарп спросила, что привело их в Райнбек.

— Это насчёт Ру… — начал было Малыш Марвел, теребя в руках свою шляпу. — Я хочу сказать, ну, другая Рут.

Рут подалась вперёд и положила ладонь поверх его руки.

— Всё хорошо, мистер Марвел, вы не должен беспокоиться о моих чувствах. Рэймонд… — она произнесла имя так, словно оно было секретом, который только ей позволено было произносить, и я едва устояла перед желанием бросить в неё щипцы для сахара, — объяснил мне, как работают подмёныши, и теперь я понимаю, что её вины в этом не было. Я единственная, кто оказалась достаточно глупа, чтобы пойти с тем ужасным мужчиной. Я благодарна ей за то, что она уберегла моих родителей от скорби и пожертвовала собой ради нас с Эттой. Мне бы хотелось, чтобы вы передали ей это, когда увидите её в следующий раз.

— Весьма великодушно и красноречиво высказанная мысль, — начал Омар, поклонившись Рут. — Единственная сложность в том, что, ну, юная леди…

— Зовите её Ру, — сказала Этта. — Это означает «скорбь» и это то, от чего она нас избавила.

— Ах, — произнёс Омар, — это имя кажется вполне подходящим для юной леди. И я знаю, что она была бы счастлива узнать, что вы дали ей имя. Но как я и говорил, сложность в том, что…

— Она исчезла! — выпалил Малыш Марвел.

— Исчезла? — произнесли мы все в унисон.

— Но куда? — сказала Этта, явно расстроенная.

— Это уже проблема, не так ли? — ответил Малыш Марвел. — Мы не знаем. Огромное их множество взяло и исчезло.

— Ты имеешь в виду, всех девушек из клуба «Хелл-Гейт»? — спросила я, перепугавшись.

— Именно это я и имею в виду! — ответил Малыш Марвел. — И не только куколки. Мадам Лефевр, головорезы, что охраняли двери, вся орава исчезла — смылась — не оставив и следа!

— Но я думал, что ты вёл наблюдение за заведением, — высказался Рэйвен, встав на ноги и тяготея над Малышом Марвелом.

— Я и занимался этим, — сказал Малыш Марвел, вскочив на ноги. — Я сам лично сидел на стрёме и два моих парня наблюдали за чёрным ходом в переулке. Но две ночи назад с реки пришёл туман. И это был ни какой-нибудь обычный туман. Во-первых, он смердел старой рыбой и тухлыми яйцами. Мы с моими парнями едва могли вынести это, но мы продержались на своих постах всю ночь напролёт. Утром некоторые оные благодетели из многоквартирного дома — не в обиду вашим друзьям оттуда, — сказал он, поклонившись мне, — появились на пороге дома и начали стучать в дверь, желая прочитать проповеди против Социального Зла. Обычно мадам Лефевр выходила и прогоняла их, но на этот раз дверь со скрипом открылась и благодетели с криками: «есть тут кто?» ворвались внутрь. Не прошло и двух минут, как они выбежали оттуда так, словно их штаны были в огне — прошу прощения дамы. Поэтому мы вошли внутрь, вознамериваясь проверить всё, и обнаружили, что всё заведение было совершенно пустым. Ни души не видно.

— Как такое может быть? — спросила Дейзи.

— Мы сделали вывод, что, должно быть, у них был подземный туннель, — ответил Омар.

— Да, поэтому мы осмотрели полностью всё здание и обнаружили, что никакого туннеля не было, но был коллектор и он вёл в…

— В реку, — добавил Рэйвен. — И в водоворот Хелл-Гейта. Должно быть, они каким-то образом использовали его, чтобы переместить девушек.

— Может быть, — сказал Малыш Марвел, — но это не даёт нам никакой информации, куда их переместили. Они могут быть в любой части прибрежного вертепа.

— Мы не должны были позволять Ру идти туда, — сказала Этта.

— Согласен, — высказался Рэйвен, бросив в мою сторону обвинительный взгляд, что напомнило мне о споре, что у нас с ним состоялся.

— Но если бы мы не позволили, — сказала я, свирепо посмотрев на него в ответ, — чтобы случилось с… — я чуть было не сказала «твоей дорогой Рут», но вовремя остановила себя и просто мотнула подбородком в направлении Рут. — Рут настаивала, что ей необходимо вернуться в клуб «Хелл-Гейт», пока Ру не предложила пойти туда и занять её место. Если в этом и есть чья-то вина…

— В этом нет чьей-либо вины, — заявил Омар, его глубокий голос, хоть и не громкий, заставил все чайные чашки задрожать и задребезжать, — кроме как пишачи. Если мы будем воевать между собой, если мы сдадимся во власть нашего гнева или… — он недвусмысленно взглянул на меня, — сильной ревности, мы станем слабыми, и ван Друд одержит верх. Это именно то, что он хочет: разделить нас и обратить нас друг против друга. Чтобы склонить многих из нас в свою армию. Мир определяется с выбором, пока мы с вами разговариваем. Мятежные силы формируют войска на стороне зла. Если хорошее не объединиться, зло будет править, и мы все будем уничтожены.

После речи Омара мы все некоторое время хранили молчание. Первой тишину нарушила мисс Эмми.

— Он прав, — произнесла она тихим, но уверенным голосом. — Мой отец больше всего этого боялся. Если мы не будем лучше относиться к фейри и другим магическим существам, они повернуться против нас.

— Но что мы можем сделать? — спросила мисс Хариет, выкручивая свои руки.

— Мы должны отыскать Ру, — ответил Омар. — Я уверен, она найдёт способ связаться с нами, когда поймёт что планирует пишача. Мы с мистером Марвелом считаем, что она попытается связаться с Рут или Эттой, так что вы должны быть начеку.

— Я могу попросить своих людей поискать, куда девушки из «Хелл-Гейта» были перемещены, — сказал Рэйвен. — Мы будем патрулировать Ист-Ривер и Гудзон.

— Сияющие спрайты могут помочь, — сказала Этта. — Они могут отправиться куда угодно.

— И Жилли, — добавила я. — Если кто и знает, как найти потерявшуюся девушку, так это Жилли. Он может послать своих соколов.

— Хорошо, — сказал Омар, развернувшись на своей подушке на полу и поднимаясь на ноги. — Давайте не будем это воспринимать как шаг назад, а как возможность. Пишача не переместил бы клуб, если бы не почувствовал угрозу с нашей стороны. Он боится, что мы объединимся, но это именно то, что и происходит. Мистер Корбин, — он поклонился Рэйвену, — великодушно обязался помочь в возвращении мисс Ру. Этта с Дейзи сформировали связь с фейри, которая улучшит отношения Ордена с ними, если мы все продолжим действовать в лучших своих проявлениях, тогда дружно мы одолеем тёмные силы.

Он поклонился каждому из нас, подарив свой глубочайший за день поклон, едва не коснувшись лбом пола, тетушкам Шарп, которые обе лучезарно заулыбались ему и Малышу Марвелу, когда те прикололи фиалковые бутоньерки к своим жакетам. «Омар был прав, — подумала я. — Мисс Эмми и мисс Хетти были лучшими среди нас, благородно отдавая себя без малейшего соперничества или мелочности». Когда мы прощались, я попыталась выразить всем им, включая и Рут, свои самые наилучшие пожелания.

Помогло то, что когда я взяла Рэйвена за руку, он вложил в мою ладонь записку, подарив ей ещё одно пожатие, прежде чем отпустил её. От прикосновения его руки, все воспоминания о наших совместных ночах на горном хребте, быстро вернулись ко мне. Это было по-настоящему. Не было никаких сомнений, что его записка содержала объяснение и просьбу встретиться со мной снова.

Однако я не смогла прочитать её прямо на месте, поскольку Хелен неотлучно держалась рядом со мной всю дорогу назад, поначалу вопиюще близко, а потом, как только Дейзи с Эттой оказались достаточно далеко впереди нас на дороге, громогласно высказалась:

— Ты никогда не упоминала, что твой дружок-Дарклинг постоялец в Доме Фиалок, — обвинила она.

— Не думала, что это представляло для тебя какой-либо интерес, Хелен. Ты видела его в прошлом году и даже не узнала его.

— Ну, зато я узнала его сегодня, и я видела, как он смотрит на тебя. Ты тайно встречалась с ним, не так ли?

— Тебя это не касается, — огрызнулась я, вся моя решительность стать лучше испарилась под испытующим взглядом Хелен. Сложно было быть хорошей личностью, в то время как другие таковыми не были: — У меня нет потребности встречаться с множеством потенциальных женихов, которых твоя мама приводит для тебя.

Хелен ошарашено уставилась на меня. На минуту мне стало стыдно, потому что я знала, что Хелен страшилась прибытия выдвинутых мамой кандидатов на роль её мужа. Но Хелен таращилась на меня не по этой причине.

— Ты сравниваешь бракоспособных мужчин из общества с этим — этим… — Хелен оглянулась по сторонам, как будто боялась быть случайно услышанной, но Этта с Дейзи уже завернули за последний поворот перед Блитвудом. Довольная, что они не услышат её, она прошипела: — Этим монстром!

— Если он монстр, тогда и я тоже! — заорала я в ответ, мои крылья сильно забились под корсетом.

«А почему бы и нет?» — подумала я. Но прежде чем мои крылья прорвались на свободу, внезапно между нами возникла Дейзи.

— Не могли бы вы обе прекратить! Вы что вообще ничего из того, что сказал мистер Омар, не слышали? Если мы сражаемся друг с другом, мы проиграли. И всё же вы обе… — Дейзи стала ярко-розовой. — Вы ведёте себя как будто вы одни единственные среди людей на планете с проблемами. Мне жаль, Хелен, что ты потеряла своего отца и твоя мама пытается выдать тебя замуж, но это не означает, что никто другой не должен иметь кавалера или, быть может, иметь желания получить предложение руки и сердца.

— А ты, Ава, — продолжила она, повернувшись ко мне. — Совершенно очевидно, что твоя голова была сосредоточена на чём-то другом со времени, как мы вернулись в школу, и ты тайком убегала на встречи с твоим парнем-Дарклингом, но неужели ты думаешь, что ты единственная, у кого когда-либо были секреты?

Мы с Хелен потрясенно посмотрели на Дейзи, как будто она была той, у кого отросли крылья.

— Дейзи, — произнесла я, — есть что-то, о чём ты нам не рассказывала?

— Да! — воскликнула она. Затем осмотревшись по сторонам, она беспокойно добавила: — Но куда деваться Этте? Она чувствует себя ужасно из-за Ру. Она ни о чём кроме этого не говорила на протяжении всего пути назад.

— Ну что ж, — сказала Хелен, — мы все были жутко эгоистичны, стоя здесь и ругаясь. Пойдёмте к Этте и извинимся перед ней.

Она замаршировала дальше по дороге, и мы с Дейзи побежали за ней по пятам. Я хотела сказать Дейзи, что сожалела о том, насколько сильно погрязла в своих собственных заботах, что и не заметила, как та сама бременем несла тайну на своих плечах. Что это могло быть? В последний раз, когда она утаивала секрет, она прятала сияющего спрайта в подземелье. Неужели она под кроватью скрывала тролля. Но она пошла вперёд слишком быстро, и когда мы завернули за поворот дороги, я увидела новую проблему. Этта исчезла.

ГЛАВА 17

— Может она просто зашла в дом без нас, — сказала Хелен.

— Тогда почему ворота всё ещё закрыты? — спросила Дейзи, заламывая руки и с тревогой осматривая туда-сюда дорогу.

Я посмотрела на ворота. Они не только были закрыты, но и виноградная лоза с кроваво-красными цветками в форме колокольчиков спиралью свилась вокруг прутьев над замком, наглухо запечатав их.

— А вот это странно, — сказала я, ткнув в лозу. — Её тут не было, когда мы уходили — ай!

Когда я попыталась сорвать лозу с ворот, она набросилась на меня, её цветки зазвонили как набатный колокол.

— Это Клавикула, — сказала Дейзи, её глаза широко распахнулись. — Запирающая лоза. Она используется, чтобы закрыться в замке, который подвергся осаде. Я читала об этом в «Блокады и Кампании Тёмных Времён. Том Второй».

— Но это же не назначалось к прочтению вплоть до следующего семестра, — сказала Хелен.

— Некоторые из нас читают заранее, — ответила Дейзи.

— У некоторых из нас есть жизнь, — язвительно подметила Хелен.

— Пожалуйста, вы двое, не сейчас! — воскликнула я. — Есть ли способ дать понять лозе, что мы не враг, так чтобы она позволила нам войти внутрь?

— Есть секретный код, который доверен только Дианам.

Хелен простонала.

— Но к счастью, я подслушала, как Джорджиана упоминала его Уоллис Резерфорд, — закончила Дейзи с необычной самодовольной улыбкой. И до меня дошло, что радостная, жизнелюбивая Дейзи фактически обладала склонностью к шпионажу: — Но что насчёт Этты? Если замок перешёл на статус осадной изоляции, должно быть, существует угроза. Мы не можем оставить её одну на улице.

— Может Этта знает, как пройти мимо лозы, — нерешительно сказала я. — Нам надо попасть в замок и узнать, там ли она.

Я не стала говорить, что мы должны будем сделать, если её там нет. Если Этты в замке не было, существовало лишь одно единственное место, где она могла быть: Лес Блитвуда. Наверняка, она восприняла речь Омара близко к сердцу и отправилась сплачивать фейри для поисков Ру. Но она не могла не выбрать самую опасную ночь. По мрачным лицам Хелен и Дейзи я могла сказать, что они подумали о том же.

Дейзи повернулась к лозе и по памяти произнесла длинную вереницу латинских слов, которую мне даже трудно было представить, как предать их к запоминанию. Вероятно, Дейзи светило будущее в криптоаналитике, равно как и в шпионаже.

Лоза свернулась кольцом, её кроваво-красные цветки зазвенели трезвон, который прозвучал как дверной звонок. Мы быстро открыли ворота и протиснулись сквозь них. Как только мы оказались по другую сторону, ворота с лязгом закрылись у нас за спинами, цветы зазвонили очередной опознавательный трезвон. Мы поспешили вверх по дороге между рядами высоких величественных кленов. Поглядывая из стороны в сторону, я заметила вспышки красного среди золотистых листьев. Клавикула обвилась вокруг деревьев, её цветы гремели по мере того, как мы торопились к замку.

— Похоже, она знает, что мы здесь, — с тревогой сказала Хелен.

— Знает, — сказала Дейзи. — Клавикула зондирует почву всей защитной зоны. Она может чувствовать злоумышленников и посылать сигналы тревоги к своим корням. Кто бы ни командовал ею, он сможет ощутить наше приближение.

— Ну, ни капельки не жутко, — произнесла Хелен, содрогнувшись.

— Всё хорошо, поскольку мы принадлежим этому месту, — уверила её Дейзи.

Но принадлежала ли я этому месту? Не посылала ли прямо сейчас клавикула сообщение по её жутким усикам, что я была незваным гостем? Не обнаружу ли я замок запертым для меня? Не наброситься ли на меня лоза и не придушит ещё до того, как я смогу достигнуть замка?

Клавикула образовала плотный арочный проход над дверью, её колокольчики свисали с неё как фонарики. Мне не понравилась идея проходить под ними. Когда я потянулась к дверной ручке, один из усиков отделился от арки и обвился вокруг моего запястья. Тонкий, как игла, шип проколол мою кожу и впился в вену. Лоза запульсировала и стала красной. Она пила мою кровь.

Я закричала.

Дверь резко распахнулась, и появился Натан.

— Где, чёрт возьми, вы были? — рявкнул он, схватив меня за запястье. Когда он увидел лозу, он заорал в той же манере: — Desisto!

Лоза огрызнулась в ответ, как хвост разъярённого кота, и отступила.

— Мы были в Доме Фиалок, — начала Хелен, укоризненно посмотрев на руку Натана на моём запястье. — Мы не знали, что замок зарастёт некультурным кустарником в наше отсутствие.

— Идея моей мамы, — сказал Натан, втягивая нас в Главный Зал. — До неё дошли слухи, что сегодня будет особенно плохой Хэллоуин в лесу Блитвуда. Как только эта адская лоза закончила исследовать земли, она закупорила всех нас внутри. Я опасался, что она оставит вас снаружи.

— Ты видел Этту? — спросила я.

Натан покачал головой.

— Нет. Я наблюдаю за главным входом уже целый час.

— Может, она вошла через заднюю дверь? — с надеждой предположила Хелен.

— Я так не думаю, — сказал Натан. — Но мы можем спросить у мисс Кори. Она считывает клавикулу. Пошли.

Он повёл нас через Главный Зал в северное крыло, в сторону учебных классов и библиотеки. Мне представлялось разумным, что мисс Кори, библиотекарь, будет считывать лозу в библиотеке. «Но как кто-то мог читать лозу?» — я стала гадать, пока мы спешили вглубь по тёмному коридору.

Ночь ещё не наступила. Но когда я посмотрела в окна, я увидела, что лоза наросла на них, заградив предвечерний свет. Усики заползли внутрь под подоконником и расползались по стенам и потолку. Казалось, они становились толще у двери в библиотеку.

— Твоя мама уверена, что она знала что делает, когда вызывала это творение? — спросила я Натана.

— Я бы тоже хотела это знать, — произнёс женский голос из библиотеки.

Голос был настолько ледяным, что я едва ли распознала в нём голос, принадлежавший мисс Шарп. Она стояла рядом с центральным читальным столом, её голубые глаза горели ярким пламенем, одна рука лежала на плече мисс Кори, которая сидела за столом. Мистер Беллоуз стоял по другую сторону мисс Кори, его лицо было бледным и осунувшимся. Но не таким бледным, как у мисс Кори. Она была усажена за главный стол, обе руки лежали на столе, ладонями вверх. Это была странная позиция, которая напомнила мне кое-что.

Я подошла ближе и увидела, что вуаль мисс Кори была откинула назад, а её глаза пристально смотрели прямо, но складывалось впечатление, что они ничего не видят. Они были застланы светлой плёнкой, как будто она была без сознания.

Вот что напомнила мне её поза. Когда я проводила обходы с мисс Вальд по владениям агентства социального поселения «Сеттльмент» на Генри-Стрит, мы иногда были вынуждены отводить пациентов в больницу. Одна женщина потеряла так много крови, когда её муж ударил её ножом, что ей потребовалось переливание крови…

Я опустила взгляд на руки мисс Кори. Клавикула змеилась вокруг её рук, шипы погрязли в её венах на запястьях и локтевых сгибах. Ещё больше усиков впилось в её лоб, присоски размером с монету слоем покрывали её кожу.

— Это осушает её! — закричала я.

— Нет, — сказала мисс Шарп стылым голосом, — это подпитывает её.

Я снова присмотрелась и увидела, что жидкость пульсировала по лозе и вливалась в вены мисс Кори.

— Но за-зачем? — заикаясь, выговорила я, почувствовав, как у меня сводит живот.

— Кто-то должен отфильтровывать сведения, что собирает лоза.

Мисс Шарп прикоснулась к лицу мисс Кори, и нежно отвела её волосы от шипов лозы. Я подумала о том, что мне мисс Кори рассказала о своих чувствах к мисс Шарп и её боязни, что они не были взаимными — и я внезапно поняла, что эти опасения были беспочвенными. Но будет ли это иметь значение, если эта кровопийца-лоза поглотит её?

— Вы должны прекратить это! — воскликнула я, двинувшись вперёд и протянув руку, чтобы оторвать лозу.

До того, как я смогла сделать это, мисс Кори схватила меня за запястье. Её пустые глаза уставились на меня.

— Нет, — сказала она голосом, который никак не походил на её голос. — Я связана до рассвета. Я могу чувствовать и видеть всё в лесу, и я вижу Этту, бегущую к Рябиновому Кругу. Ты должна пойти и вернуть её раньше чем…

Её голос запнулся и хватка ослабла.

— Раньше, чем что? — завопила я.

Но мисс Кори обмякла, её незрячие глаза закатились.

— Считаю, что это очевидно, — сказала Хелен. — Раньше, чем её съест тролль. Пошли.

— Вы не можете! — грубо рявкнул мистер Беллоуз. — Никто не может покидать замок в канун Дня Всех Святых. Вас убьют.

— Мы не можем оставить Этту там одну, — сказал Натан.

— Он прав, — согласилась Дейзи. Она уже открывала шкаф, в котором хранились луки и стрелы, и ручные колокольчики против чар фейри, всё оборудования для полевой экспедиции: — Мы уже раньше ходили в лес.

— На зимнее солнцестояние, — сказал Натан, подняв кинжал из сундука. — Насколько хуже может быть Хэллоуин?

Мистер Беллоуз настоял на руководстве нашей экспедиции. Мисс Шарп не оставила бы мисс Кори. Нашей первой проблемой было пройти через французские двери, которые вели из библиотеки в сад и были сплошь покрыты лозой, но когда мисс Шарп нашептала что-то мисс Кори на ухо, лоза отступила и позволила нам выйти.

— Ненавижу эту штуковину, — сказала Хелен, когда лоза звякнула позади нас, вернувшись в исходное состояние, и мы зашагали по лужайке, а отбрасываемые нами тени растянулись сбоку от нас.

По ту сторону реки, солнце садилась за Катскилл. Дейзи, по-видимому, всё ещё злая, умчалась вперёд с мистером Беллоуз.

— Готова поспорить, это и есть её секрет, — пробормотала Хелен.

— Какой?

— Большой секрет Дейзи. Могу поклясться, что она влюблена в мистера Беллоуза.

— Вряд ли это секрет, — подметила я. — Я никогда раньше не видела, чтобы она была так зла на нас. Неужели мы действительно пренебрегали ею?

— Я никем не пренебрегала. Ты единственная, кто вздыхал по…

— Я не взды…

— Шшш! — шикнул мистер Беллоуз на нас, когда мы догнали их на краю леса. — У леса есть уши. Мы должны передвигаться в тишине, пока не доберёмся до Рябинового Круга.

Я внимательно присмотрелась к деревьям на границе лужайки, отчасти боясь, что я и правда увижу мясистые мочки ушей, проросшие на их ветвях. Вместо этого я увидела нечто куда более пугающее. Каждая ветвь, начиная с грузных веток и заканчивая крошечными прутиками, дрожала, как будто их раскачивал сильный шторм. Только вот на лужайке не было и дуновения ветра. Деревья дрожали сами по себе, пульсируя как нервные окончания лягушки, которую мы расчленяли на уроке науки на прошлой неделе. Казалось, будто весь лес был организмом, а деревья были его нервной системой. У меня появилось отчётливое предчувствие, что войдя в этот лес, ты почувствуешь себя так, словно тебя проглотили. У мистера Беллоуза, должно быть, появилась точно такая же мысль.

— Пожалуй, будет лучше, если вы, ученики, вернётесь в здание. Я могу пойти и найти Этту.

— Нет, — ответ исходил от Дейзи. — Этта там. В момент, когда она исчезла, предполагалось, что я должна приглядывать за ней. Я собираюсь вернуть её обратно.

— Я тоже, — в унисон произнесли мы с Натаном.

— Ну, — произнесла Хелен, — так чего же мы ждём? Особого приглашения?

Это должно было быть шуткой, но как только мы шагнули меж деревьев, у меня возникло чёткое впечатление, что мы были приглашены. Стволы деревьев скрипели и стонали, словно освобождали нам пространство.

Ветви задевали моё лицо, подобно тому, как слепой человек прикасается к чертам лица, чтобы понять, как я выглядела. Я услышала, как эти же самые ветви ломались у меня за спиной, и когда я обернулась один раз, чтобы посмотреть назад, я увидела, что они сплелись между собой в плотную копну, став препятствием на пути возвращения. Даже деревья, казалось, встали ближе друг к другу, чтобы вытеснить последние затянувшиеся лучи заката и запереть нам путь отступления. Идти было возможно только вперёд, и даже это направление было сужено до узкой тропинки, достаточно широкой лишь для одного из нас по очереди. Мы шли колонной по одному, мистер Беллоуз впереди, за ним Дейзи, Натан, Хелен и я.

— Почему у меня такое чувство, что лес ведёт нас через узкий проход туда, куда он хочет, чтобы мы направлялись? — спросила Хелен, ударив по ветви и проигнорировав наставления мистера Беллоуза о том, что мы должны хранить молчание.

Я не винила её. Тишина лишала мужества.

— Может быть, лес хочет, чтобы мы отыскали Этту, — сказала я. — Все фейри любят её. Наверное, лес тоже её любит.

— Может быть, это твой дружок, кто контролирует лес, — сказала Хелен. — Деревья будут убирать нас одного за другим и тогда ты окажется в его полном распоряжении.

— Не будь смешной, Хелен. Рэйвен не контролирует деревья, и даже если бы это был он, он бы никогда не причинил боль моим друзьям или заставил бы меня делать что-то против моей воли.

— Откуда ты знаешь? — спросила Хелен. — Он мог наложить на тебя чары, заставив поверить, что ты делаешь то, что желаешь. Он мог бы склонить тебя к жизни рабыни, точно так же, как тех бедных девушек в клубе «Хелл-Гейт».

— Всё не так, Хелен… — я запнулась, не в состоянии объяснить, каково это было быть с Рэйвеном. Как я могла рассказать ей, каково это летать с ним, не признавшись, что я могу летать? Как я могла засвидетельствовать ей о своём знании, что он не был монстром, потому что я была такой же, как и он? — Я просто не могу объяснить, — нескладно закончила я.

— Всё потому что ты считаешь меня глупой светской девочкой, которую лишь заботит одежда и танцы, верно? — просила она дрожащим голосом. — Должно быть, поэтому вы с Дейзи утаиваете секреты от меня.

Я схватила её за руку, чтобы вынудить остановиться. Она приостановилась, но осталась стоять лицом, отвернувшись от меня. Всё её тело дрожало. Мне пришлось принудительно развернуть её ко мне. В собиравшихся сумерках, я смогла лишь рассмотреть, что её лицо было влажным от слёз.

— Это то, что остальные думают обо мне, так? Натан, уж точно так считает. Ирония в том, что я бы всё отдала, чтобы снова стать той девочкой — той глупой, эгоистичной девочкой, все мысли которой были лишь о платьях и светских приёмах, вместо счетов и долговых обязательств и брачных контрактов. Вот такая теперь моя жизнь! — она вскинула руки, открыв ладони, прижав их к густой растительности по обе стороны от нас. — И всё более сужающийся путь ведёт лишь к одному пункту назначения — замужество без любви, чтобы погасить долги моей матери. Так что не думай, что я не понимаю желания сбежать с крайне неподобающим любовником и жить с ним на верхушке дерева — я понимаю! Для некоторых из нас это попросту не обсуждается.

Я в изумлении уставилась на Хелен, в итоге осознав, почему ей была столь ненавистна мысль обо мне с Рэйвеном: она завидовала моей свободе. Я чуть не рассмеялась от этого. Хелен чувствовала себя ограниченной в своих решениях, но это я была той, кому приходилось затягивать корсетом свои крылья каждое утро до того, как они с Дейзи проснуться. Моё собственное тело было клеткой, куда уже, чем тропинка, по которой мы шли.

Я посмотрела поверх плеча Хелен и затем резко развернулась, чтобы посмотреть, что было позади.

— Что случилось? — спросила Хелен.

Я была так перепугана, что не смогла ответить. Вместо этого я развернула её лицом к направлению, по которому мы двигались. Вместо тропинки там была стена из зарослей. Лес поглотил тропинку и наших друзей, заперев нас в лиственном склепе.

ГЛАВА 18

Я не мешала Хелен молотить по зарослям, пока я не увидела, что она причиняет себе вред.

— Прекрати, — сказала я, схватив её оцарапанные и кровоточащие руки. — Так мы отсюда не выберемся.

— И каким именно путём мы выберемся отсюда? — требовательно спросила она.

— Я бы посоветовал наверх.

Голос раздался над нами. Я подняла взгляд и увидела Рэйвена, расположившегося на ветви прямо над нашими головами. Марлин сидел рядом с ним, его крылья были расправлены над его головой.

— Их там двое, — прошипела Хелен, ухватившись за мою руку.

— Всё нормально, это Марлин, — объяснила я. — Он друг.

Даже в убывающем свете, я смогла разглядеть белки глаз Хелен.

— Ты общалась с несколькими из них?

— Сейчас не время, Хелен.

— Я с этим должен согласиться, — сказал Рэйвен, спустившись на более низкую ветвь. — Хотя позже я бы с удовольствием обсудил, почему именно ты решила, что я крайне неподобающий любовник.

— Это была приватная беседа, — отрезала Хелен. — Подслушивать невежливо.

Рэйвен рассмеялся.

— Весь лес мог слышать вашу приватную беседу. И боюсь, это привлекло не только меня с Марлином. Прислушайся.

Я была слишком занята спором с Хелен, что не использовала свой слух Дарклинга. Теперь, когда я обратилась к нему, я смогла услышать треск веток, тихий стук скрытной поступи… и низкий звон в голове известил об опасности.

— Рэйвен прав, — сказала я Хелен, подтолкнув её к стволу дерева. — Нам надо забираться наверх.

— Это уловка, чтобы заставить нас пойти с ними, — возразила Хелен. — Я не слышу…

Протяжный пронзительный визг заглушил её.

— Что это? — прошептала она.

— Полагаю, гоблин, — сказал Марлин, склонив голову набок.

— Звучит слишком заливисто для гоблина, — сказал Рэйвен. — По мне так больше похоже на плотоядного упыря.

Хелен упёрлась ботинком в подруб на дереве, схватилась за нависавшую над ней ветвь и подтянула себя на несколько футов вверх по дереву. Рэйвен услужливо подтолкнул её в сторону Марлина и потянулся ко мне как раз в тот момент, когда кустарник за моей спиной вскрылся.

Существо на земле, возможно, когда-то и было гоблином, но теперь гниющая плоть клоками свисала с его костлявого черепа и когтистых лап. Жёлтые зубы щёлкнули по подолу моего платья, когда Рэйвен подтянул меня на более высокую ветвь. Существо — упырь — издало оглушительный визг и бросилось на основание дерева.

— Забирайся! — проорал мне Рэйвен.

Я оторвала свой взгляд от создания и продвинулась к Хелен, но она оцепенела на ветви, что была надо мной, и в ужасе смотрела вниз на упыря.

— Нам никогда о таком не рассказывали на уроках мисс Фрост, — прошептала Хелен, когда я забралась наверх к ней.

— Много в мире есть того, что вашей философии не снилось, — сказал Марлин, когда опустился ниже нас.

— Он только что процитировал Шекспира? — спросила Хелен.

— Они не неучи, Хелен, они просто… — я опустила взгляд ниже и увидела, что Марлин прыгнул на спину упыря.

— Смелые, — закончила за меня Хелен, её голос слегка окрасился удивлением и восхищением.

— Да, — сказала я, с тревогой наблюдая за Рэйвен, когда тот атаковал упыря. — Остаётся надеяться, что также и неглупы.

Мои крылья зудели от желания вырваться на свободу и полететь на помощь Рэйвену, но я знала, что я должна увести Хелен подальше от опасности.

— Нам надо забраться выше, — я положила ладонь на спину Хелен, чтобы поторопить её, но как только я ощутила, насколько твёрдыми были её мускулы, я вспомнила об её боязни высоты.

— Я н-не могу… — запинаясь, выговорила она.

— Ты же смогла на Стиплчейз, — сказала я. — Да и твоя жизнь тогда не зависела от этого.

Она покачала головой.

— Я справилась с этим только потому, что там был Натан. Он отвлёк меня от мыслей об этом.

Её глаза были прикованы к земле, где Рэйвен с Марлином сражались с упырём. Они использовали свои крылья так же, как тореадоры применяют свои красные плащи, чтобы умерить пыл создания, изматывая его. Но я понятия не имела, способны ли они были убить его — оно уже и так казалось мёртвым.

— Вы должны забраться выше, — проорал Рэйвен, когда сделал отвлекающий манёвр до атаки упыря. — Мы лишь сможем измотать его, а затем улететь выше раньше, чем он сможет забраться по дереву.

— Я не могу убедить Хелен сдвинуться с места, — выкрикнула я. — Она боится высоты.

Рэйвен с Марлином уделили момент, чтобы посмотреть друг на друга в чистом изумлении. Полагаю, они и представить себе не могли такого рода вещи.

— Позаботься о ней, — рявкнул Рэйвен Марлину, когда упырь снова пошёл в атаку. — А я разберусь с этим.

Марлин выглядел так, словно хотел возразить, но Рэйвен крикнул ему идти, и Марлин незамедлительно сорвался с земли в воздух. Он приземлился на ветвь рядом с Хелен, схватил её за талию и бросился с ней наверх. Я снова опустила взгляд на Рэйвена. Упырь выглядел больше озлобленным, чем уставшим. Слюна капала из его рта, его глаза светились красным в темноте. Он прыгнул на Рэйвена, нацелившись на его горло, и тот отразил натиск крылом, но упырь прихватил полную лапу перьев с собой.

— Следуй за ними! — заорал на меня Рэйвен.

Вместо этого я спрыгнула на землю между Рэйвеном и упырём. Взгляд его красных глаз зацепился за меня, пылая смертоносной злобой, от чего я промёрзла до костей. Я увидела, как создание напряглось, чтобы подскочить, но прежде чем оно смогло это сделать, я выжала головку репетира, который я вытащила из кармана, и он издал бренчащую мелодию.

— Ты хоть знаешь что делаешь? — прошептал Рэйвен мне на ухо.

— Не совсем, — призналась я, — но, похоже, звук отвлёк его. Я не уверена как долго…

Ещё до того, как я смогла закончить свою фразу, упырь прыгнул на нас. Рэйвен схватил меня за талию и взметнул вверх, унося нас за пределы досягаемости щёлкающих челюстей упыря. Но он уже карабкался вверх по дереву, последовав за нами, и Рэйвен, изнуренный попытками отвлечь существо, едва смог улететь достаточно быстро, чтобы увернуться от него.

— Отпусти меня! — воскликнула я. — Я полечу сама.

— Нет, — сказал он, держа меня ещё крепче. — Ты не знаешь, как летать по лесу.

Конечно же, я не летала так, как летал Рэйвен, ловко изворачиваясь над и под ветвями деревьев, двигаясь зигзагом сквозь лес, чтобы ускользнуть от упыря, пока мы, наконец, не прорвались сквозь крону деревьев в открытый воздух. Упырь совершил последний отчаянный прыжок за нами. Я почувствовала, как его когти сомкнулись на моей лодыжке. Рэйвен хлестнул по нему крылом, и он упал, щёлкая челюстями, в лесной покров под нами. Мы услышали, как он с грохотом падал сквозь деревья, завизжал от боли и разочарования, когда мы приземлились на вершину ели, где нас ждали Хелен с Марлином.

— Отличное шоу! — воскликнула Хелен, когда мы приземлились. — Ты побил это захолустное существо с огромным размахом!

Я ошарашено посмотрела на Хелен, не зная, чему я была больше удивлена — тому, что она отвесила Рэйвену комплимент, или тому, что она сидела на ветке дерева в ста футах над землей и на вид была невозмутима высотой. Затем поверх её плеча я заметила крыло Марлина и вспомнила об успокаивающем воздействии перьев Дарклинга. Возможно, они послужили излечением её акрофобии.

— Да, — сказала я, улыбнувшись Рэйвену. — Отличная трёпка! Но что насчёт Натана, Дейзи и мистера Беллоуза? Они бродят по лесу без защиты — и Этта всё ещё где-то там.

— Вообще-то, остальная группа вашей экспедиции была выведена из леса, — сказал Рэйвен, сев на ветку напротив Марлина и Хелен. — Лес Блитвуд направил всех вас узкой тропой, чтобы уберечь вас от упырей, но когда вы с Хелен отделились, остальная часть вашей компании была изгнана, а упырь умудрился протиснуться сквозь щель в защите леса.

— Деревья защищали нас? — скептически спросила Хелен.

— Лес живой. У него есть путеводный дух — гений места²⁴ — который оберегает его создания.

— Но мы не его создания, — сказала Хелен.

— Каждая невинная жизнь принадлежит лесам, — сказал ей Марлин. — Мы все изначально родом из Великого Леса.

Я увидела, как Хелен моргнула, посмотрев на него. Я ожидала, что она скажет ему, что ван Беки происходили из Вашингтон Сквер и Гайд-Парка, а не из леса, чего и вам желаю, но она просто улыбнулась и произнесла:

— Ну как же любезно со стороны леса!

— Но что насчёт Этты? — спросила я. — Она всё ещё в лесу.

— Этта в Рябиновом Кругу с подменышами, — ответил Рэйвен. — Ей опасность не грозит. Если хотите, мы можем отнести вас туда.

— Нам снова придётся лететь? — спросила Хелен.

— Так будет быстрее, — сказал ей Марлин.

— Тогда, конечно, давайте, — сказала Хелен, заправив перо Марлина за ухо и протянув к нему свои руки. — Думаю, я начинаю справляться со своим страхом высоты.

Хелен может и победила свой страх перед высотой, но в лесу Блитвуда было множество созданий, которых стоило опасаться этой ночью. Пока мы летели над верхушками деревьев, благодаря свету только что взошедшей луны мы смогли увидеть все виды существ, странствующих по лесу — ужасные упыри, гоблины, трау и что-то вроде длинного змея, который держал свой путь сквозь корни деревьев. В лесу были и менее ужасающие создания: сияющие спрайты свисали среди сосновых сучьев подобно бумажным фонарикам; маленькие зелёные богглы, которые восседали на корточках на ветвях деревьев как лягушки, издавали чистое, благозвучное насвистывание; и прозрачные плывущие туманы, которые, как мне сказал Рэйвен, были душами умерших людей.

— Не только врата в Волшебную страну открываются в канун Дня Всех Святых, — объяснил он. — Преддверие к людскому загробному миру точно также утончается сегодня ночью.

Мы пролетели сквозь одно из облаков тумана. Оно ощущалось холодным и покалывающим на моём лице и вызвало образы в моей голове — лицо пожилой женщины, сухостойные бурые поля, ребёнок, крутящий старомодный обруч вдали улицы небольшого городишки — воспоминания из чьей-то жизни. Когда мы вылетели из облака, моё лицо было влажным, но было ли это от тумана или от слёз, я не знала наверняка.

Наконец мы приблизились к Рябиновому Кругу — широкая поляна, окаймлённая деревьями рябины. Ранее в этом же году, деревья были усыпаны белыми цветами и красными ягодами, но теперь ветви почти полностью оголились и походили на кости в лунном свете, белый барьер из зарослей от рыскающих по лесу созданий. Орден использует Рябиновый Круг для своих посвящений, поскольку его можно было обратить против фейри, если только они не были приглашены внутрь. Сейчас в центре круга стояла Этта. Было похоже, что она была одна.

— Что она делает? — спросила Хелен, когда Марлин опустил её на ветвь. — Она проделала весь путь до этого места, чтобы просто постоять в одиночестве в кругу?

— Она не одна, — сказал Рэйвен, приземлившись на ветвь над кругом. — Присмотритесь повнимательней.

Я легла на ветвь и внимательно осмотрела круг. Теперь луна была прямо над нами, заливая всю поляну чистым светом. Не осталось ни одного укромного местечка, чтобы кто-то смог спрятаться — и всё же Этта, казалось, разговаривала с большой группой, поворачиваясь и обращаясь то к одному, то к другому невидимому обществу, её лицо отражало интерес, печаль, даже веселье, пока она выслушивала каждого. Я услышала тихое бормотание, наполнявшее круг, как если бы оно вмещало в себя множество звуков. Но я не смогла увидеть никого, кроме Этты. Я повернулась, чтобы сказать об этом Рэйвену, но когда я сместила голову, я краем глаза уловила мелькнувшее движение.

Я снова присмотрелась — по сторонам — к краю круга и заметила, что воздух перед деревьями рябины рябил как вода, словно круг обрамлял водопад, и в нём отражались освещённые лунным светом деревья. И в этом водопаде были очертания — приближённо напоминавшие человеческую форму, но постоянно меняющиеся.

— Вот так подменыши выглядят, когда они не имеют хозяина, — прошептал мне на ухо Рэйвен. — Они существуют в разных измерениях, отображая их окружение как камуфляж.

— То есть ты хочешь сказать, что Этта окружена подменышами? — спросила Хелен, искоса посмотрев на круг. — Что если один из них попытается принять на себя её личность?

— Они не причинят ей вреда, — сказал Рэйвен. — Она созвала их всех, чтобы попросить о помощи. Никто никогда не делал такого раньше. Послушай.

Теперь говорила Этта, обращаясь ко всем подменышам.

— Спасибо вам всем, что пришли и за ваши добрые слова. И всё-таки не меня вы должны восхвалять, а вашу смелую подругу, Ру, которая столь бескорыстно пожертвовала собой в интересах моей сестры и меня, заняв место моей сестры в клубе «Хелл-Гейт».

Рябь начала вращаться по кругу — волна взбудоражила переливающуюся поверхность и эхом раздались слова «бескорыстно пожертвовала», которые подменыши, похоже, смаковали как хорошее вино.

— Тем не менее, я переживаю, что она подвергла себя огромной опасности. Она и все девушки из клуба «Хелл-Гейт» исчезли. Мои друзья делают всё возможное, чтобы отыскать и помочь ей, но я вынуждена была прийти и вас тоже попросить о помощи.

Бесцветные формы завибрировали и закачались, как буйки в бурном море.

— Что можем, что можем мы, мы, мы сделать? — заговорили они перекликающимся хором. — Мы не ни-ни-что сами по себе, себе.

— Но вы не ничто, — сказала Этта, улыбнувшись. — Ру доказала мне это. Она личность по праву. Мы должны найти её — и ни у кого нет таких отличных способностей найти её, как у вас, у её сестёр. Вы можете перемещаться сквозь городские толпы незамеченными и не услышанными, вы можете услышать каждый шёпот и прочитать каждую мысль. Где-то в этих толпах кто-то наверняка будет знать, куда были перемещены девушки из клуба «Хелл-Гейт».

Теперь подменыши журчали от воодушевления. Один из них ринулся вперёд из массы и принял на себя приближенно напоминавшую человеческую форму.

— Мы можем сделать это, — сказал он. — Но как только мы найдём нашу сестру и остальных, что нам делать?

— Всё что вам надо, так это послать сообщение. Сияющие спрайты добровольно вызвались стать нашими посланниками.

Она выставила руку, и вниз с одного из деревьев опустился свет и совершил посадку в её открытую ладонь. Свет превратился в миниатюрное крылатое создание, в котором я узнала Перозвон, сияющий спрайт, с которой Дейзи сдружилась в прошлом году. Она легонько задела своими крыльями лицо Этты, опылив щёки радужной пудрой. Так они общались с людьми.

— Перозвон говорит, что она с её друзьями сопроводит вас в город на поиски Ру и других девушек. Они будут передавать любое послание, что у вас будет для нас, и будут уведомлять нас, не грозит ли вам какая-либо опасность.

— Светящиеся существа никогда нам раньше не помогали, — сказал подменыш. — И мы не знаем, как говорить с ними.

Перозвон оживлённо затараторила Этте. Поскольку ко мне она не прикасалась своими крылышками, я не смогла понять её, как и не могли подменыши. Они беспокойно перемещались по кругу, плескаясь и шлёпая, их формы сливались друг с другом.

— Их магии противоположны, — прошептал Рэйвен мне на ухо. — Именно поэтому они никогда прежде не имели ничего общего друг с другом. Я не уверен, что план Этты сработает.

Но как раз, когда он заговорил, десятки огоньков метнулись вниз с деревьев. Пожарище сияющих спрайтов затрепетало по поляне, каждый из них пролетел мимо Этты, прикоснувшись своими крылышками к её лицу, и затем совершили петлю по кругу, устремившись вниз и плавно заскользив, подобно сумасшедшим деревенским ласточкам. Каждый из них оставлял след яркого сияния, как хвосты воздушных змеев, которые свились вместе в разноцветный моток. От такого зрелища у меня закружилась голова. Я моргнула… и увидела, что подменыши тоже стали двигаться, их бесцветные формы танцевали вокруг круга, как девочки вокруг майского дерева — девушки в ярких платьях. Подменыши перестали быть бесцветной водой; сияющие спрайты окрасили их своими собственными красками.

— Я ничего подобного никогда не видел, — прошептал Рэйвен. — Подменыши всегда принимают черты и воспоминания своих хозяев. Я никогда раньше не видел, чтобы какое-то создания вольно отдавали себя подменышам.

Я подумала о том, что сказал Омар о формировании альянсов, и испытала дерзкий трепет. Ван Друд может и собирает тени, но если мы сможем сплотить вместе и свет и воду, как это происходило сейчас, мы сможем противостоять ему. И если подменыши и сияющие спрайты смогут сформировать такой неправдоподобный союз, почему не могут Дарклинги и Орден?

Возможно, Рэйвен подумал о том же самом. Он сжал мою руку, его тёмные глаза сияли в отражающемся свечении огненного танца под нами. Подменыши и сияющие спрайты застыли на месте. Каждый подменыш теперь взял на себя и форму и цвет. Один из них совершил пируэт, его аморфная форма приобрела резкости, как кусок глины становится горшком, когда его крутят на гончарном круге. Теперь образ был отчётливо женским.

— Давайте сделаем то, о чём попросила Этта, — произнесла женщина-подменыш.

— Давайте, давайте, давайте! — масса возбуждённо отразила эхом в ответ.

Но они уже не были безликой массой. Сейчас круг был окольцован десятками Этт.

— Никто никогда прежде не доверял подменышам миссии, — сказал Рэйвен. — Этта их новый герой.

— Всё это очень прекрасно и хорошо, — сказала Хелен, повысив голос, так чтобы Этта могла услышать её. — Но у неё будут огромные неприятности, если она не вернётся в общежитие сейчас же!

Десятки Этт подняли головы, чтобы посмотреть на Хелен. Когда настоящая Этта рассмеялась, смех зарябил по кругу, сияющие спрайты скопились вокруг Этты как радужная накидка. У меня возникло предчувствие, что ни подменыши, ни сияющие спрайты ни за что не позволят Этте попасть в какие-то бы ни было неприятности.

ГЛАВА 19

Возвращались мы с Эттой и Хелен через лес пешком, следуя по тропе, что лес Блитвуда открыл для нас, в то время как Рэйвен с Марлином летели над нашими головами. Я лишь успела наспех попрощаться с Рэйвеном, но он снова сжал мою руку и спросил, прочитала ли я его записку. Я ответила ему, что у меня не было времени на это, и он показался обиженным и в спешном порядке ушёл. Я открыла записку, пока мы шли по тропе. «Не ходи сегодня в лес», — говорилось в ней только это. «Ну, это оказалось не особо полезным», — подумала я, когда над нами разверзлось ясное лунное небо, и на нас обрушился поток дождя.

— Это подменыши, — сообщила нам Этта, улыбнувшись сквозь ливень. — Они перемещаются с помощью воды, когда находятся вне хозяина. Дождь отнесёт их к реке, а река отнесёт их в город на поиски Ру. Сияющие спрайты полетят с ними.

— Не могли бы они сесть на утренний поезд из Райнклифф? — спросила Хелен, горестно рассматривая свои пропитанные грязью ботинки.

Но вместо ответа Этта обняла Хелен и поблагодарила за то, что та отправилась на её поиски. Хелен немного грубо попросила прекратить всю эту сентиментальную чушь и вернуться в общежитие, пока нас не настигла смерть от холода. Но я заметила, что она улыбнулась, как только Этта отвернулась и поспешила вперёд по тропинке, и она всё ещё улыбалась, когда мы добрались до кромки леса, где нас поджидали Натан с мистером Беллоуз.

— Хвала колоколам, — сказал мистер Беллоуз, взъерошивая свои уже и так приведенные в беспорядок волосы. — Я думал, лес поглотил вас.

— Почему так долго? — требовательно спросил Натан.

— Мы спасали Этту, — высокомерно ответила Хелен, — пока вы, господа, были вовлечены кучкой деревьев в слепую погоню.

Я ждала, не упомянет ли она, что Рэйвен и Марлин пришли нам на спасение, но вместо этого она оглянулась по сторонам и спросила:

— А где Дейзи?

— Она с Ви и Лилиан вернулась в библиотеку… она была так расстроена, что мы сочли за лучшее ей остаться там.

— Ох, — произнесла Хелен, выглядя скорее раздражённой, нежели успокоенной. — Она, должно быть, волновалась за нас и сожалела о нашей той глупой ссоре. Но можно подумать, она пошла бы нас искать.

Натан и мистер Беллоуз посмотрели друг на друга и пожали плечами, как будто говоря, что не хотят влезать во внутренние разборки девчачьей дружбы. Затем они оба развернулись и пошли в замок, с Эттой между нами, которая взволнованно стала объяснять им план, который она привела в действие с подменышами и сияющими спрайтами. Когда мы добрались до библиотеки, мисс Шарп и Дейзи уже знали о плане от мисс Кори. С тех пор, как мы покинули Рябиновый Круг, Хелен впервые выглядела обеспокоенной.

— Она рассказывала вам что-нибудь ещё?

Мисс Шарп вопрошающе посмотрела на неё и покачала головой.

— Она говорила только о подменышах, а как только вы оказались в безопасности, она впала в глубокий транс. Есть что-то ещё, о чём мы должны знать, Хелен?

— Да, Хелен, — ответила Дейзи. — Есть ли что-то ещё? Мы все знаем, как ты презираешь хранить секреты.

Я ошарашено посмотрела на Дейзи. Хотя её глаза и были красными от слёз, она с места не поднялась, чтобы нас поприветствовать. Неужели она всё ещё злится на нас? И раскроет ли Хелен, в своём раздражении, нашу встречу с Дарклингами? Но Хелен лишь покачала головой.

— Конечно, опыт созерцания установления связи между подменышами и сияющими спрайтами передать невозможно. Ты должна была там присутствовать.

Дейзи побледнела и закусила губу.

— Было весьма умно со стороны Этты подумать о вовлечении сияющих спрайтов.

После этого она заняла себя сервировкой чая для всех нас, а мисс Шарп разожгла камин.

Мы все сели вокруг него и проговорили всю ночь, введя в курс дела и поведав нашим учителям и Натану всё, что Омар и Малыш Марвел нам рассказали. Было ясно, что новости легли тяжким бременем на Натана. Я думала, что спасение Рут из клуба «Хелл-Гейт» как-то облегчит его горе по поводу состояния его сестры Луизы, но теперь я видела, что ситуация стала неудобным напоминанием о его провалах. Он вызволил Луизу из Волшебной страны, но отчасти она всё ещё оставалась там; он спас Рут из клуба «Хелл-Гейт», но её подменыш исчез, а теперь и все остальные девушки тоже пропали. Я подумала, поможет ли обнаружение Ру и остальных рассеять тень на его душе. Или всегда найдётся ещё одна девушка, которую он не сможет спасти, чтобы преследовать его?

— Я рада, что подменыши ищут Ру и других девочек, — сказала мисс Шарп, — но боюсь, этого недостаточно. Мы должны пойти в Совет. Мы должны пойти к ним прямо сейчас.

— Я пойду к Дейм Бекуит и скажу ей, что это была моя идея держать всё в секрете, — галантно предложил мистер Беллоуз.

— Мы все пойдём к Дейм Бекуит, — сказала мисс Шарп.

— Мы тоже? — спросила Дейзи, выкручивая руки. — Как вы думаете, нас исключат из школы?

— Я имела в виду мистера Беллоуза, мисс Кори и меня, — сказала она, положив руку на плечо подруги. Даже в своём трансе мисс Кори шевельнулась от её прикосновения: — Что касается вас троих… — она моргнула, посмотрев на нас в свете раннего утра, как будто, что-то вспомнила.

— Разве у вас сегодня не промежуточные экзамены?

Мы могли бы пойти к Дейм Бекуит и попросить освободить нас от промежуточных экзаменов, но никто из нас не хотел быть поблизости, когда она узнает секрет, который мы утаивали от неё. Вместо этого мы пошли сдавать экзамены. Когда я оторвала взгляд от своей работы, я увидела, что Натан, Хелен, и Дейзи усердно работают над их собственными заданиями. Дейзи выглядела неумолимой и решительной, как будто решила превзойти всех нас, получив наивысший балл. Хелен выглядела возбужденной и бодрой. Даже Натан выглядел серьёзным. Когда это произошло? Я задумалась, опустив глаза на пустую страницу передо мной. В прошлом году одному Натану грозила неудача провала, в этом же году неудача нависла надо мной. Возможно, если бы я не гуляла всю ночь, мне бы удалось вспомнить несколько случайных фактов, чтобы справиться, но я должна была признать, что в моей голове болталось достаточно много иных фактов, полных потерянных девушек и угрожающих теней, полуночных полётов и легких как перышко поцелуев. Меня ничуть не удивило, что меня вызвали в офис Дейм Бекуит спустя неделю после экзаменов.

Я подошла к её кабинету, еле волоча ноги, уверенная, что меня вот-вот попросят покинуть школу. Я всерьёз подумывала не возвращаться в Блитвуд в этом году. Я говорила Хелен и Дейзи, что меня не волнует провал моих экзаменов. Рэйвен сказал мне, что хочет, чтобы я пришла к нему, когда я буду готова. Так почему же я так боялась, что меня попросят уйти?

Всё потому что я не была уверена, что Рэйвен меня примет… или потому что я всё ещё не была готова пойти к нему?

«Ну, тебе стоило подумать об этом до того, как ты провалила экзамены», — упрекнула я себя, подняв неуклюжую руку, вознамерившись постучать в дверь кабинета Дейм Бекуит.

— Ты не должна винить себя!

Слова были бы обнадёживающими, если бы они были адресованы мне, но поскольку они прозвучали из-за закрытой двери, но они явно были сказаны не мне. Кроме того, я узнала голос, это была мисс Фрост, которая первая же и скажет, что в своих проблемах я сама виновата — и укажет, что было неприлично подслушивать частный разговор. Я вновь подняла руку, когда Дейм Бекуит ответила:

— Кого ещё мне винить? Юди?

Моя рука застыла. Юди? Могла ли она иметь в виду Юдикуса ван Друда? Я опустила руку и открыла своё внутреннее ухо, чтобы послушать.

— Ну, да, — ответила мисс Фрост. — Юдикус ван Друд решил стать монстром.

— Кто-нибудь из нас делает такой выбор, Эуфорбия? Я видела, что происходило с ним. Я видела, что он любил Эвангелину… — моё сердце ускорилось от имени матери, — но я запретила ему поговорить с ней.

— Конечно же, ты запретила! — воскликнула мисс Фрост. — Она была его ученицей. Это было бы совершенно предосудительно! Ты направила его по правильному руслу — подать заявление на одобрение Советом брачного союза, когда она достигнет совершеннолетия. И они дали согласие…

— Пока он не потерял своё состояние. И к этому времени Эвангелина была влюблена в другого.

Я ждала, едва ли осмеливаясь дышать, чтобы узнать раскроет ли Дейм Бекуит личность моего отца. Знала ли она, кем он был? Но если бы она знала, что он был Дарклингом, она бы никогда не позволила мне появиться в Блитвуде.

— Он не единственный, кто когда-либо терял возлюбленных. Когда я потеряла Майлса…

— Ты провела следующие двадцать лет, злоупотребляя выпивкой, — рявкнула Дейм Бекуит. — И позволила «сумеркам» овладеть ученицей прямо у тебя под носом.

Тишина, которая за этим последовала, ясно дала понять насколько, должно быть, была унижена мисс Фрост этим замечанием. Когда Дейм, наконец, заговорила, её голос был нежным.

— Твоя утрата подавила тебя, Эуфорбия, как и потеря Юди подавила его. Это сделало его уязвимым перед тенями, равно как и побудило его.

— Всё потому, что я ревновала счастью других людей, — сказала мисс Фрост. — Теперь, когда я получила его обратно, я понимаю это. Конечно же, ты понимаешь.

Дейм Бекуит вздохнула.

— Да. Мне кажется, какое-то время я тоже была угнетена тенями. Я счастлива была согласиться с решением Совета отложить помолвку Юди с Эвангелиной, и я была счастлива, когда они отменили своё решение пожениться. Я позволила себе поверить, что он забыл Эвангелину, что мы могли быть вместе. Я — замужняя женщина!

— Твоё замужество с Даниэлем Бекуит явно не было браком по любви.

— Нет, — печально рассмеялась Дейм Бекуит. — Определённо, нет. Но, по крайней мере, он позволил всему миру поверить, что Натан был его ребёнком, прекрасно понимая, что это не так. И после того, как родился Натан, я поняла, что должна отступиться от Юди. Я видела, чем он стал. Я пыталась спасти его, но тени уже полностью завладели им. И теперь — раздумывая о том, что он заманивал юных девушек, губя их! Я чувствую себя так, словно я лично ответственна за судьбы этих бедных девушек!

— Ты не должна так думать, Индия. У тебя есть свои девушки в попечении, о которых ты должна подумать. Как Совет отреагировал, когда ты сообщила им о клубе «Хелл-Гейт»?

— Не хорошо. Они вменили мне вину, что у меня нет контроля за своими собственными учителями и ученицами, и они выразили опасения, что девушки Блитвуда вырастают слишком агрессивными. Они боятся, что наши девушки превратятся в «синие чулки», подобно британским суфражисткам, кидающие кирпичи в окна и организующие взрывы. Что они ожидают? Они готовят нас убивать и затем ожидают от нас, что нам в равной степени будет комфортно сервировать чай и отсекать головы гоблинам.

— Ну, — произнесла Эуфорбия, — несколько дополнительных уроков этикета девушкам не навредят.

Некоторое время Дейм Бекуит хранила молчание. Когда она вновь заговорила, её голос был тише, и мне пришлось напрячь слух.

— Они сказали, что если мы не продемонстрируем, что наши девушки были воспитаны в женских дисциплинах по искусству, они закроют школу.

— Они не посмеют.

— Боюсь, посмеют… Ох, дорогая, пожалуйста, не плачь, Эуфорбия.

— Но куда мы с Майлсом тогда пойдём, если школу закроют? — сказал мисс Фрост дрожащим голосом.

— Мы просто должны сделать всё от нас зависящее, чтобы этого не произошло. А теперь, пожалуйста, успокойся. Разве у тебя нет занятия в этом часе?

Звук шелеста нижней юбки мисс Фрост послужил мне достаточным предупреждением о том, что та подходит к двери. Я быстро убежала за угол и подождала пока она не прошла мимо, настолько занята всхлипываниями, что не заметила меня. Мне показалось, что я сама всплакнула. Мог ли Совет на самом деле размышлять о закрытии Блитвуда? Мне нельзя было вылететь из школы сейчас! Я должна найти способ спасти школу.

Я вновь остановилась, замешкавшись, на пороге кабинета Дейм Бекуит. Мисс Фрост оставила дверь приоткрытой. Дейм Бекуит сидела за своим столом, её стул стоял под углом так, чтобы она могла смотреть в окно, которое выходило на лужайку, сады и лес Блитвуда, но окна были запотевшими и неясными от дождя, который шёл с кануна Дня Всех Святых. Я наблюдала, как она подняла руку, чтобы вытереть глаза.

Я была поражена, услышав, как Дейм Бекуит рассказывает о своей любви к Юдикусу ван Друду, шокирована её рассказом о Совете, который желал закрыть Блитвуд, но всё это было ничем, по сравнению с созерцанием, как сильная, неукротимая Дейм Бекуит была доведена до слёз. Я почти ушла, но она, должно быть, услышала меня.

— Ох, Авалайн, — сказала она, отворачиваясь от окна и расправляя плечи. — Входи. Я просто задумалась, что этот дождь сделает с полем для лакросса.

Это была такое обыденное дело, что я чуть не рассмеялась, но потом я поняла, что именно так Дейм Бекуит могла справиться со всеми этими проблемами и продолжить жить. Так же, как она продолжила и после того, как потеряла любимого в сумерках и свою дочь в Волшебной стране.

— Я знаю, что у вас сейчас голова кругом от забот, — сказала я, осторожно подбирая слова. — Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы помочь…

— Кстати говоря, у меня есть для тебя задание.

— Что угодно, — сказала я ей, подумав, что буду счастлива устроить резню гоблинов или прочесать улицы Нью-Йорка в поисках клуба «Хелл-Гейт».

— Я знала, что могу рассчитывать на тебя. Совет предложил нам устроить Рождественский бал.

Я не была уверена, что правильно её расслышала.

— Танцы?

— Это именно то, чем мы должны заняться прямо сейчас, — твёрдо сказала она. — Я уже поговорила с господином Хофмейстером об этом. Он полон идей и он попросил меня назначить ему ассистента. Я предложила тебя.

— Меня? Но я даже не люблю танцевать.

— Жизнь полна дел, которые нам не нравятся, Авалайн, — мрачно сказала она. — Дисциплина пойдёт тебе на пользу и убережёт тебя от неприятностей, — она подняла на меня взгляд. Её глаза были ясными и внимательными, все следы слёз исчезли: — Если только ты не занимаешься чем-то другим по вечерам, о чём бы хотела мне рассказать.

Я тяжело сглотнула, сама того не желая думать о Рэйвене и наших полётах под луной, чтобы она не интуитивно не предугадала это своим проницательным взглядом.

— Нет, — сказала я, — только учусь. Боюсь отстать…

— Ты блестяще сдала экзамены, — сказала она. — Я всегда считала, что чем больше я занята, тем больше я успею сделать. Я знаю, ты отлично справишься. На самом деле, я рассчитываю, что ты успешно организуешь эти танцы. Будущее Блитвуда зависит от них.

Я покинула кабинет Дейм Бекуит, будто в тумане, таком же непроглядном, как туман, стоявший снаружи над рекой. Я не была уверена, что меня озадачило больше — то, что Совет со всей своей мудростью ответил на новость о преступной афере насильственного похищения девочек предложением организовать танцы или что я сдала экзамены. По крайней мере, у меня были подозрения относительно последнего аспекта.

— Да, мы подменили твои экзаменационные листы, — с готовностью призналась Хелен, когда я случайно натолкнулась на неё с Дейзи.

— Я воспользовалась заклинанием подлога, чтобы подделать твой почерк, — гордо произнесла Дейзи. — А Хелен пробралась в кабинет Дейм Бекуит.

По крайней мере, они, по-видимому, сблизились друг с другом, чтобы провернуть это дельце.

— Что ещё мы могли сделать? — невинно спросила Хелен. — В противном случае тебя бы вышвырнули.

— Н-но нас всех вышвырнут, если Дейм Бекуит узнает.

— У Дейм Бекуит сейчас дела поважнее, — сказала Хелен. — Танцы! Это же полный абсурд. Да ещё и организованные этим глупцом!

— Он немного не в своём уме, — согласилась Дейзи. — Но довольно милый. Он напоминает мне моего дядю Густава. Интересно, будут ли приглашены посторонние?

— Я очень надеюсь, что нет! — воскликнула Хелен. — Моя мать мигом ухватиться за возможность послать сюда своих древних холостяков. Мы все будем выглядеть как полные дураки. Я лично не хочу иметь к этому никакого отношения.

— Ну, думаю, это кажется забавным, — сказала Дейзи, свирепо глянув на Хелен, их перемирие, по-видимому, подходило к концу. — Я помогу тебе, Aва. Лишь дай мне знать, что я могу сделать.

Я бы хотела отправить Дейзи вместо себя, но я не хотела навлечь на неё ещё больше проблем, ведь она и так рисковала в моих интересах. Поэтому в тот же вечер после ужина я прибыла в большую комнату на втором этаже, которая была переоборудована в танцевальную студию, где свернули старые ковры, отполировали деревянные полы и инсталлировали зеркала на стенах.