Рассвет Четвёртый. Часть 1

Глава 11

От нечего делать я смотрел по сторонам и немного задержался глазами на волчен, проходившей мимо меня и озабоченно разговаривавшей с кем-то по коммуникатору. Волчен была красива, стройна, казалось, ей не более тридцати, но измученный заботами взгляд добавлял ей возраста едва ли не многократно. Вероятно, у неё уже есть волчата, раз в тяжёлом пакете, который она тащила, отчётливо проглядывалась бутылка молока. Вряд ли оно натуральное – всё же холода заставили нас перейти по большей части на синтезированную с помощью технологий ситреков пищу, а денег на хорошие продукты просто не было, уж слишком они дорого стоили. И этой волчен с опустевшим взглядом точно не хватило бы жалкой зарплаты, чтобы накормить своих чад чем-то посвежее синтетики.

Мы ведь почти перестали думать о том, чтобы завести семью: волчен уже не так доверяют предполагаемым партнёрам, а волчеки физически не могут обеспечить семье сколь бы то ни было спокойное существование. Ни одна волчен даже и не взглянет на меня сейчас, разве что ради увеселительного (и сомнительного) проведения ночи под одним одеялом. Впрочем, я пока совершенно не горю желанием обзаводиться ни супругой, ни щенками. По крайней мере, для этого мне придётся уехать из Кест-Фернала, а может, и вовсе улететь с К’Аарана... И полагаю, что Дракон найдёт меня в любом конце известной нам части Вселенной.

Из узкого и тёмного проулка на широкий проспект осторожно высунул нос тёмно-серый волчонок. Ещё толком не научившийся стоять на ногах, но очень резво бегающий на четырёх лапах, он ловко вскарабкался на высокую пирамиду из поставленных друг на друга деревянных ящиков и неуверенно взмахнул хвостом, оглядываясь куда-то в проулок.

Ни один взрослый волчек, кроме меня, даже и не обратил внимания на мальчишку, а мне просто стало любопытно, что же тот забыл здесь. Мать с отцом не разрешали мне в таком возрасте убегать на улицы, но большинство моих сверстников именно так проводили своё детство, как бы это ни было для них фатально. Много ребят сейчас погибало в холодных подворотнях, но задор, опасность и свойственная волчатам безрассудность гнали их туда, где была мнимая свобода. И сколько матерей выли, ища своих чад по закоулкам... Вырасти на улице – значит, уже отличиться и показать, что ты круче и сильнее сверстников, поэтому мальчишки куда чаще убегали из дома, нещадно третируя родителей. Но я был лишён такой возможности, и ничуть о том не жалею – кто знает, может, иначе я бы и не дожил до сегодняшнего дня, чтобы об этом размышлять.

А пока я предавался таким мыслям, волчонок уже что-то для себя решил. Он сосредоточенно смотрел то на трубу на противоположной стене проулка, то на узкий балкон выше трубы на добрых полметра. Наконец, волчонок присел, переступил передними лапами и резко оттолкнулся от ящика.

Будь он не так самоуверен, он вполне запрыгнул бы на широкую трубу. Но до края балкона он просто не дотянулся. Молча, без визга приземлившись всеми четырьмя лапами на заметённый снегом мусор в проулке, он недовольно встряхнулся, постоял, сверля взглядом недоступный балкон, затем вновь забрался на ящики. Более не мудрствуя лукаво, он прыгнул на трубу и, задорно махнув тонким хвостом-балансиром, скрылся по ней в том же проулке, из которого пришёл.

Мои глаза скучающе скользнули по облупившимся и замёрзшим стенам высотных домов; когда-то, в начале застройки, эти многоэтажки и вызывали восхищение, но сейчас они мнились уродливыми обрубками с непомерными амбициями дотянуться до тёмных туч над головой. Мы стали жить в высоких домах не так давно, всего пару столетий назад, когда Кест-Фернал начал разрастаться вширь и ввысь. Множество зданий, конечно, просто не сохранились во время войн – уж очень хорошие мишени, - но на их месте за несколько лет вновь появлялись новые гиганты, ничем не уступавшие своим предшественникам.

Самым высоким зданием столицы был Императорский дворец. Его острые величественные пики резко выделялись среди кубов, параллелепипедов, призм и куполов; башни дворца вздымались ввысь, чиркая небо. Дворцу было уже много сотен лет, его не раз обновляли, восстанавливали и перестраивали, но пока ему везло: все работавшие над ним архитекторы старались сохранить его прежний величественный и изящный облик, как бы ни измывалось над ним время.

Говорят, что строительство дворца началось как раз тогда, когда были сожжены острова с прежней столицей К’Аарана... Но это было так давно, что удивительным казался факт: как же строители того времени могли возвести настолько высокое здание, когда у них не было нынешних технологий?

Вторым же по высоте зданием была Цитадель. Она стояла на берегу грязной узкой реки прямо напротив дворца, похожая на жуткое чудовище с выщеренными клыками тёмных башен. Цитадель построили много позже дворца, хотя она так же по праву считалась одним из древнейших сохранившихся зданий в Кест-Фернале. Но её дурная слава заставляла отводить взгляд лишь от одного мрачного силуэта, а её узкие бойницы могли годами сниться тем, кто хоть раз зашёл туда. Впрочем, оттуда мало кто и выходил по собственной воле.

Цитадель – это оплот Доспехов, стражей того, что является законом и государством. И хотя большая часть Доспехов низших рангов – Синие и Белые – обосновалась в ещё до зимы выстроенном военном комплексе на границе Старого и Нового районов, но кроваво-Красные всё ещё оставались в этом пристанище Хаоса. Когда Красный статтер впал в немилость Императора, и без того обескровленный потерей офицеров костяк Красных Доспехов осиротел, они униженно поджали хвосты, и их столичный контингент спрятался именно в этой самой Цитадели, дожидаясь, пока Император не назначит нового статтера. Но годы шли, а Император почёл за лучшее оставить временное командование Красными Доспехами молодому, но, к счастью для нас, не слишком уверенному стат-фиттеру, одному из старших офицеров. Стат-фиттер не имел полного права командовать Доспехами, но сохранял их в строю до появления подходящей на роль статтера кандидатуры.

Я невольно порадовался, что не видел со своего наблюдательного поста даже башен Цитадели. Я ведь входил в её двери и, пусть и пробыл там очень недолго, совсем не горю желанием возвращаться обратно и вообще вспоминать о тех днях...

А вот какого здания вовсе не видно на панораме города, так это Церкви. Совсем маленькая рядом с такими гигантами как дворец и Цитадель, но столь же стойкая. Старая, но не древняя – её много раз переносили и перестраивали. Её институт уже давно потерял своё ключевое влияние. Всё ещё проповедуя истину об Одиннадцати Техрах и пытаясь сохранить остатки истории и нести её народу, Церковь сильно сдала свои позиции, ведь в её помощи и поддержке вроде как уже никто и не нуждался.

В здании Церкви Техр, стоявшей всего в двух кварталах от дворца Кест-Фернала, я был всего один раз, с матерью. Я уже не помню, зачем мы туда приходили, но, войдя в те двери, поначалу я и не понял ничего. Помню только барельефы на северной стене да четыре чаши под ними. Кажется, в одной плескался огонь, а в другой застыла зеркальной гладью вода. Ещё я смутно помню, что западная и восточная стена были украшены немыслимой росписью со странными птицами и зверями, которых никогда не было и не будет...

А на южной стене, где располагался главный вход в Церковь, был Хаос. Вернее, то, что понял под ним скульптор. Эта стена впечатлила меня тогда сильнее всего – ведь я был маленький. На ней мне запомнился искусно выполненный барельеф, изображавший голую пустыню с высохшими деревьями, буро-красным песком и едва различаемым руслом исчезнувшей в небытие реки. А на её иссохшем берегу стояли совершенно чуждые взору существа: словно вышедшие из небытия кошмары, костлявые, высокие, со странными цепочками огней на шкуре, они глядели со стены большими глазами, и было в них что-то такое неземное, непознаваемое, неприятное.... Посередине же барельефа было изображение ухмыляющегося волчека в странной одежде – левая половина её представляла собой старинный богатый камзол, правая – потрёпанный доспех. Он опирался на богато украшенную трость, обвитую тонкими ниточками вьющегося растения. Взгляд волчека вкупе с ухмылкой показался мне мрачным и недобрым.

Тогда я испугался этого барельефа настолько, что до сих пор помню его до мельчайших деталей. И потому долгое время не хотел заходить в Церковь. Впрочем, воспоминания вскоре затёрлись, впечатления изгладились и были погребены под слоями новых забот, но у меня так и не возникло желания вновь войти в двери Церкви и увидеть её украшенные странными созданиями стены. Или хотя бы что-то попросить у Техр.

Знание Техр, впитанное мной вместе с нашей полуразрушенной культурой, заключалось лишь в том, что я понимал – это некие высшие силы, которые то ли направляют нас, то ли управляют нами. А может, и то, и другое одновременно. Я уже упоминал, что Первые Четыре Техры – это Стихии, всего же Техр Одиннадцать. Они вроде как противопоставлены Хаосу, с другой стороны, его сёстры или как-то так...

- Ваши документы, - неожиданно рявкнули прямо у меня над ухом.

Наверное, я выбрал не самое подходящее место и время для размышления над запутанной природой и смыслом Техр, поскольку совершенно не заметил, как ко мне подошёл офицер в Синих доспехах.

К счастью, я быстро совладал с собой и не стал сразу рвать когти.

- Да, разумеется, - засуетился я, стараясь не смотреть в непроницаемый визор маски тёмно-синего оттенка. Я достал удостоверение из внутреннего кармана куртки и, напустив на себя как можно более невинный вид, подал его офицеру.

Он очень внимательно проглядел документ, но не усмотрел каких-либо нарушений, поэтому кисло сказал:

- Извините за беспокойство.

- Да ничего.

С видимым равнодушием я отвернулся от уходившего офицера и позволил себе с облегчением выдохнуть.

Поняв, что моя персона начала привлекать к себе нежелательное внимание в этом районе, я без спешки и без особой цели направился вдоль проспекта. Я не хотел возвращаться домой – даже если я вдруг понадоблюсь, Дракон может и подождать. Мне слишком многое ещё хотелось обдумать.

Проходили мимо бездушными тенями редкие прохожие, пару раз меня даже задели плечом, но мне было неохота огрызаться.

Ветер усиливался, заметая народ за двери домов; я зябко сложил руки на груди и спрятал ладони под мышки, но всё же решил пройти ещё несколько кварталов. Мои ноги иногда оскальзывались на льду, и я машинально взмахивал хвостом, удерживая равновесие.

Я прошёл мимо одиноко стоящего у перекрёстка бурого волчека, который, однако, не ёжился от холода – от ветра его защищала заколоченная будка регулировщика и тёплая серая куртка с глухим капюшоном. Он не обратил на меня внимания, больше занятый своим коммуникатором, чем окружающим миром, я же вздрогнул, решив сначала, что это мог быть Дракон. Но того бы непременно выдал шрам на правой стороне лица.

Когда я прошёл ещё где-то с полсотни метров, началась метель. Она острой плетью прохаживалась по лицу, забиралась под куртку, и я окончательно замёрз.

Надвигающаяся непогода заставила меня остановиться и поискать в округе хоть какую-нибудь лазейку, где можно было бы переждать снежную бурю.

И мне повезло – через переход горели оранжевым светом окна какой-то мелкой, но в определённой степени процветающей забегаловки. Не уютный «ресторан» Дейка, но много лучше, чем ничего. По крайней мере, я смогу там согреться.

Посетителей было совсем немного, и молчаливый хозяин без особого труда проводил меня к столику в углу у окна. Подсчитав в уме довольно скудные запасы денежных средств с остатков своего пособия, я ограничился кружкой горячего кнаа. Хозяин маленького кафе, серо-коричневый волчек с седыми волосами, никак не прокомментировал скромный заказ и довольно быстро вернулся, тихо поставив дымящийся напиток на стол.

Как бы мне ни показалось здесь хорошо поначалу, но всё же я понял, что куртку снять не рискну – батареи едва-едва поддерживали тепло.

Я обнял кружку ладонями, согревая пальцы и вдыхая чуть горьковатый аромат напитка.

Дома на улице напротив превратились в серые призраки самих себя, а вскоре и совсем пропали из виду, когда падающий снег закрыл их густой пеленой.

Мои мысли перескакивали с пятого на десятое, но я никак не мог отогнать ту, что постоянно возникала на задворках сознания, проскальзывала то в одном образе, то в другом, отчаянно пытаясь оформиться в нечто более определённое.

Перед глазами вновь возникли волчеки, которые через пару секунд лишились жизни от воткнувшихся в горло когтей. Они умерли на моих глазах – неприглядно, страшно, захлёбываясь собственной кровью.

Почему мне кажется неправильным то, что мы должны убивать друг друга? Неужели я не думаю о том, что если не убью я – убьют меня? Пожалуй, думаю. Но... Что же не даёт мне с той же лёгкостью, как Дракон, прерывать чужую жизнь? Ведь это так просто и так необходимо. Но не смогу. Просто не смогу.

Что же во мне не так?

Мне казалось, что я вот-вот смогу найти причину, найти слова, которые помогут объяснить всё. Только почему-то они как уже неразличимые призраки зданий за окном, и пока снегопад не пройдёт, я их не увижу.

Я почти допил кнаа и всё ловил ладонями остатки тепла от кружки, когда к моему столику подошёл волчек светло-серого оттенка.

- Прошу прощения, могу ли я сесть с вами? – Он сощурил яркие янтарные глаза.

- Да, конечно, - пожал я плечами, не таясь смерив взглядом незнакомца. Чуть повыше и куда как старше меня, этот волчек производил не слишком приятное впечатление. Седые виски, как попало лежавшие грязные пряди серых выцветших волос, резко очерченные скулы и глубокий провал глаз выдавали в нём волчека, пережившего немало бед на своём веку. Его оранжевые, некогда яркие глаза сейчас смотрели тускло из-под нависающих бровей. От его ушей остались истрёпанные уродливые части хрящей – то ли отмороженные, то ли обгоревшие, а крупный выдающийся подбородок и нос были испещрены мелкими шрамами, будто лицо иссекли брызнувшие стеклянные осколки.

Вся его одежда была сильно поношенной, местами затёртой чуть не до дыр, хотя её покрой и ещё не утраченная элегантность определённо говорили о том, что её владелец знал лучшие для себя времена. Под расстёгнутым тёмно-коричневым тяжёлым пальто, доходившем незнакомцу до колен, виднелся чёрный китель военного образца со споротыми знаками отличия на вороте. Стального цвета штаны с довольно заметными пятнами грязи были заправлены в высокие потёртые сапоги.

Если обобщить, то передо мной стоял волчек, находившийся на грани полного развала, но умудрявшийся даже в таком не самом приглядном виде сохранять чувство собственного достоинства; его по-военному жёсткая осанка и манеры заставляли относиться к нему если не с почтением, то с должным уважением.

- Я ведь не помешаю? – приподнял незнакомец левую бровь.

- Нисколько.

Он сел рядом со мной на свободный стул, повернувшись лицом к выходу из кафе, и, скосив глаза на мою кружку, знаком подозвал хозяина.

- В такой мороз не кнаа надо пить... – пробурчал незнакомец. – Два ратвия[4], пожалуйста.

- Сейчас принесу, - соизволил ответить старый волчек.

Я протестовать против угощения не стал – кнаа уже терял свою силу, и я вновь начал кутаться в куртку.

- Перейдём на «ты»?

Я опять пожал плечами:

- Можно и на «ты». Мне всё равно.

- Ну, и хорошо. Представиться надо... – Незнакомец чуть усмехнулся. – Можешь звать меня Ратх.

- Кадран, - назвал я имя из поддельного удостоверения.

- Не подумай, что я навязываюсь. – Волчек проследил взглядом за возвращающимся с двумя бокалами барменом и одобрительно кивнул. – Я совсем недавно вернулся в столицу, не был здесь уже много лет.

- И откуда ты приехал? Если это не тайна, конечно.

- Да чего там, не тайна. – Ратх глотнул тёмной жидкости из своего бокала и облизал обветренные губы. – С западного побережья. Городок там есть такой, Орната, может, знаешь.

- Нет, никогда о нём не слышал.

- Ну, и ладно. Посёлок городского типа, сплошные санатории, без перспектив, без будущего, тоска смертная. Я, хоть и родом не из столицы, а всё-таки предпочту её любому другому городу.

- У столицы тоже нет будущего, - хмыкнул я, осторожно сделав пару глотков ратвия. По горлу он прокатился вначале ледяным комом, затем разлился в резковатое тепло где-то в груди и желудке.

- Почему же? – заинтересованно спросил Ратх.

- Такая же тоска смертная.

- Ты, видимо, нигде больше не был, иначе вряд ли бы так говорил. Поверь, столица – самое весёлое и жизнеутверждающее место на всём К’Ааране...

- Тогда пора валить с К’Аарана, - невесело усмехнулся я, и Ратх фыркнул.

В кафе вошли двое в Синих доспехах явно пропустить пару стаканчиков чего-нибудь крепкого – видимо, замёрзшие сослуживцы по окончании своей смены решили отогреться в ближайшем баре.

Я чуть скривился при виде бронированных патрульных, и от Ратха это не укрылось.

- Недолюбливаешь военных? – развеселился он, позволив губам растянуться в ухмылке.

- Не слишком. Не доверяю им. У меня было несколько неприятных моментов с ними, так, по глупости... – Я не стал уточнять, что это была за глупость и чья. Да Ратху это было не особенно интересно.

- Доверие в наши дни роскошь. Как и уверенность в исполнении приказов. К тому же если что-то кровь из пасти нужно сделать, то приходится делать всё лично, не прибегая к чужой так называемой помощи.

- Да, пожалуй. – Слова Ратха до дурноты напомнили мне подворотню с трупами волчеков, и я с трудом сдержался, чтобы не отодвинуть от себя кружку.

- А ты смелый парнишка, Кадран. Не боишься выражать свои мысли. Я, кстати, военный, хоть и давно уже в отставке.

Я с чуть большим интересом посмотрел на Ратха. «Бывшие военные» не имели никаких привилегий, они оказывались вровень с гражданскими, а чаще и даже ниже, поэтому по служебной лестнице все предпочитали идти до конца. А уж какой там ждёт конец – уже второй вопрос.

- Эх, да... – Ратх откинулся на спинку стула и потянулся. – Злополучные Красные Доспехи. Элита, опора императора! И вот так вот всё развалилось. И на месте умного и расчётливого статтера сидит какой-то sahraen, который кроме конспектов и учебников в своей жизни ничего не видел!

- Так ты из Красных Доспехов? – Мои зрачки непроизвольно расширились, я с трудом сдержал собственный хвост, чуть не выдавший моё напряжение.

- Бывших, бывших Красных Доспехов, волчонок. Сейчас они уже не те. Нет командира, способного встряхнуть их и вложить им в руки настоящее оружие, а не парализаторы и шокеры, позвать их в настоящий бой, а не на типичные учения.

Я понял, что седого волчека начала одолевать ностальгия, но для меня было лучшим не возражать: не дай Техры ещё и разозлить отставника.

- Да, не те годы... Совсем не те. Кадран, кстати, ты ведь молодой здоровый парень, вполне мог бы служить в Доспехах. Для начала в Синих, а потом, может, и до Красных дело бы дошло, если хорошо выслужишься, и когда у них появится статтер...

- Ну, - осторожно начал я. Разговор не в моих интересах зашёл на зыбкую почву. – Сами понимаете, что ещё лет пять назад я представлял мало интереса для Доспехов, а сейчас и подавно – не имея нужных связей...

- Ах, да, я постоянно забываю об этой маленькой детали. Будь я сейчас в чине, тебя могли бы взять без всяких вопросов на основании только моей рекомендации.

Мысленно я порадовался тому, что на вороте кителя Ратха сейчас не красуются знаки отличия, но на лице изобразил смесь досады, согласия и покорности нелёгкой судьбе.

- К тому же, сейчас у меня есть работа, и пока я могу трудиться на благо Империи, то мне не имеет смысла идти в армию.

- Да, конечно. – Ратх стал немного рассеянным, погрузившись в воспоминания. - Но я уверен, что ты принёс бы больше пользы Империи, служа правопорядку. Кстати, а кем ты работаешь?

Я уже пожалел, что заикнулся об этом.

- Посыльным, - буркнул я. Эта беседа мне уже стала порядком надоедать – не люблю врать и уворачиваться.

- Так себе занятие для парня твоего возраста.

- Ладно, мне пора. – Я почувствовал, что вот сейчас настал тот самый момент, когда надо было прерывать эту беседу. – Спасибо за угощение... и я рад был познакомиться, Ратх.

- И я рад, волчонок, – не стал препятствовать Ратх, отпивая из своей кружки. – Ты захаживай сюда иногда, поболтаем, что ли. А то скука смертная, общаться мне особенно не с кем.

- Буду иметь в виду.

Выйдя на мороз, я прогнал предательскую мысль о том, что надо было погреться ещё минут пятнадцать. Чтобы как-то сохранить с трудом накопленное тепло, я поднял воротник и трусцой направился в сторону дома.

[4] Ратвий – относительно дешёвый алкогольный напиток, пользуется популярностью у Доспехов.