Расправа в замке Бельфорсбрук

Англия, Лондон, 19 век

Третьего дня пополудни в контору знаменитого сыщика Уильяма Мейсона вошла посетительница. Золотые кудри спадали на спину и плечи из-под тёмной фетровой шляпки с полукруглой тульей и полями. Шляпку украшала двухслойная лента, бантом под подбородком вывязывались её концы. На леди было строгое приталенное платье мышиного цвета, стоячий ворот и манжеты которого украшало ажурное кружево. Скучные, монотонные цвета наряда выдавали внутренний настрой девушки, указывая на то, что она не расположена уделять должного внимания своему туалету, её мысли были заняты совсем другим. Поверх платья была надета меховая накидка свободного покроя. Руки прикрывали тонкие чёрные перчатки. До кончика носа со шляпки спускалась густая вуаль. Но и это не скрыло того состояния, в котором находилась девушка, она явно была чем-то очень расстроена, поэтому время от времени промокала платком глаза.

Надо заметить, контора сыщика Мейсона находилась на первом этаже дома, второй этаж был отведён под жилые помещения. Там Уильям проводил свободное от работы время.

В редкие часы досуга он позволял себе музицировать, садился за свой старинный клавесин и отдыхал. Мейсон любил эпохальную полифоническую музыку Иоганна Себастьяна Баха. Он вдохновенно исполнял фуги, прелюдии из темперированного клавира, которые под силу только большим музыкантам. Но иногда Уильям открывал тетрадь с пьесами, их Бах посвятил своей второй жене Анне Магдалине и детям. Исполняя эти произведения, Мейсон уходил из реального времени, отлучался в далёкое детство и отдавался воспоминаниям. Он перебирал в памяти всё то, что любил и что хранил в своём сердце. Музыка для Мейсона стала мостиком в тот мир, в котором всё было для него узнаваемо до мелочей и где все его любили. Его близкие были людьми культурными, образованными, поэтому воспитанию детей уделяли большое внимание.

Круг интересов сыщика Мейсона был достаточно широк и разнообразен, однако времени порой не хватало на любимые занятия.

Посещение конторы сыщика Мейсона

— Добрый день, — поздоровалась посетительница, входя в контору. Подойдя ближе, девушка представилась:

— Элисон Шарлотта Уокер.

— Очень приятно. Линда Райт, я помощница мистера Мейсона, — ответила миссис Райт, приподнимаясь со своего рабочего места. — Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила она гостье и указала на стул.

— Благодарю вас.

— Чем могу быть полезна? — помощница не понаслышке знала о хороших манерах, обучаясь этому в юные годы в пансионе. Миссис Райт учтиво и вежливо относилась к людям. Она давно работала у сыщика. Он был ею доволен.

— Могу ли я переговорить с мистером Мейсоном? — спросила посетительница.

— Сожалею, мисс Уокер, его сейчас нет.

— А когда он будет?

— Завтра. Он уехал по срочным делам. Не исключено, что вернётся вечером, но маловероятно.

— Как же мне быть? — заволновалась девушка.

— Чем вы обеспокоены? Возможно, я могу чем-нибудь помочь? — спросила миссис Райт.

— Не думаю.

Неуверенность и растерянность посетительницы бросались в глаза. По виду мисс Элисон стало заметно, что она не знает, что делать дальше. Немного подумав, девушка нашла выход и спросила:

— Вы не могли бы передать ему записку?

— Пожалуйста, напишите сверху на конверте ваше имя, фамилию и адрес. Мистер Мейсон ознакомится с вашим письмом и навестит в удобное для вас время.

— Благодарю, — ответила посетительница, последовала совету помощницы сыщика. Закончив, протянула мисс Райт конверт и добавила:

— Желательно с двенадцати до трёх часов. Утром и вечером я занята, помогаю тётушке.

— Хорошо, я передам вашу просьбу.

— Благодарю. Вы только, пожалуйста, не забудьте… — поведение девушки красноречиво говорило о том, что она чувствует себя неловко, напоминая и настаивая на своей просьбе. Но внутреннее беспокойство было сильнее, заставляло её поступать, нарушая привычные правила поведения.

— Не волнуйтесь, мисс Уокер, всё передам, — повторила миссис Райт и улыбнулась гостье.

Она заметила, что девушка подавлена, поэтому старалась успокоить её. А посетительница продолжала:

— После трагедии, случившейся в нашей семье, мне непросто посещать публичные места. Я и сейчас не уверена, что преступники не следят за мной, и мне не грозит опасность, — с надрывом в голосе выговорила она. — Не хотелось бы привлекать внимание посторонних. Если бы не чрезвычайные обстоятельства…

— Да-да, конечно, понимаю. Вы можете ехать спокойно. Будьте уверены, я всё передам.

— Благодарю вас.

— Постойте, а как вы доберётесь? — спросила помощница. — Ваш экипаж уехал.

— Да, он торопился, — сбивчиво произнесла девушка, поглядывая на улицу. — Вы бы не оказали мне маленькую любезность? — смущаясь, спросила гостья.

— Всё, что будет в моих силах.

— Пожалуйста, остановите первый же экипаж. Мне необходимо вернуться домой. Тётушка заждалась.

— Подождите здесь, я позову вас, когда подъедет экипаж, — ответила помощница. Она набросила на костюм из буклированной ткани накидку и направилась к выходу. Буклированная нить с узелками и петлями разной величины придавала ткани характерную рельефность. Костюм выглядел солидно, строго и в тоже время элегантно, что говорило о хорошем вкусе его владелицы.

Вскоре миссис Райт вернулась и сказала:

— Пожалуйте, мисс Уокер, экипаж у порога ждёт вас.

— Вы даже не представляете, как выручили меня. Премного вам благодарна, — ответила девушка и поспешно ушла.

На следующий день ровно в полдень сыщик Уильям Мейсон подъехал к замку. Минуя заснеженный парк, он и не заметил, как приблизился к полукруглой арке.

Ему пришлось выехать с рассветом, чтобы к назначенному времени прибыть к замку Бельфорсбрук.

— Погода подвела, продрог до нитки, — сказал Мейсон, поднимая ворот.

И, действительно, мороз пробирал так, что кожа на теле съёжилась. Сильный ледяной косой дождь бил в стенки экипажа. Ему на смену крупными комками падал снег, затем град стал громко и назойливо бить по крыше экипажа крупными упругими горошинами. Из-за шума Мейсон не мог сосредоточиться и думать. К тому же, возница поминутно бурчал, гневаясь на погоду. Экипаж передвигался медленно, спотыкаясь об бугорки льда.

«Погода также капризна и переменчива, как настроение молоденькой избалованной девушки», — подметил Мейсон.

Он привык к кочевой жизни, у многих его клиентов дома находились в пригородах Лондона либо в других городах.

Проезжая мимо старинного храма, Мейсон подумал:

«Какое величие и масштаб замысла архитектора. Надо обладать врождённым талантом, знаниями, мастерством, чтобы уловить полёт фантазии, запечатлеть своё детище в сладких грёзах, вдохновиться и заболеть идеей, а уже спустя десятилетия осуществить замысел наяву.

С глубоким удовлетворением пожал бы ему руку, ибо то, что он оставил потомкам заслуживает глубокого уважения и преклонения».

Церковь Сент-Мэри-Редклифф — англиканская приходская церковь, расположенная в центре английского портового города Бристоль. Этот храм строился с двенадцатого по пятнадцатый век. Выполнен в готическом стиле. Королева Елизавета I описывала церковь, как «прекраснейшую, значительную и самую известную приходскую церковь в Αнглии».

Шпиль храма Сент-Мэри-Редклифф является самым высоким зданием в Бристоле.

Первая церковь появилась на этом месте в саксонские времена, когда порт Бристоль только начинал строиться. Высокий церковный шпиль служил для кораблей своеобразным маяком. Также в Сент-Мэри-Редклифф моряки молились перед отплытием и по возвращении.

Самые старинные части храма датируются двенадцатым веком, но по большей части существующее здание относится к 1292–1370 годам. Многие знатные аристократические семейства города давали деньги на строительство и отделку Сент-Мэри-Редклифф, о чем сегодня свидетельствуют памятные таблички с именами.

Мейсон прошёл к входной двери и позвонил в колокольчик. Дворецкий поспешил открывать. На пороге он увидел молодого представительного мужчину.

— Добрый день, — поздоровался сыщик. — Позвольте представиться.

Я Уильям Мейсон. Приехал по приглашению мисс Уокер.

— Да, сэр. Она предупредила меня, что ожидает гостя.

— Ворота на удивление не были заперты.

— Вы правы, сэр. Для вашего удобства оставил ворота открытыми.

— Благодарю.

— Барон Уокер очень любил свой парк, занимался обустройством, следил, чтобы своевременно убирали, высаживали цветники, — рассказывал дворецкий, принимая у гостя верхнюю одежду. — Прошу, пожалуйста, проходите. Госпожа дома. Сию минуту позову.

— Благодарю.

— И ворота закрою, — на ходу произнёс дворецкий, — знаете, всякое бывает, — намекнул он.

— Понимаю. Не беспокойтесь, я подожду.

Дворецкий поднялся на второй этаж, подошёл к комнате, где жила тётушка Элисон баронесса Ребекка Кэролайн в девичестве Уокер, по мужу — Вайт.

Он постучался.

— Да-да, Якоб, входи.

— Простите, госпожа, к вам гость.

— Якоб, скажи мистеру Мейсону, что я уже иду, — попросила Элисон. — Матильда, оставляю тётушку на вас. Освобожусь и сразу вернусь.

— Хорошо, госпожа, — отозвалась служанка, убирая посуду после затянувшегося завтрака.

Вскоре Элисон спустилась и предстала перед гостем.

— Добрый день, мистер Мейсон. Благодарю вас, что приехали.

Сыщик повернулся к ней и увидел перед собой нежнейшее создание.

Мейсон был старше Элисон на восемнадцать лет, к моменту их знакомства он уже немало практиковал. Клиенты считали его прирождённым сыщиком, человеком внимательным, наблюдательным, дисциплинированным, ответственным, с врождённой интуицией и самым серьёзным образом относящимся к делу, за расследование которого брался. Он был человеком слова и безупречной репутации.

Сыщик с первого взгляда заметил, что девушка печальна, а тревога и растерянность застыли во взгляде, видимо, по этой причине она испытывала неловкость.

— Сударыня, это моя работа, — ответил гость, подошёл и поцеловал девушке руку. — Вы обратились за помощью, я приехал.

— Благодарю. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мейсон приподнял подол сюртука и сел.

— Слушаю вас.

— Разговор будет долгим. Скажите, что я могу вам предложить, чай, сок?

— Спасибо. Чай можно, но не сейчас, прежде всего, дело. Рассказывайте, я внимательно вас слушаю. Что заставило вас обратиться ко мне? — Мейсон вынул блокнот и карандаш.

— Начну с конца. Неладное происходит в нашем доме, мистер Мейсон, — произнесла мисс Элисон, и слёзы ручьём потекли из её глаз.

— О, нет, так дело не пойдёт. Успокойтесь, пожалуйста. Я здесь, вам нечего опасаться. Для того чтобы я смог вам помочь, мне нужно знать всё. Понимаете? Всё.

— Извините, вы правы, я постараюсь, — произнесла она, промокая глаза от слёз.

— Давайте пойдём по порядку. Давно ли вы живёте в этом замке?

— Сколько себя помню.

— Кто кроме вас проживает здесь?

— Моя тётушка, дворецкий, управляющий, горничная, повар, все, кто заняты на кухне, и ещё служанка, она приставлена к тётушке и помогает ей. Помимо всех, кого я перечислила, работает служанка Кэтрин, она непосредственно обслуживает господ. Также служанки, которые убирают помещения, готовят комнаты для гостей. Вот, когда были живы барон с баронессой, они, в основном, проводили время в гостиной. Родители любили устраивать чаепития дважды в день: пополудни и, как у всех англичан, в пять вечера.

— Это традиция?

— Да, у них была такая семейная традиция.

— И об этом знали только члены семьи, как я понимаю.

— Вы правы, мистер Мейсон.

— Благодарю за подробную информацию. Эта незначительная, на первый взгляд, деталь имеет очень большое значение. Простите, что перебил, продолжайте, пожалуйста.

— Служанка Кэтрин накрывала на стол, приносила еду, убирала посуду, следила за порядком. Это её обязанности.

— Ваша тётушка всегда проживала с вами?

— Нет. После того, как супруг тётушки барон Филипп Кристофер Вайт почил в бозе, мой отец настоял, чтобы она переехала к нам. Он любил свою сестру и хотел создать для неё тёплую семейную обстановку. Дело в том, что супруги Вайт были бездетными, и тётушка тяжело переживала потерю мужа.

— Понимаю. Позвольте узнать, мисс Элисон, где ваши родители? — спросил Мейсон.

— Умерли.

— Сожалею. Когда?

— Более года назад.

— Что, вместе?

— Да.

— Баронесса знает, что случилось с вашими родителями?

— Да, пришлось ей сообщить. После всех печальных событий баронесса потеряла сон. Я пригласила нашего доктора, он выписал ей капли. Так теперь её ночами мучают кошмары. Собиралась съездить к доктору посоветоваться. Жаль её, она страдает.

— Ваши родители умерли своей смертью?

— Не знаю. В полиции сказали, что обстоятельства ухода из жизни моих родителей остались невыясненными.

— Почему?

— Объяснили, что следствие зашло в тупик.

— Странно. Ну ладно, разберёмся. Мисс Элисон, пожалуйста, назовите полные имена ваших родителей.

— Отец — барон Ричард Энтони Уокер. Мать — баронесса Абигайль Дебора Уокер.

— Скажите, ваши родители болели?

— Нет.

— Тогда как вы объясните их безвременный уход?

— Сама терзаюсь этим вопросом.

— Хорошо, спрошу иначе. Что происходило в жизни вашей семьи до печальных событий?

— Ничего плохого. Мы тогда гостили у моей кузины почти всё лето. У них великолепный дом. Природа в тех местах богатая и божественно красивая. Знаете, мы прекрасно проводили время в кругу близких нам людей. Настроение у всех было чудесное. Подолгу гуляли с кузиной, беседовали. Мой жених герцог Γарольд, с которым мы помолвлены с детства, навещал меня. Всё было замечательно, ничего не предвещало беды. Неожиданно отец получил письмо, которое немало взволновало его. Помню, как у него изменилось выражение лица, моментально испортилось настроение. Он решил прервать отдых и вернуться домой. Матушка поехала вместе с ним. Никаких подробностей нам не сообщили.

— Как вы думаете, кто вызвал вашего отца?

— Не ведаю.

— Письмо сохранилось?

— Представьте, пропало.

— А вы уехали с родителями?

— Нет, они убедили меня, что не стоит прерывать отдых, я послушалась и осталась, но сердце заполонила какая-то тревога, поэтому через три дня я тоже вернулась домой, а здесь застала… и она зарыдала в голос.

— Тихо, тихо. Понимаю, рана свежая, болит. Сочувствую вам и сострадаю, но вы поймите, так мы не продвинемся ни на шаг. Пожалуйста, успокойтесь. Прошу вас.

— Очень тяжело.

— Потеря родных всегда тяжёлая травма, тем более, при таких обстоятельствах. Давайте соберёмся с силами и продолжим.

— Да-да, — ответила девушка.

Она промокнула глаза, лицо и спросила:

— Мистер Мейсон, может быть, вы хотите сок?

— Спасибо, сок можно, но желательно не холодный.

— Конечно.

Сыщик посмотрел на неё пристально и поинтересовался:

— Мисс Элисон, вы очень бледны, плохо себя чувствуете?

— Да, не особенно хорошо. И в горле пересохло.

— Мы можем прервать беседу, я приеду в другой удобный для вас день. Вам нужно отдохнуть.

— Нет-нет, мистер Мейсон. Благодарю за участие. Не будем откладывать. К сожалению, с тех самых пор, как эта трагедия случилась в моей жизни, моё самочувствие резко ухудшилось, и пока я не обрету желанный покой и уверенность в завтрашнем дне, вряд ли можно ожидать, что произойдут изменения. Давайте продолжим, не обращайте внимания, прошу вас.

— Вижу, что вам трудно ворошить… — недоговорил он, — и это понятно.

— Да, очень тяжело. Но без меня вы не справитесь. Я правильно понимаю?

— Правильно.

— Пожалуйста, давайте продолжим.

— Как скажете.

Элисон позвонила в колокольчик. Вошёл дворецкий.

— Якоб, принеси, пожалуйста, нам с мистером Мейсоном апельсинового сока, только не из погреба, пожалуйста.

— Будет сделано, мисс Элисон.

— Скажите, сколько лет было вашим родителям, когда их не стало?

— Отцу восемьдесят шестой пошёл, но он был бодрым, здоровым, подвижным, энергичным и весёлым человеком со светлым умом и крепкой памятью. Декламировал стихи.

Отец до женитьбы думал только о деле, которым занимался.

В гостях случайно увидел мою матушку, влюбился в неё. Просил её руки у отца. Получил согласие, и вскоре они поженились. Матушка была гораздо моложе его. Первые восемь лет дети у них рождались мёртвыми.

— Что так?

— Матушка страдала малокровием. После неудачных родов очень переживала. Она любила детей. Доктор посоветовал отцу отвезти матушку на воды, объяснив ему:

— То, что происходит, является следствием ослабленного организма вашей супруги. Не тяните с отъездом. Незамедлительно отправляйтесь, и вы увидите, что я прав. Ещё всё поправимо, она юна, в этом возрасте организм податлив, всё можно наладить, — сказал он в завершение.

Отец принял к сведению советы доктора и выполнил его наказы. Родители на водах подолгу отдыхали, матушка набралась сил, посвежела, похорошела, настроение улучшилось. Она вернулась обновлённая. Вскоре забеременела, у них родились двойняшки, мои старшие братья Георг и Генри — их первенцы. Правда, Генри был слабым ребёнком. Он родился желтушным и вскоре умер. Матушка сокрушалась, долго не могла прийти в себя.

— Не позавидуешь ей, — сопереживал Мейсон. — Скажите, Георг живёт вместе с вами?

— Нет.

— Можно узнать его адрес?

— Он убит… — Элисон ошарашила сыщика своим ответом.

— Когда, каким образом?!

— Ехал на велосипеде, кто-то догнал его и выстрелил. Пуля попала в голову.

— И что?

— Искали, нашли в порту, на дне… полицейские сказали, что, по всей вероятности, после того, как убили, сбросили в воду с высоты, — она прикрыла рот рукой и судорожно заплакала.

— Простите меня. Отдаю отчёт, как вам непросто жить после череды таких страшных событий. Но без подробностей я не найду виновника ваших бед. Вы уж потерпите, пожалуйста.

Элисон молчала.

— Уточните, пожалуйста, у вашего брата осталась семья?

— Только супруга. Они не так давно поженились, детей ещё не было.

— Она живёт с вами?

— Нет, после смерти брата, Мейбл уехала к своим родителям.

— Вы знаете их адрес?

— Где-то был записан, мы их не навещали. Познакомились перед венчанием брата и его избранницы, потом виделись на похоронах. Больше не пришлось увидеться.

— У вас есть ещё братья, сёстры?

— Да, сестра, она младше брата на четыре года и старше меня.

— Где она?

— В лечебнице. Не смогла перенести вереницу несчастий. Я навещаю её и очень жду возвращения домой. Доктора говорят, что есть улучшения, стало быть, надежда тоже есть, теперь только время может помочь.

— С ней поговорить можно?

— Не желательно. Она очень слаба.

— Понятно. Тогда я начну со слуг.

— Как вам будет угодно.

— Где я могу поговорить с вашим дворецким?

— Можете здесь. Позвать его?

— Да, пожалуйста.

— Один момент. Мисс Элисон посмотрите, какие документы остались в доме? Имею в виду те, что касались в той или иной степени ваших родителей, также письма, записки — всё, что может помочь разобраться.

— Хорошо, я принесу шкатулку, где родители хранили свои документы. Вы и сами можете осмотреть их спальню.

— Само собой. Переговорю с дворецким, и мы с вами сходим в их комнату.

— Буду рада помочь.

Элисон удалилась.

Якоб вошёл в гостиную.

— Мисс Элисон просила поговорить с вами.

— Да, проходите, пожалуйста. Мы с вами уже познакомились. Моя оплошность, не спросил вашего имени.

— Моё имя Якоб.

— Благодарю, Якоб. Я буду вести расследование убийства главы и членов семьи Уокер. Попрошу ответить мне на несколько вопросов.

— Спрашивайте. Что я могу знать, всего лишь слуга.

— Понимаю. Расскажите о семье, в которой служите. Какие люди вас окружали?

— О семье Уокер могу сказать только хорошее. Отец мисс Элисон в городе пользовался авторитетом и заслуженным уважением. Добропорядочный человек и прекрасный специалист в области юриспруденции. У него была солидная практика, много клиентов, друзей. Надо сказать, уже лет десять, как он оставил своё дело, передал все полномочия старшему сыну. Думаю, устал, всё же возраст. Георг пошёл по стопам отца. Всегда обходительный, внимательный, с уважением относился к обычным людям, к клиентам, я сам это видел.

Мать мисс Элисон — милая, тихая, хрупкая, с добрым сердцем женщина. Она занималась домом и детьми. Жили супруги дружно. Никогда не слышал между ними споров, разногласий. Они были созданы друг для друга, знаете, как два голубка ворковали.

— А говорите, что слуга.

— Так и есть. Моя должность называется по-другому, но сам я себя считаю обычным слугой.

— Скромность — редкое качество, — подметил Мейсон. — Вернёмся к супругам Уокер.

— Их жизнь протекала на моих глазах.

— Какие отношения были у вас с бароном и баронессой?

— Похожие на родственные. Близкие люди не всегда относятся так, как они относились ко мне.

— Даже так?

— Представьте. Барон и баронесса считали меня членом семьи.

— Приятно слышать.

— Да. Печально, что всё так случилось.

Мейсон о чём-то напряжённо думал.

— Якоб, супруги болели?

— Отца мисс Элисон никогда не видел больным. Крепкий был человек. Мать иногда хандрила. С кем не бывает. Всё, как обычно, ничего серьёзного. В молодости баронесса была слаба здоровьем. Помнится, они выезжали на лечение и отдых. Потом она как-то окрепла, ей процедуры на водах пошли на пользу. Вернулась другим человеком.

Мейсон переключился на свои мысли, углубляясь в тему. Дворецкий не успевал угнаться за ходом его мыслей и рассуждений.

— Получается, вы в том же возрасте, что и был покойный глава семьи?

— Нет, я старше. Мне девяносто.

— Какой вы молодец!

— В молодости укрепил здоровье. Вот и живу.

— Живите, от души вам желаю.

— Спасибо. И вам желаю долголетия.

— Благодарю. Якоб, преступление произошло на ваших глазах?

— Нет. Я на несколько дней уезжал проведать детей, внуков, правнуков. Отец мисс Элисон знал, перед их отъездом к родственникам он мне разрешил отлучиться. Вернулся, а тут такое…

— И что, ничего подозрительного не заметили?

— Заметил, но не тогда. Задолго до этих событий, ночью произошёл странный случай.

— Что именно?

— Я ложусь спать позже всех.

— И что вы слышали, видели?

— Какой-то шум в той башне, где находится спальня родителей мисс Элисон.

Он остановился.

— Говорите, я слушаю.

— Пока я поднялся, прошёл по коридору к спальне, никого уже не было. Заметил, что дверь осталась открытой, издалека я увидел разбросанные по полу документы. Меня это насторожило. Я прикрыл дверь и вернулся вниз. Открыл входную дверь, осмотрел двор и увидел на земле простыни, связанные между собой морским узлом. Я поднял голову, свет от фонаря освещал башню и лестничный пролёт. Как назло поднялся сильный ветер, глаза стали слезиться. И тут я услышал скрип. Присмотрелся и заметил открытое окно на том же этаже, где находилась спальня барона и баронессы. Рамы окна ходили со скрипом. Вот тогда-то я и догадался, что кто-то проник в дом.

— Так-так. Вы кого-то видели?

— Говорю же, что уже никого не было. Только следы мужской обуви большого размера на снегу и всё.

— Вы приняли меры?

— Наутро всё доложил отцу мисс Элисон. Барон Уокер поделился со мной, что, когда проснулся, заметил, что творится в спальне. Предположил, что был сильный ветер, который ворвался в комнату из приоткрытой ставни, смахнул шкатулку на пол, и оттуда выпали документы. Не мог представить, что кто-то чужой оказался в доме. Мы потолковали с ним, он тщательно проверил, все ли документы на месте и всё.

— Не обращались в полицию?

— Нет, насколько я знаю.

— Что же искали воры?

— Откуда мне знать? Правда, после этого отец мисс Элисон попросил сына, чтобы тот подготовил завещание. Георг выполнил просьбу отца, привёз документ. Супруги подписались под ним, после отец наказал сыну:

— Прошу тебя, храни завещание у себя. Случится что с нами, вы получите равные права на всё имущество. Тебе же помимо этого останется мой кабинет с архивом и дело, которому я посвятил всю жизнь.

— Помню, Георг ответил барону:

— Отец, вам рано об этом думать. И что может случиться? Надо принять меры: укрепить наружные ворота, входные двери на первом этаже замка, проверить все окна, где надо починить.

— Пожалуй, ворота и двери укрепить можно и окно разбитое застеклить. Но вот вопрос. Подумай сам, кому понадобились наши документы? — представления барона о порядочности не позволяли ему думать о людях плохо, тем более, не имея серьёзных оснований.

— После этого посещения неизвестного гостя повторялись?

— Нет, вы знаете, больше он не приходил. По крайней мере, следов не оставлял, — и тут старый слуга задумался, пригорюнился, удивившись своей находке, но промолчал.

— Надо будет опросить прислугу, не исключено, что кто-то приходил к ним, — наметил Мейсон.

— Не могу знать.

— Теперь давайте вернёмся в тот страшный день. Когда вы вернулись и застали убитых, что первое бросилось в глаза?

— Супруги лежали в разных местах гостиной.

— Как они были убиты?

— Выстрелом в голову.

— Из чего стреляли, из ружья?

— Нет, из револьвера.

— Как вы узнали?

— Нашёл на полу гильзы от пуль и понял.

— Вам ничего не показалось странным?

— Я же говорю. Супруги лежали в разных местах. Скорее всего, преступник сначала разговаривал с бароном Уокером.

— Как вы это поняли?

— На столе стояли чашки с чаем. Хозяин был очень гостеприимным человеком. Видимо, беседа не задалась, а может быть… — задумался дворецкий, — кто знает? Но чай остался нетронутым. Правда, из одной чашки немного чая вылилось в блюдце. И их любимая кошечка почему-то лежала мёртвой на стуле.

— Причину не знаете?

— Нет.

— Выясню. Продолжайте, пожалуйста.

— Думаю, первым убили барона, затем матушку мисс Элисон. Она лежала у самой двери.

— Наверное, хотела выбежать, позвать на помощь?

— Всё может быть, но не успела, бедняжка.

— Что было потом?

— Похороны и траур, как принято в таких случаях.

— На похоронах ничего не заметили?

— Крутился в стороне какой-то странный тип в чёрном плаще и шляпе с большими полями.

— Вы с ним знакомы, видели когда-то?

— Нет. Обратил на себя внимание тем, что вёл себя не как на траурной церемонии.

— Что вы имеете в виду?

— На похоронах обычно все стоят застывшие, грустные, плачут, а он разгуливал вдоль и поперёк и посматривал на людей, изучая присутствующих.

— С кем-то приехал, ждал кого-то?

— Не знаю. Глаза у него какие-то не такие, как у обычного человека. Бегали поминутно из стороны в сторону. И сам минуту на месте не постоял. Церемония-то траурная.

— Нервничал.

— Дёрганый какой-то.

— Кто-то из родственников?

— Не похоже. Я вроде бы со всеми знаком.

— Мисс Элисон знает, кто это?

— Не думаю.

— Почему вы так уверены?

— Он не подошёл к ней, как принято, чтобы выразить соболезнования. Она даже в его сторону не смотрела. Не думаю, что они когда-то виделись.

— По всей видимости, барон был знаком с человеком, который в тот день навещал их.

Якоб пожал плечами в ответ своим мыслям и спросил:

— Вы об убийце?

— Да.

— Барон, возможно. Но не могу утверждать. Меня не было дома, поэтому не видел, кто в тот день приходил.

— В противном случае, он не впустил бы его в дом.

— С тех пор, как отец мисс Элисон прекратил практиковать, их редко навещали и то самые близкие.

— Это говорит о том, что человек, который в тот день приходил, не был чужим, посторонним.

— Не могу знать.

«Что-то вырисовывается. Вопросов много, будем разбираться», — думал Мейсон.

— Спасибо, Якоб, за беседу, вы можете быть свободны. Погодите, — вспомнил сыщик. — Вы не могли бы показать мне замок? Не хотелось бы утомлять мисс Элисон. Мы сами справимся.

— Что именно вас интересует?

— В первую очередь спальня барона и баронессы. Потом флигель прислуги. Кстати, в замке должен быть чёрный вход. Я прав?

— Да, мистер Мейсон. Вы правы. Имеется. Он со стороны флигеля прислуги, там живут повар с семьёй, подсобные кухонные работники, горничная, служанки. Управляющий живёт на стороне господ, как и я.

— Я понял, вся прислуга, — подытожил Мейсон.

— Всё правильно.

— Сначала спальня и документы, — наметил Мейсон. — Вот это мне нужно увидеть сейчас. Потом допрошу горничную, и пойдём с вами дальше.

— Пожалуйста, я готов сопровождать вас. Минутку, погодите, возьму связку с ключами, проведу вас, покажу все помещения.

— Благодарю. Пойдёмте.

После возвращения в гостиную Уильям Мейсон попросил дворецкого:

— Якоб, позовите, пожалуйста, горничную.

— Сию минуту, — ответил дворецкий и ушел.

В комнату вошла горничная. Её поведение красноречиво говорило, что она напугана и сильно нервничает.

Сыщик пристально посмотрел на неё. Она не вызывала у него доверия.

— Присаживайтесь, — пригласил Мейсон. — Назовите своё имя, возраст и всё, что вы можете сообщить.

— Я ничего не знаю, — громко заявила горничная.

— Мы ещё не начали беседу, вы не услышали моих вопросов и сделали такое заявление. Как мне вас понимать?

В ответ — молчание.

— Назовите ваше имя.

— Аманда.

— Сколько вам полных лет?

— Двадцать четыре года.

— Вот видите, а говорите, что ничего не знаете.

Горничная опустила голову и продолжала теребить фартук.

— Сколько лет вы служите в этом доме?

— Два года.

— Что можете сказать о семье, в которой служите?

— Ничего.

— Как это? Прослужили два года и ничего не можете сказать о людях, с которыми проживаете вместе два года?

— Выполняю свои обязанности и ухожу в свой флигель.

— Тогда вопрос поставлю иначе. Скажите, у вас были разногласия, конфликты с бароном или баронессой?

Горничная замялась. Лихорадочный румянец заполонил щеку.

— Вы не ответили.

— Не помню.

— А вы всё же припомните.

— Один раз барон сказал, чтобы посторонних людей в доме не было.

— По отношению к кому так высказался барон Уокер?

— Меня навещал один мой знакомый.

— Назовите его имя.

Горничная заволновалась.

— Не помню.

— Не помните имя вашего знакомого?

— Мы давно не виделись.

— И что, по этой причине вам отказала память? Хочу предупредить, милейшая, что речь идёт об убийстве нескольких членов уважаемой семьи Уокер. Если вы намерены укрывать важную информацию, то я тотчас отвезу вас в полицию, и пусть они вами занимаются. Уж поверьте бывалому сыщику, они-то с вами церемониться не будут. Моё дело предупредить. У меня нет времени на ерунду. Вы будете говорить? — повышая голос, спросил Мейсон.

— Его зовут Ричард.

— Фамилия? — спокойно продолжил сыщик.

— Не знаю.

— Фамилия? — повторил свой вопрос Мейсон, опять повысив голос.

— Уокер, — и она заплакала.

— Вы точно знаете? Не ошиблись?

— Нет. Это его фамилия.

— Тогда, кем он приходится умершему барону Уокеру?

— Племянником.

— Сыном кого?

— Младшего брата барона Уокера.

— Так, понятно. Вот видите, как хорошо, а говорите, что ничего не знаете. Подскажите, где ваш знакомый проживает?

— Не знаю. Что вы ко мне привязались? Я служу горничной, больше мне ничего не известно.

— Тогда почему вы так разволновались? Вам придётся рассказать мне, зачем вы впустили в дом вашего знакомого, и с какими намерениями он приходил ночью, затем в день убийства барона и баронессы? Так или нет?

— Повторяю, я ничего не знаю. Он попросил впустить, сказал, что у дяди остались его документы, они ему срочно понадобились. Вот и всё. В день убийства его здесь не было, — уточнила она.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— А почему тогда ваш знакомый не прошёл как все через центральные ворота и входную дверь замка? Почему вдруг через чёрный вход, где расположен флигель прислуги?

Аманда молча теребила фартук. Её бил озноб.

— Вы будете говорить?

— Откуда я знаю. Что вы меня пытаете? Говорите с ним, — бросила она в лицо сыщику, как кость собаке, забыв, с кем разговаривает.

— Дойдёт очередь и до него, уж поверьте, — недовольно ответил Мейсон. — На сегодня вы свободны. Хочу предупредить. Любое ваше действие, направленное против следствия, для вас выльется в дополнительный срок заключения. Подумайте, стоит ли укрывать информацию от меня и помогать преступнику. Ещё раз советую хорошо подумать.

— Я могу идти? — спросила горничная, не поднимая на сыщика глаз.

— Идите. Но знайте, наш разговор не окончен.

Αманда, ничего не ответив ему, быстрым шагом удалилась.

Ричард Кристофер Уокер

Он приходился барону Уокеру, отцу мисс Элисон, племянником — сыном родного брата барона Стюарта Грэхема Уокера, который жил уединёно, ни с кем не поддерживая отношений после безвременной кончины супруги. Тосковал без неё безмерно. Его старшие дети давно разъехались и жили вдали от него, а вот младший, Ричард, остался с ним, и именно он оказался под подозрением у сыщика Мейсона.

Надо сказать, что барон Стюарт с нежностью относился к старшему брату и, когда в его семье родился последыш, назвал его в честь него.

Давайте перелистаем страницы жизни этой некогда благополучной аристократической семьи, кто знает, вдруг приоткроется нам завеса тайны, и мы узнаем, что же случилось.

В свои тридцать три года Ричард ничем не занимался, ни к чему и ни к кому не испытывал привязанности. С детства отличался несносным характером, не признавал правил приличия и семейных традиций. Такие понятия, как честь, совесть, долг, для него не существовали. Всё было подчинено его сиюминутным желаниям. Отец в сердцах называл сына самодуром и чужаком.

Ричард искал увеселительные места для времяпрепровождения. Благочестие было ему чуждо. Он был заядлым игроком. С вечера до утра не отходил от карточного стола, проигрывая огромные деньги отцовского состояния. Пьянствовал, водил дружбу с выходцами из низших сословий, которые промышляли хулиганством, мошенничеством, воровством, разбоями. Этих людей Ричард приводил с улицы в родительский дом, чем, несомненно, нервировал отца. Но только в обществе этих людей Ричард Уокер чувствовал себя королём на троне. Более того, он завёл знакомство с контрабандистами. Любыми путями привлекал деньги на свою сторону. Он торговал своей фамилией, честью уважаемой в обществе семьи, наконец, своим отцом и дядей. В одной из облав полицейские задержали группу контрабандистов во время их очередной вылазки. Среди них оказался и Ричард. У них нашли запрещённые товары для ввоза в страну. Он сопротивлялся, возмущался, угрожал, но пришлось сдаться полицейским. Ему сулили большой срок заключения. Отец нанял самого именитого и дорогого защитника, и тот путём долгих переговоров с властями и дополнительных усилий добился для Ричарда свободы. После этой истории, отец строго-настрого предупредил сына:

— Я это сделал ради твоей покойной матушки, ты наш последыш, она тебя очень любила. Но запомни, это было в последний раз. Что бы ни случилось, ко мне не обращайся. Пора повзрослеть. Позаботься о себе самостоятельно, давно пришло время поумнеть. Не знаю, чьи гены бродят в тебе, но явно не мои и не твоей матушки. Она была божьим созданием. Ты уничтожил всё моё состояние, разорил меня, по твоей милости я банкрот. Мне нечего оставить детям и внукам в наследство, кроме этого дома.

Барон Стюарт Грэхем Уокер близко к сердцу принял ущербность младшего сына, переживания были настолько сильными и глубокими, что он тяжело заболел. Ричард Уокер, отец мисс Элисон, поддерживал его, навещал, всячески помогал, вёл переписку с братом, виделись они редко и без свидетелей.

В тот день, когда Ричард понял, что остался без средств, он стал искать доходы на стороне. В семье Уокеров его недолюбливали. Всячески старались избегать общения с ним, посещение дома дяди для него было под запретом. Надо сказать, его просто игнорировали: никогда не приглашали на балы и семейные торжества.

Теперь, после разговора с отцом, Ричард понял:

— Отец свихнулся, оставил меня ни с чем. Ничтожество, его не волнуют мои нужды, потребности, мои интересы не заботят. Я не потерплю такого отношения. Всех убью.

Ричард Уокер озверел, всё ломал, крушил в доме. Слуги боялись подниматься на тот этаж, где находилась его комната. Избегали встречи с ним. На очередной попойке, источая ненависть, ярость, злость, он воскликнул:

— Уокеры не знают, кого отвергли. Отыграюсь на них, спущу бешеных псов, все передохнут, а их состояние перейдёт ко мне. Они и глазом не успеют моргнуть, — захохотал он истерически. — Негодные, вы заплатите мне за то, что отвергли.

Ричард был в гостях у знакомых, там встретил сына соседей Уокеров.

— Как поживаешь, Ричард, что-то давно не видел тебя у дядюшки, — спросил Шон.

— Всё некогда, больше в разъездах.

— Что барон Стюарт, как его здоровье?

— Отец хандрит.

— Плохо ему одному без твоей матушки.

— Он больше молчит, мне ничего не рассказывает.

— Это и так понятно.

— А ты чем занимаешься?

— Отец купил конный завод, лошадей разводим, я ему помогаю: веду документацию, встречаюсь с потенциальными клиентами, обговариваем условия сделки. Хватает дел.

— Хорошее занятие и доход немалый.

— Да, не жалуемся.

— Ты женат?

— Ещё нет. А ты?

— Посмотри на меня, я похож на семейного человека? Женитьба не для меня.

— Что так?

— Нет необходимости, мне одному вполне комфортно.

— Время твоё не пришло.

— Кто знает? — отвлечённо ответил Ричард, чтобы свести беседу к завершению.

В этот момент слуга подошёл к ним с подносом и предложил:

— Прошу вас, господа.

— Ты знаешь, я слышал, управляющий твоего дяди ищет горничную, — сообщил Шон, беря с подноса бокал игристого белого вина.

— Насколько я помню, у них всегда была горничная.

— Та, что работала у них много лет, внезапно уволилась и уехала по семейным обстоятельствам.

— Что вдруг?

— Говорит, что она вышла замуж.

— Даже так, в её-то возрасте, — засмеялся Ричард.

— А что тебя это так удивляет?

— Неважно, — Ричард не захотел продолжать разговор.

Шон не обратил внимания на его настроение.

— Управляющий обращался к моему отцу за советом. У нас никого нет на примете из тех, кого бы можно было рекомендовать. Может быть, ты кого-то посоветуешь?

— Надо подумать.

В этот момент к молодым людям подошли другие гости, и беседа была прервана.

Но Ричард принял к сведению эту новость и стал обдумывать план.

«Покажу им, кто я. Будут делать то, что мне нужно. Всех заставлю считаться со мной».

Ричард немедленно встретился со своей сожительницей, дал ей денег и наказал:

— Поедешь вот по этому адресу. Это замок барона Уокера.

— Твоего отца?

— Нет, дяди.

— Нужно что-то передать?

— На сей раз наймёшься на работу. Им требуется горничная.

— Но я никогда не работала горничной.

— Научишься. Делай, что велено, — приказал он. — Будут спрашивать рекомендации, скажешь, что работала у барона Стюарта Уокера, когда была жива его супруга, потом старик выжил из ума и тебя уволил, поэтому никаких документов не осталось.

— Зачем это тебе?

— Надо. Не задавай лишних вопросов. Устроишься, дай знать.

— Не хочу.

— А мне нужно, понятно? Или я тебе мало плачу?

— Там, наверное, крепость, как я буду отлучаться по своим делам и для встречи с тобой?

— Я сам к тебе приходить буду.

— И сколько мне там томиться?

— Посмотрим по обстоятельствам.

— Что ты надумал? Мне не нравится эта затея. Нам что плохо жилось?

— Сказал, надо и кончено. Не задавай лишних вопросов, — рассердился он. — Будут новости, дай знать, поняла, — Ρичард резко притянул её к себе. — И смотри у меня.

— Хоть намекни, что тебя интересует?

— Документы по наследству.

Она отпрянула в сторону.

— Это опасно.

— Ну и что. Хочешь жить, как королева, должна помогать. Не то уволю.

— Я к тебе не нанималась, — обиделась сожительница.

— Хорошо, хорошо. Сделаем дело и уедем. С деньгами нигде не пропадём.

— Ох, не нравится мне эта затея.

— Это всего-навсего бумажки, благо фамилия одна, — засмеялся он. — Не придерёшься и не подкопаешься.

— Давай уедем уже сейчас, что тебе дались эти документы? — упрашивала она.

— Надо, давай, действуй, — менторским тоном повторил он и ушёл.

После этого разговора сожительница Ричарда собрала вещи и поехала устраиваться на работу. Управляющий побеседовал с ней, Аманде удалось расположить его, и он принял её на работу. Девушке выделили комнату во флигеле для прислуги, одежду для работы, денежное пособие. Постепенно она прижилась там, старалась выполнять свою работу, нареканий со стороны мисс Элисон не было.

Ричард выжидал. Наконец, он получил сообщение от Аманды, в котором говорилось: «Мисс Элисон уехала по делам, останется у подруги. Давно с ней не виделась, поэтому захочет погостить».

— Пора, — решил он.

Поздно вечером Ричард направился к замку дяди.

— Заберу завещание и исчезну, — решил он.

Племянник подъехал к замку со стороны флигеля прислуги. Аманда ждала его. Увидев из окна экипаж, она открыла входную дверь и впустила Ρичарда.

— Что так поздно?

— Ждал, пока все улеглись. Веди меня в их спальню.

— Опасно. Баронесса спит очень чутко. Увидит тебя, поднимет скандал.

— Не увидит. Я тихо заберу документ и уйду. Ты посмотрела, где они хранят свои бумаги?

— Да, в шкатулке. Стоит сверху на комоде.

— Вот и хорошо. Умница. Проведи меня к ним.

— Идём. Будь осторожен.

Дверь спальни барона и баронессы осталась приоткрытой, и Ρичард легко проник внутрь. Ночная лампа по обыкновению была прикрыта колпаком, от неё падал тусклый свет, комнату окутал сумрак. Только изредка можно было различить дыхание спящих.

Но Ричард свободно ориентировался. Нашёл шкатулку, перебрал все бумаги, завещания в ней не оказалось.

— Чёрт, упрятали в другое место. Где искать?

Ричард перебрал всё, что нашёл на столе в комнате, в комоде, на полках с книгами, взял шкатулку и опять пересмотрел документы, находящиеся в ней.

— Зря шёл. Здесь ничего нет, — сквозь зубы прошипел он со злостью, швырнул бумаги на пол и ушёл.

— Ну что? — спросила Аманда, когда он вышел.

— Ничего. Дядюшка спрятал куда-то, нигде нет.

— Чего ты распсиховался без причины?

— Зря ехал.

— И почему ты решил, что барон уже написал завещание? Он крепок, здоров, бодр, вполне может быть, что ещё не подготовил завещание. Куда ему торопиться?

— Кто его поймёт? Зная педантичность дяди, трудно представить, что он станет откладывать такое дело на последний момент. При первой возможности поищи и дай знать.

— Хорошо, я попробую. Через тот вход опасно, Якоб иногда в это время проверяет засовы перед тем, как идёт спать. Приготовила тебе простыни, свяжи их и спускайся через окно, я подстрахую. Спустишься, обойдёшь замок, там экипаж ждёт.

— Делать нечего, придётся стать акробатом.

Мейсон, анализируя разговор с Амандой и Якобом, именно так представлял себе эту сцену. Он перебирал варианты в поисках ответа, но не был уверен, что нашёл истину.

— Какая причина заставила Ρичарда ночью забраться в дом дяди? Что он искал? Судя по всему документы, но какие? Аманда сказала, что в день убийства он не приезжал к дяде. Тогда, кто совершил убийство? Да, задачка с множеством неизвестных. Надо опросить остальных слуг, кухонных работников, управляющего, только после этого встретиться с братом барона, затем с Ричардом, — наметил Уильям.

На следующий день Уильям Мейсон вновь посетил замок Бельфорсбрук.

— Якоб, приветствую вас. Не будем беспокоить мисс Элисон, — сказал сыщик, входя в дом. — Полагаю, справимся сами. Проводите меня, пожалуйста, во флигель прислуги. Хочу опросить кухонных работников, повара, управляющего.

— Конечно, мистер Мейсон. Пойдёмте, я провожу вас.

Уильям, обходя замок, заметил со стороны торца на снегу следы.

— Якоб, смотрите, видите?

— Да, сэр.

— Как думаете, кто бы наследить мог?

— Не знаю, сэр. Действительно следы и довольно глубокие. Скажу по правде, не так давно убирал снег, их не было.

— Кто-то здесь был. Посмотрите, они не мужские.

— Вижу. Но в дом из посторонних никто не заходил, я точно знаю.

— Пойдёмте, посмотрим, где следы обрываются.

Они обошли замок. Со стороны флигеля прислуги, у входа женские следы исчезли. А в стороне остались отметины от мужских сапог.

— Так, понятно. Кто-то приезжал к прислуге, — подытожил Мейсон.

Сыщик долго опрашивал прислугу, подсобных работников, повара.

Он находился в недоумении. Ρассуждая вслух, он поглядывал на Якоба:

— Вы понимаете, никто ничего не видел и, что удивительно, не слышал, — сказал он, когда все опрашиваемые ушли. — Такое складывается впечатление, будто они всё знают, но упорно молчат. Причина мне неизвестна.

— Возможно, потому, что этот флигель находится вдали от основных помещений, где обычно принимали барон с баронессой и, где они проводили время. Так устроен замок.

— Ага, то была задумка архитектора, вы это хотите сказать? — заключил Мейсон. — И всё же. Кто-то в день убийства накрывал на стол, принёс чай с десертом.

— Да, конечно. Обычно Кэтрин этим занимается.

— Она тоже прислуга? Αх, да, что я спрашиваю, мне мисс Элисон рассказывала о ней, припоминаю.

— Именно Кэтрин обслуживает господ в гостиной, накрывает стол и приносит еду. Иногда ей помогают поварята — дети повара. После трапезы служанка убирает со стола.

— Говорите, девушку зовут Кэтрин. Позовите её, пожалуйста.

— А её нет.

— Где же она?

— В отъезде. Отпросилась проведать подругу.

— Когда уехала?

— Вчера.

«Вчера?! — насторожился Мейсон. — Совпадение или нет?» — удивился он, — что бы это значило? — подумал он про себя».

— Когда вернётся?

— Не знаю. Кэтрин очень просила мисс Элисон отпустить её.

— Что вдруг?

— Она не поделилась со мной. Я присутствовал во время их беседы. Девушка плакала и умоляла отпустить. Мисс Элисон — добрая душа.

— По меньшей мере, это звучит странно. Я поговорю с мисс Элисон. Должна же быть причина.

— Мистер Мейсон, я отлучался ненадолго, всего разговора не слышал.

— Скажите, Якоб, их беседа произошла до или после моего визита? Припомните, пожалуйста. Это очень важно.

— Гораздо позже. Мисс Элисон принимала свою давнюю приятельницу по гимназии, они долго беседовали. После ужина она поднялась к тётушке, мисс Эмма ушла в свою комнату, каждый занимался своими делами. Близкая подруга, она часто гостит здесь. Они давно дружат. Когда мисс Элисон занята, а ей что-то нужно, обращается к прислуге. Она, как член семьи в этом доме.

— Понятно. Что было потом?

— Потом мисс Элисон вернулась и пошла к ней. Незадолго до того, как госпожа ушла в свою комнату, Кэтрин в гостиной остановила её и стала умолять, чтобы та её отпустила.

— Что-то здесь не так.

— Мне тоже её поведение показалось неестественным. Перед ужином она, как обычно, выполняла свои обязанности и ни о чём не просила. Была спокойна, мила, обходительна, в хорошем настроении. Через короткое время её как подменили.

— Это говорит о том, что ей сообщили нечто такое, что насторожило и очень испугало девушку. Очевидно, был посетитель, мы с вами видели следы. Уверен, что это была женщина. Она приходила к Кэтрин, та впустила её с чёрного входа. Остаётся выяснить детали, что именно сообщила ей посетительница, из-за чего состояние, затем поведение девушки резко изменилось и заставило её скоропалительно покинуть замок. И кто есть на самом деле эта загадочная посетительница?

— Как видите, сплошные вопросы и ни одного ответа.

— Чему вы удивляетесь, мы в самом начале расследования. Трупов много, и ни одной зацепки. Ну что ж, будем выяснять. Хотелось бы понять, кто эта невидимка, которая оставила столько трупов и ускользнула незаметно для всех.

— Вы думаете, барона и баронессу убила женщина?

— Пока это только размышления, предположения и мои догадки. Без подкреплённых фактов, я не смею ни о чём заявлять и, тем более, утверждать.

— Ну да, конечно.

— Якоб, пожалуйста, позовите управляющего. Кстати, как его величать?

— Джастин Кларк. Иду звать.

В комнату вошёл высокий, крупный мужчина, довольно упитанный. Аккуратист, педант, с заметной тягой к лоску и шику — типичный англичанин.

— Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной.

— Вам правильно сказали. Я Уильям Мейсон, веду расследование.

— Очень приятно познакомиться, Джастин Кларк, — отрапортовал управляющий зычным голосом, подошёл к Мейсону и пожал ему руку.

— И мне очень приятно, присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю. Слышал, что мисс Элисон обратилась к вам за помощью. Знаете, с тех пор, как это несчастье случилось, она сама не своя.

— На это есть веские причины. Убиты её родители, брат. Чему вы удивляетесь?

— Ничему не удивляюсь, я искренне сочувствую.

— Скажите, Джастин, сколько лет вы служите в семье Уокеров?

— Не поверите, вчера исполнилось ровно десять лет.

— Солидный стаж. Заслуживает уважения.

— Благодарю. Мисс Элисон меня поздравила, преподнесла подарок, поблагодарила за отличную работу и преданность их семье. Приятно, знаете, — в порыве чувств делился управляющий.

— Конечно. Джастин. Пожалуйста, вспомните, что произошло в тот день?

— Вы имеете в виду в день убийства?

— Именно.

— Вы хотите узнать, присутствовал ли я в гостиной в момент убийства?

— Да.

— Сожалею. Нет, сэр, я в это время прогуливался в роще, стихи читал. Когда выпадает время, выхожу на прогулку.

— Прекрасное занятие. Можно только мечтать, — отметил Мейсон. — Когда вернулись?

— После того, как всё произошло. Забежала на кухню Кэтрин, белая, как стена, глаза выпученные. Вся дрожала. За руку держала поварёнка. Мы стали расспрашивать. Она в плач. С трудом добились от неё хоть какого-то вразумительного ответа. А мальчик несчастный так вообще находился в шоковом состоянии. Мы его отпаивали, чем могли, и уговаривали весь тот день. Вот это очень хорошо помню.

— Понятно. Ну что ж, спасибо. Появятся вопросы, обращусь к вам.

— С дорогой душой. Только я ничего не видел.

— И всё же, если вспомните, заметите, обнаружите нечто странное, непонятное, что удивило в тот день или раньше, возможно, что-то насторожило вас, обращайтесь. Сейчас малейшая деталь может сыграть решающую роль.

— Хорошо, сэр. Подумаю на досуге.

— Благодарю вас за беседу, — сказал Мейсон, пожал управляющему руку, на этом они расстались.

Мейсон решил не откладывать беседу с братом барона Уокера и его младшим наследником.

Утром следующего дня он трясся в экипаже по извилистой и размытой после ливня дороге. Сыщик торопился к Стюарту Грэхему Уокеру. Мейсон мысленно выстроил по пунктам диалог с бароном и его сыном. Подъезжая к дому, он увидел полицейских. Мейсон очень удивился, вышел из экипажа немногим раньше и пешим шагом направился к дому.

— Кого я вижу. Мистер Мейсон, какая встреча, вот кого не ожидал встретить, — услышал он и повернулся. За его спиной шёл инспектор полиции.

— Паркер? Что, собственно, вы тут делаете?

— Этими же словами я хотел обратиться к вам.

— Я приехал по делу.

— Что, усопший был вашим подопечным? — глумился Паркер.

Даррен Паркер, инспектор полиции, неистово завидовал таланту Мейсона, его наблюдательности, умению быстро, нестандартно мыслить, анализировать и делать безошибочные выводы, своевременно принимать решения. Паркер недолюбливал сыщика. Соперничество было не в его пользу. Он считал, что если бы не вмешательство Мейсона, он, Паркер, без труда мог раскрыть любое преступление. Всем наперебой рассказывал, что Мейсон — выскочка, лжец, шантажист и только мешает проведению следственных действий.

Мейсона эти заявления забавляли. Он не придавал им значения. Главным было дело, терять время на то, чтобы доказывать обратное, он не собирался. Был выше этого. Когда в его кругах начинали говорить, что надо остановить клеветника, поставить глупца на место, Мейсон отвечал, что свои мозги никак не в силах вставить посредственности, при этом улыбался и заканчивал разговор.

— Какой усопший? О ком вы хотите рассказать мне?

— Ничего я не хочу. Я здесь по долгу службы. А вот что вы здесь делаете? — задирался Паркер.

— Что, собственно, произошло, вы можете чётко сформулировать? — вместо ответа спросил Мейсон. Паркер выводил его из терпения.

— Нет, это вы мне скажите, какие интересы вас привели сюда?

— Хватит пререкаться. Отвечайте, кто умер? — строго потребовал Мейсон.

— Уокер — младший, — приглушённым голосом ответил Паркер.

— Ричард?

— Он.

— Разве он болел?

— Как оказалось, болел. Домашний доктор диагностировал диабетическую кому.

— Вот так сюрприз. В любом случае, мне нужно побеседовать с его отцом.

— Вы что же думаете, он для вас сделает исключение?

— Полагаю, что сделает.

— Он нам отказал.

— Сожалею, Паркер. Я ехал к нему и не уйду, пока не поговорю с ним.

— Какой вы настырный. Где вы воспитывались? Вы имеете представление об этикете?

— Представьте, наслышан. Я ведь сын лорда, как-никак, забыли?! — засмеялся Мейсон. — И воспитывался как положено, уж будьте уверены. Мне импонирует ваше внимание к моей персоне. Открою вам страшную тайну, — шёпотом произнёс Мейсон.

Паркер не уловил подтекста, не заподозрил розыгрыша и поспешил настроить свои локаторы, что выглядело потешно. Он упёрся взглядом в Мейсона, собрав всё внимание, боясь пропустить что-то очень важное.

— Представьте, Паркер, капризы судьбы — детская мечта победила, и я стал сыщиком к большому удивлению моих родных, — рассмеялся Мейсон.

— Да, у вас всё не как у людей, — огрызнулся Паркер.

— Не могу согласиться с вами. Своим положением я вполне доволен. Запомните, есть случаи, когда дело не терпит отлагательств. Наша профессия диктует это. Или вы не знаете? — меняя интонацию, заявил Мейсон.

— Что ж попробуйте. Получите отказ, — убеждал себя инспектор.

— Попробую, чем чёрт не шутит.

— Ну-ну.

Паркер кипел в гневе, ему нечем было парировать. Он пасовал перед Мейсоном.

Сыщик приблизился к пожилому слуге в униформе, с которым беседовал полицейский. Он подождал, когда тот отошёл.

— Будьте добры…

— Слушаю Вас, сэр, — повернулся к нему слуга.

— Пожалуйста, доложите барону Уокеру, что мне необходимо побеседовать с ним с глазу на глаз.

Слуга пристально посмотрел на сыщика и спросил:

— Как о вас доложить?

— Уильям Мейсон.

— По какому вопросу?

— По личному.

— Хорошо, сэр, передам вашу просьбу. Хочу сразу предупредить, мистер Мейсон, что барон плохо себя чувствует и никого не принимает. Утром ему сообщили, что умер его младший сын Ричард.

— Да, мне уже сказали об этом. Искренне сочувствую. Это большое горе.

Слуга продолжил, не слушая его:

— Видите, инспектор полиции стоит, господин Паркер. Два часа добивается аудиенции. Барон отказал ему в категоричной форме.

— Понимаю и не настаиваю. И всё же рассчитываю. Передайте, пожалуйста, барону Уокеру, что я расследую убийство его брата, супруги, также убийство их старшего сына. Мне необходимо безотлагательно с ним поговорить. Всё, что произошло в доме брата, может иметь прямое отношение к его младшему сыну.

— К Ричарду?

— Да.

— Подождите здесь. Я доложу барону и сообщу вам о его решении.

— Благодарю.

Через несколько минут слуга вернулся и сказал:

— Прошу, мистер Мейсон, барон хочет вас видеть.

— Благодарю, — ответил Мейсон и прошёл в дом, не оборачиваясь, но ощущая, как пристально за ним наблюдают. Его затылок горел от завистливых глаз.

— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж, барон сегодня не может спуститься вниз.

— Спасибо. Не беспокойтесь. Куда скажете, поднимусь.

— Пойдёмте, я провожу вас.

Они достигли апартаментов барона. Слуга постучал и приоткрыл дверь:

— Сэр, к вам гость.

— Гарри, пусть войдёт, — слабым голосом ответил барон.

— Здравствуйте, мистер Стюарт, — поприветствовал Мейсон, входя в апартаменты барона.

Перед ним сидел красивый седовласый ухоженный пожилой человек с открытым добрым взглядом. Лицо барона красноречиво говорило о его происхождении. Преклонный возраст не сумел лишить это лицо обаяния. Аристократизм проявлялся в манерах и в том, как он был одет. Никакой вычурности.

Красивая белая сорочка с жабо у стоячего ворота, на манжетах запонки с бриллиантовыми глазочками. Поверх сорочки длинный из плотной ткани строгий сюртук — всё это говорило о том, что барон и в траурный день не терял чувства собственного достоинства и уважения к гостям.

— В первую очередь хотел бы выразить вам своё искренне соболезнование. Если бы не острота ситуации, никогда бы не побеспокоил вас в такой день.

— Знаю. Несколько лет тому назад мне рассказывал о вас мой лучший друг. Он дал вам очень высокую оценку и отменную рекомендацию. Самого высокого мнения о вас.

— Благодарю, польщён. Не ожидал. О ком речь? — Мейсон почувствовал расположение барона.

— Энтони Мартин Смит. Помните, это имя?

— А, мистер Смит. Ну, конечно. Я вёл дело о мошенничестве, которое он мне поручил. Давно это было.

— И победили. Никто не мог распутать, а вам удалось. Уважаю людей, которые умеют работать на результат.

— Благодарю.

— Вы хотели мне что-то сообщить? — спросил барон, вглядываясь в лицо Мейсона.

— Сообщать особо нечего. Поговорить нужно.

— Я весь во внимании. Присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю. Скажите, мистер Стюарт, вам что-нибудь известно о том, как погибли ваш брат и его супруга?

— К сожалению, то же, что и всем. Следствие не довели до конца, поэтому сообщили сам факт, что кто-то стрелял в брата и его жену. А после и в племянника. И больше ни слова.

— Да, скудная информация, согласен с вами.

— Сколько шума подняли, а результата нет. Вы знаете, эта трагедия обрела такой резонанс. Откровенно скажу, был очень удивлён. Меня как-то по старой памяти пригласили в собрание. Я давно веду замкнутый образ жизни и никуда не выезжаю. А тут упросили. И, что вы думаете, весь вечер обсуждали одно и то же. Бесконечные вопросы, я устал отвечать. Что только не выдумывали, какие хотите предположения, версии, догадки не строили, совершенно нелепые причины гибели брата, в общем, скажу я вам, на любой вкус. Людям нечего делать. Я не выдержал и покинул собрание. Начали за здравие, а кончили за упокой.

— Люди любят обсуждать чужую жизнь.

— К сожалению.

— А в отношении того, что делу не дали ход…

— Да-да, я отвлёкся, простите. Что вы думаете по этому поводу, мистер Мейсон?

— Очевидно, решили, что молоденькая девушка, пережившая трагедию, не станет жаловаться, настаивать, требовать. Так незаметно замяли и прикрыли, не разобравшись.

— Вы правы. Видели возле дома господина Паркера со свитой, покоя не даёт, рвётся в дом, я отказал. Мне не о чем с ним говорить.

— Вам виднее, кого у себя принимать, а кому не позволять нарушать ваше уединение. К тому же ничего нового они вам не сообщат, ибо сами ничего не знают.

— Именно так. В отношении сына мне вполне достаточно заключения нашего доктора. Я знал о болезни сына, он никого не слушал, не хотел соблюдать рекомендации доктора, вёл беспорядочный, неподобающий образ жизни. Здоровый человек бы не выдержал. Вот и настигло его…

— Простите, что навестил вас в такой скорбный день.

— Ничего, ничего. Я это горе давно оплакиваю. Уже смирился — ничего нельзя изменить, когда человек сам не хочет меняться и становиться лучше. Этого следовало ожидать, — сказал барон Уокер, уговаривая себя и отвечая своим мыслям. — Не думал, что это произойдёт так быстро, — тихо, с остановками договорил барон.

Несколько минут он пребывал в молчании. Мейсон застыл, боясь его потревожить. Барон поднял глаза на гостя и очнулся от своих мыслей.

— Продолжим. У вас есть какие-то версии? — спросил барон.

— Расследование только началось. Мисс Элисон недавно обратилась ко мне.

— Молодец, что не успокоилась.

— Что вы, она до сих пор переживает эти события, будто всё случилось только вчера.

— Ничему не удивляюсь. Элисон прекрасная дочь, младшая в семье. Она ближе всех была к родителям. К тому же, наверняка, винит себя в том, что произошло, она ведь осталась у родственников, не вернулась вместе с отцом и матерью.

— И это спасло ей жизнь, должен заметить, — подчеркнул Мейсон.

— Да-да, — задумался барон, — полагаю, вы правы.

— Скажите, сэр Стюарт, вы кого-то подозреваете?

— Мы не так часто виделись с братом, особенно в последнее время, я плохо осведомлён, какие отношения складывались в его семье, так что я теряюсь в догадках.

— Сделаю попытку обратиться к вам с просьбой.

— Что именно?

— Расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях с братом?

— Добрые, близкие, чудесные. Почему вы спрашиваете? Из-за того, что мы не так часто виделись? Одна причина — мой младший сын. Знаете, я так любил Ричарда, что, когда родился у нас последыш, назвал его именем брата. Мы с нежностью относились друг к другу.

— Вдвойне прискорбно. Сожалею.

— Да, мне его очень не хватает.

— Хорошо вас понимаю и сочувствую.

— Благодарю.

— Мистер Стюарт, вы рассказывали о семье брата.

— Ах, да, простите, отвлёкся. Старший сын его женился. Брат толком не рассказывал, из какой семьи девушка. В данном случае всё имеет значение.

— Вы абсолютно правы. Трудно не согласиться.

Сэр Стюарт ушёл в свои воспоминая, не слушая гостя.

— В один момент моя жизнь изменилась, — делился барон Уокер. — После ухода из жизни моей супруги, у меня пассивный, однообразный образ жизни. Кроме, как с братом ни с кем не поддерживал отношения, в основном, он навещал меня. А я за редким исключением покидал свой дом.

— Из-за Ричарда?

— Из-за него, в первую очередь. Он в нашей семье ущербный ребёнок, — с горечью отметил барон. — Неудачник, что совершенно не свойственно представителям семейства Уокеров. Чужаком был. Как ни прискорбно осознавать этот факт, но от правды никуда не уйти, — барона беспокоила эта тема, он вновь и вновь возвращался в разговоре к ней.

— Сочувствую. Отдать детям жизнь, а потом обнаружить в наследнике чужого человека, да, это крайне несправедливо. Не хотел бы такой участи.

— И я того же мнения. Больно. Но не в силах был что-либо изменить. Не знаю, чьи гены в нём сотворили жалкое уродливое подобие человека, но результат налицо.

— Мой вам совет, старайтесь об этом не думать, тем более, сейчас.

— Стараться можно, да душа страдает, — сквозь слёзы выговорил барон. — А у вас есть дети, мистер Мейсон? — спросил он, кончиками изящных пальцев смахивая слезинки у глаз.

— Нет, я еще не женат.

— Что же вы так задержались? Хотя, судя по вашей занятости, когда вам устраивать личную жизнь.

— Совершенно верно. Мистер Стюарт, вы догадливы. Вернёмся к делу. Что вы можете сказать о старшем сыне вашего брата? — Мейсон уводил собеседника от посторонних тем.

— О, это образец достойнейшего человека. Племянник по своим качествам напоминал мне брата. На редкость порядочный и добрейший человек.

— А его жена?

— Я мало что о ней знаю. Она из бедной разорившейся семьи. Один-единственный раз видел её в храме на венчании и всё. Так трудно судить.

Он задумался.

— Вы хотите мне что-то сообщить? — перехватил его мысли Мейсон.

— Вы на редкость проницательны, мистер Мейсон. Позвольте полюбопытствовать, — начал барон.

— Без церемоний. Всё, что попросите, — ответил сыщик.

— Ваше имя, которым вас наградили при рождении?

— Уильям.

— Ваши родители аристократы?

— Вы угадали. Отец — лорд Мейсон.

— Приятно, очень приятно. Я так и полагал.

— Благодарю вас, барон Уокер. — Давайте вернёмся к делу.

— Да-да, пожалуйста. Отвлёк вас, простите.

— Мы беседуем, не так ли. Итак, продолжим. Дело, которым я занимаюсь, обязывает быть во всеоружии.

— И правильно делаете.

— Что вам удалось заметить?

— Послушайте. В храме привлёк моё внимание, смутил и обезоружил взгляд невесты: отталкивающий, злобный, испуганный, я почувствовал, что она всё время в напряжении. Я бы сказал, в её взгляде блуждал страх, может быть, её кто-то запугал, и это чувство осталось, неустанно следовало за девушкой. Что-то неестественное проявлялось в её поведении. Знаете, меня преследовала мысль, вот еще мгновение, что-то произойдёт и ход церемонии будет нарушен. Да, хотелось бы обратить ваше внимание. Одета невеста была чрезвычайно просто для свадебной церемонии. Возможно, в силу нехватки средств, но зная щедрую натуру племянника… очень странно. Опускаю эту деталь.

— Нет-нет, продолжайте, пожалуйста, каждая деталь имеет большое значение. А ваши наблюдения помогут разобраться, дадут следствию правильное направление. Слушаю вас и очень внимательно, — Мейсон старался разговорить барона. Логичность и взвешенный подход в рассуждениях собеседника давали процессу новые импульсы, без которых расследование тормозилось. Сыщик умело настраивал барона на нужную волну.

— Благодарю. Сложилось впечатление, что невеста без особого трепета готовилась к событию.

— Даже так? А говорите, ничего не знаете. Дали полное описание её портрету. Высочайшего класса характеристики. Я ваш должник, — улыбнулся сыщик. — Вы мне очень помогли.

— Что вы, это такая малость.

— Так вы хотите сказать, что церемония для новоиспечённой невестки барона Уокера не была праздником, торжеством, которого она с трепетом ждала всю жизнь?

— Похоже, очень похоже, что так. Замечу, это всего лишь моё впечатление, возможно, она переволновалась, такая церемония случается один раз в жизни.

— Всё возможно. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Если девушка по большой любви идёт под венец со своим избранником, она переполнена удивительными восторженными чувствами, вы понимаете, она дождалась этого события и бояться ей нечего, не так ли?

— Верно. Вы смотрите в корень дела.

— Невольно напрашивается вывод, что этот брак для неё был не более чем фикцией, очередной ступенью к достижению какой-то цели.

— Знать наверняка мы не можем, но предположить имеем полное право, тем более что вывод сам напрашивается.

— Верно подмечено. Если вы позволите, буду навещать вас и сообщать о новостях.

— Непременно. Премного благодарен. Уильям, хотел предложить вам дружбу, но вряд ли вам интересен одинокий старик.

— Не могу согласиться с вами. Вы не старик, к тому же, прекрасный собеседник. В заключение скажу, что редко кому в вашем возрасте удаётся сохранить таком острый ум, ясный рассудок и наблюдательность. Не могу обещать частые визиты. О результатах поиска преступника будут сообщать.

— Приезжайте. Мне с вами очень хорошо. Я отдохнул душой за долгое время. Мы провели тёплый, доверительный, задушевный разговор. Я не против продолжить наше общение. Приглашаю отобедать.

— Мистер Стюарт, тронут вашим добрым отношением и дружеским вниманием. Дела. Как-нибудь в другой раз и с большим удовольствием отобедаю с вами. Даю слово чести.

— Понимаю. Приезжайте. Буду искренне рад. Для вас мой дом открыт.

— Благодарю.

После трагедии, случившейся в их семье, Элисон ночами мучили кошмары. Её преследовали страшные картины, которые мелькали перед глазами, состояние резко ухудшалось, душа переполнялась страхами, и она боялась закрыть глаза. По этой причине она лишалась сна и в последующие дни. Девушка поднималась, набрасывала пеньюар, прохаживалась по коридору, не желая оставаться одна в комнате.

После встречи с Мейсоном она почувствовала, что не одна, наконец, появился человек, который её защитит. Эти мысли утешали, поддерживали. Элисон старалась думать о Гарольде, об их будущем, приятные воспоминания помогали настраиваться на спокойную волну и сон.

Однажды она весь день провела в пути, накопилось много дел. Вернувшись после поездки, Элисон пошла к себе и утомлённая прилегла. Девушка не заметила, как сомкнулись веки, и она уснула первый раз после долгих бессонных ночей. И вот во сне она увидела себя маленькой девочкой в окружении отца, матушки, сестры, брата. У них гостили близкие родственники. Все расположились на природе в беседке, которую барон придумал, сам сделал чертёж и с помощью работников построил. Беседка служила местом душевного времяпрепровождения с семьёй, родственниками и друзьями. Аромат цветов и растений, которые барон выращивал и так любил, заполнял беседку. Он окутывал домочадцев и гостей, располагая к приятному общению. Прощаясь, все искренне благодарили супругов за прекрасный тёплый приём.

За столом не смолкали шутки, это барон Уокер делился новыми остротами, анекдотами, забавляя всех присутствующих.

В какой-то момент лицо барона исказилось печальной гримасой, и он перевёл разговор в иное русло.

— Вы знаете, господа. Могу открыть вам страшную тайну, — барон резко изменил тему.

— Ричард, вы опять что-то придумали? Новый анекдот? — спросила баронесса мужа.

— Что вы, дорогая, всего-навсего последние новости, готов поделиться ими, — барон старался преподнести в шутливой форме. — Порой предупреждение о грядущих событиях приходят во сне. Предполагаю, это подсказка моего внутреннего голоса, чтобы я своевременно предпринял меры. Вот и всё.

Барон по обыкновению хотел подарить супруге улыбку, но не получилось. На лице проявилась гримаса мученика.

— Что с тобой, Ричард, ты себя плохо чувствуешь? — заволновалась баронесса и подошла к мужу.

— Что ты, что ты, всё хорошо, не надо беспокоиться. Мысли-мыслишки малоприятные.

— Что вдруг?

— А кто их знает?

— Ричард, поделитесь, а мы рассудим, что да как… — пошутил шурин барона.

— Пожалуйста, у меня от близких нет секретов. Мне привиделось на днях странная сцена. Никак не возьму в толк, что всё это значит.

— Ричард, забудь, зачем чёрным мыслям придавать такое значение, разворошишь чего доброго не весть что и накличешь ненастья. Кто их знает, откуда они и чего хотят. У нас своя благополучная жизнь и нет причин думать о плохом.

— Всё верно, дорогая. И всё же, откуда они взялись? Это впервой со мной.

— Ричард, а вдруг, вам хотят сообщить что-то ушедшие предки? — предположил шурин. В его голосе прозвучала ирония. Шутка не удалась, шурин заметил это по выражению лиц.

— Что за бред пришёл вам в голову? — отреагировала баронесса. — Давайте переведём разговор в иное русло.

— Давайте, — подхватили все.

Когда гости разъехались, барон с баронессой расположились в гостиной. Старшие дети ушли к себе, и только Элисон заигравшись с куклой, осталась с ними.

— Ричард, мы одни. Посторонних нет. Элисон занята куклами, она нас не слушает. Расскажите, что вдруг у вас так испортилось настроение?

— Не поверите, дорогая, когда услышите.

— И всё же.

— Слушайте. Мне привиделось, что мы с вами здесь в гостиной, часы на башне пробили двенадцать часов. Как всегда, нам принесли чай с десертом. Всё, как обычно.

— И что?

— Откуда ни возьмись в гостиной оказалась какая-то незнакомая довольно неприятная и невоспитанная дама в мужском одеянии сильно ругается, что-то кричит нечеловеческим голосом. Я стоял в растерянности.

— Дальше, дальше, не молчите…

— Что дальше?

— Продолжайте, что за дама? Что делает в нашем доме, почему кричит?

— На эти вопросы ответить не могу, не было даже намёка.

— Да, непонятно. И что она хотела?

— Не знаю. А, вспомнил, она была не одна.

— Чужие совсем незнакомые люди в нашем в доме?! И без приглашения? Что-то здесь не так.

— Γоворю, как привиделось.

— Ну, хорошо. Чем всё кончилось?

— Лучше не спрашивай.

— Почему?

— Плохо кончилось. Сначала она убила меня, затем вас.

— Боже, какие страхи, ну и сон. После такого сна можно потерять дар речи и навечно лишится покоя.

— А я о чём вам говорю. Мне непонятно, что это и откуда?

— Не знаю, не знаю. Только выбросите всё это из головы, Бога ради. Ерунда и не более того. Если мы будем верить всем снам, не сможем жить. Слава Богу, мы живы, дети здоровы. Мы с вами счастливы. Что ещё надо?

— Трудно возразить, — ответил барон, но продолжал находиться под впечатлением сна.

Элисон пробудилась в возбуждённом состоянии. Она тут же спустилась в гостиную.

— Якоб, сядь рядом, пожалуйста.

— Что-то случилось, мисс Элисон?

— Мне сейчас приснился сон.

— И что?

— Мне очень страшно и плохо.

— Что за сон? Чего вдруг?

— Не знаю, но всё это ужасно, понимаешь?

— Пока не очень. Можете рассказать?

— Да, я для этого спустилась сюда. Не могла одна оставаться в своей комнате.

— И не надо. Я с вами. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас поставлю чай. Вы согреетесь, и станет лучше. Никак промёрзли в дороге, устали. Вот и результат. Зачем так утруждать себя? Целый день в пути. Сию минуту принесу чай и поговорим.

— Хорошо, Якоб, спасибо тебе. Накрой на двоих. Попьём вместе.

— Хорошо, мисс Элисон.

— Ты бы давно мог меня называть по имени, ребёнком нянчил и на качелях качал. Я помню.

— Всё правильно, вас и вашу сестру. Но как можно называть иначе? Вы госпожа.

— Для тебя я не госпожа. Отец считал тебя членом семьи. Не захотел искать тебе замену, потому что никто бы так не справлялся, как ты.

— Благодарю, мне очень приятно слышать от вас такие речи. Я тоже всегда считал вашу семью родными людьми.

— Так и было. Неси чай, мне что-то очень холодно. Наверное, действительно перемерзла.

— Не жалеете вы себя. На дворе пурга. Истопник уснул, поздно уже. Сейчас камин растоплю, станет теплее. Но в первую очередь чай.

— Да, пожалуйста.

Якоб ушёл.

Элисон под впечатлением пережитого никак не могла успокоиться.

— Надо будет всё рассказать мистеру Мейсону, — решила она.

Якоб вернулся с подносом. Из носика чайника клубился парок.

— Присаживайтесь к столу, пожалуйста. Добавил в чайник травы, получился очень душистый. Попробуйте, вам понравится.

— Ты всегда меня балуешь, спасибо тебе.

— А как же иначе? Вы для меня и сейчас как дочь.

— Спасибо тебе. Садись.

Якоб разлил в чашки настоявшийся чай и присел.

— Печенье принёс и варенье. Приятного аппетита вам.

— Благодарю. И тебе.

— Вы ведь сегодня не обедали.

— Не получилось.

— Как это нехорошо с вашей стороны.

— Задержалась, а когда пришла, не было сил ни на что. Сразу легла и уснула.

— Что вас так напугало?

— Не поверишь. Мне приснилось будто я маленькая, отец с матушкой молодые, Георг и Лиз рядом. Тётушка с супругом гостят у нас и ещё чьи-то дети, не разобрала. Мы в беседке проводим время в приятной душевной тёплой обстановке.

— Чудесно. И что вас так напугало?

— В конце сна картина изменилась. Отец рассказывает матушке свои ночные видения. Странная чужая женщина будто бы кричит на них, что-то требует. Он не мог объяснить. Когда матушка стала расспрашивать, чем всё кончилось, отец сказал, что сначала убили его, потом её.

Якоб схватился за лицо обеими руками.

— Ах да, вот ещё что. Оказывается, женщина приходила не одна, с ней был мужчина.

— Боже, какой ужас. Так это же вещий сон пригрезился вашему батюшке. И он все годы носил это в себе? Бедный барон.

— Ты так считаешь? А я не подумала, что это был вещий сон.

— Точно вещий. Мисс Элисон, я вот что думаю, надо написать письмо мистеру Мейсону, чтобы он приехал, он должен узнать об этом и незамедлительно. В любом случае его совет не помешает.

— Согласна с тобой, я об этом тоже подумала. Что же получается, что отец видел последние часы их жизни?

— Выходит, что так.

— Сейчас же напишу и пошлю с посыльным.

— Простите, сбил вас с толку старый дурак.

— Не говори так о себе никогда.

— Простите. На часы посмотрите, ночь на дворе.

— Ничего, напишу сейчас, а ты пошлёшь с посыльным рано утром.

— Это другое дело. Не волнуйтесь, всё сделаю.

Мейсон понял, ему срочно нужно встретиться с Элисон. Не заезжая в контору, он направился в замок Бельфорсбрук.

— Здравствуйте, Якоб.

— Приветствую вас, мистер Мейсон.

— Мисс Элисон дома?

— Да, она у себя.

— Пригласите, пожалуйста.

— Раздевайтесь и проходите в гостиную.

Мейсон снял цилиндр, плащ с пелериной, шарф и передал дворецкому.

— Скажу мисс Элисон, что вы ожидаете её.

Через некоторое время Элисон спустилась в гостиную.

— Здравствуйте, мистер Мейсон. Рада видеть вас.

Сыщик подошёл к ней, поцеловал руку и сказал:

— Вы сегодня превосходно выглядите. Этот радует.

— Благодарю вас. С того самого дня, как вы занялись расследованием убийства, мне как-то спокойнее стало.

— Вот видите, замечательно.

— Мистер Мейсон, мне необходимо вам кое-что рассказать.

— Со всем вниманием выслушаю вас, правда, ехал с другими намерениями, есть срочное дело, но мы всё успеем. Не так ли?

— Совершенно верно. Выслушайте меня, пожалуйста, на мой взгляд, это очень важно. Вы должны это знать.

— Слушаю вас.

И Элисон в лицах изложила сыщику всё, что увидела во сне. Он слушал её очень внимательно, не перебивая.

— Вот это новость, — сказал он, когда Элисон завершила свой монолог. — Получается, ваш отец увидел то, что произошло много лет спустя.

— Я тоже придерживаюсь такой же точки зрения.

— Если принять ваши сведения за истину, то у нас намечается два преступника. Это уже иной поворот. Спасибо, что поделились, я обдумаю и приму решение о дальнейших действиях, с учётом этих сведений. Хотя присниться может всё.

— Якоб считает, что у отца был вещий сон.

— Резонно. Очень похоже. Я подумаю.

— Мистер Мейсон, простите меня, что же мы стоим, заболталась я. Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите что-нибудь?

— Ничего. Благодарю. Приехал поговорить.

— Слушаю вас.

— Куда и зачем вы отпустили служанку Кэтрин? — начал Мейсон.

Вместо ответа девушка повернулась в сторону дворецкого.

— Якоб, а что Кэтрин еще не вернулась?

— Нет, мисс Элисон.

— Задерживается, наверное.

— Вы не ответили на мой вопрос, — подозрительно посмотрел на неё сыщик. — Что-то не так? Вы сегодня рассеяны.

— Простите, мистер Мейсон. Столько забот свалилось, особенно с документацией надо разбираться. А это так утомительно. Отец сам всегда этим занимался. Никому не поручал.

— Да, для молодой девушки не самые интересные занятия. А управляющий не может помочь?

— Нет, финансовыми вопросами Джастин не занимается. У него другие обязанности. Отец никому не доверял банковские счета, векселя, накладные. Когда занимался делами, всё контролировал сам.

— Продуманный подход. Тогда давайте вернёмся к делу. Итак… где ваша служанка?

— Кэтрин очень просила меня, плакала, сказала, что у её подруги случилось большое несчастье, и она сама не справится. Вот я её и отпустила. Почему вы спрашиваете, это как-то связано с делом?

— Да, мисс Элисон. Вы можете сообщить мне адрес? Необходимо с ней поговорить и как можно скорее.

— У меня есть адрес её родителей, она там жила раньше, потом устроилась на работу и переехала к нам. Адреса подруги я не спрашивала. А что, надо было?

— Хотя бы для того, что бы не искать её по всей стране, если она не вернётся.

— Что вы такое говорите. Почему не вернётся? Вы полагаете… — взволновано начала мисс Элисон.

— Это всего лишь мои догадки, предположения. Пока нет оснований для беспокойства.

— Неужели я что-то сделала не так? Голова идёт кругом.

— Успокойтесь, прошу вас. Пожалуйста, сообщите мне адрес её родителей.

Мейсон торопился, не был расположен к длительному разговору. Ему нужно было получить адрес и отправиться на поиски служанки. Потом он будет вникать в подробности. Сыщик понял, что Элисон допустила оплошность, и этого ему было вполне достаточно.

— Оставлю вас ненадолго. В моей комнате вся документация, там я храню адреса и другие сведения обо всех, кто у нас работает. Сейчас принесу.

— Хорошо, я подожду.

Элисон вернулась и протянула Мейсону лист, на котором разборчивым почерком был записан адрес родителей служанки Кэтрин и их имена.

— Благодарю. Это то, что нужно.

Мейсон несколько раз пробежал взглядом текст и вернул лист девушке. У него была прекрасная зрительная память.

— Не скажете, подруга живёт поблизости?

— Знаю только, что в том же городе.

— Это упрощает дело.

— Чем вы так озадачены, мистер Мейсон? — спросила Элисон. — Поделитесь, пожалуйста.

— Говорить что-либо рановато, но, думаю, ниточка от неё приведёт к преступнику.

— Даже так? Получается, Кэтрин принимала участие?

— Не уверен. Но знать преступника в лицо могла.

— Γосподи. И всё это время молчала?

— Вот это я и хочу выяснить.

— Вы намерены сегодня отправиться в путь?

— Нет, надо подготовиться. Если ничего не помешает, завтра с утра поеду.

— Счастливой дороги вам, мистер Мейсон. С нетерпением буду ждать вашего возвращения и новостей, — она улыбнулась.

Мейсон отметил про себя: «Какая очаровательная девушка. Жаль, что в её жизни всё так случилось».

— Всего хорошего, — ответил он и быстро покинул замок.

Мейсон вернулся поздно и сразу приступил к делам. Он напряжённо работал, на мгновение оторвался от своих записей, и мысли, опережая его наблюдения, одна за другой мелькали в голове.

Уставший город погрузился в спячку. Колдует ночь… и оживают тени предков, блуждают в снах. Те, что ушли навеки.

Тревожно на душе, покоя сердце просит.

— Эй ты, стихия! Всё злобствуешь, бушуешь, свистишь, вопишь, гудишь, колотишь ветром в окна. Что тебе, пособница убийств, кровопролитий. Ты любишь воевать и враждовать, ты сеешь рознь и ненависть, но век твой короток, слабеют силы, уходит тьма, ночь растворяется… день на пороге.

Ρассвет забрезжил дымкой серебристой. Пусть старомодно, пусть, я верую в добро. Приветствую тебя день новый.

Завершив работу, он вновь поднял глаза и его взгляд устремился в окно.

— Я не заметил, как пролетела ночь. Как быстротечна жизнь.

Предвкушая важный разговор

Утром следующего дня Уильям Мейсон трясся в экипаже по бездорожью, пересекая границы между городами, в поиске служанки Кэтрин. Он был уверен, что она-то точно видела убийцу.

В первую очередь сыщик посетил родителей служанки.

— Добрый день, я Уильям Мейсон, приехал к вам по делу.

— Добрый день, мистер Мейсон. Мы разве знакомы? — спросила мать Кэтрин.

— Нет, мы не знакомы. Сейчас всё поясню. Ваша дочь служит у мисс Элисон?

— Да.

— Я расследую преступление, которое произошло более года тому назад в замке Бельфорсбрук, где работает ваша дочь. Теперь понятно?

— Какое отношение к этому имеет моя дочь? — насторожилась женщина, беспокойство отразилось на её лице.

Мейсон понял, что диалог выстроить не удастся, поэтому перешёл к делу.

— Могу я видеть Кэтрин? — спросил он.

— Кэтрин домой не приезжала, а что случилось? — растерялась собеседница.

— И весточку не присылала?

— Почему? Недели три тому назад мы получили от неё письмо, в котором она сообщала, что у неё всё хорошо. Постарается летом приехать в отпуск.

— Вы не могли бы показать мне это письмо?

— Заходите, что мы стоим на пороге?

— Благодарю, — ответил Мейсон и вошёл в дом.

Он огляделся. Жили родители Кэтрин скромно, но во всём был порядок и чистота.

— Вот, возьмите, пожалуйста.

Уильям взял письмо и тотчас узнал почерк. На том листе, что показывала ему Элисон, написано было тем же почерком. Сыщик пробежал глазами письмо и отдал матери.

— Не подскажете, где живёт подруга вашей дочери?

— Джулия?

— Имени её не знаю. Мисс Уокер, сказала, что ваша дочь отпросилась у неё на несколько дней и поехала к подруге.

— Как же так, не заехав домой?

— Я не знаю всех обстоятельств, она сказала, что у подруги случилось несчастье и ей понадобилась срочная помощь.

— Теперь понятно, почему Кэтрин не заехала.

— Вы не волнуйтесь. Она на обратном пути заедет к вам. Правда, — Мейсон замялся, — по срокам она должна была уже вернуться на работу.

— Что-то помешало, — озадачено сказала мать.

— Очевидно.

— Могу я попросить у вас адрес подруги вашей дочери? Мне надо торопиться.

— Да-да. Сейчас запишу вам. Район дальний, поискать придётся.

— Ничего, я найду.

— Вот, возьмите, — сказала мать Кэтрин и передала Мейсону адрес.

— Благодарю. Оставляю вас, пора мне. Надо поторопиться.

— Если заблудитесь, спрашивайте, — подсказывала женщина.

— Спасибо. Надеюсь, что доберусь без приключений.

— Счастливого пути, — пожелала она.

— Благодарю.

Мейсон искал долго. Спрашивал у всех, кто встречался на пути. Подруга проживала на окраине города, в старом районе. Наконец он пришёл по указанному адресу.

— Добрый день, девочка, — поздоровался Мейсон.

Большие чёрные глаза маленькой пухленькой девчушки смотрели на него в просвете входной двери. Малышка с трудом дотягивалась до ручки.

— Здравствуйте. А вы кто? — полюбопытствовала она. Незнакомец вызвал у неё интерес.

— Джулия дома? — спросил он у малышки.

— Да. А вы кто? — повторила она вопрос, разглядывая незнакомца.

— Меня зовут Уильям Мейсон.

В этот момент в маленький коридор вышла женщина средних лет, по её внешнему виду Мейсон сразу определил, что она тяжело работает, у неё был измождённый вид.

Увидев Мейсона, она спросила:

— Вы к нам?

— К Джулии. Можно мне войти?

— Заходите, пожалуйста.

— Спасибо.

— Я её мама. Что-то срочное? — поинтересовалась она.

— Очень хорошо, что вы мама. Могли бы позвать вашу дочь?

— Сейчас. Джулия, это к тебе, — громко сказала женщина.

Вскоре вышла девушка лет восемнадцати, с болезненной бледностью на лице и скромно одетая.

— Вы Джулия?

— Да. Вы ко мне?

— Кэтрин у вас? — задал он встречный вопрос.

— Да. А что случилось?

Подруга служанки очень удивилась посещению незнакомого мужчины.

— Позовите, пожалуйста.

— Подождите здесь.

Из комнаты донесся шёпот.

— К тебе какой-то мужчина.

— Ко мне? Странно.

— Сходи, узнай, что ему нужно.

— Может быть, мисс Уокер послала. Но я не оставляла ей твоего адреса. Странно, очень странно.

— Иди, он ждёт.

Кэтрин не особо желала беседовать с незнакомцами, но пошла.

— Вы?! — вскрикнула она, выйдя в коридор. — Я чувствовала, что рано или поздно вы меня найдёте.

— Вот видите. Поэтому сбежали?

Кэтрин ничего не ответила, опустив голову.

— Что Вы здесь делаете? Как нашли меня? — спустя несколько минут спросила она.

— Сколько вопросов… не для этого я проделал такой длинный и долгий путь, чтобы на пороге отвечать на ваши вопросы. Пожалуйста, оденьтесь, выйдем на улицу, мне необходимо поговорить с вами. В доме чужие люди, неудобно. Поторопитесь, мне нужно до темноты вернуться назад.

— Да-да, сейчас.

Кое-что вырисовывается…

Они вышли на улицу.

— Пройдемте, присядем на скамейку, — предложил Мейсон. — Стоя неудобно беседовать. Вы догадываетесь, по какому поводу я к вам приехал?

— Нет.

— Кэтрин, я вижу, вы девушка умная, хочу, что бы знали. Дело чрезвычайно серьёзное. Убиты достойнейшие люди, члены уважаемой семьи. Если вы намерены скрывать правду, пойдёте по статье, как соучастница.

— За что? Я ничего не делала, — возмутилась служанка.

— Давайте разберёмся по порядку, а потом решим, хорошо?

Кэтрин молчала и постоянно теребила руки.

— Скажите, когда вы познакомились с женой покойного Георга Уокера?

— С Мейбл?

— Да. Насколько я осведомлён других жён у него не было.

— Действительно, не было. Почему вы о ней спрашиваете?

— Давайте договоримся, здесь вопросы задаю я, вы отвечаете. Согласны?

— Вы мне не оставляете выбора, — растерялась служанка.

— Если вы не хотите отвечать, скажите, так и запишу в деле. Но потом пеняйте только на себя, — Мейсон терял терпение.

— Нет-нет, спрашивайте, я согласна.

— Мне повторить вопрос?

— Не надо. Познакомились, когда молодожёны вернулись после свадебного путешествия. Они с Георгом недолгое время жили в замке, потом переехали на квартиру, которую купил Георг.

— Понятно. Какое впечатление на вас произвела молодая жена?

— Запомнилось, что она никогда ничем не была довольна и к людям относилась пренебрежительно.

— Придиралась к вам?

— И не только. Она в отношении барона и баронессы вела себя несдержанно и бестактно. Больно было смотреть на них.

— А до венчания?

— Мы мало виделись. Только один раз она появилась, когда Георг привёл будущую жену в замок, что бы познакомить с родителями и сёстрами. Тогда она вела себя пристойно. Ничего не могу сказать. Думаю, хотела показать себя с хорошей стороны. Она любитель маскироваться.

— Ясно. Вы недолюбливали её.

— А за что, скажите, её любить, за унижения? — Кэтрин сорвалась.

— Успокойтесь, пожалуйста, и давайте продолжим. Скажите, Кэтрин, в день печальных событий вы обслуживали господ и гостей?

— Да, к сожалению, — у девушки изменилось выражение лица.

— Вы присутствовали, когда всё случилось?

— Нет. Я накрыла стол, подавала чай и десерт. Потом меня в гостиной не было.

— Вы видели, как всё произошло?

— Нет. Я подала и ушла.

— Хорошо, поставлю вопрос иначе. Кто навещал в тот день барона и баронессу?

— Это обязательно рассказывать? Мне не доставляет удовольствия вспоминать всё заново.

— Получается, вы всё видели.

— Нет, я уже ответила на этот вопрос, — разозлилась служанка.

— Так кто приходил в тот день?

— Приходил почтальон, от прачки был посыльный с пакетом чистого белья. Привезли продукты. Кажется, всё, никого не забыла.

— В какое время это происходило?

— Утром, после завтрака. Продукты привезли на два часа раньше, они подъехали к запасному входу, занесли и выгружали на кухне, так всегда делают.

— Значит, был ещё кто-то?

Кэтрин молчала. Мейсон видел, как она нервничает.

— Кто? — спросил Мейсон тихо, не торопя её, давая время собраться с мыслями.

— Примерно к двенадцати часам пополудни я накрыла стол в гостиной, как обычно. Господа в это время чаёвничали.

— Так, так. И что…

— Меня позвала посудомойка, сказала, что ко мне пришли.

Я извинилась и отлучилась во флигель прислуги. Посудомойка прошептала мне на ухо, что меня спрашивает какой-то мужчина.

Я очень удивилась и пошла к чёрному входу. Открыла дверь и увидела жену Георга в мужском костюме и сапогах. На голове у неё была шляпа с большими полями, под ней волосы были прикрыты париком в виде мужской причёски, а на лице — маска. Она приподняла маску, и я её узнала:

— Вы? Почему здесь и в таком наряде? — спросила я.

— Пустишь? Я ненадолго по делу. Уезжаю, некогда наряжаться.

— Я её впустила. Она быстро прошла в дом, по винтовой лестнице незаметно попала на половину господ. Я занялась своими делами, не придав её визиту никакого значения. Мало ли что господам придёт в голову.

— Вы хотите сказать, что члены семьи Уокер позволяли себе что-то недостойное?

— Упаси Бог. Как вы могли предположить такое? Даже и не думайте так. Барон и баронесса были прекрасными, добрыми и образованными людьми. Относились ко мне очень хорошо. Я их всей душой любила, уважала и почитала, как своих близких. Представляете, они на рождественские праздники подготавливали для моих родных целую корзину с разными угощениями. Отправляли меня домой с подарками, таким образом, я получала дополнительный отпуск. Они заботились обо мне, как о дочери. Что вы, в моём сердце они живы и сейчас, я с благодарностью вспоминаю их. К ним мои слова не имеют никакого отношения.

— Кто тогда?

— Мейбл, она резко отличалась от всех членов семьи Уокеров.

Эта женщина неуравновешенная, невоспитанная, властная, грубая, не имеющая представления о правилах поведения в доме баронов. Её поведение предсказать невозможно. Она без видимых причин позволяла себе всё, что угодно, и не раскаивалась в содеянном. Унизить, оскорбить кого-то для неё не составляло труда. Она не задумывалась над этим. Мне кажется, Мейбл не придавала значения, как её выпады отразятся на других. Она никого не уважала, не испытывала к людям привязанности.

— Что было дальше?

— Через некоторое время мне послышалось что-то вроде хлопка. На Рождество у нас в семье мастерили такие хлопушки, вот они издавали такой глухой звук. Знаете, я сразу не поняла, что произошло. Только когда вернулась в гостиную, что бы убрать со стола, застала страшную картину.

И служанка заплакала.

— Кэтрин, в гостиной кроме вас был кто-то?

— Поварёнок Мартин — старший сын нашего повара. Он всегда помогал мне. Когда я ушла, он на какое-то время задержался в гостиной, знаете, дети они такие любопытные.

— И что он видел?

— Всё, но боится рассказывать.

— Почему?

— Ребёнок, он очень испугался. Что вы, мы с трудом его успокоили.

— Понимаю, поговорю с ним, когда вернусь. Не знаете, убийца его видела?

— Нет. Он стоял в проёме между камином и буфетом. Ему семь лет, росточка небольшого, вот она его и не заметила. Но он сказал мне, что перед уходом она подошла к убитому барону Уокеру и вынула из кармана жилетки цепочку с именными часами.

— Вы их видели?

— Когда барон был жив, он всегда часы носил с собой. А после страшных событий я их на нём не видела, поварёнок рассказал мне, когда пришёл в себя, кто их взял. Его на кухне все долго успокаивали и наказали молчать. Наш повар предупредил мальчика:

— Сынок, всё, что происходит у господ, к нам отношения не имеет. Мы люди маленькие. Выполняем свои обязанности добросовестно и всё. Ты ничего не видел, запомни, пожалуйста.

— Вот почему кухонные работники и все, кто служит в замке Бельфорсбрук, беседуя со мной, упрямо молчали, набрав в рот воды.

— Что вы, все очень боятся. Вспоминать боятся, не то, чтобы говорить. А вдруг она снова явится и всех нас убьёт… — произнесла Кэтрин и заплакала сильнее прежнего.

— Благодаря вам теперь мне удастся её остановить. Вы случайно не подскажете, где её можно найти.

— Мейбл? — переспросила служанка.

— Да.

— Моя госпожа точно знает адрес её родителей и где она жила с мужем. Кроме этого у Георга был кабинет, юридическая контора. Это так, кажется, называется. Знаете, да? — переспросила она.

— Имею представление, что это такое.

— Так вот, эту контору оставил Георгу барон Уокер. Рассказывали, что помещение большое, красивое, барон его хорошо оборудовал, обустроил. Он там принимал клиентов не один десяток лет. Туда приезжали самые богатые люди: банкиры, бизнесмены, чиновники, многие знаменитости — артисты, музыканты, глава города тоже был его клиентом, вся знать пользовалась его услугами. У барона Уокера была обширная клиентура. Большой специалист и человек редкий.

Теперь она всем распоряжается, — с обидой в голосе произнесла служанка.

— Мисс Уокер знает адрес, где проживали молодые?

— Ну, конечно. Они были близки, дружны с Георгом, часто секретничали на диване в гостиной, когда барон и баронесса отдыхали у себя в комнате. Он её очень любил. Наверняка, поделился с сестрой, где будет жить с молодой женой после свадьбы.

— Убедили.

— Вы думаете, ваша госпожа в курсе дела, что происходит в юридической конторе после гибели брата?

— Не могу сказать. Поговорите с мисс Уокер. Она чудесный искренний человек. Возможно, она поручила кому — то заниматься делами брата. Точно не знаю.

— Вам не откажешь в логическом мышлении. В вас зреет настоящий защитник-адвокат. Надо учиться. Думаю, мисс Элисон не откажет в помощи.

— Ой, что вы. Заикнуться боюсь, вы угадали мои мысли. Я мечтаю, очень-очень хочу поступить в колледж. В гимназии хорошо училась. Благодарности получала за отличную учёбу.

— Вот видите. Не бойтесь. Дерзайте, и у вас всё получится.

— Спасибо. Не думаю, что осилю. Средств на оплату обучения не хватит. Так сложилось, нужно было помогать родителям, вот и устроилась на работу к Уокерам, о своей мечте пришлось забыть. Время бежит быстро. Я давно у них, привыкла.

— Всё же думаю, поговорить можно, а там виднее будет.

— Даже и не знаю.

— Подумайте над моими словами. Вам надо учиться.

— Благодарю вас за совет и участие.

— Скажите, миссис Мейбл вам угрожала?

Девушка остолбенела.

— Откуда вы знаете?!

— Опытный сыщик и ничего больше.

— Да. Перед уходом она сказала, что бы я прикусила язык, если издам звук — живьём закопает и всю мою семью уничтожит, — девушка заплакала.

— Так я и думал. Хочу вас заверить, бояться вам никого не надо, я ваш защитник. Обещайте, что вскоре вернётесь на работу.

— Хорошо, мистер Мейсон. Не знаю почему, но вам хочется верить.

— Так и поступайте. Мы всё равно победим, — улыбнулся ей Уильям. — Спасибо вам.

— Ну что ж, благодарю, Кэтрин, вы мне очень помогли. Многое прояснилось. Спокойно и безбоязненно возвращайтесь на работу и знайте, вы под моей защитой. Убийца наверняка осведомлена, что я веду расследование. Полагаю, она оказалась в тупике. Как правило, преступники уходят в тень, прячутся. Ей сейчас никак нельзя рисковать.

— Хорошо, мистер Мейсон. Если вы так уверены, вернусь, только сперва навещу родителей.

— Желательно. И успокойте маму. Моё появление явно взбудоражило её. Убедите, что вам ничего не угрожает.

— Я постараюсь.

— Ах да. Вы не вспомните, у миссис Мейбл были друзья, подруги? С кем она поддерживала отношения?

— Вот вы о чём. Сами понимаете, особо она со мной не делилась. Однажды вдруг обронила фразу, что её подруга детства очень красивая девушка, и я на неё чем — то похожа. Только она гораздо старше. Больше ничего не сказала. Даже и не знаю, как вам помочь.

— И на этом большое спасибо. Вы мне очень помогли. Поговорю с вашей госпожой, возможно она прояснит эти моменты.

— Конечно, поговорите. Она в курсе семейных дел.

— Возвращайтесь и ничего не бойтесь.

— Хорошо, мистер Мейсон. Так и сделаю.

Мейсон добрался на перекладных, он спешил.

«Надо найти подругу детства. Она знает о Мейбл лучше и больше всех», — думал он.

— Несмотря на усталость, домой заезжать не буду, поеду прямо в Бельфорсбрук, надо расспросить Элисон, — сказал Мейсон, настраивая себя на работу.

Так он и сделал.

Мейсон застал Элисон в гостиной, она о чём-то беседовала с приятельницей.

Якоб доложил:

— Мисс Элисон, к вам мистер Мейсон.

— Мистер Мейсон, здравствуйте. Пожалуйста, проходите, присаживайтесь.

— Элисон, дорогая, я поднимусь к себе, ты закончишь дела, приходи, — сказала приятельница.

— Благодарю, Эмма.

— Мистер Мейсон, смотрю, у вас уставший вид. Ждала с нетерпением вашего возвращения.

— Благодарю. Не мудрено. Почти сутки провёл в пути, не считая времени на беседы, — он подошёл и поцеловал ей руку.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю.

— Вам удалось найти подругу Кэтрин?

— Да. Всё успел. Беседовал с мамой Кэтрин, с подругой, затем с Кэтрин.

— Есть новости?

— Да, и не совсем приятные.

— Хотите чаю или кофе?

— Пожалуй, чай я выпью. На сухом пайке, некогда было заехать пообедать.

— Сейчас прикажу, вам подадут обед.

— Благодарю. Лучше чай с булочкой. Нам нужно поговорить.

— Одну минуту, дам распоряжение и поговорим. Якоб, — позвала девушка.

— Слушаю вас, мисс Элисон.

— Ты слышал?

— Да. Не утруждайте себя. Я принесу мистеру Мейсону чай, — вызвался дворецкий.

— Спасибо, Якоб. И скажи на кухне, что бы подали гостю перекусить: сэндвичи с курицей, свежие овощи и обязательно десерт к чаю.

— Слушаюсь.

— Прошу простить. Желательно булочку с корицей, если можно?

— Всё можно. Якоб, ты справишься сам?

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Всё сделаю.

— Без Кэтрин, как без рук. В гостиной только она накрывает на стол и приносит блюда. После обеда убирает.

— Не волнуйтесь, она скоро вернётся.

— Хорошо бы. Некому её заменить. У каждого работника свои обязанности.

— Понимаю.

— Что вы можете сообщить мне? Вы вышли на убийцу? — спросила девушка.

— Похоже, что да. Но еще предстоит большая работа, надо найти её.

— Почему её? Разве убийца женщина?

— Сожалею, но это так.

— И кто она? Вы знаете, кто убийца?

— Знаю. Миссис Мейбл Уокер.

— Кто?! — привстала Элисон.

— Да-да, мисс Уокер, жена вашего покойного брата.

— Боже, неужели это правда?

— Мне бы тоже хотелось, что бы убийцей оказался посторонний человек.

— Какой ужас! Вы точно знаете, что это не ошибка?

— Теперь точно. Не имею привычки бросаться словами.

— Трудно поверить. Бедный Георг. Кого он пригрел. Бедные отец с матерью. Сколько им пришлось перенести, — расстроилась Элисон.

— K сожалению, они пали от рук невестки и видели Мейбл так же близко, как вы видите меня.

— Боже, как пережить такое. Какой ужас! — безутешно плакала Элисон.

— Очень прошу, пожалуйста, успокойтесь. Остался самый трудный и важный этап, нужно найти и обезвредить её. Предстоит очень напряжённая работа. И пока я не найду связующие звенья, о задержании преступницы не может идти речь. Кто-то наверняка помогал ей. K тому же, я не уверен, что она на этом не успокоилась. Не исключено, что замышляет еще что-то. Такие, как она, не остановятся ни перед чем.

— И что мне теперь делать?

— Жить спокойно. Вы под моей защитой.

— Вряд ли я смогу жить спокойно, пока вы не остановите её.

— Мисс Уокер, вспомните, пожалуйста, где живёт подруга детства миссис Мейбл и как её зовут.

Собеседница задумалась. Она молчала, Мейсон терпеливо ждал.

— Как — то в разговоре между слов она назвала имя Дженнифер Уилсон. Говорила, что девушка из богатой и знатной семьи, в детстве была очень усердной ученицей и добилась больших успехов на музыкальном поприще.

— Это имя проскальзывало в газетах, на афишах. Она пианистка, да?

— Не знаю, я с ней не знакома. Концерты давно не посещала.

— Хорошо, я проверю. Αдрес её не помните?

— Нет, конечно. Она не говорила.

— Поищу.

Якоб и поварёнок принесли угощение.

— Пожалуйста, мистер Мейсон, присядьте к столу. Вы с дороги, надо подкрепиться, — сказала заботливая мисс Элисон. — Якоб, спасибо.

— Благодарю, вас. Продолжим беседу за чаем.

— Сударыня, мы принесли чай для вас тоже.

— Чудесно, Якоб. Спасибо. Составлю компанию нашему гостю.

— Поварёнок, подойди сюда, пожалуйста, — попросил Мейсон.

Мальчик посмотрел на Якоба с опаской и недоверием.

— Иди, сынок, иди, не надо бояться. Мистер Мейсон наш помощник и защитник, — настраивал поварёнка мудрый дворецкий.

Мальчик подошёл ближе. Мейсон взял его за руку и сказал:

— Передай отцу, что я помогаю мисс Элисон и хочу помочь всем вам. Мне нужно поговорить с ним и с тобой. Скажи отцу, что я здесь и вам ничего не угрожает. Передашь?

Мальчик кивнул.

— Иди, не забудь о моей просьбе. Договорились?

— Да, — сказал мальчик и убежал.

— Мисс Уокер, поговорите с поваром. Пусть позволит мальчику рассказать мне всё, что он видел. Это очень важно.

— Что Мартин присутствовал?!

— Он случайно задержался в гостиной, спрятался в проёме между камином и буфетом, это спасло ему жизнь, преступница его не видела.

— Какое счастье. Поговорю с поваром, обещаю.

— Да, вот ещё. Завтра пришлю к вам своего помощника. Если вы не против, конечно, он поживёт у вас. Операция выходит на завершающий этап, мне спокойнее, если вы будете под надёжной защитой.

— Пожалуйста, присылайте. Сделаю всё, что скажете.

— Благодарю за понимание.

— Это в моих интересах.

— И в моих.

В доме царила особая атмосфера. Элисон принимала высокого гостя. К ней приехал её жених герцог Гарольд. Она подолгу проводила время, беседуя с ним в гостиной и на прогулке в парке. Они не расставались ни на минуту.

В первый же день девушка почувствовала, как Гарольд соскучился по ней. Элисон заглянула в его глаза и увидела то, чего ранее не замечала. Он смотрел на неё с таким теплом и лаской, что её сердечко затрепетало, забилось сильно — сильно, и она с трудом переводила дыхание. Но виду не подала.

— Элисон, дорогая, давай обвенчаемся. Срок траура давно истёк. Зачем откладывать? Я увезу тебя отсюда в наш замок, окружу тебя вниманием, заботой, ты отвлечёшься от скорбных мыслей, и твоё настроение улучшится. Поверь мне.

— Γарольд, дорогой, я верю, что так и будет. Только душа болит. Не сейчас. Пойми, ну какая из меня невеста в таком настроении? Скоро всё закончится. Мистер Мейсон очень старается, он работает, не жалея сил. Прошу тебя, пожалуйста, наберись терпения. Мне нужно, что бы в этом вопросе появилась определённость, тогда я смогу подумать о нас. Обещаю тебе, тянуть с венчанием не буду.

— Хорошо, дорогая, буду ждать. Ничего другого мне не остаётся. Я очень люблю тебя уже много лет. Ты это знаешь.

— И я тебя. Не грусти. Мы скоро будем вместе.

В один из дней визита герцога Γарольда молодые за завтраком о чём-то оживлённо разговаривали, строили планы. Элисон так была увлечена, что не заметила, как в гостиную вошёл управляющий. Только когда он закашлялся, Элисон повернулась в его сторону.

— Доброе утро, Джастин.

— И вам доброе, мисс Элисон и вашему гостю. Простите, я не вовремя.

— Ничего не случилось, мы трапезничали, теперь вот беседуем.

Что вы хотели, Джастин?

— Я поручил служанке Марлен, которая занимается уборками помещений, произвести большую уборку в спальне барона и баронессы. Знаете, когда в комнате долго никто не находится, в ней скапливается пыль, грязь.

— Всё верно. Правильно сделали.

— Так вот, — продолжил управляющий, поправляя лацкан пиджака.

— Я внимательно слушаю, — поторапливала его Элисон.

— Марлен отодвинула мебель и под кроватью ваших родителей обнаружила письмо.

— Письмо?! Какое письмо? — насторожилась Элисон и вышла из стола.

— Думаю, будет уместным и правильным показать его мистеру Мейсону, тем более что я дал слово.

— Хорошо, я так и сделаю. От кого письмо? — забеспокоилась Элисон, и её голос задрожал.

— Дорогая, не надо волноваться, прошу тебя, пожалуйста.

— Нет-нет. Гарольд, я спокойна. Джастин, покажите мне это письмо.

— Пожалуйста, — управляющий подошёл к Элисон и передал ей письмо.

В этот момент зазвонил колокольчик.

— Якоб, открой, пожалуйста. Это мистер Мейсон пришёл.

— Сию минуту, мисс Элисон.

Этим временем Элисон пробежала глазами письмо, ей стало плохо, и на глазах у всех присутствующих она упала в обморок.

Гарольд метнулся к ней и успел подхватить.

— Что ты, дорогая? Как же так? Просил тебя не волноваться. Ну вот, я же говорил, — с упрёком посмотрел герцог на управляющего.

— Простите, сэр, я ведь не мог предвидеть такой реакции, к тому же я выполнял свои обязанности и просьбу мистера Мейсона. Он попросил, если найду что — то странное, подозрительное, чтобы ему немедленно доложил, что я и сделал, — раскраснелся и разнервничался управляющий.

В гостиную вошёл Мейсон, он слышал доклад Джастина.

— Подтверждаю, я поручал Джастину докладывать мне обо всех подозрительных находках. Он абсолютно прав.

Мейсон увидел Элисон на руках у герцога Гарольда и без сознания.

— Добрый день, господа.

Сыщик сразу понял, что случилось.

— Положите мисс Уокер на диван и немного приоткройте ворот. Мейсон подошёл к ней. Присел на корточки, приложил пальцы на запястье.

— Пульс есть.

Он ладонью похлопал по щеке Элисон.

— Мисс Уокер, вы слышите меня?

Девушка молчала и не реагировала.

Мейсон опять нащупал на запястье пульс, посчитал и сказал:

— По всей вероятности, испуг. Что у вас тут произошло? Изложите, пожалуйста, подробно, — обратился он к дворецкому.

Якоб пожал плечами.

— Не пойму, госпоже неожиданно стало плохо. До этого они с герцогом Гарольдом завтракали. Всё было в порядке.

Сыщик поднялся, подошёл к герцогу Гарольду и представился:

— Позвольте отрекомендоваться, Уильям Мейсон.

— Очень приятно, мистер Мейсон, много хорошего о вас слышал. Гарольд Гоффт, — представился гость.

— И мне приятно видеть вас. Мисс Уокер тепло о вас рассказывала.

Якоб, принесите, пожалуйста, воды, — обратился сыщик к дворецкому. — Она дышит, приходит в себя. Надо смочить ей лицо.

Дворецкий поднёс Мейсону стакан с водой. Сыщик смочил Элисон лицо, виски и спросил:

— Мисс Элисон, вы меня слышите?

Девушка медленно подняла верхние веки, посмотрела на Мейсона, перевела взгляд на Γарольда и очень тихо спросила:

— Что это было?

— Вы потеряли сознание. Вам лучше? — спросил Мейсон.

— Дорогая, я просил тебя не волноваться.

— Позвольте полюбопытствовать, что вызвало у мисс Элисон обморок?

— Вот это письмо. Элисон прочла и ей стало плохо, — ответил Гарольд, поднял с пола открытый исписанный лист, и передал Мейсону.