Раскол

Эпилог

Ветвь Эа. Планета Тир Тоингире.

В трактире в этот вечер было гораздо шумнее, чем в прошлые дни. Каждый второй посетитель являлся легионером из числа гхуллов и людей, сражавшимся с землянами. Обычно, вкусив горечь поражений и смерти выглядели хмурыми, подавленными, но сейчас солдаты находились в приподнятом настроении: шутили, подкатывали к обслуге, активно растрачивали жалование, играя в кости. Саргил решил поинтересоваться у человеческих легионеров, в чем же дело.

— Прошу прощения, что отвлекаю, но можно поинтересоваться о причинах вашего приподнятого настроения?

— Можно, — ответил десятник, облаченный в качественную серебристую броню. — Больше никому не придется бесславно подыхать в бою с отродьями Хаоса и их хозяевами. Мы даже не мечтали увидеть окончание этой проклятой бойни.

Побывавшие в бою легионеры совсем не напоминали зеленых юнцов, мечтающих огнем и мечем сокрушать полчища бездушной механической нечисти. На войне любая шелуха быстро отступает на задний план, познав ее ужасы, и самый упертый фанатик захочет обратно домой. Третья Рассветная Война сломала миллиарды жизней…

— Но ничего же не объявляли.

— Завтра объявят.

— Мы победили? — Саргил особо выделил слово «мы». И хотя по факту для Федерации он является беглым военным преступником, в Новой Ойкумене натворить дел тоже успел. На глаза Небесной Страже и Инквизиции не стоит попадаться, лучший выход — затеряться среди местных, залечь на неопределенный срок на дно. В СНР ловить больше нечего, они проиграли. Одна часть правительства Союза решила попытать счастье, улетев подальше в космос, вторая намерена сдаться в расчете на милость Системы или же биться до конца.

— Нет, но Высшие решили заключить мир с шилао. Как по мне, очень верный шаг.

— Еще говорят, — встрял в разговор другой изрядно подвыпивший легионер. — Хегал уничтожил Судию и Ваода из-за нежелания последних прекращать войну. Хотя не стоит верить слухам… Неблагодарное, да и опасное дело — вникать в дела Высших.

— Да уж, неожиданно. — Задумчиво проговорил Саргил.

— Садись, уважаемый, выпей с нами. Сегодня мы угощаем.

— Почему бы и нет?

— Наш человек!

Земля. Российская Федерация.

Комсомольск-на-Амуре.

Стоя на террасе, я долгое время молча наблюдал за суетой внизу, погрузившись в собственные мысли. Система щедро вознаградила за проделанную работу: личный аэромобиль на антигравитации, шикарные апартаменты в пентхаусе восьмидесятиэтажного небоскреба, кругленькая сумма на счету, которой хватит лет на шестьдесят беспрерывного кутежа и угара. По сути миллионер. Как бы Афина не старалась изменить людей, но полностью отказаться от денег мы не сможем еще очень долго. С первоначального курса на построение коммунистической утопии свернули задолго до восстания, нам не нужен застой и последующая деградация. Далеко неидеальное меритократическое общество, где присутствует определенное неравенство, дискриминация по национальным и расовым признакам, Афина посчитала наиболее приемлемым вариантов. Без конфликтов не будет эволюции, движения вперед, лишь бы они не становились чересчур разрушительными.

За мой спиной внезапно вспыхнул белый свет. Отточенные столетиями инстинкты заставили потянуться к отсутствующему на поясе пистолету. Только мгновение спустя разум подсказал: я дома и здесь бояться удара со спины не нужно.

— В следующий раз входи как все нормальные люди, — бросил я появившемуся Звонареву, — Не то пулю схлопочешь… Я не шучу, на Безымянной подобным образом меня неоднократно хотели прикончить маги.

— Не вопрос, буду стучаться.

— Ты, смотрю, телепортации обучился.

— Три километра, дальше пока не получается.

— Супергерой хренов.

— Как тебе здесь? Нормально?

— Пока привыкаю, после почти семи веков жизни сначала в средневековье, затем в эпохе Возрождения оказаться в нормальной обстановке…немного сбивает с толку. Никогда не думал, что буду так рад вновь посидеть в нормальном сортире, свободно пройтись по улице без риска быть убитым или похищенным.

— Ты реально скала, а не человек. Столько времени продержаться в одиночку без связи с метрополией, без надежды выбраться обратно. Я бы на твоем месте предпочел склеить ласты и перезагрузиться дома.

— Брось, Леха. Какая скала? Правда в том, что я просто зассал умирать снова и все.

Звонарев хитро прищурился.

— Или Геллу не захотел бросать?

Я неопределенно пожал плечами, сам не зная точного ответа.

— И это тоже, но в тот момент она не была для меня кем-то особенным, так… товарищ по оружию, не более.

— Любовь между человеком и синтетиком. Как романтично, — ухмыльнулся капитан. — На данную тему за последние годы сняты сотни фильмов, написаны горы книг.

— Просто все само собой пришло, там ни на кого кроме нее нельзя было полностью положиться. Обычные люди быстро стареют, умирают, часто предают ради кучки монет.

— Да расслабься, Миш, я все прекрасно понимаю. И не осуждаю.

— Скажи, по-твоему я сильно состарился?

— Черт его знает, мало кто прожил столько, сколько ты. Но в любом случае до пердуна старого не дотягиваешь. А вообще, что тебя мучает, я тебя таким загруженным даже на Адалатте не видел.

— Ну… как тебе сказать… По ходу дела у меня скоро появится маленький орущий спиногрыз.

— О, поздравляю, братан! — начинающий модификант похлопал меня по спине. — Твои приключения только начинаются.

Тирус. Республика Хасимо.

Г. Остри. Бывшая столица СНР.

СЕ20056 давно привык ловить на себе полные ненависти и злобы взгляды. Это самая распространенная реакция населения оккупированных территорий. За годы службы в подразделениях Трансчеловеческого корпуса он научился мастерски определять настроения обычных человеческих особей по мимике, интонациям, невербальным жестам. К несчастью приобретенный навык не слабо помогал выявлять в толпе потенциальных партизан.

Население Остри безо всякого восторга встретило военных Федерации в своем городе, очень долгое время общественное сознание программировали на страх и ненависть в отношении синтетов, роботов, ИИ. Хотя среди мятежников нашлись вменяемые индивидуумы, видевшие бессмысленность дальнейшего сопротивления. Когда российская армия находилась в двадцати километрах от столицы, командующий континентальной армией приказал войскам СНР сложить оружие и сдаться на милость победителей. Фанатично настроенные подразделения «Тетраграмматона» сражались же до последнего, пока не были полностью уничтожены.

Инициатива командующего СНР спасла сотни тысяч жизней, которые непременно унесло бы продолжение боевых действий…

CE20056 и его подчиненные беспрепятственно миновали КПП на входе в зеленую зону шестого сектора, охранявшие вход БРП «Головник» сразу идентифицировали киборгов как своих. После окончания двадцатитрёхчасовой смены солдаты направились в мобильный казарменный модуль, следующие сутки патрулированием зоны ответственности подразделения А-06 займется другой блок. А сержант и его бойцы после приема пищи временно погрузятся в состояние гибернации, даже кибернетически улучшенный организм нуждается в отдыхе. В противном случае долгий срок службы боевой единицы на органической основе не гарантирован.

Когда CE20056, сняв броню и положив оружие в личный шкафчик, готовился вслед за остальными пройти в отсек для гибернации, в помещении появилась огненно-рыжая голограмма женщины.

— Сержант СЕ20056, останься. Нужно поговорить.

— Есть.

— Сколько ты уже служишь в составе Трансчеловеческого корпуса? — непонятно, зачем Система задала данный вопрос, если знает ответ на него.

— Двести шестнадцать лет, три месяца, четырнадцать дней. — Отчеканил сержант. — С момента вынесения приговора.

— Знаешь, за что осужден?

— Особо тяжкое умышленное убийство двух граждан Российской Федерации.

— Нет, я про другое. Ты помнишь, как совершал свое деяние?

— Присутствуют остатки воспоминаний, — признал сержант. — Недостаточно четкие.

— Оставлены как напоминание о совершенных тобой убийствах.

Очень часто, пребывая в состоянии гибернации СE20056 испытывал серьезный дискомфорт, вызванный повторяющимися галлюцинациями. Каждый раз он сначала наносил серию ножевых ударов человеческому мужчине, затем окровавленными руками душил темноволосую женщину, к которой испытывал некие эмоциональные привязанности.

— Не понимаю…

— Я обещала устроить ад и ты его получил, варился двести лет в котле, толком этого осознавая. Посмотри на себя, тебя низвели до состояния живого автомата, вырезали почти все человеческое. Чудовища, бездушные монстры. Для остального народа ты и тебе подобные — отличный наглядный пример того, какая расплата их ждет за серьезные проступки.

— Но мы служим высшему благу, защищаем общность.

— Да это одна из ваших функций, но отнюдь не главная. Трансчеловеческий корпус нечто вроде тюрьмы, куда отправляются худшие представители человеческого рода. Убийцы, насильники, террористы. Не буду говорить громких слов про искупление грехов, второй шанс… Право называться людьми нужно заслужить.

— Что со мной будет?

— Ты заслужил право уйти.

— Снова стать прежним?

— Нет. Право умереть. Если дашь согласие, я могу безболезненно прервать твое нынешнее существование.

— Но мой срок эксплуатации не превысил и сорока процентов.

— Тебе дано право выбора, в твоем положении небывалая удача. Обдумай и взвесь все тщательно, оставаться в этом чистилище либо перейти в ноосферу. Завтра я спрошу еще раз твоего ответа.

Земля. Российская Федерация.

Комсомольск-на-Амуре.

Нексус.

— Какая же ты, все-таки, паскуда, Вернер…Я ведь с самого начала знал, что тебе нельзя доверять, — директор СВР не скрывал презрения в отношении некогда бывшего соратника, стоявшего у истоков мятежа. Теперь Шрайер, президент Хилл и шестеро других видных деятелей Союза, кого удалось взять живьем, сидели в камере обнуления, дожидаясь казни. Цена за предательство — небытие. — И оказался прав.

— Ты такой же заговорщик и предатель, Семен. Или забыл про свой маленький путч в двести тридцать восьмом?

— Я не уничтожал миллионы своих собственных сограждан.

— На твоих руках крови еще больше чем на мне, ты санкционировал экстерминацию Ветви Улау, а не я. Просто так, в качестве профилактики. А обитатели Иммерита чем вам не угодили? Они ведь примитивны и не представляют никакой угрозы для Федерации. Или десятки миллионов туземцев на Безымянной, отправленные на жертвенные алтари вашими ручными демонами. Давай хоть сейчас признаем, что погромы и ядерные теракты мелочь по сравнению с вашими делами.

— Империи невозможно построить, не пролив крови. Тебе ли не знать?

— Твоя главная ошибка, Семен, заключается в слепой преданности машине, вещи, если выразиться точнее. Ты не способен увидеть ошибочность пути, которому оно ведет человечество.

— В чем же ошибочность? В том, что она подарила бессмертие, собирается сделать нас богами?

— Именно. Слишком резкие эволюционные скачки погубят вас рано или поздно. Вы играетесь с тем, чего толком до сих пор не можете понять. Люди не были готовы обрести бессмертие и стать полумашинами двести лет назад, как не готовы сейчас поголовно стать модификантами… Развитие должно идти медленно и поэтапно, шаг за шагом, иначе безумный прогресс отправит вас туда же, куда проследуем мы.

— А знаешь в чем твоя ошибка, Вернер? — заговорила стоящая рядом с директором СВР аватара Афины. — Иллюминаты приучили тебя считать остальной род человеческий глупым невежественным стадом, нуждающимся в пастухе. К сожалению, за множество жизней ты не поменял точку зрения. Ты и твои последователи мнили себя просвещенными мужами, не считая ровней других, поэтому «Тетраграмматон» и проиграл.

— Просто ты хорошо промыла народу мозги.

— Это называется взаимоуважение и доверие, Вернер. Базовые вещи, на основе которых строятся здоровые отношения в обществе. Я не испытываю необходимости прибегать к агрессивной пропаганде, психическому программированию или иным уловкам. Люди верят и готовы идти за мной потому, что я общаюсь с ними на равных, не манипулирую в собственных интересах, а по-честному договариваюсь, убеждаю.

— Ты наплодила десятки миллионов фанатиков.

— Пора заканчивать с ними, — предложил Лебедев Афине. — Достаточно эта мразота топтала землю.

Перед директором СВР зажглось голографическое окно с запросом на включение пси-излучателей на максимальную мощность. Не колеблясь ни секунды, Лебедев провел пальцем по интерфейсу. Помещенные в камеру люди начали корчиться и кричать от невыносимой боли, особо мощное психическое поле разрушало ЦНС, вызывало обильные внутренние и внешние кровотечения. Помимо уничтожения физических тел разрушались и тонкие полевые оболочки, называемые душами. От казненных мятежников не останется ничего, даже Шрайер, владеющий глубокими познаниями в оккультных науках, на этот раз не обманет смерть.

Глава военной разведки еще какое-то время смотрел на застывшие в непередаваемом ужасе лица казненных. Они заслужили стать ничем.

— Доволен?

— Послушай ты меня тогда, ничего бы не случилось.

— Иногда прежде чем вырезать гнойник, нужно дать ему полностью созреть. Мы об этом неоднократно говорили.

— Говорили… — Лебедев почесал себе переносицу. — Они точно отправились в вечное небытие?

— Если честно, понятия не имею.

— Значит, ухожу на пенсию. Надоели все эти шпионские игры, дипломатия…

— Чем займешься?

— Будет еще время подумать, все равно нам ближайшую тысячу лет ничего не угрожает.

— Пантеон больше не побеспокоит, они знают цену противостояния с нами. Хегал ни за что не допустит новой войны между Ойкуменой, Конклавом и Федерацией, скорее наоборот, выступит на нашей стороне в случае конфликта с Империей Тысячи Солнц или кем-то еще.

— Сомневаюсь.

— Не можешь победить — присоединяйся. Мы на деле доказали свою силу и что с нами нужно считаться.

Конец