Раньше умрешь, раньше взойдешь

Глава 2

В торговом центре Форт Бэнкс царила приятная, созданная кондиционерами прохлада. Я почти ощущала, как охлаждается мое нагретое солнцем тело, пока я ждала у информационной стойки Барнабаса и Накиту, приглушенные звуки ожесточенного спора которых доносились сейчас из-за двойных стеклянных дверей. Грейс, мой бывший ангел-хранитель, а ныне курьер, что-то напевала надо мной. Светящийся шар размером с мяч для софтбола присоединился к нам сразу же, как только мы оказались в воздухе — благодаря ей и помощи серафимов мы нашли этот маленький городок, затерянный среди кукурузных полей. Я всего лишь несколько раз видела Грейс — когда разрывала связь со своим амулетом, и тогда это почти убило меня, кстати. При своих крошечных размерах она была прекрасна, со слишком ярким лицом, чтобы смотреть на него. Чаще всего она появлялась в виде дымки из яркого света, вроде дефекта, который вы иногда можете заметить на фотографиях. Зафиксировать ее на пленке — единственный способ для обычного человека узнать, что она рядом. Я же могла еще и слышать ее. Мои жнецы тоже могли ее слышать, а вот люди — нет. Повезло им.

— Однажды девушка жила, хранителем времени была, — весело напевала Грейс, спускаясь ко мне, когда ей надоело играть с эхом у сводов потолка. — С жнецом поспорила она. Чем сразу плохиша скосить, она решила с ним поговорить — дать шанс ему не мудануть, а метко выбрать правый путь.

— Спасибо, Грейс, — сухо сказала я.

Она просияла, ее хихиканье звучало как журчание ручейка. Грейс нравилась ее новая должность курьера, которую она получила, когда я дала ей имя. Я случайно поспособствовала ее продвижению по службе, не зная, что имена так много значат в королевстве ангелов. Я думаю, что серафимы прикрепили ее ко мне в качестве наказания, но "лимерики или нет" — тут у меня не было выбора (Ли?мерик — форма короткого юмористического стихотворения, появившегося в Великобритании, основанного на обыгрывании бессмыслицы (прим. LizardQueen). — Как там жнецы? — спросила она, приземляясь на вершину мусорной корзины рядом со мной и становясь невидимой. Когда ее крылья замирали, она переставала светиться.

— Заставь темного жнеца и бывшего светлого работать вместе и посмотри — будут ли у них разногласия, — вздохнув, проговорила я, прислонившись к указателю, и принялась ждать. Я сжала в ладони свой амулет и представила, как магический свет обволакивает черный камень. Как по волшебству — видимо, так и было — гладкий речной камень исчез, хотя его вес по-прежнему ощущался в моей ладони. Делать мой амулет невидимым — одна из первых вещей, которым обучила меня Накита. Когда-нибудь я научусь изменять его внешний вид, но сейчас это было все, чему я смогла обучиться.

От демонстрации моего "мастерства" крылья Грейс превратились в расплывчатое пятно, затем снова исчезли.

— По крайней мере, они разговаривают.

— Они не разговаривают, они спорят, — проговорила я. Это будет труднее, чем я думала, если они собрались "обсуждать" все до смерти. Мы все были здесь — подходящее время, чтобы начать искать меченого.

— Ты же не думала, что изменить небеса и землю будет легко, ведь так? — осведомилась Грейс, и я нахмурилась.

— Было бы легче, если бы я могла отслеживать потоки времени и заглядывать в будущее, — пожаловалась я.

— Не все сразу, — сухо заметила Грейс. — Ты серьезно повредила свой амулет, когда разъединилась с ним.

Я поморщилась от ее обвинительного тона. Она говорила мне не делать этого, но я не послушала. Тогда это спасло меня, но пока мой амулет полностью не восстановится, серафимы, которые могли читать потоки времени, имели право посылать моих темных жнецов убивать людей.

Серафимы, читающие потоки времени — не лучшая идея сама по себе. Они могли это делать, но им сложно было отделять прошлое от будущего — это была одна из причин, почему хранители времени были людьми.

Человек-хранитель времени — в данном случае я — также был способен изменить ход времени: что-то вроде шанса несовершенным людям изменить свое отношение к жизни, порядку во вселенной и к другим вещам.

Сейчас где-то происходило скашивание, о котором я не знала, и это волновало меня. Серафимы знали, что я хотела изменить данное положение вещей, и меня не покидало ощущение, что это скашивание предоставили мне в качестве пробного урока. Если я не смогу заставить этого парня увидеть новую возможность и изменить решение, то как я надеюсь добиться этого от моих темных жнецов? Почувствовав мое мрачное настроение, Грейс подлетела ближе.

— Не переживай, — успокоила она. — Пройдет не так много времени, прежде чем ты начнешь читать потоки времени. Я думаю, ты уже неосознанно делаешь это. Твое желание прийти в торговый центр — хорошая идея. Я не знала, что он был здесь.

— Он здесь? — уточнила я, и она засияла ярче, взлетая над Барнабасом и Накитой, которые, наконец, пришли к соглашению, и возглавила нашу процессию. Может, она была права. Слабое ощущение, похожее на щекотание, как будто кто-то наблюдает за тобой, коснулось моего разума, когда мы пролетали мимо торгового центра. Стоило мне заикнуться об этом Барнабасу, как он сразу же свернул на парковку. Это придало мне уверенности, но сейчас, когда я оглядывалась по сторонам, я думала, что, возможно, эти ощущения означали мое сильное желание ступить на твёрдую землю. Торговый центр уже не казался таким многообещающим местом.

Сегодня понедельник, а значит, вокруг было много людей, в основном матерей, которые таскали своих детей из отдела в отдел, преимущественно со школьной одеждой, либо дети волочили матерей за собой для того же самого. Несколько девушек у отдела бижутерии разглядывали меня. Я пошаркала по плитке пола своими желтыми кроссовками, чувствуя, как отлично вписываюсь со своими панковскими волосами с сиреневыми кончиками.

— Как думаешь, Джош в порядке? — спросила я у Грейс, поправляя короткие рукава своей рубашки в черно-красную клеточку. Если бы я знала, что отправлюсь предотвращать этим утром скашивание, то оделась бы менее броско.

— С ним все будет в порядке, — проговорила Грейс, глядя на подошедшего к нам Барнабаса. Походка Накиты была твердой и уверенной, но заметив его сутулость, она смешалась, утратив некоторую часть своей уверенности и пытаясь соответствовать тем девушкам у киоска.

— Итак, Грейс, — прямо начал Барнабас. — Ты уверена, что серафимы рассказали тебе всё о нашем меченом?

Я вздохнула. Меченый. Именно так называют потенциальных жертв жнецов. Что-то вроде — "он не оставил после себя ничего, кроме надписи на могильном камне".

Накита усмехнулась, отбросила назад волосы и улыбнулась облачку света, которым была Грейс. Сообщение, которое она принесла, предназначалось только для Накиты, но Барнабас прочитал его часть.

— В чем дело, Барнабас? Тебе недостаточно информации? Я думала, ты более хорош в этом.

Это была явная провокация, и они немедленно начали ссориться вновь. Я скучающе огляделась по сторонам. Компания молодых людей около газетного киоска разглядывала нас, вернее, Накиту, грудь которой соблазнительно вздымалась в вырезе футболки, когда она читала Барнабасу лекции о превосходстве серафимов. Развернувшись на пятках, я отошла от этих спорщиков и принялась искать взглядом свободный стол. Фуд-корт ощущался как правильное место, но я не могла полагаться на ощущения. Я должна была знать точно.

Их спор немедленно переключился на то, кто из них должен следовать за мной, и разгорелся с новой силой. Грейс подбадривала их очередным своим лимериком:

Подрались однажды между собою жнецы,

Споря, насколько бравые они молодцы,

Хранитель в то время совсем заскучал –

Ушёл он вперёд, всё также молча.

Честно говоря, это была не такая уж плохая идея. Они мне совершенно не помогали. Я нашла относительно чистый стол и выдвинула стул, сев спиной к двери. Наконец затихнув, оба жнеца заняли свои места по обе стороны от меня. Накита положила свою пустую сумочку на колени, нервно теребя пальцами амулет и разглядывая девушек в отделе бижутерии. Выражение лица у нее было обеспокоенным, но не из-за моего настроения, а потому, что девушки были готами — максимум кружева и черного, а на ней была красная футболка. Барнабас выглядел угрюмым, ссутулившись — в своей выцветшей футболке и с растрепанными вьющимися волосами он все равно выглядел отлично.

— Грейс, — произнесла я, удивляясь, когда это я стала самой хладнокровной в этой компании. — Что именно сказали серафимы?

Жнецы затихли, и ангел-посланник опустилась на стол, светящаяся дымка вокруг нее развеялась, когда она замерла.

— Не так много, — ответила Грейс, ее эфирный голосок, казалось, проникает прямо в мой мозг. — Серафимы не очень хороши в словесных портретах. Кроме расположения города мне известно, что он хакер и хорошо разбирается в компьютерах. Откинувшись на пластиковом стуле, я мысленно вычеркнула из списка парня у газетного киоска, читающего "Оружие и Боеприпасы".

— Серафимы никогда не говорили, что он хакер, — сухо сказал Барнабас. Накита ощетинилась. Она убрала ладонь со своего амулета, и у меня взметнулись брови, кода я увидела, что серый камень превратился в готический крест.

— Серафимы предсказали, что компьютерный вирус распространится по школьной сети в результате чьей-то шалости, — обращалась она ко мне, но смотрела на него. — Я бы сказала, что этого достаточно, чтобы считать его хакером. Потом он проникнет в систему местной университетской больницы, и начнут умирать люди. Серафимы говорят, что он получает удовольствие, причиняя вред людям и оставаясь при этом неузнанным. Он пойдет дальше, сея кругом смерть, и так до конца его жизни. Поэтому я считаю, что в наших общих интересах, Барни, скосить его как можно раньше, чтобы забрать у него душу до того, как он успеет слишком сильно замарать ее, чтобы иметь возможность просить искупления своих грехов.

Барнабас молча скрипел зубами. Я нервно ерзала на стуле. Забавно, как она представила смерть не такой уж ужасной вещью.

Чувство покалывания в моем затылке исчезло, я положила локти на стол, думая, что это было так же продуктивно, как время самостоятельных занятий, которые я сейчас прогуливала. Я готова была держать пари, что парень в футболке с изображением Харли, шагающий через торговый центр, и девушка, разговаривающая по телефону напротив него, не подходили. Мне нужно было найти кого-то с мягким пеналом для ручек — типичного зубрилу.

— Значит, хакер, — пробормотала я и, щурясь, уставилась на стеклянную крышу. Мне следовало бы быть благодарной за любую информацию от серафимов, но сейчас я была расстроена. Я уронила голову на стол, с глухим звуком мой лоб ударился о столешницу, и я вздрогнула от прикосновения к холодному пластику. Барнабас в утешении опустил руку мне на плечо.

— Мэдисон, все хорошо, — сказал он, и я почувствовала себя еще хуже. — Мы слишком рано взялись за поиски этого парня. А чем дальше от настоящего, тем сложнее читать потоки времени. Даже Рон не может дать описание внешнего вида, не просмотрев будущее, и обычно это происходит за считанные часы до того, как меченый сделает свой роковой выбор, или даже за целый день. Мы полагаемся на толкование будущих событий ангелами, так что расслабься.

Я подняла голову, не отрывая взгляда от стола. Светлый хранитель времени не был моим любимчиком в последнее время, но мне нравилось сознавать, что Рон, скорее всего, не знал о том, что мы здесь находились и пытались спасти этого парня. Если бы знал, это бы все только усложнило.

— Мэдисон, ты молодец! Это ты привела нас сюда, не так ли? — осведомился Барнабас, убирая руку. — Я тоже чувствую, что меченый где-то здесь. У тебя хорошая интуиция. Мы найдем его.

Я подняла глаза. На лице Барнабаса читалась надежда, на лице Накиты — сомнение. На столе сидела притихшая Грейс и внимательно слушала.

— Но успеем ли вовремя? — спросила я. — Прежде чем Рон посмотрит будущее и отправит кого-нибудь остановить нас? Я не думаю, что светлый жнец поверит в то, что я пытаюсь спасти этого парня, когда над душой стоит Накита, готовая в любой момент убить его, если у меня не получится убедить его изменить свое мнение. Ты бы поверил?

Барнабас покосился на Накиту, которая вцепилась в свою сумочку.

— Конечно, поверил бы, — сказал он, но это было ложью. — Мэдисон, не переживай. Мы найдем его. У тебя просто нервное перевозбуждение перед первым предотвращением скашивания.

— Это скашивание, — сказала Накита, бросив взгляд сначала на свои черные ногти, а затем на готов, — а не предотвращение.

— Это решает Мэдисон, — краснея, парировал Барнабас.

— Ну, мне пора! — прозвенела Грейс, распространяя мягкий свет от мелькающих крыльев и запах клубники. — Мне было сказано доставить вас сюда, а потом держаться в стороне.

— Ты оставляешь нас? — взволнованно спросила я, но что-то в словах Грейс привлекло мое внимание. — Держаться в стороне? — повторила я, и ее свечение стало почти болезненно-зеленым, — Но не оставить нас? Черт побери, Грейс, ты шпионишь за нами?

Барнабас озабоченно выпрямился, а Грейс издала пронзительный стон.

— Не сердись! — воскликнула она. — Серафимы в смятении, и они хотят гарантий, что есть хоть какая-то вероятность изменения выбора меченого. Вот почему ты получила это скашивание, Мэдисон. В политике всегда происходят изменения, когда вступает в должность новый хранитель времени, но никто ещё не пытался добиться того, чего хочешь добиться ты. Они не считают, что жнец сможет продемонстрировать человеку возможность сделать иной выбор, не оказавшись при этом обнаруженным. Особенно, если за это возьмутся работающие вместе светлый и темный жнецы. Если Барнабас и Накита не смогут справиться с этим с твоей помощью, как они будут это делать без тебя?

Я помогаю Барнабасу и Наките? Растерявшись, я задумалась. Все о чем я думала — как спасти этого парня, а не как создать прецедент, которому смогут следовать другие. Но даже мне было понятно, что Рон не скашивает души собственноручно, а посылает за ними своих светлых жнецов, переходя к следующей душе.

— Вместе? — уточнила я, глядя на Барнабаса и Накиту — у обоих был больной вид. — Почему им нужно, чтобы они были вместе?

— Потому что, если светлый жнец не сможет должным образом повлиять на выбор, серафимы хотят, чтобы темный жнец немедленно скосил неудачника, — весело пропел ангел-хранитель. — И я не шпион! Я контролер!

— О да, существенная разница! — воскликнула я и сжалась на стуле, когда парень, читающий журнал, посмотрел на нас поверх страниц.

— Да, это не та работа, которую ты хотела, — отрезала Грейс. — Зачем серафимам поддерживать твои идеи, если ты собираешься отказаться от своей должности, как только получишь свое тело и снова станешь живой?

Лицо Накиты застыло, тень страха промелькнула в ее взгляде.

Вот дерьмо.

Шум крыльев Грейс, казалось, становился все громче. Накита не сводила с меня глаз. Это выглядело так, будто я уже оставила ее — я, человек, который поколебал ее прекрасную ангельскую мудрость своим человеческим пониманием смерти.

Она стала чужой среди своих темных собратьев, и я была единственной, кто мог бы помочь ей осознать почему, видя, как мои воспоминания и страхи изменили ее.

— Ну, может, если бы они больше ценили мои идеи, я могла бы остаться на этой работе после того, как найду свое тело, — произнесла я громким шепотом. Это был не первый раз, когда я допускала такую возможность, после обретения моего тела. В действительности, хранители времени не должны быть мертвыми — как правило. Я думаю, я была первой. Но я не останусь во главе системы, идеалов которой не разделяю. Либо они позволяют мне поступать, как я считаю нужным, либо я на них не работаю.

— Я не верю в судьбу, которую нельзя изменить, и не стану посылать темных жнецов скашивать души людей, которые не знают, что у них есть выбор, — сказала я, зная, что через нее мои слова будут услышаны.

— Если серафимы хоть немножко не пойдут мне на встречу, я не собираюсь это делать, живая или мертвая.

Я спорила с небесами, но мне было все равно. Грейс молчала, свечение вокруг нее стало ярче.

— В любом случае, я не понимаю, почему ты хочешь быть живой, — пробормотала она, вероятно, готовая уступить в этом. — Это ужасно. Я имею в виду — у тебя же жидкость выделяется из всех отверстий, и ты не сможешь постоянно бодрствовать.

— Ага, а еще мы едим, — кисло сказала я, — Знаешь ли ты, как много времени прошло с тех пор, как еда казалась вкусной?

Это конечно хорошо, что мне это не нужно, а то я бы давно померла с голоду.

Она издала крошечный вздох, новая обязанность окутала меня как вторая кожа. Прекрасно. Я не только должна была спасти этого парня, но еще и научить Барнабаса и Накиту сотрудничать в процессе этого? Великолепно. Просто долбанное великолепно.

— Ну, ты же не думала, что это будет так легко, да? — послышался с середины стола голосок Грейс, сияние вокруг нее усилилось, переливаясь всеми цветами радуги, она взметнулась вверх и исчезла в высоком окне, подобно падающей вверх звезде. Казалось, мы остались одни, но я готова была спорить, что она наблюдала за нами.

Все молчали. Я перевела взгляд с Барнабаса на Накиту, которая с мрачным выражением лица подчеркнуто игнорировала меня.

— Пойду, закажу коктейль, — неожиданно объявила я. Конечно, голода я не испытывала, но мне нужен был предлог отойти от них на минуту. — А вы, ребята, хотите что-нибудь?

Не дожидаясь ответа, я встала, запнулась и чуть не рухнула на отодвинутый кем-то стул. Восстановив равновесие, я замерла и аккуратно задвинула его под стол, стараясь, чтобы это выглядело так, будто именно это я и хотела сделать. Когда я подходила к сети ресторанов, клянусь, я думала, что слышу хихиканье Грейс.

Я вышла из школы с чувством, что делаю что-то важное, значимое, а сейчас испытывала нечто, похожее на разочарование. Это не были незнакомые эмоции, но это был первый раз, когда чья-то жизнь висела на волоске. Выбрав ресторан, около которого не было очереди, я опустила руки на стойку и стала разглядывать меню, не особо вчитываясь в него. Мой папа давал мне деньги на обед, но не то, чтобы я особо нуждалась в этом в последнее время. Дерьмо, нужно написать ему сообщение, что я могу задержаться после школы.

— Вы будете читать или что-то заказывать? — осведомился голос прямо передо мной, я отшатнулась и обнаружила в поле зрения парня примерно моего возраста в помятом фартуке с изображением курицы и самоуверенной надписью "В нашем курятнике только счастливое кудахтанье". Бумажный колпак пытался удержать его светлые волосы песочного оттенка, но безуспешно. Он был симпатичным и улыбнулся, заметив мое смущение. На бейдже было его имя — Эйс. У меня промелькнула мысль о Джоше, и я испытала легкое чувство вины из-за того, что оставила его в школе.

— О, можно мне ванильный коктейль? Маленький, — добавила я, так как не собиралась на самом деле его пить. Он сделал отметку.

— Что-нибудь для ваших друзей?

Я обернулась и увидела Накиту, которая наблюдала за мной с потерянным выражением лица, положив одну руку на сумочку. Барнабас откинулся на стуле и глазел в потолок с таким видом, будто умирал от скуки. По крайней мере, они не спорили.

— Ты наблюдал за мной? — спросила я, наклонив голову, чтобы выглядеть мило. Глупо, но мило.

Эйс выбрал стакан большего размера, чем я заказывала, и улыбнулся.

— Твои танцы со стулом. Это выглядело почти так, будто ты этого и хотела.

Я закатила глаза, проклиная Грейс, подставившую мне этот стул.

— Ага, — сказала я, переминаясь с ноги на ногу и с ужасом осознавая, как выглядят мои волосы. Я никого здесь не видела с фиолетовыми волосами, за исключением богини с пирсингом работающей в Хот Топик.

Эйс молчал, повернувшись ко мне спиной и наполняя стакан. Еще один парень работал в заднем помещении — чистил печи. Было еще слишком рано для обеда.

— Итак, когда у тебя начинаются школьные занятия? — спросила я, ощущая необходимость что-то сказать.

Эйс обернулся, лукаво глядя на меня, и закрыл крышкой стакан с коктейлем.

— Завтра. Я не должен был работать сегодня, но меня вызвали. Я готов был прибить свою маму, — он протянул мне напиток. — У меня уже были планы на этот день. Зависнуть в Интернете, поедая сырные шарики. Но в последний момент я разрешил маме ответить на звонок по моему телефону.

— Я работаю неполный рабочий день в цветочном магазине, и я ненавижу, когда мой папа делает это.

Эйс поправил колпак и поморщился.

— Когда я на работе, она знает, где я, — кисло сказал он. — Она опекает меня, будто я ребенок. Она работает в больнице, и если узнаёт, что что-то произошло в приемной скорой помощи, то думает, что это меня доставили после какой-нибудь аварии.

Всплыли воспоминания о том, как я проснулась после аварии в местном морге. Сердце заколотилось. Хотя я не думаю, что от воспоминаний о моей смерти. Ощущение покалывания усилилось, когда я начала развивать эту мысль. Его мама работает в больнице? Не может быть, чтобы это было так просто? Может, именно это имел в виду Барнабас, говоря о моей хорошей интуиции?

— Ага, я слушаю, — проговорила я, бросая взгляд на Барнабаса и Накиту, но они смотрели в мою сторону, не проявляя никаких эмоций.

— Так что теперь все, что я рассчитывал сделать сегодня, откладывается до завтра, — произнес Эйс, пожимая плечами.

Я прокрутила в голове разговор с ним.

— Ты же сказал, что завтра у тебя начинаются занятия?

— Я сказал, что занятия завтра начинаются. Но не сказал, что я на них буду.

О, мы маленькие бунтари, ага? Я взяла соломинку, вскрыла зубами упаковку и засунула в стакан.

— Ты пропустишь свой первый день в школе? — спросила я, притворяясь, что делаю первый глоток.

— Что-то вроде этого, — сказал он, сверкая улыбкой, — У меня есть дела поважнее.

— Например, что? — улыбаясь, как меня учили популярные девчонки в старой школе, пока я не бросила их.

Эйс засмеялся, в какой-то степени польщенный.

— Музыка. Шу и я, мы занимаемся музыкой.

Он указал взглядом на черноволосого парня в подсобке, и я ощутила всплеск разочарования.

— У вас своя группа? — спросила я. Вот дерьмо, после всего — такой облом.

— Нет, мы не создаем музыку. Мы находим ее. Прежде чем, она выйдет.

Ударение, с которым он произнес это, заставило меня взбодриться.

— Вы крадёте ее? — спросила я, вытаращив глаза. Если он смог взломать музыкальный сайт, то проникнуть в компьютерную сеть больницы для него вообще раз плюнуть.

Я взволнованно подалась вперед. Это не осталось незамеченным Эйсом, он перегнулся через прилавок, ударил по кнопке проведения платежа и захлопнул кассу, прежде чем она успела открыться.

— На прошлой неделе, — прошептал он со сверкающими глазами. — Шу проник на главный музыкальный сайт и скачал трек Coldplay, который выйдет только следующей весной.

Я вздрогнула, моя интуиция просто вопила. Он взломал защищенный сайт.

— Правда? Дашь послушать?

Эйс отстранился, лукаво улыбаясь мне из-за прилавка с видом, будто он король мира.

— Мы с Шу не позволяем никому слушать. Только когда все будет готово. Мне нужно сделать обложку для диска. А потом ты сможешь купить его.

Дыхание с шумом вырвалось из меня. Я подбоченилась, изображая недоверие.

— Ладно, я все поняла, — скучающим голосом протянула я. — Ерунда все это.

Но Эйс рассмеялся.

— Ты не веришь мне? Шу! — проорал он в сторону подсобки. — Скажи ей название последнего альбома Coldplay.

Парень в подсобке вылез из печи, которую он чистил. На его плече красовалось жирное пятно, а сам он выглядел разъяренным.

— Эйс, что с тобой, черт побери? — воскликнул он. — Из-за тебя нас поймают!

— Чувак! — Эйс вскинул руки, будто сдаваясь. — Успокойся, дружище. Она нас не выдаст.

Шу кинул в Эйса тряпку, которой чистил печь, но не попал.

— Да ты даже не знаешь, кто она такая! — заорал он. С шумом распахнулась боковая дверь в кухню, и появился невысокий мужчина, одетый в рубашку на размер меньше его собственного. Менеджер. Я с уверенностью могла определить это даже до того, как увидела его поношенные коричневые ботинки с тонкими коричневыми шнурками.

— Митч, у нас проблема? — спросил он, и Шу повернулся к нему, он все еще был на взводе.

— Нет! — выкрикнул он, вновь возвращаясь к своей работе. Он резким движением вылил чистящее средство на поверхность следующей печи.

— Остынь, чувак! — произнес Эйс. — Это не такое уж большое дело! — он почти смеялся, что еще больше распаляло Шу — его движения стали резкими и порывистыми.

Менеджер тоже это заметил и подошел ближе.

— Расслабься, — сказал мужчина, делая вид, что его это волнует. — Я и так все лето терпел твой характер.

Шу обернулся.

— Да? Ну, тогда я ухожу! — выкрикнул он, отбрасывая чистящее средство. — Мне не нужно это дерьмо!

— Нет, ты уволен! — отчеканил мужчина, и Эйс начал смеяться, оглядывая фуд-корт в поисках наблюдателей. — Заканчивай здесь и не возвращайся. Я вышлю тебе твой чек по почте. И даже не думай просить взять тебя назад.

— Можете оставить себе свои паршивые деньги, — пробормотал Шу, я с тревогой наблюдала, как он снял свой фартук и с отвращением отбросил его.

Повернувшись к Эйсу, который определенно считал это большой шуткой, Шу сказал:

— Ты долбанный неудачник, Эйс. А знаешь почему? Ты настолько глуп, что даже не можешь держать язык за зубами. Это конец. Понял? Теперь ты сам по себе.

Эйс покраснел, гнев мгновенно исказил его лицо.

— Да? — громко выкрикнул он. — Отлично, можешь сбежать как крыса, мудак!

Меня поразила неожиданная вспышка гнева Эйса, и я крепче вцепилась в свой коктейль, пытаясь понять, что здесь не так.

Открыв рот, я отступила на шаг. Все на фуд-корте на нас таращились.

— Убирайтесь! — проорал менеджер, его круглое лицо покраснело. — Оба!

— Я даже не собирался приходить сегодня на работу, ты, жиртрест, — пробурчал себе под нос Эйс, но я видела, что менеджер его услышал — он запыхтел так, будто ему не хватало воздуха.

Трясясь от гнева, менеджер указал на двери торгового центра.

— Вон!

Я отпрянула, когда Эйс оперся руками на стойку и перемахнул через нее. Из подсобки донеслось хлопанье тяжелых дверей — Шу пинком захлопнул их. Сдернув с головы колпак, Эйс швырнул его на кафельный пол.

— Эта работа — отстой, — проинформировал он и пошел прочь, развязывая на ходу фартук и позволяя ему соскользнуть на пол.

— Ээ, сколько я вам должна? — неуверенно спросила я у кипящего менеджера.

Он посмотрел на меня так, будто только что заметил, он явно сейчас думал об Эйсе и Шу.

— Нисколько. Это бесплатно, — ответил он, — Сожалею, что Вам пришлось на это смотреть. Он все лето грубил мне. Мне следовало уволить его на третий день его пребывания здесь.

— Извините, — пробормотала я, не совсем понимая, за что извиняюсь. В смешанных чувствах я повернулась и пошла обратно к Наките и Барнабасу. Внимательно глядя под ноги, я проскользнула на свое место и сделала глоток коктейля.

Барнабас прочистил горло.

— Что это было?

Встряхнувшись, я оглянулась и с улыбкой посмотрела сначала на Барнабаса, затем на Накиту.

— Я нашла нашего меченного. Это Эйс.

Накита так вцепилась в свой амулет, будто хотела последовать за ним и скосить его прямо на стоянке. Я начинала понимать, почему серафимы были уверенны, что светлый и темный жнецы не смогут работать вместе. Убедить Накиту подождать и дать Эйсу шанс изменить свой путь будет не так-то просто.

— Ты уверена? — спросила она, в глазах ее светились готовность и нетерпение.

Я кивнула, разделяя ее энтузиазм, но не его причину. Я могу это сделать. Нужно только расслабиться, как учил меня Барнабас, и позволить моей интуиции вести меня.

— Абсолютно уверенна, — ответила я. — Эйс хорошо разбирается в компьютерах и не имеет ничего против нарушений закона. Он сказал, что его занятия начинаются завтра, но он будет прогуливать. Его мама работает в больнице и держит его на таком коротком поводке, что он, вероятно, готов на все, чтобы досадить ей. — Я проследила взглядом, как Эйс пересекает стоянку, и подумала о своем папе и степени его контроля надо мной. Без фартука Эйс выглядел как обычный неряшливый подросток в линялых джинсах и черной футболке.

— Пошли, — сказала я, когда Эйс пнул первый попавшийся автомобиль. — Я должна поговорить с ним.

Мы встали, но Барнабас колебался.

— Я не знаю, — начал он, когда мы уставились на него. — Звучало так, будто это Шу компьютерщик.

Я повернулась к нему, сжимая в руке холодный коктейль.

— Ты слышал?

— Все это слышали, — заметила Накита, отбросив волосы назад. С сумочкой на плече, она пошла к двери походкой модели, вышагивающей по подиуму.

На меня нахлынули сомнения, и я сбавила темп.

— Шу первым вышел из себя, — начал Барнабас. — И если он тот, кто взломал систему, то он тот, кто способен создать вирус, а не парень, который рисует обложки для дисков.

Я нахмурилась, когда мы вышли из дверей под раннее послеполуденное солнце. За желтой линией, обозначающей границы парковки сотрудников, около спортивного автомобиля ссорились Эйс и Шу. Кусая губы, я задумалась, что значит моя интуиция по сравнению с более чем тысячелетним опытом Барнабаса. Вероятно, это действительно был Шу, но и Эйса мне тоже не хотелось упускать из поля зрения. Воспоминание о том, как быстро у него происходит смена настроения, не покидало меня. Что-то здесь было не так.

— Ну, хорошо, — нерешительно начала я, когда мы двинулись в их сторону. — Барнабас, раз ты думаешь, что это Шу, то ты пойдешь за ним. А мы с Накитой проследим за Эйсом и все разузнаем.

Ну, и еще благодаря этому вы будете порознь.

Накита издала радостный возглас, явно радуясь, что мы перешли к действиям.

— Я должна последовать за Шу, а не Барнабас, — жёстко сказала она. — Таким образом, если он попытается запустить вирус в компьютер, я смогу немедленно убить его.

Я остановилась, она по инерции прошла еще несколько шагов. Мой взгляд метнулся к Барнабасу. Он сделал беспомощное выражение лица, и произнес:

— Хм, Накита, я думал, ты пойдешь со мной.

Жнец обладала множеством черт, но глупость в их число не входила. Она слегка покраснела и замерла, черные ногти сверкали на солнце.

— Ты пытаешься держать меня подальше от Шу.

Я также пыталась держать ее подальше и от Барнабаса. Я набрала воздуха, чтобы протестовать, но передумала.

— Да, но в любом случае ты пойдешь со мной. Эйсу нравятся красивые девушки. Тебе он все расскажет.

Накита покосилась на меня, и я добавила:

— Давай. Помоги мне здесь. Рон не может знать, что мы уже не в "Трех Реках", так что у нас еще масса времени.

— Она твой босс, — проворчал Барнабас, и Накита нахмурилась.

— Хорошо, — сдалась она. — Но если с Шу ничего не выйдет, обещай, что сообщишь мне, Барнабас.

— Ты хочешь, чтобы я сообщил тебе? — удивился Барнабас, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Ветер трепал его футболку. — Как? Ты темный жнец, а я светлый. Наши амулеты резонируют на разных частотах и не могут уловить сигналы друг друга.

Накита усмехнулась, превращая свой амулет из готического креста обратно в обычный плоский камень в серебряной оправе.

— Ты не такой светлый, как тебе кажется, жнец. Ты смотрел свою ауру в последнее время? Она нейтральна. Уверена, мы сможем общаться через наши амулеты, если попробуем. Ты становишься темным. Дружище.

На лице Барнабаса отразился ужас, и он уставился на свой амулет. Взяв за руку Накиту, я повела ее в сторону Эйса, пока он не уехал. Я знала, что Барнабас был не в восторге от утраты своего статуса светлого жнеца, но она не имела права мучить его этим. После того, как он ушел от Рона и светлых жнецов, его признали жнецом мрака — группа ангелов-наблюдателей, которых презирали и темные и светлые жнецы за их обыкновение убивать без причины. Если где-то произошло стихийное бедствие — жнецы мрака рядом. При катастрофах их можно было видеть бродящими по колено в телах, как если бы они были серферами. Война была ареной их игр. Барнабас останется им до тех пор, пока его амулет не приблизится по спектру к моему, и тогда он вернёт к себе уважение, но даже тогда он будет темным жнецом, который не верит в судьбу. По-настоящему он так и не вольется. Небеса, вероятно тоже не примут его.

— Ребята, я куплю вам телефоны в следующий раз, когда буду в торговом центре, — кисло сказала я. Но если бы я знала, как использовать свой чертов амулет, чтобы беззвучно общаться с ними, в этом не было бы необходимости.

Наверх