Рама II

61. КОСМИЧЕСКИЙ ОСТРОВ В ОПАСНОСТИ

— Нечему удивляться, — бесстрастно проговорил Ричард. Все трое сидели перед большим черным экраном. — Этого мы и ожидали.

— Но все-таки надеялись ошибиться, — вмешался О'Тул. — Иногда бывает просто ужасно ощущать собственную правоту.

— Ричард, а ты уверен, что эти пятнышки действительно соответствуют космическим объектам? — спросила Николь.

— Можно, конечно, и усомниться. Я знаю лишь то, что мы видим показания датчиков. Поглядите, я покажу вам, как переключать поля. — На экране возник цилиндр, явно изображавший Раму, его окружали концентрические окружности. После следующей пары команд изображение на экране сменилось. Цилиндр стал уменьшаться, наконец стянулся в точку. Концентрические окружности вокруг него тоже уменьшились в размере. Наконец, с правой стороны экрана появились точки — всего шестнадцать.

— Но откуда ты знаешь, что это боевые ракеты? — удивилась Николь, показывая на крохотные огоньки.

— Я этого не знаю. Мне известно лишь то, что эти объекты находятся на прямой между Землей и Рамой. Возможно, перед ними мирное посольство, только что-то не верится.

— Сколько еще осталось? — спросил О'Тул.

— Трудно сказать точно, — ответил после паузы Ричард. — По-моему, первая окажется здесь через восемнадцать или двадцать часов. Они разошлись шире, чем я мог предположить. Если мы проследим за ними с часок, можно будет точнее оценить время встречи.

Генерал О'Тул присвистнул и, помолчав несколько секунд, заговорил:

— Ричард, прежде чем мы попробуем разъяснить этому кораблю, что он вот-вот подвергнется ядерному нападению, можете ли вы ответить на один простой вопрос?

— Постараюсь.

— Почему вы считаете, что Рама способен защитить себя от приближающихся ракет, даже если мы сумеем предупредить его об опасности?

Последовало долгое молчание, наконец Ричард проговорил:

— А вы помните, Майкл, наш разговор о религии, когда мы летели с вами из Лондона в Токио?

— Это когда я читал Евсевия?

— Кажется. Вы тогда начали рассказывать мне о ранней истории Христианства… Тогда посреди разговора я вдруг спросил вас, почему вы верите в Бога. Вы помните свой ответ?

— Конечно. То же самое я сказал своему старшему сыну, когда в восемнадцать лет он объявил себя атеистом.

— Эти ваши слова сейчас полностью соответствуют моему чувству. Мы знаем, что для создания Рамы использовалась невероятно развитая технология. И его творцы, несомненно, предусмотрели и средства отражения атак неприятелей… Кто знает, быть может, этот огромный корабль обладает могучими двигателями — пусть мы еще не обнаружили их — и в состоянии свернуть в сторону. Держу пари…

— Минуточку, — вмешалась Николь. — Я с вами в Токио не летала. Ричард, ну как, Майкл ответил на твой вопрос?

Несколько секунд мужчины глядели друг на друга. Наконец генерал О'Тул произнес:

— Размышления и наблюдения привели меня к вере.

— Первая часть вашего плана проста, и я согласен с подходом, но пока еще не представляю, каким образом можно описать исход или как связать цепную ядерную реакцию с приближающимися ракетами.

— Мы с Майклом обдумаем это, пока ты займешься графическим воплощением первой части. Майкл утверждает, что достаточно хорошо помнит ядерную физику.

— Не забудьте, что следует обойтись по возможности меньшим количеством допущений. Необходимо, чтобы в любой части послания все было четко определено.

В этот момент О'Тула не было с ними. После двух часов напряженной работы генерал вышел в тоннель — минут за пять до этого разговора. Отсутствие генерала вдруг обеспокоило коллег.

— В ванную пошел, наверное, — сказал Ричард.

— А если заблудился? — проговорила Николь.

Отправившись ко входу в Белую комнату, Ричард крикнул в коридор.

— Эй, Майкл О'Тул! С вами все в порядке?

— Да, — раздался голос со стороны лестницы. — Не могли бы вы с Николь подойти ко мне на минутку?

— Что случилось? — спросил Ричард через несколько секунд, когда они с Николь присоединились к генералу у подножия лестницы.

— Кто построил все это? — О'Тул обратил глаза к высокому потолку над собой. — Зачем все это сделано?

— Неизвестно, — нетерпеливо ответил Ричард. — Не думаю, чтобы нам удалось понять это в ближайшие несколько минут или даже часов. Может быть, лучше поработаем…

— Выслушайте меня, — твердо перебил его О'Тул. — Я должен обсудить этот вопрос, прежде чем мы продолжим. — Ричард и Николь, примолкнув, слушали генерала. — Мы с вами сломя голову кинулись предупреждать тот разум, что управляет кораблем. Предположим, что мы сумеем это сделать, и Рама предпримет меры, чтобы защитить себя. Как узнать, правильно мы поступаем? Не предаем ли мы свой собственный род?

Генерал О'Тул обвел рукой просторную полость, в которой находился.

— Всему этому должны быть причины, здесь чувствуется неведомый нам грандиозный план. Зачем они оставили копии вещей первой экспедиции в Белой комнате? Почему рамане пригласили нас вступить с ними в контакт? Кто или что есть птицы и октопауки? — Он покачал головой, раздираемый всеми не имеющими ответа вопросами. — Да, я испытывал неуверенность, когда речь зашла о разрушении Рамы, но я в равной степени сомневаюсь, стоит ли нам посылать предупреждение. Что, если из-за предпринятых нами действий Рама избежит ядерной атаки, но уничтожит Землю?

— Майкл, это весьма маловероятная перспектива. Первый Рама проплыл через Солнечную систему…

— Минуточку, Николь, если ты не против, — мягко прервал ее Ричард. — Позволь мне попытаться ответить генералу.

Он подошел к О'Тулу и положил руку ему на плечо.

— Майкл, с самого начала нашего знакомства меня более всего потрясла в вас способность различать вопросы, на которые мы можем дать точный логичный и научный ответ, и вопросы, к которым сложно даже подступить. У нас нет никакой возможности постичь, что сейчас думает и делает Рама. Для этого нам не хватает данных. Это все равно как решать систему линейных уравнений, когда переменных больше, чем самих уравнений. В этом случае правильные решения образуют многочисленные гиперповерхности.

О'Тул улыбнулся и покачал головой. Ричард продолжил:

— Пока нам известно, что к Раме приближается целая армада ракет. Скорее всего они вооружены ядерными боеголовками. Зная все это, мы должны сделать выбор: предупреждать нам корабль или нет. — Достав свой небольшой компьютер, Ричард подошел к О'Тулу. — Всю проблему можно представить в виде матрицы 3х2. Предположим, что исходящую от Рамы угрозу можно классифицировать по трем степеням: корабль или совсем не опасен, или постоянно настроен враждебно, или нападает лишь в качестве ответной меры. Пусть эти три ситуации представляют собой ряды матрицы. Теперь рассмотрим интересующее нас решение. Мы можем или предупредить их, или не предупреждать вовсе. Отметим, что смысл имеет только состоявшееся предупреждение. Итак, в матрице два столбца — Рама предупрежден и не предупрежден.

О'Тул и Николь глядели через плечо Ричарда, набиравшего матрицу и воспроизводящего ее на мониторе.

— Если теперь проанализировать шесть событий, представленных отдельными элементами в матрице, и попытаться определить некоторые вероятности, можно получить информацию, способствующую принятию Правильного решения. Вы согласны со мной?

Генерал О'Тул кивнул, удивляясь тому, как быстро и точно Ричард упорядочил всю дилемму.

— Исход во втором ряду не зависит от того, предупреждаем мы их или нет,

— предположила Николь. — Если Рама враждебно настроен против людей, то высший уровень технологии делает несущественным наличие или отсутствие предупреждения. Рано или поздно этот корабль или тот, который еще прилетит, истребит или погубит все человечество.

Убедившись, что О'Тул следит за разговором, Ричард медленно проговорил:

— Аналогично выходит, что если Рама нам не враждебен, то предупредить его будет разумно в любом случае. И так и этак Земля окажется вне опасности. А если мы сумеем известить раман, можно будет спасти это экстраординарное сооружение.

Генерал улыбнулся.

— Значит, единственная проблема, так сказать пунктик О'Тула, возникает, если Рама, первоначально не собиравшийся атаковать Землю, изменит свои намерения и обрушится на нее, узнав, что против него выпущены ракеты с ядерными зарядами.

— Именно, — согласился Ричард. — И тут я осмелюсь предположить, что наличие нашего предупреждения может смягчить ситуацию. В конце концов…

— Хорошо, хорошо, — ответил О'Тул. — Вижу, куда вы клоните. Если не считать наиболее вероятным беспокоящий меня случай, результаты всего анализа свидетельствуют, что раман лучше предупредить. — Генерал вдруг расхохотался. — Знаете, Ричард, я рад, что вы не работаете в штабе СОП; с такой логикой вы, конечно, убедили бы меня активировать бомбы…

— Едва ли, — проговорила Николь, — можно было справиться со столь острым приступом паранойи.

— Благодарю вас, — улыбнулся генерал, — я удовлетворен. Ваши аргументы оказались весьма убедительными. Беремся за работу.

Подгоняемая приближающейся угрозой, тройка без устали трудилась. Николь и Майкл О'Тул сформулировали схему предупреждения, состоящую из двух блоков. В первом пришлось определить все технические подробности. Туда поместили и всю космическую механику, в том числе описание орбиты Рамы при входе в Солнечную систему; полета двух кораблей «Ньютона», состыковавшихся прежде, чем причалить к гиганту; маневра Рамы, изменившего траекторию; и, наконец, шестнадцати стартовавших с Земли ракет. Ричард преобразовывал схемы в точные графики: помогали часы, проведенные за клавиатурой перед черным экраном. Тем временем Николь и О'Тул пытались одолеть сложности, возникшие во второй части.

Трудно давался второй блок. В нем люди намеревались объяснить, что приближающиеся ракеты несут ядерные боеголовки, что взрывная сила бомб создается цепной реакцией и что при взрыве возникают ударные волны, распространяющиеся со сверхзвуковой скоростью, выделяется огромное количество тепла и происходит исключительно сильное радиоактивное излучение… А почему просто не указать количество реагирующего вещества? Они же знатоки в физике. Сосчитают все, что выделится.

Время уходило, все трое теряли силы. Под конец генерал О'Тул, по совету Николь, вздремнул, покорившись усталости. Биометрические датчики свидетельствовали, что его сердце в опасности. Даже Ричард проспал девяносто минут. Но Николь не могла позволить себе этой роскоши — отдыха. Она решила все-таки иллюстрировать картинками разрушительную мощь оружия.

Когда мужчины проснулись, Николь убедила их приложить ко второму блоку короткий раздел, демонстрирующий последствия взрыва мегатонной бомбы посреди леса или города на Земле. Конечно, чтобы такие картинки имели смысл, Ричарду пришлось расширить свой словарь, в котором он с математической точностью определил химические элементы и их обозначения, дополнив его мерами длины.

— Если они поймут все это, — ворчал Ричард, трудолюбиво размещая масштабные отметки возле рисунков домов и деревьев, — тогда придется считать их куда более умными, чем мы могли предположить вчера.

Наконец послание составили и записали. Потом проглядели все целиком, сделали кое-какие поправки.

— Среди тех команд, которые я так и не понял, — заметил Ричард, — есть пять таких, что, по-моему, могут связать нас с процессором более высокого уровня. Конечно, это всего лишь догадка, однако, как мне кажется, достаточно обоснованная. Я передам наше послание пять раз, каждый раз с новой командой из этой пятерки. Можно надеяться, что тем или иным путем наше предупреждение попадет в центральный компьютер.

Пока Ричард вводил команды, Николь с генералом О'Тулом направились на прогулку. Они поднялись по лестнице — побродить среди небоскребов Нью-Йорка.

— Значит, вы полагаете, что они хотели, чтобы мы вернулись на Раму… в Белую комнату?

— Да, — ответила Николь.

— Но зачем? — спросил генерал. — Если рамане хотели войти с нами в контакт, зачем это делать столь замысловатым путем? И почему они рискуют — ведь мы легко можем неправильно интерпретировать их намерения?

— Не знаю. Возможно, нас испытывают: пытаются понять, что мы из себя представляем.

— Боже, — произнес О'Тул, — это просто ужасно. Человечество может войти в число тех, кто встречает гостей ядерными бомбами.

— Именно, — ответила Николь.

Она показала О'Тулу амбар с ямами, сеть, из которой освободила птицу, ошеломляющие многогранники, входы в два других подземелья. Она очень устала, но понимала, что не сможет уснуть, пока все не выяснится.

— Идем назад? — спросил О'Тул после того как, выйдя на берег Цилиндрического моря, они убедились, что с лодкой ничего не случилось.

— Хорошо, — усталым голосом ответила Николь. Она проверила часы: до мгновения, когда первая ракета встретится с Рамой, оставалось ровно три часа восемнадцать минут.