Рама II

29. ОХОТА

Геликоптер очень медленно опускал вездеход на грунт.

— Сколько еще осталось? — спросил по коммуникатору Янош Табори.

— Около десяти метров, — отозвался снизу Ричард Уэйкфилд. Он стоял в ста метрах к югу от края Цилиндрического моря. Над ним на двух тросах висел вездеход. — Осторожнее опускай. Там в шасси — тонкая электроника.

В соответствии с командой Хиро Яманаки геликоптер строго выдерживал положение и высоту, тем временем Янош с помощью электроники буквально по сантиметрам выпускал тросы.

— Контакт! — закричал Уэйкфилд. — По задним колесам. Спусти передок на метр.

Франческа Сабатини устремилась к вездеходу, чтобы запечатлеть его историческое приземление в Южном полуцилиндре Рамы. В пятидесяти метрах от утеса, рядом с палаткой, служившей временной базой, остальные космонавты готовились к началу охоты. Ирина Тургенева проверяла силок из тросов на втором геликоптере. Дэвид Браун, стоя в нескольких метрах от хижины, вел переговоры с адмиралом Хейльманом, находившимся в лагере «Бета». Они обсуждали подробности плана охоты. Уилсон, де Жарден и Такагиси наблюдали за последними стадиями выгрузки вездехода.

— Теперь нам понятно, кто здесь на самом деле босс, — говорил Реджи Уилсон обоим своим компаньонам. Он ткнул пальцем в сторону доктора Брауна.

— Эта чертова охота более всего напоминает военную операцию, и что мы видим — командует наш главный ученый, а самый старший из офицеров обслуживает телефоны. — Он плюнул. — Христос, не слишком ли много у нас всякого оборудования? Два геликоптера, вездеход, клетки трех видов, не говоря уже о нескольких ящиках с электрическим и механическим дерьмом. У этих недоношенных крабов нет никакого шанса на спасение.

Доктор Такагиси поднес лазерный бинокль к глазам. Он быстро отыскал цель. В полукилометре к востоку крабы вновь приближались к краю утеса. В их движении ничего не изменилось.

— Неопределенность заставляет нас запасаться всем чем только можно, — спокойно отвечал Такагиси. — Никто не знает доподлинно, что произойдет.

— Хорошо бы свет не выключили, — усмехнулся Уилсон.

— Мы к этому готовы, — бросил Дэвид Браун, подошедший к троим космонавтам. — Панцири крабов сверху опрыснуты флуоресцирующим веществом, мы запаслись достаточным количеством осветительных вспышек. Вы жаловались, что совещание затянулось, а мы готовились самым доскональным образом. — Он бросил на соотечественника злобно-насмешливый взгляд. — Вот что, Уилсон, могли бы хоть постараться…

— Прием, прием, — прервал его голос Отто Хейльмана. — Новости. Горячие новости. Я только что получил от О'Тула сообщение: через двадцать минут Ай-эн-эн будет транслировать нашу передачу напрямую.

— Отлично, — откликнулся Браун. — Следует к этому времени окончить подготовку. Уэйкфилд в вездеходе отправился в ту сторону, — он поглядел на часы. — Крабы повернут через несколько секунд. Кстати, Отто, ты по-прежнему возражаешь против моего предложения заарканить головного биота?

— Да, Дэвид. Напрасный риск. Все, что нам известно о них, заставляет предполагать, что самым опасным является как раз первый. Зачем рисковать? Любой биот, особенно сохранивший работоспособность, на Земле окажется сокровищем. О предводителе можно будет подумать, когда мы уже заарканим одного.

— Приходится уступать большинству. Доктор Такагиси и Табори согласны с тобой. Генерал О'Тул тоже. Продолжаем план «В». Целью захвата является биот номер четыре — крайний справа, если заходить с тыла.

Вездеход с Уэйкфилдом и Сабатини возвратился к палатке почти одновременно с геликоптером.

— Отлично, парни, — проговорил доктор Браун, пока Табори и Яманака спускались из кабины. — Янош, передохни. А потом проверь, готова ли Тургенева со своим силком. Поднимаетесь в воздух через пять минут. — Браун повернулся ко всем остальным. — Хорошо. Значит так. Уилсон, Такагиси и де Жарден вместе с Уэйкфилдом находятся в вездеходе. Франческа, мы с тобой и Хиро летим на втором геликоптере.

Николь уже направилась к вездеходу, когда на пути ее перехватила Франческа.

— Не приводилось иметь дело с такими? — в руках итальянской журналистки оказалась видеокамера размером с небольшую книгу.

— Когда-то, — ответила Николь, глядя на камеру Франчески, — одиннадцать или двенадцать лет назад. Я снимала одну из операций доктора Делона на мозге. Наверное…

— Видите ли, — перебила Франческа. — Мне нужна помощь. Жаль, что я не обговорила этого заранее, но как было знать… В общем мне необходима вторая камера на земле, в особенности если нас напрямую транслирует Ай-эн-эн. И только вы…

— А Реджи? Он же у нас второй журналист.

— Реджи не сможет, — быстро проговорила Франческа. Доктор Браун окликнул ее от геликоптера. — Ну как, Николь? Пожалуйста! Или попросить кого-нибудь другого?

«Почему бы и нет, — пробежало в голове Николь. — Пока ничего не случилось, мне нечего делать».

— Хорошо, — ответила она.

— Миллион благодарностей. — Вручив камеру Николь, Франческа побежала к ждущему геликоптеру.

— Ну-ну, — проговорил Реджи Уилсон, заметив Николь с камерой в руках, приближающуюся к геликоптеру. — Значит, наш главный доктор нанялся к журналистке номер один. Деньжат обещала подкинуть?

— Реджи, не будьте таким мрачным. Почему не помочь другому, тем более что мне нечего делать.

Уэйкфилд включил двигатель вездехода и направился на восток — к биотам. Штаб-квартиру специально разместили в районе, уже «очищенном» крабами: По утрамбованной почве вездеход двигался очень легко. Меньше чем через три минуты они оказались в сотне метров от биотов. Наверху над крабами кружили два геликоптера. Как коршуны над умирающим зверем, подумал Уилсон.

— И что вы собственно от меня хотите? — окликнула Николь Франческу через передатчик вездехода.

— Попытайтесь двигаться параллельно биотам, — ответила итальянка, — хотя бы какое-то время. Самым важным будет момент, когда Янош попытается заарканить биота.

— Мы все уже готовы, — объявил Табори через несколько секунд. — Только командуйте.

— Передача уже началась? — спросил Франческу Браун. Она кивнула. — Хорошо, — обратился он к Яношу. — Давайте.

С одного из геликоптеров опустился длинный трос с чем-то, напоминавшим перевернутую корзину на конце его.

— Янош попытается накрыть ею выбранный биот, — объяснил Уэйкфилд Николь. — Края зацепятся за панцирь, а потом геликоптер возьмет вверх и оторвет биота от земли. В лагере «Бета» посадим его в клетку.

— Посмотрим, на что они похожи отсюда, — услышала Николь голос Франчески.

Вездеход теперь ехал бок о бок с биотами. Выскочив на землю, Николь трусила рядом с ними. Поначалу ей стало страшно. Почему-то она не ожидала, что вблизи крабы покажутся ей такими крупными и странными. Металлический блеск панцирей напоминал ей холодную облицовку новых парижских зданий. Николь бежала в двух метрах от биотов. Автоматика камеры сама фокусировала изображение и выбирала выдержку — снимать было несложно.

— Постарайтесь не оказаться перед ними, — предостерег ее доктор Такагиси. Беспокоился он напрасно. Николь не забыла, что сделали биоты с той грудой металла.

— Очень хорошие кадры, — голос Франчески звенел из приемника вездехода.

— Николь, попытайтесь догнать первый биот, а потом отставайте от него, проводя камерой вдоль ряда. — Она подождала, пока Николь перегнала биотов.

— Ух ты! Великолепно. Теперь ясно, зачем нам понадобилась олимпийская чемпионка.

С первых двух попыток Янош промазал. Но в третий раз корзина точно опустилась на спину краба номер четыре. Края сетки охватили панцирь. Николь начинала потеть. Она бежала уже четыре минуты.

А теперь, — обратилась к ней с геликоптера Франческа, — снимайте только краба, которого мы ловим. Приблизьтесь насколько это возможно.

Ближайший биот оказался уже в метре от Николь. Однажды она оступилась и холодок пробежал по ее спине. «Если я упаду перед ними, — пронеслось в ее голове, — из меня сделают рубленое мясо». Когда Янош потянул за тросы, ее камера была наведена на правого краба в последнем ряду.

— Ну! — выкрикнул Янош.

Ловушка с запутавшимся биотом начала отрываться от почвы. Все случилось очень быстро. Попавшийся биот своими острыми клешнями перекусывал металлическую сетку. Остальные пятеро на мгновение остановились — быть может, всего на секунду — и немедленно все вместе набросились на сетку. Через пять секунд от нее остались одни обрывки.

Николь была потрясена. С колотящимся сердцем она продолжала снимать. Ведущий биот сидел на земле. Остальные пятеро окружили его плотным кольцом. Одной клешней каждый из них держался за центрального краба, другой за соседа справа. На изменение порядка ушло менее пяти секунд. Сомкнувшись, биоты застыли в неподвижности.

Первой заговорила Франческа.

— Немыслимо! — в восторге выкрикнула она. — Да у всех на Земле волосы дыбом встали!

Рядом с Николь оказался Ричард Уэйкфилд.

— Все в порядке? — спросил он.

— Кажется, — ответила Николь. Ее еще трясло. Они вдвоем глядели на биотов. Движения не было.

— Совещание устроили, — прокомментировал с вездехода Реджи Уилсон. — А счет-то теперь 7:0 в пользу биотов.

— Раз вы убеждены, что опасности нет, я согласен продолжать. Но должен признаться — я опасаюсь новой попытки. Эти штуковины явно переговариваются между собой. И, по-моему, они против того, чтобы их ловили.

— Отто, Отто, — ответил доктор Браун. — Мы просто переходим к модификации первоначальной методики. Конец линя должен прилипнуть к панцирю краба, а тонкие тросы плотно обмотают панцирь. Другие биоты просто не сумеют помочь клешнями. Между панцирем и тросами зазора не останется.

— Адмирал Хейльман, говорит доктор Такагиси, — в голосе японца чувствовалось определенное беспокойство. — Я считаю своим долгом высказать самые серьезные возражения против этой охоты. Мы уже убедились в том, что не понимаем сущности этих созданий. Как сказал Уэйкфилд, наши попытки поймать одного из них только побудили их к защитной реакции. Мы не представляем, во что она разовьется.

— Доктор Такагиси, мы все понимаем это, — вмешался Дэвид Браун, прежде чем Хейльман мог ответить. — Однако неопределенность — далеко не самый важный из всех факторов. Во-первых, теперь вся Земля ждет, продолжим ли мы охоту. Вы слышали, что говорил двадцать минут назад Жан-Клод Ревуар. Он ведь сказал: мы с вами уже сделали для космических исследований больше, чем все американские и советские космонавты XX столетия. Во-вторых, сейчас мы готовы к охоте. Отказаться от ее продолжения и вернуться вместе с оборудованием в лагерь «Бета» — значит, попусту потратить бездну сил и времени. Наконец, явной опасности я не вижу. Почему вы так упорно предрекаете злосчастный исход? Мы же видели — биоты всего лишь перешли к самообороне.

— Профессор Браун, — выдающийся японский ученый в последний раз попытался воззвать к разуму американца, — прошу вас, оглядитесь. Попытайтесь представить себе возможности существ, создавших это удивительное космическое судно. Попытайтесь понять, что наши действия нетрудно принять за враждебные… Что, если так и решит распоряжающийся здесь разум? Ведь мы, представители всего человечества, можем скомпрометировать не только себя, но и весь род…

— Чепуха, — отозвался Дэвид Браун. — Как вам могла прийти в голову подобная чушь. — Он от всего сердца расхохотался. — Это же абсурдно. Все свидетельствует, что нынешний Рама во всем подобен своему предшественнику и функционирует не ведая о нашем существовании. Пусть какая-то кучка роботов встает в оборонительную позу — это не имеет никакого значения. — Он оглядел остальных. — По-моему, хватит слов, Отто. Если ты не возражаешь, приступаем к ловле биота.

За Цилиндрическим морем Хейльман в нерешительности помедлил. А потом космонавты услыхали его утвердительный ответ:

— Ну давай, Дэвид. Но избегай напрасного риска.

— Вы действительно считаете, что это опасно? — спросил Хиро Яманака у доктора Такагиси, пока Браун, Табори и Уэйкфилд объясняли новую тактику поимки биота. Японец-пилот пристально глядел в сторону массивных сооружений в южной чаше, впервые, быть может, подумав об уязвимости положения землян.

— Возможно, и нет, — ответил его соотечественник, — но это же просто безумие — идти на такой…

— Безумие — вот подходящее слово, — перебил его Реджи Уилсон. — Только мы с вами подняли голос против совершения этой дури. Но наши возражения представили как проявление глупости и трусости. Хорошо бы, если одна из этих поганых штуковин вызвала достопочтенного доктора Брауна на дуэль. Или еще лучше, если бы эти шпили разразились молниями.

Он указал в сторону огромных рогов, которые только что изучал Яманака. Голос Уилсона переменился, в нем ощущался страх.

— Мы влопались. Я чувствую это. Нас предупредили об опасности силы, которые мы не в состоянии понять. Но мы не обращаем внимания на предупреждения.

Отвернувшись от коллег, Николь поглядела на оживленную группу, занятую планированием в пятнадцати метрах от нее. Инженеры Уэйкфилд и Табори наслаждались вызовом их смекалке: они искали возможность перехитрить биотов. Николь думала, действительно ли Рама предупреждал их. Чепуха, повторила она про себя выражение Дэвида Брауна и невольно поежилась, вспомнив те несколько секунд, за которые крабы изрубили металлическую ловушку. «Я слишком волнуюсь. Уилсон тоже. Причин для беспокойства нет».

Но когда она вновь повернулась с биноклем к жавшимся друг к другу в километре от нее крабам, то вновь ощутила явный страх. Шестеро крабов так и не шевельнулись за два часа. Они словно застыли. «Рама-Рама, что ты затеял?» — в который раз спросила себя Николь. Следующий же вопрос, непроизвольно возникший в мозгу, удивил ее; подобная мысль ни разу еще не приходила ей в голову. «Сколько же нас вернется на Землю, чтобы поведать твою историю?»

Во время второй попытки Франческа захотела побыть на земле возле биотов. Как и в первый раз, Тургенева и Табори поднялись на первом геликоптере, несущем самое важное оборудование. Браун, Яманака и Уэйкфилд находились на втором. Доктор Браун взял с собой Уэйкфилда, чтобы не терять времени, консультируясь с ним; конечно, Франческа уговорила Ричарда поснимать, дополняя кадры автоматических камер на геликоптере.

Реджи Уилсон довез на вездеходе оставшихся внизу космонавтов до биотов.

— Шоферить — дело подходящее для меня, — сказал он, подъезжая к крабам, и затем обратился к далекому своду Рамы. — Слышите меня, ребята. Я — человек гибкий. Способен на многое. — Он глянул на расположившуюся рядом с ним на переднем сидении Франческу. — Кстати, миссис Сабатини, вы не хотите поблагодарить Николь за превосходную работу? Это ее великолепные съемки обеспечили успех последней передачи.

Франческа деловито проверяла видеоаппаратуру и сперва не обратила внимания на выпад Уилсона. Когда же он повторил его, она ответила не поднимая глаз.

— Могу ли я попросить мистера Уилсона не давать мне непрошеных советов, когда речь идет о моем деле?

— Было время, — произнес, ни к кому не обращаясь, Уилсон, — когда дела обстояли иначе. — Качнув головой, он поглядел на Франческу. По внешнему виду итальянки нельзя было понять, слушает ли она. — Тогда я еще верил в любовь, — произнес он громче, — тогда я еще не знал о предательстве, честолюбии и эгоизме.

Резко взяв влево, он остановил вездеход в сорока метрах к западу от биотов. Не говоря ни слова, Франческа выпрыгнула наружу. Через три секунды она уже что-то стрекотала Дэвиду Брауну и Ричарду Уэйкфилду о видеосъемке сцены ловли. Неизменно тактичный Такагиси поблагодарил Реджи Уилсона за мастерскую езду.

— Начинаем, — крикнул сверху Табори.

Ему удалось со второй попытки точно наметить раскачивающееся под геликоптером устройство для ловли. Оно представляло собой тяжелую сферу сантиметров двадцати в диаметре, на ее поверхности было около дюжины небольших отверстий или впадин. Сфера медленно опустилась в центр панциря одного из наружных биотов. Далее, повинуясь командам Яноша, из устройства выползли металлические пряди, свернутые внутри. Крабы не пошевелились, когда пряди опутали выбранный людьми биот.

— Ну как, инспектор? — окликнул Янош Ричарда Уэйкфилда, располагавшегося во втором геликоптере.

Ричард проверил взглядом странный аппарат. Толстый кабель крепился к якорному кольцу в задней части геликоптера. В пятнадцати метрах под ним находился металлический шар, исходившие из него тонкие проволоки охватывали верхнюю и нижнюю части панциря краба.

— Отлично, — проговорил Ричард, — остается один только вопрос. Кто сильнее — все они или геликоптер?

Дэвид Браун скомандовал Ирине Тургеневой поднимать добычу. Постепенно увеличив число оборотов ротора, она попыталась поднять машину. Крохотная слабина троса исчезла, но биоты не пошевелились.

— Или они очень тяжелые, или держатся за грунт, — сказал Ричард. — Придется рвануть.

Резкий рывок троса подбросил вверх весь строй биотов. С напряжением удерживал геликоптер их тяжесть в двух или трех метрах над грунтом. Первыми свалились два краба, не соприкасавшиеся с пойманным, буквально через несколько секунд они упали друг на друга, застыв неподвижной кучей. Три прочих продержались подольше — прошло секунд десять, прежде чем клешни их разжались и крабы упали на землю. Под всеобщие радостные крики и поздравления геликоптер поднялся повыше.

Франческа снимала сцену ловли метров с десяти. Когда последние три биота, в том числе и вожак, отпустили пойманного и упали на грунт Рамы, она откинулась, чтобы показать, как геликоптер с добычей отправляется к берегам Цилиндрического моря. Через две-три секунды она осознала, что все кричат ей.

Упав на землю, вожак и два его компаньона, несмотря на легкие повреждения, начали шевелиться буквально сразу после падения. И пока Франческа снимала геликоптер, вожак ощутил ее присутствие и направился к ней. Два других следовали в шаге за ним.

Они были уже только в четырех метрах от нее, когда Франческа наконец поняла, что сама теперь сделалась дичью. Она повернулась и припустилась бежать.

— В сторону, — кричал в коммуникатор Уэйкфилд, — они ходят лишь по прямой.

Франческа петляла, но биоты не прекращали погони. Исходный выброс адреналина позволил ей увеличить расстояние между собой и крабами до десяти метров. Но журналистка начинала уже уставать, не знающие жалости биоты настигали ее. Франческа поскользнулась, едва не упав. И когда вновь побежала, головной биот был уже в трех метрах.

Реджи Уилсон бросился к вездеходу, как только заметил, что биоты преследуют Франческу. Оказавшись за рулем, он на всей скорости бросился к ней. Сперва он намеревался подобрать ее и увезти, но теперь крабы были слишком близко, и Реджи решил сбоку врезаться в их походный порядок. Легкая машина со скрежетом протаранила биотов. План Реджи удался. Столкновение отбросило крабов в сторону. Франческа оказалась в безопасности.

Но биоты не замерли на месте… куда там. Один из преследователей потерял ногу, клешня вожака была слегка повреждена, но через какие-то секунды все они приступили к разбитой машине. Сперва принялись клешнями рубить вездеход на части, превращая их в еще более мелкие обломки с помощью разного рода устройств.

Столкновение на какой-то миг ошеломило Реджи. Инопланетные крабы оказались тяжелее, чем он предполагал. И машина получила серьезные повреждения. Осознав, что биоты сохранили активность, он попробовал выпрыгнуть из вездехода, но не сумел — погнувшийся приборный щиток придавил ему ноги.

Ужас его продлился не более десяти секунд. Никто и ничем не мог помочь ему. Жуткие вопли Реджи Уилсона недолго оглашали просторы Рамы, пока биоты рубили его тело на части, как очередную деталь вездехода. Все совершилось быстро и организованно. Последние секунды его жизни снимали Франческа и автоматические камеры геликоптера. Изображение напрямую транслировалось на телеэкраны Земли.