Радиус 227 книга пятая

Глава 1

Радиус — 227 книга пятая

Я хотел написать тебе историю о магии. Я хотел, чтобы кролики появлялись из шляп. Я хотел, чтобы воздушные шары поднимали тебя в небо. А обернулось всё грустью, войной, разбитым сердцем. Ты этого так и не увидела, но внутри меня сад.

Шейн Джонс «Остаемся Зимовать.»

Нам всем есть что скрывать. Что-то, что мы не хотим показывать остальным. И мы притворяемся, что всё хорошо, прячемся за радугой. И может, это к лучшему. Некоторые закоулки души лучше не видеть никому.

Декстер Морган (5 сезон сериала).

Глава 1

Из-за приоткрытых ставень в пропахшее закисшим пивом и перегаром помещение пробивался тусклый уличный свет. За окном слышался людской гомон и чириканье птиц, где-то недалеко слышалась брань, пьяные голоса и лаял пес. Толстый мужик с всклокоченной бородой выводил рулады на широкой кровати. Легкая рубашка задралась и его объемное, жирное и бледное брюхо дрожало и колыхалось словно вылезшая из посуды квашня. На полу Дмитрий увидел пустые бутылки из-под перегонного вина и полупустой кувшинчик с пивом на прикроватном столике, еще один кувшин был разбит, за что собственно и был до смерти забит десятилетний пацан.

«За кувшин пива запинать ребенка? Да вы тут совсем, падлы, долбанулись! — Ковалев еще раз глянул на пьяного храпуна и от накатившего омерзения передернул плечами, — Вот же жирная тварь!»

Из посмертных воспоминаний он знал, что этот человек является владельцем лавки где продают всякую всячину — кажется такая называется скобяной? В этой самой лавке работали его дочь и зять, сам же он забирал львиную долю выручки и не гнушался вести дела с мутными личностями, скупать и продавать краденное. Рино, как звали десятилетнего сироту прибился к лавочнику полтора года назад, когда сгинула его мать. Жил пацан в каморке под лестницей и прислуживал за еду, выполняя грязную работу и мелкие поручения хозяина лавки. Бит он был уже не раз, но в этот раз хозяин Борген явно переборщил, в пьяном угаре переломав пареньку кости за разбитый кувшин пива. Не рассчитав свои силы спьяну, забил того до смерти.

Ребра, левая рука и голова еще ныли, хотя боль скорее была фантомной — тело-то уже мертво, но Димка призвав заклинание исцеления прогнал энергию от головы и ниже — по сломанным костям и отбитым мышцам. С усилием стал воздействовать на замершее сердце и оно сжалось раз, потом другой медленно прогоняя по венам уже густеющую кровь. Сердце билось не как у живого человека — намного медленнее, но стало легче и Дмитрий присев на небольшую лавку попытался разобраться в сохранившихся воспоминаниях Рино. Сирота, десять лет от роду, живет тут и служит… служил этому борову за еду и кров. Но теперь, все что ему нужно, это успеть добраться до института и получить новое тело от Искина прежде, чем тело пацана станет совсем нежизнеспособно.

Димка согнул ладонь и с удовольствием обнаружил материализовавшийся в руке магический серп — значит, и другие его способности должны сохраниться имея привязку к астральному, а не физическому телу. Он еще раз с отвращением глянул на храпящего урода, но решил не использовать отточенный серебряный клинок жнеца. Если прирезать толстяка в своей кровати, то подозрения сразу падут на сбежавшего сироту, его могут поймать и придать скорому суду.

Дмитрий подошел к кровати поближе и призвал длань властителя, но сжимать горло не стал — тогда на шее останутся следы. Вместо этого он попытался протолкнуть в грудь развоплощенную руку, что после нескольких попыток ему удалось сделать, а потом обхватив сердце спящего человека снова влил в призрачную длань магической энергии сжимая ее. Человек захрипел, забился в кашле, затрясся в судороге, из его рта побежала тонкой струйкой слюна, а через пару мгновений замер вовсе перестав дышать. Сердце в его груди было раздавлено, но внешних повреждений не было никаких, по крайней мере обычным не магическим взглядом, чего Дмитрий и добивался.

Он подошел к старому комоду, выдвинул верхний ящик и достал небольшой кошель. Вытряхнул на стол его содержимое — два талера, три полуталера и два десятка мелких серебряных монет по крейцеру каждая. Взял себе два полуталера и десяток крейцеров, остальное ссыпал в кошель и положил его назад. Знал наверняка, что у хозяина была спрятана заначка и скорее всего в золоте, но искать не стал. Не стал трогать и небольшое золотое колечко на мизинце убитого им торговца. Карманов, на уже порядком поношенной одежке не было и Димка завязал экспроприированное серебро в узелок, сходил на кухню чтобы добавить туда пару сухарей и кусок сыра, но вспомнил, что его теперешнее мертвое тело вовсе не нуждается в пище. Поэтому, завязал деньги в небольшой узелок и спрятал во дворе, между кустом акации и плетнем. А потом уже, медленно переставляя одеревеневшие ноги пошел в другую половину дома, где со своим мужем жила дочь Боргена.

— Госпожа Руфима, госпожа Руфима! -как можно громче прокричал он колотя кулачком в дверь.

— Ну чего тебе? -через некоторое время отворила дверь растрепанная женщина утирая мокрые от стирки руки, — Чего раскричался?

Она с мужем не проявляли злобы или агрессии по отношению к пареньку, но и особой любви не выказывали — скорее смотрели на него, как на пустое место. Руфима была еще молода, может лет тридцать от силы, но телосложением пошла в папашу — после рождения второго ребенка ее и вовсе разнесло.

— Там господин Борген хрипел сильно, а потом затих. Не дышит совсем. Как бы не преставился, упился ведь до беспамятства. -проговорил Рино с трудом ворочая мертвым языком и стараясь выдыхать воздух мертвыми же легкими, отчего слова его были плохо разборчивы, а из груди раздавался хриплый присвист.

— Ты чего так говоришь, словно сам браги напился? -подозрительно спросила его женщина и даже чуть потянула носом принюхиваясь.

— Меня хозяин избил снова, -приложил пацан руку к скуле, а потом скособочившись потрогал сломанные ребра, -вот еле доковылял. Отлежаться бы мне, худо совсем.

— А-а-а, вон оно чего. -протянула Руфима, но переспросила, — Так говоришь, вусмерть упился папаша? Не дышит? Ну пойдем глянем!

Она споро побежала по дворовой дорожке к половине отца, а Рино… хотя лучше сказать Ковалев кособочась и ковыляя на плохо гнущихся ногах пошел следом.

— Ох тыж и вправду мертвый! -после нескольких попыток растормошить своего отца сказала Руфима, но вот горечи или грусти в ее голосе не было вовсе, — Впрямь упился, старый упырь! Сподобились — лавка теперь наша! -даже с каким-то торжеством в голосе произнесла дама осенив себя защитным знаком.

Она плюнув на его мизинца стянула с руки золотой перстенек, а потом метнулась к комоду и вытащив тощий кошель, словно вспомнив про Рино оглянулась на паренька.

— Это на похороны! На похороны-то деньги нужны. Я пока тут приберусь, а ты до лавки ступай. Явору все как есть обскажешь, пусть запирает лавку и домой ужо бежит — насчет похорон хлопотать будем.

Видя, что паренек не бежит, а переминается с ноги на ногу, она вынула из кошеля крейцер и кинула серебрушку Рино.

— На, булку себе купишь болезный, но только прежде Явору про смерть моего папаши сообщи!

— Худо мне, госпожа, отлежаться бы. -попытался возразить Димка.

Но Руфима замотала головой.

— Я сама-то не могу пойти, дети на мне. А ты ступай потихоньку, как вернешься, так и отдыхай в своей каморке.

Димка специально медленно поковылял к выходу, пропуская вперед себя хозяйскую дочку. Пошел следом, но в сенях немного задержался — стянул с вешалки хозяйский легкий плащ, глянул на растоптанные хозяйские ботинки, но брать их не стал, потопал на выход босыми ногами. Тут сам еле ковыляет, а тяжелые, огромные ботинки, как минимум на шесть размеров больше нужного только замедлят его. Взял с лавки пустой мешок, сунул в него плащ, а после и узелок, а потом и вправду пошагал в сторону рынка.

Дорога к рыночной площади вела через небольшой, заросший кустарником овраг по дну которого бежал ручей. Длинный овраг разделял поселок на две неравные части, на одной — дома черни, кожевенные мастерские, конюшни и казармы стражников, на второй — каменная часовня возле деревянного дома в котором проживало полдюжины монахов, рыночная площадь с дюжиной лавок по кругу и каменные дома зажиточных горожан, купцов и нескольких благородных, включая двухэтажный дом лорда-рыцаря. Стен вокруг поселка отродясь не было — чай не город, зато была одна сторожевая башня. Приземистая, всего в два уровня, но каменная, стоявшая между поселком и дорогой, в которой несли дежурство стражники лорда.

Еще, недалеко от оврага был пустырек на котором сейчас стояло несколько шатров и десяток кибиток. Табор джилси — всплыло в голове название чернявого, вороватого народца — перекати поле, местного аналога цыган. Хотя цыгане, они и в Африке цыгане! Насколько Дмитрий знал, выудив про них сведения из мертвого мозга, пускали джилси в поселки и города только на несколько дней, больше во время праздников и ярмарок, где они развлекали толпу музыкой, плясками, гаданием и конечно тянули все, что под руку попадется.

«Ну да, вчера же праздник был — последний день лета, видать и тут народ гулеванил всю ночь.» -вспомнил Дмитрий.

К ковыляющему по берегу овражка парню бросилась стайка чернявых босяков.

— Эй, увалень, куда идешь? -крикнул один из них.

— Что в мешке несешь? -поддержал приятеля другой сорванец.

«А ведь отберут у меня мешок с плащом, да несколькими серебряными монетами, как пить дать отберут! -подумал Димка, — А столкнут в овраг, так полчаса на онемевших ногах выбираться буду.»

Но отпугивать детвору серпом жнеца, было как-то неправильно. Да и взрослому пожаловаться могут, а взрослый цыган длинным бичом поперек спины перепояшет и как звать не спросит.

— Мешки это пустые. -кивнул Рино на свою ношу, — Хозяйка послала к торговцу сходить насчет дров договориться. Вот и монету дала. -продемонстрировал паренек серебряный крейцер, что сжимал в руке.

— Так у нас дров много. -хитро переглянулся с приятелями чернявый паренек постарше. — Давай деньгу, мы тебе дрова сами принесем.

— Годится! -важно кивнул Рино после секундного раздумья и подбросил серебрушку которую чернявый ловко поймал.

— Ага, к вечеру принесем. -крикнул ему один из цыганят и побежал за остальными.

— Вон та улица, второй дом. -показал Ковалев рукой в сторону откуда пришел.

Димка сразу же укорил себя, так как пацаны могли попросить и мешки, якобы для дров, но цыганята охреневшие от свалившегося на них серебра, сразу же позабыли про дурня отдавшего им монету и кинулись бежать в сторону кибиток.

«Ну-ну, -про себя хмыкнул Ковалев, -к вечеру вас уже в поселке не будет!»

Он обогнул сторожевую башню по протоптанной меж кустов тропке и выйдя на дорогу поковылял в сторону города и поместья Филиппа, ведь судя по навыку навигации и город и жилище Фила находилось в одной стороне, а значит был он где-то на западе от города вардов, где-то в землях свободных лордов. Дмитрий выйдя на пригорок остановился и глянул на запад с помощью навыка острого зрения. Ну да, он не ошибся в своих рассуждениях. Вдалеке, темной полосой, виднелась горная гряда в предгорьях которой, судя по рассказам, обитали кровожадные фатхарцы.

Димка покопался в памяти Рино, активируя магической энергией еще не совсем отмерший мозг и узнал, что до Варгиона примерно пять часов езды на телеге или верхом.

«Это верхом пять часов, а я на таких ногах два дня ковылять буду!» -подумал он с горечью, но через четверть часа услышал позади стук копыт и поскрипывающие колеса грузовой телеги.

Пегая лошадка тянула небольшой возок в котором стояли корзины и сидело два человека. Помимо худого и смуглого от загара возницы на телеге сидела пухлая, краснощекая девка с несимпатичным прыщавым лицом.

— Эй, эй! -шагнул Димка к середине мощеной дороги, но возница показал ему кнут.

— Не шали малец!

Но сказал это мужичок как-то испуганно и оглянувшись по сторонам. Димка не растерявшись выудил из узелка полуталер и показал в ответ. Глаза возницы загорелись и он придержал лошадку.

— Это, чего это? -явно заинтересовался мужичок и даже сдвинул на затылок старенькую плетеную из соломы шляпу.

— До города довезете, заплачу. -ответил Димка стараясь ворочать онемевшим языком так, чтобы возница его понял.

— В город тебе? На кой?

— Хозяин там лавку держит. -не стал вдаваться в подробности Димка.

— Ну лезь в телегу. -кивнул возница, но тут же протянул руку, — Только деньгу вперед гони!

Димка отдал монету и со второй попытки смог влезть в телегу.

— Хворый, что ли? -покосился на него смуглый, а щекастая девка фыркнула и чуть отодвинулась.

— С детства такой. -снова не стал вдаваться в подробности Дмитрий.

Минут десять ехали молча, а потом мужику видно стало скучно и он сам принялся говорить. С его слов Димка понял, что звать его Куберт, но все зовут Кубой, а с ним в город едет его дочь которой уже исполнилось двадцать годов — Верушка. Едут они в Варгион и везут свой товар — вырезанные из дерева ложки, скалки, половники, миски, да блюда. Куба был резчиком по дереву и раз в несколько седмиц они отвозили свой товар, но не торговали сами, а оптом сдавали кухонную утварь в тамошнюю лавку.

— Еще пару часов нам по объездной дороге ехать, потом, не доезжая до старого замка на холме, влево уйдем. Мимо рощицы, через мосток до монастыря, опосля мимо монастырских виноградников проехаем и чутка спустя на староимперский тракт выйдем. Уж по брусчатке ехать шибче, да и до города там рукой подать. -пояснил ему Куба, — Мы то с Верушкой ужо раз десять так катались, не заплутаем. Токма мы в ночь обратно не едем, прямо в телеге у рынка ночуем, а уж поутру в обратную дорогу.

Под мерный скрип колес и бубнеж возницы Димку стало клонить в сон, да еще начало припекать к обеду. Он накинув на голову и плечи плащ стал подремывать придерживаясь за одну из корзин. Но тут услышал голоса и увидел выехавшую из перелеска рыжую лошадку на которой сидело два всадника.

— Эй, дядя, далеко путь держишь? -крикнул ему мелкий который сидел на крупе и ловко спрыгнул с лошади когда всадники поравнялись с телегой.

— Так в город вот товар везу, господа стражники. -испуганно ответил им Куба спрыгнув со своего возка и поклонившись.

— А за проезд заплатить, дядя? -хмыкнул здоровяк, что был в седле, — Это земли господина Бульгара.

— Гони семь серебрушек, торговец и двигай дальше! -поддержал приятеля мелкий.

— Семь монет! -весьма искренне поразился Куба и замотал головой, — Так нету денег-то, нету! Не расторговались ешшо. -а потом снова кланяясь несмело спросил, — Да развешь за проезд по дорогам плотят? Всегда по дорогам за так катались.

— Ты гляди Муха, -хохотнул здоровяк слезая с лошади, -у нас тут грамотей какой выискался. Видать книжник?

— Нее, бери выше, Фома, это чувырло из законников али судейских! -поддержал шутку Муха.

Из судейских? -засмеялся бугай и коротко без замаха, но весьма сильно зарядил Кубе в ухо кулаком, отчего мужик кувыркнулся под телегу.

— Ща сами глянем, чего там везете! -подскочил мелкий, но сначала со смехом добавил Кубе ногой по ребрам, а потом оттолкнув Рино и Верушку принялся шарить в поклаже, да корзинах.

— Слышь, Фомка, тут только ложки, да миски деревянные! -разочарованно сплюнул мелкий, — Хлеб еще в мешке и яблоки.

— Отрыжка горного тролля! -гаркнул здоровяк и еще раз приложил ногой причитающего и сидящего под телегой мужика, а потом нашел решение вопроса, — Денег нет, пусть девка его отработает! С ее же не убудет.

— Да ну, страшная и рыхлая! -фыркнул Муха, — Я мелких и жилистых люблю.

— Ну как хошь, тогда за место бабы ложку себе возьми, -усмехнулся своей шутке Фома, пожал плечами и столкнув с телеги пацана забрал его плащ, — Дай сюда, на рожу ей тряпку кину и сойдет.

Димка смотрел на весь этот беспредел и поражался. Два каких-то обмылка, которых стражниками назвать разве что в кошмарном сне можно, тиранили папашу с дочкой и те молча сносили все это. Куба только ныл сидя под телегой, даже не подумав вступиться за дочку или откупиться от беспредельщиков полученной от Рино монетой. Вооружены и одеты два ухаря были как сброд промышлявший на большой дороге, впрочем, может никакими стражниками местного сеньора они не были? Задохлик Муха был одет в меховую безрукавку из овчины надетую на голое тело и короткие залатанные штаны, а бугай Фома в грязную стеганку и лоснящуюся от грязи войлочную шапку. Да и вооружены они были лишь дубинками и ножами — разве, что в сапогах оба, не совсем «босяки».

Пухлая девка ойкнула и смешно посеменила за Бугаем, когда тот ухватил ее за волосы и потащил к кустам. Мелкий же продолжал рыться в корзинах хрустя и чавкая при этом яблоком. Димка подошел и молча вогнал ему серп в печень, а потом, когда тело мелкого свалилось в телегу поковылял за здоровяком, который уже задирал на толстухе юбки.

Сначала хотел ударить серпом под колено перерезая сухожилия, так как до горла не доставал, но бугай сам опустился на коленки пристраиваясь позади Верушки. Димка шагнул вперед, но в последний момент здоровяк почувствовав некую опасность оглянулся и попытался отшатнуться, но упал запутавшись в приспущенных штанах и Димка без затей полоснул его отточенным серебром по горлу. Все было сделано без лишних слов и почти без звука, но уже после как рухнул в траву Фома заверещала девка, а секунду спустя заблажил и ее папаша.

— Да заткнитесь вы! -зло прикрикнул Димка.

— Ты чего наделал, парень! -обхватив голову застонал Куба, — Всех нас сеньор за своих дружинников на суку вздернет!

— Иди ты, знаешь куда? -ответил ему Димка стаскивая за ноги с телеги мелкого Муху, — Валите отсюда, если спросят, скажите не видели ничего!

Куба засуетился вновь укладывая свое раскиданное у дороги добро в корзины, но Димка оттащив тело мелкого от дороги протянул ладонь и потребовал назад отданную за проезд плату. Смуглый чуть завис, глазки его забегали, но парень показал ему появившийся в руке серп и тот с испугом протянул монету. Потом Куба споро запрыгнул в телегу и поехал дальше, погоняя лошадку и часто оглядываясь назад.

«А ведь с этого дурака станется, в ближайшем поместье все стражникам про меня выложить. Валить отсюда надо и как можно скорее!» -решил Димка.

Он даже не стал обыскивать убитых ухарей, лишь стащил сапоги с убитого Мухи, а потом, с нескольких попыток забрался в седло используя как подставку для ноги толстую ветку и рысцой поскакал чуть в сторону от дороги. Было не до сантиментов и переживаний по убитым, самому бы выжить теперь. Заблудиться благодаря своему навыку Дмитрий не боялся, безошибочно определяя направление на город и поместье Филиппа, но погонял рыжую лошадку к ближайшему перелеску опасаясь погони. Сапоги мелкого пришлись почти впору, приятный ветерок охлаждал мертвое тело задувая под накинутый плащ, да и добраться до поместья Филиппа верхом Димка рассчитывал теперь гораздо быстрее, потому настроение явно улучшилось.

Около часа Дмитрий ехал в сторону от дороги и места где оставил тела двух мутных ухарей. И только обогнув стороной небольшой хутор и проехав еще несколько километров он выехал на небольшую дорогу, даже скорее тропку, где свернул влево вновь беря направление на город вардов. Тропа шла сначала мимо ручья, потом обогнула овраг и углубилась в смешанный лесок. Вот только деревья вокруг становились все выше и росли все плотнее превращаясь из перелеска в густую чащобу. Еще и небо заволокло тучами усиливая лесной сумрак. Стал накрапывать мелкий дождик. Через некоторое время Димка проехал мимо старой хижины с обвалившейся крышей и выехал на небольшую поляну, но не сразу сообразил, что заросшие травой холмики и покрытые мхом камни на них не что иное, как старые могилы. Впереди, возле дороги виднелись каменные стены полуразрушенной церквушки. Вот только исходившие от этих развалин волны темной энергии скверны он ощущал даже не прибегая к истинному зрению. Рыжая лошадка испуганно всхрапнула и попыталась прыгнуть боком ломая кусты. Димка едва сам удержался в седле, удерживая и конягу на поросшей травой тропке, не дав испуганной животине броситься в чащу.

— М-мальчонка-а! Это мальчо-онка-а! -услышал он шепелявый и скрежечащий голос и увидел черную тень бросившуюся к нему из развалин, — Стой, мм-альчонка!

Ковалев увидел грязную старуху в лохмотьях. Кожа ее лоснилась от грязи, волосы висели давно нечесанными лохмами, а изо рта шло такое зловоние, что проняло не только лошадь, а даже он почувствовал его будучи в мертвом теле мальца. За сбрую ухватила когтистая рука или даже лапа и с такой силой дернула лошадь, что Димка вновь чуть не сверзился на землю. Рыжая лошадка отчаянно заржала пытаясь в испуге снова скакнуть вбок, но когтистая рука удерживала ее. Краем глаза Димка увидел как из полусгнивших лохмотьев показалась вторая рука в которой был зажат большой, ржавый, но хорошо наточенный нож, понял это, так как блик пробежал по отточенной кромке.

«Будет смерти подобно, если эта тварь скинет меня с лошади и та рванет прочь! Сколько дней в этом мертвом теле я буду ковылять до поместья Фила? Успею ли добраться, пока ноги и руки Рино, вообще слушаются подпитываемые магической энергией?»

Скорее от ужаса остаться без коня в этой глуши, чем от вида напавшей на него твари когда-то бывшей человеком Димка призвал серп жнеца и с силой рубанул отсекая когтистую кисть, а после, что было силы пятками приложил лошадку под бока и та заржав от испуга и обиды понесла его вперед. Вой полный боли и злобы ударил по ушам, но он не обернулся боясь упасть с испуганной лошади. Только через несколько минут Димка увидел, что отсеченная когтистая рука старухи все еще болтается ухватившись за сбрую поистине «мертвой» хваткой. Промелькнула мысль оставить ее так, чтобы потом показать парням и возможно доставить в институт Илье, но лошадь нервничала, да и липкий смрад тухлятины от отрубленной конечности шел просто неимоверный.

«Кто это, выжившая из ума ведьма или темная тварь прикидывающаяся человеком? Или превратившаяся в животное старуха-людоедка? А была ли вообще, жива эта старуха или это уже мертвая тварь пыталась стащить меня с лошади?» -думал Димка брезгливо отцепляя узловатые пальцы с кривыми когтями от уздечки.

Часа через два он выехал из леса, пересекая луг еле заметная тропка влилась в дорогу пошире. Снова пошли перелески, а потом показались поля на которых еще рыжим морем колосилась рожь и небольшая деревенька к которой шел накатанный телегами сверток. Дмитрий не стал сворачивать к деревне, так как дорога которая стала куда как шире и наезженней, теперь снова шла в нужном направлении. Мысль заехать в город к гадалке Димка отринул. Чем поможет ему пожилая дама, хоть и обладающая магическим даром?

«Нет, мне нужно попасть в институт и как можно быстрее! Хорошо, если Карате с парнями еще в поместье у Фила, он без лишних вопросов отвезет меня в Асино. Хотя, как раз вопросов тут не избежать.»

Да он и сам бы удивился заявись кто из его друзей в мертвом теле десятилетнего пацана. Ну все равно, если не задерживаться в поместье и как в прошлый раз по притоку спуститься до Кети, а там плыть до Белого Яра и подождать машину из Асино, а еще лучше нанять местный транспорт, то можно за двое, край — двое с половиной суток добраться до института.

К городу Димка выехал с южной стороны, но объехал сторожевой пост стражи по перелеску и уже за постоялым двором выехал на тракт. Уже начало темнеть, но гнать лошадку Димка не стал. Наоборот, напоил животинку у небольшого пруда, дал чуть отдохнуть и пожевать сена возле чего-то свежего стожка, а потом уже шагом направил рыжую кобылку по тракту в сторону поместья.

Теперь гнать животинку незачем — три часа и он будет на месте.