"Космические страсти"

Марс. Город Павловск. Осада. Дежурная смена.

Народу в машину набилось много, но в тесноте да не в обиде. Люди отдыхали, грелись, общались. Разговоров было много, но основные и самые громкие из них вертелись возле майора.458-го и еще нескольких офицеров рангом пониже. Интеллектуальный уровень собравшегося народа был не слишком высок, относительно, конечно, поскольку присутствовали здесь в основном оперативники контрразведки да обслуживающий персонал – программисты, операторы, водители, механики. Но пообщаться и поразмышлять о смысле жизни и об основах бытия именно таким простым людям обычно и хочется больше всего. И хотя более всего эти самые основы бытия поддаются русским простым людям после принятия определенного количества горячительных напитков, здесь, где в рабочее время эти самые горячительные напитки были запрещены напрочь – основы бытия тоже дрожали от мощных наскоков интеллекта майора.458-го и его душевно разгоряченных собеседников. Особенно в противодействии размышлениям майора.458-го усердствовали капитаны Квакш и Койот, командиры передвижных информационных спецкомплексов контрразведки. Также часто звучал голос сторожа Сергеева, который отвечал за функционирование системы охранной сигнализации и компьютерных сетей. Когда у человека фамилия подобного типа – Квакш – русским людям уже просто неинтересны его настоящие имя и отчество. Все равно его все и всегда будут называть Квакшем и только Квакшем. Вообще, русский человек всегда любил давать окружающим и самому себе крепкие и подходящие прозвища, и эти прозвища были в ходу намного больше, чем официальные звания, фамилии и имена. И раз уж кто-то когда-то за какие-то качества прозвал Койота Койотом – то, сколько бы он не доказывал, что его нужно звать Иваном Ивановичем, все будут звать его Койотом. Ну, возможно, иногда – Койотом Ивановичем.

В данный момент капитан Квакш размышлял о том, почему засевший в доме человек не сдается, хотя должен же был понять, что силища супротив него выступила несоизмеримая с его скромными возможностями:

– Ну, и чего он там высидит? Ждет чего? Так уже понять должен бы был – все равно же мы его оттуда выкурим. Живым или мертвым. Вот сдался бы… И я – в отпуск. На Землю! На море… Море, море… пир бездонный… – хрипло запел он, представляя себе свой будущий отдых. – Море земной жратвы, море выпивки, тучи девок! Сказка! А он тут, сволочь машыахховская, сидит, мне только настроение портит.

– Да он же – фанатик! Ну, сколько же раз можно говорить! Фанатик и нормальная оценка реальности – вещи невозможные. Несовместимые. Он пока не подохнет – не сдастся. – 458-й начал возражать Квакшу как-то без воодушевления, скорее по привычке.

– Фанатики – тоже люди, – возразил капитан Койот. – И тоже жить хотят. Я вот тоже – фанатик преферанса. Но есть возможность – иду на мизер. Нет возможности – не иду на мизер. Я ж фанатик, но не самоубийца. И он не самоубийца. Его только выманить надо. Мы ж его не выманивали. Сальца, что ли кусочек вывесить. Иди, мол, к нам, братан. Будет тебе здесь яйко, млеко, сало…

– Да ты хоть понимаешь – что такое – фанатик? – возмутился майор 458-й. – Настоящий? Это ж ты фанатика с Ковалем нашим путаешь! Да ты попробуй сделать вон того же Коваля – фанатиком. Оставь его охранять вот этот самый дом. И что? Да его только пряником помани, и Коваль забудет и про свой фанатизм, и про дом, и про своих начальников, и про цели и задачи, на которые его натаскивали. Потому как он всю свою жизнь думает не про общую цель, а исключительно про то, чем бы еще вкусным набить свой живот. Бездонный. И никакими зомбированиями его уже не изменить. А настоящий фанатик – это в сто раз фанатичнее хорошо выдрессированной собаки. Он – умрет, а цель выполнит. Он подохнет, а поставленные перед ним задачи приведет в исполнение. И даже если при этом его кормить не будут вообще… Так что, Коваль, фанатиком тебе не быть, но программистом быть обязан.

Поднявшийся смех был прерван расплывчатыми и несколько сумбурными возмущениями лейтенанта Коваля в том плане, что фанатики тоже люди и их тоже нужно кормить, и желательно – хорошо, потому что они, ко всем прочим достоинствам, еще и люди редкие. Но 458-й продолжал:

– А он не просто – фанатик. Он явно – фанатик-зомби. У этих самых машыахховцев была разработана целая тайная программа по подготовке таких зомби. И они достигли серьезных успехов в этом недостойном, но тяжелом деле. Они своих фанатиков с детских лет зомбировали. И у них получалось нечто абсолютно неординарное, абсолютно нечеловеческое. У них и без зомбирования раньше-то, очень много лет назад, неплохо получалось. С помощью только одной иудаистской идеологии, очень похожей на более известную нам фашистскую, только страшнее. Они и тогда таких фанатиков получали, что те были страшнее самого Машыахха Машыахховича. Страшнее-то, страшнее. Но при этом, честно говоря, – вояки из них получались, конечно, никудышные. Да и работнички, между нами говоря, – хреновые. Как работать и воевать – тут эти фанатики – ноль. А вот ежели тайно там свои цели поддерживать, листовочки разбрасывать, финансовые махинации проворачивать, бабки воровать или перо информационное кому в бок вставить – тут они на первых позициях были. Такие они… эээээ… трусливые фанатики раньше были. Хотя и называли себя богоизбранными. Только стычка где-нибудь начиналась – они все сразу врассыпную, да сразу крики – визги о погромах их, родимых, о своих бедах да своих несчастьях. И всё требовали, чтобы все их обязательно любили. А все их, почему-то обязательно – не любили. Если не сказать больше… Мда… А вот когда у них программа эта самая появилась – по подготовке фанатиков – зомби, то успели они наделать, да и теперь делают – настоящих зомби – профессионалов, суперменов, которые и богоизбранными себя считали, и в науках смыслили, и на смерть шли, даже не сплюнув через левое плечо для порядку. Им смерть принять ради Машыахха – что нам сто грамм водки выпить. А вот скажи – трудно ли тебе, Квакш, сто грамм водки хлебануть?

– Мне? Трудно. Даже очень! Нет, я серьезно! Я такими дозами маленькими – не пью! – довольно ответил повеселевший Квакш, раз уж речь зашла о его любимом напитке. – Это ж не кока – кола какая-нить вонючая. Я до сих пор не могу понять, как это кто-то такую гадость еще потребляет. Это я о кока-коле… – уточнил он на всякий случай…

– Товарищ майор! А этот самый машыхховец, в доме засевший – он из тех самых евреев, будет, которых мы до сих пор вспоминаем незлым, тихим словом, или это какая-нибудь особая биологическая конструкция? – поинтересовался любознательный Койот.

– Из тех же. Остатки их, недобитые. Все время стремились власть на планете Земля захватить. Все время палки в колеса иным народам и государствам ставили. И даже почти добились этой самой власти, получив контроль над страной Америкой – Соединенными Штатами Америки, – если кто не помнит или не знает. Одно время эта страна, фактически под еврейским иудейским контролем была, и захватила монопольное лидерство на планете. И хотела всех отыметь по полной программе. Но остальные страны – не захотели, чтобы их отымели по полной программе и довольно грамотно оборонялись. А когда вражеская нам, русским империям, страна Америка, страна ожиревших и отупевших к тому времени уродов, звизданулась в светлом пламени межрасовой тамошней ненависти, то почти всех тамошних американских евреев – перерезали. А те, которые остались в ихнем тогдашнем Израильском Царстве и в других странах – наполовину разбежались, наполовину шизанулись. Кто от горя, кто от страха. Их, кстати говоря, только эта программа воспитания фанатиков-зомби и спасла в то время. Потому что она уже несколько десятков лет как работала. На полную катушку. Только благодаря ей и выжили. Хотя – и перешли в основном на нелегальное положение, распавшись на множество конкурирующих друг с дружкой иудаистских сект. Наш хмыреныш, в доме засевший – из секты поклонников Машыахха. А есть еще целый ряд подобных, – майор 458-й был явным специалистов в данной проблематике и в проблематике создания русских империй, русской истории и в создании русских солидарных государств. Поэтому – рассказывал много и мог рассказывать до утра. Но народу эта древняя непонятная тематика была уже неинтересна.

Тем более что эти теплые разговоры были прерваны сообщением дежурного:

– Внимание! Генерал Гребозабойщиков подъезжает к вам. На пятой эмке. Минут через пять будет у внешнего кольца охраны. Встречайте!

Все несколько рассредоточились, кое-кто ушел в свои машины, но большинство все-таки осталось, поскольку работу они выполнили и выполняют нормально, а побазарить вечерком – это входит в специфику их работы. И генералу это было хорошо известно.

Генерал Гребозабойщиков, Зафод Иванович, отвечал за проведение операции "Осада" и заехал убедиться во всем самолично, не шибко доверяя компьютерным отчетам.

– Товарищи офицеры! – скомандовал майор.458-й, увидев входящего генерала.

– Шо, хлопцы, прищурились? – весело поинтересовался генерал, произнося фразу из древнего анекдота, но давно ставшую опять очень актуальной, ввиду китайского экономического и демографического доминирования на Земле.

– Товарищ генерал! Спецгруппа…

– Номер? – по привычке отреагировал Гребозабойщиков.

– Гм… 458-й, товарищ генерал!

– Молодец, 458-й! Растёшь! Вольно, вольно. Ну что – мОлодцы? Готовы отразить очередные атаки врагов русского народа?

– Так точно, товарищ генерал! – 458-й, как всегда, успел первым. – Умрем за Россию!

– Отставить! Сколько раз повторять? Армия должна умирать за Россию. Армия! А КГБ России должно побеждать за Россию! Усих! И даже по 458-му разу подряд, ежели нужно будет. Повторить!

– Короче – усих угробим, товарищ генерал! За Россию!

– Молодцы. Но усих – не надо. Кому же тогда мы будем противодействовать? Так. К делу. Как идет текущий процесс? Устроились, вижу, хорошо, по-домашнему. Проблемы есть?

– Проблемы всегда есть, товарищ генерал. Вон – у лейтенанта Коваля есть проблема есть.

– Какая?

– У лейтенанта Коваля всегда одна проблема есть. Есть хочет постоянно, товарищ генерал. Даже роботов не успевает перепрограммировать по причине своего ненасытного хотения есть. – дружный смех возник в аппаратной. Только Коваль обиженно бормотал нечто невразумительное.

– Ну, тут вы не правы. Лейтенанту Ковалю нужно девку хорошую найти. Тогда ему будет не до еды. А до этой, как его… Ну, в общем – окончите осаду – долОжите. Лейтенанту Ковалю, ежели он, канешна, живой останется, подыщем чего-нибудь ходовое, общемарсовское. Понятно, товарищ Коваль?

– Так точно! – скорбно ответил Коваль. – Есть доложить! – что снова вызвало громкий смех всех присутствующих.

– Да доложу я тебе есть! Доложу! И пить доложу! И жрать доложу! Но не сейчас. Сейчас – работу надо сделать! – генерал постепенно перешел к серьезным вещам. – Вижу, вижу. Все нормально, настроение бодрое, надеюсь – задание будет выполнено с полагающимся усердием. Товарищ майор – не забывайте про основную цель. Главное – не только истощить энергетическую защиту дома – но и следить за ним, за возможными передвижениями внутри дома. Вдруг – этот самый господин-товарищ Липкович, находящийся внутри, захочет сдаться досрочно? Реагировать мгновенно и сразу же докладывать руководству. То есть – мне. Когда энергетическая защита иссякнет или там, предположим, Липкович захочет сдаться – доложить. Дальнейшие действия будете проводить не вы, а группа спецназа. Это их работа. Они пока отдыхают, ежели их экстремальные методы существования, конечно, можно назвать отдыхом. С внешней стороны вы защищены тоже внушительно, это уже проблема армейцев, а они тоже проинструктированы должным образом. Так что враг с тыла неожиданно напасть на вас не сумеет. Вопросы?

– Вопросов нет, товарищ генерал.

– И не забудьте проинструктировать следующую смену. Кто вас меняет?

– Подполковник Кашпоров, товарищ генерал. Будем сменять друг друга.

– Ну, этот не подведет. Да вы все у нас орлы. Удачи.

Убедившись, что операция осады началась добросовестно и со всеми необходимыми приготовлениями, генерал уехал домой отдыхать, а остальные остались на ночную смену, продолжать нести все тяготы оперативной службы контрразведки. Кто-то уже дремал, кто-то еще разговаривал.

Поговорив о фанатиках, Квакш, как всегда, продолжал выделываться.

– Ну ладно, ладно. Хрен с ними, с этими машыахховскими фанатиками. Хотят подыхать за какие-то там свои фантазии о захвате власти на планете или даже во всей Вселенной – пущай подыхают. Туда им и дорога. Со всеми препятствиями в виде нас с вами. Но вот – я. Простой русский капитан-контрразведчик Квакш. Предположим. Я ведь не фанатик. Это я точно знаю. И я подыхать ни за кого и ни за что не желаю. Что я-то делаю здесь, хрен знает где, в закоулках земной цивилизации, на этой холодной Красной планете? Заметьте – вместо того, чтобы лежать на земном солнечном пляже в какой-нить Касабланке, на самом берегу моря и ощущать, как теплые ласковые морские волны лениво разбиваются о мое мощное загорелое тело и обессилено отползают назад в свое синее море, оставив на мне только капельки соли да остатки брызг. – Квакш закрыл глаза и уже начал представлять себе свои будущие похождения на Земле. – А я, мужественно обнимая самую красивую земную красавицу, нежно рассказываю ей о дальних космических трассах, перенесенных мною опасностях и о горах убиенных мною врагов русского народа. И наслаждаюсь восторженной синевой глаз земной красотки, наполняющихся неземным блаженством перед моей силой, красотой, мощью и непреодолимым напором…

– Да ты на себя посмотри, чувырла! Да хто ж на тебя полезет? С тобой же можно только икру метать, да и то на расстоянии, чтобы не получить стойких психических расстройств от твоего земноводородного внешнего облика. От ить сексуальные фантазии тут свои раскрутил на всю катушку. Аж не по себе стало… – это сторож Сергеев, всегда стоящий на страже, хладнокровно остудил пылкие мечтания земноводной живОтины.

– Да ладно, ладно! Помечтать уже нельзя, что ли? Ну, может я и не суперкрасавец, но и не урод последний. Все равно – на Земле хоть пожить можно по-человечески. А тут мы просто подыхаем, хоть никакие мы и не фанатики. От только – нафига?

– А нафига ты контракт подписывал? Не надо было подписывать! – это рассудительный Койот вынес свое резюме.

– Контракт? Ну, подписывал контракт. Потому что и денег хотелось лишних заработать, и мир повидать, да еще и интересно было. Но нафига это наше постоянное – "Вперед!"… "Вперед!"… "К неизведанному!"… "Сквозь тернии!"… У нас же все-таки уже цивилизация. Лежи себе на земном пляже постоянно. По контракту! Наслаждайся жизнью, которая уже давно разумна и самоорганизующаяся. А нападут враги – можно и звиздануть по ним заранее подготовленными силами и средствами – и снова лежать на земном пляже, на берегу моря, и ощущать, как теплые ласковые морские волны лениво разбиваются о наши мощные загорелые тела и обессилено отползают назад в свое синее море, оставив на нас только капельки соли да остатки брызг…

Заунывное бормотание Квакша, ввергающего самого себя в транс, действовало усыпляюще. Некоторые из присутствующих уже стали похрапывать, иные, разомлев от тепла и квакшиных литературных, полупоэтических изысков, собирались уже покемарить до утра. Но не вовремя вернувшийся с улицы майор.458-й снова разрушил ласковые Квакшины грезы и вернул его на строгую холодную окраину марсианского городка Павловска, на которой он только что и сам побывал по малой нужде.

– Так выпьем же за то, чтобы Квакш хоть когда-нибудь в своей жизни полежал-таки на берегу этого самого теплого моря!

Услышав про выпивку, весь осоловелый народ, сосредоточившийся в командирской машине, встрепенулся, но, поняв, что речь идет о выпивке виртуальной, снова утратил к ней интерес. Но и сон тоже уже куда-то ускользнул. И все принялись терпеливо слушать новые разглагольствования 458-го майора.

– Квакш! Да поймите вы со своим морем и всеми тамошними земноводными! Что если бы все и всегда рассуждали так, как вы – то не было бы у нас никакой цивилизации вообще! Вот представьте себе Землю миллионы лет назад, – облегчившийся 458-й майор тоже почувствовал в душе некую тайную поэтическую страсть и немалый литературный дар, который он время от времени шлифовал в отчетах начальству и на часто посещаемом им в интернете Либеральном форуме. – Безлюдную, безжизненную землю. И теплое море, заполненное жизнью, водорослями, какими-то вонючими светлячками и миллионами вот таких вот квакшей, как наш капитан. И живут там эти самые квакши только в свое удовольствие, стараясь извлекать из жизни только хорошее, только наслаждение, только абсолютное счастье. И взбудораженное сексуальными квакшиными фантазиями море… это… как там Квакш вещал? – только лениво разбивает свои волны о миллионы квакшиных телец… или лучше сказать – тушек… и относит от них тонны лягушачьей икры и прочих отходов. И проходят миллионы лет вот такого вот квакшиного пира, и квакшы продолжают только резвиться и изрыгать из себя тонны лягушачьей икры, из которой на свет появляются миллиарды точно таких же недоношенных квакшей. И проходят еще миллионы лет, и ласковое теплое море замерзает, миллионы квакшей подыхают, ако собаки, и квакшино счастье, которое казалось им еще недавно вечным и незыблемым – заканчивается. Ибо нет в мире ничего вечного. И тем более – счастья. И где они, эти самые квакши? Что сделали? Чего достигли? Что поняли? В чем разобрались? Кого чему научили? Ноль! Вот она была – и нету… Квакшина цивилизация… Через год тонны разлагающейся лягушачьей икры, остатки этого квакшиного племени, исчезнут, как исчезли и воспоминания о них существовавших рядом с квакшами существ об этих любвеобильных, но глупых существах. О! Как я с этими самыми существами заосуществил – любо-дорого послушать! – возгордился 458-й. – Было ли бы это нормальным результатом существования этих самых существ? По-моему – нет. А ведь счастья, казалось бы, у них было – без границ. Если то существование в теплом море, – 458-й снова попытался передразнить Квакша, – "где они так долго ощущали, как теплые ласковые морские волны лениво разбивались об их хрупкие тела и обессилено отползали назад в свое синее море, оставив на них только капельки соли да остатки брызг…" – можно было назвать счастьем. К счастью все произошло совсем по-другому. Во всяком случае – на Земле. Однажды, миллионы лет назад некий Квакш, более умный, чем все прочие квакши, и совсем не похожий на нашего, Квакш – не потерявший еще остатки своих инстинктов, но старавшийся не обращать на них слишком уж много своего квакшиного внимания – медленно и осторожно полез на неизведанный, безжизненный и бесплодный земной берег, заодно наслаждаясь иными, непривычными ощущениями того, как действительно теплые морские ласковые волны действительно лениво разбиваются о его уже мощное и начинающее уже, наконец, загорать тело, и обессилено отползают назад в свое синее море, оставляя на нем только капельки соли да остатки брызг… И преодолевая гигантские трудности, ощущая постоянный дискомфорт от новых ощущений, испытывая боль во всем теле и невозможность выбросить из себя массу ненужной ему уже, накопившейся икры с ненужными ему уже безмозглыми лягушатами, он все-таки остался там, на земле. Трансформируясь, теряя одни радости и обучаясь получать радость от новых ощущений, которые вчера еще были исключительно горем и страданием для него – он приобрел новые качества, дал жизнь новым существам, которые уже не стремились только к беззаботной радости в глубинах теплых морей, а все больше и больше стремились узнать и об окружающих их пространствах, и о сияющих с неба звездах, и о смысле своей жизни, и о далеких иных цивилизациях, которые знают уже намного больше об основах бытия и о смысле жизни, поскольку прошли уже через многие тернии на пути к истине вместо того, чтобы все время лежать на берегу своего теплого моря и ощущать, как их теплые ласковые морские волны лениво разбиваются об их мощные загорелые тела и обессилено отползают назад в их синее море, оставив на них только капельки соли да остатки брызг…

Теперь уже гипнотические ощущения от теплых волн мутных мыслей 458-го майора, лениво разбивающихся об осоловелые тела засыпающих оперативников, заставили этих самых оперативников закрыть глаза и отключиться от реальной действительности. И только громко и мощно произнесенный результат всех этих размышлений, который майор рявкнул по привычке много лет вырабатываемым командирским голосом, заставил вновь проснуться осоловелых сотрудников.

– Итак! Подведем итог! Только через преодоление трудностей – рождаются новые качества. И новые истины. И новые знания. И так тому и быть. И вот именно с нашей помощью, в том числе – и через наши страдания и трудности – земная цивилизация, возможно, преодолевает новый барьер в своем развитии. И это хорошо! И это правильно. И так тому и быть!

– Может и преодолевает. А может и не преодолевает. Может и хорошо-то, а может и не хорошо. Холодно только шибко, пока… – привычно заскулил Квакш. – Я имею в виду, – на планете. На Марсе. Тепла бы… Эта… Берег теплого моря… Волны…

– Ну и что, что холодно? – 458-й, как патриот родного края, решил за него, за родной край, заступиться. – Скоро будет теплее. Мне вон Хозя Кокос на нашем форуме ЛФ говорил, что они счас еще один проект запускают. Слышали? Одна из новых станций будет направлять свою энергию прямо в ядро Марса. И оно будет разогреваться лучшее. А оттуда уж оно, тепло, равномерно будет распространяться по всей планете до самого верху, постепенно ее прогревая. Марс-то наш холоднючий. А ведь греют его, между прочим, и так и эдак. И станции греют. И в космосе вон линзы эти самые летают, которые солнечный свет концентрируют и на поверхность направляют. И я вот, между прочим, только что прогрел ее маленько, сходив на улицу по малой нужде. Так что потихоньку, помаленьку – прогреем. И даже Квакшам тепло будет, не промерзнут земноводные всякие в реках наших марсианских. Хотя их там пока еще нет, насколько я знаю. И может быть, скоро и моря будут теплые на Марсе. Рыба-то вон уже в реках есть? Есть. И моря теплые будут. А вы знаете, что я у нас в лесу уже грибы собирал? Прошлым летом? А-га-га. Вот этими самыми руками срезал во-о-от такие подосиновики. Белых не находил, врать не буду, а подосиновики уже пошли.

– Ты эта… дырку руками поменьше делай, а то – как рыбак какой – рукам меры не знаешь, – язвительно отметил Квакш, получивший интеллектуальный отпор по всем пунктам своих выступлений и явно затаивший обиду на 458-го.

– Да чего меньше-то, чего меньше? Да у них ножка – вот такая была! Да я на Земле таких подосиновиков не видел. Да таким подосиновиком можно трех человек накормить до отвалу… О. Даже Коваль проснулся от спячки, как о жратве заговорили. Спи, спи! Это нормальных людей – трех накормить можно. А такому, как ты – и одному не хватит. Такому как ты – штуки три таких гриба надо для нажирачки. Так, о чем это я? Ах да… Кстати – мой дед еще самолично с Земли споры грибные привозил и рассыпал здесь в лесах, которые тогда только-только подниматься стали. Но тогда грибы еще не пошли. А вот сейчас – пошли.

– А вот мне опята нравятся… Как начнешь их стричь – и девать их некуда – а они прут и прут, и прут и прут, и прут и прут… Лепота… – сквозь сон пробормотал оператор, которого все называли Кротом. И Кроту, видать, грибы в марсианском лесу сниться начали.

– Да… – тоже зажмурился от нахлынувших воспоминаний 458-й. – жаркОе из опят в сметанном соусе – это классных обжирон. Да еще водочки…

Услышав про водочку, народ опять проснулся и явно загрустил. Чтобы отвлечь их от грустных мыслей, 458-й сделал не очень удачное двусмысленное продолжение:

– Вот он тут и есть – весь смысел нашей жизни… – заявил он, непонятно что имея в виду – водку, грибы или и то и другое вместе.

Капитан Квакш сразу встрепенулся и снова стал в боевую стойку. Если у земноводных таковые есть, разумеется:

– Ха! Можно подумать – 458-й майор мухоморов наелся! Это же надо! Смысл жизни! Миллионы людей должны были пилить черть-ить куда за тридевять земель, вытаскивать из небытия огромную замерзшую планету, откачивать ее, приводить к жизни – и только для того, чтобы какой-то 458-й майор два ведра опят мог состричь с трухлявого пенька в марсовом лесу! Дожили! Да идите вы в задницу с такими целями и смыслами жизни… Я уж лучше – на море… к девкам…

– Квакше только один смысл подавай – баб да выпивки. И желательно без ограничений… – хмуро заступился за майора рассудительный, засыпающий Койот.

Но майор и сам сдаваться не собирался, да и горяч был не в меру, и одним указанием на его некий промах выбить его из седла было невозможно:

– Да не для этого. Зачем – только для этого? А может – и для этого! А чего? Мы же не разрушением здесь занимались. А целенаправленно создавали из неживого – живое. Из неодушевленного – одушевленное! А теперь – что? Мы ж тут – форпост цивилизации. Резерв. Стратегический. А вот вдруг завтра уроды какие-то черножопые русских на Земле вырежут? Тьфу… тьфу… тьфу… Не дай, Бог, конечно. Не – ну я говорю – вдруг? Так мы тута – резерв. Да еще возьмем в ракету несколько единиц спецтехники нашей – слетаем туда да пройдемся аккуратно по злачным местам – мало им не покажется. Отомстим за своих. О… А ежели вдруг Земля завтра звизданется по какой – никакой причине? А? Просыпаемся утречком – а тама Земли-то и нету. Вот она была – и нету. Чего? Да ладно – прилетит какая-нить куча мусора космического из внешнего мира… Только очень большая куча… Да и трахнет по Земле… Что? Мы – зачем тут сидим? Не, ну и для этого тоже сидим, чтобы не допустить подобного… Нет, ну предположим – мы-то как раз не заметили и не сбили. Предположим – невидимая куча мусора прилетела. О. И Земли – нет. А мы – есть. А мы тут уже и без Земли продержимся. Не потеряем цивилизацию. И не осрамим. Да мы тут на одной рыбе и грибах уже можем самостоятельно продержаться, сколько хочешь. Это – цель? Цель. Это – смысл? Смысл. И цивилизацию продолжим. И планеты освоим. И еще к другим звездам полетим посмотреть, к р'хнэхрам этим всяким, чего они там делают, как живут и какие грибы едят на своих планетах. И сами попробуем ихних грибов.

458-й уже несколько даже зауважал себя за столь длинные и умные монологи, но Квакш сдаваться тоже не хотел, и со свойственным ему скептицизмом, начал удивляться и возмущаться уже р'хнэхрами:

– О! Р'хнэхры! А я вообще не понимаю этих зеленомордых чувырл. Вот ты, майор, мне объясни – какой – такой смысел жизни у этих р'хнэхров? К чему они всей цивилизацией своей стремятся? И какой смысл им к нам было прилетать? Не, ну – прилететь – ладно. Прилетели, посмотрели, нового и интересного ничего не увидели – и свалили обратно. И забыли. Это я бы понял. А они? Прилетают сюда, живут полгода – год или в этой стуже марсовской или в этой доменной печи венерической – и сваливают обратно. А на их место других завозят. От токо – нафига? В чем здесь смысл? В чем здесь их выгода? Может они меня, Квакшу, пытаются понять всеми фибрами своих душ? А нафига им меня понимать, ежели я сам себя пока понять не могу? Вот хоть ты и 458-й майор, а все же ты мне расскажи – в чем тут загадка!

– Сложно все это… С р'хнэхрами… Ну, говорят, отдыхают они здесь. Душой…

– Га-га-га! Отдыхают! Ладно бы еще на земных пляжах да в сезон, да с бабой красивой в обнимку – это я бы еще понял. А как же можно отдохнуть на Марсе в зимний период? Тем более – никуда не выезжая из своей колонии?

– А может у них там еще хуже, чем у нас на Марсе в зимний период? Ну, чужая душа – потемки. А чужая душа инопланетян – потемки вдвойне…

– Ты эта… поаккуратнее. Для землян же мы тоже уже давно – инопланетяне…

– Ах, ну да. Ну, в общем – пришельцы. С иных звезд. В общем – никто не знает, чего они у нас пасутся. Ты ж слышал – было время, их налетело к нам немерено. Значит – что-то им у нас показалось интересным, необычным. Пришлось даже ноту протеста им выдвигать и требовать убираться подобру-поздорову. Потому что правительство решило, что они воевать собираются с нами таким количеством. Вот, на всякий случай и не пускали их на Землю. И не пускают до сих пор, между прочим, в больших количествах. Выделили им две территории на Марсе и Венере, вот они там и живут. А на Землю летают только маленькими группами. На экскурсии. Но – зачем прилетают, чего живут, чего делают, и самое главное – нафига – неведомо. Непонятно. Не знаю. Умищи моей не хватает. Это ты у генерала Гребозабойщикова спроси. Он мужик грамотный. И в них специализируется.

Между тем Квакш уже начал приводить поведение непонятных р'хнэхров к общему знаменателю своего интеллекта:

– Давайте так размышлять. Баб у них вроде нету. Здесь во всяком случае. Водку они не жрут. Драться не дерутся. Воевать не воюют. Грибы не собирают. На охоту не ходят. Остается только жратва. Покупают тучу жратвы хорошей на Земле – мне вот один мой знакомый рассказывал – он у них там охранником долгое время подрабатывал. Так вот. Закупают тучу жратвы и жрут, и жрут, и жрут, и жрут. А потом сваливают. А на их место другие прилетают. От – лейтенанта Коваля надо к ним послать, он бы там нажрался до отвала на халяву. Га-га-га!

Озлобленный Коваль снова возмутился, но уже не столько приставаниями к своей персоне, сколько обидой за неразумные действия пришельцев:

– Что ж, у них там, на их планете, жратвы нету приличной? Это сколько ж бабок надо, чтобы сюда прилететь? Это ж за такие бабки жратва эта станет золотой. Даже дороже намного. Нафига лететь? Ну, нету там жратвы хорошей – набери семян или животных – да вывези к себе. Нет там земли приличной – и земли можно взять отсюда. Оранжереи построил, вот как мы здесь, на Марсе, огурчики-помидорчики посадил, коров на травку пустил – вот тебе и жратва. На месте. И не надо за ней хрен знает куда летать. Жизнями своими рисковать постоянно…

– А может у них давно уже коммунизм? Работать никто не хочет, тем более на свинофермах всяких. Все хотят науку вперед-назад двигать да водку пить. А жратва – только синтетическая. Вот и легче им летать черт-ить куда за закуской! – это снова сторож Сергеев насторожился. Подсторожил момент, так сказать.

– Не, ну что мы обсуждаем эту ерунду? Мы же о них ничего не знаем. Они же о себе почти ничего не рассказывают. Мы-то даже разговаривать с ними не можем. Что они нам про себя покажут в наших же мозгах или на экране компьютера нашими же словами – то мы о них и знаем. А говорят они о себе – почти ничего. Зато слышал я – они мысли наши читать могут. И внушить нам могут что угодно. И зомбировать – в миллион раз лучше, чем эти самые машыахховцы своих фанатиков зомбируют.

– А вот действительно интересно – у них там, на их планете, тоже деньги какие-то в ходу или уже давно коммунизм? Может – им там скучно при коммунизме? 458-й! Эй! А при коммунизме, если он будет когда-нибудь у нас – будет скучно? Нам-то?

– Про коммунизм – вон доктор Михайлов у нас специалист большой. Господин Михайлов! Вы еще не спите? Доложите народу ситуацию с перспективами построения коммунистического общества у нас и у р'хнэхров. Идеология и теория ведь должны быть одинаковыми везде? Тогда – и практика – тоже.

– Могу. Только прошу называть меня – товарищ Михайлов… Если можно… Я ж не признаю этих господских кличек…

– Гм… Лейтенант Михайлов! Прошу продолжать!

– Есть! Я уверен, что у р'хнэхров, достигших столь высоких высот и горизонтов в собственной цивилизации, обследовавших уже собственную внутрисолнечную систему, покоривших межзвездные пространства и обследовавших множество иных звездных систем, обязательно должен уже быть построен именно коммунизм и у них должны быть только коммунистические отношения между членами общества. И никаких других! И никаких денег, согласно теории марксизма, в таких системах быть уже не должно. Как и всех этих маразмов, типа "деньги – товар – деньги"… или как там? не помню уже… "товар – деньги – товар"? Вот так. Только коммунистическая взаимопомощь, коммунистические взаимоотношения и коммунистическая взаимовыручка.

– Что-то не видно от них никакой коммунистической взаимовыручки! – возмутился дремавший до сих пор водитель спецавтомобиля Иванов-Вано, но, прослышав разговор о деньгах, к коим он был неравнодушен, присоединился к разговору. – О себе ничего даже не рассказали, не говоря о том, что вообще ничего не дали землянам. Ни в технологиях, ни в знаниях. Прилетают, жрут наши продукты, гадят на наших планетах – вот и вся солидарность.

– Да потому что недоросли мы еще до коммунизма! – взорвался доктор Михайлов. – Не доросли! Вспомните – они же с трудом вообще на контакт пошли! С нами! Потому что раньше как только они с кем-то пытались договориться, те, точнее руководство той или иной страны, – убивали большинство из них, а оставшихся пытали и требовали только одного – дать им много-много оружия, мощного и сверхмощного, чтобы они быстро и без потерь могли завоевали всю Землю и все народы, ради своего возвеличивания. Это ж мы еще – дикари! Тучу же пришельцев перетрахали! Вот они теперь и умнее стали – не просто не дают нам ни фига, но и делают вид, что ничего знать не знают, и делать ничего не делают. И ничего-то у них как бы нет, а приезжают они сюда только якобы для того, чтобы других посмотреть да себя показать. Обратите внимание – они явно владеют высокоэффективными технологиями преодоления межзвездного пространства на серьезных звездолетах… А вот к нам, в Солнечную систему прилетают на допотопных колымагах, которые по технологии даже хуже наших нынешних. Зато – не подкопаешься! И не выпытаешь! И не отобьешь!

– Ну да, а у них за пределами Солнечной Системы база есть транзитная, куда они прилетают и откуда улетают обратно! Знаем мы. Но долететь туда пока что не можем. Кишка тонка.

– Это уже их проблемы!

– А вот, доктор Михайлов, скажите – почему они жратву нашу – покупают? Денежки у них откуда наши? И зачем? Да и много у них этих самых наших бабок. Швыряют ими во все стороны, не жалея. Разве это поведение коммунистов из коммунистической системы?

– Деньги у них есть, потому что они же у нас живут, а не мы – у них. А деньги они зарабатывают. Это я точно знаю. Консультантами подрабатывают в фирмах разных. Технологии продают кое-какие новые, нам неизвестные. Даже заводами некоторыми владеют на Венере – это я точно знаю…

– Так какие ж они тогда коммунисты, если эксплуатируют бедных китайцев? Венерических? Скорее – капиталисты-мучители… – снова не выдержал Квакш.

– Ну, так денежки ж им нужны. За колонии платить, за энергию платить, за охрану платить, за жратву нашу платить, в конце – концов… Вот и крутятся. И вообще – отстаньте с подробностями! За коммунизмом будущее – и иного быть не может!

– Да ладно о них, о зеленомордых… Все равно ведь пока почти ничего нам о них неизвестно – чего мучиться? Не знаю, кому как, а я таких коммунистов-пришельцев – в гробу видал. Лучше пусть у нас будет империализм лютый, чем такой коммунизм, да еще с такими коммуняками, как эти самые р'хнэхры…

– А вот я вчера денег массу зашиб. Четыре тысячи сестерциев срубил, ако на корню. И совсем некапиталистическими методами, – похвастался оператор системы наблюдения Глазунов.

Народ восхищенно – возмущенно загудел:

– Где? Как? Сразу? Так много? В карты срубил? В казино?

– Нет. Никто не угадал. Выиграл! На ставках по Мясорубке! Ха-ха! Отследил одну дуэль тамошнюю. Вовремя разглядел перспективного бойца, поставил, и выиграл. Я уже давно там играю. Правила знаю. И перспективные возможности тех и других.

– Ух, ты. А что же ты нам не говорил? Адресок подкинь интернетовский. Мы тоже хотим бабок заработать. А то на баб не хватает.

– Да что адрес – их в поисковых системах хоть пруд пруди. Тут игру чувствовать надо. Нить. С правильной оценкой перспективности бойцов. Это же игра высоконаучная. Психологическая. Высокохудожественная.

– Ну, расскажи, расскажи, что там у вас в последний раз было?

– Да, в последний раз интересно было. Вы же знаете, Мясорубка эта тысячами датчиков обвешана. И обвешивают ее все больше и больше. И все они информацию передают в реальном режиме времени. Нужно только уметь подсоединиться к нужным датчикам и оценить ситуацию правильно. Ну да что я вам говорю – кому же еще играть в эту игру прилично, как не нам – профессиональным операторам систем слежения? Мы-то все тонкости знаем. Вот я и подключился вчера. Смотрю – из города Хеврона мужчинка вышел, машыахховец. Серьезный такой. Весь вооружением тамошним обвешан. И ведет его вся их служба сопровождения тамошняя. Супермен, одним словом. Вот я на него быстренько и поставил. Было у меня чувство, что вломает он всем тамошним… И задание выполнит. А другие ребята, которые противоположную сторону мониторили – зарегистрировали почти такого же арафитянина. Тоже нехилого. Хрен их знает, как они там друг дружку находят… Территория-то в Мясорубке немаленькая. Однако эти вышли почти лоб в лоб. Сцепились… И не опишешь в двух словах. Я же не писатель. Тут даже не писатель нужен, а поэт. Сцепились насмерть. Тут тебе и вооружение, и защита, и нападение, и тактика со стратегией. То один нападает, то другой. То один отступает, то другой. В общем, все эти боксерские поединки по сравнению со схватками в Мясорубке – детский лепет. И вот мой машыахховец прострелил арафатовцу сначала левую руку. Потом правую. А потом – пристрелил вообще нафиг. Подобрался к башне ихней и взорвал ее. И самое главное – сам жив остался. Вернулся домой. Арафитяне – те обычно чаще себя взрывают. Вместе с бомбой. Потому как вероятность живым выбраться из такой переделки – почти нулевая. А машыахховцы стараются живыми остаться. Они явно умнее. Ценят свою жизнь человеческую даже в условиях Мясорубки.

– Ну, а почему же так много отхватил? Даже не верится.

– Да потому, что угадал все этапы. И что победит, и что задание выполнит, и что домой вернется. Вот и накапало… – довольно разъяснил Глазунов. – Искусство! Талант! Его же не пропьешь!

– Да людей-то там все равно – жалко. Рубят друг – дружку в капусту. Нафига это кому надо?

– Ну, так там же одни фанатики. Разве фанатики – люди? Пущай режут друг – дружку. Чем меньше их останется – тем проще будет раскрутить эту проблему чуть позже.

– А вот я тоже постоянно делаю ставки по Мясорубке. И частенько выигрываю.

– А на кого обычно ставишь?

– По разному. Там каждая ставка – по конкретной стычке. Индивидуальной или групповой. Но все отслеживать надо в реальном времени, иначе – не интересно.

– Нет уж. Жестокое это дело. Страшное. Лучше я уж буду за грибами ходить, чем подобные ужасы отсматривать.

В это время лейтенант Коваль, до этого сидящий в углу и почти не вступавший в разговоры долгое время, вдруг встрепенулся и начал выдавать свои собственные надуманные мысли о смысле жизни, о котором он, оказывается, все это время продолжал думать:

– А я так думаю – смысл жизни одновременно – и знания новые получать, и разбираться – нафига мы созданы и кем, и откуда вообще вся эта белиберда, которую мы с тревогой ощущаем вокруг себя – вся эта Вселенная, и все эти изначальные взрывы, и что было до них. А смысл – и цивилизацию свою сохранить и довести ее в какое – никакое безопасное будущее. А чтобы сделать и то и другое – нужно и экономику развивать, и продукты выращивать, и армию содержать и совершенствовать, и инструменты научные делать, и корабли космические запускать, и теоретические основы науки развивать. Вот всем этим мы сейчас и занимаемся, каждый на своем месте. Не щадя, так сказать, собственных пота и крови.

Спорить ни у кого уже не было сил. Почти все уже спали. И только язвительный Квакш не поленился сделать последнее предположение перед общим засыпанием:

– Ты эта – последнюю каплю из-под носа-то вытри… философ хренов, блин. И роботов своих пойди, погоняй. До последней капли крови… Все. Надоело. Спать пора. Спокойной ночи…

Была уже глухая ночь. Большинство народа разошлось – кто отдыхать, кто работать, кто в интернет, получать и переваривать самую разнообразную информацию от земной цивилизации… Оставшиеся в машине майора уже все уснули тревожным, беспокойным сном…

Судя по всему – осада будет долгой. И особой прыти тут проявлять не было необходимости. Надо было просто аккуратно выполнять свои обязанности. Чем народ и занимался в меру своих сил и возможностей.

Вот в такой вот атмосфере неспешной работы, несерьезных разговоров, шуток и полной дисциплины, в обстановке полной боевой готовности и прошел целый месяц осады. Через тридцать два земных дня автономная энергетическая установка истощилась, и защита дома потихоньку исчезла. Аппаратура оперативников КГБ своевременно все это измерила, показала и проанализировала. Все было доложено руководству. Подтянули спецназ, который должен был довершить начатую работу и захватить помещение вместе с находящимися там людьми.