Пятая власть. Повесть об утраченной надежде

Часть 2. Палтус-банка

Странник, покинув, наконец, гостеприимную харчевню, зашагал прочь из городка. Слухи и сплетни распространяются в таких небольших поселениях со скоростью лесного пожара; становиться же местной знаменитостью в планы странника явно не входило. А вот мореходы, бражничавшие в харчевне накануне, страннику как раз и были нужны. И как раз в связи с тою самою злосчастной надписью. Точнее, с местом, про которое в ней говорилось. Хоть и сказано про это место, что оно «восточней Солнца, западней Луны», но ведь не с бухты же барахты это сказано. Странник в странствиях своих уже не раз убеждался, что даже самые невероятные, казалось бы, мифы и сказки имеют в своей основе нечто совершенно реальное. Как правило. Точно так же может и с Железным нагорьем оказаться. На сухопутных картах, которые страннику приходилось видеть, ничего похожего на это нагорье не было. Коллеги-путешественники тоже не слыхивали про такое нагорье — но советовали спрашивать у мореходов. Мореходы же… Странные люди, однако. Казалось бы, ну, что такого в словах «Железное нагорье»?! — а любой мореход (по крайней мере, из тех, кто попадался страннику) едва заслышав их, сразу уводил разговор на что-то другое. Если вообще соглашался продолжать беседу.

Странник, однако в своих разысканиях не отчаивался. Волшебный клинок ему, правда без надобности был: посох в умелых руках ничуть не хуже. А вот насчёт Имён, которые там, на этом нагорье Железном, безымянных находят… это да. Это гораздо нужнее. Дело в том, что странник как раз и был таким вот — безымянным.

Не то, чтобы это обстоятельство очень уж сильно мешало жить. Есть ремесло, которое более-менее кормит; руки-ноги — на месте, голова соображает, пути-дороги открыты… и какое дело тебе, что ну, вот напрочь отшибло память о том, кем ты раньше был… лишь обрывки какие-то иногда прорываются… оттуда. Та же каллиграфия, то же фехтование… говорят, редкий стиль Каракала. То же умение не унижаться перед властителями, сколь бы высокого ранга они ни были… откуда?! — оттуда. И ещё — необъяснимая неприязнь ко слугам Небес. Хотя в большинстве своём долгополые — безобидные людишки, а некоторые — вполне доброжелательны и даже учёны. А вот поди ж ты. Словом, тайна. Которая точно мозоль на пятке: вроде, и привычная уже — а всё равно сковырнуть её тянет.

Городок, между тем, остался позади. Странник, поднявшись на пригорок, оглянулся: тоже мне, стольный град Поморья и земель окрестных! Иное село богатое — поболе будет. Однако же, правитель здешний — вроде, мужик невредный… в обычную харчевню по вполне рядовому делу самолично пожаловал. Или просто ему надоел этот его придворный обер-диетмейстер?.. Две горбушки и бокал гоголь-моголя на завтрак… Ах, да — ещё разглагольствования о вкусном и здоровом на десерт. Странник от души посочувствовал Его Величеству.

Однако, надо было решать, куда двигаться. Где-то впереди, за холмами — море. Побережье. Порты. Рыбацкие посёлки. Мореходы. В городке, вроде, толковали о больших гонках парусников… кажется, то, что надо. Впрочем, до порта (как его там? Порт-Андридж, что ли…) ещё шагать да шагать. А тракт — через лес, а лес словно создан для разбойников. А за пазухой — кошель с серебрушками, заработок сегодняшний. Небеса б с ними, с денежками — отнимут, всегда снова заработать можно. Но кроме того, не исключается и колотушек получить. А то и чего похуже. Так что нет, господа разбойнички — обойдётесь. Странник, дойдя до опушки, свернул с тракта и стал пробираться через чащобу. Звериными (и людскими) тропинками. Лёгкой бесшумной поступью. Внимательно приглядываясь и прислушиваясь. А также принюхиваясь. Почти как зверь лесной — опять же, откуда умение?! Оттуда.

Разбойничий пикет страннику удалось заметить вовремя: лихие людишки во все глаза наблюдали за трактом, а на творящееся у них за спинами внимания не обращали… Ну, не надо мешать занятым людям — странник аккуратно обошёл засаду и двинулся дальше. Хотя будь это его люди… ох, всыпал бы он им за подобное разгильдяйство! Стоп, это не его люди, пусть с ними их начальство и разбирается. Миновав пикет, странник всё с тою же звериной сноровкою двинулся дальше. Но обойдя схожим образом ещё несколько засад, он сообразил, что за оставшееся светлое время пройти весь лесной участок пути не удастся — придётся заночевать под носом у разбойников. Остаться при этом незамеченным для странника проблемы не составляло: разбойники хоть и лесные люди, но всё же не профессионалы; не видя никакой явной для себя угрозы, они и не стремились более оставаться незамеченными. Пёрли в сумерках по чащобе к своему лагерю как стадо кабанов; при этом, естественно, старательно обходили выворотни — что за нужда лезть через корягу, если можно в обход? А под одним из таких выворотней странник как раз и обустроился. Естественно, ни о каком костре и речи не могло быть; от ночного гнуса спасал плотный широкий плащ и настой кое-каких травок… Не особенно комфортно, но вполне терпимо. Наутро ещё в сумерках странник покинул укрытие и, пользуясь тем, что придорожные разбойничьи пикеты ещё не выставлены, выбрался на тракт. К тому времени, когда разбойники вновь добрались до своих засидок, странника уже и след простыл.

Порт-Андридж встретил странника гомоном и толчеёй. Регата, регата… В гавани — лес мачт, на берегу — полно мореходов. Гонки — известнейшие, корабли — изо всех земель. По слухам, даже… но этого я Вам не говорил, а Вы этого не слышали! — из Открытого Океана кто-то заявился. Никогда такого не было — и вот… опять, хе-хе. Раньше-то они тоже участвовали, но под флагами, хе-хе, таких держав, у которых и выхода к морю-то нету. А нынче, говорят, под ихним собственным флагом идут, официально. Да-с…

Странник заинтересовался. Открытый Океан. Не признаваемое де-юре никем — но тем не менее вполне себе существующее де-факто уже несколько веков государство мореходов. Считающее себя достаточно сильным, чтоб выставить на регату корабль под собственным флагом. Не там ли следует искать следы нагорья Железного?.. Не окажутся ли мореходы-открытоокеанцы сговорчивей прочих?.. Но для начала следует узнать, верен ли слух об их участии в гонках. Как? — а программку купить у букмекеров. Делайте ваши ставки, дамы и господа. Сегодня у нас в фаворе — корвет «Чёрная барабулька»! делайте ваши ставки…

Странник внимательно изучил купленную программку. Действительно, среди прочего значилось: «Поющий кракен» (Открытый Океан) — катамаран; номер причала такой-то. Что ж, времени до старта преизрядно, делать всё равно нечего… поищем этот «Поющий кракен».

Нужный причал удалось сыскать довольно быстро. А вот сам кораблик… Это что?! Вот это вот — он и есть?! И что, на нём можно идти в океан?! На такой вот… игрушечке?..

— Да, в океан. Да, на такой вот игрушечке! — мореход был явно не в духе. — Не верите? Могу взять… вместо балласта. Слабо?

— Хм, — странник на мгновение умолк, оценивая открывшуюся перспективу. — Насчёт «взять» — это Вы… серьёзно? Или просто фигура речи такая?

Мореход злобно оскалился:

— Серьёзно. Схвачу, свяжу и в трюм уложу! Я пират или где?!..

— Э… так не пойдёт! — странник прищурился. — Как насчёт пойти в таверну выпить рому? А то свежо что-то как-то…

— Ну-у… Можно, — уже более дружелюбно отозвался мореход. — А насчёт «игрушечки» — уже в печёнках это сидит! Каждый, кто ни подойдёт — норовит проехаться! А я вот говорю: языком-то молоть горазды — а в море выйти — слабо?

— Так мы идём ром пить или не идём? — странник был явно настроен взять морехода на абордаж. — В таверне и обсудим: слабо или нет. Ну?

— Идём, идём, — сдался мореход. — Вон она, таверна-то здешняя.

И они отправились пить ром.

В таверне было полно народу, однако место нашлось. Странник прихлёбывал ром понемногу, чувствуя, как теплеет тело, и следя, чтоб не развезло. Мореход сглотнул первую порцию разом; зажав бокал со второй порцией в могучей лапище, вопросительно уставился на странника. Расценив этот взгляд как приглашение к разговору, странник произнёс:

— Собственно, уважаемый…

— Можешь называть меня шкипером, — отозвался мореход. — Итак?

— Собственно, уважаемый шкипер, — кивнул странник, — речь не о «Кракене». Собственно, на Вас у меня последняя надежда.

— Что-то тебя, парень, развозит уже, кажется, — покачал головой мореход. — Какая-такая надежда?! И почему именно на меня вдруг?!

— Я в порядке, шкипер, — заявил странник. — А на Вас — потому, что Вы — из Открытого Океана. Из других краёв мореходы — почему-то не хотят говорить на интересующую меня тему. Может, Вы что скажете…

— Вот как?! — озадаченно произнёс мореход. — И что ж это за тема такая? Морской змей? Сельдяной король?

— Нагорье Желез…

— Стоп! — мореход рявкнул медведем, заглушая странника и осушил свой бокал.

— Не здесь, — произнёс он уже спокойнее. — Давай допивай живо своё — и пошли ко мне на «Кракен». Там поговорим.

Странник кивнул и сглотнул остаток рома из бокала. Расплатился — и они со шкипером отправились на «Кракен».

В каюте «Кракена» было уютно и тепло. Странника едва не сморило. Но мореход сварил кофе — и хмель отпустил. Из шкафчика мореход вытащил карту, развернул её на столе.

— Глянь, — лаконично произнёс он.

Странник с интересом разглядывал карту: таких ему не попадалось. Встречались в основном карты земель, здесь же была карта морей. Подробная. Оно и понятно: по ней пути прокладывать через океан. Вот и Поморье, вот — Порт-Андридж. Острова разные, отмели, рифы, проливы… координатная сетка. Это всё понятно. Но почему «белое пятно» изрядного размеру в северных водах?! То, что на карте — именно «белое пятно», странник понял сразу, хоть там и надпись была поперёк: Палтус-банка.

— Ну, что углядел? — вопрос шкипера заставил странника оторваться от карты.

— Палтус-банка, — ответил странник негромко. — Никакая она не банка. Не бывает такого: обширнейшая плоская мель — и сразу резко океанские глубины. Чтоб как топором края обрублены. «Белое пятно» ведь это — а, шкипер?

— Глазастый, — усмехнулся мореход. — Углядел. Сразу видно: географию не по книжкам учил…

— В основном, ногами, — подтвердил странник.

Шкипер ткнул пятернёй куда-то в центр «белого пятна»:

— Здесь вот оно и есть, это самое. О чём ты спрашивал. Восточней солнца, западней луны. Где точно — не знаю. И никто не знает. Где-то здесь. А выглядит оно, — шкипер вытащил откуда-то ещё одну карту, — вот этак.

На этой карте никакой Палтус-банки не было и в помине. Вместо неё в середину района был помещён архипелаг. Острова были достаточно крупные; судя по карте, на них присутствовали и горные хребты, и достаточно обширные равнины. Было несколько довольно удобных заливов, в которых можно было бы устроить гавани… Странник зачарованно уставился на неведомую землю. Мореход улыбался.

— Ну, что, — спросил он, — получил ты ответ на свой вопрос?

Странник кивнул.

— Но у тебя появились ещё вопросы, — полуутвердительно произнёс мореход. — Постараюсь ответить.

— Прежде всего, — сказал странник, — хотелось бы знать, почему мореходы, услышав вопрос про эти земли, шарахались от меня, как от зачумлённого. Ничего же особенного, вроде. Ну, положение определено не очень точно, плюс-минус сапог… Что такого-то?!

— Плюс-минус сапог, — ответил мореход, — эт ещё мягко сказано! На самом деле там вообще невозможно определяться. Компас врёт, хронометр останавливается, лаг или крутится как ненормальный, или тормозится почему-то. На небе — такое сияние полыхает, что ни звёздочки не увидишь. А днём вместо одного солнышка — два или три; поди пойми, которое настоящее. С точки зрения долгополых — ересь и чертовщина, как она есть. Да и прочим про подобное знать — не обязательно совсем. Вот, к примеру, тебе оно — зачем? Откуда ты вообще узнал про Железное нагорье?

— Из записей в Зелёном свитке узнал, — неохотно признался странник. — Я, видите ли, его хранитель.

— Гм, — с сомнением посмотрел на собеседника мореход. — А на вид, вроде, нормален. Как тебя в хранители-то угораздило?!

— Как всех, так и меня, — пожал плечами странник. — По лесу шёл-шёл как-то; смотрю — человек в кустах. Помирает, ничем не поможешь уже. Отдаёт он мне футляр; говорит: храни! И всё, помер. Ну, желание умирающего — закон. Да и попытайся я от свитка избавиться — нехорошо может сделаться. Были примеры, уничтожали свитки… Чертовски плохо получалось. Вот и храню его. Помирать буду — передам. Тому, кто возьмёт.

— А если в руки врага? — заинтересованно осведомился мореход.

— Были случаи, — невозмутимо пожал плечами странник. — Враг либо становился очередным хранителем, либо уничтожал свиток — и делал себе плохо. Вообще свитки разных цветов бывают. Чёрный — свиток отчаяния, к примеру, Алый — свиток гнева, Белый — свиток страха, Жёлтый — свиток печали… Розовый — свиток радости. Зелёный — свиток надежды.

— Всё это, безусловно, интересно, — отметил мореход, — но нет ответа на вопрос: зачем хранителю Зелёного свитка сведения о Железном нагорье?

— Видите ли, господин шкипер, — твёрдо произнёс странник, — я не только хранитель Зелёного свитка. Я вдобавок ещё и безымянный. И считаю, что обязан — обязан! — вновь обрести утраченное когда-то имя. Считайте это моей маленькой прихотью, если угодно.

— Эк тебя, — только и нашёлся, что сказать, мореход. — «…где имена находят безымянных — восточней солнца, западней луны» — так, что ль, в твоём свитке Зелёном записано? — полуутвердительно произнёс он.

Странник кивнул и извлёк из-за пазухи небольшой цилиндрический футляр. Снял с торца крышку, аккуратно вынул тугой рулончик, развернул его на столе, сыскал нужное место:

— Вот, — вздохнул он. — Могу прочесть.

— Хе, — шкипер, казалось, даже слегка обиделся. — Я и сам по-старому читать обучен. В океан выйдем — дашь почитать? Если погода позволит, разумеется.

— В океан?! — слегка растерялся странник.

— Ну, не посуху ж нам в Заморье идти, — ответил мореход, что-то прикидывая на карте — будущий маршрут, видимо.

— А… а во что это мне встанет? — осведомился странник, лихорадочно соображая, сколько же у него сейчас в кошеле серебра.

— В полусуточную вахту ежедневно, — был ему ответ. — До Палтус-банки. Плата будет тебе… скажем, по серебрушке в день. Как юнге, морскому делу необученному. И стол. Да, на камбузе дежурим по очереди. Согласен?

— А… а обучение морскому делу? — только и нашёлся, что ответить, новоиспечённый юнга.

— Оно уже началось, — невозмутимо ответил мореход. — Гляди сюда, юнга, — он ткнул карандашом в карту. — Вот тут мы стоим сейчас. Вот сюда нам нужно попасть, — карандаш упёрся в один из заливов на противоположном краю карты. — Как пойдём, по-твоему?

Странник осмотрел район предстоящего перехода: ни островов, ни рифов, ни отмелей на карте не значилось… разве что пресловутая Палтус-банка — но она изрядно севернее. Собственно, понятно, почему именно здесь проводится регата: помех, почитай, что и нет; как хочешь, так и идёшь… если с ветрами совладать сумеешь, конечно. В вопросе шкипера, однако же, таился какой-то подвох… но какой именно?

— Если ветра будут благоприятны, — начал странник, выжимая из памяти все почерпнутые в странствиях сведения о мореплавании, — то…

— Заруби себе на носу! — недовольно прервал его шкипер. — Не бывает неблагоприятных ветров. Бывают лишь мореходы-гореходы. Впрочем, продолжай.

Странник кивнул и снова уставился на карту, лихорадочно соображая, в чём хитрость. Взял линейку, прикинул по ней расстояние — и тут в очередной раз на него накатило: при плаваниях в открытом море — курс следует держать, уклоняясь к полюсам… Вот что тут к чему, а? Но пусть будет, раз так. Не убирая линейки, странник взял карандаш и начертил на карте (каллиграф он или нет, в конце концов?!) плавную дугу, соединив ею начало и конец маршрута; вершину же оной дуги он предусмотрительно расположил посерёдке между лежащей на карте линейкой и южной границей Палтус-банки. И обернулся на шкипера: тот смотрел на нарисованную своим юнгой дугу с видимым изумлением. Видно было, что подобной прыти от «балласта» он никак не ожидал.

— Красиво изобразил, — наконец изрёк мореход. — Это мы к заявке приложим. Разумное решение; золотая середина. И чертить ты горазд, как я погляжу. Хвалю. Но мы, — тут мореход хитро сощурился, — пойдём всё же несколько другим путём. Ветра же непредсказуемы, не так ли?

Карта со столь восхитившей шкипера дугой маршрута была свёрнута, свиток странник снова упаковал в футляр. На столе осталась лишь вторая карта, с означенным на месте Палтус-банки загадочным архипелагом. Мореход забрал у странника карандаш, что-то просчитал — и поставил точку близ самого южного из островов. Потом снова вручил карандаш страннику и сказал:

— Давай, черти. Как в тот раз, только вершину дуги — через ту точку, что я поставил. Вот это и есть наикратчайший путь — во всяком случае, его мы и станем по возможности держаться…

Странник примерился — и вновь одним росчерком карандаша провёл требуемую линию. Шкипер полюбовался на неё, потом со вздохом прошёлся по ней циркулем, линейкой и карандашом, обратив кривую в ломаную. После чего ещё долго колдовал над будущим маршрутом, выписывая для каждого участка одному ему понятную цифирь. Покончив с вычислениями, мореход убрал карту в особый шкафчик и предложил страннику убрать туда же футляр со свитком.

— Это самое сухое место на «Кракене»; даже если всю каюту водой зальёт — внутри сухо будет.

Странник нашёл довод шкипера разумным и согласился. Свиток был уложен рядом с картой. После этого шкипер указал юнге-страннику его место в каюте, перечислил обязанности вахтенного на стоянке в порту, заставил повторить несколько раз… Странник с непривычки путался в терминологии, но с грехом пополам запомнил, что, к примеру, бить склянки — вовсе не разбивать эти самые склянки вдребезги… После чего был отправлен шкипером спать — и проспал отведённое ему время без сновидений (во всяком случае, проснувшись, своих снов он не вспомнил).

Наутро началась круговерть предстартовых хлопот: то проверь, это подтяни, а вот это — наоборот, ослабь; эту бочку — туда, этот ящик — сюда… Соседи по причалу отпускали солёные шуточки в адрес шкипера и его невесть откуда взявшегося юнги; шкипер отшучивался, странник благоразумно помалкивал, делая вид, что это его не касается. В конце концов шутники отстали: им тоже надо было готовиться к старту. Карту с дугой южнее Палтус-банки шкипер «Поющего Кракена», как и обещал, приложил к заявке.

В море, однако, выяснилось, что толку от странника в качестве матроса — увы, мало. Единственное, что у него хорошо получалось — это стряпня: в странствиях своих по суше готовить странник научился отменно и в любых условиях. Шкипер поминал всех морских демонов и грозился килевать тупицу, но горячие (и вкусные!) завтрак-обед-ужин перевешивали всё, что допускал бестолковый юнга, стоя на руле. Ветер, впрочем, был благоприятный, вернуть «Кракена» на расчётный курс труда не составляло. Меж тем, «воды неопределённости», как для себя поименовал странник район «белого пятна», были всё ближе и ближе — а ничего из ряда вон выходящего не происходило. Разве что сияние полярное по ночам полыхало в небе, да компас нет-нет, да и дёргался ни с того, ни с сего на полрумба вправо-влево, но потом-то снова успокаивался… Шкипер в редкие свободные от текущих дел часы доставал Зелёный свиток, разбирал записанное на нём — и удивлённо качал головой: ничего, с его точки зрения, крамольного в тех записях не было, обычные стихи. А вот поди ж ты! найдут — и пиши пропало: сгинешь вместе со свитком своим. Впрочем, это — Зелёный свиток, свиток Надежды. Кто ж знает, что на свитках Страха или Гнева прописано… может, как раз там-то и есть самая крамола, а все остальные свитки — просто за компанию под раздачу попали. Шкипер в очередной раз порадовался, что в Открытый Океан долгополые соваться не рискуют. Убрал свиток, достал карту, сделал очередную отметку положения «Кракена», задумался. Что-то всё шло уж слишком гладко; даже ляпсусы странного напарника особо ничего не портили. Неужели вот так вот просто всё и дальше пойдёт?.. Не может быть того.

Сияние полярное, впрочем, не замедлило появиться. Но было оно какое-то вялое, совсем невзрачное. Звёзд ночью не засвечивало ничуть. И хронометр с лагом вели себя вполне обычным образом. Компас, правда, всё чаще уводить в сторону стало. И только. Уж не приврал ли мореход, живописуя страсти-мордасти про этот район?..

Шкипер, однако, всё чаще и чаще брал в руки хитрую штуковину, которую он именовал «секстан», и измерял с её помощью положение светил небесных. Потом что-то высчитывал, ставил на карте очередную отметку… Отклонение от начерченной странником дуги выходило небольшое; по словам шкипера, в пределах погрешности. Если расчёты не врали, «Поющий Кракен» уже пересёк границу мнимой Палтус-банки — и вскорости должен был открыться берег. Шкипер вытащил множество пёстрых флажков (странник уже знал, что флажки эти — не просто для красоты, а сигнальные) отобрал из них несколько нужных, остальные убрал обратно. Потом извлёк ещё один флаг, уже не сигнальный — чёрное полотнище с рассыпанными по нему белыми четырёхлучевыми звёздами разного размера. Вышел на палубу. Вручил чёрно-звёздное полотнище страннику:

— Юнга, слушай мою команду! Флаг Открытого Океана — спустить.

Странник, недоумевая, исполнил, что было велено. Шкипер молча проследил взглядом за ползущим вниз флагом, затем уже спокойнее сказал:

— Теперь отцепи от флага нижний конец. Прицепи к нему тот флаг, что я тебе дал — да гляди, чтоб не в перевёрнутом виде! Там метка на полотнище, стрелка — видишь её? Она должна вверх смотреть, когда флаг поднимать… Так. А теперь сцепи оба флага вместе.

Странник старательно сделал всё по слову шкипера. Ещё раз глянул на метку: всё правильно, стрелка указывала на укреплённый выше флаг Открытого Океана.

— Сделано, шкипер, — доложил он.

— Юнга, флаги Открытого Океана и Республики Полночных Зорь — поднять! — скомандовал шкипер.

Флаги неторопливо поползли вверх: странник не то инстинктивно осознал торжественность момента, не то — снова выплыло что-то из скрытого прежнего… впрочем, какая разница? Главное, всё сделано, как полагается. Республика тут у них, значит… Полночных Зорь — красиво назвали, ничего не скажешь.

Странник постоял немного, разглядывая развевающиеся по ветру флаги. И его осенило: звёзды на чёрном полотнище были рассыпаны вовсе не как попало! На республиканском флаге красовалось созвездие Дракона.